Евгений Николаевич Кульков, Михаил Юрьевич Мягков, Олег Александрович Ржешевский
Война 1941–1945: Факты и документы

     Поклонимся великим тем годам.
     Тем славным командирам и бойцам,
     И маршалам страны и рядовым,
     Поклонимся и мертвым и живым,
     Всем тем, которых забывать нельзя,
     Поклонимся, поклонимся, друзья!
     Всем миром, всем народом, всей землей
     Поклонимся за тот великий бой!..

М. Львов

Предисловие

   Вечером 31 августа 1939 г. группа эсесовцев ворвалась в здание радиостанции приграничного с Польшей города Глейвиц (Гливице). Сделав несколько выстрелов у микрофона, они зачитали на польском языке заранее составленный текст, смысл которого заключался в том, что «пришло время войны Польши против Германии».
   За несколько дней до этого Гитлер заявил своим генералам: «Я дам пропагандистский повод для развязывания войны, а будет он правдоподобен, значения не имеет. Победителя потом не спросят, говорил ли он правду или нет».
   Ранним утром 1 сентября 1939 г. немецкая авиация нанесла удары по аэродромам, узлам коммуникаций, экономическим и административным центрам Польши. Германский линкор «Шлезвиг-Гольштейн», заранее прибывший к польскому побережью, открыл огонь по полуострову Вестерплатте. Сухопутные силы вермахта перешли границу и вторглись в Польшу с севера – из Восточной Пруссии, с запада – из Восточной Германии и с юга – из Словакии. Так началась Вторая мировая война, которая унесла около 60 млн человеческих жизней.
   3 сентября в войну вступили Великобритания и Франция, связанные с Польшей союзными обязательствами. К 10 сентября 1939 г. Германии объявили войну британские доминионы Австралия, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз и Индия (в то время английская колония). СССР и США заявили о своем нейтралитете.
   Пожар Второй мировой войны, сполохи которой разгорались с начала 30-х гг. (захват Японией Маньчжурии в 1931 г. и вторжение в Центральный Китай в 1937 г., захват Италией Эфиопии в 1935 и Албании в 1939 г., итало-германская интервенция в Испании в 1936–1938 гг., оккупация Германией Австрии в 1938 и Чехословакии в 1939 г.), принимал все большие размеры.
   Самые тяжелые испытания во Второй мировой войне выпали на долю России, в то время Советского Союза. 22 июня 1941 г. нацистская Германия и ее союзники, захватив до этого большинство стран Европы, совершили нападение на нашу страну. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских агрессоров, которая продолжалась 1418 дней и ночей.
   7 декабря того же года Япония совершила нападение на владения США и других западных стран на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Постепенно Вторая мировая война вовлекла в свою орбиту 61 государство, 80 % населения земного шара. Огненный смерч пронесся над огромными пространствами в Европе, Азии и Африке, захватил океанские просторы, достиг берегов Новой Земли и Аляски на севере, атлантического побережья Европы – на западе, Курильских островов – на востоке, границ Египта, Индии и Австралии – на юге.
   Исторически сложилось так, что Великая Отечественная война явилась главной и решающей частью Второй мировой войны. Наша страна потеряла в войне более 26 млн человек убитыми на фронтах, расстрелянными и замученными в плену, отравленными в газовых камерах рейха, погибшими в результате бомбардировок, артобстрелов, непосильных работ и террора на временно оккупированной территории страны, не говоря уж о косвенных потерях.
   Захватчики разрушили более 1700 городов и поселков, свыше 70 тыс. деревень, сожгли 6 млн зданий, оставили без крова 25 млн человек. Огромный урон был нанесен промышленности, транспорту, сельскому хозяйству, здравоохранению, образованию, культуре, подверглись разрушению более 30 тыс. промышленных предприятий, около 100 тыс. колхозов и совхозов, 84 тыс. школ и др. учебных заведений, 40 тыс. больниц, 1670 православных церквей, синагог, костелов, молитвенных домов, 43 тыс. библиотек, более 400 музеев. Бедствия, пережитые нашими согражданами – неизмеримы.
   Великой Отечественной войне, трагедии и победе советского народа, посвящена огромная литература, число изданий которой непрерывно возрастает. Повышенный интерес общественности к событиям войны, острота дискуссий во многом отражает процесс глубоких перемен, происходящих в стране, ее положении в мире.
   Можно ли было предотвратить нападение Германии на СССР? Почему усилились попытки обвинить нашу страну в развязывании войны и представить советских воинов-освободителей захватчиками и насильниками? Как объяснить поражения 1941 г. и непомерные людские потери? Почему часть пленных и населения оккупированной территории сотрудничала с врагом? Каковы источники народного подвига на фронте и в тылу в борьбе за достижение победы? В каких битвах решались судьбы войны и каково значение антигитлеровской коалиции в разгроме агрессоров?
   Эти и другие вопросы, включая действия руководства страны, лично И. В. Сталина, командного и рядового состава вооруженных сил, дипломатии и разведки, привлекают внимание широкой общественности. Высказываются, особенно в средствах массовой информации, противоречивые мнения и оценки.
   В предлагаемой читателям книге авторы дают свои ответы на эти и другие дискуссионные вопросы. Читатели узнают много нового из недавно рассекреченных или полузабытых документов, раскрывающих достоверную историю важнейших событий Великой Отечественной войны.

