Святой Владимир

Допущено к распространению Издательским Советом Русской Православной Церкви
12-205-0388

Предисловие

   Изначально имя Владимир (Володимер) было языческим именем. В дальнейшем, после утверждения на Руси христианства и его победы над язычеством, население теперешних России, Украины и Белоруссии постепенно перешло на христианские (древнееврейского, греческого и латинского происхождения) имена. Но имя Владимир сохранилось и даже было канонизировано вместе с носителем этого имени – великим святым князем Владимиром Святославичем, осуществившим Крещение Руси. Хотя сам великий князь получил при крещении новое имя – Василий, в историю он вошел под своим прежним именем.
   Славянское имя Владимир означало «владеющий миром», «знатный властитель», «властелин мира». Само понятие «мир» употреблялось тогда в значении «договор», «согласие». Это понятие почиталось на Руси священным, нарушение договора считалось величайшим позором и смывалось кровью. Здесь можно отметить, что нравы древних славян особым благочестием не отличались, и пример тому – кровная месть.
   Небезынтересно ознакомиться с рассуждениями отца Павла Флоренского о значении имени Владимир. Согласно его теории, имя Владимир «по строению и составу похоже на Василия, но сырее, стихийнее, расплывчатее, простодушнее его. Оно более славянское и скандинавское, вообще более северное имя, нежели Василий, по складу своему наиболее уместное в Византии. Можно сказать, Владимир – это северный Василий, как и Василий – цареградский Владимир… Во Владимире менее чеканки, менее витиеватости, менее далеких планов и обдуманных ходов, менее отчетливости мысли, менее интеллектуальной сложности, но более непосредственной силы, непосредственного напора, непосредственного отношения, чем в Василии… Владимиру свойственна некоторая неотчетливость оценок, которая при недисциплинированности воспитанием легко дает распущенность поведения, может быть даже разгул. Но этот уклон Владимира не имеет у него злобно-греховного характера, идет от широты натуры, связан с творческими началами жизни, как-то благодушен; входя в него, Владимир раскрывается в блеске, словно цветет. Ту т легче всего может проявиться его широкий ум, хотя и лишенный подлинной глубины, его доброта и другие его положительные свойства, весьма в нем изобильные. Владимир – дерево доброй породы, но ему нужна жирная почва. Вот почему широкое поведение Владимира не кажется окружающим отвратительным, да и действительно в самом крайнем безобразии Владимир не преступает какой-то, хотя и очень широкой, меры и умеет, разогнавшись весьма далеко, остановиться, хотя бы и за несколько вершков от пропасти… К Владимиру идет слово «молодец»… Владимир есть Василий, выросший на русской почве, и потому понятно, что для России это есть наиболее значительное из имен».
   Эти рассуждения отца Павла Флоренского как нельзя лучше можно отнести к образу великого князя Владимира – Крестителя Руси. По словам святителя Николая Сербского (Велимировича), Православная вера «из Владимира-волка соделала Владимира-ягненка».
   Святой равноапостольный великий князь Владимир на века вперед предопределил духовные судьбы Русской Церкви и русского православного народа. С этого времени христианская Церковь становится не просто общественным, но и государственным институтом, растет и укрепляется русское национальное самосознание, русская государственность и русская культура.
   День памяти святого Владимира можно считать и национальным, и церковным, и государственным, и культурным праздником. Народная память, отразившаяся в былинном эпосе, сохранила образ Владимира Святославича как радушного, хлебосольного киевского князя, Красного Солнышка:

     У ласкова князя Владимира,
     У Солнышка, у Сеславьича,

   Было столованье, почетный пир…
   В былинах стольный город князя Владимира охраняется от наездов степняков богатырскими заставами, а среди богатырей помимо Ильи Муромца выделяется Добрыня Никитич, в образе которого фольклористы не без основания угадывают черты исторического Добрыни, дяди князя. Былинный цикл вокруг образа князя Владимира складывался уже в первые столетия после его смерти.
   Митрополит Иларион, святитель Киевский, в «Слове о законе и благодати», сказанном в 40-х годах XI века в день памяти святого Владимира у раки его в Десятинном храме, называет великого князя во владыках апостолом, подобником святого Константина и сравнивает его апостольское благовестие Русской Земле с благовестием святых апостолов.
   Со второй половины XIV века почитание князя Владимира Святославича активно поддерживается московским великокняжеским домом. В его имя был крещен серпуховской князь Владимир Андреевич Храбрый. В «Слове о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского» благоверный князь Димитрий Иоаннович Донской прославляется как «отрасль благоплодъна и цвет прекрасный» «царя Володимера, новаго Костянтина, крестившаго Рускую землю».
   В XVI веке крестильное имя Владимир распространяется в боярской и дворянской среде. Владимир Святославич был небесным покровителем старицкого князя Владимира Андреевича, двоюродного брата царя Иоанна Грозного. Святой князь Владимир изображен в пророческом ряду на кайме плащаницы 1561 года из Успенского собора Московского Кремля. Над могилой Владимира Ивановича Воротынского, участника взятия Казани, погребенного в Кирилловом Белозерском в честь Успения Пресвятой Богородицы мужском монастыре, в 1554 году на средства его вдовы была построена церковь во имя равноапостольного князя, ставшая впоследствии фамильной усыпальницей Воротынских.
   В эпоху Российской империи почитание Крестителя Руси приобрело подчеркнуто государственный характер. В 1789 году в Санкт-Петербурге во имя Владимира Святославича освящен главный престол нового храма, построенного на месте церкви во имя святителя Николая «на Мокруше». В 1825 году принято решение о сооружении в Херсонесе храма в память о Крещении Руси. В 1842 году решено возвести собор во имя князя Владимира на центральном холме Севастополя. В 1850 году в соответствии с указом Святейшего Синода о возрождении в Крыму древних святых мест в Херсонесе открылся мужской монастырь во имя Владимира Святославича. В связи с празднованием 1000-летия России 15 июля 1862 года был заложен собор в Киеве имени Владимира, равноапостольного князя. Когда праздновалось 900-летие Крещения Руси, соборы во имя святого князя Владимира были построены во многих городах. И в настоящее время равноапостольному просветителю Руси посвящают новооткрывающиеся обители и храмы.
   В петровское время образ Владимира Святославича стал достоянием не только церковного, но и светского искусства. Наряду с живописными произведениями довольно широкое распространение получили скульптурные фигуры. Так, бронзовая его статуя помещена в нише северного портика Казанского собора в Санкт-Петербурге в паре со статуей Александра Невского (тема защиты России) и по соседству со скульптурами Иоанна Предтечи и Андрея Первозванного (тема Крещения Руси). В Великом Новгороде равноапостольный князь Владимир представлен в скульптурной группе в верхней части монумента, посвященного основным вехам истории России (с киевлянами, свергающими идолов и протягивающими князю младенца), и на пьедестале среди выдающихся деятелей русской истории и культуры.
   Яркими личностями, оставившими след в истории России и в памяти русских людей, были также благоверный князь Серпуховский и Боровский Владимир Андреевич Храбрый и благоверный князь Владимир Всеволодович Мономах. Их имена увенчаны доброй славой.
   К лику местночтимых святых в разные века были причислены: в Соборе Новгородских святых – князь Владимир Ярославич, Новгородский чудотворец, в Соборе Тверских святых – князь Владимир Мстиславич вместе с супругой своей, Агриппиной, в Соборе Ростово-Ярославских святых – благоверный князь угличский Владимир Константинович, в Соборе Владимирских святых – князь-мученик Владимир Георгиевич, в Соборе Московских святых – преподобный Владимир Белопесоцкий.
   Особенно много святых дал России XX век, но в отличие от прежних столетий среди них мы видим православных людей разных сословий и разных социальных групп: мирян, монахов, священников, архиереев. Единственной виной всех этих людей оказалась их твердая вера в Бога. Многие дела явно сфабрикованы. Арестованным предъявляются стандартные обвинения, протоколы допросов написаны по одному шаблону, к следственным делам приобщаются показания секретных осведомителей и «дежурных свидетелей», а вернее – лжесвидетелей. Были даны установки о проведении массовых арестов и перечислены категории лиц, которых следовало арестовать, к ним относились и священнослужители, и простые верующие. Поэтому даже самый невинный разговор между людьми мог быть истолкован в интересах следствия и мог послужить поводом к обвинению и аресту.
   Записи о новомучениках российских, собранные здесь, иногда содержат подробности об их жизни и подвиге, а иногда эти записи очень краткие – буквально несколько строк. И этому есть объяснение: многие документы не сохранились. Причиной тому – годы революции, Гражданской и Отечественной войн, когда горели архивы, порой сознательно уничтожались записи или фальсифицировались карательными органами, которые не стремились сохранить правдивые сведения о репрессиях. Но даже крупицы информации ценны потомкам, потому что они свидетельствуют о людях, которые никого не оговорили, не сломались, выстояли и виновными себя не признали. Их мученической кровью омылась наша Православная Церковь, их молитвами жива Россия.

Святой равноапостольный князь Владимир
Память его совершается 15 (28) июля

Креститель Руси

   Святой равноапостольный князь Владимир был внуком святой равноапостольной Ольги, сыном Святослава. Мать его, Малуша, была дочерью Малка Любечанина, которого историки отождествляют с Малом, князем Древлянским. Приводя к покорности восставших древлян и овладев их городами, княгиня Ольга повелела казнить князя Мала, за которого пытались ее сватать после убийства Игоря, а детей его, Добрыню и Малушу, взяла с собой. Добрыня вырос храбрым и умелым воином, обладал государственным умом, был впоследствии хорошим помощником своему племяннику Владимиру в делах военного и государственного управления.
   Вещая дева Малу ша стала христианкой (вместе с великой княгиней Ольгой в Царьграде) и полюбилась суровому воину Святославу, который против воли матери сделал ее своей женой. Разгневанная Ольга, считая невозможным брак своей пленницы, рабыни с наследником великого Киевского княжения, отправила Малушу на свою родину, в весь неподалеку от Выбут. Там и родился, около 960 года, мальчик, названный русским языческим именем Володимир (владеющий миром, владеющий особым даром мира). Воспитывал Владимира брат его матери, язычник Добрыня.
   В 972 году князь Владимир стал править Новгородом. В 980 году, в разгар войны между братьями, Владимир пошел на Киев, в котором княжил его старший брат Ярополк. Победив брата, Владимир стал править в Киеве. Он завоевал Галицию, смирил вятичей, воевал с печенегами, распространил пределы своей державы от Балтийского моря на севере до реки Буг на юге. У него было пять жен и многочисленные наложницы. В начале своего княжения в Киеве князь Владимир отличался жестокостью и особенной ревностью к языческой вере. По его приказанию везде ставились идолы и приносились им жертвы. Особенным почетом пользовался идол Перуна, которого чтили как бога грома и молнии; он стоял недалеко от княжеского дворца и украшен был золотом и серебром.
   Много жертв приносилось богам за победы над врагами, а в начале княжения князю Владимиру приходилось часто воевать, чтобы или покорять некоторые отколовшиеся племена, или защищаться от нападений соседних народов. Когда после удачного похода против ятвягов князь Владимир приносил благодарственные жертвы богам, то городские старики и бояре сказали: «Бросим жребий на юношей и девиц. На кого падет, того принесем в жертву богам». В это время в Киеве жил один варяг-христианин, и жребий пал на его сына, тоже христианина. Посланные от народа пришли к варягу и сказали: «На твоего сына пал жребий; боги выбрали его, чтобы мы принесли его им в жертву». Варяг отказался выдать сына и сказал: «Ваши боги не боги, а дерево; Бог один, Которому поклоняются греки и Который сотворил небо, и землю, и человека, а ваши боги сами сделаны руками человеческими». Посланные передали этот ответ народу. Разъяренная толпа язычников подступила к дому варяга и требовала, чтобы он отдал своего сына. Варяг отвечал: «Если ваши боги – действительно боги, то пусть сами придут и возьмут моего сына из моих объятий, а вам-то о чем хлопотать?» С этими словами он заключил сына в свои объятия и не выпускал его, а раздраженная толпа язычников бросилась на варяга и сына его и убила их обоих. Так погибли за Христа варяги Феодор и Иоанн. Впервые в это время стены Киева обагрились мученической кровью христиан. Обстоятельства их смерти произвели на Владимира сильное впечатление, и он начал сомневаться в истинности языческой веры.
   Однако языческая вера славян слишком мало давала пищи уму и сердцу, чтобы долго выдерживать борьбу с другими религиями, особенно с христианством. Развивающиеся отношения с Грецией знакомили русских с образом жизни греков и их верой и были причиной того, что число христиан в Киеве все более увеличивалось. Много было христиан и в дружине князя, их скромный образ жизни, строгое и честное исполнение ими своих обязанностей не могли не обратить на себя внимание Владимира.
   Предание доносит до нас поэтический рассказ о принятии князем Владимиром христианства и о крещении им Руси. Умный и любознательный, любивший рассуждать о делах веры, князь Владимир скоро убедился, что нужно переменить веру. По приглашению князя в Киев приходили проповедники из разных стран: послы от болгар-мусульман, живших за Волгой, немцы-латиняне, иудеи и греки. Князь расспрашивал об их вере, и каждый предлагал ему свою.
   Первыми проповедниками были послы от болгар, живших на Волге, с предложением принять магометанскую веру. На вопрос князя, какова их вера, они отвечали: «Веруем в Бога, на небесах сущего, а также имеем пророка его Магомета, который дал нам закон такой, по которому мы можем иметь жен сколько пожелаем, но при этом дан нам также закон обрезаться, не есть мяса свиного и не пить вина». Понравилось было женолюбивому князю Владимиру учение, допускающее многоженство, понравился также и обещаемый Магометом чувственный рай с прекрасными гуриями, но не понравились другие законы, в особенности обрезание и непитие вина, и он не согласился принять магометанскую веру.
   После этого приходили к князю Владимиру евреи с предложением принять их веру и очень хвалили свой ветхозаветный закон. На вопрос же князя Владимира, где их земля и Отечество, евреи отвечали: «Бог наш разгневался на отцов наших за их грехи и рассеял их по всей земле, так что мы не имеем Отечества». Князь на это сказал им: «Чего же вы хотите? Не того ли, чтобы и с нами случилось то же самое?» – и прогнал их от себя.
   Приходили также послы папы Римского и различных немецких князей с предложением своей веры, но успеха у князя Владимира не имели и они.
   После всех пришел к князю Владимиру греческий проповедник, который долго беседовал с князем о христианской вере и, начав повествование о сотворении мира, объяснил князю все Священное Писание и все пророчества, касающиеся воплощения Христа, Его Крестной смерти, воскресения и вознесения на небеса. В конце своей проповеди, говоря о будущем воскресении всех умерших и о будущем Суде и воздаянии праведникам и грешникам, он показал картину Страшного Суда и это так сильно подействовало на князя, что он в умилении воскликнул: «Блаженны, которые стоят по правую сторону, и горе тем, кто будет по левую!» Проповедник на это ему сказал: «Если хочешь получить это блаженство, то крестись».
   По совету бояр Владимир отправил десять мудрых мужей, чтобы испытать на месте, чья вера лучше. Когда эти русские послы прибыли в Константинополь, то великолепие Софийского храма, стройное пение придворных певчих и торжественность патриаршей службы тронули их до глубины души: «Мы не знали, – говорили они потом Владимиру, – на земле мы стояли или на небе». А бояре тут же ему заметили: «Если бы вера греческая не была лучше других вер, не приняла бы ее бабка твоя Ольга – мудрейшая из людей».
   С этого времени князь Владимир начал искать случая переменить свою веру на веру греческую. Но суровому князю-завоевателю казалось недостойным просить у греков просвещения истинами христианскими, он желал и саму веру завоевать мечом. Князь собрал совет, и на нем решено было с войском идти на землю греческую и, завоевав города, получить христианских учителей, которые бы научили своей вере. Владимир пошел войной на греков и взял Херсонес. Отсюда он отправил послов в Константинополь к императорам Василию и Константину с требованием руки сестры их, царевны Анны. Те отвечали ему, что царевна может быть женой только христианина. Князь Владимир отвечал, что он готов креститься, и просил прислать к нему священников вместе с царевной. С трудом убедили цари свою сестру согласиться и идти замуж за русского князя. «Как в плен иду, – говорила царевна, – лучше бы мне умереть здесь».
   Царевна прибыла к Херсонесу на корабле вместе со священниками и архиереем Михаилом и с большими почестями была принята князем Владимиром. Незадолго до прибытия царевны в Херсонес у князя Владимира разболелись глаза, так что он почти совсем ничего не видел. Болезнь эта навела князя на мысль, что наказывают его боги за то, что он изменил им, но царевна, узнав об этом, послала сказать князю Владимиру: «Если хочешь быть здоров, скорее прими крещение». Князь Владимир согласился и, просвещенный христианскими истинами от епископа, прибывшего с царевной, принял Крещение в Софийском храме города Херсонеса. Подобно апостолу Павлу, он познал свою духовную немощь и приготовился к великому таинству возрождения. Во время погружения в купель князь получил чудесное исцеление от своей слепоты. При выходе из купели он прозрел душевными и телесными очами и в избытке радости воскликнул: «Теперь я познал Истинного Бога!» При крещении Владимир был наименован Василием. Вместе с князем крестилась в Херсонесе и его дружина.
   Так повествуют дошедшие до наших времен житийные предания о князе Владимире. Но реконструкция историками событий тех времен предлагает другую версию.
   Молодой Владимир предавался бурной чувственной жизни, хотя далеко не был таким сластолюбцем, каким его иногда изображают. Он «пас свою землю правдою, мужеством и разумом», как добрый и рачительный хозяин, при необходимости расширял и оборонял ее пределы силой оружия, а возвращаясь из похода, устраивал для дружины и для всего Киева щедрые и веселые пиры. Но Господь готовил ему иное поприще. Где умножается грех, там преизобилует благодать (Рим. 5, 20). «И прииде на него посещение Вышнего, призре на него Всемилостиве око Благого Бога, и воссияла мысль в сердце его, да разумеет суету идольского прельщения, да взыщет Единого Бога, сотворившего все видимое и невидимое». Принятию крещения способствовали и внешние обстоятельства. Византийскую империю сотрясали удары мятежных полководцев Варды Склира и Варды Фоки, каждый из которых уже примеривал царскую корону. В трудных условиях императоры, братья-соправители Василий Болгаробойца и Константин, обратились за помощью к Владимиру.
   События развивались быстро. В августе 987 года Варда Фока провозгласил себя императором и двинулся на Константинополь, осенью того же года послы императора Василия были в Киеве. «И истощились богатства его (Василия), и побудила его нужда вступить в переписку с царем Руссов. Они были его врагами, но он просил у них помощи, – пишет о событиях 980-х годов один из арабских хронистов. – И царь Руссов согласился на это и просил свойства с ним».
   В награду за военную помощь Владимир просил руки сестры императоров Анны, что было для византийцев неслыханной дерзостью. Принцессы крови никогда не выходили замуж за «варварских» государей, даже христиан. В свое время руки той же Анны домогался для своего сына император Оттон Великий, и ему было отказано, но сейчас Константинополь вынужден был согласиться. Был заключен договор, согласно которому Владимир должен был послать в помощь императорам шесть тысяч варягов, принять Святое Крещение и при этом условии получить руку царевны Анны. Так воля Божия определила вхождение Руси в благодатное лоно Церкви Вселенской. Великий князь Владимир принимает Крещение и направляет в Византию военную подмогу. С помощью русских мятеж был разгромлен, а Варда Фока убит. Но греки, обрадованные неожиданным избавлением, не торопились выполнить свою часть договора.
   Возмущенный греческим лукавством, князь Владимир «вборзе собра вся своя» и двинул «на Корсунь, град греческий», древний Херсонес. Пал неприступный оплот византийского господства на Черном море, один из жизненно важных узлов экономических и торговых связей империи. Удар был настолько чувствителен, что эхо его отозвалось по всем Византийским пределам.
   Решающий довод снова был за Владимиром. Его послы, воевода Олег и Ждьберн, прибыли вскоре в Царьград за царевной. Восемь дней ушло на сборы Анны, которую братья утешали, подчеркивая значительность предстоящего ей подвига: способствовать просвещению Русского государства, сделать руссов навсегда друзьями Ромейской державы. А к титулам Владимира прибавился новый, еще более блестящий – цесарь (царь, император). Надменным владыкам Константинополя пришлось уступить и в этом – поделиться с зятем цесарскими (императорскими) знаками власти. В некоторых греческих источниках князь Владимир именуется с того времени могущественным басилевсом, он чеканит монеты по византийским образцам и изображается на них со знаками императорской власти: в царской одежде, на голове – императорская корона, в правой руке – скипетр с крестом.
   С царевной прибыл посвященный Святым Патриархом Николаем II Хризовергом на Русскую кафедру митрополит Михаил со свитой, клиром, многими святыми мощами и другими святынями. В древнем Херсонесе, где каждый камень помнил святого Андрея Первозванного, свершилось венчание святого равноапостольного Владимира и блаженной Анны, напомнив и подтвердив исконное единство благовестия Христова на Руси и в Византии. Корсунь, вено царицы, был возвращен Византии. Великий князь весной 988 года отправляется с супругой через Крым, Тамань, Азовские земли, входившие в состав его обширных владений, в обратный путь к Киеву. Впереди великокняжеского поезда с частыми молебнами и несмолкающими священными песнопениями несли кресты, иконы, святые мощи священномученика Климента, папы Римского.
   По прибытии в Киев Владимир прежде всего предложил креститься своим двенадцати сыновьям, и они крестились в одном источнике, известном в Киеве под именем Крещатика. Вслед за ними крестились многие бояре. Затем князь занялся искоренением идолослужения и уничтожением идолов. Чтобы убедить народ в бессилии и ничтожестве идолов, он приказал свергнуть с холма главного бога Перуна, привязать к лошадиному хвосту и бить прутьями и палками, а потом утопить в Днепре. За низвержением идолов последовало оглашение народа евангельской проповедью. Христианские священники собирали народ и наставляли его в святой вере. Наконец, святой Владимир объявил в Киеве, чтобы все жители, богатые и убогие, явились в определенный день на реку для принятия Крещения. Киевляне спешили исполнить волю князя, рассуждая так: «Если бы новая вера не была лучше, то князь и бояре ее бы не приняли».
   В назначенный день жители Ки ева собрались на берег Днепра. Сюда явился сам Владимир с христианскими священниками. Все киевляне вошли в реку; взрослые держали на руках младенцев; священники на берегу читали молитвы, а святой Владимир, объятый восторгом, молился Богу и поручал Ему себя и свой народ: «Господи Боже, сотворивый небо и землю, призри на новокрещенные люди Твоя, и даждь им истинно познать Тебя, Истинного Бога, и утверди их в Православной вере, а мне помоги на видимые и невидимые враги, и прослави в Российских странах имя Твое пресвятое».
   Так совершилось Крещение Руси. В память священного события установился в Русской Церкви обычай ежегодного крестного хода «на воду» 1 августа, соединившийся впоследствии с празднеством Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня, общим с Греческой Церковью, и русским церковным празднеством Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице (установленным святым Андреем Боголюбским в 1164 г.).
   После крещения киевлян начали строить храмы для новокрещенных. Всюду по Святой Руси, от древних городов до дальних погостов, повелел святой Владимир ниспровергнуть языческие требища, иссечь истуканов, а на месте их рубить по холмам церкви, освящать престолы для Бескровной Жертвы. Храмы Божии вырастали по лицу земли, на возвышенных местах, у излучин рек, на старинном пути «из варягв греки» – словно путеводные знаки, светочи народной святости. Прославляя храмоздательные труды равноапостольного Владимира, автор «Слова о законе и благодати», святитель Иларион, митрополит Киевский, восклицал: «Капища разрушаются и церкви поставляются, идолы сокрушаются и иконы святых являются, бесы убегают, Крест грады освящает». С первых веков христианства ведет начало обычай воздвигать храмы на развалинах языческих святилищ или на крови святых мучеников. Следуя этому правилу, святой Владимир построил храм Святого Василия Великого на холме, где находился жертвенник Перуна, и заложил каменный храм Успения Пресвятой Богородицы (Десятинный) на месте мученической кончины святых варягов-мучеников.
   Богослужение в церквах стали совершать по книгам, которые привезли с собой из Греции митрополит Михаил и священники, и совершалось оно на языке, понятном нашим предкам. Князь Владимир начал сам обходить со священниками города и села, везде уговаривая народ креститься. Митрополит с епископами, прибывшими из Константинополя, и Добрынею, дядей князя Владимира, отправились крестить народ на север от Киева и дошли до Новгорода Великого, а затем и до Ростова.
   Успешному распространению веры Христовой среди русского народа содействовало в особенности то, что она распространялась большей частью мирными средствами – проповедью, убеждением (а не огнем и мечом, как это нередко делалось римо-католиками) и, благодаря трудам святых Кирилла и Мефодия, на родном славянском языке.
   Вместе с распространением христианства Владимир начал распространять грамотность. Грамотных в то время вовсе не было. Владимир приказал брать детей у бояр и знатных людей и отдавать их на ученье книжное. Великий князь заставлял их переписывать священные книги, потому что богослужения нельзя было совершать без книг, а привезенных из Греции и Болгарии книг было недостаточно. Христиан с каждым днем прибавлялось, храмы строились, и священные книги нужны были повсюду; кроме того, требовались причты для новоотстроенных церквей, а без книг было невозможно обучение христианскому богослужению. По мере распространения грамотности появились на Руси русские чтецы, диаконы, священники, даже епископы.
   Владимир решил поставить великолепную церковь во имя Пресвятой Богородицы на месте смерти первых наших мучеников за веру – святых Феодора и Иоанна. Строили эту церковь и украшали зодчие и художники, пришедшие из Греции. В 996 году строительство было окончено. День освящения храма Пресвятой Богородицы, 12 мая (в некоторых рукописях – 11 мая), святой Владимир повелел внести в месяцесловы для ежегодного празднования. Тогда же святым Владимиром была пожалована Церкви десятина, почему и храм, ставший центром общерусского сбора церковной десятины, нарекли Десятинным.
   В 1007 году святой Владимир перенес в Десятинную церковь мощи святой равноапостольной Ольги. А четыре года спустя, в 1011 году, там же была погребена его супруга, сподвижница многих его начинаний, блаженная царица Анна. После ее кончины князь вступил в новый брак – с младшей дочерью немецкого графа Куно фон Эннингена, внучкой императора Оттона Великого.
   Святой Владимир твердой рукой сдерживал на рубежах врагов, строил города, крепости. Им построена первая в русской истории «засечная черта» – линия оборонительных пунктов против кочевников. «Нача ставити Володимер грады по Десне, по Выстри, по Трубежу, по Суле, по Стугне. И населил их новгородцами, смольнянами, чудью и вятичами. И воевал с печенегами и одолевал их». Действенным оружием часто была мирная христианская проповедь среди степных язычников. В Никоновской летописи под 990 годом записано: «Того же лета приидоша из болгар к Володимеру в Киев четыре князя и просветишася Божественным Крещением». В следующем году «прииде печенегский князь Кучуг, и прият греческую веру, и крестися во Отца, и Сына, и Святого Духа, и служаше Владимиру чистым сердцем». Под влиянием святого князя крестились и некоторые видные иноземцы, например живший несколько лет в Киеве норвежский конунг (король) Олаф Трюггвасон, знаменитый Торвальд Путешественник, основатель монастыря святого Иоанна Предтечи на Днепре под Полоцком, и другие. В далекой Исландии поэты-скальды назвали Бога «Хранителем греков и русских».
   Средством христианской проповеди были и знаменитые пиры святого Владимира: по воскресеньям и большим церковным праздникам после литургии выставлялись для киевлян обильные праздничные столы, звонили колокола, славословили хоры, калики перехожие пели былины и духовные стихи. Например, 12 мая 996 года по поводу освящения Десятинной церкви князь «сотвори пирование светло, раздавая имения много убогим, и нищим, и странникам, и по церквам и по монастырям. Больным же и нищим доставлял по улицам великие кады и бочки меду, и хлеб, и мясо, и рыбу, и сыр, желая, чтобы все приходили и ели, славя Бога». Пиры устраивались также в честь побед киевских богатырей, полководцев Владимировых дружин – Добрыни, Александра Поповича, Рогдая Удалого.
   Эпоха святого Владимира была ключевым периодом для государственного становления Православной Руси. Объединение славянских земель и оформление государственных границ державы Рюриковичей происходили в напряженной духовной и политической борьбе с соседними племенами и государствами. Крещение Руси от православной Византии было важнейшим шагом ее государственного самоопределения. Главным врагом святого Владимира стал Болеслав Храбрый, в планы которого входило широкое объединение западнославянских и восточнославянских племен под эгидой католической Польши.
   В 1013 году в Киеве был раскрыт заговор против святого Владимира: Святополк Окаянный, женившийся на дочери Болеслава, рвался к власти. Вдохновителем заговора был духовник Болеславны, католический епископ Колобжегский Рейберн. Заговор Святополка и Рейберна был прямым покушением на историческое существование Русского государства и Русской Церкви. Святой Владимир принял решительные меры. Все трое были арестованы, и Рейберн вскоре скончался в заточении. Святой Владимир не мстил гонящим и ненавидевшим его. Принесший притворное покаяние Святополк был оставлен на свободе.
   На старости лет князь Владимир был огорчен смутами, происшедшими в Новгороде, где княжил его сын Ярослав, еще не столь «мудрый», каким он вошел позже в русскую историю. Ставший в 1010 году держателем Новгородских земель, он задумал отделиться от своего отца, великого князя Киевского, завел свое войско, перестал платить в Киев обычную дань и десятину. Единству Русской земли, за которое всю жизнь боролся святой Владимир, угрожала опасность. В гневе и скорби князь повелел «мосты мостить, гати гатить», готовиться к походу на Новгород. В приготовлениях к этому походу креститель Руси тяжело заболел и предал дух Господу в селе Спас-Берестове 15 июля 1015 года. Он правил Русским государством тридцать семь лет (978–1015), из них двадцать восемь лет прожил во Святом Крещении. Перед кончиной он молился, сокрушаясь о своих грехах: «Господи Боже мой! Жил, не ведая Тебя, но Ты помиловал меня, и Святым Крещением просветил Ты меня – и познал Тебя, Боже всех, святой Творец всей твари, Отец Господа нашего Иисуса Христа! Слава Тебе, и Сыну, и Святому Духу! Владыко Боже! Не попомни моей злобы: не познал Тебя в язычестве, ныне же знаю Тебя и увидел. Господи Боже мой, помилуй меня: если хочешь казнить и мучить меня за грехи мои – казни меня Сам, Господи, но бесам не предай меня!» И так со светлой надеждой на милость Божию закончил свой жизненный путь.
   Готовясь к новой борьбе за власть и надеясь в ней на помощь поляков, Святополк, чтобы выиграть время, пытался скрыть смерть отца. Но патриотически настроенные киевские бояре тайно, ночью, вывезли тело почившего государя из Берестовского дворца, где сторожили его люди Святополка, и привезли в Киев. В Десятинной церкви гроб с мощами святого Владимира встретило киевское духовенство во главе с митрополитом Иоанном. Святые мощи были положены в мраморной раке, поставленной в Климентовском приделе Десятинного Успенского храма рядом с такой же мраморной ракой царицы Анны.
   Имя и дело святого равноапостольного Владимира, которого народ назвал Красным Солнышком, связано со всей последующей историей Русской Церкви. «Им мы обожились и Христа, Истинную Жизнь, познали», – засвидетельствовал святитель Иларион. Подвиг его продолжили его сыновья, внуки, правнуки, владевшие Русской землей в течение почти шести столетий: от Ярослава Мудрого, сделавшего первый шаг к независимому существованию Русской Церкви – до последнего Рюриковича, царя Феодора Иоанновича, при котором (в 1589 г.) Русская Православная Церковь стала пятым самостоятельным Патриархатом в диптихе Православных Автокефальных Церквей.
   Празднование святому равноапостольному Владимиру было установлено святым Александром Невским после того, как 15 мая 1240 года помощью и заступлением святого Владимира была одержана знаменитая Невская победа над шведскими крестоносцами.
   Но церковное почитание святого князя началось на Руси значительно ранее. Деятельность Крестителя Руси рано была осознана русскими людьми как благодатный подвиг равноапостольного государя. Будущий митрополит Иларион в 40-х годах XI века, восклицая в своей похвале князю Владимиру: «Како ти сердце разверзеся? Како вниде в тя страх Божий? Како прилепися любви Его, не видя апостола, пришедша в землю твою?», прямо ублажает его званием «подобника великаго Константина, во владыках апостола». «Слово» Илариона содержит в себе элементы акафиста и молебна и впоследствии было приспособлено к богослужебному употреблению. Это дает основания предполагать, что в правление Ярослава Мудрого были предприняты шаги к церковному прославлению князя Владимира.
   Возможно, в первое время почитание князя Владимира пребывало в тени рано установившегося празднования святым Борису и Глебу, так что и церковное поминовение его происходило не самостоятельно, под 15 июля, а в дни памяти его сыновей-страстотерпцев. Существовала древняя и устойчивая иконографическая практика изображать святого князя Владимира Святославича именно со святыми Борисом и Глебом.
   Эпоха святого Владимира была ключевым периодом для государственного становления Православной Руси. Святой равноапостольный великий князь Владимир на века вперед предопределил духовные судьбы Русской Церкви и русского православного народа. Он заложил краеугольный камень в основание, на котором воздвигался храм русского Православия, росло и укреплялось русское национальное самосознание, русская государственность и русская культура. Объединение славянских земель и оформление государственных границ державы Рюриковичей происходили в напряженной духовной и политической борьбе с соседними племенами и государствами. Крещение Руси было важнейшим шагом ее государственного самоопределения. День памяти святого Владимира можно считать и национальным, и церковным, и государственным, и культурным праздником.

Владимирское великое княжество – древнейший политический и церковный центр Руси

   Вконце X века князем Владимиром Святославичем на высоком берегу реки Клязьмы, на границе Залесья и Ополья, был заложен город Владимир. Древнейшим населением Владимиро-Суздальского княжества были финно-угорские племена (упоминаемые в летописях меря, мещера и мурома), а с конца IX века – славяне (новгородские словене, смоленские кривичи и приокские вятичи). В начале XII века город Владимир был укреплен Владимиром Мономахом.
   Владимирское великое княжество становится главным княжеством Северо-Восточной Руси в конце 50-х годов XII века. Первоначально было уделом внутри Суздальского княжества, выделенным Юрием Владимировичем Долгоруким своему третьему сыну, благоверному князю Андрею Юрьевичу Боголюбскому. Лаврентьевская летопись сообщает о том, что после поражений Юрия Долгорукого под Киевом и Переяславлем Русским в 1151 году Андрей оставил отца и братьев «и иде в свою волость Володимерю». Очевидно, Владимир-на-Клязьме был центром его владений в Суздальской земле.
   В 1157 году, после смерти Юрия Долгорукого, Андрей Юрьевич наследовал отцовские суздальские владения, но своей княжеской столицей он вместо Суздаля сделал Владимир. Так образовалось обширное Владимирское княжество, при Андрее Боголюбском ставшее единственным во всей Северо-Восточной Руси. Оно было монолитным, поскольку Андрей изгнал большинство братьев и племянников, а оставшиеся с ним братья Ярослав, Святослав и Борис собственных владений во Владимирском княжестве не имели. Стремясь в своей политике единовластия опереться на Церковь, Андрей Боголюбский безуспешно пытался отделить Владимирское княжество от митрополии всея Руси и поставить во Владимире особого митрополита, а на Ростовской кафедре, единственной в то время в Северо-Восточной Руси, иметь послушного своей воле епископа.
   Белокаменные памятники XII века – Золотые ворота, кафедральный собор, княжеские и монастырские церкви – воплотили столичное достоинство города, соединив во времени «матерь городов русских» Киев и будущую столицу Руси, а сначала – «пригород» Владимира, Москву. Градостроительный замысел князя-самовластца Андрея Боголюбского раскрывают летописи: Золотые ворота – «да будет память Отечеству моему», Успенский собор – «хощу бо сей град обновити митрополиею», Боголюбово – «город камен в память себе», а сам Владимир – «да будет сей град великое княжение и глава всем».
   Гибель князя Андрея Боголюбского привела к борьбе за его наследие. В этой борьбе выявилась возросшая роль Владимира, сохранявшего значение княжеского стольного центра.
   Младший брат Андрея, Всеволод Большое Гнездо, сохранил и умножил столичное великолепие города, создав детинец с Дмитриевским собором, Рождественский монастырь с белокаменным храмом, Княгинин монастырь в северо-западном углу города, а главную святыню княжества – Успенский собор – сделав еще больше и краше. При Всеволоде Большое Гнездо территория Владимирского княжества расширилась, появились такие города, как Устюг, Кострома, Нерехта, Соль Великая, Унжа, Зубцов, окончательно оформились владимирские части в граничивших с Новгородом землях Торжка и Волока Ламского. Смерть князя Всеволода Большое Гнездо в 1212 году означала владельческое и политическое дробление прежде единого Владимирского княжества: между его детьми началась междоусобная борьба.
   Право владимирского князя посылать других князей в походы ярко демонстрируют летописи. Правитель Владимирского княжества не только стоял во главе вооруженных сил своих родственников, но и был верховным руководителем их внешней политики. От правителя Северо-Восточной Руси зависело и наделение родственников владениями. Так, в конце 1222 года новгородцы испрашивали себе князя также у правителя Владимирского княжества. Наконец, владимирский князь определял назначения епископов в расположенные в Северо-Восточной Руси Владимирскую и Pостовскую епархии.
   Однако финансовых повинностей в его пользу жители других княжеств в домонгольское время не несли. Положение стало иным в результате завоевания Руси ханом Батыем. С 1242 года русские князья стали утверждаться на своих столах ханами, выдававшими князьям ярлыки на их владения. Начиная со второй половины XIII века влияние владимирских князей на выбор кандидатов в епископы для умножившихся епархий Северо-Восточной Pуси существенно уменьшилось, и лишь назначение Владимирских епископов во многом определялось ими. После переноса в 1299 году митрополичьей кафедры из Киева во Владимир резко возросла роль владимирского князя при избрании митрополита всея Pуси. Однако, как и раньше, он не смог сосредоточить в своих руках финансовые средства, даже те, которые должны были собираться в пользу ордынцев и выплачиваться им.
   В начале XIV века стоявший во главе Владимирского княжества благоверный великий князь Михаил Ярославич Тверской официально принял титул великого князя всея Руси, то есть старшего среди потомков Всеволода Большое Гнездо. С этого времени Владимирское княжество стало называться великим.
   Борьба между русскими князьями за Владимирское великое княжество, сулившая обладание обширной и богатой территорией, высшими княжескими правами, в том числе правом княжить в Новгороде, была ожесточенной и упорной. Соперничали князья Твери, Москвы и Нижнего Новгорода. Борьба между правителями Северо-Восточной Руси завершилась присоединением Владимирского великого княжества к владениям благоверного великого князя Димитрия Иоанновича Донского, что было окончательно урегулировано московско-тверским договором 1399 года.
   С подъемом Москвы Владимир подчинился новой столице. Однако в XV–XVI веках Владимир сохранял авторитет как один из древнейших политических и церковных центров Северо-Восточной Руси, что нашло отражение в титулатуре московских великих князей и русских царей, неизменно включавшей титул «князь Владимирский».

Канон святому равноапостольному князю Владимиру

Тропарь, глас 4-й

Уподо́бился еси́ купцу́, и́щущему до́браго би́сера, славнодержа́вный Влади́мире, на высоте́ стола́ седя́ ма́тере гра́дов, богоспаса́емаго Ки́ева, испыту́я же и посыла́я к ца́рскому гра́ду уве́дети Правосла́вную ве́ру, и обре́л еси́ безце́нный би́сер Христа́, избра́вшаго тя я́ко втора́го Па́вла, и отря́сшаго слепо́ту во святе́й купе́ли душе́вную, вку́пе и теле́сную: те́мже пра́зднуем твое́ успе́ние, лю́дие твои́ су́ще. Моли́ спасти́ся держа́вы твое́я Росси́йския нача́льником и мно́жеству владо́мых.

Канон, глас 8-й

Песнь 1

   Ирмос: Посе́ченный несеко́маго пресече́, и ви́де со́лнце зе́млю, ю́же не ви́де; лю́таго врага́ вода́ потопи́, и непроходи́мое про́йде Изра́иль. Песнь же воспева́шеся: Го́сподеви пои́м, сла́вно бо просла́вися.
   Припев: Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Собезнача́льное Сло́во Бо́жие, И́же дре́вле четыре́м стихи́ям Творе́ц, и те́ми весь мир сотвори́вый, свя́занную страстьми́ ду́шу мою́ разреши́, я́ко да воспою́, лику́я, сла́внаго кня́зя Васи́лия.
   Слава: От выспрь соше́д, Влады́ко, невеще́ственно на духо́вную го́ру, свы́ше прося́щим от Тебе́ оби́льну све́тлость душа́м посли́, до стодо́лжно похвали́ти чу́днаго кня́зя Васи́лия.
   И ныне: Ма́терем и де́вам похвала́ Ты, Влады́чице, ро́ждшая Жизнь, Творца́ ми́рови, ма́терских же боле́зней не ощути́ла еси́, но Ма́ти у́бо и Де́ва пребыла́ еси́. Те́мже хва́ляще Тя, ра́дуйся, вопие́м Ти.

Песнь 3

   Ирмос: Утверди́ся се́рдце мое́ во Го́споде, вознесе́ся рог мой в Бо́зе Спа́се мое́м, разшири́шася на враги́ моя́ уста́ моя́, возвесели́хся о спасе́нии Твое́м.
   Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Я́ко труба́ богогла́сная возгласи́ язы́к твой, блаже́нне, духо́вный, провозглаша́ющь всем конце́м земли́ Росси́йския Христо́во правове́рное Креще́ние, и́мже просвеще́н быв, мир весь просвети́л еси́.
   Слава: Сия́ет днесь, Васи́лие, пресла́вная па́мять твоя́, ю́же пра́зднуют христоимени́тии лю́дие, тебе́ похваля́я, своего́ пра́отца, и́хже к све́ту разу́мному приве́л еси́.
   И ныне: Сень зако́на пре́йде Рождество́м Твои́м, Богоро́дице, благода́ти прише́дши, О́тчу Сло́ву Христу́ Бо́гу на́шему: Его́же позна́в, сла́вный князь, це́рковь твою́ све́тло укра́сил есть.
   Го́споди, поми́луй (трижды).

Седален, глас 2-й

В моли́твах бдяй при́сно ра́достною душе́ю, Васи́лие, того́ ра́ди поче́рпл еси́ Ду́ха прему́дрости от исто́чника, сходя́щаго свы́ше. Тем ве́рою просия́в я́ко со́лнце, моля́ся Христу́ непреста́нно: ускори́ Ще́дрый, и потщи́ся спасти́ от прегреше́ний мир.
Слава и ныне: Богоро́дице безневе́стная Чи́стая, Я́же без се́мене ро́ждшая всех Влады́ку, Того́ со А́нгелы моли́ изба́витися нам от вся́каго недоуме́ния, и да́ти умиле́ние и свет ду́шам на́шим, и согреше́ний очище́ние, Я́же еди́на вско́ре заступа́ющи.

Песнь 4

   Ирмос: Проро́к Авваку́м у́мныма очи́ма прови́де, Го́споди, прише́ствие Твое́, тем и вопия́ше: от ю́га прии́дет Бог. Сла́ва си́ле Твое́й, сла́ва снизхожде́нию Твоему́.
   Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Све́тло бысть и сла́дко по о́блаце, и́мже покрыва́шеся небе́сное со́лнце, весела́ же и радо́стна весна́ по зи́мней ско́рби: ты же по о́блаце и́дольскаго мра́ка Креще́нием, я́ко со́лнце све́тлое, возсия́л еси́ нам, Васи́лие.
   Слава: Па́вел фарисе́й, к Дама́ску гряды́й, ма́лым блеща́нием вели́каго све́та ослепле́н, Креще́нием же просвети́ся: ему́же ты подо́бник был еси́, сла́вне, Ко́рсуня доше́л, очны́й мрак отгна́л еси́.
   И ныне: Тя яви́лася еси́, Де́во, ко́рень ненапое́н, прозяба́я отпуще́ние, плод светоно́сный ро́ждши Христа́ Бо́га на́шего: дряхле́ющую страстьми́ ду́шу мою́ просвети́ и испроси́ грехо́в оставле́ние.

Песнь 5

   Ирмос: Го́споди Бо́же наш, мир даждь нам, Го́споди Бо́же наш, стяжи́ны, Го́споди, ра́зве Тебе́ ино́го не ве́мы, имя Твое́ имену́ем.
   Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Ра́дуйся и красу́йся ду́хом, Росси́йский царю́ Васи́лие, изря́дныя бо ве́тви Богоса́дныя ко Христу́ прине́сл еси́, Богоизря́дный твой плод, Бори́са сла́внаго и Гле́ба благочести́ваго: с ни́миже предстоя́ Христу́, о нас моли́ся.
   Слава: Ди́вный прорече́ Иса́ия на Иерусали́м: бу́дет я́ве гора́ Госпо́дня, и дом на верх гор. Пра́ведне же на тебе́ разуме́хом благода́ть Ду́ха: дом бо Влады́це созда́л еси́ на версе́х гор.
   И ныне: Пропове́дует о тебе́ чу́дный Иса́ия Ду́хом, Де́вою хотя́щу роди́ти Христа́ без се́мене: Дави́д же, Твой пра́дед, ди́вно провозвести́ Твоя́ вели́чествия: спасе́ бо нас я́ко ми́лостив.

Песнь 6

   Ирмос: Я́ко во́ды морски́я, Человеколю́бче, волна́ми жите́йскими обурева́юся. Те́мже, я́ко Ио́на, та́ко вопию́ Ти: возведи́ от тли живо́т мой, благоутро́бне Го́споди.
   Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Благоче́стия ревни́тель сла́внаго царя́ Константи́на ты был еси́, Васи́лие, просвети́вшаго креще́нием е́ллинский род: ты же духо́вною ба́нею лю́ди твоя́ пресве́тло обнови́л еси́.
   Слава: Услади́в любо́вию Христо́вою ду́шу и разу́мныя прие́м криле́, прелете́л еси́ и́дольский мрак и разгна́л еси́ тму злове́рия, блаже́нне, всели́вся в черто́г Спа́са всех Бо́га.
   И ныне: Благоду́шствует Це́рковь Росси́йская днесь, и правове́рных собо́ри, в па́мять пресве́тлую Васи́лия ублажа́юще твое́ безсе́менное Рожде́ство, Де́во, и приле́жно Сы́ну Твоему́, моля́щеся, зову́т: Тя велича́ем.
   Го́споди, поми́луй (трижды). Слава, и ныне:

Кондак, глас 8-й

Подо́бствовав вели́кому Апо́столу Па́влу в седи́нах, всесла́вне Влади́мире, вся, я́ко младе́нческая мудрова́ния, и́же о и́долех тща́ния оста́вль, я́ко муж соверше́нный, украси́лся еси́ Боже́ственнаго креще́ния багряни́цею: и ны́не Спа́су Христу́ в весе́лии предстоя́, моли́ спасти́ся держа́вы Росси́йския нача́льником и мно́жеству владо́мых.

Икос

Просвети́вый дре́вле Изра́иля Моисе́йским зако́ном, просвети́л же еси́ мир явле́нием Твое́го Прише́ствия, Христе́ Бо́же, Богогла́сныя твоя́ ученики́ посла́л еси́ пропове́дати по стра́нам е́же от Де́вы безсе́менное рождество́ Твое́ и тем повеле́л еси́ крести́ти во и́мя Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха. Обветша́вшу же ви́дя страну́ Росси́йскую грехо́м, Дух Твой посла́л еси́ в крепкоразу́мнаго ду́шу сла́внаго Влади́мира, позна́ти Тебе́ Еди́наго от Тро́ицы Христа́ Бо́га и Твои́м креще́нием просвети́ти избра́нныя Твоя́ и от Тебе́ поруче́нныя ему́ лю́ди и привести́ к Тебе́ ве́рою вопию́щия: изба́ви Твое́ достоя́ние от сопроти́вных пога́н, Росси́йския нача́льники и мно́жество владо́мых.

Песнь 7

   Ирмос: Халде́йския пе́щи всепа́губную си́лу угаси́вше о́бразом А́нгела снизше́дшаго, Зижди́телю ю́ноши взыва́ху: благослове́н еси́ и хва́льный, Бо́же оте́ц на́ших.
   Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Прао́тчи богоистка́нныя мя ри́зы враг душегу́бец обнажи́л есть: Иису́с же безнача́льный явле́йся пло́тию, очи́стив водо́ю Ду́ха, па́ки мне подаде́ ю, Его́же позна́в, сла́вне Влади́мире, весели́шися, вопия́: благослове́н Бог оте́ц н́аших.
   Слава: Моисе́йский сохрани́в зако́н, Дании́л Боговиде́ния сподо́бися: прао́теческия же ты попра́в и́долы, не я́ко во мра́це, но в бо́льшей сла́ве разу́мно узре́л еси́ Христа́ со Отце́м и Ду́хом, Креще́нием же просвеще́н, весели́шися, вопия́: благослове́н Бог оте́ц на́ших.
   И ныне: Боже́ственныя обнажи́ оде́жды, враг прельсти́в первозда́ннаго пра́деда Твоего́, Де́во, из боку́ же Твое́ю Чи́стою и Неискусобра́чною прише́д Спас Сла́дкий мой Иису́с, на Него́же поте́к, а́ки на Ада́ма, но о Бо́га образи́ся и сокруши́ся лю́те. Мы же Cы́ну Твоему́ зове́м: благослове́н Бог оте́ц на́ших.

Песнь 8

   Ирмос: Покрыва́яй вода́ми превы́спренняя Своя́, полага́яй мо́рю преде́л песо́к и содержа́й вся, Тя пое́т со́лнце, Тя сла́вит луна́, Тебе́ прино́сит песнь вся тварь, яко Соде́телю всех во ве́ки.
   Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Род пра́ведных благослови́тся, Боже́ственныя веща́ша уста́, е́же на тебе́ сбы́стся, блаже́нне: се́мя бо святоле́пное и Богоизбра́нное прине́сл еси́ Христу́, непобеди́мыя му́ченики, и́миже просвети́л еси́ зе́млю Росси́йскую. И́хже похваля́юще с тобо́ю, превозно́сим Христа́ во ве́ки.
   Слава: Ма́ти всех гра́дов вои́стинну ца́рства твоего́ град яви́ся Ки́ев, в не́мже Христо́с пре́жде со Отце́м и Ду́хом просла́вися, твое́ю прама́терию и тобо́ю, блаже́нне, иде́же му́жественное твое́ те́ло лежи́т све́тло в це́ркви Влады́чицы: мы же лю́дие твои́, хва́ляще, пое́м Христа́ во веки.
   И ныне: Безнача́льное сия́ние и Сло́во О́тчее пропове́даша нело́жно проро́честии гла́сы, из Тебе́ хотя́щаго без тли роди́тися Емману́ила, Бо́га же и челове́ка, кре́пкое язы́ков ча́яние, Ему́же, я́ко Ма́ти, моли́ся спасти́ся нам.

Песнь 9

   Ирмос: Ужасе́ся о сем не́бо и земли́ удиви́шася концы́, я́ко Бог яви́ся челове́ком пло́тски и чре́во Твое́ бысть простра́ннейшее небе́с. Тем Тя, Богоро́дицу, А́нгелов и челове́к чинонача́лия велича́ют.
   Святы́й равноапо́стольный вели́кий кня́же Влади́мире, моли́ Бо́га о нас.
   Дави́д обре́теся пре́жде Изра́илю держа́вный царь и лю́ди спасе́, бо́ги иноязы́чныя низложи́в, Ду́хом Бо́жия Сы́на пропове́да: ты же в Тро́ице позна́л еси́ Бо́га, блаже́нне Васи́лие, Его́же велича́ем.
   Слава: Да торжеству́ют днесь ве́село па́мять твою́ святоле́пно в це́ркви Бо́жия Ма́тере богоизбра́ннии лю́дие, ю́же любе́зно украси́л еси́, в па́мять ве́чную твоего́ преставле́ния, не́бо земно́е: в не́йже почива́я, ожида́еши всестра́шныя трубы́ Арха́нгеловы, блаже́нне. Тем тя при́сно велича́ем.
   И ныне: Ду́хом Боже́ственным распаля́еми вси ро́ди, любо́вию блажи́м Тя, Богоро́дице: Ты бо кля́тву прама́тере разруши́ла еси́. Приле́жно же пое́м Бо́жия Слова́: Того́ бо неопа́льно во чре́ве Твое́м прие́мши, родила́ еси́ пло́тию. К Нему́же моли́ся изба́витися ве́рному Твоему́ ста́ду от вся́кия ну́жды и печа́ли.

Акафист святому равноапостольному князю Владимиру

Кондак 1

Избра́ннаго свети́льника, тьму идолослуже́ния в держа́ве Ру́сской разгна́вшаго и све́том Боже́ственныя ве́ры ю просвети́вшаго, восхваля́ем тя, святы́й равноапо́стольный кня́же Влади́мире: ты же, я́ко вы́ну со дерзнове́нием предстоя́й Царю́ ца́рствующих, не преста́й моля́ся о достоя́нии твое́м и твои́ми моли́твами сохраня́й нас от вся́ких бед и зол, да со умиле́нием благода́рственно зове́м ти:
Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Икос 1

   А́нгелом и челове́ком Творе́ц, времена́ и ле́та во Свое́й вла́сти положи́вый и судьбы́ госуда́рств и наро́дов устроя́яй, егда́ благоизво́ли призва́ти род ру́сский от тьмы идолослуже́ния ко све́ту и́стины и пра́вды ве́чныя, поста́ви тя, благове́рный кня́же, благовести́теля и соверши́теля сея́ всеблаги́я во́ли Своея́. Те́мже, благодаря́ще Творца́ и Спа́са на́шего, славосло́вим тя, я́ко вели́каго избра́нника Бо́жия на́шего ра́ди спасе́ния, с весе́лием зову́ще:
   Ра́дуйся, равноапо́столе, ко просвеще́нию наро́да ру́сскаго Прему́дрым Про́мыслом предъизбра́нный.
   Ра́дуйся, от первозва́ннаго апо́стола на гора́х Ки́евских прорече́нный.
   Ра́дуйся, пресла́вный сосу́де Боже́ственныя благода́ти, держа́ве твое́й дарова́нный.
   Ра́дуйся, пречу́дный ко́реню, из него́же на земли́ на́шей произрасте́ ве́лие дре́во правове́рия.
   Ра́дуйся, я́ко тобо́ю и́мя Госпо́дне во всех преде́лех страны́ твое́й прославля́ется.
   Ра́дуйся, я́ко и твое́ пресла́вное и́мя от всех родо́в ру́сских с любо́вию воспева́ется.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 2

Ви́дя суету́ безду́шных и́долов и пре́лесть диа́вола, е́юже уловля́ет те́мныя лю́ди в се́ти беззако́ния, ку́пно же слы́ша святы́х первому́ченик ру́сских за Христа́, Фео́дора и ю́наго Иоа́нна, глаго́лющих безбо́жным мучи́телем: «Бо́зи ва́ши не суть бо́зи, но дре́во, е́же днесь пребыва́ет – у́тро сгни́ло есть. Еди́н же есть Бог И́стинный, И́же сотвори́ не́бо и зе́млю»; тогда́ возгоре́лся еси́ се́рдцем, во е́же взыска́ти и уве́дети Сего́ Еди́наго И́стиннаго Бо́га, Ему́же покланя́ется вся́ко коле́но небе́сных, земны́х и преиспо́дних, немо́лчно воспева́я: Аллилу́иа.

Икос 2

   Ра́зум всевы́шний приосени́ тя, егда́ предста́ша ти пропове́дницы разнове́рнии, и потща́лся еси́, да не уловле́н бу́деши в се́ти лжеуче́ния, но да обря́щеши ве́ру и́стинную и спаси́тельную. Те́мже ублажа́ем тя:
   Ра́дуйся, прему́дрый просвети́телю наро́да ру́сскаго.
   Ра́дуйся, ра́зум богопросвеще́нный стяжа́вый.
   Ра́дуйся, я́ко ухищре́ния и суесло́вия лжеучи́телей посрами́л еси́.
   Ра́дуйся, я́ко глаго́лы Жи́зни Ве́чныя в словесе́х мудреца́ и́стиннаго му́дре уразуме́л еси́.
   Ра́дуйся, лучу́ Боже́ственнаго све́та посреде́ тьмы лжеве́рия.
   Ра́дуйся, стено́ неруши́мая посреде́ бу́ри страсте́й язы́ческих.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския прocвети́тeлю.

