Святые Алексии
Сост. Л. А. Чуткова

   Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви
   ИС Р21-119-0464
   ИС Р22-208-0179
   ИС Р22-208-0180

   © Издательство Сибирская Благозвонница, состав, текст, оформление, 2023
//-- * * * --//

Предисловие

   Имя Алексей – греческого происхождения в переводе означает «защищать», «отражать», «предотвращать». В церковном именослове (святцах) существует другая форма этого онима. Аналоги в других языках: Алексис (англ.), Алежо (исп.), Алессио (ит.), Аликэсай (кит.), Алекс (польск., нем.), Аляксей (белор.), Олексий (укр.). Русское имя Алексей (Алёша, Лёша) образовано от греческого имени Алексиос и в русском варианте до 1708 года имело единственную форму – Алексий. В современных святцах оно встречается 20, 25 и 28 февраля, 8, 22 и 30 марта. Современный вариант – Алексей – в церковном месяцеслове указан в такие даты: 17 февраля, 7 мая, 2 и 23 июня, 22 августа, 11 и 18 октября, 6 декабря.
   Русская Православная Церковь просияла подвигами святителей, преподобных, праведных Алексиев и почитает память святых с именем Алексий в такие дни:
   25 февраля и 2 июня. Отмечается память святителя и чудотворца Алексия, митрополита Московского, Киевского и всея Руси (XIV в.). Кроме этих дат святой почитается 6 июля, 12 августа, 12 и 23 сентября, 18 октября в Соборе Владимирских, Самарских, Нижегородских, Липецких святых и в Соборе Московских святителей.
   7 мая и 11 октября вспоминается преподобный Алексий Печерский (XIII в.), затворник Киево-Печерского монастыря.
   24 марта – день памяти иеромонаха, преподобного Алексия Голосеевского (1840–1917).
   30 марта отмечается память одного из самых известных святых – Алексия, человека Божия (IV в.).
   22 августа в Соборе Соловецких святых почитается память преподобного Алексия Соловецкого (XVII в.).
   Немало и новомучеников и исповедников Российских с именем Алексий. Терпя великие скорби, они сохранили в сердце мир Христов, став светильниками веры. Все испытания святые Алексии переживали со смирением, как и подобает каждому подвижнику и делателю на ниве Христовой.
   «Они были служителями животворящего Духа, явившими духовную силу Церкви в испытаниях недавнего прошлого, и мы не можем предать забвению их подвиг веры, ибо они во всём явили себя как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах (2 Кор. 6, 4–8)», – говорится в документе «Деяние Юбилейного Архиерейского Собора о соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских XX века» [1 - Документ принят на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года (дан в сокращении в Приложении).].
   Этот документ, подписанный Алексием II, Святейшим Патриархом Московским и всея Руси, и членами Освященного Архиерейского Собора, содержит перечень многих имен и фамилий людей, которые предпочли смерть, но не отреклись от Христа.
   Предстательством и молитвами сонма новомучеников и исповедников Российских (Алексиях), предстоящих пред Престолом Божиим и молящихся за наш многострадальный народ, за Русскую Церковь и нашу возлюбленную Отчизну, да укрепит Господь веру православных христиан и ниспошлет нам Свое благословение. Аминь.

От составителя

Алексий,
человек Божий

Житие преподобного Алексия,
человека Божия [2 - Печатается по: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского: В 12 кн. Март. М.: Сибирская Благозвонница, 2011.]

   В Риме, в царствование Аркадия и Гонория, жил благочестивый человек по имени Евфимиан: он был весьма знатный и богатый вельможа, так что даже слуги его, число которых доходило до трех тысяч, носили шелковые одежды, но при всём этом он не был вполне счастлив, так как по причине неплодства жены своей не имел детей. Евфимиан строго соблюдал заповеди Божии и отличался добротою: ежедневно в доме своем он устраивал три трапезы для вдов, сирот, нищих, странных и больных, сам же принимал пищу лишь по истечении девятого часа, разделяя ее со странствующими иноками, а до этого времени всегда постился. Если случалось, что в иной день к нему собиралось мало нищих и поэтому приходилось раздавать милостыни менее обыкновенного, то Евфимиан падал тогда в горе на землю и говорил:
   – Я недостоин жить на земле Бога моего.
   Супруга его, Аглаида, была женщина богобоязненная, любящая своего мужа и щедрая на милостыню. Сокрушаясь о своем бесплодии, она часто обращалась к Богу с такою молитвою:
   – Господи, вспомни о мне, недостойной рабе Твоей, и избавь меня от неплодства моего, чтобы мне быть матерью. Дай нам сына, который был бы и радостью в жизни, и опорою в нашей старости.
   Господь по милосердию Своему услышал молитву ее: к великой радости мужа своего, она родила сына, при Святом Крещении названного Алексием.
   С шести лет святой Алексий начал учиться и, скоро усвоив обычные для того времени светские науки, особенно хорошо изучил Священное Писание и церковные книги. Из отрока образовался разумный и благочестивый юноша; постигнув суетность скоропреходящих мирских благ, он решил отречься от них для получения благ вечных, поэтому он даже начал носить острую власяницу для умерщвления своей плоти. Когда же Алексий достиг совершеннолетия, Евфимиан сказал жене своей:
   – Женим нашего сына.
   Слова эти очень обрадовали Аглаиду, и она, припав к ногам мужа, сказала:
   – Пусть Бог благословит намерение твое, чтобы мне видеть супружество сына моего и детей его; эта великая радость побудит меня быть еще более щедрой к убогим и неимущим.
   После этого они обручили Алексия с девицею из царского рода, а затем над ними было совершено таинство Бракосочетания в церкви св. Вонифатия, и весь день тот до ночи прошел в веселии и ликованиях. По окончании торжества святой Алексий вошел, с благословения отца своего, в комнату невесты и нашел ее сидящей в кресле. Взяв свой золотой перстень, он завернул его вместе с драгоценным поясом в порфирную ткань и отдал невесте со словами:
   – Сохрани это, и пусть Господь находится над нами, содействуя Своею благодатью возникновению в нас новой, истинно христианской жизни.
   Сказав это, он удалился в свою комнату; здесь святой Алексий заменил богатые одежды бедными и вышел тайно из дома и города, захватив с собою из своего собственного имущества немного золота и драгоценных камней. Придя к морю, он нашел корабль, отправлявшийся в Лаодикию [3 - Лаодикия – древний город в Малоазийской области Фригии на соединении рек Лика и Галифа, был основан Антиохом II (261–246 гг. до Р. Х.) в честь своей супруги Лаодики. Во времена Христа была чуть ли не первым городом Малой Азии, так как лежала на торговом пути, соединявшем Восток и Запад. Начало христианства здесь, вероятно, положено не самим апостолом Павлом (см. Кол. 2, 1), а учителем Колосской церкви Епафрасом (см. Кол. 1, 7). Церкви Лаодикийской апостол Павел написал особое послание; она упоминается и в Апокалипсисе в числе замечательнейших Малоазийских церквей (см. Откр. 3, 14–22). В 360 г. в Лаодикии был поместный Собор, правила которого (60) касательно порядка богослужения, поведения клира и мирян вошли в церковный канон. В 1255 г. город был взят турками, а в 1402 г. разрушен Тамерланом. Теперь лишь одни развалины на невысоком холме близ опустошенного селения Эски-Гиссара говорят о когда-то бывшем здесь древнем городе.], на который и сел, отдав предварительно положенную плату. Во время пути святой Алексий так молился Богу:
   – Боже, спасающий меня со дня моего рождения, спаси меня и теперь от суетной мирской жизни и удостой меня на Страшном Суде Твоем стояния на десной стороне со всеми благоугодившими Тебе.
   По прибытии корабля на место святой Алексий вышел на берег, где встретил путников, направлявшихся в Месопотамию [4 - Месопотамия, т. е. Междуречье, – древняя Сеннаар (см. Быт. 10, 10), место рождения и жительства Авраама до выхода в землю Харран (см. Быт. 11, 28; Деян. 7, 2); так называется пространство, лежащее между реками Тигр и Евфрат, ограниченное на юге Персидским заливом, на севере горами Армении. В более тесном смысле Месопотамией называется северная часть этой области, т. н. Эль-Джезир, тогда как южная часть области известна под именем Вавилонии, нынешняя Ирак-Араби, т. е. Древняя Вавилония. В эпоху римлян страна разделялась на две части: Озроена на западе, перешедшая к Риму в 217 г. по Рождестве Христовом с главным городом Эдессой, и Мигдония на востоке с главным городом Низибидой, завоеванной в 115 г. римским императором Траяном. Начало христианства в Месопотамии положено спутником ап. Ермы Иудою, или Фаддеем, – по преданию, одним из семидесяти учеников Господа Иисуса Христа; Иуда основал в Эдессе церковь. В окрестностях Низибиды родился св. Ефрем Сирин (III–IV вв.); епископ Низибийский Фома Варсума был ревностным поборником несторианской ереси, учившей, что превечно рожденное от Отца Слово Божие только обитало в человеке Иисусе, пребывая с Ним в особом, нравственном соединении. В XI столетии, при нападении сельджуков и турок, Месопотамия склонилась к упадку и теперь принадлежит Турции; жители – турки, курды, арабы, армяне, сирийцы. Месопотамия имела весьма важное историческое значение при ассирийском и вавилонском владычестве.]. Он присоединился к ним и пошел вместе с ними в Эдессу [5 - Эдесса, нынешняя Урфа, – город на севере Месопотамии на реке Евфрат, с 137 г. до Р.Х. главный город вновь образованного Озроенского, или Эдесского, государства; в 217 г. по Р.Х. превращена римлянами в восточную колонию. В Эдессе рано распространилось христианство; в IV в. св. Ефремом Сирином здесь была основана богословская школа, в V в. склонившаяся к несторианству, в пользу которого особенно много действовал учитель эдесской школы, пресвитер Ива. В 641 г. Эдесса была покорена арабскими калифами; в 1098 г. ею овладел граф Балдуин, сделавший ее главным городом княжества Эдесского; в 1144 г. она покорена была турками и с этого времени переходила из рук в руки, пока в 1637 г. окончательно не подпала под власть Турции.], в которой хранился Нерукотворенный образ Господа Иисуса Христа, посланный Им во время земной жизни Своей князю эдесскому Авгарю. При виде образа Христова святой Алексий весьма обрадовался и, продав все взятые из дома драгоценности и полученные от продажи деньги, раздал нищим, а сам оделся в рубище и стал жить подаянием. Местом пребывания святого была паперть церкви Пресвятой Богородицы, а жизнь его была строго подвижническая: он постоянно постился, лишь немного съедая хлеба. И даже воду пил в чрезвычайно умеренном количестве; каждый воскресный день святой Алексий приобщался Пречистых Христовых Таин и всю свою милостыню всегда раздавал престарелым нищим. Ходил он с постоянно опущенной вниз головою, возносясь умом к Богу, непрестанно размышляя о Нем. От такой суровой жизни иссохло всё тело святого, увяла красота лица, глаза впали и зрение ослабело.
   На рассвете, когда святой Алексий уже ушел из дома, пришли родители в комнату невесты и, к удивлению, нашли ее одну, сидящую в скорби с печальным лицом. Они начали всюду искать своего сына и, не нашедши нигде, горько плакали – так радость их обратилась в горе. Мать святого, вошедши в комнату свою, затворила окна, постлала вретище и, посыпав его пеплом, с рыданиями бросилась на него, причем молилась и говорила:
   – Я не встану и не выйду из затвора своего до тех пор, пока не узнаю, что случилось с моим единственным сыном, почему и куда он ушел.
   Невеста, стоя около нее, тоже говорила со слезами:
   – И я не уйду от тебя, но, как пустыннолюбивая и верная голубица, с печальным пением ищущая по горам и долинам потерянного мужа, буду терпеливо ждать известия о муже своем – где он и какой образ жизни избрал себе.
   Отец также был весьма опечален; он повсюду разослал слуг своих на поиски сына. Некоторые из них пришли и в Эдессу; увидев святого Алексия, они не признали его, но приняли за нищего и подали ему милостыню. Святой же Алексий узнал их и поблагодарил Бога, давшего возможность принять милостыню от слуг своих. Последние, возвратясь, сказали господину своему, что не нашли сына его, хотя и искали везде.
   Святой Алексий прожил в Эдессе при церкви Пресвятой Богородицы семнадцать лет и своим житием снискал себе любовь Божию. В это время было о нем откровение пономарю церкви Пресвятой Богородицы: он увидел святую икону Ее, говорящую к нему:
   – Введи в Мою церковь человека Божия, достойного Царства Небесного; молитва его восходит к Богу, как кадило благовонное, и Дух Святой почивает на нем, подобно венцу на главе царской.
   После видения пономарь искал человека такой праведной жизни и, не находя, обратился с молитвою к Пресвятой Богородице, прося Ее помощи для исполнения данного ему повеления. И опять в видении он услышал голос от иконы Пресвятой Богородицы, что человек Божий есть тот нищий, который сидит у ворот церковной паперти. Пономарь, найдя святого Алексия, ввел его для пребывания в церковь, и многие, узнав о праведной жизни человека Божия, стали почитать его. Он же, избегая славы человеческой, тайно ушел из города. Придя на морскую пристань, он сел на корабль, плывущий в Киликию [6 - Киликия, Малоазийская область, лежащая на юго-востоке, сначала подпала под власть Македонии, затем принадлежала Парфянскому и Армянскому царствам; в 68 г. до Рождества Христова лучшая, восточная часть ее сделалась римской провинцией; окончательно она покорена при Веспасиане (69–79 гг.). Апостол Павел был родом из киликийского главного города Тарса (см. Деян. 9, 11), сюда он удалился по своем обращении (см. Деян. 9, 30) и, конечно, проповедовал здесь Евангелие; во второе путешествие апостол проходил Киликией, утверждая верующих (см. Деян. 15, 41). Теперь Киликия принадлежит Турции.], думая про себя: «Пойду в Киликию, где меня никто не знает, и буду жить при храме святого апостола Павла». Во время плавания внезапно, по соизволению Божию, началась на море буря, и корабль, много дней носимый волнами, неожиданно прибыл в Рим. Сойдя с корабля, святой Алексий сказал себе:
   «Жив Господь Бог Мой! Не буду никому в тягость, но пойду, как чужой, в дом отца моего».
   На пути к нему он встретил отца своего, возвращавшегося домой из дворца в сопровождении многих слуг. Поклонившись ему до земли, святой Алексий сказал:
   – Раб Божий, помилуй меня, нищего и бедного: дозволь мне поселиться в каком-либо углу двора твоего и питаться крупицами, падающими с твоего стола; Господь же благословит дни твои и дарует тебе Царство Небесное, а если ты имеешь кого-либо из родных твоих, находящегося где-либо в странствовании, то Он возвратит тебе его здоровым.
   При словах нищего о странствовании Евфимиан тотчас вспомнил возлюбленного сына своего, Алексия, прослезился и милостиво исполнил его просьбу, дозволив жить во дворе своего дома. Он сказал рабам своим:
   – Кто из вас хочет послужить этому нищему? Если он угодит ему, то клянусь – получит полную свободу и награду от меня. Устройте ему небольшое помещение при дверях дома, чтобы я мог чаще видеть его; пища пусть подается ему с моего стола, и никто из вас не должен оскорблять его.
   После этого начал святой Алексий жить при дверях дома отца своего. Евфимиан каждый день посылал ему со своего стола пищу, но он раздавал ее нищим, а сам ел лишь хлеб и пил только воду, да и то в таком количестве, чтобы не умереть от голода или жажды; все ночи он проводил, бодрствуя на молитве, и всякий воскресный день приобщался в храме Святых Христовых Таин. И удивительно было терпение человека Божия! Много неприятностей и огорчений, особенно поздним вечером, приходилось ему испытывать от рабов отца своего, из которых иные таскали его за волоса, другие за уши, третьи выливали на голову помои и вообще издевались над ним самым жестоким образом. Он же переносил всё молча, зная, что они так обращаются с ним по наущению диавола, и молитвою вооружался против его козней, побеждая их терпением. Было и другое обстоятельство, побуждавшее его к великому терпению: против его помещения находилось окно комнаты его невесты. Она, подобно Руфи [7 - Руфь, родом моавитянка, удостоившаяся войти в родословную Давида как праматерь его (см. Руфь. 4, 17) и поэтому в родословную Самого Иисуса Христа (см. Мф. 1, 5); история ее содержится в святой Книге, носящей ее имя.], не захотела идти в дом своего отца, но сидела, горюя со своею свекровью, и часто слышал святой рыдание и жалобы матери и невесты своей: одной – об утрате сына, а другой – мужа. Их слезы переполняли его сердце жалостью, но любовью к Богу он побеждал плотскую любовь к невесте и родителям; это терпение почти невыносимых скорбей ради Бога даже утешало его.
   Так прожил святой Алексий в доме родителей своих семнадцать лет, и никто не узнал его, но все почитали его за нищего, не имеющего приюта; над тем, кто был господином дома, сыном и наследником, рабы издевались, как над пришельцем и чужим. Когда же Господь восхотел призвать его из этой временной жизни, в которой он испытал столько нищеты и лишений, в жизнь вечную, то открыл ему день и час кончины его. Святой Алексий тогда спросил у служащего ему раба чернил, хартию и трость, описал всё житие свое и для убеждения родителей в том, что он действительно их сын, упомянул о некоторых обстоятельствах своей жизни, известных только им одним, написал и о том, что́ говорил невесте своей в ночь ухода из дома, – как отдал ей перстень и пояс. Письмо свое он окончил следующими словами:
   «Молю вас, любезные мои родители и честная невеста моя, не обижайтесь на меня, что я, покинув вас, причинил вам столь великую скорбь; я и сам скорбел сердцем о печали вашей; многократно молил я Господа, чтобы Он даровал вам терпение и сподобил вас Царства Небесного. Надеюсь, Он по благоутробию Своему исполнит молитву мою, ибо я из любви к Нему избрал столь многотрудное житие, не изменяя его ради ваших слёз, так как для каждого христианина лучше более повиноваться Творцу и Создателю своему, чем родителям своим. Верую, что насколько великую скорбь причинял вам, настолько большую радость получите вы в Царствии Небесном».
   Написав это, он молился до самой кончины своей.
   Однажды, когда папа [8 - Это был папа Иннокентий I (402–417 гг.). Он боролся с расколом донатистов, убедив императора Гонория издать против них строгий закон, подтвердил соборное определение (416 г.) против еретиков пелагиан, отрицавших необходимость благодати для спасения; он первым стал основывать учение о первенстве папы, ссылаясь на то, что они являются преемниками апостола Петра.] совершал в соборной церкви святых апостолов Божественную литургию, при окончании ее во всеуслышание из алтаря раздался чудесный голос:
   – Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас [9 - Мф. 11, 28.]. Присутствовавшие в храме в великом ужасе пали на землю, взывая:
   – Господи, помилуй!
   Затем вторично послышался голос:
   – Поищите человека Божия, уже отходящего в другую жизнь; пусть он помолится о городе: молитва его для вас будет весьма благодетельна.
   По всему Риму искали такого человека и не знали, что делать, так как не находили его. Поэтому, снова собравшись вместе с папою и царем с вечера четверга на пятницу в соборную церковь, совершили в ней всенощное бдение, моля Христа указать им угодника Своего. Утром же в пяток святой Алексий отошел ко Господу. Между тем в церкви, подобно тому как и в первый раз, опять раздался во время богослужения голос из алтаря:
   – Ищите человека Божия в доме Евфимиана.
   После этого царь [10 - Здесь разумеется Аркадий, восточноримский император, сын Феодосия Великого, по смерти отца (395 г.) получил т. н. Восточную империю, тогда как брат его, Гонорий, получил Западную; родился в 377 г., умер в 408-м, во всё время его царствования государством управляли люди, умевшие подчинить своему влиянию слабохарактерного императора. Так, в начале его царствования государством управлял Руфин, увеличивший и без того огромную тяжесть налогов, умноживший число денежных штрафов и тем наведший ужас на империю. По смерти Руфина место его занял евнух Евтропий, убедивший с целью собственного обогащения императора издать строгий закон (397 г.), каравший смертной казнью и отнятием имущества за всякий злой умысел не только против императора, но и высших лиц. Наконец императрица Евдокия добилась казни Евтропия (399 г.), и Аркадий подчинился всецело своей супруге, известной враждебным отношением к святому Иоанну Златоусту, бывшему тогда Константинопольским патриархом. По ее настоянию император утвердил решение «собора под дубом» (403 г.) о низложении Иоанна Златоуста и отправил его в ссылку, но потом возвратил, испугавшись народного возмущения. В 404 г. приказал опять отправить в заточение, сделав это, как и в первый раз, под влиянием Евдокии, оскорбившейся на Иоанна Златоуста за его проповеди, обличавшие роскошную и безнравственную жизнь двора. При Аркадии миссионеры, снабженные его грамотами, проповедовали христианство по провинциям тем язычникам, которые еще не обратились ко Христу. Гонорий, западноримский император, – брат императора Аркадия. В начале его царствования во главе управления стоял умный политик и знаменитый полководец Стилнхон, не раз отражавший нападения на империю вестготов, вандалов, свевов, бургундов. После его падения и казни дела империи пошли к худшему. В 408 г. предводитель вестготов Аларих осадил Рим и заставил заплатить тяжелую дань, а в 410-м он овладел городом и отдал его на разграбление войскам. По смерти Алариха шурин его, Атаульф, заключил с Гонорием мир, после которого вестготы удалились за Альпы. При Гонории был в 411 г. собор против раскольников донатистов, отделившихся от Церкви за то, что она принимала покаявшихся отступников во время гонений, потому что, по их мнению, Церковь перестает быть святою, если среди ее членов находятся грешники. По приказанию Гонория были разрушены все оставшиеся языческие храмы, а сами язычники удалены от государственных должностей.], обратившись к последнему, сказал:
   – Почему ты, имея в доме своем такое сокровище, не сообщил нам об этом?
   Евфимиан отвечал:
   – Господь свидетель, что я ничего не знаю.
   И, подозвав главного слугу, спросил его:
   – Не знаешь ли из сотоварищей своих человека добродетельного и угождающего Богу?
   – Не знаю, – сказал тот, – нет ни одного добродетельного; все живут небогоугодно.
   Царь и папа решили сами идти в дом Евфимиана искать человека Божия. Евфимиан, пойдя вперед, приготовился к принятию папы и царя с вельможами и устроил им торжественную встречу. Сетующая супруга Евфимиана, услышав из комнаты своей смятение и говор на дворе и в доме, спросила:
   – Что это значит?
   И очень удивилась, когда узнала о пришествии царя с папой и о причине их посещения. Невеста также недоумевала, видя из комнаты своей царя и папу, идущих со множеством народа, и старалась объяснить себе это зрелище.
   Когда папа, царь и вельможи сели и наступила тишина, то раб, служивший святому Алексию, сказал Евфимиану:
   – Господин мой, нищий, которого ты поручил мне, не есть ли человек Божий? Я свидетель великих и дивных дел его: он постоянно постится, лишь по истечении дня принимая немного хлеба и воды; все ночи проводит на молитве и каждый день воскресный приобщается Святых Христовых Таин; он кротко и с радостью переносит побои и оскорбления, наносимые ему некоторыми рабами.
   Услышав это, Евфимиан тотчас поспешил к жилищу нищего и, позвав его трижды чрез окошко, не получил ответа. Тогда он вошел в жилище, где нашел человека Божия лежащего мертвым с покрытою головою и согнутой хартией в правой руке. Евфимиан открыл лицо его и увидел, что оно сияет, как лицо Ангела; когда же он хотел взять хартию и прочесть, то не мог этого сделать, потому что рука не выпускала ее. Быстро возвратившись к царю и папе, он сказал:
   – Нашли уже мертвого того, кого искали; он держит в руке хартию и не отдает нам.
   Царь и патриарх, приказав приготовить драгоценный одр, покрыть его богатыми тканями, вынесли честное тело человека Божия и благоговейно положили его на том одре. Преклонив потом колена, они, лобызая священные останки, говорили к нему, как живому:
   – Умоляем тебя, раб Христов, дай нам сию хартию, чтобы по начертанному в ней мы могли узнать, кто ты.
   После этого папа и царь беспрепятственно взяли хартию из руки святого и передали ее хартуларию великой церкви [11 - Хартулариями назывались управляющие канцелярией, находящейся при патриархе.] Аетию для прочтения; при великом молчании окружающих он начал читать ее. Когда же он дошел до места, где было написано о родителях и невесте, о перстне и поясе, переданных ей, тогда узнал Евфимиан в почившем сына своего, Алексия. Он упал ему на грудь и, обнимая и целуя его, говорил с плачем:
   – О горе мне, возлюбленный сын мой! Что ты сделал с нами? Зачем такую скорбь причинил нам? Увы мне, сын мой! Столько лет пребывая с нами и слыша плач родителей твоих, ты не открыл себя, не утешил нас, несмотря на старость нашу, в великой печали, вызванной тобою. О горе мне! Сын мой, любовь моя, утешение души моей, я не знаю, что мне теперь делать – оплакивать ли смерть твою или радоваться обретению твоему.
   Так безутешно рыдал Евфимиан, терзая седины свои.
   Аглаида, слыша рыдание мужа и узнав, что умерший нищий есть ее сын, открыла двери своего затвора; в разодранной одежде, устремив полные слёз глаза к небу и вырывая распущенные волосы, она шла среди толпы теснившегося народа, говоря:
   – Дайте мне дорогу, чтобы я могла видеть надежду мою – обнять возлюбленного моего сына.
   Подойдя к одру, она склонилась над телом сына своего, обнимала его и целовала со словами:
   – Увы мне, господин мой! Чадо мое сладкое, что ты сделал? Зачем доставил нам столь великую скорбь? Увы мне, свет очей моих! Как ты не открылся, столько лет живя с нами? Как не сжалился над нами, постоянно слыша наши горькие о тебе рыдания?
   Невеста, тридцать четыре года прожившая без жениха и носившая в знак печали черные одежды, также пала на честное тело; омочая его ручьями слез и с любовью лобызая, она горько и неутешно рыдала, говоря:
   – Увы мне, горе мне!
   Ее рыдание и скорбные жалобы возбудили в присутствовавших слезы, и плакали все вместе с невестою и матерью.
   Царь и папа повелели нести одр с честным телом человека Божия и поставить его среди города, чтобы все могли видеть его и прикоснуться к нему, и, когда это было исполнено, сказали народу:
   – Вот мы нашли того, кого искала вера ваша.
   И собрался весь Рим; все прикасались к святому, лобызая его. Все недужные исцелялись: слепые получали зрение, прокаженные очищались, бесы покидали одержимых ими, словом, какая бы ни была у кого болезнь, каждый получал совершенное исцеление от мощей угодника Божия. Видя такие чудеса, царь и патриарх пожелали сами нести одр в церковь, чтобы приять благодать от прикосновения к телу святого. Родители и невеста с плачем сопровождали их; народа же, стремившегося прикоснуться к честному телу, собралось такое множество, что от тесноты невозможно было нести одр. Чтобы заставить народ отступить и дать дорогу к церкви, царь велел бросать в толпу серебро и золото, но никто не обращал на это внимания, все усиленно желали лишь видеть человека Божия и прикоснуться к нему. Тогда папа обратился с увещанием к народу, прося его отступить и обещая не предавать погребению честное тело до тех пор, пока все не облобызают его и не приимут благодати чрез прикосновения к нему. С трудом убежденный народ немного отступил и дал возможность принести святое тело в соборную церковь, где оно стояло целую неделю, так что каждый желающий мог ему поклониться; всю ту неделю при одре святого Алексия находились плачущие родители и невеста. Царь же приказал сделать гробницу из мрамора, украсить ее золотом и изумрудами, в которую и положили человека Божия; тотчас же от святого тела истекло благовонное миро, наполнившее раку; все помазывались тем миром во исцеление всяких болезней и погребли с честью честные останки [12 - Тело его было погребено в церкви мч. Вонифатия в 1216 г., и над ним построена великолепная церковь. Честная глава преподобного Алексия, человека Божия, с XIV в. хранится в Греции, на полуострове Пелопоннес, в мужском монастыре Агиа Лавра (Святая Лавра) в Калаврите.] святого Алексия, славя Бога.
   Святой Алексий преставился в 17-й день марта месяца в год от сотворения мира 5919-й, от воплощения же Бога Слова 411-й, когда в Риме царствовал при папе Иннокентии Гонорий, а в Константинополе Феодосий Младший, и над всеми ними царствовал всегда владычествующий со Отцом и Святым Духом Господь наш Иисус Христос, Ему же слава вовеки. Аминь.

Почитание святого Алексия,
человека Божия

   На Руси житие святого Алексия исстари было одним из самых любимых на Руси нашими благочестивыми предками. Таковой идеал полного самоотречения в стремлении ко Всевышнему был примером, которого жаждала Святая Русь. И пусть не многие в народе находили в себе силы для подобных подвигов, но в каждом жила память о высоком пути святого, пробуждая ревностность в благочестии, вдохновляя на добрые дела, призывая падших к покаянию.
   По слову архиепископа Владимира, «среди духовного оцепенения недавних десятилетий, в смутах нынешнего времени мы утратили способность видеть истинно высокое, истинно прекрасное. Даже желая для себя чистого и благородного пути, мы часто продолжаем блуждать в потемках, обольщаемся ложными кумирами. Так да возродится в наших сердцах идеал святорусский – стремление к высочайшему, любовь ко Всевышнему.
   Человек Божий Алексий всего себя посвятил своему Создателю и Спасителю. А мы, неразумные и неблагодарные, так часто отодвигаем память о Вселюбящем Боге на задворки своего сознания. Пусть не многие из людей способны служить Всевышнему в таком совершенстве, как угодник Его Алексий. Но каждый из нас среди земных радостей и забот может сохранить память о главном, непреходящем, о том, что придает вечную цену здешней жизни.
   Каждому по силам нести легкое бремя и благое иго Господа Спасителя – выполнять святые заповеди Его, быть послушным Святой Церкви Его, обращаться к Нему с молитвой и благодарением. Тогда Милосердный Господь снизойдет и к нам, немощным, и по великой благости Своей сотворит и из нас людей Своих, людей Божиих.
   Вот истинная слава и честь, вот истинное счастье, перед которым ничтожны все блага земной жизни. Пройдет этот мир, исчезнут все дела его, но воссияют в вечности Божии люди. Страшно тогда будет нам, если мы не окажемся в их числе, но пойдем в нескончаемый мрак и страдания. Будем же стараться угодить Всевышнему, да причислит Он нас к блаженному сонму человеков Своих в грозный час, когда малые и великие встанут пред Богом и судим будет каждый по делам своим (см. Откр. 20, 12). Аминь».
   Считается, что царь Михаил Фёдорович по молитвам преподобного получил наследника, Алексея Михайловича. Особое почитание святой приобрел в царствование Алексея Михайловича, небесным покровителем которого он являлся; тогда в 1671–1674 годах была составлена служба святому Алексию, человеку Божию. Святому Алексию посвящена кантата Римского-Корсакова. В «Путешествии из Петербурга в Москву» (1790 г.) Александра Радищева история Алексия приводится в песне слепого солдата, который просит милостыню в городе Клин недалеко от Москвы.
   В храме Тихвинской иконы Божией Матери в Москве преподобному посвящен отдельный крайний правый придел (в 1824 г. построенную в 1642 г. обветшавшую Алексеевскую церковь разобрали, а престол перенесли в храм).
   В царской России был широко известен Московский Алексеевский девичий монастырь, воздвигнутый в 1358 году святителем Алексием, митрополитом Московским, на Остожье (ныне территория московского Зачатьевского монастыря). Это был первый женский монастырь в Первопрестольной. В 1924 году святая обитель была закрыта и поругана.
   16 июля 2013 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви было принято решение о возрождении в Москве, в Красном Селе, Алексеевского женского монастыря по новому адресу: 2-й Красносельский переулок, дом 3. И хотя за время своего существования монастырь три раза менял место (первое – Остоженка, второе – место Храма Христа Спасителя, третье – с 1837 г. Красное Село), расположение и название, но неизменно носил имя Алексеевского – в честь преподобного Алексия, человека Божия, святого покровителя основателя монастыря. В древнем Успенском соборе Московского Кремля сохранилась фреска конца XV века с изображением преподобного. В 2006 году из Италии в Иоанно-Предтеченский монастырь Москвы была передана частица мощей святого Алексия.
//-- Молитвы преподобному Алексию, человеку Божию --//
//-- Тропарь, глас 4 --//
   Возвы́сився на доброде́тель и ум очи́стив,/ к жела́нному и кра́йнему дости́гл еси́,/ безстра́стием же украси́в житие́ твое́/ и поще́ние изря́дное восприи́м со́вестию чи́стою,/ в моли́твах, я́ко безпло́тен, пребыва́я,/ возсия́л еси́, я́ко со́лнце, в ми́ре,// преблаже́нне Алекси́е.
//-- Кондак, глас 2 --//
   Дом роди́телей твои́х я́ко чужд име́в,/ водвори́лся еси́ в нем нищеобра́зно/ и, по преставле́нии вене́ц прие́м сла́вы,/ ди́вен на земли́ яви́лся еси́, Алекси́е, челове́че Бо́жий,// А́нгелом и челове́ком ра́дование.
//-- Молитва 1-я --//
   О, вели́кий Христо́в уго́дниче, святый челове́че Бо́жий Алекси́е, душе́ю на Небеси́ Престо́лу Госпо́дню предстоя́й, на земли́ же да́нною ти свы́ше благода́тию разли́чная соверша́яй чудеса́! При́зри ми́лостиво на предстоя́щия святе́й ико́не твое́й лю́ди, умиле́нно моля́щияся и прося́щия от Тебе́ по́мощи и заступле́ния. Простри́ моли́твенно ко Го́споду Бо́гу честни́и ру́це твои́ и испроси́ нам от Него́ оставле́ние согреше́ний на́ших во́льных и нево́льных, в неду́зех стра́ждущим исцеле́ние, напа́ствуемым заступле́ние, скорбя́щим утеше́ние, бе́дствующим ско́рую по́мощь, всем же, чту́щим тя, ми́рную и христиа́нскую живота́ кончи́ну и до́брый отве́т на стра́шнем Суде́ Христо́ве. Ей, уго́дниче Бо́жий, не посрами́ упова́ния на́шего, е́же на тя по Бо́зе и Богоро́дице возлага́ем, но бу́ди нам помо́щник и покрови́тель во спасе́ние, да, твои́ми моли́твами получи́вше благода́ть и ми́лость от Го́спода, просла́вим Человеколю́бие Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, в Тро́ице сла́вимаго и покланя́емаго Бо́га, и твое́ свято́е заступле́ние, ны́не, и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
//-- Молитва 2-я --//
   О, Христо́в уго́дниче, святы́й челове́че Бо́жий Алекси́е! При́зри ми́лостивно на нас, раб Бо́жиих (имена), и простри́ моли́твенно ко Го́споду Бо́гу честни́и ру́це твои́, и испроси́ нам от Него́ оставле́ние согреше́ний на́ших во́льных и нево́льных, ми́рную и христиа́нскую жития́ кончи́ну и до́брый отве́т на Стра́шнем суде́ Христо́ве. Ей, уго́дниче Бо́жий, не посрами́ упова́ния на́шего, е́же на тя, по Бо́зе и Богоро́дице, возлага́ем; но бу́ди нам помо́щник и покрови́тель во спасе́ние; да твои́-ми моли́твами получи́вше благода́ть и ми́лость от Го́спода, просла́вим человеколю́бие Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха и твое́ свято́е заступле́ние, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
   Ами́нь.

   Память Алексия, человека Божия, совершается 17/30 марта

//-- СВЯТЫЙ ПРЕПОДОБНЕ --//
//-- АЛЕКСИЕ, ЧЕЛОВЕК БОЖИЙ, --//
//-- МОЛИ БОГА О НАС! --//

   Источники:
   http: //www.k-istine.ru/sants/our_sants_alexiy_bogiy-04.htm
   http://azbyka.ru/days/2014–03–30
   http://vichuga-voskr.cerkov.ru/2014/03/28/prepodobnyj-aleksij/
   http:/ /tihvinskiy.ru/prepodobnyiy-aleksiy-chelovek-bozhiy/
   © Copyright: Галина Николаевна Николаева, 2015

Святой Алексий —
всея России чудотворец

Святитель Алексий, митрополит Московский и всея России чудотворец [13 - Печатается по: https://days.pravoslavie.ru/Life/life434. htm]

   Святитель Алексий, митрополит Московский и всея России чудотворец (в миру Елевферий), родился в 1292 году (по другим данным, в 1304-м) в Москве в семье боярина Феодора Бяконта, выходца из Черниговского княжества.
   Господь рано открыл будущему святителю его высокое предназначение. На двенадцатом году жизни Елевферий раскинул сети для ловли птиц, незаметно для самого себя задремал и вдруг явственно услышал голос: «Алексий! Что напрасно трудишься? Ты будешь ловить людей». С этого дня отрок стал уединяться, часто посещать церковь и в пятнадцать лет решился стать иноком. В 1320 году он вступил в Московский Богоявленский монастырь, где провел более двадцати лет в строгих иноческих подвигах. Руководителями его и друзьями были замечательные подвижники этой обители – старец Геронтий и Стефан, брат преподобного Сергия Радонежского. Затем митрополит Феогност повелел будущему святителю оставить монастырь и заведовать судебными делами Церкви. Эту должность святой исполнял 12 лет со званием митрополичьего наместника. В конце 1350 года владыка Феогност посвятил Алексия во епископа Владимирского, а по смерти митрополита он стал его преемником в 1354 году. В то время Русская Церковь была раздираема великими нестроениями и распрями, в частности из-за претензий митрополита Литвы и Волыни Романа. В 1356 году, чтобы положить конец смутам и тревогам, святитель отправился в Константинополь к Вселенскому Патриарху. Патриарх Каллист дал Алексию право считаться архиепископом Киева и великой России с титулом «всечестнаго митрополита и экзарха». На обратном пути во время бури на море кораблю грозила гибель. Алексий молился и дал обет построить храм святому того дня, в который корабль пристанет к берегу. Буря утихла, корабль пристал 16 августа. Восторженно встретила святителя Москва.
   Несмотря на все смуты, святитель Алексий всячески заботился о своей пастве – ставил епископов, устраивал общежительные монастыри (по образцу Троицкого, основанного преподобным Сергием), налаживал отношения с ордынскими ханами. Не раз святому и самому приходилось путешествовать в Золотую Орду. В 1357 году хан потребовал у великого князя, чтобы святитель прибыл к нему и исцелил слепую Тайдулу – его супругу. «Прошение и дело превышают меру сил моих, – сказал святой Алексий, – но я верю Тому, Который дал прозреть слепому, – не презрит Он молитвы веры». И действительно, по его молитве окропленная святой водой супруга хана исцелилась.
   Когда скончался великий князь Иоанн, святитель взял под свою опеку малолетнего его сына Димитрия (будущего Донского). Много пришлось святому владыке потрудиться, дабы примирять и смирять строптивых князей, не желавших признавать власть Москвы. Вместе с тем не оставлял митрополит и трудов по устройству новых обителей. Им основаны в 1361 году Спаса Нерукотворенного Образа монастырь на Яузе в Москве (Андроников, по имени ученика преподобного Сергия, первого игумена монастыря) по обету, который он дал, когда корабль во время его поездки в Константинополь терпел бедствие; Чудов – в Московском Кремле, восстановлены и две древние обители – Благовещенская в Нижнем Новгороде и Константино-Еленинская во Владимире. В 1361 году также была построена женская общежительная обитель его имени (Алексеевская).
   Святитель Алексий достиг глубокой старости – 78 лет, пробыв на митрополичьей кафедре 24 года. Почил он 12 февраля 1378 года и погребен по завещанию в Чудовом монастыре. Мощи его были обретены через 50 лет чудесным образом, после чего стали чтить память великого святителя и молитвенника за Русскую землю.

   Память его совершается 12/25 февраля, 20 мая / 2 июня (Обретение мощей), 5/18 октября (Московских святых)

Святые Алексии
Нового времени

Алексий Голосеевский,
старец и подвижник Киево-Печерской Лавры [14 - Азбука веры. Православная библиотека Жития святых. Житие иже во святых Преподобного и Богоносного отца нашего Алексия Голосеевского старца и подвижника Киево-Печерской Лавры. Источник: Русский Паломник: Журнал Валаамского общества Америки. 1993, № 8.]

   Житие это было составлено неизвестным автором и издано в Киеве в 1920 году, в разгар революционного хаоса. Последние главы дополнены иноками Алексием и Вячеславом. Печатается почти без сокращений.
   Православное монашество терпит в наши дни со всех сторон нападения. Нападают на монашество не только люди неверующие, но даже свои же братья – православные христиане. Обвиняют монашество главным образом в том, что оно якобы отжило свой век, что современное монашество не имеет в себе духа христианского, заражено духом антихристианским. Но все нападки на монашество рушатся при одном воспоминании о благодатных подвижниках современного иночества. Одним из таких подвижников является многим известный старец – духовник Киево-Печерской Лавры иеромонах Алексий (Шепелев). Кто видел светлое ласковое лицо о. Алексия, кто слушал его вдохновенные беседы, тот не скажет, что монашество отжило свой век, что современные его представители не имеют в себе христианского духа. Кто же не был лично знаком с о. Алексием и потому не мог на себе испытать духовное влияние этого замечательного инока современных дней, того мы постараемся познакомить с ним в предлагаемом очерке.
//-- 1. Благочестивая юность --//
   Преподобный Алексий, в миру Владимир Шепелев, происходил из дворянской семьи города Киева. Отец его, Иоанн Иоаннович Шепелев, в чине капитана служил в Киевском арсенале. По условиям того времени дети дворян обязаны были получать образование в военных школах и после этого проходить службу в офицерском звании. Но Господь Своего избранника чудесным образом отклонил от светской офицерской жизни и направил в монастырь.
   Мать о. Алексия, Мария Кузьминична Шепелева, будучи благочестивой женщиной, присутствовала 7 августа 1832 года при открытии мощей святителя Воронежского Митрофана. Архипастырем Воронежской Церкви был тогда архиепископ Антоний (Смирницкий), хорошо знавший по Киеву Марию Кузьминичну Шепелеву. (Архиепископ Антоний был наместником Киево-Печерской Лавры с 1825 г.) Когда Мария Кузьминична представлялась владыке Антонию, то он во время разговора с нею, между прочим, сказал ей: «У тебя родится сын-калека, но не скорби об этом: он будет Божиим слугою». Мария Кузьминична недоумевала. Предсказание, однако, святителя Божия сбылось. Через семь с лишним лет после разговора Марии Кузьминичны с архиепископом Антонием, 14 апреля 1840 года, в первый день Святой Пасхи, у Иоанна Иоанновича и Марии Кузьминичны родился мальчик, которого при крещении назвали Владимиром – в честь благоверного князя Владимира Киевского. (Таинство Крещения над Владимиром было совершено в киевском Николаевском военном соборе 20 апреля того же года священником Илиею Мандровским с диаконом Иоакимом Бринзиным и псаломщиком Стефаном Машкевичем. Восприемниками были киевский комендант генерал-лейтенант А. Л. Пенхеровский и дочь статского советника Е. Ф. Лопухина.) Новорожденный Владимир действительно оказался калекой: он был совершенно немой.
   Немота Владимира наводила печаль на семью Шепелевых, и родные его тяготились недостатком ребенка. Одна мать чувствовала в немоте сына особое действие Промысла Божия. (Отец Владимира умер, когда мальчику было всего три года.) Она подолгу молилась и старалась воспитать в своем дитяти христианские чувства. Особенно она старалась научить сына милосердию. Мария Кузьминична водила своего Володю даже по тюрьмам и здесь раздавала милостыню заключенным.
   Посещала она с ним и Китаевскую пустынь Киево-Печерской Лавры, где в то время подвизался Христа ради юродивый старец иеросхимонах Феофил. Отец Феофил любил приходивших к нему за благословением и молитвами сына и мать Шепелевых. Однажды, увидев их на дворе пустыни и указывая глазами на маленького Владимира, он скороговоркой произнес: «Ага… монашонок идет, монашонок…» Другой раз о. Феофил призвал мальчика к себе в келью и, давая груду пряников, говорил: «Держи руки… ешь пряники! – Дитя с удовольствием принялось кушать лакомство, а старец только подбадривал его: – Ешь, ешь, вырастешь – не пряники, а Христа принимать будешь». После таких встреч с о. Феофилом Мария Кузьминична стала понимать, что Господь сына ее ведет к священству в монашеском чине.
   Между тем подходило время учения. Владимир должен был поступить в одну из школ военного ведомства. Весной 1852 года, когда Владимиру сравнялось 12 лет, его матери прислана была из Петербурга бумага, которой ей вменялось в обязанность привезти своего сына для воспитания в Петербургский Пажеский корпус. Вместе с бумагой были присланы и деньги на проезд. Мария Кузьминична не знала, что делать.
   В это время митрополитом Киевским был Высокопреосвященнейший Филарет, святитель святой жизни. Он хорошо знал и немого Володю, и его мать, которая нередко заходила к почитаемому всем Киевом владыке за благословением и советами. Поспешила она и в этом случае к владыке митрополиту за советом. Высокопреосвященнейший Филарет сказал Марии Кузьминичне, чтобы она своего сына не отправляла в корпус, а написала туда, что она своего сына Владимира не может привезти для учения вследствие его немоты. В Петербурге таким ответом удовлетворились и больше Марию Кузьминичну не беспокоили. Так Промыслом Божиим о. Алексий был отстранен от светской офицерской жизни…
   Но так же должны были на нем исполниться предсказания архиепископа Воронежского и иеросхимонаха Феофила о том, что он будет «Божиим слугою», что он будет «монахом», «принимающим Христа». Ведь эти слова двух прозорливцев нужно было понимать в том смысле, что Владимир будет не только монахом, но еще и священнослужителем, совершающим таинство Тела и Крови. Но он же был немой!
//-- 2. Исцеление от немоты --//
   После освобождения отрока Владимира от необходимости ехать учиться в Петербург Мария Кузьминична стала чаще заходить к митрополиту Филарету с просьбами о молитве за своего немого сына. Владыка митрополит советовал скорбящей матери усилить свою молитву и увеличить милостыню.
   «Успокойтесь, – говаривал святитель Марии Кузьминичне, – Господь милостив и всемогущ. Он поможет вашему сыну». Между тем подходила Пасха 1853 года. Владыка велел Марии Кузьминичне прийти к нему на первый день праздника вместе с сыном. Вот и Пасха наступила. На первый день вечерню владыка Филарет служил в своей домовой церкви, сооруженной в честь святителя Митрофана Воронежского, куда допускались только избранные лица. Сюда-то и пошла со своим сыном Владимиром Мария Кузьминична, чтобы там после вечерни поздравить святителя с великим праздником Воскресения Христова.
   После окончания службы все молящиеся стали подходить ко кресту, который держал владыка. После всех подошла и Мария Кузьминична с сыном. С сердечным трепетом подходила Мария Кузьминична к великому архиерею: ее сердце предвещало, что сейчас должно свершиться что-то особенное. Святитель дал поцеловать крест и, как обычно, милостиво их обоих благословил. Затем, неожиданно обратившись к отроку Владимиру, он велел ему поцеловать свою палицу. Когда Владимир с благоговением поцеловал висящую на святителе палицу, владыка Филарет громко сказал ему: «Христос Воскресе!» Но мальчик не ответил. Владыка повторил свое приветствие, но ответа не было. Тогда святитель в третий раз сказал: «Христос Воскресе!» И о чудо! Мальчик восторженно ответил: «Воистину Воскресе!»
   Возблагодаривши Господа, владыка ушел в алтарь разоблачаться, а Мария Кузьминична с исцеленным сыном осталась наедине. Она не знала, что делать: ее сердце было полно благодарности и к Милосердному Господу; она готова была упасть и к ногам чудотворца владыки; ей хотелось расцеловать и исцеленного дорогого сына…
//-- 3. Киево-Печерская Лавра --//
   После исцеления отрока от немоты вопрос о его воспитании был решен легко Марией Кузьминичной. «Если владыка Филарет исцелил моего Володю от немоты, то пусть укажет он мне, как ему дать и дальнейшее воспитание» – так она рассуждала. А владыка Филарет сказал Марии Кузьминичне, чтобы своего сына Владимира отдала на дальнейшее воспитание в Лавру. И вот 2 июля 1853 года Владимир Шепелев, имея 13 лет от роду, напутствуемый благословением матери, поступает в Киево-Печерскую Лавру, сначала в качестве послушника митрополита Филарета.
   Владыка Филарет принял очень близкое участие в судьбе своего нового юного послушника. (Тем более естественно было митрополиту Филарету заботиться об отроке Владимире, что мать последнего скончалась через четыре дня после его поступления в Лавру – 6 июля 1853 года.) Он весьма был близок к Киевской духовной академии и к Киевскому университету. Профессора того и другого учебного заведения часто заходили к владыке. Некоторые из них по просьбе митрополита занимались науками с отроком Владимиром. Следы этих занятий были заметны в преподобном Алексии даже в последние годы его жизни. Батюшка о. Алексий знаком был с русской литературой, хорошо знал русскую церковную и гражданскую историю, сведущ был в медицине; нечего уж говорить о Священном Писании, житиях святых и святоотеческой литературе, которые он читал до последних дней своей жизни. Есть основания думать, что он был знаком, а может быть, и хорошо знал латинский язык. Но, заботясь об умственном образовании послушника Владимира, владыка Филарет не забывал и о нравственном его воспитании. Особенно учил его делу милосердия. Митрополит Филарет имел обыкновение перед большими праздниками лично раздавать милостыню бедным жителям Киева.
   Зиму Владимир обычно жил в Лавре, а летом с владыкой митрополитом и старцем Парфением уезжал в Голосеевскую пустынь. Но вот старец Парфений отошел к Господу. Это случилось 25 марта 1855 года. Стал и владыка Филарет готовиться к отшествию в иной мир. Болезни его тела говорили ему, что и его день смерти недалек. (Митрополит Филарет скончался в 1857 году.) Нужно было поэтому владыке Филарету подумать об устройстве подросшего уже Владимира в Лавре, вне своих покоев, чтобы он мог и после его смерти жить в святой обители, сделавшейся для него вторым отеческим домом. Побуждаемый такими размышлениями, митрополит Филарет благословил Владимира подать прошение в Духовный Собор Лавры о зачислении его в число послушников Киево-Печерской обители. Резолюцией Духовного Собора от 25 февраля / 6 марта 1856 года просителю дозволено было трудиться в числе временных послушников Лавры при типографии. Благочестивейший Архипастырь, прочитав молитву пред надеванием подрясника, своими руками облачил Владимира в подрясник. Послушник Владимир теперь оставил покои митрополита и поселился в братских кельях. С этого времени для Владимира Шепелева наступает новый период его жизни. Тогда ему шел семнадцатый год.
//-- 4. Послушничество в Лавре --//
   15 апреля 1857 года Владимир Шепелев был зачислен Духовным Собором в число действительных послушников Лавры с оставлением его на прежнем послушании – при типографии. При типографии послушание Владимира шло прекрасно. Он аккуратно исполнял все обязанности и все возлагаемые на него поручения, посещал церковные службы и занимался чтением полезных книг. Но всякому подвижнику диавол старается ставить на пути спасения преграды. Пришлось и послушнику Владимиру испытать от врага человеческого спасения искушение.
   Во время послушничества Владимира Шепелева часто появлялся среди лаврских богомольцев Христа ради юродивый странник Иван Григорьевич, по прозванию Босый, по фамилии – Ковалевский. Это был человек прозорливый. И вот встречает однажды этот странник послушника Владимира на монастырском дворе и говорит ему: «Берегись, прекрасный Иосиф, женского пола, как огня берегись… не то они тебя скоро погубят». – «Да я и так никогда не смотрю на них», – стыдливо ответил молодой послушник. «А теперь и подавно от них отвернись: скоро они по твою душеньку в Лавру приедут». Как сказал Христа ради юродивый, так и случилось. Через месяц после указанного разговора приезжает в Лавру знакомая семье Шепелевых помещица и начинает употреблять всевозможные усилия, чтобы вытянуть молодого человека из монастыря с целью выйти за него замуж. И хотя послушник Владимир не выражал никакого желания оставить Лавру, светские его родственники, не понимавшие высоты монашеского служения, настаивали на этом. И только авторитетное вмешательство в это дело наместника Лавры, которым тогда был архимандрит Варлаам, облагоразумило родственников послушника Владимира и остудило пыл себялюбивой помещицы. Владимир по-прежнему пребывал в Лавре, оставаясь послушником до 1872 года, когда ему дали монашество. Пред своим пострижением в монашество послушник Владимир съездил в Воронеж поклониться святителю Митрофану, во время открытия мощей которого архиепископ Антоний предсказал его рождение. Отслужил тогда в Воронеже он панихиду и над могилой архиепископа Антония.
   Архимандрит Варлаам, наместник Лавры, знал любовь послушника Владимира Шепелева к его благодетелю, приснопамятному митрополиту Филарету и потому, намереваясь постричь Владимира в монашество, на бумаге предназначил ему имя в монашестве – Филарет. Но вот наступил и день пострижения – Великий Четверг Страстной седмицы 1872 года, 13 апреля. Пострижение совершал сам архиепископ Варлаам в Антониевой церкви Ближних пещер. Когда в чине пострижения подошло время назвать Владимира новым именем, архимандрит Варлаам забыл то имя, которым решил назвать Владимира в монашестве, а какой-то тайный голос подсказал ему другое имя: Алексий. Так он после минутной борьбы с собой и назвал Владимира Алексием в честь Алексия, человека Божия, празднуемого 17 марта.
   После пострижения о. Алексия в монашество его скоро, 12 сентября того же года, из типографии перевели на послушание записчика в больничный Николаевский монастырь – так называется один из храмов Киево-Печерской Лавры, имеющий своего особого настоятеля, подчиняющегося непосредственно Духовному Собору Лавры. Здесь о. Алексий получил в год своего пострижения в монашество, в день памяти святителя Митрофания Воронежского, 23 ноября, посвящение в сан иеродиакона. Святой Митрофан Воронежский был как бы Ангелом преподобного Алексия: в день открытия мощей святителя Митрофана мать о. Алексия получила предсказание о его рождении, исцеление о. Алексия от немоты произошло в Митрофаниевской церкви, и посвящение в сан иеродиакона о. Алексия совершилось опять в день памяти святителя Митрофания Воронежского.
   Записчиком при Николаевском монастыре о. Алексий был до 23 декабря 1874 года, когда он был назначен ризничим того же монастыря. От времени служения о. Алексия иеродиаконом при Николаевском монастыре осталось одно вещественное доказательство его духовного настроения в тот период его жизни. Еще до сих пор сохраняется в алтаре Николаевской церкви подаренный туда преподобным Алексием серебряный стаканчик для запивки после Святого Причастия с надписью: «За упокой иерод. Алексия (Шепелева)». Этот стаканчик говорит о том, что преподобный Алексий уже тогда думал о смерти и старался молитвою и добрыми делами приготовлять себя к достойной ее встрече.
//-- 5. Лаврский иеромонах --//
   6 декабря 1875 года о. Алексий был возведен митрополитом Арсением в сан иеромонаха. Это рукоположение состоялось неожиданно как для самого о. Алексия, так и для окружающих его. 6 декабря, день святителя Николая, был престольным праздником в Николаевском монастыре. В 1875 году в этот день здесь выразил желание служить митрополит Арсений. К этому торжественному дню по указанию лаврского начальства готовились к рукоположению: один монах – в сан иеродиакона и один иеродиакон – в сан иеромонаха. Но вот за несколько дней наместник Лавры, архимандрит Варлаам, видит сон. Ему является святитель Николай и приказывает представить к рукоположению в иеромонахи иеродиакона Алексия. Архимандрит Варлаам рассказывает сон митрополиту Арсению. Митрополит, выслушавши рассказ, распорядился намеченного к рукоположению на 6 декабря иеродиакона оставить до другого праздника, а вместо него подвести иеродиакона Алексия. Так неожиданно и чудно состоялось рукоположение в сан иеромонаха. На него возложили новое послушание, которое он потом нес при разных храмах Лавры до конца своих дней, – это духовничество.
   20 августа 1879 года о. Алексий Духовным Собором был переведен с должности ризничего Николаевского монастыря на такое же послушание на Ближние пещеры. Должность ризничего на пещерах для о. Алексия была одним из приятных послушаний. Открывать по утрам раки преподобных, смотреть за чистотою покрывал и гробов, в которых почивали святые мощи, – это для о. Алексия не составляло никакого труда, а доставляло одно духовное утешение. Там, в пещерах, у мощей святых угодников и молитва лилась свободнее из его сердца; там он забывал всё мирское и, всегда видя перед собою нетленно почивающих угодников, невольно стремился к подражанию им.
   Насколько о. Алексий был хорошим ризничим, видно из слов начальника Дальних пещер того времени. Когда начальнику Дальних пещер нужен был новый ризничий, он пришел к наместнику Лавры и говорит: «Дайте мне такого ризничего, как вот ризничий Ближних пещер – о. Алексий». Для богомольцев, посещавших во множестве пещеры, о. Алексий всегда был ласков и приветлив. Никто не мог так ласково провести по пещерам и толково рассказать о печерских подвижниках, как это умел делать о. Алексий. Высокопреосвященный Платон, который тогда был митрополитом Киевским, знал об этом и поэтому часто поручал о. Алексию сопровождать по пещерам почетных гостей.
//-- 6. Тайны духовного мира --//
   В это время начал Господь посещать о. Алексия Своими дивными знамениями. Служил о. Алексий литургию в Ближних пещерах во Введенской церкви. Во время выноса Святых Даров к народу подходит причащаться Христа ради юродивый старец Паисий. Отец Алексий, когда увидал о. Паисия, даже отступил с Дарами в алтарь от страха: лицо о. Паисия сияло неземным светом!
   Другой раз Господь открыл преподобному Алексию день смерти государя Александра II. 1 марта 1881 года о. Алексий совершал Божественную литургию в сослужении иеродиакона Тихона в пещерной церкви Преподобного Антония. По совершении проскомидии перед покрытием дискоса и чаши покровцами взор о. Алексия остановился на частице, вынутой в честь государя Александра II: частица показалась ему не белой, какими были все прочие частицы, а светло-коричневой, как бы облитой вином. Тогда о. Алексий подзывает иеродиакона Тихона и, не говоря ничего о замеченном изменении частицы, спрашивает его, не облил ли он нечаянно при влитии вина в чашу частиц. Иеродиакон заявил, что он вина при влитии его в чашу не проливал. Когда же о. Алексий указал ему на частицу государя и сказал, что она пропитана вином, иеродиакон, посмотревши на частицу, также сказал, что она в вине. Отец Алексий замолчал. Здесь же, в алтаре, случился в это время бывший тогда в Лавре на покое игумен Мелхиседек (раньше – московский протоиерей Михаил, кандидат Московской духовной академии).
   Отец Алексий обращает и его внимание на частицу, но она ему показалась вполне белой, как и прочие частицы, а потому он заявил о. Алексию: «Это просто у вас в глазах что-то неладно, а частица ничем не отличается от других». К литургии пришел иеросхимонах Исихий, духовный отец о. Алексия. Тогда о. Алексий подозвал к жертвеннику о. Исихия и показал ему частицу государя, не говоря ничего о том, что́ сказали по поводу частицы иеродиакон Тихон и игумен Мелхиседек. Иеросхимонаху Исихию частица показалась не белой, а такой же, как и о. Алексию казалась, – светло-коричневой. Он даже взял ее в руки, чтобы лучше рассмотреть. После осмотра частицы он заявил: «Это ее иеродиакон облил вином». В великом смущении и скорби о. Алексий начал божественную службу. Теперь он не сомневался, что частица не была облита вином, а это великое Божие чудо, предзнаменующее какое-либо событие в жизни государя Александра II. Этим событием оказалась смерть Александра II, который в этот именно день был убит в Петербурге.
   Вместе со знамениями Божией милости к преподобному Алексию здесь же, при пещерах, начинаются для него и великие скорби. В пещерах ежегодно в июле месяце переоблачаются преподобные. Для этого их по порядку выносят из пещер наверх в особую залу. При переоблачении всегда присутствует и ризничий пещер. В один из годов служения о. Алексия при пещерах в день переоблачения преподобного Исаакия о. Алексий после пере-облачения указанного угодника остался в зале, а остальные старцы, участвовавшие в переоблачении, вышли. Они должны были прийти к 3 часам дня в ту же залу, чтобы там совершить, по обычаю, акафист Божией Матери перед облаченными мощами угодников. Когда о. Алексий дожидался прихода старцев, в зале вдруг стало темнеть. Темнота в комнате в то время была совершенно неожиданной и неестественной, так как на дворе было совершенно светло и солнце своими светлыми лучами смотрело прямо в окна залы. Отцу Алексию стало страшно, но бежать он не мог. Позабыл он перекреститься и прочитать Иисусову молитву. И вот появляется перед о. Алексием сам диавол… Позади его ад… Очертания его тела были неопределенны, но голова его всё время менялась: то она напоминала собою голову человека, то обезьяны, то собаки, то какого-то иного животного, а изо рта так и пышет. Отец Алексий стоял еле живой, он не мог двинуть ни одним своим членом. Диавол, обращаясь к нему, говорит: «Ты меня своим смирением побеждаешь… Но я тебе покажу, я тебе наделаю делов…» Видение на этом окончилось. И действительно, впоследствии, скоро после описанного видения, о. Алексию пришлось перенести большое испытание.
   На пещерах о. Алексий был ризничим более шести лет. Здесь он получил в награду за труды по послушанию наперсный крест от Священного Синода. 7 октября 1885 года о. Алексий был перемещен с должности ризничего Ближних пещер на то же послушание к Великой церкви.
//-- 7. Искушение --//
   Переход на послушание из пещер в Великую церковь Лавры, в «Дом Богородицы», для о. Алексия был весьма приятен. Если в пещерах к нему были близки преподобные печерские, то в Великой церкви особенно близка была для всех Пречистая Богородица. К тому же и богослужение Великой церкви по его красоте и величию никак не могло быть сравниваемо с богослужением не только пещер, но и других храмов Лавры. Но не долго пришлось о. Алексию наслаждаться богослужением Великой церкви. Здесь-то и начал мстить о. Алексию враг рода человеческого – диавол – за его смирение. В это время весьма часто посещали Лавру две сестры-девицы по фамилии Степановы. Они, как видно, были бедны, а по внешнему виду – благочестивы. Они и сами усердно молились, и у монашествующих просили молитв. Отец Алексий, веруя в то, что милостыня очищает (см. Сир. 3, 30), часто помогал этим бедным сестрам деньгами и вещами. И вот эти на вид кажущиеся благочестивыми, но в действительности злые и неблагодарные женщины решили оскорбить своего благодетеля. Предполагая, что о. Алексий обладает большими денежными средствами, они однажды явились к нему и потребовали от него пять тысяч рублей денег, которые о. Алексий якобы взял у них на хранение. Отец Алексий никогда у этих женщин никаких денег не брал и сам не обладал такими большими средствами, а потому он решительно отказал им в этих деньгах. Сестры подали тогда на него жалобу сначала наместнику Лавры архимандриту Иувеналию, а потом и самому митрополиту Платону. Как наместник, так и митрополит после разговора с о. Алексием убедились в его невиновности и отпустили с миром, но не так-то легко было отделаться от злых женщин.
   Не достигнувши своей цели через наместника и владыку митрополита, они стали писать частые письма непосредственному начальнику о. Алексия, экклесиарху Лавры архимандриту Валентину, выливая на о. Алексия в своих письмах всякую грязь. Архимандрит Валентин не любил о. Алексия, и поэтому письма злых женщин нашли для себя благоприятную почву. Под влиянием этих писем архимандрит Валентин потребовал в Духовном Соборе Лавры, чтобы о. Алексий был лишен должности ризничего Великой церкви. Старцы соборные не стали спорить с экклесиархом, и 21 сентября 1887 года о. Алексий был уволен от должности ризничего Великой церкви, но сестры Степановы не оставили о. Алексия и после этого. Они теперь стали лично преследовать о. Алексия. Идет ли о. Алексий по Лаврскому двору – они догоняют его и начинают называть его вором, обидчиком бедных беззащитных женщин; появляется ли о. Алексий в храме для исповеди богомольцев – сестры и здесь производят шум, крича на весь храм: не подходите, православные, исповедоваться к этому монаху; он такой-то и такой, при этом они называли о. Алексия разными нехорошими именами; совершает ли он богослужение в храме – они и здесь дерзают нарушать молитвенную тишину своим криком в адрес о. Алексия… Отец Алексий с терпением переносил попущенное для него Богом искушение. Но Лаврское начальство, видя, какой соблазн производили дерзкие женщины вокруг о. Алексия, решило избавить его от этого испытания, а поэтому 30 апреля 1891 года Духовным Собором о. Алексий был переведен из Лавры на очередное богослужение в лаврскую Спасо-Преображенскую пустынь. Как ни тяжело было о. Алексию переносить оскорбления от сестер Степановых, но когда он узнал, что из Лавры его переводят в Спасо-Преображенскую пустынь, для него это оказалось еще тяжелее. Проведя в Лавре 38 лет, о. Алексий к ней привык – Лавра сделалась для него вторым отеческим домом. Дорога́ для него была Великая, «небес подобная» церковь; не хотелось ему расставаться с громогласным лаврским пением и гармоничным колокольным звоном на большой лаврской колокольне; жаль ему было и пещер со святыми мощами преподобных… Но всего обиднее для о. Алексия было то, что его отправляли в ссылку безо всякой со стороны его вины…
   Грустный, унылый шел о. Алексий по лаврскому двору после того, как получил весть о своем переводе. Вдруг навстречу ему идет блаженный старец Паисий и ласково говорит: «Чего грустишь, душечко?.. Вспомни Христа Спасителя… Как Его безжалостно били, как заушали, плевали в Него. И не Он ли претерпел позорную крестную смерть? А всё ради кого? Ради нас, душечко…» Отцу Алексию стало легче после такого наставления. «Значит, такова воля Божия», – подумал он и, уже спокойный, стал собираться к переезду в Преображенскую пустынь.
   В Преображенской пустыни о. Алексий прожил четыре с половиной года. Здесь ему жилось спокойно. Сестры Степановы сюда не являлись. Вспоминая в конце жизни о проведенном в Преображенской пустыни времени, о. Алексий говорил: «Это было самое лучшее время в моей жизни. Я там всегда помнил о смерти». Отцу Алексию напоминали о смерти находящееся в Преображенской пустыни братское кладбище и часто погребаемые там умершие. 15 ноября 1895 года постановлением Духовного Собора Лавры о. Алексий из Преображенской пустыни переведен в Голосеевскую пустынь на должность ризничего. В этой должности, будучи вместе с тем духовником – старцем лаврской братии и приходящих богомольцев, преподобный Алексий и окончил свои дни.
//-- 8. Голосеевская пустынь --//
   В Голосеевской пустыни преподобный Алексий прожил 21 год 3 месяца и 24 дня. Главными его обязанностями здесь были очередное богослужение, наблюдение за ризницей и духовничество. Духовничество и наблюдение за ризницей о. Алексий не оставил до конца своих дней, а от очередного богослужения он освободился ввиду болезненного состояния всего за год до смерти. Первые годы пребывания в Голосеевской пустыни о. Алексий проводил обычно, как и все прочие иеромонахи: совершал богослужения, смотрел за порядком в церкви и исповедовал приходящий народ. Одним разве он отличался от других – это воодушевленным чтением поучений после запричастного стиха. Но с течением времени мудрыми советами, вовремя сделанными предупреждениями он стал обращать на себя внимание православных людей: сначала прилегающих к пустыни селений, затем Киева и, наконец, всей необъятной России. О преподобном Алексии знали и в Петрограде, и в Москве, и на Кавказе, и в Сибири, и на Дону. Он был известен и в городах, и в селах, и в монастырях. Такую широкую известность о. Алексия нетрудно объяснить: посещавшие во множестве Киево-Печерскую Лавру богомольцы знакомились здесь с о. Алексием и, обласканные, успокоенные им, разносили весть о нем по всем уголкам нашего обширного отечества. В последние годы жизни преподобного Алексия у дверей его кельи ежедневно можно было видеть несколько посетителей, приходивших к нему за советами, за облегчением своего горя, с просьбами за живых и умерших. Ничто не удерживало посетителей о. Алексия: ни холод, ни жар, ни дождь, ни снег; к преподобному Алексию шли и летом, и зимой, и ранней весной, и поздней осенью, но более всего старец был обременяем посетителями летом, когда ничто не препятствовало путешествию в Голосеевскую пустынь.
   У кельи преподобного Алексия можно было встретить и священников, и монахов, и мирян. К о. Алексию приходили и богатые и бедные, и знатные и незнатные, ученые и необразованные, заботящиеся о своем спасении и забывшие о том, как нужно угождать Богу… Но больше всего у кельи преподобного толпилась беднота, которую питал он не одним словом Божиим, но и хлебом насущным. Отец Алексий всех одинаково принимал, всех старался обласкать, каждому чем-либо помочь. И действительно, он помогал страждущим людям. В келью его люди входили расстроенные, с мрачными лицами, взволнованные, а выходили спокойными, умиротворёнными, со слезами радости на глазах.
   У старца Алексия искали умиротворения своей совести не одни паломники и монахи, но и архипастыри, и даже Киевские митрополиты. Так, Черниговский архиепископ Антоний вызвал о. Алексия к себе в Чернигов в апреле 1911 года для предсмертной духовной беседы и на его руках предал дух свой Богу. Голосеевская пустынь есть не что иное, как дача Киевских митрополитов, где они летом отдыхают от своих архипастырских трудов. В течение пребывания о. Алексия в Голосеевской пустыни на Киевской митрополичьей кафедре сменилось четыре архипастыря: Высокопреосвященные Иоанникий Руднев (1891–1900 гг.), Феогност Лебедев (1900–1903 гг.), Флавиан Городецкий (1903–1915 гг.) и Владимир Богоявленский (1915–1918 гг.). Двое из них, особенно продолжительно пребывавшие на Киевской кафедре, – митрополит Иоанникий и митрополит Флавиан имели о. Алексия своим духовником, а митрополит Владимир несколько раз просил молитв у о. Алексия.
//-- 9. Святитель Феодосий Черниговский --//
   В 1896 году вся Россия трепетно и радостно ожидала открытия мощей великого угодника Божия, более 200 лет нетленно почивавшего в Чернигове, святителя Феодосия. Задолго до этого события начали собираться со всех концов православные люди в скромный доселе город Чернигов, а ко дню самого открытия святых мощей – 9 сентября – город принял вид волнующегося человеческого моря. Прибыл в числе почетных гостей и митрополит Киевский Иоанникий. Его сопровождал о. Алексий. В то время слава о его подвижнической жизни, даре прозорливости и удивительном смирении разнеслась далеко за пределы его родного города Киева.
   Отцу Алексию как одному из самых уважаемых и почётных гостей было поручено переоблачить святые мощи. С великим благоговением совершив их переоблачение в пещере, где почивали они, старец погрузился в молитву – и тут ему, как бы в тонком сне, предстало дивное видение. В великой славе предстал ему сам угодник Божий и сказал: «Спасибо тебе за то, что потрудился для меня. Поминай на проскомидии моих родителей – иерея Никиту и Марию». – «Святитель Божий, – отвечал пораженный старец, – как же я, грешный, дерзну молиться о них, когда сам ты пребываешь в такой славе у Господа?» – «Поминай их при принесении Бескровной Жертвы, – снова повторил святитель, – ибо это выше моих молитв». Видение закончилось. Не чувствуя себя достойным подобного откровения и не доверяя себе, старец, несмотря на поздний час, поспешил к владыке митрополиту и, павши ему в ноги, поведал о бывшем с ним.
   Внимательно выслушал мудрый архипастырь взволнованного старца и успокоил его, говоря: «Верю, что Господь устами святителя Феодосия поистине открыл тебе великую тайну безмерной Своей милости, даруемой Им людям через нас, недостойных пастырей, при совершении Божественной литургии и принесении Бескровной Жертвы. До времени умолчи о бывшем тебе видении, молись, как заповедал тебе угодник Божий, а там Сам Господь имиже весть судьбами поможет тебе утвердиться в виденном».
   Нужно же сказать, что ни память народная, ни история не сохранили имен родителей святителя Феодосия. Слова владыки оказались пророческими. Прошло несколько лет, и в одном из самых древних киевских монастырей – Выдубицком – был найден Синодик из рода Углицких и в нем собственноручная запись святителя Феодосия, бывшего в том монастыре игуменом, имен его родителей: иерея Никиты и Марии.
//-- 10. Скромность старца --//
   Когда мы переходим к частной жизни о. Алексия, то здесь мы оказываемся пред большим затруднением: подвиги преподобного Алексия были сокрыты от посторонних глаз, и для нас была открыта только внешняя сторона его жизни.
   Келья о. Алексия в Голосеевской пустыни была скромна. Она состояла из трех маленьких комнаток. Обстановка этих комнаток бедна. Несколько икон, из которых он почитал особенно одну. Это икона Божией Матери, которой благословила его мать; диванчик, на котором принимал почетных гостей, перед диванчиком ничем не покрытый столик, на нем постоянно лежало Евангелие на славянском языке больших размеров; этажерка для книг, стол для трапезы, кровать с постоянно поднятым матрацем, на которой о. Алексий, кажется, никогда не спал; медный умывальник с металлическим тазиком и несколько простых тумбочек – вот всё, что составляло обстановку кельи о. Алексия.
   Келейника у него не было. Старец сам себе во всём служил: сам носил дрова, сам топил печь и ставил самовар, сам подметал комнаты, только к концу жизни, когда о. Алексия начали оставлять силы и он стал болеть, ему прислуживал сначала живший в пустыни монах Азария, а потом наемный мальчик из соседнего села. Пища о. Алексия была скудна: он питался только тем, что ему приносили из трапезы, а в конце жизни и того не ел. Однажды митрополит Флавиан, гуляя с о. Алексием по двору Голосеевской пустыни, спросил его: «Что вы кушаете?» Старец ответил: «То, что Божия Матерь дает». А последние годы он питался только трапезным борщом с хлебом и теплым чаем без сахара и хлеба.
   Приведем повествование воина Первой мировой войны, посетившего старца в 1916-м, за год до его блаженной кончины. Из него явствует духовная высота старца, а вместе с этим его прозрения о судьбах России. Его описания рисуют нам домашнюю обстановку старца, в которой хранился избранник Божий.
   «Мы шли по длинному коридору, по сторонам которого были равноудаленные двери. Пред одной из них мы остановились. “Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, помилуй нас!” – проговорил послушник. “Аминь!” – раздался приглушенный ответ. Послушник отворил дверь, и я вошел в сени кельи, а затем и в самую келью. Не скрою: я волновался, сердце усиленно билось, и я с трудом справился с дыханием. Келья – маленькая комната, просто обставленная. Через деревянный пол шла полотняная дорожка до киота. На окнах глухие занавески. Пахнет кипарисом, воском, чабрецом (ароматная степная трава), лампадным маслом… Сладостная тишина вошла мне в душу…
   “Идите, идите, раб Божий! Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа”, – благословил меня старец. Я очнулся и с усердием поцеловал руку старца. Сняв руку с моей головы, старец подошел к окну и благословил мою семью, что меня очень обрадовало. Затем он пригласил меня в соседнюю комнату. С благословения старца мы сели на скамейку. То была комнатушка с изношенным деревянным полом и обветшалыми стенами. Слепая занавеска на единственном окне. В углу небольшой иконостас со старинными иконами, перед ними – лампада. Аналой, на нем – Евангелие, крест, епитрахиль. Вплотную к стене топчан, покрытый старым одеялом, из-под которого виднелась солома, – ложе старца. Я был пуст: ни одной мысли, ни одного вопроса. Я сидел и умиленно смотрел на старца, перекладывая фуражку из руки в руку.
   “Что же, на войну идете, раб Божий? Идите, идите, Господь благословит вас… Четыре месяца быстро пробегут… Будете ранены, а потом возвратитесь домой… А как ваше имя?”
   Старец подошел к иконостасу и начал молиться. Я встал. Молитва была короткая. Старец снова сел. Я, наконец, пришел в себя и начал беседу.
   “Скажите, отец Алексий! Ведь Россия победит своих врагов – не так ли? Недавно я получил письмо от генерала Духонина. Он пишет, что хотя Германия и ее союзники надломлены, но война будет долго длиться и будет тяжелой, пока мы принудим немцев положить оружие…”
   Отец Алексий слегка качнул головой. Лицо его приняло сосредоточенное выражение. Взор старца ушел в какую-то даль.
   “Что будет, что будет с Россией? Боже мой, Боже мой! Что, война, война? Кровью зальется Русская земля. Храмы поколеблются, кресты снесут с них, а мощи святых угодников в Днепр побросают!.. В зверей люди обратятся! Много изменников окружают царя… Много прольется христианской крови”.
   Громко и отчётливо звучал голос старца, пока говорил он эти слова о грядущих ужасах войны… Страх овладел мною. Старец молчал, склонив голову на свою длинную белоснежную бороду…
   У меня помимо воли вырвался вопрос: “Отец Алексий! Почему вы ушли из мира в монашество? Что вы в нём нашли?”
   Старец, как бы очнувшись, скрестил руки на груди и вскинул на меня взгляд, снисходительно улыбаясь. В этом взгляде я почувствовал всю наивность моего вопроса (проникнуть в “тайны”!), а любовное излучение его взгляда тут же прощало мне это любопытство, от которого я освободился навсегда… Старец встал, надел епитрахиль, подошел к иконостасу и стал молиться. Я слышал слова этой чудной молитвы. Повернувшись ко мне и положив руку на голову, старец с незабываемой любовью произнёс: “Да благословит Господь раба Божия Николая на бранное дело… Спаси вас Господь!..” Я снова с большим усердием поцеловал руку старца, искренно просил у него прощения и просил разрешения по возвращении с войны снова навестить его.
   “Когда вернетесь, Господь позовет меня на Суд Свой”, – проговорил старец и низко поклонился мне… Я ответил глубоким поклоном и вышел из кельи…
   Ровно через четыре месяца я был на фронте и участвовал в боях. В одном из них, в атаке, я был ранен. Отправленный в киевский госпиталь, я быстро поправился. Я вспомнил о старце. Знакомый епископ сообщил мне, что старец уже о Бозе почил”».
   Что касается молитвенных подвигов о. Алексия, то они были сокрыты от постороннего глаза. Но есть основания думать, что покойный старец иногда целые ночи проводил без сна за молитвой. Совершение же общественного богослужения было для всех видно.
   Служение преподобного Алексия производило умиляющее впечатление. Особенно он воодушевленно читал акафист Божией Матери. Для совершения проскомидии для него было мало двух часов: так много он поминал. Во время поминовения на проскомидии он клал много земных поклонов. Светильничные молитвы о. Алексий прочитывал несколько раз. Во время произнесения иеродиаконом на просительной ектенье последнего прошения: «Христианския кончины живота нашего…» – старец падал ниц пред святым престолом. Любил о. Алексий ежегодно ездить в Никольскую пустынь Черниговской губернии, там совершать литургию и молиться пред чудотворным образом святителя Николая. Несколько раз в году ездил батюшка и в Лавру для поклонения чудотворной иконе Божией Матери и святым мощам Печерских угодников. Бывая в городе, о. Алексий каждый раз заезжал на Бессарабку и здесь, хоть на минутку, заходил в крытый рынок, где стоит большая икона святого Николая, ставил перед иконою свечу, клал земной поклон и молился святителю о том, чтобы он сохранил Киев от голода, как он спасал от этого бедствия Миры Ликийские.
   Отец Алексий, живя в пустыни для Господа, избегал славы и возвышений. Когда ему предложили занять должность блюстителя Дальних пещер, он отказался. Но митрополит Флавиан, почитавший о. Алексия и высоко ценивший его старческую деятельность, всё-таки сумел почтить старца: в 1913 году он наградил о. Алексия палицей.
//-- 11. Характер старческой деятельности --//
   Старческая деятельность преподобного Алексия проистекала из любви к людям и вся была окрашена этим высоким христианским чувством. Будучи в последний год своей жизни больным, он не перестал принимать посетителей, при этом так говаривал: «Я мог бы уйти от этой суеты в богадельню и там совершенно успокоиться, но не могу я бросить этих страждущих людей, приходящих ко мне за помощью». Что особенно привлекало народ к старцу Алексию – это его ласковое, любовное обращение. Всех он встречал с радостной улыбкой, всем был рад. Встречая пришедшего к нему посетителя, он обыкновенно говаривал: «Пожалуйте, мое сокровище». Пришедшего он ласково расспросит о его жизни, будет от всей души сочувствовать его скорбям, несчастиям, возблагодарит Господа за радости пришедшего к нему незнакомого человека, осведомится о том, как его гость добрался до него, не обидел ли кто его в дороге, не взял ли лишнего извозчик, есть ли деньги на обратный путь. И если у гостя не оказалось денег, о. Алексий сейчас же, не медля ни минуты, вручит ему достаточную сумму на обратный путь. Но часто он и не спрашивал своих посетителей о том, есть ли у них деньги или нет, а просто при прощании вручал уходящему посетителю три или пять рублей денег и говаривал: «На трамвай».
   Духовные дети о. Алексия встречали в келье своего старца не одни ласковые речи, но и угощение. Отец Алексий любил угощать своих посетителей. Всех, кто бы ни приходил к нему, он сажал за стол и поил чаем с булками, маслом и вареньем. Булки у батюшки были особенно вкусные, чай – особенно сладкий, так как он по своей щедрости клал в него весьма много этой сладости. Умилительно было видеть, как старец, рассадивши своих гостей по всем комнатам, сам суетился, угощал своих дорогих посетителей, приговаривая: «Кушайте, кушайте, пожалуйста, не стесняйтесь». Угощая по чувству любви гостей в келье, о. Алексий по тому же чувству не мог отказывать в содействии всем нищим, убогим, разбитым жизнью людям, которые приходили к нему за помощью. Всех таких несчастных он старался удовлетворить. Одним он давал деньги, другим – пищевые продукты… Бывая в городе, батюшка приобретал там в большом количестве чай, сахар, булки.
   Бывали у о. Алексия нуждающиеся лица из интеллигентных кругов, которые не только не могли просить себе помощи, но и стыдились взять предлагаемое: батюшка, будучи не только чутким к чужой нужде, но и вместе с тем деликатным человеком, умел и таким лицам оказывать помощь. Со слезами на глазах такие лица благодарили дорогого батюшку. Не ограничиваясь милостынею, раздаваемою в келье, о. Алексий нуждающимся деньги посылал по почте, развозил к праздникам подарки по больницам, богадельням и тюрьмам. А сколько монашествующих и послушников ходят в одеждах, купленных на средства о. Алексия! Такая любовь и милосердие старца привлекали к нему сердца всех соприкасающихся с ним людей. К о. Алексию все шли как к отцу родному. Каждый был убежден, что у батюшки он встретит одну ласку и сочувствие своему горю. А поэтому с полным доверием духовные дети о. Алексия раскрывали ему свои душевные раны и с радостью принимали от него отеческие наставления.
   Любовь о. Алексия по отношению к людям выражалась не в одних только советах, сочувственных словах и материальной помощи приходящим к нему несчастным людям, но она выливалась и в его горячей молитве к Богу и Его святым за всех просящих у него помощи и содействия. И сам батюшка больше значения придавал своей молитве, чем советам и материальной помощи. Иногда бывало так, что советы батюшки не принимались посетителями или не имели влияния, тогда он переставал убеждать своего гостя, видимо соглашался с ним и даже благословлял его на предпринимаемое им дело, но, когда тот уходил из кельи старца, батюшка начинал молиться о его вразумлении. И бывало, что человек, не вразумлеенный советами старца, изменял свое намерение под влиянием его молитв, или обстоятельства так изменялись, что невозможно было этому человеку исполнить свое желание. Так, пришел однажды к о. Алексию один молодой человек и стал просить у него благословения на женитьбу. Отец Алексий не благословил его и отговаривал от этого шага. Юноша настаивал на своем. Тогда старец взял икону и благословил его, но сам внутренне молился о том, чтобы Господь не допустил этого брака. И что же? Благодаря каким-то обстоятельствам свадьба была отложена на некоторое время, а потом случилось то, чего боялся старец: невеста неожиданно умерла.
   И духовные дети о. Алексия высоко ценили молитвы своего старца: они часто больше нуждались в молитвах своего батюшки, чем в советах и материальной помощи. Все приходящие к о. Алексию особенно усиленно просили у него молитв. И старец молился за всех. Он молился не только днем, но и целыми ночами; не только в уединении, но и тогда, когда беседовал со своими посетителями. Следуя завету святого апостола (см. 2 Фес. 5, 17), он стяжал непрестанную молитву.
//-- 12. Сила молитвы --//
   Молитва одухотворяла преподобного Алексия, вселяла в его сердце Святого Духа. Дух же Святый просвещал его разум и давал ему видеть то, что сокрыто от обычного человека. Преподобный Алексий под влиянием Святого Духа постигал мысли других людей, узнавал прошедшую жизнь своих посетителей, предвидел будущее. Этот дар Святого Духа, который у нас принято называть прозорливостью, с одной стороны, привлекал к о. Алексию массу духовных детей, а с другой – давал ему возможность безошибочно определять нравственное состояние приходящих к нему людей и предлагать им соответствующие советы. Но старец не всегда и не перед каждым человеком проявлял свою прозорливость, но только тогда и пред тем, когда была в этом нужда и когда человек, стоящий перед ним, был способен воспринять для себя с пользою проявление этого дара. Всех случаев прозорливости преподобного Алексия нет возможности перечислить. Укажем только некоторые.
   Зашла однажды к о. Алексию приехавшая из Харькова на богомолье в Киев одна интеллигентная дама с сыном – гимназистом 4-го класса. После продолжительной беседы с матерью батюшка неожиданно обратился к сыну и говорит: «Слушайся, Митя, маму. Меня не школа учила, не гимназия, а родная мать. Если будешь слушаться маму, будешь как Иоасаф Белгородский». Дама была восхищена ласковою беседою о. Алексия, но она особенно была поражена тем, что батюшка назвал неизвестное для него имя ее сына и предсказал ему великую будущность. Уходя, она дает о. Алексию 10 руб. и просит у него молитв. Отец Алексий принимает деньги, поспешно идет во внутреннюю комнату, берет там еще 5 руб. и, имея в руке 15 руб., говорит: «Простите, не сердитесь на меня, возьмите всё это: вам нечем будет за квартиру заплатить». Дама упала к ногам старца и со слезами благодарила его за любовь. Она действительно отдала о. Алексию последние 10 руб. и не имела чем заплатить за квартиру.
   Про о. Алексия некоторые лица говорили, что он любит только получать приношения, но сам никому не дает. Несколько богомолок из Ржищева вздумали проверить такое мнение об о. Алексии и для этой цели поручили одной женщине из своей компании попросить у старца денег на проезд из Киева в Ржищев. Когда паломницы пришли к о. Алексию, он стал ласково их благословлять. Дошедши до той, которая должна была просить денег у о. Алексия, батюшка неожиданно для всех вдруг спрашивает ее: «Ну что, может, тебе деньги нужны на билет? Скажи по правде». Женщина, пораженная прозорливостью о. Алексия, падает ему в ноги и просит прощения. Батюшка успокоил ее и всё-таки дал ей денег на дорогу.
   Одна благочестивая женщина из города Енисейска Кубанской области в благодарность за молитвы и наставления о. Алексия послала ему по почте 300 руб. На другой день после отправки денег она сообщила об этом своей соседке. Та же вместо похвалы благочестивой женщине укорила ее. «Зачем было посылать такие большие деньги в монастырь, – сказала она, – монахи роскошно кушают и пропьют их». Женщина, пославшая деньги, пришла в смущение. Через некоторое время после этого разговора та же женщина получила повестку на 300 рублей. Оказалось, что о. Алексий деньги вернул обратно с такой надписью на отрезном купоне: «Примите ради Господа эти деньги: монахи роскошно кушают и пропьют их».
   Послушник Николай, проживавший в лаврских хуторах, решив поехать на Старый Афон, сложил необходимые вещи в сумку и отправился в Лавру за отпуском. Проходя мимо Голосеевской пустыни, он зашел к о. Алексию взять благословение. Желая же скрыть от старца свое намерение, он спрятал сумку в кустах. Выходит из кельи о. Алексий и строго говорит Николаю: «Кого ты обманываешь? Куда сумку спрятал? Нет тебе благословения!» Когда же Николай стал просить у старца прощения, о. Алексий простил его и кротко сказал: «Скоро с Афона сюда будут приезжать». Эти слова преподобный Алексий говорил летом 1911 года, что и сбылось из-за смуты там «имябожников».
//-- 13. Знаток загробной «канцелярии» --//
   «Не могу умолчать о дивном проявлении прозорливости незабвенного старца о. Алексия по отношению ко мне, – пишет игуменья Евфалия. – В бытность свою в Киеве в 1907 году я, наслышавшись о высокой жизни иеромонаха о. Алексия, отправилась со своими спутниками в Голосеевскую пустынь, чтобы у этого источника живой воды утолить свою духовную жажду. Выйдя к нам, старец, ни разу не видавший меня, прямо обратился ко мне: “Игуменья Евфалия пришла”. Я, удивленная его словами, возразила: “Нет, батюшка, я – не игуменья, я – рядовая монахиня”. Но он снова повторил: “Игуменья Евфалия”. После того он долго беседовал со мною, причем изложил предо мною всю мою прошедшую жизнь.
   Через 5 лет, когда я была казначеей монастыря, я снова приехала к нему. И на этот раз батюшка назвал меня игуменьей, несмотря на мое возражение, что я только казначея. В 1914 году предсказание батюшки исполнилось: я была назначена настоятельницей монастыря. Видя чудесным образом исполнившееся предсказание батюшки, я тотчас поспешила к нему, чтобы испросить у него святых молитв и благословение на предстоящий мне тяжелый путь. Благословляя меня, батюшка сказал: “Много, ох, много предстоит тебе испытать огорчений и скорбей, но да поможет тебе Царица Небесная”. И на этот раз слова старца исполнились: много колючих терний встретила я на своем пути, и только помощь Царицы Небесной, по молитвам старца, укрепляет меня.
   …В беседе с батюшкой она упомянула о своей тетке, монахине же. Тогда о. Алексий быстро сказал: “Скажи ей, чтобы готовилась к смерти”. Я, присутствовавшая при этом, сказала: “Батюшка, она такая здоровая!” Но старец, не видавший и не знавший этой монахини, возразил: “Ты рассуждаешь так, а в Небесной Канцелярии написано иначе. Пусть готовится”. Это было сказано в сентябре 1907-го, а 31 декабря того же года упоминаемая монахиня умерла. Удивляясь дивной благодати, обитавшей в душе старца, – заключает свое письмо в Лавру игуменья Евфалия, – я благоговейно чту его память».
   Старца Алексия довольно часто посещал студент Киевской духовной академии Александр Готовцев. Однажды, перед Великим постом 1915 года, он привел с собою к о. Алексию своего друга Михаила Верченко, хорошо настроенного юношу, который намеревался принять монашество. Посмотревши на нового своего гостя, о. Алексий после, когда к нему пришел студент Готовцев один, сказал ему: «Михаил твой долго не проживет: он скоро умрет». Для Готовцева эти слова оказались неожиданными, и он не совсем поверил. Верченко был вполне здоровым, жизнерадостным, трудолюбивым молодым человеком. Но слова о. Алексия сбылись. Весною 1915 года Михаил Верченко стал прибаливать. Летом у него открылась чахотка. Осенью из деревни он приехал в Киев лишь для того, чтобы отправиться в Крым для лечения. Вскоре Верченко в Ялте скончался. Получивши эту горестную весть, студент Готовцев в тот же день отправился в Голосеевскую пустынь попросить о. Алексия помолиться об упокоении новопреставленного раба Божия Михаила. Придя к старцу, Готовцев выжидал удобного момента, чтобы изложить свою просьбу. Вдруг о. Алексий обращается к нему и говорит: «Я должен сообщить тебе новость». – «Какую?» – «Твой Михаил умер». Студент был поражен. Весть из Крыма о смерти Верченко только что была получена, и потому никто не мог раньше него сообщить ее о. Алексию; да к тому же из Академии к батюшке в это время никто не ходил из студентов, кроме Готовцева и Верченко. Из Крыма никто не мог написать о. Алексию о Верченко, потому что у них там не было общих знакомых. Откуда же мог узнать о. Алексий о смерти Верченко? Сам старец вывел из затруднения пораженного студента.
   «В день Сретения Господня, 2 февраля, часа в 4 ночи окончил я свое вечернее правило, – начал говорить о. Алексий, – и присел на диван отдохнуть. Вдруг вижу, входит в мою комнату Михаил в студенческой форме и, обращаясь ко мне, говорит: “Батюшка, помолитесь обо мне Господу: я умираю, и моя душа уже начинает проходить мытарства. Почему вы меня не постригли в монашество?” После этого он скрылся. Я очень жалею, что я его тайно не постриг в монашество. Это можно было сделать, так как я знал, что он скоро умрет: от него дышало смертью».
   Бывали преподобному Алексию явления из загробного мира и раньше этого случая. Когда он был еще ризничим Великой церкви Лавры, в лаврской типографии работал хороший наборщик – молодой человек по имени Иоанн (день Ангела 24 июня). Отец Алексий как духовник Иоанна советовал ему в Петров пост поговеть, поисповедаться и ко дню Ангела приобщиться. Иоанн не послушался, а дал обещание о. Алексию поговеть в Успенский пост. Но не пришлось ему исполнить своего обещания. Вскорости после дня своего Ангела он пошел на Днепр купаться и там утонул. Отец Алексий помолился за него после смерти, а потом и забыл о нем. Через некоторое время, в воскресенье после утрени, о. Алексий, зашедши к себе в келью, сел отдохнуть. Вдруг слышится стук, открывается дверь, и в комнату, где сидел старец, входит Иоанн. Отец Алексий вскочил со стула, на котором сидел. «Разреши меня, – обратился Иоанн к батюшке, – а то я связан: соблудил и, не покаявшись, утонул». Отец Алексий сейчас же накинул епитрахиль и прочитал над Иоанном разрешительную молитву. Видение исчезло. Через некоторое время, по молитвам о. Алексия, который хотел узнать, имело ли значение разрешение, снова явился Иоанн и сказал, что теперь ему легче.
//-- 14. Помощь прозорливостью --//
   Отец Алексий предвидел будущее, видел настоящее душевное настроение людей, постигал их прошедшую жизнь. Но свою прозорливость батюшка не проявлял бесцельно, при всяком удобном и неудобном случае. Прозорливость свою преподобный Алексий обнаруживал большею частию тогда, когда хотел поддержать слабого человека, или вразумить заблудшего, или обличить грешника, или предупредить об опасности…
   Случаев прозорливости преподобного Алексия было бесчисленное количество, так что их все нет возможности ни собрать, ни перечислить. А поэтому ограничимся указанными случаями. В заключение скажем только, что основанием прозорливости преподобного Алексия не был обычный духовный опыт, не знание людей, но – благодать Святого Духа.
//-- 15. Поучения --//
   Отец Алексий, будучи человеком, хорошо видящим духовные нужды приходящих к нему людей, никого не отпускал от себя без наставления. Наставления его были кратки, но всегда выразительны и отвечали как раз на духовные запросы наставляемых. Всех наставлений преподобного Алексия нет никакой возможности собрать, но мы и бо́льшую часть наставлений батюшки не собрали, а представляем читателю только весьма малую часть его советов.
   Наставления мирянам
   1. Да будет во всём Его святая воля – «да будет воля Твоя…».
   2. Христианину необходимо всегда быть мыслями со Христом.
   3. Свое «я» везде следует устранять и на хуления и злословия других смотреть как на вразумление Божие.
   4. К себе до́лжно относиться строго, а к другим – снисходительно. Человека борют нечистые помыслы; это пройдет – злость на сердце нападает, а после этого – уныние и т. д. Одно сменяется другим. А всё это для нашего смирения.
   5. Смирение необходимо в себе воспитывать.
   6. Молитва, соединенная с милостынею, – великое дело: сам на себе испытал.
   7. Поститься до́лжно так, чтобы никто не знал об этом.
   8. Делай добро, пока руки теплы.
   9. Лишнее раздавайте своими руками.
   10. Нельзя пройти по пути духовной жизни, не зная искушений, но Господь не посылает человеку искушений выше его сил.
   11. Болезнь тела рождает смирение души, как апостол говорит: «Если наш внешний человек тлеет, то внутренний со дня на день обновляется».
   12. Сначала поклоняемся «Кресту Твоему», а потом и «Воскресение Твое» славим. Так и в человеческой жизни: сначала страдания, а потом радость.
   13. Во время скорбей необходимо терпение с великодушием.
   14. Единственный способ облегчения скорбей – это слезы, терпение и молитва.
   15. Когда ниоткуда нельзя ожидать помощи, тогда является небесная помощь.
   16. Люди ответят за страдание бессловесной твари.
   17. Во время исповеди о. Алексий обыкновенно говорил: «Веру имей: как после бани чисто твое тело, так после исповеди душа очищается Божией благодатью от грехов».
   Изречения преподобного Алексия
   1. Что я? – убогий монах.
   2. Если бы я был в роскоши, я бы не видел столько милостей Божиих.
   3. Приближение человека к Богу есть приближение его к своему счастью; удаление человека от Бога есть удаление его от своего счастья.
   4. Милосердие Божие по отношению к милосердию человеческому есть то же, что целое море по отношению к капле воды.
   5. Кто не ищет власти, тот не боится и лишиться ее.
   6. Деньги – это черви.