У истоков конфликта

   Возникновение войн – это всегда исторический процесс, своими корнями уходящий в близкое или далекое прошлое. Геополитические итоги Первой мировой войны: распад некогда могущественных империй, возникновение целого ряда новых государств, перекройка границ, продиктованная Версальским договором и решениями Парижской мирной конференции (в Европе это произошло в первую очередь за счет Австро-Венгрии, Германии и России), привели к переделу мира в пользу англо-французской коалиции, к которой присоединились в 1917 г. США, и в то же время заложили основы еще более глубоких противоречий в международных отношениях. Борьба за региональное и мировое господство, восстановление одними державами утраченных территорий и сфер влияния и защита завоеванных другими во многом определила в последующее двадцатилетие международные отношения в Европе и мире. Именно в геополитических категориях заявляли о своих целях лидеры стран, развязавших Вторую мировую войну. Гитлер еще в 1925 г. в своей книге «Майн кампф» провозгласил «дранг нах остен» Германии к «необъятным просторам России». В расистских теориях это преломлялось в характеристиках евреев и славян, некоторых других народностей как «недочеловеков», подлежащих беспощадной эксплуатации или уничтожению. Геополитические цели Японии были сформулированы в 1927 г. в меморандуме генерала Танака, представленном императору. В нем говорилось: «Для того, чтобы покорить мир, мы должны прежде всего покорить Китай… Овладев ресурсами Китая, мы перейдем к покорению Индии, Малой Азии, Средней Азии и Европы». Муссолини в 1939 г. назвал Италию «узницей, томящейся в тюрьме, имя которой Средиземноморье», и призвал двигаться через Судан к Индийскому океану. Ряд малых стран, в том числе появившихся на политической карте после Первой мировой войны, ориентируясь на великие державы или подчиняясь их давлению, подливали масла в огонь, рассчитывая не только обеспечить безопасность своих границ, но и преследовали более амбициозные территориальные цели, как это, к примеру, имело место в случае с Польшей, а затем с Венгрией, Румынией и Финляндией. Принцип неделимости мира так и не утвердился. Насильственный передел его границ и географического пространства, как показала история XX века, неизбежно обострял национальные, этнические, религиозные и другие конфликты, в отдельности или в совокупности ведущие к дестабилизации целых регионов, а нередко и к войнам, связанным с интересами великих держав, их скрытого или прямого вмешательства в дела других государств.
   Империализм как система, в недрах которой возникла Первая мировая война, порождал все новые противоречия в экономической сфере. Неравномерность экономического развития и имперские амбиции привели в середине 30-х годов к расколу капиталистического мира. В одну из враждовавших между собой групп вошли Германия, Италия и Япония, в другую – Англия, Франция и США. Военная опасность усилилась, когда в Германии была установлена нацистская диктатура. Англия и Франция предприняли усилия отвести от своих стран угрозу германской агрессии, направить ее против СССР (политика умиротворения), что явилось одной из причин неудачи создания в то время антигитлеровской коалиции с участием СССР (политика коллективной безопасности). США с приходом Гитлера к власти в Германии начали поддерживать политику Англии и Франции, установили в 1933 г. дипломатические отношения с СССР. Основное же внимание Соединенных Штатов было приковано к борьбе с Японией за сферы влияния на азиатско-тихоокеанском театре. Тем временем в Европе гонка вооружений и милитаризация общественной жизни, которыми открыли историю XX века великие державы, принимали беспрецедентные масштабы.
   Расстановка сил на международной арене после Первой мировой войны и Октябрьской революции особенно неблагоприятно складывалась для Советской России. Если на протяжении своей предыдущей истории Россия была вынуждена вести войны (в большинстве своем оборонительные) против одной или нескольких великих держав, то в межвоенный период впервые возникла реальная угроза их совместного похода против СССР. Страна оказалась в положении осажденной крепости, и важнейшая задача советской внешней политики состояла в том, чтобы разобщить могущественных противников, найти союзников, не допустить или максимально отдалить втягивание страны в войну
//-- * * * --//
   1939 год мир встречал новыми тревогами. Под занавес 1938 года главами правительств Великобритании (Н. Чемберлен), Германии (А. Гитлер), Италии (Б. Муссолини) и Франции (Э. Даладье) было заключено в Мюнхене соглашение, которое изменило соотношение сил в Европе и в конечном итоге привело ко Второй мировой войне.
   Соглашение предписывало Чехословакии в десятидневный срок передать Германии около У своей территории. Чехословакия теряла четверть населения, около половины тяжелой промышленности, мощные укрепления на границе с Германией, новая линия которой теперь фактически упиралась в предместья Праги. Отрицательное отношение к этим требованиям правительства Чехословакии во внимание не принималось. Ее представителей даже не пригласили в зал заседаний. Лига Наций бездействовала.
   Знаковым явилось совместное принуждение Чехословакии силами агрессивных диктаторских режимов Германии и Италии и западных демократий. В обмен Германия подписала с Англией (30 сентября) и Францией (6 декабря) декларации, которые по сути дела являлись пактами о ненападении.
   Мюнхенская сделка готовилась длительное время и в одночасье разрушила с таким трудом созданный каркас системы коллективной безопасности в Европе, основу которой составили советско-французский и советско-чехословацкий договоры о взаимопомощи (1935 г.) Предпринятые Советским
   Союзом действия в поддержку Чехословакии (сосредоточение войск на западных границах, дипломатические демарши) успеха не имели. Вместе с тем есть основания полагать, что советское руководство исключало принятие крайних военных мер без участия Франции и обращения за помощью самой Чехословакии – она капитулировала в условиях диктата. Оценивая эти события, виднейший британский историк Б. Лиддел Гарт сделал следующий вывод: «Предложение русских (об оказании помощи Чехословакии. – Ред.) было игнорировано. Более того, Россию демонстративно лишили участия в Мюнхенском совещании, на котором решалась судьба Чехословакии. Это „пренебрежение“ год спустя имело фатальные последствия» [1 - Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война. Пер. с англ. М., 1976. С. 23.].
   Англия и Франция, с одной стороны, Германия и Италия – с другой, преследовали мюнхенским соглашением различные цели. Для Германии это был промежуточный маневр к захвату всей Чехословакии и движения к «необъятным просторам России», Италия обретала уверенность в осуществлении при поддержке Германии своих колониальных планов. Англия и Франция рассчитывали ценой территориальных уступок в Европе умиротворить нацистскую Германию, ослабить заряд ее агрессивной политики, нацеленной на западные демократии и направить его против СССР – в последнем цели подписантов мюнхенского соглашения совпадали. Это была дорога в бездну.
   События в Европе приобрели еще более угрожающий характер. 15 марта германские войска, в нарушение мюнхенского соглашения вступили в Прагу. За день до этого по указке из Берлина была провозглашена «независимость» Словакии. Соучастниками раздела Чехословакии стали Венгрия и Польша. Польша оккупировала Тешинскую Силезию, Венгрия – Закарпатскую Украину. Чехословакия как государство перестала существовать. 22 марта Германия ввела войска в Клайпеду (Мемель) – ранее немецкий город и порт, переданный Лигой Наций в 1923 году Литве. 7 апреля Италия оккупировала Албанию. Двумя месяцами раньше Германия «в услугу за услугу» потребовала от Польши возвратить город и порт Гданьск, который до «приговора в Версале» также являлся германской территорией, предъявила Польше другие требования. На самом деле Данциг был очередным «промежуточным звеном» в агрессивных планах Германии, поводом для нападения на Польшу. Выступая на совещании с командованием вермахта 23 мая 1939 г. Гитлер говорил: «Данциг – отнюдь не объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на Востоке…» [2 - Мировые войны XX века. Кн. 4. М., 2005. С. 65.]
   31 марта Англия, а затем Франция объявили о своих собственных гарантиях Польше. 11 апреля Гитлер, используя отказ Польши выполнить германские требования и демонстративную поддержку ее Англией и Францией, утвердил план «Вайс» – войны с Польшей. Был установлен срок готовности к войне – 1 сентября 1939 г. [3 - «Завтра может быть уже поздно». Вестник МГИМО. Специальный выпуск к 70-летию начала Второй мировой войны. М., 2009. С. 376.] Так впервые в немецких документах появилась дата начала одной из величайших трагедий в истории человечества.
   Напомним, что к этому времени была достигнута предварительная договоренность о заключении военного союза между Германией, Италией и Японией. Дальнейшие события в Азии не заставили себя ждать. Японские милитаристы, несмотря на уроки поражения у озера Хасан, развернули в мае 1939 г. войну против дружественной Советскому Союзу Монгольской Народной Республики. Боевые действия группы советско-монгольских войск, которыми командовал комкор Г. К. Жуков, завершились в сентябре разгромом японской 6-й армии [4 - Координация действий советских и монгольских войск возлагалась на фронтовое управление, которым руководил командарм 2 ранга Г. М. Штерн. Монгольскими войсками командовал маршал МНР X. Чойбалсан.]. Но очевидной стала реальная военная угроза нашей стране как на Западе, так и на Востоке.
   Период марта – августа 1939 г. – это маневры потенциально и реально противостоящих сил, направленных на поиски союзников и разобщение противников. Многосторонние и двусторонние переговоры велись между Англией и Германией; Англией и Францией; Англией, Францией и Германией с Советским Союзом; ими вместе и в отдельности с малыми и средними странами Европы; между Германией, Италией и Японией; между Японией и Советским Союзом и т. д. Их результаты определили расстановку сил к началу Второй мировой войны и во многом к нападению Германии на СССР и Японии на США в 1941 г. [5 - Подробнее см.: Мировые войны XX века. Кн. 3. М., 1995. С. 16–76.]
//-- * * * --//
   С началом международного политического кризиса, который последовал за заключением мюнхенского соглашения, захватом Германией Чехословакии и нападением Японии на союзную СССР Монгольскую Народную Республику, конкурировали два основных вектора советской внешней политики: превентивный, имевший целью предотвратить нападение Германии и ее союзников на СССР, и коалиционный, направленный на создание коалиции государств и народов для борьбы с агрессорами. Одна из особенностей создавшегося положения состояла в том, что каждая из империалистических группировок стремилась вовлечь СССР в надвигавшуюся войну, подставить его под удар, прикрываясь готовностью к переговорам. Первый демонстрационный шаг предприняла Германия. На новогоднем приеме в наступившем 1939 г. Гитлер проявил неожиданное внимание к советскому полпреду А. Мерекалову. Как сенсация было расценено первое за всю историю появление в марте в советском посольстве в Лондоне премьер-министра Н. Чемберлена. Французский премьер Э. Даладье провел несколько встреч с советским послом Я. Сурицем.
   СССР, естественно, был заинтересован в заключении политического и военного союза с западными демократиями и вступил с ними в апреле 1939 г. в политические переговоры. Инициативу проявила Великобритания, которая, как и Франция после захвата Германией Чехословакии, пока еще смутно, но опасалась, что нацистская Германия может «поменять расписание» и следующий удар направить не на Восток, а на Запад. Начались англо-франко-советские (московские) переговоры, важнейшей частью которых явились военные переговоры (12–22 августа 1939 г.). Как показали последующие события, это была последняя возможность предотвратить Вторую мировую войну
   Британскую делегацию возглавлял адъютант короля адмирал Р. Драке, французскую – член Военного Совета генерал Ж. Думенк, советскую – нарком обороны маршал К. Ворошилов. В хранящейся в архиве МИД РФ инструкции советской делегации, записанной маршалом предположительно под диктовку И. Сталина, указывалось вести переговоры с целью заключения военной конвенции, но при условии практического согласования конкретных и действенных мер, направленных на обеспечение взаимной безопасности в случае германской агрессии. Принципиальным в инструкции был вопрос о пропуске Красной Армии через территорию Польши и Румынии, иначе «оборона против агрессии в любом ее варианте обречена на провал» – германские армии беспрепятственно могли выйти к советским границам. Московским переговорам посвящена обширная литература. Выделим следующее: в Москве было известно, что в конце августа Германия начнет войну с Польшей и намеревается разгромить ее в течение двух-трех недель. Разведка также сообщала, что Чемберлен выступает противником какого-либо обязывающего договора с СССР. Было известно и то, что в Великобритании активизируются влиятельные антинацистские силы в лице У. Черчилля и его окружения. Советская дипломатия также рассчитывала на косвенную поддержку своей позиции президента США Ф. Рузвельта, который не всегда последовательно, но выступал с осуждением действий агрессоров. На одном из секретных совещаний он положительно оценил советскую политику в период гражданской войны в Испании и высказался за помощь нашей стране в случае нападения Германии. Но Черчилль еще был вне правительства, а политика США на европейском направлении после «присоединения» гитлеровцами Австрии и захвата Чехословакии только прояснялась.
   Московские переговоры забуксовали. Тем временем, новую инициативу проявила Германия, с которой СССР, вслед за Англией, также вступил в переговоры. В результате приобрела реальные очертания возможность заключения с Германией пакта о ненападении, ограничивающего продвижение вермахта на восток.
   Переговоры с англичанами и французами формально зашли в тупик из-за отказа Польши пропустить советские войска через свою территорию навстречу германским армиям в случае агрессии. В действительности это решение принималось в Лондоне и Париже. Рассекреченные французские документы фиксируют ход переговоров день за днем. 17 августа глава французской военной миссии генерал Ж. Думенк сообщил из Москвы в Париж: «Не подлежит сомнению, что СССР желает заключить военный пакт и не хочет, чтобы мы превращали этот пакт в пустую бумажку, не имеющую конкретного значения». 20 августа он информировал свое руководство: «Провал переговоров неизбежен, если Польша не изменит позиции» [6 - Documentes diplomatiques francaise 2 Serie. T XVIII. P. 1984. P. 127, 212. (Далее DDF). Подробнее см.: 1939 год. Уроки истории. Часть II. Гл. 5. Упущенная возможность (с. 298–318).]. В тот же день министр иностранных дел Польши Ю. Бек, передоверившись британским гарантиям, телеграфировал своему послу во Франции Ю. Лукасевичу: «Польшу с Советским Союзом не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такого договора заключать не собирается» [7 - Год кризиса 1938–1939. Том II. Документы и материалы. М., 1990. С. 294. Подробнее см.: Секреты польской политики. Сборник документов (составитель Д. Ф. Соцков) М., 2009.]. В своей новой книге «За закрытыми дверями» британский автор Л. Риз, изучавший документы о московских переговорах, заключил, что делегация во главе с Р. Драксом следовала «самоубийственной тактике» – вообще не отвечать на вопросы, касающиеся Польши. «Когда советский маршал Ворошилов 14 августа напрямую поставил вопрос о допуске Красной Армии на территорию Польши для борьбы с нацистами, делегация союзников оставила вопрос без ответа» [8 - Rees L. Behind Closed Doors. L. 2008. P. 15]. Одной из неиспользованных советской делегацией инициатив могло быть, на наш взгляд, приглашение в Москву полномочного представителя правительства Польши для участия в решении вопроса о пропуске советских войск через ее территорию в случае нападения Германии.
   Развязка приближалась. Вечером 21 августа Ж. Думенк получил в Москве следующую телеграмму: «По распоряжению Председателя Совета министров генерал Думенк уполномочивается подписать в общих интересах и с согласия посла военную конвенцию. Гамелен» [9 - DDF. T. XVIII, p. 232. M. Гамелен – начальник французского генерального штаба, генерал. Один из виновников поражения Франции в 1940 г.] – германская агрессия на западе в первую очередь угрожала Франции. 22 августа Думенк сообщил о телеграмме Гамелена Ворошилову. Но Лондон хранил молчание.
   Газеты сообщали, что Чемберлен ловил рыбу, а Галифакс охотился на уток. Позднее из британских источников стало известно, что на 23 августа был согласован прилет Геринга в Великобританию для встречи с Чемберленом и «урегулирования разногласий» на англо-германских переговорах [10 - Мосли. Утраченное время. Пер. с англ. М., 1972. С. 305–307.]. Тайну подготовки переговоров хранят британские архивы.
   Американские историки А. Рид и Д. Фишер пишут о драматических событиях на тройственных переговорах в августе 1939 г.: «Англия и Франция в последнюю минуту могли одуматься, Польша – понять реальность, а германское предложение – рухнуть. Сталин оставлял обе двери открытыми. Однако постепенно приоритеты изменились в пользу Германии, союзникам была отведена вторая позиция…» [11 - Read A., Fisher D. The Deadly Alliance: Hitler. Stalin and the Nazi-Soviet Pact 1939–1941. L. 1988. P. 115.]
   Как и в Первой мировой войне, все решилось «в последний час». Получив от Сталина согласие на подписание Договора о ненападении между СССР и Германией, Гитлер направил в указанный ему срок 23 августа министра иностранных дел Германии в Москву В ночь на 24 августа в Кремле договор (пакт Молотова – Риббентропа) был подписан. Это политическое решение на какое-то время избавляло страну от войны с Германией, с ее реальными и потенциальными союзниками. Германия при нападении на Польшу избегала угрозы войны на два фронта и рассчитывала на нейтралитет Англии и Франции, но в последнем просчиталась. 3 сентября 1939 г. Англия и Франция объявили Германии войну.
   Секретный протокол и последующие договоренности с Германией предусматривали раздел «сфер интересов» между Германией и СССР и являлись важной составной частью подписанных документов. К «сфере интересов» СССР относились Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, восточная часть Польши, (Западная Белоруссия и Западная Украина), Бессарабия. Все это были государства или территории, входившие в состав России, отторгнутые у нее после Первой мировой войны решениями в Версале или путем прямых аннексий. Граница сферы советских интересов неформально признавалась Германией максимальным рубежом продвижения своих войск на восток. Отметим, что секретные протоколы к договорам – обычная практика и не только того времени. 25 августа 1939 г. в Лондоне было подписано англо-польское соглашение о взаимопомощи. В соглашении говорилось, что помощь Польше будет оказана немедленно. В секретном протоколе к соглашению были определены государства или территории, которые входили в сферу интересов сторон: Бельгия, Голландия, Данциг и Литва. Упоминались также Латвия, Румыния и Венгрия [12 - Polonsky The Great Powers and Polish Question. L. 1976. P. 67–69.].
   Оценивая преимущества и издержки советско-германских договоренностей о разделе «сфер интересов» необходимо иметь в виду следующее. Есть такое понятие в военной науке – геостратегическое пространство. В 1939–1940 гг. советское геостратегическое пространство, выдвинутое до 350 км на запад, обеспечивало возможности для более надежной обороны страны. В иных условиях немецко-финские войска начинали наступление, находясь в 32 км от Ленинграда, немецкие – в 35 км от Минска, немецко-румынские – в 45 км от Одессы и т. д. Ход войны показал, насколько важными оказались эти «километры», чтобы выстоять в тяжелейшем 1941 году, особенно для обороны Ленинграда и Москвы. По мнению украинского историка В. Макарчука, осуждение II Съездом народных депутатов СССР в 1989 году секретного протокола к советско-германскому договору о ненападении не обосновано, так как протокол «формально не нарушал принятой на то время практики международноправовых документов» и, согласно международному праву, не может быть объявлен недействительным с момента его подписания» [13 - Подробнее см.: В. С. Макарчук. События сентября 1939 года в свете доктрины интертемпорального права и права на «самопомощь». Нарочницкая Н., Фалин В. и др. Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну. М., 2009. С. 208–240.].
   Разнонаправленное, но немаловажное значение имело для каждой из сторон достигнутое соглашение по экономическим вопросам, о чем будет сказано позднее.
   У. Черчилль писал о советско-германском договоре о ненападении: «Невозможно сказать, кому он внушал большее отвращение – Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это могло быть только временной мерой, продиктованной обстоятельствами. Антагонизм между двумя империями и системами был смертельным… Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет. В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий» [14 - Черчилль У. Вторая мировая война. Т I. Надвигающаяся буря. Пер. с англ. М„1955. с. 357, 358.].
   Российские историки-ревизионисты, заимствуя распространяемую на западе негативную трактовку договора, нередко «переписывают» свои собственные оценки. В. И. Дашичев в труде «Банкротство стратегии германского фашизма» (1973), приводит цитату, согласно которой советско-германский договор о ненападении «расстроил расчеты империалистов и позволил выиграть время для укрепления обороны страны» [15 - Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т 1. М., 1973. С. 8.]. В «переработанном и дополненном» издании 2005 г. договору дается альтернативная оценка: «Как Мюнхен не обезопасил Англию и Францию от гитлеровской агрессии, так и советско-германский пакт о ненападении имел для Советского Союза пагубные последствия. Это обернулось для него тяжелейшим поражением 1941 г.». Автор далее утверждает, что «крупной ошибкой Сталина было и то, что после разгрома Франции он не пошел в 1940–1941 гг. на поиски союза с Англией… Черчилль оказался намного умнее» [16 - Дашичев В. И. Стратегия Гитлера. Путь к катастрофе. Т. 1. М., 2005. С. 12–13.]. Эти утверждения также не соответствуют действительности.
   Наступление немецких войск в Польше стремительно развивалось на восток. Располагая многократным превосходством над польской армией, особенно в танках и авиации, передовые части вермахта на восьмой день достигли дальних пригородов Варшавы.
   Тем временем на западном фронте, в тылу Германии, происходили труднообъяснимые события, получившие название «странной войны». Армии Англии и Франции, имевшие превосходство в силах, фактически бездействовали. Англофранцузские обязательства и заверения Польше перейти в наступление на девятый, затем на пятнадцатый день войны (что подсказывал и здравый смысл) не выполнялись. Польские войска, несмотря на упорное сопротивление, были разгромлены. 17 сентября, когда Варшава еще оборонялась, правительство Польши покинуло пределы страны. В тот же день на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии вступили части Красной Армии. Большинство населения встретили Красную Армию как освободительницу В ноябре 1939 г. Западная Украина воссоединилась с Украинской ССР, Западная Белоруссия – с Белорусской ССР. Вильнюс с прилегающей областью, захваченные в 1920 г. Польшей, возвратили Литве. Границу СССР восстановили примерно по так называемой линии Керзона, рекомендованной в 1919 г. Верховным советом Антанты в качестве восточной границы Польши.
   Официальные и неофициальные осуждения в Польше этого решения советского правительства, в том числе в резолюции Сейма 23 сентября 2009 г. «в связи с 70-летием нападения СССР на Польшу» – тенденциозны и представлены вне контекста сложившейся военной обстановки: наступающие германские армии приближались к границам СССР. Немецкое командование нарушило согласованный рубеж предельного продвижения вермахта на восток и отвело за этот рубеж (демаркационную линию) свои войска только после категорического требования советского правительства. По свидетельству генерала вермахта Н. Формана, демарш Москвы помешал осуществлению задуманного плана выхода немецких войск непосредственно к границам СССР [17 - История Второй мировой войны 1939–1945. Т 3. М., 1974. С. 357.]. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер назвал день 20 сентября 1939 г., когда в Берлине приняли решение об отводе немецких войск на согласованный рубеж, «днем позора немецкого политического руководства» [18 - ГальдерФ. Военный дневник. Т 1. М., 1968. С. 125.].
   Важнейшая задача советской политики в тот период заключалась в том, чтобы не допустить одновременного выступления против СССР Германии и Японии, обезопасить свои границы на западе и на Дальнем Востоке. Ввод войск на территорию Западной Белоруссии, Западной Украины и Прибалтики осенью 1939 г. и в июне 1940 г. – на территорию Бессарабии (аннексированную Румынией в 1918 г.) и Северной Буковины был осуществлен при отсутствии организованного вооруженного сопротивления. Но обезопасить путем договоренности границу на северо-западе не удалось, что привело к кратковременной и кровопролитной войне с Финляндией. Новая граница была установлена мирным договором 1940 г. на удалении до 150 км от Ленинграда [19 - Следует отвести как несостоятельную версию некоторых финских и отдельных отечественных историков о советских планах оккупации Финляндии, ликвидации ее независимости и включении в состав СССР. Так Л. П. Колод-никова сообщает (без указания источника), что «с самого первого дня войны было четко сформулировано, когда взять Выборг, когда водрузить красный флаг над финским парламентом и когда выйти к шведской границе». Колод-никова Л. П. Советско-финляндская война: взгляд через 70 лет. – К 70-летию начала Второй мировой войны. Исследования, документы, комментарии. М., 2009. С. 274. Член-корреспондент РАН А. Н. Сахаров в этой же книге утверждает, что «Советский Союз обеспечил себе свободу рук по захвату Финляндии» (с. 247). Эта версия опровергается официальными заявлениями советского правительства в период «зимней войны» самим ходом ее событий.].
   Большим успехом советской политики и результатом поражения японских войск на р. Халхин-Гол явилось заключение 13 апреля 1941 года пакта о нейтралитете с Японией. Заслуга нашей дипломатии состояла в том, что она в ходе переговоров сумела использовать в интересах безопасности страны японо-американские противоречия, которые в тот период оказались сильнее. В дальнейшем это позволило Советскому Союзу избежать войны на два фронта.
//-- * * * --//
   В Москве ясно понимали, что, несмотря на достигнутые договоренности, нападение Германии остается опаснейшей угрозой для страны и стремились далеко не всегда лучшими решениями и заявлениями, выиграть больше времени для укрепления обороны. В главном курс советской внешней политики, направленный на создание коалиции государств и народов для борьбы с агрессорами, оставался последовательным и неизменным. Переговоры с Англией возобновились через неделю после подписания 28 сентября 1939 г. советско-германского договора о дружбе и границе.
   1 октября 1939 г. У. Черчилль, в то время первый лорд адмиралтейства (военно-морской министр), выступая по радио, сделал важное заявление: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт, на который Германия не осмеливается напасть». 6 октября он пригласил советского посла И. Майского и в ответ на его вопрос: «Что Вы думаете о мирных предложениях Гитлера?», сказал: «Некоторые из моих консервативных друзей рекомендуют мир. Они боятся, что в ходе войны Германия станет большевистской. Но я стою за войну до конца. Гитлер должен быть уничтожен. Нацизм должен быть сокрушен раз и навсегда». Далее он разъяснил позицию британского правительства: «1) основные интересы Англии и СССР нигде не сталкиваются; 2) СССР должен быть хозяином на восточном берегу Балтийского моря, и он очень рад, что балтийские страны включаются в нашу (советскую), а не в германскую государственную систему; 3) необходимо совместными усилиями закрыть немцам доступ в Черное море; 4) британское правительство желает, чтобы нейтралитет СССР был дружественным по отношению к Великобритании» [20 - Телеграмму И. Майского об этой беседе см.: Документы внешней политики. Том XXII. Кн. 2. М. 1992. С. 167–169.]. Так возобновились англосоветские переговоры, в ходе которых Англия стремилась «навести мосты», а СССР – не сжигать их.
   21 февраля 1940 г. нарком иностранных дел В. Молотов направил указание И. Майскому (оно «адресовано» и современным фальсификаторам истории России) следующим образом разъяснить английскому правительству политику СССР в отношении Германии: «Первое. Мы считаем смешным и оскорбительным для нас не только утверждение, но даже просто предположение, что СССР будто бы вступил в военный союз с Германией. Второе. Хозяйственный договор с Германией есть лишь договор о товарообороте, по которому вывоз из СССР в Германию достигает всего 500 млн марок, причем договор экономически выгоден СССР, так как СССР получает от Германии большое количество станков и оборудования, равно как изрядное количество вооружения, в продаже чего нам неизменно отказывали как в Англии, так и во Франции. Третье. Как был СССР нейтральным, так он и остается нейтральным, если, конечно, Англия и Франция не нападут на СССР и не заставят взяться за оружие. Упорно распространяемые слухи о военном союзе СССР с Германией подогреваются не только некоторыми элементами в самой Германии, чтобы запутать Англию и Францию, но и некоторыми агентами самой Англии и Франции, желающими использовать воображаемый „переход СССР в лагерь Германии“ для своих особых целей в области внутренней политики» [21 - Архив внешней политики РФ Ф. 059. on. 1, и. 326, д. 13, л. 4. (Далее АВПРФ). Новые документы см.: Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР – Германия 1933–1941. М„2009. С. 185–210.].
   9 апреля 1940 г. Германия совершила нападение на Данию и Норвегию. 10 мая началось наступление вермахта на западном фронте, которое по своей силе, размаху, оперативному искусству и достигнутым результатам без преувеличения поразило мир. 22 июня – через 44 дня Франция капитулировала. Вместе с ней под пятой вермахта оказались Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Люксембург. Британский экспедиционный корпус, бросив вооружение, едва успел с помощью своего флота переправиться из района Дюнкерка через Ла-Манш и укрыться на Британских островах. Правительство У. Черчилля отклонило германские предложения о мирных переговорах, за которым последовал «блитц» – немецкое воздушное наступление на Великобританию (июнь – сентябрь 1940 г.) с целью «выбомбить» ее из войны. Но в «битве за Британию», 70-летие успеха которой торжественно отметила страна в прошлом году, немецкая авиация встретила решительный отпор сил противовоздушной обороны. Благодаря стойкости и мужеству, проявленным населением Лондона и ряда других городов, германские ВВС не достигли поставленной цели и понесли большие потери [22 - Потери «люфтваффе» в «битве за Британию» составили 1294 самолета, английской авиации – 788. The Oxford Companianto World War II. Oxford, New York. 1995. P. 158–163.].
   Для советского политического и военного руководства скоротечное поражение англо-французской коалиции явилось фактором стратегической внезапности, возросшей угрозы войны с Германией, которая начала переброску своих войск к советским границам. Встречи и беседы В. М. Молотова с Гитлером и его окружением 11–13 ноября в Берлине подтвердили наличие у Германии агрессивных замыслов, направленных против СССР. (Подробнее об этом в следующей главе).
   После поражения Франции настроения британского общества стали заметно меняться в пользу СССР как потенциального союзника. И. Майский сообщал в Москву 19 июня 1940 г.: «Вчера в конце дебатов по выступлению Черчилля в парламенте произошла следующая демонстрация: лейборист Джон Морган произнес небольшую речь, в которой он приветствовал назначение Криппса послом в Москву и призвал палату отметить прибытие Криппса „в эту великую страну и пожелать ему успеха в его работе“. Со всех сторон (не только от лейбористской, но и консервативной) раздались шумные одобрения, и все обернулись лицом к дипломатической галерее, в которой я сидел в числе других послов. Черчилль полуприподнялся со скамьи правительства и также обернулся в мою сторону, сделал дружественный жест по моему адресу рукой. Примеру Черчилля последовали ряд других министров, сидевших рядом» [23 - АВПРФ. Там же, лл. 44–53.].
   Новый британский посол С. Криппс добился 1 июля 1940 г. встречи со Сталиным и вручил ему послание Черчилля от 24 июня, в котором говорилось, что Германия угрожает Великобритании, а также Советскому Союзу и высказывалось пожелание о восстановлении «обеими нашими странами» их прежних связей [24 - Документы внешней политики 1940 – 22 июня 1941. Том 23. Книга первая. М„1995. С. 399, 400. (Далее ДВП 1940 – 22 июня 1941).]. По итогам беседы, которая длилась около трехчасов, Криппс сообщая, что она проходила «в дружеской, предельно открытой атмосфере», сделал вывод, что «русско-германское сотрудничество будет продолжаться» и выделил согласие Сталина на британское содействие в нормализации отношений с Турцией и решении проблемы Черноморских проливов [25 - Woodward. L. British Foreign Policy in the Second World War. Volume I. L. 1970. P. 468–470 (Далее Woodword).]. Послание Черчилля придало еще большую активность британской политике на советском направлении. Угроза вторжения на Британские острова, «битва за Британию», возрастающее итало-немецкое давление на Балканах, последовавшие за «зимней войной», усилили стремление Великобритании добиться сближения с СССР и, если не разрыва, то ослабления советско-германских отношений, начиная с торговли, которую впрочем оценивали в Форин Офис как неудовлетворяющую запросы Германии. В Москве понимали всю сложность дипломатической обстановки и, чтобы избежать обострения отношений с Германией, 13 июля информировали немецкого посла фон Шуленбурга о содержании переговоров между Криппсом и Сталиным. 17 июля о них было объявлено в Лондоне.
   22 октября Криппс от имени Черчилля предложил подписать между Великобританией и СССР секретное соглашение, которое сближало политику двух стран, предусматривало признание de facto «власть Советского Союза в Эстонии, Латвии, Литве, Бессарабии, Северной Буковине и тех частях Польского государства, которые теперь находятся под советским главенством» [26 - Подробнее см.: Чубарьян А. Канун трагедии. Сталин и международный кризис. Сентябрь 1939 – июнь 1941 года». М., 2009. С. 389 и далее.]. Советской дипломатии приходилось уклоняться под тем или иным предлогом от «кардинальных» предложений английского правительства и в то же время не допускать ухудшения отношений с Великобританией как потенциальным союзником. Несмотря на изменившееся в Европе соотношение сил в пользу Германии, британские предложения в то время были неприемлемы. В Москве рассчитывали удержать Германию от войны против СССР. 24 февраля 1941 г. в ответ на инициативу министра иностранных дел А. Идена приехать в Москву для встречи с И. Сталиным в целях улучшения англо-советских отношений, заместитель наркома иностранных дел А. Вышинский сообщил Криппсу, что «сейчас еще не настало время для решения больших вопросов» [27 - АВПРФ. Ф. 059. П. 353. Д. 2409. Л. 54.].
   3 апреля Черчилль направил Сталину послание, в котором сообщил о растущей угрозе нападения Германии на СССР [28 - Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 1. М., 1986. С. 442–443 (Далее – Переписка).].
   Послание Черчилля подтверждало сведения советской разведки о сосредоточении немецких войск у наших границ и могло послужить поводом для письма Сталина, направленного через несколько дней Гитлеру с запросом о причинах создавшегося положения и целях этого сосредоточения войск вермахта. Советский руководитель сообщил фюреру о том, что у него сложилось впечатление, будто Германия готовится к нападению на СССР. В ответ Гитлер прислал «доверительное письмо», в котором сообщил, что «в Польше действительно сосредоточены крупные военные соединения, но что он, будучи уверен, что это не пойдет дальше Сталина, должен разъяснить, что сосредоточение его войск в Польше не направлено против Советского Союза, так как он намерен строго соблюдать заключенный пакт, в чем ручается своей честью главы государства» [29 - Цит. по: Лота В. Увидеть красный свет. Российское военное обозрение. № 7. Июль 2008 г. С. 46. Сведения о первоисточнике этой переписки отсутствуют.].
   Вскоре последовал новый импульс недоверия и к английской политике. 10 мая 1941 г. произошло по тем временам невероятное: на Британские острова прилетел Р. Гесс – заместитель Гитлера по партийному руководству, о чем подробнее будет сказано в конце главы.
   Особое значение советское руководство придавало отношениям с Соединенными Штатами Америки как потенциальным союзником.