Кондак 3

Си́лою свы́ше умудре́н, посла́л еси́ мужи́ избра́нныя во стра́ны ины́я, да ви́дят и испыта́ют, ка́ко ини́и наро́ди слу́жат Бо́гу и ка́ко ве́ру свою́ от дел свои́х показу́ют; ти́и же вся до́бре испыта́вше, достиго́ша Царьгра́да, иде́же ви́дяще благоле́пное соверше́ние Боже́ственнаго священноде́йствия, мне́ша себе́ не на зе́мли, но на небеси́ стоя́ти и со умиле́нием се́рдца возда́ша хвалу́ Го́сподеви, зову́ще: Аллилу́иа.

Икос 3

   Иму́ще в сердца́х свои́х тве́рдое увере́ние, я́ко ве́ра гре́ко-восто́чная вои́стину е́сть правосла́вная и я́ко священноде́йствия ея́ па́че всех ины́х велеле́пна, по́слании тобо́ю му́жие, возврати́вшеся во Оте́чествие свое́, испове́даша сия́ пред лице́м твои́м и пред старе́йшины твои́ми, реко́ша же: «Никто́же, вкуси́в сла́дкаго, восхо́щет го́рькаго, та́ко и мы не мо́жем па́ки оста́ти зде и служи́ти куми́ром». Яково́е извеще́ние прие́м, возгоре́лся еси́ ре́вностию по ве́ре и́стинней. Сего́ ра́ди велич́аем тя:
   Ра́дуйся, гла́су Боже́ственныя благода́ти приле́жно внима́вый.
   Ра́дуйся, води́тельству Свята́го Ду́ха ycе́pдно после́дствовавый.
   Ра́дуйся, я́ко сове́тники твоя́ умудри́л еси́.
   Ра́дуйся, вся лю́ди твоя́ сове́ты твои́ми ко и́стинней ве́ре приве́л еси́.
   Ра́дуйся, я́ко со тща́нием поиска́л еси́ до́браго би́сера – Христа́.
   Ра́дуйся, пчело́ трудолюби́вая, му́дре взыска́вшая цветы́, в нихже сла́дкий мед и́стины и спасе́ния.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 4

Бу́рею сумне́ний и недоуме́ний не поколеба́лся еси́, повнегда́ уве́дети тебе́ ве́ру и́стинную, правосла́вную, но а́бие восхоте́л еси́ прия́ти Свято́е Креще́ние со все́ю держа́вою твое́ю, да ку́пно с не́ю, я́ко оте́ц со ча́ды свои́ми, досто́йно воспое́ши Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 4

   Слы́шавше боля́ре и старе́йшины я́же о ве́ре и́стинней, помяну́ша прама́терь твою́, святу́ю княги́ню О́льгу, яже прия́т Свято́е Креще́ние в Царегра́де, и реко́ша: «А́ще не бы блага́ бысть ве́ра сия́, не бы прия́ла ю сия́ мудре́йшая в жена́х». Те́мже и мы, при́сно помина́юще прему́друю О́льгу, благода́рственно зове́м ти:
   Ра́дуйся, я́ко соблю́л еси́ Боже́ственное се́мя, е́же все́я в се́рдце твое́ блаже́нная прама́терь твоя́.
   Ра́дуйся, я́ко святы́м заве́там тоя́ после́довал еси́.
   Ра́дуйся, я́ко прови́дел еси́ в ней зарю́ спасе́ния наро́да твоего́.
   Ра́дуйся, со́лнце, возше́дшее по заре́ той.
   Ра́дуйся, све́те, старе́йшины твоя́ просвети́вый.
   Ра́дуйся, вся лю́ди твоя́ ко Христу́ приве́дый.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 5

Боготка́нную оде́жду Свята́го Креще́ния восхоте́в получи́ти, помы́слил еси́, отку́ду и ка́ко име́ти и́маши толи́к сонм па́стырей и учи́телей, да просветя́т вся лю́ди твоя́ с тобо́ю, и ка́ко поя́ти себе́ жену́, в ве́ре святе́й испыта́нну, до́му твоему́ благу́ю строи́тельницу, ча́дом твои́м ма́терь во Христе́, сове́тницу же всем во благоче́стии, и о сем всем поревнова́в, дух твой приведе́ тя ко стране́ Гре́честей, иде́же ве́рнии от лет дре́вних благоче́стно воспева́ют Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 5

   Ви́девше ца́рие гре́честии всю страну́ твою́ во тме идолослуже́ния косня́щу, небрего́ша тя, я́ко куми́ром служа́ща, оба́че побежде́ни бы́вше от тебе́ и уве́девше кре́пкое изволе́ние твое́ прия́ти Свято́е Креще́ние и вся лю́ди твоя́ ко Христу́ привести́, испо́лнишася ра́дости и вда́ша ти сестру́ свою́ А́нну на брак, па́стыри же и учи́тели наро́ду твоему́. Те́мже и мы, при́сно ра́дующеся свято́му сему́ сою́зу твоему́, воспева́ем тя:
   Ра́дуйся, я́ко посети́л есть тя Восто́к свы́ше.
   Ра́дуйся, я́ко звезда́ Всевы́шняго приведе́ тя к Восто́ку, иде́же Прему́дрость созда́ себе́ дом и утверди́ столпо́в седмь, седмь Собо́ров Вселе́нских, и́же утверди́ша ве́ру Христо́ву по вселе́нней.
   Ра́дуйся, я́ко сия́ есть ве́ра апо́стольская, сия́ ве́ра вселе́нную всю утверди́.
   Ра́дуйся, я́ко от чи́стаго исто́чника чи́стое уче́ние Христо́во прия́л еси́.
   Ра́дуйся, до́му твоего́ и чад твои́х до́брый рачи́телю.
   Ра́дуйся, всего́ наро́да твоего́ прему́дрый наста́вниче.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 6

Па́стырие и учи́тели, и́хже прия́л еси́, прехва́льне кня́же, от царе́й гре́ческих, я́ко да напая́ют всю страну́ Ру́сскую уче́ньми Боже́ственными, со тща́нием теча́ху на де́лание свое́, благода́рственно пою́ще призва́вшему наро́д твой ко спасе́нию Го́споду Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 6

   Возсия́ пречу́дне чу́вственный свет в помраче́нною неду́гом слепоты́ о́чию твое́ю, в душе́ твое́й све́ту благода́ти возсия́вшу, егда́, просвети́вся Боже́ственным Креще́нием, изше́л еси́ от святы́я купе́ли, е́же ощути́в, ра́достно воскли́кнул еси́: «Ны́не позна́х Бо́га И́стиннаго». Те́мже ублажа́ем тя:
   Ра́дуйся, свети́льниче, огне́м Боже́ственныя благода́ти во тме язы́чества возжже́нный.
   Ра́дуйся, благовести́телю све́та Христо́ва, омраче́нная очеса́ и сердца́ наро́да твоего́ отверза́яй.
   Ра́дуйся, я́ко у́мною о́чию твое́ю прови́дел еси́ Бо́жие смотре́ние о держа́ве твое́й.
   Ра́дуйся, я́ко до конца́ потща́лся еси́, да и вси лю́дие твои́ просветя́тся в нем.
   Ра́дуйся, богосве́тлая главо́ князе́й ру́сских.
   Ра́дуйся, сла́внейшее украше́ние и похвало́ Це́ркве Христо́вы.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 7

Хотя́ просвети́ти Боже́ственным Креще́нием наро́д ру́сский, пе́рвее повеле́л еси́ крести́тися сыново́м и вельмо́жам твои́м, да вси лю́дие, после́дующе стопа́м их, со благи́м произволе́нием присту́пят ко Свято́му Креще́нию, благоче́стно зову́ще Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 7

   Но́во творе́ние во Христ́е яви́ тя по Святе́м Креще́нии о́браз жития́ твоего́: ревни́тель бо пе́рвее быв идолослуже́ния, последи́ вы́ну по ве́ре Христо́вой ревнова́л еси́. Возлюби́л же еси́ кро́тость и милосе́рдие, воздержа́ние и целому́дрие и все житие́ по за́поведем Госпо́дним. Чудя́щеся у́бо благо́му премене́нию сему́, благоче́стно зове́м ти:
   Ра́дуйся, я́ко росо́ю Свята́го Ду́ха пла́мень страсте́й в себе́ угаси́л еси́.
   Ра́дуйся, я́ко огне́м Боже́ственныя благода́ти вся помышле́ния и вся чу́вствия твоя́ согре́л еси́.
   Ра́дуйся, селе́ния Госпо́дня, це́ркви святы́я, па́че всех селе́ний земны́х возлюби́вый.
   Ра́дуйся, Боже́ственныя слу́жбы и Христо́ва уче́ния па́че всех дея́ний и уче́ний взыска́вый.
   Ра́дуйся, о́браз но́ваго жития́ всем лю́дем твои́м в себе́ показа́вый.
   Ра́дуйся, си́рых и убо́гих благи́й корми́телю и попечи́телю.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 8

Стра́нное бе, ку́пно же и радостотво́рное виде́ние, егда́ тмочи́сленный сонм муже́й и жен, ю́нош и дев, та́же незло́бивых младе́нец с ра́достию теча́ху к реце́ Днепру́, я́коже ко Иорда́ну, иде́же креща́хуся во и́мя Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха, иере́ом на бре́зе вознося́щим тайноде́йственныя моли́твы и воспева́ющим Го́споду песнь: Аллилу́иа.

Икос 8

   Весь был еси́ объя́т неизрече́нною ра́достию, достоблаже́нне кня́же, зря креща́емыя лю́ди твоя́, и, во умиле́нии се́рдца возда́в хвалу́ Спаси́телю Бо́гу, усе́рдно моли́л еси́ Его́, да при́зрит на новопросвеще́нныя лю́ди Своя́, да утверди́т их в ве́ре и благоче́стии и да просла́вит и́мя Свое́ в стра́нах ру́сских. Воспомина́юще у́бо пресла́вное и прера́достное сих сбы́тие, прино́сим ти благода́рственныя и похва́льныя пе́сни сия:
   Ра́дуйся, вино́вниче спасе́ния безчи́сленных душ в земли́ Ру́сской.
   Ра́дуйся, неоскудева́емый исто́чниче благослове́ний и ми́лостей Бо́жиих к наро́ду твоему́.
   Ра́дуйся, благи́й вертогра́дарю, сад Боже́ственныя ве́ры в ца́рстве твое́м насади́вый.
   Ра́дуйся, пото́че сла́дости, напои́вый водо́ю благоче́стия лю́ди ру́сския.
   Ра́дуйся, я́ко Боже́ственную ве́ру просла́вил еси́, пре́лесть же и́дольскую посрами́л еси́.
   Ра́дуйся, я́ко Царь царе́й дарова́ тебе́ му́дрость Соломо́нову, кро́тость Дави́дову, ре́вность Илиину́, правове́рие апо́стольское.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 9

Все естество́ А́нгелов, храни́телей ро́да челове́ческаго, просла́ви тя, благове́рный кня́же, егда́ повеле́л еси́ отце́м и ма́терем вдая́ти де́ти своя́ в уче́ние кни́жное, да разуме́ют, я́же ве́руют, и да позна́ют, ка́ко житие́ свое́ до́бре по ве́ре провожда́ти. Те́мже и ны́не при́зри на уча́щияся Боже́ственным писа́нием и на отце́в и ма́терей их, па́стырей же и учи́телей, споспе́шествующих им во уче́нии, благослови́, укрепи́ и наста́ви я во труде́х их, да возра́стают в в́ере и́стинней и в до́бром житии́, пою́ще Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 9

   Вити́я многовеща́нныя не мо́гут досто́йно изобрази́ти вели́чие благодея́ний, дарова́нных тобо́ю, кня́же, земли́ твое́й: водвори́в бо в ней Боже́ственную ве́ру, изба́вил еси́ ю от мра́ка язы́ческаго и ве́чныя поги́бели, откры́л еси́ ей путь ко и́стинному просвеще́нию, ко спасе́нию и земно́му благоде́нствию. Сего́ ра́ди со благодаре́нием благоче́стно зове́м ти:
   Ра́дуйся, могу́щества и сла́вы держа́вы Ру́сския основа́телю.
   Ра́дуйся, и́стиннаго просвеще́ния и благоче́стия в ней насади́телю.
   Ра́дуйся, в наро́де твое́м язы́ческих суеве́рий и злых обы́чаев искорени́телю.
   Ра́дуйся, и́дольских тре́бищ и куми́ров потреби́телю.
   Ра́дуйся, святы́х хра́мов созда́телю.
   Ра́дуйся, равноапо́стольному царю́ Константи́ну равноче́стный подо́бниче.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 10

Спасти́ хотя́ от ве́чныя поги́бели ца́рство твое́, в бе́здне идолослуже́ния ги́бнувшее, подъя́л еси́ ве́лия труды́ и попече́ния, обходя́ гра́ды и ве́си земли́ твое́я и посыла́я повсю́ду па́стыри духо́вныя, во е́же Боже́ственною ве́рою Святы́м Креще́нием лю́ди твоя́ просвети́ти и научи́ти их Еди́ному И́стинному Бо́гу пе́ти: Аллилу́иа.

Икос 10

   Стена́ тве́рдая был еси́ земли́ твое́й во вся дни живота́ твоего́ проти́ву враго́в тоя́ и вино́вник благоде́нствия и сла́вы ея. Бу́ди и ны́не защи́тник необори́мый от враг ви́димых и неви́димых и помо́щник в ну́ждех и ско́рбех нам, с любо́вию вопию́щим тебе́:
   Ра́дуйся, благопопечи́тельнейший па́стырю наро́да ру́сскаго.
   Ра́дуйся, благострада́тельнейший о́тче си́рых и стра́ждущих.
   Ра́дуйся, гото́вый споспе́шниче и́щущих ве́чнаго спасе́ния и и́стиннаго просвеще́ния.
   Ра́дуйся, сла́ва и ра́дование держа́вы Ру́сския.
   Ра́дуйся, при́сный помо́щниче в многотру́днем де́ле народоуправле́ния.
   Ра́дуйся, мо́щный спобо́рниче в бра́ни во́инства ру́сскаго.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 11

Пе́ние умиле́нное приими́ от нас, уго́дниче Бо́жий, сокруши́ твои́ми моли́твами вся враги́ на́ша, насади́ Правосла́вную ве́ру среди́ язы́к страны́ Ру́сския, неведу́щих И́стиннаго Бо́га, искоре́ни в ней вся е́реси и раско́лы, да сы́нове ру́сские еди́ными усты́ и еди́ным се́рдцем сла́вят Бо́га, пою́ще Ему́: Аллилу́иа.

Икос 11

   Светоза́рное свети́ло, просвеща́ющее сия́нием свои́м страну́ Ру́сскую, ты еси́, достохва́льне кня́же Влади́мире, разгоня́я мрак идолослуже́ния и показу́я путь к и́стинному просвеще́нию и небе́сному блаже́нству. Сего́ ра́ди, прославля́юще тя, глаго́лем:
   Ра́дуйся, звездо́, просвеще́нная от не заходи́маго Со́лнца Пра́вды.
   Ра́дуйся, путеводи́телю, пра́вую стезю́ к ве́чному спасе́нию нам откры́вый.
   Ра́дуйся, мо́щный споспе́шниче и укрепле́ние пропове́дников Правосла́вныя ве́ры.
   Ра́дуйся, при́сный покрови́телю благи́х наста́вников ю́ношества и всех благотрудя́щихся на по́льзу о́бщую.
   Ра́дуйся, ско́рый помо́щниче всех, к по́мощи твое́й прибега́ющих.
   Ра́дуйся, я́ко всем усе́рдно тя чту́щим благотво́рныя сове́ты подае́ши.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 12

Благода́ть Пресвята́го Ду́ха испроси́ нам, преблаги́й па́стырю наш, от Всеще́драго Бо́га и Спа́са на́шего, вразумля́ющую и укрепля́ющую нас в де́ле спасе́ния, да не без пло́дна бу́дет в нас насажде́нная тобо́ю свята́я ве́ра, но да уклоня́ющеся от путе́й нече́стия и заблужде́ний, хо́дим во све́те за́поведей Бо́жиих и дости́гнем ве́чнаго блаже́нства, воспева́юще Бо́гу: Аллилу́иа.

Икос 12

   Пою́ще твоя́ премно́гая и пресла́вная благодея́ния, явле́нная держа́ве на́шей в просвеще́нии тоя́ све́том Боже́ственныя ве́ры, ку́пно же ве́лия твоя́ труды́ и по́двиги, во бла́го устрое́ние ея́ подъя́тыя, усе́рдно благодари́м и восхваля́ем тя, с любо́вию зову́ще:
   Ра́дуйся, богоизбра́нне и богопросла́вленне самоде́ржче земли́ Ру́сския.
   Ра́дуйся, несокруши́мое огражде́ние ея́, покро́ве и защище́ние.
   Ра́дуйся, ра́йское дре́во, произрасти́вшее две пречу́дныя о́трасли, святы́х страстоте́рпцев Бори́са и Гле́ба.
   Ра́дуйся, первостоя́телю святы́х Ру́сския Це́ркве.
   Ра́дуйся, апо́столов сопресто́льниче и сликовствова́телю.
   Ра́дуйся, я́ко на зе́млю Ру́сскую вы́ну призира́еши и благ вре́менных и ве́чных ей у Бо́га хода́тайствуеши.
   Ра́дуйся, Влади́мире, держа́вы Ру́сския просвети́телю.

Кондак 13

   О прехва́льный и преди́вный равноапо́столе, вели́кий кня́же Влади́мире! Приими́ ми́лостивно от нас благодаре́ние сие́ о всех, я́же тобо́ю воздаде́ Го́сподь нам, отце́м и пра́отцем на́шим и всей держа́ве Ру́сской, наче́н от дне Креще́ния да́же до сего́ ча́са, и моли́ Всеблага́го Бо́га проба́вити ми́лость Свою́ на ны и на ро́ды родо́в на́ших, утверди́ти ны в правове́рии и благоче́стии, храни́ти же от всех бед и зол, да сподо́бимся с тобо́ю, я́коже ча́да со отце́м, во ве́ки воспева́ти Бо́гу: Аллилу́иа.
   emp1
   (Этот кондак читается трижды, затем икос 1-й «Ангелом и человеком Творец…» и кондак 1-й «Избраннаго светильника…»)

Молитва святому равноапостольному князю Владимиру

   О вели́кий уго́дниче Бо́жий, богоизбра́нный и богопросла́вленный, равноапо́стольный кня́же Влади́мире!
   Ты отри́нул еси́ злове́рие и нече́стие язы́ческое, уве́ровал еси́ во Еди́наго И́стиннаго Триипоста́снаго Бо́га и, восприя́в Свято́е Креще́ние, просвети́л еси́ све́том Боже́ственныя ве́ры и благоче́стия всю страну́ Ру́сскую. Сла́вяще у́бо и благодаря́ще Премилосе́рдаго Творца́ и Спаси́теля на́шего, сла́вим, благодари́м и тя, просвети́телю наш и о́тче, я́ко тобо́ю позна́хом спаси́тельную ве́ру Христо́ву и крести́хомся во и́мя Пресвяты́я и Пребоже́ственныя Тро́ицы: то́ю ве́рою изба́вихомся от пра́веднаго осужде́ния Бо́жия, ве́чнаго ра́бства диа́воля и а́дова мучи́тельства, то́ю ве́рою восприя́хом благода́ть всыновле́ния Бо́гу и наде́жду насле́дования небе́снаго блаже́нства. Ты еси́ пе́рвый вождь наш к Нача́льнику и Соверши́телю на́шего ве́чнаго спасе́ния, Го́споду Иису́су Христу́, ты еси́ те́плый моли́твенник и хода́тай о стране́ Росси́йстей, о во́инстве и о всех лю́дех. Не мо́жет язы́к наш изобрази́ти вели́чие и высоту́ благодея́ний, тобо́ю излия́нных на зе́млю на́шу, отце́в и пра́отцев на́ших и на нас, недосто́йных.
   О всеблаги́й о́тче и просвети́телю наш! При́зри на не́мощи на́ша и умоли́ премилосе́рдаго Царя́ Небе́снаго, да не прогне́вается на ны зело́, я́ко по не́мощем на́шим по вся дни согреша́ем, да не погу́бит нас со беззако́ньми на́шими, но да поми́лует и спасе́т нас по ми́лости Свое́й, да всади́т в се́рдце на́ше спаси́тельный страх Свой, да просвети́т Свое́ю благода́тию ум наш, во е́же разуме́ти на́м пути́ Госпо́дни, оста́вити стези́ нече́стия и заблужде́ний, тща́тися же во стезя́х спасе́ния и и́стины, неукло́ннаго исполне́ния за́поведей Бо́жиих и уста́вов Святы́я Це́ркве.
   Моли́, благосе́рде, Человеколю́бца Го́спода, да проба́вит нам вели́кую ми́лость Свою́, да изба́вит нас от наше́ствия иноплеме́нных, от вну́тренних нестрое́ний, мятеже́й и раздо́ров, от гла́да, смертоно́сных боле́зней и от вся́каго зла, да пода́ст нам благорастворе́ние во́здуха и плодоно́сие земли́, да даст па́стырем ре́вность о спасе́нии пасо́мых, всем же лю́дем споспеше́ние о е́же усе́рдно слу́жбы своя́ исправля́ти, любо́вь ме́жду собо́ю и единомы́слие име́ти, на бла́го же Оте́чества и Святы́я Це́ркве ве́рне подвиза́тися, да возсия́ет свет спаси́тельныя ве́ры в стране́ на́шей во всех конце́х ея́, да упраздня́тся вся е́реси и раско́лы, да та́ко пожи́вше в ми́ре на зе́мли, сподо́бимся с тобо́ю ве́чнаго блаже́нства, хва́ляще и превознося́ще Бо́га во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Монастыри, соборы, церкви, иконы, памятники

Херсонесский Свято-Владимирский монастырь

   В середине XIX века российским императором Николаем I и Святейшим Синодом Русской Православной Церкви было решено создать в Крыму Русский Афон, по подобию известного центра православной монашеской жизни на греческой Горе Афон. Правительственный указ от 4 мая 1850 года предоставил возможность архиепископу Херсонесскому и Таврическому Иннокентию развернуть на крымской земле восстановление многочисленных христианских святынь, а также бурное монастырское строительство. Одним из таких мест, «кои наиболее уважаются народом и заслуживают того по своему внутреннему, священному характеру», являлся древний Херсонес, колыбель Русского Православия, где в 988 году приняли крещение киевский князь Владимир Святославович и его дружина.
   История Херсонесского монастыря начиналась с обустройства малочисленным штатом монахов и послушников скромной киновии. Ее устройством занимался игумен Василий (Юдин). В центральной части древнего городища за два с половиной года были построены небольшие помещения для братии и церковь. Первый храм освятили во имя святого князя Владимира.
   К сожалению, этим строениям была предназначена недолгая жизнь – вскоре началась Крымская война, и Херсонесская киновия оказалась в зоне военных действий. В период осады Севастополя французы разрушили и разграбили киновию, на месте монашеских келлий соорудили батарею с пороховыми складами, а храм сожгли и разрушили. Непоправимый урон был нанесен древнему херсонесскому городищу, территория которого была разрыта траншеями и разорена бессистемными раскопками французов.
   Возрождение киновии началось сразу после окончания Крымской войны в 1856 году. Оно связано с именем ее настоятеля архимандрита Евгения (в миру Иоанн Экштейн), шведа по происхождению. На средства севастопольских купцов Петра и Михаила Телятниковых и благодаря их стараниям была построена вначале небольшая деревянная церковь во имя Семи Святых Священномучеников Херсонесских, которую спустя три года заменил каменный одноименный храм, дошедший с некоторыми изменениями до наших дней, в этом же году киновию преобразовали в монастырь первого класса. Позже были построены настоятельский корпус с большим числом просторных келлий, трапезная, монастырская гостиница.
   С 15 июля 1858 года по Высочайшему указу из Севастополя от Адмиралтейского Свято-Никольского собора к монастырю стал совершаться крестный ход. В 1859 году из малой церкви Зимнего дворца по указанию Александра II в Херсонесский монастырь передали частицы мощей святого равноапостольного князя Владимира. В 1863 году по проекту архитектора К. Вяткина строится настоятельский корпус с домовой церковью во имя Покрова Божией Матери.
   Вся история Херсонесского монастыря, его планирование и сооружение строений, обустройство территории, повседневная деятельность монашествующих была неразрывно связана с историей исследования уникального памятника мирового значения, каким является древний Херсонес. Взаимоотношения православного монастыря с общественностью и специалистами-археологами, осуществлявшими раскопки на Херсонесском городище, были непростыми. До недавнего времени было принято оценивать роль монастыря в деле изучения Херсонеса исключительно негативно. Утверждалось, что разрушение древних строений и распродажа редких находок являлись важной сферой деятельности малообразованных монахов. Подобного рода измышления не позволяли увидеть истинную роль монастыря в судьбе Херсонеса – Херсонеса – Корсуни. Архивные материалы позволяют иначе прочитать многие страницы истории древнего города, связанные с существованием на его территории православного монастыря.
   Основание монастыря в Херсонесе, на месте крещения киевского князя Владимира, в большой мере определило судьбу обители. История ее возникновения связана с именем главнокомандующего Черноморским флотом и портами вице-адмирала А.С. Грейга, который еще в 1825 году подал Александру I докладную записку о сооружении в Херсонесе храма в память о Крещении Руси князем Владимиром, а также богадельни для увечных и неимущих, которые могли бы присматривать за руинами и храмом.
   В 1829 году начинается сбор средств на сооружение не храма, а памятника-обелиска, проект которого утвердил Николай I, но его так и не построили. Позже принимается решение о сооружении Владимирского собора на Центральном холме в Севастополе. Только после Крымской войны, 2 июля 1859 года, был утвержден проект строительства храма в Херсонесе. 23 августа 1861 года состоялась церемония закладки собора над руинами средневековой церкви, но строительство его растянулось на долгих тридцать лет.
   Документы свидетельствуют, что основу монастырского братства составляли выходцы из дворянских родов, а также мещане и зажиточные крестьяне. Пять херсонесских монахов, служивших в монастыре в разные годы, имели степень кандидатов богословия. Это определяло не только высокую духовную атмосферу, царившую в монастыре, но и особое, почтительное отношение к херсонесским древностям.
   18 марта 1861 года Херсонесскую обитель возвели в степень первоклассного монастыря. В этом же году 23 августа император Александр II с императрицей Марией Александровной заложили первые камни соборного храма во имя святого равноапостольного князя Владимира. Император пожертвовал деньги на отливку трехпудового колокола и Корсунскую икону Божией Матери, особо почитавшуюся в монастыре. Согласно легенде, она была копией иконы, которую в 988 году вывез из Херсонеса князь Владимир. Монастырь стал крупным землевладельцем. Росла и известность обители. Ее посещали путешественники, ученые, императоры и члены их семей: Александр III, Николай II, великие князья. Для паломников построили двухэтажную гостиницу, в 1914–1916 годах – новые келлии, трапезную. 17 октября 1891 года в еще не законченном соборе освятили верхний храм во имя святого равноапостольного князя Владимира.
   Вблизи Владимирского собора находился погост монастыря. До наших дней сохранились лишь несколько могил, в том числе первого заведующего раскопками Херсонесского городища К. К. Косцюшко-Валюжинича. Известны захоронения и во Владимирском соборе: в 1898 году – архиепископа Симферопольского и Таврического Мартиниана, в 1919 – настоятеля монастыря архимандрита Иннокентия (Солодчина).
   Руины древнего городища, предметы старины, которые были обнаружены на его территории, постоянно привлекали внимание жителей и гостей Севастополя. Причем самовольные раскопки время от времени принимали массовый характер. Руководство монастыря и его обитатели заботились о сохранении и сбережении памятников христианской культуры, по мере возможности старались не допускать разграбления херсонесских святынь. Настоятель Херсонесского монастыря, иеромонах Евгений, обращался в Севастопольскую городскую полицию по поводу охраны древних памятников. Он не раз высказывал беспокойство по поводу не прекращающихся хищений с территории городища древностей и просил городские власти «довести до всеобщего сведения о запрещении подобных выходок неблагомыслящих людей и о том, что всякий поступок такого рода будет подводиться под статью церковного грабительства». На просьбу настоятеля власти отреагировали достаточно оперативно: они опубликовали специальное заявление от своего имени о том, что «если кто-либо из прихожан будет покушаться брать какие-либо остатки из древнего Херсонеса, то с пойманными, как с не повинующимися указам правительства, будет поступлено по закону».
   Монастырь несколько лет вынужден был самостоятельно заниматься археологическими изысканиями. В значительной степени это было связано со строительными работами и обустройством территории. Естественно, что раскопки проводились не подготовленными для такого рода работ людьми. Это обстоятельство не могло не волновать Императорскую Археологическую комиссию (ИАК), осуществлявшую по всей территории России надзор за исследованиями археологических объектов. От ее имени настоятелю Херсонесского монастыря архимандриту Евгению графом С. Г. Строгановым в конце 1860 года было направлено письмо следующего содержания: «Ваше Высокопреподобие милостивый государь отец Игумен! Господин министр Императорского Двора сообщил мне, что, занимаясь археологическими изысканиями в развалинах древнего Херсонеса, Вы открыли улицу, множество фрагментов и отчасти стен, одну молитвенную храмину при усыпальнице, где на стенах сохранилась живопись, много древних монет, крестов и икон, и просите об отпуске Вам на сей предмет какого-либо пособия. Будучи готов исполнить Ваше желание, тем более что Одесское общество истории и древностей, признавая полезным археологические изыскания на месте древнего Херсонеса, указало на Вас и господина Аракса как могущих принять на себя это дело. Покорнейше прошу Вас сообщить мне, насколько это Вас не затруднит». Энергичный, настойчивый отец Евгений осуществлял надзор за производством археологических работ в Херсонесе вплоть до 1874 года, будучи действительным членом Императорского Исторического музея в Москве.
   Интерес к Херсонесу как к православной святыне постоянно возрастал. В 1872 года ценную коллекцию древних предметов из раскопок херсонесского городища показывали посетителям Всероссийской политехнической выставки. Архимандрит Евгений отобрал для демонстрации в Москве 145 экспонатов, которые составляли значительную часть экспозиции монастырского музея. Среди них были беломраморные колонны и капители средневековых базилик, христианские надгробные памятники, металлические образки и медальоны, множество крестов и украшений. Всем этим древним ценностям не суждено было вернуться в Херсонес: они вошли в коллекции учрежденного в Москве Хранилища памятников русской истории. Однако не только Москва была заинтересована в пополнении своих коллекций из раскопок в Херсонесе. На протяжении многих лет монастырь посылал древние находки в Одессу на имя местного Общества истории и древностей (ООИД). Члены Общества полагали, что хранение таких находок не может иметь место в христианской обители.
   Настоятелем Херсонесского монастыря после смерти архимандрита Евгения становится игумен Анфим. Благодаря стараниям отца Анфима в 1876 году обер-прокурор Святейшего Синода Православной Российской Церкви счел необходимым выделять из средств Синода ежегодно одну тысячу рублей для производства раскопок и реставрации памятников древнего Херсонеса. Учитывая значительный вклад игумена Анфима в изучение херсонесских древностей и в заботу о христианских святынях, ООИД избирает его своим действительным членом.
   О совместных усилиях Общества с Херсонесским монастырем по популяризации археологических памятников и их охране свидетельствует подготовленное для публикации объявление следующего содержания: «Императорское Общество истории и древностей имеет честь покорнейше просить господ любителей древностей, желающих осмотреть местность древнего Херсонеса и производимые в ней Обществом раскопки, обращаться к настоятелю монастыря Святого Владимира для получения проводника из монашествующих лиц, могущих дать господам посетителям нужные объяснения. Без такого проводника вход в означенную местность воспрещается».
   Ежегодные средства, выделяемые Синодом на производство работ в Херсонесе, направлялись на имя настоятеля монастыря, который оплачивал труд заведующего раскопками, рабочих, техников, чертежников, охранников. Основной рабочей силой на херсонесских раскопках в течение многих сезонов были нижние чины Черноморской, а затем Керченской минной роты. Военная команда не обеспечивала должного порядка на раскопках, нередко некоторые ценные монеты и другие найденные на раскопках предметы разворовывались и продавались любителям и торговцам древностями.
   К археологическим исследованиям Херсонеса, проводимым ООИД и Херсонесским монастырем, специалисты и общественные деятели относились неоднозначно. В прессе можно было встретить полное одобрение их деятельности, а иногда звучали и негативные суждения по поводу проводимых там методов раскопок, как правило, от лиц, желавших самим возглавить проведение раскопок в Херсонесе. Право возглавить дальнейшее изучение Херсонеса должно быть передано Московскому археологическому обществу, утверждала его председатель графиня П. С. Уварова. Летом 1887 года она послала на имя императора Александра III специальную записку, в которой ярко описала бедственное состояние развалин «древнейшей святыни земли Российской». По мнению графини, основную долю вины за сложившееся положение следует возложить на тех, «которые более других должны дорожить первыми христианскими древностями народа русского» – на администрацию и монахов местного монастыря. В записке прослеживалась определенная тенденциозность и желание выдать за действительное явно ложные факты.
   По требованию императора было составлено заключение. В нем министром народного просвещения И. Деляновым поддерживалось принятие экстренных мер для спасения памятников Херсонеса, предложение же Уваровой обратить первоклассный монастырь в приходскую церковь признавалось не уместным. В рапорте председателя ИАК графа А. Бобринского Министерству двора на запрос в связи с запиской П.С. Уваровой четко излагалась программа ИАК по улучшению археологических исследований в Херсонесе и сохранению его памятников. К заведованию раскопками и осуществлению «надзора над расходами» ИАК привлекла члена ООИД, жителя Севастополя К.К. Косцюшко-Валюжинича. Начало регулярных археологических исследований Херсонеса явилось естественным проявлением возросшего интереса в русском обществе к национальным святыням.
   К концу XIX – началу XX века рост расходов монастыря стал резко сокращаться. Это было связано с тем, что с 1899 года он был объявлен общежительным и был вынужден значительные суммы денег тратить на содержание братии. Число монахов с начала века увеличивалось и к 1907 году достигло 33, а число послушников – 125. На монастырской усадьбе кроме величественного собора были построены большое трехэтажное здание настоятельского корпуса, две гостиницы, две бани, трапезная, оранжерея, два братских корпуса. Дальнейшее развитие монастыря осложняло производство археологических работ, и это вызвало многочисленные конфликты между заведующим раскопками и монастырской администрацией. Сохранилось донесение К.К. Косцюшко-Валюжинича в ИАК: «Архимандрит, как хозяин в монастыре, не разрешает копать внутри ограды, там, где я это пожелаю». В свою очередь управление Херсонесского монастыря просило «оградить монастырь от самоуправства господина Косцюшко-Валюжинича, человека инославного вероисповедания, явно недружелюбно относящегося к православному монастырю». Каждые новые раскопки монастырь считал ущемлением его законных прав, отчуждением земли. В определенной степени это было обоснованно, так как под раскопками оказалась пятая часть всей монастырской усадьбы.
   С началом военных действий положение Херсонеса осложнилось. Революционные изменения в России поставили некогда процветающий Херсонесский монастырь на грань краха. С февраля 1917 года жизнь здесь стала постепенно угасать, монастырь приходил в запустение. В новых условиях усилия руководства и братии в борьбе за существование успеха не имели. В 1921 году пустующие монастырские помещения по просьбе городских властей были отданы для размещения инвалидов войны и приюта. Шесть зданий были отданы 7-му стрелковому полку. В 1924 году монастырь был упразднен, а его основные здания были переданы Херсонесскому историко-археологическому музею.

Владимирский собор в Херсонесе

   На территории национального заповедника «Херсонес Таврический» был построен самый большой собор в Крыму. Однокупольный двухэтажный храм в византийском стиле высотой 36 метров поражал своей грандиозностью, величием и красотой. Купол, увенчанный золоченым крестом, был покрыт цинковой черепицей. При сооружении собора использовали каррарский и гаспринский мрамор, балаклавский мраморовидный известняк, крымбальский камень, для полов – многоцветную мозаику.
   Собор имел пять престолов: в нижнем храме – во имя Рождества Богородицы и преподобного Мартиниана, в верхнем – главный, во имя равноапостольного князя Владимира, слева – во имя благоверного князя Александра Невского, справа – во имя апостола Андрея Первозванного. Мраморный иконостас главного храма по проекту Н. М. Чагина выполнили в Карраре итальянские мастера И. Сеппи и братья Баскарини. На правой его стороне находился позолоченный деревянный киот тонкой резьбы, убранный восемью образами в два яруса и увенчанный ажурным куполом с крестом; перед ним стоял мраморный постамент для возложения святых мощей князя Владимира с надписью: «О преблаженне и всехвальне княже Владимире, мир и здравие и твердую державу моли подати Императору нашему и велию милость». В храме имелись иконы, написанные известными художниками И. А. Майковым, В. И. Неффом, П. Т. Риссом, отреставрированные живописцем И. Т. Молокиным, росписи и картины академика живописи А. И. Корзухина. В нижнем храме установили две плиты с текстами, напоминающими, в каком святом месте он построен, по чьему повелению и кому прихожане обязаны его сооружению. Плиты эти с памятными надписями дошли до наших дней. В соборе, помимо мощей святого равноапостольного князя Владимира, находились мощи 115 святых.
   Второго октября 1924 года собор закрыли, последнюю службу провели в престольный праздник в 1926 году. В годы Второй мировой войны, в период оккупации города, гитлеровцы заминировали и взорвали собор. В 1961 году изуродованный варварами храм, потеряв веру в его восстановление, едва было не снесли. Но Бог не допустил. В 1992 году в нижнем восстановленном храме возобновили службу, а в 1999 году началась долгожданная реставрация святыни.
   28 июля 2001 года, в день памяти святого равноапостольного князя Владимира, состоялась церемония воздвижения и освящения креста, которую произвел митрополит Киевский и всея Украины блаженнейший Владимир с участием митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря, а также митрополита Одесского и Измаильского Агафангела.

Владимирский (Адмиральский) собор в Севастополе

   Собор во имя святого равноапостольного князя Владимира на Центральном городском холме Севастополя, один из немногих сохранившихся храмов города второй половины XIX века, является памятником архитектуры и истории национального значения.
   История собора ведет свое начало с октября 1825 года, когда посетивший Севастополь император Александр I выразил пожелание увековечить знаменательный факт Отечественной истории – крещение великого князя Владимира. В начале 1829 года был объявлен конкурс на создание проекта памятника; храм предполагалось построить на добровольные пожертвования, и летом этого же года началась Всероссийская подписка по сбору средств. Пожертвования – от одной копейки до крупных сумм – шли от разных слоев населения России.
   В июне 1842 года главный командир Черноморского флота адмирал М. П. Лазарев обратился к императору Николаю I с докладом, в котором «испрашивал позволения воздвигнуть храм во имя святого Владимира не в Херсонесе, а в самом Севастополе, где он с пользой для жителей может быть, как драгоценный для каждого россиянина памятник, чаще посещаем, нежели за несколько верст от города». Через месяц разрешение императора было получено, он сам указал на плане Севастополя место для строительства собора – на вершине Центрального городского холма. В сентябре 1848 года начались подготовительные работы: расчистка и планировка местности, уборка вырытой земли, которая частично использовалась здесь же для выравнивания рельефа, чтобы впоследствии к паперти собора можно было подъехать на лошадях. Подготовительные работы, производившиеся командами матросов, шли медленно из-за очень твердого скального грунта, а с наступлением холодов вообще прекращались.
   Была составлена смета на постройку собора с подземным этажом. Большое внимание сооружению храма святого Владимира в Севастополе уделял адмирал М. П. Лазарев. Он заказал в Италии иконостас, мраморные детали для отделки храма и иконы на медных досках. Порядок расположения икон был также разработан адмиралом и архиепископом Херсонесским и Таврическим Иннокентием. Многое заказанное адмиралом было выполнено и доставлено еще при его жизни, но с началом Крымской войны утрачено. Адмирал М. П. Лазарев скончался 11 апреля 1851 года в Вене. Тело покойного было перевезено в Севастополь и погребено в склепе на территории строящегося собора святого Владимира.
   С началом обороны Севастополя возведение собора приостановилось, а все рабочие были переведены на сооружение сухопутных укреплений вокруг города. На Малаховом кургане был смертельно ранен адмирал В. А. Корнилов. За заслуги перед флотом, перед Россией ему была оказана честь – его похоронили в склепе строящегося собора, рядом с адмиралом М. П. Лазаревым. Через год близ Малахова кургана был убит ядром в голову контр-адмирал В. И. Истомин и был похоронен в том же склепе. Вскоре здесь же был захоронен адмирал П. С. Нахимов. Так в ходе Крымской войны еще недостроенный собор святого Владимира стал усыпальницей выдающихся адмиралов Российского флота, памятником героям обороны Севастополя 1854–1855 годов. После войны над усыпальницей героев был сооружен памятник.
   В ходе военных действий Севастополь был разрушен практически до основания. Во время обстрелов и бомбардировок пострадал и строящийся собор, к тому же по разным причинам замедлялись темпы его строительства. Одной из причин было то, что первоначальный сбор средств производился на постройку храма Святого Владимира в Херсонесе, а по инициативе адмирала Лазарева на собранные по подписке деньги начали сооружение собора на Центральном городском холме Севастополя. Последовало распоряжение разделить собранные средства на две равные части, чтобы строить и церковь в Херсонесе, и собор на городском холме. Храмовые праздники в двух Владимирских соборах было решено отмечать в разные дни. В храме-усыпальнице праздник отмечался в первое воскресенье после 15 июля.
   Храм Святого равноапостольного князя Владимира по своей архитектуре и изящной внутренней отделке стал одним из красивейших и заметных сооружений Севастополя. К оформлению собора были приглашены лучшие мастера того времени. Для внешней отделки собора использовали инкерманский камень белого и серого цвета. Все 12 наружных колонн сделали из крымского диорита. В отделке интерьера храма использовалось сочетание итальянского мрамора и ценных пород дерева, монументальной и орнаментальной живописи. Иконостасы с тончайшей резьбой, подкупольные колонны, украшенные тончайшим мраморным кружевом, по карнизам колонн шли надписи: «Бог Отец создал этот дом Божий, Сын Божий этот дом утвердил, Святой Дух Божий этот дом обустроил. Слава Тебе, Святая Троица». Все росписи на сводах и стенах выполнялись строго по канонам Православной Церкви.
   Во время проведения отделочных работ для лучшей вентиляции храма устроили в окнах во все стекло бронзовые вентиляторы и стеклянные постоянные жалюзи, которые открывались оригинальным способом из алтаря нижней церкви. Специальное устройство имело небольшой ручной насос. При повороте ручки и накачивании воздуха стекла открывались пневматически, а стрелка манометра показывала степень открытия окон. В западной стене были проложены два канала, один из них превратили в дымовую трубу для камина, а другой – в вытяжной канал для вентиляции. Отапливали собор с помощью калориферов. В зимнее время в храме от дыхания образовывались испарения, повышалась влажность. Поэтому на мраморных оконных рамах сделали уголки-желоба с водосточными трубочками, проходившими в общую цинковую трубу, которую расположили в каменной кладке по задней стене иконостаса. Колокола для звонницы собора были отлиты в Санкт-Петербурге на Малой Охте на колокольном заводе купчихи Васильевой. Этот завод пользовался самой надежной репутацией (там были отлиты колокола для Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге). Полный звон медных колоколов для звонницы состоял из девяти колоколов.
   Большое внимание уделялось благоустройству территории вокруг собора. Для отвода грунтовых вод от стен храма соорудили дренажную систему на глубине семи метров, к общему колодцу от стен шли рукава-траншеи. На территории собора находились дом для священника, постройка для сторожа, мастерская по изготовлению свечей, небольшой питомник, оранжерея и парники для выращивания и сохранения декоративных растений, украшавших сквер.
   5 октября 1881 года был освящен нижний придел во имя святого Николая Чудотворца, сооруженный над могилами адмиралов. На этом торжестве присутствовали великий князь генерал-адмирал Константин Николаевич, одесский генерал-губернатор генерал-адъютант князь Дондуков-Корсаков, все войска, находящиеся в Севастополе, многие из оставшихся в живых защитников Севастополя и масса народа. Освящение храма совершил архиепископ Херсонесский и Одесский Платон. «Так ознаменовалась 27-я годовщина геройской защиты Севастополя, покрывшей неувядаемой славой русское воинство как сухопутное всех видов оружия, так и морское, защищавшее собой родное черноморское гнездо, которое, несмотря на упорную и поистине геройскую одиннадцатимесячную защиту, было разорено, и только теперь, с освящением нижнего придела храма, начинается его возрождение, составляющее предмет самых горячих начинаний не только всех русских моряков, но и вообще каждого русского», – писала газета «Русский инвалид».
   В феврале 1883 года последовал указ Александра III об увековечении памяти героев севастопольской обороны. В частности, в нем предписывалось: «1) в Севастополе, в храме святого Владимира, иметь мраморные доски с именами и фамилиями адмиралов, штаб-и обер-офицеров Морского ведомства, убитых или умерших от ран во время войны 1853–856 годов, с обозначением, когда и где убит; 2) в том же храме иметь доски для умерших впоследствии Георгиевских кавалеров: адмиралов, генералов, штаб– и обер-офицеров Морского ведомства, удостоившихся получить орден святого Георгия за храбрость во время той же войны, и впредь вносить на эти доски имена и фамилии таких же кавалеров, по их кончине и 3) в обоих случаях в храме святого Владимира не вносить тех лиц, имена и фамилии которых уже внесены в церкви святого Николая на Братском кладбище».
   Архитектурный образ храма соединился с его предназначением – восславить мужество и героизм защитников города. Основание храма выполнено в виде креста, как символа памяти о погибших. Шлемовидный купол подчеркивает мысль о воинском подвиге. С наружной стороны в облицовку стен южного и северного фасадов вмонтированы четыре плиты из черного мрамора с именами М. П. Лазарева, В. А. Корнилова, П. С. Нахимова, В. И. Истомина и датами их смерти. В облицовку стен верхнего храма вмонтированы мраморные плиты с именами и фамилиями адмиралов и офицеров Морского ведомства, награжденных орденом Святого Георгия за храбрость.
   В 1888 году был освящен верхний храм – Святого равноапостольного князя Владимира. Накануне освящения храма необходимо было решить вопрос о его статусе, так как в Севастополе уже был один Адмиралтейский собор – собор Святого Николая. Было принято решение храм Святого Владимира считать первым Адмиралтейским парадным собором, а «старый Адмиралтейский собор святого Николая признать возможным оставить в ведении Морского ведомства», где совершались требы.
   После освящения собора были отслужены обедня и молебен с провозглашением многолетия царствующему дому и вечной памяти павшим адмиралам и всем воинам. Береговые и полевые батареи на местах бастионов и на Малаховом кургане, военные суда салютовали 31-м выстрелом окончание молебна. Войска, участвовавшие в параде, прошли перед храмом церемониальным маршем. Впоследствии каждый год 5 октября, в годовщину первого бомбардирования Севастополя в 1854 году, по распоряжению командира Севастопольского порта в крипте храма Святого Владимира служили панихиду по всем воинам, павшим при защите Севастополя. После молебна с кораблей, стоящих на рейде, производили салют. Собор Святого князя Владимира закладывался как храм, но в ходе строительства превратился также и в памятник героям Крымской войны, в усыпальницу адмиралов Черноморского флота: с 1869 по 1920 год в его нижней церкви во имя Святого Николая Чудотворца было похоронено еще девять адмиралов флота.
   Однако судьба главного морского храма Севастополя складывалась непросто, порой была трагичной и всегда определялась особенностями города-форпоста на южных рубежах Российской империи, политическими потрясениями, круто менявшими привычную жизнь государства. На самые разные по значимости события, отмечавшиеся на общегосударственном уровне, откликался и Севастополь при непременном участии своего главного морского храма.
   Церковная служба в соборе во имя Святого Владимира имела свои особенности. Прихода в храме не было, поэтому все необходимые работы выполняли матросы. Богослужение проводилось только по воскресеньям, в дни церковных праздников, в дни рождения и дни тезоименитств императора и членов императорской семьи, в дни памятных событий, связанных с историей Крымской войны и обороны Севастополя, в дни важнейших исторических дат в истории России. На богослужении присутствовали: командование Черноморского флота и севастопольского гарнизона, офицеры флота и крепости, представители городского самоуправления и местной аристократии. На службу приходили и жители близлежащих кварталов центральной части города.
   В соборе Святого Владимира постоянно служились панихиды по воинам, «за веру и Отечество живот свой положившим». Так, в годовщину Цусимского боя служили панихиду по погибшим в этом бою, а также по погибшим за всю Русско-японскую войну офицерам и нижним чинам; 25 декабря, в первый день праздника Рождества Христова и воспоминания об избавлении от нашествия от неприятеля в 1812 году, в храме проходил торжественный молебен. Собор не обходил своим вниманием ни одного значительного события современности или юбилейной даты: 24 июля 1906 года была отслужена панихида по погибшим во время восстания на Балтийском флоте, 19 февраля 1911 года, в день 50-летнего юбилея освобождения крестьян от крепостной зависимости, в соборе Святого Владимира прошли торжественные литургия и молебен. 1 марта 1917 года, в день 36-й годовщины смерти императора Александра II, после литургии… благочинным отцом Георгием (Спасским) в сослужении с морским духовенством была отслужена панихида с провозглашением вечной памяти Царю-Освободителю, – сообщал «Крымский вестник».
   Последний российский император Николай II неоднократно приезжал в Севастополь, осматривал укрепления города, построенные броненосцы Черноморского флота, проводил смотры личного состава Севастопольского гарнизона, посещал госпитали и лазареты, знакомился с деятельностью Романовского института физических методов лечения, присутствовал на богослужении в храме Святого Владимира.
   Октябрьская революция 1917 года круто изменила жизнь общества, отношение к религии. Собор Святого Владимира в Севастополе разделил трагическую судьбу тысяч других православных храмов, церквей, монастырей. Тогда все они стали официально именоваться «культовыми учреждениями». Военно-морское духовенство было ликвидировано, праздники отменены, традиции прерваны. Однако с созданием Белой армии на контролируемых ею территориях военное духовенство возрождалось. При штабе Главкома Вооруженных сил Юга России генерала А. И. Деникина «для обслуживания духовных потребностей в войсках армии и флота, для поднятия в них религиозно-нравственного сознания и развития в защитниках Родины чувства патриотизма и преданности долгу» было образовано военно-церковное ведомство. Севастопольским архиереем был назначен преосвященный епископ Вениамин. От военного духовенства требовалось неукоснительное совершение богослужений во все воскресные и праздничные дни, которые должны были сопровождаться «краткими, но сильными» проповедями священника. Особое внимание уделялось возрождению традиционных праздников русской армии, которые, как правило, одновременно являлись большими церковными праздниками. Уже в 1918 году празднование Казанской иконы Божией Матери 22 октября в память избавления Москвы и России от поляков в 1612 году торжественно отмечалось как день возрождения России. В Севастополе в соборе святого Владимира перед исторической иконой Казанской Божией Матери Брестского полка служили торжественный акафист.
   4 сентября 1920 года на пароходе «Георгий» в Севастополь была доставлена хранившаяся в Белграде Курская чудотворная икона Знамения Божией Матери, которую сопровождал епископ Феофан Курский. На площадь Нахимова со всех церквей Севастополя прибыло несколько крестных ходов. После краткого молебствия на площади крестный ход направился с чудотворной иконой к собору Святого Владимира, откуда, совершив молебствие, чудотворный образ был доставлен в госпиталь, где епископ Феофан и епископ Вениамин обходили палаты, а больные прикладывались к образу. Праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня 14 сентября отмечался как день всеобщего покаяния и скорби. Особенно широкий характер это носило осенью 1920 года в армии генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля. Постановлением Синода всеобщее покаяние в грехах было назначено на 12–14 сентября. В течение трех суток днем и ночью в соборе святого Владимира шли богослужения и исповеди.
   В декабре 1920 года в Севастополе окончательно установилась советская власть. 17 ноября 1922 года Управление Севастопольского окружного исполкома зарегистрировало православную общину (40 человек), которая, заключив договор, взяла в бесплатное пользование собор Святого Владимира на улице Соборной. Договором членам общины предписывалось не допускать в богослужебных заведениях: «политических собраний враждебного советской власти направления; раздачи или продажи книг, листовок или посланий, направленных против советской власти; произнесение проповедей или речей, враждебных советской власти; совершение набатных тревог для созыва населения в целях возбуждения его против советской власти».
   В конце 1922 года в православную общину собора входил 221 человек, а в 1923 году – 332. Однако, продолжая оставаться культовым учреждением, собор не вписывался в общепринятую в тот период схему жизни. Государственная политика воинствующего атеизма изменила отношение людей к религии и Церкви. В соборе Святого Владимира неоднократно в эти годы происходили кражи церковного имущества, случались драки, разбой и хулиганство.
   В 1932 году договор с религиозной общиной на использование Владимирского собора был расторгнут. Храм был закрыт, а церковное имущество передано в Госхран. Потом собор был отдан авиационному спортивному обществу под мастерские, а позже отведен под склад. В период обороны Севастополя 1941–1942 годов в соборе размещались госпиталь, бомбоубежище и даже корректировочный пост 1-го гвардейского отдельного артдивизиона. Храм очень пострадал во время бомбежек и обстрелов города. После освобождения города в 1944 году в храме еще долгое время хранилась литература Политуправления Черноморского флота, газетная бумага для типографии…
   Более трех десятилетий (1854–1888) шло возведение храма Святого Владимира, неповторимого по архитектуре и внутреннему убранству, и почти столько же времени (1932–1965) собор подвергался разрушению или пребывал в полном забвении. Могилы адмиралов, похороненных в соборе, не раз подвергались глумлениям и мародерству.
   Вопрос о восстановлении собора решился в 1965 году. В 1967 году приступили к работам. 23 июня 1973 года собор Святого Владимира решением Севастопольского горисполкома был передан Музею героической обороны и освобождения Севастополя, стал его филиалом. 31 января 1988 года при прокладке траншеи для кабеля в 1,5 м от стен собора обнаружили немецкую авиабомбу весом до 100 кг. Бомба упала рядом с храмом, но не взорвалась, пролежав в центре густонаселенного района более 40 лет.
   С октября 1989 года стали проводиться благотворительные концерты-экскурсии: под сводами собора зазвучала духовная музыка А. Бортнянского, С. Рахманинова и других композиторов. Средства на возрождение собора поступали не только от благотворительных концертов. Это были и пожертвования предприятий города, частных лиц, средства от продажи специально предпринятого репринтного издания брошюры лейтенанта Угрюмова «Храм Святого Равноапостольного князя Владимира в Севастополе». Офицеры Черноморского флота создали православную общину собора. Настоятелем собора стал участник обороны Севастополя в Великую Отечественную войну иерей Сергий (Коробченко). 20 октября 1991 года верхний храм собора был вновь освящен, Божественную литургию в нем отслужил епископ Симферопольский и Крымский Василий. Музей и церковь стали использовать собор совместно, сообща проводя восстановление храма.
   В июне 2001 года в Екатеринбурге на знаменитом «Уралмаше» севастопольской делегации был передан бесценный подарок городу и флоту – чугунная ограда для собора Святого Владимира, выполненная на средства свердловчан. Организацию сбора средств взял на себя областной фонд шефской помощи Военно-Морскому Флоту. Почти все детали выполнялись вручную по классической технологии художественного чугунного литья. Перед отправкой в Севастополь ограду освятил архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий.
   Построенный Морским ведомством, собор Святого Владимира и сегодня остается морским храмом, традиции его продолжают жить. Со времен крещения Киевской Руси церковь благословляла воинское оружие, боевые знамена и флаги, военные корабли, что служило воспитанию гражданского долга, верности принятой присяге, любви к Отечеству. Каждый год 13 мая, в день рождения Черноморского флота, в соборе в присутствии командующего Черноморским флотом РФ и командующего ВМС Украины проходит панихида по морякам, погибшим в период первой (1854–1855) и второй (1941–1942) оборон Севастополя. Ежегодно 9 февраля проводится панихида в память моряков крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». Ежегодно 15 февраля в день вывода советских войск из Афганистана в храм приходят севастопольские «афганцы» на панихиду по погибшим товарищам; совершаются панихиды по морякам АПРК «Курск».
   Памятником защитникам Севастополя стало и Братское кладбище на Северной стороне. Композиционным центром его является храм Святого Николая Чудотворца, покровителя моряков. Все внутреннее оформление храма подчинено идее ожидания «воскрешения мертвых и жизни будущего века». Входящих в храм встречает изображение Воскресения Спасителя. Стены храма представляют собой поминальную книгу: на черном мраморе начертаны имена погибших героев. Наружные стены украшают мемориальные доски с названиями воинских подразделений, участвовавших в обороне города.
   Владимирский Адмиральский собор и часовня на Братском кладбище являются усыпальницами, они охраняют вечный покой и готовят к Жизни Вечной. Таким образом воплощается главная христианская мысль о том, что через молитву человек соединяется с Богом. На братских могилах павших на полях сражений всегда строились монастыри и храмы, которые выполняли роль надгробных памятников. Не случайно в православии существуют общецерковные дни поминания погибших, а в годовщины конкретных битв на полях сражений и кладбищах поминаются воины, павшие в сражении.
   За годы возрождения собор Святого Владимира стал объектом посещения не только верующими, но и всеми, кто интересуется историей Отечества, Черноморского флота, города Севастополя. Величественный, обладающий огромной притягательной силой, храм Святого Владимира продолжает служить людям.