Сообщили иеромонах Алексий
и монах Вячеслав

//-- 16. Кончина старца --//
   4 ноября 1915 года скончался высокопреосвященный Флавиан, митрополит Киевский, духовный сын о. Алексия. Отец Алексий за два дня до смерти владыки митрополита был вызван из Голосеевской пустыни в Лавру для предсмертной духовной беседы. Здесь старец поисповедовал последний раз своего высокопреосвященного духовного сына и прочитал над ним отходную молитву. По словам о. Алексия, во время его беседы с митрополитом Флавианом последний сказал батюшке: «Не надолго расстаемся: скоро опять увидимся». Отец Алексий понял эти слова владыки как предсказание о своей скорой кончине. И действительно, после смерти высокопреосвященного митрополита Флавиана батюшка не долго жил – он не прожил даже полутора лет. Сердце его стало плохо работать, от этого распухли ноги, и ему трудно было стоять. Начальство Лавры, видя болезнь о. Алексия, освободило его от очередного богослужения, которое он нес до того времени в течение четырех лет; духовные дети батюшки старались всеми возможными мерами облегчить его страдания: кто дарил ему мягкие теплые сапоги, кто приносил удобное кресло, кто присылал докторов, а кто силен был в медицине – и сам облегчал страдания дорогого батюшки… Отец Алексий хотя и принимал с благодарностью все услуги духовных детей, но мало надеялся на медицинские средства, а всё свое упование возлагал на Божественную помощь. Несмотря на свою болезнь, о. Алексий не затворял дверей своей кельи пред приходящими к нему за молитвою и наставлениями, по-прежнему всех принимал, угощал и подолгу беседовал. В мае месяце он ездил в Свято-Троицкий Ионин монастырь и там, в келье старца о. Ионы, принял таинство Елеосвящения. Перед этим таинством он исповедовался у иеромонаха Троицкого монастыря о. Серапиона, который свидетельствует, что он сподобился исповедовать праведника.
   Летом болезнь о. Алексия, видимо, уменьшилась, и он бодрее выглядел, а когда наступила осень и зима 1917 года, то он с внешней стороны казался совсем здоровым. Но, несмотря на улучшение своего здоровья, батюшка готовился к смерти. Летом и осенью 1916 года он говорил своим духовным детям, что ему уже не придется больше красного яичка кушать. За месяц до своей смерти, прощаясь с одной уезжающей на позиции сестрой милосердия по имени Александра, о. Алексий сказал ей: «Больше мы с тобой уже не увидимся». И действительно, когда эта сестра милосердия, приехавши в Киев, пошла в Голосеевскую пустынь, то там нашла только могилку батюшки. 4 марта 1917 года, за восемь дней до своей кончины, о. Алексий, воспользовавшись приездом в Голосеевскую пустынь своего духовника, иеромонаха Китаевской пустыни о. Иринея, исповедался у него. За неделю до смерти, отдавая свое белье в стирку, о. Алексий ясно сказал бравшей у него белье женщине: «Это уж последний раз помоете мне белье».
   За три дня до своей кончины батюшка по обыкновению раздавал булки трудящимся на экономическом дворе при Голосеевской пустыни и говорил: «Кушайте, кушайте, больше уж не придется мне вам давать». А за день и в самый день своей смерти о. Алексий щедро раздавал свое келейное имущество своим духовным детям из монахов и послушников Голосеевской пустыни; при этом он им напоминал о будущей жизни и давал краткое, но сильное наставление: «Молитесь, молитесь!..» Но никто даже из близких к о. Алексию людей не думал, что наступает время отшествия батюшки в загробный мир: все как-то уж привыкли к частому воспоминанию о. Алексия о смерти, а физическое здоровье его было лучше, чем месяца два-три назад.
   Наступило 11 марта 1917 года. Была суббота четвертой седмицы Великого поста. На дворе стояла зима. Землю покрывал еще толстый слой снега. Отец Алексий по обыкновению рано вышел из своей келлии в церковь и там приготовил всё необходимое к совершению Божественной литургии. После литургии он сам приготовил облачение к совершению воскресной службы и прибрал алтарь к наступающему празднику. Днем батюшка чувствовал себя хорошо: принимал посетителей, беседовал с ними, исповедовал их и своих монахов. Без четверти в 4 часа пополудни о. Алексий взял в левую руку мантию и служебник, а в другую – свою палочку и пошел в церковь слушать всенощную: он готовился к служению литургии в наступающее воскресенье. (Последний раз о. Алексий совершал Божественную литургию за 5 дней до своей смерти, в неделю Крестопоклонную.) Но, когда он вошел в церковь, у него подкосились ноги, и он, будучи не в силах дальше идти, сел на скамейку. Подошедшие к нему монахи спросили: «Вам, батюшка, плохо?» – «Да», – ответил он. «Вас отвести в келью?» – спросили они его. «Нет, мне нужно в алтаре: я завтра буду служить».
   Монахи под руки подняли о. Алексия на ноги, но он никак не мог самостоятельно стоять. Женщины, пришедшие ко всенощной, видя, что о. Алексий сильно заболел, подняли плач. Тогда монашествующие взяли о. Алексия на руки и понесли его в келью; женщины им помогали. Здесь о. Алексия положили на койку. Но не долго ему пришлось лежать на одре болезни. В 8 часов 45 минут вечера он тихо, безболезненно отошел ко Господу.
   Лицо его после смерти не выражало предсмертных мук: оно было ясно, мирно и спокойно. Точно уснул батюшка на время. Так тихо угас светильник веры, много лет просвещавший и согревавший всех с ним соприкасающихся людей.
//-- 17. Погребение --//
   Сразу же после смерти тело о. Алексия было по обычаю облачено во все монашеские одежды. Утром перед литургией над усопшим была совершена в келлии первая панихида. После панихиды тело о. Алексия было перенесено в церковь.
   По постановлению Духовного Собора Лавры погребение о. Алексия состоялось в понедельник, 13 марта, после Литургии Преждеосвященных Даров в Голосеевской пустыни. Несмотря на то что весть о смерти о. Алексия еще не успела к понедельнику облететь весь Киев, Покровская церковь, где совершалось отпевание о. Алексия, была полна молящихся. Сюда собрались люди всех званий и состояний. Здесь было и городское духовенство, и монашествующие, и прибывшие из Лавры и других пустыней, и монахи киевских монастырей, и много мирян. Всё это были духовные дети о. Алексия, прибывшие отдать последний долг дорогому своему наставнику и отцу. Все они были опечалены кончиной о. Алексия, и у весьма многих из них на глазах можно было видеть слезы. Божественную литургию и отпевание совершал духовный сын о. Алексия, начальник Преображенской пустыни архимандрит Анфим, в сослужении монашествующей братии. Перед началом отпевания было сказано краткое слово. Градом слёз и долго непрестающими рыданиями были встречены первые слова проповедника: «Потеряли мы, братия и сестры, дорогого своего наставника и неизменного руководителя в жизни, батюшку о. Алексия!» Несколько минут пришлось проповеднику молчать, пока слушатели не успокоились. В дальнейшей своей речи проповедник выразил приблизительно следующие мысли:
   «Со смертью о. Алексия мы утеряли великого старца, незаменимого руководителя в духовной жизни: ибо кто лучше о. Алексия мог утешить в печали, разрешить недоумение, дать вовремя совет, предупредить об опасности?.. Со смертью о. Алексия мы теряем живой пример высокохристианской жизни, ибо его жизнь полна живой веры, непрестающей любви, тихого смирения и прочих добродетелей. Бедняки в лице о. Алексия теряют к тому же и щедрого благодетеля, ибо о. Алексий, хотя и не обладал богатством, никому из бедных не отказывал в помощи. Но смерть не отобрала от нас окончательно о. Алексия, но в некотором отношении даже приблизила его к каждому из нас. Если раньше мы ждали очереди, чтобы войти в келлию о. Алексия за получением совета, то теперь мы все одновременно окружаем его гроб и вместе получаем назидание от его многопоучительной жизни. Если раньше мы за его святые молитвы получали от Бога всевозможные благодеяния, то теперь, когда он ближе стоит к Престолу Вседержителя, эти благодеяния от Господа будут изливаться на нас в большей мере. Поэтому перестанем печалиться и плакать, но будем усердно молиться Господу, чтобы Он ввел нашего батюшку в Светлый Чертог Своего блаженного Царства, дабы он мог там с большим дерзновением молиться за нас, слабых, осиротелых своих духовных чад».
   Могила для о. Алексия была вырыта с восточной стороны нового храма Голосеевской пустыни в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник». Из Покровской церкви до могилы дорогие останки о. Алексия были перенесены на руках и бережно опущены на место вечного упокоения. Не успели еще зарыть могилу, как из города стали прибывать новые группы почитателей о. Алексия, из которых каждый считал своим долгом отслужить панихиду на могиле дорогого батюшки. И с тех пор не проходит и дня, в который не совершалось бы одной или нескольких панихид на могиле о. Алексия. Так успокоился от своих трудов великий старец и теплый молитвенник Киево-Печерской Лавры о. Алексий.
   Вечная тебе память, незабвенный наш батюшка о. Алексий. Мы веруем, что ты теперь вместе с другими угодившими Господу верующими христианами предстоишь пред Престолом Вседержителя и имеешь великое молитвенное дерзновение пред Богом. Не забывай же нас, скитающихся еще на земле осиротелых твоих духовных детей, но молись за нас Господу, чтобы Он управил наш путь в Небесное Царство, где бы мы снова с тобою встретились при немерцающем свете Божественного сияния…
   В полугодовщину кончины о. Алексия, 11 сентября 1917 года, на его могиле был освящен прекрасный мраморный крест-памятник, сооруженный духовными детьми покойного старца. На лицевой стороне памятника написано: «Здесь покоится многотрудное тело Иеромонаха Алексия (Шепелева), старца-духовника Киево-Печерской Лавры. Род. 14-го апреля 1840 г. – скончался 11-го марта 1917 г.». На обратной стороне памятника: Блаженны нищие духом, яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5, 3). И затем часто повторяемые о. Алексием слова, отражающие его смирение: «Что я? – убогий монах». На нижней части памятника выбито посвящение: «Незабвенному батюшке любящие его духовные дети».
   …В настоящее время от Голосеевской пустыни осталась пустыня. Храмы Троицкий и «Живоносного Источника» разрушены, остался подвал от «Живоносного Источника», и тот засыпан землей. Останки старца были обнаружены нетленными. Могила о. Алексия и другие рядом могилки стоят. Много людей приезжают к могилке о. Алексия, служат панихиды, просят его молитв.
//-- 18. Прославление --//
   Обитель Голосеевская была разрушена; сначала осквернена и опоганена бессовестными людьми и их вождями. Что веками со страхом Божиим собиралось и с любовью строилось – пошло на бессознательное варварское уничтожение ради глупо вымышленных нереальных идей, родившихся как результат желания дешевенькой наживы за чужой счет. Так было до испытания «огнем и мечом» в годы Второй мировой войны, так и после. Когда уже всё дотла разложилось от падшей человеческой лени, схватились за голову. Слава Богу, появилась свобода, а с ней и совесть.
   Открытие мощей началось с блаженного старца Феофила, мощи которого обрели в этом году, и они почивают открыто в гробнице в Троицком соборе в Китаевской пустыни. Преподобный Алексий почивает в Голосеевской пустыни, где могила его очень почитается, но мощи еще не открыли. Храмы в пустыни и все постройки, за исключением одного корпуса, разрушены, но новоявившаяся благочестивая братия уже возобновляет жизнь возле гробницы преподобного Алексия. Есть случаи чудесной помощи.
   Прославление совершилось в конце праздника святого равноапостольного великого князя Владимира 15/28 июля сего года (1993) за всенощным бдением в Троицком храме Киево-Печерской Лавры сонмом архиереев и множеством народа.

   Память преподобного Алексия Голосеевского совершается 11/24 марта

Святой преподобный Алексий Зосимовский (Соловьёв) [15 - Азбука веры. Православная библиотека. Преподобный Алексий Зосимовский (Соловьёв).]

   Иеросхимонах, старец Смоленской Зосимовой пустыни. Известен своей ролью в избрании Всероссийского патриарха в 1917 году.
   В миру Фёдор Алексеевич Соловьёв, родился 17 января 1846 года в Москве в многодетной семье протоиерея Алексея Петровича Соловьёва, настоятеля храма во имя преподобного Симеона Столпника, что за Яузой. Личность отца и его образ жизни были основой нравственного и духовного становления великого старца.
   Мальчика при крещении нарекли в честь великомученика Феодора Тирона (память 17 февраля). Крестным отцом был его дядя, протоиерей М. Д. Глаголев, а крестной матерью – бабушка Анна Андреевна. Начальной грамоте он учился у своего будущего тестя, диакона соседнего храма о. Павла Смирнова. Когда малыша везли на санках к учителю, ему давали с собой бутылочку с чаем и конфетку. Чай Федя выпивал сам, а конфетку всегда отдавал Аннушке, маленькой дочке о. Павла, на которой потом, по воле Божией, и женился.
   С малых лет мальчик отличался серьезностью, не шалил, уклонялся от веселого общества и шумных развлечений, был очень привязан к отцу, заботился о нем. Дети в спорах часто обращались к нему, чтобы он их рассудил. Фёдор любил музыку и, научившись играть на рояле, исполнял церковные песнопения и пел в хоре. Самыми любимыми песнопениями у него были ирмосы канона «Яко по суху пешешествовав Израиль», и он всегда плакал от умиления, слушая их.
   В 1866 году Фёдор Соловьёв завершил семинарское образование по первому разряду, вторым в списке выпускников. После семинарии Фёдор не пошел в духовную академию, потому что не чувствовал в себе особого призвания к богословской науке. Он хотел служить Господу в скромном звании приходского диакона в кругу «домашней церкви».
   В 1867 году друзья детства Фёдор Алексеевич и Анна Павловна (дочь друга их семьи – священника храма во имя святого Климента на Варварке) повенчались. После рукоположения во диакона митрополит Московский Филарет (Дроздов; память 19 ноября) назначил о. Феодора в храм Святителя Николая в Толмачах, которому он покровительствовал.
   В 1870 году родился сын Михаил. Но на пятом году супружества Анна, простудившись, заболела скоротечной чахоткой и в 1872 году скончалась. Когда отпевали Анну Павловну, у о. Феодора не было сил служить. Он стоял рядом с гробом, неотрывно смотрел на любимое лицо, и слезы катились по его щекам.
   В мае 1895 года Феодор Алексеевич Соловьёв после 28-летнего служения покинул Николо-Толмачёвский приход, а в июне 1895 года о. Феодор был рукоположен во пресвитера и определен в штат Кремлевского Успенского собора – главного собора России, хранящего великие святыни: Владимирскую чудотворную икону Божией Матери, мощи святителей-чудотворцев: митрополитов Петра, Ионы, Филиппа и Гермогена.
   Отец Феодор служил, как всегда, благоговейно, истово и не спеша, часто внеочередно, за других. После литургии охотно служил заказанные молебны и панихиды. Если служил другой клирик, он молился в алтаре, в нише. Утром, войдя в собор, о. Феодор первым делом подходил к образу Владимирской иконы Божией Матери и молился, затем шел в алтарь. После литургии он с радостью служил молебны перед великой иконой, а вечером, покидая собор и по своему обычаю обходя с молитвой и поклонами все святыни, обязательно задерживался перед любимым образом Владимирской, прося Богородицу о помощи и заступничестве.
   Отец Феодор пользовался в соборе всеобщей любовью и уважением. Уже через два года по принятии им священнического сана он был единогласно избран духовником соборного причта, а еще через год, незадолго до ухода в монастырь, стал протопресвитером. После того как его сын окончил Московское техническое училище и женился на дочери богатого лесопромышленника Мотова, путь в монастырь для батюшки, давно тяготившегося мирской суетой, был открыт. И в октябре 1898 года протопресвитер Феодор Соловьёв ушел из Успенского собора, прослужив в нем 3 года и 4 месяца, и поступил в смоленскую Зосимову пустынь, находящуюся к северу от Москвы, на железнодорожной станции Арсаки.
   30 ноября 1898 года о. Феодор был пострижен игуменом Зосимовой пустыни о. Германом (Гомзиным; 1923 г.), учредившим в обители старческое окормление и позднее ставшим духовником преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны в иеромонаха с именем Алексий, в честь святителя Алексия, митрополита Московского. День его Ангела празднуется 12 февраля. Это был и день их венчания с женой.
   Отец Герман, принимая в свою обитель протопресвитера Успенского собора, всеми уважаемого о. Феодора, очень опасался, что у того могли появиться ростки гордости и самомнения. И он начал смирять о. Алексия. Первыми послушаниями его были клиросное пение и совершение богослужений. Обращались с ним сурово, ставили во время службы ниже братии, облачения давали самые плохие. Правда, его определили духовником и освободили от тяжелых физических работ. Регентом хора тогда был иеромонах Нафанаил, бывший артист оперы, окончивший консерваторию и Синодальное училище, хороший музыкант, но нервный и беспокойный человек. Отец Алексий стал петь на клиросе по-соборному. Отец Нафанаил прервал его и резким тоном стал выговаривать: «Это не Успенский собор, вы не забывайтесь, здесь реветь нельзя». «У меня был хороший голос, – рассказывал о. Алексий об этом случае, – и мне хотелось его показать, но я должен был слушаться своего духовного сына, который был моим наставником в этом деле». Отец Алексий стал смиренно, от всей души просить прощения у о. Нафанаила. Тот долгие годы вспоминал это смирение с умилением. Размолвки с о. Нафанаилом повторялись и доставляли о. Алексию истинное мучение. После одной такой размолвки о. Алексий был настолько неспокоен духом, что ночью пришел будить о. Нафанаила, чтобы просить у него прощения.
   Даже став духовником о. Алексия, о. Герман исповедовал его до конца жизни. Он скоро узнал высокие душевные качества инока, его искреннее смирение и богатый опыт священнослужителя, понял его светлую душу. Настороженность сменилась уважением, а затем и большой любовью. Отец Алексий отвечал ему взаимностью. Увеличивалось и число исповедников у о. Алексия, его духовными детьми стали многие молодые монахи. Через несколько лет его духовным сыном стал и сам отец игумен Герман. Клиросное послушание ему отменили и поручили учить молодых монахов Закону Божию.
   В 1906 году, Великим постом, постоянно осаждаемый исповедниками, он стал изнемогать, здоровье его пошатнулось, и он тяжко захворал воспалением легких. Положение было настолько серьезно, что доктор Мамонов, лечивший его, открыто говорил, что о. Алексий может умереть. То помещение, где он жил, было сырым и холодным, и его перенесли в игуменские покои. Когда его переносили, ударили в колокол к богослужению… Вся братия плакала. В Великий Четверг о. Алексия соборовали. После соборования, когда иноки подходили по очереди прощаться батюшкой, он тихо сказал одному: «Молись, я надеюсь на Бога, ради ваших святых молитв Господь дарует мне здоровье». После этого о. Алексий стал поправляться.
   Летом 1906 года о. Алексий перебрался жить в небольшую избушку. Мало-помалу главным делом батюшки в монастыре стало старчество и духовничество. 17 февраля 1906 года скончался преподобный Варнава из Гефсиманского скита, и сразу же многие из его духовных чад обратились за помощью и поддержкой к о. Алексию.
   Время пребывания о. Алексия в полузатворе (1908–1916 гг.) было хотя и особенно трудно, но вместе с тем и многоплодно. К нему, как к свету, стремились отовсюду люди: архиереи, государственные деятели, священнослужители, монахи, военные, врачи, чиновники, учителя, профессора и студенты, рабочие и крестьяне.
   Среди духовных детей старца к этому времени были и такие известные деятели Русской Православной Церкви, как преподобномученица великая княгиня Елисавета Феодоров-на, матушка Фамарь, которая по благословению о. Алексия в 1908 году основала ставший скоро известным Серафимо-Знаменский скит под Москвой. Зосимову пустынь часто посещали и члены известного в те годы в Москве религиозно-философского кружка, основанного в начале века М. А. Новосёловым (впоследствии священномученик епископ Марк; память 4 января).
   Отец Алексий привлекал всех этих людей как праведник, молитвенник, нежный целитель душ, прозорливец и замечательный духовник, чуждый корысти и гордости, лицеприятия и человекоугодия.
   Иногда о. Алексию приходилось принимать народ почти безвыходно по многу часов. Можно было удивляться, как его больное сердце выдерживало это огромное напряжение. Конечно, то было чудо – в немощи совершалась сила Божия. Со временем пришлось ввести специальные билеты для исповедников: 110 билетов на два дня. Отец Иннокентий их раздавал. Когда на исповедь пускали выборочно, батюшка был недоволен. «Я, – скажет, – не на лицо, а на человека должен смотреть».
   Глубина смирения о. Алексия была так велика, что при всякой своей ошибке сознавал ее, каялся и просил прощения. Так, он упал в ноги о. Макарию за то, что недосмотрел самовар. Всероссийская скорбь начавшейся войны 1914 года глубоко поразила открытое всем скорбям любящее сердце о. Алексия.
   В июне 1915 года старец серьезно заболел: у него был сильный сердечный приступ. Болел он долго и тяжело. Только в конце августа старец почувствовал себя лучше и снова стал принимать посетителей.
   15 июля 1917 года в Троице-Сергиевой Лавре открылся предсоборный монашеский съезд Московской иерархии. По личной просьбе святителя Тихона старец Алексий принимал в нем участие и был избран членом Всероссийского Поместного Собора. В августе старец прибыл в Москву и был помещен в митрополичьи покои Чудова монастыря, где его с любовью принял его духовный сын – молодой наместник архимандрит Серафим (Звездинский, будущий священномученик). На следующий день, 15 августа, состоялось торжественное открытие Всероссийского Поместного Собора в Храме Христа Спасителя.
   После тех серьезных событий, которые произошли в России в конце октября 1917 года, было решено безотлагательно восстановить на Руси Патриаршество. Избрание Патриарха было назначено на воскресенье 5 ноября в Храме Христа Спасителя. 30 октября были избраны три кандидата в Патриархи: архиепископ Харьковский и Ахтырский Антоний (он получил в качестве кандидата наибольшее число голосов), архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений и митрополит Московский Тихон. Избрание Патриарха должно было решиться жребием. Вынуть жребий поручили старцу-затворнику Зосимовой пустыни иеромонаху Алексию.
   По окончании Божественной литургии после совершения особого молебна митрополит Владимир на глазах у всех молящихся распечатал ковчежец и открыл его. Старец Алексий, во время молебна стоявший в мантии перед чудотворной иконой Божией Матери и горячо молившийся о том, чтобы достойно исполнить волю Божию, принял благословение митрополита, трижды осенил себя крестным знамением и вынул из ковчежца один из трех жребиев, в котором было имя митрополита Тихона.
   21 ноября (4 декабря н. ст.), в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, в Успенском соборе Кремля состоялась торжественная интронизация Святейшего Патриарха Тихона. 28 февраля 1919 года иеромонах Алексий был пострижен в схиму. Имя у него осталось то же, но день Ангела стал праздноваться не 12 февраля, а 17 марта – в день святого праведного Алексия, человека Божия.
   В октябре 1919 года от сыпного тифа скончался сын старца – Михаил Фёдорович. Батюшка очень просил, чтобы его отпустили на похороны, но ему как затворнику сделать этого не разрешили, о чем старец весьма скорбел. В январе 1923 года мирно почил отец игумен Герман. Сразу же, на следующий день после погребения игумена Смоленской Зосимовой пустыни, из Александрова приехала комиссия для выполнения большевистского декрета о ликвидации всех монастырей и уездов. Началось жестокое уничтожение мирной обители. Официально уездные власти закрыли пустынь 8 мая 1923 года. Первым делом выгнали всех ее насельников, предварительно изъяв у них серебряные ризы с личных икон и другие ценные вещи. Все они разъехались кто куда. Отец Алексий со своим келейником о. Макарием отправился в Сергиев Посад. Два дня пожив в гостинице, они нашли приют в маленьком домике духовной дочери старца Веры Верховцевой, которая покидала Сергиев Посад, чтобы поселиться в Сарове, где еще продолжалась монашеская жизнь.
   До 1925 года старец Алексий еще немного ходил по комнаткам, несколько раз добирался до храма. После он больше сидел в кресле, а потом уже полулежал на кровати. Старец из последних сил старался вычитывать все дневные службы, исключая литургию, которую он в келье никогда не совершал, так как не имел антиминса. Когда он уже не мог стоять, то вычитывал службы сидя. Однажды, когда о. Алексий лежал от недомогания в постели, его приехал навестить Патриарх Тихон. Батюшка был глубоко тронут вниманием Святейшего и чувствовал себя крайне неловко, оттого что встречал его и беседовал лежа. Он несколько раз пытался встать, но Святейший снова укладывал его на кровать. После 1927 года о. Алексий уже только лежал, с трудом поднимая голову, и шевелил пальцами правой руки. Принимал только своих близких духовных чад и монахов, и то не всех. Есть свидетельства о существовании завещания старца Алексея – поминать предержащие власти и не отходить от митрополита Сергия.
   Почил старец Алексий 19 сентября (2 октября н. ст.) 1928 года в Сергиевом Посаде. Чин отпевания в Петропавловском храме был совершен архиепископом Бийским Иннокентием (Соколовым) с многочисленным сонмом клириков и иерархов. Погребен старец в Сергиевом Посаде на Кокуевском кладбище у алтаря (позже, по закрытии кладбища, прах перенесен на новое городское кладбище).
   Причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года.

   Память святого преподобного Алексия Зосимовского совершается 19 сентября / 2 октября

Святой праведный Алексий Бортсурманский [16 - Подвижник веры и благочестия о. Алексей Бортсурманский (1762–1848). см.: Иеромонах Дамаскин (Орловский). Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/ и с сайта Комиссии по канонизации Нижегородской епархии.]

   Много лет тому назад в селе Бортсурманы (бывшей Симбирской губернии Курмышского уезда, а в наши дни на Нижегородской земле) жил праведный старец священник о. Алексий. Со всех сторон сходилось к нему множество народа. Далеко повсюду расходилась молва о его праведности и угодности Богу. Шли к нему люди не только из его прихода и уезда, но и из соседних уездных губерний, даже из самой Москвы. Кто бы ни приходил к нему, всех он принимал с любовью. Для богатого, равно и для убогого всегда, во всякое время были открыты двери в его доме. Шли к нему больные и страждущие, шли со всяким горем, несчастием и нуждой, и никто не уходил от него без помощи, совета и утешения.
   Вся жизнь его была посвящена Богу и ближним и была поистине самая труженическая и святая. Всё время пребывал он в непрестанной молитве, незлобии и добрых делах. Молился он не только днем, но и ночью, молился неустанно и непрерывно, не давая себе покоя телесного до самой смерти. Всю душу свою клал он за ближних: молился о них, помогал, чем только мог, и всячески поучал их – и словом, и делом, а главное, примером собственной святой и строгой жизни. За праведность свою получил он от Бога великие дары: дар прозорливости и благодать исцеления. Все люди преклонялись перед ним, да и не только одни простые люди: даже сам преподобный Серафим, чудотворец Саровский, высоко ставил его молитвенный подвиг и почитал его за великого угодника и подвижника Божия. Преподобный Серафим никогда не встречался с о. Алексием, но знал его хорошо по своей святой прозорливости и говорил про него такие слова: «Сей человек своими молитвами подобен свече, возжженной пред Престолом Божиим. Вот труженик, который, не имея обетов монашеских, стоит выше многих монахов. Он, как звезда, горит на христианском горизонте». Когда к преподобному Серафиму приходил кто-нибудь из той местности, где жил о. Алексий, он всегда этих людей отсылал обратно, смиренно уверяя, что у них есть свой усердный ходатай и молитвенник перед Богом, священник села Бортсурманы о. Алексий, который нисколько не ниже его, Серафима.
   Иной человек и возгордиться бы мог, видя, как его все почитают, как удивляются на его жизнь, но о. Алексий не только никогда не гордился и не возносился ни перед кем, но, напротив, ставил себя всегда ниже всех людей и почитал себя за первого и самого большого грешника. Как многие древние праведники и угодники Божии, он всю жизнь до самой смерти неустанно скорбел о своей греховности и своем недостоинстве перед Богом.
   Дожил о. Алексий до глубокой старости, и когда наступило время ему умирать, то весь народ сильно плакал и сетовал о нем. Он всех утешал, просил не печалиться о нем и всем говорил, что он не совсем уходит от народа, что кто его будет помнить, того и он не забудет. Непонятны были эти слова людям, и никто не умел истолковать их. Впрочем, вскоре после его кончины всё стало ясно. Приехали в Бортсурманы две купчихи, мать с дочерью, и остановились в избе недалеко от дома священника. Стала дочь рассказывать, что привезла свою больную мать к о. Алексию, чтобы он помолился о ее исцелении. Мать ее была безумная и буйная к тому же. Хоть и далеко жили они от Бортсурман, а всё-таки и до них дошел слух, что много таких больных возят к о. Алексию и что все они по молитвам его получают исцеление. Когда дочь узнала, что о. Алексия несколько дней уже как схоронили, так и заплакала; стала причитать на свою горькую судьбу, на то, что теперь уже некому больше помочь ее матери и весь век придется ей оставаться сумасшедшей. Дочь сидит, заливается горючими слезами, а мать бушует, шумит, непристойные слова выкрикивает, о. Алексия псом ругает. Так стало тяжко несчастной дочери, что попросила она добрых людей покараулить ее мать, а сама побежала на могилу о. Алексия: захотелось ей хоть немного душу свою отвести, хоть немного поплакать на ней. Отслужила по нему панихиду, поплакала, помолилась и пришла домой; мать ее сидит на лавке совершенно спокойно, разумно со всеми разговаривает, не шумит, не бушует, словно больна никогда не была. Опомниться она не могла от радости, понять не могла, как это могло случиться такое чудо. Переночевала здесь дочь с матерью и на другое утро повезла ее домой совсем здоровой. Тут только понял народ, что́ значили слова, которые говорил о. Алексий перед смертью: «Кто меня будет помнить, того и я не забуду», – и стал ходить с тех пор к нему молиться на могилу, как прежде при жизни его ходил к нему самому. Крепко помнит народ эти последние слова его, и много людей ходит до сего дня к нему на могилу с молитвой, и много чудес творится на ней. Давно жил о. Алексий, давно и умер, в 1848 году. Родился он за полтора месяца до восшествия на престол государыни императрицы Екатерины Великой – в 1762 году мая 13-го дня. Отец его был священником. Когда подошли года о. Алексию, отец отдал его в учение в духовную семинарию в Нижний Новгород. Оттуда он вышел на 22-м году от роду и вступил в брак перед священством. В том же году преосвященный Нижегородский Дамаскин посвятил его во диаконы к Успенской церкви села Бортсурманы, а через 13 лет Преосвященный Нижегородский Павел посвятил его во священники к той же самой церкви. При ней он служил до глубокой старости, при ней и схоронен.
   Первое время своего служения о. Алексий не отличался особенной строгостью жизни и предавался даже иногда пьянству. Но жизнь его круто изменилась после одного случая, через который Господь призвал его к Себе. Раз как-то ночью приехали его звать к умирающему в соседнюю деревню. Отец Алексий рассердился на посланного, стал ему выговаривать за то, что он тревожит его по пустякам, что, верно, больной уже не так плох и выживет до утра, что нечего его было будить ночью; отправил этого посланного назад, а сам лег спать. Но заснуть он, однако, не смог: всё ему мерещился этот крестьянин, к которому его звали. Наконец он не выдержал и поехал к нему. Застал он его уже мертвым на лавке под образами, а рядом с ним стоял Ангел со Святой Чашею в руках. Это видение так поразило о. Алексия, что он упал на колени перед покойником и всю ночь промолился над ним. Вернулся домой он уже совсем другим человеком; с той поры его никто и узнать не мог. С этого дня он всего себя посвятил служению Богу и людям; с этого дня повел он праведную, подвижническую и святую жизнь, которой не изменил до самой кончины. Каждый день после этого он неизменно служил обедню и, насколько было сил и возможности, придерживался монастырских уставов и келейных правил. Правила у него были такие: полуночное – полуночница, 12 псалмов избранных, житие святого того дня, из Пролога поучение того дня; утреннее – молитвы утренние, часы, акафист или преподобному Сергию, или великомученице Варваре, или святителю Митрофану; полуденное – 4 кафизмы; вечерние – канон Спасителю с акафистом, канон Ангелу Хранителю, молитвы на сон грядущий; при этом он клал поклоны с молитвою Иисусовой. Ночью при всяком пробуждении также клал поклоны. Вообще всех поклонов в течение суток он клал до полутора тысяч.
   Всё время, которое оставалось у него от треб и служб церковных, он принимал приходящих к нему людей. Желающих предпринять какой-нибудь подвиг он или благословлял на него, или же отговаривал, смотря по Божию откровению и указанию; больных и немощных исцелял по святым молитвам своим; страждущих утешал и подкреплял словом Божиим; порой читал приходящим к нему наставления, но всегда с такой кротостью и любовью, что невольно привлекал к себе сердца и глубоко действовал на слушателей. Единственные люди, к которым он относился с большой строгостью, были колдуны и ворожеи; их он даже не впускал к себе и приказывал передавать им, что примет их только тогда, когда они покаются перед Богом и бросят свое бесовское занятие. Порицал он не только самих колдунов, но и всех тех, кто обращался к их волхованиям. Бедных и неимущих о. Алексий наделял чем мог. Одну часть денег, которые он получал от богатых почитателей своих, он отдавал на украшение бортсурманской церкви, а другую раздавал бедным. Сам он с бедных ничего не брал, даже за исполнение служб церковных. Бедным раздавал он также холсты, чулки, лапти собственной работы и другие вещи. Лапти плел он обыкновенно после обедни, садясь на лавочке перед своим домом. Очень часто крестьяне, которых постигало бедствие, как, например, пожар или падеж скота, находили у себя неизвестно кем подкинутые деньги, которые помогали им заново отстроиться и поправиться в хозяйстве. Никто не знал, откуда приходила им эта милостыня, и только раз застали о. Алексия в соседней деревне и видели, как он таким образом, тайком клал деньги одному погоревшему мужику. И сам он всегда делал добро тайно и других учил делать его тайно, как учит нас Святое Писание: чтобы правая рука не знала, что делает левая.
   Как уже говорено было раньше, за праведность свою получил о. Алексий от Бога дар целения и прозорливости. Удостоился он также от Бога многих видений и откровений. Одно из его видений записано игуменьей Арзамасского монастыря Марией, которую о. Алексий очень уважал и которой он рассказывал много про себя, чего не открывал другим людям. Вот как она говорит про это видение: «Во время опасной болезни, когда сей праведный старец лежал на одре своем с великим терпением, он удостоился слышать такое сладкое пение, которого никакой язык человеческий передать не может, и Сама Царица Небесная с великомученицей Варварой, одеянны в белые ризы, посетила раба Своего страждущего и без всяких врачей сотворила его здрава».
   Сам о. Алексий также записывал свои видения и откровения, и в его записках говорится, что однажды ночью ему явился Господь Иисус Христос в царской одежде, пришедший с неба, и благословил его. Рядом со Христом стояли три девы в белых одеждах, то есть три добродетели: Вера, Надежда и Любовь; явилась с неба и Царица Небесная, и слышал он голос, который вещал: «Сей есть Сын Мой единородный, Сын Божий».
   Во время французского нашествия, в войну 1812 года, о. Алексий молился за обедней, чтобы Господь даровал России победу над врагом, и вдруг он увидал Ангела, посланного Богом, который возвестил ему, что силы небесные двинулись нам на помощь, что враг будет сокрушен и что возрадуется вся Россия.
   Однажды за обедней, когда о. Алексий произносил слова: «Господи, Иже Пресвятого Твоего Духа в третий час Апостолом Твоим ниспославый», – он услыхал голос, исходящий с неба на тело и кровь Христову, и голос этот вещал: «Сей есть Сын Мой возлюбленный».
   В другой раз услыхал о. Алексий райское пение и увидал Самого Господа, Который повелевал ему пасти стадо Христово: «Паси овцы Моя, паси избранныя Моя, и внемли стаду Моему. Аз же тя поставив над оным стадом горою святою Моею и стража церкви».
   В 1814 году, 14 февраля, за Божественной литургией возвещено было ему от Ангела Господня, что с этого дня он начал проходить ангельскую службу, и в тот же день ночью он в сонном видении поклонялся в алтаре сущему в огне и в свете неизреченном Самому Богу. Кроме этих видений было у него еще много и других.
   Порой, когда у него оставалось немного свободного времени, о. Алексий любил заниматься полевыми работами и разного рода домашними делами, любил также работать в огороде и в саду. Был у него небольшой пчельник, который он сам завел.
   Как сам о. Алексий не любил праздности, так и других всегда учил работать и трудиться. Семейство о. Алексия состояло из жены Марии Борисовны, женщины очень трудолюбивой, набожной и религиозной, сына Льва и двух дочерей: Татьяны и Надежды. Позднее у него жили еще приемная дочь Матрона и родной брат его Александр, заштатный диакон.
   За девять лет до своей кончины о. Алексий вышел за штат и передал свое место о. Павлу Вигилянскому, женатому на родной внучке его, от старшей дочери Надежды. Передав свое место, он передал также и все заботы по дому и хозяйству о. Павлу и уже больше не касался их. Сам он перешел в малую келью, построенную под одной крышей с домом священника. В келье этой было одно только окно, всегда завешенное, которое выходило к церкви. Удалив от себя всякие мирские хлопоты, о. Алексий весь предал себя молитвенному подвигу. Домашние не тревожили его в его уединении и приходили только в тех редких случаях, когда почему-нибудь необходимо требовались их услуги. На вид он в это время был совсем дряхлым и согбенным старцем. Лицом своим, как говорят, он очень похож был на преподобного Серафима; на него подобен он был также и всей своей жизнью. Глаза его светились миром и любовью, какой-то внутренней духовной радостью и словно озаряли всё вокруг него. Взор у него был проникновенный и проницательный. Казалось, что он насквозь видел каждого человека и читал в его душе самые сокровенные мысли и дела. Отец Алексий был небольшого роста и очень худ. Голос у него был тихий и мягкий как в обыденной жизни, так и при совершении службы Божией. В одежде он придерживался крайней простоты и суровости, как и вообще во всей своей обстановке. Белье носил из простого крестьянского холста, рясы он почти не носил, а ходил в одном полукафтанье. Последние тридцать лет своей жизни он совсем не ходил в баню, а под конец носил власяницу, в которой его и похоронили по его желанию. Спал он на жестком войлоке, ходил постоянно в лаптях, а сапоги надевал только в храм Божий. К старости от его долгих молитвенных стояний у него сильно болели и пухли ноги, и он дома иногда ходил в вязанках.
   В маленькой убогой келье его были только небольшая печь, на которой нельзя было даже лечь, жесткая постель, стол с несколькими стульями и аналой, поставленный перед образом с вечно теплящейся лампадкой.
   Главным занятием его были молитва и совершение служб церковных. По заповеди апостольской о. Алексий молился непрестанно. Он и раньше придерживался монастырских уставов и келейных правил, а тут, с переходом в келью, он уже со всей строгостью и полностью мог исполнять их. В какое бы время ни входили к нему, его всегда заставали молящимся. Служил о. Алексий почти каждый день даже и тогда, когда вышел за штат. Уставов он не любил сокращать и всегда строго относился к небрежности в службе. Пищу он вкушал только один раз в день. Мяса не употреблял совсем. По средам и пятницам не вкушал ничего горячего; строго соблюдал посты и во время постов не вкушал ни рыбы, ни масла. В первую и последнюю неделю Великого поста никто в доме не знал, чем он питался, – в эти дни, по его приказанию, ему вовсе не приносили никакой пищи.
   Так велика была его вера и любовь ко Всемогущему Богу, так глубоки и искренни были его молитвы, что враг рода человеческого по своей исконной злобе к Богу и людям не мог оставить его в покое и посылал ему многие искушения. Про искушения эти о. Алексий рассказывал игуменье Марии, и вот что ею было записано с его слов: во время ночных молитв и поклонов враг так сильно смущал его, что приподымал от земли и сильно ударял об пол, и только Божие подкрепление и защита хранили его. Когда же по немощи телесной он успокаивался сном, то и тут бесы не оставляли его разными видениями, например толкали его и кричали: «Что ты спишь? Царь едет!», или «Пожар у тебя в келье, и ты погибнешь», или «Воры расхитят все у тебя!» Каждый раз, пробуждаясь от таких видений, праведный иерей творил поклоны или упражнялся в чтении псалмов и тем укреплял телесную немощь. В собственных записках о. Алексия были записаны такие слова: «Попусти Бог на меня искушение и множество многое диаволов снидеся; едва-едва мог именем Господа Бога моего избавиться от них. И литургию едва мог отправити, сопротивляхся им и заступи мя Пречистая Богородица Владычица и Святые Ангелы и угодники Христовы, а, впрочем, сто скорбей и болезней от злых диаволов принял, также ночных злых видений Божиим попущением за грехи мои тяжкие, но милостью Божией спасен был». Однажды, измученный диавольскими искушениями, о. Алексий молился перед образом Спасителя, чтобы Господь разлучил его душу от тела. В ответ на эту молитву о. Алексий увидал, что образ Спасителя прослезился, и он услыхал голос, который обещал ему венец праведный.
   Как сам о. Алексий всегда молитвой и постом отгонял от себя искушения, так он и других всю жизнь учил бороться с ними и твердо верить в помощь Божию. Вот какими словами поучал он, например, игуменью Марию в одном своем письме к ней: «Терпи и надейся получить помощь Божию, а с ней можешь победить и все восстания врага душ человеческих. Не было бы искушений, не было бы венцов. Воина за то венчают, что он грудью стоит против врага за свое Отечество. Враг же души нашей гораздо опасней всех тех врагов, которые бывают в обыкновенном сражении».
   Весь предавшись посту и молитве, о. Алексий последние годы своей жизни никуда не ходил, кроме храма Божия, и всё время пребывал в своей келье. Раньше того, пока еще не выходил за штат, о. Алексию много приходилось ездить по своему приходу и исполнять всевозможные требы, и ездил он с требами всегда ко всем с великою радостью и готовностью. Просто же в гости он не любил ездить; не любил он праздно проводить время, не любил и праздных разговоров и всегда отказывался от всяких приглашений. Бывал он только, да и то в самых крайних случаях, у своей внучки, у сына Льва (бездетного священника в соседнем селе) и в барском доме у помещика села Бортсурманы Д. С. Пазухина, которого он очень любил и уважал.
   Сам помещик и вся его семья, в свою очередь, глубоко почитали о. Алексия, преклонялись перед его многотрудной и святой жизнью и оказывали ему всякое внимание и почтение. Уважали и глубоко почитали его и многие другие помещики, не только из его округи, но и из соседних губерний; ездили к нему, писали ему письма, просили его благословения, совета, его святых и каждодневных молитв. Все, кто только знал его, все до последнего человека признавали его за великого угодника, молитвенника и целителя. И немудрено, что шла такая молва о нем.
   Вот, например, несколько чудесных исцелений его. Лет семьдесят назад в городе Курмыше жили муж с женой Растригины. У них была дочь Татьяна, которая с рождения не владела ногами. Они у нее были сухими. Наслышавшись много про святость о. Алексия, родители ее решили отправиться к нему и попросить его помолиться о ребенке. Девочке в это время было уже 6 лет. Несмотря на то что сам Растригин был человек состоятельный (он торговал красным лесом и держал паром на р. Суре) и мог бы нанять лошадей, жена его из усердия отправилась в Бортсурманы (25 верст от Курмыша) пешком, неся всю дорогу ребенка на руках. В Бортсурманы пришли они уже к вечеру. Когда они вошли в келью к о. Алексию, он тут же назвал девочку по имени, хотя видел ее в первый раз в жизни, положил ей руку на голову, благословил их обеих и помолился с ними. На другое утро опять помолился и помазал больные ноги ребенка маслом из горящей перед его образом лампадки. Благословив, он отпустил их, сказав, что будет молиться о них.
   Когда Растригина со своею дочерью отошли 12 верст от Бортсурман, девочка стала проситься спустить ее на землю. Хорошо знала мать, что дочка ее несчастная не может сама по себе двигаться, и так ей стало горько от ее просьбы, что она даже заплакала, но всё-таки спустила девочку на землю. К великому удивлению своему, она увидала, что дочка ее, слабо шевеля ножками, поползла вперед. Вскоре она опять взяла ее на руки, но несколько раз по просьбе ее спускала на землю, и каждый раз девочка всё лучше и лучше владела ногами. Когда же они пришли в Курмыш, то девочка, к великому удивлению всех окружавших, уже совсем твердо стоя на ногах, прямо вошла к себе в дом.
   Приблизительно в то же время жил в городе Курмыше один рыбак, Лука Шулаев. Раз как-то ему вошел крючок от удочки в руку. Рука сильно вспухла и разболелась. Его уговорили идти к доктору, но он всё отказывался. Стало ему очень плохо, день ото дня всё хуже: он решился, наконец, последовать доброму совету и отправился к доктору. Как только доктор увидал его руку, так прямо и сказал ему, что он пришел слишком поздно и что теперь ему ничем нельзя помочь. Тогда он в страхе пошел в Бортсурманы к о. Алексию и попросил его помолиться о себе. В ту же ночь он увидал во сне, что будто к нему подбежала крыса и выкусила всё то место, куда вошел крючок, а наутро он проснулся с совсем здоровой рукой.
   Крестьянка Зиновия из деревни Лисьей Поляны 5 лет болела ногой. Ходила она к о. Алексию; он молился над ней, несколько раз благословлял, и по молитве его она совсем выздоровела; скоро она вышла замуж и дожила потом до глубокой старости.
   Крестьянин Нижегородской губернии Сергачского уезда, из села Ожгибовка, Алексий Шляпников страдал несколько месяцев болезнью, от которой его скрючило так, что он не мог разогнуться. Одна знакомая женщина посоветовала ему отправиться и попросить помощи о. Алексия. Отец Алексий оставил его у себя и сказал, что даст знать родным, когда за ним приезжать. Через неделю он послал за ними. Они приехали и застали Алексия Шляпникова совсем здоровым. Он рассказывал, что о. Алексий не давал ему никаких лекарств, а только молился над ним, читал книжку и 3 раза в день благословлял. Через неделю он стал совсем здоров.
   Раз как-то привезли в Бортсурманы одного бесноватого, здоровенного, огромного роста, связанного по рукам и по ногам железными цепями. С ним вместе приехали отец и брат его. Остановились в избе недалеко от дома священника. Укладываясь спать, родные помимо цепей окрутили бесноватого еще веревками и привязали концы их к потолку. Ночью весь дом был разбужен страшным шумом и криками. Оказалось, что привезенный больной перервал на себе все цепи и веревки, и 4 мужика едва-едва могли справиться с ним и снова уложить его на лавку. Наутро отец с братом повели его к праведному Алексию. Как рассказывали они потом, о. Алексий положил его на пол, им приказал стать по правую руку, а сам начал читать молитвы над больным, потом благословил и велел привести его еще второй раз на другое утро к себе. Вышел он оттуда совсем тихим и спокойным и ночь провел тихо и не бушевал. На другой день о. Алексий опять положил его на пол, но ничего не читал над ним, а только поставил ему на грудь икону Смоленской Божией Матери, перед которой он сам всегда молился; потом благословил и отпустил с миром. Перед выездом из Бортсурман с бесноватого сняли кандалы в кузнице, и он отправился домой совсем здоровым.
   Вообще, очень много сумасшедших и бесноватых возили со всех сторон к о. Алексию, и все они выздоравливали по его молитве. Один бесноватый кузнец, которого привезли издалека и который выздоровел по молитве о. Алексия, в память своего исцеления пожертвовал в бортсурманскую церковь чугунный пол. Все эти исцеления совершал сам о. Алексий при своей жизни, а вот несколько исцелений, которые совершились уже после его смерти на его могиле.
   Крестьянка села Ожгибовка Анна Аполлоновна сильно страдала несколько лет тяжкой болезнью и лежала неподвижно. Раз в бреду или во сне увидала она двух старцев, которые коснулись ее ног. Пришедши в себя, она почувствовала некоторое облегчение и дала обет отслужить панихиду на могиле о. Алексия. Чтобы не откладывать, она через силу собралась и с посторонней помощью, временами ползком, прибрела в Бортсурманы и отслужила панихиду. После этого она быстро поправилась.
   У другой ожгибовской крестьянки, Натальи Матюшиной, заболела дочь Анастасия десяти лет. Несколько дней подряд у нее болело под кадыком, есть она почти ничего не могла и очень трудно дышала. Пошла Матюшина к помещице села Ожгибовка просить для дочери лекарства. Лекарства у барыни не оказалось, и она дала Наталье крошечку земли с могилы о. Алексия, велела ей хорошенько помолиться Богу вместе с девочкой и после этого дать ей выпить немного воды с этой землей. Через сутки Матюшина обещалась прийти сказать барыне, что́ будет. На третий день она пришла, очень благодарила и рассказала, что дочка ее выздоровела, как только приняла этого питья.
   Сильно хворал в Ожгибовке от желудка один четырехлетний мальчик Шляпников, особенно мучился и кричал по ночам. Как только по совету добрых людей мать дала ему немного воды с землей с могилы о. Алексия, так в ту же ночь ребенку стало лучше, и он начал поправляться.
   В 1893 году, схоронив своего мужа, приехала в город Курмыш вдова лесничего Наталья Петровна Мурзанева с грудной дочерью Верой. Девочка была слабенькая, малокровная, постоянно хворала и страдала какими-то непонятными припадками. Несчастная мать обращалась к докторам, клала ребенка в больницу – ничего не помогало. Когда девочке было уже пять лет, Наталье Петровне кто-то случайно, в мелочной лавочке, посоветовал отвезти дочь на могилу о. Алексия и отслужить по нему панихиду. Так она и сделала. В родительскую субботу отправилась она с дочерью в Бортсурманы, простояла обедню, потом вместе с крестным ходом пошла на кладбище; во время панихиды над о. Алексием посадили девочку на землю возле его могилы. С того дня прошли у нее бесследно и припадки, и малокровие.
   Чудесное исцеление было в семье бортсурманской крестьянки Прасковьи Сеяно-вой. Зимой 1911 года одна из внучек ее, четырехлетняя Маша, сильно заболела корью. Корь наконец прошла, но девочка продолжала лежать пластом; ноги у нее отнялись и висели как плети. Накануне Николина дня, храмового праздника в селе Бортсурманы, посоветовала Прасковья дочери своей отнести девочку причастить и отслужить с ней панихиду над могилой о. Алексия. Та так и сделала. На другое утро, 9 мая, все дети побежали в палатки, которые всегда в этот день в Бортсурманах раскидывают на площади перед церковью. Вслед за ними потянулась и маленькая Маша, которая до того всё время неподвижно лежала; она сама надела чулки и башмаки и вышла за детьми на улицу. По словам Прасковьи, все бывшие в избе до того были поражены, видя, как Господь, по молитве батюшки о. Алексия, исцелил дитя, что долгое время никто слова промолвить не мог, а потом все заплакали. С этого дня девочка совсем свободно владела ногами.
   Бортсурманский крестьянин Иван Губин, будучи солдатом в Сибири во время Японской войны 1905 года, захворал сильно, с расстройством пищеварения. Долго он мучился, пока не вспомнил, что у него взята была с собой земля с могилы о. Алексия. Он насыпал щепотку ее в стакан воды, сам с молитвой выпил несколько глотков, а остальное передал другому бортсурманскому солдату, Гавриле Мигунову, захворавшему с ним в одно время, и оба немедленно выздоровели.
   Бортсурманская крестьянка Елена Небасова очень мучилась зубной болью. Как только она приняла воды с землей с могилы о. Алексия, так боль у нее прошла. Другая бортсурманская крестьянка, Аграфена Крылова, сильно хворала лихорадкой. Лечил ее фельдшер, давал разные лекарства, но ничто не помогало; тогда мать принесла ей земли с могилы о. Алексия. Три раза приняла она ее с водой, и лихорадка оставила ее и уже больше не возвращалась.
   У крестьянки села Майдан (Курмышского уезда) Анастасии Степановой хворал четырехлетний сын Ванюша. Временами делались у него припадки, и изо рта валились целые клубки пены. Мать приехала и отслужила с ним панихиду над могилой о. Алексия, и с того дня мальчик выздоровел.
   Крестьянин Нижегородской губернии Васильского уезда, деревни Выездная Слобода, по имени Николай Юдин сильно захворал; сначала заболела спина, потом грудь, ноги; дышать ему стало трудно, начали отказывать ноги, и потом его всего свело, и он стал совсем калекой. Так он хворал четыре года; лечился у разных докторов, но ни один не мог ему помочь. По совету бортсурманского крестьянина Семена Губина поехал Николай помолиться на могилу о. Алексия, и по молитве его стало ему тут же гораздо легче, а через несколько дней он был уже совсем здоров. Много еще других исцелений творил о. Алексий; всех их не перечислишь. Был о. Алексий не только целителем, но и прозорливцем.
   Вот такие случаи приходилось слышать о его прозорливости. Однажды помещику села Бортсурманы Д. С. Пазухину пришлось уехать по делам в Москву. Долго не было от него никаких известий, и жена его сильно тревожилась и беспокоилась о нем. Жили они душа в душу, и он всегда часто писал ей, когда бывал в отъезде, а тут уже она не знала, что и подумать: не заболел ли он, не случилось ли с ним чего. В то время как она так тревожилась, пришел к ней совсем невзначай о. Алексий. Она ему очень обрадовалась, стала говорить про мужа, как у нее сердце болит о нем, и думала, что он успокоит ее. А о. Алексий точно и не слыхал того, что́ она рассказывала ему, и вдруг говорит ей: «Не горюйте о Екатерине Николаевне, она довольно пострадала, теперь наступила пора ей отдохнуть». А Екатерина Николаевна была ее родная сестра, жила она в Москве и с самой молодости постоянно хворала. Очень ее удивили такие слова о. Алексия, и она ему в ответ на это и говорит: «Что вы, батюшка, так говорите про Екатерину Николаевну, точно про покойницу? У нее, правда, здоровье плохое, но только она не умирала, она жива». А о. Алексий ей опять на это: «Не горюйте о ней, много она помучилась, а теперь она отдохнет». Да так с этими словами и ушел. И осталась бедная барыня в большой тревоге: и о муже тревожится, и после слов о. Алексия о сестре беспокоится. Тут вскоре получила она письмо от мужа, в котором говорилось, что он долго не писал, так как думал скоро вернуться, но его задержала в Москве Екатерина Николаевна: она вдруг захворала; все думали, что она поправится, а она неожиданно скончалась. И скончалась она как раз в тот самый день и час, как приходил о. Алексий говорить о ней ее сестре.
   Рассказывают еще вот какой случай. У помещика Шипилова жила в усадьбе птичница Пелагея Тюрина. Муж ее, Гаврила, человек был жестокий и нещадно бил ее. Не только сама несчастная женщина, но и окружающие ее люди были уверены, что он когда-нибудь убьет ее до смерти. Раз как-то в полном отчаянии пришла она просить заступничества о. Алексия. Помолясь вместе с ней, о. Алексий отпустил ее с миром, сказав, чтобы она не беспокоилась, так как эти дни муж не тронет ее пальцем, что скоро приедет барин, поговорит с ним, и после этого он уже никогда больше не будет бить ее. И правда, несколько дней подряд, ко всеобщему удивлению, прошло спокойно для Пелагеи. Потом приехал барин и вызвал к себе Гаврилу. Вышел он оттуда на себя не похож, и голова низко опущена. Пелагея так и обмерла при виде его, думала, что он сейчас набросится и начнет бить ее, но он ее не тронул. Стала она со страхом ждать ночи, думая, что уже тогда ей наверно не миновать смерти. Но ночь прошла без побоев; так же прошли и все следующие дни и так до самой смерти, как предсказывал о. Алексий, он уже ни разу не бил больше ее.
   Жила в Бортсурманах одна крестьянская девушка, Афимья Аникичева. Собралась она как-то идти в Киев на богомолье и пришла к о. Алексию за благословением. Он предсказал ей, что во время путешествия ей придется нести тяжкий крест. Ее это так напугало, что она решила отказаться от своего путешествия, но о. Алексий уговорил ее не отступаться от него и надеяться на помощь Божию, которая поможет ей перенести этот крест. Тут же он сказал, что это не последнее ее паломничество и что она еще раз после этого побывает в Киеве. По слову его, она отправилась и благополучно дошла туда, но на обратном пути заболела сильнейшей горячкой и приняла много му́ки. Больную, измученную, ее никто не принимал у себя, когда она просила крова и отдыха. В одном месте ее, однако, продержали три недели. Еще очень слабой вышла она оттуда и, как сама рассказывала, пролеживала иногда целые дни возле дороги; временами подвигалась вперед ползком. Однако дошла до Бортсурман и, в самом деле, еще раз после этого была в Киеве.
   Эта Афимья Аникичева приходила иногда в келью к о. Алексию, иногда приносила дрова, когда и пол мыла. Раз как-то она заметила кровь на одежде о. Алексия, и ее очень обеспокоило, откуда она могла взяться. Ночью, когда он крепко спал, она подошла к нему. Около его постели в ногах всегда лежал какой-то никому не известный предмет, тщательно скрытый грубой крестьянской дерюгой. Мучимая любопытством, она подняла дерюгу и увидала под ней камень. Она поняла, что об этот камень и разбил себе о. Алексий на молитве ноги в кровь. Пораженная виденным, она опустила дерюгу, как она была положена, и тихо отошла от его кровати, не разбудив его. На следующее утро, к ее великому удивлению, о. Алексий начал мягко выговаривать ей: «А ведь ты, Афимьюшка, согрешила этой ночью; любопытство – большой грех; никогда не следует допытываться и тайком узнавать то, что скрывают». При этом он запретил ей рассказывать про увиденное. Обещание это она сдержала и ничего не говорила про это до самой его смерти.
   Курмышская мещанка Наталья Григорьевна Кузнецова рассказывала, что раз как-то мать ее Ульяна Лукинична пришла к о. Алексию. Хотя он видел ее в первый раз, он назвал ее по имени и обратился к ней с такими словами: «Ульянушка, берегись, твоя смерть на пороге». И в самом деле, очень скоро после этого она вдруг умерла от удара.
   Рассказывают еще вот какой случай с одной старушкой из деревни Козловка (Бортсурманского прихода). Пришла она как-то во время Великого поста ко всенощной в Бортсурманы. Стояла большая распутица, и трудно было пробираться домой и опять на другое утро возвращаться в церковь, и она попросила у о. Алексия позволения переночевать у него. Ночью она проснулась и видит, что о. Алексий стоит перед аналоем, молится усердно, кладет поклоны. В келье полутемно, горит одна только лампада перед образом. Стала она раздумывать о том, как это о. Алексий может так беспрерывно молиться; на что утомительны службы великопостные, а он и ночью не дает себе покоя. С этими мыслями она опять заснула. Проснулась во второй раз, видит: вся келья залита каким-то необыкновенным ярким светом, о. Алексий с воздетыми руками сам весь светится и отделяется от земли; увидала она это, перепугалась и закричала во весь голос. Свет тут же исчез, о. Алексий опустился на землю, подошел к ней, стал ее успокаивать и уговаривать и не велел никому рассказывать про то, что она видела. Долго хранила она свое обещание и только после смерти о. Алексия рассказала она нескольким близким ей людям про то, что ей удалось видеть той ночью.
   Сколько бы народу ни приходило к о. Алексию, в какое бы ни было время, он всегда решительно всех принимал. Ни слабость, ни болезнь не останавливали его от приема посетителей. С 1 января 1848 года силы заметно стали покидать о. Алексия, он не в состоянии уже был совершать служб церковных, и по просьбе его родные водили его в храм Божий. Несмотря на это, он почитал за великий грех отказывать приходящим к нему и через силу исполнял прошения каждого до Великого Четверга Страстной недели. Тогда он так ослабел, что не в силах был приподняться сам, пройти по комнате и вкушать пищу. Пострадав, таким образом, до 21 апреля 1848 года, ежедневно приобщаясь Святых Таин, он окончил, наконец, свою многотрудную жизнь к великому горю всех жаждущих его бесед.
   День его кончины (среда Фоминой недели) был ясный и теплый. Вся площадь перед церковью была полна народом, который сошелся, чтобы в последний раз увидать о. Алексия. Он сидел у открытого окна; взор его всё время переходил от иконы в переднем углу его комнаты к народу, который стоял на площади. Многие стояли на коленах, многие тихо плакали, никто не осмеливался нарушать торжественной тишины. От времени до времени о. Алексий в открытое окно благословлял народ, за который, казалось, он молился, и благословлял до тех пор, пока не опустилась его благословляющая рука, чтобы больше уже не подыматься, пока не закрылись навеки его глаза, в которых до последней минуты жизни отражалась молитва к Богу о людях. Похоронен о. Алексий в церковной ограде против алтаря. Памятник над ним поставил один нижегородский помещик, который почитал его за великого подвижника, был его духовным сыном и всю жизнь ездил к нему за молитвами и за советами.
   По словам бортсурманского священника и местных крестьян, не проходит ни одного воскресенья, ни одного праздника, чтобы не служили панихид над могилой о. Алексия. Служили панихиды и в будничные дни, приезжали на лошадях и издалека. Почти все увозили с собой землю с его могилы, и землю эту как целебную берегут или принимают с водой, когда кто-нибудь хворает. Среди крестьян ходили большие толки и большая молва об о. Алексии. Многие знают, что сам преподобный Серафим почитал его за угодника и подвижника Божия и отсылал много народу к нему в Бортсурманы, и рассказывают про это. Иные рассказывали, что преподобный Серафим даже предсказывал, что непременно откроются мощи о. Алексия. И народ верил и ждал открытия его мощей, и много ходило рассказов о том, что приходит время «выходить ему на землю». Еще больше пошло об этом толков после одного случая, который приключился с бортсурманским печником Герасимом Чудаковым. Несколько лет тому назад он подрядился поставить памятник над могилой о. Павла Вигилянского, которому о. Алексий передал свое место. Похоронен он был недалеко от о. Алексия. Герасим выкопал яму и положил брусья, которые должны были поддерживать памятник, а так как могилы очень близко одна от другой, то брусья эти уперлись прямо в могилу о. Алексия. Ночью – он сам хорошенько не знал, было ли то во сне или наяву, – но только, не видя никого около себя, он явственно услыхал голос, который говорил ему: «Герасим, неладно ты начал твою работу». Очень его удивило, и он спросил, что же в ней неладного. Тот же голос ответил, что он должен знать, как знают и как говорят все на селе, что о. Алексию до́лжно «выходить мощами» и что если он оставит брусья так, как он их сейчас положил, то при вскрытии мощей памятник о. Павлу непременно сломают и бросят на землю и работа его пропадет даром. Так его поразили эти слова, что на другое утро он пошел посоветоваться с матушкой, и они вдвоем решили переложить брусья в другую сторону, чтобы они не касались могилы о. Алексия.
   Ходил по Бортсурманам еще такой рассказ. Отец Павел перед смертью завещал похоронить себя рядом с о. Алексием, так чтобы гробы их касались стенками. Когда начали разбивать землю (время было зимнее, и земля была промерзшая), то лом, которым работали, согнулся в дугу; принесли новый лом, он, так же как и первый, согнулся дугой. В этом увидали указание, что о. Алексий не допускает о. Павла к себе, и ему вырыли могилу хотя и рядом с о. Алексием, но все-таки не совсем вплотную с ним. Как перенесли могилу подальше, так уже ни один лом и не сгибался больше.
   Много ходило в окрестностях Бортсурман и других рассказов, всех их и не перескажешь. Вот что за человек был о. Алексий, вот какова была его жизнь; вот сколько чудес творил он при жизни. Недаром почитает его народ за скорого помощника и ходатая за нас, грешных, перед Богом, недаром до сих пор ходит великое множество людей с теплой верой и любовью молиться на его могилу. Недаром при жизни его сам преподобный Серафим по прозорливости своей называл его «светильником, возжженным перед Престолом Божиим» и «звездою, горящей на христианском горизонте». А после смерти о. Алексия игуменья Мария написала про него в своих записках такие слова: «Се возжжегся новый светильник».

   Память святого праведного Алексия Бортсурманского совершается 21 апреля / 4 мая

Преподобный Алексий (Кабалюк) Карпаторусский, архимандрит [17 - Печатается по: Азбука веры. Православная библиотека. Преподобный Алексий Карпаторусский.]