   Точкой отсчета можно считать письмо И. Сталина, направленное в ноябре 1939 г. президенту Ф. Рузвельту, переданное полпредом СССР в США К. Уманским через государственного секретаря К. Хэлла, в котором выражалась надежда, что «общими усилиями может быть восстановлен мир» [30 - АВПРФ. Ф. 059. Оп.1. П. 320. Д. 2199. Л. 249–250. Полный текст послания неизвестен. По всей видимости, оно было оставлено без ответа, так как вскоре началась советско-финская война.Направляя это послание, Сталин, без сомнения, имел в виду беседу Рузвельта с Уманским 30 июня 1939 г., которая свидетельствовала о понимании президентом США нараставшей угрозы войны в Европе и на Дальнем Востоке, его стремлении объединить усилия неагрессивных стран, включая СССР, для борьбы с агрессорами. Уманский, в частности, сообщал Молотову: «Заявление, подробности которого доложу лично, в основном следующее: положение в Европе крайне опасное, сроки новой агрессии исчисляются неделями. Дальнейшая безнаказанная агрессия грозит экономическим, затем политическим закабалением всей нефашистской Европы. С закабалением прибалтов едва ли примирится СССР, с закабалением Англии и Франции не могут примириться США. Он (президент США. – О. Р.) делает все в пределах возможного при данном составе конгресса, чтобы содействовать созданию демократического фронта, и готовит помощь жертвам агрессии. Он понимает причины нашего недоверия к нынешним правительствам Англии и Франции, сам не верит французам, особенно Бонне, но на основании сказанного ему в интимной беседе английским королем считает, что пути к дальнейшему умиротворению для Англии отрезаны. Шансы на то, что Польша будет драться за Данциг, по мнению Рузвельта, „два к одному" в пользу сопротивления. У англо-французов не может быть никаких сомнений в заинтересованности его, Рузвельта, в благоприятном завершении московских переговоров…События на границе МНР, величайший воздушный бой в истории. Он не верит японским версиям, высоко оценивает нашу боеспособность. Он просит передать Сталину и Молотову, что на днях получил конфиденциальное письмо от весьма авторитетного японского деятеля, который четыре года назад был членом японского кабинета. Этот деятель предложил ему схему японо-американского сотрудничества „по эксплуатации богатств Восточной Сибири чуть ли не до Байкала". „Фантастично, но характерно для планов некоторых японских активистов, которые, несмотря на истощение Японии, не оставили мыслей об авантюрах в Вашем направлении". Он придает большое значение советско-американским отношениям в нынешней обстановке, считая, что для их развития следовало бы, „во-первых, снять раз и навсегда вопрос о долгах, во-вторых, давать доказательства американскому общественному мнению, что СССР идет по пути демократизации и тем духовно приближается к США…"Рузвельт очень хвалил наш павильон в Е1ью-Йорке, о котором ему „рассказывают чудеса". Просил передать привет Вам, Сталину и Калинину». (Министерство иностранных дел Российской Федерации. Документы внешней политики. Т 22, кн. 1. 1 января – 31 августа 1939 г. М., 1992. С. 524–525.)]. Война СССР с Финляндией резко обострила советско-американские отношения. США объявили «моральное эмбарго» – фактический запрет торговли с СССР, оказывали некоторую экономическую и военную помощь Финляндии, активно поддерживали ее в международных делах. Однако дипломатические отношения США и СССР в этот период не были однозначно враждебными.
   В дневнике В. Молотова содержится запись его беседы от 1 февраля 1940 г. с послом США в Москве Л. Штейнгардтом, который, задав вопрос о перспективах урегулирования советско-финского конфликта, продолжал: «После революции Рузвельт – единственный президент, являющийся другом Советов: Вильсон, Гардинг, Кулидж, Гувер не были друзьями СССР и не хотели его признавать. Вопреки общественному мнению Рузвельт пошел на признание. За последнее время многие обращались к нему с требованиями порвать отношения с СССР, но он на это не пошел». В ответ на вопрос Штейнгардта об угрозе независимости Финляндии Молотов ответил, что он не хочет представить дело так, будто советское руководство опасалось нападения самой Финляндии, но «при развертывании европейской войны враждебная к СССР Финляндия могла бы стать опасным очагом войны». Он подчеркнул, что в отношении независимости Финляндии у СССР не было и нет никаких претензий» [31 - АВПРФ.Ф. 06. Оп. 2. П. 24. Д.295. Л. 2–6. В ходе этой беседы Молотовым впервые было названо имя Ю. Паасикиви как приемлемого для СССР нового премьер-министра Финляндии, что в свою очередь означало готовность отказаться от поддержки сформированного в Москве «правительства» О. Куусинена, не получившего поддержки финской общественности. Это может свидетельствовать о том, что советское руководство рассматривало США как реального и обладающего необходимым влиянием посредника для подготовки переговоров о прекращении войны.].
   Заключение мира с Финляндией, поражение Франции и англ о-французской коалиции, изменившее соотношение сил на европейском континенте в пользу Германии, обострение американо-японских противоречий способствовали развитию позитивной тенденции в советско-американских отношениях.
   В апреле 1940 г. начались регулярные встречи, а по существу – переговоры между США и СССР, которые с американской стороны преимущественно вел заместитель государственного секретаря США С. Уэллес, а с советской стороны – К. Уманский. В Москве возникавшие вопросы обсуждали в основном В. Молотов и Л. Штейнгардт.
   Главным камнем преткновения стала прибалтийская проблема. В Эстонии, Латвии и Литве под давлением Москвы к власти пришли промосковские правительства. В августе 1940 г. эти республики вошли в состав СССР. На их территории был создан Прибалтийский особый военный округ. В отличие от Великобритании правительство США крайне отрицательно расценило эти события. Экономическое контрдавление в виде блокирования договорных поставок в СССР промышленного оборудования не могло принести и не принесло желаемых для США результатов. «Вот если бы СССР захотел купить в США 5 миллионов пальто, – заявил на одной из встреч с советскими представителями американский посол Л. Штейнгардт, – то он ручается, что Советский Союз получит эти вещи на следующий день» [32 - АВПРФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 4. Д. 7361. Л. 44.]. Министр финансов Г. Моргентау информировал Уманского, что «весь вопрос о военных заказах находится в руках Госдепартамента, к которому и надо адресовать требования» [33 - АВПРФ. Ф. 059. On. 1. П. 345. Д. 236. Л. 328.].
   Л. Штейнгардт, убеждая советское руководство, что СССР своими действиями в Польше, Бессарабии и Прибалтике подорвал благожелательное к себе отношение американцев, в то же время подчеркивал, что после падения Франции произошла «коренная перемена во взглядах США на события в мире в сторону реализма, и сложившаяся обстановка благоприятствует постановке вопроса об улучшении советско-американских отношений». Штейнгардт указал, что США «положительно решили вопросы о вывозе 70 % закупленного оборудования, фрахте американских судов для этой цели, высокооктановом бензине, продаже вагонных осей и ожидают, что СССР сделает что-либо для дальнейшего улучшения взаимоотношений» [34 - Там же. П. 320. Д. 2202. Л. 56–57.].
   СССР принял к сведению мнение правительства США о том, что Тройственное соглашение, заключенное между Германией, Италией и Японией 27 сентября 1940 г., усиливает опасность для стран, не участвовавших в войне, и что американское правительство надеется, что страны, не входящие в Тройственный союз, воздержатся от вступления в какое-либо соглашение с любым участником Тройственного пакта [35 - Там же. Д. 2202. Л. 84–87.]. Учитывая предстоящие в начале ноября президентские выборы (Ф. Рузвельт был избран на третий срок), советское руководство отказало настойчивым требованиям немецкой стороны опубликовать официальное сообщение о предстоящем визите Молотова в Берлин (11–13 ноября 1940 г.) до выборов и приняло неординарное по тем временам решение – сообщило в Вашингтон о своем согласии на открытие 15 декабря консульства США во Владивостоке, переговоры о котором велись по инициативе США уже длительное время. В условиях обострявшихся американо-японских соглашений это был рискованный для СССР шаг в правильном направлении. «Важно отметить, – писал 5 декабря 1940 г. американскому послу в Японии госсекретарь США, – что почти одновременно с визитом (Молотова в Берлин. – О. Р.) советское правительство начало действовать более разумно и доброжелательно в решении многих вопросов, касающихся отношений между американским и советским правительствами» [36 - FRUS, 1940.Wash., 1959. Vol. I. Р. 678.].
   В наступившем 1941 году советско-американские отношения медленно продолжали улучшаться. В первых числах января правительство США сообщило о своем согласии отменить «моральное эмбарго», а затем 21 января, Уэллес в беседе с Уманским (это была их 15-я встреча) сделал важное заявление: «Если бы СССР оказался в положении сопротивления агрессору, то США оказали бы ему помощь» [37 - АВПРФ. Ф. 059. On. 1. П. 345. Д. 236. Лл. 86–87.]. Был достигнут желательный для американской стороны компромисс в вопросе советско-германских торговых отношений. Позиция США, изложенная Штейнгардтом в беседе с заместителем наркома иностранных дел А. Лозовским, была следующей: «США помогают Англии, СССР помогает Германии, но США и СССР являются нейтральными державами, между ними нет никаких противоречий, которые толкали бы их к конфликту. Наоборот, имеются все возможности для дружеских отношений» [38 - Там же. П. 320. Д. 2260. Л. 149.]. Но в Госдепартаменте считали необходимым, чтобы СССР дал публичное заверение, что продукция, закупленная в США, не поступит в Германию. 24 февраля 1941 г. Уэллес на очередной встрече с Уманским заявил: «Не считает ли советское правительство, что в интересах развития советско-американской торговли и с целью произвести благоприятный психологический эффект в США было бы целесообразно, чтобы Советское правительство в той или иной форме официально заявило, что товары, закупленные в США, предназначались исключительно для нужд СССР» [39 - Там же. П. 345. Д. 2361. Л. 215.].
   1 марта 1941 г. Госдепартамент США выпустил пресс-релиз, в котором говорилось: «В ходе продолжавшихся переговоров с заместителем государственного секретаря США Самнером Уэллесом советский посол Константин А. Уманский сделал сегодня по поручению своего правительства заявление, что товары, которые закупались и закупаются в Соединенных Штатах Союзом Советских Социалистических Республик, включая нефтепродукты и индустриальное оборудование всех категорий, предназначаются исключительно для удовлетворения внутренних потребностей Союза Советских Социалистических Республик» [40 - FRUS, 1941. Vol. I. Р. 317.]. В тот же день Уэллес сделал Уманскому заявление, которому американское правительство придавало характер исключительной важности. Он сообщил, что «по конфиденциальным сведениям, имеющимся в распоряжении американского правительства, в аутентичности которых у американского правительства нет ни малейших сомнений, германские военные планы заключаются в том, чтобы после достижения победы над Англией (выделено курсивом. —Авт.), несмотря на поддержку последней Соединенными Штатами, напасть на СССР, причем планы этого нападения разработаны германским командованием во всех деталях» [41 - АВПРФ. Ф.059. On. 1. П. 343. Д. 2361. Л. 243–247.]. Это сообщение было отправлено Уманским в Москву. По существу оно являлось дезориентирующим: Германия завершала подготовку к внезапному нападению на СССР.
   История с конфиденциальными сведениями Уэллеса на этом не закачивается. В тот же день, 1 марта, они были направлены Госдепартаментом послу США в Москве с указанием срочно в устном порядке сообщить их Молотову. Их текст заметно отличался: вместо слов «после победы над Англией» значилось «в недалеком будущем» [42 - FRUS, 1941. Vol. I. Р. 712. Американская запись беседы Уэллеса с Уманским не найдена, и последнее слово в этом запутанном деле остается за историками США.] (выделено курсивом. – Авт.). Штейнгардт выразил Хэллу сомнение в целесообразности передачи этих сведений Советскому правительству, в частности на том основании, что это ускорит заключение политического соглашения СССР и Японии. Но Хэлл 4 марта ответил Штейнгардту, что эти сведения уже сообщены 1 марта Уманскому [43 - Ibid. Р. 714.].
   В Москве действительно ожидался приезд министра иностранных дел Японии И. Мацуока, и 13 апреля 1941 г. был подписан советско-японский пакт о нейтралитете.
   Позитивные результаты в ходе советско-американских переговоров этого периода достигались с большим трудом, осложнялись взаимными, подчас необоснованными претензиями, и отношения во многом оставались натянутыми, но тенденция к сближению, обусловленная нараставшей угрозой агрессии, как против СССР, так и против США, тем не менее, прокладывала дорогу. Большая заслуга в этом принадлежала Рузвельту. «Он уже давно склонялся к мнению, что политика Советского Союза носит скорее не коммунистический, а националистический характер, более прагматична, нежели идеологизирована. Вследствие этого он отклонял аргументы Буллита и прислушивался к мнению Джозефа Дэвиса, который сменил Буллита на посту посла в Москве.
   Нацистско-советский пакт и советское нападение на Финляндию, вызвавшие возмущение президента, были интерпретированы Белым домом как следствие скорее советских опасений германской агрессии, нежели коммунистической экспансии» [44 - Kimball W. The Juggler: Franklin Roosevelt as War time Statesman. Princeton (New Jersey), 1991. P. 30–31.].
   Надо сказать, что некоторые оценки Л. Штейнгардтом международного положения и политики СССР, несмотря на неприятие советского режима, помогали Рузвельту объективнее разобраться в обстановке. «Основная ошибка союзной, а затем и английской дипломатии, – писал Штейнгардт 2 октября 1940 г. в Вашингтон, – заключалась в том, что она была постоянно направлена на то, чтобы попытаться побудить Советский Союз предпринять определенные действия, которые если и не привели бы к военному конфликту с Германией, то повлекли за собой настоящий риск возникновения такого конфликта». И далее: «Если говорить о советской политике, как я ее понимаю, то она направлена на то, чтобы избежать войны, и, конечно, чем дольше удастся предотвратить нападение Германии и Японии, вовлеченных где бы то ни было в большие войны, тем успешнее будет собственное сопротивление» [45 - FRUS, 1940. Vol. I. P. 616–617.]. О «тупом упорстве» Уэллеса говорил Штейнгардт на одной из бесед с советскими дипломатами. [46 - Там же. Ф. 06. On. 3. П. 4. Д. 35. Л. 173. В свою очередь К. Хэлл крайне отрицательно относился к Уманскому и считал, что он «нанес большой ущерб российско-американским отношениям» (The Memoirs of Hull. N. Y., 1948. Vol. I. P. 743.).]
   Реалистичной была оценка расстановки сил в американской политике и у советской дипломатии. Однако ей не хватало гибкости. Уманский и Уэллес не нашли общего языка, не доверяли друг другу, что усложняло обстановку на переговорах. Уманский сообщал в Москву, что, по его мнению, Уэллес «тяготеет к более враждебному нам лагерю… Он занимает как бы центристское положение между сторонниками сближения типа Икеса, Моргентау, Гопкинса и обозленной антисоветской кликой буллитовской масти» [47 - АВПРФ. Ф. 059. On. 1. П. 345. Д. 2361. Л. 361. Г. Икее – министр внутренних дел США.]. Но все это имело второстепенное значение. Главное – ко времени нападения Германии на СССР Рузвельт и Черчилль пришли к общему решению о том, что Великобритания и США поддержат СССР в борьбе против нацистской агрессии, хотя, каковой будет эта поддержка, было далеко не ясно [48 - См.: Советско-американские отношения 1939–1945 / Под редакцией академика Г. Н. Севостьянова; сост. Б. И. Жиляев, В. И. Савченко. М., 2004.].
   Секретность переговоров строго соблюдалась.
//-- * * * --//
   События 1938–1941 гг. на протяжении многих десятилетий являются объектом особого настойчивого искажения их реального содержания, взаимосвязи причин и последствий, сокрытия подлинных целей политики западных держав и в то же время необоснованных обвинений Советского Союза, имеющих целью нанести ущерб международному авторитету, политике и облику современной России. Эта антироссийская кампания, к которой присоединилась часть отечественных историков и журналистов, впервые возведена усилиями Евросоюза на межпарламентский уровень. Имеется в виду принятая 3 июля 2009 г. резолюция Парламентской Ассамблеи ОБСЕ, смысл и суть которой заключается в обвинении России, в то время Советского Союза, как соучастника совместно с нацистской Германией развязывания Второй мировой войны и других международных преступлениях. Сразу скажем, что авторам резолюции не откажешь в словесной изысканности. 19 пунктов резолюции содержат пространные рассуждения о равнозначности нацизма и сталинизма, призыв объявить 23 августа днем памяти их жертв, двусмысленное напоминание о Холокосте, ссылки на Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный в 1975 году в Хельсинки, другие документы, но все это служит камуфляжем названной ранее главной ее цели. Она призывает к воссоединению разделенной Европы, но на деле дискредитирует и отчуждает Россию, сея недоверие и ксенофобию между народами.
   Резолюция ОБСЕ «является прямым оскорблением памяти миллионов наших соотечественников, отдавших в годы Второй мировой войны свои жизни за освобождение Европы от фашистского ига, от Холокоста, от газовых камер и концлагерей за то, чтобы мы, потомки павших, жили в мирной и свободной Европе», – говорится в совместном заявлении, принятом Советом палаты Совета Федерации и Государственной Думы 7 июля 2009 г. [49 - Российская газета. 8 июля 2009 г.]
   Одна из причин появления резолюции ОБСЕ вызвана, на наш взгляд, открытием в России в последние годы крупных массивов документов, относящихся к событиям 1939–1941 гг. Только Министерством иностранных дел опубликовано более 1600 в большинстве своем ранее неизвестных документов, относящихся к этому периоду [50 - Документы внешней политики. 1939 год. В 2-х книгах. М., 1992. Документы внешней политики 1940 – 22 июня 1941 г. В 2-х книгах. М., 1995, 1998.]. Многие тысячи томов открыты в архивах военного ведомства, СРВ, ФСБ. Эти документы подтверждают, что несмотря на просчеты и ошибки, советская внешняя политика со времени прихода Гитлера к власти и до нападения нацистской Германии на СССР была направлена на создание системы коллективной безопасности, союза государств и народов для борьбы с фашистской агрессией. В то же время документы неопровержимо показывают (как и ранее опубликованный «Архив Дирксена»), что целью западных демократий было не только избежать вовлечения в войну, но и, способствуя вооружению Германии, направить заряд ее агрессии против СССР. Антикоммунизм был лишь ширмой, которая прикрывала борьбу между Англией и Францией, с одной стороны, Германией и Италией – с другой, за господство над Европой. Эти ставшие документально очевидными цели имперской политики западных держав и вызвали появление «защитного противовеса» в виде «пунктов» резолюции ОБСЕ. События, которые привели ко Второй мировой войне, сводятся методом умолчания к советско-германскому договору о ненападении. Оценка конкретной исторической обстановки, которая диктовала России необходимость принятия неотложных решений для обеспечения собственной безопасности в условиях международной изоляции, отсутствует. Принципы международного права, признанные уставом Нюрнбергского трибунала, подтвержденные ООН, и приговор немецким военным преступникам, осужденным за агрессию против СССР и других стран, игнорируются.
   Версия о виновности СССР во Второй мировой войне впервые была озвучена в декларации Гитлера 22 июня 1941 г. для оправдания нападения на нашу страну, а затем развернута в сочинениях уцелевших гитлеровских генералов и «первого поколения» немецких историков-неонацистов (Г. Бреннеке, У. Валенди, В. Глазебок, Э. Хельдмахи др.). Книга последнего «Нападение?» неоднократно переиздавалась еще в 80-е годы.
   В 90-х годах возникла версия о «превентивном» нападении Германии на СССР, что связано с изданием книг получившего убежище в Англии беглого советского разведчика В. Б. Резуна «Ледокол. Кто начал Вторую мировую войну», «День „М“», которые он опубликовал под псевдонимом «Суворов». Напомним заявленную цель его книг: «Вторая мировая война – это термин, который коммунисты приучили нас писать с малой буквы. А я пишу этот термин с большой буквы и доказываю, что Советский Союз – главный ее виновник и главный зачинщик… Коммунисты сочинили легенду о том, что на нас напали и с того момента началась „великая отечественная война“. Эту легенду я вышибаю из-под ног, как палач вышибает табуретку» [51 - Суворов В. Ледокол. Кто начал Вторую мировую войну? М., 1992. С. 5 и др.]. Историкам же хорошо известно, что версия «Суворова» заимствована из обращения Гитлера 22 июня 1941 г., в котором он таким образом оправдывал вероломное нападение Германии на СССР [52 - Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. Кн. 1. М., 1998. С. 134. Дословно Гитлер заявил, что война с СССР – это вынужденная мера против «заговора между еврейскими англо-саксонсками поджигателями войны и такими же еврейскими правителями большевистского центра в Москве».]. Тиражированные в миллионах экземпляров и вызывающие отторжение в отечественной науке и общественном мнении [53 - Чубарьян А. О. XX век. Взгляд историка. М., 2009. С. 28.], эти книги потребовали немалых усилий, чтобы преодолеть раздутую вокруг них кампанию. Недавно появилась книга «Правда Виктора Суворова. Окончательное решение», в которой его версия объявляется полностью доказанной. Аргумент один: ее «правильность» подтвердили П. Н. Бобылев, Т. А. Бушуева, В. Д. Данилов, В. Н. Киселев, М. И. Мельтюхов, В. А. Невежин, И. В. Павлова. М. С. Солонин, Ю. Г. Фельштинский. Одна из глав книги написана Д. Г. Наджафовым и содержит критику труда видного западного историка Г. Городецкого «Миф “Ледокола”», в котором говорится: «История Великой Отечественной войны, ставшей неприкосновенной святыней, оказалась последней из того, что было подвергнуто пересмотру после распада Советского Союза. Было бы, разумеется, более правильно с точки зрения нравственности, если бы мертвых оставили в покое и какое-то время не тревожили память о Великой Отечественной войне. К сожалению, однако, бурный переходный период породил поколение иконоборцев – ниспровергателей мифов. Результатом их действий становится столь же искаженная и политизированная версия истории Великой Отечественной войны. Бывшие „белые пятна“ ныне заполняются набором лжи, тенденциозными подборками фактов, которые общественность склонна принимать за истину» [54 - Городецкий Г. Миф «Ледокола». Накануне войны. М., 1995. С. 3.]. Эта книга объявляется «римейком сталинских фальсификаторов истории» [55 - Виктор Суворов. Окончательное решение. М., 2009. С. 33.].
   Предварительно заметим, что фамилии «единомышленников» в подобного рода литературе подбираются весьма произвольно. В то же время достоверные свидетельства вновь и вновь опровергают версию Суворова. Посол США в Москве Л. Штейнгардт телеграфировал 17 июня 1941 г. в Вашингтон: «Я считаю, что вся политика Советского Союза в течение последних месяцев была сосредоточена на том, чтобы избежать нападения Германии» [56 - Москва – Вашингтон… С. 718.]. Л. Штейнгардт видел и понимал, что происходило в действительности. Ныне документы подтверждают, что в разработанных Генеральным штабом и официально утвержденных планах на случай войны с Германией («Соображения об основах стратегического развертывания вооруженных сил») предусматривались только ответные боевые действия с последующим перенесением их на территорию противника.
   Справедливости ради следует сказать, что «единого фронта» парламентариев и историков не получилось. На Западе всегда была влиятельной школа в исторической науке, которая сторонилась заказных официозных оценок, придерживалась самостоятельного и объективного взгляда на события. Один из таких британских авторов С. Милайн опубликовал в газете «Гардиан» 9 сентября 2009 г. статью, первые строки которой отражают ее содержание: «Это переписывание истории отравляет атмосферу в Европе. Обвинение СССР во Второй мировой войне не только бессмысленно, но и воодушевляет сторонников нацистского наследия времен войны». Он пишет, что «до сих пор» ответственность за войну «возлагалась на Гитлера и нацистский режим геноцида». Но «возродившийся правый национализм в Восточной Европе и истерический ревизионизм сравнивают нацизм с коммунизмом». С. Милайн приводит имена историков, проповедующих эти взгляды и заключает: «Советский Союз внес решающий военный вклад в поражение Гитлера ценой 25 миллионов жизней, поэтому неудивительно то возмущение, с которым русские встретили подобные обвинения. Когда президент Дмитрий Медведев назвал параллель между нацизмом и Советским Союзом „циничной ложью“, он говорил не только от имени правительства, но и всей страны, за ним стояла внушительная часть остального мира».
   Резолюция ОБСЕ взаимосвязана с развернувшейся на Западе кампанией пересмотра оценок антигитлеровской коалиции, попыток представить ее как «ошибку истории», «противоестественный союз», отлучить нашу страну от победы и выставить решающим вклад в нее западных союзников. Шельмуются решения «Большой тройки», усилилась критика лично Рузвельта и Черчилля за «промахи» в отношениях с СССР, не говоря уже о Сталине, за которым оказывается
   стояли некие «черные силы, направлявшие его злодеяния». Бойцов Красной Армии, освободителей Европы, которых встречали цветами и слезами радости сотни тысяч жителей многих стран, изображают захватчиками и насильниками. Включились в эту постыдную кампанию политические деятели крупного калибра. Среди них Дж. Буш, в то время президент США, который, выступая в Латвии, осудил «в одной корзине» и советско-германский договор о ненападении и ялтинские соглашения [57 - Rees L. Указ. соч. Р. 211.].
//-- * * * --//
   В заключение возвратимся к «делу Гесса», который сам управляя самолетом, приземлился на парашюте в двадцати милях от поместья герцога Гамильтона, известного прогерманской активностью. Прилет на Британские острова «нациста № 3» не мог не рассматриваться советским руководством как угроза англо-германского сговора перед нападением Германии на СССР, возникновения англо-германской коалиции в войне против нашей страны, что отмечают и западные историки [58 - Hill A. Stalin and the West / in A. Companion to International History 1900–2001. Ed. by G. Martel. Oxford 2010. P. 265.]. Основания к тому имелись. Советская разведка на протяжении многих лет сообщала о переговорах об англогерманском сближении, которые велись в Лондоне и Берлине особенно активно с ноября 1937 года, когда состоялась встреча Гитлера с министром иностранных дел (1938–1940 гг.) лордом Галифаксом. После войны содержание этих переговоров прояснили изданные документы т. н. «архива Дирксена» – немецкого посла в Лондоне в 1938–1939 гг.
   Полученное в Москве после прилета Гесса официальное уведомление о решении английского правительства продолжать войну с Германией и заявление министра иностранных дел А. Идена советскому послу И. Майскому о готовности Великобритании оказать СССР в случае нападения Германии помощь авиацией на Ближнем Востоке, направить в Москву военную и экономическую миссии, не могли заслонить возникшую тревогу [59 - 16 мая 1941 г. парламентский заместитель министра иностранных дел Р. Батлер заверил советского посла М. Майского в том, что «решимость правительства вести войну осталась в полной силе… Гесс остается в Англии и будет рассматриваться как военнопленный» (Документы внешней политики. Т. 23. Кн. 2. Часть 2. С. 690). Иван Михайлович Майский. Дневник дипломата. М., 2009. Кн. 2, ч. 1. С. 407–408. (Далее – И. Майский. Дневник дипломата).Советская разведка получала сведения о Гессе и его встречах начиная с 14 мая и по оценке историков разведки это была реализация замысла нацистского руководства заключить мир с Англией накануне нападения на Советский Союз, подставив его в одиночестве под удар агрессоров. «Во всяком случае затяжка с открытием второго фронта совпадала с требованием Берлина не мешать Гитлеру вести «восточную кампанию» пока он не победит… Не случайно английские власти надолго засекретили архивные материалы, связанные с перелетом Гесса, спустя более полувека после полета «Черной Берты» британские власти предпочитают держать такие сведения в глубочайшей тайне». («Очерки истории российской внешней разведки». Т. 3 1933–1941 годы, М., 1997. С. 433–440). Вокруг дела Гесса возникло множество легенд, одна из них – в Англии. Британский хирург X. Томас, который в соответствии с порядком пребывания немецких военных преступников в тюрьме Шпандау, наблюдал за состоянием Р. Гесса, утверждал, что в тюрьме Шпандау находился кто-то другой, но не Р. Гесс. Этому «двойнику» X. Томас сделал несколько рентгеновских снимков легких, но, по его словам, «остающихся на всю жизнь» следов сквозного ранения левого легкого, полученного Р. Гессом в Первую мировую войну, не обнаружил. Загадками остаются запрет Гессу во время Нюрнбергского трибунала что-либо сообщать о своем полете в Великобританию, самоубийство Гесса в тюрьме и многое другое в этой истории.].
   Важно также иметь в виду, что сообщение Майского о разговоре с Иденом и предложение британского министра опубликовать его заявление, поступило в Москву 13 июня, в те дни, когда советская дипломатия предпринимала безуспешные попытки организовать экстренную поездку В. Молотова в Берлин, рассчитывая предотвратить войну «в последний час». Естественно, что британское предложение в создавшейся обстановке было неприемлемо. Рассматривать такого рода предложения в Москве приходилось в контексте важнейшей задачи британской дипломатии – ускорить столкновение СССР с Германией. Присутствие «под рукой» личности Гесса, встречи с ним официальных представителей правительства, включая лорда-канцлера Д. Саймона, могли в одночасье изменить обстановку, учитывая наличие влиятельных прогерманских (если не сказать пронацистских) сил в самом британском истеблишменте.
   Оставалась неясной и позиция США, где ориентации Ф. Рузвельта на поддержку СССР в случае войны с Германией, которой он следовал с середины 30-х годов [60 - Подробнее см.: Очерки истории российской внешней разведки. Т 3. С. 468.], противостояли не только оппозиция республиканцев в Конгрессе и изоляционисты в стране, но и собственный Госдепартамент.
   Советское посольство в США и разведка своевременно и достоверно информировали правительство о положении дел. Насколько зыбкими были расчеты на установление союзнических отношений с США, свидетельствуют опубликованные документы Госдепартамента за 1941 г. Один из них – меморандум «Политика в отношении Советского Союза в случае начала войны между Советским Союзом и Германией» от 21 июня 1941 г. Ключевое значение в меморандуме имела заключительная часть:
   «Мы не должны давать никаких обещаний Советскому Союзу заранее относительно помощи, которую мы могли бы оказать в случае германо-советского конфликта, и мы не должны брать на себя никаких обязательств в отношении того, какой могла бы быть наша будущая политика по отношению к Советскому Союзу или России. В частности, мы не должны участвовать ни в каких мероприятиях, которые могли бы создать впечатление, что мы действовали не в духе доброй воли, если впоследствии мы будем вынуждены отказать в признании советскому правительству в изгнании или перестать признавать советского посла в Вашингтоне в качестве дипломатического представителя России, в случае, если Советский Союз потерпит поражение и советское правительство будет вынуждено покинуть страну» [61 - Москва – Вашингтон. Политика и дипломатия Кремля 1920–1941. Сборник документов в трех томах. Ответственный редактор академик Г. Н. Севостьянов. Том 3. М., 2009. С. 719–720.].
   Настораживали полученные в первые месяцы 1941 г. сведения о том, что США и Англия окажут помощь СССР только при определенных условиях. Прилет Гесса на Британские острова крайне заострил опасения советского руководства о непоследовательности политики потенциальных союзников. Усиление на Западе пропагандистской кампании о наличии у СССР «плана мировой революции» и ее «ледокола» – Красной Армии, распространявшаяся немецкой агентурой для оправдания предстоящего нападения на СССР, а также западной печатью и радиопропагандой, потребовали принятия чрезвычайных мер, чтобы исключить условия, которые могли бы послужить поводом для обвинения СССР в развязывании войны с Германией, оставить его один на один с агрессорами. Требование «не дать никакого повода для войны…» [62 - Кондрашов В. Знать все о противнике. Военные разведки СССР и фашистской Германии в годы Великой Отечественной войны (историческая хроника). М., 2010. С. 90–93.] было возведено в ранг одной из первостепенных задач политики и дипломатии государства.
   В этой связи более понятна непоследовательность предпринимаемых (и запрещаемых) в последние недели и дни перед войной мер, направленных на повышение боеготовности войск, их выдвижение к западным границам. С учетом современных знаний о сложившейся обстановке в советско-английских и советско-американских отношениях обратим внимание на сообщение ТАСС от 13 июня 1941 г. В нем подчеркивалось, что СССР, верный своей мирной политике, «соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными» [63 - Известия. 14 июня 1941 г.]. Эта часть сообщения была адресована не только Берлину, а также Лондону и Вашингтону. В эти же дни И. Сталин приказал создать в НКВД особую группу с задачей воспрепятствовать попыткам немецких диверсантов провести в районе советской границы провокацию, подобную той, которая была осуществлена перед началом войны против Польши в 1939 г.; отменил приказ командующего КОВО о занятии частями укрепленных районов предполья (передовых позиций), а также в других приграничных округах; запретил полеты советской авиации в приграничной полосе (10 км от государственной границы). В то же время по его приказу был совершен облет западной границы для проверки сведений разведки о завершении подготовки вермахта к нападению на СССР, которые подтвердились [64 - Мартиросян А. 200 мифов о Великой Отечественной войне. В пяти томах. Трагедия 1941 года. М„2008. С. 125–130.]. 18 июня последовала телеграмма Генерального штаба о приведении войск приграничных округов в боевую готовность [65 - Телеграмма начальника Генерального штаба 18 июня 1941 г. о приведении войск Западного Особого военного округа в боевую готовность известна из материалов следственного дела на командующего округом, а затем (июнь 1941 г.) Западным фронтов генерала армии Д. Г. Павлова. См.: Ямпольский В. «…Уничтожить Россию весной 1941 г.» Документы спецслужб СССР и Германии 1937–1945. М., 2009. С. 509. Оригинал телеграммы или его копия остаются неизвестными.].
   Ныне известно, что 15 июня 1941 г. Черчилль сообщил Рузвельту: «Судя по сведениям из всех источников, имеющихся в моем распоряжении, в том числе из самых надежных, в ближайшее время немцы совершат, по-видимому, сильнейшее нападение на Россию… Если разразится эта новая война, мы, конечно, окажем русским всемерное поощрение и помощь, исходя из того принципа, что враг, которого нам нужно разбить – это Гитлер… Американский посол (Г. Уайнант. – Ред.), проводивший конец недели у меня, привез ответ президента на мое послание. Президент обещал, что если немцы нападут на Россию, он, конечно, публично поддержит „любое заявление, которое может сделать премьер-министр, приветствуя Россию как союзника“» [66 - Черчилль У. Вторая мировая война. Т. III. Великий союз. М., 1995. С. 362, 363.]. Заверение Рузвельта устно было передано Черчиллю 21 июня [67 - Gilbert М. The Churchill War Papers. Vol. 3. 1941. T. 2000. P. 832.]. Но Москву будущие союзники держали в неведении о достигнутой договоренности. Не случайно И. М. Майский вечером 21 июня 1941 г. записал в дневнике: «После „ланча“ меня спешно вызвали в Лондон по просьбе Криппса» [68 - С. Криппс – британский посол в Москве. В те дни он находился в Лондоне.]. (Майский находился на даче. – Ред.). Криппс хотел знать: «Сочтет ли совпра (советское правительство) возможным сотрудничать с Англией в случае германского нападения?
   Или предпочтет действовать вполне независимо? Я не мог дать определенного ответа на вопрос Криппса и обещал немедленно снестись с Москвой» [69 - И. Майский. Дневник дипломата. С. 413.]. До войны оставалось несколько часов. Ответ В. Молотова последовал 22 июня, уже после ее начала: «Если заявление Криппса о присылке военной миссии и экономических экспертов действительно отражает позицию Британского правительства, Советское правительство не возражает, чтобы эти две группы английских представителей были присланы в Москву. Понятно, что Советское правительство не захочет принять помощь Англии без компенсации, и оно в свою очередь готово будет оказать помощь Англии» [70 - Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны. Документы и материалы в двух томах. Том 1. 1941–1943. М., 1983. С. 47.].
   В предвоенные годы расчеты уберечь страну от войны с нацистской Германией не оправдались. Вместе с тем между СССР, Великобританией и США была в конечном счете достигнута договоренность о совместной борьбе против фашистской агрессии. Это был важнейший дипломатический прорыв того времени [71 - Лавров С. 65-летие Великой Победы. Дипломатический ежегодник. М., 2009.].