Владимирский собор в Киеве

   Идея строительства собора принадлежит митрополиту Филарету Амфитеатрову. Собор выстроен в традиционном для русского зодчества старовизантийском стиле. Такими строили древнерусские храмы во времена Владимира Святого и Ярослава Мудрого.
   «В богоспасаемом граде Киеве, святой колыбели Православной веры и хранилище Отечественной святыни, нет доселе храма Божия во имя святого равноапостольного князя Владимира… В настоящее время, по Высочайшей благочестивейшего Государя Императора воле, предположено в сем граде построить древним византийским зодчеством теплый соборный храм во имя просветителя России святою верою, на доброхотные пожертвования верных сынов Православной церкви», – с такими словами обратился к народу православному митрополит Филарет. Император Николай I разрешил всероссийскую подписку на сооружение храма, приуроченного к празднованию 900-летия Крещения Руси. Митрополит Филарет первым внес 7 тысяч рублей, позднее Киево-Печерская Лавра пожертвовала миллион кирпичей, произведенных на собственном кирпичном заводе. К концу 1859 года было собрано около 100 тысяч рублей.
   Первый камень Владимирского собора был заложен в день святого Владимира, 15 июля 1862 года, но строительство растянулось почти на тридцать лет. В итоге освящение Владимирского собора состоялось 20 августа 1896 го да в присутствии императора Николая II и императрицы Александры Федоровны.
   В мае 1914 года при Владимирском соборе было основано благотворительное Свято-Владимирское братство, которое в годы Первой мировой войны опекало раненых солдат. После установления в Киеве власти большевиков изъяли из собора много церковной утвари, запрет на отопление привел к разрушению росписей. Владимирский собор «отдал на индустриализацию» все свои колокола (1100 пудов). В 1929–1941 годах в соборе размещался Музей антирелигиозной пропаганды (филиал Всеукраинского музейного городка), некоторое время в нем находились архивы местных органов власти, книгохранилище педагогического института. В период оккупации Киева осенью 1941 года немецкие саперы вытащили из подвалов здания десятки килограммов тротила и разминировали грандиозное сооружение, сохранив его, как ни парадоксально, для нас, во Владимирском соборе возобновились богослужения, а в 1944 году он стал кафедральным храмом митрополита Киевского и Галицкого, экзарха Украины.
   В 1946–1952 годах в соборе проводились масштабные реставрационные работы, собору были возвращены некоторые ранее конфискованные предметы церковной утвари. Ныне в нем хранятся мощи великомученицы Варвары и митрополита Киевского священномученика Макария.
   Владимирский собор представляет собой крестово-купольный трехнефный храм. Византийская традиция подчеркнута оформлением куполов с помощью арок, опирающихся на колонки, а также кладкой фасадов и арок. В соборе три престола: в центральной апсиде – в честь равноапостольного князя Владимира, на хорах – в честь равноапостольной княгини Ольги и святых благоверных князей Бориса и Глеба. В западной части южного нефа помещалась крещальня.
   К работе по оформлению интерьера храма были привлечены такие известные художники как Виктор Васнецов, Михаил Врубель, Михаил Нестеров. В украшении интерьера собора мозаиками принимали участие и мастера из Венеции.
   Главная роль в создании храмовой росписи принадлежит Васнецову – он создал 15 композиций и 30 отдельных фигур. Васнецов расписывал и главный неф собора, в котором, кроме евангельских сюжетов, большое место занимают масштабные исторические композиции: «Крещение князя Владимира» и «Крещение киевлян», а также портреты канонизированных русских князей: Александра Невского, Андрея Боголюбского, княгини Ольги. Кисти Васнецова принадлежит и центральная композиция в алтаре храма – Богоматерь с Младенцем. Нестеровым на хорах написаны «Рождество Христово», «Воскресение Христово», «Богоявление», а также иконы в приделах.
   Особенности художественного убранства Владимирского собора определяла идея возрождения национальных традиций монументальной церковной живописи. Образцом для росписей Васнецову послужили византийские и русские сюжетные и иконографические мотивы. Его живопись стала выражением национального стиля, противопоставленного итальянизирующей академической церковной живописи. В характерные для творчества мастера былинные образы были привнесены впечатления от византийских памятников.
   Программа храмового убранства строилась на идее увековечивания памяти равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси. В системе росписей история России предстает как часть общечеловеческой истории, границы которой обозначены днями творения (южный неф), Страшным Судом (западная стена) и помещенными между ними сценами из земной жизни и Крестного страдания Иисуса Христа (боковые нефы, хоры и своды центрального нефа). Обширная галерея русских святых представляет разные формы подвижничества и духовного служения. Таким образом, собор – своеобразная благодарственная молитва Творцу, слава Которого утверждается через славу Святой Руси.
   В программе и художественном стиле росписей Владимирского собора нет строгой приверженности православной символике и догматической традиции. Наряду с прямыми заимствованиями из древних византийских памятников в роспись были введены такие элементы как изображение душ праведников, которые ангелы несут к райским вратам (в композиции «Преддверие рая» в кольце барабана центрального купола). Композиция «Страшного Суда» на западной стене построена на основе традиционной иконографии Апокалипсиса, но с элементами фольклорных мотивов; в плафонах боковых нефов помещен сюжет «Дни творения». Мозаичные изображения на фасадах собора по эскизам Васнецова созданы в мастерской в Санкт-Петербурге, мозаики в интерьере выполнены венецианскими мастерами.
   Наряду с другими крупнейшими соборами России XIX века (Исаакиевский в Санкт-Петербурге, храм Христа Спасителя в Москве) Владимирский собор остается в русской культуре как памятник искусства и религиозного сознания эпохи. Росписи Владимирского собора получили значение образца для иконописцев конца XIX века.

Десятинная церковь

   «И пи о пвоеслтеалв лВятльадпиом мирестраумб, и гтдье цсетрокявлии кумиры…»
   Киевский князь Владимир Святославич, крестивший Русь, взялся за дело решительно. Ведь киевляне отнюдь не собирались в одночасье расставаться со своими богами и поклоняться новому. Да и сам Владимир, занявший княжеский престол в 978 году, первым делом воздвиг возле своего дворца новое большое капище языческих богов. «И стал Владимир княжить в Киеве, и поставил кумиры на холме за двором теремным: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокоша. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, а жертвы эти шли бесам и оскверняли землю жертвами своими». Так писал о начале княжения Владимира Нестор Летописец.
   Первой церковью, построенной во времена княжения Владимира после принятия им Крещения, была деревянная церковь Святого Василия. Располагалась она точно на том месте, где когда-то Владимир и подданные его приносили человеческие жертвы Перуну и другим языческим богам. А еще вскоре повелел Владимир Святославич воздвигнуть в центре стольного града Киева церковь во славу Пресвятой Богородицы – первую каменную церковь в Киевской Руси.
   Место для новой церкви было выбрано не случайно. По существовавшему преданию, там за пять лет до Крещения Руси приняли мученическую кончину за Христа варяги-христиане Иоанн и Федор. В начале XX века во время археологических раскопок неподалеку от фундамента Десятинной церкви были найдены остатки деревянного сооружения. Как предполагают некоторые исследователи, здесь жили первомученики Иоанн и Федор.
   Таким образом, первый русский каменный храм был храмом на крови. Варяг Феодор со своим сыном пришли «из грек», там они, видимо, жили какое-то время и крестились в Православие. Больше о них ничего не ведомо, кроме того, что в 983 году киевляне, будучи в ту пору еще язычниками, сожгли их в собственном доме за то, что Феодор отказался отдать своего сына в жертву языческим богам, сказав, что те – просто деревянные куклы, а он верует во Христа, Единого Истинного Бога. Они стали одними из первых христианских мучеников земли Русской.
   Церковь Святой Богородицы должна была стать украшением нового христианского города, и, чтобы она «небесной красоте была подобна», приказал Владимир Святославич одаривать ее десятой частью всех княжеских доходов. Оттого и получила церковь Пресвятой Богородицы свое второе, более известное название – Десятинная. Древнейший текст уставной грамоты, или церковного устава, святого князя Владимира гласил: «Се даю церкви сей Святыя Богородицы десятину из всего своего княжения, и тако же и по всей земле Русской от всего княжья суда десятую векшу, из торгу – десятую неделю, а из домов на всяко лето – десятое всякого стада и всякого жита, чудной Матери Божией и чудному Спасу». Устав перечислял также «церковных людей», освобождавшихся от судебной власти князя и его тиунов, подлежавших суду митрополита.
   «Если же это отменит кто – пусть будет проклят…» – по преданию, определяя церкви десятую часть своих доходов, святой Владимир Креститель произнес эти слова. И потому считается, что только тогда, когда будет восстановлена Десятинная церковь и таким образом будет снято проклятие князя Владимира, тогда обретет Киев свое былое величие как центр православного мира.
   «Когда Владимир жил в законе христианском, надумал он соорудить каменную церковь Святой Богородицы и привел мастеров из греков и начал возводить. А когда закончил сооружение, украсил ее иконами и поручил ее Анастасу-корсунянину. И попов корсуньских приставил служить в ней». Традиция приглашать на строительство и роспись храмов греческих мастеров еще долго сохранялась в Киевской Руси. Из Херсонеса Таврического (Корсуня, как называли славяне греческое поселение на берегах Черного моря) были привезены иконы и кресты. Владимир отдал в церковь и все, что сам привез из Корсуня (где он со своей дружиной принимал христианство).
   Размеры церкви впечатляли – шестистолпное крестовокупольное здание было длиной 42 и шириной 34 метра. Согласно летописным данным, венчали Десятинную церковь двадцать пять куполов. Стены ее были сложены из плинфы, которая обжигалась в специальных печах, поставленных неподалеку от места строительства. Опирались стены на деревянные фундаменты, залитые известковым раствором.
   Внутреннее убранство Десятинной церкви считалось одним из самых богатых и красивых в православном мире – мраморные колонны, фресковая живопись, выполненная лучшими греческими мастерами, мозаичные полы из разноцветного мрамора, порфира и яшмы. Главный престол посвящался Богородице, один из боковых – святому Николаю, а второй – священномученику Клименту, Римскому Папе конца I века, мощи которого, привезенные из Корсуня (сосланного туда императором Траяном и там умученного), хранились в церкви и до 1240 года были главной святыней Киева. На площади перед Десятинной церковью была поставлена бронзовая квадрига, доставленная в Киев из Херсонеса. «Взя же ида медяне две капищи и четыре кони медяны, – говорилось об этом в «Повести временных лет», – иже и ныне стоят за Святою Богородицею».
   Когда было начато строительство Десятинной церкви, точно неизвестно, а вот закончено оно было в 996 году. Когда церковь была вполне устроена, Владимир, войдя в нее, поразился ее величию. Как сообщают летописи: «Владимир, видев церковь свершену, вшед в ню и помолися Богу». Летопись сохранила молитву святого Владимира, с которой он обратился к Вседержителю при освящении Успенского Десятинного храма: «Господи Боже, призри с Небесе и виждь, и посети виноград Свой, яже насади десница Твоя. И сверши новые люди сии, им же обратил еси сердце и разум – познати Тебя, Бога Истинного. И призри на церковь Твою сию, юже создал недостойный раб Твой во имя Рождшей Тя Матери, Приснодевы Богородицы. Аще кто помолится в церкви сей, то услыши молитву его, молитв ради Пречистой Богородицы».
   Церковь была освящена вторым митрополитом Киевским Леонтием, а князь Владимир по этому поводу «сотвори же праздник велик в той день боярам и старцем градским и убогим раздая именье много».
   Десятинная церковь – первый каменный христианский храм на Руси – представляла собой значительное сооружение, окруженное княжескими дворцами. Она служила символом величия столицы древнерусского государства и была главной святыней великокняжеского центра. До сих пор достоверно неизвестно, в честь какого праздника Богородицы она освящена, но исследователи склоняются к мнению, что в честь Успения Пресвятой Богородицы. Вскоре церковь сделалась центром религиозной и духовной жизни новопросвещенной Руси.
   В самом начале XI века Десятинная церковь была повреждена пожаром, однако была быстро восстановлена, при этом строители добавили к ней три новых галереи. Во время пожара чудом не пострадали реликвии, хранившиеся в церкви, например чудотворная икона Богородицы, попавшая в Киев из Корсуня.
   Построив Десятинную церковь, князь Владимир пожелал перенести сюда тело своей святой бабки Ольги, так как она была «первой проповедницей непорочной веры в России, первой предтечей русским людям к Богу и основанием благочестию». Избран был день; совершен молебен тогдашним митрополитом Киевским Леонтием в храме, затем князь и первосвятитель со всем освященным собором, сопровождаемые боярами, старейшинами и множеством народа, с иконами, крестами и свечами, при каждении фимиамом и пении псалмов сотворили торжественное шествие к тому месту, где находилась могила блаженной Ольги. Придя, велели раскопать землю, открыли гроб и увидели тело святой совершенно целое, неповрежденное и нимало не изменившееся, вместе с одеждой. Пораженные чудом, все прославляли Бога, так дивно прославляющего угодников Своих. Мощи переложены были в новую раку и с величайшим торжеством перенесены в церковь Пресвятой Богородицы. Во время нашествия татар на Киев (1240 г.) мощи святой Ольги были сокрыты под спудом в самой церкви, а потом, как гласит предание, вновь открыты митрополитом Петром Могилой при сооружении им из развалин Десятинной новой церкви (XVII в.), где и почивали до начала XVIII века, когда вследствие несчастных обстоятельств были сокрыты в неизвестном месте.
   С Десятинной церковью и епископом Анастасом некоторые историки связывали начало русского летописания. При ней были составлены житие святой Ольги и сказание о варягах-мучениках в их первоначальном виде, а также «Слово о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь». Там же возникла ранняя, греческая редакция жития святых мучеников Бориса и Глеба.
   После смерти Владимира Десятинная церковь стала княжеской усыпальницей, здесь был похоронен сам Владимир и его христианская супруга Анна.
   Судьба Десятинной церкви драматична. Сообщения об этом неоднократно появляются на страницах летописей. Естественно, что самая большая и богатая церковь первой подвергалась разграблению супостатами, нападавшими на столицу Киевской Руси. В 1171 году церковь была разграблена войсками князя Андрея Боголюбского – «грабиша за два дни весь град: Подолье и Гору, и монастыри, и Софью, и Десятинную Богородицю»… В 1203 году она пострадала от разгрома Киева, учиненного Рюриком Ростиславичем, – «не токмо едино Подолье взяша и пожгоша, ино Гору взяша и митрополью святую Софью разграбиша, и Десятинную святую Богородицу разграбиша, и монастыри все, и иконы одраша, а иные поимаша, и кресты честные и сосуды священныя, и книги». Однако эти разрушения и грабежи касались в основном внутреннего убранства. Но в 1240 году на Николин день Киев взяли приступом полчища хана Батыя. Десятинная церковь стала последним оплотом героической, но, к сожалению, безнадежной обороны киевлян против нападавших, которые превратили Десятинную церковь, простоявшую два с половиной века, в груду развалин. В стенах Десятинной церкви укрылись оставшиеся в живых горожане и дружинники под командованием воеводы Дмитрия и нашли в ней свое последнее пристанище. По одним данным, перекрытия здания просто не выдержали наплыва большого количества людей, по другим – татаро-монголы разрушили церковь с помощью стенобитных машин. Как бы то ни было, разрушенная до основания Десятинная церковь стала братской могилой для сотен, если не тысяч киевлян.
   Долгих четыре столетия лежала Десятинная церковь в руинах. Первые раскопки Десятинной церкви относятся к 1635 году, когда митрополит Петр Могила «приказал Десятинную церковь Пресвятой Девы, находящуюся у ворот киевских, выкопать из мрака и открыть дневному свету». Но до окончательного восстановления памятника древнерусского зодчества дело не дошло. На месте Десятинной церкви Петр Могила, используя остатки древнейшей постройки, повелел возвести в юго-западном ее углу небольшую новую церковь Николая Десятинного. На руинах Десятинной церкви был обнаружен саркофаг князя Владимира и его супруги Анны. По распоряжению митрополита главу Владимира Великого захоронили в храме Спаса на Берестове, а потом перенесли в Успенский собор Киево-Печерской Лавры. Другие же останки были захоронены в Софийском соборе. В своем завещании Петр Могила оставил 1000 золотых на восстановление Десятинной церкви.
   Еще в начале XIX века на месте Десятинной церкви лежали заросшие кустарником и травой развалины. В 1824 году была предпринята вторая попытка восстановить Десятинную церковь. По инициативе Киевского митрополита Евгения (Болховитинова) был расчищен фундамент храма, а после объявлен конкурс на лучший проект церкви.
   Археолог-любитель Кондрат Лохвицкий открыл сохранившиеся фундаменты и попытался сделать «план церкви», на деле очень далекий от подлинного. На основании этого «плана» городской архитектор А. И. Меленский предложил проект восстановления церкви с колокольней. Проект не был утвержден, и Академия художеств в 1826 году поручила архитектору Н. Е. Ефимову произвести новые раскопки и сделать более тщательный план церкви (он был опубликован в 1829 г.). Однако и этот план не был принят. Многие исследователи считают, что проекты киевских архитекторов А. И. Меленского и Н. Е. Ефимова наиболее точно повторяли первоначальный облик Десятинной церкви, по крайней мере, они были целиком выдержаны в стиле древнерусской архитектуры. По повелению Николая I известным архитектором В. П. Стасовым разрабатывается новый проект Десятинной церкви, однако же предложенный византийско-московский стиль не имел ничего общего с храмом, построенным древнерусскими зодчими. Строительство обошлось в 100 тысяч золотых рублей. Иконостас составили из копий икон иконостаса Казанского собора в Петербурге, созданных художником Боровиковским. 15 июля 1842 года новую Десятинную церковь Успения Богородицы освятили митрополит Киевский Филарет, архиепископ Житомирский Никанор и епископ Смоленский Иосиф.
   Таким образом появилось на свет сооружение, не имеющее ничего общего с древним памятником, причем в процессе строительства были снесены до основания сохранившиеся стены настоящей Десятинной церкви. Поскольку вновь построенная церковь была значительно меньше древней, не исключалась возможность проведения археологических раскопок в той части, которая не попала под постройку. Раскопки велись с 1908 по 1914 год и дали исключительно ценный материал.
   Новая Десятинная церковь простояла до начала 1930-х годов и была разобрана в связи с реконструкцией Киева. В 1938–1939 годах научная группа Института истории материальной культуры АН СССР под руководством М. К. Каргера провела фундаментальные исследования всех частей остатков Десятинной церкви. Несмотря на то, что первые раскопки принесли значительные разрушения, а многие части древнейших фундаментов были использованы для строительства новой церкви, по уцелевшим остаткам стен древней постройки, следам фундаментных рвов и сохранившимся фрагментам удалось полностью восстановить план древнейшей Десятинной церкви X века.
   Во время раскопок снова были найдены фрагменты фрескового и мозаичного украшения древнего храма, каменные гробницы. Кроме Десятинной церкви были найдены руины княжеских палат и боярских жилищ, а также мастерские ремесленников и многочисленные захоронения IX–X веков. Археологические находки хранятся в заповеднике «Софийский собор» и Национальном музее истории Украины. Результаты работы археологов оказались впечатляющими, хотя многие ученые считали, что уже все известно и раскопками заниматься не нужно. Сохранившиеся под землей фундаменты первоначальной Десятинной церкви свидетельствуют о том, что ее архитектура носила промежуточный характер между базиликой и центральным типом. План и спасенные детали рассказывают об искусстве Херсонеса и ранней эпохи византийского стиля.
   Раскопки 2005–2007 годов на Старокиевской горе, где находилась Десятинная церковь, показали, что храм начинали строить как крестово-купольный. Так возведены почти все древнерусские храмы до монгольского нашествия, за исключением нескольких построек-ротонд. Но храм для нового христианского государства требовался большой, а в Византии того времени просто не строили таких больших крестово-купольных зданий. Зодчие поняли, что не справятся с задачей, и построили более простую и привычную им базилику. Им даже пришлось разобрать часть уже построенного здания: в результате новых раскопок в засыпанном в процессе строительства Десятинной церкви древнем рву обнаружены фрагменты кладки. Десятинная церковь оказалась единственной базиликой в древнерусской архитектуре. Как базилику начинали строить Спасский собор в Чернигове XI века, но здесь произошла обратная история: достроили его уже как крестово-купольный храм.
   Кроме того, раскопки позволили установить и то, откуда пришли зодчие, построившие храм. Летопись просто указывает: «Мастеры от Грекъ». Но эта запись могла относиться к территории Византийской империи вообще, от Константинополя до Херсонеса. Разумеется, были там и собственно византийские, столичные мастера, но очень многое: устройство пола из поливной керамики, структура деревянных элементов фундамента – указывает на болгарские провинции Византии. Более того, если учесть, что Десятинная церковь оказалась базиликой, то и ближайшие аналогии этому храму в византийской архитектуре конца Х века тоже находятся в Византии.
   Найдены остатки древних пристроек к Десятинной церкви и древних захоронений. Одноярусные пристройки были сделаны в XII веке, одна из них использовалась для захоронения знатных людей того времени. Археологам также удалось найти три захоронения середины X века. Когда-то на этом месте был курган, который снесли для строительства церкви.
   Власти Киева в начале XXI века приняли решение восстановить Десятинную церковь. Национальний банк Украины ввел в обиход две юбилейные монеты «Десятинная церковь» из серебра и медно-никелевого сплава, посвященные тысячелетию возведения Десятинной церкви в Киеве.

Князь-Владимирский собор на Петроградской стороне

   Этот собор занимает особое место среди православных святынь Санкт-Петербурга. В нем нашло отражение множество исторических событий от Петровских времен до наших дней. В то же время собор наглядно свидетельствует о преемственности Отечественной истории – через него духовные связи града святого Петра тянутся и к Москве, и к древнему Киеву. Первоклассный памятник русской церковной архитектуры, этот храм имеет выдающееся градостроительное значение. Неповторим его художественный облик. Собор очень уютен внутри, удивительно гармоничен и располагает душу к молитве.
   Санкт-Петербург был предназначен Петром I стать столицей страны. Местность вдоль берега Малой Невы, к западу от Петропавловской крепости получила название «Мокруша», поскольку часто заливалась при наводнениях. В 1710-е годы там велось строительство трехпрестольного мазанкового храма – предшественника Князь-Владимирского собора. В его боковых приделах, Никольском и Предтеченском, службы начались в 1717 году. Главный престол храма был освящен в честь Успения Богоматери 5 апреля 1719 года.
   Одновременно по царскому повелению храм получил степень соборного. Своими размерами и числом престолов он даже превосходил более ранние соборы Санкт-Петербурга, которых насчитывалось к тому времени три – Петропавловский, Исаакиевский и Троице-Петровский. Четвертый петербургский собор, напоминая своим посвящением о Большом Успенском соборе Московского Кремля, подчеркивал столичный статус «юного града» как преемника Москвы. Рядом с новым собором было устроено и подворье митрополита Стефана, которому с 1718 года пришлось почти постоянно жить в Петербурге: город на Неве становился центром не только гражданского, но и церковного управления.
   Именно Успенские соборы трех древнерусских столиц стали символом Святой Руси – «Дома Пресвятой Богородицы». В 1740 году по указу императрицы Анны Иоанновны рядом с деревянным Успенским собором «на Мокруше» заложили каменный храм. Архитектор П.-А. Трезини спроектировал его одноглавым, по образцу собора Петропавловской крепости. На втором году строительства случился дворцовый переворот, приведший на престол императрицу Елизавету Петровну. Здание вывели под своды, но дальнейшее финансирование работ было прекращено. Сам же небогатый приход не мог взять на себя издержки по возведению каменного собора вместимостью в 3000 человек. Только в 1747 году «дщерь Петрова» повелела приступить к его достройке, причем с изменением завершения на пятиглавое «как в Москве на Успенском соборе». Однако новый проект был разработан лишь в царствование императрицы Екатерины II. В конкурсе победил архитектор Антонио Ринальди. Как и Аристотель Фиораванти, тремя веками ранее воздвигший Успенский собор Московского Кремля, он был уроженцем Италии. В своем проекте Ринальди передал композицию древнерусского первоисточника и достиг неповторимой гармонии колокольни и самого храма.
   Пятиглавый собор на Петербургской стороне был вчерне отстроен в 1766–1772 годах. Он занял центральное место в панораме города, открывающейся из парадных залов невской анфилады Зимнего дворца, а его высокая столпообразная колокольня служит ориентиром для судов, плывущих из залива в Малую Неву. В 1772 году пришедший в ветхость деревянный Успенский собор был уничтожен пожаром. Каменный храм к тому времени оставался еще совсем неотделанным внутри, поэтому для службы наскоро приспособили его притвор: там 8 сентября того же года освятили одноименный придел. На этом в строительных работах вновь наступил многолетний перерыв. Тем временем Российская империя победоносно вышла на берега Черного моря. 19 октября 1778 года в устье Днепра, где в 988 году великий князь киевский Владимир Святославич принял крещение и вступил в брак с царевной Анной, был заложен город Херсонес. Борьба за черноморские рубежи в XVIII веке не могла не оживить память о святом равноапостольном князе Владимире. 22 сентября 1782 года императрица Екатерина II учредила орден Святого Владимира «в поощрение службы военной и гражданской».
   Наряду с Таврическим дворцом Князь-Владимирский собор знаменует обретение Россией купели своего крещения. Первоначальное посвящение собора было сохранено в наименовании его Успенского придела. Позднее в храме устроили еще один придел – Никольский. Оба придела долгое время оставались в малых помещениях по сторонам от притвора, и зимой служили только в них. Лишь в 1866–1867 годах они были перенесены в боковые нефы: Успенский занял место справа, а Никольский – слева от главного алтаря. При этом весь собор был сделан теплым. С изданием в 1845 году нового статута ордена Святого Владимира собор стал кавалерским (при учреждении ордена его кавалерам был предназначен Софийский собор близ Царского Села). С этого времени, по ходатайству кавалеров ордена, в Князь-Владимирском соборе сложилась традиция отмечать орденский праздник 22 сентября архиерейской службой, с молебным пением святому просветителю Руси. К 100-летию учреждения ордена собор был отреставрирован, и 22 сентября 1882 года множество духовных и светских владимирских кавалеров собралось в храм на Литургию. 15 июля 1888 года, в день празднования памяти святого князя Владимира, для юбилейных торжеств в столице был разработан специальный церемониал: их средоточием стал Князь-Владимирский собор. В него были доставлены чудотворные и особо чтимые иконы из многих петербургских храмов, и после литургии общегородской крестный ход направился отсюда через Тучков и Николаевский мост на водосвятие к Медному всаднику. Величественная духовная процессия растянулась почти на две версты. В годовщину 100-летия освящения главного алтаря собора (1 октября 1889 г.) в нем служил епископ Выборгский Антоний (Вадковский; впоследствии – митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский) с протоиереями – кавалерами ордена Святого Владимира. Он же в сане архиепископа Финляндского и Выборгского совершал в соборе литургию 22 сентября 1895 года, когда отмечалось 50-летие присвоения Князь-Владимирскому собору статуса кавалерского. Летом военного 1915 года особое патриотическое звучание получили церковные службы и проповеди по случаю 900-летия кончины святого князя Владимира. Православная вера, которую на рубеже X–XI веков насадил в своей державе равноапостольный великий князь, помогала народам, населявшим Русь, выстоять и победить – из поколения в поколение, в самых трудных исторических испытаниях. Богослужения 14–15 июля 1915 года в Князь-Владимирском соборе возглавил именинник дня митрополит Петроградский и Ладожский Владимир (Богоявленский; впоследствии священномученик, митрополит Киевский). Орденский праздник, отмеченный в соборе в 1916 году, оказался последним…
   В 1875–1918 годах при Князь-Владимирском соборе действовало приходское благотворительное общество. Оно продолжило традиции церковной благотворительности, прерванные в царствование императрицы Екатерины II (первая богадельня при храме была открыта еще в 1721 г.). С 1896 года общество состояло под покровительством великого князя Владимира Александровича, а с 1909 – его вдовы, великой княгини Марии Павловны. Общество содержало небольшой детский приют, а в Первую мировую войну открыло церковный лазарет на 16 коек. Собору принадлежала часовня Святого Александра Невского у Тучкова моста, построенная на пожертвования прихожан в память императора Александра II Освободителя.
   Особенно ярко в жизни собора запечатлелись события церковной истории послереволюционной эпохи. На Поместном Соборе 1917–1918 годов было установлено совершать во второе воскресенье после Троицы празднование Всем святым, в земле Российской просиявшим. В Петрограде этот праздник впервые был отмечен 22 июня 1919 года, а 6 декабря 1920 года в соборном притворе был освящен придел Всех святых, в земле Российской просиявших (впоследствии придел был упразднен; ныне восстановлен и освящен как крестильный храм).
   В апреле 1922 года, при изъятии большевиками церковных ценностей, прихожане собора встали на их защиту. За это пришлось пострадать настоятелю храма, протоиерею Михаилу Союзову: привлеченный к суду по сфабрикованному «делу» священномученика митрополита Петроградского Вениамина, он был приговорен к трем годам заключения «с применением строгой изоляции» и умер в тюрьме. Власти провоцировали всевозможные расколы, поставив каноническое устроение Русской Православной Церкви на несколько лет вне закона. В 1922–1926 годах Князь-Владимирский собор принадлежал обновленческой группе «Живая Церковь», которую возглавлял священник Владимир Красницкий, печально известный своим сотрудничеством с карательными органами коммунистической власти. Однако его малочисленные приверженцы не смогли содержать и ремонтировать здание. Храм, изъятый у живоцерковников, был на несколько месяцев закрыт.
   В 1927 году храм «передали в пользование» общине верующих Патриаршей Церкви. Собор был заново освящен и на пожертвования православного народа капитально отремонтирован. В 1929 году верующих лишили последней возможности отстаивать свои интересы – из Конституции СССР был изъят пункт о праве на религиозную пропаганду. Гонения на Церковь развернулись с новой силой, и уже в начале «второй пятилетки» (1934) Князь-Владимирский собор оказался единственным действующим храмом Петроградской стороны.
   В октябре 1933 года смолк колокольный звон – соборные колокола были сняты и сданы в переплавку. В 1937–1938 годах мученическую смерть за Христа претерпели многие протоиереи. При ликвидации храмов города гибли многие чтимые святыни. Редкое исключение произошло в 1935 году: в Князь-Владимирский собор из разоренного Киево-Печерского подворья на Васильевском острове поступает храмовая икона Успения Божией Матери, «изображение и мера» древнейшего лаврского образа. В клеймах на раме этой иконы среди избранных святых есть и изображение святого князя Владимира. Ее благодатная сила открылась петербуржцам еще в Петровское время, а в 1801–1811 годах для хранения иконы был воздвигнут Казанский собор. С 1923 по 1940 год икона находилась в руках обновленцев. Прибытие всероссийской чтимой святыни в кафедральный Князь-Владимирский собор Ленинграда предвозвещало конец открытого антирелигиозного террора и скорое прекращение церковных расколов.
   В начале 1941 года митрополит Алексий (Симанский) перенес свою резиденцию из Князь-Владимирского собора в Николо-Богоявленский, который и стал кафедральным на последующие 60 лет. В день, когда началась Великая Отечественная война, митрополит Ленинградский Алексий служил литургию в Князь-Владимирском соборе: 22 июня 1941 года отмечался праздник Всех святых, в земле Российской просиявших. Все 900 дней блокады собор с хранившейся в нем чудотворной Казанской иконой Божией Матери составлял одну из главных духовных твердынь города-фронта. Благодаря неиссякаемому блокадному паломничеству к святыням храма его посещаемость даже в первую блокадную зиму, вопреки опасениям, нисколько не упала, а возросла. По свидетельству очевидцев, «стали трамваи, прекратилась подача электрического света, керосина не было. В предутренней тьме, озаряемой вспышками орудийных выстрелов, через глубокие сугробы неубранного снега спешили священники, певчие, служащие и прихожане собора со всех концов города… Певчие пели в пальто с поднятыми воротниками, закутанные в платки, в валенках, а мужчины даже в скуфьях. Так же стояли и молились прихожане». Голодная смерть косила людей повсюду – на улице, дома, на работе… Но утренние и вечерние богослужения в храме не прерывались ни на один день, было много причастников и исповедников, целые горы записок о здравии и за упокой, нескончаемые общие молебны и панихиды. По благословению церковного священноначалия, за каждой литургией читалась особая молитва о помощи Божией и даровании победы.
   С каждым военным днем к Богу обращалось все больше людей, которые годами боялись переступить церковный порог. «Наш град находится в особенно трудных условиях, но мы твердо верим, что его хранит и сохранит покров Матери Божией и небесное предстательство его покровителя, святого Александра Невского», – писал митрополит Ленинградский Алексий в своем Пасхальном послании 1942 года, прочитанном в храмах в Вербное воскресенье. Пасхальные богослужения в Ленинграде и в 1942, и в 1943, и даже в 1944 годах были перенесены на раннее утро. К первой блокадной Пасхе, в ночь с 4 на 5 апреля 1942 года, враг приурочил массированный налет на осажденный город. В ту ночь Князь-Владимирский собор получил многочисленные повреждения осколками снарядов, на его южном фасаде были выбиты почти все окна.
   В период войны и блокады клир и церковный совет Князь-Владимирского собора приняли самое широкое участие в церковно-патриотической работе. Пожертвования его прихожан и духовенства на военные нужды за 1941–1945 годы превысили 3,5 миллиона рублей, что составило 21,5 % взносов от всех 8 действовавших храмов Ленинграда (1 % общецерковных сборов). При этом в пользу Красного Креста собор направил средств больше, чем какой-либо другой ленинградский храм. Вклад Русской Православной Церкви в общенародное дело обороны страны не могли не заметить ни в Кремле, ни в Смольном. В двадцатипятилетней борьбе за право на существование Церковь вышла победительницей, восстановив в сентябре 1943 года Патриаршее возглавление. А когда в октябре 1943 года представители духовенства впервые в советской истории были удостоены государственной награды – медали «За оборону Ленинграда», в число награжденных во главе с митрополитом Алексием вошли все три священнослужителя Князь-Владимирского собора: настоятель протоиерей Павел Тарасов, протоиерей Филофей Поляков и архимандрит Владимир (Кобец).
   После войны Князь-Владимирский собор становится активным участником миротворческой деятельности и межцерковных связей Русской Православной Церкви, его посещали предстоятели и иерархи многих Поместных Православных церквей. В 1946 году удалось восстановить колокольный звон собора, причем большой колокол отливали в Финляндии. Бессменный и усерднейший клирик храма блокадной поры, архимандрит Владимир (Кобец), постриженик Киево-Печерской Лавры и последний настоятель ее подворья в городе на Неве, в марте 1948 года был рукоположен в сан епископа. В 1946 году в клир Князь-Владимирского собора был назначен вернувшийся в Ленинград протоиерей Александр Медведский, до высылки в 1932 году служивший настоятелем собора (в 1949–1953 гг. вновь его настоятель).
   Летом 1989 года собор отметил 200-летие своего посвящения святому князю Владимиру. В недалеком будущем соборному приходу, начало которому положили первостроители Петербурга, заселившие район «Мокруши», исполнится три века. Во всем городе нет другого места, где на протяжении стольких лет (кроме короткого промежутка на рубеже 1926–1927 гг.) не прерывалась молитва. Собору возвращена часовня Святого Александра Невского.
   Соборное духовенство окормляет Дом ветеранов сцены на Петровском острове, Военно-воздушную академию им. А. Ф. Можайского. Приход соборной общины сотрудничает с приходом собора Святого Петра в Гамбурге – городе-побратиме Санкт-Петербурга. В церковном доме Князь-Владимирского собора действует воскресная школа, открыта приходская библиотека, занимается детский хор «Горчичное зернышко». При соборе организован народный хор, который поет за ранними литургиями по воскресным и праздничным дням. В 2005 году в число престольных праздников собора вернулся день памяти Всех святых, в земле Российской просиявших. Четвертый престол храма устроен в крестильном помещении, там, где он находился и ранее – в 1920-х годах. При храме ведется сбор и обработка материалов о жертвах большевистских гонений на веру и верующих.

Князь-Владимирский храм в Москве

   Князь-Владимирский храм был некогда храмом Московского Епархиального дома, построенного в 1902–1903 годах в память о 900-летии Крещения Руси по благословению митрополита Московского и Коломенского Владимира (Богоявленского), будущего священномученика. К храму примыкает большая Соборная палата. В ней в 1917–1918 годах проходили заседания самого значительного в истории Русской Православной Церкви Поместного Собора – он восстановил патриарший престол. До этого более 200 лет в Русской Церкви не было патриархов. На Соборе избрали Патриарха Тихона. Митрополит Владимир, старейший по хиротонии архиерей, объявил об этом народу в храме Христа Спасителя. Более половины делегатов этого Собора потом пострадали за Христа, около 50 из них уже причислены к лику святых. Это был поистине Собор святых – мучеников за веру. И мемориальное здание, где проходили заседания Собора, тоже свято для православных людей – не только для Русской Церкви, но и для всего христианского мира.
   Московский Епархиальный дом создавался как центр религиозного образования, просветительской, издательской и миссионерской деятельности. Строительство велось по проекту известного московского зодчего Петра Алексеевича Виноградова в Лиховом переулке на земельном участке, принадлежавшем Обществу любителей духовного просвещения. Здание возводилось в «русском» стиле с использованием мотивов древнерусского каменного узорочья. На постройку было израсходовано 355 тысяч рублей. Деньги были получены от многочисленных жертвователей, среди которых был и митрополит Московский Владимир. Большие суммы были внесены Миссионерским обществом, Попечительством о бедных духовного звания, Кирилло-Мефодиевским братством, Братством святителя Петра. Постройка состояла из двух основных частей: административного корпуса с колокольней и храма во имя Святого равноапостольного князя Владимира. Росписи и убранство храма осуществлялись под руководством выдающегося иконописца и реставратора В. П. Гурьянова.
   5 ноября 1902 года построенный Епархиальный дом был освящен. В основание престола нового храма была положена доска с надписью: «Да благословит Господь создание во славу Его святого имени и да изведет от места сего слово жизни, питающее всякую душу, жаждущую истины и спасения, и отметающихся да наставит на путь правды».
   30 декабря 1902 года состоялось освящение храма во имя равноапостольного великого князя Владимира. Протоиерей Иоанн Мансветов в слове, произнесенном по освящении, сказал: «Храм этот по своему идейному значению выделяется из ряда других подобных. Он не просто назначается для духовных нужд, подобно приходским храмам. Его значение и назначение выше и шире. Он есть храм просвещения – есть оплот веры Православной. Под осенением этого святого храма и его покровителя – святого благоверного князя Владимира, первого просветителя земли Русской – в настоящем храме собраны все возможные просветительские средства, как духовное оружие для предстоящей просветительской и миссионерской деятельности этого дома». На первой литургии присутствовали генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович с супругой, великой княгиней Елизаветой Федоровной.
   В храме совершалось ежедневное богослужение с ежедневною проповедью. В будничные дни обязанности чтецов исполняли воспитанники старших классов Московской духовной семинарии. Воскресные и праздничные литургии пел хор рабочих московских фабрик и хор Общества любителей церковного пения. Часто проходили архиерейские службы. По воскресеньям совершались великие вечерни с общим народным пением, после которых в храме проводились беседы религиозно-нравственного содержания.
   Обширное помещение в здании занимала библиотека с богатым книгохранилищем. При библиотеке находилась читальня, в которой можно было найти все выходящие в России газеты и журналы. В Епархиальном доме размещались редакции двух духовных журналов: «Московских церковных ведомостей» и «Воскресных бесед». Рядом с епархиальной библиотекой находилась библиотека и архив Братства святителя Петра. Здесь размещалось и само Братство. К открытию Епархиального дома это общество трудилось на ниве миссионерства и просвещения более 30 лет. Одно из обширных помещений в доме занимало Кирилло-Мефодиевское братство. В доме также располагались: епархиальный училищный совет и отдел распространения духовно-нравственных книг, широко известный своей деятельностью по изданию, распространению и бесплатной рассылке духовной литературы; Православное миссионерское общество, ведущее большую просветительскую деятельность среди инородцев Сибири, Японии, Китая, и редакция журнала «Православный Благовестник».
   Попечительство о бедных духовного звания, занимавшее помещение в нижнем этаже, заведовало богадельнями и приютами: крупными (Горихвостовским, Толстовским, Георгиевским, Островским, Медведниковским) и большим количеством меньших, устроенных при городских кладбищах и при некоторых церквах. В приютах призревались как бедные духовного звания, так и люди из других сословий.
   В доме помещались Духовно-цензурный комитет; Церковно-археологический музей с уникальными собраниями предметов церковной старины. С первых дней открытия в нем работал Комитет по собиранию предметов церковной утвари для рассылки в бедные храмы и помощи бедствующему священству. Члены Комитета и благотворители помогали многим храмам на западных окраинах России и Закавказье.
   Епархиальный дом стал родным домом для Общества любителей церковного пения и его хора. Общество записывало и издавало старинные церковные напевы; учредило премии и выдавало их ежегодно за лучшие сочинения для церковных хоров.
   С 1918 года в Епархиальном доме начались занятия Православной народной академии – уникального высшего учебного заведения, сочетавшего богословское образование со светским.
   В августе 1917 года начал работу Поместный Собор Русской Православной Церкви. Заседания Собора преимущественно проводились в помещении большого зала Епархиального дома, получившего наименование Соборной палаты. Осенью 1917 года Собор принял историческое решение о восстановлении патриаршества в Русской Православной Церкви; здесь проводились выборы кандидатов на патриарший престол. 4 (17) ноября были избраны три кандидата: архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) и митрополит Московский и Коломенский Тихон (Белавин). Выборы завершились 5 (18) ноября в Храме Христа Спасителя избранием Патриархом святителя Тихона.
   Работа Собора продолжалась 13 месяцев и почти все время в условиях большевистских гонений. 25 февраля 1918 года был зверски убит почетный председатель Собора и создатель Епархиального дома митрополит Киевский и Галицкий Владимир. В дальнейшем пострадали и приняли мученическую смерть многие члены Собора. 20 сентября 1918 года работа Поместного Собора была насильственно прервана. 15 июня 1922 года Епархиальный дом был окончательно закрыт. Разграблены его музейные коллекции, библиотеки; уничтожено убранство Владимирского храма.
   Здание с 1924 года занимал Главполитпросвет. В нем оборудовали кинотеатр «Артес»; кинобудку с аппаратурой устроили в помещении бывшей колокольни, куда был пробит проем из зрительного зала – бывшей Соборной палаты. Экран навешивался на металлический занавес, отделявший прежде палату от храма. Остальные помещения были переданы Академии коммунистического воспитания имени Н. К. Крупской, которая часть комнат второго этажа приспособила под жилье для своих сотрудников. В 1926 году последовали новые перестройки; уничтожен уникальный металлический занавес, на его месте построена каменная перегородка.
   В июле 1929 года Академия коммунистического воспитания переводится в другое место, а здание в Лиховом переулке передается Химико-технологическому институту им. Д. И. Менделеева, который использовал для своих нужд лишь часть помещений, а остальные сдавал в аренду различным учреждениям.
   24 апреля 1930 года здание по Лихову переулку покупает акционерное общество «Межрабпомфильм» для устройства «фабрики по производству кинофильмов имени Рот Фронт». Бывший Епархиальный дом перестраивают и приспосабливают для нужд киностудии. Производятся самые крупные перестройки в стиле конструктивизма: над правым крылом надстроены 4 этажа, переделан фасад, снесены колокольня, купол с Владимирского храма. Здание окончательно утратило свой первоначальный облик.
   Наследником кинофабрики стала возникшая на ее основе Центральная студия документальных фильмов (ЦСДФ). В годы перестройки ЦСДФ пережила сложные времена и утратила здание как собственность. После ложного банкротства, которому подверглась киностудия, дом 6 в Лиховом переулке перешел в частные руки.
   Более 10 лет велась борьба за возвращение Русской Православной Церкви здания бывшего Епархиального дома. Наконец в 2004 году оно было возвращено Русской Православной Церкви и передано для нужд Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. На привлеченные Свято-Тихоновским фондом поддержки православного образования средства с 2006 года начались строительные и реставрационные работы по воссозданию исторического облика Епархиального дома.
   17 ноября 2008 года, в канун дня памяти Патриарха Тихона, в день интронизации святителя, над восстановленным куполом Князь-Владимирского собора был поднят металлический позолоченный восьмиметровый крест. Чертежей прежнего креста не сохранилось, поэтому новый сделали по фотографиям: по ним определили пропорции и очертания креста и постарались в точности воспроизвести их. Архиепископ Истринский Арсений, викарий Московской епархии, совершил торжественный чин освящения накупольного креста: «Освящается крестное знамение сие благодатию Пресвятаго Духа… во отгнание всякаго зла сопротивнаго и во исцеление душевных и телесных недугов… И во еже услышанным быти мольбам и молением всех, верно пред сим знамением молящих Ти ся…»
   «Поднятие креста на купол Князь-Владимирского храма, – сказал на церемонии водружения креста ректор Свято-Тихоновского богословского университета протоиерей Владимир Воробьев, – это начало его воскресения. Ведь храм без креста нами не воспринимается как храм. Внутреннее пространство храма уже почти освобождено от элементов перестройки, появившихся в период советской власти, и воссозданные купол и крест – это начало жизни храма. А без храма здание Епархиального дома теряет свой смысл и значение. Без храма в этом доме как бы нет души. И не случайно храм был освящен во имя Святого князя Владимира. Во-первых, его строил митрополит Владимир, который своего небесного покровителя, конечно, почитал. Но дело еще и в том, что в конце XIX столетия отмечалось 900-летие Крещения Руси. В это время в Киеве был построен знаменитый Владимирский собор, который расписали московские художники Васнецов, Нестеров и другие. А в Москве ничего такого не было построено. И, я думаю, митрополит Владимир хотел отметить в Москве 900-летие Крещения Руси этим храмом – во имя равноапостольного Владимира-Крестителя. В столице есть еще один, приходской, храм, посвященный князю Владимиру. Это маленький, хотя и древний, храм на Владимирской горке в Старых Садах. Но храм в Епархиальном доме будет храмом еще и университетским, а Свято-Тихоновский университет является сейчас одним из самых крупных учебных заведений Русской Православной Церкви не только в России, но и во всем мире».
   В Князь-Владимирский храм после торжественного воздвижения креста был передан складень из трех икон: в центре – образ равноапостольного князя Владимира, слева и справа – образа Святейшего Патриарха Московского Тихона и священномученика Владимира, митрополита Киевского. Это своего рода символ духовного единства Православной Руси.
   Свято-Тихоновский университет много делает для прославления новомучеников и исповедников XX века. В университете создаются для храма иконы святых – тех, кто были непосредственными участниками происходивших здесь исторических событий. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II на первом этаже бывшего Епархиального дома ныне устроен и второй храм в честь святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, и отцов Поместного Собора 1917–1918 годов, причисленных к лику новомучеников и исповедников. 20 февраля 2010 года в нем прошла первая Божественная литургия.

Церковь святого Владимира в Старых Садах

   Владимирская церковь на Владимирской горке в Старых Садах в документальных источниках впервые упоминается в 1423 году. Вначале это была домовая церковь при летнем дворце, построенном сыном Дмитрия Донского, великим князем Василием I, освященная в честь крестителя Руси князя Владимира. Местность эта в давние времена была очень живописной. В центре возвышался холм, который пересекала река Рачка (в XVIII веке ее спрятали в трубу). При летнем княжеском дворце располагались конюшни, на конном дворе была построена еще одна церковь – во имя святых Флора и Лавра, которых считали покровителями лошадей. По соседству с государевыми конюшнями построил свой загородный дом митрополит Московский, после чего к церкви Флора и Лавра пристроили домовую церковь митрополита во имя Трех Святителей Вселенских (Трехсвятская церковь на Кулишках).
   Сейчас церковь святого Владимира в Старых Садах располагается недалеко от Кремля, в Старосадском переулке, вблизи местности, известной как Кулишки, это давно уже не окраина Москвы, а старый исторический центр. Со стороны улицы Солянки и Славянской площади открывается очень живописный вид на храм, что привлекает многих туристов и фотографов. Местность вокруг нынешнего Старосадского переулка – одна из самых древних. По мнению историков, именно великий князь Василий I первым разбил в этом месте знаменитые дворцовые фруктовые сады. Урожай поступал прямиком на царский стол. Долгое время существовали торговые яблочные ряды, протянувшиеся между улицами Покровкой и Мясницкой. Продолжил начинание великого князя его внук – Иван III. Великокняжеские владения в то время тянулись от Ивановской горки до Васильева луга на набережной Москвы-реки. На всей этой огромной территории был разбит Государев сад. Позднее, когда в XVI веке появился еще один Государев сад – в Замоскворечье, то первые сады стали называть Старыми. Поблизости селились княжеские садовники. Тогда переулок, в котором они жили, назывался Садовническим, а затем был переименован в Хохловский, так как здесь стали селиться выходцы из Малороссии.
   В 1514 году после взятия Смоленска князь Василий III, сын Ивана III, приказал заложить в Москве 11 каменных и кирпичных приходских церквей. Выполнение работы было возложено на придворного архитектора Алевиза Фрязина. Среди прочих церквей, которые были построены в это время, и церковь святого Владимира в Старых Садах. Новое белокаменное здание храма было возведено в короткий срок, и в 1516 году церковь Святого Владимира в Старых Садах освятили.
   Ко второй половине XVII века Владимирская церковь обветшала. Большую часть старого храма разобрали и выстроили заново, внеся значительные изменения. В результате от произведения Алевиза Фрязина осталась только нижняя часть стен и южная сторона. В конце XVIII века многоярусную церковную колокольню также перестроили – ее уменьшили в высоту, а на верхушке установили шпиль.
   В продолжение следующих десятилетий церковь Святого Владимира в Старых Садах перестраивали не один раз. Она пострадала и от Троицкого пожара 1737 года, когда горела вся Москва, и во время нашествия Наполеона в 1812 году. После освобождения Москвы от захватчиков Владимирский храм был восстановлен на средства действительного статского советника Михаила Вольского.
   Постепенно Владимирская церковь оказалась окружена такими московскими достопримечательностями, как: Троицкая церковь в Хохлах, Трехсвятительская церковь, палаты Шуйских, палаты Мазепы, Государственная публичная историческая библиотека. Здание библиотеки было построено в 1936 году почти вплотную к церкви, и это чуть не сослужило храму дурную службу. В 1937 году Владимирскую церковь начали разбирать, но до конца дело не довели. В церковных помещениях расположилось фондовое хранилище Исторической библиотеки, которое сгорело при пожаре в 1980 году. Незадолго до этого несчастного случая началась реставрация храма, в результате чего он был восстановлен в первоначальном виде. Нынешняя церковь Святого Владимира в Старых Садах выглядит очень красиво: церковное крыльцо с опорами-кубышками, стены с декоративными кокошниками по верху, стрельчатые окна, пять глав, украшенных рельефным орнаментом.
   В 1991 году в церкви Святого Владимира в Старых Садах возобновились богослужения. Позже к храму приписали Ивановский монастырь. Теперь при церкви действует воскресная школа, православная гимназия, а недавно было создано благотворительное общество во имя Святого князя Владимира.

Князь-Владимирский храм во Владимире

Церковь построена в честь Святого равноапостольного князя Владимира Святославича – Крестителя Руси. Воздвигнута в 1785 году на средства горожан, как церковь при загородном кладбище за Нижегородской заставой. В 1891 году была утеплена, установлен новый иконостас, расписаны стены. Князь-Владимирский храм – это единственная в городе церковь в стиле классицизма. Храму принадлежали два двух этажных дома: в одном помещалась мужская богадельня, в другом – народное училище. Служба в храме не прекращалась даже во времена советской власти. С 1930-х годов и до начала 1990-х Князь-Владимирская церковь, как и главный собор города – Успенский, являлась островком веры и духовности для владимирцев и жителей области. Церковь, дошедшая до нас без существенных перестроек, имеет три престола: во имя Святого равноапостольного князя Владимира; во имя праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы и во имя Святых мучеников Адриана и Наталии.