   Преподобный Алексий Карпаторусский, в миру – Александр Кабалюк, родился 1 сентября 1877 года в селе Ясиня в Марамороше – восточной части Карпатской Руси, в крестьянской семье. Воспитывался он под руководством своей весьма набожной матери, вследствие чего уже в юном Александре развилось горячее религиозное чувство, отразившееся позже на всей его деятельности.
   Будучи еще юношей, он познакомился на одном из религиозных праздников с человеком, который из Почаева принес продавать духовную литературу в Карпатскую Русь. Этот человек рассказал ему о Почаевской Лавре, и юноша возымел желание побывать там и сразу же отправился с этим книгопродавцем в Почаев, затем посетил Киев, где познал красоту православного богослужения. Здесь он познакомился с монахами местной Лавры и рассказал им о незавидном положении русинского населения в Карпатах, изнывавшего под невыносимым мадьярским гнетом.
   Снабженный здесь богослужебными и духовно-поучительными книгами, он стал пробираться тайком через дремучие карпатские леса; все полученные книги принес на родину. Внимательно прочитав эти книги, он стал передавать их землякам, чтобы и те просветились и познали истину Православия. Но эта «москвофильская» пропаганда, как выражались жандармы, не могла долго оставаться в тайне. В районах православного движения жандармы целыми стаями делали облавы, нападали на крестьян, избивали их до крови и подвергали аресту всех, у кого обнаруживали православную литературу.
   Познакомившись с историей и узнав, что уния обманом была навязана русинскому народу, и видя, как униатское духовенство на каждом шагу эксплуатирует обнищалое крестьянское население, юноша Александр решил посвятить себя духовному служению и действовать как миссионер, надеясь, что тогда он сможет успешнее воздействовать на верующих, чтобы они сбросили с себя иго и вернулись в свою прадедовскую веру, веру Православную.
   Но возник вопрос, каким образом задуманное дело сможет осуществиться. Обращаться за помощью в венгерские Карловцы (где была резиденция сербского епископа) думать было нечего, надежды полагались только на Россию и на православный Восток. Помолившись у стен Иерусалима, Александр на праздник Святой Троицы в 1908 году прибыл в Пантелеимоновский русский монастырь на Афоне. И оказалось, что в этом монастыре подвизался монах Вячеслав Агоста, карпаторусин из села Березова (ныне Хустский район), который познакомил Александра с настоятелем обители архимандритом Мисаилом. 8 июля 1908 года, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, Александр Кабалюк публично отрекся от унии и перешел в Православную Церковь. По принятии им Христовых Таин архимандрит Мисаил благословил новообращенного иконою Пресвятой Богородицы «Акафистная» со словами: «Приимите от меня эту икону Божией Матери и отвезите ее в свой край как благословение святой Афонской Горы». (С 1928 г. икона хранилась в Благовещенском храме г. Хуста, откуда позже была похищена грабителями.)
   Перед Пасхой 1909 года Александр Кабалюк, Василий Вакаров, Михаил Мачка и некоторые другие карпаторусины были приняты на обучение в русский Яблочинский мужской монастырь (ныне Польша). Об этих событиях на Афоне была издана брошюра, в которой приводился краткий очерк из истории распространения Православия в Закарпатье и рассказывалось о страданиях русинов под венгерским и католическим гнетом.
   Именно здесь, на Святой Горе, посоветовали А. Кабалюку обратиться за помощью к Русской Православной Церкви, которая, без сомнения, окажет помощь русинскому православному движению. Посредниками этой миссии стали внуки известного закарпатского деятеля А. И. Добрянского – братья Геровские. Доктор Роман Геровский еще в 1904 году два раза ездил в город Хуст, встречался здесь с крестьянами села Иза и дал обещание заботиться о них.
   Летом 1908 года Геровские составили обширный доклад и послали в Киев на Православный миссионерский съезд, который в то время там заседал. Председателем съезда был архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий), который познакомил съезд с содержанием доклада Геровских и вызвал их к себе по затронутому вопросу.
   Но этот вопрос нашел свое решение только в 1909 году. Евлогий (Георгиевский), епископ Холмский (впоследствии проживавший в Париже), согласился принять в свою епархию, в Яблочинский монастырь, желающих монашества православных угроруссов. Владимир Бобринский, председатель Галицко-русского общества в Петрограде, своим влиянием и средствами много помогал содержанию и обучению закарпатских юношей.
   25 марта 1910 года по благословению владыки Евлогия архимандрит Серафим совершил постриг Кабалюка, будущего Христова исповедника, в малую схиму с наречением имени Алексия, в честь Алексия, человека Божия. 11 июля 1910 года последовало рукоположение Кабалюка в иеродиаконы; 15 августа, в день Успения Божией Матери, – в иеромонахи.
   Получив хиротонии, Алексий не был отпущен прямо из России на родину, что для него и вообще для дела Православия было рискованным. Мадьярские власти его могли судить как шпиона в пользу России. Чтобы не дать повода к подозрению, иеромонах Алексий сначала был послан в Константинополь, где просил от патриарха командировку в Венгрию. С такой командировкой он мог беспечно явиться в родные края. Он подробно изложил патриарху Иоакиму положение православного движения в Карпатской Руси и вообще в Венгрии. Но патриарх уклонился удовлетворить прошение о. Алексия, а рекомендовал ему обратиться в Сремские Карловцы к сербскому патриарху Лукиану Богдановичу, главе Православной Церкви в Австро-Венгрии.
   Отец Алексий поскорбел душой, не получив ожидаемой поддержки от Константинопольского патриарха; он мог предвидеть всё, что его ожидает после прибытия на родину. Но, возложив надежду на Божий Промысл, будучи вооруженным достаточным знанием и подкрепленным незыблемой верой в правоту своего дела, он без малейшего страха и сомнения начинает теперь же свою миссионерскую деятельность среди своих земляков.
   Но пока всё это должно было совершаться еще под спудом, в глубокой тайне, как это описывается в мемуарах преподобного. Благополучно прибыл он в свой родной дом. Как он сам говорил: «Я обратился к Богу с горячей просьбой, чтобы Он избавил нас от беды ради тех людей, которые ждут своего священника».
   Отец Алексий принес с собой антиминс, комплектный походной храм со складным иконостасом, написанным на полотне, и иные священные принадлежности; они перенесены были на плечах через венгерскую границу тайно от врагов Православной веры.
   Его прибытие было открыто только самым верным деятелям православного движения. Спустя несколько дней Михаил Палканинец из Хуста ночью, на подводе с сеном, привез о. Алексия в свой дом. Здесь он, укрываясь от людей, завязал отношения с доверенными лицами в селах, в которых происходило православное движение.
   Не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф. 5, 14), равным образом не могло долго оставаться в тайне прибытие давно ожидаемого овцами пастыря. О прибытии в Карпатскую Русь иеромонаха Алексия вскоре узнали и мадьярские власти от своих детективов – униатских священников. Жандармы разошлись по всем уголкам Марамороша, тщательно ища пастыря, чтобы схватить его и арестовать. Но Божиим Промыслом сначала не смогли найти его, а только обступили кордоном село Иза, чтобы он туда не мог попасть.
   Отец Алексий был вынужден вернуться тайком в Ясиню, свое родное село. Возвратившись, он нашел у себя дома два больших ящика, посланные ему из Черновцов от Владимира Бобринского, в которых находились богослужебные вещи для походной церкви.
   Не теряя времени, он вскоре отправился, но с большими затруднениями, тщательно укрываясь, в Сремские Карловцы к патриарху Лукиану, который весьма ласково принял его. С патриархом иеромонах Алексий объяснялся на мадьярском языке. Патриарх внимательно выслушал о. Алексия и изъявил желание охотно оказать помощь, но предупредил, что ему известно – власти не хотят допустить организации Православной Церкви в Угорской Руси, опасаясь влияния России на русинов. «Однако я не отказываю вам в своей помощи, – добавил патриарх. – Если вы у себя на Родине действительно для всех свой человек, да к тому еще и иеромонах, то и действуйте во славу Божию. Поезжайте в Мишкольц к протоиерею Гавриилу Мотылю, помощником которого отныне становитесь вы».
   Возвращаясь домой, о. Алексий заехал в Мишкольц к упомянутому протоиерею и получил от него удостоверение, в котором говорилось, что он является помощником протоиерея Гавриила, с местожительством в Ясине. Получив этот документ, он прибыл в Мукачево, а после и в село Великие Лучки, где тайно совершил богослужения, на которые собирались ревнители Православия из окружающих сёл. Неописуемая радость объяла исповедников Святого Православия: Господь сподобил их дождаться православного священника и выслушать православную литургию. Но в то же время они глубоко скорбели душой о том, что дело Божие должно было совершаться в глубокой тайне и под страхом наказания.
   Из Великих Лучек преподобный отправился в Хуст, но при переходе с одного места на другое всякий раз жандармы задерживали его и под конвоем отправляли в родное село. На требование верующих он вторично приехал в Великие Лучки, но здесь жандармам было приказано арестовать его и пешком отвести в Мукачевскую тюрьму. В народе поднялось волнение с требованием отпустить его на свободу; власти, несколько дней продержав, отвели исповедника опять же в родное село.
   У иеромонаха Алексия было горячее желание попасть в село Иза, о котором он много мечтал, что́ ему наконец и удалось осуществить. Здесь народ с восторгом его принял. В частном доме ночью он начал всенощное бдение, поисповедал и приобщил Святых Христовых Таин более тысячи человек; окрестил около трехсот детей, причем многие были в таком возрасте, что уже сами, держа в руках свечи, пели: «Елицы во Христа крестистеся…»; обвенчал 30 пар.
   Окружной начальник по совету жупана иеромонаха Алексия оставил на три дня в Изе выполнить все требы и тем успокоить верующих от восстания. Видимо, он там был оставлен вынужденно; это видно из доклада, в котором начальник письменно изложил жупану Мочкаи, проживавшему в городе Сиготе: «Нужно было бы перестрелять весь народ в Изе и только тогда можно взять от них священника».
   При совершении треб о. Алексием власти приказали жандармам наблюдать за порядком, поскольку в течение этих трех дней со всего Марамороша стали стекаться сюда православные верующие. Это было в праздник Сретения Господня в 1912 году. Верующие от радости пели «Христос Воскресе». Народ заполнил битком не только дом, в котором совершались богослужения, но и двор, сад, куда из открытых окон и дверей были слышны богослужения и проповедь. Иеромонах Алексий каждый раз выходил, совершая каждение и обходя весь молящийся народ.
   «Когда я прощался с народом, – говорил о. Алексий, – то все дали мне присягу (клятву) в том, что никогда не отступят от святой Православной веры, хотя бы им грозили мучение и сама смерть». Когда говорили эти слова, то многие в голос плакали и со слезами проводили о. Алексия в путь.
   Эта трехдневная миссия о. Алексия в Изе произвела на весь карпаторусский народ сильное впечатление, что послужило толчком к движению за возрождение Православия и в тех районах, где уния уже прочно утвердилась.
   При описании этого трогательного события невольно припоминаешь слова Псалмопевца: Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже (Пс. 41, 2). Многие из русинов, узнав о совершении богослужений в Изе, закрыв свои дома на ключ, со всей семьей спешили к животворящему Источнику – приобщиться Святых Христовых Таин, выслушать богослужения и принять благословение. Так Господь не оставил Своей помощи исповедников Святого Православия.
   Отец Алексий тайно обошел многие села, в которых возродилось движение за Православную веру, всех он укреплял, утешал и ободрял, уверяя, что Божия помощь их не оставит. Во время этих поистине апостольских путешествий верующие оберегали своего апостола и помогали ему скрываться от мадьярских жандармов. Некоторое время он жил в Хусте, в самом центре гонителей Православия. Здесь в доме М. Палканинца была устроена домовая церковь, в которой о. Алексий ночью совершал богослужения.
   На примере иеромонаха Алексия наглядно изображаются те препятствия, с которыми столкнулось православное карпаторусское население.
   В то время униатскую епархию возглавлял епископ Антоний Папп, телом и душой преданный мадьярской власти. После епископа Фирцака он приложил все усилия к тому, чтобы посредством властей приостановить православное движение. С целью осуществления предпринятого последовали репрессии, принудительные меры для привлечения православных в униатскую церковь. Была учреждена специальная комиссия, которая из дома в дом посещала православные семьи, производила обыск. Напечатанные в России книги, иконы и кресты забирали, а на «виновных» налагались штрафы, они часто подвергались побоям и аресту.
   Жандармы нагрянули и в родной дом о. Алексия, а поскольку его не нашли здесь, арестовали всех его родных, дом закрыли на ключ. В то время о. Алексий находился в Черновцах. Жандармы сделали обыск в доме и все книги и церковную утварь конфисковали. Организовывались облавы тайной полиции, чтобы арестовать преподобного. Узнав обо всём этом, о. Алексий удалился в Яблочинский монастырь, где всё подробно рассказал о вновь начавшихся гонениях против православных на его родине. Эта весть молниеносно разнеслась по всему миру. Вскоре начали появляться статьи в английских и французских газетах, осуждение изянских властей против беззащитного населения.
   Из Яблочинского монастыря о. Алексий отправился в Москву, где его приняли на аудиенцию митрополит Владимир и архиепископ Платон, прибывшие из США, и посоветовали ему удалиться в Америку, что он и сделал. Там он был назначен на приход, но не забывал свою паству – вел живую переписку, наводил справки о состоянии православного движения и информировал православных в Америке, которые всецело встали на сторону страдальцев.
   Был он и на Мараморош-Сиготском процессе, где его приговорили с другими верующими к тюремному заключению. Чувства всех приговоренных выразил в заключительном слове о. Алексий: «Здесь происходит религиозный процесс… Здесь, как в храме, присутствуют верующие и я как их священник… Мы не виноваты ни в чем. Всё, что нами было сделано, совершено исключительно для Православной веры и для блага народа, а потому последнее слово в этом деле скажет Сам Иисус Христос… Если придется нам страдать, мы пострадаем за святое дело… Там – на небесах – знают, что в наших сердцах только одно желание: устроить нашу духовную жизнь».
   17 августа 1921 года он был избран игуменом Свято-Николаевского монастыря в Изе. В 1925 году – возведен в сан архимандрита. 19 ноября 1947 года он преставился в Домбокском женском монастыре. 12 марта 1999 года были обретены мощи схиархимандрита Алексия. 21 ноября 2001 года состоялось прославление преподобного Алексия Карпаторусского, исповедника.
   Очень трудно оценить труды преподобного Алексия, которые он совершил для своего русинского народа, многие монастыри были открыты благодаря его содействию, и также многие пришли к истинной вере благодаря его проповедям и молитвам.

   Память преподобного Алексия (Кабалюка) совершается 24 апреля / 7 мая – Собор преподобных отец Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря

Праведный Алексий Мечёв, протоиерей

   Святой праведный Алексий Мечёв [18 - Житие по журналу: Московские епархиальные ведомости. 2000. № 10-1. С. 34–43.] родился 17 марта 1859 года в благочестивой семье регента кафедрального Чудовского хора.
   Отец его, Алексей Иванович Мечёв, сын протоиерея Коломенского уезда, в детстве был спасен от смерти на морозе в холодную зимнюю ночь святителем Филаретом, митрополитом Московским и Коломенским. В числе мальчиков из семей духовенства Московской епархии, отобранных по критерию достаточной музыкальности, он был привезен поздним вечером в Троицкий переулок на Митрополичье подворье. Когда дети ужинали, владыка митрополит вдруг встревожился, быстро оделся и вышел осмотреть прибывший обоз. В одних санях он обнаружил спящего мальчика, оставленного там по недосмотру. Увидев в этом Промысл Божий, митрополит Филарет отметил особым вниманием и попечением спасенного им ребенка, постоянно заботился о нем, а в дальнейшем и о его семье.
   Рождение о. Алексия произошло при знаменательных обстоятельствах. Мать его, Александра Дмитриевна, при наступлении родов почувствовала себя плохо. Роды были трудные, очень затянулись, и жизнь матери и ребенка оказалась в опасности.
   В большом горе Алексей Иванович поехал помолиться в Алексеевский монастырь, где по случаю престольного праздника служил митрополит Филарет. Пройдя в алтарь, он тихо встал в стороне, но от взора владыки не укрылось горе любимого регента. «Ты сегодня такой печальный, что у тебя?» – спросил он. «Ваше Высокопреосвященство, жена в родах умирает». Святитель молитвенно осенил себя крестным знамением. «Помолимся вместе… Бог милостив, всё будет хорошо, – сказал он, потом подал ему просфору со словами: – Родится мальчик – назови его Алексеем, в честь празднуемого нами сегодня святого Алексия, человека Божия». Алексей Иванович ободрился, отстоял литургию и, окрыленный надеждой, поехал домой. В дверях его встретили радостью: родился мальчик.
   В двухкомнатной квартирке в Троицком переулке в семье регента Чудовского хора царила живая вера в Бога, проявлялось радушное гостеприимство и хлебосольство; здесь жили радостями и горестями каждого, кого Бог привел быть в их доме. Всегда было многолюдно, постоянно останавливались родные и знакомые, которые знали, что им помогут и утешат. Всю жизнь о. Алексий с благоговением вспоминал о самоотверженном поступке матери, которая взяла к себе свою сестру с тремя детьми после смерти ее мужа, несмотря на то что и самим было тесно с тремя своими детьми – сыновьями Алексеем и Тихоном и дочерью Варварой. Для детей пришлось соорудить полати.
   Среди родных и двоюродных братьев и сестер Лёня, как звали Алексея в семье, выделялся мягкосердечием, тихим, миролюбивым характером. Он не любил ссор, хотел, чтобы всем было хорошо; любил развеселить, утешить, пошутить. Всё это выходило у него благочестиво. В гостях, в разгар игр в детских комнатах, Лёня вдруг становился серьезен, быстро удалялся и прятался, замыкаясь в себе от шумного веселья. Окружающие прозвали его за это «блаженный Алёшенька».
   Учился Алексей Мечёв в Заиконоспасском училище, затем в Московской духовной семинарии. Он был старательным, исполнительным, готовым на всякую услугу. Оканчивая семинарию, так и не имел своего угла, столь необходимого для занятий. Чтобы готовить уроки, часто приходилось вставать ночью.
   Вместе со многими товарищами по классу Алексей Мечёв имел желание поступить в университет и сделаться врачом. Но мать решительно воспротивилась этому, желая иметь в нем молитвенника. «Ты такой маленький, где тебе быть доктором, будь лучше священником», – заявила она с твердостью.
   Тяжело было Алексею оставить свою мечту: деятельность врача представлялась ему наиболее плодотворной в служении людям.
   Со слезами прощался он с друзьями, но пойти против воли матери, которую так уважал и любил, он не мог. Впоследствии батюшка понял, что обрел свое истинное призвание, и был очень благодарен матери.
   По окончании семинарии Алексей Мечёв был 14 октября 1880 года определен псаломщиком Знаменской церкви Пречистенского сорока на Знаменке. Здесь ему суждено было пройти тяжелое испытание. Настоятель храма был человек крутого характера, неоправданно придирчивый. Он требовал от псаломщика выполнения и таких обязанностей, которые лежали на стороже, обходился грубо, даже бил, случалось, и кочергой замахивался. Младший брат Тихон, посещая Алексея, нередко заставал его в слезах. За беззащитного псаломщика вступался иногда диакон, а тот всё сносил безропотно, не высказывая жалоб, не прося о переводе в другой храм. И впоследствии благодарил Господа за то, что Он дал ему пройти такую школу, а настоятеля о. Георгия вспоминал как своего учителя.
   Уже будучи священником, о. Алексий, услышав о смерти о. Георгия, пришел на отпевание, со слезами благодарности и любви провожал его до могилы, к удивлению тех, кто знал отношение к нему почившего.
   Потом о. Алексий говорил: когда люди указывают на недостатки, которые мы сами за собой не замечаем, они помогают нам бороться со своим «яшкой». Два у нас врага: «окаяшка» и «яшка» – батюшка называл так самолюбие, человеческое «я», тотчас заявляющее о своих правах, когда его кто волей или неволей задевает и ущемляет. «Таких людей надо любить как благодетелей», – учил он в дальнейшем своих духовных детей.
   В 1884 году Алексий Мечёв женился на дочери псаломщика, восемнадцатилетней Анне Петровне Молчановой. В том же году, 18 ноября, был рукоположен епископом Можайским Мисаилом во диакона.
   Сделавшись служителем алтаря, диакон Алексий испытывал пламенную ревность о Господе, а внешне проявлял величайшую простоту, смирение и кротость. Брак его был счастливым. Анна любила мужа и сочувствовала ему во всём. Но она страдала тяжелым заболеванием сердца, и здоровье ее стало предметом его постоянных забот. В жене о. Алексий видел друга и первого помощника на своем пути ко Христу, он дорожил дружескими замечаниями жены и слушал их так, как иной слушает своего старца, тотчас стремился исправлять замеченные ею недостатки. В семье родились дети: Александра (1888), Анна (1890), Алексей (1891), умерший на первом году жизни, Сергей (1892) и Ольга (1896).
   19 марта 1893 года диакон Алексий Мечёв был рукоположен епископом Нестором, управляющим московским Новоспасским монастырем, во священника к церкви Николая Чудотворца в Кленниках Сретенского сорока. Хиротония состоялась в Заиконоспасском монастыре. Церковь Николая Чудотворца в Кленниках на Маросейке была маленькой, и приход ее был очень мал. В непосредственной близости высились большие, хорошо посещаемые храмы. Став настоятелем одноштатной церкви Святителя Николая, о. Алексий ввел в своем храме ежедневное богослужение, в то время как обычно в малых московских храмах оно совершалось лишь два-три раза в седмицу.
   Приходил батюшка в храм почти с пяти часов утра, сам и отпирал его. Благоговейно приложившись к чудотворной Феодоровской иконе Божией Матери и другим образам, он, не дожидаясь никого из причта, готовил всё необходимое для Евхаристии, совершал проскомидию. Когда же подходил установленный час, начинал утреню, за которой нередко сам читал и пел; далее следовала литургия. «Восемь лет служил я литургию каждый день при пустом храме, – рассказывал впоследствии батюшка. – Один протоиерей говорил мне: «Как ни пройду мимо твоего храма, всё у тебя звонят. Заходил в церковь – пусто… Ничего у тебя не выйдет, понапрасну звонишь». Но о. Алексий этим не смущался и продолжал служить.
   По действовавшему тогда обычаю москвичи говели раз в году Великим постом. В храме же «Николы-Кленники» на улице Маросейке можно было в любой день исповедаться и причаститься. Со временем это стало в Москве известно. Описан случай, когда стоявшему на посту городовому показалось подозрительным поведение неизвестной женщины в очень ранний час на берегу Москвы-реки. Подойдя, он узнал, что женщина пришла в отчаяние от тягот жизни, хотела утопиться. Он убедил ее оставить это намерение и пойти на Маросейку к о. Алексию. Скорбящие, обремененные горестями жизни, опустившиеся люди потянулись в этот храм. От них пошла молва про его доброго настоятеля.
   Жизнь духовенства многочисленных малых приходов того времени была материально тяжела, плохими часто бывали и бытовые условия. Маленький деревянный домик, в котором помещалась семья о. Алексия, был ветхим, полусгнившим; стоявшие вплотную соседние двухэтажные дома затеняли окна. В дождливое время ручьи, сбегая вниз с Покровки и Маросейки, текли во двор храма и в подвал домика; в квартире всегда было сыро.
   Матушка Анна Петровна тяжело болела. У нее началась сердечная водянка с большими отеками и мучительной одышкой. Скончалась Анна Петровна 29 августа 1902 года, в День усекновения главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.
   В то время очень близкая о. Алексию купеческая семья (Алексей и Клавдия Беловы) пригласила к себе домой приехавшего в Москву праведного о. Иоанна Кронштадтского, с которым находилась в контакте по делам благотворительности. Сделано же это было для встречи с ним о. Алексия.
   «Вы пришли разделить со мной мое горе?» – спросил о. Алексий, когда вошел о. Иоанн. «Не горе твое я пришел разделить, а радость, – ответил о. Иоанн. – Тебя посещает Господь. Оставь свою келью и выйди к людям; только отныне и начнешь ты жить. Ты радуешься на свои скорби и думаешь: нет на свете горя больше твоего… А ты будь с народом, войди в чужое горе, возьми его на себя и тогда увидишь, что твое несчастье незначительно в сравнении с общим горем, и легче тебе станет».
   Благодать Божия, обильно почивающая на Кронштадтском пастыре, по-новому осветила жизненный путь о. Алексия. Указанное ему он принял как возложенное на него послушание. К восприятию благодати старчества он был, несомненно, подготовлен многими годами поистине подвижнической жизни.
   Искавших в маросейском храме помощи, надломленных тяжелыми обстоятельствами, взаимной неприязнью, погрязших во грехах, забывших о Боге о. Алексий встречал с сердечной приветливостью, любовью и состраданием. В душу их вселялись радость и мир Христов, проявлялась надежда на милость Божию, на возможность обновления души, проявляемая по отношению к ним любовь вызывала у каждого ощущение, что его больше всех полюбили, пожалели, утешили.
   Отец Алексий получил от Бога благодатный дар прозорливости. Приходившие к нему могли видеть, что ему известна вся их жизнь, как ее внешние события, так и их душевные устремления, мысли. Раскрывал он себя людям в разной степени. По своему глубокому смирению всегда стремился не показывать полноты этого дара. О каких-либо подробностях, деталях еще неизвестной собеседнику ситуации он обычно говорил не напрямик, а якобы рассказывая об имевшем недавно место аналогичном случае. Указание, как поступить в конкретном деле, батюшка высказывал только раз. Если пришедший возражал, настаивал на своем, то о. Алексий устранялся от дальнейшего разговора, не объяснял, к чему приведет неразумное желание, даже не повторял первоначально сказанного. Мог иногда дать и требуемое от него благословение. Лицам же, пришедшим с покаянным чувством и преисполненным доверия, он оказывал молитвенную помощь, предстательствуя за них перед Господом об избавлении от трудностей и бед.
   Отец Алексий получил известность как добрый батюшка, к которому следует обращаться в трудные для семьи моменты. Не в правилах его было читать наставления, обличать, разбирать чьи-нибудь дурные поступки. Он умел говорить о моральных аспектах семейных ситуаций, не затрагивая болезненного самолюбия находившихся в конфликте сторон. И его приглашали на требы в критические моменты. Приезжая в готовую развалиться семью, батюшка приносил в нее мир, любовь и всепрощающее понимание всех и каждого. Он не порицал никого, не укорял, а старался, приводя яркие случаи ошибок и заблуждений, доводить слушающих до осознания своей вины, вызывать у них чувство раскаяния. Это рассеивало тучи злобы, и виноватые начинали чувствовать в своих поступках неправоту. Надлежащее понимание нередко наступало не сразу, но позже, когда человек, вспоминая слова о. Алексия и глубже заглядывая в свою смягчившуюся душу, мог наконец увидеть, что его рассказы имели прямое к нему отношение, и понять, какой новый путь он для него намечал.
   В нижнем, жилом этаже храма батюшка открыл начальную церковно-приходскую школу, а также устроил приют для сирот и детей неимущих родителей. Дети осваивали там и полезные для них ремесла. В течение 13 лет о. Алексий преподавал детям Закон Божий в частной женской гимназии Е. В. Винклер. Благословив на писание икон свою духовную дочь Марию, пришедшую к нему в храм девочкой-подростком вскоре после смерти отца, батюшка способствовал этим возрождению в дальнейшем древнерусской иконописи, которая находилась в забвении несколько столетий, уступив место живописи.
   Богослужения в храме о. Алексий стал совершать в ту пору не только утром, но и вечером (вечерню и утреню). Проповеди батюшки были просты, искренни, они не отличались красноречием. То, что́ он говорил, трогало сердце глубиной веры, правдивостью, пониманием жизни. Он не пользовался ораторскими приемами, сосредоточивал внимание слушателей на евангельских событиях, житии святых, сам оставаясь полностью в тени.
   Молитва о. Алексия никогда не прекращалась. На своем примере батюшка показал, что при житейском шуме и суете города можно быть далеким от всего земного, иметь непрестанную молитву, чистое сердце и предстоять Богу еще здесь, на земле.
   Когда его спрашивали, как наладить жизнь прихода, он отвечал: «Молиться!» Призывал своих духовных чад молиться за панихидами: «Еще раз ты войдешь в соприкосновение с усопшими… Когда предстанешь перед Богом, все они воздвигнут за тебя руки, и ты спасешься».
   Число молящихся в храме всё увеличивалось. Особенно после 1917 года, когда отошедшие от Церкви, испытав многочисленные беды, устремились в храмы в надежде на помощь Божию. После закрытия Кремля часть прихожан и певчих Чудова монастыря перешла по благословению владыки Арсения (Жадановского) в храм о. Алексия. Появилось немало молодежи, студентов, которые увидели, что революция вместо обещанных благ принесла новые бедствия, и теперь стремились постичь законы духовной жизни.
   В эти годы начали служить на Маросейке получившие образование ревностные молодые священники и диаконы, в их числе сын о. Алексия о. Сергий Мечёв, рукоположенный во иерея в Великий Четверток 1919 года. Они помогали и в проведении лекций, бесед, в организации курсов по изучению богослужения. Но нагрузка на о. Алексия всё возрастала. Слишком многие желали получить его благословение на какое-либо дело, выслушать его совет. Батюшке приходилось и раньше принимать часть приходящих в своей квартире в домике причта, построенном перед Первой мировой войной известным издателем И. Д. Сытиным. Теперь же можно было видеть нескончаемые очереди у дверей домика, летом приезжие оставались ночевать во дворе храма.
   Велико было смирение о. Алексия. Никогда не обижался он ни на какие грубости по отношению к себе. «Я что? Я – убогий…» – говаривал он. Однажды, заставив духовную дочь вспомнить на исповеди, что она плохо говорила о своей родственнице и не придала этому значения, он сказал ей: «Помни, Лидия, что хуже нас с тобою во всём свете никого нет».
   Сторонился батюшка проявлений по отношению к себе знаков почтения, уважения, избегал пышных служб, а если приходилось участвовать, то старался встать позади всех. Тяготился наградами, они обременяли его, вызывая у него глубокое, искреннее смущение.
   По хлопотам чудовских сестер в 1920 году Святейший Патриарх Тихон удостоил батюшку награды – права ношения креста с украшениями. Священники и прихожане собрались вечером в храме, чтобы поздравить его. Отец Алексий, обычно улыбчивый, радостный, выглядел встревоженным и огорченным. После краткого молебна он обратился к народу с сокрушением, говоря о своем недостоинстве, и, заливаясь горькими слезами, просил прощения и поклонился в землю. Все увидели, что, принимая эту награду, он действительно чувствовал себя недостойным ее.
   Истинными духовными друзьями о. Алексия были современные ему Оптинские подвижники – старец иеросхимонах Анатолий (Потапов) и скитоначальник игумен Феодосий. Отец Анатолий приезжавших к нему москвичей направлял к о. Алексию. Старец Нектарий говорил кому-то: «Зачем вы ездите к нам? У вас есть отец Алексий».
   Отец Феодосий, приехав как-то в Москву, посетил маросейский храм. Был за богослужением, видел, как идут вереницы исповедников, как истово и долго проходит служба, подробно совершается поминовение, как много людей ожидает приема. И сказал о. Алексию: «На всё это дело, которое вы делаете один, у нас бы в Оптиной несколько человек понадобилось. Одному это сверх сил. Господь вам помогает».
   Святейший Патриарх Тихон, который всегда считался с отзывом батюшки в случаях хиротонии, предложил ему взять на себя труд по объединению московского духовенства. Заседания проходили в Храме Христа Спасителя, но по условиям того времени вскоре были прекращены. Отношение духовенства к батюшке было весьма различно. Многие признавали его авторитет, часть пастырей были его духовными детьми и последователями, но немало было и тех, кто критиковал его.
   В последних числах мая по новому стилю 1923 года о. Алексий поехал, как и в прошлые годы, отдыхать в Верею, отдаленный городок Московской области, где у него был маленький домик. Перед отъездом служил в маросейском храме свою последнюю литургию, прощался с духовными детьми, уходя, простился с храмом. Скончался о. Алексий в пятницу 9/22 июня 1923 года. Последний вечер он был радостен, ласков со всеми, вспоминал отсутствующих, особенно внука Алёшу. Смерть наступила сразу же, как только он лег в постель, и была мгновенной.
   Гроб с телом о. Алексия был доставлен в храм Николая Чудотворца в Кленниках на лошади в среду 14/27 июня в девятом часу утра. Церковные общины Москвы во главе со своими пастырями приходили одна за другой петь панихиды и прощаться с почившим. Это длилось до самого утра следующего дня, чтобы дать возможность всем пришедшим помолиться. Служили вечером две заупокойные всенощные: одну в церкви и другую во дворе. Литургию и отпевание совершал во главе сонма духовенства архиепископ Феодор (Поздеевский), настоятель Данилова монастыря, – об этом просил в своем письме незадолго до смерти о. Алексий. Владыка Феодор находился тогда в тюрьме, но 7/20 июня был освобожден и смог исполнить желание батюшки.
   Всю дорогу до кладбища пелись пасхальные песнопения. Проводить о. Алексия в последний путь прибыл на Лазаревское кладбище исповедник Христов Святейший Патриарх Тихон, только что освобожденный из заключения. Он был восторженно встречен толпами народа. Исполнились пророческие слова батюшки: «Когда я умру – всем будет радость». Литию служил архимандрит Анемподист. Святейший благословил опускаемый в могилу гроб, первый бросил на него горсть земли.
   Отец Алексий говорил при жизни своим духовным чадам, чтобы они приходили к нему на могилку со всеми своими трудностями, бедами, нуждами. И многие шли к нему на Лазаревское кладбище.
   Через десять лет в связи с закрытием Лазаревского кладбища останки о. Алексия и его жены были перенесены 15/28 сентября 1933 года на кладбище «Введенские горы», именуемое в народе Немецким. Тело о. Алексия было в ту пору нетленным. Лишь на одной из ног нарушился голеностопный сустав и отделилась стопа.
   Все последующие десятилетия могила о. Алексия была, по свидетельству администрации кладбища, самой посещаемой. Благодаря рассказам о полученной помощи, а позднее и публикациям множество людей узнали об о. Алексии и, прося его заступничества в своих бедах и трудных житейских обстоятельствах, бывали утешены батюшкой.
   Регулярно приходилось добавлять земли в могильный холмик, так как прибегавшие к помощи о. Алексия уносили ее с собой…
   Имеется множество свидетельств благодатной помощи в различных нуждах по молитвам к старцу. Много таких случаев было отмечено при восстановлении храма на Маросейке. В дни памяти батюшки несколько раз неожиданно приходила помощь в оформлении документов, в срочных делах по ремонтным работам в храме и церковном домике; поступали пожертвования. На опыте известно, что когда в скорби обращаются к нему: «Батюшка отец Алексий, помоги», – помощь приходит очень скоро, о. Алексий стяжал от Господа великую благодать молиться за тех, кто к нему обращается.
   На Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года старец, в миру протоиерей Алексий Мечёв, был причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания. В настоящее время мощи праведного Алексия Мечёва находятся в Москве в храме святителя Николая в Кленниках.

   Память праведного Алексия Мечёва совершается 9/22 июня, 22 августа / 5 сентября (переходящая) – Собор Московских святых

Святые Алексии:
мученики, священномученики, новомученики

Мученик Алексий (Ворошин), Елнатский, Христа ради юродивый [19 - Печатается по: Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 2. Тверь, 2001. С. 329–340.]

   Алексей Иванович Ворошин родился в 1886 году в семье благочестивых крестьян Ивана и Евдокии Ворошиных в деревне Каурчиха Юрьевецкого уезда Костромской губернии. Места эти известны тем, что здесь в XVI веке подвизался блаженный Симон Юрьевецкий. Усердная ли молитва Алексея к блаженному Симону, близость ли к месту подвигов его, но оказались сходны пути блаженного Симона и Алексея Ивановича, которого в местах его жизни почитают за праведность.
   Деревня Каурчиха расположена между ключиком блаженного Симона Юрьевец-кого и селом Ёлнать: здесь, в Никольском храме, отец Алексея был старостой. Когда пришло время Алексею жениться, он подыскал невесту и хотел было обручиться с ней, но неожиданное обстоятельство изменило его намерение. В те времена молодежь собиралась по деревням на беседы. Благочестивые люди смотрели на эти беседы неодобрительно. Были там и рассказы нецеломудренные, и вольное обращение, и веселье зачастую переходило границы христианского благочестия. И попросил Алексей свою невесту не посещать эти беседы, но девушка не послушалась благоразумного юноши. Задумался он: если, будучи невестой, она не послушалась, то что же будет, когда она станет женой. И глубже задумался – над временем, над происходящим вокруг. Чуткая душа ощущала, что рушилось устроение всей русской жизни, как бы кто могучей рукой расшатывал всё ее здание. Началась Первая мировая война, и она ударила по всему сокрушительно. На войну народ уходил одним – возвращался другим.
   И хотя война шла далеко и недокатчиво было поначалу ее эхо до глухих костромских деревень, но сердце твердило, что быть беде! И беде большой! Отложил Алексей Иванович сватовство и пошел в Кривоезерскую пустынь. На левом берегу Волги, напротив древнего Юрьевца, расположилась старинная пустынь, основанная в XVII веке в память блаженного Симона Юрьевецкого. С трех сторон окружена она озерами, с четвертой – песчаными возвышенностями. Два чудотворных образа в пустыни – Иерусалимской Божией Матери, с которым каждый год ходили с крестными ходами, и священномученика Антипы. Настоятель монастыря принял юношу послушником. В течение года Алексей Иванович присматривался к порядкам в монастыре и его уставу. Вернувшись домой, он не стал жить в родительском доме, а поместился в баньке. Вскоре они с отцом поставили на огороде келью. Всё свободное время Алексей отдавал молитве, уединяясь для этого или в своей келье, или на ключике блаженного Симона. Вода здесь стекает по склону глубокого оврага, поросшего со всех сторон густым лесом, надежно укрывавшим от посторонних глаз.
   Наступил март 1917 года, рухнули вековые устои государственной жизни России, и эхо от этого падения покатилось по всей земле Русской.
   Не было в дореволюционной России на каждую деревню исправника, не стояла полиция по селам, да и власти государственной в селах и деревнях не было, а собирались крестьяне на мирские сходки и вопросы мира решали сами. Но появилась в Петрограде новая власть и слала указы, чтобы и в селах образовывали такую же власть, сельсоветы. А власть если уж и должна быть какая, то не иначе, как справедливая, святая. И кому и быть тогда председателем сельсовета, как не Алексею Ивановичу. Став председателем, он не переменил своих обычаев – по-прежнему много молился, посещал церковные службы, и если приходилось решать какие сельские вопросы, то он решал их, не выходя из храма.
   Через год в село приехал председатель сельсовета, назначенный из города, и Алексей Иванович, оставив эту должность и почти всякое соприкосновение с миром, уединился в своей келье, целиком отдавшись подвигу поста и молитвы. Так прошло девять лет. В 1928 году он принял подвиг юродства. Теперь блаженный жил где придется, одевался в лохмотья, никто не знал, где он ночует, и всегда его появление было для крестьян неожиданностью. То вдруг возьмет и в самый разгар крестьянских работ начнет ходить по полям, меряя их палкой и мешая работе. Видя его нелепое поведение, крестьяне смеялись на ним, но он не обращал на это внимания. Рассерженные, они стали гнать его, блаженный уходил, а затем возвращался, и всё повторялось сначала. Прошел год, и на этих полях появился советский чиновник, и все тогда вспомнили Алексея Ивановича.
   Еще никто из крестьян не знал, что будут высылать, да и понять это было трудно – как это тебя из твоего собственного дома без какой бы то ни было вины выгонят, а блаженный уже ходил по селам и предупреждал тех, кто будет выслан. Ко многим его странностям привыкли за год крестьяне, но такого еще не было. Голый идет Алексей Иванович по Парфёнову, направляясь в гости к торговцам-сапожникам Александру Степановичу Таламанову и Дмитрию Ивановичу Солодову. Дивились такому событию крестьяне, дивились торговцы. Немного прошло времени, и в село приехали представители властей и вывезли имущество торговцев до последней ложки и исподнего белья. Раздетые стояли хозяева у своих домов, которые им теперь не принадлежали, не имея права ничего из них взять.
   Бывало, придет блаженный в какое-нибудь село, выберет дом и начинает его мерить. Суетится, считает. И так намеряет, такую назовет несуразную цифру, что ни под какой размер не подходит. Окружающие смотрят, смеются. Но проходит время, и хозяина дома арестовывают и дают ему срок – столько лет, сколько названо было блаженным. Зима. Небо сверкает пронзительной голубизной, ослепительно сияет солнце, плывут по небу чуть розоватые облака. И только дорога темнеет посреди белоснежных полей.
   Пустынен в этот час путь. Лишь нужда погонит кого из дому. Одиноко выделяется фигура блаженного, который поспешно идет по дороге в деревню Середкино. Без единой тряпицы на теле, направляясь к дому, где живет Анастасия с мужем Геннадием. Взошел на крыльцо, легонько постучал.
   Анастасия открыла и едва с кулаками не бросилась:
   – У, бесстыдник! Да когда же ты прекратишь нас позорить!
   – Молчи, баба, – остановил ее Геннадий и пригласил Алексея Ивановича в дом, а затем, повернувшись к жене, строго, серьезно сказал: – Дай ему самую лучшую одежду, какая у нас есть.
   Одежда была принесена, Алексей Иванович оделся, распрощался с хозяевами и вышел на улицу. Здесь, неподалеку от крыльца, он разделся, аккуратно сложил на снегу одежду и пошел из деревни; долго недоумевали хозяева, обнаружив ее. А в конце зимы пришли представители власти выгонять их из дома.
   Выгнали в нижнем белье, не разрешив взять даже легкой одежды.
   Вспомнила теперь Анастасия блаженного:
   – Да что же он прямо тогда не сказал! – сокрушалась она.
   В другой раз Алексей Иванович пришел к сестре Анне. И, не говоря ни слова, стал собирать вещи. Ходил по комнатам, что-то разыскивал, а что находил, складывал на стол. И как набрался полный стол, он схватил шапку и убежал.
   Поняла Анна, что это какой-то знак, предвестие, что эти вещи надо отдельно хранить, и спрятала их подальше; когда пришла комиссия и отобрала имущество, только эти вещи и сохранились. Любил блаженный заходить в лесное село Селезёнево, любил бывать в Парфёнове, бочком спускающемся к реке Ёлнать. Здесь в одном доме он хранил мешок с книгами. Заходил блаженный к Бобковым – посидеть, чаю попить, отдохнуть. Но однажды, войдя в дом, Алексей Иванович не сел за стол и чай пить не стал, а забрался на печку. Лежит он на печи и молчит. Молчат и хозяева – привыкли уже здесь к его странностям. Полежав некоторое время, он сошел вниз, вышел на крыльцо, сел на верхнюю ступеньку и сидя спустился по лестнице. Затем взобрался на стоящую во дворе телегу и лег. Лежал и чуть слышно стонал.
   Долго ли он так лежал – неизвестно, но, когда вышли посмотреть, его уже не было. Через две недели хозяйка дома, вынимая из печи большой чугун с кипятком, опрокинула его весь на себя и обварилась так, что не могла идти. С крыльца ей пришлось сидя спускаться, а уже внизу ее подняли и положили на телегу, и часа два еще она пролежала, прежде чем отвезли в больницу.
   Приняв подвиг юродства, блаженный теперь молился, стоя на паперти. В это трудное время старостой храма, по единодушному решению прихожан, был избран Павел Иванович Байдин. Он родился в селе Ёлнать в благочестивой крестьянской семье. Когда вырос, крестьянствовал в своем хозяйстве, а когда его отобрали, стал работать в колхозе. И странно ему было видеть, как многие из ничего не знающей, не имеющей опыта жизни молодежи, назначенные начальниками, не жалеют ни людей, ни скотину, ни землю.
   Однажды во время службы вошел в храм блаженный Алексей – на голове шапка, в зубах папироска. Он пошел по храму, заложив руки за спину, не обращая ни на кого внимания. Прихожане растерялись. Прошло время… и власти распорядились закрыть храм. Призвали Павла Ивановича и потребовали от храма ключи. И не то чтобы нужны были эти ключи сельсовету, но храм надо было закрыть как бы по желанию верующих, а для этого получить ключи добровольно. Павел Иванович отказался отдать безбожникам ключи от святыни, за что был арестован и заключен в кинешемскую тюрьму. Будучи уже в преклонном возрасте, он не перенес тягот следствия и скончался. Тело исповедника было отдано родственникам и погребено на кладбище села Ёлнать. После ареста старосты храм закрыли, и по нему дерзко расхаживали рабочие в шапках, с папиросами в зубах. Дым и чад стояли в оскверненном храме – власти перестраивали его под клуб. Видя странное поведение Алексея Ивановича, многие гнали его и смеялись над ним. По деревне он шел, бывало, сопровождаемый мальчишками, всячески старавшимися ему досадить. Ходил блаженный всегда в одном и том же длинном кафтане до колен, а если ему дарили какую одежду, он тут же ее отдавал.
   Несколько раз власти арестовывали Алексея Ивановича и направляли в костромскую психиатрическую больницу, но всякий раз врачи признавали его здоровым и отпускали. Однажды шел Алексей Иванович краем поля. Погода стояла тихая, небо безоблачное. Мужики с бабами жали на поле лен. Остановился блаженный неподалеку от мужиков и вдруг, показав на небо и сокрушенно покачав головой, серьезно, громко сказал:
   – Ой, молитесь Богу! Ой, как загремит! Как загремит! Молитесь Богу! – и, ничего не поясняя, дальше пошел.
   А мужики это вспомнили, когда началась Финская война и их взяли на фронт. Задолго до массового закрытия и разрушения церквей блаженный Алексей многим говорил, что наступит время, когда в России почти все храмы будут закрыты, но Господь пошлет лютую кару, войну, и люди очнутся, и часть храмов снова будет открыта.
   Но тоже ненадолго: в 1960 году наступит новое гонение, снова будут закрывать храмы, и все истинно верующие понесут тогда много скорбей.
   Не скрыты были от блаженного и обстоятельства его кончины. За пятнадцать лет до своей смерти подошел он как-то к сестре Анне и сказал:
   – А ты мне лапотки приготовь.
   – Так возьми, – ответила она, не поняв, что не о настоящем часе он говорит.
   Через пятнадцать лет именно ей пришлось покупать лапти, в которых блаженный был положен в гроб.
   Анне Беземировой из Каурчихи, когда та была еще ребенком, блаженный говорил:
   – Дай четверть, дай четверть…
   – Что такое Алексей Иванович говорит?.. – смущалась девочка.
   Объяснилось это через много лет, когда она вышла замуж за пьяницу, который частенько повторял те слова.
   В 1931 году выслали Николая Васильевича, тестя Дмитрия Михайловича (племянника Алексея Ивановича). Был он уже в преклонных летах, и семья не чаяла его увидеть живым. Как-то пришел Алексей Иванович к племяннику. Дома была только жена его Анна Николаевна. Блаженный не любил быть без дела и здесь быстро нашел себе занятие и, казалось, весь в него погрузился, не говоря ни слова; Анна Николаевна уже и забыла, что он здесь. А блаженный вдруг поднял голову и как бы невзначай, между делом, спросил:
   – Коля не собирается домой?
   – Какой Коля? – не поняла она.
   – Да папа, – просто ответил блаженный.
   Та от неожиданности руками всплеснула:
   – Да что ты, дядя Лёша, разве он может теперь с Урала приехать?
   – А может быть… может быть… – задумчиво покачал головой блаженный.
   Через день Николай вернулся домой.
   Когда у Анны Николаевны родился сын, то, поскольку дело было перед зимним Николой, младенца решили назвать Николаем. Алексея Ивановича пригласили быть крестным, он согласился. Запрягли лошадь и отправились в церковь – крестить. Блаженный не поехал, пошел по своему обыкновению пешком. Младенца крестили; через два дня собирались праздновать день его Ангела. Не заметили, как появился в этот день в доме своего крестника Алексей Иванович. Молча вошел, постоял и, ни слова не говоря, лег на пол, руки сложил на груди и лежал тихо, будто и впрямь неживой. С недоумением и растерянностью глядели родные на Алексея Ивановича. Но он так же тихо ушел, ничего не сказав. И забыли про это Анна Николаевна с мужем. Вспомнили только через сорок два года, когда Николай был найден мертвым в городском саду Кинешмы и они увидели его лежащим в той самой позе, в какой лежал когда-то блаженный.
   Идет блаженный Алексей по дороге и молитву поет. Впереди пустая дорога, и позади – никого. Но знает уже блаженный, что скачет на лошади вслед за ним племянник его, Николай. Из родных он был ему ближе всех. С малолетства был рядом – и когда блаженный в отдельной келье подвизался, и когда был председателем сельсовета… А теперь и сам Николай председатель сельсовета в Жуковке. И принуждают его власти, чтобы он закрыл храм будто по желанию верующих. Но знает блаженный, что не закроет племянник храма, устранится от этого дела и даже на краткое время в тюрьму попадет.
   Потом будет война, война страшная – и в каких только смертельных обстоятельствах не придется ему побывать, и везде молитва дяди его оградит. Перед самой отправкой на фронт блаженный Алексей явится ему – уже после кончины своей – и скажет:
   – Не бойся, Коля, я всегда буду с тобой.
   Вернувшись после войны домой, Николай задумает развестись с женой, и ему снова тогда явится блаженный. Возьмет его за руку, подведет его к двери комнаты, откроет ее, и за нею он увидит свою жену. Показывая на нее, блаженный скажет:
   – Вот, это я тебе жену привел.
   И вслед за этим исчезнет. Исчезнут и у Николая мысли оставить жену. Впрочем, до всего этого было еще долго, шел только 1936 год.
   Скачет Николай по пустой дороге. Смотрит – кто-то знакомый впереди. Уж не дядя ли? Давно он, занятый сельсоветскими делами, его не видел. Видно, неспроста эта встреча. Приблизился, ход замедлил. Молча пошли. Николай молчит – что он блаженному может сказать? И блаженный молчит. И вдруг, как бы перебивая ход собственных мыслей, Алексей Иванович спросил:
   – А ты, Коля, придешь меня хоронить?
   – А ты разве собираешься умирать? – удивился тот. И было чему – Алексею Ивановичу едва минуло пятьдесят, был он крепок и ничем не болел.
   Глянул на него блаженный взглядом таким, точно желал, чтобы Николай навсегда эту встречу запомнил. А затем махнул рукой и сказал:
   – Да нет, какой умирать! – и быстрей зашагал.
   Через год Николай нес гроб с телом Алексея Ивановича на кладбище.
   Приближалось двадцатилетие сокрушения российской государственности. Шли аресты. Алексей Иванович знал, что ареста ему на этот раз не миновать и из тюрьмы не выйти. И хотел он в последний раз пойти попрощаться с домом, с родными.
   Собрав скудное свое имущество в мешок, он направился в Каурчиху. Кругом поля, лес далекий, не видный с дороги глубокий овраг, источник блаженного Симона Юрьевецкого, Ёлнать переливается серебряными блестками. Перейдя неглубокий овражек, Алексей Иванович подошел к дому. На огороде стояла его келейка – пустая теперь, нежилая, в родительском доме Дмитрий Михайлович и Анна Николаевна с детьми. Это был май 1937 года. Благоуханием и пением птиц разливалась над землею весна.
   Увидев на плече Алексея Ивановича мешок, Анна Николаевна спросила:
   – Ну, Алексей Иванович, совсем приходишь к нам жить?
   Тот ничего не ответил, выложил из мешка вещи, распорядился, кому что отдать. Почувствовав необыкновенное, притихли домашние. А блаженный вплотную сел к печке, голову к ней прислонил и тихонько запел:

     В воскресенье мать-старушка
     К воротам тюрьмы пришла,
     Своему родному сыну
     Передачу принесла.

   Анна Николаевна руками всплеснула:
   – Ой, Алексей Иванович, опять ты эту песню запел, опять, наверное, будут гнать?..
   Пообедали вместе, затем блаженный помолился, низко-низко поклонился домашним и сказал:
   – За всё я вам уплачу, Дмитрий Михайлович, за всё я вам уплачу! – И прибавил: – Чай, придешь меня хоронить-то?
   – Да что ты, дядя Леша, про похороны, я еще раньше тебя умру.
   – Нет, придешь! – уверенно ответил блаженный.
   И еще до утра они разговаривали, а утром Алексей Иванович попрощался и отправился в Парфёново, где его уже поджидали, чтобы арестовать.
   Камеры кинешемской тюрьмы в те годы были переполнены избыточно – священники и монахи, старосты храмов и подвижники благочестия, верующие женщины, не пожелавшие отдать в безбожную колхозную упряжку ни себя, ни детей, и дети, по голодной колхозной жизни пытавшиеся прокормиться колосками с поля. И разорявшие страну коммунисты, и коснеющие в преступлениях воры, и закоренелые убийцы. Все они были перемешаны и втиснуты в камеры. Алексея Ивановича поместили к преступникам. Эти камеры были подобны вавилонскому плену, китову чреву, и блаженный молился теперь днем и ночью. Никто не знал, когда он спал и ел, скудный свой паек он почти весь раздавал.
   – Дедушка, да ты, наверное, кушать хочешь? – спрашивали его сокамерники.
   – Кушайте, кушайте, это всё для вас, – отвечал Алексей Иванович. Обвинить блаженного было не в чем, и следователи, чтобы он оговорил себя, прибегали к пыткам – ставили его босыми ногами на раскаленную плиту.
   Вскоре молва о странном узнике облетела тюрьму, и ее начальник пришел во время допроса поглядеть на блаженного.
   – Все говорят, что ты святой, – сказал он, – ты что скажешь?
   – Ну какой я святой. Я грешный, убогий человек.
   – Это правильно. У нас святых не сажают. Святые преступлений не совершают, а если посадили, так, значит, есть за что. Тебя за что посадили?
   – Так Богу угодно, – кротко ответил блаженный. Наступило молчание, которое сам же Алексей Иванович прервал: – Что ты со мной говоришь, когда у тебя дома несчастье!
   Начальник тюрьмы удивился, но домой не поспешил, а когда пришел, то увидел, что жена его повесилась. С этого времени он стал искать случая, чтобы отпустить блаженного на свободу. Но Господу было угодно иное. Измученный пытками, пробыв чуть более месяца в следственной камере, блаженный Алексей попал в тюремную больницу и здесь скончался.
   Тело его на тринадцатый день было отдано родственникам и погребено на одном из кладбищ города Кинешмы. 12 (25) сентября 1985 года честные останки блаженного были перенесены в храм села Жарки. В настоящее время мощи блаженного находятся в Свято-Введенском женском монастыре города Иванова.

   Память мученика Алексия (Ворошина) совершается 12/25 сентября

Новомученик Алексий (Горбачёв) [20 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 5. Тверь, 2001. С. 408.]

   Родился Алексий Горбачёв в 1892 году в деревне Куровское Перемышльского уезда Калужской губернии в семье крестьянина Григория Горбачева. В 1903 году окончил одноклассную церковно-приходскую школу в селе Обухово Перемышльского уезда Калужской губернии.
   Руководил в то время школой духовно опытный, достигший почтенного возраста батюшка протоиерей Мирон Михайлович Добронравов, прослуживший настоятелем в церкви Рождества Богородицы в селе Обухово 61 год (с 1849 по 1910), до 85-летнего возраста.
   За усердие в учебе и оказание помощи в богослужениях, за благочестие, трудолюбие и смекалку мальчика Алёшу определили трудиться в Калугу. Здесь он служил трапезником храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» при инвалидном доме Губернского земства и в храме Святого благоверного князя Александра Невского при Хлюстенских богоугодных заведениях. В 1911 году Алексий вступил в брак с девицей Пелагией, а в 1914 году был определен псаломщиком в храм Святителя Николая Чудотворца села Мурманцево Перемышльского уезда Калужской губернии. Настоятелем храма был в те годы протоиерей Феодор Смиренский, прослуживший на этом месте с 1894 по 1919 год.
   Поселившись в доме псаломщика, расположенного вблизи храма, Алексий занялся обустройством хозяйства для пропитания семьи, при этом он успешно сочетал заботу о церкви и о семье.
   В 1915 году, в мае, по мобилизации был призван в армию, а в октябре этого же года у него родился сын Николай, которого он увидел лишь год спустя. В 1920 году для ремонта храма и замены крестов на куполах не хватало средств. Алексий Горбачёв решил выкупить в собственность дом псаломщика, находящийся в ветхом состоянии, а на вырученные от продажи деньги предложил крестьянскому совету отремонтировать храм и заменить кресты на куполах. До 1922 года приходская жизнь шла размеренным, веками установившимся шагом. Лишь доходившие слухи о разгроме монастырей, о закрытии приходов и начавшиеся притеснения священников вызывали тревогу у Алексия Григорьевича. Но вот в марте 1922 года внезапно, без предупреждения, приехали из волости люди с вооруженной охраной и произвели изъятие золотых и серебряных предметов из церкви. С этого момента у псаломщика начался период исповеднического стояния в Православной вере.
   В этот же год власти начали гонение на Патриарха Тихона. Одновременно с этим они пытались подорвать сам строй Церкви, насаждая так называемый «обновленческий» раскол. Подобно тому как был проведен государственный переворот, большевики вознамерились произвести переворот в сфере духовной власти. Они сместили Святейшего Патриарха Тихона, а взамен него назначили высший Церковный Совет. В Калужской губернии властями была развернута крупномасштабная кампания по запрещению упоминания за богослужениями имени Патриарха Тихона. Но основная масса священнослужителей твердо стояла на позиции Православия, зная порядок избрания Патриарха. На тех людей, которые не подчинялись требованиям обновленческой церкви, начались гонения, они сразу же попадали в список «неблагонадежных». В 1924–1995 годах Алексий Горбачёв вместе со священником Василием Макаровым были отмечены властями как «тихоновцы».
   Когда был закрыт храм, Алексий Григорьевич переселился с семьей в родную деревню, где впоследствии построил новый дом на живописном берегу реки Угрье, который сохранился до наших дней. В суровые годы гонений на Русскую Православную Церковь святой, анализируя ситуацию в стране, искал ответы на поставленные жизнью вопросы в Священном Писании. Сохранилась Библия, принадлежащая семье мученика, на страницах которой в подчеркнутых текстах отражены мысли и чаяния святого. Вот некоторые из них:
   Владычество переходит от народа к народу по причине несправедливостей, обид и любостяжания (Сир. 10, 8).
   …Нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле. Клятва и обман, убийство и воровство, и прелюбодейство… кровопролитие следует за кровопролитием (Ос. 4, 1–2). Посмотрите между народами и внимательно вглядитесь, и вы сильно изумитесь; ибо Я сделаю во дни ваши такое дело, которому вы не поверили бы, если бы вам рассказывали (Авв. 1, 5).
   Доколе, Господи, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь? (Авв. 1, 2).
   Алексия Горбачёва арестовали осенью 1937 года по обвинению в контрреволюционном заговоре. Он хорошо усвоил истину из Священного Писания: Кто будет единомыслен с ними, тех подвергнут они посмеянию, поношению и попранию (3 Езд. 16, 70). Он выдержал все испытания. Обвинение в «контрреволюционной деятельности и членстве в церковно-монархической контрреволюционной организации», которое было предъявлено следствием, он отверг и виновным себя в этом не признал.
   Твердо стоял на том, что «Церковь не есть контрреволюционная организация, и глава Церкви Иисус Христос – не контрреволюционер, а Бог наш, ибо: Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына (1 Ин. 2, 22).
   Для усиления психологического давления на мученика был арестован его сын Николай (осужден на 3 года исправительных работ). Но и это обстоятельство не сломило воли Алексия Григорьевича.
   19 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила псаломщика Алексия Горбачёва вместе с архиепископом Августином (Беляевым), архимандритом Иоанникием (Дмитриевым), протоиереем Иоанном Сперанским, псаломщиком Аполлоном Бабичевым и членом Церковного Совета Михаилом Арефьевым к расстрелу. Приговор был исполнен 23 ноября 1937 года, и все они были погребены в общей безвестной могиле.
   Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.

   Память новомученика Алексия (Горбачёва) совершается 10/23 ноября (день мученической кончины), а также в дни празднования Собора новомучеников и исповедников Российских и Собора Ивановских святых 7/ 20 июня

Священномученик Алексий Аманов, пресвитер [21 - Протоиерей Максим Максимов, прот. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Дополнительный том 1. Тверь, 2005. С. 258–262. Источник: http://www.fond.ru]

   Священномученик Алексий родился 9 февраля 1870 года в городе Касимове Рязанской губернии в семье псаломщика Иоанна Аманова, три сына которого впоследствии стали священниками. Два года Алексей Аманов обучался в Рязанской духовной семинарии. После заключения брака с Серафимой Андреевной Анохиной он был рукоположен в сан священника. С 1914 по 1927 год о. Алексий служил в селе Балыки Почепского района Брянской области. В самом начале 1920-х годов произошел в селе случай. Во двор священника однажды въехали несколько всадников. Зашли в дом. В разговоре с о. Алексием один из них сказал, чтобы он никуда не уходил, что они через час вернутся и его публично расстреляют. После этого они уехали. Отец Алексий вышел в сад, где начал молиться. Весть о случившемся быстро разнеслась по селу, и люди стали собираться к дому священника, чтобы защитить его, что им и удалось. В 1927 году о. Алексий перешел служить в Московскую епархию. Поскольку в Зарайске проживали сестры его жены, он попросил, чтобы ему разрешили служить в этом городе. Священноначалием он был назначен настоятелем в Никольский храм села Маслово, где прослужил до 1930 года. 1 декабря 1930 года он был переведен в Спасский храм города Зарайска. 24 ноября 1931 года о. Алексий был возведен в сан протоиерея. В 1935 году протоиерея Алексия Аманова назначили настоятелем Ильинского храма в том же городе, где он прослужил до своего ареста. Супруга о. Алексия Серафима Андреевна была регентом в храме. Ильинская церковь была маленькая и располагалась на окраине города. Доход в храме был невелик, однако с Божией помощью удавалось вовремя платить налоги, которые безбожная власть налагала на Церковь. Нередко внуки священника ходили по храму с тарелкой, собирая подаяние богомольцев. Порой семья священника голодала. Старшие внуки о. Алексия, десятилетний Василий и семилетняя Зоя, весной бродили по оттаявшим картофельным полям. В вязкой сырой земле дети искали гнилую прошлогоднюю картошку. Они с большим удовольствием ели картофельные драники, которые приготавливала из принесенного картофеля Серафима Андреевна. Зимой не хватало сена, чтобы прокормить козу; Василий и Зоя в торговый день шли с мешками на базарную площадь, чтобы там набрать хоть сколько-нибудь сена. Отец Алексий, провожая их, предупреждал: «Из-под морды лошади сено не сметь брать, иначе хозяин ударит вас кнутом».
   Лошади у священника не было, на все требы в любую погоду он ходил пешком, а на Пасхальной неделе несколько дней посещал дома прихожан. Еще в Балыках о. Алексий получил травму ноги. Молодой жеребенок ударил его передним копытом по колену, отчего произошел излом коленного сустава. В начале 1930-х годов о. Алексий заболел глаукомой, левым глазом он практически ничего не видел. В 1930 году хозяйство священника было записано как кулацкое. Ночью в дом явились несколько человек, которые предъявили документ о раскулачивании. Пришедшие начали выносить из дома вещи. Внучка о. Алексия Зоя, жившая в то время в доме священника, от шума проснулась. Серафима Андреевна просила оставить перовой матрасик, на котором лежала маленькая девочка, однако одна из пришедших женщин выдернула его и унесла с собой.
   В дом к священнику часто приходили люди, чтобы получить совет в том или ином житейском деле: как составить письмо в суд, как поступить, к кому обратиться в той или иной сложной ситуации. Отец Алексий, чем мог, старался им помочь, не оставлял в беде, за что его очень уважал народ. Во время беспощадных гонений на Русскую Православную Церковь в конце 1930-х годов безбожные власти поставили перед собой задачу произвести повсеместно массовый арест духовенства и закрытие храмов. По всей стране с новой силой начались аресты и расстрелы священнослужителей и мирян. В середине ноября 1937 года следователь Зарайского отделения НКВД Крысанов допросил двух человек, которые согласились дать лжесвидетельства против о. Алексия. Одна лжесвидетельница, в частности, показала, что о. Алексий «в сентябре 1937 года высказывался среди населения против советской власти и коммунистов, говорил: антихристова власть опять возвратилась к арестам, в Москве арестовали много священников. Это коммунисты боятся, что их по новой конституции не выберут в советы, поэтому они всю вину кладут на духовенство. Всё равно, сколько они ни арестовывай, нас много, да и ведь народ шел за нами, так и пойдет – они перед народом бессильны». Другой лжесвидетель показал, что в марте 1937 года о. Алексий ругал сталинскую Конституцию и при этом говорил: «…В конституции пишут о свободном вероисповедании, а в действительности этого нет, и верующих под видом всевозможных причин лишают права на отправление религиозных обрядов. Народ требует, чтобы я ходил по домам православных, а советская власть нам этого не разрешает… Я народу везде буду рассказывать, как представители власти нас притесняют, я как ходил, так и буду ходить. Веру свою Православную не брошу…» Отец Алексий был арестован 24 ноября 1937 года у себя дома. Прощаясь с супругой, он сказал ей: «Спасибо тебе, верной ты была мне женой! Пойду я по стопам Спасителя». В тот же день протоиерей Алексий был допрошен.
   – Следствию известно, что вы среди населения вели контрреволюционную работу. Признаете ли вы это? – спросил следователь.
   – Нет, я это отрицаю, это не признаю.
   – Следствию известно, что вы среди населения высказывали контрреволюционного характера клевету на советскую власть и пораженческое настроение. Признаете ли это?
   – Нет, я это отрицаю, этого не говорил.
   – Следствию известно, что вы призывали население не подписываться на заем и высказывали террористическое настроение против коммунистов. Признаете ли это?
   – Нет, я это отрицаю, этого не делал.
   – Следствию известно, что вы призывали население при выборах в советы голосовать против коммунистов. Признаете ли это?
   – Нет, это я отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю.
   На этом допрос был закончен. С момента ареста и всё время непродолжительного следствия о. Алексий содержался в тюрьме Коломенского района, а затем был переведен в Таганскую тюрьму в Москве.
   29 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Протоиерей Алексий Аманов был расстрелян 3 декабря 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле. За несколько часов перед смертью фотограф Таганской тюрьмы сфотографировал священника, чтобы при множестве проводимых в те дни расстрелов палач не ошибся.

   Память священномученика Алексия Аманова совершается: 20 ноября / 3 декабря, 21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших, и 10/23 июня – Собор Рязанских святых

Священномученик Алексий Архангельский

   Алексий Макарович Архангельский (1864–1918) – священник, священномученик. Родился 1 марта 1864 года в селе Сажинском Кунгурского уезда Пермской губернии в семье священника Макария Архангельского и его жены Марии Кирилловны. Родной брат священников Михаила и Николая Архангельских.
   Поступил в Пермскую духовную семинарию, но по состоянию здоровья вынужден был прервать учебу на 3-м курсе. Во время обучения в семинарии Алексей Архангельский занимался также преподавательской деятельностью и получил от педагогического совета Пермской гимназии свидетельство на звание учителя сельского приходского училища. 23 декабря 1884 года был назначен псаломщиком во Введенскую церковь села Камгорт Чердынского уезда. 5 февраля 1885 года переведен псаломщиком в Михаило-Архангельскую церковь в родном селе Сажинском, 12 декабря 1887 года – в Свято-Троицкую церковь Верхнетеченского женского монастыря Шадринского уезда. 22 февраля 1888 года вступил в брак с Анной Ефимовной Федоровой (1865 г.р.), мать которой происходила из семьи священников Ляпустиных. 8 сентября 1888 года рукоположен во диакона к монастырской церкви и 17 октября того же года назначен учителем в церковно-приходскую школу при Верхнетеченском женском монастыре. В 1891 году определен штатным диаконом к Троицкой церкви той же обители.
   18 декабря 1893 года рукоположен во священника к Покровской церкви села Песчано-Колединское Шадринского уезда (ныне село Песчано-Коледино Далматовского района Курганской области) архиепископом Афанасием (Пархомовичем) и утвержден законоучителем Песчано-Колединского народного училища.
   26 июня 1918 года красногвардейцы арестовали о. Алексия. После краткого допроса священника отвели на берег реки Теча и здесь расстреляли. Перед смертью о. Алексий перекрестился и со словами «Безвинно умираю» упал, сраженный пулями. Красногвардейцы, бросив убитого в повозку, отвезли его в село Песчано-Колединское, где он был похоронен прихожанами на сельском кладбище.
   Через некоторое время те же красногвардейцы арестовали в селе Верх-Теча двенадцать человек, девять из которых убили почти сразу же, но перед этим мучили и изувечили так, что родные смогли узнать их лишь по одежде. Все убитые были похоронены на площади у церкви в братской могиле. Вскоре село Верхняя Теча было освобождено войсками Сибирского правительства – казни прекратились, и 15 августа 1918 года гроб с останками священномученика Алексия был перенесен в братскую могилу рядом с храмом.
   «Известия Екатеринбургской церкви» сообщали об этом событии:
   «За село под пение канона “Помощник и Покровитель…”, вышел со множеством народа крестный ход. Местная добровольческая дружина мерно шла впереди и, встретив гроб, отдала умершему воинскую честь, взяв ружья “на караул”. Под стройные звуки монастырского хора, запевшего “Волною морскою…”, прах о. Алексия был перенесен в село и опущен в братскую могилу» [22 - Известия Екатеринбургской Церкви. 1918. № 17/18. С. 353.].
   Канонизирован определением Священного Синода от 17 июля 2002 года.

   Память священномученика Алексия Архангельского совершается 13/26 июня и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской

   Использованные материалы
   Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Июнь. Тверь, 2008. С. 198–199.
   Лавринов В., прот. Екатеринбургская епархия. События. Люди. Храмы. Екатеринбург: Изд-во Уральского унта, 2001. С. 176.
   Журнал № 35 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 июля 2002 г.
   БД ПСТГУ «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века».
   Список имен священников Екатеринбургской епархии, репрессированных в 1918 г.

Священномученик Алексий (Бельковский), Великоустюжский, архиепископ [23 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 5. Тверь, 2001. С. 20–25. База данных ПСТГУ «Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церквь в XX в.».]

   Священномученик Алексий (в миру Пётр Филиппович Бельковский) родился в 1842 году в селе Рождествино Каширского уезда Тульской губернии в семье священника Филиппа Евфимовича Бельковского. Священник Филипп Бельковский (1813–1878) был сыном пономаря из села Бельково Московской губернии; он служил более сорока лет на одном месте, в храме села Рождествино. Интересны воспоминания о нем, из которых становится ясно, в какой обстановке провел свое детство архиепископ Алексий.
   Семья священника Филиппа была бедная, и, как вспоминают знавшие его, «в жизни своей Филипп Евфимович не испытал и не знал, что такое роскошь.
   Нужда с самого детства приучила его к умеренности, а умеренность зато не допустила его испытать и понести то тяжелое иго, которое зовется бедностью.
   С первых дней поступления на должность священника скудость средств, которая была общим делом многих священников, выпала и на его долю. Но он и со скудными средствами скоро сроднился. И без того по воспитанию воздержанный – приучил себя к бережливости и крайне умеренному образу жизни.
   С удивительным умением он и малым пользовался так, что не имел ни в чем недостатка, не испытал, не встречал, как он сам передавал, того, что называется нуждою. Сообразуясь со своими небольшими средствами, он не заводил ни веселых кружков, ни изысканных пиршеств. За удовольствиями самыми обычными в жизни ему некогда было гоняться, он всецело предавался исполнению того, что служило и ему, и обществу на пользу. Никакие развлечения не в состоянии были поколебать или отклонить его от исполнения долга христианского, семейного и пастырского. При многотрудном и многосложном образе сельской жизни он сумел совместить исполнение обязанностей и христианина, и семьянина, и пастыря, и сельского хозяина, которые при всём своем разнообразии легко гармонировали в нем, одно другому не препятствуя, а, напротив, одно другим разумно поддерживаясь. При всей многосложности, разнохарактерности занятий сельскохозяйственных, потребностей семейных и обязанностей пастырских он обладал удивительным умением ничего не опустить и исполнить всё вовремя. В округе своем он десять лет нес должность благочинного, около двадцати лет был духовным отцом своих собратий и эту должность по их избранию исполнял до последней минуты своей жизни. Храм был для него и утехою, и отрадою от мирских забот и был, в свою очередь, предметом многих его забот и трудов. Можно сказать, что его трудами храм в селе Рождествине пересоздан и доведен до соответствующего святыне благолепия. Насколько он заботился о благолепии внешнего храма, настолько же и даже более заботился о благолепии внутреннего храма своих пасомых, вверенных ему Богом. Не щадил он и в этом отношении ни труда, ни времени, иногда столь дорогого для него как семьянина, как хозяина, лишь бы только принести пользу своей пастве, уничтожить тот или другой недостаток, замеченный в целом обществе или в отдельных лицах. Не упускал ни одного случая, чтобы не вразумить или не обличить невежду или не посоветовать, чтобы он возвратился с пути заблуждения. Всё, что только доброго он сам знал, всегда старался передать и духовным чадам своим, в непросвещенных сердцах старался возжечь тот свет, который необходим каждому христианину, возгреть ту теплоту веры, которой сам пламенел к Промыслителю; всеми мерами стремился в пасомых возбудить ту любовь к Богу и закону Его, которая и самому ему была присуща» [24 - Тульские епархиальные ведомости. 1882. № 16. С. 121–123.].
   В 1864 году Петр Филиппович окончил Тульскую духовную семинарию. В 1867 году он был рукоположен в сан священника и служил в Михайловской церкви при Михайловском детском приюте в городе Туле, а с 1886 года – в тульской Александро-Невской церкви. В 1874 году о. Пётр был назначен законоучителем в школу мещанского общества. При архиерейском служении в кафедральном соборе именно ему чаще других поручалось говорить проповеди. Он устраивал и сам активно участвовал во вне-богослужебных религиозных беседах и чтениях. В 1890 году священник Пётр был награжден наперсным крестом. Много усилий употребил священник на устроение приходской школы, в которой училось в то время восемьдесят детей. Кроме обычных предметов ученики обучались также церковному чтению и пению. Во время некоторых праздников дети целиком исполняли все песнопения литургии. Ученики по очереди читали шестопсалмие и часы, были хорошо обучены богослужебному уставу и сами находили в книгах необходимые тексты. В 1891 году Тульскую губернию вследствие неурожая поразил голод. Некоторые из крестьянских семейств, чьи дети обучались в школе, остались без средств к пропитанию. Родители не могли дать детям в школу даже куска хлеба. Был случай, когда мать покинула дом, только бы не видеть вернувшегося из школы голодного сына, накормить которого ей было нечем. Видя такое положение, священник Пётр при поддержке приходского совета организовал помощь голодающим детям. В устроенной при храме богадельне стал ежедневно готовиться горячий завтрак для учеников – детей беднейших родителей.
   В 1892 году за самоотверженную школьную деятельность о. Пётр был награжден наперсным крестом с украшениями. В грамоте прихожан, сопровождавшей преподнесение креста, говорилось: «Многоуважаемый и добрый наш пастырь… Непродолжительно служение Ваше в нашем приходском храме, но велики и обильны плоды его. Самым лучшим тому свидетельством могут служить эти дети, сегодня впервые выпускаемые в жизнь, нашей школы, Вашими заботами основанной и Вашими же неусыпными трудами поддерживаемой. Эти дети, из коих многие по крайней бедности едва ли бы увидали когда свет учения, теперь благодаря Вам вступают в жизнь с твердыми основами христианского знания и нравственности. Всё это мы видим и на себе ежедневно испытываем действие Вашей доброты, оценивать же это не в нашей власти, пусть за это вознаградит Вас Тот, Кто обильно излил на Вас благодать Свою» [25 - Тульские епархиальные ведомости. 1893. № 2. С. 55.]. Храм, в котором служил священник Пётр, был выстроен в 1881 году на средства, пожертвованные тульским купцом Евфимием Кучиным; благотворитель завещал выстроить храм в память освобождения крестьян от крепостной зависимости во имя святого благоверного князя Александра Невского, имя которого носил царь-освободитель Александр II. Ко времени начала служения здесь священника Петра храм еще не был благоукрашен, не был расписан, не хватало икон для иконостаса, но всё это ревностный священник восполнил. Храм был выстроен на окраине города, где проживало беднейшее население. Но именно здесь образовался крепкий приход, который, несмотря на скудость средств, создал такие благотворительные учреждения, каких не было и в состоятельных приходах города, – богадельню и школу. При проведении ревизий церковно-приходских школ школа при Александро-Невском храме получала от проверяющих неизменно высокую оценку в постановке преподавания Закона Божия и за успехи учеников в освоении изучаемых предметов.
   Со временем всё более расширялся круг деятельности о. Петра, и в 1896 году при Александро-Невской церкви была открыта бесплатная народная библиотека-читальня в помещении местной церковно-приходской школы. 3 февраля 1897 года о. Петр за особо усердное исполнение обязанностей по обучению в народных школах был награжден орденом Святой Анны III степени. 9 апреля того же года он был возведен в сан протоиерея. В том же году он овдовел и был пострижен в монашество с именем Алексий. 14 марта 1898 года иеромонах Алексий был назначен настоятелем Старорусского Спасо-Преображенского монастыря с возведением в сан архимандрита. 5 сентября 1904 года архимандрит Алексий был хиротонисан во епископа Великоустюжского, викария Вологодской епархии. 28 сентября он прибыл в Великий Устюг. Этот город всегда славился обилием храмов, которые и доныне украшают его, свидетельствуя о ревности в вере и благочестии наших предков.
   Настоятель городского собора протоиерей Василий Поляков обратился к епископу с речью, где довольно точно охарактеризовал некоторые черты жизни города. «Преосвященный владыка! – начал свою речь настоятель. – Встреча нового архипастыря, представляющая не редкость для губернских городов и для нас, устюжан, жителей уездного города, – не новость, ибо за шестнадцать лет своего существования Великоустюжское викариатство [26 - Викариатство в городе Великом Устюге было открыто в 1888 г.] в лице Вашего Преосвященства встречает уже шестого своего архипастыря. Такое довольно частое преемство владык наших, малоблаготворное для архипастырской их деятельности, могло, думается мне, возбудить и в тебе, Преосвященнейший владыка, некоторые недоуменные вопросы относительно нашей страны, нашего града и вверенной тебе паствы. Как уроженец северного края и в течение шестнадцати лет служитель алтаря Господня в граде сем, я могу свидетельствовать, владыка, что страна наша действительно холодная, но сердца наши горячи и способны отзываться на всё доброе и святое и проникаться любовью к своим архипастырям. Наша страна, удаленная от центров высокого образования и большими пространствами, и неудобством путей сообщения, не лишена, однако же, собственных рассадников просвещения; в ней по числу жителей немало учебных заведений и средних и низших, и мужских и женских; а главное – град наш изобилует благоустроенными храмами, этими рассадниками на всё полезного благочестия (см. 1 Тим. 4, 8) в таком количестве, которое вполне приличествовало бы и городу губернскому. Это обилие и благоустройство святых храмов уже само собою свидетельствует о религиозном настроении и добром нравственном направлении обитателей этого града» [27 - Вологодские епархиальные ведомости. 1904. № 24. С. 557.].
   Насущной потребностью стало в то время образование народа, и в этой связи почти во всех епархиях стали устраиваться педагогические курсы для учащих в церковно-приходских школах.
   Летом 1908 года такие курсы были устроены в Великом Устюге для учащих церковноприходских школ Устюжского викариатства. Открывая курсы, епископ Алексий «указал на цель прибытия сюда учителей – расширить свои познания, усовершенствоваться в учительской практике, продолжить свое образование. Это дело полезное и похвальное, – так приблизительно говорил владыка, – еще ветхозаветный богодухновенный мудрец сказал: “Блажен человек, иже обрете премудрость”. Но истинная мудрость состоит в развитии не одного только ума, но и сердца, не в накоплении только знаний, но в приобретении добродетелей; человек умный, но порочный, многознающий, но гордый, как всем известно, не пользуется любовью окружающих и не может принести большой пользы, особенно в учебном деле. Заботясь же о приобретении этой именно истинной мудрости, помолимся Господу Богу, чтобы Он помог вам в этом благом деле, ради которого вы собрались сюда» [28 - Прибавление к Вологодским епархиальным ведомостям. 1908. № 15. С. 349–350.].
   Как и в то время, когда владыка был в Туле, так и теперь, став архиереем, он проявлял особое попечение о народном образовании. При епископе Алексии было выстроено женское епархиальное училище, в деятельности которого владыка принимал постоянное участие. Во время служения епископа Алексия в Великом Устюге было построено и освящено несколько храмов, один из последних в 1916 году – храм во имя святителя Митрофана, Воронежского чудотворца, выстроенный при Великоустюжском тюремном замке, в котором суждено было умереть владыке через двадцать один год. 12 октября 1916 года по постановлению Святейшего Синода викарий Великоустюжский стал именоваться епископом Великоустюжским и Устьвымским.
   В начале двадцатых годов епископ Алексий был возведен в сан архиепископа. 30 июля 1923 года архиепископ Алексий вступил в управление Великоустюжской епархией, которая к этому времени стала самостоятельной. В 1924 году, в возрасте восьмидесяти двух лет, архиепископ Алексий был уволен на покой. Живя в Великом Устюге при храме преподобного Симеона Столпника, он каждый день совершал литургию. После закрытия этого храма архиепископ стал служить в храмах преподобного Сергия Радонежского и великомученика Димитрия Солунского в Дымковской слободе. Поселившись в церковной сторожке, владыка служил ежедневно, начиная богослужение в четыре часа утра при немногих молящихся. Так продолжалось до начала 1937 года, когда ему по немощи стало трудно передвигаться и он мог ходить, только пользуясь помощью живших при нем монахинь. Архиепископ Алексий (Бельковский) был арестован осенью 1937 года, когда ему было девяносто пять лет. Он не мог выйти из дома по приказу сотрудников НКВД, и они вынесли его сами на простыне. [Умер в тюрьме в ноябре 1937 г. Был захоронен вместе с расстрелянными в овраге за городским Стефановским кладбищем. Вскоре его останки были обретены его духовными дочерьми-монахинями и тайно перенесены на близлежащее Стефановское кладбище, а в 1960-е годы могила была официально зарегистрирована.] [29 - См. также: РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Ед. хр. 218. Л. 320. Лит.: Мануил (Лемишевский), митр. Русские православские иерархи, 1893–1965. Ч. 1. С. 103; Тульские ЕВ. 1872. № 20. С. 393; 1897. № 10. С. 150; 1898. № 6. С. 78; № 7. С. 93; Новгородские ЕВ. 1904. № 19. С. 1218–1219, 1221–1222; Вологодские ЕВ. 1904. № 18. С. 481; 1916. № 22. С. 372–373.]