На грани катастрофы

Германская агрессия против Советского Союза начала готовиться еще в середине 30-х годов. Война против Польши, а затем кампании в Северной и Западной Европе временно переключили немецкую штабную мысль на другие проблемы.
Но и тогда подготовка войны против СССР оставалась в поле зрения гитлеровцев. Она активизировалась после разгрома Франции, когда, по мнению фашистского руководства, был обеспечен тыл будущей войны и в распоряжении Германии оказалось достаточно ресурсов для ее ведения.

   «Родина-мать зовет!» – плакат первых дней Великой Отечественной войны

   18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21 под условным наименованием «Барбаросса», содержавшую общий замысел ведения войны против СССР. Стратегической основой плана являлась теория блицкрига – молниеносной войны. Предусматривался разгром Советского Союза максимум в течение пяти месяцев – еще до того, как будет закончена война против Великобритании. Главными стратегическими объектами были признаны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район и Донецкий угольный бассейн.
   Для ведения войны против СССР была создана агрессивная военная коалиция, основой которой стал пакт трех держав, заключенный в сентябре 1940 г. между Германией, Италией и Японией. К активному участию в агрессии привлекались Румыния, Финляндия, Венгрия. Гитлеровцам оказывали помощь правящие круги Болгарии, а также «независимых» государств Словакии и Хорватии. С нацистской Германией сотрудничали Испания, вишистская Франция, Португалия, Турция. Гитлеровцы интенсивно использовали экономические и людские ресурсы захваченных и оккупированных стран, их интересам во многом была подчинена экономика и таких нейтральных государств, как Швеция и Швейцария.
   К этому времени агрессоры захватили 12 стран Европы: Австрию, Чехословакию, Албанию, Польшу, Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Люксембург, Францию, Югославию, Грецию. Вермахт находился в зените зловещих побед.
   Германское руководство было настолько уверено в успехе плана «Барбаросса», что примерно с весны 1941 г. приступило к детальной разработке дальнейших замыслов завоевания мирового господства. В специальных штабных поездах вычерчивались направления ударов фашистских армий, опоясавшие земной шар. В служебном дневнике верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) за 17 февраля 1941 г. изложено указание Гитлера о том, что после окончания восточной кампании необходимо предусмотреть захват Афганистана и организацию наступления на Индию. Исходя из этих указаний, штаб ОКВ начал планирование операций вермахта на будущее. Эти операции намечалось провести поздней осенью 1941 г. и зимой 1941/42 г. Замысел их был изложен в проекте директивы № 32 от 11 июня 1941 г. «Подготовка к периоду после осуществления плана „Барбаросса“», разосланном командованию сухопутных войск (ОКХ), военно-воздушных сил (ОКЛ) и военно-морских сил (ОКМ) [72 - См.: Hitlers Weisungen fur die Kriegftihrung 1939–1945. Frankfurt a/M. 1962. S.129–133.].
   Планировалось уже осенью 1941 г. приступить к завоеванию Ирана, Ирака, Египта, района Суэцкого канала, а затем и Индии, где намечалось соединение с японскими войсками. Немецкое руководство рассчитывало, используя Испанию и Португалию, быстро захватить Гибралтар, отрезать Великобританию от ее сырьевых источников и предпринять осаду Британских островов.
   Разработка директивы № 32 и других документов свидетельствует о том, что после разгрома СССР и решения «английской проблемы» гитлеровцы намеревались в союзе с Японией вторгнуться на Американский континент.
   Ключевые позиции для порабощения мира, как представлялось агрессорам, давал «молниеносный» поход против СССР Относительно исхода у них не возникало сомнений. Гитлеровский генерал Г. Блюментрит писал в докладе, подготовленном к совещанию высшего руководства сухопутных войск 9 мая 1941 г.: «История всех войн с участием русских показывает, что русский боец стоек, невосприимчив к плохой погоде, очень нетребователен, не боится ни крови, ни потерь. Поэтому все сражения от Фридриха Великого до мировой войны были кровопролитными. Несмотря на эти качества войск, русская империя никогда не добивалась победы. В настоящее время мы располагаем большим численным превосходством… Наши войска превосходят русских по боевому опыту… Нам предстоят упорные бои в течение 8—14 дней, а затем успех не заставит себя ждать, и мы победим» [73 - Reinhardt К. Die Wende vor Moskau. Das Scheitern der Strategie Hitlers in Moskau Winter 1941/42. Stuttgart, 1972. S. 21.]. Предостережения во внимание не принимались.
   Было ли для Советского Союза внезапным нападение Германии и ее союзников? В условиях нараставшей угрозы войны страна, армия, народ в целом настойчиво готовились к защите. Интенсивный рост промышленного производства за годы пятилеток создавал необходимые основы для развития опережающими темпами военной экономики. Материальное обеспечение армии и флота, удовлетворение их потребностей в оружии и боеприпасах осуществлялись не только оборонными предприятиями, но и постепенным включением к концу 30-х годов в военное производство гражданских отраслей, созданием дублирующих предприятий оборонной отрасли на востоке страны. Отставание в технической оснащенности Красной Армии было наиболее трудноразрешимой проблемой, что связано с общим превосходством экономического потенциала Германии, включая качественную структуру станочного парка, преимущество в использовании сырьевых ресурсов и многие другие показатели. Так, по выплавке стали, чугуна, добыче угля, производству электроэнергии и цемента Германия вместе с оккупированными ею странами превосходила СССР примерно в два и более раза.
   Производство военной продукции постоянно находилось в центре внимания Коммунистической партии и советского правительства. Ценой исключительного трудового напряжения всего народа СССР постепенно достиг, а затем, в 1940 – первой половине 1941 г., превзошел Германию по количественному производству основных видов оружия и военной техники (самолетов, танков, орудий и минометов). Ряд образцов военной техники превосходил технику противника на протяжении всей войны. Однако в целом разрыв в уровне развития науки и техники, качестве вооружения преодолеть не удалось, несмотря на усилия ученых, конструкторов и их неоспоримые достижения во многих отраслях. Как следствие – значительная часть вооружения по своим тактико-техническим данным уступала немецкому (по самолетом на 75–80 %). Отставало развитие стрелкового оружия (автоматов), противотанковой и зенитной артиллерии и особенно – радиосвязи. Флот испытывал недостаток в тральщиках, охотниках за подводными лодками, не имел контактных мин и т. д.
   Несомненно, руководство СССР прилагало большие усилия для перестройки экономики применительно к требованиям надвигавшейся войны, материального обеспечения вооруженных сил, совершенствования их боевой подготовки. Численность Красной Армии и Военно-морского флота значительно возросла (с 1,9 млн человек в 1939 г. до 4,9 млн на 1 июня 1941 г.) Однако быстрый рост новых формирований происходил без должного учета реальных возможностей в снабжении их вооружением, боеприпасами, средствами связи, автотранспортом. Это в особенности касалось танковых частей и средств ПВО. Так, к началу войны для укомплектования новых танковых и мехсоединений не хватало 12,5 тыс. средних и тяжелых танков, 43 тыс. тракторов, 300 тыс. автомобилей. По этой же причине весьма низкой оставалась боеспособность механизированных корпусов западных военных округов, принявших на себя главный удар противника.

   Горящая русская деревня. Лето 1941 г.

   Если военное производство, в том числе новейших конструкций танков, самолетов, артиллерии, постепенно набирало темпы (немалое значение для освоения западных технологий имела для СССР закупка некоторых видов вооружения, в первую очередь новейших самолетов в Германии в обмен на поставки зерна, нефти, некоторых других видов сырья), то общее состояние вооруженных сил определялось незавершенностью работы как по их техническому оснащению, развертыванию, организационному совершенствованию, так и обучению. Это в той или иной степени касалось всех видов вооруженных сил.
   Была и еще одна причина. Германия была мощной индустриальной страной, и ее экономика опиралась на другие высокоразвитые государства Европы. А СССР только-только вставал на путь индустриального развития. Еще слишком мал был срок, чтобы ликвидировать отсталость страны, где 20 лет назад 80 % населения было неграмотным.
   Разработанные Генеральным штабом РККА и утвержденные 14 октября 1940 г. правительством «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940–1941 годы» реалистично оценивали сложившуюся обстановку В них делался следующий вывод о противниках СССР: «Таким образом, Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на Востоке против Японии, как открытого противника или противника, занимающего позиции вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение» [74 - Новая и новейшая история, 1993. № 3. С. 32.].
   Важнейшей задачей политической и военной стратегии в этих условиях являлось укрепление обороны страны и ее вооруженных сил. В то же время советское руководство стремилось дипломатическими и другими средствами на максимально возможный срок отодвинуть вовлечение страны в войну, найти союзников и разобщить противников.
   Но на международной арене антагонизм между двумя государственными системами – западных демократий и социалистической Россией – воспрепятствовал в 30-е годы созданию коалиции, способной предотвратить войну, сдержать агрессоров. Необоснованные репрессии внутри страны ослабляли настойчивые усилия, которые предпринимались для укрепления ее обороны. Еще не подготовленный к войне Советский Союз вынужден был в июне 1941 г. противостоять мощнейшему противнику в лице Германии, силы которой резко возросли в результате уже достигнутых завоеваний и созданного в 1940 г. военного блока агрессоров.
   Следует констатировать, что политическое и военное руководство СССР не сумело выработать реалистический план ведения войны. Следует ли наносить упреждающий удар по противнику и существуют ли возможности для такого удара?
   Каковы будут рубежи обороны и действия войск в случае внезапного нападения и наступления противника в глубь территории страны? Эти кардинальные вопросы большой стратегии, от которых зависели эффективность отпора агрессору, судьбы миллионов советских людей, остались по существу нерешенными. Вероятность отступления далее ослабленной линии укреплений на старой границе, вопрос о последующих рубежах обороны, насколько об этом можно судить по доступным к настоящему времени документам, только начали разрабатываться. Выводы по итогам войны с Финляндией, обнажившей провалы стратегического и политического характера, крупные недостатки в боевой подготовке и материальном обеспечении войск, реализовывались медленно.
   Разгром летом 1940 г. вермахтом французской армии, а фактически – всех сил англо-французской коалиции на Европейском континенте – явился, как уже отмечалось, фактором стратегической внезапности. Расчеты на затяжную для Германии войну на Западе рухнули. Соотношение сил резко изменилось в пользу агрессоров. Время подготовки страны к обороне оказалось сжатым до предела. Массированное применение противником танков и авиации требовало коренного пересмотра многих устоявшихся положений стратегии, оперативного искусства и тактики, обеспечения войск новыми видами боевой техники, транспортом, материальной и морально-психологической подготовки личного состава к ведению войны в несравненно более сложных условия, нежели в Монголии и Финляндии. Трудно объяснить в этой связи заявление наркома обороны С. Тимошенко на совещании высшего руководящего состава РККА (21–30 декабря 1940 г.) о том, что «в смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового» [75 - Русский архив: Великая Отечественная война: накануне войны. М., 1993. Т 12(1). С. 339.]. Ни с одной из возникших задач политическое руководство страны, не располагая необходимым временем и ресурсами, отягощенное грузом просчетов и беззаконий, в должной мере не справилось. Начиная с весны 1941 г. в действиях Сталина и его окружения очевидны нарастающие признаки смятения и неопределенности. Так, в мае 1941 г. в Генеральном штабе был разработан вариант нанесения силами первого стратегического эшелона упреждающего удара по германской группировке, сконцентрированной на границах СССР, ее разгрома, овладения Польшей и Восточной Пруссией. В июне Политбюро приняло постановление иного характера – о дислокации войск второго стратегического эшелона («второй линии») в основном по р. Днепр, отражавшее растущую неуверенность в способности нанести агрессору мощный ответный удар и перенести боевые действия на его территорию, как это предусматривалось доктринальными взглядами и расположением выдвигавшихся к западным границам советских войск. Намечается строительство государственного рубежа обороны на подступах к Москве. Иными словами, новые стратегические решения только прояснялись, когда до войны оставались считаные часы.
   Суммируя, можно выделить следующие факторы, характеризующие создавшееся положение, осложнявшие и затруднявшие организацию обороны страны:
   – во-первых, Германия перевела свою экономику на производство новейшей боевой техники значительно раньше Советского Союза, кроме того, она захватила вооружения более 200 дивизий разгромленных или капитулировавших армий капиталистических стран Европы (так, только во Франции агрессор захватил 4930 танков и бронетранспортеров, 3000 самолетов, и гитлеровское командование оснастило французским автотранспортом 92 дивизии); к тому же вермахт имел двухлетний опыт войны и превосходил Красную Армию по профессиональной подготовке;
   – во-вторых, необоснованные репрессии руководящих кадров Красной Армии, народного хозяйства и военной экономики значительно ослабили усилия, направленные на укрепление обороны страны, привели к кадровой неразберихе, особенно в высшем эшелоне военного руководства; породили атмосферу неуверенности и страха за проявление инициативы, что снижало боеспособность РККА;
   – в-третьих, грубые просчеты в сроках вероятного начала войны, оперативном построении первого стратегического эшелона войск, в определении направления главного удара противника;
   – в-четвертых, отсутствие у командного и рядового состава Красной Армии необходимого боевого опыта, их ориентация на стремительное контрнаступление и разгром противника на его территории.
   «Сейчас уже не секрет, – отмечает в своих ранее не публиковавшихся воспоминаниях адмирал флота Советского Союза Н. Кузнецов, хорошо знавший обстановку того времени, – что, разбирая первые дни и часы войны, мы видим, как, кроме ошибок со стороны главы правительства, ошибок прежде всего политического порядка, были также крупные ошибки со стороны нас, военных» [76 - Правда, 20.7.1991.].
   Далеко идущие негативные последствия имели и завышенные оценки возможностей своих войск и недооценка противника. 28 декабря 1940 г. командующий Западным особым военным округом генерал армии Д. Павлов, войска которого противостояли вермахту на направлении главного удара, утверждал, что советский танковый корпус способен решить задачу уничтожения одной-двух танковых или четырех-пяти пехотных дивизий противника. 13 января 1941 г. на совещании в Кремле с участием высшего командного и политического состава вооруженных сил СССР начальник Генерального штаба генерал армии К. Мерецков сделал следующее заявление: «При разработке Устава мы исходили из того, что наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской армии и что во встречном бою, она, безусловно, разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника. В наступлении полторы дивизии преодолеют оборону дивизии противника» [77 - Военно-исторический журнал, 1998. № 4. С. 46.]. Это говорило о том, что наше высшее командование плохо знало противника, не изучало опыта войны 1939–1941 гг., не понимало характера «войны моторов», которая стояла у порога.
   И дело не только в том, что не были своевременно приведены в боевую готовность войска западных округов (в 1942 г. повторились те же ошибки), а в неготовности к противоборству стратегии и способам ведения авиационно-танковой войны противником, непонимание ее особенностей. При таких взглядах запоздалое развертывание и приведение в боевую готовность войск прикрытия, вынужденный переход к неподготовленной стратегической обороне и морально-психологическая внезапность мощнейшего удара вермахта заведомо ставили действующую армию в критическое положение.
   Моральный потенциал советского народа и армии, несмотря на материальные трудности жизни (а нередко и нищету), был в целом высоким. Большинство советских людей, воинов Красной Армии, гордились своей страной, не ведали о необоснованных репрессиях и концлагерях, были уверены в неминуемом разгроме врага «малой кровью, могучим ударом». В предвоенные годы эта тема стала главной в большинстве произведений литературы и искусства, доминировала в пропаганде. Основой морального потенциала народа и армии являлись патриотизм, дружба народов и вера в превосходство социализма как экономической и политической системы устройства общества. Существенную роль в поддержании этого потенциала играли и жесткая государственная, идеологическая и воинская дисциплина.
   То, что вооруженная схватка неизбежна, понимали многие. Тем не менее, для армии и народа война оказалась во многом неожиданной. Войска западных округов не были своевременно приведены в боевую готовность. Надеялись, что Германия еще будет соблюдать договор о ненападении, полагая, что война на два фронта для нее немыслима. Расчеты советского политического руководства на то, что до 1942 г. удастся воспрепятствовать вовлечению СССР в войну, оказались ошибочными.
   Вместе с тем следует отвести как несостоятельную версию о том, что в Москве «все знали» о предстоящем нападении Германии и его сроках, но действенных мер никто не принял. Сведения, поступавшие правительству, были противоречивы, а их неадекватные оценки затрудняли анализ и без того сложной обстановки и препятствовали раскрытию главной цели дезинформационной деятельности нацистских служб – достигнуть внезапности первого удара вермахта. Из трех известных нам каналов разведданных – ГРУ, внешней разведки ВМФ и НКГБ – наиболее объективная информация поступала из 1-го управления НКГБ (Начальник – П. М. Фитин). Именно за его подписью И. Сталину 17 июня 1941 г. было представлено спец-сообщение из Берлина, в котором говорилось: «Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью завершены, и удар можно ждать в любое время». Критика заключения начальника Главного разведуправления генерал-лейтенанта (позднее маршала) Ф. И. Голикова от 20 марта 1941 г. о том, что сообщения о готовившемся нападении на СССР «необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от англичан и, даже, может быть, от германской разведки», не имеет достаточных оснований. Весной 1941 г. планы нападения Германии на СССР были в Москве еще неизвестны. Появившиеся в печати косвенные свидетельства о том, что Голиков стремился таким образом угодить Сталину, опасаясь в противном случае репрессий, вызывают сомнение. Голиков был опытным военачальником и человеком твердых убеждений. Вряд ли он не понимал, что просчет в этом случае будет иметь роковые последствия, в том числе и для него лично.
   Немало дезинформации поступало и по дипломатическим каналам. Советский посол во Франции телеграфировал 19 июня 1941 г. в Наркоминдел: «Сейчас здесь все журналисты болтают о всеобщей мобилизации в СССР, о том, что Германия предъявила нам ультиматум об отделении Украины и передаче ее под протекторат Германии и прочее. Слухи эти идут не только от англичан и американцев, но и немецких кругов. По-видимому, немцы, пользуясь этой агитацией, и готовят решительную атаку на Англию» [78 - АВПРФ. Ф. 059. On. 1. П. 347. Д. 2372. Л. 159.].
   Советская разведка и контрразведка, наши дипломаты проделали огромную работу с целью раскрытия замыслов и планов нацистской Германии. Отмечая достигнутые большие результаты, историки разведки вместе с тем делают вывод, что, «будучи доложенной руководству страны в разобщенном виде, информация о военных приготовлениях не создавала убедительной целостной картины происходящих событий, не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществлялись, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником боевых действий» [79 - Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР. Март – июнь 1941 г. Документы из Центрального архива ФСБ России. М., 1995. С. 12.].
   В результате обсуждения конкретных мер, вызванных нараставшей угрозой немецкого нападения, возобладала точка зрения Сталина, его уверенность в том, что Германию удастся удержать на какое-то время от войны дипломатическими акциями. Такого рода решения, как подписание с Германией секретного протокола о продаже Советскому Союзу участка территории в районе Сувалок за 7 млн золотых долл. (10 января 1941 г.), известное заявление ТАСС о беспочвенности слухов о возможной войне между СССР и Германией (14 июня 1941 г.), согласие правительства СССР на поставку Германии зерна через Румынию (21 июня 1941 г.), планов Германии не изменили.
   Но очевидно и то, что к началу Великой Отечественной войны расстановка сил в мире сложилась таким образам, что возникла реальная перспектива объединения усилий СССР, Великобритании и США в борьбе против блока агрессоров.
//-- * * * --//
   В воскресенье, 22 июня 1941 г. фашистская Германия и ее союзники обрушили на нашу страну удар невиданной силы: 190 дивизий, более 4 тыс. танков, 47 тыс. орудий и минометов, около 4,5 тыс. самолетов, до 200 кораблей (в первом эшелоне действовали 153 дивизии противника). На решающих направлениях своего наступления агрессор имел значительное превосходство в силах. Началась Великая Отечественная война против немецко-фашистских захватчиков. Она длилась 1418 дней и ночей [80 - Без учета боевых действий против Японии (9 августа – 2 сентября 1945 г.).]. Развернулись масштабные сражения, в которых с обеих сторон участвовало до 10 и более миллионов человек, использовались сотни миллионов единиц вооружения и боевой техники.
   Война фашистской Германии и ее союзников против СССР носила особый характер. Германский нацизм стремился не только захватить территорию СССР, но и уничтожить Россию как государство. Советский Союз должен был быть расчленен и ликвидирован. На его территории предполагалось образовать четыре рейхскомиссариата – германские провинции.