Храм Святого Владимира в Астрахани

   Появление храма в честь Святого равноапостольного великого князя Владимира в Астрахани связано с 900-летием со дня Крещения Руси.
   Городская дума Астрахани приняла решение о строительстве храма-памятника в 6-м участке (город в то время делился на особые участки, как сейчас на районы), где в то время проживало около 11 тысяч православных жителей и был только один небольшой Иоанно-Златоустовский храм. Место для строительства храма было выбрано на обширном пустыре на берегу Затона, построенный храм должен был быть виден всем жителям участка.
   Еще одно обстоятельство способствовало выбору места. Храм возводился на самой границе с татарской слободой, где имелось около десятка мечетей, – в целях миссионерских, для приобщения татар к православию или хотя бы для ознакомления их с православным богослужением, невольными зрителями которого они становились часто в дни торжественных празднеств, когда совершались крестные ходы или водосвятные молебны вне храма. Знаменательным было то, что храм строился в честь князя Владимира, обратившего Русь из тьмы язычества в веру Христову, тем самым подразумевалось, что этот святой призывался на помощь православным астраханским миссионерам в их нелегком деле обращения иноверцев в православие.
   15 июля 1888 года, в день празднования памяти святого равноапостольного князя Владимира и день, когда по решению Святейшего Синода отмечалось торжественное событие 900-летия Крещения Руси, в Астрахани из всех церквей был совершен крестный ход на избранное для строительства нового храма место. Здесь Астраханским епископом Евгением (Шерешиловым) было совершено молебствие с водосвятием и освящением места.
   Сооружение храма стало поистине общегородским, общенародным делом. Как сказал епископ Митрофан в своей речи при закладке храма, «предположенный храм создается от лица всего здешнего общества, но не на обязательные общественные сборы, а на добровольные пожертвования. Никаких определенных средств на оный нет и не будет». Почти каждый астраханец (и не только православный, были случаи пожертвований от лиц других вероисповеданий) внес свою лепту в благое дело. Храм строился и на копейки бедноты, и на тысячи купечества.
   15 июля 1902 года состоялось освящение храма. Задолго до начала богослужения целые вереницы народа потянулись по улицам к храму Святого Владимира. Извозчики и трамваи беспрерывно подвозили массы людей, обширная площадь, на которой был воздвигнут храм, сплошь была занята многотысячной толпой. Это было целое море голов, шляп, зонтиков. Вокруг храма в ограде, на валах по Затону, на окрестных улицах, на заборах, на крышах – всюду был народ, собравшийся на праздник освящения храма.
   Чин освящения храма и первую литургию в нем совершал епископ Астраханский Георгий (Орлов) в сослужении отца Иоанна Кронштадтского и городских протоиереев. По окончании литургии отец Иоанн Кронштадтский обратился к народу с поучением, где, между прочим, сказал: «Прекрасен этот вновь созданный усердием православных граждан храм Божий в честь равноапостольного князя Владимира. Да возвещает он своим благолепием и нынешним, и будущим родам граждан астраханских о благочестии их предков, и да послужит для них уроком благочестия христианского и усердия к храмам Божиим и к служению Богу в духе истины».
   Освящение одного из боковых приделов храма святого князя Владимира было также связано с пребыванием в Астрахани отца Иоанна Кронштадтского. Представители астраханского купечества еще дважды приглашали «дорогого батюшку» для участия в местных церковных торжествах. 29 сентября 1903 года епископ Астраханский Георгий в сослужении отца Иоанна Кронштадтского освятил правый придел в честь Святителя Николая Чудотворца. Сооружение придела с таким именем в Князь-Владимирском храме было не случайным – святитель Николай издавна почитался мусульманами, называвшими его даже «русским Богом». Также святитель Николай почитался как покровитель моряков, а значительная часть прихода Князь-Владимирского храма составляли жители Эллинга (района, расположенного между Затоном и Волгой), в большинстве своем моряки и работники судоремонтных мастерских. Иногда Князь-Владимирский храм называли «морским собором»; по преданию, крест на нем был сооружен из чугунного якоря и украшен массивными цепями от него.
   28 ноября 1904 года епископ Георгий освятил левый придел, названный в честь Святителя Алексия, митрополита Московского, много потрудившегося для просвещения местных татар светом Христовой истины.
   По инициативе астраханских граждан, которые пожелали увековечить день 17 октября 1905 года (когда манифестом императора Николая II было объявлено о даровании свобод), при храме Святого князя Владимира было учреждено Астраханское Владимирское общество хоругвеносцев.
   Храм Святого князя Владимира в Астрахани построен в подражание стилю древних византийских храмов. Внутренняя роспись храма была выполнена по эскизам ученика известного русского художника Нестерова-Лепешкина. Наиболее замечательными были изображения Бога Саваофа и Богоматери в алтарной апсиде.
   После революционных событий 1917 года Князь-Владимирский храм претерпел немало бедствий. Во время мартовского восстания рабочих в 1919 году он оказался в самом эпицентре боевых действий. Орудия боевых судов Волжско-Каспийской военной флотилии в упор расстреливали храм. От полного разрушения, по свидетельству очевидцев, храм спасло заступничество Пресвятой Богородицы. В самый разгар боев Божия Матерь явилась на куполе храма и ходила по его краю на глазах у всех астраханцев. Революционеры в безумии своем стреляли по Пресвятой Богородице, но пули не причиняли ей вреда. Так продолжалось три дня, пока шли бои, после чего Божия Матерь исчезла.
   В 1923 году Князь-Владимирский храм чуть было не перешел в руки обновленцев. Настоятель храма начал служить по новому стилю, в то время как второй священник остался верен православию. Верующие не пускали настоятеля в храм, и он вскоре понял свою ошибку, вернувшись в лоно Православной Церкви. В марте 1924 года Астраханский архиепископ Фаддей (Успенский) сделал Князь-Владимирский храм своим собором, в то время как кафедральный Успенский собор и большинство других важнейших астраханских храмов были захвачены обновленцами. Долгое время Князь-Владимирский храм продолжал выполнять функции кафедрального собора. Но в 1936 году и этот храм хулиганским методом был захвачен обновленцами, а в 1939 году закрыт советскими властями.
   Князь-Владимирский храм чудом уцелел от уничтожения. В Астрахани рассказывают об этом так. Когда храм был закрыт, то местные власти приняли решение о его сломе. Татары, жившие рядом с храмом, глубоко возмутились этим. Большинство из них принимало участие в строительстве храма как каменщики или в каких-либо других работах. Хотя все они были мусульманами, но православный храм, построенный их руками и как их детище, и как украшение города Астрахани, не должен был, по их мнению быть разрушен. Татары отправляют делегацию в Москву к Калинину и у него на приеме добиваются решения о сохранении храма. Эта легенда (или быль) имеет под собой реальную основу. Все астраханцы, независимо от своего вероисповедания и национальной принадлежности, почитали Князь-Владимирский храм общегородским, общенациональным достоянием.
   После закрытия Князь-Владимирский храм долго использовался под склад. Под его сводами хранились пиломатериалы, зерно, мука и т. п. Во время «хрущевских гонений» на Церковь в начале 60-х годов местные власти решили его взорвать. К храму подогнали специальную технику, собрали военных минеров, взрывников. Но верующие астраханцы возмутились этими замыслами. Одна из прежних прихожанок этого храма каким-то образом забралась на самый высокий купол и привязала себя к кресту. Взрыв на время отложили, но ненадолго. Новую попытку взорвать храм, как и в 30-х годах, снова отбили жившие рядом татары. Они окружили церковь живым кольцом и трое суток сидели и жгли костры. Встретив такой отпор, городские власти отступили.
   В связи с переоборудованием были закрашены все росписи внутри храма. Но удивительно, святые лики стали проступать сквозь краску, приводя в ужас местное партийное руководство. Тогда покрасили вновь. И опять роспись стала проступать сквозь краску. Не осознав безумия своих действий, местные руководители приказали выжечь роспись паяльными лампами, а под куполом храма на металлоконструкциях было установлено бетонное перекрытие. Завершающим этапом осквернения святыни стала установка туалетов на месте алтарей храма.
   Долгим был путь возрождения Князь-Владимирского храма. Еще Святейшим Патриархом Алексием II при посещении им в октябре 1992 года Астрахани было высказано горячее пожелание о возвращении храма Православной Церкви. Руководство Астраханской епархии вело долгие и трудные переговоры с городской администрацией. Но все упиралось в невозможность быстрого переноса размещавшегося в храме автовокзала. Первые сдвиги в этом деле наметились в канун намечавшегося 440-летнего юбилея города Астрахани.
   Был создан Фонд реставрации собора Святого князя Владимира, который занялся сбором пожертвований от различных организаций, предприятий и учреждений города и области. В апреле 1998 года владыка Иона своим указом назначил настоятелем Князь-Владимирского храма протоиерея Виктора Гнатенко, который являлся к тому же и настоятелем Иоанно-Златоустовской церкви. Это было особо промыслительно – ведь первым настоятелем еще строящегося Князь-Владимирского храма в конце XIX столетия был также назначен настоятель Иоанно-Златоустовской церкви протоиерей Павел Васильковский.
   Преосвященнейший епископ Иона 28 июля 1998 года благословил провести крестный ход от стен Иоанно-Златоустовской церкви к стенам Князь-Владимирского храма. Это было знаменательное событие, так как в его основе было воспоминание о том крестном ходе, который состоялся 100 лет назад, когда от Иоанно-Златоустовской церкви торжественная церковная процессия отправилась к берегу Приволжского затона, чтобы освятить место для будущего храма – участники восстановления Князь-Владимирского храма обращались за молитвенной поддержкой к его строителям. Одно только омрачало это духовное торжество – в храме по-прежнему располагался автовокзал, сроки переноса которого все сдвигались. Но случилось то, что впоследствии люди назовут «чудом Божиим».
   В канун намечающегося торжества 2000-летия Рождества Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа Святейший Патриарх Алексий II благословил проведение крестного хода по водам рек Волги, Днепра и Западной Двины, протекающих по территориям братских славянских стран – России, Украины и Белоруссии. Этот крестный ход должен был стать знамением духовного единства братских православных народов, проживающих на территории этих стран. Промыслительным оказалось и время прибытия крестного хода в Астрахань. Это событие и подтолкнуло долго длившееся дело с переносом автовокзала, который 27 июля 1999 года официально покинул свое прежнее место прописки.
   То, что храм, построенный в ознаменование 900-летия Крещения Руси, возрождался при молитве участников крестного хода, посвященного 2000-летию со дня славного Рождества Христова, было несомненным Промыслом Божиим. Так же как и то, что участники крестного хода прибыли в Астрахань на теплоходе, носящем название «Святой князь Владимир». 28 июля, в день памяти святого равноапостольного князя Владимира, крестный ход, вобравший в себя множество православных астраханцев, направился от Иоанно-Златоустовского храма к храму святого князя Владимира. Здесь преосвященнейший епископ Иона совершил освящение крестов, которые в тот же день установили на куполе и на колокольне храма.
   Как и ранее, при освящении храма, на площади собралась вся православная Астрахань. У входа в храм Божий на мраморной доске было запечатлено: «Сей храм Святого Равноапостольного князя Владимира соору жен в честь 900-летия Крещения Руси (1895–1902). С 1930 по 1999 год использовался не по назначению… Да будет Имя Господне благословенно в сем храме отныне и до века». Площадь Гражданская, на которой стоял храм, стала именоваться с этого дня площадью Святого князя Владимира. 17 октября 1999 года была отслужена первая Божественная литургия.
   Внешний и внутренний облик храма постепенно преображался, приобретая прежние первоначальные черты. Рядом со стеной южного придельного алтаря был восстановлен крест над могилою отца Всеволода Виноградова, скончавшегося в 1925 году. Этот пастырь, прослуживший в храме со дня его освящения в 1902 году до дня своей кончины, проявил себя как ревностный защитник православия против нападок обновленчества и снискал в сердцах своей паствы искреннюю и преданную любовь. 28 июля 2001 года, через два года после возвращения Князь-Владимирского храма Православной Церкви, состоялось еще одно знаменательное событие в его истории – были освящены новые колокола, и по благословению владыки каждый колокол получил имя в честь своего жертвователя.

Орден Святого равноапостольного князя Владимира

   Орден был учрежден 22 сентября 1782 года императрицей Екатериной II в ознаменование 20-летнего юбилея ее восшествия на престол и в преддверии 800-летия Крещения Руси при равноапостольном князе Владимире (Василии) Святославиче. Орден жаловался за отличия в военной и государственной службе, за служение Церкви и благотворительность. С момента учреждения орден был разделен на четыре степени и награждение им производилось в соответствии с общей иерархией российских государственных наград. В общем старшинстве Владимирский орден занимал 4-е место – после ордена Александра Невского, хотя 1-я степень стояла по старшинству сразу за орденом Андрея Первозванного.
   В правление императора Павла I награждения орденом не производились. Он был восстановлен императором Александром I особым постановлением. До 1900 года все кавалеры ордена Святого равноапостольного князя Владимира получали право потомственного дворянства, если не имели его до пожалования. С 1900 года это право было закреплено только за кавалерами трех высших степеней, а награжденные орденом 4-й степени получали личное дворянство.
   Две первые степени ордена именовались степенями «большого креста», а две последние – «малого креста». Знаками ордена были звезда и золотой крест, покрытый с обеих сторон красной финифтью, с черной и золотой каймой по краям. В середине лицевой стороны креста на горностаевом поле изображался вензель равноапостольного князя Владимира под великокняжеской короной, а на реверсе – дата учреждения ордена. Звезда была восьмиконечной с попеременно серебряными и золотыми концами. В центре ее, в черном круглом поле, был золотой крест – символ святого просветителя России – и буквы СРКВ (святой равноапостольный князь Владимир). Вокруг, в красном поле с золотой каймой, девиз ордена: «Польза, честь и слава». Крест ордена 1-й степени носился на бедре на шелковой муаровой ленте около 10 см шириной, надеваемой через правое плечо. Крест 2-й степени носился на ленте шириной 5,5 см на шее. К нему также полагалась звезда. Орден 3-й степени звезды не имел, и его крест носился на шее на ленте шириной 4,5 см. Крест 4-й степени носился на ленте шириной 2,2 см на груди (с бантом, если им награждали офицеров за доблесть на поле брани).
   При награждении орденом нехристиан в центре креста, вместо вензеля святого, помещался российский государственный герб.
   При учреждении награды ее знаки 1-й степени возложила на себя императрица Екатерина II, с ними она изображена на полотне «Екатерина II в храме богини Правосудия» Д. Г. Левицкого, который создал галерею портретов владимирских кавалеров. Орденом 1-й степени, по чинам и заслугам, минуя младшие степени, были удостоены И. А. Ганнибал, герой Чесменского сражения, граф П. А. Румянцев-Задунайский, граф И. И. Шувалов, князь Г. А. Потемкин, А. В. Суворов и др.
   На владимирской ленте носились многие медали Российской империи. Кавалер ордена никогда не должен был снимать его знаки на мундире, а при получении следующих степеней он менял их на высшие.
   Орденский праздник – 22 сентября. Орденским храмом первоначально являлась церковь Святой Софии в Царском Селе, а с 1845 года – церковь Равноапостольного князя Владимира на Петербургской стороне в Санкт-Петербурге.
   После Октябрьской революции 1917 года орден был упразднен.
   В 1957 году орден Святого равноапостольного князя Владимира как награда Русской Православной Церкви был учрежден в ознаменование 40-летия восстановления патриаршества в России. Первоначально именовался нагрудным знаком и предназначался для награждения преимущественно представителей зарубежных Православных Церквей и инославных вероисповеданий. Имеет три степени. 1-я степень представляет собой золотую звезду, 2-я – серебряную, 3-я – крест красной финифти. В медальоне в центре ордена всех степеней – изображение равноапостольного князя Владимира и по кругу изображения – надпись: «За церковные заслуги». Награждение орденом производится преимущественно священно– и церковнослужителей. Орденом могут награждаться также храмы, монастыри, епархии, духовно-учебные заведения. Среди первых удостоенных ордена 1-й степени были митрополит Го р Ливанских Илия Карам и император Эфиопии Хайле Селассие I. В июле 1961 года первым русским человеком, награжденным орденом Святого Владимира, стал Патриарх Московский и всея Руси Алексий I. В 1964 году орден 1-й степени получила Московская духовная академия, в 1977 году – Ленинградская Духовная академия. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II был удостоен Владимирского ордена 1-й и 2-й степени.

Памятник равноапостольному князю Владимиру

   Памятник князю Владимиру в июле 1993 года подарил городу Севастополю автор скульптуры и президент Международного фонда славянской письменности и культуры В. М. Клыков.
   Вначале памятник временно установили на площади у центрального входа в национальный заповедник «Херсонес Таврический», что вызывало удивление как севастопольцев, так и гостей города. После бурной и продолжительной полемики решили поставить памятник в сквере – на Девичьей горе, исторически связанной с историей Херсонеса. Доминирующее положение возвышенности позволяло визуально связать памятник с Херсонесом – его оборонительными стенами, центральной площадью и расположенным на ней Владимирским собором, построенным на развалинах древней церкви Святого Василия, которую традиционно связывали с крещением в Херсонесе князя Владимира. Отведенное под установку памятника место перед началом строительных работ освятили. Обряд с благословения архиепископа Симферопольского и Крымского Лазаря 14 марта 1994 года совершил настоятель Владимирского (Адмиральского) собора протоиерей Алексей Тупиков.
   28 июля 1994 года, в день памяти святого князя Владимира, памятник открыли. На вертикальном прямоугольном постаменте из красного гранита возвышается бронзовая фигура равноапостольного князя Владимира в полный рост. На голове – низкий шлем, на плечи накинут плащ. Левой рукой он придерживает миндалевидный щит с орнаментом, правая рука поднята вверх. Справа – четырехконечный крест с треугольным навершием. Общая высота памятника 5,2 метра, скульптуры – 3,2 метра.

Владимир Мономах
Память его совершается в Неделю 2-ю по Пятидесятнице – в Соборе всех святых, в земле Российской просиявших

Муж благородный и мудрый

   Владимир (в крещении Василий) Всеволодович Мономах (1053/54–1125), благоверный князь, один из наиболее выдающихся государственных деятелей средневековой Руси, сын киевского князя Всеволода Ярославича и родственницы (по некоторым источникам – дочери) византийского императора Константина IX Мономаха. Был женат трижды: около 1073 года – на Гиде, дочери последнего англо-саксонского короля Харальда, от этого брака у него были сыновья: святой Мсти слав Великий, Изяслав, Ярополк и Вячеслав; около 1099 года – на неизвестной, матери сыновей Юрия Долгорукого, Андрея и Романа; в последний раз – после 1107 года. Погребен в киевском Софийском соборе рядом с отцом (ныне погребения утрачены). Известны многочисленные свинцовые печати с изображением святителя Василия Великого, в честь которого князь был крещен.
   При жизни князя Всеволода политическая деятельность Владимира Всеволодовича, начавшаяся, по княжескому обычаю тех времен, рано – с 13 лет, в середине и второй половине 60-х годов XI века осуществлялась в рамках политики его отца, в качестве наместника которого он занимал последовательно различные княжеские столы: в Ростове, Владимире-Волынском, Турове, Смоленске, Чернигове. Очевидно, именно зависимостью от политической линии Всеволода объясняются отдельные действия Владимира Всеволодовича этого периода (например, поход против волынского князя Ярополка Изяславича в 1085 г.), которые плохо согласуются с его политическими воззрениями, насколько они вырисовываются в период самостоятельного правления князя, и о которых сам Владимир Всеволодович предпочитал умалчивать в подробном каталоге своих военных походов в составе «Поучения к детям». В это время Владимиру Всеволодовичу приходилось исполнять и поручения киевских князей: так, по приказу киевского князя Святослава Ярославича он участвовал вместе с сыном последнего Олегом Святославичем в походе в Чехию осенью 1075 года, чуть ранее, в 1074 году, заключал мирный договор с польским князем Болеславом II.
   «Мать городов русских» – Киев – с юных лет был для князя Владимира желанным уделом. В последние годы жизни своего отца, великого князя Всеволода Ярославича, больного и не способного уже в полной мере нести бремя государственных забот, Владимир фактически управлял государством. Однако обычай того времени не предполагал передачи великокняжеского престола от отца к сыну, если были живы старшие родственники князя. После смерти Всеволода в 1093 году киевское боярство передало киевский стол туровскому князю Святополку Изяславичу – во всех отношениях менее значительному князю. Владимир же должен был удалиться в свой удел – пограничный Переяславль, где начинались знаменитые «Змиевы валы», древние укрепления, отделявшие земли пахарей от «земли незнаемой», от степи, раскинувшейся на многие сотни километров.
   Владимир Всеволодович, несмотря на свое явное политическое и военное превосходство, уступил киевский стол двоюродному брату Святополку. И в этом впервые отчетливо проявилась одна из характерных черт политического кредо Владимира Всеволодовича: Святополк был генеалогически старейшим (его отец, киевский князь Изяслав Ярославич, был старшим братом Всеволода), что и обусловило его преимущественное право на Киев согласно древнерусским династическим понятиям. Ситуация повторилась и в 1094 году, после тяжелых поражений, понесенных в 1093 году Святополком и Владимиром Всеволодовичем от половцев, когда явившийся под стенами Чернигова с половецким войском другой двоюродный брат Владимира Всеволодовича – Олег Святославич, сын черниговского, а затем киевского князя Святослава Ярославича, вынужденный покинуть Русь после смерти отца, – потребовал вернуть себе отцовский Чернигов. Прочно державшийся здесь после 16-летнего княжения Владимир Всеволодович тем не менее уступил город старшему родственнику, на стороне которого было вотчинное право. Князь ушел в свою вотчину Переяславль (Русский) – «съжаливъси хрьстьянскых душь, и сел горящих, и манастырь», – как впоследствии писал сам Владимир Всеволодович в «Поучении».
   Местоположение и пограничное назначение его удела определили и поведение князя Владимира по отношению к половцам. В период, когда киевский князь Святополк искал дружбы с могущественным половецким ханом Тугорканом, когда черниговский князь Олег Святославич укрывал в своем уделе половецкие отряды, Владимир Всеволодович был последовательным сторонником объединения русских князей с целью отражения половецких нашествий. После непродолжительного, но чрезвычайно кровопролитного конфликта Владимира Всеволодовича и Святополка с Олегом в 1096–1097 годах, вызванного отказом последнего от совместных действий против половцев и от заключения общерусского междукняжеского договора, в октябре 1097 года в днепровском городе Любече состоялся княжеский съезд, идейным вдохновителем которого был Владимир Всеволодович. Он был и главным вдохновителем знаменитого решения, провозглашенного на Любечском съезде князей: «Отселе имеемся в едино сердце и блюдем Рускые земли; кождо да держит отчину свою».
   Согласно Любечскому договору, земельные владения всех членов княжеского рода (Ярославичей) были признаны их наследственной собственностью. Таким образом, за Владимиром Всеволодовичем закреплялись владения Всеволода после 1054 года, то есть Переяславль (Русский) и Ростов, а сверх того Смоленск и Новгород, где сидел старший сын Владимира Всеволодовича Мстислав. Результатом этого съезда, похоже, стало также исключение Святославичей (князей Олега и Давида) из числа наследников Киевской земли, что было естественно, поскольку княжение их отца Святослава Ярославича, изгнавшего из Киева своего старшего брата Изяслава, признавалось узурпацией. Кроме того, все эти меры по внутриполитической стабилизации Руси были направлены на организацию отпора половецким набегам.
   Удельный князь, Владимир Всеволодович, по существу, принял на себя ответственность за русские земли, подобающую великому князю. Вести о его победе над половецкими ордами за Сулой и о большом походе на половецкие «вежи», о победах у Зарубинского брода над Тугорканом доходили до отдаленных уголков Руси, и народ слагал былины, где в «Тугарине Змеевиче» легко узнать Тугоркана, а в «Идолище Поганом» – Итларя. Под водительством князя Владимира состоялись общие походы русских князей против половцев в 1103, 1109, 1110 и 1111 годах. Русские дружины отвоевывали половецкие города на Северском Донце, вынуждали половцев отходить за Дон и за Волгу в степи Северного Кавказа и Южного Урала, а в некоторых битвах брали в плен по 20 половецких ханов…
   После 1097 года на Руси установился «дуумвират» – соправление Святополка и Владимира Всеволодовича. Наиболее характерной чертой этого периода стала организация активного общерусского отпора половецкой опасности – результат любечских соглашений. В результате победоносных походов 1103, 1107, 1111 и 1116 годов она была устранена на полвека, и половцы надолго заняли подчиненное место союзников тех или иных русских князей в их междоусобной борьбе. Владимир Всеволодович был главным военным и политическим организатором этих походов; в его глазах они явно имели характер религиозной войны. Так, во время похода 1111 года Владимир Всеволодович «пристави попы своя, едучи пред полком, пети тропари и коньдакы Хреста Честнаго и канун Святой Богородици». И в «дуумвирате» со Святополком он играл ведущую роль, не усомнившись выступить вместе со Святославичами против киевского князя, когда тот в нарушение любечских соглашений хотел присвоить себе владения своих двоюродных племянников Ростиславичей. После смерти Святополка Владимир Всеволодович по призыву киевлян сел на княжение в Киеве, будучи вынужден, однако, подавлять волнения и беспорядки, вызванные притеснениями администрации Святополка и финансовым гнетом, особенно ростовщическим.
   Вступление переяславского князя Владимира в наследование престола его знаменитых предков, Ярослава Мудрого и великого князя Всеволода, было для него уроком смирения. За прошедшие двадцать лет князь Владимир Всеволодович приобрел подобающее зрелости спокойное рассуждение с полным преданием себя в волю Божию. Когда улеглись страсти, бушевавшие в душе князя, когда лучшие качества его души настоялись, как благородное вино, и он уже стоял на пороге умудренной старости, в его руках оказалось послание киевских бояр – всего несколько строк, открывавших ему дорогу в столицу русских земель: «Князь, приезжай в Киев! Если ты не приедешь, то знай, что произойдут большие несчастья: тогда не только Путятин двор или дворы сотских и дворы ростовщиков будут разгромлены народом, но пойдут <…> и на всех бояр, и на монастыри. Ты, князь, будешь в ответе, если народ разграбит монастыри!»
   В Киеве, охваченном восстанием народа, разгромившего двор крупнейшего боярина, тысяцкого Путяты Вышатича, ожидали того, кто мог бы умирить крестьян-закупов, доведенных до отчаяния кабальными условиями займов, и заимодавцев-вотчинников. Доставленная в Переяславль гонцом грамота была не только призывом о помощи, но и приглашением на великое княжение. Решение о выборе князя «смысленные» люди из числа киевской знати и духовенства принимали в главном соборе, перед образом Святой Софии – Премудрости Божией, с надеждой на то, что Господь просветит их и подаст им мудрое решение. Из письма видно, что князь Владимир представлялся составителям послания человеком, способным разрешить сложнейшие задачи правления.
   В то время в русских землях не было правителя, равного ему в военном и политическом отношении. Многие годы переяславский князь был «грозой» половцев, преследуя их в южнорусских степях до самого Азова. Ему удалось справиться с задачей объединения некогда разобщенных усобицами русских князей.
   На Руси и за ее пределами Владимир Всеволодович был известен и как талантливый писатель, владевший слогом так же уверенно, как боевым и охотничьим оружием. Для знати имело значение и особое благородство его происхождения: наследник киевских князей, по материнской линии он приходился внуком византийскому императору Константину IX Мономаху, от которого и получил свое необычное прозвище. Одним словом, в глазах киевлян шестидесятилетний Владимир Всеволодович был воплощением мужества, благородства и мудрости, подобающих великому князю. Он же принял Киев под свое начало и погасил раздор с истинной христианской любовью и милостью, не помянув прежних своих разочарований и обид, с которыми некогда уезжал отсюда в свою вотчину.
   Уже первые мероприятия князя Владимира Мономаха оправдали ожидания киевлян: он погасил мятеж, дополнив существовавший свод законов – «Русскую Правду» – особым Уставом («Устав Володимерь Всеволодича»), существенно облегчавшим положение горожан и снижавшим проценты выплат по займам; при нем и его сыне Мстиславе был создан наиболее полный свод законов – «Пространная Русская Правда», урегулировавший вопросы собственности, наследования, правового положения женщин, ограничивавший права князя по отношению к боярству. Среди повседневных забот великий князь не забывал о главном: о содействии объединению русских княжеств.
   Правление Владимира Всеволодовича, продолженное княжением его сына Мстислава (1125–1132), было временем очевидной внутриполитической стабилизации. Владимир Всеволодович объединил в своих руках господство над большей частью Руси. Попытки вооруженного протеста против этого господства со стороны минского князя Глеба Всеславича и волынского князя Ярослава Святополчича закончились для них неудачно: оба князя утратили свои владения и трагически погибли. Победы над мятежными князьями еще более укрепили положение Владимира Всеволодовича. Черниговские Святославичи, Давид и Олег, вынуждены были поддерживать тесный союз с Владимиром Всеволодовичем. Демонстрацией единства этих трех сильнейших князей Руси под верховенством Владимира Всеволодовича стало торжественное перенесение мощей святых мучеников Бориса и Глеба из деревянной церкви в каменную в Вышгороде под Киевом.
   Важнейшим элементом внутриполитической программы Владимира Всеволодовича стало урегулирование киевского наследства. Его замысел сводился к сохранению этого княжения в руках Мстислава Владимировича и его потомства. Этот шаг следует рассматривать как попытку спасти любечские принципы ценой некоторого их формального нарушения – ограничения числа отчичей Киева, так как со временем увеличение их числа грозило политическим хаосом (последующие события XII в. оправдали эти опасения). В полной мере планы Владимира Всеволодовича оказались неосуществимыми, разбившись во время правления в Киеве его сына Ярополка о сопротивление младших Мономашичей – Юрия Долгорукого и Анд рея Доброго.
   На всем протяжении своего правления князь Владимир полагал основанием для единства прежде всего единоверие. Православие было для него тем «стержнем», который соединял русских людей сильнее, чем самые заманчивые посулы ищущих союза с ним иноверцев. Не случайно князь проявил и особую заботу о прославлении первых русских мучеников, молитвенников за Русь перед Богом – князей Бориса и Глеба. Погибшие от руки вероломного брата Святополка, расчищавшего путь к власти, эти святые были примером христианского миролюбия и единения для всех русских князей. Их житие предостерегало от грехов вражды, корысти и разделения. Автор похвалы Владимиру Всеволодовичу вменяет ему в заслугу «велику веру… к Богу и сродникома своима, к святыма мученикама Борису и Глебу». Известно о том, что по повелению Владимира Всеволодовича раки святых были окованы серебром и золотом, украшены кованными по золоту и серебру изображениями святых князей Бориса и Глеба, а также драгоценными светильниками и сенью. В киевское княжение Владимира Всеволодовича была создана окончательная редакция «Сказания о святых Борисе и Глебе».
   О церковной деятельности Владимира Всеволодовича имеются лишь отрывочные сведения. Возможно, именно ему принадлежал замысел создать епископию в Смоленске, до конца доведенный в 30-х годах XII века уже его внуком – смоленским князем святым Ростиславом Мстиславичем; но первым шагом на этом пути было дарование Владимиром Всеволодовичем Переяславскому епископу Симону (в юрисдикции которого тогда находился Смоленск) холма в Смоленске под кафедральный храм и заложение князем на нем церкви в честь Успения Пресвятой Богородицы. В посмертной похвале Владимиру Всеволодовичу в Лаврентьевской летописи князь прославлялся как щедрый храмоздатель, который «не щадяше именья своего… цьркви зижа и украшая». Кроме смоленского Успенского собора и Предтеченской церкви в Киеве сохранились известия о построении им в 1117 году Борисоглебской церкви на реке Льте (Альте) под Переяславлем (Русским) – месте, где, по преданию, погиб святой князь Борис (Владимир Всеволодович любил бывать здесь, здесь и скончался), и дубового кафедрального собора в честь Успения Пресвятой Богородицы в Ростове.
   Многочисленные данные рисуют образ Владимира Всеволодовича как государственного мыслителя и писателя. Сохранились два послания к нему митрополита Никифора I, содержание которых характеризует их адресата как человека весьма образованного и скромного до аскетизма в быту. В первом послании митрополит излагает князю учение о посте и воздержании. Митрополит Никифор хвалит великого князя за его равнодушие к мирским благам: князь спит на голой земле и «сиротину носит одежку» и только, «в град входя, власти деля», облачается в княжеские одежды; правитель дает своим приближенным богатые пиры «величества ради княжеского», сам же питается хлебом и водой. Второе послание является ответом на вопрос Владимира Всеволодовича об уклонениях «латинян» от Православия, который, вполне возможно, был вызван желанием князя сообразовать политические и матримониальные связи со своими католическими партнерами с церковным учением.
   Отчетливее всего нравственные и государственно-идеологические установки Владимира Всеволодовича проявились в его собственных писаниях: «Поучении к детям» и «Послании к князю Олегу Святославичу». Этот корпус текстов, который завершается собранием кратких молитв, сохранился в составе Лаврентьевской летописи. «Поучение» состоит из собственно наставления детям, написанного, вероятнее всего, около 1100 года, и добавленного к нему тогда же и дополненного в 1117 году или несколько позднее списка походов и поездок Владимира Всеволодовича. Список, видимо, основан на каких-то ведшихся князем или сопровождавшими его лицами летописно-дневниковых записях и содержит ряд сведений, дополняющих или уточняющих летописи.
   Знаменитое «Поучение» князя Владимира Мономаха стало самым ярким выражением его устремления к христианскому образу жизни и правления. Свои наставления к потомкам: «Как жить по правде Божией» князь Владимир начинает следующими словами: «Я, худой, дедом своим Ярославом благословенным, славным нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею из рода Мономахов… и христианских ради людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всех бед! Сидя на санях, помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, Который меня до этих дней, грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться».
   Главной для всех его наставлений становится мысль об этической ответственности государя. Верховная власть рассматривается им отнюдь не как основание для самовозвышения, а как своего рода «послушание», налагающее на правителя обязанность быть неукоснительным исполнителем евангельского закона. Истины Нагорной проповеди и предшествовавшие ей моральные правила, которые нашли отражение в Псалтири царя и пророка Давида, служили ему источником вдохновения. Князь Владимир дает пространную подборку цитат. «Поучение» являлось собранием опытно пройденных истин. Мономах писал о том, что пережил сам, в силе чего убедился.
   Основа основ: «Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, – это ведь начало всякого добра». Страх Божий – это память о Боге, о Его моральном законе, о том, то для Него нет ничего сокрытого. Он видит каждого из людей, и в конце жизни всех ожидает суд по делам. Все грешны, и поэтому так важна милостыня – поданная добровольно, во Славу Божию, с любовью она искупает множество грехов…
   Предвидя, что сомнение может поколебать решимость его потомков жить в точности по заповедям среди жестокого мира, князь Владимир приводит в ободрение им слова Псалтири: Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей (Пс. 36, 1, 9). То есть не сравнивай себя с другими, не стремись подражать живущим неправедно, помни о Боге. И тут же напоминает о том, что украшает юность: о скромности, целомудрии, чести. Молодому человеку пристало «есть и пить без шума великого, при старых молчать, премудрых слушать, старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше разуметь; не свиреповать словом, не хулить в беседе, не много смеяться, стыдиться старших, с непутевыми женщинами не беседовать и избегать их, глаза держа книзу, а душу ввысь, не уклоняться учить увлекающихся властью, ни во что ставить всеобщий почет. Если кто из вас может другим принести пользу, от Бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ насладится». Как красиво и как достойно: держи глаза книзу, а душу устремляй ввысь! То есть, береги зрение: через него приходят соблазны; храни себя, помня о том, что носишь в себе образ Божий, и вся твоя жизнь – путь к Отечеству Небесному! Мысли о величии Божием и Его творения подтверждаются многочисленными цитатами не только из Псалтири, но и из Постной Триоди, в основном из песнопений 1-й великопостной недели.
   Особенно же Владимир Мономах заповедует молодым быть почтительными: «Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев» – и это не случайно: доброе имя приобретается еще в юности, как и добрые друзья.
   Напоминает князь и о справедливом рассуждении, необходимом для правителя: «Избавляйте обижаемого, давайте суд сироте, оправдывайте вдовицу. Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте». И не только к правым, но и к виновным, князь призывает оказывать милость и снисхождение. Владимир Мономах заповедовал: «Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души». И этот «урок» не раз был пройден им самим.
   Один из самых красноречивых примеров княжеского великодушия – то, как Мономах обошелся со своим заклятым противником князем Олегом, ставшим виновником гибели одного из его сыновей, муромского князя Изяслава [1 - Олег считал Муром своей отчиной, поскольку его отец Святослав, являясь князем Черниговским, одновременно был и на княжении в Муроме, и проигнорировав приглашение на совет в Киев в мае 1096 года, где участники собирались «сойтись и положить поряд», в сентябре того же года, нанес удар по Мурому: 6 сентября Изяслав Владимирович был убит в сече.], и вероломно покушавшегося на жизнь другого – Мстислава. Памятником на века осталось письмо князя Владимира к Олегу, в котором напоминание о правде Божией и о суде превозмогает законное, казалось бы, желание справедливости:
   «Меня, – поясняет киевский князь, – принудил написать к тебе сын мой, которого ты крестил и который теперь недалеко от тебя: он прислал ко мне мужа своего и грамоту и говорит так: сладимся и примиримся, а братцу моему суд пришел; не будем ему мстителями; возложим все на Бога; пусть они станут пред Богом, мы же Русской земли не погубим. Я послушался и написал; примешь ли ты мое писание с добром или с поруганием, – покажет ответ твой. Отчего, когда убили мое и твое дитя перед тобою, увидавши кровь его и тело его, увянувшее подобно едва распустившемуся цветку, отчего, стоя над ним, не вник ты в помыслы души своей и не сказал: зачем это я сделал? Зачем ради кривды этого мечтательного света причинил себе грех, а отцу и матери слезы? Тебе было бы тогда покаяться Богу, а ко мне написать утешительное письмо и прислать сноху мою ко мне… Она тебе не сделала ни добра, ни зла; я бы с нею оплакал мужа ее и свадьбу их вместо свадебных песен. Я не видел прежде их радости, ни их венчания; отпусти ее как можно скорее, я поплачу с нею заодно и посажу на месте, как грустную горлицу на сухом дереве, а сам утешусь о Боге. Так было и при отцах наших. Суд пришел ему от Бога, а не от тебя! Если бы ты, взявши Муром [2 - Молодой князь Мстислав Владимирович правил в Новгороде и был любим жителями города. Захватив после Мурома и Суздаль, Олег намеревался совершить поход и на Новгород. И тогда новгородский князь опередил его, выступив в поход и изгнав Олега из Ростово-Суздальской земли, не являвшейся его наследием. Лицемерно приняв предложение о заключении мира, князь Олег решил внезапно напасть на Изяслава, чем поразил современников, поскольку Изяслав являлся его крестником, и такого рода действия справедливо рассматривались как преступление против совести, явное нарушение заповедей. К счастью, новгородцы оказались предусмотрительны и вместе с ростовцами и белозерцами обратили Олега в бегство на реке Колакше.], не трогал Ростова, а прислал бы ко мне, мы бы уладились; рассуди сам, тебе ли следовало послать ко мне или мне к тебе? Если пришлешь ко мне посла или попа и грамоту свою напишешь с правдою, то и волость свою возьмешь, и сердце наше обратится к тебе, и будем жить лучше, чем прежде; я тебе не враг, не мститель».
   И вот тогда истинно христианская кротость князя Владимира смогла положить предел усобице, завершившейся братским соглашением на Любеческом съезде.
   Добрые истины «Поучения» Мономахова: избегай лени, праздности, расслабления и пьянства, за которыми приходит бедность и душевная пустота. Из древности доносятся слова великого князя, полные любви и правды Господней – драгоценное наследие Руси Православной.
   В молодые годы не лишенный горячности и честолюбия, свойственных большинству князей того времени, по вступлению в возраст «мужа совершенна» Владимир Мономах воплотил в своем правлении лучшие черты христианского государя: защиту веры, хранение братства и мира, милость к бедным, великодушное прощение соперников, помня о том, что земная жизнь – это только подготовка к Вечности, где Сам Господь будет выбирать князей для Царства Неветшающей Славы.
   Эпохальное значение политической фигуры Владимира Всеволодовича в полной мере отразилось и в том, что память о нем, порой в гиперболизированной или мифологизированной форме, сохраняли долгие годы многие поколения русских людей. Так, Владимир Всеволодович как усмиритель степняков стал героем эпического сказания, которое цитировал в первой половине XIII века галицко-волынский летописец: победив половецких ханов Отрока и Сырчана, «Володимер Мономах пил золотым шоломом Дон, приемши землю их всю и загнавши оканьныя агаряны». Автор «Слова о погибели земли Русской» ностальгически замечал, что именем Владимира Всеволодовича половци «дети своя полошаху в колыбели, а литва из болота на свет не выникываху, а угры твердяху каменые городы железными вороты, абы на них великыи Володимер тамо не вьехал, а немци радовахуся, далече будучи за Синим морем… а кюр Мануил цесарегородскыи опас имея, поне и великыя дары посылаша к нему, абы под ним великыи князь Володимер Цесарягорода не взял». Таким образом, очевидно, что уже в домонгольское время появилась основа для формирования предания о византийских царских дарах Владимира Всеволодовича, которое в первой половине XVI века в «Сказании о князьях Владимирских» приобрело законченную форму – о византийском происхождении шапки Мономаха как символе преемственности власти и избранности русских правителей.
   О церковном почитании Владимира Всеволодовича известно мало. Память его отмечена в Кайдаловских святцах (кон. XVII в.) и в «Опис ании о российских святых» (кон. XVII–XVIII в.): «Святый благоверный князь Владимир Всеволодович Мономах, преставися в лето 6633, а память его месяца маиа в 19 день». В старообрядческом Месяцеслове Ионы (Керженского) память святого указана под 19 марта. В том же сборнике, в «Алфавите русских чудотворцев» Ионы (Керженского), помещена память с краткой заметкой о житии Владимира Всеволодовича, где сообщается, что он «в древлеписменных же месяцесловах почитается во святых, памятию марта в 19 день». Из многих добродетелей святого автор «Алфавита» особо выделил одну – дар молитвенного умиления.

Завещание Владимира Мономаха

   Особое место в литературе XI–XII веков занимает «Поучение» Владимира Мономаха, внесенное в Лаврентьевскую летопись под 1096 годом. По-видимому, это произведение рассматривалось летописцами как предсмертное завещание князя, аналогичное завещанию Ярослава Мудрого.
   «Поучение» Владимира Мономаха, написанное им, седя на санех, то есть незадолго до смерти, где-то около 1117 года, было отнесено летописцами к подобным завещаниям, адресованным детям. Однако его поместили не под 1125 годом – годом смерти Мономаха, а под 1096-м.
   Это можно объяснить следующим: 1096 годом было датировано письмо Мономаха Олегу Черниговскому, непосредственно примыкавшее к «Поучению». Кроме того, события, описанные в летописи под следующим 1097 годом (Любеческий съезд князей, ослепление Василька [3 - На Любеческом съезде Владимиро-Волынские волости были разделены. Недовольный разделом, Давид Игоревич нарушил крестное целование с братьями и решился на злодейский поступок: захватил возвращавшегося из Любеча князя Василька и ослепил его. Такая казнь, служившая в Византии обычным способом отстранения от власти политических соперников, на Руси не употреблялась и вызвала возмущение в княжеском семействе: Давид Игоревич был лишен Волыни. «Повесть об ослеплении Василька Теребовльского» рассказывает, что Василько Ростиславич, смиренный страданием, признал свое ослепление Божиим наказанием («яко на мя Бог наведе за мое възвышенье»).], заключение Мономахом мира с киевлянами и Святополком), давали весьма наглядное подтверждение справедливости основных наставлений, связанных с необходимостью соблюдения князьями взятых на себя обязательств, скрепленных «крестным целованием».
   Выдающийся государственный деятель конца XI – начала XII столетия Владимир Всеволодович Мономах (1052–1125) своей политикой содействовал временному прекращению княжеских усобиц. Он прославился успешными походами против половцев, отбросив их далеко за Дон, так что половцы его именем детей в колыбели устрашали. Став в 1113 году великим князем Киевским, Мономах всячески содействовал упрочению единства Русской земли.
   Центральная идея «Поучения» состоит в призыве, обращенном к детям Мономаха и всем, кто услышит «сию граматицю», строго соблюдать требования феодального правопорядка, руководствоваться ими, а не личными, своекорыстными семейными интересами. «Поучение» выходит за узкие рамки семейного завещания и приобретает большое общественное значение.
   На примере личного богатого жизненного опыта Владимир дает высокий образец служения князя интересам своей земли.
   Характерная особенность «Поучения» – тесное переплетение дидактики с автобиографическими элементами. Наставления Мономаха подкрепляются не только сентенциями из Священного Писания, но в первую очередь конкретными примерами из собственной жизни.
   На первый план в «Поучении» выдвигаются задачи общегосударственного порядка. Священная обязанность князя – забота о благе своего государства, его единстве, строгое и неукоснительное соблюдение клятв и договоров. Князь должен «пещись о хрестьянских душах», «о худом смерде» и «убогой вдовице». Междоусобные распри подрывают экономическое и политическое могущество государства. Только мир приводит к процветанию страны. Поэтому в обязанности правителя входит сохранение мира.
   Другой не менее важной обязанностью князя, по мнению Мономаха, является попечение и забота о благе Церкви. Он понимает, что Церковь является верной помощницей князя. Поэтому ради упрочения своей власти князь должен неусыпно заботиться о священническом и иноческом чине. Правда, Мономах не рекомендует своим детям спасать душу в монастыре, то есть идти в монахи. Аскетический монашеский идеал чужд этому жизнелюбивому энергичному человеку. Однако он призывает к соблюдению религиозной обрядности, считая, что тремя добрыми делами – покаянием, слезами и милостыней – можно «избыти грехов своих».
   В соответствии с христианской моралью требует Владимир заботливого отношения к «убогим» (бедным). В то же время князь должен быть стражем справедливости и не давать «сильным погубить человека», как сам Владимир «не дал есмь сильным обидети» ни «худаго смерда», ни «убогые вдовице».
   Князь должен быть сам примером высокой нравственности. Основным положительным качеством человека является трудолюбие. Труд, в понимании Мономаха, – это прежде всего воинский подвиг, а затем занятие охотой, когда в непрестанной борьбе с опасностями закаляются тело и душа человека.
   Владимир приводит примеры из своей личной жизни: он совершил только 83 больших похода, а малых и не упомнит, заключил 20 мирных договоров. На охоте он подвергался постоянной опасности, не раз рисковал своей жизнью: «Тура мя 2 метало на розех и с конем, олень мя один бол, а 2 лоси, один ногами топтал, а другый рогома бол; …лютый зверь скочил ко мне на бедры и конь со мною поверже».
   Основным пороком Владимир считает лень: «Леность бо всему мати: еже умеетъ, то забудешь, а егоже не умеешь, а тому ся не учить». Лень поможет повлечь за собой внезапную гибель во время военных походов, нанести ущерб хозяйству князя. Опытный хозяин-вотчинник, полководец, Владимир советует детям в ведении дел не доверять ни тиунам, ни отрокам, а самим вникать во все мелочи, также и во время военных походов не следует во всем полагаться на воевод, а самим «наряжать» сторожей и спать возле воинов, не снимая оружия. Предостерегает Владимир и от лжи, пьянства и блуда: «в том бо душа погыбаетъ и тело», – пишет он.
   Сам Мономах предстает в своем «Поучении» человеком необычайно деятельным: «Еже было творити отроку моему, то сам есмъ створил, дела на войне и на ловех, ночь и день, на зною и на зиме, не дая себе упокоя».
   Владимир выступает ревностным поборником просвещения: «Его же умеючи, того не забывайте доброго, а его же не умеючи, а тому ся учите», – говорит он и ссылается на своего отца Всеволода, который, «дома седя», то есть находясь в Киеве, изучил пять языков, «в том бо честь есть от инех земль».
   Одним из положительных качеств князя является его щедрость, постоянная забота о приумножении и распространении своего доброго имени. Поэтому необходимо, отмечает Владимир, пришедшего «гостя», простого или знатного, одарить, накормить и напоить, поскольку эти люди «мимоходячи прославлять человека по всем землям, любо добрым, любо злым».
   В быту князь должен быть образцом для окружающих: посетить больного, проводить покойника, ибо все смертны. Семейные отношения нужно строить на уважении мужей к женам: «Жену свою любите, но не дайте им над собою власти», – наставляет он.
   Таким образом, в «Поучении» Мономах охватывает довольно широкий круг жизненных явлений. Он дает четкие ответы на многие социальные и нравственные вопросы своего времени.
   Вместе с тем «Поучение» является весьма ценным материалом для представления о личности самого автора – первого известного нам мирского писателя Древней Руси. Прежде всего, это человек широко образованный, хорошо знающий литературу своего времени. В своем произведении он использует Псалтирь, Паремийник, поучения Василия Великого, Ксенофонта и Феодоры к детям, помещенные в «Изборнике» 1076 г., «Шестоднев». При этом Псалтирь служит Мономаху средством выражения своего психологического состояния. Опечаленный встречей с послами братьев, предложивших ему объединиться, чтобы выгнать Ростиславича, Владимир берет Псалтирь: «…в печали разгнух я, и то ми ся выня: Вскую печалуеши, душе? Вскую смущаеши мя? (Пс. 42, 5). Его душа опечалена намерениями братьев начать междоусобную войну, а они гневаются на него, Владимира, отказавшегося с ними объединиться и «креста переступити». Встреча, происшедшая в 1098 году, явилась тем толчком, который заставил Мономаха создать «Поучение», – он «собрах словца си любая, и складах по ряду, и написах». Эти слова дают возможность судить о процессе создания «Поучения»: сначала отбор материала из книжных источников, затем приведение его в порядок, то есть придание ему определенного плана, и, наконец, написание.
   emр1
   (В. В. Кусков. История древнерусской литературы. «Поучение» Владимира Мономаха)

Поучение

   Я, худой, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею из рода Мономахов… и христианских ради людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всех бед! Сидя на санях, помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, Который меня до этих дней, грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться.
   Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра. Если же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеются, а так скажут: на дальнем пути, да на санях сидя, безлепицу молвил.
   Ибо встретили меня послы от братьев моих на Волге и сказали: «Поспеши к нам, и выгоним Ростиславичей и волость их отнимем; если же не пойдешь с нами, то мы – сами по себе будем, а ты – сам по себе». И ответил я: «Хоть вы и гневаетесь, не могу я ни с вами пойти, ни крестоцелование преступить».
   И, отпустив их, взял Псалтирь, в печали разогнул ее, и вот что мне вынулось: О чем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? и прочее. И потом собрал я эти полюбившиеся слова и расположил их по порядку и написал. Если вам последние не понравятся, начальные хоть возьмите.
   Зачем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо верю в него. Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей. И еще немного: И не будет грешника; посмотришь на место его и не найдешь его. Кроткие же унаследуют землю и насладятся миром. Злоумышляет грешныйпротив праведного и скрежещет на него зубами своими; Господь же посмеется над ним, ибо видит, что настанет день его. Оружие извлекли грешники, натягивают лук свой, чтобы пронзить нищего и убогого, заклать правых сердцем. Оружие их пронзит сердца их, и луки их сокрушатся. Лучше праведнику малое, нежели многие богатства грешным. Ибо сила грешных сокрушится, праведных же укрепляет Господь. Как грешники погибнут, – праведных же милует и одаривает. Ибо благословляющие Его наследуют землю, клянущие же Его истребятся. Господом стопы человека направляются. Когда он упадет, то не разобьется, ибо Господь поддерживает руку его. Молод был и состарился, и не видел праведника покинутым, ни потомков его просящими хлеба. Всякий день милостыню творит праведник и взаймы дает, и племя его благословенно будет. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло, и живи во веки веков (Пс. 36, 10–20, 22–27).
   …Поистине, дети мои, разумейте, что Человеколюбец Бог милостив и премилостив. Мы, люди, грешны и смертны, и если кто нам сотворит зло, то мы хотим его поглотить и поскорее пролить его кровь. А Господь наш, владея и жизнью, и смертью, согрешения наши превыше голов наших терпит всю нашу жизнь. Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять привлекает к себе, так же и Господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это вам, дети мои, не тяжкая заповедь Божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и Царствия Небесного не лишиться.
   Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они. Ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию.
   Что такое человек, как подумаешь о нем? Велик Ты, Господи, и чудны дела Твои. Разум человеческий не может постигнуть чудеса Твои, – и снова скажем: Велик Ты, Господи, и чудны дела Твои, и благословенно и славно имя Твое вовеки по всей земле. Ибо кто не восхвалит и не прославит силу Твою и Твоих великих чудес и благ, устроенных на этом свете: как небо устроено, или как солнце, или как луна, или как звезды, и тьма, и свет? И земля на водах положена, Господи, Твоим Промыслом! Звери различные, и птицы, и рыбы украшены Твоим Промыслом, Господи! И этому чуду подивимся, как из праха создал человека, как разнообразны человеческие лица – если и всех людей собрать, не у всех один облик, но каждый имеет свой облик лица, по Божьей мудрости. И тому подивимся, как птицы небесные из рая идут, и прежде всего в наши руки, и не поселяются в одной стране, но и сильные, и слабые идут по всем землям, по Божьему повелению, чтобы наполнились леса и поля. Все же это дал Бог на пользу людям, в пищу и на радость. Велика, Господи, милость Твоя к нам, так как блага эти сотворил Ты ради человека грешного. И те же птицы небесные умудрены Тобою, Господи: когда повелишь, то запоют и людей веселят; а когда не повелишь им, то, и имея язык, онемеют. И благословен, Господи, и прославлен зело! Всякие чудеса и эти блага сотворил и совершил. И кто не восхвалит Тебя, Господи, и не верует всем сердцем и всей душой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, да будет проклят!

Рассказ Мономаха о своей жизни

   А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в разъездах и на охотах с тринадцати лет…
   А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу, за один день проезжая, до вечерни. А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце и без отца, а раздаривал много скота и много одежды своей. И отпустил из оков лучших князей половецких столько: Шаруканевых двух братьев, Багубарсовых трех, Осеневых братьев четырех, а всего других лучших князей сто. А самих князей Бог живыми в руки давал: Коксусь с сыном, Аклан Бурчевич, таревский князь Азгулуй и иных витязей молодых пятнадцать – этих я, приведя живых, иссек и бросил в ту речку Сальню. А врозь перебил их в то время около двухсот лучших мужей.
   А вот как я трудился, охотясь, пока сидел в Чернигове; а из Чернигова выйдя и до этого года постууганивал и брал без трудов, не считая другой охоты, вне Турова, где с отцом охотился на всякого зверя.
   А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул, и Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал и руки и ноги свои повреждал – в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.
   Что надлежало делать отроку моему, то сам делал – на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что было надо; весь распорядок и в доме у себя также сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок сам устанавливал, и у конюхов, и о соколах, и о ястребах заботился.
   Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал в обиду сильным и за церковным порядком и за службой сам наблюдал.
   Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтет: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю милость Его за то, что Он меня, грешного и худого, столько лет оберегал от тех смертных опасностей и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие годным. Прочитав эту грамотку, постарайтесь на всякие добрые дела, славя Бога со святыми Его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет. Ибо если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от Бога повелено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее, но если и хорошее дело – остерегаться самому, то Божие обережение лучше человеческого.

Письмо Мономаха к Олегу Святославичу

   О я, многострадальный и печальный! Много борешься, душа, с сердцем и одолеваешь сердце мое; все мы тленны, и потому помышляю, как бы не предстать перед страшным Судьею, не покаявшись и не помирившись между собою <…>
   Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды? Только и есть у них, что сделали душе своей. С этими словами тебе первому, брат, надлежало послать ко мне и предупредить меня. Когда же убили дитя, мое и твое, перед тобою, следовало бы тебе, увидев кровь его и тело его, увянувшее, подобно цветку, впервые распустившемуся, подобно агнцу заколотому, сказать, стоя над ним, вдумавшись в помыслы души своей: «Увы мне, что я сделал! И, воспользовавшись его неразумием, ради неправды света сего суетного нажил я грех себе, а отцу и матери его принес слезы!»
   <…>Если тебе плохо, то вот сидит подле тебя сын твой крестный с малым братом своим и хлеб едят дедовский, а ты сидишь на своем хлебе, об этом и рядись. Если же хочешь их убить, то вот они у тебя оба. Ибо не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле. А что ты хочешь добыть насильем, то мы, заботясь о тебе, давали тебе и в Стародубе отчину твою. Бог свидетель, что мы с братом твоим рядились, если он не сможет рядиться без тебя. И мы не сделали ничего дурного, не сказали: пересылайся с братом до тех пор, пока не уладимся. Если же кто из вас не хочет добра и мира христианам, пусть тому от Бога мира не видать душе своей на том свете!
   Не от нужды говорю я это, ни от беды какой-нибудь, посланной Богом, сам поймешь, но душа своя мне дороже всего света сего.
   На Страшном Суде без обвинителей сам себя обличаю.