   Дни памяти священномученика Алексия (Бельковского) совершаются 2/15 декабря и 25 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Константинович Бенеманский, протоиерей [30 - Источник: http://www.fond.ru]

   Родился 6 января 1881 года в селе Баранья Гора Новоторжского уезда Тверской губернии (ныне село Кунино Кувшиновского района) в семье сельского священника Константина Михайловича Бенеманского. После окончания Тверской духовной семинарии преподавал в начальной школе в городе Торжке.
   В 1904 году рукоположен во священника и служил в тверском женском монастыре Рождества Христова. Несмотря на запрет со стороны властей, стал преподавать в монастыре Закон Божий. После закрытия монастыря – в тверском храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».
   Летом 1919 года был избран членом епархиального совета. Во время Гражданской войны в 1920 году арестован и мобилизован на тыловые работы. Священник Алексий Бенеманский был ближайшим помощником Петра (Зверева), епископа Старицкого, викария Тверской епархии, который после ареста правящего архиерея встал во главе Тверской епархии. Епископ Пётр обратился к пастве с воззванием, призывающим к пожертвованиям. Отец Алексий был назначен казначеем Тверского епархиального комитета по Всероссийскому комитету помощи голодающим.
   По благословению епископа о. Алексий много проповедовал, убеждая священников, уклонившихся в обновленчество, принести покаяние. 15 сентября 1922 года священник Алексий Бенеманский был вызван для допроса в ГПУ.
   – Ваше отношение к советской власти? – спросил следователь.
   – Вполне признаю и подчиняюсь и исполняю все ее постановления и распоряжения, – ответил священник.
   – Каковы ваши взгляды на обновленческое движение, и в частности на ВЦУ?
   – Вообще обновленческое движение считаю в церковной жизни необходимым, – ответил священник, предполагая, вероятно, что следователь удовлетворится столь лаконичным ответом, но этого не произошло.
   – Каким путем вы предполагаете провести обновленческое движение? – спросил он.
   – Созывом Собора, а до созыва такового я ВЦУ не признаю и считаю таковое самозваным.
   – Имеется ли у вас воззвание епископа Петра? – спросил следователь.
   – У меня такового нет, но я его знаю, так как мне его дал епископ Пётр, чтобы отнести в цензуру.
   – Известно ли вам, кто кроме Петра распространяет воззвание?
   – Не знаю.
   – Известно ли вам, зачитывалось ли где и кем воззвание?
   – Читалось епископом Петром в Никольской, что на Плацу, церкви и в церкви Рождества Богородицы, что в Ямской…
   – Считаете вы воззвание епископа Петра преступным, направленным против Живой церкви, призывом к мученичеству, подготовлением ко второму пришествию и наталкиванием одной части духовенства и мирян на другую?
   – Считаю только направленным против Живой церкви, остальное преступным не считаю.
   – Кто сейчас состоит членами вновь избранного епархиального совета?
   – Сейчас Совет не работает… он не утвержден Губотделом Управления.
   – Сколько раз было собрание епархиального совета?
   – Ни одного собрания не было.
   – Скажите, что у вас за собрание было в первой половине октября в доме при Симеоновской церкви?
   – Собраний никаких там не бывает, но в этот дом я хожу, как к товарищу, к Преображенскому, который состоит секретарем у епископа Петра.
   – Что вы можете показать о сборе денег для архиепископа Серафима и епископа Петра?
   – Сборы происходили, деньги по церквам собирались и передавались сначала непосредственно игуменье Калерии в сумме восьми миллионов рублей. Затем на этих днях было предложено помочь архиепископу Серафиму, на что мною было послано на имя благочинного пять миллионов рублей образца 1921 года. По чьей инициативе было предложено, я не знаю.
   – Известна ли вам цель вызова епископом Петром викарных епископов в Тверь?
   – Для богослужения и ввиду важного момента церковной жизни. Может быть, о чем-либо поговорить…
   В тех же числах по этому же делу были допрошены епископ Пётр (Зверев), священник Владимирской церкви и член епархиального совета Василий Куприянов, казначей Новоторжского Борисоглебского монастыря иеромонах Вениамин (Троицкий) и миряне – директор училища слепых и член епархиального совета Алексей Соколов и секретарь епископа Александр Преображенский.
   В ночь на 24 ноября 1922 года все они были арестованы и отправлены в Бутырскую тюрьму. В заключении по этому «делу» помощник начальника 6-го отделения СО ГПУ Ребров писал: «Дело возникло в связи с распространением воззвания епископа Тверского Петра Зверева под заглавием “Возлюбленным о Господе верным чадам церкви Тверской”, направленного явно против всякого обновленческого движения в церкви к поддержке контрреволюционной политике Тихона».
   Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила о. Алексея к двум годам ссылки в Туркестан.
   Дома оставались жена и пятеро детей. Из тюрьмы он писал жене Ольге Алексеевне:
   «Чаще пиши. Денег, пожалуйста, пока не шлите: костюмов шить я не собираюсь, если я написал о рясе и подряснике, то это вышло так, к слову. Подрясник я перешил на рубашку, почему и писал тебе. Какие костюмы я буду носить, духовные или светские, пока не знаю, думаю, что те и другие. Я радуюсь тому, что тебя не бросают прихожане. Если живете сейчас, то будете жить и потом, только каждый день молитесь: “Хлеб наш насущный даждь нам днесь”».
   1 апреля 1923 года ссыльный священник прибыл в Самарканд, 13 апреля направлен в город Джизак Самаркандской области. Из ссылки о. Алексей писал жене и детям, описывая свое прибытие сначала в Ташкент, а затем в Самарканд:
   «В четверг… нас встретили члены соборного причта и несколько благочестивых граждан и гражданок, сразу окружая нас таким вниманием, что нам стало стыдно. Для нас были приготовлены чай и обед, нам нанесли множество куличей, дали чаю, сахару, даже по рубашке из местной ткани “маты”. Нас вызвали на идеал мучеников; кажется, что так относиться могут только христиане. Сочувствие к нашему положению было огромнейшее… В семь часов там же, в соборном доме, происходило прощание: епископ Пётр сказал нам слово, ответил ему я. Плакал владыка, плакали и мы, плакали и все присутствующие… Нам тут же сказали, что одних нас в Самарканд, город незнакомый, не пустят и что с нами едет нас устраивать одна добрая старушка – очень интеллигентная дама лет пятидесяти – Мария Николаевна. Таким вниманием мы были очень тронуты… По улицам нас сопровождала толпа благочестивых граждан и гражданок, и это не простая любезность, а необходимость, и вот почему. На вокзале здесь идет большое воровство. Вокзал битком набит народом, буквально негде яблоку упасть. Чужие люди, чужая речь как-то сразу выбили нас из колеи, мы не знали, что делать, как ориентироваться. И вот все наши провожатые тесным кольцом окружают наши вещи. Находят нам место в вагоне и сразу же переносят в него все наши вещи.
   Всё это совершается как-то сказочно, и в то время, как на платформе идет суета, ругань за место и прочее, мы сидим в вагоне, окруженные милыми, добрыми лицами, так ласково нас ободряющими, благословляющими, дающими нам письма к самаркандцам, и среди этих лиц славная Елизавета Михайловна и дорогой А. М. Преображенский. <…> Прощайте, добрые и дорогие друзья. Два года… С кем-то увидимся… Спасибо вам за всё… Поцелуи, взаимные благословения, и поезд трогается, уходим дальше в глубь Азии… В Самарканде мы выгрузились на перрон. Василий Петрович остался караулить вещи, мы же с Борисом отправились к священнику станционной церкви, нашли его и обратились к нему с просьбой сложить в сторожку вещи. Он очень любезно нас принял и отвел нам так называемую спевальню при сторожке, куда мы и перетащили вещи».
   «Направились сразу в ГПУ. Так как день – пятница, то в ГПУ занятий не было. Самарканд – город мусульманский, и здесь празднуют пятницу, а в воскресенье работают. Дежурный сделал отметку, что мы были, и велел нам явиться на другой день. Мы же отправились искать местного отца благочинного. Нашли его очень скоро. Это оказался очень симпатичный батюшка о. Евгений Морчевский, настоятель Георгиевской церкви. Он вдовый, живет с единственным сыном семнадцати лет. Батюшка очень милый, дом его открыт для всех. Прихожане у него целый день. Нас он встретил радушно. Его дом – это штаб-квартира для всего ссылаемого духовенства. Через его дом уже прошло несколько человек, сейчас же у него епископ из Орла Даниил – очень симпатичный и веселый архиерей, за две недели сумевший вполне акклиматизироваться. Мы и здесь окружены вниманием. Батюшка нас принял. Пили чай, но я часов в восемь почувствовал себя так худо, что слег в постель. Сказались переутомление и жара. Часов в десять я проснулся, голова болит ужасно. <…> Причем у меня ночью началась рвота ужасная. И всё-таки я попросил разрешения на другой день (суббота Пасхи) служить, что Господь и помог исполнить. Перед обедней я исповедовался, а затем служил, чему очень рад. Народу было много. После обедни ходили в ГПУ, где нас приняли на учет и велели явиться на другой день. <…> На следующий день, в воскресенье, я опять служил литургию, а потом ходили в ГПУ. Здесь мы узнали, что в Самарканде, по всей вероятности, нас не оставят, а по указанию Ташкента вышлют куда-нибудь в глухой аул-кишлак-селение. Епископ Даниил высылается в Пенджикент – большой кишлак с правами уездного города, где только двенадцать человек русских, туда же сосланы о. Свенцицкий и епископ Василий Суздальский, может быть, направят туда и нас. В ГПУ с нас взяли подписку, в которой сказано, что обязаны каждое воскресенье являться на регистрацию, жить там, где нам будет указано, без разрешения ГПУ не поступать ни на казенную, ни на частную службу и многое другое».
   «Сегодня, в понедельник, я опять служил, завтра Радоница, буду поминать усопших… Вот, милая Олечка, дорогая мама и дорогие дети, как пока я живу. Пока я здоров, сыт и в тепле, а что дальше будет, не знаю. Сапоги нужно будет скоро чинить, ряса черная совсем расползается, напрасно вы ее и положили, также и подрясник серый сечется вовсю. Как-то поживаете вы, дорогие мои».
   В мае 1923 года уполномоченный ГПУ получил распоряжение собрать сведения обо всех политических партиях, а также обо всех проживающих в районе административно высланных священниках и представить о том доклады. В ответ местный уполномоченный представил в ГПУ Туркестана рапорты осведомителей-обновленцев, в одном из которых писалось:
   «Доношу, что административно-высланные священники Александр Маков, Александр Пурлевский, Василий Куприянов, Алексей Бенеманский ведут усиленную агитацию среди прихожан и членов приходского совета против Живой обновленческой церкви и высшей власти духовного управления, чем возмущают вообще общественное мнение, что и случилось на заседании членов совета. Благодаря их агитации заседание членов совета Ширяевым и Вознесенским было сорвано. Приспешниками вышеозначенных священников являются Клейсторин, Ширяев, Сергеев и Вознесенский. Живая обновленческая церковь и высшая духовная власть вполне признают советскую власть и руководствуются всеми ее законоположениями, и, какое бы ни было сделано распоряжение высшего духовенства властью обновленческой церкви, это делается с ведома и согласия советской власти.
   Значит, здравый смысл говорит за то, если не признают распоряжений высшей духовной власти, то равносильно и не признают советскую власть, а не признающим советскую власть вышеозначенным лицам не должно быть и места среди нас».
   Видя, однако, что ГПУ не принимает решительных мер, представители обновленцев направляли новые и новые рапорты в ГПУ:
   «Псаломщик джизакской церкви Степан Сладков 5 августа 1923 года доносит ТЕУ [31 - Туркестанское Епархиальное Управление (обновленческое).]: высланные четыре священника – Александр Маков, Александр Пурлевский, Василий Куприянов и Алексей Бенеманский ведут упорную агитацию против обновленческой церкви, служат всенощные и литургии отдельно, в церковь к нам не ходят, за служением поминают открыто во всеуслышание Патриарха Тихона; ввиду их агитации прихожане совершенно не стали посещать богослужение, также благодаря им весь церковный совет не признал обновленческую церковь. Кроме того, склонили в свою сторону священника Смирнова, который богослужение ведет по старому стилю и поминает также Святейшего Патриарха и т. д., тем доказывает, что он также не признает обновленческую церковь.
   Является необходимость – вышеозначенных священников разогнать поодиночке, так, чтобы они совершенно не имели возможности сплотиться и образовать вокруг себя целое общество и забрать церковь нашу в свои руки через тех именно лиц, которым сдана церковь по договору в бесплатное пользование».
   «Из официальных разговоров со священником Смирновым, который заявил, что вопрос о признании Живой церкви будет обсуждаться 12.08 сего года на общем собрании и что лично он примыкает к новой церкви, но он думает уехать. Члены церковного совета, более сознательная часть, как Самецкий, Ширяев, Вознесенский, подпали под влияние ссыльных попов Бенеманского и Куприянова, которые внушали, что ни в коем случае обновленчество церкви не пройдет и что Тихон освобожден, и соборные постановления не признал, и остался при своем сане, и предложил священству Живой церкви освятить свои церкви с благословением Тихона, а самим священникам покаяться. Эти слова сказал Бенеманский членам церковного совета, которые стали их последователями».
   Приехавшим в Джизак священникам Алексею Бенеманскому и Василию Куприянову было объявлено, что без разрешения ГПУ они не могут поступить ни на какую работу, независимо от того, будет ли эта работа в государственном учреждении или у частного лица. В мае 1923 года о. Алексий написал по этому поводу ходатайство начальнику секретного отдела ГПУ. Через месяц им было дано разрешение на поступление на государственную службу, что хоть несколько поправляло материальное положение священников, так как служить в храме им, как и всем ссыльным, было запрещено.
   В Джизаке о. Алексий написал заявление во ВЦИК с просьбой об освобождении или о сокращении срока высылки.
   Обновленцы продолжали жаловаться на православных священников. В результате этих доносов священники были высланы из Джизака в Пенджикент. Но о. Алексий продолжал хлопотать об освобождении из ссылки, но ему всякий раз отказывали.
   В 1924 году советское правительство приняло решение освободить духовенство и мирян, осужденных по процессам об изъятии церковных ценностей. 26 ноября 1926 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило освободить о. Алексия из ссылки и разрешило ему вернуться в Тверь. Там он служил в храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», был возведен в сан протоиерея.
   В Твери он не прекращал своей борьбы с обновленцами. Уполномоченный обновленческого движения, бывший одновременно осведомителем ГПУ, докладывал:
   «Когда Серафим под моим влиянием согласился пойти навстречу соввласти, когда он выразил даже тайное сочувствие обновленческому движению, то Калачев, Левковский, Бенеманский и другие объединились и начали настраивать общественное мнение против Серафима и, по-видимому, имеют намерение признать Тверским архиереем сосланного епископа Петра. В настоящее время всех противников соввласти информирует возвратившийся из ссылки протоиерей Алексей Бенеманский, который, по-видимому, имеет секретные инструкции епископа Петра Зверева, так как находились с этим епископом в ссылке недалеко друг от друга… Если не будут приняты самые решительные меры по отношению к лицам, указанным в настоящем и предыдущих докладах, то работа съезда будет сведена к нулю в лучшем случае, а в худшем может быть сорван даже самый съезд. Если устранить из Твери Алексея Бенеманского, то среди прихожан не будет волнений… Тяжелая необходимость заставляет указать на необходимость этой меры… Священники Куприянов и Бенеманский, два товарища по несчастью, несколько лет тому назад были высланы из Твери в Туркестанский край, откуда вернулись вместе и заняли свои прежние приходы. Судя по словам священника Н., у них много общего, встречаются они как по чисто церковным делам, а также в домашней обстановке за стаканом чая отвести душу. Куприянов – бывший член Государственной Думы».
   В 1928–1929 годах началось массовое закрытие храмов в Тверской епархии. В конце 1928 года тверские власти постановили закрыть Вознесенский собор, предполагая приспособить его под столовую. Желая создать некоторую видимость законности этого действия, они собрали три с половиной тысячи подписей рабочих в пользу закрытия. В начале 1929 года в квартире протоиерея Никандра Троицкого собрались священники Василий Куприянов, Квинтилиан Вершинский, Алексей Соколов, Василий Владимирский, Леонид Флоренский и Алексей Бенеманский. Стали обсуждать, что делать, чтобы отстоять Вознесенский собор, который был в то время центральным храмом Твери и воспринимался верующими как общегородская святыня. Было предложено общинам, где служили собравшиеся священники, поставить свои подписи под протестом против закрытия храма. В короткий срок было собрано десять тысяч подписей, и собор удалось отстоять.
   В 1929 году народный суд возбудил против о. Алексия Бенеманского дело по обвинению в сокрытии от описи церковных ценностей. Когда стало ясно, что священник будет арестован и, скорее всего, осужден, он обратился с амвона к верующим и сказал, что обвинение, будто он скрыл церковное имущество, ложно. Сами власти при обысках у него и у членов церковной общины ничего не нашли. Тут же о. Алексий объявил, в какой день и час и где будет суд, и пригласил всех верующих присутствовать на нем. Многие пришли на суд, что было неприятно властям, так как создалась атмосфера сочувствия обвиняемому.
   После суда в газетах была опубликована заметка:
   «Во время проверки церковного имущества в Скорбященской церкви некоторые церковные предметы… налицо не оказались. Произведенным следствием установлено, что священник этой церкви Бенеманский, будучи в то время председателем церковного совета, при участии руководителей совета… скрыл это имущество… На суде священник Бенеманский, а также и его соучастники отрицали предъявленное им обвинение… Нарсуд… приговорил Бенеманского к трем месяцам лишения свободы с конфискацией имущества на двести рублей. Срок лишения свободы ему заменен принудительными работами…»
   Тверскому духовенству в то время удавалось успешно сдерживать натиск обновленцев, стремившихся захватить все храмы епархии, чтобы передать часть из них светским властям для использования под клубы, склады или для разрушения.
   Митрополит Серафим благословил духовенство не оставлять своими заботами священников и мирян, оказавшихся в заключении. Особенно активное участие в помощи заключенным принимали священники Василий Куприянов, Алексей Бенеманский и Василий Владимирский. В храмах, где были арестованы священники, часть церковных доходов оставлялась для помощи им и их семьям. Те из священников, кто возвращался из заключения и ссылки, без промедления определялись на место служения в храмы Твери.
   За богослужением священники не переставали проповедовать, особенно ревновал о проповеди священник Алексей Бенеманский, что вызывало недовольство властей. Говоря проповедь в день праздника святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, о. Алексий сказал: «Они в свое время пострадали за веру, но и ныне на Православную веру воздвигнуто такое же гонение, как и во времена этих мучениц. У православных теперь отнимают их храмы, а духовенство загоняют в тюрьмы под выдуманными предлогами».
   Осознавая, насколько важны духовное просвещение, духовные книги, о. Алексий организовал при Скорбященской церкви, где был настоятелем, библиотеку. 15 марта 1932 года были арестованы священники Василий Куприянов, Алексей Бенеманский, Никандр Троицкий, Квинтилиан Вершинский и миряне Евгения Доможирова, Мария Архарова, Мария Троицкая, Мария Мацнева; 26 апреля власти арестовали Александра Болотова, а еще через две недели иеродиакона Парфения Березовского и священника Василия Владимирского.
   26 марта о. Алексия вызвали из камеры на допрос. Следователь задавал свои вопросы так, чтобы ответы священника совпадали с заранее составленным обвинением в создании контрреволюционной организации и деятельности ее против советской власти. Отец Алексий в своих ответах старался держаться строго церковного русла. Он говорил:
   «Проповедей антисоветского характера я не произносил. По вопросу об интервью митрополита Сергия помню, что также в кругу Куприянова, Владимирского был разговор о том, что это интервью не соответствует действительности и что оно дано под нажимом со стороны власти. С епископом Арсением Смоленцом я знаком, так как он раньше служил в Твери, последний раз я виделся с ним в его приезд сюда в прошлом году; он заходил ко мне, делился впечатлениями о церковной жизни и передавал, что члены Синода и вообще духовенство, в частности он, живут под постоянным страхом ареста, что жизнь тяжелая вследствие налогов, что не знаешь судьбу завтрашнего дня».
   14 апреля следователь снова вызвал на допрос о. Алексия и снова и снова спрашивал, стараясь в чем-нибудь уловить его. Отец Алексий отвечал:
   «Виновным себя в предъявленном обвинении не признаю, так как не считаю, что бывшие у нас коллективные собеседования носили политический характер. Эти беседы больше трактовали положение Церкви и тяжелые условия церковнослужителей. Проповеди я говорил, но антисоветских выпадов я в них не допускал».
   9 июля 1932 года тройка ОГПУ приговорила священников Алексия Бенеманского, Василия Куприянова, Квинтилиана Вершинского, Василия Владимирского, иеродиакона Парфения Березовского и мирян Александра Болотова, Марию Мацневу, Марию Троицкую и Евгению Доможирову к высылке в Казахстан на три года. Шли этапным порядком, то есть проходя через все тюрьмы России южного направления, – это было особого рода наказание, тяжелее отбывания срока, и не все его переживали: одна из соэтапниц Алексея Бенеманского – Евгения Доможирова умерла в тюрьме.
   В 1935 году о. Алексий вернулся в Калинин и воссоединился с семьей. К тому времени дети уже выросли – старшей дочери было двадцать девять лет, младшему сыну – шестнадцать. Священник обратился к архиепископу Фаддею (Успенскому) с просьбой о принятии его на службу. Владыка сразу же определил его на служение в храм, но власти отказали о. Алексию в регистрации, и ему пришлось выйти за штат. Осенью 1937 года снова подвергся аресту по обвинению в участии в «контрреволюционной фашистско-монархической организации», возглавляемой Тверским архиепископом Фаддеем. После многодневных допросов следователь составил, наконец, протокол. Отец Алексий назвал имена тех людей, большей частью священников, с кем был связан по службе, от дружества с кем не хотел отрекаться.
   «Хорошо знакомы мне – священник Александр Иванович Цветков, познакомился с ним в 1934 году в Казахстане, будучи в ссылке… Священник Александр Николаевич Троицкий, лет семидесяти восьми, живет в Калинине. Священник Илья Михайлович Громогласов. Священник церкви Неопалимая Купина Борис Забавин. Николай Иванович Маслов. Священник единоверческой церкви Иван Николаевич Морошкин. Священник единоверческой церкви Николай Вершинский, лет восьмидесяти, и архиерей Фаддей Успенский, лет шестидесяти семи. Из этих лиц я часто встречал кого-либо, или ходил к ним на дом, или они ходили ко мне. Других же знакомых и в городе Калинине, и за пределами Калинина я не имею и переписки с кем-либо не вел».
   Такой ответ следователя не удовлетворил, и он сказал:
   – Вы, Бенеманский, являетесь участником контрреволюционной фашистско-монархической организации в городе Калинине, возглавляемой бывшим архиепископом Фаддеем Успенским. Признаете вы это?
   – В контрреволюционной организации я не состоял и виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю.
   – Следствие располагает данными о том, что вы являетесь членом контрреволюционной фашистско-монархической организации, по заданию руководства этой организации занимались сбором средств среди верующей части населения на организацию подпольного монастыря. Признаете вы это?
   – Я членом контрреволюционной фашистско-монархической организации не состоял и никаких заданий не получал.
   На этом допрос был закончен, точнее говоря, запись его, но сами допросы продолжались еще десять дней, в течение которых о. Алексий категорически отказывался оговаривать себя и других.
   26 ноября состоялся последний допрос.
   – На предыдущем допросе вы следствию говорили неправду. Следствие настаивает на даче правдивых показаний. Вы являлись одним из активных участников контрреволюционной фашистско-монархической организации, существовавшей в городе Калинине. Признаете вы это?
   – Ни к какой контрреволюционной организации я не принадлежал и не принадлежу и виновным себя в этом не признаю.
   – Вы, Бенеманский, среди населения проводили контрреволюционную агитацию – о скорой гибели советской власти и расправе над коммунистами, ориентируясь при этом на помощь Германии и Италии. Признаете вы себя в этом виновным?
   – Такой контрреволюционной агитации я не проводил и виновным в этом себя не признаю.
   – Вы, Бенеманский, проводили среди отдельных граждан вербовку в контрреволюционную организацию. Признаете ли вы это?
   – Нет, вербовку я нигде не проводил.
   – Вы отдельным участникам вашей контрреволюционной организации давали задание о проведении ими контрреволюционной деятельности. Признаете вы это?
   – Заданий я никому не давал и виновным себя в этом не признаю. Больше показать ничего не могу.
   29 ноября следователь составил обвинительное заключение, которое гласило, что о. Алексий «являясь активным участником контрреволюционной церковно-монархической группы, проводил вербовку новых участников в эту группу и давал задание отдельным членам контрреволюционной группы на сбор средств среди верующих на организуемый им тайный монастырь в городе Калинине. Проводил среди населения активную контрреволюционную фашистскую агитацию» (сохранена орфография подлинника).
   2 декабря 1937 года тройкой УНКВД по Калининской области о. Алексий был приговорен к расстрелу. Расстрелян 4 декабря 1937 года в городе Калинине. Место его захоронения неизвестно.
   15 июня 1989 года был реабилитирован Тверской областной прокуратурой по 1937 году репрессий, 6 июля 1990 года реабилитирован президиумом Калининского облсуда по 1923 году репрессий.
   19 сентября 1999 года канонизирован к местному почитанию в Тверской епархии. В августе 2000 года был причислен к лику общероссийских святых на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви. В 2008 году в п. Перемерки Калининского района Тверской области была возведена церковь в честь священномученика Алексия Бенеманского [32 - http://tvereparhia.ru/mitropoliya/tverskaya-eparxiya/188–201…ogo].

   Память священномученика Алексия Бенеманского совершается 22 ноября / 5 декабря и 24 января / 6 февраля – в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской и Тверских святых

   Литература и документы
   Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 3. Тверь, 1999. С. 381–410, 566–584, 619.
   Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 4. Тверь, 2000. С. 49.
   Архив УФСБ РФ по Тверской области. Арх. № 7564-С, 25784-С, 21756-С.
   Деяние Юбилейного Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских XX века. Москва, 12–16 августа 2000 г.
   Книга памяти жертв политических репрессий Калининской области. Мартиролог 1937–1938. Т. 1. Тверь: Альба, 2000. С. 73.
   Список реабилитированных клириков и мирян Калининской области.
   «Яко мзда ваша многа на небесех…»// Московский Церковный вестник. 1999. № 17. С. 3.
   Использованные материалы
   Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 3. Тверь, 2001. С. 381–411, сайт Регионального Общественного фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви»: http://www.fond.ru/index. php?menu_id=370&menu_parent_id=0&pe…315
   Дамаскин (Орловский), игум. Священномученик Алексий Константинович Бенеманский // Православная энциклопедия. Т. 1. С. 648–649. http://www.pravenc.ru/text/64562.html
   Дамаскин (Орловский), игум. Священномученик Алексий Константинович Бенеманский. Календарь портала Православие. ру. http://days.pravoslavie.ru/Life/life4744.htm
   Мария Спиридонова. «Явил Господь ряд новых страдальцев…» // Страница Тверского областного портала (газеты «Тверская жизнь»): http://www.tverlife.ru/news/39221. html
   Священномученик Алексий Константинович Бенеманский // БД ПСТГУ Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX в.: http://kuz3.pstbi.ccas.ru/bin/nkws. exe/spc_1_foto/ans/nm/? HY…X2 -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

Священномученик Алексий Будрин, протоиерей

   Алексий Иванович Будрин родился 4/17 февраля 1861 года в селе Сылвинское Кунгурского уезда Пермской губернии в семье протоиерея Иоанна Симеоновича Будрина. Окончил Пермскую духовную семинарию. В 1881 году вступил в брак. С 6 августа 1882 года служил диаконом, с 19 января 1883 года иереем на различных приходах Пермской и Екатеринбургской епархий. В 1886 году, в возрасте 25 лет, священник Алексий Будрин стал членом благочиннического совета 1-го округа города Красноуфимска, а в следующем году он был переведен для служения в этот город в церковь в честь святых Кирилла и Мефодия при реальном училище, в котором стал преподавать Закон Божий и церковнославянский язык. В 1887 году на Урало-Сибирской научно-промышленной выставке это училище было награждено большой Золотой медалью. Кроме того, священник Алексий сразу стал законоучителем и в русско-башкирской сельскохозяйственной школе, где помимо теоретических знаний дети приобретали и практические навыки. Вскоре он был также назначен членом Красноуфимского уездного отделения Епархиального училищного совета.
   В сентябре 1890 года священник Алексий был переведен для служения в главный храм города – Свято-Троицкий собор, а в октябре того же года назначен на должность помощника благочинного 1-го округа Красноуфимского уезда. Не успел священник Алексий Будрин прослужить в Красноуфимске и четырех лет, как его перевели в губернский город Пермь, в Спасо-Преображенский кафедральный собор, где прошли 18 лет его жизни. Здесь также продолжилась его активная преподавательская и общественная деятельность. Он стал заведующим двумя школами при Братстве Святителя Стефана – двухклассной церковно-приходской и епархиальной псаломнической, был законоучителем в Пермском епархиальном женском училище, возглавлял работу бесплатной библиотеки Братства, а также руководил школой псаломщиков. В 1896 году его назначили постоянным членом Пермского уездного отделения Епархиального училищного совета.
   В июне 1896 года священник Алексий был определен на должность ключаря Спасо-Преображенского собора: теперь он нес ответственность за сохранность всех соборных ценностей, в его обязанности входило также ведение их описи, хранение ключей от всех основных помещений, наблюдение за порядком богослужения. В период его служения в кафедральном соборе было заменено старое паникадило, некоторые стены храма расписаны фрагментами из жития святителя Стефана Пермского, были освящены два придела – во имя Пророка и Крестителя Господня Иоанна и во имя святителя Димитрия Ростовского. В 1896 году к многочисленным священническим, преподавательским и иным обязанностям Алексия Иоанновича добавилось новое: указом Святейшего Синода он был утвержден в должности штатного члена Пермской духовной консистории. На этом посту он трудился 13 лет. В 1904–1907 годах священник Алексий заведовал женской церковно-приходской школой, действовавшей при женском Успенском монастыре Перми.
   В 1909 году иерей Алексий Будрин вновь был переведен в Красноуфимск – настоятелем Свято-Троицкого собора. Одновременно он был возведен в сан протоиерея и назначен благочинным церквей градо-Красноуфимского округа и председателем Красноуфимского уездного отделения Епархиального училищного совета. В 1910–1912 годах он также исполнял обязанности заведующего церковно-приходской школой и председателя Красноуфимского церковно-приходского попечительства. 26 августа 1912 года протоиерей Будрин был избран в члены Государственной думы IV созыва от Пермской губернии. Он вошел в общую фракцию националистов и умеренно-правых. 12 декабря как член Государственной думы он удостоился представления Его Императорскому Величеству Государю Императору Николаю II. А в следующем, 1913 году, в дни юбилейных торжеств по случаю 300-летия царствования Дома Романовых (21–24 февраля), протоиерей Алексий удостоился чести лично преподнести императору поздравление. После этого ему был пожалован особый нагрудный знак, учрежденный для лиц, приносивших Их Императорским Величествам личные верноподданнические поздравления по случаю 300-летия царствования. Награды: набедренник, скуфья, камилавка, золотой крест, ордена Святой Анны 2-й и 3-й степени и Святого князя Владимира 4-й степени, палица.
   Революция 1917 года полностью изменила ход всей жизни Российского государства. Летом 1918 года в Красноуфимске, как и повсюду, начался разгул беззаконий, творимых «новой властью», который вызвал волну антибольшевистских волнений. Когда же большевики объявили мобилизацию в ряды Красной армии, в селах уезда было поднято восстание, охватившее за два дня весь уезд. Народная армия, созданная крестьянами уезда для борьбы с большевиками, подошла почти к самому Красноуфимску и остановилась лишь в шести верстах от него, однако горожане не сумели поддержать восставших. Красноармейцы получили подкрепление и стали одерживать победы – в скором времени восстание было подавлено. Начались расправы, в том числе над духовенством, в котором большевики всегда видели своего главного врага.
   Вскоре был арестован и протоиерей Алексий Будрин. По приговору Революционного комитета Красноуфимска он был осужден на смертную казнь через расстрел. На мученическую кончину протоиерея Алексия Будрина вели по улицам Красноуфимска под конвоем в присутствии жителей города. Верующие пытались приблизиться к своему пастырю, чтобы выразить чувства признательности, но конвоиры хлестали их плетками и отгоняли прочь.
   Жестокую казнь над протоиреем Алексием чекисты совершили 28 августа / 10 сентября 1918 года. По воспоминаниям очевидцев, протоиерей Алексий был облачен в белую ризу, на груди – наперсный позолоченный крест. Стоял он прямо, безмолвно, «лицом был светел». После каждого выстрела осенял себя крестным знамением, пули не брали его. Только седьмой выстрел оказался для протоиерея смертельным – он упал как подкошенный. Однако для красноармейцев этого было мало, они поглумились и над мертвым телом священника. Привязав его к лошади, они погнали ее через железнодорожные пути до здания ревкома.
   Пострадавший протоиерей был погребен возле Свято-Троицкого собора Красноуфимска. Решением Священного Синода Русской Православной Церкви и Святейшего Патриарха от 17 июля 2002 года причислен к Собору новомучеников и исповедников Российских от Екатеринбургской епархии. 28 июля 2002 года обнаружены святые мощи Алексия Будрина, которые отныне покоятся в Свято-Троицком соборе Красноуфимска.

   Память священномученика Алексия Будрина совершается 28 августа / 10 сентября

   Источники и литература
   В Свято-Троицком храме Красноуфимска выставлены для поклонения святые мощи трех новомучеников // http://www.vasni.info/
   ГАСО. Ф. 6. Оп. 17. Д. 103. Л. 223 об. – 224.
   Жития святых Екатеринбургской епархии / Подгот. текстов и фотоматериалов Комиссией по канонизации святых Екатеринбургской епархии. Екатеринбург: Информ. изд. отд. Екатеринбургской епархии, 2008. С. 374–383.
   Сораспятые со Христом. Жизнеописание святых новомучеников пресвитеров Красноуфимских Алексия, Льва и Александра. По благословению настоятеля храма во имя Святой Троицы г. Красноуфимска иерея Андрея Рыжакова материал подготовила Брагина Наталия. Красноуфимск, 2010.

Священномученик Алексий Введенский, пресвитер

//-- Житие [33 - Максим Максимов, прот. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Дополнительный том 3. Тверь, 2005. С. 262–266. Источник: http://www.fond.ru] --//
   Священномученик Алексий родился 16 мая 1890 года в селе Данилово Подольского уезда Московской губернии в семье псаломщика Григория Введенского. В 1904 году Алексей Григорьевич окончил Донское духовное училище, в 1911 году – Московскую духовную семинарию. В годы обучения в семинарии о. Алексий посещал иеромонаха Варнаву (Меркулова), а позже – старца Ипполита, духовника разогнанной братии Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. По окончании семинарии Алексей Григорьевич был назначен учителем в школу в селе Левково Дмитровского уезда Московской губернии. В 1912 году Алексей Григорьевич женился на выпускнице Филаретовского епархиального женского училища Елене Александровне Воскресенской. В 1913 году умер священник в селе Левково, на его место к Ильинской церкви был рукоположен во священника Алексей Введенский. Впоследствии о. Алексий был возведен в сан протоиерея, а в 1936 году награжден палицей. С приходом безбожной власти начались гонения на Русскую Православную Церковь. В 1930 году у о. Алексия были отняты дом и имущество. Отец Алексий вместе с супругой и двумя детьми перебрался в деревню Самаровка Болшевского района Московской области. Некоторое время он служил в храме Рождества Богородицы в селе Костино. 23 июня 1930 года протоиерей Алексий Введенский был назначен настоятелем храма Сретения Господня в Новой Деревне Пушкинского района Московской области. Семья поселилась в маленькой церковной избушке около храма. Поскольку управлять церковным хором было некому, Елена Александровна стала прислуживать в церкви как регент и псаломщик. В апреле 1931 года во время Великого поста сельсовет предложил о. Алексию «приступить к пилке леса для моста в свободное время от богослужений». Кроме этого о. Алексий как священнослужитель был обложен различными налогами, которые с трудом удавалось платить. В 1932 году о. Алексий приехал в очередной раз к о. Ипполиту. Во время беседы он спросил у старца: не переведут ли его на другой приход? Старец ответил: «Сколько лет служил твой предшественник? Семь? Вот и ты семь лет послужишь».
   27 ноября 1937 года руководители НКВД Московской области Якубович, Булыжников и Персиц подписали справку на арест о. Алексия. В одиннадцатом часу вечера того же дня к церкви подъехала машина. Из нее вышли три человека и направились к домику священника. Постучали, предъявили ордер и арестовали о. Алексия. Посадив священника в машину, сотрудники НКВД отвезли его в камеру предварительного заключения при районном отделении милиции в городе Пушкино. Утром Елена Александровна вместе с младшим сыном Валентином пошла отнести передачу. Стоя около тюремных окон, она увидела в одном из них о. Алексия, который сумел помахать ей рукой и крикнуть: «Береги Валю!» В скором времени о. Алексия перевели в Таганскую тюрьму в Москве. Здесь 1 декабря он был допрошен.
   – Ваше отношение к советской власти? – спросил следователь.
   – Мое отношение к советской власти лояльное, – ответил о. Алексий.
   – Вы следствию говорите неправду. Следствие располагает точными данными о том, что вы, будучи враждебно настроенным к советской власти, среди окружающих проводили антисоветскую агитацию. Следствие требует от вас правдивых показаний.
   – Никакой антисоветской агитации я не вел. В сентябре 1937 года я выражал свое недовольство к советской власти за то, что я финансовыми органами был обложен подоходным налогом больше моих собратьев, работающих в церквах городского значения. Об этом я говорил в кругу близких мне собратьев по службе, среди населения я об этом не говорил.
   – Расскажите следствию о вашей контрреволюционной деятельности.
   – Никакой контрреволюционной деятельности я не вел.
   Следователями были допрошены два штатных свидетеля: священники Михаил Толузаков и Степан Марков, которые служили в Москве и никогда не встречались с о. Алексием. Они подписали необходимые показания. 7 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила о. Алексия к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
   С этапом заключенных он прибыл в Самарлаг НКВД. В один день с ним был осужден к такому же сроку заключения священник Феодор Грудаков. Вместе они учились в одном классе семинарии, а теперь вместе отбывали наказание на строительстве Самарской теплоэлектроцентрали. По здоровью о. Алексий сразу получил третью категорию инвалидности. Из заключения о. Алексий направил супруге несколько писем. Последнее она получила 11 декабря, а через некоторое время было получено письмо от о. Феодора. «Глубокоуважаемая Елена Александровна! Сообщаю Вам печальную и грустную весть: не стало Алексея Григорьевича. В ночь с 22 на 23 декабря в 3 часа 45 минут он скончался. Не нахожу слов, да и бесполезны они, чтобы утешить Вас. И словами не залечишь той раны душевной, которую Вы получаете при такой утрате. Но надеюсь, Вы найдете утешение в том, в чем утешал себя Алексей Григорьевич, – в вере. Конечно, постарайтесь сделать то, что ему как христианину нужно. Мне не пишите. Представится случай, сообщу все подробности о его жизни и смерти. С полным сочувствием и соболезнованием к Вам. Берегите себя для Вашего мальчика. Оставшиеся на его счету деньги, думаю, будут Вам высланы. Об этом с сообщением Вашего адреса сделано заявление мною».
   Отец Феодор умер в лагере от непосильного труда и голода 26 ноября 1940 года и был, как и о. Алексий, погребен в безвестной могиле. Елена Александровна до самой смерти, которая последовала в 1965 году, трудилась в Сретенском храме сторожем и уборщицей, пекла просфоры.

   Память священномученика Алексия Введенского, пресвитера, совершается 10/23 декабря и 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Введенский, диакон

//-- Житие [34 - Источник: http://pstgu.ru] --//
   Священномученик диакон Алексий (Алексей Васильевич Введенский) родился 19 февраля 1903 года в селе Прусово Ярославской губернии в семье священника. Образование он получил в трехлетней школе и Ярославском духовном училище. В 1925 году будущего священномученика рукополагают в сан диакона, и он начинает служить в церкви села Петропавловское Больше-Сольского уезда Ярославской области.
   Сразу о. Алексий был лишен избирательных прав, а 3 февраля 1930 года его арестовывают по групповому делу «группы священнослужителей и мирян Боровского р. Ярославского округа». Было предъявлено обвинение в «систематической антисоветской агитации, попытках призыва к массовым беспорядкам, создании антисоветской группировки». Отца Алексия приговаривают к пяти годам исправительно-трудового лагеря с конфискацией имущества и высылкой семьи (жена и ребенок). Из Ярославского специзолятора священномученик был препровожден на Беломорканал, затем переправлен в Темниковский ИТЛ ОГПУ в Северный край.
   В 1934 году о. Алексий выходит на свободу, возвращается в свое село и возобновляет диаконское служение. Почти сразу его опять арестовывают и приговаривают к году принудительных работ. После отбытия заключения о. Алексий временно работал на энергокомбинате, надеясь вернуться к церковному служению. Третий, и последний, арест состоялся 21 июня 1937 года. В Больше-Сольском РО НКВД диакону Алексию предъявили обвинение в «антисоветской агитации» и «участии в контрреволюционной церковной группе». Вины своей он не признал, не подписав и клеветы на своих ближних. Тройка при УНКВД по Ярославской области приговорила его к высшей мере наказания. 26 августа 1937 года диакон Алексий Введенский был расстрелян. Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года священномученик Алексий был причислен к лику святых.

   Память священномученика Алексия Введенского, диакона, совершается 23 мая / 5 июня – Собор Ростово-Ярославских святых, 13/26 августа, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Великосельский пресвитер [35 - Источник: Русская линия, 30 августа 2019. См.: https://rusk. ru/st.php?idar=78832]

   Алексей Александрович Великосельский родился в 1865 году в семье священнослужителя. После окончания в 1888 году Ярославской духовной семинарии служил псаломщиком, учителем и законоучителем местной церковноприходской школы при церкви Происхождения Честных древ Животворящего Креста Господня села Красного на Шексне Мологского уезда Ярославской губернии (затоплено при создании Рыбинского водохранилища). Алексей Александрович вступил в брак с Зинаидой Арсеньевной 1870 г. р. и 9 июня 1891 года был рукоположен во священника к церкви Смоленской иконы Божией Матери села Никольское-на-Тропе Рыбинского уезда. Исполнял обязанности заведующего и законоучителя Оболтинской школы грамоты.
   В апреле 1903 года согласно прошению перемещен к Спасской церкви села Ивашево Ростовского уезда (ныне – Ильинского района Ивановской области), преподавал Закон Божий в Ивашевском и Чанниковском земских училищах. Был преподавателем церковного пения в Ивашевской школе.
   12 ноября 1912 года архиепископом Ярославским и Ростовским Тихоном (Белавиным), будущим Патриархом, переведён к церкви Смоленской иконы Божией Матери села Диево-Городище Ярославского уезда, а затем назначен настоятелем Троицкой церкви того же села.
   В 1918 года в ходе Ярославского мятежа отряд белогвардейцев занял село Диево-Городище, расположенное на границе Ярославской и Костромской губерний. 10 июня красные взяли штурмом село и арестовали около ста его жителей, в том числе и о. Алексия Великосельского, настоятеля Троицкого храма, на колокольне которого обнаружили пулемет. Большевики посчитали батюшку белогвардейцем и 30 августа 1918 года расстреляли в Костроме.
   Сведения о расстреле поступили в Комиссию по гонениям на РПЦ при Священном Соборе 1917–1918 годов от членов Ярославского Епархиального совета.

   Память священномученика Алексия Великосельского совершается 23 мая / 5 июня – Собор Ростово-Ярославских святых, 17/30 августа, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Веселовский, пресвитер [36 - Источники: ГАРФ. Ф. 10035. Д. 19574. // ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 25. Д. 125, 187. // Жития новомучеников и исповедников российских XX века Московской епархии: В 8 т. / [Игумен Дамаскин (Орловский) и др.]; Под общ. ред. митрополита Крутицкого Коломенского Ювеналия. Тверь: Булат, 2002–2006.]

   Священномученик Алексий родился 15 февраля 1873 года в селе Губино Можайского уезда Московской губернии в семье псаломщика Александра Веселовского. В 1887 году окончил Перервинское духовное училище, в 1894-м – Вифанскую духовную семинарию и работал учителем народной школы. В 1908 году Алексей Александрович был рукоположен во священника к Введенскому храму в селе Клементьево Рузского уезда Московской губернии, где прослужил до 1910 года.
   Затем в течение 26 лет, с 1911 по 1937 год, о. Алексий служил в храме Рождества Богородицы в селе Старая Руза Рузского района Московской области. Твердая вера и ревностность о. Алексия вызывали преследования со стороны властей. В 1920-х годах священника лишили избирательных прав, его хозяйство было реквизировано, а в 1930 году о. Алексий был арестован и выслан из Рузского района. Через два года он вернулся в Старую Рузу и продолжил пастырское служение на прежнем месте. К моменту ареста священник остался один – его жена умерла, а трое детей выросли и жили отдельно, и о. Алексий полностью посвятил себя служению Церкви. Несмотря на угрозу новых репрессий и слабеющее здоровье, он продолжал проповедь Христа. Арестовали о. Алексия 29 ноября 1937 года по обвинению в проведении активной контрреволюционной агитации и заключили под стражу в Бутырскую тюрьму города Москвы. Во время допроса следователя интересовали связи о. Алексия, но он никого не назвал. Также не признал он и обвинение в контрреволюционной деятельности. Решением судебной тройки при Управлении НКВД СССР по Московской области от 5 декабря 1937 года о. Алексий Веселовский был приговорен к расстрелу. Казнь священника состоялась 11 декабря 1937 года на полигоне Бутово под Москвой, где он и был погребен в безвестной общей могиле.

   Память священномученика Алексия Веселовского совершается: 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших и 28 ноября / 11 декабря

Священномученик Алексий Виноградов, пресвитер

//-- Житие [37 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Март. Тверь, 2006. С. 181–182.ПримечанияУФСБ России по Тверской обл. Д. 18751-С. Л. 8.Источник: http://www.fond.ru/] --//
   Священномученик Алексий родился 28 декабря 1871 года в Москве в семье чиновника Святейшего Синода Петра Виноградова, впоследствии ставшего священником. По окончании в 1897 году духовной семинарии Алексей Петрович три года работал учителем, а затем в 1900 году был рукоположен во священника. В 1928 году о. Алексий был назначен благочинным и в 1932 году возведен в сан протоиерея. В 1937 году он служил в храме в селе Новотроицком Высоковского района Тверской епархии. 27 ноября 1937 года о. Алексий был арестован и на следующий день допрошен.
   – Расскажите следствию о вашей контрреволюционной деятельности среди населения! – потребовал следователь.
   – Никакой контрреволюционной деятельности среди населения я не проводил, – ответил священник.
   – Следствие имеет точные данные о вашей контрреволюционной деятельности и требует от вас правдивых показаний, – повторил следователь.
   – Как я уже сказал выше, никакой контрреволюционной деятельности я не проводил.
   На этом допросы были закончены, и следователь допросил трех лжесвидетелей, священника и двух крестьян, которые дали необходимые следствию показания. 5 декабря 1937 года о. Алексий был приговорен к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. До отправки в лагерь он находился в тюрьме в городе Ржеве. 9 февраля 1938 года один из заключенных ржевской тюрьмы, осужденный за убийство, направил заявление уполномоченному НКВД, в котором писал, что 22 декабря 1937 года он был переведен в камеру № 9, где находились пятьдесят семь человек, осужденных по 58-й статье, и среди них священник Алексий Виноградов, который, несмотря на то, что осужден по 58-й статье, «до настоящего момента настроен против советской власти, агитирует за то, что придет время, работники НКВД во главе с наркомом Ежовым будут отвечать за нас… Сталинская конституция является только как написанный документ, и пользы в жизни от нее нет никому».
   В тот же день было начато новое следствие, и на следующий день следователь допросил священника.
   – Расскажите о проводимой вами контрреволюционной пропаганде среди заключенных тюрьмы города Ржева! – потребовал следователь.
   – Никакой контрреволюционной пропаганды я среди заключенных не провожу и виновным себя в этом не признаю, – ответил о. Алексий.
   Были допрошены лжесвидетели – автор заявления и юноша, воспитанник детского дома, оказавшийся по выходе из детского дома в тюрьме, – и в своих показаниях следователю они оклеветали священника. 10 февраля 1938 года следствие было закончено. 25 марта тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Он был расстрелян 28 марта 1938 года и погребен в общей безвестной могиле.

   Память священномученика Алексия Виноградова совершается 16/28 марта и 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Воробьёв, пресвитер

//-- Житие [38 - Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Июнь – август / Сост. свящ. Максим Максимов. Тверь, 2003. С. 112–116. // Библиография АМП. Послужной список. Архив УФСБ по Москве и Московской области. Д. Р-40944; ГАРФ. // Ф. 10035. № 18460; ЦИАМ. Ф. 2303. Оп. 1. Д. 5. Л. 49; Д. 4. Л. 20; Тернистым путем к небу // Сост. П. Г. Проценко. М., 1996. Источник: www.fond.ru] --//
   Священномученик Алексий родился 6 февраля 1888 года в деревне Антонково Уржумского уезда Вятской губернии в семье крестьянина Константина Воробьева.
   В 1900 году у него умерла мать, и Алексей и его младшая сестра Ольга, которой было два года, были взяты на воспитание в семью старшего брата Василия. В Антонкове Алексей окончил земскую школу. Испросив разрешение отца, он перебрался в Казань и устроился на работу в магазин. В 1905 году Алексей уехал в город Свияжск, где его тетка монахиня Васса устроила племянника в Иоанно-Предтеченский мужской монастырь в Казани. В монастыре Алексей нес послушание канонарха и прислуживал в монастырской гостинице. В Иоанно-Предтеченский монастырь из Седмиезерной пустыни под Казанью приезжал великий подвижник и молитвенник схиархимандрит Гавриил (Зырянов) и нередко беседовал с молодыми иноками. Послушник Алексей вначале по робости избегал встреч со старцем. «Возьму благословение, – рассказывал он, – да и в лес!» Потом вдруг спохватился: «Что ж я ухожу и не слушаю его поучений?!»
   Преподобный Гавриил обратил внимание на благочестивого юношу, приблизил его к себе и взял под свое духовное попечение. Другим воспитанником старца был инок Илия, друг и сверстник Алексея. Отец Гавриил сказал о них: «Илюшу-то не возьмут в армию, а тебя, Алёша, возьмут». В 1911 году Алексея призвали на военную службу, и до 1914 года он состоял рядовым 9-го пехотного имени Петра Великого полка, размещавшегося в городе Калуге. Во время Первой мировой войны он служил ездовым в 24-й пехотной дивизии, а после Октябрьского переворота 1917 года – в дивизионном обозе 161-й дивизии. В 1918 году Алексей Воробьёв уехал в Антонково, где прожил два года. В 1920 году Алексей Константинович приехал в Москву и устроился работать кладовщиком. Тогда же он поступил на пастырские богословские курсы при церкви святого мученика Трифона в Москве. 26 июня 1921 года он был рукоположен во священника в Александро-Невский храм в Москве, а через год переведен в Преображенский храм в селе Селинское Клинского уезда Московской губернии. В мае 1922 года возник обновленческий раскол. Епископ Клинский Иннокентий (Летяев) признал власть обновленческого Высшего Церковного управления. Обновленцы предлагали о. Алексию присоединиться к ним, но он твердо стоял в Православии и преданности законному главе Русской Православной Церкви – Святейшему Патриарху Тихону. «Как же я брошу Православие и уйду в раскол?» – отвечал о. Алексий на вопросы прихожан. 13 марта 1923 года обновленческое Московское епархиальное управление утвердило решение обновленческого епископа Клинского Игнатия об увольнении о. Алексия и о запрещении его в священнослужении, а в Преображенский храм в село Селинское был назначен другой священник. До ухода обновленцев из Преображенского храма о. Алексий непродолжительное время служил в Виннице и Астрахани. Впоследствии святитель Тихон лично выразил ему благодарность за стойкость и твердость в Православии. В конце сентября 1924 года священники Алексий Воробьев и Алексий Никонов были арестованы по обвинению в том, что «без разрешения местной власти устроили в церкви города Клина собрание верующих, на котором произносили агитационные речи о гонении советской властью православия». Отец Алексий был перевезен для допросов в комендатуру ОГПУ на Большую Лубянку в Москву. 16 октября о. Алексия допросили.
   – Говорите вы проповеди, направленные против советской власти? – спросил следователь.
   – Никогда не говорю.
   – Скажите, что вы подразумеваете под вопросами на исповеди: не ходил ли на собрания, митинги, не читал ли развратных книг, против Церкви? (Эти вопросы следователь нашел в записной книжке о. Алексия, изъятой у него при обыске во время ареста.)
   – На этот вопрос ответить не могу.
   – Не есть ли эти вопросы скрытая агитация против советской власти?
   – Эти вопросы действительно есть агитация против советской власти, но я не руководствовался этим вопросником в жизни.
   До вынесения приговора о. Алексий находился в Бутырской тюрьме в Москве. 27 февраля 1925 года священник Алексий Воробьёв был приговорен к заключению в концлагерь сроком на два года. Отбывать наказание его отправили на Соловки. 7 мая 1927 года о. Алексий был освобожден. В течение трех лет ему было запрещено проживать в шести главных городах и областях СССР. В июле о. Алексий прибыл в Уфу и получил назначение служить в церкви Собор Пресвятой Богородицы в селе Быково Благовещенского уезда. В ноябре 1930 года о. Алексий был назначен в Воскресенский собор города Павловский Посад. В 1931 году возведен в сан протоиерея, в 1935 году назначен благочинным Павлово-Посадского округа.
   27 марта 1935 года Воскресенский собор был передан советской властью обновленцам. Священноначалие перевело о. Алексия в Троицкую церковь в селе Хотеичи, а в августе 1936 года – в Вознесенскую церковь в селе Городок в пригороде Павловского Посада. Православные жители города, лишившиеся соборного храма, перешли молиться в Вознесенскую церковь. Духовными чадами о. Алексия стали и некоторые монахини закрытого в Павловском Посаде Покровско-Васильевского монастыря. В Вознесенской церкви о. Алексием был организован церковный хор из молодежи. 8 августа 1937 года протоиерей Алексий отслужил вечерню накануне дня памяти святого великомученика Пантелеимона и в ту же ночь был арестован сотрудниками НКВД и заключен в тюрьму города Ногинска.
   – Вы признаете себя виновным в том, что среди верующих и своих сослуживцев по церкви вели систематическую антисоветскую агитацию? – спросил следователь.
   – Антисоветскую агитацию я никогда не вел, виновным себя в этом не признаю, – ответил о. Алексий.
   19 августа 1937 года тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Протоиерей Алексий Воробьёв был расстрелян 20 августа 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

   Память священномученика Алексия Воробьёва совершается 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших, 7/20 августа

Священномученик Алексий Дроздов, протодиакон [39 - Использованные материалы: Игумен Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Церкви Русской. Июль. Ч. 1. Тверь, 2016. С. 10–16. http://www.fond. ru/index.php?menu_id=370&menu_parent_id=0&pe…536; // БД ПСТГУ «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века». http://www.pstbi.ccas.ru/bin/db.exe/ans/nm/? TYZCF2JMTdG6Xbu2…tk*]

   Родился 5 октября 1883 года в городе Буй Костромской губернии в семье секретаря городского управления Александра Николаевича Дроздова, личного почетного гражданина, работавшего также в Костромской губернской почтовой конторе. Алексей окончил Галичское духовное училище и три курса Костромской духовной семинарии и поступил на должность учителя церковно-приходской школы в селе Судай Чухломского уезда. Женился на Надежде Афанасьевне.
   22 октября 1904 года был рукоположен во диакона в Ипатьевском монастыре епископом Костромским Виссарионом (Нечаевым) к Никольской церкви села Никольское-Горицких Нерехтского уезда (ныне село Никольское на окраине г. Фурманова Ивановской области). 9 ноября 1906 года был переведен в Богоявленский храм села Красного Костромского уезда. 15 февраля 1910 года переведен в Троицкий храм Завода Лысьва Пермской губернии, один из самых многолюдных приходов епархии. 23 марта того же, 1910 года был переведен «в видах пользы службы на диаконскую вакансию» к церкви Кунгурского Иоанно-Предтеченского женского монастыря. 12 июля 1914 года переведен в храм Рождества Пресвятой Богородицы в селе Четвертиновка Гайсинского уезда Подольской губернии. 8 октября 1916 года переведен в Михайловский собор в город Ольгополь, настоятелем которого был в то время священник Поликарп Гулевич. С 1917 года диакон Алексий служил в храмах городов Руза и Серпухов Московской губернии, а с 1922 года на родине – в городе Буй в Костромской губернии.
   В 1928 году переведен в Спасский храм в селе Ивантеевка Московской губернии. В 1930 году определен к церкви Благовещения на Бережках в Москве. С 1933 года служил в соборе Рождества Пресвятой Богородицы в городе Орехово-Зуево Московской области, где настоятелем был протоиерей Василий Никольский, а вторым священником – Николай Поспелов. В 1930 году был возведен в сан протодиакона.
   Супруга о. Алексия, Надежда Афанасьевна, была хронически больна пороком сердца, в 1932 году заболела ревматизмом старшая дочь Ангелина, которой исполнилось девятнадцать лет, через три года слегла окончательно и всю последующую жизнь уже не вставала с постели. В 1936 году заболела эпилепсией младшая дочь Надежда. И пришлось протодиакону Алексию быть для всей семьи и отцом, и нянькой.
   17 ноября 1937 года протодиакон Алексий был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. В качестве свидетелей следователь допросил двух прихожанок собора. Они показали, что знали протодиакона только по служению в храме, но дома у него не бывали; поскольку он вел замкнутый образ жизни, то, естественно, антисоветских проповедей они от него не слышали. Следователь, однако, записал их показания совершенно иначе: будто протодиакон Алексий вел контрреволюционную деятельность и антисоветскую агитацию – и дал подписать протоколы допроса свидетельницам; те по малодушию подписались под лжесвидетельствами.
   – Следствие располагает данными о том, – заявил ему после этого следователь, – что вы, будучи враждебно настроенным по отношению к советской власти, среди жителей проводили активную агитацию. Вы это признаете?
   – Антисоветской агитации я никогда не проводил, – ответил протодиакон.
   – Следствию известно, что вы высказывали террористические взгляды по отношению к руководителям советской власти. Вы это признаете?
   – Нет, не признаю.
   – Следствию известно, что вы высказывали пораженческие взгляды, провоцируя слухи о войне. Вы это признаете?
   – Этого я также не признаю. Я никогда антисоветской агитации не проводил.
   – Признаете вы себя виновным в предъявленных вам фактах антисоветской контрреволюционной террористической агитации или нет?
   – Виновным себя в антисоветской агитации я не признаю.
   Через три дня после ареста, 21 ноября 1937 года, тройка НКВД приговорила протодиакона Алексия к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен в 1-й лагпункт Сусловского отделения Сиблага в Кемеровской области, куда он прибыл 18 декабря.
   После того как до заключенных дошло известие об аресте главы НКВД Ежова, многие, надеясь на торжество справедливости, стали писать прошения о пересмотре дел. 14 апреля 1939 года отправил такое прошение в НКВД и протодиакон Алексий; в нем он писал, что при единственном допросе следователь заявил, что будто бы имеются материалы, обличающие протодиакона в антисоветской агитации. Когда он попросил назвать имена людей, оклеветавших его, а также устроить с ними очные ставки, следователь ему в этом отказал.
   «Имея на своем иждивении больную семью, – писал протодиакон, – жену с пороком сердца, дочь без движения рук и ног, вторую дочь, страдающую припадками эпилепсии, семью, которая не способна не только работать, но и обиходить себя, я не имел времени [общаться] с людьми и вести с ними какие-либо разговоры, так как всё свободное от службы время проводил в своей семье, исполняя обязанности прислуги и няньки <…>. Считая обвинение против меня ложным, с одной стороны, и, с другой стороны, считая, что суд надо мной без свидетелей и выслушивания моих оправданий, а также без следствия не есть суд правый и справедливый, прошу Комиссариат Внутренних Дел дать распоряжение о пересмотре моего дела…»
   10 марта 1940 года супруга протодиакона, Надежда Афанасьевна, также направила в НКВД прошение об освобождении мужа. Сотрудники НКВД выяснили, что следователь, ведший дело протодиакона Алексия, арестован за фальсификацию нескольких дел, одна из проходивших по делу свидетельниц впоследствии была арестована по обвинению в антисоветской агитации, а другая отрицает всё написанное в протоколе допроса. Вызванные следователями дополнительные свидетели показали, что протодиакон Алексий, служа в соборе, антисоветской агитации не вел, а дома они у него не бывали и ни от кого не слышали, чтобы он был антисоветски настроен, – при свалившихся на него бедах это было бы роскошью.
   Оказавшись в затруднительном положении, следователь стал вызывать осведомителей из духовенства, чтобы получить дополнительные сведения об о. Алексии. 3 марта 1940 года на протодиакона было заведено дополнительное, литерное дело, куда стали складываться полученные от осведомителей характеристики.
   Исходя уже из них, 10 апреля 1940 года было принято новое постановление по делу протодиакона:
   «Принимая во внимание показания не передопрошенной свидетельницы <…>, а также справки, выданные Московским Патриархатом, в которых Дроздов характеризуется как активный церковник, и что мера наказания, вынесенная в отношении Дроздова, не соответствует тяжести содеянного им преступления, <…> руководствуясь приказом НКВД <…> от 11/XII-1939 года <…>, избранную ему меру наказания <…> снизить до 5 лет ИТЛ».
   Лагерная администрация дала отрицательную характеристику на протодиакона:
   «Работает на общих работах. Отношение к работе плохое, злостный отказчик, поведение в быту плохое, в культмассовой работе не участвует, настроение враждебное. Учитывая плохое отношение к труду, как отказчик, как проявивший себя с плохой стороны за время пребывания в лагере условно-досрочного освобождения не заслуживает».
   15 июня 1940 года дело было рассмотрено заново, и решение о снижении срока заключения было отменено:
   «Принимая во внимание <…> характеристики, в которых Дроздов характеризуется как активный церковник <… > и злостный отказчик от работы и враждебно настроенный элемент <…>, руководствуясь приказом НКВД от 23/IV-1940 года, решение тройки <…> оставить в силе».
   Протодиакон Алексий Дроздов скончался 14 июля 1942 года в Сусловском отделении Сиблага и был погребен в безвестной могиле. Его семья не знала об этом, и через год, 10 мая 1943 года, дочери протодиакона подали в НКВД прошение об освобождении отца.
   «Просим Вас, многоуважаемый товарищ Народный Комиссар Внутренних Дел, рассмотреть вновь дело нашего отца <…>, осужденного <…> диакона церкви <…>, – писали они. – Наше положение, товарищ Нарком, очень тяжелое, то есть положение двух сестер, инвалидок 1-й и 2-й группы. Одна двенадцатый год больна хроническим ревматизмом и уже девять годов, как лежит без движения на одной спине и не в состоянии себе куска хлеба заработать ни физически, ни умственно, но еще ей необходим уход постороннего человека <…>. Другая припадочная – эпилепсия, и притом недоразвита умственно. Мы, две сестры, до февраля сего года жили на руках матери, но мать умерла 7 февраля 1943 года. Мы, беспомощные калеки, остались круглыми сиротами, на произвол судьбы <…> без родных, которые могли бы о нас заботиться и оказывать материальную помощь, и без пенсии, и если пока не умираем, так только еще пока осталось кое-что из тряпок и рухляди после покойной матери. Но этой рухляди ненадолго хватит, а нам приходится еще кроме прожития насущного платить и за уход <…>. Нам, больным, измученным многолетним страданием от наших болезней, не так уж долго придется прожить <…>. И мы просим Вас, дорогой товарищ Нарком, не знаю Вашей фамилии, прошу мне это извинить, как человека просим, не лишенного сердца, пересмотреть дело нашего отца, старика болезненного, помиловать и вернуть к нам, и дать нам хотя немного в жизни этим утешения и радости – хотя умереть вместе. О, как мы будем Вас благодарить и благословлять (простите мне это слово), но я говорю от чистого сердца <…>. Почему-то я уверена, что наша просьба о помиловании не останется без последствий, не потерпит отказа в возвращении калекам старика отца, ни в чем преступном не замешанного <…>»

   Память священномученика Алексия Дроздова совершается 1/14 июля, в Соборе Московских святых и 24 января / 6 февраля в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской

Преподобномученик Алексий (Гаврин), монах

//-- Житие [40 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 7. Тверь, 2002. С. 197–199. Источник: http://www.fond.ru] --//
   Преподобномученик Алексий родился в 1883 году в селе Пичаево Борисоглебского уезда Тамбовской губернии в семье крестьянина Петра Гаврина, который, как знавший хорошо грамоту, был в селе писарем. Алексей окончил церковно-приходскую школу. Будучи призван в армию, он служил в 7-м запасном Кавказском полку, квартировавшем в городе Тамбове. Здесь он в 1905 году окончил военно-ветеринарную фельдшерскую школу. Впоследствии благодаря полученному образованию работал ветеринарным фельдшером. В 1916 году Алексей Петрович переехал в Москву и поселился на Донской улице, неподалеку от храма Ризоположения.
   В 1930-х годах настоятелем храма был протопресвитер Александр Хотовицкий, духовный отец Алексея Петровича. В начале 1920-х годов Алексей Петрович тяжело заболел, и посещавший его иеромонах Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры Иаков (Шеманов) предложил ему принять монашеский постриг. Алексей Петрович согласился и был пострижен о. Иаковом в монашество. После пострига его здоровье поправилось. И до пострижения в монашество он вел благочестивую жизнь, а теперь, став иноком, усугубил подвижнические труды и за свое благочестие стал известен многим верующим: одни приходили к нему испросить совета в вопросах христианской жизни, а крестьяне подмосковных селений приходили к нему, зная его и как хорошего ветеринара. В 1937 году вместе с массовым уничтожением духовенства и верующих власти стали преследовать любое почитание святыни и арестовывать тех, кто почитал не прославленных еще тогда Православной Церковью подвижников и ходил молиться на их могилы.
   Так были арестованы многие почитатели иеросхимонаха Аристоклия, погребенного на Даниловском кладбище, и протоиерея Валентина Амфитеатрова, погребенного на Ваганьковском кладбище. Среди других 22 октября 1937 года был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве и монах Алексий. На допросе монах Алексий, отвечая на вопросы следователя, сказал, что среди лиц, «которые приходят ко мне за медицинской помощью или с вопросами в отношении того, как вылечить скотину, я проводил небольшие душеспасительные беседы и чтение книг духовного содержания. Говорил по этому вопросу и с верующими, посещающими церковь, и на улице».
   – Следствие располагает данными о том, что вы, беседуя с верующими по вопросам Священного Писания, выражали недовольство советской властью в ее отношении к религии и высказывали по этому вопросу антисоветские настроения. Дайте показания по существу вопроса, – потребовал следователь.
   – В беседах с верующими я выражал недовольство тем, что советская власть проводит гонение на религию, закрывает церкви, арестовывает духовенство, и в связи с этим говорил, что власть антихристова долго существовать не будет, скоро придет такое время, когда снова будет царствовать Православная вера и Церковь. Я призывал верующих к тому, чтобы они своим смирением и любовью к Богу укрепляли Церковь и являлись верными ее последователями. Нужно сказать, что это кое-какое влияние имело. Несмотря на испытания, которые сейчас переживает Церковь, храмы посещают и старики, и люди среднего возраста, и молодежь. Я принял монашеский постриг и в меру моих сил и здоровья старался укреплять веру среди людей.
   – Кто и в каких целях вас посещал на квартире? – спросил следователь.
   – На квартире меня посещали очень многие из близлежащих селений около Москвы, из села Коломенского, Новинки-Раменки, Воробьевых гор, Гладышева, Семеновского, Черемушек, Дальнего Беляева, Воронцова и других селений. Люди обращались ко мне за советами.
   – За какими советами обращались к вам крестьяне вышеуказанных селений?
   – Меня знали как ветеринарного фельдшера и обращались ко мне, чтобы я оказал помощь заболевшему скоту. Я не отрицаю, что ко мне обращались и за советами другого порядка – идти ли в колхозы, спрашивали, когда кончится советская власть, и так далее. На вопросы о колхозах я говорил, чтобы в колхозы не входили, о советской власти говорил, что она скоро должна погибнуть, потому что ею многие недовольны.
   21 ноября 1937 года следствие было закончено. Монаха Алексия обвинили в том, что он среди «окружающих проводил систематическую антисоветскую агитацию, в контрреволюционных целях прославлял могилу умершего иеромонаха Аристоклия, организовывал на нее паломничество». 23 ноября тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Монах Алексий (Гаврин) был расстрелян 10 декабря 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память преподобномученика Алексия (Гаврина) совершается 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших, 27 ноября / 10 декабря

Мученик Алексий (Горбачёв)

//-- Житие [41 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Книга 5. Тверь, 2001. С. 365–414. Источник: http://www.fond.ru/] --//
   Мученик Алексий родился 5 февраля 1892 года в деревне Куровской Перемышльского уезда Калужской губернии в семье крестьянина Григория Горбачёва. Окончил сельскую школу. С 1911 года Алексей Григорьевич служил в храме села Муромцево псаломщиком. Осенью 1937 года власти арестовали его. Допрошенный по обвинению в контрреволюционной деятельности, Алексей Григорьевич виновным себя не признал.
   19 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила архиепископа Августина (Беляева), архимандрита Иоанникия (Дмитриева), протоиерея Иоанна Сперанского, псаломщиков Алексея Горбачёва, Аполлона Бабичева и члена церковного совета Михаила Арефьева к расстрелу. Архиепископ Августин, архимандрит Иоанникий, протоиерей Иоанн, псаломщики Алексей Горбачёв, Аполлон Бабичев и член церковного совета Михаил Арефьев были расстреляны 23 ноября 1937 года и погребены в общей безвестной могиле.

   Память мученика Алексия (Горбачёва) совершается 10/23 ноября, 25 января / 7 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Дроздов, протодиакон

//-- Житие [42 - Источник: http://pstgu.ru/] --//
Протодиакон Алексий Дроздов родился в 1883 году, а мученическая кончина его приходится на 14 июля 1942 года. Отец Алексий был прославлен в лике святых мучеников определением Священного Синода от 11 апреля 2006 года.

Память священномученика Алексия Дроздова совершается 1/14 июля, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Преподобномученик Алексий (Задворнов), иеромонах

//-- Житие [43 - См.: Православная энциклопедия. Т. 1. М., ЦНП «Православная энциклопедия», 2000. С. 653–654.] --//
   Алексей Семёнович Задворнов родился в 1882 году в деревне Корепово Борисоглебского уезда Ярославской губернии в крестьянской семье. Начальное образование получил в сельской школе. В 1901 году Алексей поступил послушником в Югскую Дорофееву пустынь Ярославской губернии, здесь принял монашеский постриг. В 1912 году он определен к церкви Афанасьевского женского монастыря Ярославской губернии и рукоположен во иеродиакона, позднее рукоположен во священника. В 1922 году по обвинению в сокрытии монастырских ценностей иеромонах Алексий осужден на год лишения свободы, в 1923 году вернулся в монастырь и оставался там до его закрытия в 1924 году. Впоследствии в течение пяти лет служил в часовне близ монастыря. Когда власти закрыли и часовню, переехал в село Закедье Борисоглебского района. Первого апреля 1934 года о. Алексий был арестован и обвинен в контрреволюционной деятельности. На допросе он признал себя противником советской власти и был осужден на пять лет ИТЛ, наказание отбывал в Дмитлаге в Московской области. Первого ноября 1937 года иеромонах Алексий (Задворнов) арестован в лагере по показаниям свидетелей, которые обвиняли его в «осуждении Конституции, цитировании слов из Библии, недовольстве условиями жизни в лагере», на что о. Алексий сказал, что «рассматривает лагерь как монастырь, всем доволен и за всё благодарит Бога», приговорен как «служитель религиозного культа» к расстрелу.
   21 ноября он был расстрелян. Преподобномученик Алексий прославлен Архиерейским Собором РПЦ в 2000 году.

   Память преподобномученика Алексия (Задворнова) совершается 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших, 23 мая / 5 июня – Собор Ростово-Ярославских святых, 9/22 ноября

Мученик Алексий Зверев

//-- Житие [44 - ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 202. Л. 25–28; Пермские ЕВ. 1919. № 1. С. 13–19; Ильинский П. Всемирные заговорщики. Новониколаевск, 1919. С. 63; Агафонов П. Н. Архиепископ Пермский и Кунгурский Андроник (Владимир Никольский). Пермь, 1995. С. 60. Источник: http://drevo-info.ru] --//
   Мученик Алексей Данилович Зверев родился в 1867 или 1868 году в крестьянской семье, окончил начальное училище.
   Служил миссионером в Московской епархии. В 1917 году избран делегатом от мирян Московской епархии на Поместный Собор 1917–1918 годов. Был направлен в Пермь в составе комиссии Собора для расследования обстоятельств убийства священномученика Андроника (Никольского), архиепископа Пермского. 27 августа 1918 года на обратном пути, между Пермью и Вяткой, за мостом через реку Каму, в вагон, где ехала делегация Собора во главе с архиепископом Василием (Богоявленским), ворвались красноармейцы, вывели членов делегации из поезда и расстреляли. Материалы расследования и средства, собранные на нужды Собора, были похищены. Местные крестьяне нашли тела мучеников и похоронили их. На могилу началось паломничество, власти вырыли тела и сожгли. Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года для общецерковного почитания.

   Память мученика Алексия Зверева совершается 31 января / 13 февраля (переходящая) – Собор святых Пермской митрополии, 14/27 августа, 5/18 ноября – Память отцов Поместного Собора Церкви Русской 1917–1918 годов, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Зиновьев), пресвитер

//-- Житие [45 - Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Сентябрь – октябрь / Сост. игум. Дамаскин (Орловский). Тверь, 2003. С. 10–15.БиблиографияГАРФ. Ф. 10035. Д. 21010; Архив УФСБ РФ по Тульской обл. Арх. № П53003; Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Кн. 6. Тверь, 2002. Источник: http://www.fond.ru] --//
   Священномученик Алексий родился 1 марта 1879 года в семье священника Иоанна Зиновьева. С 1898 по 1904 год Алексей учился в Тульской духовной семинарии, по окончании которой был рукоположен во священника ко храму села Воскресенского Чернского уезда Тульской губернии. В 1914 году он был переведен в храм в городе Ефремове.
   С 1917 года о. Алексий служил в храме в селе Сторожа Московской губернии. За тринадцать лет, что прослужил здесь священник, православные полюбили доброго и ревностного пастыря. Когда в 1930 году, во время очередных гонений, он был арестован по обвинению в том, что будто бы создавал в селе антисоветские группы, прихожане дружно выступили в защиту священника – почти все жители села Сторожа пришли к сельсовету и потребовали освобождения ни в чем не повинного пастыря. Власти, однако, не освободили о. Алексия и препроводили его под конвоем в тюрьму в город Ефремов, где он находился под стражей около пяти недель, а затем всё же был освобожден, вернулся в село и стал служить в храме по-прежнему. В начале 1930-х годов в связи с коллективизацией, разрушением крестьянских хозяйств, насильственным образованием колхозов и отобранием у крестьян всего наличного хлеба крестьяне стали его скрывать, чтобы не умереть от голода.
   План, по которому крестьяне должны были сдать хлеб государству, превышал их возможности и обрекал на смерть от голода. Видя, что власти в селе проводят повальные обыски с целью изъятия хлеба, псаломщик Фёдор Кананыхин упросил о. Алексия до времени сложить принадлежащее ему зерно и муку на колокольне. Священник, хотя и предчувствовал, что дело может окончиться для них арестом, не смог отказать. В 1932 году в ОГПУ стали поступать сведения, что в селе Сторожа план по хлебозаготовкам выполнен на 8,9 % и будто бы виноваты в том священник Алексий Зиновьев, псаломщик Фёдор Кананыхин и крестьяне, часто посещавшие храм, – Иван Попов, Василий Разенков и Андрей Береговский. 2 декабря 1932 года все они были арестованы и заключены в тюрьму в городе Ефремове. 4 и 6 декабря власти произвели обыски в церкви и обнаружили два мешка ржи, мешок пшена и пятнадцать пудов муки, которые и отобрали в счет хлебозаготовок. На допросе священник, отвечая на вопросы следователя, сказал, что встречался с псаломщиком и крестьянами и говорил, что единоличников советская власть задушила, не дает им жить, что раньше жилось лучше. Вызванный на допрос псаломщик сказал: «Обнаруженный в церкви хлеб частично принадлежал мне. Прятать хлеб меня заставляло то, что вижу, что при советской власти проходит отбор хлеба, и, хотя мне никакого задания не было, всё же хлеб я свой спрятал. Для меня вообще при советской власти новое дело – чтобы производить у крестьян отбор хлеба, в прежнее время, при царе, этого не было, и, во всяком случае, хлеб бы никто прятать не стал. А сейчас, конечно, нет ничего удивительного, что крестьяне начинают прятать хлеб». Кроме того, он сказал, что доказывал крестьянам, что колхозы – это барщина и разорение и ничего им не дают. Подобные же показания дали и крестьяне, за исключением Ивана Попова, который сказал: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю, но не отрицаю того, что действительно встречался с кулаками Береговским и Разенковым, но связь эта была чисто товарищеская. Не отрицаю того, что хозяйство моего отца было кулацкое. Из обнаруженного в церкви хлеба мне ничего не принадлежало». 19 февраля 1933 года тройка ОГПУ приговорила священника Алексия Зиновьева к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен на каторжные работы на строительство Беломорско-Балтийского канала. К трем годам заключения были приговорены псаломщик Фёдор Кананыхин и крестьяне Андрей Береговский и Василий Разенков, которые были отправлены на Беломорско-Балтийский канал. Только Иван Попов был приговорен к одному году принудительных работ и освобожден из-под стражи. Тяжелые работы настолько расстроили здоровье священника Алексия Зиновьева, что он был признан инвалидом и через полгода пребывания в концлагере освобожден. Он вернулся в село Сторожа и стал служить в храме. В 1935 году власти захватили храм и начали использовать его под зернохранилище; с этого времени о. Алексий стал служить молебны в домах благочестивых прихожан. Так продолжалось до новой волны гонений в 1937 году. 16 августа представители НКВД допросили одного из лжесвидетелей, крестьянина села Сторожа. Он показал, что священник будто бы являлся одним из активнейших организаторов контрреволюционного восстания в селе Сторожа и будто бы говорил, что в колхоз вступать не нужно, колхозное строительство противно Богу, в колхозном строительстве будет процветать безбожие, Бога забудут; в единоличном хозяйстве сами себе хозяева, а там будут подневольными, рабами. «В результате его деятельности и агитации кулаков колхозы организовывались слабо. Имея тесную связь с кулачеством в селе Сторожа, по возвращении в село по отбытии наказания Зиновьев восстановил связь с кулаками, бывшими участниками контрреволюционного восстания, и продолжает ее по сие время. В их домах он часто служит молебны и всенощные. Осенью 1935 года, после постановления граждан о засыпке зерна в церковь, Зиновьев говорил верующим: “Грешно засыпать зерно в церковь, для зерна должны быть зернохранилища. Церковь – это Дом Божий, где проповедуется Слово Божие. Нужно церковь освободить и служить в ней. Господь накажет вас за богохульство”. В июне 1936 года Зиновьев говорил: “Вот Господь Бог вас наказывает за то, что вы богохульствуете. Нужно сейчас устраивать молебны, чтобы Господь дал дождя”. В результате члены церковного совета пришли в сельсовет просить разрешения на проведение в поле молебна о дожде. В июне в одном из домов в селе было богослужение, а после этого происходили антисоветские разговоры о выборах в сельские советы, и поп Зиновьев говорил: “Нужно в советы выбирать людей богобоязненных, хороших”».
   24 августа 1937 года о. Алексий был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. На допросе следователь сказал священнику:
   – Следствие располагает материалами о том, что вы в 1935 году систематически проводили церковные богослужения в домах верующих.
   Отец Алексий подтвердил, что действительно он такие богослужения проводил и на них собирались верующие села Сторожа.
   – Вы после богослужений вели контрреволюционные разговоры? – спросил следователь.
   – Церковные службы я проводил, но никогда никаких антисоветских разговоров не вел.
   Следователь обвинил священника в том, что он, устраивая богослужения в домах верующих, вел разговоры о создании колхозов и выказывал недовольство явлениями окружающей жизни.
   Священник ответил, что в частных домах он служил и, оставаясь после богослужения, вел различные разговоры, и в частности говорил: «Сейчас жизнь тяжелая, и особенно для меня».
   15 сентября тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Священник Алексий Зиновьев был расстрелян на следующий день, 16 сентября 1937 года, и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномученика Алексия Зиновьева совершается 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших, 3/16 сентября

Священномученик Алексий Сергеевич Знаменский, митрофорный протоиерей [46 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Церкви Русской. Июль. Ч. 1. Тверь, 2016. С. 460–464.]