   Сообщение по радио о нападении Германии на СССР. Москва. 22 июня 1941 г.

   Москву, Ленинград, Киев и ряд других городов намеревались взорвать, затопить и полностью стереть с лица земли. Нацистское руководство требовало беспощадного уничтожения не только воинов Красной Армии, но и гражданского населения. Преследовалась цель массового истребления целых народов, объявленных нацистами «недочеловеками». А. Буллок справедливо пишет: «В любой войне таких масштабов и такой напряженности, как в России, неизбежны жестокости с обеих сторон, но если и это принять во внимание, то масштабы бесчеловечности с немецкой стороны очевидны, и они прямо проистекают из расистских убеждений Гитлера… Он считал, что немцы не только превосходят народы Восточной Европы, но что пропасть, разделяющая их со славянами и особенно с евреями, – не только результат различий в культуре и историческом наследии, но и в биологическом несоответствии. Это существа иного порядка, не принадлежащие к человеческой расе» [81 - Bullock A. Hitler and Stalin. Parallel Lives. L., 1991. P. 821.]. Расистские догмы и захватнические цели нацистов слились воедино в стратегии, политике и методах ведения войны.
   Планом «Барбаросса» предусматривалось внезапное нанесение нескольких мощных ударов крупными силами танковых, механизированных войск и авиации с целью разобщить, окружить и уничтожить главные силы Красной Армии, находившиеся в западной части СССР, последующее стремительное продвижение в глубь страны и выход на линию Архангельск – Куйбышев – Астрахань.
   Группа армий «Север» (командующий генерал-фельдмаршал В. Лееб) в составе 16-й и 18-й полевых армий и 4-й танковой группы (всего 29 дивизий), развернутая в Восточной Пруссии, получила задачу при поддержке 1-го воздушного флота разгромить советские войска в Прибалтике и захватом портов на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт, лишить советский флот опорных баз.
   Группа армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф. Бок), сосредоточенная на главном, московском направлении, в составе 4-й и 9-й полевых армий, 2-й и 3-й танковых групп (всего 50 дивизий и 2 бригады) должна была при поддержке 2-го воздушного флота рассечь фронт советской обороны, окружить и уничтожить войска Красной Армии в Белоруссии и развивать наступление на Москву.
   На киевском направлении была развернута группа армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Г. Рундштедт), состоявшая из 6, 17, 11-й полевых немецких, 3-й и 4-й румынских армий, 1-й танковой группы и венгерского корпуса (всего 57 дивизий и 13 бригад). Ей предстояло при поддержке 4-го воздушного флота и румынской авиации уничтожить советские войска на Правобережной Украине, выйти на Днепр и развивать наступление на восток.

   Вторжение немецких войск на советскую землю. 22 июня 1941 г.

   На территории Норвегии и Финляндии были развернуты немецкая армия «Норвегия» и 2 финские армии – всего 21 дивизия и 3 бригады, поддерживаемые 5-м немецким воздушным флотом и финской авиацией. Армия «Норвегия» должна была овладеть Мурманском и Полярным, а финские войска – содействовать группе армий «Север» в захвате Ленинграда.
   Им противостояли на территории западных приграничных военных округов (Прибалтийского, Западного и Киевского Особых, Ленинградского и Одесского) 170 дивизий (103 стрелковых, 40 танковых, 20 моторизованных, 7 кавалерийских) и 2 бригады. Эта группировка советских войск насчитывала 2680 тыс. человек, 37,5 тыс. орудий и минометов (без 50-мм), 1475 танков новых типов (КВ и Т-34), 1540 боевых самолетов новых типов при общем превосходстве в количестве танков и самолетов над противником. На решающих направлениях своего наступления агрессор имел многократное превосходство в силах.

   «Новый порядок» в оккупированном Николаеве

   Первые месяцы войны были наиболее тяжелыми и трагическими для Красной Армии, всей страны. Западные границы прикрывали войска следующих фронтов, преобразованных 22–25 июня 1941 г. из военных округов: Северного (командующий генерал-лейтенант М. Попов), Северо-Западного (командующий генерал-полковник Ф. Кузнецов), Западного (командующий генерал армии Д. Павлов), Юго-Западного (командующий генерал-полковник М. Кирпонос) и Южного (командующий генерал армии И. Тюленев). Морские границы прикрывали флоты: Северный (командующий контр-адмирал А. Головко), Балтийский (командующий вице-адмирал В. Трибуц), и Черноморский (командующий вице-адмирал Ф. Октябрьский).
   22 июня 1941 г. первыми приняли на себя удары противника советские пограничники и передовые части войск прикрытия, ПВО армии и флота [82 - На границе с Финляндией военные действия начались 29 июня, на границе с Румынией 1 июля 1941 г.]. Отражая превосходящие силы врага, личный состав многих пограничных застав полностью погиб. Войска прикрытия, которые с ходу вводились в сражения, несли большие потери. Многие авиационные части были уничтожены или выведены из строя на своих аэродромах, что позволило противнику захватить господство в воздухе. Контрудары на шауляйском и гродненском направлениях успеха не принесли. 23–29 июня контрудар Юго-Западного фронта и развернувшееся танковое сражение воспрепятствовали попыткам противника с ходу прорваться к Киеву Однако в целом войска прикрытия, несмотря на героическое сопротивление, не смогли сдержать наступление противника в приграничной зоне на всех трех направлениях. 11 дивизий Западного фронта были окружены между Белостоком и Минском, где вели бои до 8 июля. Тяжелое положение, сложившееся на Западном фронте, объяснялось еще и тем, что, по предвоенной оценке, наиболее опасным считалось юго-западное (южнее Полесья) направление. Фактически противник наносил главный удар на Смоленск и Москву, что давало ему возможность глубокого охвата советских войск в районах Львова и Белостока.
   В результате неблагоприятного для Советского Союза исхода приграничных сражений немецко-фашистские войска в короткие сроки продвинулись в северо-западном направлении на 400–450 км, в западном – на 450–600 км, в юго-западном – на 300–350 км, захватили почти всю Белоруссию и Молдавию, вторглись на территорию РСФСР, вышли на дальние подступы к Ленинграду, угрожали Смоленску и Киеву. Над страной нависла смертельная опасность.
   Со стратегической точки зрения по существу повторилось то, что удалось осуществить вермахту в 1940 г. в Западной Европе, а затем, в конце 1941 – начале 1942 г. – японским войскам на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии, однако территория Соединенных Штатов оставалась вне досягаемости противника.

   Отправка награбленного продовольствия в Германию. Украина. 1941 г.

   Прилагался максимум усилий для того, чтобы дать отпор захватчикам. Программу чрезвычайных мер содержала Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. «Все для фронта, все для победы» – такова была ее главная идея, изложенная затем в выступлении И. В. Сталина по радио 3 июля. В нем выражалась уверенность, что справедливая борьба советского народа за свободу своего Отечества завершится разгромом агрессоров, «сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы» [83 - Сталин И. О Великой Отечественной войне. М., 1947. С. 16.].
   23 июня была образована Ставка Главного Командования (с 10 июля Ставка Верховного Командования, с 8 августа – Ставка Верховного Главнокомандования) – высший орган стратегического руководства вооруженными силами. Вся полнота власти в стране сосредоточивалась в руках образованного 30 июня Государственного Комитета Обороны (ГКО). Председателем ГКО, а затем и Верховным Главнокомандующим вооруженными силами СССР (с 8 августа) был назначен И. Сталин.
   Красная Армия отступала. 10 июля началась битва за Ленинград, которая сковала крупные силы немецко-фашистских войск и финскую армию. В Смоленском сражении (10 июля – 10 сентября 1941 г.), развернувшемся на фронте до 650 км и в глубину до 250 км, наступление противника на Москву было приостановлено, но лишь временно. Войска Юго-Западного и Южного фронтов с боями оставили Киев, Одессу, затем западные районы Донбасса. Противник ворвался в Крым, подошел вплотную к Севастополю, в ноябре достиг Ростова-на-Дону.
   Потери советских войск были огромны. Ориентировочно уже в первый месяц войны потери составили 1 млн человек, из них убитыми и умершими от ран 300 тыс., 700 тыс. пленными.

   Казнь советских патриотов. Минск. 1941 г.

   В сентябре на Левобережной Украине попали в плен 650 тыс. человек и позднее в боях под Брянском и Вязьмой – еще 600 тыс. С июня по декабрь 1941 г. Красная Армия и Военно-морской флот потеряли убитыми, умершими от ран, оказавшимися в плену и пропавшими без вести 3138 тыс. человек; ранеными, контуженными, заболевшими – 1336 тыс. человек; лишились более 6 млн единиц стрелкового оружия, 20 тыс. танков и САУ, 100 тыс. орудий и минометов, 10 тыс. самолетов. Территория СССР, занятая вермахтом, превысила 1,5 млн км -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

, что в три раза больше, чем территория Франции.
   Но, отступая, да в беспорядке, да с большими потерями, Красная Армия уже срывала важнейшую установку плана «Барбаросса»: уничтожить советские войска ударами танковых клиньев, не допустить отхода русских армий в глубь территории страны.

   Разрушенный гитлеровцами музей П. Чайковского в Клину

   Ставка ВТК, командование фронтов, военачальники и командиры разных степеней учились искусству ведения войны в крайне сложной обстановке, допуская порой почти неизбежные ошибки. Стойкая оборона Бреста, Лиепаи, Таллина, Могилева, Ленинграда, Киева, Одессы, Севастополя, Смоленска и другие сражения способствовали срыву гитлеровского плана молниеносной войны. Но в начале октября 1941 г. стратегический фронт на главном, московском, направлении оказался прорванным. 20 октября Москва и прилегающие к городу районы были объявлены на осадном положении. Обстановка достигла критического рубежа, когда противник форсировал канал Москва – Волга и прорвался к окраинам Москвы.
   Однако постепенно в развернувшейся до крайнего ожесточения борьбе все большее значение приобретали твердость духа советского народа и его самоотверженность на фронте и в тылу, превосходящие материальные возможности страны. Сотни тысяч участвовали в развернувшейся партизанской и подпольной борьбе, организованной в оккупированных врагом районах. Только в Подмосковье в 1941 г. действовали 41 партизанский отряд и 377 диверсионных групп.
   С каждым месяцем сопротивление советских войск усиливалось, совершенствовалось искусство организации оборонительных действий. Это лишало врага возможности вести наступление в запланированных им темпах. Если первые три недели войны фашистские войска продвигались в среднем по 20–30 км в сутки, то с середины июля по 7 августа этот темп снизился до 3,5–8,5 км в сутки. Еще в сентябре враг был остановлен у стен Ленинграда, в ноябре – у Ростова-на-Дону, а в начале декабря – под Москвой.
   В ходе стратегической обороны Красная Армия нанесла врагу огромный урон. Только сухопутные войска вермахта с июня по ноябрь 1941 г. потеряли на советско-германском фронте убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше 750 тыс. человек. Потери немецкой авиации составили несколько тысяч самолетов.

Решающие битвы

Битва под Москвой

   С первых дней Великой Отечественной войны наиболее опасное направление германского удара против СССР обозначилось на центральном – московском направлении. Несмотря на то, что по плану «Барбаросса» немецкие войска должны были в первую очередь овладеть Ленинградом и лишь затем наступать на Москву, решающие сражения развернулись именно здесь – вдоль кратчайшего пути от Бреста до советской столицы. Германское командование отводило захвату столицы особое значение; предполагалось, что с достижением этой цели война будет выиграна [84 - Великая Отечественная война 1941–1945. События. Люди. Документы. Краткий исторический справочник. / Под общ. ред. О. Ржешевского. М., 1990. С. 9.].
   Первоначальный успех противника на этом направлении был предопределен мощью наступавшей здесь группировки вермахта – группы арий «Центр» (командующий фельдмаршал фон Бок), имевшей в своем составе около 1600 танков и более 1670 единиц самолетов. И хотя по танкам советские войска превосходили противника более, чем в 2,5 раза [85 - Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. Суровые испытания. М., 1995. С. 104; Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. Т 3. М., 1976. С. 269–270.], они уступали ему в качестве бронированных машин и подготовке экипажей. Более того, в первые дни войны на аэродромах и в воздушных боях было уничтожено свыше тысячи советских самолетов, что предопределило полное превосходство немцев в воздухе и беспрепятственное движение германских моторизированных колонн на восток.
   Успех вермахта в таком масштабе стал бы невозможен, если бы немецкие солдаты не прошли до этого хорошую школу большой европейской войны. За их плечами лежали покоренные Франция, Бельгия, Норвегия, Югославия, Греция.

   Памятник «тысячелетие России» в Новгороде, разрушенный оккупантами

   Их вели в бой опытные военачальники: фельдмаршал фон Бок, чьи стратегические способности высоко оценивали все его приближенные; генерал Г. Гудериан – ведущий теоретик танковой войны и боевого использования бронированных машин; фельдмаршал фон Клюге – мастер современного боя с применением крупных пехотных соединений. Им противостояли порой отчаянно смелые, но недостаточно опытные командиры Красной Армии. Такими были командующий Западным фронтом генерал Д. Павлов, его начальник штаба генерал В. Климовских, командующие 3, 4 и 10-й армиями фронта генералы В. Кузнецов, А. Коробков и К. Голубев.
   Логика любой войны такова, что побеждает сильнейший. Всего за несколько дней июня 1941 г. немцам удалось на центральном направлении полностью уничтожить 3-ю и 10-ю и разгромить 4-ю советские армии. В начале июля 1941 г. генералы Павлов, Климовских, Коробков и еще ряд военачальников Западного фронта были вызваны в Кремль, арестованы и преданы военному трибуналу. Приговор для большинства из них включая Павлова был неоправданно суровый – расстрел. В то время как причинами поражения в Белоруссии была не только неблагоприятная для наших войск оперативная обстановка, но и просчеты высшего военного и политического руководства страны, ответственность же возложили на нескольких, подавленных военными неудачами офицеров. Справедливость в отношении к осужденным была восстановлена лишь после 1953 г.
   Успехи в приграничных сражениях позволили германскому командованию надеяться на безостановочное продвижение вперед и быстрый захват советской столицы не считаясь с положением на флангах советско-германского фронта. Действительно, многие кадровые формирования Красной Армии были уничтожены еще западнее старой границы СССР 1939 г. Впереди, по мнению Гудериана, открывалось свободное оперативное пространство. Но в этот момент план молниеносной войны стал давать сбои. Дело в том, что в это время к Смоленску стали подтягиваться свежие советские дивизии, переброшенные из восточных регионов СССР, в том числе с Дальнего Востока. Полным ходом шла мобилизация резервистов для формирования новых частей. Командование Западного стратегического направления возглавил бывший нарком обороны Советского Союза маршал С. Тимошенко – талантливый военачальник, герой финляндской войны; именно под его началом проводились столь необходимые реформы Красной Армии в предвоенный период, которые, однако, не были полностью завершены. Среди командующих новыми армиями и корпусами были и будущие полководцы: маршалы И. Конев, К. Рокоссовский и другие. В их действиях присутствовала решительность и огромное желание овладеть опытом современной войны. Такая возможность им вскоре представилась в ходе гигантского Смоленского сражения (июль – сентябрь 1941 г.).
   Первой неожиданностью для командования вермахта стал тот факт, что немецкие соединения, дойдя Смоленска, не получили на востоке, как это ожидалось, свободного оперативного пространства. Со всех сторон они подвергались непрерывным советским контратакам. В глубине обороны Красной Армии строились все новые и новые укрепления. Моральное состояние красноармейцев, несмотря на все неудачи, оставалось высоким. Да, потери убитыми и пленными продолжали расти, но шок от первых ударов постепенно проходил. Теперь многие немецкие части отмечали: русские сражаются не так как солдаты западных армий. «Если на Западе, как и в войне с Польшей, окруженные силы противника после окончания сражения в основном сдавались в плен, – доносил в генштаб сухопутных войск Германии фон Бок, – здесь в России это будет происходить по-другому» [86 - Центральный архив Министерства обороны РФ. (Далее: ЦАМО РФ). Ф. 500. Оп. 12462. Д. 572. Л. 3.]. Большинство советских бойцов боролись до последнего патрона, стремились вырваться из вражеских «клещей» и предпочитали смерть немецкому плену.
   Развернувшиеся под Смоленском сражения не позволили германскому командованию перебросить крупные силы на север, под Ленинград, как это предусматривалось еще до войны. Более того, положение на флангах стало вскоре основной головной болью Гитлера и его ближайшего окружения – В. Кейтеля, А. Йодля, В. Браухича, Ф. Гальдера. Войска Северо-Западного стратегического направления под командованием маршала К. Ворошилова навязали немецкой группе армий «Север» тяжелые бои на Лужском рубеже (северо-восточнее Чудского озера), а войска Юго-Западного стратегического направления под командованием маршала С. Буденного сдерживали группу армий «Юг» западнее Киева, не давая германским силам форсировать р. Днепр. Теперь даже неискушенному в военном деле человеку было понятно, что дальнейшее наступление вермахта в направлении Москвы связано с большим риском. Советские части могли ударить по флангам группы армий «Центр», отрезать ее передовые соединения от главных сил.
   Гитлер решил не рисковать. В своей директиве от 21 августа 1941 г. он приказал расправиться вначале с советскими войсками, обороняющими Киев, захватить Крым и Донбасс и лишь затем наступать на Москву [87 - ДашичевВ. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т 2. С. 234–235.]. Германские войска теряли время, но взамен получали безопасный фланг для дальнейшего удара по советской столице. Нельзя сказать, что Ставка Верховного Главнокомандования во главе со Сталиным не видела такой потенциальной опасности. Генерал армии Г. Жуков, руководивший в начальный период войны Генеральным штабом, еще в июле предупреждал Сталина о возможном окружении советских войск под Киевом. Но все его уговоры оказались тщетными. Верховный стоял за прочную оборону столицы Советской Украины. Жуков был снят со своего поста и назначен руководить Резервным фронтом. Ему предстояло освободить г. Ельню, ликвидировать опасный выступ в сторону советской обороны на московском направлении.