Местночтимые святые

Благоверный князь Серпуховский и Боровский Владимир Андреевич Храбрый

   Благоверный князь Серпуховский и Боровский Владимир Андреевич был одной из самых ярких личностей второй половины XIV века – первой половины XV века в русской истории.
   Владимир Андреевич родился 15 июля 1353 года, на сороковой день по смерти от чумы своего отца, князя Серпуховского Андрея Ивановича, младшего сына московского великого князя Ивана Даниловича Калиты. Он с ранних лет пребывал в Москве с детьми своего дяди великого московского князя Ивана Ивановича Красного. Владимир Андреевич был вторым, младшим, сыном, и потому будущее не предвещало ему ничего значительного, как только типичную жизнь малоземельного князька.
   Однако Божий Промысл был иным. На четвертом году жизни, лишившись старшего брата, князь Владимир становится единственным наследником отцовского удела, который в следующем, 1359 году, завещанием князя Ивана Ивановича Красного значительно увеличивается. А на московском столе по смерти великого князя Ивана Ивановича в 1359 году сел почти такой же младенец, как и Владимир, – двоюродный брат последнего Дмитрий, впоследствии Донской.
   Детские и юношеские годы князя Владимира Андреевича проходили в обществе его двоюродного брата великого князя Дмитрия Ивановича в Москве, где он вместе с великим князем Дмитрием находился под опекой Московского святителя Алексия. В год рождения Владимира Андреевича владыка Алексий был возведен в митрополиты всея Руси и в 1359 году (завещанием Ивана Красного) при малолетнем наследнике Дмитрии Ивановиче принял заведование всею властью великого московского князя, которая, соединившись в его руках с властью церковной, через два десятилетия принесла Русской земле великий плод победы над Ордой.
   Бережно хранил святитель Алексий обе княжеские отрасли Москвы – Дмитрия и неразлучного с ним Владимира, мудро формируя их личности в соответствии с предназначением каждого в служении Богу и Отечеству. Официально являясь опекуном великого князя Дмитрия, святитель внимательно наблюдал и за младшим князем Владимиром. Кто будет он Дмитрию Ивановичу в будущем? Сподвижник или соперник? Ибо как, по евангельскому слову Спасителя, если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот (Мк. 3, 25), так и если разойдутся первые князья Московского дома, падет величие Москвы: и не собрать ей сил, чтобы объединить Русь и вывести из татарского плена.
   Дружба между двоюродными братьями от детства и юности сопровождала их во все почти последующее время их жизни и лишь однажды, в 1389 году, хотя и на короткое время, омрачилась она возникшим между ними неудовольствием, но и тут были причиною бояре Владимира Андреевича. Весьма деятельный и энергичный князь стяжал себе доблестными ратными подвигами славу искуснейшего и храброго полководца того времени. Жизнь его проходила в основном в походах и ратных делах. Причем он был деятельным и послушным исполнителем поручений великого князя, своего ближайшего друга и товарища.
   Уже первый военный поход юных князей в 1362 году на Переяславль выявил в восьмилетнем отроке князе Владимире черты сильной, незаурядной личности, и это, несомненно, явилось одной из определяющих причин появления договора между получившим ярлык на великое княжение Дмитрием Ивановичем и Владимиром Андреевичем. К тому же в 1364 году, по смерти малолетнего московского князя Ивана, десятилетний Владимир Андреевич занимает положение второго лица московского княжеского дома. Договор 1364 года установил отношения между двоюродными братьями: Владимир становится младшим братом Дмитрия, то есть признает над собой верховенство последнего, обещает во всем подчиняться и служить старшему брату. И Владимир добросовестно соблюдает условия договора, в последующие годы он принимает участие во всех походах Дмитрия, выполняет его поручения. Увенчавшись славой храброго защитника и мудрого созидателя Отечества, он войдет затем в историю как один из выдающихся князей русского средневековья.
   «Се аз князь великий Дмитрий Иванович докончали есмы с братом своим молодшим со князем Володимиром Андреевичем, целовали есмы крест у отца своего у Олексея у митрополита всея Руси. Быти ны за один, имети ми брата своего старейшего князя великого Дмитрия в отца место…». И далее о землях, их защите, об ордынской дани, о судах и расправах – и все при одном условии: «А тобе брату моему молодшему, мне служити без ослушания, а мне тобе кормити по твоей службе».
   Составителем договора от имени отроков князей, младшему из которых, Владимиру, не было еще и десяти лет, явился регент Московского княжества митрополит Алексий. Способствуя всеми силами возвышению Москвы, святитель Алексий как митрополит всея Руси желал объединения русских земель в единое православное государство, помехой на пути к которому во многом являлись местнические властные амбиции русских князей. Сломать порочную традицию соперничества и братоненавидения мог только очень сильный пример искреннего братолюбия со стороны безупречного для всех авторитета. Его-то в малолетнем князе Владимире и сумел прозреть святой митрополит Алексий. И в этой связи составленный им договор приобретал значение, с одной стороны, политической программы взаимодействия великого князя и второго лица московского княжеского дома, а с другой – личного кодекса чести младшего московского князя, где основой княжеского достоинства провозглашались покорность и послушание брату-сюзерену.
   Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишися зиждущие; аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126, 1). Следуя этой божественной истине, реченной царем Давидом, осуществлял митрополит Алексий обязанности опекуна. Воспитание князей Дмитрия и Владимира велось в глубокой любви ко Господу, Православной вере и Церкви. Особое свое архипастырское внимание проявлял святитель к юному князю Владимиру Андреевичу, ибо смирить гордый княжеский ум и сердце послушанием возможно было, только привив к ним христианские добродетели: непоколебимую веру, братолюбие, молитву, воздержание и, как начало премудрости, – страх Господень.
   О том, насколько преуспел наставляемый святым митрополитом Алексием князь Владимир Андреевич в духовном возрастании, свидетельствуют строки письма константинопольского патриарха Филофея великому князю Дмитрию Ивановичу: «Также сын мне и брат твой князь Владимир, которого я очень люблю и высоко уважаю за его добродетели».
   Письмо написано в 1370 году, когда Владимиру Андреевичу было шестнадцать лет. А уже через три года девятнадцатилетний князь на месте древнего села Серпуховское возводит город Серпухов и рядом, на Высоком, монастырь Пречистой Владычицы. Знаменательно, что пятью годами раньше в той же местности по указанию Самой Царицы Небесной основал свой монастырь святитель Алексий. С тех пор стоят на Серпуховской земле Богородичные монастыри – Высоцкий и Владычный, храня молитвенную память об основателе древнего города князе Владимире Андреевиче и его духовном воспитателе святом митрополите Алексии.
   «Боголюбивый», «христолюбивый», «монахолюбивый» – так часто именовали князя Владимира летописцы даже тогда, когда речь шла о делах ратных, в коих Владимир Андреевич преуспевал особо, как бы в подтверждение премудрости псалмопевца: Господь мне помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек; Господь мне помощник, и аз воззрю на враги моя (Пс. 117, 6–7).
   С ранней юности князь Владимир участвовал в войнах на стороне Москвы. Еще малым отроком пережил Владимир Андреевич радость первых военных побед в походах Москвы на Переяславль и Галич. В четырнадцать лет во время нашествия литовских войск в 1368 году (первой «литовщины») вместе с Дмитрием Московским он оборонял Кремль от войск великого князя литовского Ольгерда. В 1369 году Владимир по слову брата пришел на помощь новгородцам и псковичам, сражавшимся с рыцарями Тевтонского ордена. Вторая и третья «литовщины» также не обошлись без его участия.
   Так год за годом, путем успешного применения где ратной силы, а где военной дипломатии, князь Владимир Андреевич утверждался как самый верный и самый надежный проводник политики первенства великого московского князя. За преданную службу Дмитрий Иванович передал во владение брату земли по реке Протве, а также города Дмитров и Галич, заключив с ним очередное соглашение в 1372 году следом за женитьбой Владимира Андреевича на дочери литовского князя Ольгерда – Елене.
   Владимир Серпуховский способствовал укреплению Московского княжества, участвовал и в отражении набегов литовцев, и в обороне Москвы от Ольгерда, и в защите Пскова от немцев, и в организационных великим князем походах на Тверь, Литву и Новгород. Во время перерывов в войнах, в 1366–1367 годах, братья совместно строят каменный Московский Кремль: «Князь великый Дмитрей Иванович, погадав с братом своим Владимиром Андреевичем, со всеми бояры старейшими, и сдумаша ставити город камен Москву».
   Летом 1373 года золотоордынские полки Мамая подвергли жестокому нападению Рязанское княжество. Разгром Рязани напомнил русским людям о страшном нашествии Батыя. Возникла спешная необходимость усиления обороны и в первую очередь прикрытия важнейшего пути со средней Оки к Москве, проходившего через старое село Серпуховское в отчине князя Владимира Андреевича. Служа князьям московским, не оставлял Владимир Андреевич и свой серпуховский удел. Место древнего поселения было обнесено дубовыми стенами. Как повествует летописец: «заложи град Серпухов дубов», а чтобы привлечь туда население, дал «людем и всем купцем ослабу и лготу многу». Владимир Андреевич огородил город Серпухов дубовыми стенами и сделал в нем наместником своего окольничего, Якова Юрьевича Новосильцева. В 1374 году на месте одноименного села строится город Серпухов. А в версте к югу, рядом с полноводной Окой, «христолюбивый князь Володимир Андреевич» решил воздвигнуть монастырь, который в случае вражеского нападения мог бы служить предградием, а в дни мира украшал и хранил бы новый русский град молитвой, – «бяше бо князь любяй монастри и честь велику въздая мнишьскому чину».
   В уделе князя Владимира Андреевича в радонежских лесах с 1337 года подвизался великий молитвенник земли Русской преподобный Сергий. Боголюбивый князь был его духовным чадом и часто посещал знаменитую Свято-Троицкую обитель. Пожелав воздвигнуть монастырь, Владимир Андреевич обратился к блаженному старцу с просьбой посетить Серпухов, выбрать место, благословить строительство и назначить настоятеля из числа своих учеников. Летописец пишет: «Серпуховский князь Владимир Андреевич, управляющий городком Радонежем, на земле которого стоял монастырь преподобного Сергия, пожелал украсить свой стольный город вознаграждением монастыря и послал к преподобному Сергию, приглашая его прибыть для благословения и совета на устроение в Серпухове обители, и просил его взять с собой ученика своего, знакомого князю (подвижника и сотрудника) Афанасия».
   По заснеженным дорогам, пешком пришел преподобный Сергий из Радонежа в Серпухов в сопровождении любимого ученика Афанасия. С великой радостью встретил князь святых подвижников. Место будущей обители избрали в версте от города, на возвышении, которое носило название Высокое и находилось на берегу Нары, неподалеку от впадения ее в Оку. Князь выразил желание, чтобы обитель была посвящена Божией Матери, честному Ее Зачатию праведной Анной, «дабы славилось имя Божие и Пресвятой Богородицы, а хотящие в крове Ея жити монахи Ее чествовали, а о мне и о врученных мне людях молили Бога, такожде и усопших о Господе души родителей и сродников и всякого чина христиан православне поминая в священнодействе». Так 2 декабря 1373 года под Серпуховом на Высоком был основан монастырь, который по месту его расположения стал именоваться Высоцким.
   Серпуховский Высоцкий мужской монастырь – один из самых древних монастырей Руси [4 - К началу XX века Высоцкий монастырь, по отзывам современников, представлял собой одну из самых благоустроеннейших обителей нашего Отечества. В 1928 году он был закрыт. В 1991 году началось возрождение Серпуховского Высоцкого мужского монастыря.]. Он входит в число девяти обителей, основанных самим игуменом земли Русской. Первые настоятели обители, прославленные в сонме Радонежских святых, преподобные Афанасий Высоцкий старший, Афанасий Высоцкий младший и Никита Серпуховский, являлись учениками преподобного Сергия. Венцом трудов преподобного Афанасия Высоцкого старшего стал богослужебный Устав «Око церковное», в основу которого лег Иерусалимский богослужебный устав, переведенный с греческого, обработанный и дополненный им в 1401 году. «Око церковное» явился основой богослужебного устава, которым и по сей день руководствуется Русская Православная Церковь. В 1571 году во время нашествия татарского хана Девлет-Гирея преподобный Афанасий младший явил свое заступничество городу и родной обители в образе грозного всадника с большим жезлом на белом коне. С тех пор он почитается как небесный покровитель Серпухова.
   Являясь южной оборонительной границей Московского княжества, Серпухов часто подвергался нападениям со стороны внешних врагов земли Русской. Под Серпуховом устраивались сборы войск, на которых обыч но присутствовали цари, великие князья, бояре и воеводы. Высоцкая обитель нередко посещалась знатью и самим царем. Для таких случаев в монастыре имелись особые «царские палаты». От именитых лиц «на Высокое» часто поступали крупные денежные вклады, передавались вотчины с пашнями и лесами, жертвовались редкие в то время богослужебные книги, сосуды, облачения.
   В 1380 году по возвращении с битвы на Куликовом поле, где русское воинство одержало великую победу над Золотой Ордой, благоверный князь Владимир Андреевич в стенах Высоцкой обители захоронил останки воинов-серпуховичей, над братской могилой которых в память о великой победе был воздвигнут прекрасный белокаменный собор в честь Зачатия Пресвятой Богородицы святой праведной Анной.
   Мужали московские братья-князья. Возвеличивалась Москва и все более укреплялась, полагая начало общерусскому противостоянию силам Орды.
   В боях с воинством старого опытного полководца Ольгерда крепло ратное искусство Владимира Андреевича. Постепенно он выдвигается в число лучших русских воевод. В 1375 году в результате организованного похода объединенных полков более двух десятков русских князей на Тверь, при активном участии Владимира Андреевича, Москве наконец удалось нейтрализовать своего давнего соперника – князя Михаила Тверского. Причем именно Владимир Андреевич повел московскую армию к этому городу. Дмитрий Иванович прибыл к своим полкам уже после начала осады Твери. Через три недели тверичи запросили мира. Эта победа стала важной вехой в деле мобилизации русских сил для решающего сражения с Ордой. С этого времени князю Владимиру Серпуховскому все чаще поручается командование военными операциями.
   В 1378 году Владимир Храбрый получает от великого князя Дмитрия Донского в удел Боровск. С этого времени он становится Боровско-Серпуховским князем.
   Еще один успех обозначился на литовском направлении. В конце 1379 года Дмитрий Иванович направил брата в земли литовского князя Ольгерда – главного союзника Орды против Великой Руси. Казалось, еще недавно воины Ольгерда проникали в самую глубь московских владений, теперь же полки Владимира сами двинулись за литовский рубеж. Ольгерд к тому времени уже умер, среди его сыновей кипели распри. Московские власти решили воспользоваться этим и нанести удар по старому врагу. Поход закончился удачно. Владимир Андреевич стремительно взял Трубчевск, Стародуб Северский и «ины многы страны и волости, и села тяжко плениша». Это зримое проявление возросшей силы Москвы привлекло на ее сторону Дмитрия и Андрея Ольгердовичей, враждовавших со сводным братом Ягайло, ставшим великим князем литовским. Позднее Андрей Ольгердович Полоцкий и Дмитрий Ольгердович Брянский плечом к плечу с русскими войсками стали против татар в страшной битве на Куликовом поле. Поход Серпуховского князя вызвал особую тревогу в Орде, ибо его успех ясно свидетельствовал, что «Русский улус» выходит из-под ханского контроля.
   В августе 1380 года пришла на Москву тревожная весть о движении ордынской рати Мамая в направлении к Дону. Навстречу неверным полкам 16–17 августа из Москвы двинулись объединенные русские войска тремя колоннами во главе с великим князем Московским Дмитрием Ивановичем, князем Серпуховским Владимиром Андреевичем и князем Белозерским Федором Романовичем. Для каждого русского человека цель похода была священна и понимаема так, как выразил ее великий князь Димитрий Иванович: «Брат, князь Владимир Андреевич, пойдем туда, прославим жизнь свою, удивим земли, чтобы старые рассказывали, а молодые помнили! Испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру христианскую!»
   В эти дни каждым христианским сердцем возносилась молитва. В день Рождества Пресвятой Богородицы, в пятницу 8 сентября, в шестой час сошлись два войска у устья реки Непрядвы на Куликовом поле. Как повествует летопись: «И была крепкая битва и злая сеча, и кровь лилась, как вода, и бесчисленное множество воинов с обеих сторон, с татарской и русской, пали мертвыми. И татарское тело падало на христианское, и христианское на татарское, и смешалась кровь татарская с христианской. А всюду лежало такое множество мертвых, что кони не могли ступать по мертвым. И погибали не только от оружия, но многие сами себя убивали, и под копытами конскими умирали, и задыхались от великой тесноты: ведь невозможно было вместиться на поле Куликовом между Доном и Мечей из-за множества сошедших войск».
   Князь Владимир Андреевич Серпуховский во главе засадного полка отборной конницы вместе с искусным полководцем и знаменитым воеводой Дмитрием Боброком Волынцем наблюдал за ходом сражения из дубравы выше по Дону. На исходе седьмого часа дня, когда казалось, что христианское войско уже избито, от тяжкой скорби стал князь терять терпение. Но многоопытный Дмитрий Волынец сдержал его: «Беда, княже, велика, но еще не пришел наш час… Ныне только повели каждому воину Богу молиться прилежно и призывать святых на помощь». И Владимир Андреевич, как повествует сказание, воздев руки к небу, горько прослезился и сказал: «Боже, Отец наш, сотворший небо и землю, помоги народу христианскому! Не допусти, Господи, радоваться врагам нашим над нами, мало накажи и много помилуй, ибо милосердие Твое бесконечно!»
   Молился князь Господу, молился Пречистой Богородице и святым угодникам Божиим, а вместе с ним с плачем молились его ратники. Когда же пытались выступить из засады, в лицо бил сильный ветер, препятствуя движению. И сказал воевода Дмитрий: «Никто пусть не выходит на бой ни в коем случае, Господь нам возбраняет». В девятом часу внезапно потянул сзади южный ветер, теперь понуждая идти на татар. В священном гневе устремилась засадная конница во главе с горящем в молитве князем Владимиром Андреевичем на неверных. И соединились подвиг молитвенный и подвиг ратный. «Тогда видели православные, – свидетельствует летопись, – что помогают христианам ангелы, и святых мучеников полки, и воин великий Христов Георгий, и славный Дмитрий, и великие князья русские святые Борис и Глеб, и с ними полководец бесплотного полка Небесных Сил великий Архистратиг Михаил. Тогда видели языческие полки двух воевод, тресолнечные полки и пламенные их стрелы, направленные на них».
   Дрогнула нечестивая рать и в страхе великом обратилась в бегство, теряя множество воинов под мечами православных сынов, укрепляемых силою Святого Духа. Князь Владимир со своим полком гнал неверных до самых их станов. «И такова была победа, – по слову летописца, – и помощь Божия, и чудеса и знамения Божией Матери и великого чудотворца Петра, и преподобного игумена Сергия, и святых страстотерпцев Бориса и Глеба, и всех святых, и родительская молитва православных христиан, что даже там, куда не доходили христианские полки, и там лежали мертвые татары, пораженные невидимою Божией силою и Пречистой Его Матери и святых Его».
   Вступление в бой запасного полка решило исход сражения. Поэтому все произведения, посвященные этому событию, обязательно упоминают имя Владимира Серпуховского рядом с именем великого князя. Во главе своих воинов Владимир Андреевич гнал и бил бегущих татар на протяжении 40 верст до реки Красивая Меча.
   Древний памятник отмечает еще одну характерную черту личности серпуховского князя. После битвы с Мамаевыми полчищами Владимир старательно разыскивает на поле сражения раненого Дмитрия, а нашедши брата, радуется, что он жив, и сообщает ему весть о победе.
   Когда завершилось преследование остатков Мамаева войска, пошли по полю Куликову великий князь Дмитрий Иванович и брат его князь Владимир Андреевич вместе с малым числом оставшихся в живых князей и воевод. Видя вокруг груды трупов, словно сенные стога, и кровью текущий Дон, оплакали павших христиан, со смирением говоря: «Слава Богу, пожелавшему так». И, радуясь победе, без конца славословили Господа за явленную русскому народу великую милость, по слову Псалмопевца: Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей (Пс. 113, 9).
   В память о героическом сражении великий князь Московский Дмитрий Иванович и князь Серпуховский Владимир Андреевич стали именоваться Донскими, а Владимира Андреевича народ прозвал еще и Храбрым. С этим именем он вошел в историю нашего Отечества.
   Не раз еще Владимир Храбрый вставал на защиту Русской земли. Радость по случаю одержанной победы на Куликовом поле была недолгой. В 1382 году на Русь обрушилось нашествие нового ордынского хана Тохтамыша. Первый удар татар пришелся на Серпухов, город был полностью истреблен. Большинство князей поспешило оставить Дмитрия Донского. Ему пришлось покинуть Москву и уйти в Кострому. С собой великий князь увел лишь 2 тысячи воинов. 8 тысяч он оставил Владимиру Андреевичу, прикрывавшему дорогу на север. Больше всего Дмитрий Иванович рассчитывал на крепость стен Московского Кремля. Однако татары перехитрили москвичей и во время переговоров ворвались в город и перебили его защитников. 26 августа вспыхнула Москва. Жестоко покарав стольный град великого князя, отряды Тохтамыша рассеялись по Русской земле, все разоряя на своем пути. Истощенная Куликовским побоищем Русь не могла собраться с силами, чтобы оказать сопротивление. Князья не шли друг другу на помощь, боясь потерять последние остатки воинства. Одни отсиживались за стенами своих городов, другие преклоняли головы перед завоевателями. Дмитрий Иванович Донской в это время пребывал в Костроме, надеясь собрать силы для ответного удара.
   Худшей беды удалось избежать благодаря отважному князю Владимиру. Во главе собранных им полков в сражении у Волока он разбил большой татарский отряд наголову и взял много пленников. Этот подвиг так подействовал на хана, что он начал отступать назад к рязанской земле, опасаясь, чтобы русские, собравшись, не ударили на него.
   В 1385 году Владимир Храбрый вновь «вступил в стремя». По заданию Дмитрия Донского он ходил на Рязань, а затем уже вместе с великим князем на Новгород, чтобы привести отшатнувшийся было к Литве город в волю Москвы.
   Единственное поражение Владимир Андреевич потерпел в войне с рязанским князем Олегом Ивановичем, захватившим Коломну. Все попытки князя отбить город провалились. Коломну вернул Москве не меч, но слово. Сергий Радонежский сумел уговорить Олега Рязанского отдать город миром.
   Искренняя дружба двух князей из племени Калиты была редкостью на фоне происходившей в те времена ожесточенной борьбы за власть, в которой даже близкие родичи не щадили друг друга. Более тридцати лет действовали сообща, в полном доверии друг к другу Дмитрий Иванович Донской и Владимир Андреевич Храбрый: вместе отражали врагов, делили мирные и ратные труды, переживали опасности и радости побед. Не возникало ни одной распри между братьями, имевшими равную любовь к Отечеству. Потому столь неожиданным кажется сообщение московского летописца, что в начале 1389 года «бысть розмирие князю великому Димитрию Ивановичу с князем Володимером Андреевичем».
   Спор возник из-за старейших серпуховских бояр и в связи с передачей городов Дмитрова и Галича из вотчины Владимира Андреевича во владение сыну великого князя Василию Дмитриевичу. Н. М. Карамзин связывает «розмирие» с боярскими интригами. Конфликт носил исключительно мирный характер и через несколько недель благополучно разрешился. А 19 мая 1389 года Дмитрий Иванович Донской умер.
   При великом князе Василии I Владимир Андреевич занял подобающее ему в великокняжеском окружении место и продолжил верой и правдой служить сыну Дмитрия Донского. В 1393 году, например, Владимир Андреевич возглавляет московскую рать в походе против Новгорода. Его заботам Василий Дмитриевич поручает в завещании свою семью.
   О том, что Владимир Андреевич был благодаря своим имениям влиятелен и богат, свидетельствуют размеры его владений, которыми к началу ХV века он превосходил даже великого тверского князя. В наследство от отца, князя Андрея Ивановича, Владимир получил 11 волостей и 10 сел. Полвека спустя ему принадлежало 49 волостей, 17 слобод, 44 села, немалый ряд городов с прилегающими территориями и в их числе Серпухов, Боровск, Городец, Углич, Козельск, Алексин.
   В Московском Кремле Владимир Андреевич имел двор, а за его стенами княжескую «резиденцию» – «большой двор на Трех горах» (в районе Трехгорки). Двор обслуживали жители села Кудрина (ныне Кудринская площадь), к которому тянулись деревеньки, расположенные вдоль современных Никитских ворот и Ленинградского проспекта. Владимиру Андреевичу принадлежали многочисленные московские дворы, сады, мельницы и угодья. А все это, взятое вместе, от кремлевских палат до окраинных садов, составляло московскую треть Серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго. Великокняжеская Москва по праву была и его городом.
   В конце 1389 года произошло некое событие, следствием которого стало новое «розмирие» с наследником Дмитрия. Совет бояр, опасаясь влияния на юного князя Василия дяди Владимира Храброго, поспешил принять меры, чтобы ограничить участие серпуховского князя в правлении, а возможно, и вовсе отстранить его от государственных дел. Многоопытный и обладавший значительной военной силой, князь Владимир мог бы довольно скоро разрешить конфликт в свою пользу, но этим нанес бы ущерб единству и миру Московского княжества. Боголюбивый князь избрал другой путь. Он поступил так, как некогда его наставник преподобный Сергий Радонежский, удалившийся из своего монастыря, когда ропот недовольных введением общежития и гнев его родного брата Стефана привели обитель в смятение. Владимир Андреевич оставил Москву не один, с собой он увел своих старейших бояр, благодарных ему за недавнее заступничество перед Дмитрием Донским. Не желая более раздоров и любя мир, наученный от юности страху Господню, Владимир Храбрый вновь явил на Руси добродетельный пример благоразумия, выполняя завет Псалмопевца: Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и следуй за ним (Пс. 33, 15). И вскоре между княжескими домами установился прочный мир.
   Осенью 1392 года Русь понесла невосполнимую потерю. В октябре скончался святой молитвенник и печальник земли Русской преподобный Сергий Радонежский. Князя Владимира с блаженным старцем долгие годы связывали узы той особенной любви, какая бывает у боголюбивого чада к своему духовному отцу, и потому, храня сердечную привязанность к Свято-Троицкой обители, князь предал себя и свою семью в духовное руководство второго святого настоятеля, ученика преподобного Сергия, некогда принявшего монашеский постриг в Серпуховском Высоцком монастыре, преподобного Никона Радонежского.
   На поприще государственном Владимир Андреевич продолжил преданное служение Отечеству и великому князю – племяннику, юному Василию I. Первой успешной акцией Владимира Андреевича Храброго при новом московском великом князе стал в 1393 году поход во главе московских войск на новгородский Торжок в связи с отказом правителей Великого Новгорода подчиняться суду митрополита Киприана и платить пошлины Москве. А через два года князь Владимир снова облачился в доспехи в связи с вторжением на Русь самаркандского эмира Тамерлана.
   В истории Русского Православия 1395 год ознаменовался великим событием – пречудным явлением спасительного заступничества Пресвятой Богородицы во время вторжения на Русь самаркандского эмира Тамерлана (Темир Аксака), «Весть о нашествии сего нового Батыя привела в ужас всю Россию, – описывает это время в “Истории государства Российского” Н. М. Карамзин. – Ожидали такого же разрушения, какое за 160 лет перед тем было жребием государства нашего; рассказывали друг другу о чудесных завоеваниях, о свирепости и несметных полках Тамерлановых; молились в церквах и готовились к христианской смерти, без надежды отразить силу сию… Все церкви московские были отверсты с утра и до глубокой ночи. Народ лил слезы перед алтарями и постился».
   Великий князь Василий Дмитриевич, поручив Москву своему дяде Владимиру Андреевичу Храброму, вышел с войском к Коломне и остановился на берегу Оки. Уверенности в том, что русское войско устоит в сражении, не было, и великий князь по совету матери, вдовы благоверного князя Дмитрия Донского, написал митрополиту Киприану, чтобы послали во Владимир за чудотворною иконою Божией Матери, с которой святой князь Андрей Боголюбский в 1164 году победил болгар. Ибо вспомнила благоверная великая княгиня Евдокия Дмитриевна (в иночестве преподобная Евфросиния), как в VIII веке по заступничеству Царицы Небесной избавлен был от врагов Константинополь, и в честь этого события праздновали в Царьграде Похвалу Пресвятой Богородицы.
   В праздник Успения духовенство приняло икону во Владимире и с крестным ходом понесло к Москве. Во все время шествия бесчисленное множество людей по обеим сторонам дороги, стоя на коленях, молило: «Матерь Божия, спаси землю Русскую!» 26 августа крестный ход подошел к Москве. Навстречу на Кучково поле из города вышли митрополит Киприан, князь Владимир Андреевич Серпуховский и великокняжеское семейство. Святитель и князь приняли икону и торжественно перенесли в Успенский собор.
   В тот час грозный завоеватель Востока Тамерлан дремал в своем шатре. Как повествуется в Минее, он «вдруг увидел во сне великую гору, с вершины которой к нему шли святители с золотыми жезлами, а над ними в лучезарном сиянии явилась Величавая Жена. Она повелела ему оставить пределы Руси. Проснувшись в трепете, Тамерлан спросил о значении видения. Знающие ответили, что сияющая Жена есть Матерь Божия, великая Заступница христиан». Тогда Тамерлан, усыпавший трупами русские поля до Ельца, вдруг дал приказ развернуть полки, обратил свои знамена к югу и вышел за пределы Руси.
   Наступило время всенародного торжества. В благодарность за чудесное избавление Москвы от грозных полчищ Тамерлана по примеру Константинополя Русская Церковь установила в субботу пятой седмицы Великого поста празднование Похвалы Пресвятой Богородицы. Для южного молитвенного щита Москвы – Серпуховского Высоцкого монастыря радость тех дней была сугубой от сознания того, что любимый князь Владимир Андреевич, основатель обители и ее щедрый покровитель, стал избранником Божией Матери, в чьих руках икона с Ее Пречистым образом явила Русской земле спасительное чудо. В память об этом событии один из храмовых приделов монастыря был освящен в честь Похвалы Пресвятой Богородицы.
   После 1395 года на Руси воцарился мир. Политические интересы Москвы сосредоточились на северных областях. И хотя немногочисленные внутренние конфликты, в частности с Новгородом, происходили, Владимир Андреевич в них участия не принимал. Его положение второго лица московского княжеского дома по-прежнему было непоколебимым, о чем свидетельствуют договорные грамоты с Тверью и Рязанью, а также духовная грамота Василия Дмитриевича, где первым, кто в случае его смерти должен взять на себя попечение о великокняжеской семье, назывался Серпуховский князь Владимир Андреевич.
   В эти годы внимание князя Владимира Храброго привлек знаменитый иконописец Феофан Грек – «преславный мудрец» и «философ», как его характеризовал преподобный Епифаний Премудрый. Интерес к творчеству грека-изографа был отнюдь не праздным. Князь ценил людей просвещенных и талантливых. Восприняв от своих духовных наставников святителя Алексия и преподобного Сергия Радонежского глубокое уважение к византийской культуре, Владимир Андреевич немало способствовал перенесению лучших ее достижений на Русь. Так, основанный князем Серпуховский Высоцкий монастырь в продолжение всей его жизни не только процветал, но и пользовался славою центра византизма на Руси, что возможно было только по воле князя и на его средства.
   Владимир Храбрый также принимал деятельное участие в обороне Москвы от врагов и особенно важную роль сыграл при защите столицы в 1408 году. Когда на Русь обрушились полчища эмира Эдигея, московский князь Василий Дмитриевич по примеру отца ушел в Кострому, оставив столицу на опытного в военном деле дядю. Владимир Андреевич сумел организовать надежную оборону и отстоять Москву во время трехнедельной осады города татарами.
   Москва стала и местом его последнего упокоения. Разделив завещанием свои движимые и недвижимые имения между сыновьями Иваном, Семеном, Ярославом, Андреем, Василием и княгинею Еленою Ольгердовною, Серпуховский князь Владимир Андреевич Храбрый (Донской) – доблестный защитник Русских земель, славный герой Куликовской битвы, один из выдающихся личностей эпохи становления молодого Русского государства – скончался в мае 1410 года и был погребен в Архангельском соборе Московского Кремля – усыпальнице представителей правящих династий Рюриковичей и Романовых.
   В Духовной записи, при которой свидетелем был преподобный Никон Радонежский, Владимир Андреевич поручает жену и детей московскому великому князю, делит удел свой между сыновьями и вменяет им в обязанность служить Василию и детям его. После смерти Владимира Храброго Боровск достался в удел его сыну Семену. Сведений о Боровском князе Семене очень мало.
   Известно, что он в 1404 году женился на Василисе, дочери служивого князя Семена Романовича Новосильского. В 1426–1428 годах на территории Московского княжества был мор. Умер и князь Семен. Перед смертью он принял иноческий постриг с именем Саввы и был захоронен в Троице-Сергиевом монастыре. Умерли и остальные сыновья князя Владимира Андреевича. В живых остался его внук Василий Ярославич, который и объединил весь Серпуховско-Боровский удел. В 1432–1433 годах князь Василий Ярославич оформляет договор с великим князем Василием II Темным, в котором обязуется «честно служить великому князю», который был женат на его сестре Марии Ярославне. В 1456 году Серпуховско-Боровское княжество было уничтожено, а Боровск и его земли вошли в состав Московского княжения.
   Имя князя Владимира Андреевича Храброго увенчано доброй славой. Четыре века спустя Н. М. Карамзин сделал о князе Владимире Андреевиче замечательную запись: «Сей знаменитый внук Калитин жил недолго и преставился с доброю славою князя мужественного, любившего пользу Отечества более власти. Он первый отказался от древних прав семейственного старейшинства и был из князей российских первым дядею, служившим племяннику. Кратковременные ссоры его с Донским и Василием происходили не от желания присвоить себе великокняжеский сан, а только от смут боярских. Сия великодушная жертва возвысила во Владимире пред судилищем потомства достоинство героя, который счастливым ударом решил судьбу битвы Куликовской, а может быть, России».

Слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, произнесенное в Высоцком монастыре перед заупокойной литией по воинам, павшим в Куликовской битве
(28 июля 2005 года на праздновании в честь 625-летия победы на Куликовом поле, в день памяти святого равноапостольного великого князя Владимира, Крестителя Руси, небесного покровителя князя Серпуховского Владимира Андреевича Храброго)

   Ваше Высокопреосвященство, Владыка митрополит Ювеналий, Преосвященные Владыки, дорогие отцы, братья и сестры!
   Я с радостью нахожусь сегодня в этой святой обители и приветствую всех вас, прибывших крестным ходом из собора Николы Белого, где мы вместе испрашивали молитвенного предстательства великого угодника Божия святителя и Чудотворца Николая.
   Высоцкий монастырь известен на всю Россию, потому что здесь находится чтимый список чудотворной иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша», к которому притекают паломники из самых отдаленных уголков нашего Отечества. Благолепие возродившегося монастыря является для нас свидетельством милости Божией к нашей Церкви, ибо продолжают возрождаться на радость народу православному некогда поруганные и разрушенные святыни земли нашей.
   В этом году мы празднуем 625-летие Куликовской битвы, великого события Отечественной истории. Всякий народ свято хранит воспоминания о своем прошлом и не может забывать о нем. Продвигаясь в будущее, заглядывая вглубь веков, мы стремимся подражать добрым делам наших предков и в то же время учимся на их ошибках. Русская рать под предводительством святого благоверного великого князя Димитрия Донского и его двоюродного брата князя Владимира Андреевича Серпуховского одержала в 1380 победу над многочисленным вражеским войском. Ведомые долгом, они шли на смерть за Русь и веру Православную, оставив нам пример жертвенной любви к Богу и своему земному Отечеству. Герои прошлого учат нас видеть в постигающих страну и народ испытаниях не повод для уныния, но призыв к покаянию и избавлению от грехов в уповании на безграничную милость Божию.
   Высоцкий монастырь князь Владимир возвел в 1373 году, и ее основателем был преподобный Сергий Радонежский, благословивший и православное воинство, отправлявшееся на поле Куликово. Отрадно видеть, что в этой святой обители организован военно-патриотический клуб имени князя Владимира Храброго. В нем дети получают наставление в Православной вере и укрепляются в любви к Родине. Сегодня мы освятим знамя этого клуба. И пусть юным христианам будет памятен этот день и назидательны подвиги наших предков-героев.
   В день памяти святого равноапостольного великого князя Владимира, Крестителя Руси, небесного покровителя князя Владимира Серпуховского, мы совершим заупокойную молитву по героям Куликовской битвы, погребенным в Высоцком монастыре. Над их братской могилой князь Владимир воздвиг величественный храм в честь Зачатия Пресвятой Богородицы святой праведной Анной. Над местом их упокоения мы возжем неугасимую лампаду.
   Мы помолимся и о тех, кто покоится здесь, и о всех павших на поле битвы двухстах пятидесяти трех тысячах воинов, которые шли в бой, как сказано в «Летописной повести о Куликовской битве», «верою в Бога вооружившись, силою Святого Креста укрепившись и молитвами Святой Богородицы оградившись» и со словами: «Если останемся живы – для Господа, если умрем за мир сей – для Господа!»
   Пусть нас сегодня вновь соединит с Серпуховским князем Владимиром Храбрым молитва, вознесенная им на Куликовом поле: «Боже, Отец наш, сотворивший небо и землю, помоги народу христианскому! Не допусти, Господи, радоваться врагам нашим над нами, мало накажи и много помилуй, ибо милосердие Твое бесконечно!»
   Вечная память славному князю града Серпухова Владимиру Храброму, вечная память всем воинам, положившим живот свой на поле Куликовом за Русь Святую, за веру Православную!

Благоверный князь Владимир Ярославич, Новгородский чудотворец
(Память его совершается в Соборе Новгородских святых)

   Святой благоверный князь Владимир Ярославич Новгородский родился в 1020 году и был старшим сыном великого князя Ярослава Мудрого и супруги его Ингигерды (в крещении Ирины, в иночестве Анны), дочери шведского короля Олава Шетконунга. В 14 лет отец сделал его наместником в Новгороде. В управлении княжеством ему помогали воевода Вышата и святой епископ Лука Жидята. Возмужав, князь стал отважным защитником страны и благочестивым христианином.
   Для княжения Владимира Ярославича характерно активное каменное строительство в Новгороде: по его приказу город был обнесен крепостной стеной. Благочестивый воин не только заботился об укреплении княжества, но и усердно поучался в законе Господнем. Известно, что в 1047 году для него были переписаны пророческие книги с толкованиями. Святой Владимир построил в Новгороде Софийский собор, который был заложен в 1045 году и освящен 14 сентября 1050 года епископом Лукой. По мнению ряда исследователей, эта дата была выбрана не случайно: князь Владимир и его мать Анна уподоблялись равноапостольным императору Константину Великому и царице Елене. Тогда же, как считают, в Софийском соборе появился серебряный Иерусалим (малый новгородский Сион) – модель храма-ротонды, построенного святыми Константином и Еленой над Гробом Господним в Иерусалиме. По заказу Владимира Ярославича в 1047 году священник Упирь Лихой переписал пророческие книги с толкованиями.
   Владимир Ярославич участвовал в наступательной политике отца на северо-западных рубежах Руси. В 1042 году он во главе новгородского войска совершил поход на финское племя емь. В 1043 году он по воле отца возглавил поход на Константинополь – последний в череде масштабных военных предприятий Руси против Византии. Итоги этого похода не были утешительны для киевского князя. На подходе к Царьграду русский флот разметала буря, в результате чего часть войска, выброшенная на берег, попала в плен. Владимир Ярославич с остатками флота после стычки с греческими кораблями был вынужден вернуться на Русь. Он скончался еще при жизни отца, его потомки оказались по древнерусской династической традиции князьями-изгоями, то есть лишенными собственной вотчины и обреченными довольствоваться тем, что им выделено старшими князьями.
   Скончался святой князь в возрасте 32-х лет 4 октября 1050 года, через двадцать дней после освящения Софийского храма, куда и были положены его святые мощи. В Новгородском Синодике упоминается его супруга, княгиня Александра. Память святому князю Владимиру установлена в 1439 году: святитель Евфимий II Вяжицкий, архиепископ Новгородский, «позлати гроб князя Володимера… и подписа… и покров положи, и память им (Владимиру Ярославичу и Анне) устави творити на всякое лето месяца октября в 4 день». Новая рака была поставлена в Корсунской паперти, где она известна по росписи 1617 года еще как деревянная, а в 1634 году – уже как каменная. Торжественное празднование панихидной памяти Владимира Ярославича, безусловно, стало началом его канонизации.
   Царь Иоанн IV Васильевич Грозный в грамоте 1556 года, подтверждая установившуюся в XV веке традицию, повелел поминать «государевых прародителей» и служить панихиды по Владимиру Ярославичу и благоверной княгине Анне. В «Описании новгородской святыни» протоиерея Максима 1634 года сообщается, что от нетленных мощей Владимира Ярославича и княгини Анны происходят исцеления, но отдельных служб святым не установлено. В Чиновнике Софийского собора первой половины XVII века содержится описание панихид, совершаемых по создателям собора: «На создателях поставляют: на великого князя Владимирове гробе и великие княгини Анны 2 стопы, а в них меду по пол 3 кружки, да на 2 блюдцах кутьи с ягоды».
   Вероятно, к середине XVII века относится местная канонизация Владимира Ярославича, именно в это время его имя под 4 октября появляется в святцах: «Преставление благовернаго князя Владимера Ярославича, иже созда церковь святей Софеи, Премудрости Божии, в великом Новеграде». В списках «О святых благоверных князех новгородских», которые наряду со списками Новгородских святителей и преподобных, видимо, явились подготовительными материалами для установления Собора Новгородских святых (Собор известен с 1831 г.), о святом сказано: «Положен бысть в соборной церкви Софии Премудрости, в пределе Иоанна Богослова, мощи наверху, службы ему несть». Память Владимира Ярославича отмечена и в «Описании о российских святых» (кон. XVII–XVIII в.). Имена князя Владимира и княгини Анны внесены в «Слово воспоминательное о святых чудотворцех, в России просиявших, яко о святости жития, тако о преславных чудесех их», составленное старообрядческим книжником С. Денисовым в 30-х годах XVIII века.
   7 сентября 1862 года, в ходе празднований 1000-летия России, в Софийском соборе был освящен особый Владимирский придел, а мощи святого переложены в серебряную раку. На верхней доске раки был изображен Владимир Ярославич, на правой стороне – встреча князя его супругой, сыном и жителями Новгорода после войны с греками, на левой – закладка Софийского собора. Имя Владимира Ярославича внесено в Собор Новгородских святых, празднование которому окончательно установлено в 1981 году по благословению митрополита Ленинградского и Новгородского Антония (Мельникова).
   Наиболее ранние изображения Владимира Ярославича представлены в миниатюрах Радзивиловской летописи в связи с его вокняжением в Новгороде, походами на финское племя емь и на Константинополь. Сведений о написании образа Владимира Ярославича в связи с установлением его почитания святителем Евфимием II не имеется. Опись новгородского Софийского собора 1749 года содержит подробное описание деревянной раки, раскрашенной, местами вызолоченной. На мощи был возложен воз дух из золотной парчи с изображением креста; упоминаются два покрова (нелицевых) из зеленой тафты и золотой парчи. Над ракой находилась икона «Спас Нерукотворный»; в дополнении к описи указано, что при мощах святого был образ Владимира Ярославича – «писан красками в резбы золоченой». С распространением в конце XVII века икон Соборов святых образ Владимира Ярославича включается в состав Собора Новгородских чудотворцев. На иконах этого извода рядом с князем изображается княгиня Анна.

Благоверный князь Владимир Мстиславич Ржевский
Память его совершается в Соборе Тверских святых

   Святые благоверные князь Владимир и княгиня Агриппина Ржевские, жившие в первой четверти XIII века, местно почитались в Ржеве еще в XVII – первой половине XVIII века.
   Князь Владимир Ржевский – это Владимир Мстиславич, ближайший родственник известных русских князей: второй сын торопецкого благоверного князя Мстислава Ростиславича Храброго, умершего на новгородском столе, и младший брат Мстислава Мстиславича Удалого, который также почитается Русской Церковью как святой. Владимир Мстиславич был первым ржевским князем, родоначальником ржевской линии смоленских князей.
   В летописях Владимир Мстиславич впервые упоминается в 1180 году, когда умирающий отец поручил его братьям Рюрику и Давыду Ростиславичам. В 1208 году, будучи князем псковским, Владимир Мстиславич участвовал в отражении литовского набега на Новгород. В 1209 году был посажен своим старшим братом, новгородским князем, в Великих Луках, сохранив за собой Псков. Владимир Мстиславич был сторонником ограничения влияния владимиросуздальских князей на северо-западе Руси, проводя в качестве псковского князя линию на самостоятельность от Новгорода путем союза с Ригой.
   Со второй половины XVI века в летописях Ржева Ржев начинает именоваться Ржевой Володимеровой, в отличие от расположенной северо-западнее Ржевы Пустой. Возможно, к этому времени относится начало местного почитания князя Владимира и княгини Агриппины.
   Мощи святых Владимира и Агриппины почивали под спудом в Успенском соборе в Ржеве, над ними была устроена деревянная резная позолоченная гробница и сень с иконостасом, возведенная в 1716 году на средства Л. И. Челищева. На гробнице находилась икона с изображением Владимира и Агриппины.
   В 1745 году Тверской и Кашинский архиепископ Митрофан (Слотвинский) провел расследование о праздновании памяти князя Владимира и княгини Агриппины. При вскрытии гробницы Владимира и Агриппины на глубине около 4,5 м обнаружился покрытый каменной и дубовой досками сруб, в котором находились два дубовых гроба.
   Акт освидетельствования могилы князя Владимира и княгини Агриппины сообщает: «1745 года сентября 9 дня … в оном городе Ржеве Володимирове, в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы явилась на правой стороне от дверей с приходу под церковным полом от земли выведена гробница на четырех столбах простых аршин в три и обита тесом до полу, а сверх пола сделана гробница же другая, резная вызолоченная, а сверх той гробницы большая положена цка (доска), на которой написаны образы князя Владимира и княгини Агриппины. На оном образе подписано так: “В сей соборной церкви Успения Пресвятыя Богородицы образ благовернаго князя Владимира и благоверной княгини Агриппины радушием стольника князя Сергия Феодоровича Абирнибесова, а в то время в сем городе был он воеводою, от своего подаяния и собранием его ж и иных богомольцев”. А на гробнице подписано тако: “В 1716 году, будучи во Ржеве Володимирове лантратом, Лука Иванов сын Челищев в соборной церкви Успения Пресвятыя Богородицы построил сей иконостас благоверному князю Владимиру и благоверной княгине Агриппине по обещанию своему на память себе и жене своей и детем”, на четырех столбах, резных же и вызолоченных; вверху тоя сени над помянутою цкою образ написан Отечество, а сверх того образа вверху деревянный малый крест вызолоченный».
   О результатах расследования архиерей писал: «Как в той соборной церкви, так и во всех во Ржеве церквах, в церковнослужениях на ектениях междо воспоминанием святых и оных князя Владимера и княгиню Агрипену вспоминали святыми же и благоверными и отправляли им молебны и празднество на день святого и равноапостольнаго великаго князя Владимера Киевского, по службе святых благоверных князя Петра и княгини Февронии Муромских, а с которого году, и с чего, и кем то воспоминание и празнество начато, и под тою ли гробницею оный князь и княгиня погребены, и чудеса и исцеления от них кому какие были ль, о том при следствии онаго собора протопоп и протчия священнослужители показали, что не знают, и никакой летописи и записок не явилось». Как сказано в материалах следствия, «по раскопании… никаких мощей не сыскано, а явились токмо оных князя и княгини два гроба дубовые и в них голые истлелыя и иструпелыя кости, которыя паки на том же месте зарыты, и имеющейся над гробницею образ их взят в Консисторию и между святыми в церквах оных князя и княгиню воспоминать и никакого торжества и молебствия им отправлять запрещено».
   Архиерей запретил церковное празднование князя Владимира и княгини Агриппины, также по его приказу: «и где в церквах и в домех имеются оных князя и княгини образа, велено, по силе Духовного Регламента, отобрать». Таким образом, в XVIII веке местное почитание святых было насильственно прекращено. Гробница над могилой была уничтожена, а икона, увезенная с гробницы, позднее находилась в Тверском музее.
   Одной из причин отмены местного почитания княжеской четы в было и то, что во Ржеве не сохранилось никаких сведений, никакого жития, только имена святых благоверных Владимира и Агриппины. Однако церковный народ не принял этого решения архиерея, и почитание князя Владимира и княгини Агриппины сохранялось в Ржеве, несмотря на деканонизацию. В Государственном Историческом музее хранится список службы святым благоверным князю Владимиру и княгине Агриппине, написанный на бумаге 70-х годов XVIII века. Князь Владимир и княгиня Агриппина почитались также в старообрядческой среде. Сохранилось древнее предание о том, что и по успении святой князь Владимир, являясь на белом коне, продолжал защищать город от иноземных войск. Обычно святые покровительствуют тем городам, которые защищали и при жизни. А князь Владимир Мстиславич упомянут в летописях как защитник Ржева.
   Несмотря на распоряжение архиерея, многие иконы святой четы продолжались храниться в домах. Кроме того, две их иконы сохранились в Покровской старообрядческой общине. Еще в начале XX века по Владимиру и Агриппине в Ржеве служились панихиды, хотя литургическое празднование святых на долгое время было прекращено.
   Исследование академика Е. Е. Голубинского «История канонизации святых в Русской Церкви» заняло важное место в истории Русской Церкви. Желание государя императора Николая II канонизировать Серафима Саровского натолкнулось на требование Священного Синода подтверждать святость нетлением мощей. Голубинский же писал: «Наличность мощей вовсе не признавалась необходимым условием для причтения усопших к лику святых. Более или менее от многих святых и не сохранилось мощей, но тела их подвергались тлению подобно телам обыкновенных людей». Авторитетное мнение академика стало основанием для согласия Синода на канонизацию в 1903 году преподобного Серафима Саровского.
   Это событие имело большое значение и для почитания святых благоверных князя Владимира и княгини Агриппины Ржевских. После канонизации преподобного Серафима Саровского старые предрассудки об обязательности нетления отпали. Архиепископ Димитрий (Самбикин) включил их имена в «Алфавитный указатель местночтимых святых Тверского края».
   Общецерковное празднование князя Владимира и княгини Агриппины возобновлено после включения их в Собор Тверских святых, празднование которому было установлено в 1979 году. В современных церковных календарях, изданных Московской Патриархией, день памяти святых, как и в древности, установлен 15 (28) июля.
   В настоящее время почитание святых Владимира и Агриппины нашло свое выражение в росписи храма Оковецкой иконы Божьей Матери во Ржеве. В Вознесенском соборе Ржева также находятся чтимые святыни – иконы княжеской четы.

Благоверный князь Владимир Константинович
Память его совершается в Соборе Ростово-Ярославских святых

   Благоверный князь угличский Владимир Константинович (1214–1249) был третьим сыном великого князя Константина Всеволодовича и княгини Агафии Мстиславны, Владимир Константинович – младший брат ростовского князя-мученика Василька, отец святых угличских князей Андрея и Романа.
   Владимир Константинович стал правителем Угличского княжества незадолго до 1226 года, когда он вместе с великим князем Георгием (Юрием) Всеволодовичем и братьями участвовал в военном походе против курского князя Олега Игоревича, оспаривавшего право на Черниговское княжество у великого князя святого Михаила Всеволодовича, союзника владимиро-суздальских князей. Примирение произошло в 1228 году на съезде князей в Суздале. В 1231–1232 годах Владимир Константинович вновь ходил военным походом на черниговские земли, в 1232 году женился на Евдокии, дочери рязанского князя Ингваря Игоревича.
   Осенью-зимой 1237 года угличский князь вместе с братьями прибыл во Владимир для помощи великому князю Георгию Всеволодовичу в отражении нашествия монголо-татар. В начале января 1238 года, получив известие о разгроме русской рати войсками хана Батыя под Коломной, вместе с великим князем и братьями уехал из Владимира на реку Сить для сбора новой рати. Здесь 4 марта 1238 года он принял участие в трагической для русского воинства битве.
   В 1244 году Владимир Константинович возглавил поездку князей ростовского дома к Батыю, который утвердил князей на их столах, в 1245–1246 годах повторил поездку в Орду. В конце 1249 года он участвовал в княжеском съезде во Владимире и вскоре скончался. Владимир Константинович был погребен в угличском Спасо-Преображенском соборе, отпевание возглавил Ростовский епископ Кирилл II, доставивший останки князя из Владимира в Углич.
   Местное почитание Владимира Константиновича в Угличе началось достаточно поздно, по-видимому, в XVIII веке, и было связано с почитанием его сыновей, в первую очередь князя Романа Владимировича (мощи которого были обретены в 1486 г. при строительстве нового Преображенского собора). Сообщения о «благоверном» и «христолюбивом князе» Владимире Константиновиче появляются в Угличской летописи, известной в многочисленных списках второй половины XVIII–XIX веков. В основе этих сообщений лежат сведения о Владимире Константиновиче, заимствованные из жития благоверного князя Романа Владимировича, и местные предания.

Мученик князь Владимир Георгиевич
Память его совершается в Соборе Владимирских святых

   Мученик князь Владимир Георгиевич был вторым сыном великого князя владимирского мученика Георгия Всеволодовича и великой княгини мученицы Агафии Всеволодовны, внуком великого князя Всеволода Большое Гнездо.
   Немногочисленные известия о жизни Владимира Георгиевича содержатся в летописях и житии великого князя Георгия Всеволодовича. Родился он предположительно между летом 1214 и весной 1216 года. После возвращения Георгия Всеволодовича в феврале 1218 года на великокняжеский стол во Владимир княжич Владимир Георгиевич принимал участие в ряде торжественных церковных церемоний, имевших большое значение для всей религиозной жизни Северо-Восточной Руси. Среди них следует отметить его присутствие 14 марта 1227 года во Владимире при поставлении на кафедру священномученика Митрофана, а также участие 9 марта 1230 года в перенесении мощей Авраамия Болгарского в Успенский собор Владимирского Княгинина в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря.
   В январе 1238 года Владимир Георгиевич вместе с воеводой Филиппом Нянькой оборонял Москву от войск Чингизидов. Здесь он попал в плен к хану Батыю. 2 февраля монголы привели князя к Золотым воротам Владимира. Князь «бе… уныл лицем», но не терял мужества. После отказа владимирцев сдать город Владимир Георгиевич принял мученическую кончину от рук монголов недалеко от Золотых ворот. После ухода захватчиков оставшиеся в живых горожане нашли тело князя-мученика и похоронили в Успенском соборе Владимира рядом с братьями Мстиславом и Всеволодом, погибшими при обороне Владимира.
   Во второй половине XVII века мощи Владимира Георгиевича вместе с останками Мстислава и Всеволода Георгиевичей, а также князя Феодора-Ярослава Всеволодовича покоились в приделе великомученика Георгия. Во время реставрации Успенского собора в 1882 году захоронения были освидетельствованы. В начале XX века гробница с мощами Владимира Георгиевича находилась в правом придельном алтаре в нише, на которой была высечена надпись: «Мощи благоверного великого князя Владимира Георгиевича положены на сем месте в лето 6745 февраля 7 дня».
   В XIV – начале XV века известие о гибели Владимира Георгиевича вошло в большинство летописей лаврентьевско-троицкой группы. В начале 60-х годов XVI века оно было переработано для Книги степенной царского родословия. Здесь рассказ о мученической кончине князя вложен в уста спасшихся от монголов владимирцев, которые на реке Сити рассказали о ней великому князю Георгию Всеволодовичу. Повествование содержит многочисленные заимствования из летописных сообщений о гибели братьев князя-мученика, защищавших Владимир, и из рассказа об убиении Василька Ростовского. В середине XVII века подробный рассказ о смерти Владимира Георгиевича вошел в житие великого князя Георгия Всеволодовича. Повествование о кончине Владимира Георгиевича также помещено над гробницей его в Успенском соборе. Во второй половине XVII–XVIII веке этот рассказ входил в сборники исторического содержания, в 1670 году был включен в список Книги степенной царского родословия старшего извода пространной редакции, в конце XVII века хранившийся в Успенском соборе.
   Имя Владимира Георгиевича было записано в митрополичий синодик, поминалось не только во Владимире, но и в Москве. В синодике Успенского собора Московского Кремля установлено пение «вечной памяти» «благоверному князю Васильку Константиновичу и благоверному князю Володимиру Юрьевичу, избиенным отъ Батыя». Имя Владимира Георгиевича попало в некоторые списки синодика Нижегородского Печерского в честь Вознесения Господня мужского монастыря.
   В грамоте царя Иоанна Грозного клирикам Успенского собора конца 40-х – начала 50-х годов XVI века излагался порядок поминания архиереев, великих князей, княгинь и их детей, чьи останки почивали во Владимире. О поминании великого князя Георгия и его сыновей в грамоте говорилось: «Великого князя Георгия Всеволодича по детех по Владимире, по Всеволоде, по Мстиславле в год по всех одна панахида на их память февраля в 7 день». По князьям полагалось «правити… средния панахиды против того, как на Москве по удельных князех». Панихиду должны были служить «протопоп з братиею, и протодьякон, и игумены, и попы, и дьяконы».
   О возможной канонизации святого во второй половине XVII века свидетельствует его упоминание в «Описании о Российских святых» (XVII–XVIII вв.). Канонизация Владимира Георгиевича подтверждена включением его имени в Собор Владимирских святых, празднование которому было установлено в 1982 году.