   Родился 10 марта 1882 года в селе Горячкино Можайского уезда Московской губернии в семье псаломщика. В 1902 году окончил Волоколамское духовное училище, в 1905 году – Вифанскую духовную семинарию и служил учителем в двухклассной Волоколамской соборной церковно-приходской школе и был регентом соборного хора. В 1908 году был рукоположен во священника и с 1910 года служил в Воскресенском храме города Павловский Посад.
   В 1920 году был возведен в сан протоиерея. В 1921 году был арестован в числе других пяти священников города за то, что во время Великого поста ходил по домам прихожан, которые просили благословения на пост. Наутро священников освободили. В 1926 году был избран председателем церковного совета. Власти в это время запретили какое бы то ни было украшение храма на Пасху, рассматривая это как наглядную агитацию враждебной идеологии. Один из членов церковного совета нарушил это распоряжение властей, за что был арестован о. Алексий, но спустя несколько часов после допроса освобожден.
   В 1935 году был назначен служить в Успенский храм в селе Трахонеево Дмитровского района Московской области (ныне квартал Трахонеево городского округа Химки Московской области), в 1936 году – в церковь Космы и Дамиана в село Виноградово Виноградовского района. 3 октября 1937 года был арестован и заключен в коломенскую тюрьму.
   – Как часто вы в церкви обращаетесь к верующим с проповедями? – спросил его следователь.
   – В 1937 году я с проповедями в храме выступал один раз, в 1936 году – один или два раза.
   – Когда именно вы выступали с проповедью?
   – В июле 1937 года, на праздник Космы и Дамиана.
   – Каков был характер проповеди на праздник Космы и Дамиана?
   – Подробно проповеди я не помню, но взята она была из сборника Дьяченко.
   – Следствием установлено, что по своему содержанию ваша проповедь носила антисоветский характер. Признаете вы это?
   – Нет, ни в какой мере не признаю, – ответил священник.
   – Расскажите о характере проповедей в 1936 году.
   – Насколько помню, в 1936 году я сказал проповедь на праздник Покрова Божией Матери. В своей проповеди я изложил историю появления праздника. Указал на милосердие Царицы Небесной, Которая помогает людям в скорбях и напастях. В исторической части повествования о празднике я рассказал верующим, где явилась Царица Небесная, в присутствии кого, зачем и в каком виде.
   На этом допросы священника были закончены, и следователь стал допрашивать свидетелей, которые показали, что на праздник святых Космы и Дамиана протоиерей Алексий обращался к верующим со словом, в котором призывал их укреплять веру, чаще посещать храм Божий и молиться Богу о прощении грехов. Одна из свидетельниц показала, что как-то она столкнулась со священником на улице после праздника Троицы, и священник упрекнул ее, что она в такой день не была в храме, заметив, что так можно вообще стать безбожницей. Свидетели также показали, что священник давал им денег взаймы и критиковал колхозы.
   28 октября 1937 года тройкой НКВД приговорен к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере и отправлен в Бамлаг, но почти сразу же по прибытии в Тайшет попал в лагерную больницу.
   Из лагеря протоиерей Алексий подал жалобу руководству НКВД, в которой писал, что не признает себя виновным и просит пересмотреть дело. Ответа на нее священник не получил. Скончался 2 августа 1938 года в Тайшетлаге и был погребен в безвестной могиле.
   20 августа 1938 года супруга священника, не зная о смерти мужа, направила заявление руководству НКВД:
   «Ему вменялось в вину как служителю культа то, что он дважды давал крестьянам взаимообразно сахар, один раз чай, один раз взаимообразно три рубля деньгами и один раз совершил по просьбе другого лица религиозный обряд бесплатно <…>. Как это квалифицировали работники НКВД <…>, мне неизвестно, но допросы основаны были исключительно на этих фактах, в основу которых и была положена статья: контрреволюция со сроком десять лет. Двадцать лет он жил при советской власти и не был вредным для общества, так как никогда и ни в каких антисоветских выступлениях не участвовал и не мог участвовать по своему, во-первых, исключительно замкнутому характеру, и, во-вторых, по состоянию здоровья и возрасту. Но вот на двадцать первом году социалистической революции, будучи совсем больным человеком, доживая, может быть, последние дни, был несправедливо и сурово наказан десятью годами лагеря, имея хроническую малярию, порок сердца <…>, хронический катар желудка, при наличии оставшихся во рту трех зубов, не говоря о потере зрения…
   Наше советское правосудие защищает не только политические и трудовые, но и личные права граждан Союза, которые гарантированы Конституцией СССР и конституциями союзных республик. Законно поэтому ли ускорять приближение смерти больному старику <…> только за то, что тот с семинарской скамьи священник, в то время как советская власть не может руководствоваться чувством мести? Имеет ли смысл “перевоспитывать” в течение 8–10 лет 60–70-летнего старика в передовой цивилизованной стране, лежащего на смертном одре, которому остается так мало жить…
   Может ли на двадцать первом году революции быть вредным обществу такой отживающий на теплой печи старик при постоянной поддержке своей жизни всякими средствами и лекарствами и в какой степени он может быть полезным в лагере стариком-инвалидом? Излагая свои личные соображения, я очень прошу Вашего вмешательства в это дело и личного распоряжения соответствующим органам о пересмотре дела моего мужа…»
   По заявлению супруги священника были передопрошены старые свидетели и допрошены новые, которые ничего не добавили к бывшим ранее показаниям, и 24 ноября 1939 года прокурор Московской области по специальным делам вынес решение отказать в пересмотре дела почившего пастыря.
   Протоиерей Алексий Знаменский был причислен к лику новомучеников и исповедников Российских определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 11 апреля 2006 года. Документы для его канонизации были представлены от Московской епархии.

   Память священномученика Алексия Знаменского совершается 20 июля / 2 августа – Собор Московских святых и 24 января / 6 февраля – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Ильинский, пресвитер [47 - Источник: http://pstgu.ru]

Священномученик Алексий Ильинский родился в 1870 году в селе Титово Тверской губернии. Отец Алексий служил в церкви села Спас Старицкого уезда Тверской губернии. 11 марта 1931 года священник был арестован и обвинен в антисоветской агитации. 3 апреля того же года тройка при ОГПУ по Московской области приговорила о. Алексия к пяти годам ИТЛ, что было заменено ссылкой в Казахстан через ПП ОГПУ на тот же срок. Батюшку отправили этапом в Карагандинскую область. 18 июня 1931 года он прибыл в Карлаг НКВД с дальнейшим назначением в Акмолинск, но туда уже не попал. 4 августа 1931 года о. Алексий скончался в Карлаге.

Память священномученика Алексия Ильинского совершается: 22 июля / 4 августа и 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Канцеров, пресвитер [48 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Январь. Тверь, 2005. С. 459–463.]

   Священномученик Алексий (Алексей Яковлевич Канцеров) некоторое время служил учителем церковно-приходской школы при станции Вязовая Самаро-Златоустовской железной дороги, а затем был определен псаломщиком к Преображенской церкви при той же станции. В 1907 году он был рукоположен во священника к Крестовоздвиженской церкви села Воздвиженка Белебеевского уезда Уфимской губернии. В 1915 году о. Алексий был назначен в Покровский храм в село Топорнино Уфимского уезда. Покровский храм строился в 1817–1823 годах стараниями местного помещика, подполковника Топорнина, участника войны 1812 года. Вернувшись из заграничного похода, подполковник Топорнин решил выстроить храм, посвященный избавлению Русской Православной Церкви и державы Российской от нашествия «галлов и с ними двунадесяти языков». Храм был воздвигнут на высоком холме, на берегу реки Белой.
   Осенью 1917 года власть в Уфимской губернии была захвачена большевиками, которые сразу же приступили к проведению радикальных реформ, направленных на уничтожение всего уклада русской государственной жизни. Уже к концу года народ стал оказывать сопротивление захватчикам. Против большевиков в Заволжье и Приуралье выступило Оренбургское казачество, в мае 1918 года выступил чехословацкий корпус. Большевики Уфы пытались организовать сопротивление наступающим чехословакам, но отряды большевиков были в то время еще малочисленны и не способны на серьезное сопротивление; по этой причине 9 июня большевики объявили всеобщую мобилизацию крестьян в Красную армию и стали отправлять в села своих представителей для агитации среди крестьян на волостных сходах. Такие сходы заканчивались зачастую принятием антибольшевистских резолюций и явным выражением нежелания поддерживать большевиков.
   16 июня 1918 года местная организация большевиков в селе Топорнино созвала волостной сход крестьян. К 10 часам утра к зданию волостного правления собралось около пятисот крестьян, которые тесной толпой обступили крыльцо правления. На крыльце были установлены трибуна и стол, покрытый красным сукном. Крестьяне уже знали, что речь пойдет о мобилизации в Красную армию, и отношение у них сложилось заведомо отрицательное и к местным властям, и к отдельным их представителям. За столом в президиуме находились члены волостного исполкома, а также приехавший в Топорнино в сопровождении трех вооруженных красноармейцев уроженец этого села военный комиссар волости Кутуев. Собравшиеся, обратив внимание на вооруженных красноармейцев, стали говорить им: «Почему вы пришли с оружием на собрание?» – и, набросившись на них, отобрали винтовки.
   Красноармейцы и комиссар зашли в здание волостного правления, откуда через некоторое время вышел комиссар Кутуев и заявил собравшимся, что не надо было отбирать оружие. Толпа крестьян начала шуметь, в адрес комиссара посыпались угрозы. Кутуев, отвечая что-то крестьянам, сошел с крыльца и направился в середину собравшихся. Его тут же принялись бить. Комиссар некоторое время защищался, но, видя, что это ему не удается, бросился бежать, и вдогонку за ним бросились несколько человек.
   Один из них, не известный никому здесь человек в солдатской фуражке, выстрелил из отобранной ранее винтовки вслед комиссару. Кутуев, легко раненный в ногу, упал, а стрелявший скрылся в толпе, которая тут же стала разбегаться в разные стороны. Уже через несколько минут площадь села опустела. Кутуев встал и пошел по направлению к дому отца. Он прошел всего несколько домов, когда от крыльца волостного правления последовал второй выстрел. Пуля прошла через спину навылет. Полученная рана была смертельной, и через несколько дней комиссар скончался. Все последующие расследования советских представителей так и не выяснили, кто были стрелявшие.
   Этой же ночью растерявшийся председатель Топорнинского волисполкома дал в Уфу телеграмму о заговоре местной буржуазии, начавшемся восстании и убийстве комиссара. Получив это сообщение, Уфимский губернский революционный комитет приступил к формированию карательного отряда, в задачи которого входило «разогнать гнезда контрреволюционеров в окрестностях бассейна рек Белой и Камы». Отряд возглавил некий Четверев, который до революции за тяжкие уголовные преступления был осужден на каторжные работы. Современники писали о нем, что тяжкие грехи настолько изуродовали душу этого человека, что он стал не способен к жизни в мирных условиях и с радостью и азартом ехал туда, где нужно было стрелять и убивать.
   Отряд Четверева был собран за несколько дней и состоял из сорока человек, из которых только тринадцать имели отношение к военной службе, все остальные были подростками, причем среди них были и девушки. Таким образом, под предводительством уголовника была сформирована банда молодежи, которой предстояло беспощадно расправиться с мирными жителями.
   На третий день после смерти Кутуева состоялись его похороны на сельском кладбище. Отец убитого стал настаивать, чтобы того привезли в Покровскую церковь для отпевания. Настоятель церкви священник Алексий Канцеров отказался отпевать комиссара, гибельная участь которого была определена уже тем, что он встал на борьбу с народом на стороне безбожников; кощунственной ощущалась просьба об упокоении безбожника со святыми, и не хотелось поступаться совестью и превращать молитву в формальный обряд, тем более что о. Алексий прекрасно знал и самого убитого, и его семью. Этот отказ должен был послужить уроком для других, кто еще намеревался встать на путь борьбы с Церковью.
   24 июня 1918 года отряд вооруженных карателей погрузился в Уфе на пароход «Зюйд» и поплыл вниз по реке Белой; вся палуба парохода была завалена мешками с песком, между которыми были устроены бойницы для стрельбы из пулеметов. Пристав к берегу ночью, боевики вошли в Топорнино, все жители которого спали, охраняемые местными дружинниками, подчинявшимися волостному исполкому. В селе начались аресты. Всех арестованных сажали в трюм парохода, не слушая никаких объяснений с их стороны. Среди других был арестован и священник Алексий Канцеров.
   Четверевым из числа боевиков была создана Чрезвычайная комиссия. По ее приговору был расстрелян начальник продотряда, которого обвинили в том, что он «не выступил против бандитов» и «не оказал никакой помощи дружинникам во время кулацкого восстания». Отряд Четверева разграбил село, и через несколько дней пароход с награбленным и арестованными отплыл из Топорнина. Все арестованные находились в трюме, над входом в который стоял пулемет; арестованным было объявлено, что при малейшем подозрительном шуме в трюме их забросают гранатами. В Сарапуле отряд встретили революционные матросы, которые вместе с карателями продолжили «следствие». «Посмотрите, товарищи, – говорили они, показывая на арестованных, – какая рожа у этого буржуя, а у этого какое брюхо». – «А ты что, молебны служил, панихиды, народ обманывал?! Вот тебе чего надо», – ткнул матрос револьвером в о. Алексия. Четверев в это время напротив списка с фамилиями заключенных проставлял какие-то значки, а затем, разделив узников на две партии, с усмешкой сказал: «Ну, прощайтесь».
   Часть арестованных была отправлена в тюрьму в Сарапул, другую часть, двенадцать человек, оставили в трюме на пароходе, который той же ночью отплыл от пристани. На пятой версте от Сарапула, недалеко от железнодорожного моста, начались казни. Незадолго до этого всех заключенных разъединили и развели по каютам. Четверев дал подросткам, которые должны были участвовать в казни, выпить водки, чтобы им было легче убивать безоружных людей, а затем по одному стали выводить осужденных. Палачи выходили по двое. После каждого расстрела они сменялись, и выходила следующая пара палачей-подростков. Один из них вспоминал впоследствии, что при расстреле приговоренного офицера тот попросил последний раз помолиться. Он с поднятыми к небу руками стоял на палубе и говорил: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоём». Другой убийца рассказывал, что его приговоренный обещал за жизнь всё свое имущество. Один из приговоренных целовал ноги палачей.
   С исключительным мужеством и спокойствием встретил свой крестный час о. Алексий. «Бог вас простит, – сказал он. – Вы не знаете, что творите». После расстрела тела казненных были сброшены в воду.

   Память священномученика Алексия Канцерова совершается 21 мая / 3 июня – Собор Уфимских святых, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Княжеский, пресвитер

//-- Житие [49 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Февраль. Тверь, 2005. С. 85–88. Источник: http://www.fond.ru/] --//
   Священномученик Алексий родился 9 сентября 1884 года в селе Урей Краснослободского уезда Пензенской губернии в семье крестьянина Ильи Княжеского. По окончании в 1909 году Нижегородской духовной семинарии он был рукоположен во священника и служил в храме в селе Орехово Глуховской волости Арзамасского уезда Нижегородской губернии. В 1929 году за свою активную церковную деятельность о. Алексий был обвинен в «нарушении правил об отделении Церкви от государства» и по статье 125-й – «Присвоение себе религиозными или церковными организациями административных, судебных или иных публично-правовых функций и прав юридических лиц» – был приговорен к штрафу в триста рублей, а в 1930 году за неуплату налогов – к конфискации имущества и трем годам высылки за пределы Нижегородского края. В 1931 году о. Алексий поселился в селе Великий Двор Талдомского района Московской области и стал служить в сельской церкви. Он и здесь, как и в Нижегородском крае, вполне проявил свои таланты и свою ревность в служении Богу и Церкви. Вызванные в 1938 году следователями свидетели показали о священнике, что он сразу же по приезде в село повел усиленную работу, призывая людей к вере в Бога. До приезда о. Алексия верующих в селе и окружающих его деревнях было самое незначительное число, большинство жителей храм не посещало. Вследствие деятельности священника число верующих возросло в несколько раз. В храм стали ходить люди из других селений, которые раньше никогда не посещали церкви.
   До приезда в село о. Алексия местные жители почти не венчались в храме, а теперь и местные стали венчаться, и приезжали венчаться люди из других мест. Стало приезжать много людей, чтобы крестить детей. В день 25-летия Октябрьской революции в селе было назначено с утра проведение митинга, о чем было извещено население соседних деревень. Священник объявил на этот день службу в церкви, и большинство людей пошли в храм. В момент сбора на митинг стало очень заметно, что к церкви народа идет больше, чем на митинг. Причем в этот день в храме состоялось еще и венчание приехавшей из Москвы пары, которая раньше жила в этом селе. И жители, и в особенности молодежь, вместо того чтобы идти на митинг, пошли смотреть венчание. Поскольку многие стали приезжать венчаться и креститься из других мест, то и среди местных жителей стали учащаться случаи крещения детей и венчаний. Летом 1937 года священник во время уборки урожая организовал религиозное празднование, которое проходило два дня. Причем во время праздника священник сказал: «Раньше праздновали в рабочее время и всё успевали убирать. Нам и сейчас надо соблюдать религиозные праздники, потому что от этого зависит благополучие в жизни человека». Один из допрошенных свидетелей показал, что слышал разговор двух женщин, вышедших из церкви, когда одна сказала другой, что священник прекрасно служил, и в особенности понравилась его проповедь, где он призывал православных к вере, чтобы они соблюдали церковные праздники и ходили в церковь, а также воздерживались от работы в колхозе во время религиозных праздников.
   Отец Алексий был арестован 26 января 1938 года и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. На следующий день следователь допросил его.
   – Свидетельскими показаниями вы уличаетесь в том, что в церкви среди верующих вы произносили проповеди контрреволюционного содержания. Вы признаете себя в этом виновным? – спросил следователь.
   – Не признаю, – ответил о. Алексий.
   – Вы следствию даете ложные показания, и следствие требует от вас правдивых показаний и признаний в предъявленном вам обвинении.
   – Свои показания я считаю правильными и виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю, – ответил священник.
   В тот же день следствие было закончено, и 8 февраля тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Священник Алексий Княжеский был расстрелян 17 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномученика Алексия Княжеского совершается 4/17 февраля и 29 апреля (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших.

Мученик Алексий Константинопольский

//-- Житие [50 - https://azbyka.ru/drevo-sajta] --//
   Мученики Иулиан, Маркиан, Иоанн, Иаков, Алексий, Димитрий, Фотий, Пётр, Леонтий, Мария патрикия, протоспафарий Григорий и прочие пострадали за святые иконы в 730 году, при императоре-иконоборце Льве Исаврянине (717–741). Император низверг с патриаршего престола святого патриарха Германа (715–730) и послал его в заточение, а на патриарший престол незаконно возвел иконоборца Анастасия (730–753). По императорскому указу все иконы должны были быть изъяты из храмов и домов и уничтожены.
   В Константинополе над так называемыми «медными» воротами со времен святого благоверного царя Константина Великого (324–337) была укреплена чудотворная икона Спасителя, сделанная из меди. Эту икону император и патриарх Анастасий приказали снять. Воин приставил лестницу и влез наверх, чтобы снять икону. Собравшийся народ возмутился этим святотатством. Среди толпы находилась патрицианка (патрикия) Мария, женщина знатного рода; она, а вслед за ней и многие другие бросились к лестнице и потянули ее от стены, чтобы не дать воину дотронуться до иконы. Лестница обрушилась, стоявший на ней воин упал и разбился насмерть. Это было 19 января 730 года. В защите иконы приняли участие также протоспафарий (начальник воинов) Григорий и преподобномученица дева Феодосия (память 29 мая). Узнав об этом, император тут же предал смерти множество православных, имена и число которых знает только Господь. Мученическую смерть принял и протоспафарий Григорий. Но некоторые православные из знати: Иулиан, Маркиан, Иоанн, Иаков, Алексий, Димитрий, Леонтий, Фотий и Пётр – были заключены в темницу и содержались там около восьми месяцев, каждый день принимая по 500 ударов; силою Христовою они в этих мучениях оставались живыми и мужественно переносили страдания. По приказу императора им сожгли лица раскаленным железом и отрубили головы. Святая Мария патрикия, которая не была заключена в тюрьму, узнав о предстоящей казни, добровольно приняла мученическую кончину. Тела мучеников были зарыты в Пелагиевой местности близ храма святого мученика Феодора и обретены нетленными через 139 лет.

   Память мученика Алексия Константинопольского совершается 9/22 августа

Преподобномученик Алексий (Коротков), Белогорский, послушник

//-- Житие [51 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 2. Тверь, 2001. С. 19–20.Библиография:Пермские епархиальные ведомости, 1919. // Источник: www.fond.ru] --//
   Братья Владимир и Алексей Коротковы родились в Пермской губернии в семье глубоко верующих родителей.
   В январе 1897 года в шестидесяти километрах от города Кунгура, в одном из живописнейших мест Пермской губернии, на Белой горе, открылся Свято-Николаевский миссионерский монастырь. Открытие и устроение его сопровождались явною помощью Божией. Настоятелем стал архимандрит Варлаам, человек глубокой веры и большой подвижник, к которому со всех концов Пермской земли шли жаждущие спасения. Пришли в монастырь и братья Коротковы. Вслед за ними пришел сюда их отец. Место это ему так понравилось, что он решил здесь остаться и прожил до кончины, перед смертью приняв иноческий постриг. В обители братья прошли все послушания и собирались принять иночество, но началась Первая мировая война, и им пришлось расстаться. Алексея призвали в действующую армию; Владимир был пострижен в монашество с именем Евфимий, рукоположен в сан иеродиакона и назначен служить на подворье Белогорского монастыря в Перми. Алексей прослужил в армии всю войну, участвовал во многих сражениях; за проявленное в боях мужество был награжден Георгиевским крестом. В феврале 1918 года он получил отпуск и поехал домой. Сразу с поезда Алексей пошел на монастырское подворье. Радость встречи для братьев на некоторое время совершенно затмила тревожные предчувствия от разливавшейся повсюду анархии. До Перми доходили известия, что советская власть приняла закон о национализации церковного имущества. Отовсюду шли тревожные слухи о нападении вооруженных отрядов на храмы и монастыри. Только два дня утешались братья радостью встречи, на третий день над подворьем разразилась беда. Белогорская обитель была по преимуществу миссионерской; миссионерство понималось здесь широко, предполагалась борьба не только с заблуждениями раскольников и сектантов, но и с соблазнами западноевропейских материалистических учений. Поэтому из всех монастырей Пермской епархии большевики больше всех ненавидели Белогорский, и, как только им удалось собрать небольшой вооруженный отряд, они сразу же двинулись разорять его. 21 февраля вооруженные большевики ворвались на монастырское подворье. Они вели себя с вызывающей бесцеремонностью: врывались в кельи с обысками, всё переворачивали и забирали вещи, которые им нравились. Среди народа начался ропот. Тогда грабители приступили к арестам; среди других были арестованы и братья Коротковы. Расправа в те годы была скорая и жестокая. Евфимия и Алексия привели на берег Камы и стали мучить. Страстотерпцы держались мужественно, и большевики после истязаний умертвили их, но топить в реке не стали, оставив изуродованные тела на льду для устрашения. Утром на них натолкнулись извозчики. Мучеников узнали, была послана срочная телеграмма родным, и ко дню погребения, назначенного на 25 февраля, приехали мать и сестры. С утра призывал в храм на молитву колокол Белогорского подворья. К моменту отпевания сюда сошлась вся православная Пермь: тысячи свечей окружали гробы. Служились одна за другой панихиды; никому не хотелось, чтобы отпевание закончилось, не хотелось расставаться с мучениками. Благодать Божия ощутимо касалась сердец молящихся. Для всех было несомненно, что среди святых загорелись две новые звезды Пермских мучеников. Их отпевание и погребение ощущались всеми как обретение новых святых заступников, и скорбь потери даже у родных сменилась благодатной радостью от соприкосновения со святыней. Вскоре после мученической кончины братьев их мать и сестры приняли монашество. Одна из сестер в память мучеников писала впоследствии: «Вы были первые страдальцы за веру в наши времена. Господь запишет в Книгу жизни навечно ваши имена…»

   Память преподобномученика Алексия (Короткова) совершается 12/25 августа, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской, 31 января / 13 февраля (переходящая) – Собор святых Пермской митрополии

Священномученик Алексий Красновский, пресвитер

//-- Житие [52 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Т. 4 (доп.). Тверь, 2006. С. 150–154; УВД Амурской обл. Библиография: ГАРФ. Ф. 10035. Д. П-41600. ИЦ Р-2436. Источник: www.fond.ru] --//
   Священномученик Алексий Красновский родился в 1886 году в селе Рождествено Московского уезда Московской губернии в семье псаломщика Ивана Красновского. Образование Алексей получил в церковно-приходской школе; он был рукоположен во диакона, а после безбожной революции – во священника и служил в одном из храмов в Орехово-Зуевском районе.
   В 1931 году о. Алексий был арестован и приговорен к двум годам заключения за то, что не выполнил сельскохозяйственного задания и не отдал требуемых от него властями семян овощей и яровых. Священник, однако, обжаловал приговор через суд, и задание как невыполнимое было отменено; через полгода он был освобожден и вернулся к служению в храме. В 1934 году о. Алексий был назначен служить в храм в селе Новинском Наро-Фоминского района. В 1936 году храм был закрыт, и о. Алексия перевели в храм в селе Мауринском того же района, где он прослужил до своего ареста во время гонений 1937 года. 23 сентября 1937 года для дачи свидетельских показаний об о. Алексии был вызван секретный сотрудник НКВД протоиерей Сергий Павлов, который показал, что «священник Красновский антисоветски настроенный, является ярым противником существования советской власти… Красновский сказал: “…сколько нас ни мучает советская власть, придет такое время, когда и мы будем мучить, всё вернем свое лучшее и заставим мучиться тех людей, которые в данное время мучают нас”». Был допрошен секретный сотрудник НКВД псаломщик Иван Протасов, который, как и священник Сергий Павлов, оговорил многих людей. Иногда его агентурные донесения были настолько далеки от действительности, что даже неправый советский суд не мог их принять. В 1936–1937 годах он как секретный сотрудник сообщал, например, о некоем рабочем и, когда того арестовали, был вызван в качестве свидетеля в суд, подтвердить показания, которые содержались в его агентурных материалах. Суд, однако, оправдал рабочего и вынес определение: привлечь Протасова к ответственности за ложные показания. Оправданный стал после оглашения приговора целовать своих детей, и осведомитель поспешил уйти из зала суда, думая между тем про себя, что «доработался», видно, до точки. Однако к уголовной ответственности он за лжесвидетельства привлечен не был.
   Во время Великой Отечественной войны Протасов через начальника Наро-Фоминского НКВД, с которым он был связан как секретный сотрудник, стал получать отсрочки от призыва в действующую армию, за услуги давая тому взятки деньгами и продуктами. Но в 1944 году за уклонение от службы он всё же был арестован и приговорен к пяти годам заключения. После освобождения в 1949 году он застрелился из ружья во время охоты. 29 сентября 1937 года Иван Протасов дал показания об о. Алексии, что будто ему «известно со слов Красновского, что тот человек антисоветски настроенный и крайне недовольный существованием советской власти… Красновский сказал: “Сейчас везде происходят большие аресты, сажают всех подряд ни в чем не виновных людей. Данные аресты происходят в связи с этими проклятыми перевыборами в Верховный Совет в связи с несчастной 20-й годовщиной Октябрьской революции, когда ее только не будут праздновать, не дождешься”». 1 октября был допрошен брат Ивана Протасова, Александр Протасов, до революции служивший псаломщиком, а после революции оставивший служение в церкви; он подписал все лжесвидетельства, которые ему были продиктованы следователем. В 1938 году Протасов был арестован, приговорен к трем годам заключения, в 1940 году был освобожден и скончался во время войны. Вечером 1 октября о. Алексию принесли на дом повестку, чтобы он срочно явился в Наро-Фоминский райисполком; здесь и состоялся допрос, занявший не более пяти минут.
   Спросив биографические данные священника, следователь заявил:
   – Следствие располагает данными о вашей антисоветской деятельности. Дайте следствию показания о вашей антисоветской деятельности.
   – Лично я никакой антисоветской деятельности и агитации не вел.
   После допроса о. Алексия отправили в Таганскую тюрьму в Москву. 10 октября священник еще раз был допрошен. На этот раз допрос занял еще меньше времени.
   – Вы лишались избирательных прав? – спросил его следователь.
   – Избирательных прав я лишен с 1917 года.
   – Вам давалось твердое задание?
   – Твердое задание давалось…
   – Вы признаете себя виновным в антисоветской деятельности?
   – Нет, не признаю.
   11 октября 1937 года тройка НКВД приговорила священника к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Отец Алексий потребовал очной ставки со лжесвидетелями, заявив, что все обвинения, выдвинутые против него, бездоказательны. Священнику в очной ставке было отказано, и он был отправлен в Бамлаг, куда прибыл 20 ноября 1937 года. В дороге он был безжалостно ограблен бандитами, и, прибыв на станцию Тахтамыгда, где в 46-й колонне 1-го отделения ему предстояло отбывать срок заключения, он попросил родных прислать ему некоторые теплые вещи, но только чтобы они были не новые.
   В лагере о. Алексий был освидетельствован медицинской комиссией, которая признала его по состоянию здоровья нетрудоспособным. 10 января 1938 года он писал супруге Анне Николаевне: «Сообщаю, что я жив… Вчера была комиссия, которая продлила мне отдых еще на месяц… Надеюсь, что вы первые письма мои получили и просьбу мою исполните, то есть будете сообщать о себе почаще, за что буду глубоко-глубоко благодарен… Дорогая Нюра! Я тебя просил и еще напоминаю, сходи во ВЦИК… а еще справься в областной прокуратуре о моей жалобе и на нее резолюции. Жалобу я послал через начальство Бамлага 27 ноября, где изложено всё так, как было, как произошел арест и как мне было не предоставлено очной ставки, о которой я убедительно просил… Сходи на Петровку и справься у прокурора области по надзору за органами НКВД, а то постарайся попасть лично к прокурору и от себя подай жалобу, за что буду благодарен. Не обижайся на меня. Будь другом до гроба. Я часто вас вижу во сне… До свидания! Остаюсь искренне любящий вас до последней минуты жизни Алексей Красновский».
   3 марта 1938 года против о. Алексия и некоторых других заключенных Бамлага было затеяно новое дело. Священника обвинили в том, что он не хочет, хотя и может, работать, организует сектантские сборища, открыто выражает антисоветские настроения. В качестве свидетельств были собраны агентурные донесения секретных сотрудников НКВД, а затем допрошены лжесвидетели, которые показали, «что на колонне № 46 за последние два месяца организована контрреволюционная группа бывших церковников, состоящая из служителей культа и сочувствующих им… Все эти лица… активно участвуют в распространении контрреволюционных провокационных слухов, клеветы на партию, правительство и ее вождей… Вышеозначенная группа, возглавляемая бывшим благочинным… по воскресным дням систематически собирается в бараке… где организовывают читку Евангелия и пение церковных песен, а также рассказывают проповеди…».
   21 марта начальником 2-го отделения 3-го отдела Бамлага НКВД вместо обвинительного заключения была составлена справка, в которой было написано, что «группа заключенных, состоящая из девяти человек бывших попов, семи человек сектантов, четырех кулаков, одного сына промышленника, монархического и прочего контрреволюционного элемента… объединившись между собой, систематически собирали сборища, особенно по воскресеньям и другим религиозным праздникам, где проводили контрреволюционную агитацию среди заключенных… Выражали недовольство судебной политикой советской власти и распространяли контрреволюционную клевету на органы НКВД о терроре, о голоде в СССР, о сталинской конституции, выборах в Верховный Совет СССР и советской культуре… На контрреволюционных сборищах пели религиозные песни и выполняли религиозные обряды».
   31 марта 1938 года тройка НКВД приговорила всех обвиняемых к расстрелу, среди других и о. Алексия. Причем никто из приговоренных не был допрошен и им долго не объявлялся приговор. Священник Алексий Красновский был расстрелян 11 августа 1938 года и погребен в общей безвестной могиле.

   Память священномученика Алексия Красновского совершается 29 июля / 11 августа и 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Кротенков, пресвитер

//-- Житие [53 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Апрель. Тверь, 2006. С. 35–41. Источник: http://www.fond.ru/] --//
   Священномученик Алексий родился в 1878 году в селе Неклюбка Верещагской волости Суражского уезда Черниговской губернии [54 - Ныне село Неглюбка Ветковского района Гомельской области (Беларусь).] в семье белорусского крестьянина Петра Кротенкова. В 1902 году Алексей окончил Приснянскую учительскую школу и, выдержав экзамен, поступил работать учителем в церковно-приходскую школу в селе Неклюбка. По окончании Пастырских курсов в Москве Алексей Петрович 13 марта 1911 года был рукоположен во священника к церкви в поселке Ушкевском Туринского уезда Тобольской губернии. В 1915 году он был переведен в храм в село Нижне-Романовское Тобольского уезда, а в 1929 году – в храм во имя святителя Николая в селе Ницинском Ирбитского округа Уральской области, где прослужил до дня своего ареста в 1930 году.
   В 1925 году церковь в селе была захвачена обновленцами, но благодаря настойчивому неприятию их верующими села храм снова перешел к православным. В состав прихода, кроме самого села, входило четыре деревни с общим числом верующих в 2160 человек. Хотя о. Алексию и недолго пришлось подвизаться в этом селе, но он обнаружил себя здесь ревностным пастырем и проповедником, заслужив этим любовь прихожан. В конце 1929 года безбожные власти в селе Ницинском приняли решение закрыть храм. После того как все обязательные платежи были приходом уплачены, а один налог даже дважды, сельсовет потребовал уплаты дополнительного страхового платежа в сумме 524 рубля. Поскольку заплатить такую сумму для прихода было непросто, о. Алексий послал старосту храма к благочинному, чтобы тот посоветовал, как поступить. Благочинный направил старосту в Ирбитский финансовый отдел, заметив, что в любом случае налог нужно будет платить, но надо справиться о порядке платежа в финансовом отделе. Староста передал благочинному и слова настоятеля храма, что даже в случае отказа прихожан платить налог как несправедливый и непосильный, о. Алексий решил всё же церковь не отдавать, остаться в храме с некоторыми прихожанами, пока не выяснится дело, а до тех пор всеми силами охранять храм от захвата его безбожниками. Благочинный на это ответил, что налог, конечно, нужно будет платить, надо делать усиленные сборы, а храм пока можно охранять.
   Побывав у районного прокурора и в районном финотделе и взяв справки, суть которых заключалась в том, что налог необходимо заплатить, и получив разрешение районного исполкома на созыв приходского собрания, староста возвратился в село. На заседании церковного совета староста рассказал о своем посещении благочинного и местных властей. Отец Алексий на это заметил, что если не удастся собрать требуемую сумму с помощью добровольных пожертвований, то и в этом случае храм всё же не следует отдавать – лучше умереть за веру Православную, но не отдать святыни на поругание.
   Церковный совет постановил собрать сразу же после праздника Рождества Христова общее приходское собрание, на котором верующие должны будут решить, смогут ли они заплатить еще один налог.
   Во время служб перед праздником Рождества Христова священник стал настоятельно просить верующих, чтобы они пришли на общее собрание, так как решается судьба их приходского храма – будет ли в нем продолжаться богослужение или он будет закрыт. 8 января 1930 года на собрание в храм пришли пятьсот двадцать пять человек; оно проходило в присутствии председателя сельсовета и местного милиционера. Староста сообщил, что в церкви был произведен ремонт, два раза была выплачена страховка, потом от храма потребовали уплаты третьей страховки в 524 рубля, но сегодня, буквально сейчас, председатель сельсовета объявил ему, что платить нужно не 524, а 1196 рублей. Прихожане, услыхав эту цифру и узнав про третью страховку, стали выкрикивать: «Откуда нашли третью страховку?!»
   Стали раздаваться крики, что вопрос должен быть поставлен на голосование. И староста предложил поднять руки тем, кто против уплаты третьей страховки. Собрание проголосовало единогласно против. Сразу же после голосования председатель сельсовета и милиционер покинули церковь, и о. Алексий, обратившись с амвона к прихожанам, сказал: «Братья и сестры, завтра будет служба, приходите все обязательно». Был написан протокол собрания, и староста отправился с ним в сельсовет, где сразу же был арестован; о. Алексий и часть прихожан остались на ночь в храме. Утром председатель сельсовета и милиционер, взяв с собой старосту, пришли в храм. В это время заканчивалась утреня; на службе присутствовало около двухсот человек, преимущественно женщин. После окончания утрени, перед тем как начаться литургии, милиционер громко всем объявил, что, поскольку группа верующих отказалась от уплаты налога, церковь до выяснения вопроса будет закрыта на два замка: один от сельсовета, а другой от верующих – и запечатана печатями. Присутствующие, услышав это сообщение, заволновались, и тогда староста, выйдя на амвон, сказал: «Братья и сестры, простите меня, меня вчера арестовали. Вы слышали – церковь отбирают. Прощайте, простите меня».
   В церкви поднялся крик: «Старосту не отдадим и церковь не отдадим!» Женщины окружили старосту и ухватили его за пояс, и милиционер тогда заявил: «Мы церковь не отбираем и старосту не берем» – и вместе с председателем сельсовета удалился из храма. После их ухода о. Алексий, выйдя на амвон, сказал: «Православные, вы сами были сейчас свидетелями гонений… Безбожники и богохульники сейчас хотели закрыть храм, но им не удастся отторгнуть нас от веры… Мы должны тверже верить… быть готовыми умереть за веру Православную. Не допустим хулиганов осквернять храмы. Сейчас везде, где есть колхозы, идет закрытие церквей, богохульники, богоотступники, забравшиеся туда, склоняют верующих на закрытие церкви. Верующий, истинный христианин, никогда не пойдет в коммуну и не согласится с закрытием церкви. Православные, я предлагаю всем верующим, кто свободен, остаться в церкви на ночь… Церковь запрем изнутри и никого пускать не будем, пока не убедимся, что от закрытия церкви откажется местная и центральная советская власть. До этого момента мы готовы умереть за веру Христову. Я лично из храма никуда не уйду – умру здесь».
   9 января о. Алексий, члены церковного совета и прихожане, всего около пятидесяти человек, остались ночевать в храме. Были заперты изнутри двери и выставлен наблюдательный пост на колокольне. Первую ночь никто из присутствующих не спал. Служились молебны, и о. Алексий вел беседы с прихожанами. В одной из бесед он сказал: «Сейчас многие священники бросают церкви, снимают сан, я же ни одного волоса со своей головы не продам и за тысячу рублей, умру за церковь». На другой день о. Алексий и церковный совет командировали старосту храма в Ирбит к благочинному, чтобы поставить того в известность о происходящем, и к советским властям – узнать, не будет ли всё же скидки с налога. Благочинный, выслушав старосту, посоветовал не оставаться в храме такому количеству прихожан, а только членам церковного совета. В тот же день в село прибыл председатель районного исполкома и стал уверять приходящих к нему за разъяснениями верующих, что церковь закрыта не будет. С этого времени в церкви стали дежурить круглосуточно лишь священник и небольшая часть прихожан, но всем было объявлено, что в случае попыток насильственного захвата церкви безбожниками верующие будут оповещены набатом.
   16 января о. Алексий вновь командировал старосту в Ирбит, чтобы тот испросил в районном исполкоме разрешение на проведение крестного хода в праздник Крещения, а также зашел к благочинному, поставить его в известность о положении дел и сказать, что волнение успокаивается, но он, о. Алексий, будет оставаться в церкви, так как при выходе его арестуют, а без его ареста церковь не смогут закрыть. Староста был арестован у здания районного исполкома. Безбожники уже приняли решение не допустить службы на праздник Крещения, когда будет большое стечение народа, и до этого арестовать священника. Вечером того же дня к супруге о. Алексия приехал под видом советского начальника из округа сотрудник ОГПУ и стал с лицемерным сочувствием расспрашивать о происходящих событиях, а затем дал понять, что мог бы повлиять на ход дела, но для этого необходимо переговорить с ее супругом. Агент действовал с такой ловкостью, что вполне убедил женщину в своей искренности, желании помочь и возможности мирного исхода, если она согласится прибегнуть к его помощи и вызовет мужа из храма. Вняв уговорам обольстителя, супруга о. Алексия глухой ночью отправилась в церковь, чтобы предложить мужу пойти домой и переговорить с приехавшим «чиновником». Священник на это ответил: «Меня арестуют, я это чувствую!» Супруга стала горячо убеждать его, что этого никак нельзя заподозрить по разговору пришельца. Отец Алексий не верил, но она не отступалась и продолжала убеждать прийти домой для переговоров, вновь и вновь приводя аргументы, которыми прельстил ее лукавый сотрудник ОГПУ. Видя, что супруга неотступна, о. Алексий смирился. Он усердно помолился у образа Афонской иконы Божией Матери, чтобы Путеводительница и Царица Сама сопроводила его и в этих временных жизненных обстоятельствах, и на пути к жизни вечной. Затем о. Алексий вышел с супругой из церкви и по темной, пустынной улице направился к дому, где сразу же был арестован приехавшими из Ирбита сотрудниками ОГПУ и заключен в ирбитскую тюрьму. Храм был закрыт, и начались аресты; всего по этому делу было арестовано шестнадцать человек, причем среди них были люди, не имевшие никакого отношения к храму. Будучи допрошен, о. Алексий признал только то, что действительно, учитывая желание и просьбы верующих, согласился оставаться на ночь в церкви, в сторожке, в остальных же «пунктах предъявленного мне обвинения, – заявил он, – я виновным себя не признаю, так как никакой агитации и проповедей против советской власти я не вел» [55 - ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 41470. Л. 212.].
   25 марта 1930 года было составлено обвинительное заключение.
   «В начале 1929 года Окружной отдел имел сведения, – писали сотрудники ОГПУ в обвинительном заключении, – что кулаки, бывшие каратели и белогвардейцы, являясь членами церковного совета ницинской церкви тихоновского течения, сгруппировались вокруг церковного совета, поставив задачей активную борьбу против советской власти и проводимых ею мероприятий в деревне, как-то: хлебозаготовок, самообложения, увеличения посевных площадей и особенно против коллективизации сельского хозяйства. Организатором и вдохновителем этой кулацкой группировки явился священник ницинской старотихоновской церкви Кротенков Алексей Петрович, прибывший в Ницинское в марте 1929 года. Имея поддержку в лице кулаков, Кротенков со дня приезда каждое воскресенье начал читать проповеди ярко контрреволюционного содержания, открыто призывая верующих быть преданными Православной вере, Церкви Христовой и не вступать в богопротивные колхозы, “где собрались безбожники, богохульники и хулиганы, которые смущают верующих… но истинным верующим не место быть в рядах безбожников…”» [56 - Там же. Л. 304.] Кроме того, о. Алексию было поставлено в вину, что он в церкви повесил православный календарь, снабдив его выпиской из Священного Писания: Ибо они, получив свободу, презрели Всевышнего, пренебрегли закон Его и оставили пути Его, а еще и праведных Его попрали и говорили в сердце своем: «нет Бога», хотя и знали, что они смертны. Как вас ожидает то, о чем сказано прежде, так и их – жажда и мучение, которые приготовлены. Бог не хотел погубить человека, но сами сотворенные обесславили имя Того, Кто сотворил их, и были неблагодарными к Тому, Кто предуготовил им жизнь. Посему суд Мой ныне приближается… (3 Езд. 8, 56–61).
   11 апреля 1930 года тройка ОГПУ приговорила о. Алексия к расстрелу. Священник Алексий Кротенков был расстрелян 18 апреля 1930 года и погребен в общей могиле.

   Память священномученика Алексия Кротенкова совершается 5/18 апреля, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской, 29 января / 11 февраля – Собор Екатеринбургских святых

Священномученик Алексий Кузнецов, пресвитер [57 - Источник: http://orthodox.etel.ru/]

   Священномученик Алексий Кузнецов родился в 1873 году, окончил учительскую семинарию и первоначально занимался преподавательской деятельностью в народном училище села Горбуновского Камышловского уезда Пермской губернии. В феврале 1898 года он был рукоположен в сан диакона преосвященным Христофором, епископом Екатеринбургским и Ирбитским, и направлен для служения в Выйско-Николаевский собор Нижне-Тагильского завода.
   Этот храм был построен в первой половине XIX века в память одного из членов известной на Урале семьи горнозаводчиков – Николая Никитича Демидова. Идея возведения храма принадлежала его сыновьям; впоследствии Выйско-Николаевский собор стал фамильной усыпальницей Демидовых. В нижней церкви, освященной во имя преподобного Феодора Сикеота, находились роскошные мраморные надгробия, над погребениями некоторых представителей рода Демидовых были установлены бронзовые памятники, а их гробницы обнесены изящными бронзовыми решетками. В соборе хранилась написанная святителем Димитрием Ростовским икона Божией Матери, которой он благословил основателей рода Демидовых – Никиту и Акинфия – при их отъезде на Урал в 1702 году. В специальных витринах в храме помещались личные вещи членов семьи. Великолепный по внутреннему убранству и внешнему оформлению Выйско-Никольский храм был одной из главных достопримечательностей города. Во время служения в Выйско-Никольском храме о. Алексий преподавал в церковно-приходской школе этого храма. В отчете Екатеринбургского епархиального наблюдателя о состоянии церковных школ епархии за 1900/01 учебный год эта школа была отмечена в числе лучших по успешности преподавания в ней, а имя диакона Алексия Кузнецова числилось в списке учителей, которые отличались «особенною преданностью школьному делу и опытностью и наиболее успешною деятельностью». В сентябре 1909 года о. Алексий был удостоен Высокопреосвященнейшим Владимиром, архиепископом Екатеринбургским и Ирбитским, рукоположения в священнический сан с определением для служения на второе священническое место к Иоанно-Богословской церкви Верхне-Салдинского завода. С этого времени до своей мученической кончины о. Алексий совершал служение в этом храме, настоятелем в котором был другой будущий священномученик – о. Петр Дьяконов. Верхне-Салдинский чугуноплавильный завод был основан в 1778 году. Первоначально все население его было приписано к приходу Свято-Никольской церкви поселка Нижне-Салдинский завод, однако в 1836 году, после переноса Никольской церкви в Верхнюю Салду и освящения ее во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, приход стал самостоятельным.
   Спустя полвека эта деревянная церковь, расположенная в центре поселка, перестала вмещать всех прихожан, и в Верхне-Салдинском заводе был построен новый каменный собор во имя святого Иоанна Богослова. Один из его приделов был освящен в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, а второй – в честь Сретения Господня. Весь храм был великолепно расписан художником В. Звездиным, а иконостас украшала художественная резьба. Снаружи церковь была окружена гранитным парапетом с изящной металлической решеткой. Этот храм славился своими колокольными звонами, послушать которые приезжали жители из окрестных деревень и даже из Нижнего Тагила. С 1864 года в Верхне-Салдинском и Нижне-Салдинском заводах ежегодно совершался торжественный крестный ход 8–9 мая – в дни праздников в честь апостола Иоанна Богослова и перенесения мощей святителя Николая Чудотворца. Он был установлен после того, как в 1864 году в день святителя Николая, 9 мая, в Нижне-Салдинском заводе случился сильный пожар, уничтоживший половину домов поселка. Причиной пожара было пьянство, поэтому после него жители обоих поселков дали обет не пить вина в этот праздник и соблюдали свой обет в течение многих лет. Они старались закончить к этому дню все посевные работы и даже шили специальные рубахи: прихожане Верхне-Салдинского храма во имя апостола Иоанна Богослова – малиновые, а прихожане Нижне-Салдинской церкви во имя святителя Николая Чудотворца – белые.
   Крестный ход совершался с иконами и хоругвями из одного поселка в другой, что очень породнило обе Салды. В этих крестных ходах всегда принимали участие и клирики Иоанно-Богословской церкви, в том числе и о. Алексий. В 1914 году ко дню Святой Пасхи «за ревностное и полезное служение Церкви Божией» о. Алексий был награжден набедренником. В эти годы он состоял членом Нижне-Салдинского миссионерского комитета Верхотурского уезда. В селе было много сектантов и раскольников, и поэтому, видимо, там был создан особый Миссионерский комитет. Согласно определению Святейшего Синода от 10 декабря 1828 года, миссионерские комитеты образовывались «в тех епархиях, где находятся в большом числе жители, частию вступившие в Православие из другой религии, но колеблемые в оном лжеучителями, частию остающиеся в неверии, для утверждения первых в Православии, а из прочих для обращения в оное».
   Как говорилось в «Инструкции миссионерам», перед началом своего служения они должны были «приготовить себя к предлежащему подвигу постом и молитвою». В их обязанности входило проповедование иноверцам Слова Божия, проведение простых, доступных для них бесед, приспособленных «к понятию о христианской вере и жизни сообразно с младенческим их еще в оной возрастом», совершение над желающими таинства Святого Крещения, посещение их домов «со Святым и Животворящим Крестом и святою водою». При этом, отмечалось в инструкции, миссионер должен был тщательно вникать «в образ жизни их относительно к Православной вере» и в простой беседе убеждать их соблюдать правила Святой Православной Церкви, «коей они делаются сынами по восприятии Святого Крещения». Если же находились «упорствующие в заблуждениях язычества», то их он должен был «увещевать с кротостию и терпением, излагая суетность их языческих обычаев и внушая спасительный страх Суда Божия на отступающих от христианской веры». Очевидно, что для исполнения столь ответственной должности старались избирать священнослужителей, обладавших особой ревностью к вере, имевших безупречную нравственность и отличавшихся рассудительностью, поэтому участие в работе Нижне-Салдинского миссионерского комитета, несомненно, свидетельствовало о высоких духовных качествах о. Алексия.
   Наступил 1917 год. Примерно через месяц после установления в Петрограде советской власти в Верхне-Салдинском заводе был создан Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а вскоре были организованы также Социалистический союз рабочей молодежи и Союз учащейся молодежи. В самом начале 1918 года был национализирован металлургический завод. С болью в сердце смотрели о. Алексий и о. Пётр на происходившие перемены. Видя отступление многих своих прихожан, в том числе молодежи, от Святой Церкви, не могли не возносить они молитв пред Престолом Господним о заблудших односельчанах. А тем временем выход России из Первой мировой войны, национализация собственности, разгон большевиками Учредительного собрания резко обострили обстановку в стране. В мае на Урале началось выступление Чехословацкого корпуса, к чехословакам примкнули все, кто был не согласен с советской властью. 27 мая чешские войска захватили железнодорожный узел Челябинск, откуда двинулись в двух направлениях: на Екатеринбург и на Омск. Одно за другим вспыхивали крестьянские восстания против советской власти. В связи с нарастающей напряженностью в Верхне-Салдинском заводе началось формирование красногвардейских отрядов. Рабочие и крестьяне обучались военному делу под руководством бывших армейских офицеров. На первом этапе для их вооружения было изготовлено 200 деревянных винтовок. Для покрытия расходов по содержанию этих отрядов Верхне-Салдинский совет конфисковал у местных предпринимателей часть личных вещей: полушубки, бушлаты, сукно и даже головные уборы; местные коммерсанты были обложены контрибуцией в 170 000 рублей, которую внесли наличными.
   В апреле – мае 1918 года первые красногвардейские отряды салдинцев были отправлены на борьбу с атаманом Дутовым и чехо-словаками, участвовали они и в подавлении июньского восстания в Невьянске. Однако 25 июля чехословацкие и казачьи войска уже овладели столицей Урала – Екатеринбургом, красные отступали в направлении Нижнего Тагила, фронт всё более и более приближался к Верхне-Салдинскому и Нижне-Салдинскому заводам. Сформированные ускоренными темпами верхне-салдинские отряды вошли в полки 3-й армии, в том числе в 1-й Крестьянский коммунистический полк. В сентябре чехословаки повели решительное наступление в тагильском направлении. Боев в Верхне-Салдинском и Нижне-Салдинском заводах не было, однако через эти поселки, в особенности через Нижне-Салдинский завод, во множестве проходили отступавшие красноармейские войска. В конце сентября проходил через нее и 1-й Крестьянский коммунистический полк. В это время на окраине, близ тупиковой железнодорожной станции, красными было расстреляно множество заложников, в том числе священно– и церковнослужителей, тела которых закапывались там же. 1 октября 1918 года недалеко от станции Нижняя Салда приняли мученическую кончину от рук красноармейцев и верхне-салдинские священники: о. Алексий Кузнецов и о. Пётр Дьяконов. По воспоминаниям современников, жестокость красных была ужасающей. Когда после их отступления на это место пришли жители, то увидели страшную картину: отрубленные головы, изуродованные тела, кругом кровь, перемешанная с землей… 9 октября, в день преставления святого Иоанна Богослова, священники вместе с другими убиенными за веру поселянами были отпеты и преданы христианскому погребению: останки о. Алексия – в церковной ограде, а о. Петра – на приходском кладбище. А уже на следующий день в Нижне-Салдинский завод вошли белые. Большинство жителей встречали их торжественно и радостно – как освободителей. В заводской поселок словно вернулось дореволюционное время: вновь была объявлена частная собственность на заводы и землю, восстановлено земское самоуправление, все постановления Советов признаны недействительными. Начала свою работу следственная комиссия, собиравшая сведения о красном терроре, на месте захоронения жертв большевиков, у станции Нижняя Салда, установили Поклонный деревянный крест.
   В 2002 году священномученик Алексий Кузнецов прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Российских от Екатеринбургской епархии.

   Память священномученика Алексия Кузнецова совершается 18 сентября / 1 октября, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской, 29 января / 11 февраля – Собор Екатеринбургских святых

Священномученик Алексий Лебедев, пресвитер [58 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Февраль. Тверь, 2005. С. 62–65.]

   Священномученик Алексий родился 8 октября 1876 года в селе Астафьево Подольского уезда Московской губернии в семье священника Николая Лебедева. В 1891 году Алексей окончил Перервинское духовное училище, в 1897 году – Московскую духовную семинарию. Он женился на девице Евгении и в 1902 году был рукоположен во священника и служил в храме в селе Косяково неподалеку от города Воскресенска [59 - ЦИАМ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 2095. Л. 9 об. Источник: http://www.fond.ru/].
   Затем он был переведен в храм в селе Абакшино Бронницкого района. Первый раз о. Алексий был арестован, когда служил в селе Косяково. Он был обвинен в том, что допустил сбор денег на ремонт церкви, за что был судом оштрафован на 250 рублей. Вторично священник был арестован за то, что совершил отпевание покойника без документа о регистрации смерти, и снова приговорен к штрафу в 250 рублей. В конце 1930-х годов, во время самого жестокого гонения на Русскую Православную Церковь, Бронницкий отдел НКВД принял решение об аресте священника Алексия Лебедева. Отец Алексий был арестован в ночь с 25 на 26 января 1938 года и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. 29 января следователь допросил его.
   – Следствию известно, что вы занимались антисоветской агитацией. В чем признаете себя виновным?
   – Антисоветской агитацией я не занимался и ни в чем не признаю себя виновным.
   – Вы говорите неправду. Следствие располагает точными данными, что вы в июле 1937 года распространяли антисоветские настроения, высказывали недовольство советской властью. Дайте по этому вопросу показания.
   – Могу пояснить одно. Партия и советская власть борются с религией, угнетают ее, называют опиумом, но я… воспитан в религиозных убеждениях. Хотя и не будет церквей – я буду верить.
   – В октябре 1937 года вы говорили о возможности предстоящей войны и распространяли пораженческие настроения. Подтверждаете это?
   – В отношении войны и пораженческого настроения я никогда и нигде не говорил.
   На этом допросы были закончены, и 8 февраля следственные материалы были переданы начальником отделения НКВД Бронницкого района Ратнером на рассмотрение тройки. 11 февраля тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Священник Алексий Лебедев был расстрелян 17 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномученика Алексия Лебедева совершается 4/17 февраля и 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших

Священномученик Алексий Меркурьев, пресвитер [60 - Использованы материалы: Помянник 1919 года. ГАСО. // Ф. 6. Оп. 2. Д. 630, 646; Оп. 4. Д. 94, 194; ГААОСО. // Ф. 1. Оп. 2. Д. 16854; ЦДООСО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 780; // Приходы и церкви Екатеринбургской епархии. Екатеринбург: Братство Святого Праведного Симеона, Верхотурского Чудотворца, 1902; Екатеринбургские епархиальные ведомости. 1897. № 8; 1903. № 22; 1913. № 31; 1914. № 12; Справочная книжка Екатеринбургской епархии на 1904 год. Екатеринбург, 1904; Справочная книжка Екатеринбургской епархии за 1915 год. Екатеринбург, 1915; ВЧК уполномочена сообщить… Жуковский; М.: Кучко-во поле, 2004.]

   Священномученик Алексий Меркурьев родился 11 февраля 1852 года в селе Покровском Екатеринбургского уезда в семье священника.
   В 1868 году он окончил Екатеринбургское духовное училище, во время обучения в котором проявил себя как весьма способный ученик. Через два года он был определен послушником в екатеринбургский архиерейский дом. Вскоре его посвятили в стихарь и благословили служить псаломщиком в Покровской церкви села Кривского Шадринского уезда. В селе действовала церковно-приходская школа, в которой Алексей Степанович исполнял должность законоучителя.
   После женитьбы Алексей Степанович был рукоположен 6 декабря 1892 года в сан священника и по ходатайству прихожан определен на служение в Покровскую единоверческую церковь села Иванищевского Шадринского уезда.
   Все свои силы отдавал о. Алексий пастырской работе, полагая, что служение Богу есть самое важное дело на земле. Будучи настоятелем церкви, он вел просветительскую деятельность, которая не осталась не замеченной священноначалием. В 1897 году он был назначен кандидатом в члены Иванищевского миссионерского комитета, а 27 октября 1903 года утвержден в должности председателя церковно-приходского попечительства.
   В Иванищевском издавна проживали раскольники – беспоповцы; у них имелась в селе деревянная часовня. В XIX веке на Урале начало распространяться единоверие, образовались единоверческие приходы. Они основывались на определенных правилах, главным из которых была возможность совершать богослужения и таинства по старопечатным книгам и по своим обрядам. Единоверческие священники подчинялись православным епископам. Храмы перестраивались из старообрядческих часовен посредством пристройки алтаря. Образовался единоверческий приход и в селе Иванищевском. В 1836 году часовня старообрядцев была перестроена в церковь и освящена в честь Покрова Пресвятой Богородицы. В 1871 году этот храм сгорел, и вместо него в 1879 году тщанием прихожан была построена каменная церковь. В селе в то время еще оставались раскольники, не желавшие переходить в единоверческий приход; очень вероятно, что батюшка как ревностный пастырь вел с ними работу, старался убедить их выйти из раскола.
   Последним местом служения батюшки стало село Корюковское, находящееся в Камышловском уезде. Это село расположено вдоль ложбины реки Катайки, свое название получило от фамилии некоего крестьянина Корюкова, переселившегося сюда из Катайской слободы. Первыми поселенцами села были беглые помещичьи крестьяне и преступники из центральных областей России, пришедшие сюда в XVIII веке. Лесная и болотистая местность, в которой находилось село, представляла собой удобное место для поселения беглых. До 1861 года Корюковское было приходской деревней Катайско-Троицкой церкви. В 1858 году жители деревни решили построить у себя храм, и к 1861 году была возведена деревянная однопрестольная церковь в честь Вознесения Господня. С этого времени существовал самостоятельный корюковский приход, состоявший только из одного села. Также в селе было земское училище.
   В этом приходе о. Алексий продолжал усердно трудиться на благо Церкви. В 1914 году за ревностное и полезное служение Церкви о. Алексий был награжден набедренником. Эту награду он получил ко дню Святой Пасхи. Верной спутницей о. Алексия, доброй хранительницей домашнего очага была его жена Антонина Григорьевна. Так же как и о. Алексий, она происходила из духовного сословия – ее отец был диаконом. В 1896 году в семье Меркурьевых было уже семеро детей: четыре сына – Константин, Иаков, Александр, Валериан и три дочери – Анна, Таисия, Клавдия. Дети воспитывались в благочестии, с малых лет были приучены к молитве и труду. Сыновья батюшки, Константин и Иаков, выбрали для себя служение Церкви, по достижении соответствующего возраста поступили на должность псаломщиков.
   С началом октябрьских событий спокойная жизнь семьи Меркурьевых закончилась, пришли тяжкие будни, полные тревоги и неизвестности. Отец Алексий по-прежнему усердно исполнял свои пастырские обязанности, которые, казалось бы, далеко отстояли от политики. Но не так считали большевики. Православная Церковь и священнослужители были особенно ненавистны представителям новой власти, которые «проповедовали» теорию беспощадной классовой борьбы и тем самым сеяли в обществе ненависть и злобу. В период Гражданской войны член Коллегии ВЧК М. И. Лацис издал приказ № 9, который разрешал коммунистам любые расправы над священнослужителями. В приказе говорилось: «Во всей прифронтовой полосе наблюдается самая широкая и необузданная агитация духовенства против советской власти. В городах и селах, которые на время советским властям приходится оставлять под давлением белогвардейских и англо-французских банд, попы играют роль ищеек, выдают советских работников на растерзание бандитам и встречают неприятеля с охотой.
   Ввиду этой явной контрреволюционной работы духовенства предписываю всем прифронтовым чрезвычкомам обратить особое внимание на духовенство, установить тщательный надзор за ними, подвергать расстрелу каждого из них, несмотря на его сан, кто дерзнет выступить словом или делом против советской власти. Приказ этот разослать всем уездным и волостным Советам».
   Вскоре село Корюковское стало прифронтовым, и этот приказ стал распространяться и на его жителей. В период большевистского правления о. Алексий был арестован и подвергнут публичной казни. Пожилого священника расстреляли около церкви, на глазах у прихожан, дочери и сына. Его тело родные перевезли в Катайское, после того как село было освобождено от большевиков, и погребли у катайской Богоявленской церкви. Расправа над священником была, как и везде, бессудной. Точная дата мученической кончины о. Алексия пока неизвестна. Решением Священного Синода от 17 июля 2002 года священник Алексий Меркурьев прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

   Память священномученика Алексия Меркурьева совершается 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. 29 января / 11 февраля – Собор Екатеринбургских святых

Священномученик Алексий Молчанов, иерей [61 - Цитируется по: Жития святых, новомучеников и исповедников Земли Нижегородской / Авт. – сост. архимандрит Тихон (Затёкин), игумен Дамаскин (Орловский), О. В. Дёгтева. Н. Новгород, 2015.]

   Священномученик Алексий родился 4 августа 1878 года в селе Нежитино Юрьевец-кого уезда Костромской губернии в многодетной семье псаломщика Андрея Фёдоровича Молчанова. Получив начальное образование в церковно-приходской школе, поступил в духовное училище в уездном городе Макарьев на Унже, но на втором году обучения, в 1896-м, покинул его. В этот год скончался его отец, и Алексей занял место псаломщика при нежитинском Воскресенском храме. 6 июня 1896 года его посвятили в сан чтеца (псаломщика) с правом носить в храме за богослужением стихарь.
   Спустя несколько лет Алексей Молчанов был призван в армию. Прослужил он в качестве рядового с 7 января 1900 по 1 сентября 1903 года. Вернувшись на родину, он продолжил исполнять обязанности псаломщика.
   После 1918 года Алексий Молчанов принял сан священника, невзирая на то что уже повсеместно шли гонения на Церковь и ее пастырей. Жили о. Алексий и матушка Варвара Дмитриевна в собственном деревянном доме, расположенном на церковной земле рядом с храмом. В период служения в Нежитине в их семье воспитывалось двое детей: сын Виктор и дочь Надежда. Здесь же по соседству проживали его родные старшие братья – Иоанн и Фёдор Молчановы, которые также в разные годы служили при Нежинском храме псаломщиками, а в начале XX века числились уже за штатом.
   В родном приходе о. Алексия, в селе Нежитино, до сих пор среди местных прихожан отмечается праздник «Мольба». Народное изустное предание гласит, что несколько столетий тому назад случилась на селе засуха. Начал гибнуть скот, заболевали люди, и народ обратился к Богу с мольбой об избавлении от напасти. Жители села дали обет отправиться в «палестины искать крест чудотворный», построить часовню и каждый год в это время молиться Спасителю. В тот же день обильный дождь напоил окаменевшую землю. Три года ходили братья Коршунские по святым местам и принесли в родное село большой двусторонний крест, на котором с одной стороны было изображено Распятие Христа, с другой – святитель Николай Чудотворец. Святыню поставили в центре часовни, но на следующее утро ее не нашли на месте. После долгих поисков крест обнаружили в Михайловском роднике – из прозрачной воды смотрел лик Христа. Так повторялось три раза, и сельчане решили перенести часовню на то место, где трижды ими была обретена святыня. Михайловская часовня простояла до середины 1970-х годов, но по распоряжению местных властей ее всё-таки снесли в последнем порыве гонений на Церковь. Правда, чудотворного креста там уже не было, его приходилось прятать по домам. Теперь он находится во вновь освященном Воскресенском нежитинском храме. В 1930-х годах, когда стали закрывать этот храм, чтобы использовать его под машинно-тракторную мастерскую, местные прихожанки, простые женщины, встали вокруг него живой цепью и не пустили в храм. Женщины приходили с узелками, в которых была еда и теплые вещи, и стояли неразрывной цепью дни и ночи, сменяя друг друга. Храм спасли от поругания, руководство колхоза отступило, но его всё-таки закрыли.
   В 1930-х годах о. Алексий Молчанов, имея четырех взрослых детей, служил в Покровском храме в селе Саурово Лысковского района Нижегородской губернии.
   В феврале 1936 года о. Алексий был арестован по доносу за сокрытие мелкой разменной монеты, но после уплаты штрафа был освобожден. 24 февраля 1936 года начальник районного отделения НКВД допросил о. Алексия, задав ему следующие вопросы:
   – Скажите, откуда у вас оказалась серебряная монета и почему вы ее не сдаете в банк для оборота.
   – Собралась у меня серебряная монета за работу по службе в церкви. Не сдавал я потому, что ее мало кто брал, в банк сдавать не приходилось, в кооперацию редко даже брали такую мелочь по 10, 15 и 20 копеек. Таким образом, у меня накопилось более тысячи рублей. Я считал, что это всё равно советские деньги, и поэтому не обращал внимания.
   – Почему вы своевременно не уплатили следуемые вам платежи?
   – Следуемые с меня как с культслужителя платежи: культсбор, налог – я уплачивал своевременно и в данный мне срок. <…>
   – Скажите, у вас производится регистрация браков, умерших и других треб населения и почему вы это делаете?
   – Лично я для своей церкви веду регистрацию браков, смертей и крещения. Запись веду, потому что вышестоящее духовенство это требует. Кроме того, для себя это необходимо, чтобы иметь какую-либо справку: официальных книг у нас нет, но роспись производится по тетради и без всякого оформления, т. е. выдачи каких-либо справок населению.
   Весной 1937 года, на шестидесятом году жизни, о. Алексий вышел за штат по причине болезни и переехал из села Саурово на жительство к своей дочери в соседнее село Валки. После этого здесь стал служить престарелый протоиерей о. Михаил Бетин, которого также впоследствии арестуют и расстреляют осенью 1937 года.
   26 июля 1937 года он был арестован сотрудниками Лысковского НКВД и заключен в горьковскую тюрьму. Младшая дочь о. Алексия, которой было всего восемь лет, хорошо запомнила, как арестовывали ее отца. Престарелого священника, у которого болела спина, вывела на крыльцо матушка Варвара, и он облокачивался на подушку, которую сзади поддерживала супруга. Со стороны казалось, что она просто выносила на руках немощного человека. Потом дети долго смотрели вслед уезжающей двуколке. В августе 1937 года о. Алексию исполнилось 59 лет. Потом матушка Варвара, как и сотни других жен арестованных, приезжала в город Горький, узнать о судьбе своего мужа, но в городской тюрьме ей сказали, что Алексея Молчанова у них нет. Сразу же после ареста отца два старших сына священника уехали подальше от бдительности НКВД в Среднюю Азию, а жена и дочери остались жить в Валках.
   Арестованный Алексий Молчанов находился в камере под номером девять. 27 июля 1937 года состоялся его первый допрос:
   – В анкетной части протокола вы показали, что в 1936 году подвергались обыску. Вам известно, кто производил у вас обыск?
   – Обыск производил сотрудник лысковской милиции, фамилию его я не знаю.
   – Причина обыска вам известна?
   – Да, известна. В 1936 году я отказался от уплаты госналогов в сумме пятьсот рублей, за это сельский совет у меня произвел опись имущества. В момент описи имущества у меня было обнаружено мелкой серебряной монеты советской чеканки в сумме одна тысяча сто рублей. После этого члены сельсовета сообщили об этом в РКМ, откуда пришел сотрудник милиции, произвел обыск, и деньги были изъяты.
   – С какого времени вы стали собирать мелкую разменную монету?
   – С 1932 года и собирал до 1936 года.
   – Собирая мелкую разменную монету, вы имели контрреволюционную цель?
   – Нет, контрреволюционной цели я никакой не имел.
   – Вы знали о том, что сокрытие мелкой разменной монеты преследуется законом?
   – Да, знал. В 1930 году за сокрытие мелкой разменной монеты был осужден староста церковный Краев Алексей Петрович.
   – Вы арестованы за активную контрреволюционную деятельность. Следствие предлагает вам рассказать правду.
   – Контрреволюционной деятельностью я не занимаюсь.
   Через три месяца заключения под стражей в спецкорпусе горьковской тюрьмы, 3 ноября 1937 года, о. Алексия допросили вновь. Во время допроса следователь пытался добиться от священника признательных показаний.
   – Вы арестованы как участник контрреволюционной церковно-фашистской организации. Признаете ли вы это?
   – Виновным себя не признаю.
   – Следствию известно, что вы проводили антисоветскую агитацию, направленную на подрыв советской власти. Что вы на это скажете?
   – Агитацией я никогда не занимался и в организации не состоял.
   – Вы скрываете свою вражескую работу. Следствие располагает конкретными фактами вашей контрреволюционной деятельности, будете ли вы говорить правду?
   – Никакой контрреволюционной деятельности я не проводил и об антисоветской деятельности рассказать ничего не могу.
   Следователь продолжал настаивать на признании:
   – Следствию известно, что вы завербованы в контрреволюционную церковно-фашистскую организацию благочинным Никольским Валентином Ивановичем. Дайте правдивые показания.
   – Я отказываюсь давать показания, так как я никогда контрреволюционной деятельностью не занимался и с Никольским на политические темы не говорил.
   11 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Иерей Алексий Молчанов был расстрелян 20 ноября 1937 года.

   Память священномученика Алексия Молчанова совершается 7/20 ноября и 25 января / 7 февраля

Священномученик Алексий Москвин, пресвитер

Священномученик Алексий Москвин [62 - По материалам: Православная энциклопедия Т. 1. С. 651. // Источник: http://pstgu.ru/] родился 17 марта 1891 года в городе Бежецке Тверской губернии и происходил из семьи военного. Он окончил Тверскую духовную семинарию в 1912 году, после чего принял священнический сан и был определен к церкви села Савцыно Тверской губернии, где прослужил почти 18 лет. 6 февраля 1930 года о. Алексий и еще 10 человек из окрестных деревень были арестованы по ложному обвинению в участии «в кулацкой антисоветской группировке», батюшка был осужден на ссылку в Северный край. В 1933 году будущий священномученик вернулся в Калининскую область и был определен к храму села Борисково Кесовогорского района Тверской области. 8 октября 1937 года иерей Алексий Москвин был снова арестован, заключен в кашинскую тюрьму и обвинен в контрреволюционной деятельности, направленной на развал колхозов. Отец Алексий виновным себя не признал и был расстрелян 3 ноября 1937 года по приговору от 1 ноября. Реабилитирован 10 сентября 1989 года. Прославлен Архиерейским Собором РПЦ 2000 года.

Память священномученика Алексия Москвина совершается 21 октября / 3 ноября, 25 января / 7 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Наумов, пресвитер [63 - Источник: http://pstgu.ru]

Священномученик Алексий Наумов был священником заводской церкви села Очера в Оханском уезде Пермской губернии. 4 сентября 1918 года после жестоких пыток и издевательств он был расстрелян красноармейцами в селе Сепычи (Оханский уезд Пермской губернии). Отец Алексий был причислен к лику святых мучеников на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 году.

Память священномученика Алексия Наумова совершается 22 августа / 4 сентября, 25 января / 7 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Мученик Алексей Борисович Нейдгардт [64 - Источники: http://www.fond.ru/book/book1/1–18.htm http://ruwiki.com]

   Нейдгардт Алексей Борисович (1863–1918), российский политический и государственный деятель, мученик. Родился 1 сентября 1863 года в Москве в семье действительного тайного советника, обер-гофмейстера Высочайшего Двора Бориса Александровича Нейдгардта.
   Окончил Пажеский корпус по первому разряду. С августа 1883 года – прапорщик лейб-гвардии Преображенского полка, а с 1884-го – подпоручик. 14 марта 1887 года вышел в запас, в 1894-м уволен с воинской службы в чине гвардии поручика.
   Жил в своем имении в Нижегородской губернии. С 1890 года – земский начальник. С 1897-го – Нижегородский губернский предводитель дворянства (до 1917 г.), почётный мировой судья Княгининского уезда Нижегородской губернии.
   С 1901 года являлся почетным опекуном Опекунского совета учреждений Императрицы Марии Фёдоровны по Санкт-Петербургскому присутствию. Щедро жертвовал на нужды и постройку православных церквей Нижегородской губернии, за что неоднократно удостаивался благословения иерархов Православной Церкви и Святого Синода как «ревностный созидатель Божиих храмов». С 1906 года состоял ктитором Екатерининского храма при приюте для бедных дворян. На доброхотные пожертвования выстроил в Нижнем Новгороде Народный дом. Был попечителем целого ряда приютов и учебных заведений.
   30 июля 1905 – 5 января 1906 года – екатеринославский губернатор, действительный статский советник. Уволен в отставку по болезни с причислением к Министерству внутренних дел.
   С 1906 года – член Постоянного совета дворянских съездов. Также с 1906-го – член Государственного совета от Нижегородского губернского земского собрания (до 1915). Первоначально входил в состав Группы центра, в 1911-м организовал и возглавил Группу правого центра, которая стала главной опорой правительства П. А. Столыпина в верхней палате (ранее она входила в состав Группы центра и также возглавлялась Нейдгардтом). Был докладчиком по реформе волостного суда. С 1915 года – член Государственного совета по назначению. В 1909-м был одним из организаторов Всероссийского национального клуба, являлся членом его совета старшин.
   За труды в Строительном комитете по сооружению в Санкт-Петербурге Феодоровского собора в память 300-летия царствования Дома Романовых получил Высочайшую благодарность от императора Николая II и 4 марта 1914 года был назначен ктитором храма-памятника.
   С 1914 года был председателем Комитета великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий, входил в состав Верховного Совета по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов. Придерживался последовательно монархических взглядов.
   В мае 1917 года выведен за штат вместе с другими членами Государственного совета. Уехал в Нижегородскую губернию. В октябре 1917 года уволен от службы большевиками.
//-- Арест и мученическая кончина --//
   7 июня 1918 года вместе с епископом Лаврентием (Князевым) и настоятелем Нижегородского кафедрального собора священником Алексием Порфирьевым подписал воззвание к пастве от имени съезда духовенства, призывающее протестовать против закрытия православных храмов, монастырей и конфискации церковного имущества. Вскоре все подписавшие воззвание были арестованы советскими властями, обвинены в призыве к контрреволюционной деятельности. 6 ноября 1918 года епископ Лаврентий (Князев), протоиерей Алексий Порфирьев и Алексей Нейдгардт были расстреляны чекистами.
   В 2000 году Алексей Нейдгардт прославлен в лике святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви (вместе с епископом Лаврентием и о. Алексеем).

   Память мученика Алексея Нейдгардта совершается 24 октября / 6 ноября и 25 января / 7 февраля – Собор новомучеников и исповедников Российских и Нижегородских святых

Священномученик Алексий Нечаев, пресвитер [65 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Книга 3. Тверь, 2001. С. 361–362. http://www.fond.ru/]

   Священномученик Алексий родился в 1875 году в селе Рамешки Бежецкого уезда Тверской губернии в семье священника Ефрема Нечаева [66 - Архив УФСБ РФ по Тверской обл. Арх. № 21811-С. Л. 3.]. По окончании духовной семинарии он был рукоположен в сан священника. Во время гонений 1920-х годов служил в одном из храмов Тверской епархии. В 1929 году власти потребовали от него уплаты произвольно назначенного налога, сумма которого была столь значительна, что, даже если бы священник продал всё имущество, он всё равно бы не смог расплатиться. За неуплату налога о. Алексий 31 октября 1929 года был приговорен к трем годам лишения свободы и заключен в Нижегородскую фабричную заводскую колонию. Вернувшись из заключения, священник стал служить в одном из храмов в Старице. 20 ноября 1937 года о. Алексий был арестован и заключен в тюрьму города Ржева.
   Через два дня следователь допросил священника. Отец Алексий держался так, что было ясно – ни при каких обстоятельствах не согласится он лжесвидетельствовать, и следователь вынужден был ограничиться формальной записью вопросов и ответов.
   – Следствие располагает данными, что вы систематически проводили контрреволюционную антисоветскую агитацию среди населения города Старицы. Признаете вы в этом себя виновным?
   – Я, Нечаев, в предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю.
   – Вы даете ложные показания – следствие настаивает на правдивых показаниях.
   – Я вторично заявляю, что я никакой агитации не проводил.
   Но поскольку и следователь не имел никаких сведений об антигосударственной деятельности священника и не мог ничего конкретного назвать, то, зная, что о. Алексий был судим в 1929 году, стал добиваться признания хотя бы этого факта.
   – Вы, будучи священнослужителем, в 1929 году были осуждены на три года лишения свободы за неуплату гособязательств. Вы признаете это?
   – Да, это я признаю.
   – Что еще дополните?
   – Больше дополнить ничего не могу [67 - Там же. Л. 7.].
   В этот же день следствие было закончено, и через три дня тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. После семидневного пребывания в тюрьме священник Алексий Нечаев был расстрелян 27 ноября 1937 года [68 - Там же. Л. 15–16.].

   Память священномученика Алексия Нечаева совершается 14/27 ноября, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Никатов, пресвитер [69 - Олег Митров, прот. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Ноябрь. Тверь, 2003. С. 180–181. Источник: http://www.fond.ru]

   Священномученик Алексий родился в 1875 году в Польше, в селе Дофнары Брест-Литовского уезда Гродненской губернии, в семье сельского учителя Гавриила Никатова. Вскоре после его рождения семья переехала в Россию. Здесь Алексей рос, учился, окончил один класс духовной семинарии. С 1899 по 1901 год служил рядовым в армии. После армии он женился на девице Елизавете. В 1905 году Алексей Гаврилович поступил псаломщиком в храм села Княжево Можайского уезда Московской губернии. В 1906 году он переехал в село Петровское Верейского уезда и служил там до 1920 года, сначала псаломщиком, затем диаконом, а последний год – священником.
   У них с матушкой было пятеро детей. Революция и Гражданская война резко изменили судьбы многих людей, в том числе и о. Алексия Никатова. С августа 1920 по июль 1921 года он служил учителем в деревне Суверня Сердобского уезда Саратовской губернии, в этом же году получил место священника при храме села Воскресенки Подольского уезда. В 1923 году о. Алексий был переведен служить в храм во имя Тихвинской иконы Божией Матери в село Игнатово Дмитровского района Московской области. За многолетние пастырские труды о. Алексий был награжден многими церковными наградами, в том числе и саном протоиерея. Из показаний свидетелей видно, что у о. Алексия была многочисленная паства и к нему часто приезжали люди из других городов и сел.
   С 1920-х годов о. Алексий был лишен избирательных прав как священнослужитель, его хозяйство реквизировали, и многодетной семье было нелегко прокормиться в те голодные годы. Арестовали о. Алексия 19 ноября 1937 года по обвинению в активной контрреволюционной деятельности и агитации, направленной на развал колхозов, в «гнусной клевете по адресу советской власти» и террористических настроениях. С 19 ноября 1937 года его содержали под стражей в Таганской тюрьме. Все обвинения о. Алексий отрицал, виновным себя ни в чем не признал. Решением судебной тройки при Управлении НКВД СССР по Московской области от 27 ноября 1937 года протоиерей Алексий Никатов был приговорен к расстрелу. Казнь священника состоялась 3 декабря 1937 года на Бутовском полигоне, где он был затем погребен в общей могиле.