   Советская пехота при поддержке танков контратакует. Западный фронт, Смоленское сражение

   Чтобы предотвратить прорыв германских войск в тыл Киевского укрепрайона, приказом Ставки 16 августа был образован Брянский фронт под командованием генерала А. Еременко. Он пообещал Сталину, что обязательно разгромит «подлеца Гудериана», командующего 2-й танковой группой, не даст тому продвинуться на юго-восток в тыл Юго-Западного фронта [88 - Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1978. С. 129.].
   Однако Еременко своего обещания не смог выполнить. Несмотря на все усилия, его войскам не удалось сдержать начавшееся в середине сентября крупное немецкое наступление. 16 сентября двигавшиеся навстречу друг другу соединения групп армий «Центр» и «Юг» замкнули кольцо вокруг Киева. 5, 26, 37-я и частично войска 38-й и 21-й армий Юго-Западного фронта оказались в окружении. По немецким источникам, в районе Киева в плен попали более 600 тыс. советских солдат. По отечественным данным, весь Юго-Западный фронт потерял с начала войны до 26 сентября 531 тыс. человек [89 - Блюментрит Г. Московская битва. // Роковые решения. Пер. с англ. М., 1958. С. 90; Гриф секретности снят: Потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статистическое исследование. / Под общ. ред. Кривошеева Г. Ф. М., 1993. С. 166.].
   Потеря такого количества войск катастрофическим образом сказалась на всей обороноспособности Красной Армии. Положение не спас и прибывший на юг с западного направления новый командующий Юго-Западным фронтом – маршал Тимошенко. К сожалению, он уже не мог как-то повлиять на ситуацию. В брешь, образовавшуюся на Украине, срочно перебрасывались войска, предназначенные для действий на других участках советско-германского фронта. В то же время новым командующим Западным фронтом стал генерал И. Конев.
   Каких-то особых задач по обороне московского направления Западному фронту не ставилось вплоть до середины сентября. Более того, на некоторых участках наступательные действиях советских войск продолжались вплоть до конца этого месяца. Коневу выделялись солидные резервы. За его спиной, на отдалении 35–40 км строилась оборона Резервного фронта (После того как Жуков вылетел в начале сентября в Ленинград и возглавил оборону северной столицы государства, новым командующим Резервным фронтом стал С. Буденный). Однако данных о замысле и направлении ударов германских войск в новом наступлении, теперь уже непосредственно на Москву, советскому командованию получить так и не удалось. Генерал Конев предполагал, что немцы попытаются ударить по кратчайшему пути – вдоль смоленской дороги [90 - Хазанов Д. Неизвестная битва в небе Москвы 1941–1942 гг. Оборонительный период. М., 1999. С. 35.]. Поэтому именно там строились основные укрепления. Вероятность того, что противник прорвется севернее и южнее смоленской дороги, будет стремиться окружить основные силы Западного и Резервного фронтов, долгое время никем не рассматривалась. Лишь 1 октября Конев доложил Сталину о появлении немецких частей на флангах Западного фронта. Но было уже слишком поздно. Еще 30 сентября в наступление на брянском направлении, против сил генерала Еременко, перешли соединения Гудериана. 2 октября гигантский шквал огня обрушился уже непосредственно на войска Западного и Резервного фронтов.
   Основные силы группы армий «Центр» были брошены против левого крыла Брянского фронта и флангов Западного и Резервного фронтов, оборонявших московское направление. Войска фон Бока, общая численность которых достигла к 1 октября более 1900 тыс. человек, имевшие 14 тыс. орудий, 1390 самолетов, 1700 танков [91 - Ренгардт К. Поворот под Москвой. С. 72.], значительно превосходили противостоящие советские силы, насчитывавшие всего 1250 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий, 990 танков, 667 самолетов [92 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. С. 166.]. В полосе группы армий «Центр» находились целых три танковые группы, включая переброшенное незадолго до этого из-под Ленинграда объединение генерала Э. Гепнера. На решающих участках прорыва германское превосходство над советскими войсками достигало соотношения 4:1 в личном составе и вооружении. План немецкого наступления, получивший кодовое название «Тайфун», был утвержден еще 16 сентября и предусматривал двойной охват советских сил в районе Вязьмы и Брянска. Уничтожение Брянского, Западного и Резервного фронтов должно было расчистить дорогу немецким моторизированным соединениям и открыть им прямой путь на Москву [93 - Битва за столицу. Сборник документов. Т 1. От обороны к контрнаступлению. / ИВИ МО. М„1994. С. И.].
   В первых числах октября 1941 г. все внимание Ставки ВГК было приковано к брянскому направлению; считалось, что прорыв немцев к Вязьме не столь опасен. И лишь когда расстояние, отделяющее танки генерала Гепнера (наступающего к Вязьме с юга) от танков генерала Гота (продвигающегося к городу с севера) сократилось до 30 км, Сталин приказал отходить [94 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. С. 170.]. К сожалению, как и в случае под Киевом, приказ на отступление пришел слишком поздно. 7 октября кольцо вокруг основных сил Западного и Резервного фронтов замкнулось. Еще через несколько дней были отрезаны и три армии Брянского фронта. В результате советское командование всего за две недели октября лишилось 64 дивизий, 11 танковых бригад [95 - Невзоров Б. И. Оборона на дальних и ближних подступах к Москве. / 50-летие победы под Москвой. Материалы военно-научной конференции. М., 1993. С. 26.]. По новейшим оценкам, безвозвратные потери Красной Армии на московском направлении только за октябрь составили 1 миллион человек, в том числе, по немецким источникам, около 688 тыс. пленных [96 - Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. С. 175.].
   Окруженные советские войска дрались мужественно и упорно. Но силы и опыт боевых частей были неравными. Многие советские подразделения формировались из ополченцев, едва научившихся держать в руках винтовку. Принявший на себя командование окруженными войсками, генерал М. Лукин решил сходу прорвать стальные клещи противника и вывести свои силы на восток. Как оказалось, такое решение было неверным. Необходимо было первоначально организовать оборону окруженного района, нащупать слабые места противника и лишь затем идти на прорыв. Получилось обратное: советские солдаты в полный рост шли в атаку, пытаясь вырваться там, где немцы их уже ждали. Десятки тысяч солдат погибли тогда в районе деревень Богородицкое и Панфилове под огнем германских орудий и пулеметов.
   Следует подчеркнуть, что действия окруженных под Вязьмой и Брянском советских частей сыграли важную роль в спасении столицы. Для ликвидации двух огромных котлов группе армий «Центр» пришлось привлечь до 61 % своих дивизий (48 из 78) и затратить на это от 7 до 14 суток [97 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. С. 181.]. Но выйти из окружения удалось лишь немногим. 13 октября организованное сопротивление советских войск под Вязьмой прекратилось, хотя отдельные разрозненные подразделения еще долгое время продолжали сопротивление. Несколькими днями позднее немцы сообщили об уничтожении котла под Брянском. Теперь развал всего советского фронта под Москвой казался Гитлеру и его генералам неизбежным. В обороне Красной Армии образовалась огромная брешь шириной до 500 км. Ставка вермахта приказала продолжить наступление на советскую столицу.
   Однако триумфального марша немецких танковых колонн к Москве в середине октября не получилось. На главные направления немецких ударов срочно выдвигались курсанты военных училищ, запасные части. Руководство Западного фронта и всей советской обороной на московском направлении возглавил срочно вызванный из блокадного Ленинграда генерал армии Г. Жуков. Его решительные действия по сбору оставшихся боеспособными частей, наведению порядка в войсках возымели свое действие. Именно в этот период особенно ярко проявился стратегический талант будущего маршала. Все имеющиеся в его распоряжения части и подходящие из глубины СССР свежие дивизии он направлял на особо опасные направления вдоль шоссейных и железных дорог, ведущих к Москве. Подчиненные ему командиры выводили орудия на прямую наводку и в упор уничтожали немецкие танки. Особое внимание Жуков уделял минированию местности, по которой могли прорваться немецкие моторизованные колонны.
   Сегодня многие историки, занимающиеся битвой под Москвой, отмечают – одни с упреком, другие с похвалой – весьма жесткий стиль управления Жуковым своими войсками. В том числе это касается и битвы за Москву, которую сам маршал выделял впоследствии, как одно из самых памятных для него событий военных лет. Не ввязываясь в подробную дискуссию, подтвердим, что эта жесткость имела место и, безусловно, оказала влияние на поведение и исполнительность подчиненных в кризисной ситуации. Насколько угрозы командующего помогали делу, а насколько вредили – вопрос спорный и требует оценки каждого конкретного эпизода. В настоящей работе хотелось бы привести лишь несколько показательных фактов, из практики руководства Жукова, оценить которые смогут сами читатели.
   Поздним вечером 12 октября, получив информацию о падении Калуги, будущий маршал отправил командующему 49-й армии генералу И. Г. Захаркину гневное и суровое послание. Его копия была послана Сталину:
   «1. Немедленно дать объяснение, на каком основании Вы бросили Калугу без разрешения Ставки и Военсовета фронта и со штабом сами уехали в Таруса.
   2. Переходом в контрнаступление восстановить положение. В противном случае за самовольный отход от г. Калуга не только командование частей, но и Вы будете расстреляны.
   3. Стык с 43-й армией в районе Прудки, Барановка направляется 9 тбр (танковая бригада. – М. М.).
   4. Получение, исполнение донести.
   Жуков, Булганин, Соколовский» [98 - ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп. 946. Д. 41. Л. 19.].
   Документ красноречивый и требует лишь того комментария, что Калугу отбить тогда не удалось, но и Захаркин Иван Григорьевич расстрелян не был. Генерал продолжал руководить войсками своей армии, дослужился до звания генерал-полковника, был одно время даже заместителем командующего фронтом, а в 1944 году назначен командующим военным округом, где и погиб в автомобильной катастрофе.
   В середине октября 1941 г. правый фланг войск Жукова прикрывал уже новый Калининский фронт, который возглавил генерал Конев, чудом избежавший суда военного трибунала после катастрофы под Вязьмой. По существу Жуков спас своего товарища, заявив, что бывший командующий нужен ему для организации прикрытия калининского направления. Жуков не ошибся в своей высокой оценке потенциальных возможностей Конева. Последний не только сдержал удары гитлеровцев на своем фронте, но и оттягивал значительные их силы, которые в противном случае были бы брошены непосредственно на Москву.
   Следует также отметить, что немецкие генералы сильно переоценили успехи, достигнутые ими в октябрьских боях. Командующий группой армий «Центр» приказал 3-й танковой группе и 9-й армии наступать не на столицу, а севернее ее для того, чтобы осуществить новое крупное окружение сил Красной Армии – советского Северо-Западного фронта. Определенную роль в срыве германского наступления на Москву сыграла и начавшаяся распутица: пошел снег, и дороги превратились в месиво грязи. Распутица, кстати, мешала и советским войскам, вынужденным по этой причине оставлять врагу тысячи застрявших машин, орудий, повозок.
   И все же главной причиной приостановки немецкого продвижения к столице в конце октября стало мужество красноармейцев и командиров, беспримерный подвиг советских людей, грудью ставших на защиту родной земли. Сами немецкие командиры отмечали стойкость советских частей в обороне. «316-я дивизия (с 18 ноября 1941 г. – 8-я гвардейская, командир генерал-майор М. М. Панфилов – М. М.), – говорилось в донесении командира германского корпуса Р. Руофа от 23 октября, – имеет много хорошо обученных солдат и ведет поразительно упорную борьбу» [99 - Цит. по: Битва за столицу. Сборник документов. Т 1. С. 55.]. О героизме советских воинов говорят и строки из наградных документов того периода, в том числе подписанные на уровне командующего Западным фронтом. В приложении к ходатайству на вручение младшему сержанту Петру Дмитриевичу Стемасову, 1917 г.р., Золотой Звезды Героя говорилось: «…Тов. Стемасов геройски сражался в бою 25 октября 1941 г. за село Спасе-Рюховское. В момент боя, рискуя жизнью, он затушил пожар на 2 машинах, загруженных боеприпасами и горючим. Во время танковой атаки, исправив орудие, один без артиллерийского расчета, вел огонь по наступающим танкам, когда это орудие было выведено из строя, т. Стемасов подполз к другому орудию и пятью наличными снарядами уничтожил 2 танка. Но когда было подбито и это орудие, тов. Стемасов взял уцелевший трактор и дождавшись ночи, пробираясь в обход противника, вывез в течение трех суток это орудие в полк и одновременно привел с собою 17 бойцов полка» [100 - ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп. 946. Д. 41. Л. 15–16.]. Заметим также, что командование РККА старалось в тот период лучше стимулировать мужественное поведение военнослужащих на фронте с помощью наград и, что еще малоизвестно, денежного вознаграждения.
   Новое советское оружие также сыграло одну из ключевых ролей в обороне Москвы. Наряду с танками Т-34 и КВ, которые не раз срывали быстрое продвижение вперед частей вермахта, немцы чрезвычайно опасались подвергнуться обстрелу реактивных минометов. В критический период середины октября 1941 г. «катюши» нанесли немалый урон противнику. Так, из доклада Военного совета Западного фронта И. В. Сталину о действиях дивизионов «РС» следовало, что с 21 октября на фронте 16-й армии действовали два дивизиона «катюш» по местам сосредоточения танков и мотопехоты. Причем «танки и мотопехота рассеяны и повернули в западном направлении…». Далее в докладе говорилось о действиях дивизионов «РС» на можайском направлении на фронте 5-й армии, а также в 43-й, 49-й армиях. Во всех случаях враг был остановлен и поворачивал вспять. Жуков просил Сталина создать дополнительно 9 полков «РС» и направить их к нему на фронт [101 - ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп. 946. Д. 41. Л. 12–13.].
   В последние годы появилось масса публикаций, описывающих панику, возникшую в Москве 15–16 октября 1941 г.
   Да, отдельные лица действительно растерялись, узнав о немецком прорыве, и, бросая свои рабочие места и квартиры, устремились на восток. Картина неработающего наземного транспорта и метро, лихорадочная выдача по карточкам дополнительного количества продуктов некоторыми гражданами неоправданно были восприняты как последний акт драмы перед приходом фашистов. Страх за себя и своих родных – вполне понятное и объяснимое явление. В городе находились нормальные живые люди. Многие москвичи со своими пожитками устремились на восток, запрудив шоссе Энтузиастов. Другие – пытались прекратить хаос, останавливая нагруженные домашним скарбом машины. Положение усугублялось бегством из Москвы ряда ответственных хозяйственных руководителей – директоров предприятий, бросивших на произвол судьбы своих подчиненных. Причем многие работники не получили, как им обещалось, причитающихся денежных средств. Имелись случаи разграбления магазинов и складов. Как всегда в таких случаях, в городе оживилась преступная среда [102 - Из воспоминаний бывшего наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина, заместителя председателя СНК А. И. Микояна, председателя Исполкома Моссовета В. И. Пронина, начальника УНКВД по Москве М. И. Журавлева и ряда других источников известно о том, что происходило в правительстве и на улицах столицы в критический период середины октября 1941 г. См.: Москва военная: Мемуары и архивные документы. М., 1995. С. 106–124.].

   Возведение противотанковых препятствий на подступах к Москве. 1941 г.

   Но не эти факты определяли общую ситуацию в городе на тот период. Большинство москвичей продолжали доверять руководству своей армии и правительству. Сталин оставался в Москве. После того как Москва 20 октября была объявлена на осадном положении, тысячи жителей города вступили в народное ополчение, десятки тысяч двинулись на запад на строительство оборонительных укреплений. Организованно продолжалась эвакуация женщин, детей, стариков, промышленных предприятий в восточные регионы страны. Москва приобрела суровый военный облик, сосредоточила все свои могучие силы на отпор врагу. Взять такой город было уже во много раз тяжелее. Окончательно моральный перелом произошел после традиционного парада 7 ноября на Красной площади в честь очередной годовщины Октябрьской революции. Выступая, советский лидер вспомнил великих предков советских воинов: Александра Невского и Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова. Их имена и сам факт проведения парада перед самым носом у противника воодушевляли людей, заставляли верить, что окончательная победа будет за их страной.
   Немецкой авиации не удалось в октябре – ноябре захватить полное господство в небе в районе Москвы. Неспособность люфтваффе в должной мере поддерживать наземные части вермахта снижало темпы продвижения группы армий «Центр» к советской столице, отрицательно влияло на моральное состояние германских военнослужащих [103 - ХазановД. Указ. соч. С. 96–99.]. С другой стороны, массированные атаки на жилые кварталы и предприятия города не смогли дезорганизовать жизнь москвичей.

   Военный парад в Москве 7 ноября 1941 г. С Красной площади советские войска уходили на фронт

   К началу войны город располагал бомбоубежищами вместимостью на 400 тыс. чел. К концу 1941 г., включая 23 км линий метро, в Москве можно было укрыть от налетов 1,6 млн чел. По данным Московского корпусного района ПВО за 6 месяцев войны в налетах на столицу участвовало более 7 тыс. самолетов противника, из них к городу прорвалось всего 229. Всего же в Москве 141 раз объявлялась воздушная тревога. На город было сброшено 1610 фугасных и 110 тыс. зажигательных бомб. Показательно, что 687 фугасок упало на ложные объекты. Во время воздушных налетов пострадало 7,7 тыс. чел., 2196 – погибли. МПВО занималось и обучением населения [104 - Москва военная. С. 409–410.]. Тысячи и тысячи москвичей участвовали в тушении пожаров, обезвреживали зажигательные бомбы, помогали в эвакуации пострадавших. Среди них было значительное число женщин и подростков. Противовоздушная оборона Москвы на тот период была, пожалуй, лучшей в мире.
   Второе немецкое наступление на столицу началось 15–16 ноября 1941 г. Германские соединения к середине ноября смогли привести себя в порядок и несколько пополниться. Погода благоприятствовала гитлеровцам. Снегу было еще мало, но почва уже достаточно промерзла, чтобы по ней могли свободно передвигаться тяжелые бронированные машины. Согласно плану группы армий «Центр», город предстояло окружить стальным кольцом, которое должно было замкнуться в районе Орехово-Зуева. Часть моторизованных соединений направлялась в сторону Ярославля и Рыбинска с целью прервать всякое снабжение города [105 - Битва за столицу. Сборник документов. Т. 1. С. 43–44.]. Главное командование сухопутных войск издало директиву, в которой говорилось: «Фюрер вновь решил, что капитуляция Москвы не должна быть принята, даже если она будет предложена противником». Он распорядился, чтобы «ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно… И для других городов должно действовать правило, что до захвата их следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а население обращать в бегство…» [106 - Цит. по: «Совершенно секретно! Только для командования!». М., 1967. С. 339.].
   Первыми нанесли удар 4-я и 3-я танковые группы в направлении Солнечногорска и Клина. Они достаточно быстро добились крупного успеха. Причиной стал неудачный контрудар 16-й советской армии, проведенный здесь всего за несколько дней до начала нового немецкого наступления. Части Красной Армии лишь измотали себя в боях, но не нанесли существенного ущерба противнику. В результате немцы заняли Клин и Солнечногорск, вышли на Ленинградское шоссе. Но удачные действия в обороне советских войск в районе Тулы и контратаки 49-й армии Западного фронта препятствовали немецкому продвижению к Москве с юго-запада.
   Волнам германского напора на советскую столицу противостояла яростная оборона бойцов Красной Армии. Пружина противостояния сжалась до предела. Мы, видимо, никогда не узнаем имен всех солдат и командиров РККА, до конца исполнивших свой воинский долг, погибших, но задержавших врага. Но совершались и героические поступки, о которых в считаные дни узнавала вся страна. Среди них подвиг партизанки Зои Космодемьянской, казненной гитлеровцами за поджог домов, в которых размещались солдаты противника, и, конечно, стойкость воинов 316-й дивизии генерала Панфилова на волоколамском направлении. В реальности их было не 28, как говорилось тогда в прессе. Вражеский натиск на небольшом участке сражений у разъезда Дубосеково сдерживали две роты 1075 полка этой дивизии во главе с политруками П. Б. Вихревым и В. Г. Клочковым [107 - Мартынов В. Е. Панфиловцы //Великая Отечественная война 1941–1945. Иллюстрированная энциклопедия. М., 2005. С. 406–407.]. Командиры и многие бойцы, уничтожая немецкие танки, геройски погибли, часть солдат, к счастью, уцелела после боя. Пусть их было не 28, но важнее другое – страна узнала о реальных героях, их самоотверженности, благодаря которым Москва продолжала держаться. Вечная слава Зои Космодемьянской и панфиловцев не может быть подвергнута сомнению.
   В конце ноября 1941 г. германские генералы стали понимать, что их соединения явно начинают выдыхаться. Боеспособных резервов не было, многие запасные подразделения уже давно сражались на передовой. Но фон Бок упрямо рвался вперед, невзирая даже на данные своей разведки о том, что русские сосредоточивают крупные соединения в ближайшем тылу и производят перегруппировку войск. Он, так же как и Гитлер, не верил, что десятки раз разбитая Красная Армия способна перейти в контрнаступление. Командующий группой армий «Центр» считал, что, в крайнем случае, исход сражения будет решен последним батальоном, брошенным в прорыв. Речь уже не шла об окружении столицы – немецкое командование стремилось во что бы то ни стало ворваться в город и тем самым решить судьбу всей войны. К Москве заранее направлялся гранит для строительства памятника в честь победы над СССР.
   В начале декабря группа армий «Центр» достигла пределов своих возможностей, хотя отдельные ее соединения и части продолжали атаки на советскую армию. Чрезвычайно опасным было наступление немецких моторизованных частей в центре советского фронта в районе Апрелевки и Наро-Фоминска. Но в ходе боев 1–3 декабря войскам советской 33-й армии удалось не только локализовать прорыв, но и отбросить противника с большими для него потерями. К северо-западу от Москвы немцам на короткое время удалось достичь Красной Поляны, откуда они могли уже вести огонь из тяжелых орудий по столице. Дабы предотвратить это, советское командование перебросило на этот участок дополнительные сухопутные силы и приказало нанести по германским позициям бомбово-штурмовой удар. После кровопролитных боев враг оставил и этот район.
   Советское военное командование внимательно следило за складывающейся под Москвой ситуацией. В конце ноября в тыловом районе, за позициями Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов, были сосредоточены свежие дивизии, прибывшие с Дальнего Востока, Сибири и Урала. На их основе были сформированы 1-я ударная, 26, 10, 61-я армии, готовые в любой момент по приказу Ставки перейти в наступление. Часть прибывающих сил вступала в бой прямо с колес и теснила выдвинутые вперед немецкие части. Жуков и его штаб видели, что противник выдохся и отходит при первом сильном нажиме со стороны сил Красной Армии. Теперь главное было не упустить момента для перехода в контрнаступление.
   План советского руководства по разгрому врага вырабатывался в самое кратчайшее время в конце ноября – начале декабря 1941 г. 29 ноября командующий Западным фронтом, доложив обстановку Верховному Главнокомандующему, попросил его отдать приказ о начале контрнаступления. Свое предложение Жуков обосновал так: «Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами… и тогда положение может серьезно осложниться» [108 - Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 2. С. 254–259.]. Рассмотрев это предложение, Ставка довела до командующих фронтами общие задачи предстоящего контрнаступления. Что же представлял из себя его план? По существу, для доклада Сталину были подготовлены всего одна карта, на которой красным карандашом были изображены полосы наступления, и объяснительная записка к ней. Замысел контрнаступления не предусматривал глубокой операции. Жуков намеревался разгромить передовые части противника и отбросить на несколько десятков километров от Москвы [109 - Г. К.Жуков в битве под Москвой. Сборник документов. М.: Мосгорархив, 1994. С. 63.]. В действительности все произошло совершенно иначе.

   Контрнаступление советских войск под Москвой началось. Декабрь 1941 г.

   Не успели еще части 3-й танковой группы и 4-й армии привести себя в порядок после неудачных наступательных действий в первых числах декабря, как советские Западный и Калининский фронты перешли от контратак к широкому контрнаступлению. 5 и 6 декабря войска Калининского и Западного фронтов, 7 декабря – правого крыла Юго-Западного фронта, подобно нарастающей лавине, двинулись вперед.
   История знает мало примеров, когда контрнаступление начинала та сторона, которая располагала меньшими силами, чем наседающий на нее враг. Группа армий «Центр» превосходила советские войска в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии – в 1,8, танках – в 1,5 раза и только в самолетах уступала им в 1,6 раза [110 - Кульков Е. Н. Московская битва // Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Иллюстрированная энциклопедия / Отв. ред. А. О. Чубарьян, ред. М. Ю. Мягков, сост. Ю. А. Никифоров. М., 2005. С. 355.]. Но советские командование учитывало не только соотношения сил, но и другие факторы: измотанность немецких войск, их неготовность к ведению войны в суровых зимних условиях и высокий моральный дух советских воинов.
   Успехам советских войск под Москвой значительное содействие оказали наступательные операции Красной Армии на других участках советско-германского фронта и, прежде всего, под Ростовом-на-Дону и Тихвином. К моменту начала контрнаступления от стен столицы на этих направлениях были достигнуты крупные результаты. Удары на северном и южном флангах не только сорвали вражеские замыслы задушить Ленинград в кольце блокады и прорваться к кавказской нефти, но и не дали возможность командованию вермахта оказать немедленное содействие группе армий «Центр».
   В декабрьские дни 1941 г. красноармейцы часто шли в атаку без привычной для немцев артиллерийской подготовки, что усиливало внезапность советского удара. Но многие подразделения залегали вблизи немецких укрепленных пунктов и овладевали ими только после жестоких кровопролитных боев. Чтобы избежать ненужных потерь и быстрее продвигаться вперед, Генеральный штаб РККА 8 декабря, а затем командующий Западным фронтом Жуков 9 декабря отдали распоряжения не брать населенные пункты штурмом, а обходить их, оставляя позади себя заслон [111 - Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. Кн. 1. Суровые испытания. С. 201; ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2524. Д. 1. Л. 304.]. Эта тактика возымела действие; ее результатом стали прорывы советских соединений в германский тыл, паника среди немецких солдат и даже генералов. Некоторые из них стали вспоминать судьбу армии
   Наполеона в 1812 г. Генерал Гепнер (командующий 4-й танковой группой вермахта) докладывал, что боевые силы его объединения быстро тают, необходим быстрый отход [112 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 118. Л. 71]. Подобные донесения поступали и от других германских командующих. Фюрер был взбешен. Со своих постов были сняты многие опытные полководцы: ушли в отставку не только Гепнер, но и Гудериан, Штраус (командующий 9-й армией), и, наконец, сам командующий группой армий «Центр» фон Бок. Последний передал свои полномочия фельдмаршалу Г. фон Клюге.
   И, напротив, зажглись звезды таких советских полководцев, как генералы Жуков, Рокоссовский, Конев, Белов, Болдин, Ефремов, Говоров и др. Они действовали смело и решительно. Так, командующий 16-й армией Рокоссовский, встретив сопротивление противника на истринском рубеже, не стал штурмовать его в лоб, а совершил своими силами грамотный фланговый маневр. Немцы оказались в полукольце и были вынуждены отступить. По пути они бросали вооружение и технику. На южном фланге группы армий «Центр» 9 декабря части Красной Армии освободили Елец, а 12 декабря войска Юго-Западного фронта (13-я армия и оперативная группа Костенко) смогли частично окружить елецкую группировку врага. 15 декабря был взят Клин. Его освобождение решило судьбу Калинина. 16 декабря в этот город вошли войска генерала И. Конева [113 - См.: Невзоров Б. И. Москва: враг не прошел / Рубежи ратной славы Отечества. С. 25.].
   Тогда же, 16 декабря 1941 г., Гитлер отдал приказ, запрещавший проведение крупных отступательных операций, известный также под названием «держаться». Он требовал фанатически упорного сопротивления Красной Армии. Одновременно приказом предусматривалась переброска на фронт с Запада маршевых батальонов [114 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 7. Л. 55–57.]. Но это решение фюрера не могло сразу повлиять на ситуацию и ликвидировать кризис в группе армий «Центр».
   Именно в это время британский министр иностранных дел А. Иден, прибывший в Москву на переговоры со Сталиным, совершил ознакомительный визит на один из участков советско-германского фронта. Советские офицеры показали ему огромные колонны брошенных немцами автомашин и танков. Англичанин был удивлен и поражен масштабами германского разгрома. Никогда раньше немцы не терпели столь очевидного и сокрушительного поражения. Безусловно, личные впечатления Идена от всего увиденного под Москвой оказали большое влияние на выработку правительством Великобритании своей дальнейшей политики военной помощи Советскому Союзу.