Преподобный Владимир Белопесоцкий
Память его совершается в Соборе Московских святых

   Владимир Белопесоцкий – основатель и первый игумен Белопесоцкого во имя Святой Троицы монастыря. Свято-Троицкая обитель существует на Ступинской земле уже более пяти веков. В 1998 году торжественно было отмечено 500-летие обители. По местному преданию, в 1380 году на этом месте останавливались перед Куликовской битвой на отдых полки великого князя Дмитрия Донского.
   Около 1498 года города Кашира с Серпуховом были пожалованы великим князем Иоанном III бывшему Казанскому хану Магмет-Аминю, так называли в русской земле хана Мухаммеда-Эминя, который, будучи свергнут представителями династии Гиреев, был принят в русское подданство. Этот мусульманский государь в 1498 году выдал на имя «игумена Владимира с братиею» жалованную грамоту на земли по берегу Оки «на Белых песках». Грамота закрепляла за обителью первые земельные и лесные угодья и давала право на строительство монастыря. На основании этой грамоты можно заключить, что к 1498 году место пустынных подвигов игумена Владимира превратилось в монашеское общежитие. Впоследствии эта грамота много раз подтверждалась русскими государями. В одной из них игумен Владимир именуется «начальником первым». Таким образом, документально подтверждается, что основателем монастыря является игумен Владимир, который и был первым строителем Троицкой обители.
   Немногочисленные сведения о Владимире Белопесоцком можно получить из монастырской летописи 1868 года, составленной на основе документов из Троице-Сергиевой Лавры (ныне эта летопись хранится в архиве Белопесоцкого монастыря). Родился будущий игумен около 1450 года. Был родом из ржевских бояр. Служил воеводой. Монашеский постриг принял в Новгородском Варлаамиевом Хутынском в честь Преображения Господня монастыре. Приблизительно в 1470–1471 годах он прибыл в Каширские пределы и стал подвизаться на берегу реки Оки. Скончался около 1522 года.
   При жизни преподобного в Белопесоцком монастыре были построены деревянная церковь во имя Святой Троицы и кельи. Согласно Описной книге Каширского уезда 1578–1579 годов, «печальник и строитель старец Володимир» был погребен «у Троицы под папертью». В монастырском синодике, составленном в 1645 году, переписан «род начальника обители сея преподобного игумена Владимира», насчитывающий 88 имен.
   Владимир Белопесоцкий почитался в Белопесоцком монастыре. В 1645 году протоиерей каширского собора Митрофан дал вклад – пелену на «гробницу у начальника преподобного игумена Владимира»: «средина камкова личневая, крест бархатный черный, опушка у пелены тафта алая». Однако в писцовых книгах Каширского уезда Владимир Белопесоцкий преподобным не назван, он упоминается как почивший игумен.
   Духовное делание в Белопесоцкой обители продолжалось вплоть до революции. В 1916 году в монастыре подвизалось 50 братьев.
   В феврале 1918 года Белопесоцкий монастырь был закрыт, часть монахов была выведена за стены монастыря и расстреляна. В 1924 году монастырь был закрыт, а его здания переданы историческому музею. Однако до 1933 года в Троицком соборе монастыря совершались богослужения. С середины 1930-х годов в монастыре находилось общежитие для рабочих и временный лагерь для заключенных, строивших железнодорожный мост через реку Оку.
   В советское время случались удивительные события, связанные с монастырем. Так, в ноябре 1941 года в обители была расквартирована часть 1-го Гвардейского корпуса генерала П. А. Белова, и именно в тот день, когда, согласно летописи, было первое упоминание о монастыре – 16 (29) ноября, было остановлено наступление немецких танковых частей под Каширой и немцы были разбиты.
   18 июля 1992 года в бывшем монастырском храме во имя преподобного Сергия Радонежского возобновились богослужения, в 1993 году обитель была возрождена как женская. Рядом с обителью в Тихвинской церкви села Среднее пребывает чудотворный образ Божией Матери «Утоли моя печали» – одна из святынь Белопесоцкого монастыря, которая была передана в этот храм после его открытия.
   В 1998 году, в год празднования 500-летия Белопесоцкого монастыря, по благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова) совершилась канонизация Владимира Белопесоцкого как местночтимого святого, была написана икона, составлены тропарь и кондак святому. Память его 15 июля празднуется ради тезоименитства с равноапостольным князем Владимиром. Мощи преподобного покоятся под спудом Троицкого собора Белопесоцкого монастыря.

Новомученики

Преподобномученик Владимир (Волков)

   Архимандрит Владимир (в миру Георгий Нилович Волков) родился 21 апреля 1878 года в деревне Малые Палатки Юхновского уезда Смоленской губернии в семье крестьянина. До 21 года жил в семье родителей, помогал отцу по хозяйству. После призыва в армию в 1899–1905 годах служил писарем в канцелярии Гжатского уездного воинского начальника. Перед увольнением в запас выдержал экзамен на звание военного чиновника в военное время.
   В 1906 году поступил послушником в пустынь Параклит, приписанную к Троице-Сергиевой Лавре, в 1909 году принял монашеский постриг. В 1912 году переведен в Лавру, в 1920 году рукоположен во иеродиакона. После закрытия Лавры в 1921 году отец Владимир был назначен в церковь в селе Клушино Смоленской губернии, которая в том же году была закрыта. В апреле 1921 года переведен в храм во имя великомученика Димитрия Солунского в селе Шимонове Можайского уезда Московской губернии.
   В 1930 году отец Владимир был рукоположен во иеромонаха, в 1931 году по просьбе прихожан назначен в клир церкви в честь Нерукотворного Образа Спасителя в селе Ислав ском Звенигородского района Московской области, одновременно зачислен техническим сотрудником в редакцию Журнала Московской Патриархии. 9 июля 1931 года возведен в сан игумена, а 14 апреля следующего года – в сан архимандрита, жил в сторожке при храме. После закрытия властями журнала в 1935–1936 годах работал счетоводом в Патриархии, отвечал за продажу крестиков, погребальных молитв и венчиков, ладана и прочих обиходных церковных предметов.
   В 1936 году был уволен с должности счетовода и служил в храме в честь Нерукотворного Образа вплоть до ареста. Со времени назначения на этот приход он проживал в церковной сторожке. 2 апреля 1936 года ему было преподано благословение совершать Божественную литургию с открытыми Царскими вратами до Херувимской песни. 21 февраля 1938 года викарий Московской епархии Дмитровский архиепископ Сергий (Воскресенский) предложил архимандриту Владимиру быть его духовником, а также духовником заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского).
   Владыка был арестован 27 февраля 1938 года и заключен в тюрьму в Можайске. На первом допросе, состоявшемся 2 марта, следователь подробно расспросил отца Владимира о его жизни до и после революции 1917 года. Следователя интересовало, какие отношения архиерей имел с арестованными в 1937 году служащими Московской Патриархии: управляющим делами протоиереем священномучеником Александром Лебедевым, келейником митрополита Сергия преподобномучеником архимандритом Афанасием (Егоровым) и преподобномучеником архимандритом Гавриилом (Яциком). Владыка никого не оговорил, никаких имен не назвал: «Заданий я от них никаких не имел, – ответил отец Владимир, – и связи какой-либо особой не имел, а были как только знакомые по службе, и никаких известий я от них не получал, и за какие действия они арестованы, я не знаю». На следующий день отца Владимира допросили вновь. Допрос, продлившийся шесть часов и закончившийся в половине одиннадцатого вечера, был записан следователем и уместился всего на одной странице.
   В этот же день следствие было закончено. Владыка был обвинен «в контрреволюционной деятельности путем высказывания клеветы к руководителям партии и советской власти». Расстрелян 25 марта 1938 года по приговору тройки УНКВД по Московской области на полигоне Бутово под Москвой и погребен в общей безвестной могиле.

Преподобномученик Владимир (Загреба)

   Преподобномученик Владимир (в миру Загреба Василий Филиппович) родился в 1870 году в слободе Кутейниково Амвросиевского уезда Донской губернии в благочестивой семье крестьянина Филиппа Загребы. В 1888 году Василий поступил в Нилово-Столобенскую пустынь в Осташковском уезде Тверской губернии, где был пострижен в мантию с именем Владимир и в 1914 году рукоположен во иеромонаха. С этого времени по 1919 год он подвизался в Новосоловецкой пустыни, расположенной на острове озера Вселуцкого, приписанной к Нилово-Столобенской пустыни.
   В 1919 году иеромонах Владимир перешел в Новоторжский Борисоглебский монастырь в городе Торжке, где подвизался до его закрытия в 1931 году. После закрытия обители служил в монастырском храме, обращенном в приходской.
   6 июня 1931 года все монахи Борисоглебского монастыря, жившие в Торжке, были арестованы и заключены в тюрьму в городе Твери, и среди них был иеромонах Владимир. Сотрудник ОГПУ, объясняя причины ареста монахов, писал: «Дело возникло из поступивших в районный аппарат Новоторжского уполномоченного ОГПУ сведений, что монахи, проживающие в городе Торжке, ведут среди верующих злостную антисоветскую и антиколхозную агитацию. Произведенным по делу следствием установлено, что, действительно, монахи города Торжка часто собирались в церковной сторожке бывшего мужского монастыря и занимались обсуждением проводимых советской властью мероприятий, в особенности коллективизации, и среди присутствующих верующих вели агитацию».
   Отец Владимир был обвинен в «злостной антисоветской и антиколхозной агитации». Виновным себя не признал. 9 июня следователь допросил иеромонаха Владимира. Отвечая на вопросы, отец Владимир сказал: «В монастырь я пошел с восемнадцатилетнего возраста, по произволению. В монастыре города Торжка находился с 1919 года. В Торжке я служу в бывшей монастырской церкви. В церковную сторожку ходил. Никакой агитации против власти не вел».
   18 июня 1931 года тройка ОГПУ приговорила арестованных монахов к различным срокам ссылки. Иеромонах Владимир был приговорен к трем годам ссылки и отправлен этапом в Казахстан, где пробыл до 1934 года.
   По возвращении из ссылки он был назначен архиепископом Тверским Фаддеем (Успенским) в храм села Славково Кашинского района. С 8 сентября 1937 года он стал служить в храме в селе Лобково того же района, а затем был переведен в храм в честь Казанской иконы Божией Матери в село Гущино Кесово-Горского района.
   Иеромонах Владимир был арестован 8 февраля 1938 года и заключен в тюрьму в городе Кашине. На следующий день сотрудники НКВД допросили лжесвидетелей. Один из них показал, что «он слышал, что Загреба среди верующего населения ведет антисоветскую агитацию, доказывая, что советская власть арестовывает и расстреливает невинных людей, одновременно с этим призывает население отстаивать религию, защищать служителей религиозного культа».
   Вызванный на допрос председатель сельсовета показал, что «Загреба… сколотил вокруг себя актив из верующих людей, среди которых занимался антисоветской агитацией, призывал верующих сплотиться вокруг церкви и отстаивать религию, произносил проповеди, протаскивал антисоветские высказывания, доказывая, что советская власть арестовывает и расстреливает невинных людей, как, например, нас, служителей религиозного культа».
   На следующий день следователь допросил иеромонаха Владимира.
   – Признаете ли вы себя виновным в том, что среди населения занимались антисоветской агитацией, восхваляли жизнь при старом строе? – спросил он.
   – Виновным себя в этом не признаю, – ответил отец Владимир.
   – Следствие располагает материалами, которые изобличают вас в антисоветской агитации. Предлагаю рассказать правду.
   – Свои показания я считаю правдивыми.
   – Следствие располагает материалами о том, что вы среди верующих дискредитировали колхозное строительство и призывали их не работать в религиозные праздники. Признаете ли себя в этом виновным?
   – Виновным себя в этом не признаю, но добавляю, что верующим я говорил, что Бога не надо забывать и надо всегда о Нем помнить.
   На этом следствие было закончено. 13 февраля тройка НКВД приговорила отца Владимира к расстрелу. Иеромонах Владимир (Загреба) был расстрелян 15 февраля 1938 года по приговору тройки УНКВД по Калининской области и погребен в общей безвестной могиле.

Священномученик епископ Иоасаф (Владимир Давидович Жевахов)

   Священномученик Иоасаф, епископ Могилевский (в миру Владимир Давидович Жевахов), родился 24 декабря 1874 года в семье коллежского советника, помещика Пирятинского уезда Полтавской губернии Давида Дмитриевича Жевахова, который проживал в своем имении Линовица и служил по выборам дворянства.
   Жеваховы – древний княжеский род. Своим родоначальником они считали Картлоса – внука Иафета, первого владетеля Кавказа и родоначальника грузин. Его потомок Джавах I, царь Джавахетии, живший за несколько веков до Р.Х., и дал имя роду Джаваховых. В XVIII столетии князь Шио (Семен) Джавахов вышел из Грузии с собственным отрядом в свите царя Вахтанга. В 1738 году он принял русское подданство, получив княжеский надел в Кобелякском уезде Новороссийской (позднее Полтавской) губернии. Он-то и положил начало российской ветви древнего княжеского рода, который по-русски стал именоваться Жеваховы.
   Один из сыновей князя Семена, отставной майор Спиридон Семенович Жевахов, был женат на племяннице Марии Даниловны Апостол, в замужестве Горленко, матери Иоакима Андреевича Горленко, в иночестве Иоасафа, святителя Белгородского и всея России чудотворца.
   Второй раз род Жеваховых пересекся с родом святителя Иоасафа позже. Дед Владимира и Николая Жеваховых князь Дмитрий Михайлович был женат на Любови Давидовне, урожденной Горленко, прадед которой был двою родным братом святителя. Святитель Иоасаф сыграл огромную роль в жизни братьев Жеваховых. Николай Давидович собрал и опубликовал многотомные материалы для биографии святителя, ставшие прологом к его канонизации. Владимир Давидович в 1924 году был пострижен в монашество с именем Иоасафа.
   Детство братьев прошло в родовом имении Линовица и в Киеве, где у матери был собственный дом. Образование Владимир Давидович получил сначала во 2-й Киевской гимназии, затем на юридическом факультете Императорского университета святого Владимира в Киеве.
   Окончив курс университета, Владимир Давидович поступил на государственную службу, занимал различные чиновничьи должности в Киевской судебной палате и в канцелярии Киевского генерал-губернатора, неоднократно исполнял обязанности вице-губернатора. Последняя должность – чиновник особых поручений при Киевском, Подольском и Волынском генерал-губернаторе.
   С октября 1908 года – действительный член Православного миссионерского общества, член-учредитель Православного Камчатского братства, основанного иеромонахом Нестором (Анисимовым). С 1910 года – член комиссии по устройству раки для честных мощей святителя Иоасафа Белгородского. С 1912 года – почетный член Курского Знаменско-Богородичного миссионерско-просветительского братства. В 1912 году, испросив благословение у митрополита Киевского Флавиана (Городецкого), на свои личные средства начал раскопки древних иноческих пещер в предместье Киева, который назывался Зверинец, вскоре древний пещерный монастырь во имя Святого Архистратига Михаила стал одним из любимых мест для паломников. По инициативе князя Владимира Жевахова тогда же был основан Зверинецкий скит, а князь стал его почетным попечителем. В декабре 1913 года в скиту была освящена церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, старостой которой также стал Владимир Жевахов, а 29 августа 1914 года был освящен придел в честь святителя Белгородского Иоасафа.
   Все время революции и гражданской войны провел в Киеве, где у Жеваховых был дом. После смерти матери летом 1917 года жил там с одной из сестер и приехавшим в сентябре 1917 года братом Николаем.
   После октябрьского переворота 1917 года на Украине неоднократно менялись власти: сначала Рада, затем взявшие Киев штурмом и залившие его кровью расстрелянных офицеров большевистские отряды Муравьева, которых сменили немцы и гетман Павло Скоропадский. После революции в Германии немцы ушли, а с ними вместе и гетман, который держался только на немецких штыках. В декабре в оставленный немцами Киев ворвались петлюровцы и учинили там террор. Через месяц с небольшим петлюровцы бежали из Киева перед наступавшими частями большевиков. Настали страшные полгода чекистских злодеяний, перед которыми померк террор петлюровцев. Дом Жеваховых был разгромлен. В эти страшные месяцы братья Жеваховы скрывались в скиту Пречистой Богородицы. Когда в середине августа в Киев вступила Добровольческая армия, брат Николай, который не верил в прочность деникинской власти, спасаясь от наступавших большевиков, решил уехать на юг, впоследствии ему удалось выехать за границу. Братья простились, как оказалось, навсегда. Во время революции и гражданской войны в Линовице по приглашению князя Жевахова некоторое время у него скрывался его друг С. А. Нилус с супругой.
   В 1924 году Владимир Давидович был арестован в Киеве и 7 месяцев провел в тюрьме. Сразу после освобождения Жевахов обратился с письмом к Святейшему Патриарху Тихону с просьбой благословить его на принятие монашества: «После пережитой в текущем году Голгофы, выразившейся в полугодовалом тюремном заключении, я почувствовал всю необходимость воскресения к новой жизни и бесповоротно решил, совершенно уйдя из мира, остаток дней своих посвятить Богу». Епископом Уманским Макарием (Кармазиным) он был пострижен в монашество 26 декабря 1924 года в Зверинецком скиту с именем Иоасаф и рукоположен во иеромонаха.
   В 1926 году в Нижнем Новгороде иеромонах Иоасаф (Жевахов) был рукоположен во епископа Дмитриевского митрополитом Нижегородским Сергием (Страгородским). Владыка Иоасаф начал свое архипастырское служение в качестве викария Курской епархии. В тот же год он был арестован и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения, где находился три года. После он отбывал такой же срок ссылки в Нарымском округе (Восточно-Сибирский край). С 1932 года епископ Пятигорский. С 1934 года епископ Иоасаф занимал Могилевскую кафедру. Но уже через два года был отправлен на покой и поселился в Белгороде. Здесь он был арестован в 1937 году по обвинению в «руководстве контрреволюционной фашистской организацией церковников». В частности, был обвинен в том, что назвал убийство С. М. Кирова «заслуженной карой» за расстрелы, которые проводились по его приказу. Был приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в день вынесения, 4 декабря 1937 года, в Курске.

Преподобноисповедник Владимир (Терентьев), игумен Зосимовский

   Преподобноисповедник Владимир родился в 1872 году в деревне Шибаново Псковского уезда Псковской губернии в семье крестьянина Терентия Терентьева и в крещении наречен был Василием. 15 августа 1898 года Василий поступил в пустынь Святого Духа Параклита в Александровском уезде Владимирской губернии. 25 мая 1901 года он перешел в Смоленскую Зосимову пустынь и проходил здесь послушание кровельщика и маляра. 28 марта 1907 года Василий был пострижен в монашество с именем Владимир. 31 мая 1912 года он был переведен в Царицынский Свято-Духов монастырь Саратовской епархии и проходил здесь послушание помощника казначея. 30 июля 1912 года он был рукоположен во иеродиакона и 5 августа того же года – во иеромонаха. 8 августа 1912 года иеромонах Владимир был назначен временно управляющим Царицынским Свято-Духовым монастырем. С 6 апреля 1913 года по 14 апреля 1917 года состоял духовником братии в Соловецкой пустыни Симбирской губернии и проходил чреду священнослужения, исполнял малярные и кровельные работы.
   14 апреля 1917 года он снова стал подвизаться в Смоленской Зосимовой пустыни, где проходил чреду священнослужения и исполнял послушание кровельщика. В 1923 году иеромонах Владимир был возведен в сан игумена. В этом же году пустынь была безбожниками закрыта и преобразована в сельскохозяйственную артель; отец Владимир прожил в ней до ее упразднения большевиками в 1927 году, после чего поселился в Сергиевом Посаде, подрабатывая у частных людей в качестве кровельщика.
   В конце 1929-го – начале 1930 года, когда советская власть возобновила широкомасштабные гонения на Русскую Православную Церковь, все монастыри были закрыты, монахи и монахини изгнаны и расселились по городам и весям Руси. Но и вне монастырских стен они вели монашеский образ жизни, как бывало и в древности, зарабатывая на жизнь рукоделием и служа в оставшихся незакрытыми храмах. Большинство из них вели замкнутый образ жизни, мало сообщаясь с крестьянами, чтобы не быть обвиненными при проходящей повсюду коллективизации в антисоветской деятельности.
   В апреле-мае 1931 года сотрудники ОГПУ Московской области арестовали монахов и монахинь, обосновавшихся после закрытия обителей в селах и городах области. Их обвинили в том, что они будто бы объединились в церковно-монархическую организацию, созданную под флагом защиты Православной веры от преследующей ее советской власти для проведения антисоветской работы. Всего по этому делу было арестовано шестьдесят человек.
   Игумен Владимир (Терентьев) был арестован 5 апреля 1931 года и после краткого допроса в Загорске заключен в Бутырскую тюрьму в Москве; туда же перевезли всех обвиняемых, объединенных сотрудниками ОГПУ по одному делу.
   1 мая 1931 года следователь зачитал отцу Владимиру постановление о предъявлении обвинения и задал несколько вопросов. Выслушав их, игумен Владимир сказал: «Мне приходилось говорить с верующими об антихристе, но эти разговоры могли быть только шуточными, так как срок появления антихриста никому не известен и никакого знамения на этот счет еще не было. Появление советской власти я таким знамением не считаю, так как эта власть попущена Богом для наказания русского народа за грехи и для вразумления. Поскольку советская власть не признает никакого Бога, поэтому она и проводит политику гонений… Как долго будут продолжаться гонения – не знаю, все это зависит от воли Божией… Виновным себя в предъявленном мне обвинении… не признаю, так как в антисоветской организации я не состоял… в разговорах об антихристе ничего противного советской власти с моей стороны допущено не было».
   6 июня 1931 года коллегия ОГПУ приговорила отца Владимира к пяти годам ссылки. Игумен Владимир (Терентьев) скончался в ссылке в Казахстане 3 марта 1933 года и был погребен в безвестной могиле.

Священномученик Владимир Алексеев

Священник Владимир Алексеев служил настоятелем Успенского собора в городе Оханске Пермской губернии. В ходе массовых репрессий в Пермском крае 16 декабря 1918 года отец Владимир был расстрелян большевиками и сброшен в реку Каму.

Священномученик Владимир Амбарцумов

   Владимир Амбарцумов родился 20 сентября 1892 года в Саратове. Его отец, Амбарцум Егорович, происходил из города Шемахи Бакинской губернии и был почетным гражданином этого города, одним из сподвижников основателя обучения глухонемых в России Федора Андреевича Рау. Первая жена Амбарцума Егоровича умерла при родах, оставив мужу трех малолетних детей. После ее смерти он переехал в немецкую колонию Сарепту под Царицыном в поисках воспитательницы для осиротевших младенцев. В местной кирхе ему порекомендовали благочестивую девицу из лютеранской семьи Каролину Андреевну Кноблох; она согласилась взять на себя заботы о детях Амбарцума Егоровича и со временем стала его женой. Во втором браке у него родилось еще трое детей, младшим из которых был Владимир. Детей воспитывали в лютеранской вере.
   Дочь священномученика Владимира, Лидия Владимировна Каледа, пишет: «Для старшего поколения родственников отца Владимира были характерны духовные искания и активная общественно-религиозная жизнь… В роду Кноблох были миссионеры, активная религиозная жизнь была характерна и для рода Амбарцумовых, брат Амбарцума Егорыча, Саркис, был видным религиозным деятелем в Армении».
   В Саратове Амбарцум Егорович содержал частную школу для глухонемых. Будучи человеком милостивым, нестяжательным (детей бедняков он учил безвозмездно) и, по-видимому, непрактичным, он не смог справиться с финансовыми трудностями и разорился. Из Саратова семья Амбарцумовых в конце 1890-х годов переехала в Москву и поселилась на Шаболовке. Владимир поступил учиться в Московское Петропавловское училище при Петропавловской лютеранской церкви.
   После окончания училища в 1911 году Владимир поступил в Московский Императорский университет, где проучился полтора года, затем продолжил образование в Берлинском университете, считавшемся лучшим в мире по техническим наукам. Здесь он познакомился с христианским студенческим движением, целью которого была проповедь слова Божия среди молодежи, а основной формой деятельности – изучение Евангелия в небольших кружках. Владимир Амбарцумович стал активным членом движения.
   Вернулся он из Германии в Россию накануне Первой мировой войны и окончил физико-математический факультет Московского университета. В те годы в университете также существовал христианский студенческий кружок, и Владимир принял активное участие в его деятельности. Владимир Амбарцумович был талантливым физиком, и его ждала блестящая карьера, однако после окончания университета в 1917 году он оставил научную деятельность, стал зарабатывать на жизнь частными уроками и продолжал трудиться в кружке. За активную деятельность по организации молодежного христианского движения проповедник в 1920 году был арестован. Это был его первый арест.
   В начале 1920-х годов христианское студенческое движение получило развитие во многих городах России. Его объединяющим центром стал Центральный комитет христианских студенческих кружков, председателем которого был избран Владимир Амбарцумович. Комитет вел организационную работу, устраивал съезды представителей кружков.
   До 1924 года христианские студенческие кружки пользовались всеми правами легальных общественных организаций, проводили публичные лекции на религиозные темы, в том числе и в Политехническом музее. В 1924 году христианское студенческое движение было запрещено, но Владимир Амбарцумов считал, что в такое сложное и бурное время, какими были послереволюционные годы, христианское просвещение в России необходимо, и продолжил деятельность нелегально. В эти годы под его непосредственным руководством занимались Николай Овчинников (впоследствии иеросхимонах Нектарий, служивший в соборном храме Ельца), Валерий Поведский (впоследствии священник Таллинской епархии), Василий Евдокимов (впоследствии священник Ташкентской епархии), врач Сергей Сергеевич Утешев, психиатр Дмитрий Евгеньевич Мелихов.
   В середине 1920-х годов среди близких знакомых Владимира Амбарцумовича появилось много православных; тогда же он познакомился с отцом Валентином Свенцицким, оказавшим большое влияние на его духовную жизнь. В 1925 году в Никольской церкви на Ильинке Владимир крестил детей, а в начале следующего года в возрасте 33 лет и сам принял православие. Став прихожанином Никольского храма на Ильинке, Владимир Амбарцумович сразу включился в жизнь прихода, начал прислуживать и читать в церкви, принял участие в организации и осуществлении паломничеств в Дивеево и Саров.
   4 декабря 1927 года он рукоположен во диакона, а 11 декабря – во иерея, назначен настоятелем московского Князь-Владимирского храма в Старосадском переулке.
   В 1928 году отец Владимир разошелся с отцом Валентином Свенцицким из-за крайних неповиновенческих взглядов последнего и перешел под духовное руководство архимандрита Георгия (Лаврова). В эти годы отец Владимир был близок с епископом, впоследствии митрополитом, Мануилом (Лемешевским), отцом Сергием Мечевым, Сергеем Алексеевичем Никитиным, впоследствии епископом Калужским и Боровским Стефаном.
   В 1929 году Князь-Владимирский храм был закрыт. С 1930 года отец Владимир стал настоятелем храма Святителя Николая у Соломенной Сторожки; вместе с ним служил будущий священномученик отец Михаил Шик.
   Отец Владимир сумел сохранить и укрепить никольскую общину. Его службы и проповеди собирали полный храм. Со свойственной ему ревностью он заботился о благолепии храма, уделял много внимания церковному хору. Обладая прекрасным музыкальным слухом и красивым голосом, он хорошо знал и любил богослужебное пение и часто обсуждал с регентом предстоящие службы, выбирая соответствующие песнопения. Он считал, что в храме ничто не должно отвлекать внимание от молитвы. Как-то он сказал регенту правого хора Ольге Павловне Шпор: «Выхожу на амвон, смотрю на ваш хор – цветник, а не церковный клирос: платочки и шапочки всех видов, цветов и узоров». После этого девушки-певчие стали надевать черные платки, и хор внешне воспринимался как единое целое.
   Священномученик Владимир обладал твердым, не терпящим компромиссов характером и в то же время был очень миролюбив и не переносил ссор. С каждым человеком, за очень редким исключением, он разговаривал как с самым важным и дорогим. Его близкие вспоминают, как он подолгу молился, стоя в углу комнаты, в которой жизнь шла своим чередом: кто-то разговаривал, ел, спал и т. д. «Когда вспоминаешь его, – писал протоиерей Глеб Каледа, – стыдно оправдываться и слушать оправдания других, что не было условий для молитвы».
   Отец Владимир признавал иерархическую власть митрополита Сергия, но сомневался в каноничности его местоблюстительства, поэтому он принял решение выйти за штат и в сентябре 1931 года поступил на службу в НИИ птицеводства. Находясь на гражданской службе, он продолжал активную духовно-религиозную работу: руководил своими духовными детьми, совершал службы в домах наиболее близких из них. Сам испытав тяготы лишенства, отец Владимир разыскивал семьи репрессированных и организовывал им постоянную материальную помощь, ограничивая потребности своих собственных детей, оставляя самый минимум и не допуская никакого излишества. «Помню, у меня были туфли, – пишет Л. В. Каледа, – а кто-то подарил мне синие резиновые тапочки, папа их у меня отобрал и отдал нуждающейся семье». Своих духовных детей, имеющих достаток, он благословлял помогать семьям лишенцев, требуя, чтобы помощь поступала регулярно в договоренном объеме и в четко определенный срок.
   5 апреля 1932 года отец Владимир был арестован органами ОГПУ как «активный участник Всесоюзной контрреволюционно-монархической организации Истинно-Православная Церковь». На допросе он дал следующие показания: «…Формулу, введенную Сергиевским Синодом, о поминовении властей я считал для себя неприемлемой (как новшество) и поэтому ее не употреблял. Это, в частности, было одним из мотивов моего ухода от священнической деятельности. Как верующий человек я, естественно, не могу разделять политики соввласти по религиозному вопросу… Фамилии своих знакомых предпочитаю не называть, дабы не навлечь на них неприятностей».
   После освобождения отец Владимир продолжал работать научным сотрудником в ряде научно-исследовательских организаций, занимался разработкой и конструированием различных приборов и установок, имел авторские свидетельства на изобретения. В середине 30-х годов отец Владимир стал духовным сыном иеромонаха Данилова монастыря Павла (Троицкого). Вместе с ним у отца Павла окормлялась и вся семья.
   В августе 1937 года начались массовые аресты. В ночь с 8 на 9 сентября сотрудники НКВД явились в дом на окраине села Николо-Архангельское, неподалеку от Москвы, где в то время в двух маленьких проходных комнатках жила семья Амбарцумовых. Начался обыск. Следователь искал священные сосуды и антиминс. Он с радостью хватал каждую шелковую тряпочку и все спрашивал: «Где это?» (он забыл слово «антиминс»). Но, по слову Церкви: «Яко одушевленному Божию Кивоту да никакоже коснется рука скверных» – святыни остались неоскверненными. Забрали много всяких бумаг, писем, книг, молитвенники, комплект облачений, наперсный серебряный крест. Хотели забрать медальон с частицей мощей святителя Николая, отложили его с другими вещами на стол, но сын Евгений потихоньку забрал его и спрятал.
   Отец Владимир был заключен в Бутырскую тюрьму. Допрашивали его 20 и 21 сентября и 12 октября 1937 года. Как видно из протоколов, на вопросы о знакомых, сотрудниках по Христианскому студенческому движению, близких духовных чадах и собратьях-священниках отец Владимир называл или покойных, или лиц, находящихся вне досягаемости властей, или просто отказывался отвечать; говорил он лишь о том, что и без него было известно сотрудникам НКВД.
   2 ноября было составлено заключение по следственному делу; отец Владимир обвинялся в том, что был активным участником и организатором контрреволюционной нелегальной монархической организации церковников, среди своих единомышленников проводил большую контрреволюционную работу, направленную к свержению соввласти и реставрации монархического строя в СССР.
   5 ноября 1937 года отца Владимира по приговору тройки расстреляли на полигоне Бутово под Москвой. На запросы родных отвечали: «Осужден на 10 лет без права переписки». В начале 1956 года сын отца Владимира, уже ставший в это время священником, подал в прокуратуру заявление с просьбой предоставить сведения о судьбе отца. В полученном ответе говорилось, что отец Владимир умер 21 декабря 1942 года в лагере от заболевания почек. Дата эта родными не была воспринята как день смерти, и о ней не вспоминали.
   Чтобы узнать подлинные обстоятельства кончины священномученика Владимира, его дети и внуки в течение многих лет молились святому великомученику Артемию, помогающему отыскивать пропавших. Весной 1989 года родственники подали заявление в Прокуратуру с просьбой выдать копию свидетельства о реабилитации и в августе получили справку, в которой говорилось, что постановление тройки от 3 ноября 1937 года аннулировано «из-за недоказанности преступления». В управление КГБ был подан запрос о причине и месте смерти.
   1 ноября, накануне дня памяти святого великомученика Артемия, Лидия Владимировна читала его житие и молилась; ночь со 2 на 3 ноября прошла почти без сна. На утро 3 ноября один из внуков отца Владимира был приглашен в КГБ. Там ему сообщили, что именно в этот день, 3 ноября, в 1937 году постановлением тройки отец Владимир был приговорен к расстрелу и 5 ноября того же года расстрелян.
   Из христианского движения, в котором участвовал Владимир Амбарцумов, вышел целый ряд церковных деятелей, а среди его потомков – двенадцать священников, два диакона, игумения монастыря, инокиня и учащиеся духовных школ. Внук священномученика Владимира священник Кирилл Каледа – настоятель храма во имя Святых новомучеников и исповедников Российских, построенного в Бутово, где был расстрелян отец Владимир и многие другие мученики за веру.
   Младшая дочь матушки Лидии и отца Глеба, принявшая монашеский постриг с именем Иулиания, – игумения Зачатьевского женского монастыря в Москве. Кроме того, в роду три дьякона и два семинариста. Одна из внучек священномученика Владимира, Мария (матушка отца Александра Ильяшенко), с детства мечтала иметь много детей, чтобы больше было православных людей. Господь исполнил ее желание: у них с отцом Александром шесть сыновей и шесть дочерей.

Священномученик Владимир Белозеров

Владимир Ильич Белозеров родился в 1869 году. В 1889 году он окончил Пермскую духовную семинарию и был рукоположен во священника. Его направили служить в Богоявленской церкви села Савинское Осинского уезда Пермской губернии. Впоследствии он служил в Троицкой церкви в селе Асов Кунгурского уезда, в Вознесенской церкви и в Благовещенском соборе в городе Кунгуре Пермской губернии. Отец Владимир был расстрелян в ходе массовых репрессий в Пермском крае безбожниками-большевиками в сентябре 1918 года.

Священномученик Владимир Василевский

Владимир Николаевич Василевский родился 6 января 1892 года в Ташкенте. В 1924 году был рукоположен во иерея, служил и жил в селе Введенка близ Чугуева (с 1932 г. районный центр в Харьковской области). Отец Владимир был арестован 22 декабря 1937 года. Расстрелян в Харькове 11 января 1938 года.

Священномученик Владимир (Димитриевич) Введенский

   Владимир Димитриевич Введенский родился 14 июля 1881 года в селе Погост-Архангельский Калязинского уезда Тверской губернии в семье священника Дмитрия Введенского. По окончании Тверской духовной семинарии он был рукоположен в сан священника и служил в храме села Скнятино Калязинского уезда.
   7 октября 1937 года отец Владимир был арестован и заключен в Кашинскую тюрьму, где его допрашивали в течение трех дней. Были вызваны свидетели. Учитель из Скнятино передал свою беседу со священником: «В 1937 году, примерно в январе, в квартире сына Введенского в присутствии жены и сына Введенского, Михаила, и его жены Введенский в своем разговоре упорно отстаивал правильность идеализма, опровергая точку зрения материализма, говоря, что в основе всего существующего в мире есть идеальность, то есть Сам Бог. И это в скором будущем будет осознано большевиками, хотя они и отрицают Бога, но отрицают искусственно, закрывают народу глаза, а по существу уже к этому даже подошли сейчас. Вот возьмите новую конституцию, в ней уже прямо говорится о незапрещении отправлений религиозного порядка. Кроме того, второй факт: служителей культа лишали прав голоса, а сейчас их восстанавливают и даже не запрещают им служить. Большевики начинают одумываться, и придет время, что Церковь не будет отделена от государства, а будет восстановлена так же, как восстанавливаются культурные учреждения».
   Заведующий складом станции Скнятино сообщил, что знает отца Владимира девятнадцать лет, и показал: «Введенский говорил, что колхозы невыгодны для крестьянина, крестьянину в них жить очень трудно, хотя большевики и говорят, что в колхозах крестьянин будет жить хорошо, но, по-моему, из этих колхозов ничего не выйдет и они развалятся… Введенский говорил, что советская власть только пишет в газетах, что Республиканская армия Испании имеет победы над мятежниками, но это все наоборот. Республиканская армия Испании успехов не имеет, а имеет одни поражения, а Советский Союз пишет для того, чтобы замазать народу глаза. В 1936 году Введенский при исповеди детей дошкольного возраста говорил им, по слухам, чтобы почаще ходили в церковь молиться Богу, поменьше читали советскую литературу».
   После подобного рода допросов сотрудник НКВД составил обвинительное заключение, где писал, что хотя обвиняемый не признал себя виновным, но «достаточно изобличается свидетельскими показаниями». Отца Владимира обвинили в «антисоветской агитации» (которая заключалась в «отстаивании идеализма… то есть Бога», в советах священника детям чаще ходить в церковь, словах о том, что крестьянам трудно жить в колхозах). 1 ноября тройка УНКВД по Калининской области приговорила отца Владимира к расстрелу. Священник Владимир Введенский был расстрелян через день после вынесения приговора, 3 ноября 1937 года.

Священномученик Владимир (Федорович) Введенский

   Владимир Федорович Введенский родился в 1869 году в городе Шуе Владимирской губернии в семье псаломщика Федора Введенского. В 1889 году он окончил духовную семинарию и женился на девице Софии. Впоследствии у них с женой родилось четверо детей. 10 марта 1891 года Владимир Федорович был рукоположен во священника к Рождественской церкви в селе Лежнево Ковровского уезда Владимирской губернии, в которой он прослужил всю жизнь; в 1920-х годах он был в ней настоятелем. В первый раз отец Владимир был арестован в 1922 году по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей, но вскоре освобожден.
   В начале 1930 года власти приняли решение о закрытии Рождественской церкви, и поскольку ни прихожане, ни священники не собирались отказываться от богослужений, то прекратить их можно было, лишь арестовав священников. 4 февраля были допрошены лжесвидетели. Вот несколько показаний этих «свидетелей»:
   «Поп Владимир Введенский через церковь и молебны по домам разносит антисоветскую заразу – свои религиозные суждения, ведет агитацию против колхозов, налогов и других мероприятий советской власти. С амвона произносит проповеди почти после каждого богослужения, и главным образом у священников происходят собрания верующих по своему плану, где они дают инструкции сей черни».
   «Священник Владимир Федорович Введенский очень осторожен и своих взглядов на советскую власть прямо не высказывает. Бывая с требами по домам, иногда говорит, что вот, жмут православную веру, этого допускать не нужно».
   «Вокруг церкви поселка Лежнево группируются антисоветские элементы из бывших торговцев во главе со священником Владимиром Федоровичем Введенским, который до сих пор читает проповеди, по существу антисоветские».
   В тот же день отец Владимир был задержан, все его имущество было переписано, а жене было запрещено продавать или передавать его кому-либо. 5 февраля 1930 года власти допросили священника; отвечая на вопросы следователя, отец Владимир сказал: «Лично я веду свою жизнь замкнуто, никаких посещений между нами, церковным причтом, не бывает и не было, за исключением случаев исполнения религиозных обрядов. Так, на праздник Рождества в 1929 году вместе со священником Кумашенским я заходил к священнику Побединскому… У меня никогда ни с кем из прихожан не было разговоров о политике советского правительства в связи с закрытием церкви, хозяйственными и другими вопросами».
   Следователь спросил, как отец Владимир относится к обновленчеству, которое, будучи активно поддерживаемо властями, было весьма сильно в этих местах. Отец Владимир на это ответил: «В период обсуждения вопроса о переходе в обновленческую ориентацию, когда особо в этом инициативу проявляли члены причта Смирнов и Цветков, я лично и остальной церковный причт были не согласны с этим, как, например, в части хотя бы того, что церковные служители при этом должны были выполнять только исключительно свои обязанности как бы “технически”. В это обсуждение приходской совет не был втянут; после этого строй церковной службы остался прежний, сейчас этот Смирнов вышел из церкви (в 1923 г.), а Цветков служит священником в селе Хомутово Тейковского района».
   6 февраля 1930 года власти перевели отца Владимира в тюрьму в город Шую. Тогда же в селе Лежнево, после предварительных допросов, были арестованы священники, члены церковного совета и монахини, несшие в храме послушание алтарниц и псаломщиц.
   11 февраля следствие было закончено. В обвинительном заключении следователь написал, что антисоветская группа в Лежневе вела «антисоветскую агитацию и пропаганду, направленную к срыву проводимых мероприятий и возбуждению крестьян и рабочих Лежневского района против советской власти. Группа спаяна на почве единства религиозных воззрений и общности политических интересов. Встречаясь в церкви после молений под видом решения церковных дел, разрешали вопросы антисоветского характера».
   15 февраля тройка ОГПУ приговорила отца Владимира к трем годам заключения в концлагере.
   30 марта священник прибыл в Соловецкий лагерь особого назначения. Здесь он работал дневальным, сушильщиком белья, сборщиком утильсырья. Начальник командировки писал в характеристике о нем: «Трудолюбивый и исполнительный работник, несмотря на свой преклонный возраст. Дисциплинирован и вежлив. Взысканиям и вообще замечаниям не подвергался. В культурной работе не участвует как служитель культа».
   Оставшиеся дома жена священника София Николаевна, дочери Мария, Анна, Вера и сын Василий, как лишенные всех гражданских прав, были лишены и средств к существованию. 6 марта 1930 года Мария написала заявление председателю ВЦИКа Калинину: «По распоряжению местной власти я и ряд других девиц поселка Лежнево, как лишенцы, посланы на лесозаготовительные работы наряду с мужчинами. Труд наш нисколько не разделен с ними; мы, как и они, пилим лес, валим деревья, что зачастую подвергает риску нашу жизнь, так как мы совершенно с этой работой незнакомы. Этот труд, безусловно, для нас непосилен… В заключение моего заявления я прошу Вас рассмотреть просьбу, войти в тяжелое положение; может быть, найдете возможным освободить от этой работы или облегчить хотя бы сколько наш труд. Тяжело и морально быть угнетенными, потому что мы лишенцы, обращаются с нами не как со всеми. Но ведь мы ничем не виноваты, что мы дети лишенцев».
   29 апреля 1930 года дочери отца Владимира Мария и Анна направили заявление в Иваново-Вознесенский горсовет с просьбой о восстановлении их в гражданских правах, в котором писали: «Президиум Лежневского поссовета в своем заседании от 10 апреля 1930 года, рассмотрев наше заявление о восстановлении нас в избирательных правах, отказал в нашей просьбе, мотивируя это тем, что будто мы до сего времени являемся иждивенцами священнослужителя. Эта мотивировка в отношении нас не является справедливой, так как, будучи по социальному происхождению детьми священнослужителя, мы все же с момента достижения совершеннолетия и до сего времени фактически не были иждивенцами отца. Окончив в 1924 году школу 2-й ступени и не имея возможности устроиться на службу, мы вынуждены были до начала текущего года проживать совместно с родителями. К этому нас обязывали преклонный возраст и болезнь матери, а также наличие в семье двух несовершеннолетних детей (брата пяти лет и сестры десяти лет). В домашнем хозяйстве родителей мы все время выполняли физическую работу: стирка белья, мытье полов, уход за коровой и так далее и, кроме того, по мере свободного времени, занимались шитьем и ручной работой на сторону. Выполняемая нами работа давала и дает нам право считать, что мы существовали на заработанные нами средства и не пользовались иждивением родителей. Своим трудом мы сами помогали родителям, брату и сестре в их существовании. В настоящее время тем более нельзя нас считать иждивенцами священнослужителя, потому что с 4 февраля сего года наш отец выслан, и мы, имея на своих плечах мать-старуху и двоих несовершеннолетних детей, вынуждены искать и добывать средства к существованию.
   Просим Вас пересмотреть решение президиума Лежневского поссовета и восстановить нас в избирательных правах».
   16 февраля 1931 года президиум Иваново-Вознесенского горсовета постановил: «Введенские самостоятельно общественно-полезным трудом не занимаются, живут на средства, ранее добытые отцом. Как не имеющим самостоятельного заработка и живущим до сего времени на нетрудовой доход в ходатайстве отказать».
   5 марта 1931 года на отца Владимира администрацией Соловецкого концлагеря была составлена характеристика, в которой говорилось об антисоветской настроенности.
   13 марта при амбулаторном обследовании отцу Владимиру был поставлен диагноз: «Миокардит, артериосклероз, истощение и старческая слабость». В это время он находился в отделении поселка Анзер на командировке «Голгофа» в 4-м лагере.
   26 марта в связи с ухудшением состояния здоровья был помещен в стационар, располагавшийся в Голгофо-Распятском скиту. Священник Владимир Введенский скончался 3 апреля 1931 года в половине восьмого вечера и был погребен 5 апреля на кладбище у Воскресенской церкви на острове Анзер.
   Семья вскоре узнала о смерти отца. 28 июля 1932 года дочь священника Анна написала новое заявление в Лежневский РИК с просьбой восстановить ее в гражданских правах. Она писала: «Президиум Лежневского поссовета на заседании 22 марта 1932 года, рассмотрев мое заявление с ходатайством о восстановлении в избирательных правах, постановил в просьбе мне отказать «за отсутствием трудового стажа». Эта мотивировка в отношении меня является не справедливой, так как в настоящее время, достигнув совершеннолетия и не имея третий год отца, работаю самостоятельно в должности старшей кухарки при Лежневских детяслях. До этого работала временной уборщицей в аптеке, затем работала на пригородном хозяйстве, потом работала ватерщицей в прядильном отделе Лежневской фабрики и работала по найму в качестве прислуги. Итак, перечислив целый ряд пройденных мною работ и прилагая в достоверность к заявлению справки о моих работах, я в заключение моего заявления прошу РИК меня в правах гражданства восстановить».
   1 сентября 1932 года Лежневский РИК выслушал ее дело и постановил: «Введенская лишена избирательных прав как иждивенка служителя культа, отец последней административно выслан в Северный край, сама Введенская лояльности к советской власти не проявила, достаточного трудового стажа не имеет. Ходатайство отклонить. Введенскую оставить в списках лишенных избирательных прав».

Священномученик Владимир Виноградов

   Владимир Флегонтович Виноградов родился 24 октября 1874 года в семье псаломщика. В 1900 году он окончил Ярославскую духовную семинарию и до 1903 года служил псаломщиком в селе Староандреевское Романово-Борисоглебского уезда Ярославской губернии. В 1903 году Владимир Флегонтович был рукоположен в священника к церкви села Киово Любимского уезда и назначен законоучителем в церковноприходскую школу.
   В 1910 году переведен в церковь в село Козы того же уезда, через год назначен законоучителем при Козском начальном училище. За безупречное пастырское служение и за усердное преподавание Закона Божьего в церковно-приходских школах отец Владимир был удостоен церковных наград.
   После заключения Брестского мира и окончания Первой мировой войны в деревни Ярославской области возвратились солдаты русской армии. Но вскоре советские власти объявили новый призыв, теперь – в Красную армию. Однако крестьяне не хотели больше воевать. Они начали собираться на митинги протеста, иногда бурные. В 1918 году в Ярославской губернии вспыхнуло восстание против большевиков. Советская власть жестоко подавила эти возмущения, назвав их «бело-зеленым мятежом». После его подавления все духовенство, служившее на территориях, охваченных восстанием, было обвинено в пособничестве мятежу и репрессировано. Жертвой террора стал и отец Владимир. 22 декабря 1919 года он был приговорен Ярославской ЧК к высшей мере наказания – расстрелу.

Священномученик Владимир Вятский

Владимир Михайлович Вятский родился 27 июня 1879 года в селе Вятское Даниловского уезда Ярославской губернии. Из семьи церковнослужителя. Окончил сельскую школу, служил псаломщиком, затем был рукоположен во иерея. В 1932 году служил в храме села Воскресенского Даниловского района. Был арестован, обвинен в сокрытии церковных ценностей, приговорен к трем годам ссылки. По возвращении служил в храме в селе Крутове Первомайского района Ярославской области.
29 октября 1937 года иерей Владимир вновь был арестован, обвинен в «организации группы верующих, среди которых проводил антисоветскую агитацию, высказывал террористические намерения в отношении партии и правительства». Отец Владимир виновным себя не признал. 5 ноября 1937 года тройка УНКВД по Ярославской области приговорила его к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Отбывал срок в Темниковском ИТЛ Мордовской АССР, где скончался 9 октября 1938 года.

Священномученик Владимир Дамаскин

   Владимир Николаевич Дамаскин родился 27 февраля 1870 года в городе Торжке Тверской губернии в семье псаломщика Николая Дамаскина. Вскоре после рукоположения отец Владимир был направлен в храм села Островно Удомльского района, где прослужил большую часть жизни. Во время гонений в 1930 году местные власти арестовали его, но, продержав два с половиной месяца в заключении, отпустили, и он снова стал служить в своем храме.
   В августе 1937 года Сталин принял решение об аресте и расстреле всех, кто с его точки зрения был враждебен советскому государству и безбожной идеологии. Представители НКВД потребовали от местных властей и, в частности, от председателей сельских советов донесений на живущих в их селах. Появились доносы и на отца Владимира. «В настоящее время ставится важный вопрос, – сообщал председатель сельсовета, – к двадцатилетию годовщины великой пролетарской революции закончить обработку и сдачу льноволокна государству. Владимир Николаевич Дамаскин так ставит свое дело, чтобы сорвать этот важный вопрос. Он 31 октября объявляет в церкви, чтобы православные приходили в храм, где до 7 ноября службу будет проводить три раза, тем самым он отвлекает массу от обработки льна. Считаю, что необходимо принять соответствующие меры к Дамаскину как к антисоветскому элементу». «Антисоветской деятельностью» были признаны также сбор подписей против закрытия храма в селе и совершение треб в домах колхозников.
   22 декабря 1937 года священника арестовали и заключили в тюрьму города Бежецка. Он был стар, почти слеп из-за катаракты; произведенное на следующий день медицинское обследование установило порок сердца, эмфизему легких, и врачи вынуждены были признать, что по состоянию здоровья он является инвалидом. В тот же день были допрошены свидетели, некоторые из них писали ранее жалобы и донесения на отца Владимира. Вечером исполняющий обязанности начальника Удомльского УНКВД допросил священника. Допрос занял около часа: именно столько понадобилось времени, чтобы заполнить лист допроса анкетными данными и записать ответы. Следователь спросил:
   – Следствию известно, что вы, проживая в селе Островно, на протяжении ряда лет вели среди населения антисоветскую агитацию. Подтверждаете ли вы это?
   – Нет, не подтверждаю, никакой антисоветской агитации я не вел и виновным себя в этом не признаю.
   – Следствию известно, что еще в 1932 году вы собрали в церкви верующих и устроили затем около сельсовета митинг с требованием отмены налогов. Подтверждаете ли вы это?
   – Нет, не подтверждаю, верующих я не собирал и никаких митингов не устраивал.
   – Следствию известно, что в августе сего года во время проповеди в церкви вы говорили, что скоро наступит время, когда будет введена хуторская система, чему залог – война с Японией. Подтверждаете ли вы это?
   – Нет, не подтверждаю, проповедей я не читаю и антисоветской агитации в церкви никогда не вел.
   – Следствию также известно, что, посещая колхозников, вы говорили: «Советская власть скоро должна рухнуть, и мы тогда покажем коммунистам, как над нами издеваться». Признаете вы себя в этом виновным?
   – Нет, виновным себя в этом не признаю, подобных разговоров у меня с колхозниками никогда не было.
   – Вы обвиняетесь в том, что систематически вели антисоветскую агитацию среди населения и призывали его к свержению советской власти. Признаете вы себя в этом виновным?
   – Нет, виновным себя в этом не признаю.
   В тот же день следователь составил обвинительное заключение, в котором были повторены все лжесвидетельства. Уже через несколько дней, 27 декабря, рассмотрев это наспех сфабрикованное следственное дело, тройка УНКВД по Калининской области постановила расстрелять священника Владимира Дамаскина, что и было сделано 29 декабря 1937 года.

Священномученик Владимир Двинский

   Владимир Петрович Двинский родился 13 июня 1858 года в семье священника. Место рождения – погост Полонск Псковского уезда и губернии. В 1874 году Владимир поступил в Псковскую духовную семинарию, через год уволился из семинарии из-за невозможности оплачивать учебу. Получил место псаломщика в Ильинской церкви родного погоста. В 1888 году, после женитьбы, был рукоположен во диакона Псковским и Порховским епископом Ермогеном (Добронравовым) к Ильинской церкви, где и служил, а также преподавал Закон Божий в трубниковской и жуковской земских школах. За 40 лет служения в одном храме он явил редкий пример приходского постоянства, добродетели и любви народной, за что был поощрен Священным Синодом.
   Летом 1918 года настоятель Ильинской церкви священномученик иерей Александр Любимов и диакон Владимир Двинский оглашали в храме наиболее значимые определения 3-й сессии Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов, в которых содержались призывы к верующим встать на защиту Церкви в условиях начавшихся гонений (в частности, не допускать разграбления церковного имущества).
   Вскоре на священнослужителей стали поступать доносы, односельчане сообщали властям, что священнослужители «устраивали митинги возле церкви и вне ее, читали соборные постановления, разъясняя, что земли монастырские и церковные отбирать не имеют права».
   Священнослужители были арестованы 10 сентября 1918 года, обвинены в «контрреволюционных действиях» и «монархизме», а также в том, что во время революции 1905 года будто бы доносили полиции на своих односельчан. Несмотря на то что они отвергли все обвинения, их расстреляли 14 сентября 1918 года по постановлению ЧК Карамышевского района. Тела убиенных в течение 8 недель оставались непогребенными, так как похоронить их по христианскому обряду власти не разрешали под страхом смерти.

Священномученик Владимир Джуринский

Владимир Филиппович Джуринский родился в 1885 году. Служил при Туркестанском архиерейском доме. В 1914 году назначен псаломщиком церкви в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Вознесенском Копальского уезда Семиреченской области. В 1915 году призван на военную службу. По возвращении с фронта рукоположен во иерея, служил в церкви в селе Вознесенском. 1 августа 1916 года назначен настоятелем храма в селе Сергеевка Верненского уезда. Расстрелян большевиками 22 декабря вместе с супругой, мученицей Евфросинией, погребен в безвестной могиле в городе Верный (ныне Алма-Ата).

Священномученик Владимир Дмитриевский

Владимир Федорович Дмитриевский родился в 1876 году в Новгородской губернии в семье псаломщика. Окончил 2 класса Новгородской духовной семинарии и 1 октября 1884 года поступил учителем в школу села Кувизино Валдайского уезда. 25 марта 1895 года Владимир был определен псаломщиком к церкви в селе Колпаковском Лепсинского уезда Семиреченской области. 4 октября 1902 года будущий священномученик был переведен в город Пишпек (Бишкек). 18 июня 1903 года Туркестанским и Ташкентским епископом Паисием (Виноградовым) он был рукоположен во диакона, а 22 сентября – во священника и назначен на приход в Арасан-Копале Семиреченской области, одновременно отец Владимир исполнял обязанности законоучителя в Копальском женском училище.
В 1910 году он служил настоятелем церкви во имя святителя Николая в станице Копальской Семиреченской области. В 1917 году отец Владимир исполнял обязанности благочинного Копальского округа Семиреченской области. В 1918 году он был убит при столкновении крестного хода с большевистской демонстрацией.

Священномученик Владимир Зубкович

   Владимир Гаврилович Зубкович родился 26 марта 1863 года в селе Смолевичи Борисовского уезда Минской губернии в семье священника Гавриила Зубковича. В 1885 году окончил Минскую духовную семинарию и в течение двух лет служил младшим контролером в Минском акцизном управлении. В 1887 году был назначен псаломщиком к Старчицкой церкви Игуменского уезда Минской губернии. 29 июня 1888 года он был рукоположен во диакона, а 3 июля того же года – во священника и направлен служить в храм в селе Смолевичи. Одновременно он был назначен законоучителем Смолевичского народного училища.
   С 11 марта 1893 года он был включен в состав благочиннического совета первого округа Борисовского уезда, а 30 августа 1896 года назначен наблюдателем церковноприходских школ Борисовского уезда. С 12 октября 1900 года отец Владимир стал преподавать Закон Божий в Минском женском училище и служить в церкви при училище. 11 мая 1901 года назначен настоятелем храма в Смолевичах. За успешное преподавание Закона Божия, безвозмездное преподавание пения и устройство хора при Смолевичском народном училище отцу Владимиру была объявлена благодарность от Минской дирекции народных училищ и попечителя Виленского учебного округа.
   С 15 августа 1907 года священник стал исправлять должность помощника инспектора Минской духовной семинарии. 19 марта 1909 года он был награжден наперсным крестом. 30 января 1914 года назначен на штатную должность помощника инспектора Минской Духовной семинарии. Инспектор семинарии характеризовал отца Владимира как человека, «глубокая религиозность и благонастроенность которого являлись фактором, усугублявшим его благотворное влияние на воспитанников», а ревизовавший семинарию в 1911–1912 учебном году Петр Федорович Полянский писал о нем, что он «человек сердечный, скромный, внимательный к воспитанникам».
   10 июня 1916 года отец Владимир был назначен помощником инспектора Тамбовской духовной семинарии. Через год в России произошли одна за другой две революции, к власти пришли безбожники, и отец Владимир вернулся служить в храм в Смолевичах.
   В 30-х годах его неоднократно вызывали в местное отделение НКВД и требовали отречься от сана, на что иерей неизменно отвечал отказом. После закрытия храма в Смолевичах в 1935 году он продолжал тайно совершать крещения. Арестован 29 декабря 1937 года вместе с другими православными священнослужителями Минской епархии, обвинен в принадлежности к «шпионской контрреволюционной повстанческой организации», которую якобы возглавлял Бобруйский епископ Филарет (Раменский). Во время допросов отец Владимир никого не оговорил и виновным себя не признал. Был расстрелян 31 января 1937 года.