   Дни памяти священномученика Алексия Никатова 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших, 20 ноября / 3 декабря

Священномученики Алексий Никитский и Симеон Кулямин [70 - Автор жития: Дамаскин (Орловский), игум. Сайт: www. fond.ru, новомученики. рф]

   Священномученики Алексий и Симеон служили – один священником, а другой диаконом – в Троицкой церкви в поселке Удельное Раменского района Московской области и были арестованы во время беспощадных гонений на Русскую Православную Церковь в 1937–1938 годах.
   Священномученик Алексий родился 6 марта 1891 года в селе Михалёво Бронницкого уезда Московской губернии в семье священника, служившего в храме Рождества Христова, Михаила Павловича Никитского. В 1902 году Алексей окончил земскую трехклассную школу в Михалёве, в 1906-м – Донское духовное училище, а в 1912 году – Московскую духовную семинарию и был назначен учителем второклассной школы при фабрике на станции Балашиха Нижегородской железной дороги. В 1913 году скончался его отец, и в 1914 году Алексей Михайлович был рукоположен во священника на его место ко храму Рождества Христова в селе Михалёве.
   С приходом советской власти о. Алексий был мобилизован в тыловое ополчение Красной армии и отправлен в Бронницы в конный корпус, где его обязанностью было следить за лошадьми. Затем он был определен на должность конторщика в строительный отряд, а позже – телефонистом на Ходынку, где было расположено тогда управление по снабжению воздушного флота. В 1921 году о. Алексий был демобилизован и подал прошение архиерею о принятии его священником в Московскую епархию и с марта 1922 года стал служить в Троицком храме в поселке Удельное. В 1929 году власти потребовали от священника как лишенца оставить дом, в котором он жил, и ему пришлось переселиться в поселок Быково к дочери, а в его доме поселили восемнадцатилетнюю женщину с мужем. Через несколько дней после того, как священнику было приказано выселиться из дома, он зашел на свой бывший участок, выкопал куст жасмина и посадил его на участке дочери, у которой теперь жил, что было впоследствии ему поставлено в вину.
   Священномученик Симеон родился 1 сентября 1874 года в селе Ротмирово Владимирского уезда Владимирской губернии (после революции – Собинский район Ивановской области) в семье крестьянина Фёдора Кулямина; одиннадцати лет Семён поступил на текстильную фабрику учеником, а затем около двадцати восьми лет работал садовником у фабриканта Лосева. В 1921 году он поступил псаломщиком в Троицкую церковь в поселке Удельное, а в 1925-м был рукоположен во диакона к этой церкви.
   В 1934 году в поселке стал жить ушедший по преклонному возрасту на покой митрополит Серафим (Чичагов), и весь причт Троицкой церкви в великие праздники приходил к нему домой служить молебны, поскольку сам владыка по состоянию здоровья не мог посещать храм.
   20 ноября 1937 года митрополит Серафим был арестован и 11 декабря 1937 года расстрелян. 26 января 1938 года сотрудники НКВД арестовали священника Алексия Никитского и диакона Симеона Кулямина; они были заключены в Таганскую тюрьму в Москве, и их сразу же стали допрашивать.
   – Скажите, Никитский, с кем вы имеете знакомства и ваши связи со знакомыми?
   – Я, проживая в поселке Быково, ни с кем из посторонних лиц знакомство не вел, кроме как с родственниками.
   – Бывают ли у вас церковные собрания; если бывают, то кто ими руководит?
   – Собрания у нас бывают очень редко, и то в церкви, руководят собраниями выборные лица из верующих, последнее собрание было летом 1937 года, на котором были выборы двадцатки.
   – Следствию известно, что вы 2 мая 1937 года собирались на квартире митрополита Чичагова, где обсуждали контрреволюционные вопросы. Какие вопросы вы обсуждали и с кем?
   – Я действительно 2 мая 1937 года был на квартире митрополита в поселке Удельное, но я был приглашен, чтобы отслужить молебен, со мной были Львов, Жуков и Кулямин, из посторонних у Чичагова никого не было. После молебна я выпил стакан чая, и мы все разошлись по своим квартирам. Никаких разговоров у нас не было, и контрреволюционные вопросы в отношении мероприятий советской власти и партии мы не обсуждали. Митрополит Чичагов на Рождество и на Пасху всегда приглашал нас отслужить у него на квартире молебен, так как он стар и церковь посещать не может.
   – Следствие располагает данными, что вы, будучи священником удельнинской церкви, вели контрреволюционную агитацию среди верующих против мероприятий советской власти и партии, в частности против налогов и займов. Признаете вы себя виновным в данном предъявленном вам обвинении?
   – Я никакой контрреволюционной агитации среди верующих против мероприятий советской власти не вел и против налогов и займов не выступал… В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю.
   – Что еще вы можете сказать в свое оправдание?
   – Я, будучи священником удельнинской церкви, только выполнял свои обязанности как священник.
   Были вызваны свидетели, которые дали показания, необходимые следователю; в частности, была допрошена хозяйка дома, принадлежавшего раньше священнику. Она показала, что священник дня через три-четыре после того, как был из дома выселен, в отсутствие хозяев «поломал и выдрал всю зелень около нашей террасы, сделал он это с целью как бы мести нам и советской власти».
   Сразу же после ареста был допрошен и диакон Симеон.
   – Дайте подробные показания: в чем выражалась взаимная связь церковников поселка Удельное? – спросил его следователь.
   – Совместная служба в удельнинской церкви сблизила меня со священниками… митрополитом Чичаговым, а также с активными церковницами… Взаимная связь выражалась в том, что мы как наиболее религиозно убежденные верующие люди прилагали все усилия к тому, чтобы сохранить удельнинскую церковь, не допустить ее закрытия и распространять среди населения религиозные убеждения.
   – Следствию известно, что вы совместно с другими церковниками удельнинской церкви 2 мая 1937 года на квартире митрополита Чичагова принимали участие в проводимом собрании по обсуждению сталинской Конституции.
   – Да, я действительно 2 мая 1937 года был на квартире митрополита Чичагова, со мной еще были три человека… Все мы собрались по приглашению митрополита Чичагова и у него на квартире служили пасхальный молебен, собрания никакого на квартире не проводилось, сталинская конституция нами не обсуждалась.
   – Вы говорите, что 2 мая 1937 года на квартире Чичагова собрание по обсуждению сталинской Конституции не проводилось, тогда где вы проводили собрание по обсуждению сталинской Конституции и кто принимал в этом участие?
   – Я лично в собрании по обсуждению сталинской конституции участия не принимал, и где проводилось собрание церковников удельнинской церкви по обсуждению конституции – не знаю.
   – Дайте показания о вашей контрреволюционной деятельности.
   – Я контрреволюционной деятельности не проводил и не провожу, а также никакой агитацией против советской власти не занимался.
   7 февраля 1938 года следствие по обвинению священника и диакона было завершено, и 16 февраля 1938 года они были приговорены к расстрелу. Священник Алексий Никитский и диакон Симеон Кулямин были расстреляны 28 февраля 1938 года и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномучеников Алексия Никитского и Симеона Кулямина совершается 15/28 февраля и 8/21 мая

Священномученик Алексий Никологорский, пресвитер [71 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 3. Тверь, 2001. С. 356–357. Источник: http://www. fond.ru]

   Священномученик Алексий родился в 1869 году в селе Нагорном Дмитровского уезда Московской губернии в семье псаломщика Семёна Никологорского. В 1889 году Алексей Семёнович окончил духовную семинарию и был рукоположен в сан священника ко храму в селе Волочаново Волоколамского уезда Московской губернии. За двадцать семь лет служения о. Алексий был много раз награжден за безупречную службу и ревностное исполнение церковных послушаний. Он был наблюдателем церковных школ Волоколамского уезда, благочинным и следователем по духовным делам при консистории. Здесь, на церковном служении в Волоколамском уезде в селе Волочаново, он встретил гонения от безбожников [72 - Архив УФСБ РФ по Тверской обл. Арх. № 21810-С. Л. 3–5.].
   В 1930 году советские власти отобрали у священника всё имущество и потребовали от него уплаты значительной суммы в качестве налога. Поскольку он уплатить ее не смог, суд приговорил его к двум годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Обвинение и приговор были несправедливы и незаконны, и, находясь в тюрьме, о. Алексий подал прошение о пересмотре дела. Дело было пересмотрено, приговор отменен, и о. Алексия после трехмесячного заключения освободили. Вероятно, во время службы под Волоколамском о. Алексий познакомился со святым архиепископом Фаддеем, который некоторое время после возвращения из ссылки жил там в одной из деревень, и потому, освободившись из тюрьмы, священник поехал в Тверскую епархию, которой в то время управлял владыка, и получил место в Космодамиановском храме села Плотниково Ржевского района. Супруга о. Алексия к тому времени скончалась, шестеро детей выросли и разъехались, и с отцом жила только его дочь Александра, которой было тогда двадцать семь лет. В 1937 году в храме Космы и Дамиана протоиерей Алексий встретил сорок седьмую годовщину своего священнического служения. 24 октября 1937 года власти арестовали священника и заключили в Ржевскую тюрьму. На допросах следователь спрашивал о его имущественном положении до и после революции, особо отметил долгую службу священника, его церковные награды и то, что он занимал ответственные церковные должности. Но в ответах священника он не нашел ничего, что можно было интерпретировать как преступное, антигосударственное деяние, и тогда, запугивая о. Алексия, сказал:
   – Следствие располагает данными о проводимой вами антисоветской деятельности среди населения, расскажите о ней подробно.
   – Антисоветской деятельности среди населения я не проводил и виновным себя в этом не могу признать [73 - Там же. Л. 5–6.], – ответил священник.
   Допрос продолжился и на следующий день.
   – Расскажите о вашей антисоветской деятельности среди населения, – потребовал следователь.
   – Я как священнослужитель, преданный своему делу, неоднократно произносил проповеди, в которых касался исключительно истинной Православной веры, не позволяя в них ничего антисоветского [74 - Там же.].
   25 ноября тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Протоиерей Алексий Никологорский был расстрелян 27 ноября 1937 года [75 - Там же. Л. 24–25.].

   Память священномученика Алексия Никологорского совершается 14/27 ноября, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Никольский, пресвитер [76 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Февраль. Тверь, 2005. С. 399–400.]

Священномученик Алексий родился 10 февраля 1877 года в селе Генино Серпуховского уезда Московской губернии в семье священника Иоанна Никольского, служившего в храме святых благоверных князей Бориса и Глеба. Впоследствии о. Иоанн был назначен в храм Рождества Богородицы в селе Льялово Московского уезда. В 1892 году Алексей окончил Заиконоспасское духовное училище, в 1898-м – Вифанскую духовную семинарию, а в 1902 году – Московскую духовную академию. Алексей Иванович был рукоположен во священника и служил до 1930 года, когда во время очередных гонений на Церковь был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и приговорен к трем годам ссылки. Вернувшись из ссылки, он стал служить в храме села Мало-Фоминское Весьегонского района Тверской области. 16 февраля 1938 года о. Алексий был арестован и заключен в тюрьму в городе Весьегонске. На следующий день были допрошены два свидетеля-родственника, бригадиры колхозов «Знамя труда» и «Новый путь». В начале февраля один из них похоронил жену, и по этому случаю они оба оказались в церкви. В этот день хоронили еще двух стариков. Бригадиры показали, что о. Алексий во время отпевания сказал: «Вот эти два старика умерли как православные, они посещали церковь, причастились и умерли по-Божьи, а эта раба Божия храм не посещала… При советской власти стало много умирать народа, люди стали слабые, живут в недостатках, храмы не посещают, а советская власть над храмами надругается и разрушает их, православных притесняют, молодежь совсем забыла церковь». Также один из них показал, что когда в селе умер заместитель председателя колхоза, то его жена хотела после так называемой «гражданской панихиды» отпеть его в храме, но о. Алексий на это сказал: «Я его отпевать не буду, он не наш, Бога не признавал и в церковь не ходил» [77 - УФСБ России по Тверской обл. Д. 22057-С. Л. 9–11.]. В этот же день был допрошен и о. Алексий. На вопрос о том, кого он знает из священников, о. Алексий ответил, что знает только одного священника, с которым был в ссылке и которому исполнилось уже семьдесят лет и он в храме не служит. Следователь потребовал от него, чтобы он рассказал о своей антисоветской деятельности, и напомнил ему случай, о котором поведали свидетели. Отец Алексий на это ответил: «В первых числах февраля 1938 года мне пришлось одновременно отпевать трех покойников. Во время отпевания я произнес коротенькую проповедь, в которой выразил верующим свое удивление, что в один день приходится отпевать троих, раньше такие случаи были редки, и я призвал к покорности воле Божией колхозников. Антисоветской агитации я не вел» [78 - Там же. Л. 7. // Источник: http://www.fond.ru/]. 22 февраля 1938 года следствие было закончено, и 6 марта тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Священник Алексий Никольский был расстрелян 8 марта 1938 года и погребен в безвестной общей могиле.

Память священномученика Алексия Никольского совершается 8 марта (переходящая) – 23 февраля /8 марта в невисокосный год и 23 февраля / 7 марта в високосный год. 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий Никонов, пресвитер [79 - Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Дополнительный том 3 / Сост. Максим Максимов, свящ. Тверь, 2005. С. 142–148.]

   Священномученик Алексий родился 15 октября 1881 года в Москве. Отец его, Михаил Никонов, работал землемером. В 1902-м Алексей Михайлович окончил Московское коммерческое училище и с 1903 года служил в армии. В 1905 году Алексей Никонов оставил службу и поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1910 году.
   С 1911 по 1914 год Алексей Михайлович был учителем в городе Данкове Рязанской губернии. С началом Первой мировой войны он был призван в армию и служил в Могилевской губернии прапорщиком в 11-й Сибирской стрелковой дивизии 43-го Сибирского стрелкового полка. В 1917 году его перевели в 712-й полк, который располагался в Пинских болотах. С декабря 1917 по июль 1918 года Алексей Никонов командовал взводом караульной роты в городе Данкове и был помощником военного руководителя. С 1918 года Алексей Михайлович возобновил учительскую деятельность. В 1921 году он стал псаломщиком и через год, в конце августа 1922 года, был рукоположен во священника и служил в Успенской церкви подмосковного города Клин.
   В мае 1922 года возник обновленческий раскол. Епископ Клинский Иннокентий (Летяев) признал незаконное обновленческое ВЦУ и тем самым уклонился в раскол. На его место Патриархом Тихоном был назначен епископ Гавриил, который выступил против раскола и антицерковной деятельности его представителей. В этом ему помогал благочинный города Клин священник Алексий Воробьёв. Священник Алексий Никонов вместе со священником Алексием Воробьёвым были арестованы 26 сентября 1924 года по обвинению в том, что они «без разрешения местной власти устроили в церкви города Клина собрание верующих, на котором произносили агитационные речи о гонении советской властью православия». 2 октября 1924 года родственники арестованных принесли заключенным передачу с запиской, в которой они писали: «Дорогие батюшки, отцы Алексии! Шлем все вам привет. Передаем одному отцу, Воробьёву: две пары белья, теплую рубашку, носки и портянки, а другому – две пары белья, одни теплые чулки, а другие холодные. Белье грязное смените и вышлите сейчас же нам, а также ненужную вам посуду (разумеется, пообедайте, и мы обождем). Пищу посылаем обоим общую, что можем. Не унывайте, Бог даст, скоро выпустят. Все кланяются. Хорошо бы вы были вместе, всё веселей. Еще посылаем две открытки, напишите, где будете, дабы нам знать, куда приехать и вам привезти поесть. Не знаем, можно ли вам с собой взять деньги. Вы узнайте. Еще посылаем молитвенник, если таковой разрешат иметь при себе».
   16 октября о. Алексий Никонов был вызван на допрос.
   – Скажите, гражданин Никонов, принимали ли вы участие в нелегальном собрании, устроенном по инициативе гражданина Воробьёва? – спросил следователь.
   – Собрания такого не было, а священник Воробьёв, созвав священника Успенского, диакона Щедрова и председателя церковного совета Еремеева, объявил им и случайно собравшемуся народу, что собрания как такового нет, а будет объявление резолюции епископа Гавриила, – ответил священник.
   – Что заставило вас распространять провокационные слухи о связи ВЦУ с ОГПУ и советской властью?
   – Таких слухов я не распространял.
   До вынесения приговора о. Алексий находился в Бутырской тюрьме в Москве. Поскольку вины священников следствие доказать не могло, их держали несколько месяцев в тюрьме не допрашивая. 27 февраля 1925 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило священника Алексия Никонова к высылке в Нарымский край на два года. После отбытия срока ссылки о. Алексию было три года запрещено проживать в шести крупных областях страны. Отец Алексий поселился в селе Спас-Дощатый Зарайского района Московской области и стал служить здесь в Преображенском храме, стараясь строго исполнять богослужебный устав, во всём проявляя себя преданным пастырем Церкви Христовой.
   Некий коммунист написал уполномоченному ОГПУ заявление, в котором просил «принять срочные меры для выяснения личности священника села Спас-Дощатый, который работает около двух лет в церкви попом, ведет контрреволюционную работу. Главным образом обрабатывает молодежь, рассказывает проповеди каждую службу, не по одной, а по две или по три проповеди… Я как человек партийный заявляю, что необходимо принять срочные меры о высылке его». По обвинению в антисоветской деятельности о. Алексий в феврале 1930 года был арестован и заключен в Зарайском административном отделе. 10 февраля священника допросили.
   На вопросы следователя он ответил: «В проповедях против советской власти не выступал, говорил в отношении духа неверия, что если человек не верит, то жизнь сама обязательно приведет его к вере, но, однако, советской власти не касался. В проповедях я говорил, что в школах детей учат читать и писать, а дома верующие могут учить Закону Божию. Против коллективизации я никогда не выступал, и это не мое дело. Виновным себя в антисоветской агитации не признаю. Могу добавить, что я болен туберкулезом легких с утратой восьмидесяти процентов трудоспособности, на что имеется свидетельство».
   На основании свидетельских показаний было составлено обвинительное заключение, в котором вина священника была сформулирована так: «…В 1927 году, получив должность в церкви при селе Спас-Дощатый, снова повел контрреволюционную агитацию среди населения путем частых выступлений с проповедями, в которых внушал верующим, что религия жива и непобедима и будет существовать до скончания века, несмотря на гонение со стороны власти и безбожников-коммунистов. До приезда Никонова в село церковь своего лица не имела, служба совершалась только по праздникам, верующие почти не ходили. С приездом же Никонова церковь оживилась, богослужение совершалось каждый день утром и вечером с продолжительностью 4–7 часов, а также частые произнесения проповедей привлекали много верующих, и в особенности женщин, не только старух, но и молодых. Никонову удалось организовать хор, куда входили преимущественно женщины и дети несовершенных лет. Кроме призыва верующих к защите религии Никонов старался запугивать верующих и такими моментами: “Аборты делать – большой грех. Советская власть позволяет убивать детей, чего никогда не было, это делают только безбожники-большевики. Гражданские брак и похороны – это временная стихия, придет время, буря стихнет, Православная вера будет на своей высоте”… В одну из проповедей в конце 1929 года призывал верующих помочь ему в уплате налога, ходил сам по домам своего прихода, собирал деньги и распространял контрреволюционные слухи».
   Прокурор Коломенского округа, которому дело было послано на утверждение, вернул его, посчитав, что «оснований к привлечению священника Никонова к ответственности собрано недостаточно, так как показания свидетелей… не могут служить основанием для привлечения к ответственности по статье 58/10, а посему полагал бы: дело производством прекратить и Никонова из-под стражи отпустить».
   Старший уполномоченный Коломенского окружного отдела ОГПУ Чесноков, ввиду вынесенного прокурором заключения о прекращении дела, решил направить его на рассмотрение тройки ОГПУ. 30 апреля 1930 года на заседании тройки было принято решение зачесть о. Алексию в наказание срок предварительного заключения и из-под стражи освободить. После освобождения о. Алексий продолжал служить в Преображенском храме. С августа по ноябрь 1936 года Московским управлением НКВД были арестованы несколько священников и мирян. Среди них был и о. Алексий, которого арестовали 25 сентября 1936 года. Власти обвинили его в том, что он «среди населения ведет контрреволюционную агитацию против существующего строя советской власти. В проповедях… в церкви среди верующих заявил: юношам, девицам и детям у нас в стране не дают возможности свободно посещать церковь, советская власть делает гонение на верующих. Среди духовенства делал призывы к тому, чтобы все себя вели мужественно в случае, если придется пострадать за веру».
   26 сентября о. Алексий был допрошен в Зарайске.
   – Где, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Фёдором Поздеевским и Поликарпом Соловьёвым?
   – С архиепископом Феодором (Поздеевским) я знаком с 1909 года в бытность его ректорства в Московской духовной академии. После, в 1917 и 1918 годах, я с ним встречался в Даниловском монастыре, где он был настоятелем, и в 1933 году я встречался с ним в городе Зарайске у своей тещи… у которой он проживал на квартире. С архимандритом Поликарпом (Соловьёвым) знаком по совместной учебе в Московской духовной академии, и с того времени я с ним встречался до ареста, то есть до 1924 года. После освобождения я с ним встречался с 1932 года по день его отъезда из Зарайска, до начала 1936 года… Мои встречи с архиепископом Феодором продолжались до его ареста, то есть до 3 ноября 1934 года… При наших встречах с архиепископом Феодором и архимандритом Поликарпом возникали беседы на тему церковной жизни дореволюционного периода и после, при существующем строе советской власти, и главным образом касались вопроса закрытия духовных учебных заведений, разгона и закрытия монастырей и уменьшения числа верующих.
   Через некоторое время о. Алексий был переведен в Бутырскую тюрьму в Москве. 9 декабря его допросил следователь Булыжников.
   – Кто из попов принимал участие в обсуждении дополнений к проекту новой Конституции?
   – В обсуждении дополнений к проекту новой конституции принимали участие священники Иван Смирнов, Пётр Соловьёв и я, Никонов.
   – Кто является автором контрреволюционной рукописи «Дополнение к проекту новой конституции»?
   – Автором рукописи являюсь я. Написал я ее по своему собственному убеждению.
   – Изложите содержание вашей рукописи «Дополнение к проекту новой конституции».
   – Я в своей рукописи в качестве дополнения к проекту новой конституции выдвигал вопрос об изменении статьи 124, по которой сохраняется свобода антирелигиозной пропаганды за всеми гражданами. Я предлагал статью 124 дополнить в том смысле, чтобы нам, служителям культа, по новой конституции была предоставлена полная свобода религиозной пропаганды как в церкви, так и вне ее. Устройство религиозных бесед в домах и общественных местах, религиозная пропаганда за всеми гражданами в общественных местах и в домах верующих также должны быть подтверждены новой конституцией. Выдвигал я и другие вопросы: об оживлении церковной деятельности, об ограждении церковной жизни от административного вмешательства местных сельсоветов и райсоветов, сосредоточив всё это в руках верховной власти. Это всё я хотел сделать через Синод легальным порядком.
   – Признаете ли вы себя виновным в предъявленном обвинении?
   – Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю.
   20 января 1937 года Особое совещание при НКВД приговорило о. Алексия к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет. Священник Алексий Никонов был отправлен этапом в Севжелдорлаг и, находясь в заключении, скончался 29 октября 1938 года. Тело о. Алексия было погребено на отведенном кладбище поселка Кылтово Княжпогостского района Коми области на расстоянии от поселка 2,5 километра на юг.

   Память священномученика Алексия Никонова совершается 16/29 октября, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

   Библиография
   40944. Сообщение архива УИН Минюста РФ по Республике Коми. ГАРФ. Ф. 10035. Д. П-46597, П-78582;
   ЦА ФСБ России. Д. Р-
   Источник: http://www.fond.ru/

Священномученик Алексий (Орлов), Омский, архиепископ [80 - Источник: http://sttatiana-omsk.ru]

   Священномученик архиепископ Алексий (Орлов) родился 8 февраля 1862 года в семье самарского священнослужителя, прошел местные духовные школы и окончил Санкт-Петербургскую духовную академию, после которой служил по духовной части. В августе 1923 года он был хиротонисан во епископа Бугульминского, но вскоре отпал в обновленчество и в 1923–1924 годах временно управлял раскольнической Куйбышевской епархией. Однако уже в 1924–1927 годах мы видим владыку Алексия во православных архиереях на Курганской кафедре, а в 1927–1931 годах – последовательно на Малмыжской, Енотаевской и Сызранской кафедрах. В августе 1931 года 60-летний архиепископ прибыл на постоянное служение в Омск. Омское служение владыки Алексия продолжалось четыре года, до тех пор пока в апреле 1935 года он не был арестован.
   До августа 1935 года владыка Алексий продолжал значиться правящим епископом Омской епархии. 25 октября того же, 1935 года он был сослан на пять лет в городок Мирзоян – крохотный райцентр неподалеку от Чимкента. В Мирзояне владыка Алексий прожил недолго – здесь его арестовали 15 мая 1937 года, а 27 августа того же, 1937 года расстреляли. Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13–16 августа 2000 года владыка Алексий прославлен в сонме новомучеников и исповедников Российских XX века.

   Память священномученика Алексия (Орлова) совершается 30 июля / 12 августа – Собор Самарских святых, 22 августа / 4 сентября, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Порфирьев Алексей Александрович), протоиерей [81 - Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 1. Тверь, 1992. С. 161–167. http://www.fond.ru/userfiles/person/1099/1447065104.pdf]

   Родился в 1856 году в многодетной семье крестьянина Симбирской губернии Порфирьева Александра Николаевича. Окончил Симбирскую духовную семинарию, в 1882 году – Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия.
   Уже к началу 1890-х годов священник и церковный педагог стал в губернии весьма заметной в общественной жизни фигурой. Порфирьев начал преподавать в Мариинском женском благородном институте, епархиальном женском училище, мужской классической гимназии Закон Божий. В Нижегородской духовной семинарии он читал интереснейшие лекции по русскому расколу и обличительному богословию. Ректор назначил Порфирьева библиотекарем семинарии, благодаря чему книжные и журнальные поступления стали более систематическими и обширными. Кроме того, священник служил в Никольской церкви и был первым помощником благочинного 1-го округа Нижнего Новгорода. Благодаря браку с Ольгой Михайловной Костровой, внучкой священника Никольской церкви А. И. Добролюбова и племянницей демократического литератора и философа Н. А. Добролюбова, Порфирьев вошел в родственные и дружеские отношения со многими нижегородскими семействами. Жил он с семьей в ту пору в доме Ростовского в Петропавловском переулке недалеко от храма.
   Значительную роль играл Алексей Александрович в православном братстве Святого Креста, в котором исполнял обязанности делопроизводителя. Председателем братства в 1880 году был ректор духовной семинарии протоиерей А. И. Стеклов, непосредственный начальник Порфирьева, глубоко уважавший подвижнические деяния церковного педагога. Порфирьев постоянно проводил беседы со старообрядцами в семинарской церкви в братстве Святого Креста, присоединил своими стараниями на ниве духовной из раскола к Православию немало нижегородцев. В сентябре 1892 года батюшка проводил беседы в Васильском уезде со старообрядцами и там в долгом диспуте с раскольническим начетчиком Токаревым одержал верх, что произвело на местных жителей огромное впечатление и побудило некоторых выйти из раскола.
   В конце XIX столетия о. Алексий как специалист по старообрядчеству неоднократно привлекался губернской властью к разрешению некоторых конфликтных ситуаций, и тогда он не только посетил наиболее крупные скиты, но и детально описал их устройство, жизнь насельников.
   В 1895 году упоминается священником кремлевского собора Святого Михаила Архангела.
   Отец Алексий Порфирьев неплохо владел пером и иногда публиковал свои материалы в «Нижегородских Епархиальных ведомостях», с редакцией которых плодотворно сотрудничал. В 1916 году он стал председателем издательской комиссии «Нижегородского церковно-общественного вестника». С 1908 года возглавлял издательскую комиссию епархии. Ему принадлежала идея издания ежедневной церковной газеты для народа, которая, к сожалению, не осуществилась из-за трагических событий октября 1917 года. До последнего о. Алексий активно работал в Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, занимался изучением и описанием архивов нижегородских церквей, был большим знатоком истории русского Православия. В 1912 году Комиссия торжественно отмечала свое 25-летие. Из изданной специально к этому важному событию в научной и культурной жизни губернии брошюры хорошо видно, что Порфирьев отдавался историческому краеведению с небывалой страстью, участвовал во всех заседаниях, невзирая на колоссальную загруженность.
   В 1896 году при проведении в Нижнем Новгороде Всероссийской промышленной и художественной выставки о. Алексий добился средств на реставрацию древнейшего городского храма Михаила Архангела в Нижегородском кремле и самолично контролировал ход восстановительных работ. К тому времени он являлся председателем постоянной Исполнительной комиссии при Нижегородском епархиальном училищном совете по устройству подотдела церковного образования и постройке здания церкви-школы на выставке. Почти ежедневно он встречался с администрацией выставки, решал организационные и финансовые вопросы с подрядчиками и архитекторами. Под его постоянным контролем находился тщательный отбор экспонатов от различных епархиальных учреждений из уездов и последующее размещение их в отведенных подотделу помещениях. Как впоследствии отмечалось в представлении архиерея на имя обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева, о. Алексий полностью посвящал себя наблюдению за строительством церкви-школы, и «действительно, благодаря его заботам, здание было выстроено своевременно и оказалось одним из лучших на выставке». Именно трудами старательного протоиерея на выставке были открыты дешевая чайная для учителей и учительниц церковно-приходских школ, посещавших выставку, а также образцовая начальная школа грамотности с хорошо оборудованной читальней. С начала июля 1896 года о. Алексий также исполнял обязанности эксперта в утвержденной администрацией выставки экспертной комиссии научно-учебного отдела.
   В 1912 году о. Алексий Порфирьев единогласно был избран кандидатом в депутаты от нижегородского духовенства в IV Государственную думу. В феврале 1913 года состоялся съезд губернских священнослужителей, на котором о. Алексий был единодушно выдвинут председателем.
   Между тем о. Алексий за штат не вышел и продолжал свою не только церковную, но и обширную общественную деятельность. Он был членом совета женского епархиального училища от духовенства, занимался богоугодными благотворительными акциями, активно работал в Нижегородском отделении Императорского Православного Палестинского общества, в Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. Кроме того, Порфирьев состоял в Иоанно-Дамаскинском братстве, занимался сбором посильных пожертвований на пособие воспитанникам духовной семинарии. На многих фотографиях до 1917 года его можно увидеть рядом с губернатором, архиереем, губернским предводителем дворянства, другими значимыми лицами. Ему доводилось встречаться с высшими сановниками государства, например подносить памятный адрес от нижегородцев графу С. Ю. Витте, давать объяснения о городских церквах егермейстеру царского двора министру внутренних дел Д. С. Сипягину и так далее.
   7 июня 1918 вместе с епископом Лаврентием (Князевым) и бывшим губернским предводителем дворянства Алексием Нейдгардтом подписал воззвание к пастве от имени съезда духовенства, призывающее протестовать против закрытия православных храмов, монастырей и конфискации церковного имущества.
   Спустя некоторое время губисполком в ответ на сопротивление духовенства рьяно начал осуществлять мероприятия по отделению школы от Церкви. Отряд красных латышей и сотрудников ЧК был выделен специально для этих целей. В результате лучшее в Поволжье женское епархиальное училище было закрыто, при этом, естественно, разграблено и передано после принудительного выселения воспитанниц какому-то военному учреждению. Вслед за этими действиями последовали аресты многих священнослужителей: иереев Ф. Красильникова и Н. Шипкова, лысковского протоиерея С. Знаменского, архимандрита Оранского монастыря Августина и других.
   Отец Алексий Порфирьев предпринял неоднократные попытки вступиться за арестованных, которым власти грозили судом революционного трибунала. Заслуги на этой ниве прекрасно отражены в благодарственном адресе, преподнесенном священниками о. Алексию летом 1918 года. Они с умилением писали, что, когда «тяжелое время переживает наша родная Православная Церковь», сей пастырь, «невзирая на свой почтеннейший возраст (Порфирьеву только что исполнилось 63 года), на массу дел, несомых на благо епархии, возвысил свой голос и наметил нам путь к объединению». С гневом священники осудили гнусную провокацию, учиненную сотрудниками губернского исполкома против Порфирьева, когда те «даже епархиальной печатью воспользовались, чтобы сделать неприятное» стойкому протоиерею.
   В конце июня состоялось губернское епархиальное собрание, на котором единогласно были избраны председателем епископ Лаврентий (Князев), а товарищем председателя – протоиерей Алексий Порфирьев. Вскоре по городу поползли слухи о том, что власти замышляют против популярного в народе протоиерея недоброе. Однажды о. Алексий вышел из дома ранним утром и с изумлением увидел нескольких своих прихожан, которые пояснили, что решили охранять «своего батюшку». Конечно, о. Алексий был для губернских властей человеком мятежным, ярым приверженцем самодержавия, контрреволюционером, но его авторитет в городских кругах пока не позволял прямо прибегнуть к расправе.
   2 августа епископ Лаврентий (Князев) и А. А. Порфирьев созвали собрание духовенства и мирян, на котором в присутствии более чем двухсот человек было принято воззвание. В нем шла речь о том, что безбожное большевистское правительство, осуществляя свой декрет об отделении Церкви от государства, отняло у духовенства казенное жалованье, причем захватом капиталов Святейшего Синода оно лишило даже пенсии заштатное и сиротствующее духовенство. Были в воззвании и такие страстные слова:
   «И вы, православные христиане, спешите на помощь своей Матери-Церкви… Спешите со своими жертвами, ибо вы обязаны это сделать. Волею Божиею вы призваны к самому церковному строительству. Во имя этого строительства весь свой разум, всю свою волю, всё свое сердце посвятите Божию делу. Все вы откликнитесь на зов Церкви. Посему “облечемся во вся оружия Божия”, чтобы смело, безбоязненно выйти на дело строительства церкви Нижегородской».
   Осенью в Нижний Новгород пришла знаменитая директива о «наведении революционного порядка», положившая начало красному террору. Созданный для узаконенных убийств военно-революционный комитет сразу же принял решение «патронов на буржуазию не жалеть». Как писал впоследствии историк С. Мелыунов, «смертная казнь в 1918 году была восстановлена в пределах, до которых не доходила никогда при царском режиме». Достаточно заглянуть лишь в один из выходивших тогда жутких «Еженедельников ЧК», где сообщалось, что только осенью
   1918 года в Нижнем Новгороде «расстрелян 41 человек из вражеского лагеря», а еще до 700 дворян, священнослужителей, просто интеллигентов и бывших чиновников взято заложниками для наведения «революционного порядка».
   17 октября по ордеру ГубЧК ее сотрудник Бредис произвел в доме Порфирьева скрупулезный обыск, во время которого изъял все бывшие у семьи наличные деньги – 42 рубля. Отца Алексия тогда арестовали и до 30 октября томили в тюремной камере.
   После ареста о. Алексия не вызвали ни на один допрос, и у него сложилось впечатление, что его освободят. В день перевода в тюрьму ЧК, накануне празднования иконы «Всех скорбящих Радость», у него было особенное настроение, и, прощаясь со всеми в камере, он говорил, что уверен – идет на волю.
   Допрос начался, согласно протоколу, в три часа дня. Отца Алексия Порфирьева обвиняли в политической деятельности, которую он проводил в губернии совместно с епископом Лаврентием. Особо интересовали чекистов отношения протоиерея с Патриархом Тихоном. Отец Алексий пояснил, что с предстоятелем Русской Православной Церкви он участвовал в совместных торжественных церковных службах, а встречался с ним в Москве исключительно по делам духовным.
   5 ноября чекисты предложили о. Алексию свободу взамен на публичный отказ от священного сана и дачу ложных показаний против епископа. Получив категорический отказ, чекисты зверски избили батюшку, а на следующее утро объявили, что он будет вечером расстрелян. После вынесения приговора о. Алексий заплакал, переживая за судьбу своей семьи.
   Дело было уже решенным, потому что на протоколе уже появилась размашистая роспись одного из руководящих палачей. Спустя несколько часов в одном из помещений ГубЧК, которая находилась на Малой Покровской улице, собрали епископа Лаврентия, протоиерея Порфирьева и губернского предводителя дворянства Нейдгардта. Владыка причастился Святых Даров, причастил обоих узников.
   Ночью их привели в низину Жандармского оврага недалеко от ГубЧК (ныне, возможно, там установлен деревянный крест). Несколько красных бойцов, бывших в душе людьми богобоязненными, наотрез отказались стрелять. Старший наряда послал в ЧК одного из солдат, и вскоре поспешно прибежали несколько вооруженных латышей. Всё это время жертвы пламенно молились. Латыши прогнали русских солдат и затем бесстрастно расстреляли обоих священнослужителей и Нейдгардта. Это случилось 6 ноября 1918 года. Их тела были отвезены карателями на Мочальный остров и сброшены в Волгу.
   После казни духовных пастырей началась разнузданная и безжалостная кампания по уничтожению духовенства. А НижгубЧК поспешила выпустить лицемерную листовку «К расстрелу епископа Лаврентия и протоиерея Порфирьева», в которой обвинила обоих церковных пастырей в призывах к народу восстать против советской власти и объявила, что и «впредь будет расстреливать духовенство, пока окончательно не сломит его». Патриарх Тихон, узнав о казни хорошо известных ему нижегородских священников, с печалью обратился в Совет народных комиссаров, требуя объяснения совершившемуся злодейству.
   Однако в ответ безбожная власть издевательски сообщила: «Патриарх Тихон, собравшийся отслужить благодарственное всенародное молебствие при успехе авантюры Локкарта, пусть ограничится тем, что отслужит панихиду по своим титулованным соратникам, вполне обоснованно и законно расстрелянным за их контрреволюционную деятельность».
   Реабилитирован Алексей Александрович Порфирьев был после настоятельных обращений родственников в соответствующие государственные инстанции только в мае 1992 года. В 2000 году все три расстрелянных новомученика были канонизированы Архиерейским Собором Русской Православной Церкви. В 2003 году в Михайло-Архангельском соборе в Нижегородском кремле была установлена икона святого Алексия Порфирьева. Это была первая нижегородская икона святому, погибшему за веру в советское время.

   Память священномученика Алексия (Порфирьева) совершается 24 октября / 6 ноября, 24 января / 6 февраля – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской и 29 августа / 11 сентября – Собор Нижегородских святых

Священномученик Алексий Протопопов [82 - Дамаскин (Орловский), игум. Священномученик Алексий Протопопов // Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Апрель. Тверь, 2006. С. 228–230. http://www.fond.ru/index.php?menu_id=370&menu_parent_ id=0&pe…389]

   Родился 15 марта 1880 года в селе Ильинском Бронницкого уезда Московской губернии в семье псаломщика Николая Михайловича Протопопова. В 1896 году Алексей окончил Перервинское духовное училище, в 1902-м – Московскую духовную семинарию и был назначен учителем в одну из церковно-приходских школ Москвы.
   В 1903 году Алексей Николаевич был рукоположен во диакона к Богоявленскому храму в Москве; в 1907 году переведен в Казанскую церковь в Сущёве, где прослужил до ее закрытия в 1930 году и был переведен в храм преподобного Пимена Великого. После того как храм в 1934 году был захвачен обновленцами, диакон Алексий стал служить в соборе в честь Рождества Божией Матери в городе Орехово-Зуево.
   В 1935 году он был рукоположен во священника ко храму в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Казанском Павлово-Посадского района, в котором и прошло всё его недолгое пастырское служение до массовых гонений 1937 года. 20 ноября 1937 года сотрудники НКВД допросили трех свидетелей: старосту, члена церковной двадцатки и одного из прихожан Казанского храма. Они показали, что их священник часто проповедует. Иногда во время службы, иногда после службы, стараясь как можно полнее раскрыть содержание и указать на значение того или иного праздника, и в особенности престольного – Казанской иконы Божией Матери. Свидетели также показали, что священник неоднократно обращался к прихожанам, чтобы они материально помогли храму, в котором только что был произведен ремонт, помогли деньгами на закупку дров для отопления и на оплату налогов государству, а также собрали средства на содержание Патриархии.
   Во время служения на престольные праздники о. Алексий говорил, что всякий прихожанин должен с таким радостным чувством уходить после службы домой, чтобы эта радость через него стала достоянием и его домашних, чтобы и им захотелось прийти в храм. Свидетели показали, что священник во время проповеди жаловался, что стало мало ходить в храм православных, что раньше государство помогало Церкви, а сейчас, при советской власти, происходит всё наоборот: церкви разрушаются, колокола снимаются, церковные ценности изымаются.
   Отец Алексий был арестован 27 ноября 1937 года и заключен в ногинскую тюрьму, где в течение нескольких дней его допрашивали разные следователи.
   – Следствие располагает материалами о том, что вы систематически ведете антисоветскую агитацию, направленную на срыв мероприятий партии и правительства. Следствие требует от вас откровенных и правдивых показаний по этому вопросу. В чем выражается ваша антисоветская агитация? – потребовал ответа от священника следователь.
   – Я никакой антисоветской агитацией не занимался и по этому вопросу показать ничего не могу, – ответил о. Алексий.
   – Дайте показания, что вы говорили во время службы в религиозный праздник так называемой «Казанской».
   – Четвёртого ноября, во время службы на празднование Казанской, я выступил по просьбе церковного совета со словом о том, что на отопление церкви нет дров. Для того чтобы совершать богослужения, надо заготовить дрова. Поскольку у нас на это средств не имеется, я попросил верующих села Казанское, чтобы они пожертвовали на покупку дров и церковные нужды. После моего обращения был сделан обход с тарелкой, и кто сколько мог пожертвовал.
   – Дайте показания, что вы говорили верующим во время богослужения на празднование в так называемый «Николин день».
   – Я выступил со словом во время богослужения, чтобы верующие пожертвовали, кто сколько сможет, на содержание нашей епархии… После моего слова был сделан обход с кружкой. Больше я ничего не говорил.
   – Следствию известно, что вы восхваляли дореволюционное время и враждебно, в контрреволюционном духе отзывались о существующем строе, обвиняя в гонении на религию и духовенство. Признаете себя в этом виновным?
   – Да, мне известно, что такие ценности, как колокола и другие, были изъяты, но я это никогда не осуждал и с амвона по этому поводу никогда не выступал и виновным себя в этом не признаю.
   – Вы следствию даете ложные показания. Следствие требует от вас правдивых показаний по существу дела.
   – Я следствию даю правдивые показания по существу дела и еще раз свою виновность в антисоветской деятельности отрицаю.
   После допросов о. Алексий был отправлен в Таганскую тюрьму в Москве. 3 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила его к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
   Скончался в заключении 4 мая 1938 года и был погребен в безвестной могиле. Причислен к лику святых новомучеников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

   Память священномученика Алексия Протопопова совершается 21 апреля / 4 мая и 24 января / 6 февраля – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Рождественский), протоиерей [83 - БД ПСТГУ «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века». http://www.pstbi.ccas.ru/bin/db.exe/ans/nm/? TYZCF2JMTdG6XbuE…b**]

   Родился 22 марта 1865 года в селе Введенское Тарусского уезда Калужской губернии в семье священника. В 1888 году окончил Вифанскую духовную семинарию по второму разряду. С 3 октября 1888 по 14 октября 1889 года преподавал в Московской женской школе ведомства Императрицы Марии Феодоровны.
   В 1890 году был рукоположен во диакона, а 20 июня того же года – во священника, определен ко Введенской церкви родного села Введенское и при этом состоял законоучителем Лёвшинской земской школы. В 1892 году переведен в церковь Песочного завода Жиздринского уезда Калужской губернии, где он был попечителем Песочно-Заводской и Савинской церковно-приходских школ и членом приходского попечительства.
   3 августа 1897 года был переведен в Калугу, в церковь святителя Алексия. С 1898 по 1900 год состоит законоучителем Калужского епархиального училища. 3 февраля 1900 года переведен в Калужскую церковь Георгия за лавками. 19 мая 1909 года возведен в сан протоиерея. Состоял законоучителем 4-го Калужского женского приходского училища (1901–1907) и образцовой школы при Епархиальном училище (1902), был депутатом Калужской епархии (1905–1912), состоял председателем Ревизионного комитета Калужского епархиального училища (1906–1912), законоучителем в женской общине сестер милосердия (1907–1911), членом правления Калужской духовной семинарии (1907–1913).
   25 июля 1923 года переведен в село Ольхи Юхновского уезда Калужской губернии. Во время пожара церковь в Ольхах сгорела, и о. Алексий с семьей 19 февраля 1927 года переехал в Москву. С 12 декабря 1927 по 1929 год служил в церкви Ржевской Божией Матери на Пречистенском бульваре. С 16 июня 1929 по 1931 год служил в церкви Рождества Христова в Кудрине.
   С 7 января 1931 по 19 мая 1932 года – настоятель церкви Казанской Божией Матери в Большом Новинском переулке. С 19 мая 1932 по 16 мая 1934 года служил в церкви святителя Николая на Щепах. С 20 мая по 4 июля 1934 года служил в церкви Благовещения на Бережках. С 26 июля 1934 по 21 июня 1935 года служил в Мытищах. С 26 июня 1935 по 30 апреля 1936 служил в церкви Георгия на Озере в Клинском районе Московской области. В 1936 году назначен в храм святителя Николая Чудотворца в селе Никольское Кунцевского района Московской области.
   17 сентября 1937 года был арестован органами НКВД по обвинению в «проведении контрреволюционной агитации провокационно-пораженческого характера». Виновным себя он не признал. Приговорен к десяти годам исправительно-трудового лагеря. Скончался 26 декабря 1937 года в местах лишения свободы. По устному сообщению Главного управления лагерей (ГУЛАГа), он скончался в лагере строгого режима «Тайшет».
   В 1991 году был реабилитирован по 1937 году репрессий. Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 июля 2006 года.

   Память священномученика Алексия Рождественского совершается 13/26 декабря и 24 января / 6 февраля – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Сабуров), пресвитер [84 - Источник: drevo-info.ru]

   Священномученик Алексий Яковлевич Сабуров родился около 1857 года. В 1878 году окончил Пермскую духовную семинарию по 2-му разряду. В конце 1890-х годов – заштатный священник. Не позднее 1911 года назначен штатным клириком Пермского Воскресенского храма. В 1914–1915 годах служил священником в действующей армии. Протоиерей Пермского Воскресенского храма.
   В ночь с 16 на 17 декабря 1918 года утоплен в реке Каме. По сведениям внучки, ночью о. Алексия подняли с постели, в одном белье, с петлей на шее босиком по снегу отвели к Каме и там, привязав к железной кровати, утопили. Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.

   Память священномученика Алексия Сабурова совершается 4/17 декабря, в Соборе святых Пермской митрополии и 24 января / 6 февраля – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Мученик Алексий (Серебренников), псаломщик [85 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Кн. 6. Тверь, 2002. С. 230–231; ГАРФ. Ф. 10035. Д. 20692; ЦИАМ. Ф. 2090. Оп. 1. Д. 1. АМП.]

   Мученик Алексий (Алексей Николаевич Серебренников) родился 1 октября 1882 года в селе Васильевское Лихвинского уезда Московской губернии. Окончил уездное училище. С 1914 по 1916 год он служил делопроизводителем полицейского управления в городе Звенигороде Московской губернии. С 1918 по 1926 год Алексей Николаевич служил сначала в канцелярии народного суда, а затем в Земельной компании в городе Верея Московской области.
   С 1 января 1926 года он был псаломщиком Христорождественской соборной церкви в Верее. В январе 1930 года собор был закрыт, и Алексей Николаевич стал служить в церкви Богоявления в том же городе.
   9 сентября 1937 года, во время усилившихся гонений на Русскую Православную Церковь, власти арестовали его и заключили в тюрьму в городе Можайске. Вызванные на допрос лжесвидетели показали, что Алексей Николаевич вел антисоветскую пропаганду, говорил, что люди в колхозах работать стараются, а за работу получают мало, и о Тухачевском сказал: жаль, что хороших людей расстреливают.
   Вызванный на допрос, Алексей Николаевич виновным в предъявленных ему обвинениях себя не признал, а на вопрос о Тухачевском ответил, что даже не знал, кто он такой, никогда о нем не читал и услышал о нем лишь тогда, когда везде стали писать, что он арестован.
   9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Псаломщик Алексий Серебренников был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память мученика Алексия (Серебренникова) совершается 30 сентября / 13 октября, 8/21 мая – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших

Священномученик Алексий Сибирский, пресвитер [86 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 3. Тверь, 2001. С. 342–345. http://www.fond.ru]

   Во исполнение приказа Сталина об аресте духовенства и мирян Русской Православной Церкви, которая по существу была определена как антисоветская, а следовательно, и антигосударственная организация и в таковом качестве подлежала уничтожению, в течение августа – сентября 1937 года было арестовано всё духовенство Ново-Карельского и соседнего Козловского районов Тверской области, многие старосты, члены церковных двадцаток и православные миряне, независимо от того, были ли они председателями колхозов, рядовыми колхозниками или остались в единоличных хозяйствах.
   В то время к подследственным применялись беспощадные пытки, и некоторые из арестованных под воздействием мучительных телесных страданий оговаривали себя и других и подписывали протоколы, которые были составлены следователями, но не все соглашались на это. Одним из таких мужественных пастырей был священник Алексий Сибирский.
   Священномученик Алексий родился 17 марта 1870 года в селе Козлово Тверской губернии в семье священника Василия Сибирского. По окончании Тверской духовной семинарии он был рукоположен в сан священника ко храму родного села, где прослужил всю свою жизнь до последнего ареста и мученической кончины [87 - Архив УФСБ РФ по Тверской обл. Арх. № 20650-С. Л. 33, 169.]. На его глазах в 1918 году произошла беспощадная расправа большевиков над крестьянами, заступившимися за церковь Божию в селе Николо-Гнездово. Он помнил, какими торжественными были похороны первых Тверских мучеников нашего века – православных мирян Петра Жукова и Прохора Михайлова.
   В 1929 году о. Алексия арестовали за то, что он не смог вовремя выполнить план хлебозаготовок. На выполнение этого плана власти давали всего двадцать четыре часа, и поскольку священник не успел за это время привезти хлеб на хлебосдаточный пункт, то был арестован и приговорен к одному году заключения в исправительно-трудовой лагерь и двум годам ссылки, а всё его имущество, включая личные вещи, было конфисковано. По возвращении о. Алексия из ссылки святой архиепископ Фаддей назначил его священником в село Козлово и определил благочинным. Власти искали повод, чтобы вновь арестовать священника.
   Во время весеннего сева в 1936 году кто-то донес, что священник молился в храме «за стахановскую весну», что было расценено властями как нарушение закона об отделении Церкви от государства. Отец Алексий немедленно был вызван для объяснений по этому поводу в районное управление НКВД. Священник сказал, что «за стахановскую весну» он не молился, а молился об изобилии плодов земных, и эти слова были взяты им из служебника. Много раз вызывали священника в сельсовет в связи с тем, что благочестивое местное население неоднократно подавало властям прошение – разрешить ходить по домам с молебнами и иконами. 29 августа 1937 года НКВД арестовал священника, и он был заключен в Тверскую тюрьму.
   Несмотря на беспощадные допросы с применением пыток, о. Алексий держался мужественно и отрицал все возводимые на него следователями напраслины. Допросы шли каждый день в течение месяца; время от времени следователи оформляли их в виде протоколов.
   – Расскажите, обвиняемый Сибирский, об антисоветских разговорах, имевших место у вас в доме четвёртого июня сего года.
   – Четвёртого июня сего года по новому стилю по случаю именин моей жены, Ольги Павловны Сибирской, были приглашены в гости священник Михаил Иванович Муравьёв, благочинный Митрофан Иванович Орлов и священник Михаил Петрович Соколов.
   – Часто ли ходил Муравьёв в село Скирки Максатихинского района и зачем именно он туда ходил?
   – Мне известен один факт, когда Муравьёв ходил в село Скирки. Это было примерно в июне месяце сего года, когда Муравьёв, придя из села Скирки, говорил мне, что его приглашают обратно на приход в церковь села Скирки, но он отказался, не сказав причины отказа.
   – Расскажите об антисоветском разговоре, имевшем место между вами и Муравьёвым по приходе последнего из села Скирки.
   – Таких разговоров со стороны Муравьёва я не припоминаю.
   – А вы часто бывали в селе Скирки?
   – После революции я не был ни разу.
   – Расскажите, обвиняемый Сибирский, давно ли вы знакомы с Нарциссовым?
   – Со священником Нарциссовым я познакомился в июне 1936 года, когда он приходил ко мне в Козлово как к благочинному в поисках места священника. Я Нарциссову порекомендовал идти в село Раменье Спировского района, где имелось свободное место священника. В селе Раменье Нарциссова не зарегистрировали; таким образом, он ушел и ко мне больше не заходил.
   – Когда вы встречались с Нарциссовым за последнее время?
   – С 1936 года я с Нарциссовым больше не встречался. Куда он поступил священником, я не знаю.
   – Какие разговоры были со стороны Нарциссова при посещении последним вас в июне 1936 года?
   – Нарциссов мне говорил, что он после отбытия срока наказания в данное время без места и желает служить где-либо священником.
   – Какие конкретно контрреволюционные разговоры состоялись между Нарциссовым и вами?
   – Насколько я помню, контрреволюционных разговоров между нами не было.
   – Расскажите, кто у вас был в доме 21 июля по случаю церковного праздника Казанская.
   – 21 июля помимо моей семьи у меня гостил регент козловской церкви Иван Васильевич Лебедев… Я Лебедева знаю с малолетства.
   – Какие вел контрреволюционные разговоры Лебедев у вас в гостях?
   – Контрреволюционных разговоров со стороны Лебедева не было. Говорил, что живет и работает в Ленинграде хорошо, купил дочери пианино.
   – С какого времени вы знакомы со священником Орловым?
   – С Орловым я познакомился в 1935 году, то есть тогда, когда он приехал служить в церковь села Ерзовка. Приехал Орлов из города Калинина. Ко мне он тогда явился как к благочинному. Последующие встречи у нас были в 1936 году несколько раз в селе Козлово у меня на квартире. В том же, 1936 году Орлов был назначен благочинным по Ново-Карельскому району, но, несмотря на это, у нас встречи продолжались: так, например, в 1937 году мы встречались в селе Козлово у меня раза три. 30 марта приходил на мои именины, 4 июня – по случаю именин моей жены, и 7 июля.
   – Расскажите, какие контрреволюционные вопросы ставил перед вами Орлов 30 марта?
   – О контрреволюционных разговорах 30 марта со стороны Орлова я не помню.
   К тому же Орлов приходил ко мне в это время с незнакомым мне псаломщиком из Воздвиженского или Прудово-Михайловского. Фамилии этого псаломщика я не помню. Контрреволюционных разговоров со стороны псаломщика также не было.
   – 7 июля какие контрреволюционные вопросы ставил Орлов?
   – Контрреволюционных разговоров Орлова в этот день я не помню [88 - Там же. Л. 170, 172, 174–177.].
   Недовольный ответами священника следователь устроил очную ставку о. Алексия с одним из тех, кто согласился подписать лжесвидетельства.
   – Изложите следствию, что вам известно о принадлежности к контрреволюционной фашистско-монархической организации обвиняемого Сибирского Алексея Васильевича и о составе этой организации.
   Перечислив множество людей, и среди других о. Алексия, свидетель добавил:
   – Задачей фашистско-монархической организации являлось свержение советской власти и реставрация капитализма при помощи иностранных фашистских государств через интервенцию Советского Союза и вооруженное восстание антисоветских сил из кулацких и бывших элементов и крестьянства, недовольного советским строем.
   – Вы обличаетесь, – обратился следователь к о. Алексию, – как участник контрреволюционной фашистско-монархической группировки. Дальнейшее ваше упорство и отрицание бесполезны. Признаете ли вы себя виновным в участии в контрреволюционной фашистско-монархической организации?
   – Участником контрреволюционной фашистско-монархической организации и в указанной группировке не был. Виновным себя в этом не признаю. В сборищах контрреволюционной группировки участия не принимал и на них не бывал.
   – Обвиняемый Сибирский Алексей Васильевич, – обратился следователь к свидетелю, – отрицает свою принадлежность к контрреволюционной фашистско-монархической организации и участие его в сборищах. Следствие требует детализировать время и место сборищ, на которых присутствовал Сибирский: в присутствии кого это было, являлись ли они участниками данной организации и какие вопросы на этих сборищах обсуждались.
   – 21 мая 1937 года по старому стилю сборище участников контрреволюционной фашистско-монархической организации происходило на квартире Сибирского Алексея Васильевича в день именин его жены… – и далее свидетель подтвердил все показания, угодные следствию.
   После этого следователь снова обратился к о. Алексию:
   – Ваши показания ложны и направлены к тому, чтобы скрыть от следствия свое участие и контрреволюционную деятельность в контрреволюционной фашистско-монархической организации. Показаниями Муравьёва вы полностью изобличаетесь во лжи. Следствие настаивает на даче вами правдивых показаний.
   – Категорически отрицаю свою принадлежность к контрреволюционной фашистско-монархической организации и участие в сборищах [89 - Там же. Л. 250–252.].
   11 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила благочинного храмов Козловского благочиния священника Алексия Сибирского к расстрелу [90 - Там же. Л. 277.]. Он был расстрелян через день после постановления тройки, 13 ноября
   1937 года. Вместе со священником были расстреляны лжесвидетельствовавшие о нем, о себе и других, те, кто не смог вынести тяжести следствия.

   Память священномученика Алексия Сибирского совершается 31 октября / 13 ноября, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Скворцов), пресвитер [91 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Июнь. Тверь, 2008. С. 388–392. Источник: http://www.fond.ru/]

   Священномученик Алексий родился 9 февраля 1875 года в селе Велино Бронницкого уезда Московской губернии в семье священника Петра Скворцова. В 1895 году Алексей окончил Московскую духовную семинарию и в 1897 году был назначен псаломщиком к церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи в Ивановском женском монастыре в Москве. 5 марта 1898 года он был рукоположен во диакона [92 - ЦИАМ. Ф. 2122. Оп. 1. Д. 778. Ч. 1. Л. 7 об-9.], а в 1917 году – во священника к той же церкви. В 1920 году он был награжден камилавкой [93 - Там же. Ф. 2303. Оп. 1. Д. 109. Ч. 1. 1922 г. Л. 3 об.]. После того как монастырь в 1918 году, во время гонений на Русскую Православную Церковь, был закрыт безбожниками, а монашеские кельи превращены в камеры для политических заключенных, монастырский храм в честь Иоанна Предтечи был обращен в приходский; о. Алексий служил в нем до его закрытия, а затем с конца 1926 года стал служить в Успенской церкви в поселке Гжель Бронницкого уезда [94 - Ныне поселок Гжель Раменского района.].
   В 1929 году был арестован священник, служивший в храме Архангела Михаила в расположенном неподалеку от Гжели селе Загорново, и церковный совет пригласил о. Алексия служить к себе; с этого времени он поселился вместе с семьей в селе Загорново. В начале 1930-х годов Раменское отделение ОГПУ стало искать предлог, чтобы арестовать священника. В 1928 году в селе Загорново был организован колхоз, председателем которого был назначен крестьянин, хорошо знавший односельчан и местные условия, и колхоз довольно успешно стал заниматься хозяйственной деятельностью, но в 1931 году райком партии прислал из города другого председателя, после чего началось разрушение и разграбление хозяйства: новый председатель смотрел на колхоз как на временно данную ему крепостную вотчину.
   Крестьяне посему стали проявлять недовольство и выходить из колхоза. Председатель, чтобы оправдать свой неуспех, распространил слух, что кулаки будто бы задумали убить его и других советских руководителей; привлеченные к расследованию сотрудники ОГПУ написали: «В селе Загорново… со стороны организовавшейся группы, в состав которой входила кулацко-зажиточная часть деревни под руководством местного попа Алексея Петровича Скворцова, велась явная антисоветская агитация, направленная к срыву политхозкампаний, проводимых советской властью на селе, таких как хлебозаготовки, коллективизация, заем и так далее…
   Со стороны означенной группировки подготовлялось совершение террористического акта путем убийства местного актива деревни» [95 - ГАРФ. Ф. 10035. Д. П-78256. Л. 103.].
   Были допрошены свидетели; один из них показал, что как-то заметил, что его жена стала чересчур замкнута и сосредоточенна, и, доискиваясь до причины, он узнал, что она часто посещает местного священника Алексия Скворцова. Через некоторое время он услышал от нее жалобы на тяжелую жизнь и критику настоящего положения дел на селе. Считая, что его жена по своей недалекости не способна прийти к такого рода политическим выводам, он решил, что она стала так думать благодаря влиянию на нее священника, о чем и дал показания следователю ОГПУ.
   12 декабря 1932 года о. Алексий был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. 23 декабря он был допрошен и, отвечая на вопросы следователя, сказал: «Разговаривать… я… остерегался… так как боялся, что меня обвинят в чем-нибудь антисоветском… Проповеди я говорил очень редко. Иногда скажу: “Православные, покайтесь, очистите свои грехи”. Помню, как-то нам прислали на церковь большой налог; денег в церковном ящике у нас не было ни копейки, в силу чего пришлось мне обращаться к верующим: “Православные, нам прислали большой налог, платить нечем; если дорог вам Божий храм, то помогите, кто чем может”. В предъявленном мне обвинении в подготовке террористического акта против коммунистов на селе и ведении антисоветской агитации я виновным себя не признаю» [96 - Там же. Л. 73.].
   Несмотря на полное отсутствие доказательств вины, 10 января 1933 года священнику было предъявлено обвинение, что он «на протяжении ряда лет руководил контрреволюционной группировкой на селе, подготовлявшей террористические акты против местных коммунистов» [97 - Там же. Л. 71.]. 26 февраля 1933 года тройка ОГПУ приговорила о. Алексия к пяти годам ссылки в Казахстан. После окончания срока священник вернулся служить в храм Архангела Михаила в село Загорново, где оставалась жить его семья. Но на этот раз совсем недолгим оказалось его служение. 25 марта 1938 года он был арестован и заключен в камеру предварительного заключения при Раменском отделении НКВД.
   На следующий день следователь на допросе спросил его:
   – Как часто вы собираетесь в церковной сторожке и с кем?
   – Собирались изредка я, диакон и староста, она же и председатель церковного совета. Были и верующие.
   – Какие разговоры велись во время сборища в церковной сторожке между вами?
   – Разговоры у нас велись – служить или не служить в тот или иной праздник и разные другие служебного характера.
   – Какие разговоры контрреволюционного антисоветского характера велись вами при сборище в церковной сторожке и кем?
   – Обсуждали вопрос о наложенном на церковь налоге и, конечно, изливали недовольство непосильным налогом.
   – Признаете ли вы себя виновным в контрреволюционных антисоветских разговорах и клевете на руководство партии и правительства?
   – Виновным себя не признаю, – ответил священник, и на этом допросы тогда были прерваны.
   В это время начались аресты сотрудников НКВД, в том числе был арестован и следователь, ведший дело о. Алексия, и до мая 1938 года о нем как бы забыли. Допросы начались после того, как были назначены другие следователи, и тогда снова стали вызываться штатные свидетели. 14 мая следователь допросил о. Алексия:
   – Скажите, признаете ли вы себя виновным в проведении контрреволюционной деятельности и распространении гнусной клеветы о партии и правительстве среди местного населения?
   – В предъявленном мне обвинении… виновным себя не признаю и поясняю, что контрреволюционной деятельности я совершенно среди местного населения не проводил, ни с кем никогда даже и не разговаривал и не беседовал, всё время находясь дома.
   Были вызваны для очных ставок те же свидетели, но о. Алексий заявил, что некоторых свидетелей он вообще видит впервые, а с другими никогда не беседовал. 7 июня 1938 года тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Священник Алексий Скворцов был расстрелян 4 июля 1938 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномученика Алексия Скворцова совершается 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших, 21 июня / 4 июля

Мученик Алексий (Скоробогатов Алексей Семенович), псаломщик [98 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Март. Тверь, 2006. С. 225–227. Источник: http://www.fond.ru/]

   Мученик Алексий родился в 1889 году в селе Середниково Волоколамского уезда Московской губернии в семье крестьянина Семёна Скоробогатова. Получив начальное образование, Алексей был назначен учителем в церковно-приходскую школу в селе Воронцово Рузского уезда. В 1909 году он сдал экстерном экзамены за курс специального педагогического образования и был назначен преподавателем в церковно-приходскую школу в селе Ащерино. В 1911 году он был переведен в школу в селе Алексино. В 1915 году Алексей Семёнович был мобилизован в армию и служил в чине поручика до окончания войны. В 1918 году он был мобилизован в Красную армию и служил в ней до 1921 года сначала писарем, а затем делопроизводителем при штабе. Вернувшись из армии, он стал служить псаломщиком в Иоанно-Предтеченском храме села Ащерино Рузского района. В 1935 году он переехал в село Иваново того же района и был назначен заведующим начальной школой.
   22 января 1938 года Алексей Семёнович был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Один из дежурных свидетелей показал, что Скоробогатов «распространял контрреволюционные разговоры – он говорил: “Надоели с этими выборами, только и говорят, что у нас самая широкая демократия, а на самом деле заставляют голосовать за того, кого партия выдвигает, – какая же это демократия?”» [99 - ГАРФ. Ф. 10035. Д. П-65776. Л. 11 об.]. Будучи допрошен, Алексей Семёнович виновным себя не признал, отказался оговаривать и других. 8 марта 1938 года тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Алексей Семёнович Скоробогатов был расстрелян 5 апреля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память мученика Алексия (Скоробогатова) совершается 23 марта / 5 апреля, 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших

Священномученик Алексий (Смирнов Алексей Петрович) [100 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Февраль. Тверь, 2005. С. 295–298. Источник: http://www.fond.ru/]

   Священномученик Алексий родился в 1867 году в селе Гремячево Веневского уезда Тульской губернии в семье псаломщика Петра Смирнова. Когда Алексею исполнилось семь лет, умер отец, и его взял на воспитание дед, служивший псаломщиком в одном из храмов Москвы.
   В 1890 году Алексей Петрович окончил Московскую духовную семинарию и был рукоположен во священника ко храму Рождества Христова в селе Филатово Лучинской волости Звенигородского уезда; здесь он прослужил сорок три года. Храм на этом месте был известен еще с древних времен и разорен в Смутное время.
   Последнее здание каменной церкви было построено в середине XVIII столетия. В начале XX века усадьбой, расположенной рядом с храмом, владела Анна Тимофеевна Карпова, урожденная Морозова, вдова русского историка Геннадия Фёдоровича Карпова. Она была почетным членом Общества истории и древностей Российских и в память о муже учредила премию за лучшие исторические работы. Частым гостем в Филатове был художник Василий Поленов. Анна Тимофеевна совместно с братом, Сергеем Тимофеевичем Морозовым, директором Никольской мануфактуры и основателем Кустарного музея в Москве, выстроила школу, которую назвала именем своего отца [101 - Олег Пэнэжко, свящ. Г. Истра и храмы Истринского района. Ликино-Дулево, 2001. С. 50–51.]. Таковы были соседи по селу и некоторые из прихожан о. Алексия.
   Незадолго перед арестом о. Алексий стал служить и в расположенном неподалеку храме в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Глебово Истринского района. В 1924 году о. Алексий был награжден наперсным крестом, в 1929-м – возведен в сан протоиерея, в 1933-м – награжден крестом с украшениями [102 - АМП. Послужной список.].
   Местные власти попытались закрыть храм – поначалу с помощью «экономических» средств. В связи с этим 8 сентября 1928 года церковный совет храма обратился к верующим с письменной просьбой: «Помочь нашему священнику в необходимом предмете, в хлебе, ввиду отказа ему в выдаче пайка, в самом необходимом для существования жизни. Граждане, просим помочь нашему священнику зерном ржи или мукой…» [103 - ГАРФ. Ф. 10035. Д. 23897. Л. 10.]
   В январе 1937 года церковный совет в очередной раз обратился с просьбой к прихожанам: «Обращаемся к вам с просьбой пожертвовать от трех рублей и выше на свою мать – филатовскую церковь, так как на днях получили из Истринского РИКа два извещения на налог: земельная рента в сумме 140 рублей и страховка в сумме 246 рублей. Церковных денег нет на уплату налога такой большой суммы. Просим срочно оказать свое усердие, ибо срок платы короток, вносить 25 января 1937 года» [104 - Там же. Л. 11.].
   Едва начался 1938 год, как о. Алексию предложили уплатить следующий налог, причем на год вперед, и священник обратился с письмом к прихожанам: «Дорогие прихожане… Извещаю вас, что меня на 1938 год обложили культурным и подоходным налогом в сумме пять тысяч восемьсот пять рублей… Прошу, добрые граждане, оказать помощь в сумме пяти рублей с домохозяина» [105 - Там же. Л. 9.]. 4 февраля 1938 года сотрудники НКВД, собираясь арестовать священника, допросили свидетелей, и те показали о нем: «Антисоветский человек! Среди населения ведет разговор против советской власти. Ходит по домам, собирает подати для уплаты налога за 1938 год. Ведет агитацию, что советская власть разрешила религию… а… церкви ломают, превращают их неизвестно во что. Придет время, будет обратно религия, коммунистов не будет… Партия и правительство под руководством Сталина неправильно уничтожают религию, которая совершенно не мешает, сажают в тюрьмы невинных людей» [106 - Там же. Л. 14 об.]. 16 февраля 1938 года протоиерей Алексий был арестован и заключен в тюрьму в городе Волоколамске.
   – Кого вы знаете из бывших кулаков, попов, полиции, жандармов? – спросил его следователь.
   – Раньше знал и попов, и кулаков, а теперь их нет, все умершие, – ответил священник.
   – Следствие располагает данными, что вы в феврале 1938 года собирали деньги с крестьян по три и по пять рублей с каждого дома на уплату подоходного налога и говорили, что советская власть обложила непосильным налогом с целью закрыть церковь.
   – Действительно, деньги я с крестьян собирал и говорил, что советская власть наложила непосильный налог и хочет закрыть церковь.
   – Обнаруженную при обыске у вас церковную литературу вы распространяли среди крестьян?
   – Церковной литературой пользовался сам и раздавал крестьянам, которые посещали церковь.
   – Вы в ноябре 1937 года говорили среди крестьян, что неразборчивое руководство Сталина привело всех в болото, из которого никому не выйти, страна катится в болото?
   – Я говорил в ноябре 1937 года среди крестьян, что руководство Сталина привело всех в болото.
   23 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Протоиерей Алексий Смирнов был расстрелян 28 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномученика Алексия (Смирнова) совершается 15/28 февраля и 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших

Священномученик Алексий (Смирнов Алексей Александрович), священник [107 - Максим Максимов, прот. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Т. 2 (доп.). Тверь, 2005. С. 214–218. Источник: http://www.fond.ru]

   Священномученик Алексий родился 8 февраля 1890 года в селе Редино Солнечногорской волости Клинского уезда Московской губернии в семье псаломщика Александра Смирнова. Поступив в Вифанскую духовную семинарию, Алексей Смирнов окончил ее в 1915 году и 22 сентября был определен псаломщиком в Тихвинский храм родного села. 21 апреля 1916 года он был рукоположен во священника к Воскресенскому храму села Мёрзлое Клинского уезда. В 1922 году о. Алексия перевели служить в Успенскую церковь Пречистенского Погоста того же уезда. Хозяйство священника после революции было обложено большим налогом. За его неуплату он был осужден на один месяц принудительных работ. Поскольку новая безбожная власть поставила своей целью уничтожение Русской Православной Церкви, то все ее мероприятия были направлены для достижения намеченного. Одним из средств для этого служили большие налоги, которыми обкладывалось как духовенство, так и общины верующих.
   По вопросу выплаты очередной страховки и налогов за пользование церковью 4 декабря 1929 года, в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, состоялось собрание прихожан Успенского храма, на котором верующие приняли решение собрать требуемую сумму и уплатить налог. 30 декабря 1929 года ОГПУ арестовало священника Алексия Смирнова и старосту церкви Григория Сивохина, обвинив их в распространении ложных слухов о скорой войне и возбуждении недовольства у населения советской властью. После ареста их заключили в Бутырскую тюрьму в Москве.
   4 января 1930 года состоялся допрос священника.
   – 4 декабря собрание состоялось в церкви после обедни, – сказал о. Алексий. – Собрание было по вопросу уплаты налогов, и на нем присутствовало около двухсот человек. На этом собрании выступал Сивохин, который говорил, что «необходимо совместно уплатить присланную сумму, иначе у нас церковь закроют». Выступал ли кто-либо еще кроме Сивохина, я не помню. Со стороны граждан, присутствовавших на данном собрании, были предложения собрать деньги со всех. В результате было принято решение собрать по рублю со двора. Никаких эксцессов во время собрания и после не было.
   – Говорил ли Сивохин о том, что «большевики собираются у нас закрыть церковь»?
   – Ничего подобного он не говорил.
   – Выступали ли вы на данном собрании?
   – Нет, не выступал и ничего не говорил.
   23 февраля 1930 года Коллегия ОГПУ приговорила священника Алексия Смирнова к заключению в концлагерь сроком на пять лет. Отбывать наказание священник был отправлен в Беломорско-Балтийский лагерь. Вследствие зачета рабочих дней и применения льгот срок отбывания наказания о. Алексию был сокращен на один год. В декабре 1933 года он получил документы об освобождении из лагеря. 30 мая 1934 года о. Алексий был назначен священноначалием служить в том же Успенском храме Пречистенского Погоста Солнечногорского района. В конце 1930-х годов началась очередная волна гонения на Русскую Православную Церковь. Отца Алексия арестовали в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, 4 декабря 1937 года, и заключили в Таганскую тюрьму в Москве.
   5 декабря он был допрошен.
   – Назовите ваших знакомых, их фамилии и адреса.
   – Близких знакомых у меня никого нигде нет.
   – Следствие располагает данными о том, что вы среди населения систематически вели контрреволюционную агитацию.
   – В контрреволюционной агитации я себя виновным не признаю.
   – Вы одновременно среди населения высказывали провокационные слухи о гибели советской власти.
   – Провокационных высказываний с моей стороны никогда нигде не было.
   По требованию сотрудников НКВД председатель сельсовета 5 декабря 1937 года выдал справку, в которой дал такую характеристику священнику: «…священник гражданин Смирнов Алексей проживал на хуторе Успенье Мостовского сельсовета с 1935 года и по настоящее время. За время пребывания гражданин Смирнов занимался духовенством и, кроме того, под видом подшивки сапог вел антисоветскую работу среди избирателей, и особенно среди тех людей, которые ходили в церковь по воскресеньям и другим праздникам». Следователем в тот же день, 5 декабря, были допрошены лжесвидетели. Один из них показал, что в день ареста беседовал со священником, который сказал: «Боюсь, что меня скоро заберут. В Клинском районе всех попов арестовали, и что только советская власть делает с религией – исключительно делает гонение… ссылают в лагеря людей невиновных с такой целью, чтобы они там умирали с голоду, там хлеба дают очень мало, жить очень трудно».
   Последний допрос состоялся 7 декабря.
   – Следствие располагает данными, что вы среди населения вели систематическую контрреволюционную агитацию.
   – Я себя виновным в ведении контрреволюционной агитации среди населения не признаю.
   9 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Священник Алексий Смирнов был расстрелян 11 декабря 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

   Память священномученика Алексия (Смирнова) совершается 28 ноября / 11 декабря в Соборе Московских святых, 8/21 мая – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших

Священномученик Алексий (Сперанский Алексей Александрович), священник [108 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Ноябрь. Тверь, 2003. С. 317–319. Источник: http://www.fond.ru]

   Священномученик Алексий родился 16 марта 1881 года в селе Минеево Дмитровского уезда Московской губернии в семье священника Александра Сперанского. По окончании в 1899 году Вифанской духовной семинарии он стал учителем церковно-приходской школы. В 1902 году Алексей Александрович был определен псаломщиком в Борисоглебский храм в селе Зюзино Московского уезда, а в 1909 году переведен в Богородице-Рождественский храм при ремесленной богадельне в городе Москве.
   В 1917 году Алексей Александрович был рукоположен в сан священника к Успенскому храму села Богослово Богородского уезда Московской губернии, где служил в то время его престарелый отец, и назначен на должность законоучителя в Бульковскую земскую школу. В 1920 году о. Алексий был награжден набедренником, в 1923 году епископ Богородский, викарий Московской епархии Платон (Руднев) наградил его скуфьею.
   В селе Богослово о. Алексий прослужил всю свою жизнь. Власти преследовали священника и начиная с 1929 года стали его штрафовать. В середине 1930-х годов о. Алексий, не оставляя службу в храме, устроился работать в колхоз кузнецом. Когда приходили в кузницу с просьбами покрестить, повенчать или отпеть, он снимал фартук и шел совершать требы. Но по субботам и воскресеньям он неопустительно совершал службы в церкви и во время богослужений всегда говорил проповеди.
   25 ноября 1937 года власти распорядились арестовать священника. Формальным основанием для ареста послужили пересказанные кем-то его слова: «Православные, надо укреплять веру в Бога, самим чаще посещать храм Божий и других, поддавшихся дурному влиянию, привлекать к церкви». Отец Алексий был арестован по обвинению в антисоветской деятельности и заключен в Ногинскую тюрьму. Виновным себя священник не признал.
   Первого декабря тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Священник Алексий Сперанский был расстрелян 10 декабря 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномученика Алексия (Сперанского) совершается 27 ноября / 10 декабря и 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших

Новомученик Алексий (Стабников), протоиерей [109 - Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Книга 2. Тверь, 1996. С. 113; Ильинский П. Всемирные заговорщики. Новониколаевск, 1919. С. 62; Пермские епархиальные ведомости (Пермь). 1919. № 1. 15 (28) марта. С. 13–19.]

   Служил настоятелем собора в Юговском Заводе близ Перми (ныне пос. Юг Пермского района). Убит 4 октября 1918 года красноармейцами во время массовых репрессий в Пермском крае.
   Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.

   Память новомученика Алексия Стабникова совершается 21 сентября / 4 октября, 24 января / 6 февраля – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Ставровский), протоиерей

//-- Житие [110 - Источник: http://www.grad-petrov.ru/] --//
   Священномученик протоиерей Алексий Ставровский родился в 1834 году в Санкт-Петербургской губернии в семье священника. Образование он получал сначала в Александро-Невском духовном училище, затем в Санкт-Петербургской духовной семинарии и, наконец, в Санкт-Петербургской Духовной академии, которую он окончил в 1861 году со званием кандидата богословия. В этом звании он пошел преподавать географию в Александро-Невском училище. Вскоре он женился и был рукоположен в сан иерея. Его ждало служение военного священника в Петропавловской церкви военного госпиталя в Санкт-Петербурге, и он прослужил здесь 34 года. В 1896 году протоиерей Алексий Ставровский был назначен настоятелем собора святителя Спиридона Тримифунтского в Адмиралтействе и благочинным Санкт-Петербургских морских церквей. За всё время своей долгой службы (почти 56 лет) он служил только в двух храмах. Обе церкви были им значительно благоустроены. Жизнь в них кипела. Огромное влияние протоиерей Алексий Ставровский оказал на положение всего военного духовенства. Много трудясь на различных общественных поприщах, обладая даром проповедничества, он был назначен благочинным всех церквей военного и морского ведомства и стремился к улучшению положения военных священников. Кроме того, он много трудился как член общества по сбору средств на пособия студентам Санкт-Петербургской духовной академии. Он был одним из тех 300 человек, которые в день 300-летия царствования Дома Романовых получили честь быть представленными государю как выдающиеся общественно-государственные деятели.
   Семейству о. Алексия Ставровского за заслуги перед Отечеством было даровано потомственное дворянство.
   В 1918 году после убийства в Петрограде Урицкого по постановлению Петроградской ЧК за одну ночь было расстреляно 500 ни в чем не повинных людей, взятых новой властью в качестве заложников. В их числе был арестован и 84-летний военный священник о. Алексий Ставровский. Вместе с группой арестованных он сначала содержался в одной из тюрем Петрограда, а затем был переведен в Кронштадт. Во время своего заключения он сохранил удивительную бодрость духа, утешал сотоварищей по узам и даже причащал их запасными Святыми Дарами. Вскоре после перевода заключенных в Кронштадт они были выведены из тюрьмы, построены в ряд, и им было объявлено, что в виде репрессии за убийство Урицкого каждый десятый из них будет расстрелян, а остальные освобождены. Отец Алексий стоял девятым, а после него – десятым – стоял молодой священник.
   Обратившись к нему, о. Алексий сказал: «Я уже стар, мне недолго осталось жить; в жизни я получил всё, что было можно; жена моя – старуха, дети мои все на ногах; иди себе с Богом, а я стану на твое место». И, сказав это, он встал на место молодого священника и был расстрелян. Дата его смерти точно неизвестна, но, вероятно, это было в конце сентября или в октябре 1918 года. Место погребения тоже неизвестно, вероятнее всего, оно в водах Финского залива, на траверсе Толбухина маяка, где в 1918 году предположительно были потоплены баржи с заложниками.