   Первые немецкие пленные. Декабрь 1941 г.

   Наступившие сильные холода стали неприятным сюрпризом для немецкого командования. После войны бывшие генералы вермахта даже оправдывали свои поражения зимой 1941/42 г. «генералом Морозом». Под Москвой они рассуждали иначе. «Условия погоды, – отмечалось штабом 2-й армии, – бьют также и по русским, но по ним они бьют не так сильно, как по нам, так как русские более подвижны в зимних условиях…» [115 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 134. Л. 75–79.] Относительно подвижности советских войск на тот период немцы были правы. В частности, в Красной Армии в широких масштабах началось тогда формирование отдельных лыжных батальонов, приданных различным фронтовым соединениям. Их подготовленные бойцы могли совершать многокилометровые марши, обходя заслоны противника и нападая на него с тыла.
   В конце декабря – начале января Красная Армия продолжала усиливать натиск на противника. Западный, Калининский и Брянский фронты оставили позади линию, с которой войска группы армий «Центр» начали свое ноябрьское наступление на Москву и продвигались дальше на запад. Гитлер 21 декабря предписывал фон Клюге: «…Территория, с которой наши войска будут вынуждены отступить, должна попасть в руки противника непригодной для использования. Каждый населенный пункт должен быть сожжен и разрушен…» [116 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 578. Л. 22, 25.]. Тысячи советских людей были обречены на голод и холод, грозившие быстрой смертью.
   7 января контрнаступление под Москвой переросло в общее наступление на всем советско-германском фронте. Жуков был против решения Ставки о переходе к активным боевым действиям не только под Москвой, но и на флангах советско-германского фронта. Он предлагал Сталину вначале завершить наступление против группы армий «Центр», а на остальных участках занять пока прочную оборону. Но на совещании в Кремле по поводу дальнейших планов Красной Армии в 1942 г. Жуков оказался в меньшинстве. Ему пришлось смириться с выводом из состава своего Западного фронта 1-й ударной армии, которая была переброшена в район Демянска. Соответственно, войска Жукова оказались ослаблены. Дело осложнялось еще и тем, что советское командование, переоценив результаты своих успехов, решило с ходу провести гигантскую операцию по окружению и разгрому всей группы армий «Центр». Выполняя директивы Ставки ВГК, Калининский, левое крыло Западного и правое крыло Брянского фронтов развернули наступление на ржевском, юхновском, сухиническом направлениях, стремясь замкнуть кольцо по линии Ржев – Вязьма. Операция получила название Ржевско-Вяземской. Для содействия продвижению ударных советских соединений в тыл врага в район Вязьмы и Дорогобужа выбрасывались крупные десантные части из состава 4-го воздушно-десантного корпуса.
   В середине января 1942 г. многим советским генералам казалось, что еще одно небольшое усилие – и враг не выдержит смелого напора, дрогнет и побежит. Его паника будет означать и его окончательную гибель. Советские соединения, направляемые в глубокий прорыв по тылам противника, должны были захватить ключевые пункты еще до того, как немцы смогут организовать их крепкую оборону. Севернее Ржева устремились вперед 29-я и 39-я армии Калининского фронта, на центральном участке Западного фронта успешно наступали к Вязьме 33-я армия генерала Ефремова и гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова.
   Однако советскому командованию явно не хватало людских резервов и материальных средств, чтобы завершить окружение группы армий «Центр». Плохо обстояло дело с подвозом вооружения, поступлением на фронт новой техники, ее ремонтом, что не замедлило сказаться на темпах советского продвижения вперед. Низкий уровень производства боеприпасов вел к тому, что артиллерийская поддержка советских частей была недостаточной. «Вероятно, трудно поверить, – вспоминал Е К. Жуков, – что нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов: 1–2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления!» [117 - Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т. Т. 2. М., 2002. С. 51.] С развитием советского наступления появились и перебои с продовольствием, что сказывалось на физическом состоянии военнослужащих РККА.
   В то же время немцы стали получать из Западной Европы, и прежде всего из Германии и Франции, крупные подкрепления. Свежие германские части стали вводиться в бой как раз в тот момент, когда последовал долгожданный приказ Гитлера от 15 января 1942 г. на отход основной части группы армий «Центр» на заранее подготовленные тыловые позиции [118 - Битва за столицу. Сборник документов. Т. 2. С. 58–59.]. На отдельных участках германское отступление сопровождалось сильными контрударами по флангам прорвавшихся вперед советских соединений, и они сами оказались отрезанными от главных сил. Судьба их была незавидной. 90 % личного состава лишилась 29-я армия Калининского фронта; оказалась в глубоком окружении и практически погибла в апреле 1942 г. юго-восточнее Вязьмы ударная группа 33-й армии Западного фронта. Ее командующий генерал Ефремов до конца оставался со своими подчиненными и, будучи раненным, предпочел смерть вражескому плену.
   В различных публикациях и средствах массовой информации не раз поднимался вопрос, какова степень ответственности за гибель ударной группы 33-й армии вышестоящего командования и лично генерала Жукова [119 - В частности, этот вопрос поднимался в довольно противоречивом фильме А. Пивоварова «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова» (НТВ, 23.02.2009).]. Действительно, именно он отдал приказ Ефремову наступать на Вязьму и не обеспечил должным образом его фланговое прикрытие. Но, во-первых, у Жукова просто не было достаточных сил и средств, чтобы обеспечить поддержку прорвавшимся вперед соединениям Красной Армии. Желание взять скорее Вязьму в полной мере присутствовало и у генерала Ефремова. Исходя из документов советской стороны, можно сказать, что виноваты в провале операции были все: и командование 33-й армии, и штаб Западного фронта, и Ставка ВЕК. Советские расчеты на то, что враг обескровлен и деморализован, оказались ошибочными. Гитлеровцы сумели не только выдержать советский натиск, но на многих участках вновь перехватили инициативу и провели ряд успешных контрударов.
   В феврале – апреле 1942 г. войска Западного фронта предприняли яростные попытки прорваться к окруженной группе генерала Ефремова. Жестокие бои развернулись на узком участке фронта, в районе впадения р. Воря в р. Утра. Здесь в марте 1942 г. образовался плацдарм на западном берегу р. Угра, между деревнями Красная Горка и Большое Устье, с которого части 43-й армии генерал-майора К. Д. Голубева долго, но, в основном, безуспешно атаковали укрепленные позиции немцев. Потери 43-й армии были значительны – до 5000 человек убитыми. Но эти жертвы оказались напрасными.
   В полосе действия армий южного крыла Западного фронта тем временем продолжались упорные бои в районе г. Сухиничи. 27 января 1942 г. немецкие части, оказавшиеся на некоторое время отрезанными в этом городе от основных сил 2-й танковой армии, были деблокированы. Сухиничская группировка немцев соединилась с жиздренской. Этот успех был достигнут дорогой ценой. В течение января месяца 2-я танковая армия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести 6811 чел., а больными и обмороженными – еще 8796 чел [120 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 139. Л. 42–52.]. Тем не менее, бои за сами Сухиничи не ослабевали. 29 января советские войска, усиленные управлением 16-й армии генерала К. Рокоссовского, заняли город и нацелились на Жиздру.
   На завершающем этапе Московской битвы значительно активизировались действия советских партизан. Немцам приходилось выделять значительное количество пехотных и танковых соединений для боевых действий в своем тылу. Партизанские отряды, многие из которых были сформированы органами НКВД, часто действовали совместно с десантниками и регулярными частями РККА, отрезанными от основного фронта. Они не только наносили гитлеровцам большие потери в личном составе и технике, но и ставили под вопрос нормальное снабжение группы армий «Центр». Нестабильность в собственном тылу значительно ослабляла потенциальные возможности группы фон Клюге, деморализующе влияла на личный состав германских соединений. Всего за шесть с половиной месяцев напряженных боев под Москвой партизаны Калининской, Смоленской, Московской, Тульской, Орловской и Курской (частично) областей истребили более 30 тыс. вражеских солдат и офицеров, подорвали 170 складов с вооружением, боеприпасами и продовольствием, пустили под откос 40 вражеских эшелонов с живой силой и техникой [121 - Пережогин В. А. Партизаны в Московской битве. М., 1996. С. 226.].
//-- * * * --//
   20 апреля 1942 г. считается датой окончания Ржевско-Вяземской операции Красной Армии и всей Московской битвы. Удачно начавшееся контрнаступление, переросшее затем в общее наступление советских войск, достигнув больших результатов, завершилось тяжелыми кровопролитными боями с окрепшим и получившим подкрепления врагом, в условиях сильной распутицы, сковавшей передвижение войск.
   В этой связи возникает вопрос – соответствовала ли цена, которую заплатила Красная Армия за операции, проведенные в ходе Московской битвы, тому результату, который был достигнут ее войсками к апрелю 1942 г.?
   Анализ состояния вермахта и Красной Армии после битвы под Москвой, основанный на документах обеих сторон, позволяет сделать вывод об отсутствии перспектив у крупнейшей группировки вермахта на Восточном фронте – группы армий «Центр» – развернуть в 1942 г. новое наступление стратегического масштаба. Победа под Москвой досталась Красной Армии дорогой ценой. Однако является историческим фактом – немецкие войска зимой 1941/42 г. стали терять веру в свои силы, а советские солдаты и их командиры, напротив, приобрели уверенность в победе над врагом. К апрелю 1942 г. немецким солдатам и генералам противостоял уже совершенно другой противник, далеко не тот, что был в начале войны. Победа в битве под Москвой воодушевила советских бойцов. Они видели, что враг силен, но все же его можно бить, причем его же оружием – смелым и решительным наступлением. За период с декабря 1941 по апрель 1942 г. советские части отбросили противника от стен столицы на 150–350 км, поставили командование группы армий «Центр» перед необходимостью держать широкий фронт обороны, уязвимый во многих местах. Чем больше части вермахта теряли сил в сражениях западнее Москвы, тем меньше у них оставалось шансов выиграть грядущие сражения на юге России – в битвах за Сталинград и Кавказ.
   Битва под Москвой продолжалась в общей сложности 203 дня и ночи на огромном пространстве, равном примерно территории Франции. С обеих сторон в ней было задействовано около 7 млн человек. Общие безвозвратные потери советских войск в сражениях на ближних и дальних подступах к столице составили 958 тыс. человек. Немцам также был нанесен значительный урон – 615 тыс. человек убитыми, пропавшими без вести и ранеными [122 - Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 468.]. Никогда до этого вермахт не терял стольких людей, уже имевших за плечами богатый опыт войны. Полноценной замены им у Германии не было. Поэтому широко разрекламированное ставкой Гитлера новое весеннее наступление на Восточном фронте в 1942 г. так и не состоялось. Гитлер пришел к выводу, что после того, как германские войска приведут себя в порядок, возможно будет осуществить удар только на одном стратегическом направлении – южном. Для продолжения войны Германии срочно требовалась нефть Кавказа и пшеница Ставрополья и Кубани. Взять Москву – стратегическую цель всей кампании – оказалось Гитлеру не по силам.
   Переход советских войск в наступление зимой 1941/42 г. разрушил существовавший во многих странах миф о непобедимости нацистской Германии. Правящие круги Японии, а также Турции заняли более осторожную позицию в отношении возможного нападения на СССР. В оккупированных вермахтом европейских государствах – Франции, Югославии, Греции, Польше и других – активизировались движение Сопротивления и партизанская война. Значительно изменились отношения Великобритании и США к тем усилиям, которые прикладывал Советский Союз, сражаясь с агрессором.
   Многие современные отечественные историки считают битву под Москвой началом коренного перелома в Великой Отечественной войне [123 - См., напр.: Невзоров Б. И. Московская битва: Феномен Второй мировой. М., 2001.]. Противнику был нанесен удар такой силы, который заставил его вначале отступить, а затем перейти к стратегической обороне. Крах блицкрига одновременно означал и переход вермахта к затяжной войне, к которой Германия ни политически, ни экономически, ни морально не была готова. Остается фактом, что летом 1942 г. немецкие войска сумели вновь нанести Красной Армии ряд тяжелых поражений на различных участках: под Ленинградом, Харьковом, в Крыму, на подступах к Сталинграду и Кавказу. Но Советский Союз располагал к тому времени достаточными резервами, чтобы сдержать врага и окончательно повернуть чашу весов в свою пользу. Перелом в войне прошел через ряд стадий, первой из которых была победа под Москвой.