Священномученик Владимир Ильинский

Владимир Стефанович Ильинский родился в 1845 году в погосте Воскресенский, что на Кореге, Буйского уезда Костромской губернии. Из семьи священника. В 1863–1869 годах учился в Костромской духовной семинарии, которую окончил по 1-му разряду. В 1869–1874 годах преподавал в Солигаличском духовном училище русский и церковнославянский языки. 6 декабря 1874 года архиепископ Костромской и Галичский Платон (Фивейский) рукоположил Владимира Ильинского во иерея к Успенской церкви в селе Солда Солигаличского уезда – преемнице существовавшей с начала XVI века и упраздненной в 1764 году Успенской Жуковой мужской пустыни. В 1884 году отец Владимир открыл при храме церковноприходскую школу – одну из первых в уезде, до 1887 года безвозмездно состоял в ней учителем и законоучителем, с 1894 года был заведующим школой и законоучителем. В 1916 году он вышел за штат по возрасту, поселился в Солигаличе у своего сына, священника Василия.
В декабре 1917 года в Солигаличе установилась советская власть. 24 февраля 1918 года в городе состоялся крестный ход в знак протеста против декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». В крестном ходе приняло участие все духовенство города, в том числе иерей Владимир. В ответ исполком совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов постановил провести 26 февраля реквизицию хлебных «излишков» в Ратьковском в честь Феодоровской иконы Божией Матери монастыре. Это решение привело к народному восстанию, в результате которого власть в Солигаличе перешла к временному совету, составленному из представителей городской думы и уездного земства. Отец Владимир и его сын, священник Василий, принимали активное участие в защите Феодоровского монастыря. К восставшему городу двинулись карательные отряды красногвардейцев из Галича, Вологды и Вятки, через несколько дней занявшие Солигалич. По приговору «военно-революционного суда» карательным отрядом большевиков 22 февраля (7 марта) 1918 года были расстреляны активные участники событий 26 февраля, среди них несколько священнослужителей, включая отца Владимира. Вместе с другими жертвами иерей Владимир был погребен на городском кладбище Солигалича.

Священномученик Владимир Красновский

   Владимир Платонович Красновский родился 5 июля 1889 года в селе Измайлово под Москвой в семье псаломщика Платона Красновского; мать его была при храме просвирней. Отец умер еще до наступления гонений на Русскую Православную Церковь, мать – в 1918 году.
   По окончании Перервинского духовного училища Владимир некоторое время служил псаломщиком, как его отец. В 1923 году Гавриилом (Красновским), епископом Клинским, викарием Московской епархии, был рукоположен во диакона к церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в селе Ассаурове Дмитровского района. В 1925 году освободилось место священника в Свято-Духовском храме в селе Дубровки, и собрание прихожан единогласно постановило: просить епископа Дмитровского Серафима (Звездинского) рукоположить диакона Владимира в сан священника для служения в их храме. Просьба была тогда же исполнена. В 1930 году церковь была закрыта, в следующем году отец Владимир получил назначение в храм в селе Легчищево Лопаснинского района Московской области.
   11 ноября 1937 года власти арестовали священника, и он был заключен в тюрьму в городе Серпухове. Основанием для ареста послужили показания «двух свидетелей на негласном допросе», как говорится об этом в документе следствия. В тот же день священник был допрошен, и ему были заданы вопросы в соответствии с показаниями этих свидетелей.
   – Следствие располагает данными о том, что вы среди окружающего вас населения, колхозников, вели контрреволюционную агитацию, направленную против существующего строя и проводимых мероприятий. Признаете ли вы это?
   – Агитации против советской власти я не вел, так как я в политике этой не могу разобраться.
   – Следствию известно о том, что вы систематически вели контрреволюционную агитацию при исполнении своих служебных обязанностей, например при похоронах и тому подобном. Признаете ли вы это?
   – Контрреволюционной агитацией я никогда не занимался.
   – В деревне Пикалово во время обеда после похорон вы вели контрреволюционную агитацию среди колхозников, распространяя гнусную клевету по адресу руководства советской власти. Признаете ли вы это?
   – Нет, этого никогда не было.
   Далее следователь стал цитировать показания тех, кто оговорил священника, но и здесь отец Владимир отверг их как ложные.
   – Этого я никогда и нигде не говорил, все это на меня показано ложно, – сказал он.
   – Еще раз следствие требует от вас правдивых показаний, довольно вам давать лживые показания! – потребовал следователь от священника.
   Но отец Владимир на это ответил:
   – Честное слово, я нигде никому не говорил о том, что конституция вызывает много вопросов; я ее читал и с ней был согласен.
   – Признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении? – спросил следователь напоследок.
   И отец Владимир сказал:
   – Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю, так как я этого нигде и никогда не говорил.
   Священник Владимир Красновский был обвинен в ведении «контрреволюционной агитации, направленной против существующего строя и проводимых мероприятий». Расстрелян по приговору тройки УНКВД СССР по Московской области 25 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Священномученик Владимир Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский

   Владимир Константинович Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский родился 26 мая 1885 года в городе Духовщина Смоленской губернии в семье земских врачей. Столь необычная его фамилия объясняется происхождением из древнего многолюдного дворянского рода Лозинских, одной из ветвей которого, чтобы отличить ее от остальных, указом Сената дана приставка Любич-Ярмолович-Лозина. Род этот по происхождению польский, католический, постепенно обрусел, многие его представители перешли в православие. Среди них появились и священники – брат деда священника Владимира служил настоятелем Брацлавского собора в Подольской губернии.
   Отец Владимира, Константин Степанович, в молодости увлекался народовольческим движением, но, по его словам, «не проникся необходимой для борьбы озлобленностью» и не стал членом террористической организации. Мать Владимира Константиновича, Варвара Карловна (урожденная Шейдеман) – дочь генерал-лейтенанта, героя Крымской войны, командовавшего артиллерией при штурме Евпатории. Богатая аристократка, во многом разделявшая взгляды мужа на служение народу, одной из первых женщин в России она получила высшее медицинское образование, закончив Женские врачебные курсы при Николаевском военном госпитале. Варвара Карловна самоотверженно и жертвенно трудилась в земской больнице, где заразилась тифом и умерла в 1888 году. По свидетельству родных, ее даже не в чем было хоронить, так как многое из своего платья она раздала бедным пациентам.
   Овдовевший Константин Степанович с двумя малолетними сыновьями – Владимиром и Алексеем, вернулся в Петербург. Здесь он получил место врача на Путиловском заводе и женился на Ольге Владимировне Сверчковой, заменившей, насколько это возможно, осиротевшим братьям мать.
   Большая семья, в которой народилось еще трое детей, была очень дружной, но особым благочестием не отличалась. По обычаю того времени все (кроме отца) говели Великим Постом, исповедовались и причащались на Страстной, ходили к Пасхальной заутрени. Владимир рос очень болезненным и впечатлительным ребенком, отличаясь необыкновенной добротой и бескорыстностью. «Владимир всем старался выразить сочувствие, любовь и заботу, был душой общества, умел всех объединить и развеселить», – так вспоминала о нем сестра Ирина. Ему органично был присущ утонченный аристократизм, он прекрасно говорил на европейских языках, писал стихи (некоторые по-французски).
   В 1904 году Владимир успешно окончил гимназию Императорского Человеколюбивого общества и сразу же поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, по окончании которого в 1910 году был принят на службу в Правительствующий Сенат. Одновременно молодой юрист продолжает изучать историю права и архивного дела и через два года оканчивает Археологический институт.
   К 1916 году он уже помощник обер-секретаря Второго (Крестьянского) департамента, титулярный советник, кавалер ордена Станислава 3-й степени. Впрочем, эту награду Лозина-Лозинский получил «за труды, понесенные при условиях военного времени», когда в 1914 году добровольно был командирован в Общество Российского Красного Креста. Как многие патриотически настроенные люди, Владимир Константинович стремился на фронт, но, имея «белый билет», не мог попасть туда по состоянию здоровья. В должности помощника начальника Петроградской Санитарной автомобильной колонны он руководит перевозкой раненых со всех вокзалов и распределяет их по лазаретам. Работая самозабвенно целыми сутками, Владимир Константинович проявляет доброту, сострадание и милосердие, не раз отмеченные в воспоминаниях современников.
   Желание принять священнический сан, видимо, вызревало в нем постепенно. Большим потрясением для Владимира Константиновича было и самоубийство любимого брата Алексея, поэта Серебряного века, члена партии меньшевиков. Это трагедия, произошедшая в 1916 году, укрепила его веру в Спасителя, заставила глубже задуматься об ответственности за ближнего, о своем истинном предназначении. В предсмертной записке Алексей написал брату: «Пусть мама заступится передо мной перед Богом, а за тебя мы с ней заступимся».
   Впервые о своем решении стать священником Владимир Константинович заявил, когда начались открытые гонения на Церковь. Случилось так, что на его глазах в 1918 году арестовали, а затем расстреляли близкого Лозина-Лозинским священника – отца Александра Васильева, последнего духовника царской семьи перед ее арестом, настоятеля Феодоровского собора в Царском Селе. Одно время он служил в храме Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, а Лозина-Лозинские были прихожанами этой церкви. Владимир Константинович пережил это событие как призыв к священническому служению и в глубине сердца возжелал такой же славной мученической участи. Способность к героическому жертвенному служению народу, унаследованная им от родителей, воспитанная средой, чудесным образом пре творилась в его душе в подлинно жертвенное подвижничество ради Христа, готовность положить душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). В глазах родных такое решение Владимира Константиновича казалось безумием, все отговаривали его от столь опасного в то время шага, но безуспешно.
   Владимир Константинович поступил в открывшийся в 1920 году Петроградский Богословский институт, который закончил в 1923 году. 18 ноября 1920 года он подал прошение о рукоположении во иерея, 14 декабря был назначен к хиротонии с причислением к бывшей университетской Петропавловской церкви, настоятелем которой в то время являлся протоиерей Николай Чуков, ректор Богословского института (впоследствии Григорий, митрополит Ленинградский и Новгородский). Предположительно с августа 1921 года до своего ареста он являлся настоятелем университетской церкви, перемещенной из главного здания университета в один из соседних домов на Биржевой линии и освященной в честь Всех святых, в земле Российской просиявших.
   Став священником на тридцать шестом году жизни, он не был женат. Чуткий, открытый, искушенный в светских науках, он всецело отдался священническому служению, легко нашел путь к сердцу своей непростой паствы, снискал ее доверие и любовь. О том, как относились прихожане Университетской церкви к отцу Владимиру, свидетельствуют следующие строчки из адресованного ему письма: «Ваши всегда теплые и глубокие слова пастыря дают мне прилив энергии и сил. Особенно теперь, когда я …совершенно духовно переродился и решил идти в жизнь освеженный и вдохновленный идеей возрождения крепкой, могучей России, Святой Руси…»
   У родственников священномученика Владимира Лозина-Лозинского хранится икона с изображением святого благоверного князя Владимира, подаренная ему в день именин с надписью на обороте: «Глубокоуважаемому и любимому пастырю отцу Владимиру Лозина-Лозинскому от первых прихожан скромной Университетской церкви Всех святых, просиявших в церкви Российской, с горячим пожеланием ему навсегда сохранить в душе тот священный огонь, которым он привлек сердца своей паствы. Гор. Петроград. 15 июля 1921 г.»
   Молитвенное пожелание это сбылось – священный огонь в душе пронес отец Владимир сквозь все испытания, выпавшие на его долю. Свой исповеднический путь он начал, когда впервые был арестован 4 февраля 1924 года по сфабрикованному ОГПУ делу о «православных братствах», следующему после судебного процесса над святителем Вениамином и с ним пострадавшими по крупному питерскому «церковному делу». Православные братства, которых в Петрограде насчитывалось два десятка, занимались благотворительной, миссионерской, просветительской деятельностью. Многие из них были созданы по постановлению Поместного собора 1917–1918 годов «в целях ограждения от расхищения церковного достояния, возвращения уже отобранного и защиты гонимых … из преданных Церкви людей». Братства представляли собой реальную церковную силу, и их разгром, по замыслу властей, должен был укрепить обновленцев и ослабить Церковь. Следствие объявило православные братства «контрреволюционной Мануиловской организацией», ибо именно епископ Мануил (Лемешевский), управлявший в тот момент епархией, провел успешную борьбу с обновленцами. Владыка также возглавлял одно из городских братств – Спасское.
   Известно также, что отцу Владимиру Лозина-Лозинскому несколько месяцев довелось служить вторым священником в церкви Космы и Дамиана, где настоятельствовал епископ Мануил, окормляя Спасское братство. В свою очередь, сам епископ иногда служил в университетском храме, одним из немногих в Петрограде не ставших обновленческим. Отца Владимира арестовали одновременно с епископом Мануилом, однако, благодаря хлопотам родных и «острому душевному расстройству заключенного», как сказано в медицинском заключении, вскоре освободили. Насколько серьезно и неложно было подтвержденное врачами психическое заболевание, теперь судить трудно. Все его показания, зафиксированные следователями, отличаются глубокой продуманностью, осторожностью и взвешенностью юридически образованного человека, не желающего никого предать.
   Возможно, в период заключения у него обострились некоторые проявления базедовой болезни, которой он давно страдал: нервозность и возбудимость. Именно это обстоятельство, чтобы спасти отца Владимира, использовали его родные – отец, известный в рабочей среде доктор, и сестра Ирина, врач нервной клиники. Благодаря старым связям, она отправляется в Москву и добивается приема в Комиссариате юстиции у П. А. Красикова, хорошо знавшего по партийным делам родного брата отца Владимира – Алексея. Красиков неожиданно сочувственно подсказывает выход: «Как же, как же! Говорят, он стал священником, вот сумасшедший, вот сумасшедший… Напишите Вашим родителям, чтобы они получили справку от врача о том, что Владимир Константинович нервнобольной, и принесите ее мне». Хлопоты родных и близких увенчались успехом.
   Ровно через год, 15 февраля 1925 года, отец Владимир был вновь арестован. На этот раз – вместе с группой выпускников Императорского Александровского лицея. Планомерно осуществлялся сословный и профессиональный геноцид: уничтожался цвет аристократии и юриспруденции. Формально они обвинялись в монархическом заговоре и служении панихид с поминанием императорской семьи. Службы проходили в Космодемьяновской церкви, прихожанами которой стали многие бывшие лицеисты, в том числе директор лицея В. А. Шильдер и его сын, лицеист М. В. Шильдер, член церковной «двадцатки», впоследствии расстрелянный.
   В обвинении, предъявленном священнику Лозина-Лозинскому, говорится: «…достаточно изобличается в причастности к деятельности монархической организации, выразившейся в том, что он по поручению представителей организации служил открыто панихиды по бывшим царям, в том числе по расстрелянному Николаю II, также служил панихиды по расстрелянным и умершим при советской власти, чем вносил возбуждение в темные массы, посещающие церковь». Отца Владимира в числе 34 человек приговаривают к расстрелу, но затем высшую меру наказания заменяют заключением на десятилетний срок в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), куда его отправляют 8 июля.
   Яркая личность отца Владимира запомнилась многим его соузникам-соловчанам. «Изящный, с небольшой красиво остриженной бородкой, он уже по внешности отличался от общего типа русского духовенства… Аристократизм породы, наклонностей и привычек не исчезал даже тогда, когда он отвешивал вонючую воблу в продовольственном ларьке, разносил посылки или мыл управленческие уборные. Но врожденный такт и, главное, светившаяся в нем глубокая любовь к человеку сглаживали внешние различия с окружающими, делали отца Владимира своим в среде духовенства. Он был так воздушно-светел, так легко-добр, что казался воплощением безгрешной чистоты, которую ничто не может запятнать».
   Лагерную жизнь отец Владимир принимал смиренно и безропотно, «покорясь велению Божьему», как писал он в одном из своих стихотворений. Он со всеми был приветлив, ласков и весел; любил шутку и острое словцо. С мирянами часто заводил разговор о вере, используя примеры из художественной литературы и новейшей философии. Из священников был дружен с Иоанном Стеблин-Каменским и Михаилом Яворским, арестованными по «делу о православных братствах» и прибывшими на Соловки раньше. Впоследствии они также приняли мученическую кончину. Вся группа питерских священников поддерживала близкие отношения с епископом Мануилом (Лемешевским).
   На Соловках отца Владимира часто посещали родные, которые вскоре добились смягчения приговора: в ноябре 1928 года заключение в лагере заменили пятилетней ссылкой в Сибирь. Пробыв несколько месяцев в пересыльной тюрьме Ленинграда, отец Владимир был отправлен в глухую деревню Пьяново в 150 километрах от Братска. В суровых условиях, несмотря на тяжкие телесные болезни, он продолжает свой исповеднический подвиг.
   В августе 1933 года отец Владимир возвратился в Ленинград, но в прописке ему отказали, и он был вынужден поселиться в Новгороде, где получил место священника в церкви Успения Пресвятой Богородицы в Волотово, знаменитой своими древними фресками. С 1935 года отец Владимир Лозина-Лозинский становится настоятелем кафедрального Михайло-Архангельского собора.
   14 мая 1936 протоиерей Владимир Лозина-Лозинский снова в застенках НКВД, откуда 26 мая отправлен на обследование в областную психиатрическую больницу. Сухие строчки из медицинского освидетельствования для нас являются и свидетельством исповеднической жизни отца Владимира: «…Высокого роста, правильного телосложения, пониженного питания, кожа дряблая, морщинистая. Анемичен… Имеется небольшой зоб с правой стороны. На левой ноге не хватает среднего пальца. На правом плече спереди след от бывшей операции. Под левой лопаткой втянутый рубец от бывшего пролежня. Отсутствие многих зубов. Сердце – миокардит. Легкие – выдох на левой верхушке, рассеянные хрипы». О психическом состоянии сказано следующее: «Сознание ясное, ориентировался точно во времени и пространстве. Память на все события хорошо сохранена … Считает себя здоровым… Его идеи страха вращаются, главным образом, вокруг его семьи, которая якобы терпит страдания и мучения из-за него».
   По заключению конференции врачей больницы 25 ноября 1937 года отец Владимир признан вменяемым и 8 декабря вновь арестован. Обвиняли его по известной 58-й статье вместе с группой прихожан. Один из них на допросах признал, что организовал и руководит контрреволюционной группой с программой «Народная демократия на основе неогосударственного капитализма». В числе членов группы был назван и отец Владимир. Материалы архивного дела свидетельствуют о том, что «протоиерей Лозина-Лозинский» (так он подписывает показания), несмотря на жесткое давление следователей, и на последнем допросе виновным себя не признал и существование этой группы не подтвердил. При этом он никого не оговорил, чего нельзя, к сожалению, сказать об остальных обвиняемых, никто из которых не был расстрелян. 19 декабря 1937 года Владимир Лозина-Лозинский приговорен к расстрелу. Исполнение приговора последовало незамедлительно – 26 декабря, в Новгороде.
   «Бодрый и необыкновенно сильный духом, он живет, как подвижник, святой Божий человек, забывая о себе и своей плоти исключительно для ближнего своего и для любви к страждущим. Нельзя не удивляться и не преклоняться перед такой силой духа при совершенно истощенном и слабом организме», – таким предстает в глазах современников отец Владимир Лозина-Лозинский незадолго до своей мученической кончины.
   В Соловецком концлагере священномучеником Владимиром было написано стихотворение, посвященное «А. И.» – священномученику Илариону, архиепископу Верейскому, соузнику отца Владимира Лозина-Лозинского. По своему звучанию – это гимн всем новомученикам Российским, заглушающий слова большевистского Интернационала:

     Над этим полным страха строем,
     Где грех, и ложь, и суета, —
     Мы свой надмирный город строим,
     Наш мир под знаменем креста.
     Настанет день и час расплаты
     За годы крови и тревог,
     Когда-то на земле распятый
     На землю снова снидет Бог.
     С крестом, как символом спасенья,
     Он воззовет и рай, и ад —
     И, се, расторгнутся каменья,
     Се, бездны тайны возвестят.
     Полярные растают льдины,
     Погаснет солнце навсегда,
     И первозданные глубины
     Откроет каждая звезда.
     Тогда из тьмы времен сметенных
     В последнем ужасе угроз
     Восстанут души убиенных
     За имя вечное – Христос.
     И Бог страдавший, Бог распятый,
     Он примет подвиг их земной:
     Его посол шестикрылатый
     Их позовет своей трубой.
     И в Град грядущего, ликуя,
     Они войдут, как в некий храм,
     И вознесется «Аллилуия»
     Навстречу бурям и громам.
     Тогда, о Боже, к смерти, к ранам,
     Ко всей их скорби мировой,
     Теперь Тобою осиянным,
     Мы, люди, бросимся гурьбой.
     Твоя любовь есть бесконечность;
     И, ради их нас не кляня,
     Ты, Господи, введешь нас в вечность
     Невечереющего дня.

Священномученик Владимир Медведюк

   Владимир Фаддеевич Медведюк родился 15 июля 1888 года в семье крестьянина, который, помимо сельских работ, трудился на железной дороге. Семья была глубоко верующая, рано умерший отец перед смертью сказал сыну, что хотел бы, чтобы он был служителем Церкви. В 1910 году Владимир Фаддеевич окончил духовное училище и поступил на службу псаломщиком в собор города Радома в Польше. С началом Первой мировой войны оказался в числе беженцев и приехал в Москву. Здесь он познакомился со своей будущей супругой Варварой Дмитриевной Иванюкович, которая происходила из глубоко верующей белорусской семьи и также была беженкой. В 1915 году они обвенчались, и на следующий год Владимир Медведюк был рукоположен в сан диакона к церкви святой мученицы Ирины на Воздвиженке. В 1919 году отец Владимир был возведен в сан иерея. Служил в церкви подворья Саввино-Сторожевского монастыря на Тверской, а в 1921 году стал настоятелем храма святителя Митрофания Воронежского.
   С первых дней служения в храме отец Владимир пытался наладить приходскую жизнь. Для верующих этот приход стал островком любви. Молодой священник ревностно отнесся к своим пастырским обязанностям, и к нему сразу потянулась верующая молодежь, которой он старался привить любовь к православному богослужению и к храму. В это время при поддержке властей храмы активно захватывались обновленцами, и отец Владимир, чтобы избежать самочинного захвата церковного здания, сам запирал после богослужения храм и уносил ключи домой.
   8 1925 году он был арестован. Ему предложили выбор – или заключение в концлагерь, или сотрудничество. Отец Владимир дал согласие на сотрудничество с ОГПУ и был освобожден. ОГПУ давало ему какие-то задания, в основном касающиеся Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского), которые он исполнял, но чем дальше, тем больше он входил в разлад с совестью и тем мучительнее переживал свое положение. В конце концов он решил прекратить свои отношения с ОГПУ в качестве секретного сотрудника и исповедал свой грех перед духовником.
   9 декабря 1929 года отца Владимира вызвали в ОГПУ. Он заявил следователю, что отказывается от дальнейшего сотрудничества. В течение трех суток его уговаривали переменить свое решение, но отец Владимир на это не согласился, заявив, что он уже рассказал обо всем священнику на исповеди. 11 декабря отец Владимир был арестован по обвинению в «разглашении сведений, не подлежащих разглашению», и приговорен к трем годам концлагерей. Наказание он отбывал на строительстве Беломорско-Балтийского канала.
   Семья отца Владимира была выселена из дома и осталась без крова. Находясь в заключении, отец Владимир усердно молился преподобному Сергию и его родителям, схимонаху Кириллу и схимонахине Марии, чтобы их молитвами семья нашла себе пристанище. И они нашли себе кров в Загорске (Сергиевом Посаде) в семье Аристовых, глава которой, диакон Вознесенской церкви, за несколько месяцев до этого был арестован и расстрелян. Этот дом стал пристанищем для семьи отца Владимира на многие годы. Отец Владимир был всегда жизнерадостным, любвеобильным, добрым по отношению к людям. Даже после последнего ареста в память о нем люди ехали в его дом, поддерживали морально и материально матушку с пятью детьми, забывая о том, что сами рискуют своей жизнью.
   В 1932 году отец Владимир Медведюк вернулся из заключения и поселился вместе с семьей в Загорске, а служить ездил в Моск ву в свой храм Святителя Митрофания Воронежского. В 1933 году храм был закрыт, и отец Владимир получил место в Троицкой церкви в селе Язвищи Волоколамского района Московской области. В то время в Волоколамском районе жили многие из тех, кто вернулся из ссылки и кому было запрещено жить в Москве. Одним из них был протодиакон Николай Цветков, которого верующие почитали за подвижническую жизнь и прозорливость. Протоиерей Владимир часто к нему ходил для разрешения тех или иных затруднительных вопросов, совершал у него дома богослужения. В Язвище отцу Владимиру дали для жилья небольшую церковную сторожку, куда переехала вся его семья. Однажды к ним пришел сосед, живший напротив, и предложил для проживания бесплатно свой дом. В семье этого благодетеля семья прожила 10 лет.
   В 1935 году отец Владимир был возведен в сан протоиерея.
   Летом 1937 года начались массовые аресты. Было заведено групповое дело: «Дело протоиерея Владимира Медведюка и других. Волоколамск. 1937 г.». Отец Владимир был арестован, обвинен в «контрреволюционной и антисоветской агитации». Обвинение основывалось на доносе, в котором сообщалось, что к священнику ежедневно приходит до 20 человек, в основном старух и стариков, из разных колхозов Волоколамского и Новопетровского районов. Отец Владимир виновным в предъявленном обвинении себя не признал. Расстрелян 3 декабря 1937 года по приговору тройки УНКВД по Московской области на полигоне Бутово под Москвой. О расстреле священномученика его семья узнала только в 1998 году.

Священномученик Владимир Моринский

   Владимир Александрович Моринский родился 24 июня 1883 года в Санкт-Петербурге. Отец его был певчим в церковных хорах. Мальчик рано осиротел, был отдан на воспитание в патронажный частный церковный хор. В 1903 году вместе с церковным хором Владимир переехал в Москву, пел в московских храмах. В 1912 году получил место учителя пения в городе Клину Московской губернии, одновременно в течение полугода был регентом соборного хора. Затем переехал в село Спас-Квашонки Калязинского уезда Тверской губернии, преподавал пение в местной школе, возглавлял церковный хор. В 1916 году был призван в армию, служил рядовым в 238-м запасном стрелковом пехотном полку в Орле. В 1917 году вернулся в Москву, преподавал пение в школах, с 1924 года работал в различных советских учреждениях, пел в церковном хоре и готовился к принятию священного сана. Владимир Александрович и его супруга не имели детей и взяли на воспитание мальчика-сироту.
   27 июля 1934 года Владимир Александрович был рукоположен во диакона, в августе – во священника к храму мучеников Адриана и Наталии недалеко от станции Лосиноостровская Ярославской железной дороги под Москвой (ныне в черте Москвы). Ревностно исполнял обязанности пастыря, вскоре стал известен как усердный молитвенник и подвижник. Позднее на следствии по делу отца Владимира свидетели рассказывали, что по молитвам священника происходили исцеления.
   1 апреля 1935 года отец Владимир был арестован, заключен в Бутырскую тюрьму, обвинен в том, что «систематически проводил антисоветскую агитацию, занимался кликушеством, распространял провокационные слухи о гонении на Православную Церковь в СССР». 8 июня особое совещание при НКВД СССР приговорило священномученика к трем годам исправительно-трудовых лагерей. Срок он отбывал в Бурминском отделении Карагандинского лагеря, где заведовал фуражным складом.
   1 сентября 1937 года отец Владимир был арестован в лагере в ходе следствия по групповому делу епископа священномученика Дамаскина (Цедрика), обвинен в том, что, «будучи заключенным и отбывая наказание в Карлаге НКВД… продолжал свою контрреволюционную деятельность, выражавшуюся в том, что собирались… Цедрик, Моринский и Лилов и устраивали пение молитв в здании почтовой экспедиции, с Горячевым неоднократно устраивали чтение вечерних молитв, а также убеждали заключенного не отказываться от священного сана». Виновным в «контрреволюционной деятельности» отец Владимир себя не признал. Расстрелян по постановлению тройки УНКВД по Карагандинской области 15 сентября 1937 года.

Священномученик Владимир Мощанский

   Владимир Дмитриевич Мощанский родился 15 июня 1866 года в селе Заборовье Есеновского уезда Тверской губернии в семье священника. Мать его рано осталась вдовой; будучи очень набожной, она кормила бедных и нищих. Когда она умерла, все они пришли хоронить ее – только тогда окружающие увидели, сколь многим она благодетельствовала.
   После окончания в 1883 году Тверской духовной семинарии Владимир Дмитриевич женился на дочери священника Иоанна Димитриевского – Евдокии. Вскоре он был рукоположен в диакона ко храму в селе Рогачеве Ржевского уезда. При рождении четвертого ребенка Евдокия Ивановна умерла. Отец Владимир остался с маленькими детьми, воспитывать которых ему помогала незамужняя сестра Евдокии Александра Ивановна.
   Через некоторое время диакона Владимира рукоположили во иерея Успенского храма в селе Спасском Кашинского уезда. Здесь батюшка был возведен в сан протоиерея и служил до 1924 года, до самого закрытия храма большевиками. Перед закрытием было совершено последнее богослужение: храм был полон молящимися, все стояли на коленях, многие плакали. Церковный дом был конфискован. До ближайшего города Кашина, куда отец Владимир сначала направился, священника провожал весь приход – шли пешком тридцать километров. Вскоре он с семьей перебрался в Вышний Волочек.
   В Вышнем Волочке отец Владимир поселился в доме своего отца, который к тому времени уже умер. Служил батюшка в Богоявленском (зимнем) соборе. Несмотря на усилившиеся гонения, служб он не прекратил, по городу же ходил в рясе, проповедуя слово Божие своим облачением. В свободное время занимался воспитанием и образованием внучки Ольги, обучая ее всем предметам по старым дореволюционным учебникам, но прежде всего обучил молитвам. Когда в школе стали проверять ее знания, то приняли Ольгу сразу в пятый класс. Ребенок все воспринимал с детской простотой и наивностью. Однажды в школе ей велели выучить частушку: «Нынче в церковь не ходила и не каялась попу, я такого крокодила даже видеть не хочу». Прийдя домой, она с детским простодушием прочла эту частушку дедушке. Отец Владимир внимательно посмотрел на внучку и сказал: «А ты подумала, Оля, что твой дедушка – священник?» И такое раскаяние у нее было, что она упала на колени и попросила прощения.
   Здоровье батюшки слабело, и он уже не всегда мог служить литургию, но приходил в храм молиться, крестил младенцев, служил панихиды на Пятницком кладбище. На это кладбище он приходил во все родительские субботы, здесь в Ильинской церкви служил когда-то его отец, и за алтарем этой церкви было семейное захоронение Мощанских. Но прежде батюшка шел в другое место кладбища, где тогда не было захоронений, служил панихиду и молился там, как будто ему было открыто, что не в родовой, а в тюремной могиле ему суждено быть погребенным.
   13 февраля 1938 года, несмотря на почтенный старческий возраст (отцу Владимиру шел семьдесят второй год), батюшку арестовали по обвинению в проведении антисоветской агитации. Опросив «дежурных свидетелей», следователь стал допрашивать старца. Батюшка виновным себя в антисоветской агитации не признал и из всех свидетельских показаний подтвердил только свой разговор с учениками восьмых-девятых классов, который состоялся в ноябре 1937 года. Отец Владимир сказал тогда: «Ученый Павлов перед смертью завещал, чтобы имеющиеся церковные здания не ломать и не занимать под музеи, – вот видите, и ученые идут за религией».
   В конце апреля было составлено обвинительное заключение. 27 июня 1938 года состоялся суд. Отец Владимир, выслушав все выдвинутые против него обвинения, возразил, что если когда что и говорил, то не с целью агитации. Судьи вынесли приговор: семь лет заключения с последующим поражением в избирательных правах на три года. Батюшка подал жалобу, прося пересмотреть приговор. На время пересмотра приговора отца Владимира поместили в Вышневолоцкую тюрьму. Камеры здесь были переполнены, заключенным почти круглосуточно приходилось стоять, даже на полу не было места прилечь. Доходило до того, что когда надзиратель открывал дверь, то люди непроизвольно вываливались в коридор.
   Батюшка в тюрьме строго постился и почти все посылки, которые ему передавала Александра Ивановна, раздавал сокамерникам. Здоровье его все ухудшалось, тюремная администрация не принимала никаких мер, в конце концов заключенные в камере возмутились, стали стучать в железную дверь и кричать: «За что вы мучаете старого священника? В чем он виноват? Мы тоже верим в Бога». Однако тюремные власти не улучшали положения священника, он по-прежнему оставался в общей камере. Не вынеся тяжелых условий заключения, протоиерей Владимир Мощанский скончался 7 сентября 1938 года.
   Заключенные сами сделали гроб. Батюшку одели в чистое белье, которое он хранил в тюрьме на случай смерти. Гроб поставили на телегу и повезли на Пятницкое кладбище мимо дома священника. Александра Ивановна не знала о его смерти и еще несколько дней носила в тюрьму передачи. После смерти отца Владимира его образ стал являться начальнику хозяйственной части тюрьмы. Куда бы он ни шел, что бы он ни делал, перед его взором стоял старый священник. Это продолжалось и ночью. На рассвете девятого дня с момента кончины отца Владимира, едва рассеялись сумерки, он пошел по улице в сторону кладбища. Не зная, где жил батюшка и его близкие, но непроизвольно, по внушению Божию, он остановился перед домом священника и постучал в окно. Александра Ивановна открыла форточку и спросила, что ему нужно. «Выйдите, оденьтесь, ваш дедушка умер, я покажу вам могилу». Он отвел ее на кладбище и показал могилу отца Владимира. Была она в том месте, где еще при жизни батюшка служил панихиды. Впоследствии здесь был поставлен крест и погребены сын и дочь священника – Владимир и Ольга.

Священномученик Владимир Панькин

Владимир Васильевич Панькин родился в 1884 году в Нижегородской губернии. Из крестьянской семьи. Окончил двухклассную церковноприходскую учительскую школу и некоторое время работал учителем. 26 августа 1912 года был рукоположен во диакона к церкви в селе Копьевском Тарского уезда Тобольской губернии. Впоследствии был рукоположен во иерея, служил в храме в селе Благовещенка, расположенном в районе, в советское время называвшемся Джамбульским, Северо-Казахстанской области. Он был расстрелян 6 апреля 1920 года и погребен в безвестной могиле.

Священномученик Владимир Пастернацкий

Владимир Илларионович Пастернацкий родился 2 июля 1885 года в местечке Дудичи Игуменского уезда, в семье священника (бывшего дворянина). Отец Владимира служил настоятелем Покровской церкви в Дудичах, с детских лет мальчик прислуживал за богослужением и пел в церковном хоре. Учился Владимир в Минской духовной семинарии, после окончания которой был рукоположен во иерея и отправлен в качестве настоятеля Свято-Петропавловской церкви села Песочное Слуцкого уезда. В 20-х годах отец Владимир стал благочинным Копыльского уезда. Осенью 1932 года назначен настоятелем Вознесенской церкви в местечке Копыль. С весны следующего года оставался единственным православным священником на весь Копыльский район, так как все другие священники были уже арестованы, много служил, совершал многочисленные требы. В Копыле отца Владимира не раз вызывали в местное отделение НКВД, где угрожали, требуя публичного отречения от сана. Но он не поддавался таким искушениям. Это, безусловно, не нравилось богоборческим властям. В 1935 году власти закрыли храм в Копыле.
Отца Владимира арестовали в марте 1936 года. Он был обвинен в том, что вел регистрацию крещаемых и отпеваемых, и приговорен к двум годам работ в исправительной трудовой колонии. Батюшка недолго находился в тюрьме, в декабре 1937 года его освободили. Но как только он приехал домой, то вновь был арестован и обвинен в том, что «являлся агентом немецкой контрразведки и проводил среди населения контрреволюционную работу». Ни одного из обвинений отец Владимир не признал, однако 5 января особая тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Вскоре он был убит.

Священномученик Владимир Писарев

Владимир Писарев родился 11 июля 1881 года в селе Костино Московской губернии в семье священника, настоятеля храма в честь Тихвинской иконы Божией Матери. Окончил Вифанскую духовную семинарию. В 1911 году был рукоположен во диакона ко храму Тихвинской иконы Божией Матери в селе Костино и прослужил в этом сане 19 лет. После революции хозяйство отца Владимира было раскулачено, сам он лишился избирательных прав. Приход был небольшой и бедный, и отцу Владимиру пришлось помимо служения в храме завести свое хозяйство, чтобы прокормить семью. Он вставал в четыре утра, работал в поле, а потом шел служить. В семье диакона Владимира Писарева родилось трое детей.
В 1930 году отец Владимир был рукоположен во иерея к тому же храму – на место служения своего отца. В 1937 году он был возведен в сан протоиерея и в том же году арестован по обвинению в «контрреволюционной деятельности», заключен в Таганскую тюрьму. После ареста священника храм в селе Костино закрыли, а вскоре сожгли дом, в котором жила семья отца Владимира. Матушка с детьми вынуждена была искать приюта у родственников. Протоиерей Владимир Писарев был приговорен к высшей мере наказания. Из Таганской тюрьмы в Москве его вывезли на Бутовский полигон, там расстреляли в числе группы священнослужителей и погребли в общей могильной яме на территории полигона.

Священномученик Владимир Пищулин

   Владимир Федорович Пищулин родился 6 июня 1889 года в городе Костроме в семье чиновника Федора Пищулина, служившего в окружном суде. Окончив в 1908 году Витебскую гимназию, Владимир решил последовать занятиям своего отца и поступил на юридический факультет Московского университета. Однако занятие юриспруденцией пришлось ему не по душе, и он перевелся на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Окончив его в 1914 году со степенью кандидата филологических наук, он получил должность доцента Санкт-Петербургского университета и преподавал логику, психологию и литературу.
   После февральской революции 1917 года Владимир Федорович переехал в Витебск и, вступив в кадетскую партию, стал секретарем Витебского отделения партии. После Октябрьского переворота он вернулся в Петроград. 24 декабря 1919 года Владимир Федорович был рукоположен во диакона, а 1 января следующего года – во священника и назначен настоятелем Николаевского храма на Моховой улице при Доме слепых; затем он служил в Казанском соборе и в храме Святых праведных Захарии и Елисаветы, в котором настоятелем был в то время будущий руководитель обновленцев протоиерей Александр Введенский. В 1921 году отец Владимир стал членом философского общества и ассистентом кафедры христианской педагогики Петро градского Богословского института.
   30 августа 1921 года назначен ассистентом кафедры христианской педагогики. Уклонился в обновленчество, был одним из его активных распространителей и апологетов. 31 мая 1922 года арестован по обвинению в участии «в нелегальной группе, члены которой для разрешения вопросов антисоветского характера собираются на конспиративных квартирах», 26 сентября того же года приговорен к трем годам ссылки в Оренбург.
   Вернувшись в Петроград, священник Владимир Пищулин 9 декабря 1924 года был пострижен в монашество и возведен в сан архимандрита. 8 марта 1925 года в Казанском соборе Петрограда обновленческие архиереи хиротонисали его во епископа Охтенского, викария Петроградской епархии. Участвовал в 3-м обновленческом соборе 1925 года с правом решающего голоса. Преподавал догматическое богословие в Ленинградском Богословском институте. В ноябре 1925 года назначен епископом Псковским, от назначения отказался и ушел на покой.
   14 августа 1926 года он принес покаяние в грехе раскола, и епископом Ямбургским, викарием Петроградской епархии Алексием (Симанским) был принят в общение с Православной Церковью с оставлением в сане иеромонаха. Благодаря глубоким знаниям, широкой эрудиции и ораторскому дару отец Владимир занимал видное место в религиозной и общественной жизни Ленинграда. Вел борьбу с обновленцами, полемизировал с Введенским. Выступал с докладами на богословские и философские темы в Доме ученых. Состоял в братстве преподобного Серафима Саровского. 7 апреля 1928 года вместе с другими членами братства был арестован и заключен в тюрьму в Петрограде. 8 октября 1928 года коллегия ОГПУ приговорила его к трем годам ссылки в Казахстан.
   По окончании срока ссылки он был лишен права проживания в крупнейших городах страны, переехал в Крым и поселился у родственников в Симферополе, устроился на работу в библиотеку Симферопольского педагогического института, сдружился с заведующим библиотекой М.П. Поливановым, сыну которого читал и объяснял Евангелие, также общался с сотрудником Симферопольского краеведческого музея мучеником Дмитрием Спиридоновым. Вел переписку с заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) и Ленинградским митрополитом Алексием (Симанским) о возможной работе на церковном поприще и возвращении в Ленинградскую епархию.
   В начале 1937 года в связи с обострившейся политической обстановкой Поливанов, для того чтобы «переждать волну бдительности», уволил отца Владимира из библиотеки, дав слово взять его обратно, «как только успокоится». Отец Владимир добывал средства на жизнь уроками иностранных языков. 5 июля 1937 года он вновь был арестован, обвинен в «контрреволюционной агитации» и заключен в тюрьму в Симферополе. Обвинение основывалось на показаниях его родственника Б.Н. Шабера, который писал в НКВД: «Политические взгляды Пищулина в период его проживания в Симферополе были крайне реакционны и антисоветские. Он… часто говорил, что в СССР творится антихристово дело, что рост материальной культуры, техники, образования и тому подобного идет у нас параллельно “с оскудением человеческой личности, порабощением духа, запрещением мыслить, падением и гибелью элементарной нравственности, принижением человеческого достоинства и порабощением всех порывов и высоких стремлений к справедливости”».
   При обыске у отца Владимира было изъято 20 книг, 2 епитрахили, 11 блокнотов и 12 тетрадей с записями, около 136 писем к различным корреспондентам, медный крест и четки, что составляло почти все его имущество. Иеромонах Владимир не признал себя виновным в контрреволюционной агитации, однако на допросах не скрывал свое несогласие с политикой властей: «Врагом советской власти я не являюсь, хотя по некоторым вопросам политики советской власти я стою на резко отрицательных позициях, то есть я являюсь противником антихристианской политики советской власти, а равно и материализма, как отрицающего идею религии… Я заявлял, что смешно и глупо говорить о демократии и свободе, когда самая основа всякой общественной и индивидуальной жизни скована цепями».
   10 декабря 1937 года тройка НКВД Крымской АССР приговорила отца Владимира к расстрелу. Священник Владимир Пищулин был расстрелян 10 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле под Симферополем.

Священномученик Владимир Покровский

   Владимир Алексеевич Покровский родился 6 июня 1871 года в Калужской губернии Боровского уезда в семье священнослужителя. В 1897 году окончил Санкт-Петербургскую духовную академию. В течение двух лет после ее окончания был преподавателем. В 1900 году он был рукоположен во священника к Вознесенской церкви в селе Бурцеве Верейского уезда Московской губернии. Был женат. В семье было пятеро детей. С 1918 года – священник церкви во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» на Шпалерной улице Петрограда. После ареста настоятеля Скорбященской церкви в 1922 году его заменил в качестве настоятеля отец Владимир. От этой должности был уволен Управлением Петроградской епархии за несогласие с принципами «Живой Церкви».
   5 сентября 1922 года был арестован по делу о помощи репрессированному духовенству – «Дело петроградских священников Любимова Д. Г., Афанасьева В. П. и других». Уже 15 сентября был осужден Петроградским губотделом ОГПУ за «антисоветскую деятельность» к трем годам высылки в Тюменскую область. 26 сентября 1924 года был освобожден досрочно согласно решению Особого совещания при Коллегии ОГПУ. После ссылки служил в Вознесенской церкви села Бурцево Наро-Фоминского района Московской области.
   В январе 1938 года был допрошен Александр Протасов, сын псаломщика. Когда следователь попросил его рассказать об антисоветской деятельности отца Владимира, тот ответил: «Мне известно, что Покровский вокруг себя группирует монашек и других религиозных и антисоветских людей. Сам Покровский крайне настроен антисоветски, высказывает свое резкое недовольство советской властью. 10 ноября 1937 года, будучи у Покровского на дому и ведя с ним беседу, последний мне говорил: “Вот какая сейчас настала тяжелая жизнь, никому спокойно жить не дают. Никак не дождемся перемены и хорошей жизни. Вот раньше действительно была хорошая жизнь, все тебя уважали и почитали, а сейчас, кроме презрения, ничего хорошего не видишь. Издали конституцию, которой только обманывают народ, какое-то издевательство. Ну что же, мы сейчас бессильны, подождем своего времени и заживем по-старому”».
   26 января 1938 года в дом к священнику пришел человек, посланный из сельсовета, и сказал, чтобы тот немедленно пришел туда: нужно разобраться по какому-то вопросу. В здании сельсовета его арестовали и заключили сначала в камеру при Наро-Фоминском районном отделении НКВД, а затем перевели в Таганскую тюрьму в Москве.
   27 января начались допросы отца Владимира. То т все предъявляемые ему обвинения отрицал. На следующий день, 28 января, следователем был вызван на допрос священник села Петровское Сергий Павлов, который дал показания, необходимые следователю, охарактеризовав отца Владимира как противника советской власти. Тогда же был вызван еще один лжесвидетель, им оказался брат Александра Протасова Иван, который уже не в первый раз привлекался в качестве лжесвидетеля по делам духовенства Наро-Фоминского района. Иван, охарактеризовав священника Владимира Покровского как антисоветского человека, в подтверждение привел разговор, который будто бы состоялся у них в ноябре 1937 года; отец Владимир тогда якобы сказал: «Написали новую конституцию, это не конституция – а кусок бумаги, написанная для обмана народа. По конституции нас сделали равноправными с остальными, а на самом деле всех сажают и не дают нам никакого житья. Хорошо пожить, наверное, не придется».
   21 февраля 1938 года тройка НКВД по Московской области приговорила отца Владимира к расстрелу за «проведение повстанческих настроений» и активную антисоветскую агитацию и систематическую контрреволюционную пропаганду.

Мученик Владимир Правдолюбов

   Владимир Анатольевич Правдолюбов родился 22 июня 1888 года в городе Касимове. Его родители – протоиерей Анатолий Авдеевич и Клавдия Андреевна Правдолюбовы. В десятилетнем возрасте он поступил в Касимовское духовное училище, где преподавал его отец – протоиерей Анатолий.
   В 1903 году, в год окончания духовного училища, он совершил путешествие из города Касимова в Саров. Еще до наступления выпускных экзаменов, когда Владимир узнал, что в июле будет совершено прославление преподобного Серафима Саровского, он твердо решил отправиться в Саров, чтобы участвовать в этом всенародном торжестве. Он говорил об этом со своими товарищами и звал их с собой, но никто не поехал. Тогда Владимир отправился в Саров один. Путешествие было нелегким: где-то пешком, где-то на пароходе, а где и на тряской телеге, но Владимир добрался до Сарова вовремя – к 18 июля 1903 года, когда только начались торжества прославления преподобного Серафима Саровского.
   Владимир Анатольевич оставил свои путевые заметки, которые он делал во время путешествия. Эти заметки – свидетельство того, каким было у пятнадцатилетнего мальчика молитвенное настроение, какое благоговейное отношение к преподобному Серафиму. Он пишет, что когда подошел уже к Сарову, то почувствовал себя плохо и вспомнил, что давно уже не вкушал никакой пищи. В это время Владимир входил в лес и увидел много малины. Он начал ее есть. «Вдруг у меня появилась мысль, – пишет он, – что сам Серафим Саровский угощает меня такой сладкой малиной. Эта мысль так укоренилась во мне, что я уже не сомневался в том, что я пришел в гости и он меня угощает. Мною овладело такое сладостное чувство, что я перекрестился…» С этих торжеств Владимир Анатольевич привез маленький образок преподобного Серафима Саровского, который до сих пор хранится у потомков.
   Сразу же по возвращении из Сарова Владимир Анатольевич уезжает в Рязань и поступает в духовную семинарию. Учится он успешно и заканчивает ее по первому разряду в 1909 году. В те годы духовная семинария давала весьма солидное образование. Сохранился подлинный аттестат Владимира Анатольевича, в котором он аттестован по двадцати семи предметам. Наряду с церковными в семинарии изучались такие предметы, как: теория словесности, история русской литературы, физика, математика, логика, психология, философия, дидактика, а также ряд иностранных языков: греческий, латинский, французский, немецкий и еврейский. Курс обучения в духовной семинарии составлял шесть лет.
   Но Владимир Анатольевич продолжил свое образование – в том же году он поступил в Киевскую духовную академию и окончил ее в 1913 году со степенью кандидата богословия. Темой кандидатской работы Владимира Анатольевича было: «Неразрывная связь любви к Богу и ближнему в жизни и нравственности христианина». Перед Владимиром Анатольевичем открылся путь церковного служения, но он не был к тому времени женат, а принимать монашеский постриг не стал, не чувствуя к тому призвания. Его пригласили в Житомир преподавать русский язык, словесность, а также логику и психологию в учительской семинарии и женской гимназии имени святой Анастасии.
   В 1914 году Владимир Анатольевич стал директором житомирской учительской семинарии, а в 1915 и 1918 годах выезжал в Галицию как преподаватель на специальные педагогические курсы, организованные правительством для подготовки учителей народных училищ. Министерство народного просвещения выразило ему благодарность «за энергичный, умелый и добросовестный лекторский труд» на этих курсах. Такую же благодарность выразил ему и генерал-губернатор Галиции. В 1916 году Владимир Анатольевич был награжден орденом Святого Станислава III степени за общественную деятельность.
   В 1917 году очень многое изменилось. В Житомире власть постоянно менялась: то устанавливалась советская власть, то приходили петлюровцы. Граница Украины с Россией была закрыта, поэтому выехать из Житомира, находящегося на территории Украины, было невозможно. Когда к власти приходили петлюровцы, в городе начинались погромы. Владимир Анатольевич несколько раз спасал от погромов тех, кому угрожала опасность. В одном случае несколько семейств укрылись на чердаке учительской семинарии и благополучно переждали там погромы. В другом случае он вместе со своим другом, учителем семинарии, в одной небольшой комнате укрыл семейство из семи человек. Жилище этих людей было полностью разгромлено, но сами они остались живы.
   В Житомире Владимир Анатольевич трудился как преподаватель до 1921 года. В 1922 году он переехал в Москву, где продолжил свою педагогическую деятельность. В 1923 году Владимир Анатольевич стал доцентом Второго Московского государственного университета, читал лекции в Психотехнической лаборатории и Институте методов школьной работы. Областью его научных исследований были педагогика и психология.
   В те годы среди ученых, занимающихся психологией, возникла идея создания нового направления в этой науке – специальной науки о ребенке: его воспитании, образовании и формировании как личности. При Втором Московском университете сформировался целый коллектив известных и талантливых ученых, которые активно разрабатывали это новое направление в психологии. Они публиковали свои работы отдельными изданиями, помещали статьи в известном в то время журнале «Психология, неврология и психиатрия». Вместе с ними работал Владимир Анатольевич. Его приглашали как специалиста в различные учреждения. В Военной академии он принимал участие в работе ее психологической лаборатории, где изучался новый для того времени метод тестирования, получивший теперь самое широкое распространение. В 1923 году он был участником Первого Всероссийского съезда по психоневрологии.
   Однако проблемы воспитания молодых людей волновали Владимира Анатольевича не менее, чем наука. И знал он об этих проблемах из своего личного педагогического опыта. Интересны работы Владимира Анатольевича о воздействии на психику ребенка кинофильмов. Уже в то время, в начале 20-х годов, для него была понятна вся сложность нового явления. Теперь не только специалистам, но, наверное, всем, у кого есть дети, понятна пагубность воздействия на здоровье ребенка видеофильмов и компьютерных игр, а Владимир Анатольевич уже тогда предупреждал: «Если мы хотим, чтобы кино не принесло вреда нашим детям, не принесло вреда их психическому и физическому здоровью, не искалечило бы их, то мы должны остановить укоренившийся у нас взгляд на кино как на безобидное и невинное для наших детей развлечение. При условии правильной постановки дела кино может дать прекрасные, положительные результаты, и, напротив, оно может дать только отрицательные результаты и принести ряд существенных и серьезных неприятностей ребенку. Если десятилетний ребенок в день отдыха проведет в кино 20–30 минут и тем более час, то это будет значить, что этот день отдыха как таковой для него уже потерян, что в данном случае он лишился своего законного и необходимого отдыха». Если современная психиатрическая наука дает довольно расплывчатые рекомендации по данному вопросу, Владимир Анатольевич говорил конкретно и решительно: «Для детей до восьми лет, а лучше до девятилетнего возраста двери кинотеатров должны быть абсолютно закрыты. Мы должны внимательно следить за ребенком и за его поведением, за его настроением и отношением к кино, предупреждать признаки всевозможных ненормальностей – чрезмерного увлечения кино, податливостью внушению кинообразов, стремлении ко всякого рода “киногрезам”. Во всех таких случаях мы должны принимать соответствующие меры: переключать внимание ребенка на другие предметы, направляя его активную деятельность по другому руслу».
   Вместе с тем Владимир Анатольевич всегда был близок к Церкви и ее деятелям. Его отец, протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов, служил в эти годы в городе Касимове Рязанской области. Там же служили два его брата – протоиерей Сергий и иерей Николай.
   Год 1928-й был последним относительно спокойным годом для Владимира Анатольевича. В 1929 году, 4 июня, его арестовали и заключили в Бутырскую следственную тюрьму. Более двух месяцев он находился под следствием. За это время ему предъявляли самые различные обвинения, доказать которые сами обвинители не могли. Например, на обвинение в восстании в городе Касимове в 1918 году Владимир Анатольевич отвечал тем, что с 1917 по 1922 год не выезжал из Житомира по причине закрытия границы между Украиной и Россией. На обвинение в участии в погромах в городе Житомире в 1918 году он возражал, что, напротив, укрывал в те годы очень многих, кому грозили эти погромы, что могут подтвердить участники этих событий. Тем не менее, 8 августа 1929 года Владимира Анатольевича отправили в тюремное заключение на Соловки. Здесь он провел два года, после чего его отправили в ссылку – в город Вельск Северного края, где он работал в больнице помощником врача, преподавал на курсах для медперсонала.
   Когда в 1932 году Владимир Анатольевич вернулся в Москву, оказалось, что он лишен теперь возможности заниматься педагогической и научной деятельностью – ему запрещено было где бы то ни было работать. Более того, он даже жить в Москве теперь не имел права. Тогда Владимир Анатольевич уехал в Касимов, где преподавал в индустриальном техникуме.
   В 1933 году вместе со своим братом, иереем Николаем Анатольевичем Правдолюбовым, Владимир Анатольевич составил жизнеописание местночтимых подвижников благочестия – блаженной Матроны Анемнясевской, царевича Иакова и отшельника Петра. Однако в следующем году ему пришлось уезжать еще далее от Москвы – в город Сергач Нижегородской области. Он и здесь трудился преподавателем. Интересен рассказ одного очевидца, как уже в Сергаче один из студентов преподнес на Пасху Владимиру Анатольевичу яйцо и сказал: «Христос Воскресе!» Владимир Анатольевич при всей аудитории ответил: «Воистину Воскресе!» В те годы это было мужественным исповеданием веры.
   В 1935 году Владимира Анатольевича снова арестовали за составление жизнеописания подвижников благочестия Касимовской земли и за его открытое исповедание веры Христовой. Два года он провел в карагандинских лагерях, а 21 сентября 1937 года принял мученическую кончину – Владимир Анатольевич Правдолюбов был расстрелян.