   Память священномученика Алексия (Ставровского) совершается 1/14 октября и 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Троицкий Алексей Николаевич), пресвитер [111 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Февраль. Тверь, 2005. С. 166–168. Источник: http://www.fond.ru/]

   Священномученик Алексий родился 1 февраля 1875 года в городе Коломна Московской губернии в семье псаломщика Богословской церкви Николая Троицкого. Он умер в 1893 году, и его супруга после этого стала работать просфорницей при одной из городских церквей; она скончалась в 1903 году. В 1896 году Алексей окончил четыре класса Московской духовной семинарии и в 1900 году был назначен псаломщиком ко храму в честь Рождества Христова в село Беседы Подольского уезда. В 1902 году он был рукоположен во диакона; в 1903-м переведен служить в храм в честь Образа Нерукотворного Спаса в село Волынское Московского уезда и поселился в расположенной неподалеку деревне Давыдково. 19 июля 1920 года диакон Алексий был рукоположен во священника к этому храму. 21 октября 1921 года общим собранием прихожан он был избран настоятелем храма вместо почившего священника Колоколова; избрание это тогда же было утверждено одним из викариев Московской епархии.
   В 1929 году о. Алексий был арестован по обвинению в поджоге храма, но после трехдневного заключения его освободили за недоказанностью обвинения. В 1934 году храм в селе Волынском был властями закрыт, и с 1935 года он стал служить в Покровской церкви в Филях. В начале ноября 1937 года сотрудники НКВД во исполнение указания советского правительства о повсеместном уничтожении духовенства и некоторых других социальных слоев населения, остававшихся еще среди советского общества, допросили дежурных свидетелей, которые охарактеризовали о. Алексия как человека, недовольного существующим строем и враждебно настроенного к мероприятиям советской власти. Доказательством этому, по мнению свидетелей, служило ревностное исполнение священником своих пастырских обязанностей, его старание просветить светом Христовым местное население и то, что он ходил по домам колхозников с молебнами и часто служил панихиды на кладбище, где собиралось тогда множество людей. Священник, по утверждениям свидетелей, выражая вслух недовольство, говорил колхозникам, что советская власть притесняет духовенство и верующих и арестовывает священников. 17 ноября 1937 года сотрудники НКВД арестовали о. Алексия, и он был заключен в Таганскую тюрьму в Москве.
   – Следствию известно, что вы систематически проявляли недовольство советской властью и вели контрреволюционную агитацию; так, в беседе с колхозниками летом 1937 года вы говорили, что «советская конституция – это пустая бумажка, кого захотят провести в Верховный Совет, того и проведут. Вы думаете, что НКВД не будет проверять, кто как голосует, – проголосуешь, а тебя в тюрьму». Дайте по этому вопросу показания! – потребовал от священника следователь.
   – С советской конституцией и с положением о выборах в Верховный Совет я знакомился, – ответил о. Алексий, – но никакого разговора и никаких бесед на эту тему о конституции и о выборах в Верховный Совет я ни с кем не вел. Разговор, изложенный мне в данном вопросе, я полностью отрицаю.
   – Следствию известно, что вы до настоящего времени в деревне Давыдково в домах колхозников и на кладбище без разрешения властей организовываете и проводите молебствия и среди верующих распространяете неправильные толкования о советской конституции и о выборах в Верховный Совет. Дайте правдивые показания по этому вопросу.
   – Действительно, летом прошлого года мною вместе с верующими деревни Давыдково на кладбище при деревне были отслужены панихиды без разрешения местной власти. Но кроме совершения религиозных обрядов и служения панихид бесед контрреволюционного характера с верующими не проводил. По приглашению некоторых колхозников я заходил в дома и совершал молебны. Были случаи во время престольных праздников, когда я ходил по домам в деревне без приглашения.
   – Признаете ли вы себя виновным во враждебной деятельности против советской власти и распространении среди населения контрреволюционной агитации против советской власти и ее мероприятий?
   – Виновным себя в контрреволюционной деятельности против советской власти не признаю. Имеющиеся у следователя компрометирующие меня сведения я отрицаю.
   23 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила о. Алексия к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. На следующий день после приговора следователь еще раз допросил священника, интересуясь в основном тем, как долго он служит Церкви и лишался ли он советской властью избирательных прав. 23 декабря 1937 года о. Алексий прибыл в один из лагерей на Беломорско-Балтийском канале, 30 июля 1941 года он был отправлен в Кулойлаг в Архангельской области. Священник Алексий Троицкий скончался в заключении 20 февраля 1942 года и был погребен в безвестной могиле.

   Память священномученика Алексия (Троицкого) совершается 7/20 февраля, 19 октября / 1 ноября – Собор святых Архангельской митрополии, 7/20 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Тютюнов Алексей Михайлович), пресвитер [112 - Использованы материалы: Жития Стародубских новомучеников // Официальный сайт администрации города Стародуба. Источник: http://www.starburg.ru]

   Родился в городе Стародуб в семье сапожника в 1892 году. Окончил сельскую школу. Занимался сапожным ремеслом вместе с отцом. В 1925 году рукоположен во диакона, затем во иерея. Перед арестом служил в Богоявленском храме города Стародуба. 22 октября 1937 года арестован по обвинению в «систематической контрреволюционной деятельности». 22 ноября того же года приговорен к расстрелу. 7 декабря 1937 года расстрелян в городе Клинцы Брянской области.
   Определением Священного Синода РПЦ от 6 октября 2005 года внесен в поименный список Собора новомучеников и исповедников Российских XX века.

   Память священномученика Алексия (Тютюнова) совершается 20 сентября / 3 октября – Собор Брянских святых, 24 ноября / 7 декабря, 24 января / 6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

Священномученик Алексий (Успенский Алексей Глебович), протоиерей [113 - Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Тверь: Булат. Т. 1–1992, Т. 2–1996, Т. 3–1999, Т. 4–2000, Т. 5–2001. Источник: http://www. fond.ru]

   Священномученик Алексий родился 22 сентября 1879 года в селе Шолы Белозерского уезда Новгородской губернии в семье псаломщика Глеба Успенского, который умер, когда Алексею едва исполнилось полтора года. По окончании Духовной семинарии Алексей Глебович был рукоположен в сан священника. Служил на разных приходах. Гонения конца 1920-х – начала 1930-х годов застали его в храме Тверской епархии.
   Как и в большинстве других случаев, власти, намереваясь арестовать священника, предложили заплатить государству огромный налог, и, поскольку священник не смог удовлетворить их требований, те арестовали его.
   Суд приговорил о. Алексия к конфискации имущества и заключению на шесть месяцев в исправительно-трудовой лагерь. Для священника это было тем более тяжело, что оставались без средств к существованию его жена, Вера Александровна, и дети – дочь восьми лет и два сына – шести и трех лет. Но всякое испытание, как бы ни было оно тяжело, он принимал как посланное Богом, как крест, кроткое несение которого есть путь ко спасению. И потому ему никогда не приходило в голову и не томило сердце желание оставить свое служение. Вернувшись из заключения, о. Алексий стал снова служить в храме и вскоре был возведен в сан протоиерея. В начале 1937 года архиепископ Тверской Никифор (Никольский), назначенный на Тверскую кафедру в конце 1936 года, ввиду того, что власти лишили в это время архиепископа Тверского Фаддея регистрации, определил о. Алексия в Вознесенскую церковь села Вознесенье Бологовского района Тверской области. По общему мнению прихода, который включал в себя село и несколько деревень, о. Алексий показал себя ревностным пастырем, истинным попечителем о словесных овцах стада Христова и сугубым молитвенником. Все свои силы он отдавал просвещению прихожан. Бывали случаи, когда под давлением безбожной власти и пропаганды крестьяне называли своих детей нехристианскими именами, но таковых священник, не боясь ответственности, отправлял в сельсовет, чтобы они предварительно переписали имена своих детей на христианские, и только после этого приходили крестить. У него в храме, несмотря на большое число прихожан, никогда не было общей исповеди; о. Алексий старался поговорить с каждым, а когда нужно, то поддержать. Сам имевший семью христианского духа, он и прихожан учил воспитывать своих детей в духе христианской любви.
   Священник обучал прихожан навыкам церковной молитвы и наставлял, чтобы они приучали к ней детей. Учил не изменять Православной вере и никогда не снимать креста. Время пришло такое, что ни нательных крестиков, ни разрешительных молитв, ни икон было не достать, и о. Алексий отправлял старосту храма, Василия Яковлевича Шикалова, в большие города, чтобы там закупить всё необходимое. Ревностное служение священника скоро обратило на себя внимание властей, и поскольку НКВД в то время пристально наблюдал за всеми храмами, чаще всего с помощью доносчиков, то один из них стал писать о священнике, что в последнее время, то есть с началом служения о. Алексия в Вознесенском храме, в приходе стало наблюдаться религиозное оживление. Люди активно посещают церковь, крестят детей, те, кто не крестил раньше, окрестили сейчас. Например, крестил своего ребенка высокопоставленный офицер Красной армии, который специально для этого приехал в село. Прихожане уже поговаривают, чтобы восстановить колокольный звон. Вокруг храма собралось много монахинь, которые ведут активную миссионерскую работу. Храм стали посещать жены партийных работников. Этот донос не был пущен в ход сразу, но, когда летом 1937 года советское правительство приняло решение о повсеместных арестах священнослужителей, сотрудники НКВД доносом воспользовались и 2 сентября арестовали о. Алексия и старосту храма Василия Шикалова. Василий Яковлевич Шикалов родился 12 апреля 1875 года в селе Большая Дубровна Бологовского уезда Тверской губернии, был прихожанином Вознесенской церкви и последнее время выполнял в ней обязанности старосты. Начав гонения на Православную Церковь в конце 1920-х годов и преследуя православных мирян, безбожные власти потребовали от Василия Яковлевича выполнения твердого задания по сдаче сельскохозяйственной продукции, которое было невыполнимо по существу. За невыполнение он был арестован и приговорен к пяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, а всё имущество его было конфисковано. Вернувшись в начале 1937 года в родное село, Василий Яковлевич подал ходатайство о пересмотре своего дела. Летом 1937 года ходатайство удовлетворено, он был признан невиновным, и имущество было ему возвращено.
   Впрочем, земная справедливость торжествовала недолго – осенью Василий Яковлевич был вновь арестован. Шестого сентября о. Алексий был вызван на допрос.
   – Следствию известно, что вы, гражданин Успенский, совместно с церковным старостой Василием Шикаловым вели контрреволюционную деятельность. Что вы можете сказать по данному вопросу?
   – Да, действительно, я как священник производил в деревнях Бологовского района крещения новорожденных в домах населения, скрывая это от органов советской власти… На крещение детей в домах без разрешения на это местных органов власти я не имел права, так как по положению моя деятельность должна была производиться лишь в церкви. Кроме того, моя деятельность выразилась в том, что совместно с церковным старостой мы распространяли среди населения нательные крестики и иконы с молитвами; эта деятельность с нашей стороны проводилась с целью укрепления веры. Наряду с этим в целях борьбы за веру среди населения у людей, приносивших детей для крещения и уже давших им имена, не значившиеся в православных святцах, я таких детей не крестил и отсылал в сельский совет для перерегистрации, чтобы дали новые имена. Мною во время литургии при чтении заупокойных поминаний было поминовение царей Николая и Александры в присутствии верующих. Это мною делалось без всякого намерения.
   – Следствию известно, что вы у себя в доме устраивали сборище церковников и чтение Библии, при этом вели контрреволюционную деятельность.
   – Библия у меня в доме была, читали ее я и моя жена. Библия у меня существовала с 1909 года до момента моего ареста.
   – Следствию известно, что вы среди населения распространяли провокационные слухи через Шикалова о гибели советской власти.
   – Я сам в церкви говорил проповеди о том, что вера Христова падает, но она будет жить. Что же касается контрреволюционных высказываний Шикалова, то мне о них ничего не известно.
   В тот же день следователь допросил старосту храма, Василия Яковлевича.
   – Следствию известно, что вы совместно со священником Алексием Успенским вели контрреволюционную деятельность. Что вы можете сказать по этому поводу?
   – Я, будучи церковным старостой, распространял среди населения крестики. Всего я распространил до ста пятидесяти крестов, а также на меня было возложено распространение молитв и венчиков; эти молитвы мной были приобретены в городе Ленинграде на рынке у церкви Иоанна Предтечи с рук у неизвестного мне гражданина.
   – Следствию известно, что вы собирались и вели контрреволюционную деятельность в доме у священника Алексия Успенского. Что вы можете сказать по этому поводу?
   – Да, действительно, я у священника в доме был в июне месяце, но зачем я к нему ходил, теперь не помню.
   – Следствию известно, что вы во время распространения молитв и крестов вели контрреволюционную агитацию. Что вы можете сказать по данному вопросу?
   – Во время распространения молитв и крестов я никакой контрреволюционной агитации не вел.
   19 сентября тройка НКВД приговорила священника и старосту к расстрелу. Протоиерей Алексий Успенский и староста Василий Шикалов были расстреляны 21 сентября 1937 года.
   Причислены к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

   Память священномученика Алексия (Успенского) и Василия Шикалова совершается 24 января / 6 февраля – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской и 8/21 сентября

Священномученик Алексий (Шаров Алексей Дмитриевич), пресвитер [114 - Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Февраль. Тверь, 2005. С. 83–85.]

   Священномученик Алексий родился 5 февраля 1882 года в селе Ирининское Подольского уезда Московской губернии в семье почетного гражданина Дмитрия Филаретовича Шарова; отец скончался, когда Алексей был еще во младенческом возрасте, и мальчика взял на воспитание дедушка, служивший в храме псаломщиком. В 1900 году Алексей окончил Донское духовное училище, в 1906-м – Московскую духовную семинарию и стал работать учителем в церковно-приходской школе [115 - Дубинский А. Ю. Московская Духовная семинария. Алфавитный список выпускников 1901–1917 годов (краткий генеалогический справочник). М., 1998. С. 103.].
   В 1908 году Алексей Дмитриевич был рукоположен во священника к Крестовоздвиженскому храму Дмитриевского погоста Клинского уезда, где и прослужил всю свою жизнь. В 1927 году о. Алексий был награжден наперсным крестом, в 1930 году возведен в сан протоиерея и награжден палицей [116 - АМП. Послужной список.]. В 1930 году о. Алексий был занесен в список людей, намеченных к раскулачиванию и выселению, но после опубликования в газетах статьи Сталина «Головокружение от успехов» выселение было отменено, и власти ограничились тем, что отобрали у семьи священника корову и увеличили сумму налога. 23 января 1938 года был вызван на допрос один из свидетелей, который на вопрос, что он знает о священнике Алексии Шарове, сказал: «Зимой в 1936 году, числа и месяца не припомню, Шаров ехал из Москвы в поезде вместе с попом Зверевым. Народа в вагоне было немного. Шаров обратился к Звереву с вопросом: “Ты получил распоряжение от владыки о сборе денег нашим опальным и томящимся в советских казематах братьям?” К ответу Зверева, что он принял все меры к сбору денег, Шаров добавил: “Ты знаешь, что при этой власти никто не гарантирован от того, что не попадет в тюрьму, а в особенности нашему брату, духовенству, раньше или позже в тюрьме сидеть. Мы должны противопоставить этому дикому произволу свою организованность и помочь безвинно томящимся по советским казематам”» [117 - ГАРФ. Ф. 10035. Д. 19806. Л. 8. // Источник: http://www.fond.ru/].
   Через несколько дней, 26 января, власти арестовали священника, и он был заключен в Бутырскую тюрьму в Москве.
   – Знали ли вы о контрреволюционной деятельности активных церковников братьев Федотовых и церковного старосты Клюшкина, ныне арестованных органами НКВД? – спросил следователь.
   – Братьев Матвея и Григория Федотовых и церковного старосту Клюшкина я знал хорошо как людей весьма религиозных и был с ними в хороших отношениях. Но об их контрреволюционной деятельности я ничего не знал, и в присутствии меня никакой антисоветской агитации они не вели.
   – Следствие предъявляет вам обвинение в том, что вы, являясь служителем религиозного культа, высказывали антисоветские суждения против политики партии и советской власти. Подтверждаете ли вы это?
   – Виновным в предъявленном мне обвинении в ведении антисоветской агитации себя не признаю. Никаких контрреволюционных суждений я нигде никогда не высказывал.
   На этом допросы были закончены. 8 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила о. Алексия к расстрелу. Протоиерей Алексий Шаров был расстрелян 17 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

   Память священномученика Алексия (Шарова) совершается 4/17 февраля, 8/21 мая (переходящая) – Собор новомучеников, в Бутове пострадавших.

Святые страстотерпцы

Святой страстотерпец
царевич Алексий (Романов Алексей Николаевич)

   Романов Алексей Николаевич – единственный сын императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны и официальный наследник российского престола, при жизни официально правящего монарха Российской империи, с официальными титулами Цесаревич и Великий князь, пятый ребенок в семье. Житие святого мученика Алексия необходимо рассматривать вместе с историей всей Царской семьи.
//-- Страстотерпцы царь Николай II, царица Александра, царевич Алексий, великие княжны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия [118 - Житие по журналу: Московские епархиальные ведомости. 2000. № 10/11. С. 20–33.] --//
   Будущий император Всероссийский Николай II родился 6 (18) мая 1868 года, в день святого праведного Иова Многострадального. Он был старшим сыном императора Александра III и его супруги императрицы Марии Феодоровны. Воспитание, полученное им под руководством отца, было строгим, почти суровым. «Мне нужны нормальные здоровые русские дети» – такое требование выдвигал император к воспитателям своих детей. А такое воспитание могло быть по духу только православным. Еще маленьким ребенком наследник цесаревич проявлял особую любовь к Богу, к Его Церкви. Он получил весьма хорошее домашнее образование – знал несколько языков, изучил русскую и мировую историю, глубоко разбирался в военном деле, был широко эрудированным человеком. У императора Александра III была программа всесторонней подготовки наследника к исполнению монарших обязанностей, но этим планам в полной мере не суждено было осуществиться…
   Императрица Александра Феодоровна (принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса) родилась 25 мая (7 июня) 1872 года в Дармштадте, столице небольшого германского герцогства, к тому времени уже насильственно включенного в Германскую империю. Отцом Алисы был великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг, а матерью – принцесса Алиса Английская, третья дочь королевы Виктории. В младенчестве принцесса Алиса – дома ее звали Аликс – была веселым, живым ребенком, получив за это прозвище Санни (Солнышко). Дети гессенской четы – а их было семеро – воспитывались в глубоко патриархальных традициях. Жизнь их проходила по строго установленному матерью регламенту, ни одной минуты не должно было проходить без дела. Одежда и еда детей были очень простыми. Девочки сами зажигали камины, убирали свои комнаты. Мать старалась с детства привить им качества, основанные на глубоко христианском подходе к жизни.
   Первое горе Аликс перенесла в шесть лет – от дифтерии в возрасте тридцати пяти лет умерла ее мать. После пережитой трагедии маленькая Аликс стала замкнутой, отчужденной, начала сторониться незнакомых людей; успокаивалась она только в семейном кругу. После смерти дочери королева Виктория перенесла свою любовь на ее детей, особенно на младшую, Аликс. Ее воспитание и образование отныне проходили под контролем бабушки.
   Первая встреча шестнадцатилетнего наследника цесаревича Николая Александровича и совсем юной принцессы Алисы произошла в 1884 году, когда ее старшая сестра, будущая преподобномученица Елизавета, вступила в брак с великим князем Сергеем Александровичем, дядей цесаревича. Между молодыми людьми завязалась крепкая дружба, перешедшая затем в глубокую и всё возрастающую любовь. Когда в 1889 году, достигнув совершеннолетия, наследник обратился к родителям с просьбой благословить его на брак с принцессой Алисой, отец отказал, мотивируя отказ молодостью наследника. Пришлось смириться перед отцовской волей. В 1894 году, видя непоколебимую решимость сына, обычно мягкого и даже робкого в общении с отцом, император Александр III дает благословение на брак. Единственным препятствием оставался переход в Православие – по российским законам, невеста наследника российского престола должна быть православной. Протестантка по воспитанию, Алиса была убеждена в истинности своего вероисповедания и поначалу смущалась необходимостью его перемены.
   Радость взаимной любви была омрачена резким ухудшением здоровья отца – императора Александра III. Поездка в Крым осенью 1894 года не принесла ему облегчения, тяжелый недуг неумолимо уносил силы…
   20 октября император Александр III скончался. На следующий день в дворцовой церкви Ливадийского дворца принцесса Алиса была присоединена к Православию через миропомазание, получив имя Александры Феодоровны.
   Несмотря на траур по отцу, было решено не откладывать бракосочетание, но оно состоялось в самой скромной обстановке 14 ноября 1894 года. Наступившие затем дни семейного счастья вскоре сменились для нового императора необходимостью принятия на себя всего бремени управления Российской империей.
   Ранняя смерть Александра III не позволила вполне завершить подготовку наследника к исполнению обязанностей монарха. Он еще не был полностью введен в курс высших государственных дел, уже после восшествия на престол многое ему пришлось узнавать из докладов своих министров.
   Впрочем, характер Николая Александровича, которому при воцарении было двадцать шесть лет, и его мировоззрение к этому времени вполне определились.
   Лица, стоявшие близко ко двору, отмечали его живой ум – он всегда быстро схватывал существо докладываемых ему вопросов, прекрасную память, особенно на лица, благородство образа мыслей. Но цесаревича заслоняла мощная фигура Александра III. Николай Александрович своей мягкостью, тактичностью в обращении, скромными манерами на многих производил впечатление человека, не унаследовавшего сильной воли своего отца.
   Руководством для императора Николая II было политическое завещание отца: «Я завещаю тебе любить всё, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя притом, что ты несешь ответственность за судьбу твоих подданных перед Престолом Всевышнего. Вера в Бога и святость твоего царского долга да будут для тебя основой твоей жизни. Будь тверд и мужествен, не проявляй никогда слабости. Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся самого себя и своей совести».
   С самого начала своего правления державой Российской император Николай II относился к несению обязанностей монарха как к священному долгу. Государь глубоко верил, что и для стомиллионного русского народа царская власть была и остается священной. В нем всегда жило представление о том, что царю и царице следует быть ближе к народу, чаще видеть его и больше доверять ему.
   1896 год был ознаменован коронационными торжествами в Москве. Венчание на царство – важнейшее событие в жизни монарха, в особенности когда он проникнут глубокой верой в свое призвание. Над царской четой было совершено таинство Миропомазания – в знак того, что как нет выше, так и нет труднее на земле царской власти, нет бремени тяжелее царского служения, Господь… даст крепость царю Своему (1 Цар. 2, 10). С этого мгновения государь почувствовал себя подлинным помазанником Божиим. С детства обрученный России, он в этот день как бы повенчался с ней.
   К великой скорби государя, торжества в Москве были омрачены катастрофой на Ходынском поле: в ожидавшей царских подарков толпе произошла давка, в которой погибло много людей. Став верховным правителем огромной империи, в руках которого практически сосредоточивалась вся полнота законодательной, исполнительной и судебной власти, Николай Александрович взял на себя громадную историческую и моральную ответственность за всё происходящее во вверенном ему государстве. И одной из важнейших своих обязанностей почитал государь хранение веры Православной, по слову Священного Писания: царь… заключил пред лицем Господним завет – последовать Господу и соблюдать заповеди Его и откровения Его и уставы Его от всего сердца и от всей души (4 Цар. 23, 3). Через год после свадьбы, 3 ноября 1895 года, родилась первая дочь – великая княжна Ольга; за ней последовало появление на свет трех полных здоровья и жизни дочерей, которые составляли радость своих родителей, великих княжон Татианы (29 мая 1897 г.), Марии (14 июня 1899 г.) и Анастасии (5 июня 1901 г.). Но эта радость была не без примеси горечи – заветным желанием царской четы было рождение наследника, чтобы Господь приложил дни ко дням царя, лета его продлил в род и род (Пс. 60, 7).
   Долгожданное событие произошло 12 августа 1904 года, через год после паломничества царской семьи в Саров, на торжества прославления преподобного Серафима. Казалось, начинается новая светлая полоса в их семейной жизни. Но уже через несколько недель после рождения царевича Алексия выяснилось, что он болен гемофилией. Жизнь ребенка всё время висела на волоске: малейшее кровотечение могло стоить ему жизни. Страдания матери были особенно сильны…
   Глубокая и искренняя религиозность выделяла императорскую чету среди представителей тогдашней аристократии. Духом Православной веры было проникнуто с самого начала и воспитание детей императорской семьи. Все ее члены жили в соответствии с традициями православного благочестия. Обязательные посещения богослужений в воскресные и праздничные дни, говение во время постов были неотъемлемой частью быта русских царей, ибо царь уповает на Господа, и во благости Всевышнего не поколеблется (Пс. 20, 8).
   Однако личная религиозность государя Николая Александровича и в особенности его супруги была чем-то бесспорно большим, чем простое следование традициям. Царская чета не только посещает храмы и монастыри во время своих многочисленных поездок, поклоняется чудотворным иконам и мощам святых, но и совершает паломничества, как это было в 1903 году, во время прославления преподобного Серафима Саровского. Краткие богослужения в придворных храмах не удовлетворяли уже императора и императрицу. Специально для них совершались службы в царскосельском Феодоровском соборе, построенном в стиле XVI века. Здесь императрица Александра молилась перед аналоем с раскрытыми богослужебными книгами, внимательно следя за ходом церковной службы.
   Нуждам Православной Церкви император уделял огромное внимание во всё время своего царствования. Как и все российские императоры, Николай II щедро жертвовал на постройку новых храмов, в том числе и за пределами России. За годы его царствования число приходских церквей в России увеличилось более чем на 10 тысяч, было открыто более 250 новых монастырей. Император сам участвовал в закладке новых храмов и других церковных торжествах. Личное благочестие государя проявилось и в том, что за годы его царствования было канонизировано святых больше, чем за два предшествующих столетия, когда было прославлено лишь пять святых угодников. За время последнего царствования к лику святых были причислены святитель Феодосий Черниговский (1896 г.), преподобный Серафим Саровский (1903 г.), святая княгиня Анна Кашинская (восстановление почитания в 1909 г.), святитель Иоасаф Белгородский (1911 г.), святитель Ермоген Московский (1913 г.), святитель Питирим Тамбовский (1914 г.), святитель Иоанн Тобольский (1916 г.). При этом император вынужден был проявить особую настойчивость, добиваясь канонизации преподобного Серафима Саровского, святителей Иоасафа Белгородского и Иоанна Тобольского. Император Николай II высоко чтил святого праведного о. Иоанна Кронштадтского. После его блаженной кончины царь повелел совершать всенародное молитвенное поминовение почившего в день его преставления.
   В годы правления императора Николая II сохранялась традиционная синодальная система управления Церковью, однако именно при нем церковная иерархия получила возможность не только широко обсуждать, но и практически подготовить созыв Поместного Собора.
   Стремление привносить в государственную жизнь христианские религиозно-нравственные принципы своего мировоззрения всегда отличало и внешнюю политику императора Николая II. Еще в 1898 году он обратился к правительствам Европы с предложением о созыве конференции для обсуждения вопросов сохранения мира и сокращения вооружений. Следствием этого стали мирные конференции в Гааге в 1889 и 1907 годах. Их решения не утратили своего значения и до наших дней.
   Но несмотря на искреннее стремление государя к миру, в его царствование России пришлось участвовать в двух кровопролитных войнах, приведших к внутренним смутам. В 1904 году без объявления войны начала военные действия против России Япония; следствием этой тяжелой для России войны стала революционная смута 1905 года. Как великую личную скорбь воспринимал государь происходившие в стране беспорядки…
   В неофициальной обстановке с государем общались немногие. И все, кто знал его семейную жизнь не понаслышке, отмечали удивительную простоту, взаимную любовь и согласие всех членов этой тесно сплоченной семьи. Центром ее был Алексей Николаевич, на нем сосредоточивались все привязанности, все надежды. По отношению к матери дети были полны уважения и предупредительности. Когда императрице нездоровилось, дочери устраивали поочередное дежурство при матери, и та из них, которая в этот день несла дежурство, безвыходно оставалась при ней. Отношения детей с государем были трогательны – он был для них одновременно царем, отцом и товарищем; чувства их видоизменялись в зависимости от обстоятельств, переходя от почти религиозного поклонения до полной доверчивости и самой сердечной дружбы.
   Обстоятельством, постоянно омрачавшим жизнь императорской семьи, была неизлечимая болезнь наследника. Приступы гемофилии, во время которых ребенок испытывал тяжкие страдания, повторялись неоднократно. В сентябре 1912 года вследствие неосторожного движения произошло внутреннее кровотечение, и положение было настолько серьезно, что опасались за жизнь цесаревича. Во всех храмах России служились молебны о его выздоровлении. Характер болезни являлся государственной тайной, и родители часто должны были скрывать переживаемые ими чувства, участвуя в обычном распорядке дворцовой жизни. Императрица хорошо понимала, что медицина была здесь бессильна. Но ведь для Бога нет ничего не возможного! Будучи глубоко верующей, она всей душой предавалась усердной молитве в чаянии чудесного исцеления. Подчас, когда ребенок был здоров, ей казалось, что ее молитва услышана, но приступы снова повторялись, и это наполняло душу матери бесконечной скорбью. Она готова была поверить всякому, кто был способен помочь ее горю, хоть как-то облегчить страдания сына, – и болезнь цесаревича открывала двери во дворец тем людям, которых рекомендовали царской семье как целителей и молитвенников. В их числе появляется во дворце крестьянин Григорий Распутин, которому суждено было сыграть свою роль в жизни Царской семьи да и в судьбе всей страны, – но претендовать на эту роль он не имел никакого права. Лица, искренне любившие царскую семью, пытались как-то ограничить влияние Распутина; среди них были преподобномученица великая княгиня Елизавета, священномученик митрополит Владимир… В 1913 году вся Россия торжественно праздновала 300-летие Дома Романовых. После февральских торжеств в Петербурге и Москве весной царская семья довершает поездку по древним среднерусским городам, история которых связана с событиями начала XVII века. На государя произвели большое впечатление искренние проявления народной преданности – а население страны в те годы быстро увеличивалось: Во множестве народа – величие царя (Притч. 14, 28).
   Россия находилась в это время на вершине славы и могущества: невиданными темпами развивалась промышленность, все более могущественными становились армия и флот, успешно проводилась в жизнь аграрная реформа – об этом времени можно сказать словами Писания: превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране (Еккл. 5, 8). Казалось, что все внутренние проблемы в недалеком будущем благополучно разрешатся.
   Но этому не суждено было осуществиться: назревала Первая мировая война. Использовав как предлог убийство террористом наследника австро-венгерского престола, Австрия напала на Сербию. Император Николай II посчитал своим христианским долгом вступиться за православных сербских братьев…
   19 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила России войну, которая вскоре стала общеевропейской. В августе 1914 года необходимость помочь своей союзнице Франции заставила Россию начать слишком поспешное наступление в Восточной Пруссии, что привело к тяжелому поражению. К осени стало ясно, что близкого конца военных действий не предвидится. Однако с начала войны на волне патриотизма в стране затихли внутренние разногласия. Даже самые трудные вопросы становились разрешимыми – удалось осуществить давно задуманное государем запрещение продажи спиртных напитков на всё время войны. Его убеждение в полезности этой меры было сильнее всех экономических соображений.
   Государь регулярно выезжает в Ставку, посещает различные секторы своей огромной армии, перевязочные пункты, военные госпитали, тыловые заводы – одним словом, всё, что играло роль в ведении этой грандиозной войны. Императрица с самого начала посвятила себя раненым. Пройдя курсы сестер милосердия, вместе со старшими дочерьми – великими княжнами Ольгой и Татьяной – она по нескольку часов в день ухаживала за ранеными в своем царскосельском лазарете, помня, чего требует… Господь… любить дела милосердия (Мих. 6, 8).
   22 августа 1915 года государь выехал в Могилёв, чтобы принять на себя командование всеми вооруженными силами России. Император с начала войны рассматривал свое пребывание на посту Верховного главнокомандующего как исполнение нравственного и государственного долга перед Богом и народом: назначал пути им и сидел во главе и жил как царь в кругу воинов, как утешитель плачущих (Иов. 29, 25). Впрочем, государь всегда предоставлял ведущим военным специалистам широкую инициативу в решении всех военно-стратегических и оперативно-тактических вопросов.
   С этого дня император постоянно находился в Ставке, часто вместе с ним был и наследник. Примерно раз в месяц государь на несколько дней приезжал в Царское Село. Все ответственные решения принимались им, но в то же время он поручил императрице поддерживать сношения с министрами и держать его в курсе происходящего в столице. Государыня являлась самым близким ему человеком, на которого всегда можно было положиться. Сама Александра Феодоровна занялась политикой не из личного честолюбия и жажды власти, как об этом тогда писали. Единственным ее желанием было быть полезной государю в трудную минуту и помогать ему своими советами. Ежедневно она отправляла в Ставку подробные письма-донесения, что хорошо было известно министрам.
   Январь и февраль 1917 года государь провел в Царском Селе. Он чувствовал, что политическая обстановка становится всё более и более натянутой, но продолжал надеяться на то, что чувство патриотизма всё же возьмет верх, сохранял веру в армию, положение которой значительно улучшилось. Это вселяло надежды на успех большого весеннего наступления, которое нанесет решительный удар Германии. Но это хорошо понимали и враждебные государю силы.
   22 февраля государь выехал в Ставку – этот момент послужил сигналом для врагов порядка. Им удалось посеять в столице панику из-за надвигавшегося голода, ведь во время голода будут злиться, хулить царя своего и Бога своего (Ис. 8, 21). На следующий день в Петрограде начались волнения, вызванные перебоями с подвозом хлеба, они скоро переросли в забастовку под политическими лозунгами – «Долой войну», «Долой самодержавие». Попытки разогнать манифестантов не увенчались успехом. В Думе тем временем шли дебаты с резкой критикой правительства – но в первую очередь это были выпады против государя. Претендующие на роль представителей народа депутаты словно забыли наставление первоверховного апостола: Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите (1 Пет. 2, 17).
   25 февраля в Ставке было получено сообщение о беспорядках в столице. Узнав о положении дел, государь посылает войска в Петроград для поддержания порядка, а затем сам отправляется в Царское Село. Его решение было, очевидно, вызвано и желанием быть в центре событий для принятия в случае необходимости быстрых решений, и тревогой за семью. Этот отъезд из Ставки оказался роковым. За 150 верст от Петрограда царский поезд был остановлен – следующая станция Любань была в руках мятежников. Пришлось следовать через станцию Дно, но и тут путь оказался закрыт. Вечером 1 марта государь прибыл в Псков, в Ставку командующего Северным фронтом генерала Н. В. Рузского.
   В столице наступило полное безвластие. Но государь и командование армии считали, что Дума контролирует положение; в телефонных переговорах с председателем Государственной думы М. В. Родзянко государь соглашался на все уступки, если Дума сможет восстановить порядок в стране. Ответ был: уже поздно. Было ли это так на самом деле? Ведь революцией были охвачены только Петроград и окрестности, а авторитет царя в народе и в армии был еще велик. Ответ Думы ставил царя перед выбором: отречение или попытка идти на Петроград с верными ему войсками – последнее означало гражданскую войну в то время, как внешний враг находился в российских пределах.
   Все окружающие государя также убеждали его в том, что отречение – единственный выход. Особенно на этом настаивали командующие фронтами, требования которых поддержал начальник Генерального штаба М. В. Алексеев, – в войске произошли страх и трепет и ропот на царей (3 Езд. 15, 33). И после долгих и мучительных размышлений император принял выстраданное решение: отречься и за себя, и за наследника, ввиду его неизлечимой болезни, в пользу брата, великого князя Михаила Александровича. Государь покидал верховную власть и главнокомандование как царь, как воин, как солдат, до последней минуты не забывая о своем высоком долге. Его Манифест – это акт высочайшего благородства и достоинства.
   8 марта комиссары Временного правительства, прибыв в Могилёв, объявили через генерала Алексеева об аресте государя и о необходимости проследовать в Царское Село. В последний раз он обратился к своим войскам, призывая их к верности Временному правительству, тому самому, которое подвергло его аресту, к исполнению своего долга перед Родиной до полной победы. Прощальный приказ войскам, в котором выразились благородство души государя, его любовь к армии, вера в нее, был скрыт от народа Временным правительством, запретившим его публикацию. Новые правители, одни других одолевая, вознерадели о царе своем (3 Езд. 15, 16) – они, конечно, боялись, что армия услышит благородную речь своего императора и Верховного главнокомандующего.
   В жизни императора Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода – время его царствования и время пребывания в заточении; если первый из них дает право говорить о нем как о православном правителе, исполнившем свои монаршие обязанности как священный долг перед Богом, как о государе, памятующем слова Священного Писания: Ты избрал меня царем народа Твоего (Прем. 9, 7), то второй период – крестный путь восхождения к вершинам святости, путь на русскую Голгофу…
   Рожденный в день памяти святого праведного Иова Многострадального, государь принял свой крест так же, как библейский праведник, перенес все ниспосланные ему испытания твердо, кротко и без тени ропота. Именно это долготерпение с особенной ясностью открывается в истории последних дней императора. С момента отречения не столько внешние события, сколько внутреннее духовное состояние государя привлекает к себе внимание. Государь, приняв, как ему казалось, единственно правильное решение, тем не менее переживал тяжелое душевное мучение. «Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе ее общественные силы просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я готов это сделать, готов даже не только царство, но и жизнь свою отдать за Родину. Я думаю, в этом никто не сомневается из тех, кто меня знает», – говорил государь генералу Д. Н. Дубенскому.
   В самый день отречения, 2 марта, тот же генерал Дубенский записал слова министра Императорского двора графа В. Б. Фредерикса: «Государю глубоко грустно, что его считают помехой счастью России, что его нашли нужным просить оставить трон. Его волновала мысль о семье, которая оставалась в Царском Селе одна, дети больны. Государь страшно страдает, но ведь он такой человек, который никогда не покажет на людях свое горе». Сдержан Николай Александрович и в личном дневнике. Только в самом конце записи на этот день прорывается его внутреннее чувство: «Нужно мое отречение. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный Манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!»
   Временное правительство объявило об аресте императора Николая II и его августейшей супруги и о содержании их в Царском Селе. Арест императора и императрицы не имел ни малейшего законного основания или повода.
   Когда начавшиеся в Петрограде волнения перекинулись и на Царское Село, часть войск взбунтовалась, и громадная толпа бунтовщиков – более 10 тысяч человек – двинулась к Александровскому дворцу. Императрица в тот день, 28 февраля, почти не выходила из комнаты больных детей. Ей докладывали, что будут приняты все меры для безопасности дворца. Но толпа была уже совсем близко – всего в 500 шагах от ограды дворца был убит часовой. В этот момент Александра Феодоровна проявляет решимость и незаурядное мужество – вместе с великой княжной Марией Николаевной она обходит ряды верных ей солдат, занявших оборону вокруг дворца и уже готовых к бою. Она убеждает их договориться с восставшими и не проливать крови. К счастью, в этот момент благоразумие возобладало. Последующие дни государыня провела в страшной тревоге за судьбу императора – до нее доходили лишь слухи об отречении. Только 3 марта она получила от него краткую записку. Переживания императрицы в эти дни ярко описаны очевидцем протоиереем Афанасием Беляевым, служившим во дворце молебен: «Императрица, одетая сестрою милосердия, стояла подле кровати Наследника. Перед иконою зажгли несколько тоненьких восковых свечей. Начался молебен… О, какое страшное, неожиданное горе постигло Царскую семью! Получилось известие, что Государь, возвращавшийся из Ставки в родную семью, арестован и даже, возможно, отрекся от престола… Можно себе представить, в каком положении оказалась беспомощная Царица, мать с пятью своими тяжко заболевшими детьми! Подавив в себе немощь женскую и все телесные недуги свои, геройски, самоотверженно, посвятив себя уходу за больными, [с] полным упованием на помощь Царицы Небесной, она решила прежде всего помолиться пред чудотворною иконою Знамения Божией Матери. Горячо, на коленях, со слезами просила земная Царица помощи и заступления у Царицы Небесной. Приложившись к иконе и подойдя под нее, попросила принести икону и к кроватям больных, чтобы и все больные дети сразу могли приложиться к Чудотворному Образу. Когда мы выносили икону из дворца, дворец уже был оцеплен войсками, и все находящиеся в нем оказались арестованными».
   Девятого марта арестованного накануне императора перевозят в Царское Село, где его с нетерпением ждала вся семья. Начался почти пятимесячный период неопределенного пребывания в Царском Селе. Дни проходили размеренно – в регулярных богослужениях, совместных трапезах, прогулках, чтении и общении с родными людьми. Однако при этом жизнь узников подвергалась мелочным стеснениям – государю было объявлено А. Ф. Керенским, что он должен жить отдельно и видеться с государыней только за столом, причем разговаривать только по-русски. Караульные солдаты в грубой форме делали ему замечания, доступ во дворец близких царской семье лиц воспрещался. Однажды солдаты даже отняли у наследника игрушечное ружье под предлогом запрета носить оружие.
   Отец Афанасий Беляев, регулярно совершавший в этот период богослужения в Александровском дворце, оставил свои свидетельства о духовной жизни царскосельских узников. Вот как проходила во дворце служба утрени Великой Пятницы 30 марта 1917 года. «Служба шла благоговейно и умилительно… Их Величества всю службу слушали стоя. Перед ними были поставлены складные аналои, на которых лежали Евангелия, так что по ним можно было следить за чтением. Все простояли до конца службы и ушли через общее зало в свои комнаты. Надо самому видеть и так близко находиться, чтобы понять и убедиться, как бывшая царственная семья усердно, по-православному, часто на коленях, молится Богу. С какою покорностью, кротостью, смирением, всецело предав себя в волю Божию, стоят за богослужением».
   На следующий день вся семья исповедовалась. Вот как выглядели комнаты царских детей, в которых совершалось таинство Исповеди: «Какие удивительно по-христиански убранные комнаты. У каждой княжны в углу комнаты устроен настоящий иконостас, наполненный множеством икон разных размеров с изображением чтимых особенно святых угодников. Перед иконостасом складной аналой, покрытый пеленой в виде полотенца, на нем положены молитвенники и богослужебные книги, а также Святое Евангелие и крест. Убранство комнат и вся их обстановка представляют собой невинное, не знающее житейской грязи, чистое, непорочное детство. Для выслушивания молитв перед исповедью все четверо детей были в одной комнате…»
   «Впечатление [от исповеди] получилось такое: дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя. Такое незлобие, смирение, покорность родительской воле, преданность безусловная воле Божией, чистота в помышлениях и полное незнание земной грязи – страстной и греховной, – пишет о. Афанасий, – меня привели в изумление, и я решительно недоумевал: нужно ли напоминать мне как духовнику о грехах, может быть, им неведомых, и как расположить к раскаянию в известных мне грехах».
   Доброта и душевное спокойствие не оставляли императрицу даже в эти самые трудные после отречения государя от престола дни. Вот с какими словами утешения обращается она в письме к корнету С. В. Маркову: «Вы не один, не бойтесь жить. Господь услышит наши молитвы и Вам поможет, утешит и подкрепит. Не теряйте Вашу веру, чистую, детскую, останьтесь таким же маленьким, когда и Вы большим будете. Тяжело и трудно жить, но впереди есть Свет и радость, тишина и награда за все страдания и мучения. Идите прямо вашей дорогой, не глядите направо и налево и, если камня не увидите и упадете, не страшитесь и не падайте духом. Поднимитесь снова и идите вперед. Больно бывает, тяжело на душе, но горе нас очищает. Помните жизнь и страдания Спасителя, и Ваша жизнь покажется Вам не так черна, как думали. Цель одна у нас, туда мы все стремимся, да поможем мы друг другу дорогу найти. Христос с Вами, не страшитесь».
   В дворцовой церкви или в бывших царских покоях о. Афанасий регулярно совершал всенощную и Божественную литургию, за которыми всегда присутствовали все члены императорской семьи. После дня Святой Троицы в дневнике о. Афанасия всё чаще и чаще появляются тревожные сообщения – он отмечает растущее раздражение караульных, доходящих порой до грубости по отношению к царской семье. Не остается без его внимания и душевное состояние членов царской семьи – да, все они страдали, отмечает он, но вместе со страданиями возрастали их терпение и молитва. В своих страданиях стяжали они подлинное смирение – по слову пророка: Скажи царю и царице: смиритесь… ибо упал с головы вашей венец славы вашей (Иер. 13, 18).
   «…Ныне смиренный раб Божий Николай, как кроткий агнец, доброжелательный ко всем врагам своим, не помнящий обид, молящийся усердно о благоденствии России, верующий глубоко в ее славное будущее, коленопреклоненно, взирая на крест и Евангелие… высказывает Небесному Отцу сокровенные тайны своей многострадальной жизни и, повергаясь в прах пред величием Царя Небесного, слезно просит прощения в вольных и невольных своих прегрешениях», – читаем мы в дневнике о. Афанасия Беляева.
   В жизни царственных узников тем временем назревали серьезные изменения. Временное правительство назначило комиссию по расследованию деятельности императора, но, несмотря на все старания обнаружить хоть что-то порочащее царя, ничего не нашли – царь был невиновен. Когда невиновность его была доказана и стало очевидно, что за ним нет никакого преступления, Временное правительство вместо того, чтобы освободить государя и его августейшую супругу, приняло решение удалить узников из Царского Села. В ночь на 1 августа они были отправлены в Тобольск – сделано это было якобы ввиду возможных беспорядков, первой жертвой которых могла сделаться царская семья. На деле же тем самым семья обрекалась на крест, ибо в это время дни самого Временного правительства были сочтены.
   30 июля, за день до отъезда царской семьи в Тобольск, была отслужена последняя Божественная литургия в царских покоях; в последний раз бывшие хозяева своего родного дома собрались горячо помолиться, прося со слезами, коленопреклоненно у Господа помощи и заступления от всех бед и напастей и в то же время понимая, что вступают они на путь, предначертанный Самим Господом Иисусом Христом для всех христиан: Возложат на вас руки и будут гнать вас, предавая в синагоги и в темницы, и поведут пред царей и правителей за имя Мое (Лк. 21, 12). За этой литургией молилась вся Царская семья и их уже совсем малочисленная прислуга.
   Шестого августа царственные узники прибыли в Тобольск. Первые недели пребывания в Тобольске царской семьи были едва ли не самыми спокойными за весь период их заточения. Восьмого сентября, в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы, узникам позволили в первый раз отправиться в церковь. Впоследствии и это утешение крайне редко выпадало на их долю. Одним из самых больших лишений за время жизни в Тобольске было почти полное отсутствие всяких известий. Письма доходили с огромным опозданием. Что же касается газет, то приходилось довольствоваться местным листком, печатавшимся на оберточной бумаге и дававшим лишь старые телеграммы с опозданием на несколько дней, да и те чаще всего появлялись здесь в искаженном и урезанном виде. Император с тревогой следил за разверзавшимися в России событиями. Он понимал, что страна стремительно идет к гибели.
   Корнилов предложил Керенскому ввести войска в Петроград, чтобы положить конец большевистской агитации, которая становилась изо дня в день всё более угрожающей. Безмерна была печаль царя, когда Временное правительство отклонило и эту последнюю попытку к спасению Родины. Он прекрасно понимал, что это было единственное средство избежать неминуемой катастрофы. Государь раскаивается в своем отречении. «Ведь он принял это решение лишь в надежде, что желавшие его удаления сумеют всё же продолжать с честью войну и не погубят дело спасения России. Он боялся тогда, чтобы его отказ подписать отречение не повел к гражданской войне в виду неприятеля. Царь не хотел, чтобы из-за него была пролита хоть капля русской крови… Императору мучительно было видеть теперь бесплодность своей жертвы и сознавать, что, имея в виду тогда лишь благо Родины, он принес ей вред своим отречением», – вспоминает П. Жильяр, воспитатель цесаревича Алексея.
   А между тем к власти в Петрограде уже пришли большевики – наступил период, о котором государь написал в своем дневнике: «гораздо хуже и позорнее событий Смутного времени». Известие об октябрьском перевороте дошло до Тобольска 15 ноября. Солдаты, охранявшие губернаторский дом, прониклись расположением к царской семье, и прошло несколько месяцев после большевистского переворота, прежде чем перемена власти стала сказываться на положении узников. В Тобольске образовался «солдатский комитет», который, всячески стремясь к самоутверждению, демонстрировал свою власть над государем – то заставляют его снять погоны, то разрушают ледяную горку, устроенную для царских детей: над царями он издевается, по слову пророка Аввакума (Авв. 1, 10). С 1 марта 1918 года «Николай Романов и его семейство переводятся на солдатский паек».
   В письмах и дневниках членов императорской семьи засвидетельствовано глубокое переживание той трагедии, которая разворачивалась на их глазах. Но эта трагедия не лишает царственных узников силы духа, веры и надежды на помощь Божию.
   «Тяжело неимоверно, грустно, обидно, стыдно, но не теряйте веру в Божию милость. Он не оставит Родину погибнуть. Надо перенести все эти унижения, гадости, ужасы с покорностью (раз не в силах наших помочь). И Он спасет, долготерпелив и многомилостив – не прогневается до конца… Без веры невозможно было бы жить…
   Как я счастлива, что мы не за границей, а с ней [Родиной] всё переживаем. Как хочется с любимым больным человеком всё разделить, всё пережить и с любовью и волнением за ним следить, так и с Родиной. Я чувствовала себя слишком долго ее матерью, чтобы потерять это чувство, – мы одно составляем и делим горе и счастье. Больно она нам сделала, обидела, оклеветала… но мы ее любим всё-таки глубоко и хотим видеть ее выздоровление, как больного ребенка с плохими, но и хорошими качествами, так и Родину родную…
   Крепко верю, что время страданий проходит, что солнце опять будет светить над многострадальной Родиной. Ведь Господь милостив – спасет Родину…» – писала императрица.
   Страдания страны и народа не могут быть бессмысленными – в это твердо верят царственные страстотерпцы: «Когда всё это кончится? Когда Богу угодно. Потерпи, родная страна, и получишь венец славы, награду за все страдания… Весна придет и порадует и высушит слезы и кровь, пролитые струями над бедной Родиной…
   Много еще тяжелого впереди – больно, сколько кровопролитий, больно ужасно! Но правда должна окончательно победить…
   Как же жить, если нет надежды? Надо быть бодрым, и тогда Господь даст душевный мир. Больно, досадно, обидно, стыдно, страдаешь, всё болит, исколото, но тишина на душе, спокойная вера и любовь к Богу, Который Своих не оставит и молитвы усердных услышит и помилует и спасет…
   …Сколько еще времени будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что больше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать? А всё-таки никто, как Бог! Да будет воля Его святая!»
   Утешение и кротость в перенесении скорбей царственным узникам дают молитва, чтение духовных книг, богослужение, Причащение: «…Господь Бог дал неожиданную радость и утешение, допустив нас приобщиться Святых Христовых Таин для очищения грехов и жизни вечной. Светлое ликование и любовь наполняют душу».
   В страданиях и испытаниях умножается духовное ве́дение, познание себя, своей души. Устремленность к жизни вечной помогает переносить страдания и дает великое утешение: «…Всё, что люблю, – страдает, счета нет всей грязи и страданиям, а Господь не допускает уныния: Он охраняет от отчаяния, дает силу, уверенность в светлое будущее еще на этом свете».
   В марте стало известно, что в Бресте был заключен сепаратный мир с Германией. Государь не скрывал к нему своего отношения: «Это такой позор для России» и это «равносильно самоубийству». Когда прошел слух, что немцы требуют от большевиков выдачи им Царской семьи, императрица заявила: «Предпочитаю умереть в России, нежели быть спасенной немцами». Первый большевистский отряд прибыл в Тобольск во вторник 22 апреля. Комиссар Яковлев осматривает дом, знакомится с узниками. Через несколько дней он сообщает, что должен увезти государя, уверяя, что ничего плохого с ним не случится. Предполагая, что его хотят отправить в Москву для подписания сепаратного мира с Германией, государь, которого ни при каких обстоятельствах не покидало высокое душевное благородство (вспомним Послание пророка Иеремии: царь показуяй свое мужество – Иер. 1, 58), твердо сказал: «Я лучше дам отрезать себе руку, чем подпишу этот позорный договор».
   Наследник в это время был болен, и везти его было невозможно. Несмотря на страх за больного сына, государыня принимает решение следовать за супругом; с ними отправилась и великая княжна Мария Николаевна. Только 7 мая члены семьи, оставшиеся в Тобольске, получили известие из Екатеринбурга: государь, государыня и Мария Николаевна заключены в дом Ипатьева. Когда здоровье наследника поправилось, остальные члены царской семьи из Тобольска были также доставлены в Екатеринбург и заточены в том же доме, но большинство лиц, приближенных к семье, к ним допущены не были.
   О екатеринбургском периоде заточения Царской семьи свидетельств осталось гораздо меньше. Почти нет писем. В основном этот период известен лишь по кратким записям в дневнике императора и показаниям свидетелей по делу об убийстве царской семьи. Особенно ценным представляется свидетельство протоиерея Иоанна Сторожева, совершавшего последние богослужения в Ипатьевском доме. Отец Иоанн служил там дважды в воскресные дни обедницу; в первый раз это было 20 мая (2 июня) 1918 года: «…диакон говорил прошения ектений, а я пел. Мне подпевали два женских голоса (думается, Татьяна Николаевна и еще кто-то из них), порой низким басом и Николай Александрович… Молились очень усердно…»
   «Николай Александрович был одет в гимнастерку защитного цвета, таких же брюках, при высоких сапогах. На груди у него офицерский Георгиевский крест. Погон не было… [Он] произвел на меня впечатление своей твердой походкой, своим спокойствием и особенно своей манерой пристально и твердо смотреть в глаза…» – писал о. Иоанн.
   Сохранилось немало портретов членов царской семьи – от прекрасных портретов А. Н. Серова до поздних, сделанных уже в заточении, фотографий. По ним можно составить представление о внешности государя, императрицы, цесаревича и княжон – но в описаниях многих лиц, видевших их при жизни, особое внимание обычно уделяется глазам. «Он смотрел на меня такими живыми глазами…» – говорил о наследнике о. Иоанн Сторожев. Наверное, наиболее точно можно передать это впечатление словами Премудрого Соломона: В светлом взоре царя – жизнь, и благоволение его – как облако с поздним дождем… В церковнославянском тексте это звучит еще выразительнее: во свете жизни сын царев (Притч. 16, 15).
   Условия жизни в «доме особого назначения» были гораздо тяжелее, чем в Тобольске. Стража состояла из 12 солдат, которые жили в непосредственной близости от узников, ели с ними за одним столом. Комиссар Авдеев, закоренелый пьяница, ежедневно изощрялся вместе со своими подчиненными в измышлении новых унижений для заключенных. Приходилось мириться с лишениями, переносить издевательства и подчиняться требованиям этих грубых людей – в числе охранников были бывшие уголовные преступники. Как только государь и государыня прибыли в дом Ипатьева, их подвергли унизительному и грубому обыску. Спать царской чете и княжнам приходилось на полу, без кроватей. Во время обеда семье, состоящей из семи человек, давали всего пять ложек; сидящие за этим же столом охранники курили, нагло выпуская дым в лицо узникам, грубо отбирали у них еду.
   Прогулка в саду разрешалась единожды в день, поначалу в течение 15–20 минут, а потом не более пяти. Поведение часовых было совершенно непристойным – они дежурили даже возле двери в туалет, причем не разрешали запирать двери. На стенах охранники писали нецензурные слова, делали неприличные изображения.
   Рядом с Царской семьей оставались лишь доктор Евгений Боткин, который окружил узников заботой и был посредником между ними и комиссарами, пытаясь защищать их от грубости стражи, и несколько испытанных, верных слуг: Анна Демидова, И. С. Харитонов, А. Е. Трупп и мальчик Лёня Седнев.
   Вера заключенных поддерживала их мужество, давала им силу и терпение в страданиях. Все они понимали возможность скорого конца. Даже у цесаревича как-то вырвалась фраза: «Если будут убивать, только бы не мучили…» Государыня и великие княжны часто пели церковные песнопения, которые против воли слушал их караул. Почти в полной изоляции от внешнего мира, окруженные грубыми и жестокими охранниками, узники Ипатьевского дома проявляют удивительное благородство и ясность духа.
   В одном из писем Ольги Николаевны есть такие строки: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильней, но что не зло победит зло, а только любовь».
   Даже грубые стражи понемногу смягчились в общении с заключенными. Они были удивлены их простотой, их покорила полная достоинства душевная ясность, и они вскоре почувствовали превосходство тех, кого думали держать в своей власти. Смягчился даже сам комиссар Авдеев. Такая перемена не укрылась от глаз большевистских властей. Авдеев был смещен и заменен Юровским, стража заменена австро-германскими пленными и выбранными людьми из числа палачей «чрезвычайки» – «дом особого назначения» стал как бы ее отделением. Жизнь его обитателей превратилась в сплошное мученичество.
   1 (14) июля 1918 года о. Иоанном Сторожевым было совершено последнее богослужение в Ипатьевском доме. Приближались трагические часы… Приготовления к казни делаются в строжайшей тайне от узников Ипатьевского дома.
   В ночь с 16 на 17 июля, примерно в начале третьего, Юровский разбудил Царскую семью. Им было сказано, что в городе неспокойно и поэтому необходимо перейти в безопасное место. Минут через сорок, когда все оделись и собрались, Юровский вместе с узниками спустился на первый этаж и привел их в полуподвальную комнату с одним зарешеченным окном. Все внешне были спокойны. Государь нес на руках Алексея Николаевича, у остальных в руках были подушки и другие мелкие вещи. По просьбе государыни в комнату принесли два стула, на них положили подушки, принесенные великими княжнами и Анной Демидовой. На стульях разместились государыня и Алексей Николаевич. Государь стоял в центре рядом с наследником. Остальные члены семьи и слуги разместились в разных частях комнаты и приготовились долго ждать – они уже привыкли к ночным тревогам и разного рода перемещениям. Между тем в соседней комнате уже столпились вооруженные, ожидавшие сигнала убийцы. В этот момент Юровский подошел к государю совсем близко и сказал: «Николай Александрович, по постановлению Уральского областного совета вы будете расстреляны с вашей семьей». Эта фраза явилась настолько неожиданной для царя, что он обернулся в сторону семьи, протянув к ним руки, затем, как бы желая переспросить, обратился к коменданту, сказав: «Что? Что?» Государыня и Ольга Николаевна хотели перекреститься. Но в этот момент Юровский выстрелил в государя из револьвера почти в упор несколько раз, и он сразу же упал. Почти одновременно начали стрелять все остальные – каждый заранее знал свою жертву.
   Уже лежащих на полу добивали выстрелами и ударами штыков. Когда, казалось, всё было кончено, Алексей Николаевич вдруг слабо застонал – в него выстрелили еще несколько раз. Картина была ужасна: одиннадцать тел лежало на полу в потоках крови. Убедившись, что их жертвы мертвы, убийцы стали снимать с них драгоценности. Затем убитых вынесли на двор, где уже стоял наготове грузовик, – шум его мотора должен был заглушить выстрелы в подвале. Еще до восхода солнца тела вывезли в лес в окрестности деревни Коптяки. В течение трех дней убийцы пытались скрыть свое злодеяние…
   Большинство свидетельств говорит об узниках Ипатьевского дома как о людях страдающих, но глубоко верующих, несомненно, покорных воле Божией. Несмотря на издевательства и оскорбления, они вели в доме Ипатьева достойную семейную жизнь, стараясь скрасить угнетающую обстановку взаимным общением, молитвой, чтением и посильными занятиями. «Государь и Государыня верили, что умирают мучениками за свою родину, – пишет один из свидетелей их жизни в заточении, воспитатель наследника Пьер Жильяр, – они умерли мучениками за человечество. Их истинное величие проистекало не из их царского сана, а от той удивительной нравственной высоты, до которой они постепенно поднялись. Они сделались идеальной силой. И в самом своем уничижении они были поразительным проявлением той удивительной ясности души, против которой бессильны всякое насилие и всякая ярость и которая торжествует в самой смерти».
   Вместе с императорской семьей были расстреляны и их слуги, последовавшие за своими господами в ссылку. К ним, помимо расстрелянных вместе с императорской семьей доктором Е. С. Боткиным, комнатной девушкой императрицы А. С. Демидовой, придворным поваром И. М. Харитоновым и лакеем А. Е. Труппом, принадлежали убиенные в различных местах и в разные месяцы 1918 года генерал-адъютант И. Л. Татищев, гофмаршал князь В. А. Долгоруков, «дядька» наследника К. Г. Нагорный, детский лакей И. Д. Седнев, фрейлина императрицы А. В. Гендрикова и гофлектриса Е. А. Шнейдер.
   Вскоре после того, как было объявлено о расстреле государя, Святейший Патриарх Тихон благословил архипастырей и пастырей совершать о нем панихиды. Сам святейший 8 (21) июля 1918 года во время богослужения в Казанском соборе в Москве сказал: «На днях свершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Мы знаем, что он, отрекшись от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе».
   Почитание Царской семьи, начатое уже Святейшим Патриархом Тихоном в заупокойной молитве и слове на панихиде в Казанском соборе в Москве по убиенному императору через три дня после екатеринбургского убийства, продолжалось – несмотря на господствовавшую идеологию – на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории.
   Многие священнослужители и миряне втайне возносили к Богу молитвы об упокоении убиенных страдальцев, членах царской семьи. В последние годы во многих домах в красном углу можно было видеть фотографии царской семьи, во множестве стали распространяться и иконы с изображением царственных мучеников. Составлялись обращенные к ним молитвословия, литературные, кинематографические и музыкальные произведения, отражающие страдание и мученический подвиг Царской семьи. В Синодальную комиссию по канонизации святых поступали обращения правящих архиереев, клириков и мирян в поддержку канонизации царской семьи – под некоторыми из таких обращений стояли тысячи подписей. К моменту прославления царственных мучеников накопилось огромное количество свидетельств об их благодатной помощи: об исцелениях больных, соединении разобщенных семей, защите церковного достояния от раскольников, о мироточении икон с изображениями императора Николая и царственных мучеников, о благоухании и появлении на иконных ликах царственных мучеников пятен кровавого цвета.
   Одним из первых засвидетельствованных чудес было избавление во время гражданской войны сотни казаков, окруженных в непроходимых болотах красными войсками. По призыву священника о. Илии в единодушии казаки обратились с молитвенным воззванием к царю-мученику, государю Российскому – и невероятным образом вышли из окружения.
   В Сербии в 1925 году был описан случай, когда одной пожилой женщине, у которой двое сыновей погибли на войне, а третий пропал без вести, было видение во сне императора Николая, который сообщил, что третий сын жив и находится в России, – через несколько месяцев сын вернулся домой.
   В октябре 1991 года две женщины поехали за клюквой и заблудились в непроходимом болоте. Надвинулась ночь, и болотная трясина могла бы легко затянуть неосторожных путешественниц. Но одна из них вспомнила описание чудесного избавления отряда казаков – и по их примеру стала усердно молить о помощи царственных мучеников: «Убиенные царственные мученики, спасите нас, рабу Божию Евгению и Любовь!» Внезапно в темноте женщины увидели светящийся сук дерева; ухватившись за него, выбрались на сухое место, а затем вышли на широкую просеку, по которой дошли до деревни. Примечательно, что вторая женщина, также свидетельствовавшая об этом чуде, была в то время еще далеким от Церкви человеком.
   Учащаяся средней школы из города Подольска Марина – православная христианка, особо почитающая Царскую семью, – чудесным заступничеством царских детей была избавлена от хулиганского нападения. Нападавшие трое молодых людей хотели затащить ее в машину, увезти и обесчестить, но внезапно в ужасе бежали. Позднее они признались, что увидели императорских детей, которые заступились за девушку. Это произошло накануне праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы в 1997 году. Впоследствии стало известно, что молодые люди покаялись и в корне изменили свою жизнь.
   Датчанин Ян-Майкл в течение шестнадцати лет был алкоголиком и наркоманом, причем пристрастился к этим порокам с ранней молодости. По совету добрых знакомых в 1995 году он отправился в паломническую поездку по историческим местам России; попал он и в Царское Село. На Божественной литургии в домовой церкви, где некогда молились царственные мученики, он обратился к ним с горячей мольбой о помощи – и почувствовал, что Господь избавляет его от греховной страсти. 17 июля 1999 года он принял Православную веру с именем Николай в честь святого царя-мученика.
   Московский врач Олег Бельченко 15 мая 1998 года получил в подарок икону царя-мученика, перед которой практически ежедневно молился, и в сентябре стал замечать на иконе небольшие пятна кровавого цвета. Олег принес икону в Сретенский монастырь; во время молебна все молящиеся почувствовали от иконы сильное благоухание. Икона была перенесена в алтарь, где находилась в течение трех недель, причем благоухание не прекращалось. Позднее икона побывала в нескольких московских храмах и монастырях; было многократно засвидетельствовано мироточение от этого образа, свидетелями которого были сотни прихожан. В 1999 году чудесным образом у мироточивой иконы царя-мученика Николая II исцелился от слепоты 87-летний Александр Михайлович: сложная глазная операция почти не помогла, но, когда он с горячей молитвой приложился к мироточивой иконе, а служивший молебен священник покрыл его лицо полотенцем со следами мира, наступило исцеление – зрение вернулось. Мироточивая икона побывала в ряде епархий – Ивановской, Владимирской, Костромской, Одесской… Везде, где побывала икона, были засвидетельствованы многочисленные случаи ее мироточения, а двое прихожан одесских храмов сообщили об исцелении от болезни ног после молитвы перед иконой. Из Тульчинско-Брацлавской епархии сообщили о случаях благодатной помощи по молитвам пред этой чудотворной иконой: от тяжелого гепатита была исцелена раба Божия Нина, получила исцеление сломанной ключицы прихожанка Ольга, от тяжелого поражения поджелудочной железы исцелилась раба Божия Людмила.
   Во время Юбилейного Архиерейского Собора прихожанки строящегося в Москве храма в честь преподобного Андрея Рублева собрались для совместной молитвы царственным мученикам: один из приделов будущего храма планируется освятить в честь новомучеников. При чтении акафиста молящиеся почувствовали сильное благоухание, исходившее от книг. Это благоухание продолжалось в течение нескольких дней.
   К царственным страстотерпцам многие христиане обращаются ныне с молитвой об укреплении семьи и воспитании детей в вере и благочестии, о сохранении их чистоты и целомудрия – ведь во время гонений императорская семья была особенно сплоченной, пронесла несокрушимую веру Православную через все скорби.
   В страданиях, перенесенных Царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке.
   14 ноября 1981 года Царская семья была канонизирована в лике мучеников Архиерейским Собором РПЦЗ. В августе 2000 года Царская семья была канонизирована в лике страстотерпцев на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви. Тезоименитство мученика и страстотерпца Алексия – 5 октября по юлианскому календарю.
   Память святым страстотерпцам императору Николаю, императрице Александре, их чадам – Алексию, Ольге, Татиане, Марии и Анастасии совершается в день их убиения, 4 (17) июля, и в день соборной памяти новомучеников и исповедников Российских 25 января (7 февраля), если этот день совпадает с воскресным днем, а если не совпадает, то в ближайшее воскресенье после 25 января (7 февраля).

Акафист святым царственным страстотерпцам [119 - Текст утвержден Священным Синодом Русской Православной Церкви 10 октября 2009 г. (журнал № 95).]

//-- Конда́к 1 --//
   Избра́ннии ца́рственнии страстоте́рпцы,/ еди́на дома́шняя це́рковь Христо́ва,/ Нико́лае, Алекса́ндро, Алекси́е,/ О́льго, Татиа́но, Мари́е и Анастаси́е,/ вы, сою́зом любве́ связу́еми,/ я́ко а́гнцы, Христу́ Бо́гу ве́рою после́довали есте́/ и, в страда́ниих смерть претерпе́вше,/ Ца́рствия Небе́снаго насле́дницы яви́лися есте́./ Ны́не же, дерзнове́ние ко Го́споду иму́ще,/ моли́теся о земне́м оте́честве ва́шем, да прославля́ем вас си́це:
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы,/ земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- И́кос 1 --//
   А́нгельскими си́лами укрепля́еми во и́стиннем пути́, седмочи́сленнии страстоте́рцы, о житии́ пра́веднем и богоуго́днем ревнова́ли есте́, да я́вите наро́ду ру́сскому о́браз благочести́вых царе́й. Сего́ ра́ди прославля́ем вас си́це:
   Ра́дуйтеся, страх Бо́жий в се́рдце, я́ко основа́ние, положи́вшии; ра́дуйтеся, прему́дрость Бо́жию и́стинне возлюби́вшии.
   Ра́дуйтеся, все упова́ние на Бо́га возложи́вшии; ра́дуйтеся, оте́честву ва́шему ве́рно послужи́вшии.
   Ра́дуйтеся, христиа́нскаго благоче́стия тве́рдое пра́вило; ра́дуйтеся, ца́рственнаго ро́да Росси́йскаго похвало́.
   Ра́дуйтеся, Правосла́вныя ве́ры кре́пкое испове́дание; ра́дуйтеся, стра́ждущаго наро́да на́шего утеше́ние.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 2 --//
   Ви́дя Госпо́дь покая́ние наро́да на́шего, егда́ сму́тная времена́ наста́ша, умилосе́рдися и яви́ ми́лость Свою́ во избра́нии Михаи́ла царя́, его́же ико́ною Пречи́стыя Богоро́дицы, Фео́доровская имену́емою, чрез роди́тельницу благослови́, да бу́дет ико́на сия́ покро́в и защище́ние ему́ и всему́ новоизбра́нному ца́рскому ро́ду и во утвержде́ние держа́вы Росси́йския. Сего́ ра́ди благода́рне вопие́м Бо́гу: Аллилу́ия.
//-- И́кос 2 --//
   Разуме́ша лю́дие Росси́йстии, я́ко избра́нием на ца́рство но́ваго ро́да благочести́ваго, утиши́ Госпо́дь нестрое́ния и сму́ты в Земли́ на́шей, принесо́ша обе́т ве́рнаго служе́ния ро́ду сему́. Мы же, любви́ и ре́вности тех подража́юще, к вам, ца́рственнии страстоте́рпцы, я́ко насле́дником сего́ избра́ния со умиле́нием вопие́м:
   Ра́дуйтеся, вене́ц и похвало́ ро́да ца́рскаго и свяще́ннаго;
   ра́дуйтеся, ко́рене благочести́ваго пресла́вныя о́трасли.
   Ра́дуйтеся, Патриа́рха Росси́йскаго Филаре́та свято́е прозябе́ние; ра́дуйтеся, попече́нию его́ о Це́ркви и оте́честве подража́вшии.
   Ра́дуйтеся, вели́кия ста́рицы и́нокини Ма́рфы благослове́нное насле́дие; ра́дуйтеся, поко́рность во́ли Бо́жией от нея́ восприи́мшии.
   Ра́дуйтеся, пред ико́ною Бо́жия Ма́тере Фео́доровския моли́твы при́сно возноси́вшии; ра́дуйтеся, все упова́ние на по́мощь Богоро́дицы с ве́рою возлага́вшии.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 3 --//
   Сила Бо́жия и промышле́ние Всевы́шняго яви́ся в рожде́нии твое́м, ца́рственный страстоте́рпче Нико́лае, вели́каго бо святи́теля и́мя восприе́м, засту́пник Росси́йския Земли́ показа́лся еси́. Мно́гия же ско́рби и боле́зни, подо́бне И́ову пра́ведному, в житии́ претерпе́в, ны́не с ли́ки страстоте́рпцев наслажда́ешися ра́йскаго блаже́нства, воспева́я Бо́гу: Аллилу́ия.
//-- И́кос 3 --//
   Име́я сугу́быя засту́пники и покрови́тели в рожде́нии твое́м И́ова многострада́льнаго и Никола́я чудотво́рца, держа́вный страстоте́рпче, доброде́телем тех после́довал еси́. Мы же, дивя́щеся промышле́нию Творца́, во святы́х сих о́браз благоче́стия указа́вшаго ти, благогове́йне воспева́ем си́це:
   Ра́дуйся, в моли́твах святи́теля Мир Лики́йских при́сно призыва́яй; ра́дуйся, по́мощию того́ Росси́йскую Держа́ву пра́ведно окормля́яй.
   Ра́дуйся, о́бразом кро́тости тому́ уподо́бивыйся; ра́дуйся, милосе́рдие мно́гое, я́коже о́ный, яви́вый.
   Ра́дуйся, терпе́ние И́овле в се́рдце твое́м име́вый; ра́дуйся, ве́рность Бо́гу в житии́ твое́м до конца́ сохрани́вый.
   Ра́дуйся, в тя́жких беда́х, я́коже о́ный, благодаре́ние Бо́гу приноси́вый; ра́дуйся, вся находя́щая на тя со смире́нием прие́мый.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 4 --//
   Бу́рю смуще́ния, воздвиза́емую от челове́к безбо́жных в стране́ на́шей, ви́дя, страстоте́рпче Нико́лае, не смути́лся еси́ в се́рдце твое́м и, все упова́ние на Бо́га возложи́в, не возропта́л еси́, егда́ отверго́ша тя лю́ди твоя́; оба́че с ве́рою воспе́л еси́ Бо́гу: Аллилу́ия.
//-- И́кос 4 --//
   Слы́ша о мяте́жех, боле́знех и междоусо́бных бра́нех, наше́дших на зе́млю Ру́сскую, во у́зах сый, страстоте́рпче царю́ Нико́лае, моле́ние о лю́дех ея́ непреста́нне приноси́л еси́, милосе́рдие Бо́жие к ним призыва́я. Сего́ ра́ди мы воспева́ем тебе́ та́ко:
   Ра́дуйся, от ю́ности оте́чество и наро́д твой возлюби́вый; ра́дуйся, я́ко и во отверже́нии любо́вь сию́ сохрани́вый.
   Ра́дуйся, пома́зание на ца́рство с благогове́нием прие́мый; ра́дуйся, о́браз благочести́ваго царя́ ми́ру яви́вый.
   Ра́дуйся, ца́рский вене́ц со смире́нием на ся возложи́вый; ра́дуйся, венца́ страда́ний от Го́спода удосто́енный.
   Ра́дуйся, ца́рское служе́ние, я́ко послуша́ние Бо́гу, разуме́вый; ра́дуйся, поноше́ния, я́ко крест, взе́мый и с терпе́нием понесы́й.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 5 --//
   Богосве́тлый свети́льник во мра́це скорбе́й благове́рней супру́жнице твое́й яви́лся еси́, ца́рственный страстоте́рпче Нико́лае, указу́я и возглавля́я путь ея́, я́коже повеле́ Госпо́дь. Мы же, прославля́юще ваш благослове́нный сою́з во Христе́, хвалу́ Бо́гу воздае́м, пою́ще: Аллилу́ия.
//-- И́кос 5 --//
   Ви́дя ца́рственный страстоте́рпец ю́ницу Алекса́ндру, я́ко голуби́цу чи́сту, избра́ ю себе́ в благове́рную супру́жницу, Правосла́вную цари́цу и ма́терь наро́да Росси́йскаго. Мы же, ве́дуще усе́рдное служе́ние ея́, воспева́ем си́це:
   Ра́дуйся, имени́таго ро́да благочести́вое прозябе́ние; ра́дуйся, от лю́терския ве́ры к Правосла́вию о́бразе спаси́тельнаго прехожде́ния.
   Ра́дуйся, всем се́рдцем моли́тву возлюби́вшая; ра́дуйся, о слу́жбе Бо́жией серде́чно ревнова́вшая.
   Ра́дуйся, сло́вом Бо́жиим и писа́нием святы́х оте́ц себе́ назда́вшая; ра́дуйся, уста́вы церко́вныя благогове́йно соблюда́вшая.
   Ра́дуйся, ру́сское благоче́стие досто́йне восприе́мшая; ра́дуйся, и́стинныя жи́зни во Христе́ приобщи́вшаяся.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 6 --//
   Пропове́дует житие́ ва́ше бра́ка свята́го чистоту́, благове́рнии Нико́лае и Алекса́ндро. Вы бо, благода́ть сего́ вели́каго та́инства досто́йно восприе́мше, да́же до му́ченическия кончи́ны ве́рность Христу́ и любо́вь друг ко дру́гу сохрани́ли есте́, при́сно воспева́юще Бо́гу: Аллилу́ия.
//-- И́кос 6 --//
   Возсия́ в стране́ Росси́йстей, я́ко прекра́сная свети́ла, благове́рная ца́рственная чета́ Никола́й и Алекса́ндра, супру́зи, сою́зом любве́ Христо́вы связу́емии. Мы же, прославля́юще о́браз их целому́дреннаго и добронра́внаго жития́ в ми́ре сем, со благогове́нием воспева́ем си́це:
   Ра́дуйтеся, всем се́рдцем Бо́га взыска́вшии; ра́дуйтеся, в путе́х Госпо́дних непоро́чно ходи́вшии.
   Ра́дуйтеся, дво́ице честна́я, свы́ше избра́нная; ра́дуйтеся, дво́ице свята́я, сла́вою и че́стию от Бо́га венча́нная.
   Ра́дуйтеся, целому́дрие супру́жеское многоча́дием просла́вившии; ра́дуйтеся, ча́да ва́ша, я́ко новосажде́ния ма́сличная, о́крест трапе́зы Небе́сныя собра́вшии.
   Ра́дуйтеся, супру́ги во благоче́стии и любви́ жи́ти науча́ющии; ра́дуйтеся, мир Христо́в о́ным ми́лостивно низпосыла́ющии.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 7 --//
   Хотя́ще ваш дом благоче́стно устро́ити, любо́вь, я́ко основа́ние, положили есте́ и брак че́стен до́бре соблюли́ есте́, благове́рнии супру́зи Нико́лае и Алекса́ндро. Те́мже, и дще́ри ва́ша, я́ко му́дрыя ева́нгельския де́вы, воспита́вше, в неве́сты Христу́ угото́вали есте́. С ни́миже ны́не вку́пе воспева́ете Бо́гу: Аллилу́ия.
//-- И́кос 7 --//
   Но́вую ми́лость дарова́ Госпо́дь наро́ду ру́сскому, целому́дренныя дще́ри ца́рственныя четы́ О́льгу, Татиа́ну, Мари́ю и Анастаси́ю. Ты́я бо, жена́м мироно́сицам подража́ющыя, еле́ем милосе́рдия боля́щим и стра́ждущим послужи́ша и, сме́рть за Христа́ прие́мшя, ны́не Престо́лу Бо́жию предстоя́т. Сего́ ра́ди прославля́ем их си́це:
   Ра́дуйтеся, дще́ри царе́вы, обетова́ний Бо́жиих сподо́бльшыяся; ра́дуйтеся, за́поведь Бо́жию о почита́нии роди́телей соблю́дшыя.
   Ра́дуйтеся, досто́инство ца́рственное свя́то сохра́ньшыя; ра́дуйтеся, стихи́ями ми́ра сего не порабоще́нныя.
   Ра́дуйтеся, лю́дем, су́щым в беда́х и ско́рбех, я́ко Христу́, послужи́вшыя; ра́дуйтеся, за враго́в свои́х усе́рдно моли́вшыяся.
   Ра́дуйтеся, а́гницы непоро́чныя, в же́ртву Бо́гу себе́ прине́сшыя; ра́дуйтеся, неве́сты Христо́вы, в черто́зех Жениха́ Небе́снаго пребыва́ющыя.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 8 --//
   Стра́нно и чу́дно бысть рожде́ние твое́, святы́й царе́вичу Алекси́е. Плод бо благосла́вен моли́тв Саро́вскаго чудотво́рца и ча́емый насле́дник ца́рственных роди́телей быв, сла́ва, наде́жда и упова́ние яви́лся еси́ всем конце́м Земли́ на́шея. Сего́ ра́ди лю́дие Росси́йстии с ра́достию благода́рственно воспе́ша Бо́гу: Аллилу́ия.
//-- И́кос 8 --//
   К вы́шним душе́ю чи́стою устремля́яся, святы́й царе́вичу Алекси́е, измла́да боле́знь, я́ко крест от Го́спода да́нный, безро́потно поне́сл еси́, последи́ же, я́ко а́гнец незло́бивый, рука́ми злочести́вых убие́н, моли́твенник пред Бо́гом яви́лся еси́. Сего́ ра́ди воспева́ем ти си́це:
   Ра́дуйся, отроча́, от утро́бы ма́тере Бо́гом предызбра́нное; ра́дуйся, ча́до, моли́твами Саро́вскаго чудотво́рца Росси́и дарова́нное.
   Ра́дуйся, страда́льче, измла́да ско́рби и неду́ги безро́потно понесы́й; ра́дуйся, царе́вичу, в боле́знех сострада́ние к лю́дем обреты́й.
   Ра́дуйся, насле́дниче, лише́ние ца́рства земна́го со смире́нием прие́мый; ра́дуйся, страстоте́рпче, Ца́рствия Небе́снаго от Бо́га удосто́енный.
   Ра́дуйся, а́гнче незло́биве, от безбо́жных закла́нный; ра́дуйся, ца́рственный о́троче, венце́м нетле́нным от Царя́ ца́рствующих увенча́нный.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 9 --//
   Всяк ум челове́ческий смути́ся, егда́ в земли́ на́шей беззако́ние умно́жися, и́стина помрачи́ся и ме́рзость запусте́ния на ме́сте святе́м ста. Ты же, царю́ Нико́лае, изгна́ние, поруга́ние и темни́чное заточе́ние му́жественне претерпе́в, сын ве́рный Святы́я Це́ркве и страстоте́рпец
   Христо́в яви́лся еси́. Сего́ ра́ди Це́рковь Ру́сская, прославля́ющи тя, Бо́гу вопие́т: Аллилу́ия.
//-- И́кос 9 --//
   Вети́и злому́дреннии тща́шася оболга́ти тя клевето́ю, пома́занниче Бо́жий Нико́лае, ты же, ева́нгельски вся терпя́, о благоче́стии наро́да Правосла́внаго попече́ние сугу́бое прилага́л еси́. Сего́ ра́ди, па́мять твою́ све́тло пра́зднующе, воспева́ем ти си́це:
   Ра́дуйся, прославле́ния уго́дников Бо́жиих до́брый рачи́телю; ра́дуйся, па́стыря Кроншта́дтскаго благогове́йный почита́телю.
   Ра́дуйся, Саро́вских торже́ств держа́вный возглави́телю; ра́дуйся, и́ноческих оби́телей благочести́вый покрови́телю.
   Ра́дуйся, духо́вных вертогра́дов усе́рдный попечи́телю; ра́дуйся, Правосла́вных хра́мов боголюби́вый зда́телю.
   Ра́дуйся, Святы́я Земли́ и Афо́нския Горы́ ще́дрый благотвори́телю;
   ра́дуйся, устрое́ния Це́ркве Ру́сския му́дрый ревни́телю.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 10 --//
   Спасти́ хотя́ лю́ди Росси́йския от ро́зни братоуби́йственныя, царю́ Нико́лае, престо́л земны́й оста́вил еси́, оба́че, на ми́лость Бо́жию упова́я, непоколеби́м в ве́ре и благоче́стии пребы́л еси́, воспева́я: Аллилу́ия.
//-- И́кос 10 --//
   Стена́ и огражде́ние бысть Госпо́дь тебе́, царю́ Нико́лае, Ему́ же те́пле моли́лся еси́, да сохрани́т держа́ву Росси́йскую от наше́ствия иноплеме́нник и братоуби́йственныя бра́ни, наипа́че же лю́ди Правосла́вныя во благоче́стии да укрепи́т. Сего́ ра́ди благода́рне воспева́ем ти си́це:
   Ра́дуйся, полко́в Росси́йских му́дрый предводи́телю; ра́дуйся, ра́тных люде́й христолюби́вый попечи́телю.
   Ра́дуйся, оте́чества на́шего держа́вный храни́телю;
   ра́дуйся, слове́нских наро́дов ре́вностный защи́тителю.
   Ра́дуйся, мечи́ на ора́ла прекова́ти наро́ды призва́вый; ра́дуйся, мир име́ти со все́ми язы́ки преи́скренне жела́вый.
   Ра́дуйся, благове́рным князе́м в благоче́стии подража́вый; ра́дуйся, о́браз царя́ Правосла́внаго во смире́нии ми́ру яви́вый.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 11 --//
   Пе́ния вся́каго досто́йна па́мять ва́ша, святи́и ца́рственнии страстоте́рпцы. Вы бо, о́браз испове́дничества и ре́вности по Бо́зе ве́рным лю́дем показа́вше, запове́дасте не мсти́ти злоде́ющим, па́че же проща́ти гоня́щим и моли́тву твори́ти за них, пою́ще Бо́гу: Аллилу́ия.
//-- И́кос 11 --//
   Светоно́сный свети́льник седмочи́сленный ве́мы вас, святи́и ца́рственнии страстоте́рпцы, ца́рским бо путе́м ше́ствующе, угото́васте себе́ за Христа́ пострада́ти. Те́мже, просвети́те омраче́нная сердца́ на́ша и ева́нгельским путе́м ше́ствовати научи́те нас, прославля́ющих вас си́це:
   Ра́дуйтеся, а́гнцы незло́бивии, А́гнцу Бо́жию в кро́тости подража́вшии; ра́дуйтеся, о́браз терпе́ния в злострада́ниих ве́рным показа́вшии.
   Ра́дуйтеся, во всем житии́ со́весть чи́сту храни́вшии; ра́дуйтеся, убие́ние беззако́нное смире́нно восприе́мшии.
   Ра́дуйтеся, седмочи́сленнии страстоте́рпцы, во еди́ном ду́се Бо́гу предста́вшии; ра́дуйтеся, кро́вию му́ченическою зе́млю на́шу обагри́вшии.
   Ра́дуйтеся, лик благове́рных царе́й и князе́й воспо́лнившии; ра́дуйтеся, собо́р святы́х земли́ Росси́йския украси́вшии.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 12 --//
   Благода́ть изря́дну Бог дарова́ Це́ркви Росси́йстей, просла́вив вас на Небеси́, ца́рственнии страстоте́рпцы, храни́телие и покрови́телие страны́ на́шея. Сего́ ра́ди и мы на земли́ почита́ем вас, Бо́гу вопию́ще: Аллилу́ия.
//-- И́кос 12 --//
   Воспева́юще по́двиги ва́ша, ца́рственнии страстоте́рпцы, прославля́ем Триеди́наго Бо́га. Вы бо соизволе́нием Отца́ Безнача́льнаго, соверше́нием Сы́на Единоро́днаго и соде́йствием Свята́го Ду́ха Бо́жия прича́стницы Ца́рствия Небе́снаго соде́ластеся и засту́пницы оте́чества на́шего яви́стеся. Сего́ ра́ди дерза́ем взыва́ти вам си́це:
   Ра́дуйтеся, я́ко прославле́нию ва́шему Це́рковь ра́дуется; ра́дуйтеся, я́ко чудесы́ ва́шими ве́ра укрепля́ется.
   Ра́дуйтеся, я́ко о́бразы ва́ши мироточе́нием прославля́ются; ра́дуйтеся, я́ко в честь ва́шу хра́мы созида́ются.
   Ра́дуйтеся, я́ко житие́м ва́шим лю́ди благоче́стию науча́ются. ра́дуйтеся, я́ко терпе́нием ва́шим во страда́ниих ве́рнии назида́ются;
   Ра́дуйтеся, я́ко ева́нгельския заве́ты исполня́ти нас наставля́ете;
   ра́дуйтеся, я́ко бе́ды и ско́рби му́жественне нести́ нам помога́ете.
   Ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, земли́ Росси́йския храни́телие и моли́твенницы.
//-- Конда́к 13 --//
   О, святи́и ца́рственнии страстоте́рпцы! Приими́те от нас похва́льное сие́ пе́ние и ми́лостивым ва́шим хода́тайством умоли́те Царя́ Сла́вы мир стране́ на́шей дарова́ти, Це́рковь в Правосла́вии и еди́нстве сохрани́ти, нас же во благоче́стии утверди́ти, да вопие́м Бо́гу: Аллилу́ия.