Священномученик Владимир Преображенский

Владимир Григорьевич Преображенский родился в селе Троицкое Смоленской губернии в 1873 году. Известно, что священный сан он принял до 1917 года, а в 1929 году, на момент первого ареста, служил в одном из сельских храмов Смоленской области. В 1929 году коллегия ОГПУ СССР приговорила священника к трем годам исправительно-трудовых лагерей. Три года отец Владимир отбыл на Соловках. Второй раз священника арестовали 22 августа 1936 года и приговорили к 5 годам ссылки в Казахстан. Ссылку ему пришлось отбывать в селе Орловка Чаяновского района Южно-Казахстанской области. 24 декабря 1937 года он был арестован в ссылке Чаяновским РОВД вместе со священником Иоанном Мироновским и монахом Виктором (Матвеевым) и проходил с ними по одному делу. Во время обыска сотрудники НКВД нашли несколько написанных им стихов религиозного содержания («Сон ссыльного иерея» и «Дума старого пастыря в ссылке»). Отца Владимира обвинили в том, что он, «являясь участником контрреволюционной группы церковников, организовал нелегальный молитвенный дом, писал и распространял контрреволюционного содержания стихи, нелегально проводил религиозные обряды». Иерей не признал себя виновным в «контрреволюционной работе», на допросе заявил, что его «арестовывали и ссылали только за веру».
30 декабря 1937 года священник Владимир Преображенский тройкой УНКВД по Южно-Казахстанской области был приговорен к высшей мере наказания и на следующий день, 31 декабря, расстрелян. Погребен в общей безвестной могиле.

Священномученик Владимир Проферансов

   Владимир Александрович Проферансов родился 16 июля 1874 года в Москве в семье псаломщика. В 1897 году окончил Московскую духовную семинарию, работал учителем. В 1902 году определен псаломщиком к московской церкви Георгия Победоносца в Старых Лучниках. С 1905 года состоял действительным членом Московского общества народных чтений и библиотек, в 1907 году за усердные труды на поприще народного просвещения получил благодарственную грамоту от Святейшего Синода. В 1909 году награжден серебряной медалью на Александровско-Владимирской ленте в память 25-летия церковноприходских школ, в 1914 году – золотой медалью на Аннинской ленте. С 1915 года исполнял обязанности старосты церкви великомученика Георгия, около 1916 года рукоположен во диакона к этому храму.
   С 1918 года отец Владимир состоял сотрудником Московского епархиального совета, 8 июня 1920 года зачислен делопроизводителем в епархиальный совет. 25 июня 1920 года рукоположен во иерея к Георгиевской церкви, впоследствии возведен в сан протоиерея. С 1 августа 1923 по 1925 год исполнял обязанности секретаря при Патриархе Московском и всея Руси Тихоне, после 1927 года работал в канцелярии Временного Патриаршего Синода при заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском), исполнял его поручения. В 1924 году награжден наперсным крестом за труды по канцелярии церковного управления.
   Ответственный пост, который занимал отец Владимир, хорошо знавший как Патриарха Тихона, так и митрополита Сергия, а также близкое расположение храма, где он служил, к зданию ОГПУ на Лубянке, натолкнули работников ОГПУ на решение привлечь священника к сотрудничеству. 9 января 1932 года его попытались заставить дать согласие на сотрудничество с ОГПУ, священник решительно отказался. 8 февраля он был арестован, заключен в Бутырскую тюрьму в Москве, обвинен в «антисоветской агитации и группировке вокруг себя антисоветского элемента». Виновным себя не признал. 14 марта 1932 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Владимира к трем годам ссылки в Семипалатинск. В ссылке отец Владимир работал в больнице. По окончании срока ссылки в 1935 году отец Владимир поселился в Можайске. Власти вновь предложили священнику стать осведомителем, обещая дать хороший приход, но он отказался. Ему не было позволено служить в городе, и он совершал богослужения по воскресеньям в загородной Ильинской церкви. Свой дом в Москве, где жила жена, отец Владимир посещал тайно.
   5 декабря 1937 года отец Владимир был вновь арестован, заключен в тюрьму в Можайске, обвинен в том, что, «имея крепкие связи со священниками, возвратившимися из ссылки, проживающими в городе Можайске, и с другим контрреволюционным элементом, проживающим вне города Можайска, будучи враждебно настроен против советской власти, среди окружающего населения проводил скрытую контрреволюционную деятельность». Отец Владимир виновным себя не признал, на допросах никого не оговорил (оберегая от возможных преследований жену и родных, в анкетах писал о себе, что не имеет семьи). Расстрелян по приговору тройки УНКВД СССР по Московской области 15 декабря 1937 года на полигоне Бутово и погребен в общей могиле.

Священномученик Владимир Рясенский

   Владимир Федорович Рясенский родился в 1891 году в городе Осташкове Тверской губернии в семье священника. По окончании Тверской духовной семинарии был рукоположен в сан священника к церкви села Ясенович Вышневолоцкого уезда. 2 сентября 1916 года отец Владимир был переведен в храм погоста Волго-Осташковского уезда. В 20-х годах служил в Знаменском храме в Осташкове. Священника вызывали в ЧК и с угрозами требовали, чтобы он прекратил произносить проповеди, но он отвечал: «Произносил и произносить буду».
   В ноябре 1929 года скончался один из старейших священников Осташкова, бывший много лет благочинным, протоиерей Иоанн Бобров. Уважение к этому пастырю было столь велико, что на отпевание собрался в храм почти весь город, пришли монахини Знаменского монастыря, многие рабочие завода, и шествие от собора до кладбища растянулось на полгорода. В соборе и затем на кладбище многие священники говорили проповеди в память почившего. Отец Владимир, в частности, сказал, что протоиерей Иоанн был одним из первых, кого власть стала преследовать, и ему пришлось много претерпеть гонений от властей. Арест, следствие и заключение пагубно отразились на здоровье отца Иоанна и способствовали приближению его кончины.
   Подходил к концу 1929 год; распоряжением властей многие крестьяне и духовенство были заключены в концлагеря или расстреляны, завершая свой жизненный путь подвигом исповедническим и мученическим. И прошло совсем немного времени после похорон отца Иоанна, когда самому отцу Владимиру пришлось исповедовать верность Богу и православию в узах.
   Некий шорник, имевший в Осташкове мастерскую, чтобы избавиться от строгого надзора жены и ездить в Москву по своим делам и погулять с приятелями, придумал «уважительный» предлог для отлучек из дома. И решил, что лучше рассказать жене и шурину, рабочему кожевенного завода, что он ходит на тайные религиозные контрреволюционные собрания в Житный монастырь, что существует организация, называющая себя «Красный якорь», имеющая печать с изображением якоря. Собрания будто бы происходят в подвале монастыря, и для безопасности даже выставляются часовые. О чем говорилось на этих собраниях и кто состоял в «контрреволюционной» организации, шорник придумывать не стал. Однако, выслушав его объяснения и видя, что теперь наступило время, когда все газеты и власти в своих распоряжениях говорят о контрреволюции, шурин обо всем написал в Осташковское ГПУ и в конце декабря 1929 года был вызван к следователю для допроса, на котором подтвердил все ранее сообщенное.
   Тогда же был вызван для допроса заведующий рыбными промыслами в Осташкове – вероятно, по близости расположения его конторы к монастырю. Он показал, что во время погребения протоиерея Боброва священники устраивали панихиды и собрания в соборе в течение четырех дней, когда говорились антисоветские проповеди, в частности священником Владимиром Рясенским, а сами похороны были приурочены к вечернему времени, чтобы освободившийся от работы народ смог принять в них участие.
   Эта ли клевета, воспринятая как свидетельство активности верующих в Осташкове, или решимость местного ГПУ исполнить постановление Политбюро по беспощадному аресту духовенства и церковников, но через непродолжительное время, летом 1930 года, ГПУ арестовало священника Владимира Рясенского. Во время заключения в тюрьме отца Владимира жестоко мучили, били, вырывали на голове волосы по волоску, но священник остался тверд в своем исповедании – не отрекся от Бога и не признал себя виновным в вымышленных преступлениях.
   23 декабря 1930 года следствие по делу священника было закончено, на следующий день было составлено обвинительное заключение. Отца Владимира обвинили в том, будто бы он говорил: «Разложение религии соответствующими органами власти ведет к падению культуры народа и гибели России. Властители подзаборные и евреи занимаются грабежом богатой страны и сплавляют эти богатства за границу, этими же богатствами они откупаются от темных рабочих масс и тратят большие деньги на пропаганду».
   Следственный материал не выдерживал никакой критики, и уполномоченный ОГПУ решил, что «настоящее дело нецелесообразно направлять на рассмотрение открытого судебного заседания, а потому направить его для внесудебного рассмотрения в Особое совещание при Коллегии ОГПУ». Тройка ОГПУ через несколько дней, 26 декабря 1930 года, приговорила священника Владимира Рясенского к пяти годам заключения в концлагерь. 30 января 1931 года он был отправлен этапом в концлагерь Мариинска.
   Тяжелые условия следственной тюрьмы в Великих Луках, путешествия по пересыльным тюрьмам и непосильная работа в концлагере привели к тому, что через полтора года отец Владимир Рясенский скончался. Умер он в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, 4 декабря 1932 года.

Священномученик Владимир Садовский

О священномученике Владимире Садовском известно, что до 1912 года он служил в церкви в селе Луговском Копальского уезда. В 1912 году переведен в станицу Зайцевскую (Чилик) Верненского уезда Семиреченской области. Расстрелян в 1921 году по приговору, утвержденному областным ревтрибуналом. Приговор был основан на обвинении в «агитации против советской власти… хранении оружия… непредъявлении документов».

Священномученик Владимир Сергеев

   Владимир Михайлович Сергеев родился 3 июля 1867 года в селе Далматовском Шадринского уезда в крестьянской семье. После окончания Пермской духовной семинарии по первому разряду он с 20 июня 1890 года стал исполнять обязанность надзирателя за учениками Екатеринбургского духовного училища. Вскоре Владимир Михайлович был рукоположен во иерея и получил свое первое назначение на священническую вакансию при Николаевской церкви села Далматовского.
   Кроме того, отца Владимира определили законоучителем в четырехклассное училище, открытое в Далматовском в 1909 году. Принимали в училище как мальчиков, так и девочек; первоначально обучение было бесплатным.
   Все воспитанники были из Далматовского и окрестных селений, принадлежали к разным сословиям. Беднейшим учащимся оказывалась материальная помощь. Помимо общеобразовательных предметов, девочки обучались рукоделию, а мальчики – различным ремеслам. У отца Владимира была большая учебная нагрузка, уроки шли ежедневно. Ученики любили своего законоучителя, старательно исполняли задания, которые он им поручал. Уроженец села Далматовского Яков Иванович Зайков, учившийся в Далматовском училище, вспоминая об отце Владимире, рассказывал: «Уже в третьем классе отец Владимир как-то подозвал меня: “Яша, завтра, перед началом занятий, для учеников вашей и второклассной школы будешь читать Псалтирь”. В зале второклассного училища стояла кафедра. По причине малого роста для меня был поставлен стул, встать на который мне помог воспитатель Иван Петрович. Мое старание священник оценил на уроке Закона Божиего. Подавая мне пятак, он сказал: “Вот это тебе, Яша, за отличное исполнение моего задания”». А накануне Рождества Яков уже излагал для учащихся своего класса перевод текстов со старославянского языка на современный русский. Окончил школу Яков на «отлично» по всем предметам. Отец Владимир советовал Якову продолжать обучение, считая его способным учеником. Через год он вспомнил о своем ученике, пригласил его к себе на квартиру, угостил конфетами и поинтересовался, собирается ли Яков продолжить обучение. К сожалению, учиться дальше Яков не мог, так как после смерти отца ему пришлось вести домашнее хозяйство. Этот случай показывает, с каким теплом и искренним участием относился отец Владимир к своим ученикам.
   С июля 1909 года отец Владимир стал исполнять еще обязанности духовного следователя по 3-му округу Шадринского уезда. В обязанности следователя входило проведение расследований по проступкам лиц духовного звания, что требовало от батюшки рассудительности и большой ответственности. Несмотря на то что у батюшки было совсем немного свободного времени, он всегда отзывался на просьбы прихожан исполнить ту или иную требу, часто служил молебны с акафистами на пашнях и в сельских домах.
   Но, несмотря на ревность таких пастырей, как отец Владимир, в народе перед революцией ощущалось явное оскудение веры, началось массовое отпадение от Церкви. С печалью священники Далматовской Николаевской церкви писали городовому старосте Семену Обрядову: «Большая часть прихожан Далматовской Николаевской церкви, составляющих общество далматовских мещан, не исповедовается и не приобщается Святых Таин во святой Великий Пост по нерадению. Почему просим Вас принять и употребить наличные меры, дабы подведомые Вам обоего пола, с восьмилетнего возраста, все – в наступивший Великий Пост безотложно исповедались и Святых Таин приобщились в своей приходской церкви».
   После октябрьского переворота началась Гражданская война. Отец Владимир был схвачен красноармейцами 9 июля 1918 года, накануне наступления на город Белой Армии, изрублен шашками. После отступления Красной Армии из города похоронен на кладбище в Далматове.

Священномученик Владимир Смирнов

Владимир Константинович Смирнов родился 18 февраля 1885 года в Москве в семье почтового служащего. Он окончил духовную семинарию и юридический факультет Московского университета. В 1911 году был рукоположен во иерея. В 1924 году отец Владимир являлся консультантом по юридическим вопросам при Патриархе Московском и всея России святителе Тихоне. В том же году священник был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» и около трех месяцев провел в Бутырской тюрьме, вскоре после освобождения был возведен в сан протоиерея. Отец Владимир подвергался арестам также в 1930 и 1931 годах.
В 1932 году отец Владимир Смирнов вновь был арестован в Москве и приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей, после чего отправлен в Свирьлаг. Через 11 месяцев в связи с болезнью священника заключение заменили на ссылку в Чимкент. 23 июня 1937 года протоиерей Владимир был арестован в ссылке и заключен в тюрьму Чимкента с обвинением в проведении «пораженческой агитации, в которой возлагал надежды на фашистские страны, могущие покончить с коммунизмом в СССР, вел контрреволюционную агитацию против займов, клеветал на советскую печать… активно проводил антиоборонную деятельность». Виновным себя он не признал. Протоиерей Владимир Смирнов был расстрелян 27 августа 1937 года по приговору тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 23 августа того же года и был погребен в общей безвестной могиле в пригороде Чимкента.

Священномученик Владимир Соболев

О Владимире Евгеньевиче Соболеве известно, что он родился в 1874 году в селе Дитятево Вологодского уезда и губернии. Отец его был священником. Окончил духовную семинарию. 11 августа 1935 года он был арестован, обвинен в «контрреволюционной агитации», приговорен Северным краевым народным судом к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. В 1937 году в Сусловском отделении Сиблага, где был заключен отец Владимир, на него было заведено новое дело. Вместе со священномучеником архиепископом Серафимом (Самойловичем), преподобномучениками архимандритами Миной (Шелаевым) и Германом (Полянским), священномучениками Александром Лебедевым, Василием Богоявленским, Александром Андреевым он был обвинен в участии в «контрреволюционной группе», проводившей «антисоветскую агитацию». Расстрелян по приговору тройки НКВД 4 ноября 1937 года в городе Мариинске (ныне Кемеровской области).

Священномученик Владимир Сперанский

   Владимир Васильевич Сперанский родился 23 марта 1877 года в городе Суздале Владимирской губернии в семье священника. В 1899 году окончил Владимирскую духовную семинарию, работал учителем. В 1901 году был рукоположен во диакона и затем во священника. Церковное служение отца Владимира проходило до конца 20-х годов на приходах Екатеринославской губернии, преобразованной в Днепропетровскую область. Первым местом его служения стал храм в селе Петрово, последним – храм в городе Александровске.
   В 1921 году был арестован, сослан, после окончания срока ссылки поселился в 1933 году в Московской области. Был направлен служить в Талдомский район в храм во имя Преображения Господня в селе Запрудня, которое жители по старинке продолжали называть село Гари, как называлось оно в XVII веке, когда здесь была построена деревянная церковь, на месте которой в XVIII веке возвели каменную. Пользовался большим авторитетом у прихожан. К этому времени отец Владимир имел трех сыновей: Николая, Сергея, Серафима.
   Как-то в январе 1931 года молодой человек, служивший в то время в Егорьевском военкомате писарем, пришел на побывку в село Запрудня, из которого был родом, а затем стал возвращаться в часть. Идти нужно было пешком до железнодорожной станции Вербилки. Попутчиком его оказался священник из храма в Запрудне, он стал расспрашивать солдата о жизни в армии, о бытовых условиях военнослужащих и вообще, как военному человеку живется и насколько он обеспечен довольствием и оружием. После того как они расстались, писарю показался подозрительным разговор со священником, и он написал в НКВД донесение, что священник интересуется сведениями разведывательного характера. Вслед за этим писарь был вызван в НКВД и допрошен. Следователь спросил его, из чего он сделал вывод, что священник занимается сбором информации о вооружении Советской армии. Писарь ничего убедительного не мог показать.
   На этом все и закончилось, но в августе 1937 года в отделение НКВД пришел приказ о проведении массовых арестов и перечислены были категории лиц, которых следовало арестовать, к ним относились и священнослужители. Сотрудник Талдомского отдела НКВД вызвал к себе одного из секретных осведомителей и попросил раздобыть сведения о служившем в селе Запрудня священнике. Штатных осведомителей в те годы было так много, что, наверное, не было человека, с которым бы такой осведомитель не состоял в дальнем или близком знакомстве. 15 августа осведомитель уже сообщил обо всем, что узнал, сотруднику НКВД.
   «В отношении служителя культа села Гари гражданина Сперанского от гражданина фабрики “Вербилки”, – сообщил он, – пришлось почерпнуть следующие сведения. Действительно, Сперанский служил где-то далеко, жил, как говорят, припеваючи, имея много земли, лес, сад и скот, чувствовал, одним словом, себя настоящим помещиком. Был выслан, отбыл и вернулся, но ввиду сложившихся пережитков у Сперанского до сих пор хранится какая-то затаенная неприязнь к советской власти. Сперанский здоровый скрытый политик. Своих тайн и своих убеждений он не высказывает никому, разве только своему близкому верному человеку. Народ относится к нему с большим доверием и уважением, считая его за человека разумного и влиятельного, а потому охотно спешит послушать его проповеди, которые он обычно произносит каждый праздник; посещают его на дому, но о чем там ведутся беседы, остается тайной. Правда, проповеди он произносит на евангельские темы, но все же для большего внушения и эффекта выводы приурочивает к современному положению. Считаю нелишним указать один пример его проповеди, которую он произносил в Неделю о слепом. Говорил он об исцелении слепого, который действительно был лишен всякого зрения, и ему простительно было ходить и блуждать где придется. Но эту евангельскую слепоту он приурочил к современному положению, в том смысле, что все мы, имея зрение, все же стали слепы, не видим, куда идем, блуждаем, путаемся, как слепые… Вот, видимо, его больная струнка при переходе к выводам от Евангелия к социализму. О предоставлении права по новой сталинской конституции служителям культа быть избирателями и быть избранными Сперанский рассуждает так: “Выборы служителям культа не нужны и ходить на них не следует, живо попадешь в агитаторы; служители культа должны твердо стоять на своем посту и только с церковной кафедры, особенно теперь, когда предоставлено право свободы слова, бороться за Церковь и религию, особенно в настоящее время, когда агитационная работа и антирелигиозная пропаганда значительно увеличиваются”».
   Отец Владимир был арестован 21 августа 1937 года и в течение двух дней был допрошен. Следователь попросил священника рассказать о себе и, выяснив, что он жил на территории Екатеринославской губернии в 1919 году, когда там шла Гражданская война, спросил:
   – В селе Осокоровка, где вы служили, проходили ли расстрелы и аресты коммунистов и других советски настроенных лиц со стороны белых и банд?
   – Расстрелов в селе Осокоровка я не помню, аресты и порки были. В период нахождения власти в руках Скоропадского австрийские войска арестовывали крестьян, участвовавших в разгроме имения графа Воронцова-Дашкова, и уводили для порки в это имение, в котором был расположен штаб австрийских войск. Во время пребывания банды Махно были случаи насильственного увода с лошадьми некоторых крестьян.
   – Вы подвергались допросу штабом австрийских войск в имении графа Воронцова-Дашкова?
   – Не подвергался.
   – Вы были знакомы с графом Воронцовым-Дашковым?
   – Нет.
   – А с управляющим его имением?
   – Был знаком, бывал у него в доме не раз.
   – Когда происходили расправы с крестьянами в имении графа, тогда там был управляющий его имением?
   – Не знаю.
   – Следствие вам предъявляет обвинение в том, что вы, будучи служителем религиозного культа, вели антисоветскую деятельность.
   – В этом я виновным себя не признаю.
   – Следствие располагает данными, что вы, находясь на территории, занятой контрреволюционными войсками, входили с ними в контакт и содействовали очищению территории от советски настроенных людей. Признаете ли вы себя в этом виновным?
   – В этом виновным я себя не признаю.
   – Следствие располагает данными, что вы в январе сего года по дороге на станцию Вербилки обрабатывали в контрреволюционном духе красноармейца. Признаете вы себя в этом виновным?
   – Виновным себя в этом не признаю. Я не отрицаю того, что в январе я действительно шел вместе от Запрудни к станции Вербилки и вел разговор о службе в Красной армии. В этом разговоре я интересовался бытовыми условиями в Красной армии, правда ли, что ухудшилось питание в Красной армии.
   – О вооружении на Дальнем Востоке вы передавали сведения при разговоре с красноармейцем? Откуда вы эти сведения получили?
   – Таких сведений я ему не передавал, возможно, что о вооружении на Дальнем Востоке мы и вели разговор, но я еще раз повторяю, что никаких сведений не передавал, так как кроме того, что пишут в газетах, я о вооружении на Дальнем Востоке представления не имею.
   – Следствие предъявляет вам обвинение в том, что вы как служитель религиозного культа во время службы в церкви произносили проповеди антисоветского содержания.
   – Признаю только то, что проповеди во время службы я произносил, все мои проповеди являлись по своему содержанию чисто религиозными, но признаю и то, что в этих проповедях я затрагивал и осуждал учение безбожников.
   – Следствие еще раз предлагает вам искренне признаться в антисоветской деятельности против существующего строя.
   – В этом виновным я себя не признаю, считаю, однако, необходимым признать, что я по своему мировоззрению являюсь идеалистом религиозного характера и учение материалистическое не признаю в корне и считаю его своему мировоззрению враждебным. Поэтому я не согласен с действиями коммунистической партии в нашей стране, когда она навязывает свое мировоззрение другим гражданам, мыслящим по-другому.
   29 августа следствие было закончено, и отец Владимир был заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Он был обвинен в «контрреволюционной агитации», произнесении проповедей «антисоветского содержания». 21 октября священномученик был расстрелян по приговору тройки УНКВД по Московской области на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.

Священномученик Владимир Талюш

Владимир Дмитриевич Талюш родился в 1891 году в семье сельского дьячка, проживавшего в деревне Залужье Бобруйского уезда Минской губернии. По окончании в 1912 году Минской духовной семинарии учительствовал в церковно-приходских школах. В 1914 году был мобилизован и сражался на фронтах Первой мировой войны. В 1920 году Владимир Дмитриевич принял сан священника и был назначен настоятелем церкви святого Георгия Победоносца деревни Залужье Бобруйского уезда. Его арестовали в апреле 1933 года за попытку сбора среди прихожан средств, требовавшихся для своевременной уплаты налога с церкви. Кто-то из односельчан донес на батюшку, что он как-то сказал: «Не верьте людям, которые называются коммунистами, ибо они антихристы!» Постановлением тройки ОГПУ отца Владимира приговорили к десяти годам лагерей. В заключении он принял мученическую кончину.

Священномученик Владимир Четверин

   Священномученик Владимир Четверин родился в 1894 году, в селе Барахман-Гарт Ардатовского уезда Симбирской губернии в простой, благочестивой семье. С юности мечтал он нести людям свет Христовой веры. Свой учительский путь он начал с преподавания грамоты, затем семь лет пробыл учителем церковно-приходской школы в селе Кутьеве Карсунского уезда, а по достижении 29 лет подал прошение о рукоположении в священный сан в Симбирскую испытательную комиссию. Епархиальное начальство определило Владимира Четверина на должность псаломщика поначалу в селе Юлеве Карсунского уезда, а затем в Большой Рязани, Вырыпаевке и Сурском Остроге.
   Владимир Четверин поступил на миссионерские курсы в Казанскую духовную академию и успешно окончил их. В возрасте 36 лет был рукоположен в сан священника к церкви села Сырятино Ардатовского уезда и успевал не только исправно служить Господу, совершая церковные таинства и исправляя необходимые людям требы, но и учительствовать в местной церковноприходской школе, будучи также законоучителем в школе соседнего села.
   Божия благодать сохраняла и питала священника, подавая силы для несения многочисленных послушаний и обязанностей. Везде он был примером в слове, в житии, в любови, в духе, в вере, в чистоте (1 Тим. 4, 12). Слова эти, изображенные на иерейском кресте, словно отпечатались на скрижалях сердца отца Владимира. Окормляя своих прихожан, не забывал он и о семье. К 1915 году у отца Владимира с матушкой Марией родилось 11 детей, трое из которых умерли в младенческом возрасте. Прочих же детей батюшка с матушкой воспитали достойно: продолжая путь отца, многие из них подвизались на ниве учительства, а трое его сыновей также приняли впоследствии мученическую кончину, будучи расстрелянными.
   После села Сырятино отец Владимир служил в Христо-Рождественской церкви села Барахман-Гарт.
   Когда наступили годы великой смуты на Руси, безбожники разрушали церкви, расхищали церковное имущество, употребляли иконы и священные предметы для светских нужд, брат восстал на брата, и множество мучеников и исповедников Христовых мучением и даже смертью своей засвидетельствовали верность ко Господу, пострадал за Христа и отец Владимир.
   В то время у людей без суда и следствия отбирали хлеб, обрекая их на голодную смерть, поэтому прихожане Христо-Рождественской церкви своему любимому батюшке Владимиру принесли на хранение семенное зерно, чтобы его не могли изъять продотрядовцы. Узнав об этом, те потребовали у настоятеля выдать метрические книги и церковное имущество. Однако тот предпочел претерпеть муки, нежели нарушить священническую присягу и выдать церковное достояние. Тогда появились лжесвидетели, которые не постыдились свидетельствовать против своего священника. Обвинили батюшку «в неисполнении предписания советской власти о передаче метрических книг, в разрухе финансового состояния в стране и в несдаче имеющегося огнестрельного оружия», а жителей села обманом вынудили искать себе другого священника.
   19 августа 1918 года иерей Владимир в последний раз отслужил Божественную литургию, после чего его арестовали, не предъявив ему какого-либо обвинения. Отца Владимира изнуряли допросами, пытаясь заставить отречься от веры Христовой, обвиняли в «пропаганде против советской власти». Но он отвечал, что служение священника заключается не в противлении земной власти, а в том, чтобы воля Божия была «яко на небеси, и на земли».
   Жители Барахман-Гарта ходатайствовали перед властями и просили снять арест с приходского священника. Вступился за невинного страдальца и благочинный Ардатовского уезда отец Константин Беневоленский. Однако пастырь был осужден на смерть. Ночью 1 сентября 1918 года отец Владимир был выведен на расстрел.
   До последнего времени о судьбе святого и его трагической гибели не знали даже внуки и правнуки, посетившие Саранск по случаю перенесения мощей. В семье старались не говорить о погибшем. Но даже конспирация не спасла двух его сыновей от расстрела в 1937 году.
   Спустя почти 90 лет память о нем возвращена стараниями настоятеля Михаило-Архангельского прихода иерея Александра Никитина. Умирающая старушка открыла ему тайну: «В селе Барахман-Гарт рядом с алтарем Христорождественской церкви похоронен отец Владимир Четверин». Храм был давно разрушен, но весной все равно удалось найти могилу, в которой были обретены нетленные мощи.
   За свои честные страдания священномученик Владимир сподобился стояния одесную Престола Господня, явное свидетельство чему его пречестные мощи, чудесным образом сохранившиеся нетленными в могиле, сквозь которую протекал холодный ключ. Нетленными остались и нательный крестик, и Святое Евангелие, вложенное в руку святого. Мощи священномученика Владимира Четверина в июле 2006 года перенесены из большеигнатовского храма Михаила Архангела в кафедральный собор святого Феодора Ушакова Саранской епархии.
   Побывавший на торжественном богослужении клирик Нижегородской епархии игумен Вассиан (Бирагов) рассказал о своем чудесном исцелении по молитвам святого. Приложившись к мощам отца Владимира в день его мученической кончины, игумен наутро обнаружил, что исчезли трофические язвы на обеих ногах.
   Учительствуя и направляя людей на путь Истины при жизни, святой священномученик Владимир и поныне не забывает о своей земной пастве. Земля же Мордовская обрела неусыпного молитвенника и смиренного заступника.

Священномученик Владимир Фокин

   Владимир Фокин в 1895 году служил псаломщиком в Белоярской Ильинской церкви, в 1908 году – диаконом в селе Солгонском. С 1915 года служил священником в храме села Ново-Еловского Ачинского округа, был ревностным пастырем и отзывчивым человеком, пользовался уважением прихожан. 24 января 1919 года отец Владимир был схвачен красными партизанами, замучен неподалеку от деревни Лодочной.
   Вот как описывает события этого страшного времени священномученик Евфимий Горячев, бывший тогда благочинным церквей Ачинского округа и настоятелем Ачинского Свято-Троицкого собора и принявший мученическую смерть 15 сентября 1937 года:
   «В большинстве приходов Ачинского уезда еще в первой половине 1918 года жители горой вставали на защиту своих святынь от осквернения и глумления. Создавали дружины для защиты храмов, укрывали у себя священников. Разгоралась гражданская война.
   Одни уходили партизанить по идейным соображениям с верой в построение бесклассового общества. Другие сбивались в банды, делали налеты на крестьянские обозы, захватывали и грабили деревни. Начались расправы над служителями Церкви.
   Первым принял смерть священник Ново-Еловского прихода Владимир Фокин. Он был истинным пастырем и сердечным, отзывчивым человеком, почему и пользовался большим уважением среди своих прихожан и всех, знавших его. 24 января 1919 года он был захвачен отрядом Щетинкина и расстрелян в полутора километрах от деревни Лодочная. На теле его, кроме огнестрельных ран, оказалось три штыковых. Ввиду того, что места эти были захвачены большевиками, тело священника было вывезено ночью из села Ново-Еловского и перевезено в город Ачинск, где и состоялось отпевание. Священник был погребен рядом с ачинской Казанской церковью. В погребении, кроме духовенства, участвовало почти все население города».

Священномученик Владимир Гезгальский (Хрищенович)

   Владимир Иванович Хрищенович родился в 1875 году в деревне Гезгалы Лидского уезда Виленской губернии. Окончил Слуцкое духовное училище и служил псаломщиком в Никольской церкви деревни Горки Бобруйского уезда Минской губернии. Святой Владимир Гезгальский в молодые годы сподобился особого внимания от святого Иоанна Кронштадтского, приняв Причастие из рук известного пастыря.
   В 1930 году епископом Николаем (Шеметилло) был рукоположен во иереи и назначен настоятелем храма Преображения Господня села Языль Стародорожского района Минской области. Вскоре по сфабрикованному ОГПУ «Делу клириков и мирян церкви Преображения Господня с. Языль, 1932 г.» ему было предъявлено обвинение: «Частые богослужения в церкви села Языль сопровождались многократными призывами к верующим не оставлять церковь, верить в Бога и молиться Господу».
   17 декабря 1932 года отец Владимир был арестован. Поводом для ареста послужила проповедь, произнесенная в связи с голодом, охватившим многие районы Белоруссии. Батюшка призывал своих прихожан не оставлять храма, верить в Господа и молиться Ему. На допросах он открыто исповедовал веру в Бога, не скрывал недовольства политикой советской власти в отношении духовенства. Отец Владимир был обвинен по статьям 72 и 76 УК БССР: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти, или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение, или изготовление, или хранение литературы того же содержания», а также по статье 58–11 УК РСФСР: «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой».
   Из тюрьмы отец Владимир писал жене и детям: «Спешу поздравить вас с Новым годом, с новым счастьем. Дай Бог перенести вам все тяжести и скорби от злых людей и козней дьявола, восставшего истребить нас. Всевышний не допустит этого и поможет нам перенести все тяжести и скорби креста. Прошу вас не забывать Бога, от Которого зависит все».
   Последние слова этого письма звучат как завещание отца Владимира. Несмотря на всю тяжесть своего положения, он старался поддержать своих родных, укрепить их. Письмо было написано на жалком клочке бумаги и производит впечатление, что отец Владимир писал его в какой-то спешке. До адресата оно так и не дошло.
   Матушка отца Владимира, София Хрищенович, также писала к нему: «Дорогой Володя! благодаря Всевышнему мы все живы и здоровы, того и тебе желаем… Поздравляем тебя с наступающим Новым годом. О нас не беспокойся. Напиши мне все подробно, а именно: за что ты обвиняешься и о чем тебя допрашивают… Может, тебе надо валенки или ватные брюки, то я постараюсь прислать… Была я в Слуцке, в ночь на 18 декабря у архиерея [5 - Имеется в виду епископ Николай (Шеметило).], был обыск. Виделась в соборе с отцом Василием Степурой, он уже возвратился из ссылки…»
   Письмо своей матушки отец Владимир также не увидел. Переписка между ними была спровоцирована органами НКВД с тем, чтобы иметь дополнительные «улики» в неблагонадежности священника.
   В письме Софии Хрищенович есть одно очень интересное свидетельство того времени. Оно касается чудесного явления, происшедшего в соседней с языльской – уречской церкви. Вот как описывала это явление матушка: «Когда я ехала в Слуцк, то мне рассказывали следующее: из купола уречской церкви выкатился клубок пламени и по воздуху перелетел за местечко на аэропланную станцию, где остановился. Тогда был срочно вызван полк солдат, который хотел было стрелять, но не решился. Какой-то солдат подошел к пламени и увидел, что вместо него оказалась по пояс женщина, которая сказала солдату: “Если Меня ударишь, то Я тебя ударю”. Солдат обнажил шашку, а та женщина бросила на него горящими углями и исчезла. После чего солдата взяли и отправили в больницу. Этот факт несомненный».
   Позднее жители Уречья и ближайших окрестностей говорили, что в пламени явилась сама Пресвятая Богородица. Рассказ об этом долго передавался устно.
   Случай, происшедший в Уречье, не вразумил безбожников. Без суда и следствия 12 февраля 1933 года священник Владимир Хрищенович был приговорен к расстрелу с конфискацией имущества, а семья – к трехлетней ссылке. Такой же приговор вынесли в отношении псаломщика языльской церкви Василия Копачени и ее прихожан: Якова Половчени и Стефана Копачени. Вскоре все они были убиты. Имущество расстрелянных новомучеников конфисковали. Их семьи, оставшиеся вдовыми, сослали на Север. К различным срокам заключения были приговорены односельчане погибших: Семен Жук (к 10 годам), Евсевий Половченя (к 5 годам), Леонтий Половченя (к 5 годам), Владимир Насович, Иосиф Корзун и Вера Сосиновская (к ссылке на 3 года в Сибирь).
   Священник Владимир Хрищенович вместе со своими прихожанами подвергся гонениям за веру Христову и, разделив с ними все страдания, принял мученическую смерть. Священномученика Владимира Хрищеновича называют по месту его рождения Гезгальским.

Священноисповедник Владимир Хираско

   Хираско Владимир Григорьевич родился 11 января 1874 года в семье священнослужителя города Подольска на Украине. После окончания Подольской духовной семинарии работал учителем церковно-приходских школ в Белоруссии, в деревне Киевец Минского уезда, затем в местечке Туров. В 1899 году был рукоположен во иерея и назначен настоятелем церкви Вознесения Господня в селе Омельно Игуменского уезда. В Омельно отец Владимир прослужил семь лет. Его пастырский талант с особой силой проявился в святом деле преподавания Закона Божиего. За «заслуги по церковно-школьному делу» в 1906 году он был награжден скуфьей. После Омельно отец Владимир в течение пяти лет служил в Свято-Георгиевской церкви села Юревичи того же уезда, одновременно преподавал в народном училище и в церковноприходской школе. Когда в 1911 году его переводили в Минск, жители Юревич плакали и не хотели отпускать своего настоятеля.
   В Минске отец Владимир стал настоятелем церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», действовавшей при училище слепых. Одновременно он преподавал Закон Божий в мужской и женской гимназиях города, а также трудился в епархиальном попечительстве о бедных духовного звания. По характеру человек миролюбивый, отзывчивый и очень добрый, он особое внимание проявлял к слепым детям, которых обучал в училище истинам православной веры, стараясь укрепить в них дух бодрости и смирения.
   В 1915–1922 годах состоял в причте храма в честь Казанской иконы Божией Матери. После революции отец Владимир продолжал служить в Минске. В 1919 и 1920 годах подвергался кратковременным арестам. С 1923 года вновь являлся настоятелем Скорбященской церкви.
   Наиболее тяжелые испытания выпали на долю священника в конце 1925 года, когда из Минска был выслан митрополит Мелхиседек (Паевский). Отец Владимир хорошо знал владыку Мелхиседека и вместе с верующими пробовал облегчить его участь, обращался в различные инстанции с просьбой не высылать владыку. За это и пострадал.
   Протоиерея Владимира Хираско арестовали 29 декабря 1925 года, предъявив ложное обвинение в связях с польским генеральным консульством. Матушка отца Владимира – Мария Титовна – осталась одна с пятью детьми несовершеннолетнего возраста. Она писала в ОГПУ с просьбой освободить мужа, но безрезультатно.
   В заключении отец Владимир встретил Рождество Христово. Стараясь поддержать его, верующие направили ему несколько писем. Из них видно, какой любовью и уважением он пользовался у своих прихожан.
   В одном из писем, отправленном батюшке, есть такие слова: «Высокоуважаемый отец наш духовный Владимир! Поздравляем Вас с праздником Рождества Христова! Желаем Вам, дорогой наш пастырь, всего того доброго, чего Вы желаете для нас. Кто Вас знает – нигде, никогда ничего дурного о Вас не говорил, только – хорошее, и хорошее без конца. Но несмотря на это нашлись и такие люди, которые посчитали Вас преступником и уже арестовали Вас и посадили в тюрьму за ту святую правду, которой велел следовать Сам Иисус Христос. Разумеется, это уже давно известно, что ложь правду дико ненавидит. Так поступал в Вифлееме Ирод, избивший 14 000 младенцев для того, чтобы уничтожить правду, а правда осталась жить, и будет жить. Так и теперь поступают состоящие во власти квалифицированные безбожники… Они считают Иисуса Христа преступником, идут по стопам Ирода, Иуды-предателя и всех тех разбойников, которые убивали Христа… Дорогой, милый наш пастырь! В сегодняшний торжественный день Рождества Христова мы не в состоянии Вас видеть… как нам больно, как обидно, как невольно слезы льются из наших глаз за Ваше незаслуженное страдание… Остаемся искренне любящие Вас: Нина, Надежда, Евдоким, Петр, Павел, Валентина, Ипполит, Анна, Пелагея, Ольга и все наши семейства».
   Вот строки из другого письма: «Дорогой отец Владимир! Поздравляем Вас с праздником Рождества Христова! Дай Бог Вам всего лучшего. Где Бог – там любовь, а где любовь – там счастье и радость во веки. Милый наш батюшка, Вас мучают за веру христианскую. Мы не можем ни спать, ни есть по случаю Вашего мучения. С.К. с семейством».
   В третьем письме такие слова: «С Рождеством Христовым! Вы в тюрьме страдаете за Христа, и Ваши страдания исполняют слова Христовы. Ф. и В.».
   Во время допросов отец Владимир категорически отказался назвать тех людей, которые обращались к нему с этими письмами. В декабре 1926 года его заставили покинуть Минск, и он был направлен в административную ссылку в город Орел. Почти три года иерей провел в ссылке, в отрыве от горячо любимой семьи и своей паствы. Возвратившись из ссылки только весной 1929 года, он вновь стал служить при церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».
   Вскоре его вновь арестовали. Сигналом к аресту послужила анонимная статья-донос, напечатанная в газете «Рабочий» за 4 апреля 1929 года, в которой священника голословно обвиняли в контрреволюционной деятельности. «В церквах железнодорожников и слепых попы ведут контрреволюционную агитацию, – писалось в ней, они устраивают там встречи и проводы врагов диктатуры пролетариата. Железнодорожники и рабочие Минского стеклозавода “Пролетарий” уже давно настойчиво требуют передачи этих церквей под клубы. Не пора ли выполнить эти законные и целесообразные требования минских рабочих? Мы твердо надеемся, что соответствующие органы примут во внимание все здесь рассказанное и сделают нужные выводы», – такими словами оканчивался этот печальный донос.
   Содержащиеся в доносе обвинения отец Владимир отверг. В своих показаниях рассказал о следующем: «В город Минск из Орла я возвратился во вторник 12 марта… В первый раз богослужение совершил в субботу 17 марта. Никаких встреч и приветствий никто мне не устраивал. Я же сам обратился с приветствием к своим прихожанам, в котором говорил, что с радостью встречаюсь с ними и благодарю Бога за то, что неизбежные в жизни каждого человека горести и тяготы вера в Бога помогла мне перенести и что эта вера может облегчить тяготы жизни каждого из христиан, и потому следует быть твердым в вере. На другой день, в воскресенье, мною была произнесена проповедь на тему о всепрощении… Эта тема была избрана потому, что тот воскресный день носит название “Прощеного воскресенья”, когда православные готовятся получить прощение своих грехов в Таинстве Покаяния… В среду на первой неделе Великого Поста перед причащением я говорил причастникам на тему: “Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем”, призывая верующих людей доброй жизнью дать возможность Господу вспомнить из их жизни хоть что-нибудь доброе… В двух последних моих речах, произнесенных мною 24 марта, никаких антисоветских или контрреволюционных лозунгов не было. В первой из них проводилась мысль о том, что торжество православия заключается в доброй христианской жизни… во второй речи, сказанной на пассии, то есть службе, посвященной воспоминанию страданий Христа, я говорил о том, что всякого рода страдания и лишения нужно переносить безропотно по примеру Христа. Заканчивая свои показания по поводу отмеченных в корреспонденции газеты “Рабочий” фактов, якобы свидетельствующих о моей контрреволюционной деятельности, я, собственно говоря, думаю, что никаких фактов в этой корреспонденции не имеется…»
   Читая показания отца Владимира, нельзя не обратить внимания на то, насколько спокойно переносил он испытания, выпавшие на его долю. Ни одного слова ненависти к тем, кто его арестовал; ни одного гневного вздоха, только смирение и мир в душе. Будто и не находился он в ссылке, не страдал. В духе апостольских слов переносил наветы вражьи протоиерей Владимир Хираско. Между тем, во время заключения в тюрьме у него резко ухудшилось зрение. Дважды он обращался к тюремному начальству с просьбой прислать врача, но ответа так и не получил.
   Его выслали в Сибирь 29 июля 1929 года. За три года лагерной жизни он почти ослеп. В 1932 году отца Владимира освободили. Будучи тяжело больным, он умер спустя несколько месяцев в городе Гжатске (ныне Гагарин Смоленской обл.).
   Храм, в котором служил батюшка, снесли, на его месте построили Дом правительства.

Священномученик Владимир Цедринский

   Владимир Ионович Цедринский родился в Нижегородской губернии. С лужение Церкви он начал в Омской епархии, в 1909 году в сане иерея переведен в Туркестанскую епархию, где был назначен уездным наблюдателем церковноприходских школ 2-го округа с исполнением обязанностей миссионера. В дальнейшем отец Владимир служил в соборе святителя Николая в городе Лепсинске Семиреченской области, а с 6 июля 1912 года являлся его настоятелем. Позже протоиерей Цедринский был также благочинным церквей всего Лепсинского округа.
   На основании рапорта отца Владимира, в котором он сообщал Туркестанскому и Ташкентскому епископу Иннокентию (Пустынскому) о решении крестьянского союза Лепсинского уезда изъять у церковных причтов землю и прекратить выплаты за требы, архиерей издал в «Туркестанских Епархиальных Ведомостях» призыв ко «всем истинно православным христианам и русским гражданам» заботиться о Церкви и стараться облегчать положение священников.
   В один из воскресных дней Успенского поста 1918 года отец Владимир Цедринский обратился к своей пастве с проповедью, в которой увещевал прекратить братоубийственную смуту, быть верными сынами Православной Церкви и Отечества. 27 августа после литургии отец Владимир был арестован красноармейцами. Палачи, поставив священника между двумя лошадьми, погнали их за город на кладбище, где на глазах у прихожан зарубили священника шашками. Верующие отнесли тело священномученика в церковь. Батюшку отпели прибывшие из соседних сел священники и похоронили рядом с тем местом, где он был зарублен. На могилу благочестивые прихожане положили гранитную плиту с высеченным на ней Евангелием и крестом, под которым написали: «Протоиерей Владимир Цедринский убит 14. VIII. 1918». Ежегодно в день мученической кончины из близлежащих сел приезжало духовенство и вместе с верующими города Лепсинска служили на могиле отца Владимира панихиды. Это продолжалось до начала 1930-х годов, то есть до того времени, пока в области еще были священники. Впоследствии место погребения отца Владимира почиталось местными жителями, которые ходили на могилу молиться самостоятельно, ухаживали за могилой. 2 июля 2001 года были обретены мощи священномученика, ныне почивающие в Иоанно-Богословской церкви в городе Талды-Кургане (Талдыкорган).

Священномученик Владимир Чекалов

   Владимир Дмитриевич Чекалов родился 10 июля 1880 года в селе Пухлино Кимрского уезда Тверской губернии в семье священника. Окончил духовную семинарию и был призван в армию, где служил в чине прапорщика; в 1904 году был уволен в запас. В 1908 году Владимир Дмитриевич был рукоположен в сан диакона, а затем в сан священника и до конца жизни служил в храмах Тверской епархии.
   В начале 30-х годов он служил в храме в селе Васюнино Краснохолмского района. Когда началось гонение, от отца Владимира потребовали заплатить непосильный налог, произвольно назначенный председателем сельсовета и никак не сообразующийся с реальными доходами священника, что и стало поводом для изъятия всего его имущества.
   Опасаясь дальнейших преследований властей, отец Владимир в июне 1932 года пере ехал в село Никитское Калязинского рай она, на деясь, что с нищего священника ничего не возьмут, но здесь от него потребовали, чтобы он подписался на заем в сто рублей. Одновременно ОГПУ стало собирать о священнике сведения, чтобы иметь возможность его арестовать. 3 января 1933 года отец Владимир был арестован и заключен в Калязинскую тюрьму.
   Начались допросы. Кое-кто показал, будто отец Владимир говорил:
   «Власти настроили каких-то колхозов, управлять ими не умеют, и все это происходит потому, что и вы, православные, отступили от Бога. Советская власть, додумавшись уничтожать крестьян, выдумала рыть канал, а это значит, что все близлежащие деревни к Волге будут сносить, а вас ссылать в отдаленные места».
   «Священник Чекалов в село Никитское прибыл в июне месяце 1932 года. В декабре Чекалов, говоря в церкви проповедь, коснулся слуха о сгноении картофеля в деревне Карповке. По этому вопросу он говорил: “Вот как жить без Бога, и всегда при советской власти так будет происходить, сделали ни себе, ни людям. Если бы не было колхозов, то такого количества сгноенной картошки не было, и нам тогда жилось бы лучше”».
   Вызванный 9 января на допрос отец Владимир, отвечая на вопросы следователя, сказал:
   – В сентябре, ходя по сбору хлеба по деревням, я прихожанам говорил: «Где я работал священником, на меня… наложили очень великий налог, я его не выполнил, так у меня отобрали все имущество, сюда переехал, и здесь… председатель сельсовета в обязательном порядке навязал займу на сто рублей, а где их мне взять, надо тоже отсюда удирать, вот пришла жизнь, живи да мучайся, и все нас давит эта безбожная власть». Я это недовольство высказал потому, что у меня все отобрали. В приводимых же мне еще фактах антисоветской и контрреволюционной агитации виновным себя не признаю.
   28 февраля тройка ОГПУ приговорила священника к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
   В 1936 году отец Владимир вернулся на родину в Тверскую область и стал служить в храме села Волкова. Его супруга, Надежда Павловна, исполняла в храме обязанности псаломщицы. Положение приходских храмов теперь стало еще труднее. По всему было видно, что власти стремятся закрыть их все и под любым предлогом – будь то невыплата задолженности за аренду храма или не сделанный вовремя по требованию властей ремонт; в этом случае составлялся акт, что верующие не способны содержать храм в порядке или что он находится в аварийном состоянии.
   23 июля 1937 года председатель Волковского сельсовета и секретарь, который одновременно был в Волкове комсоргом, отправили начальнику районного отделения НКВД докладную записку. В ней они писали, что священник Владимир Дмитриевич Чекалов и председатель церковного совета Иван Михеевич Михеев «ведут антисоветскую пропаганду, как-то: в первой половине июня 1937 года пускали брехню и объявляли это самое во время служения в церкви, якобы 20 июня сего года будет сильная гроза и побьет все хлеба, и колхозники останутся без хлеба, и побьет много народу, а предпосылок к тому, чтобы ожидать грозу, не было.
   В настоящее время церковь ремонтируется, несмотря на то, что она должна государству обязательных платежей на сумму 1679 рублей, и плюс к тому бросают реплику: “назло советской власти”, то есть, хотя мы и должны обязательных платежей 1679 рублей, а церковь отремонтируем. Церковь ремонтируют, а деньги не платят.
   Несмотря на предупреждение сельсовета не проводить собрания церковных советов без его разрешения, все же хоть нелегальным путем, но проводят…»
   27 июля начальник районного НКВД приехал в Волковский сельсовет и предложил одному из подписавших донос, восемнадцатилетнему комсоргу, проследовать с ним в дом священника в качестве понятого для обыска и ареста. При обыске нашли несколько писем, написанных знакомыми отца Владимира, которые и взяли. После обыска священнику было объявлено, что он арестован, а затем его доставили в Тверскую тюрьму.
   Начались вызовы «дежурных свидетелей». Одного из них следователь спросил:
   – Расскажите о проводимой контрреволюционной агитации против политики партии и советской власти со стороны попа волковской церкви, Владимира Дмитриевича Чекалова.
   – Поп волковской церкви, Владимир Дмитриевич Чекалов, за проводимую контрреволюционную агитацию против партии и советской власти был судим органами ОГПУ, по отбытии наказания прибыл в 1936 году в село Волково.
   – Вы уклонились от конкретных фактов контрреволюционной агитации против советской власти Чекаловым, следствие требует ответа по существу заданного вам вопроса.
   – В мае 1937 года Чекалов в здании церкви собирал членов церковного совета и других граждан, среди которых проводил антисоветскую агитацию против советской власти и говорил, что настало время, когда религия должна воскреснуть, ибо она создана Богом, а не советской властью, и все граждане должны отстаивать права религии, которые попираются советской властью. В результате агитации увеличивается посещение церкви населением. Кроме того, Чекалов в июле 1937 года среди местного населения собирал средства на восстановление церкви. Чекалов говорил, что советская власть не имеет права препятствовать укреплению религии.
   – Что вам известно о нелегальном сборе средств среди населения на восстановление церкви села Волкова со стороны церковного старосты Михеева Ивана Михеевича? – спросил следователь председателя колхоза.
   – Церковный староста села Волкова, Михеев Иван Михеевич, в июле месяце 1937 года, хорошо не помню какого числа, приходил ко мне на дом и просил денег на восстановление церкви. Я ему ответил, что денег у меня нет и платить не буду. Кроме того, церковный староста Михеев для нелегального сбора денежных средств на церковь посылал членов церковного совета. Сколько ими собрано денег, я хорошо не знаю, так как этим вопросом не интересуюсь.
   Секретаря сельсовета, написавшего донос и участвовавшего в аресте священника, следователь решил не утруждать вызовом и переписал его донос в виде допроса – вопросов и ответов, и сам за него расписался.
   27 сентября тройка НКВД по Калининской области приговорила отца Владимира к расстрелу. Священник Владимир Чекалов был расстрелян через несколько дней, 1 октября 1937 года.
   По жалобе Лидии Владимировны Чекаловой, дочери осужденного, в 1961 году «дело священника Чекалова» пересматривалось. В резюме записки прокурора говорится: «…Показания свидетелей носят общий неконкретный характер и при производстве дополнительной проверки в 1961 году не нашли подтверждения. При наличии таких обстоятельств следует признать, что Чекалов за антисоветскую агитацию был расстрелян неправильно… Постановление тройки УНКВД – отменить и дело за отсутствием в его действиях состава преступления производством прекратить. Чекалов В.Д. реабилитирован посмертно».

Мученик Владимир Ушков

   Владимир Егорович Ушков родился в 1885 году в селе Конобеево Бронницкого уезда Московской губернии в семье крестьянина. Владимир окончил сельскую школу и, придя в возраст, женился; у них с женой родилось четверо детей. Имея большую семью, Владимир Егорович кроме работы в сельском хозяйстве занимался извозом. Призванный в 1914 году на Первую мировую войну, был тяжело ранен, потерял руку и был демобилизован. После революции Владимир Егорович в поисках средств к существованию завел мастерскую по выделке пуговиц. В 20-х годах был избран старостой в Троицкой церкви в родном селе Конобеево.
   В 1930 году все его имущество было описано и отобрано властями. Вслед за этим ему предложили уплатить налоги, но поскольку налоги ему платить стало нечем, то 2 февраля 1930 года он был арестован и приговорен к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере и к пяти годам ссылки. Владимир Егорович обжаловал приговор, и в апреле 1930 года было принято решение о его освобождении на том основании, что если он и занимался торговлей, то «не систематически, а лишь потому, чтобы иметь средства к существованию, так как обременен многочисленным семейством; сам же Ушков, инвалид империалистической войны, работать на постоянной работе не может». 25 апреля 1930 года Владимир Егорович был освобожден из коломенской тюрьмы, вернулся в село и приступил к исполнению обязанностей церковного старосты, а со второй половины 30-х годов он стал служить в храме псаломщиком.
   19 января 1938 года, во время массовых гонений на Русскую Православную Церковь, Владимир Егорович был арестован и после непродолжительных допросов, произведенных в районной тюрьме, заключен в Таганскую тюрьму в Москве. В качестве свидетеля следователь допросил председателя местного колхоза, который показал, что Ушков хотя и состоит в колхозе, но на работу не ходит, говорит, что работать в колхозе грех, ведет религиозную агитацию, говорит, что в церковные праздники на колхозных полях работать нельзя, это великий грех. Председатель колхоза также указал, как на свидетельство преступности Владимира Егоровича, на то, что он служит в церкви.
   23 января следователь допросил Владимира Егоровича.
   – С какого времени вы являетесь псаломщиком конобеевской церкви? – спросил он.
   – Около года. До этого я был членом церковного совета.
   – Как часто вы посещали священника конобеевской церкви?
   Владимир Егорович ответил, что встречался со священником большей частью в церкви, но бывал и дома, когда священник уезжал из села, и тогда он оставался у него в доме ночевать. На вопрос, не встречал ли он в доме священника кого из посторонних, псаломщик ответил, что никого не встречал.
   – На протяжении 1937 года вы занимались в селе Конобеево контрреволюционной деятельностью. Вы это признаете?
   – Нет, не признаю.
   9 июля 1938 года следствие было закончено, и 19 сентября особое совещание при НКВД приговорило Владимира Егоровича к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Псаломщик Владимир Ушков скончался в заключении в Онеглаге (Архангельская обл.) 21 марта 1942 года и был погребен в безвестной могиле.

Литература

   Бабинов Ю. Херсонесский Свято-Владимирский монастырь (voskres.ru).
   Дегтярева М. Устами государя-псалмопевца. Князь Владимир Мономах (рravmir.ru).
   Жития и творения русских святых. М., Донской монастырь, 1993.
   Игумен Дамаскин (Орловский). Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Тверь, 2005.
   Игумен Иосиф (Марьян). Астрахань. Храмы и монастыри. Астрахань, 2002.
   Красовский И. Загадки Десятинной церкви в Киеве//Мир Божий, 1999, № 4 (kadashi.ru).
   Кусков В. В. История древнерусской литературы. М.: Высшая школа, 1982.
   Протоиерей Алексий Тупиков. История храма (stvladimir.orthodoxy.ru).
   Протоиерей Михаил Правдолюбов. Мученик Владимир Анатольевич Правдолюбов// Мир Православия, 2004, № 9 (78).
   Черная сотня. Историческая энциклопедия 1900–1917. М., 2008.

В книге использованы материалы с сайтов:

   рatriarсhia.ru
   рravoslavie.ru
   рortal-slovo.ru
   рravenс. ru
   рravmir.ru
   рstbi.ru
   sedmitza.ru
   kotlovka.ru
   visotskymonastir.ru
   kiev-grad.ru
   serрregion.ru
   рserрuhov.ru
   gezgaly.sрb.ru
   golubinski.ru