   Сей конда́к глаго́лется три́жды.
   И па́ки чте́тся 1-й и́кос и 1-й конда́к.

Канон святым царственным страстотерпцам [120 - Текст утвержден Священным Синодом Русской Православной Церкви 10 октября 2009 г. (журнал № 95).]

   Припев: Святи́и ца́рственнии страстоте́рпцы, моли́те Бо́га о на́с.
   Ирмо́с: Волно́ю морско́ю Скры́вшаго дре́вле гони́теля мучи́теля под земле́ю скры́ша спасе́нных о́троцы; но мы́, я́ко отрокови́цы, Го́сподеви пои́м, сла́вно бо просла́вися.
   Венцено́сче Нико́лае, вку́пе с му́ченическими ли́ки, цари́цею, ча́ды и слуга́ми, предстоя́ще у Престо́ла Христо́ва, просвеще́ние на́м да́руйте, озаря́ющее ду́ш на́ших омраче́ние и нечу́вствие, я́ко да восхва́лим ра́достно ва́шу блаже́нную па́мять.
   Ны́не прорече́ние Саро́вскаго ста́рца, я́ко просла́вльшаго мя́ просла́вит Бо́г, испо́лнися, просла́ви бо Це́рковь Ру́сская ца́рственнаго страстоте́рпца. Те́мже вку́пе с преподо́бным мо́лится, во е́же стяжа́ти на́м благода́ть Свята́го Ду́ха.
   Се́рдце царе́во в руце́ Бо́жией, глаго́лет Госпо́дь. Ты́ же, и́стинный пома́занниче и слуго́ Госпо́день, благогове́йне ре́кл еси́: не то́кмо жи́знь моя́, но и путие́ страны́ Росси́йския в руце́ Госпо́дней су́ть.
   Богоро́дичен: Ты́ еси́ кре́пость на́ша, Ты́ еси́ похвала́ и ра́дование, Предста́тельница Непобеди́мая и Покро́в держа́вный страны́ Росси́йския, Пресвята́я Богоро́дице, с ца́рственными страстоте́рпцы и новому́ченики моли́ спасти́ рабы́ Твоя́.
//-- Пе́снь 3 --//
   Ирмо́с: Тебе́, на вода́х Пове́сившаго всю́ зе́млю неодержи́мо, тва́рь ви́девши на Ло́бнем ви́сима, у́жасом мно́гим содрога́шеся, не́сть Свя́т, ра́зве Тебе́, Го́споди, взыва́ющи.
   Поруга́ние и разоре́ние земли́ своея́ от безбо́жных ви́дя, благочести́вый царю́, пла́кася из глубины́ серде́чныя, я́ко проро́к Иереми́я, го́рце стеня́ и моля́ся за лю́ди согреши́вшия: Ми́лостиве Го́споди, не оста́ви и́х, оста́вльших мя́.
   На земли́ алка́л и жа́ждал еси́ пра́вды Бо́жия, за ню́же ду́шу кро́тце положи́л еси́, пра́ведне Нико́лае, оба́че в Го́рнем Ца́рствии насы́тился еси́, иде́же пребыва́еши во ве́ки.
   Врачева́ния и чудеса́ то́чите, святи́и страстоте́рпцы, лю́дем, ве́рою к ва́м притека́ющим, те́мже печа́ль на́шу на ра́дость преложи́те моли́твами ва́шими.
   Богоро́дичен: Прибе́жище, Вы́шший Покро́в Тя́ и́мамы, Благослове́нная Ма́ти Бо́жия, Твое́ю по́мощию сохрани́ и заступи́ на́с, Всепе́тая.
//-- Седа́лен, гла́с 4: --//
   Егда́ мно́зи от сро́дник на́ших отступи́ша от Бо́га, отврати́шася Бо́жиих за́поведей и воста́ша на Го́спода и пома́занника Его́, тогда́ гне́в Бо́жий на зе́млю Ру́сскую прии́де, изся́че любы́ мно́гих, пролия́ся кро́вь бра́тий на́ших, расточи́шася лю́дие Росси́йстии по всему́ лицу́ земли́, хра́ми на́ши поруга́нию преда́шася, гла́ди, наше́ствия иноплеме́нник постиго́ша ны́, и бы́хом в посмея́ние язы́ков. Мы́ же, разуме́юще сие́, с сокруше́нием се́рдца в покая́нии зове́м: прости́ и поми́луй на́с, Го́споди, по вели́цей ми́лости Твое́й, очи́сти беззако́ния на́ша и пода́ждь стра́ждущей стране́ Росси́йстей предста́тельством ца́рственных страстоте́рпец проще́ние грехо́в, ми́р и ве́лию ми́лость.
   Богоро́дичен: Умоли́, Милосе́рдая Ма́ти Све́та, Сы́на Твоего́ и Бо́га на́шего о е́же возста́вити держа́ву на́шу Правосла́вную, сохрани́ти ю́ в ми́ре и благоде́нствии, изба́вити ны́ от междоусо́бныя бра́ни, укрепи́ти Святу́ю Це́рковь и огради́ти ю́ от неве́рия, раско́ла и ересе́й.
//-- Пе́снь 4 --//
   Ирмо́с: На Кресте́ Твое́ Боже́ственное истоща́ние прови́дя, Авваку́м, ужа́сся, вопия́ше: Ты́ си́льных пресе́кл еси́ держа́ву, Бла́же, приобща́яся су́щим во а́де, я́ко Всеси́лен.
   Нището́ю духо́вною обогати́лся еси́, свя́те Нико́лае, и сотвори́ тя́ Госпо́дь досто́йна не то́кмо земна́го, но и Небе́снаго Ца́рствия.
   Ско́рбию обдержи́м бы́сть, венцено́сче Нико́лае, зря́ ослепле́ние наро́да твоего́, отре́кшагося от Царя́ Небе́снаго, та́кожде и земна́го.
   Му́жественне возложи́в упова́ние на Бо́га в многострада́льнем земне́м служе́нии твое́м, я́коже И́ов иногда́, стори́цею воздая́ние прия́л еси́ на Небесе́х, иде́же ны́не наслажда́ешися, ца́рственный му́чениче.
   Богоро́дичен: Милосе́рдия две́ри, Благослове́нная Богоро́дице, отве́рзи на́м, да изба́вимся от бе́д и озлобле́ния на́шего, во е́же пе́ти Тебе́ непреста́нно: Ты́ еси́ спасе́ние ро́да христиа́нскаго.
//-- Пе́снь 5 --//
   Ирмо́с: Богоявле́ния Твоего́, Христе́, к на́м ми́лостивно бы́вшаго, Иса́ия, Све́т ви́дев Невече́рний, из но́щи у́треневав, взыва́ше: воскре́снут ме́ртвии, и воста́нут су́щии во гробе́х, и вси́ земноро́днии возра́дуются.
   Миротво́рец яви́лся еси́, царю́ Нико́лае святы́й, неся́ ми́р ми́ру, спаса́я и защища́я ты́сящи во Оте́честве твое́м и в ины́х страна́х, сего́ ра́ди сы́н Бо́жий, по сло́ву Госпо́дню, наре́клся еси́.
   Изгна́ние, поноше́ние, гоне́ние и вся́к глаго́л ло́жный, на вы́ рече́нный, претерпе́сте, святи́и ца́рственнии му́ченицы. Ра́дуйтеся у́бо и весели́теся, я́ко мзду́ ва́шу на Небеси́ прия́сте.
   Служи́телие беззако́ния та́йнаго, вене́ц терно́вный спле́тше, возложи́ша на тя́, ца́рственная главо́, оба́че де́рзостная дела́ и́х погибо́ша я́ве.
   Богоро́дичен: В ти́ну грехо́в впа́ли есмы́, и лю́те потопи́ ны́ бу́ря прегреше́ний. Но, я́ко ро́ждшая Спа́са, Влады́чице, при́зри на ны́, рабы́ Твоя́, и изба́ви от страсте́й душетле́нных.
//-- Пе́снь 6 --//
   Ирмо́с: Я́т бы́сть, но не удержа́н в пе́рсех ки́товых Ио́на: Тво́й бо о́браз нося́, страда́вшаго и погребе́нию да́вшагося, я́ко от черто́га, от зве́ря изы́де; приглаша́ше же кустоди́и: храня́щии су́етная и ло́жная, ми́лость сию́ оста́вили есте́.
   Все́м правосла́вным засту́пник бы́л еси́, богоизбра́нный Нико́лае, наро́дом Слове́нским защи́ту благу́ю явля́яй и, я́ко бра́т бра́ту, помога́яй.
   О сы́не ве́рный Святы́я Це́ркве! Ты́ ревни́тель прославле́ния святы́х яви́лся еси́, хра́мов созида́тель, святы́х оби́телей благоукраси́тель, Святы́я Земли́ и Горы́ Афо́нския благотвори́тель, просвеще́ния правосла́внаго попечи́тель и мона́шества покрови́тель.
   В житии́ ва́шем и в де́лех любве́ о́браз христиа́ном бы́сте, боговенча́ннии ца́рие Нико́лае и Алекса́ндро, полага́сте бо во главу́ у́гла Ка́мень, Христа́, Бо́га на́шего.
   Богоро́дичен: К Тебе́ прибега́ем, Цари́це Держа́вней, ве́рных покро́ве, на Тя́ наде́жду возлага́ем спасе́ния на́шего, Пресвята́я Влады́чице Богоро́дице, не пре́зри на́с.
//-- Конда́к, гла́с 8: --//
   Избра́ннии Царе́м ца́рствующих и Го́сподем госпо́дствующих от ро́да царе́й Росси́йских, благове́рнии му́ченицы, му́ки душе́вныя и сме́рть теле́сную за Христа́ прии́мшии и венцы́ Небе́сными увенча́вшиися, к ва́м, я́ко покрови́телем на́шим ми́лостивым, с любо́вию благода́рне вопие́м: ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, за Ру́сь Святу́ю пред Бо́гом усе́рднии моли́твенницы.
//-- И́ кос: --//
   Сла́вою и бога́тством благоче́стия сия́ющии, багряни́цею многоце́нною и венце́м украше́ннии, ми́лостию и пра́вдою в житии́ просия́вшии, ве́ру, наде́жду и любо́вь к Бо́гу до конца́ яви́ли есте́. К ва́м, я́ко покрови́телем на́шим ми́лостивым, с любо́вию благода́рне вопие́м: ра́дуйтеся, ца́рственнии страстоте́рпцы, за Ру́сь Святу́ю пред Бо́гом усе́рднии моли́твенницы.
//-- Пе́снь 7 --//
   Ирмо́с: Неизрече́нное чу́до, в пещи́ Изба́вивый преподо́бныя о́троки из пла́мене во Гро́бе ме́ртв, бездыха́нен полага́ется во спасе́ние на́с, пою́щих: Изба́вителю, Бо́же, благослове́н еси́.
   Я́ко при́сных ва́ших, неду́жных во́инов чадолю́бне посеща́сте, ца́рственнии му́ченицы, и с любо́вию и́х утеша́сте, места́ же и́х упокое́ния слеза́ми ва́шими ороша́сте.
   Вы́ есте́ о́браз супру́жества доброде́тельнаго и дете́й воспита́ния благочести́ваго, святи́и ца́рие Нико́лае и Алекса́ндро. До́м ва́ш я́ко цветни́к духо́вный соде́лавше, на Небесе́х ны́не вку́пе со ча́ды лику́ете.
   На высоте́ сла́вы челове́ческия пребыва́я, о Небе́сных при́сно помышля́л еси́, царю́ Нико́лае, а́може устреми́ся душа́ твоя́ свята́я.
   Богоро́дичен: Всесвята́я Влады́чице, оживи́ у́м на́ш, умерщвле́нный страстьми́ мно́гими, и укрепи́ ны́ богоуго́дная твори́ти, да велича́ем Тя́, я́ко Засту́пницу ро́да христиа́нскаго.
//-- Пе́снь 8 --//
   Ирмо́с: Ужасни́ся, боя́йся, Не́бо, и да подви́жатся основа́ния земли́: се́ бо в мертвеце́х вменя́ется в Вы́шних Живы́й и во Гро́б ма́л странноприе́млется. Его́же, о́троцы, благослови́те, свяще́нницы, воспо́йте, лю́дие, превозноси́те во вся́ ве́ки.
   Егда́ уго́дницы Бо́жии предреко́ша ва́м пу́ть му́ченический, я́коже Па́влу проро́к Ага́в, вы́, ца́рственнии страстоте́рпцы, не уклони́стеся ни одесну́ю, ни ошу́юю, но му́жественне проидо́сте его́, взира́юще на Соверши́теля ве́ры Иису́са Христа́.
   Во страда́ниих ва́ших, страстоте́рпцы святи́и, не отверго́стеся Пути́, И́стины и Живота́, Христа́ Бо́га на́шего, не устраши́стеся богобо́рцев, но в терпе́нии ше́ствовасте ца́рским путе́м в жи́знь ве́чную.
   Увы́ на́м, оте́ческия заве́ты попра́вшим, от обе́та ве́рности ца́рскому ро́ду, Це́рковию Свято́ю благослове́нному, отсту́пльшим и та́ко от пути́ Бо́жия отлучи́вшимся. Прости́ на́с, Го́споди, за вся́ сия́ соде́янная и поми́луй моли́твами святы́х страстоте́рпец.
   Богоро́дичен: Засту́пницу на́шу Тя́ ве́мы, Богоро́дице, непреста́нно бо о на́с мо́лишися, во е́же пока́ятися и испра́витися на́м, упова́ние и прибе́жище ду́ш на́ших.
//-- Пе́снь 9 --//
   Ирмо́с: Не рыда́й Мене́, Ма́ти, зря́щи во Гро́бе, Его́же во чре́ве без се́мене зачала́ еси́ Сы́на: воста́ну бо, и просла́влюся, и вознесу́ со сла́вою непреста́нно, я́ко Бо́г, ве́рою и любо́вию Тя́ велича́ющия.
   Да воскре́снет Ру́сь Свята́я моли́твами ца́рственных страстоте́рпец и новому́ченик Твои́х, Го́споди, и да расточа́тся вси́ врази́ ея́ вско́ре, и от лица́ ея́ да бежа́т вси́ ненави́дящии ю́ от ны́не и до ве́ка.
   Все́ упова́ние на Го́спода возложи́ держа́вный ца́рь на́ш. Та́кожде и мы́ со упова́нием Го́споду помо́лимся, да укрепи́т О́н моли́твами Богоро́дицы и ца́рственнаго страстоте́рпца страну́ на́шу в Правосла́вии и спасе́т ду́ши на́ша.
   Я́ко досто́йное пе́ние приими́те, святи́и страстоте́рпцы, ма́лое моле́ние сие́ и, я́коже Христо́с прия́т вдови́цы две́ ле́пте, не возгнуша́йтеся на́с, окая́нных, страстьми́ обурева́емых, убо́гих чти́телей и служи́телей ва́ших.
   Богоро́дичен: Держа́вным Твои́м покро́вом, Чи́стая, рабы́ Твоя́ сохрани́ вся́ невреди́мы: Тя́ бо еди́ну и́мамы прибе́жище в ну́ждах, утеше́ние в ско́рбех и побе́ду во бране́х на́ших.
//-- Свети́лен: --//
   Невече́рнему Све́ту предстоя́ще, страстоте́рпцы святи́и ца́рственнии, с му́ченическими ли́ки, во испыта́ниих не оставля́йте ны́ моли́твами ва́шими.
   Сла́ва, и ны́не: Ро́ждшая Све́т Незаходи́мый, просвеща́ющий седя́щих во тьме́ неве́дения и пре́лести, озари́ и на́с, гре́шных, све́том Сы́на Твоего́.

Молитвы

//-- Моли́тва --//
   О, свята́я седмери́це, ца́рственнии страстоте́рпцы, Нико́лае, Алекса́ндро, Алекси́е, Мари́е, О́льго, Татиа́но и Анастаси́е!
   Вы, сою́зом любве́ Христо́вы связу́еми, дом ваш, я́ко ма́лую Це́рковь, благоче́стно устро́или есте́ и смире́нием себе́ посреде́ земна́го вели́чия украси́ли есте́. В годи́ну же братоуби́йственныя бра́ни и гоне́ний безбо́жных во оте́честве на́шем, все упова́ние на Бо́га возложи́вше, о́браз терпе́ния и страда́ния всей земли́ Росси́йстей яви́ли есте́ и, моля́щеся о мучи́телех, клевету́, у́зы и изгна́ние, глумле́ние, насмея́ние и оболга́ние, убие́ние и теле́с поруга́ние му́жественне претерпе́ли есте́. Сего́ ра́ди от земна́го ца́рствия к Небе́сному прешли́ есте́ и те́плии хода́таи о нас яви́лися есте́.
   О, святи́и уго́дницы Бо́жии! Моли́теся о нас Бо́гу, да Це́рковь в единомы́слии и тве́рдей ве́ре соблюде́т, страну́ на́шу ми́ром и благоде́нствием огради́т и от междоусо́бныя бра́ни и разделе́ния изба́вит, власть предержа́щую умудри́т, во́инство му́жеством украси́т, супру́ги в ве́рности и любви́ укрепи́т, ча́да в благоче́стии и послуша́нии возрасти́т, и вся ны ку́пно с ва́ми сподо́бит воспева́ти Пречестно́е и Великоле́пое и́мя Живонача́льныя Тро́ицы Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
//-- И́на моли́тва, страстоте́рпцу царю́ Никола́ю --//
   О, святы́й страстоте́рпче, царю́ му́чениче Нико́лае! Госпо́дь тя избра́ пома́занника Своего́, во е́же ми́лостивно и пра́во суди́ти лю́дем твои́м и храни́телем Це́ркве Правосла́вныя бы́ти. Сего́ ра́ди со стра́хом Бо́жиим ца́рское служе́ние и о душа́х попече́ние соверша́л еси́. Госпо́дь же, испыту́я тя, я́ко И́ова Многострада́льнаго, попусти́ тебе́ поноше́ния, ско́рби го́рькия, изме́ну, преда́тельство, бли́жних отчужде́ние и в душе́вных му́ках земна́го ца́рства оставле́ние. Вся сия́ ра́ди бла́га Росси́и, я́ко ве́рный сын ея́, претерпе́в, и, я́ко и́стинный раб Христо́в, му́ченическую кончи́ну прие́м, Небе́снаго Ца́рства дости́гл еси́, иде́же наслажда́ешися Вы́шния сла́вы у Престо́ла всех Царя́, ку́пно со свято́ю супру́жницею твое́ю цари́цею Алекса́ндрою и ца́рственными ча́ды Алекси́ем, О́льгою, Татиа́ною, Мари́ею и Анастаси́ею. Ны́не, име́я дерзнове́ние ве́лие у Христа́ Царя́, моли, да пода́ст нам Госпо́дь грехо́в проще́ние и на вся́кую доброде́тель наста́вит нас, да стяжи́м смире́ние, кро́тость и любо́вь, и сподо́бимся Небе́снаго Ца́рствия, иде́же ку́пно с тобо́ю и все́ми святы́ми новому́ченики и испове́дники Росси́йскими просла́вим Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
//-- Молитва святому великомученику благоверному царевичу Алексию --//
   О страстотерпче святый царевиче Алексие! О новый Димитрие царевиче, якоже и сей, Дом свой заключающий! О Гавриилу Белостокскому и прочим младенцем, жидов обличителем, подобящийся! О Артемию отроку, народом пренебрегаему, последующий! Известны мы, яко ополченное войско, мятежными окруженное, тобою из топи непроходимыя невозбранно изведено бысть. Сии же изводимии, священнику, дерзновением фесвитянину Илии подобному, запинаху молити тя о спасении, не сущу ти людьми прославленну. Се ныне зриши царство твое, о нем же глаголал еси: Егда аз буду царь, не будет лжи окрест мене – днесь царство отца лжи является, за еже доселе не царствуеши ты в сердцах народа твоего. Сам убо, о царевиче, прииди и стани зде с нами, уцеломудри нас, аще и не ведящих: ты еси врач изрядный, ведящий более нас потребная ко спасению нашему. Вемы сострадание твое, вемы кротость твою, вемы любы твою к народу твоему: помози в долгонедужии сущим людем твоим, не попусти любвеоставленней быти прежде Святей Руси, но сам яко веси, приими дерзновение во спасение наше. Аминь.

   Царевичу Алексею не суждено было стать царем и прославить величие Русской державы, которую он так горячо любил. Однако всей своей короткой и до последнего вздоха необыкновенно светлой и скорбной жизнью он смог прославить величие и красоту христианской души, с юных лет восходящей к Богу по крестному пути, и, приняв мученический венец, ныне молится за нас у Престола Божия в сонме новомучеников Православной Церкви.
   Святой мученик царевич Алексий, моли Бога о нас!

Приложение

Деяние Юбилейного Архиерейского Собора о соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских XX века [121 - Документ принят на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 г. (дан в сокрацении).]

   На исходе второго христианского тысячелетия, когда мир празднует Юбилей Боговоплощения, Русская Православная Церковь приносит Христу плод своих голгофских страданий – великий сонм святых мучеников и исповедников Российских XX века… Тысячу лет назад Древняя Русь приняла учение Христово. С тех пор Русская Православная Церковь просияла подвигами святителей, преподобных и праведных. Эпохой мучеников и исповедников для России явился XX век. Главой сонма Российских мучеников и исповедников за веру Христову явился святой Патриарх Тихон, который, характеризуя эту эпоху, писал: «Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово… Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей… А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами святого апостола: Кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч (Рим. 8, 35)».
   Многие из тех, кто пострадал за веру в XX веке, ревнуя о благочестии, желали жить в то время, когда верность Христу запечатлевалась мученической кровью. «В детстве и отрочестве, – писал из камеры смертников священномученик Вениамин, митрополит Петроградский, – я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел всей душой, что времена не те и не придется переживать, что они переживали. Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и от чужих. Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога».
   «В наши смутные дни явил Господь ряд новых страдальцев… – писал святой Патриарх исповедник Тихон, – если пошлет нам Господь испытание гонений, уз, мучений и даже смерти, будем терпеливо переносить всё, веря, что не без воли Божией совершится это с нами и не останется бесплодным подвиг наш, подобно тому как страдания мучеников христианских покорили мир учению Христову».
   Сбылись чаяния исповедника веры святого Патриарха Тихона – на крови мучеников ныне возрождается Русская Православная Церковь. Святая Церковь, от начала возлагающая упование на молитвенное предстательство пред Престолом Господа Славы Его святых угодников, соборным разумом свидетельствует о явлении в ее недрах великого сонма новомучеников и исповедников Российских, в XX веке пострадавших.
   Боголюбивая Полнота Русской Православной Церкви благоговейно хранит святую память о жизни, подвигах исповедничества святой веры и мученической кончине иерархов, священнослужителей, монашествующих и мирян, вместе с Царской семьей засвидетельствовавших во время гонений свою веру, надежду и любовь ко Христу и Его Святой Церкви даже до смерти и оставивших о себе грядущим поколениям христиан свидетельство о том, что живем ли – для Господа живем; умираем ли – для Господа умираем (Рим. 14, 8). Они были служителями животворящего Духа, явившими духовную силу Церкви в испытаниях недавнего прошлого, и мы не можем предать забвению их подвиг веры, ибо они во всем явили себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах (2 Кор. 6, 4–8).
   Терпя великие скорби, они сохранили в сердце мир Христов, стали светильниками веры для соприкасавшихся с ними людей. Будучи столь стесняемы внешними обстоятельствами, все встречавшиеся испытания они переживали с твердостью и смирением, как это подобает каждому подвижнику и делателю на ниве Христовой, храня в сердце завет святого апостола Петра: Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас (1 Пет. 4, 12–14).
   Прославляя подвиг новомучеников, Русская Православная Церковь уповает на их предстательство и молится, да пробавит Господь милость Свою на нас и даст всем нашим соотечественникам время на покаяние, зажжет в их сердцах огонь веры, ревность о возрождении Руси Святой, нашего земного Отечества.
   Рассмотрев церковное Предание и мученические акты о подвигах новомучеников и исповедников Российских XX века, которым было дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп. 1, 29), Освященный Архиерейский Собор единомысленно ОПРЕДЕЛЯЕТ:
   1. Прославить для общецерковного почитания в лике святых Собор новомучеников и исповедников Российских XX века, поименно известных и доныне миру не явленных, но ведомых Богу.
   2. Включить в Собор новомучеников и исповедников Российских имена [122 - Из списка взяты только святые с именем Алексий. – Примеч. ред.] пострадавших за веру, свидетельства о которых поступили: от Алма-Атинской епархии:
   • священника Алексия Ильинского (1870–1931)
   от Вологодской епархии:
   • архиепископа Великоустюжского Алексия (Бельковского; 1842–1937)
   от Ивановской епархии:
   • Алексия Ворошина (†1937)
   • Алексия Горбачёва (1892–1937)
   от Московской епархии:
   • протоиерея Алексия Воробьёва (1888–1937)
   • протоиерея Алексия Никатова (1875–1937)
   • священника Алексия Веселовского (1873–1937)
   • священника Алексия Зиновьева (1879–1937)
   • священника Алексия Сперанского (1881–1937)
   • священника Алексия Шарова (1882–1938)
   • диакона Алексия Сенкевича (1875–1937)
   • Алексия Серебренникова (1882–1937)
   • Алексия Скоробогатова (1889–1938)
   от Нижегородской епархии:
   • протоиерея Алексия Порфирьева (1856–1918)
   • священника Алексия Молчанова (1878–1937)
   • Алексия Нейдгардта (†1918)
   от Пермской епархии:
   • протоиерея Алексия Будрина (†1918)
   • протоиерея Алексия Сабурова (†1918)
   • протоиерея Алексия Стабникова (†1918)
   • священника Алексия Наумова (†1918)
   от Рязанской епархии:
   • убиенных в 1918 году мирян: Наума, Иоанна, Алексия, Андрея, Иоанна, Космы, Василия, Агафьи, Павла, другого Павла, Филиппа
   от Таллинской епархии:
   от Тверской епархии:
   • протоиерея Алексия Виноградова (1873–1938)
   • протоиерея Алексия Никологорского (1869–1937)
   • протоиерея Алексия Успенского (1879–1937)
   • священника Алексия Москвина (1891–1937)
   • священника Алексия Нечаева (1875–1937)
   • священника Алексия Никольского (1877–1938)
   • священника Алексия Сибирского (1870–1937)
   от Черниговской епархии:
   • Алексия Зверева (†1918) от Чимкентской епархии:
   • архиепископа Омского Алексия (Орлова; 1862–1937)
   от Ярославской епархии:
   • иеромонаха Алексия (Задворнова; 1882–1937)
   • диакона Алексия Введенского (1903–1937)
   3. Прославить как страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских Царскую семью: Императора Николая II, Императрицу Александру, Царевича Алексия, великих княжон Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию. В последнем православном Российском монархе и членах его семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 года был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке.
   4. Внести в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания имена ранее прославленных новомучеников и исповедников Российских в лике местночтимых святых: в Пермской епархии:
   • архимандрита Варлаама, настоятеля Белогорского Свято-Николаевского монастыря (Коноплева; 1858–1918), и братии монастыря: иеромонахов Сергия, Илии, Вячеслава, Иоасафа, Иоанна, Антония, иеродиаконов Михея, Виссариона, Матфея, Евфимия, монахов Варнавы, Димитрия, Саввы, Гермогена, Аркадия, Евфимия, Маркелла, послушников Иоанна, Иакова, Петра, другого Иакова, Александра, Феодора, другого Петра, Сергия, Алексия (память преподобномучеников совершается 12/25 августа)
   в Тверской епархии:
   • протоиерея Алексия Бенеманского (1881–1937; память 22 ноября/5 декабря, священномученик)
   в Уфимской епархии:
   • священника Алексия Канцерова (†1918; память на Собор новомучеников и исповедников Российских, священномученик)
   5. Честные останки новопрославленных святых именовать святыми мощами. Когда местонахождение их известно – воздавать им достодолжное почитание, когда неизвестно – оставить на Божие произволение.
   6. Мученически или исповеднически пострадавшие епископы, иереи и диаконы причисляются к лику священномучеников или священноисповедников; архимандриты, игумены и игуменьи, иеромонахи, иеродиаконы, иноки и инокини, послушники и послушницы причисляются к лику преподобномучеников или преподобноисповедников, миряне – к лику мучеников или исповедников.
   7. Службу Собору новомучеников и исповедников Российских составить особую. Благословить составление отдельных служб каждому из прославляемых святых, а до времени составления таковых после сего дня прославления отправлять по Общей Минее, каждому по его чину.
   8. Общецерковное празднование памяти Собора новомучеников и исповедников Российских совершать 25 января (7 февраля), если этот день совпадет с воскресным днем, а если не совпадет – то в ближайшее воскресенье после 25 января (7 февраля).
   9. Память новопрославленным святым праздновать также и в день их кончины или в иной день, связанный с жизнью святого. Особые дни памяти местных Соборов новомучеников устанавливать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода.
   10. Писать новопрославленным святым иконы для поклонения согласно определению VII Вселенского Собора.
   11. Напечатать жития новопрославляемых новомучеников и исповедников Российских для назидания в благочестии чад церковных.
   12. От лица Освященного Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления новых святых всероссийской пастве.
   13. Сообщить имена новопрославленных святых Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения их в святцы.
   14. В послесоборное время поименное включение в состав уже прославленного Собора новомучеников и исповедников Российских совершать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода на основании предварительных исследований, проведенных Синодальной комиссией по канонизации святых.
   15. Правящим Преосвященным в контакте с Синодальной комиссией по канонизации святых продолжить сбор и изучение предания и мученических актов о свидетелях веры XX века для последующего включения их имен в Собор новомучеников и исповедников Российских.
   Предстательством и молитвами сонма новомучеников и исповедников Российских, предстоящих пред Престолом Божиим и молящихся за наш многострадальный народ, за Русскую Церковь и нашу возлюбленную
   Отчизну, да укрепит Господь веру православных христиан и ниспошлет нам Свое благословение. Аминь.

АЛЕКСИЙ II,

Божией милостию смиренный Патриарх
Московский и всея Руси

ЧЛЕНЫ ОСВЯЩЕННОГО
АРХИЕРЕЙСКОГО СОБОРА

Подвижники благочестия

//-- Вместо заключения --//

Патриархи XX века: Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский), митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков) и архиепископ Таллиннский и Эстонский Алексий (Ридигер). 1960-е годы

Патриархи Алексий I и Алексий II не причислены к лику святых, ведь для канонизации должны пройти годы. Известно, что основными критериями канонизации подвижников веры в Русской Православной Церкви являются: праведное житие, Православная вера, совершение всех добродетелей, народное почитание… Это относится и к выдающимся иерархам Русской Православной Церкви, которые жили в сложное время возрождения веры и образом всей своей жизни стяжали всенародную любовь. В знак благодарности к ним мы публикуем их краткие жизнеописания.

Алексий I, Патриарх Московский и всея Руси [123 - Написано с использованием http://www.patriarchia.ru/ db/text/54129.html; «Православная энциклопедия». Т. 1. М., 2000. С. 676–698 (в сокращении).]

   9 ноября (27 октября по ст. ст.) 2022 года исполняется 145 лет со дня рождения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (Симанского), богослова, педагога, кандидата юридических наук.
   Он занимал московский Патриарший престол более двадцати пяти лет, дольше всех в истории Русской Церкви. На долю этого выдающегося Предстоятеля Русской Православной Церкви выпало возрождать Церковь в послевоенные годы после большевистских гонений 1920–1930-х годов, а затем вновь отстаивать ее от посягательств богоборческой власти в период хрущевской «оттепели». Именно мудрая позиция Патриарха Алексия I и его высокий авторитет сыграли такую важнейшую роль в сохранении и возрождении Церковной жизни в России.
   Алексий I, Патриарх Московский и всея Руси (в миру Сергей Владимирович Симанский) родился 27 октября 1877 года в Москве. Род Симанских принадлежал к псковскому дворянству. Есть запись в VI части родословной книги Псковской, Московской, Новгородской и Санкт-Петербургской губерний, куда внесены роды, дворянство которых установлено до XVII века. Рассказывая о своем генеалогическом древе, одним из первых родоначальников Алексий I вспоминал прадеда – помещика Псковской губернии Владимира Александровича Симанского (род. в 1786). С этим именем связано основание родового имения Екатерининского в Островском уезде Псковской губернии, располагавшегося на берегу реки Великой, где В. А. Симанский жил почти постоянно. Дед Святейшего Патриарха, Андрей Владимирович Симанский, обосновался в Москве, имел собственный дом в Гнездниковском переулке и служил в Московском сенатском архиве.
   Родители Святейшего Патриарха, Владимир Андреевич Симанский и Ольга Александровна Пороховщикова, дочь капитана в отставке лейб-гвардии Семеновского полка, потомственного москвича, первоначально жили в бельэтаже дома Куманина на Мясницкой улице, в приходе Свято-Николаевского храма. Здесь 27 октября 1877 года и родился их первый ребенок. Через 10 дней приходской священник Александр Войнов совершил таинство Крещения над мальчиком, которого назвали Сергеем в честь преподобного Сергия Радонежского.
   В том же доме у Симанских родились и другие дети – Анна (1878) и Андрей (1882). Для семьи, которая увеличивалась, в 1883 году снят был двухэтажный особняк недалеко от церкви Большого Вознесения, на углу Медвежьего и Мерзляковского переулков. В этом доме родился сын Филарет (1885). Отсюда Сережа вместе с родителями отправился в первое паломничество в Лавру, воспоминания о котором хранил всю свою жизнь.
   Отец способствовал религиозно-нравственному воспитанию детей, следил за их домашней молитвой, регулярным посещением храма, соблюдением постов. Он старался всячески прививать им навыки церковной жизни.
   Через год семья Симанских переехала в казенную квартиру в Воспитательном доме, предназначенном для сирот, подкидышей и незаконнорожденных детей. В этой квартире родился последний в семье Симанских ребенок – Александр (1887).
   Для Сережи именно в это время учеба приобрела характер регулярных занятий. Мальчик дома обучался по программе начальных классов средних школ, а учителей тщательно подбирал отец. Первые уроки Закона Божия давал законоучитель Николаевского ин-та протоиерей Николай Протопопов. Успешной учебе способствовал быт семьи Симанских: домашние игры, чтение сообща новинок литературы, в т. ч. и выписываемых из-за границы детских книг и периодических изданий.
   Нередко семья устраивалиа вечера, на которых обсуждались новости придворной, театральной, научной и культурной жизни Москвы. В. А. Симанский поддерживал дружественные отношения со многими церковными иерархами и представителями ученого духовенства Москвы, так что старший сын в семье родителей привык к общению со священнослужителями и к беседам на религиозно-философские темы.
   Уже в детстве мальчика отличала особая любовь к храму. «Как отрадно было после молитвы приложиться к любимой иконе и получить благословение батюшки! – вспоминал он впоследствии. – Сколько благодатных, теплых воспоминаний оставалось в душе от таких знаменательных событий, неразрывно связанных с храмом, как говение на первой и на седьмой неделе Великого поста или как Пасхальная седмица» [124 - ЖМП. 1957. № 11. С. 25.]. Родители мечтали дать Сергею юридическое образование, рассчитывая, что оно обеспечит хорошую карьеру. В. А. Симанский склонялся к мысли подготовить сына к поступлению в императорское училище правоведения в Петербурге. Однако мать упросила мужа не посылать сына далеко от дома, и отец наметил для него учебу в Московском университете… В 1888 году Сережу отдали в московский Лазаревский институт восточных языков – привилегированное учебное заведение, где обучались отпрыски знати и дети ученых из стран Ближнего Востока. Программа обучения в младших классах института соответствовала гимназиям, а старшие, т. н. специальные, классы приравнивались к высшим учебным учреждениям. В 1891 году Сережу Симанского перевели в закрытое аристократическое учебное заведение – императорский Лицей памяти цесаревича Николая Александровича. Лицей имел сильный состав преподавателей, здесь расширенно преподавались древние и новые языки, история, естественные науки. По окончании 8 классов, соответствовавших гимназическому курсу, учащимся выдавали аттестат зрелости. Затем следовали 3 года обучения, т. н. университетских, когда юноши, продолжая жить в здании лицея на Остоженке, учились в избранном ими высшем учебном заведении. Сережа Симанский быстро стал одним из первых учеников.
   Особое внимание уделялось в лицее духовно-нравственному воспитанию. Законоучителем был известный в Москве протоиерей магистр богословия Иоанн Соловьёв, имевший свой метод преподавания Закона Божия. Он знакомил учеников с творениями знаменитых русских проповедников и с современными богословскими вопросами, много рассказывал о Московском святителе Филарете (Дроздове), которого почитал, об истории и современной жизни. Протоиерей Иоанн был первым, кто заметил особую набожность и благочестие Сережи, и потому выбрал его для прислуживания за богослужением. Все годы учебы Сережа участвовал в службах как чтец, пономарь или алтарник. Сергей первому рассказал своему духовнику о желании принять монашество и поступить в Духовную академию… Сергей Симанский окончил гимназические классы лицея в 1896 году, получив аттестат зрелости и серебряную медаль. Аттестат давал право прохождения университетского курса в 3 года. Однако юноша стремился к получению духовного образования, о чем и сказал отцу, попросив родительского благословения. Но отец настоял на том, что, прежде чем поступать в академию, необходимо получить высшее светское образование. Любящий сын дал слово родителям, что исполнит их просьбу, и подал заявление о поступлении на юридический факультет Московского университета.
   По окончании университета согласно действовавшему закону Сергей Симанский как старший сын должен был отбывать воинскую повинность. Полученное образование давало право на определенные привилегии при прохождении службы, прежде всего относительно ее сроков. Сергей поступил вольноопределяющимся в 7-й гренадерский Самогитский полк, произведен был в младшего, затем старшего унтер-офицера (сержанта). Он получил разрешение отбывать службу, не находясь в казарме; в это время он жил у бабушки Анны Петровны. Проходя военную службу, Сергей укреплялся в мысли о поступлении в Духовную академию и пробыв в полку год, был уволен в отставку в чине прапорщика. В 1900 году Сергей Симанский смог осуществить свою мечту о поступлении в МДА.
   Среди профессоров академии в начале XX века было немало ученых с мировым именем – И. Д. Андреев (история Византии и К-польской Церкви), Н. Ф. Каптерев (церковная история), М. Д. Муретов (философия), А. П. Голубцов (литургика, церковная археология, иконография), Н. А. Заозерский (церковное право), В. О. Ключевский (рус. история). Еще при поступлении в МДА Сергей выразил желание принять монашество, но епископ Арсений благословил его на этот поступок лишь через год, и в 1901 году Сергей подал прошение о пострижении в монашество. 9 февраля в Гефсиманском скиту ТСЛ епископ Арсений совершил над Сергеем Симанским чин пострижения и нарек его Алексием в честь святителя Алексия, митрополита Московского.
   17 марта Алексий был рукоположен во иеродиакона и с этого времени неизменно сослужил епископу Арсению, участвовал во всех его службах не только в Лавре, но и в соборах Московского Кремля, в храме Христа Спасителя и в других московских храмах, где владыка совершал богослужения, будучи вторым викарием Московской епархии. В 1903 году Святейший Синод принял решение о назначении епископа Арсения на Псковскую кафедру. В день памяти митрополита Петра, во время своего последнего служения в Троицком соборе Лавры, возле раки с мощами прп. Сергия Радонежского епископ Арсений рукоположил своего ученика во иеромонаха, а 18 сентября 1906 года в Троицком кафедральном соборе Пскова епископ Арсений возвел Алексия в сан архимандрита.
   Одновременно Алексию было дано новое высокое назначение – он стал ректором Тульской Духовной семинарии. Последующие 5 лет Алексий служил под началом Тульских епископов Лаврентия (Некрасова) и Парфения (Левицкого)… За 5 лет, проведенных в Туле, Алексий приобрел основательное знание России. В каникулярное время он стремился посетить важнейшие святыни, часто бывал вместе со своими воспитанниками в Санкт-Петербурге, Москве, Курске, Орле, Белгороде, Пскове, Новгороде, Оптиной, Саровской пустынях и Дивеевском мон-ре. Как представитель Духовно-учебного ведомства Алексий участвовал в работе общероссийских пастырских курсов и съездов монашествующих.
   6 октября 1911 года Синод принял решение о переводе Алексия в Новгородскую семинарию «на таковую же должность» с одновременным назначением его настоятелем монастыря преподобного Антония Римлянина. Как ученик архиепископа Арсения, известного строгой уставной торжественностью богослужений, Алексий старался следовать своему наставнику в отношении к литургической жизни. Он составил житие преподобного Антония, которое зачитывалось на праздничных службах. Опыт, приобретенный в Тульской семинарии, позволил Алексию поддерживать на должной высоте учебную и воспитательную работу на новом месте служения. Не прерывал он и преподавательской деятельности.
   В начале 1913 года викарный епископ Тихвинский Андроник (Никольский) получил назначение на самостоятельную кафедру в Омск. На освободившуюся вакансию второго викария архиепископ Арсений предложил Святейшему Синоду назначить Алексия. 28 марта 1913 года последовал указ Синода «О бытии ректору Новгородской духовной семинарии архимандриту Алексию епископом Тихвинским, вторым викарием Новгородской епархии. 27 апреля во Входо-Иерусалимском соборе Новгорода состоялось наречение Алексия во епископа Тихвинского. Хиротония была совершена 28 апреля в Софийском соборе Новгородского кремля. Ее возглавил Патриарх Григорий IV в сослужении архиепископа Арсения (Стадницкого), епископов Никона (Рождественского), Псковского Евсевия (Гроздова), Кирилловского Иоанникия (Дьякова) и Гдовского Вениамина (Казанского).
   В 1913–1921 годах Алексий находился в Новгородской епархии и фактически управлял ею. Алексий решал все епархиальные дела, вел переписку с приходами, принимал духовенство и мирян из различных уголков епархии, совершал богослужения в кафедральном соборе и выезжал на богослужения в приходы епархии, содействовал ремонту и реставрации церквей, монастырей, сохранению и изучению храмовой живописи, собиранию и хранению икон, документов и книг.
   В революционные годы о. Алексий внес неоценимый вклад в строительство церковной жизни в новых условиях. Он был занят также попечением о раненых. 21 февраля 1921 года Патриаршим указом его назначили первым викарием Петроградской епархии с титулом епископа Ямбургского, с пребыванием в Александро-Невской лавре. В 1926 году он был назначен управляющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского, позже – Хутынского.
   Управление епархией принял 2 сентября 1926 года. В этот период стал членом Синода и ближайшим помощником митрополита Сергия (Страгородского). Он участвовал в составлении текста Декларации митрополита Сергия об отношении Патриаршей Церкви к Советской власти. 18 мая 1932 года был возведен в сан митрополита с титулом «Старорусский». С 11 августа – он митрополит Новгородский и Старорусский, а 5 октября 1933 года переведен на Ленинградскую кафедру с сохранением управления Новгородской епархией.
   30-е годы были чрезвычайно тяжелым временем для РПЦ. В 1935 году власти запретили деятельность Синода, церковная организация была почти полностью разрушена. К 1939 году в РПЦ на свободе оставались 4 правящих епископа, включая Алексия.
   В 1938 году в Ленинграде было около 10 священников, в 1941 году в городе действовали православные Николо-Богоявленский и Князь-Владимирский соборы, церкви Волковского, Большеохтинского, Серафимовского кладбищ и церковь во имя вмч. Димитрия Солунского в Коломягах. Из своих покоев в Новодевичьем Воскресенском мон-ре Алексий переселился на колокольню Князь-Владимирского собора. Он многое сделал для сохранения в своей епархии канонического строя церковной жизни, укрепления церковной дисциплины, настойчиво боролся с обновленчеством, а также с сепаратистскими течениями и др. расколами.
   В годы Великой Отечественной войны в блокаду Ленинграда митрополит Алексий остался со своей паствой. Он постоянно совершал богослужения, ободрял и утешал верующих. В храмах Ленинградской епархии в дни войны не прекращался сбор средств на оборону, на помощь раненым и сиротам. Всего в 1941–1944 годах было собрано более 13 миллионов рублей. За организацию патриотической деятельности в период блокады митрополит Алексий с группой духовенства был удостоен медали «За оборону Ленинграда» (1943).
   После кончины Святейшего Патриарха Сергия (в мае 1944) митрополит Алексий стал Местоблюстителем Патриаршего престола, а 2 февраля 1945 года Поместным Собором Русской Православной Церкви был избран Патриархом Московским и всея Руси.
   При Патриархе Алексии в послевоенные годы восстанавливались разрушенные войной храмы, возобновлялось церковное издательское дело, открывались духовные школы, восстанавливались связи с православными соплеменниками в рассеянии, возобновлена монашеская жизнь в Троице-Сергиевой Лавре, закрытой властями в 1920-е годы. Постоянную связь с преподобным Сергием Радонежским Святейший Патриарх ощущал на всем пути своего служения Церкви, и как особый благодатный знак он воспринял возвращение Церкви Троице-Сергиевой Лавры, произошедшее в начале его Первосвятительского служения – в 1946 году.
   10 апреля 1945 года состоялась историческая встреча председателя Совнаркома СССР И. В. Сталина с Патриархом Алексием, митрополитом Крутицким Николаем и протопресвитером Николаем Колчицким. 22 августа 1945 года Совет Народных Комиссаров СССР вынес постановление о предоставлении церковным органам юридических прав на приобретение транспортных средств, производство церковной утвари и т. д. Этим же постановлением советским органам на местах предлагалось не препятствовать церковным общинам звонить в колокола.
   При Патриархе Алексии I к 1946 году окончательно исчезло обновленчество. Святейший Владыка внес большой вклад в дело упразднения церковных нестроений в среде русского православного рассеяния. Высокий духовный авторитет Его Святейшества способствовал восстановлению отношений с Польской и Финляндской Церквами.
   После смерти Сталина (1953) государственная политика в отношении религиозных объединений начала меняться. Возглавлявшие правительство в 1953–1958 годах Г. М. Маленков и Н. А. Булганин не вникали в государственно-церковные отношения. И хотя Патриарх встречался и с тем и с другим и оба обещали положительно отнестись к нуждам Церкви, но никаких результатов эти встречи не имели.
   Если для Сталина и Молотова в политике по отношению к Церкви не требовалась санкция партийных органов, более того, в отношении с религиозными организациями они всегда выступали от имени Советского государства, то с 1954 года вопросы церковной политики государства постепенно переместились в сферу партийного влияния и начали увязываться с задачами партийной антирелигиозной работы.
   В постановлении ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» (7 июля 1954) содержались призывы к активной борьбе с «религиозными предрассудками и суевериями», к разоблачению «реакционной сущности и вреда религии». Массовая антиправославная, антирелигиозная кампания на страницах центральной и местной прессы вызвала беспокойство Патриарха.
   Письменно и устно он обращался к Карпову, передавал для правительства письма и заявления. Последствия развернувшейся антирелигиозной кампании вылились в закрытие церквей, привлечение к административным наказаниям духовенства и верующих, уничтожение святых источников, хулиганские выходки молодежи в отношении духовенства, сквернословие в храмах, разгромы и поджоги храмов и молитвенных домов.
   После XX съезда КПСС (1956), осудившего культ личности Сталина, из мест заключения и ссылок вернулись тысячи амнистированных и реабилитированных граждан, среди которых было много верующих и священнослужителей. Возросло число заявлений об открытии храмов, не чинилось особых препятствий действующим без официальной регистрации приходам. Власти обещали удовлетворение просьб религиозных организаций. В этой новой атмосфере Алексий I обратился в Совет с заявлениями о решении некоторых вопросов: о жизнедеятельности Церкви, о расширении прав Церкви и православных приходов как юридических лиц, об открытии храмов, монастырей и духовных учебных заведений, о передаче для нужд издательской деятельности Церкви одной из типографий, а также Донского монастыря для организации там православного духовного центра.
   А в 1958 году в Праге по благословению Алексия I представители Русской Церкви вместе с представителями иных Церквей, а также христианских общественных деятелей из стран Восточной и Западной Европы и других континентов приняли решение о создании постоянно действующей Христианской мирной конференции, которая была учреждена в 1961 году. Активная миротворческая деятельность конференции успешно помогала постепенному преодолению «холодной войны». В 1955–1956 годах Русская Церковь добивалась в сотрудничестве с другими Церквами полного запрещения ядерного оружия, поддерживала программу полного ядерного разоружения, которую обсуждали в ООН. В 1961 году в СССР был создан Советский фонд мира. РПЦ участвовала в его деятельности по благословению Алексия I.
   После прекращения прямых репрессий Церковь долгое время ощущала их тяжелые последствия: возможности для открытия новых приходов в городах, население которых стремительно росло, оставались крайне затруднительными, в то же время из-за массового оттока сельского населения в города некоторые сельские приходы теряли прихожан и закрывались. За 2-ю половину 60-х годов число православных приходов убавилось с 7523 в 1966 году до 7274 в 1971 году.
   Церковь медленно преодолевала последствия церковной политики Хрущёва. В 60-х годах резко изменился состав епископата: сократилось число архиереев, родившихся в XIX веке и хиротонисанных в довоенные и военные годы. На смену им пришли архиереи, родившиеся в XX веке и хиротонисанные в послевоенные годы. Одним из ближайших помощников Алексия I в эти годы был митрополит Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер) (с 1990 г. Патриарх Алексий II), ставший в декабре 1964 года постоянным членом Священного Синода и управляющим делами Московской Патриархии.
   …На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1971 года в Троице-Сергиевой Лавре была дана высокая оценка деятельности Святейшего Патриарха Алексия I.
   Патриарх Алексий I уделял большое внимание делу издания церковных книг. При нем вышли в свет два издания Библии, Новый Завет на русском языке и ряд богослужебных книг, стали выходить ежемесячные церковные журналы – «Журнал Московской Патриархии», журналы зарубежных экзархатов, сборник «Богословские труды». Плодом пастырско-учительских трудов Святейшего Владыки явились четыре тома его слов и речей.
   Решением советов духовных академий Московского Патриархата ему было присуждено ученое звание доктора богословия. Патриарх Алексий совершил ряд паломнических поездок на Святую Землю, в Египет и в страны Ближнего Востока, посетил Поместные Православные Церкви: Константинопольскую, Грузинскую, Сербскую, Румынскую, Болгарскую, Элладскую.
   В годы Первосвятительского служения Святейшего Патриарха Алексия I было положено начало контактам Русской Церкви с Римско-Католической Церковью. Установились активные связи с древними нехалкидонскими Церквами Востока, а также с протестантским миром.
   Скончался Святейший Патриарх Алексий I в загородной резиденции в подмосковном Переделкине 17 апреля 1970 года. Он погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   В завещании, обращенном к пастве, Патриарх Алексий I писал: «Самая главная просьба ко всем, с кем мне приходилось иметь общение, это просьба о молитве за меня, да приимет Господь дух мой в Свои светлые Обители, простив мне вольные и невольные грехи Своим Божественным милосердием. Сам я, расставаясь с этой временной жизнью и отходя в жизнь вечную, в которую во все периоды моей жизни я глубоко веровал, ни на кого не имею обиды и недоброжелательства. А если кого-либо обидел, прошу меня простить и покрыть любовью и молитвою о душе моей… Паству, вверенную мне Господом в этой жизни, знаемых и незнаемых рабов Божиих, да хранит Господь в мире и благополучии» [125 - Цит. по: Казем-Бек. Патриарх Алексий I. М.: Сретенский монастырь, 2015. С. 177–178.].
   Патриарх Алексий I был награжден 4 орденами Трудового Красного Знамени (1946, 1952, 1962, 1967), медалями «За оборону Ленинграда» (1943) и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» (1946); медалями Советского комитета защиты мира, орденом святого равноапостольного князя Владимира (1961), многими наградами зарубежных Церквей и государств (Румынии, Ливана).
   Глубокую и емкую характеристику Первосвятительского служения Патриарха Алексия I дал его преемник по Патриаршему служению Святейший Патриарх Алексий II: «Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I – опытнейший церковный иерарх, хранитель традиций Русского Православия, искренний патриот России, всегда болевший за ее судьбы, четверть века предстоял за Церковь Русскую, будучи ее Первоиерархом. В этот период были лучшие и худшие времена, но неизменной оставалась забота Патриарха о сохранении церковного организма, о подготовке новых епископов и священнослужителей, о развитии богословской науки, о поддержании взаимоотношений Церкви с внешним миром как в Отечестве, так и за его пределами. Труды Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I во многом позволили не утратить преемственную связь церковной жизни с ее дореволюционным периодом – связь, которая вследствие гонений уже тогда была значительно ослаблена» [126 - Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Церковь и духовное возрождение России: Слова, речи, послания, обращения, 1990–1998. М., 1999. С. 736.].

   День памяти Святейшего Патриарха Алексия I 17 апреля.

Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси [127 - Написано с использованием http://www.patriarchia.ru/ db/text/54129.html; Православная энциклопедия. Т. 1. М., 2000. С. 698–720 (в сокращении).]

   Его Святейшество Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II – пятнадцатый Предстоятель Русской Православной Церкви с введения Патриаршества на Руси (1589). Патриарх Алексий (в миру – Алексей Михайлович Ридигер) родился 23 февраля 1929 года в городе Таллин (Эстония). Корни глубокой веры и благочестия Алексия II были заложены во всём укладе его семьи.
   Отец Патриарха Алексия, Михаил Александрович Ридигер, уроженец Санкт-Петербурга, происходил из старинной петербургской семьи, представители которой проходили славное поприще военной и государственной службы. Согласно сведениям из родословия Ридигеров, в царствование императрицы Екатерины II курляндский дворянин Фридрих Вильгельм фон Ридигер перешел в Православие и с именем Фёдор Иванович стал основателем одной из линий этого известного в России дворянского рода. Одним из представителей рода был граф Фёдор Васильевич Ридигер – генерал от кавалерии и генерал-адъютант, выдающийся полководец и государственный деятель, герой Отечественной войны 1812 года. От брака Фёдора Ивановича с Дарьей Фёдоровной Ержемской родились 7 детей, в том числе и прапрадед Патриарха Алексия Георгий (1811–1848). Второй сын от брака Георгия Фёдоровича Ридигера и Маргариты Фёдоровны Гамбургер – Александр (1842–1877) женился на Евгении Германовне Гизетти, их второй сын Александр (1870–1929) – дед Патриарха Алексия – имел большую семью, которую в тяжелое революционное время сумел вывезти в Эстонию из охваченного беспорядками Петрограда. Отец Патриарха Алексия, Михаил Александрович Ридигер (1902–1964), был последним, четвертым, ребенком в браке Александра Александровича Ридигера и Аглаиды Юльевны Бальц (1870–1956); старшими детьми были Георгий (род. 1896), Елена (род. 1897, замужем за Ф. А. Гизетти) и Александр (род. 1900).
   Братья Ридигер поступили в одно из самых привилегированных столичных учебных заведений – Императорское училище правоведения – перворазрядное закрытое учреждение, воспитанниками которого могли быть только дети потомственных дворян. Семилетнее обучение включало в себя классы, соответствовавшие гимназическому образованию, затем специальное юридическое образование. Училище успел окончить только Георгий.
   Отец будущего Патриарха Михаил Ридигер тоже поступил в это училище, но из-за революции 1917 года вынужден был прервать обучение. По семейному преданию, семья А. А. Ридигера эмигрировала спешно в Эстонию и первоначально поселилась в Хаапсалу, небольшом городке на берегу Балтийского моря, примерно в ста километрах к юго-западу от Таллина. После окончания гимназии Михаил начал искать работу. В Хаапсалу для русских не было никакой работы, кроме самой тяжелой и грязной, и юноша зарабатывал рытьем канав. Потом семья перебралась в Таллин, и там Михаил Ридигер поступил на фанерную фабрику Лютера, где служил сначала бухгалтером, затем главным бухгалтером отделения. В 1926 году Михаил Ридигер женился на Елене Писаревой.
   Елена Иосифовна Писарева родилась в Ревеле (современный Таллин) 12 мая 1902 года. Ее отец был полковником белой армии, расстрелян большевиками в Териоки (ныне Зеленогорск Ленинградской области); родственники по линии матери были ктиторами таллинской Александро-Невской церкви на кладбище.
   Еще до свадьбы, которая состоялась в 1926 году, стало известно, что с юности Михаил мечтал о священническом сане. Когда он делал предложение Елене Иосифовне, то сказал ей: «Имей в виду, что я хочу стать священником. Согласна ли ты?»
   Уклад семейной жизни Ридигеров был скреплен «не только узами родства, но и узами большой духовной дружбы». Михаил и его будущая супруга были деятельными участниками православной церковной и общественно-религиозной жизни Таллина, участвовали в РСХД [128 - РСХД – Русское студенческое христианское движение, членами которого были протоиерей Сергий Булгаков, иеромонах Иоанн (Шаховской), Н. А. Бердяев, А. В. Карташёв, В. В. Зеньковский, Г. В. Флоровский, Б. П. Вышеславцев, С. Л. Франк. Организация привлекала православную молодежь, желавшую найти в трудных условиях эмиграции твердое религиозное основание для самостоятельной жизни.]. Вспоминая 1920-е годы и свое участие в РСХД в Прибалтике, архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской) позднее писал, что тот незабываемый для него период был «религиозной весной русской эмиграции», ее лучшим ответом на всё, что происходило в это время с Церковью в России. Церковь для русских изгнанников перестала быть чем-то внешним, напоминающим лишь прошлое, она становилась смыслом и целью всего, центром бытия.
   Через три года после свадьбы у супругов родился их единственный сын, которого нарекли «человеком Божиим» – Алексеем. Он появился на свет 23 февраля 1929 года в «столице Советской Эстонии» – Таллине. До его рождения произошел случай, который семейное предание считает проявлением Промысла Божия о будущем Первосвятителе Русской Церкви.
   Незадолго до рождения сына Елена Иосифовна должна была совершить далекую автобусную поездку, но в последний момент, несмотря на ее просьбы и даже требования, ее не посадили на уходящий автобус. Когда же она пришла на следующий рейс, то узнала, что предыдущий автобус попал в аварию и все пассажиры погибли.
   Алеша рос спокойным, послушным и глубоко религиозным. Этому способствовала атмосфера в семье Ридигеров, являвшей собой пример «малой Церкви».
   На фабрике Лютера отец будущего Патриарха, М. А. Ридигер, работал вплоть до принятия священного сана. Он стал священником в 1940 году, окончив в Ревеле богословские курсы.
   Церковная жизнь в послереволюционной Эстонии была очень живой и активной прежде всего благодаря деятельности духовенства Эстонской Православной Церкви. По воспоминаниям Патриарха Алексия, «это были настоящие русские священники, с высоким чувством пастырского долга, заботящиеся о своей пастве» [129 - Беседы с Патриархом Алексием II // Архив ЦНЦ.]. Исключительное место в жизни Православия в Эстонии занимали монастыри: Псково-Печерский Успения Божией Матери мужской, Иверская женская община в Нарве. Многие священнослужители и миряне Эстонской Церкви посещали обители, расположенные в епархиях западной части бывшей Российской империи: рижский Сергиев женский монастырь во имя Святой Троицы, виленский Свято-Духовский мужской монастырь, Почаевскую Успенскую лавру, Пюхтицкий Успенский Божией Матери женский монастырь.
   «Родители привозили его (Алексия) сюда совсем младенцем, – рассказывала инокиня Ирина, насельница Пюхтицкого Успенского Божией Матери женского монастыря, – и наши сестры пеленали будущего Патриарха. Отец в это время служил, мать пела на клиросе. А когда Алёшенька подрос, то стал учиться в церкви читать. Летом он никогда не отдыхал: ходил с сестрами на сенокос, на картофельное поле, убирал с ними хлеб. Обратно возвращаются – он забежит в лес, наберет корзину грибов и несет их на общую трапезу. Будущее Патриарха было предопределено – он буквально вырос в церкви. Скромный, не по годам высокий, худой. Сестры даже переживали: неужели его мать не кормит? Или, может, он больной? Алёша знал себе молился» [130 - www.aif.ru].
   С самого раннего детства интересы Алёши Ридигера были связаны с церковной службой, с храмом. Отец благословлял сына помогать ему за богослужениями. Таким образом, церковная жизнь была неотделима от семейной.
   «В довоенной Эстонии мои родители могли без стеснения исповедовать веру и воспитали меня в том, чем жили сами, – вспоминал позже Святейший. – Запечатлелись в памяти паломничества в монастыри – в Пюхтицу, в Печоры и на Валаам – в храм, где я мальчиком прислуживал в алтаре… Потом в нашу жизнь ворвалась война и с нею – очень реальное осознание неисчислимых человеческих страданий. В поездках по гитлеровским концлагерям вместе с моим отцом-священником мне довелось соприкоснуться с мучениями обреченных на гибель соотечественников. Я рано ощутил призвание посвятить свою жизнь служению Богу и Церкви; оно окончательно окрепло именно в это страшное время».
   Известно время первой службы, в которой участвовал будущий Святейший Патриарх: в шесть лет он начал помогать разливать святую воду для прихожан на Крещение Господне. Вероятно, с детства он желал послужить Церкви, и только Богу известно, когда появилась в нем та сила духа, которая позволила возглавить всю Русскую Православную Церковь.
   По воспоминаниям Первосвятителя, будучи 10-летним мальчиком, он «знал службу и очень любил служить. В комнате в сарае у меня была церковь, были облачения». Из воспоминаний о детстве и юности Патриарха Алексия II впоследствии была составлена книга «Путем Христовым», которую издал Институт изучения реформ и предпринимательства [131 - См.: Путем Христовым: жизненный путь Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II / [Рук. проекта, авт., сост. О. Л. Климашевская]. М.: Ин-т изучения реформ и предпринимательства, 2009.]. В книге представлена также наиболее полная автобиография Святейшего. Воспоминания Патриарха Алексия возвращают читателя во времена, когда еще трудно было представить возрождение Православия. Святейший всегда был уверен в том, что будущее России невозможно без возвращения веры ее народу.
   Вот некоторые отрывки из воспоминаний Патриарха Алексия II.
   «Я единственный сын у родителей. У нас была очень дружная семья, которую объединял особый дух православной церковности… это когда жизнь неотделима от храма Божия и сама семья, говоря словами апостола Павла, становится домашней церковью. Помню неиспытываемое доселе волнение… и восторг, которые овладели мной однажды зимой в храме, когда мне доверили разливать крещенскую воду. Это стало первым моим послушанием… в шесть лет. С тех пор я твердо знал: стану священником, и никем иным! К такому выбору подвели меня мои бесценные родители… Было у меня в детстве особое занятие, которое я сам считал вполне серьезным делом. Я служил. В крохотной пристройке возле дома я оборудовал некое подобие храма. Там всё было настоящее. Икона, свеча, алтарь… Двоюродная сестра Лена очень хотела хоть одним глазком заглянуть в алтарь. Однако я позволить ей этого не мог – особам женского пола вход туда был, как известно, заказан. Единственная возможность – устроиться уборщицей. Сестренка была на всё согласна, и мне пришлось принять ее на работу… Совершать службу я мог целыми днями. Мама помогала мне изготовлять специальные облачения из своих старых платьев. А службу я знал наизусть с семи лет. Родителей моих это увлечение смущало, и они даже советовались с валаамскими старцами. Они сказали, если всё делается серьезно – не препятствуйте… А разве можно забыть знакомство с первой религиозной книгой? До сих пор помню запах ее страниц… Это было Евангелие. В 1936 году драгоценный подарок мне сделала бабушка Аглаида Юльевна. Надписала: “Алеше. Книга для чтения и назидания”… Мои родители ежегодно совершали паломничества… и неизменно брали меня с собой. В 1930-х годах дважды посетили Валаамский монастырь… Спустя годы я помню не только имена насельников Валаамской обители, но и голоса порой, как мне кажется, слышу!.. Ближе всех принял меня в свое сердце простой монах Иувиан – главный собиратель и хранитель истории Валаамских подвижников… Письма о. Иувиана, полные трогательной заботы и добра, хранятся до сих пор в моем личном архиве. Общение с Валаамскими насельниками не просто укрепляло мою духовную жизнь, но, по сути дела, окончательно определило мой дальнейший жизненный путь».
   В конце 30-х годов в Таллине открылись русскоязычные богословско-пастырские курсы под руководством протоиерея Иоанна (будущий епископ Таллинский Исидор (Богоявленский)). Слушателем этих курсов и стал М. А. Ридигер. Протоиерей Иоанн, «человек глубокой веры и очень большого духовного и жизненного опыта», был также законоучителем в школе и духовником Алёши Ридигера, который позднее вспоминал об этом времени: «И в семье, и мой духовник учили видеть доброе в людях, так было и у родителей, несмотря на все трудности, которые им приходилось преодолевать. Любовь и внимание к людям были теми критериями, которыми руководствовались и о. Иоанн, и мой отец» [132 - Беседы с Патриархом Алексием II // Архив ЦНЦ.].
   Члены семьи Ридигеров были прихожанами Александро-Невского таллинского собора, а после его передачи в 1936 году эстонскому приходу – Симеоновской церкви. Алёша с шести лет прислуживал в храме, где настоятельствовал его духовник.
   В юношеские годы святитель много ездил с отцом.
   Так как с самого начала гитлеровской оккупации на территории Эстонии появились концлагеря, то «отец-священник счел своим христианским долгом посещать их, совершать духовное окормление заключенных, помогать им, насколько это было возможно и дозволено немцами… Брал мальчиком-псаломщиком и меня… Я никогда в своей жизни больше не видел столько горя, страданий и трагедий, сосредоточенных на одном пятачке земли. Мы ездили по лагерям, расположенным в порту Палдиски, а также в деревнях Клоога и Пылкюла. Заключенных там держали в нечеловеческих условиях. Обращение к вере, духовная поддержка священнослужителей им были крайне необходимы. Мы собирали продукты, одежду, лекарства для этих забитых и голодных людей. В бараке нам выделяли комнату или отгораживали закуток. Там размещали привозной престол, совершали богослужение. Многих крестили. Именно в этих лагерях я впервые читал Шестопсалмие… Особенно было жалко детей. Иногда местным жителям удавалось уговорить коменданта взять кого-то из обреченных ребятишек в свои семьи. Вот и нам удалось спасти 15-летнего Васю Ермакова, его младшую сестренку, семьи священников Василия Верёвкина и Валерия Поведского».
   В жизни святителя было много тяжелых и даже трагических дней. Но, как вспоминал Патриарх Алексий, время учебы в семинарии (1947 г.), а затем спустя два года в духовной академии «было самым счастливым… Особое наслаждение в те годы я испытывал от участия в моей судьбе педагогов и наставников… Многие из них прошли советские лагеря. Некоторые, имея высшее образование, долгие годы зарабатывали себе на кусок хлеба в ремесленных училищах, а то и вовсе прозябали на поденной работе. Но все невзгоды они перенесли мужественно, не растеряв ни своего достоинства, ни уникального интеллектуального багажа.
   На всю жизнь я запомнил профессора А. Сагарду. Он читал у нас Новый Завет, был человеком болезненным и крайне эмоционально переживал, когда кто-то не был способен достойно ответить на его вопросы. Однажды он взял в руки Евангелие, поднял над головой и произнес, вкладывая всю свою душу в слова: “Вы должны полюбить эту Книгу!”»
   Алексий Ридигер был алтарником и ризничим собора, служил псаломщиком в Симеоновской и Казанской церквах Таллина. Будучи на первом курсе Петербургской духовной академии, 15 апреля 1950 года он был рукоположен во диакона, а 17 апреля того же года – во священника и назначен настоятелем Богоявленской церкви города Йыхви Таллинской епархии.
   Три с лишним года он совмещал служение приходского священника с заочной учебой в академии. В 1953 году о. Алексий окончил Духовную академию по первому разряду и был удостоен степени кандидата богословия за курсовое сочинение «Митрополит Московский Филарет (Дроздов) как догматист». Летом 1957 года о. Алексия назначают настоятелем Успенского собора города Тарту (Юрьев), и в течение года он совмещает служение в двух храмах, а через год о. Алексий был возведен в сан протоиерея.
   В 1959 году в праздник Преображения Господня умерла мать Святейшего Патриарха. Ей в жизни выпал трудный крест – в атеистическом государстве быть женой и матерью священника. Надежным прибежищем и утешением ее всегда была молитва: каждый день Елена Иосифовна читала акафист перед иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Отпевали матушку Елену Иосифовну в Тарту, а похоронили в Таллине, на Александро-Невском кладбище – месте упокоения нескольких поколений ее предков. Отец с сыном остались вдвоем.
   3 марта 1961 года в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры протоиерей Алексий Ридигер принял монашеский постриг. Вскоре постановлением Священного Синода от 14 августа 1961 года иеромонаху Алексию было определено стать епископом Таллинским и Эстонским с поручением временного управления Рижской епархией. Спустя семь дней иеромонах Алексий был возведен в сан архимандрита, а 3 сентября 1961 года состоялась хиротония архимандрита Алексия (Ридигера) во епископа Таллинского и Эстонского, временно управляющего Рижской епархией… В ноябре того же года епископ Алексий назначен заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата. Девятого мая 1962 года преставился протоиерей Михаил Ридигер, который служил в Казанской церкви до конца своей жизни. Пасха была в конце апреля, он служил, а через пару дней слег, у него был инфаркт. В субботу 12 мая Алексий похоронил отца.
   Сохранились теплые воспоминания прихожан церкви, где служил протоиерей Михаил Ридигер: «Отец Михаил умел облегчить чужую душу, снять с нее тяжкий груз. Мы приходили к нему нечасто, далеко не каждую неделю – может, раз в месяц, а то и в два-три месяца. Иногда приходили в такие моменты, когда положение казалось безвыходным, когда нападали тоска и отчаяние. И всегда уходили спокойные, утешенные – и это утешение являлось как бы само собой, как будто ты очень хотел пить и просто утолил жажду. Так и отец Михаил просто подавал тебе воду, если допустимо такое сравнение. Подъем душевный происходил как бы сам собой, и легче становилось тоже как бы само по себе… В какое бы время дня ты к нему ни обратился – казалось, что он ждал твоего прихода. Когда он с тобой разговаривал, то взгляд его был по-особенному внимательным и как бы входил в твою душу – так, что ты даже и подумать не мог о том, чтобы что-нибудь утаить: ведь он и так уже всё увидел… Поэтому и откровенность возникала как бы сама собой, естественно. Ты выкладывал всё без утайки – и всегда уходил с успокоенной душой. Его мягкий голос, его вид, его ряса, в которой он ходил всегда в то непростое время, действовали на людей целительнее любого лекарства… Отец Валерий Поведский видел сам и нас приучил видеть в отце Михаиле образец христианской способности забывать себя ради ближнего. Быть может, этим и объясняется добрая память о нем и стремление людей к нему самому в дни его жизни, а теперь и к месту его последнего упокоения». А вот строки из письма протоиерея Валерия Поведского митрополиту Таллинскому и всей Эстонии Алексию (Ридигеру), говорящие о почтении к его родителям:

   «Ваше Высокопреосвященство! Высокочтимый Владыко!
   …Ваш покойный отец не только знаком был с писаниями деятельных отцов Церкви древности, но и с живыми носителями их мудрости – Валаамскими старцами. Всё это он совмещал с велениями времени, потому и сам являлся, при наличии любви и сострадания к людям, достаточно мудрым руководителем многих в их пути к Царству Небесному, иногда производя впечатление старца своими советами и практической помощью. Мама Ваша, верная помощница Вашему отцу, была единодушна с ним в радостях и скорби, которая есть постоянная спутница всякого пастыря Церкви. Поэтому-то, быть может, ей был так близок акафист Божией Матери “Всех скорбящих Радосте”, прочитываемый ею ежедневно.
   Вы были единодушны с родителями, и эта жизнь с ними была колыбелью Ваших духовных младенчества, а затем и роста…»
(2 августа 1971 г.) [133 - См.: Владимир Петров// Шестое чувство. 2009. № 1.]

   …На Таллинском кладбище Александра Невского нашли покой родители Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, протоиерея Михаила Ридигера и его супруги Елены Иосифовны…
   Двадцать третьего июня 1964 года епископ Алексий был возведен в сан архиепископа и в конце того же года он назначен Управляющим делами Московской Патриархии и становится постоянным членом Священного Синода. 25 февраля 1968 года архиепископ Алексий был возведен в сан митрополита… Интронизация Святейшего Патриарха Алексия состоялась 10 июня 1990 года в Богоявленском кафедральном соборе Москвы. Возвращение Церкви к широкому общественному служению – во многом заслуга Святейшего Патриарха Алексия II. Одно за другим следовали события воистину промыслительные: обретение мощей преподобного Серафима Саровского, торжественный перенос их в Дивеево, когда по предсказанию святого среди лета запели Пасху; обретение мощей святителя Иоасафа Белгородского и возвращение их в Белгород, обретение мощей Святейшего Патриарха Тихона и торжественное перенесение их в Большой собор Донского монастыря, обретение в Троице-Сергиевой Лавре мощей святителя Московского Филарета и преподобного Максима Грека, обретение нетленных мощей преподобного Александра Свирского.
   Эти чудесные события говорят о том, что начался новый период в жизни Церкви, они свидетельствуют о благословении Божием на служение Патриарха Алексия II.
//-- Из воспоминаний о Патриархе Алексии [134 - См. Любовь к служению: Из интервью управляющего делами Московской Патриархии митрополита Климента «Российской газете». Портал Патриархия. ru опубликовал это интервью 13 января 2009 г. (федеральный выпуск № 4825) в 40-й день со дня кончины Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.] --//
   «Святейший Патриарх Алексий и для народа, и для духовенства был любящим отцом. Его уход из жизни является трагедией для всех его чад. Согласно церковной традиции сорок дней во всех храмах Русской Православной Церкви в разных уголках мира возносятся особые молитвы об упокоении Святейшего Патриарха Алексия… За годы совместного служения у меня со Святейшим Патриархом сложились доверительные отношения. Если говорить о конкретной работе, то это были ежедневные встречи либо телефонные разговоры…
   Удивляла меня поразительная работоспособность Святейшего: ежедневно у него было по нескольку встреч, ежедневно он прорабатывал огромное количество бумаг, а уезжая в Переделкино, забирал с собой еще целый «дипломат» с документами, которые утром возвращал рассмотренными. Его усердие к труду прививалось всем, кто его окружал… Во всём своем патриаршем служении он являл образ духовного вождя, молитвенного предстателя за народ… Он старался понять каждого и всегда полагался на молитву. Он еженедельно совершал несколько богослужений, находя в молитве силы и укрепление для шествия по жизненному пути. Совершая Божественные литургии, он наполнял Божией благодатью человеческие сердца.
   Господь сподобил меня провести рядом со Святейшим Патриархом немалое время, и сейчас я всё чаще вспоминаю наше с ним общение, добрые слова, наставления о том, как поступать в тех или иных обстоятельствах, его незабываемую улыбку. В общении со Святейшим каждый чувствовал исходящую от него мудрость духовного опыта… С избранием Патриарха Алексия на престол Московских Первосвятителей началась эпоха возрождения и расцвета Русской Православной Церкви: были воссозданы из руин и вновь построены десятки тысяч храмов, открыты сотни монастырей, прославлен сонм новомучеников и подвижников веры и благочестия. Церковь получила возможность вести общественную проповедь и социальное служение. Особую отеческую заботу и любовь Святейший Патриарх проявлял о монашестве. К нему приходили и наместники монастырей, и игуменьи со своими проблемами, и он всегда интересовался жизнью их обителей, вникал во все проблемы и откликался на все их нужды. Порой сам спрашивал, чем можно помочь.
   Святейший всем своим сердцем любил Россию, был истинным патриотом нашего Отечества… Патриарх Алексий неоднократно повторял: “Наша цель – реставрировать исковерканные человеческие души” – и прилагал к этому немало сил, а мы ему в этом помогали.
   Что особенно запоминалось, удивляло? Прежде всего его доброта и любовь. Он любил Бога и оставил нам завет этой любви. Он любил Церковь, отдавал все свои силы на служение ей и нас призывал любить ее. Он любил народ, был прост в отношениях с людьми, понимал их нужды и всегда выступал печальником, ходатайствуя за них перед властями. И народ отвечал ему взаимностью. Тысячи и тысячи людей пришли к Храму Христа Спасителя, чтобы, отстояв много часов в очереди, поклониться ему…»

   День памяти Святейшего Патриарха Алексия II – 5 декабря

Святые Алексии Сост. Л. А. Чуткова