Сталинградская битва

   Сталинград стоит в ряду главных символов Второй мировой войны. После окончания Московской битвы советское военное командование было полно оптимизма. Несмотря на то, что на отдельных участках фронта германские войска стояли еще в 150 км от столицы, Ленинград был в кольце вражеской блокады, большая часть Украины находилась под пятой оккупантов, перспективы дальнейшего хода войны казались Сталину и его ближайшему окружению вполне обнадеживающими. Данные о потерях, которые к концу апреля 1942 г. составили более 4 млн человек только погибшими и пропавшими без вести, казалось, отходили на задний план. Основная надежда возлагалась на новые формирования, готовившиеся в тылу зимой 1941/42 г. Но их способность вести борьбу переоценивалась. К тому же считалось, что после зимы 1941/42 г. вермахт уже находится на грани поражения и надо лишь подтолкнуть его к краю могилы. Не бралось в расчет и то обстоятельство, что общая подготовка немецких солдат, оперативное мышление немецких военачальников еще оставались выше, чем у советской стороны. Гитлер и его генералы грезили новым наступлением в глубь территории Советского Союза, которое должно было привести Германию к окончательной победе.
   Поскольку возможностей для наступления по всему фронту уже не было, Гитлер выбрал в качестве стратегической цели на лето 1942 г. одно направление – Кавказ с его богатыми ресурсами и, прежде всего, нефтью, которая была как воздух необходима немецким моторизированным частям для продолжения боевых действий.
   5 апреля 1942 г. фюрер подписал директиву № 41. Ставилась задача «окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении Советов силы… на севере взять Ленинград, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ». Захват нефтеносных районов на юге объявлялся первоочередным. 11 апреля был подготовлен план наступательной операции под кодовым названием «Блау» – наступление на воронежском направлении группы «Вейхс» (2-й и 4-й танковой армий) и на острогожском – 6-й армии. По замыслу германского командования группа «Вейхс» по достижении Воронежа должна была повернуть на юг и окружить совместно с наступающей на восток 1-й танковой армией основные силы советского Юго-Западного фронта. После этого предполагалось разделение германских сил группы армий «Юг» на две самостоятельные – «А» и «Б», которые должны были продвигаться в направлении Сталинграда и Северного Кавказа.
   Готовилось к летней кампании и советское военное руководство. Разведка неоднократно сообщала весной 1942 г., что основное внимание немецкого командования в текущем году будет приковано к южному флангу Восточного фронта. Однако Генштаб Красной Армии полагал, что наибольшую угрозу представляет германское наступление на участке Брянск – Курск. Здесь немцы могли развернуть крупные моторизованные силы и в случае успеха повернуть как на юг, так и на север – на Москву. Главные советские силы были сосредоточены именно на центральном участке – для защиты Москвы. Сталин не исключал, что Гитлер предпримет летом новое наступление на столицу. Определенную роль в его опасениях на этот счет сыграла и подброшенная немцами дезинформация – так называемый «план Кремль». Согласно этому плану, в июне группа армий «Центр» должна была возобновить мощное наступление на Москву, окружить ее плотным кольцом и заставить капитулировать.
   По вопросу о том, как должны действовать советские войска в летней кампании 1942 г. в Москве, в Государственном Комитете Обороны развернулась дискуссия. В марте было созвано важное совещание, на котором начальник Генштаба маршал Б. Шапошников предложил не распылять силы и ограничиться на ближайший период активной обороной, готовя войска для решающих сражений. Однако Сталин был против такой стратегии. Он считал, что нельзя просто так «сидеть сложа руки и ждать, пока немцы нанесут удар первыми». Было решено самим нанести по врагу ряд упреждающих ударов. На практике это решение повлекло за собой подготовку и проведение наступательных операций (большего или меньшего масштабов) практически на всех советских фронтах, за исключением самого северного, Карельского фронта. Намечались следующие действия: разгром ржевско-вяземской группировки противника, удар в направлении Харькова, освобождение Крыма, ликвидация демянского плацдарма, операция по деблокаде Ленинграда. Конечной целью к концу 1942 г. был выход на границу СССР. Самым уязвимым местом в советском плане стала сама постановка задач – и обороняться, и наступать; отсутствие четкого понимания ситуации, переоценка своих сил и недооценка противника.
   Начавшиеся в мае активные боевые действия на многих участках советско-германского фронта довольно быстро вскрыли несостоятельность замыслов командования Красной Армии. Застопорилось наступление 2-й ударной армии со стороны Волхова к Ленинграду; более того сама она была отрезана от основных сил и вынуждена была пользоваться лишь узким коридором для снабжения прорвавшихся вперед частей. Безуспешными были попытки советских частей захлопнуть демянский котел, в котором находилось до 100 тыс. немецких солдат. Германскому командованию удалось наладить довольно эффективное снабжение своих частей в районе Демянска по воздуху. Наступление в Крыму, западнее Керчи, также захлебнулось. Командующий Крымским фронтом Д. Козлов был практически подавлен «опекой» со стороны члена Военного совета фронта Л. Мехлиса, действовал с оглядкой на него, что привело к плачевным последствиям. Начавшееся 8 мая 1942 г. немецкое наступление на Керченском полуострове разрезало не подготовленные к обороне советские позиции. Керченская катастрофа стоила советским войскам 176 тыс. человек. Теперь все немецкие силы в Крыму были переброшены к Севастополю – городу славы русских моряков. Судьба этой крупнейшей базы на Черном море была теперь практически предрешена. Сражение за Севастополь продолжалось еще два месяца, но к 4 июля героическое сопротивление его защитников было сломлено. Потери Красной Армии составили здесь 95 тыс. пленными и 45 тыс. погибшими.
   Одновременно с боями в Крыму разгорались сражения под Харьковом. Войска Юго-Западного направления под командованием С. Тимошенко в мае 1942 г. довольно успешно начали наступление с барвенковского плацдарма. Продвижение советских войск поставило 6-ю армию Паулюса в непростое положение, однако оно не привело к решительным результатам. Более того, немцам были известны планы командования Красной Армии на этом направлении. Только что побывавший на приеме у Сталина командующий 48-й армией генерал А. Самохин оказался с документами предстоящей операции в руках противника. Летчик по ошибке перелетел линию фронта и приземлился на вражеский аэродром.
   По мере продвижения армий Тимошенко вперед все явственнее обозначалась угроза их флангам. Немцы в любой момент были готовы перерезать снабжение советских соединений. И вот когда освобождение крупнейшего промышленного центра Украины было уже близко, войска Клейста (1-я танковая армия) нанесли свой удар южнее Барвенково. Для советского командования он стал полной неожиданностью. Вместо того, чтобы сразу прекратить наступление и отвести свои части на восток, Тимошенко приказал продолжить продвижение вперед. Сталин также надеялся, что контрудар немцев удастся локализовать резервами Юго-Западного фронта. Но время шло, а положение советских частей становилось критическим. 23 мая кольцо вокруг сил Юго-Западного фронта замкнулось. Это была катастрофа. По советским данным советские части потеряли в этом сражении 170 тыс. человек. Погибли многие видные советские военачальники – генералы Ф. Костенко, А. Городнянский, К. Подлас и другие; многие из них покончили с собой, предпочитая смерть плену.
   Трагедия под Харьковом резко ухудшила обстановку на всем южном крыле советско-германского фронта. Немцы практически без передышки нанесли новые удары западнее Волчанска и в районе Чугуева. 4-я германская танковая армия продвинулась на глубину 160 км и вышла к р. Дон в районе Воронежа. Как это ни покажется странным, советские войска после столь тяжелых потерь под Харьковом обладали еще значительным количественным превосходством над германскими частями на южном крыле Восточного фронта: 1700 тыс. советских солдат противостояло 900 тыс. немецких. Однако потери Красной Армии продолжали расти. По этой причине Сталин был вынужден начать переброску с Дальнего Востока дополнительных резервных сил (до 10–12 дивизий), чтобы закрыть образовавшуюся в обороне брешь.
   Почему же немцам вновь удалось, так же как и летом 1941 г., стремительно продвинуться вперед, окружить и уничтожить крупные воинские формирования РККА, обладавшие большей численностью, чем собственно германские ударные соединения? Ответ не однозначен. Во-первых, германская сторона обладала большей подвижностью, могла в короткие сроки перебросить свои подразделения с одного участка фронта на другой; неожиданно ударить в том месте, где немецких солдат совсем не ждали. Во-вторых, немецкие командиры еще превосходили советских военачальников в тактике ведения боевых действий. И, наконец, в-третьих, в Красной Армии еще силен был страх перед германской наступательной машиной. Зимой 1941/42 г. страх, казалось, остался позади, но весенние неудачи вновь снизили боевой дух советских бойцов. Еще требовалось время, чтобы перебороть отступательный синдром. Неудачи в Крыму и под Харьковом отнюдь не способствовали этому процессу. Напротив, германские солдаты снова убедились в своем превосходстве над противником.
   28 июня группа «Вейхс» нанесла новый удар на воронежском направлении. 30 июня перешла в наступление 6-я армия генерала Паулюса. 4 июля развернулись жестокие бои на подступах, а затем и в самом г. Воронеж. Советское командование, видя смертельную угрозу немецкого прорыва за Дон и выхода в глубокий тыл своим войскам, срочно перебросила к северу от Воронежа 5-ю танковую армию генерала А. Лизюкова. Отчаянные атаки советских танкистов задержали дальнейшее продвижение немецких моторизованных колонн и вынудили их увязнуть в боях в городских кварталах Воронежа. Вскоре Гитлер приказал повернуть часть сил Вейхса к юго-востоку и продолжать наступление навстречу 6-й армии Паулюса. Он прекрасно понимал, что главная цель наступления лежит не к северу, а к югу от Воронежа – необходимо было захватить Кавказ и перерезать снабжение по Волге у Сталинграда. Немецкое командование в начале июля приняло решение начать операцию «Клаузевиц». Ее цель – глубокий охват Юго-Западного фронта и выход немецких сил на оперативный простор. 9 июля группа армий «Юг» была разделена на две примерно равные части: группы «Б» и «А» под командованием фельдмаршалов Ф. Бока и В. Листа. Основной их задачей являлось окружение и уничтожение частей советского Юго-Западного фронта встречными ударами со стороны Воронежа (группа «Б») и со стороны Славянска (группа «А»),
   Однако Ставка ВГК, наученная горьким опытом предыдущих неудач, приняла решение отвести свои войска на восток, не дожидаясь того, когда сделать это будет уже поздно. 28, 38, 9-я армии Юго-Западного фронтов, а также 37-я армия Южного фронта начали отступление в направлении большой излучины Дона. Управление и части Юго-Западного фронта устремились теперь непосредственно в район Сталинграда для развертывания на подступах к городу нового Сталинградского фронта, руководство которым вскоре было возложено на генерала В. Гордова.
   Немецкому командованию не удалось провести полного охвата отступающих советских сил. Командование Красной Армии научилось избегать вражеских ловушек. Несмотря на то, что отступление к Дону проходило по открытой местности, в условиях господства в воздухе германской авиации, новой катастрофы, подобной той, которая случилась под Харьковом, не произошло. Даже тогда, когда немцам удавалось опережать советские части, выходить им в тыл, командиры Красной Армии не теряли самообладания и принимали все меры для прорыва вражеских заслонов. Часто успех сопутствовал тем советским соединениям, которые в определенный момент, по приказу своего командования, делились на ряд более мелких подразделений и прорывались на восток, забирая с собой лишь легкое оружие. Большинство советских частей сумели таким образом просочиться через германские порядки, оставляя командиров вермахта в недоумении: как и когда русские сумели научиться эффективной тактике отступления.
   Отсутствие быстрых и, самое главное, громких побед в излучине Дона раздражало Гитлера. Влекомый желанием покарать кого-нибудь за такое состояние дел, фюрер принял решение устранить Бока от командования группы армий «Б». 15 июля преемником пожилого фельдмаршала на этом посту стал генерал (в 1943 г. – фельдмаршал) М. Вейхс. Задачей немецких войск на юге России Гитлер считал быстрейшее продвижение к Ростову, занятие переправ через Дон и выход к предгорьям Кавказа. Основная нагрузка в наступлении ложилась на группу «А», продвигающуюся по направлению к Северному Кавказу. Группа «Б» должна была прикрыть ее с севера и занять Сталинград.
   К середине июля немецкое командование обнаружило для себя новую неприятность. Все разведданные говорили за то, что взять Сталинград с ходу ему вряд ли удастся. Вокруг города еще с осени 1941 г. стали строиться три оборонительных обвода. Сталинград являлся крупнейшим промышленным центром, в котором находились такие крупнейшие оборонные предприятия, как заводы «Судоверфь», «Красный Октябрь», Сталинградский тракторный завод. Из ворот последнего выходило к тому времени до 50 % всех танков Т-34. В городе производились пушки, мощные двигатели, стрелковое оружие и другая военная техника. Но самое главное, к июлю 1942 г. к западу от Сталинграда был создан новый фронт, готовый вести решительную оборону. По этой причине германское командование вынужденно перебросило на сталинградское направление дополнительные силы. В состав 6-й армии Паулюса влились шесть новых дивизий, снятых с кавказского направления, что, конечно, значительно усилило ее наступательную мощь. Сама судьба толкала германский вермахт в сторону Сталинграда. Постепенно из города, лежащего на второстепенном направлении, он стал превращаться в центр кампании. Чем больше сюда перебрасывалось немецких сил, чем ожесточеннее шла борьба на подступах к Волге, тем значимей становилась победа какой-либо из сторон в этом гигантском сражении. Отметим также, что уже на первом оборонительном этапе Сталинградской битвы советское командование получило некоторое преимущество перед противником. Позднее это дало возможность облегчить задачу перехода в контрнаступление. Немецкие войска наносили удары по расходящимся направлениям: на Сталинград и на Кавказ (причем по мере развития наступления разрыв между ними увеличивался). Это ослабляло общую мощь германского удара на юге России, позволяло советскому командованию маневрировать резервами.
   Однако во второй половине июля 1942 г. положение на сталинградском и ростовском направлениях продолжало складываться не в пользу советских войск. Под угрозой окружения оказалась 62-я армия Сталинградского фронта. Проведенный по приказу Ставки ВГК контрудар по частям 6-й армии Паулюса не достиг своей цели. Соединения вводились в бой разрозненно. Всего за несколько дней советские войска потеряли в большой излучине Дона до 450 танков, в том числе 1-я и 4-я танковые армии – до 300. В результате Сталинградский фронт лишился своего «бронированного кулака». Силы были растрачены впустую. Отметим, что при более тщательной подготовке танкового наступления, внимательном отношении к тактике ведения боя механизированных соединений советские войска могли уже тогда – в июле 1942 г. – переломить ход сражения и нанести крупное поражение наступающим колоннам 6-й армии вермахта. Всего этого не случилось. У высшего командования Красной Армии пока просто не хватало умения руководить возросшими массами танковых соединений. Однако горькие уроки не пропадали даром: именно тогда в Генштабе, в оперативных управлениях советских фронтов многие военачальники стали осознавать непреложную истину – для того чтобы разбить врага, нанести ему сокрушающее поражение, необходима тщательная и всесторонняя подготовка, организация полнокровных резервов, отработка взаимодействия на всех уровнях фронтового и армейского командования.
   В конце июля 1942 г. немцам удалось форсировать Дон в его нижнем течении и захватить Ростов. Танковые и моторизованные колонны фельдмаршала Листа неудержимым потоком продвигались по бескрайним просторам Кубани. Танкисты 1-й танковой группы Клейста давили своими гусеницами богатейший урожай пшеницы, который был выращен, но так и не собран. Красная Армия лишилась не только многих тысяч тонн хлеба. Под германской оккупацией вскоре оказались крупные нефтяные месторождения в районе Майкопа. Лишь благодаря оперативным действиям спецорганов их удалось взорвать перед самым приходом гитлеровских войск. Отступать дальше теперь означало подорвать жизненные силы государства, лишиться сырья, которое позволяло вести войну. Под пятой оккупантов уже находилась огромная территория, миллионы советских солдат томились во вражеских лагерях. Правдой являлось и то, что десятки тысяч военнопленных Красной Армии согласились (одни добровольно, другие из-за невыносимых условий жизни в лагерях) сотрудничать с врагом. Факт, что в тыловом районе 6-й армии Паулюса во время ее наступления на Сталинград находилось до 50 тыс. советских военнопленных так называемых хиви – «добровольных помощников», обеспечивавших снабжение боевых германских частей. Над страной вновь, как и в начале зимы 1941 г., нависла смертельная опасность.
   28 июля 1942 г. был издан приказ Ставки № 227, подписанный лично Сталиным (известный под названием «Ни шагу назад!»). Документ требовалось зачитать во всех подразделениях Красной Армии и Военно-морского флота. Отметим, что многие уже давно ждали его появления. Несмотря на то, что в наши дни приказ подвергается ожесточенной критике, его необходимость в тех условиях казалась очевидной. Это был один из самых жестоких приказов Второй мировой войны. Суровыми мерами предусматривалось навести порядок в войсках, укрепить их дисциплину, пресечь сдачу в плен к противнику. Без приказа сверху запрещалось оставлять передовые позиции. Заградотряды должны были расстреливать отступающих без приказа, а пойманных дезертиров, паникеров и трусов направлять в штрафные роты. Приказ произвел перелом в моральном настрое многих солдат и офицеров. В преамбуле документа говорилось о том, о чем многие из них боялись даже задуматься: о потерях Красной Армией обширных территорий, миллионов людей, богатых ресурсов, хлеба, т. е. тех жизненных сил государства, без которых невозможно его существование. Отступать дальше означало либо погибнуть, либо сдаться на милость победителя. Свой выбор должен был сделать каждый человек, будь то командир или рядовой боец. И ответ в большинстве случаев был однозначный – «За Волгой земли нет!».
   Противник продолжал наращивать свои усилия на сталинградском направлении и продвигаться к предгорьям Кавказского хребта. Новые попытки советских контрударов не увенчались успехом. Более того, в начале августа немецким войскам удалось отрезать ряд крупных советских соединений от своих тыловых коммуникаций на правом берегу Дона. Им пришлось с боем переправляться на левый берег реки, теряя людей и технику. Большинство советских частей геройски сражались в большой излучине Дона. Они заставили врага снизить темпы наступления. Однако инициатива все еще оставалась у германского командования.
   Генерал Паулюс требовал подкрепления своим войскам, которые начали постепенно выдыхаться. Гитлер откликнулся на его просьбу. В полосу 6-й армии были направлены итальянские части (8-я итальянская армия), а впоследствии еще и румынские соединения. Дополнительно Паулюсу передавались и чисто германские соединения – один армейский корпус и танковая дивизия. 6-й армии предстояло завершить разгром советской 62-й армии и захватить Сталинград. В это время Гитлер принял решение повернуть часть сил 4-й танковой армии генерала Гота с кавказского направления также на Сталинград. Ей предстояло теперь сокрушить советскую оборону на южных подступах к городу. Поистине Сталинград как магнит притягивал к себе немецкие войска. Начальник штаба оперативного руководства ОКВ генерал А. Йодль заявил: «Судьба Кавказа будет решена под Сталинградом».
   Советское командование также продолжало наращивать свои силы. Под Сталинград прибывали дивизии с Дальнего Востока и Забайкалья. 7 августа из состава Сталинградского фронта был выделен новый фронт – Юго-Восточный под командованием генерала А. Еременко. Отметим, что его действия были довольно успешными. Немцам так и не удалось сокрушить оборонительный участок этого фронта южнее Сталинграда, хотя именно здесь наступали танки Гота, переброшенные с кавказского направления.
   Новый немецкий удар на Сталинград последовал 16 августа. 6-й армии Паулюса удалось значительно продвинуться вперед, расчленив советскую группировку на две части. Германские войска захватили важные плацдармы на восточном берегу Дона. 23 августа 14-й танковый корпус вермахта неожиданно для советской стороны прорвался на стыке 4-й танковой и 62-й армии Сталинградского фронта. Пройдя по тылам советских войск около 60 км, он вышел к Волге севернее
   Сталинграда в районе рынка. Под огнем немецких орудий оказались цеха Сталинградского тракторного завода. В тот же день германской авиацией был нанесен сильнейший бомбовый удар по жилым кварталам Сталинграда. Город был практически полностью разрушен. Тысячи военных и мирных жителей погибли в огне гигантских пожарищ, возникших после налета. Отметим, что жертв среди мирного населения можно было избежать, если бы была своевременно проведена его эвакуация. Но этого не случилось. Последствия были трагичны. Из 490 тыс. довоенного населения Сталинграда, к которым нужно добавить несколько десятков тысяч эвакуированных людей с Украины и даже из блокадного Ленинграда, к концу Сталинградской битвы в городе осталось лишь 32 тыс. человек. Покинуть Сталинград до августа 1942 г. смогли около 100 тыс.
   С 15 августа начались бои за Сталинградский тракторный завод, практически находящийся уже в черте города. Особенностью Сталинграда являлось то, что по своей ширине он занимал довольно узкую полоску в 2–3 км, но по длине – вдоль берега Волги – вытянулся более чем на 15 км. Советское командование пыталось в срочном порядке восстановить положение и закрыть образовавшуюся брешь в обороне севернее города, но безуспешно. Немцы здесь закрепились и постепенно стали продвигаться к югу, в глубь района заводских цехов.

   Сталинград в огне. Август 1942 г.

   Для лучшей управляемости войска дивизии 62-й армии генерала В. Чуйкова, отрезанные от главных сил Сталинградского фронта, были переданы в состав Юго-Восточного фронта. 64-я армия, после упорных боев на подступах к городу, отошла на средний оборонительный обвод и заняла там жесткую оборону. С конца августа начались бои на восточных окраинах Сталинграда, а в середине сентября врагу удалось ворваться в городские кварталы (вернее, в их развалины). Начались кровопролитные сражения в самом городе. Его обороной в это критическое время руководил находившийся вместе с войсками начальник Генерального штаба генерал (в 1943 г. – маршал) А. Василевский.
   Ожесточенность боев нарастала с каждым днем. Особенно тяжелыми для сталинградцев были первые три дня штурма. Немецкие танки при поддержке мотопехоты неудержимо продвигались к берегу Волги. Казалось, что силы советских войск уже на исходе и они неизбежно будут сброшены в воду. Но положение спасла 13-я гвардейская дивизия А. Родимцева. Всего за две ночи, понеся тяжелые потери в личном составе и технике от бомбовых ударов и обстрела артиллерии противника, она сумела переправиться на западный берег Волги и с ходу вступить в бой. Противник был отброшен. Более того, два советских полка продвинулись вперед и захватили Мамаев курган, господствующий над большой частью Сталинграда. Бои за эту высоту продолжались вплоть до января 1943 г.
   Хотя в отдельных районах города противник находился всего в 150–200 м от берега Волги, дальше он продвигаться уже не мог. Борьба шла за каждую улицу, за каждый дом. Легендой стала оборона всего одного дома бойцами под командованием сержанта Я. Павлова. В течении 58 дней и ночей советские солдаты обороняли свои позиции и не сдали их врагу. Особенное значение в условиях ближнего боя с противником, когда до передовой было всего несколько десятков метров, приобретала выучка и мужество каждого отдельного красноармейца. Наиболее сильные и смелые бойцы объединялись в штурмовые группы, которые скрытно приближались к позициям врага, забрасывали его гранатами, а затем решительно атаковали. Именно в таких боях подразделения Красной Армии приобретали бесценный опыт сражений в городских кварталах, который затем был использован в боях за Киев, Будапешт, Варшаву и, наконец, Берлин.
   К началу октября 6-я немецкая армия во многом утратила свои наступательные возможности. Однако приказа о переходе к обороне для немецких соединений, действующих в районе Сталинграда, не поступало. Гитлер буквально грезил взятием этого города. Положение на Кавказе также продолжало оставаться неопределенным. Несмотря на значительные успехи в июле – августе 1942 г., захват Майкопа, Краснодара и Армавира, частям группы армий «А» так и не удалось с ходу преодолеть горные перевалы Главного Кавказского хребта и выйти к Черному морю. Наступая от Таманского полуострова, противник сумел захватить большую часть Новороссийска, но дальнейшее его продвижение застопорилось. Бои развернулись на подступах к Туапсе и Орджоникидзе (Владикавказ).
   Необходимо отметить, что именно в это время в тылу Северо-Кавказского фронта развернулась еще одна война – на этот раз советские военные части и подразделения НКВД боролись против бандитских формирований, организованных националистами на территории Чечено-Ингушской АССР и в ряде других областей Северного Кавказа. В этом районе действовало несколько десятков крупных националистических отрядов, нарушавших снабжение советских войск, убивавших из-за угла бойцов и командиров Красной Армии. Бандиты не скрывали своего желания поскорее встретиться с немецкими частями и уже вместе с ними повести дальнейшую борьбу против советской власти. Но большинство горских народов в то время не поддержали предательские вылазки национальных и религиозных экстремистов. Напротив, они активно участвовали в борьбе с немецкими оккупантами, вступали добровольцами в ряды Красной Армии. Впоследствии за сотрудничество с противником, кроме предателей, к сожалению, пострадали и невиновные. Многие народности Северного Кавказа (сотни тысяч человек) были высланы в 1944 г. в Среднюю Азию и оставались там вплоть до конца 1950-х годов.

   Атакует морская пехота. Новороссийск. 1943 г.

   11 ноября немецкое командование предприняло последнюю попытку овладеть Сталинградом и начало наступление в районе завода «Баррикады». Через несколько сотен метров, наступление выдохлось. В то же время советское командование все чаще задумывалось над тем, как переломить ход сражения в свою пользу. Находившийся некоторое время в Сталинграде в качестве представителя Ставки генерал армии Жуков убедился, что советским войскам нужно время и дополнительные силы, чтобы организовать удар такой мощи, от которого враг уже не смог бы оправиться. И Жуков, и Василевский уже в конце лета 1942 г. понимали, что введение в сражение неподготовленных подразделений, использование резервов по частям ни к чему хорошему привести не может; необходимо подготовить детальный план совершенно новой операции. Судя по отрывочным данным, Василевский поручил офицерам Генштаба проработать вариант охвата с севера и юга группировки противника под Сталинградом, и уже 13 сентября Жуков и Василевский доложили Верховному замысел будущей операции на окружение. Сталин в принципе одобрил его, но сказал, что план наступления необходимо хорошенько обдумать, а главное – не допустить взятия противником Сталинграда. Теперь все зависело от быстроты, слаженности и скрытности перегруппировки советских войск. Резервные соединения под Сталинградом необходимо было сосредоточить таким образом, чтобы обеспечить внезапность контрнаступления. Новый план получил кодовое название «Уран». Основной его замысел – окружение 6-й немецкой армии. Места первоначального прорыва вражеской обороны определялись особенно скрупулезно. Приоритетными считались участки, занятые войсками союзников германского вермахта – румынскими и итальянскими дивизиями, более уязвимыми, чем германские соединения.
   Для введения противника в заблуждение и срыва возможных попыток переброски войск на сталинградское направление было подготовлено наступление на центральном участке советско-германского фронта – в районе ржевского выступа. Жуков лично занялся организацией операции, получившей кодовое название «Марс». Наступление Западного и Калининского фронтов началось в конце ноября с тем, чтобы оказать поддержку контрнаступлению Красной Армии под Сталинградом. В операции «Марс» приняли участие крупные силы – несколько общевойсковых армий, танковые и механизированные корпуса, авиационные соединения (всего до полумиллиона человек). Чтобы сковать на этом участке фронта максимум сил противника, советская разведка организовала «утечку» информации о предстоящем наступлении. В развернувшемся сражении ценой больших потерь советскому командованию удалось решить главную стратегическую задачу операции. На период контрнаступления под Сталинградом группировка вермахта под Ржевом была лишена возможности перебросить войска на сталинградское направление.
   Контрнаступление Красной Армии под Сталинградом началось утром 19 ноября 1942 г. Войска Юго-Западного (командующий генерал Н. Ватутин), Донского (образован 28 сентября 1942 г., командующий генерал К. Рокоссовский), а затем и Сталинградского (командующий генерал А. Еременко) фронтов, прорвав оборону противника, устремились по сходящимся направлениям на Калач, находящийся в тылу противника. Главные удары были нанесены по позициям, занятым в основном румынскими и итальянским дивизиями. Вечером 21 ноября московское радио передало экстренное сообщение Совинформбюро, в котором говорилось:
   «На днях наши войска, расположенные на подступах к Сталинграду, перешли в наступление против немецко-фашистских войск. Наступление началось в двух направлениях: с северо-запада и с юга от Сталинграда. Прорвав оборонительную линию противника протяжением 30 км на северо-западе (в районе Серафимович), а на юге от Сталинграда – протяжением 20 км, наши войска за три дня напряженных боев, преодолевая сопротивление противника, продвинулись на 60–70 км… Таким образом обе железные дороги, снабжающие войска противника, расположенные восточнее Дона, оказались прерванными. В ходе наступления наших войск полностью разгромлены шесть пехотных и одна танковая дивизия противника. Нанесены большие потери семи пехотным, двум танковым и двум моторизованным дивизиям противника. Захвачено за три дня боев 13 тыс. пленных и 360 орудий, а также много пулеметов, минометов, винтовок, автомашин, большое количество складов с боеприпасами, вооружением и продовольствием. Противник оставил на поле боя 14 тыс. трупов солдат и офицеров. В боях отличились войска генерал-лейтенанта Романенко, генерал-майора Чистякова, генерал-майора Толбухина, генерал-майора Труфанова, генерал-лейтенанта Батова. Наступление наших войск продолжается».

   Войска Сталинградского и Юго-Западного фронтов замкнули кольцо окружения. 23 ноября 1942 г.

   23 ноября ударные группировки советских фронтов соединились в районе Калача и замкнули кольцо вокруг 22 дивизий и 160 отдельных частей общей численностью более 300 тыс. человек из состава 6-й полевой и 4-й танковой армий противника. Такого потрясения гитлеровская армия еще не знала. Ее оборона была прорвана на 300-километровом участке. Глубина продвижения советских войск за первые 12 дней операции «Уран» составила от 40 до 120 км. Советские моторизованные соединения, создав плотное кольцо окружения вокруг немецкой группировки под Сталинградом, устремились далее на запад, к Ростову. Вскоре перешли в наступление и советские войска на Северном Кавказе. Командование вермахта в спешном порядке стало отводить оттуда свои силы, опасаясь, что они попадут в новый, еще более обширный котел на Кубани. Инициатива боевых действий вновь, как и зимой 1941/42 г., перешла к советскому военному руководству.
   В начале декабря войска Сталинградского фронта вышли на подступы к Котельниково. В этот момент Гитлер решил провести из этого района операцию по деблокаде окруженной группировки Паулюса. Сделать это планировалось силами армейской группы под общим командованием фельдмаршала Манштейна. Создавалось мощное объединение, в которое входили более 200 танков и несколько пехотных дивизий. Однако самому Паулюсу не было позволено покидать
   Сталинград и прорываться навстречу своим войскам. В середине декабря завязались ожесточенные бои на реках Аксай и Мышкова. Несмотря на отдельные успехи, германскому командованию не удалось сломить сопротивление советских войск. Важную роль в срыве немецкого наступления сыграло решение Ставки ВГК о передаче 2-й гвардейской армии из состава Донского фронта в Сталинградский и переброске этого полнокровного объединения для ликвидации немецкого прорыва. 14 декабря советское командование приняло еще одно важное решение. Главный удар, который должен был нанести Юго-Западный фронт в направлении на Ростов с целью захлопнуть ловушку за всеми германскими войсками на Кавказе и Дону, теперь направлялся против котельниковской группировки врага. Советское военное руководство трезво и реалистически смотрело на сложившуюся ситуацию: ставить слишком широкие задачи войскам – крайне опасно; необходимо вначале довести до конца операцию по уничтожению войск под Сталинградом.
   К 19 декабря танки Манштейна прошли почти две трети пути до Сталинграда, от окруженной группировки их отделяли не более 35 км. Но еще утром 18 декабря дивизии советской 2-й гвардейской армии вышли к р. Мышкова. Тяжелые бои продолжались здесь несколько дней. Но в конце концов враг был остановлен и отброшен на исходные позиции. Операция по деблокаде окруженной 6-й армии была сорвана.
   В начале января пришло время для ликвидации и самой группировки Паулюса. Несмотря на то что она была уже основательно обескровлена и не получала должного снабжения по воздуху (советские зенитчики сбивали огромное количество транспортных самолетов противника, которые направлялись к Сталинграду по приказу Геринга), немецкие солдаты были еще полны решимости к сопротивлению. 4 января 1943 г. Ставка ВГК утвердила план операции по уничтожению окруженного противника, получившей кодовое название «Кольцо». Начало наступления было запланировано на 10 января. 8 января представитель Ставки генерал Н. Воронов и командующий войсками Донского фронта генерал
   Рокоссовский направили Паулюсу ультиматум с предложением прекратить сопротивление и капитулировать, однако он был отклонен.
   Утром 10 января советские войска перешли в наступление. Операция развивалась довольно успешно, невзирая на сопротивление противника. К исходу 25 января немецкая группировка была зажата на небольшом участке территории в сталинградских развалинах. За две недели окруженный враг потерял более 100 тыс. человек, лишился последних аэродромов, но по требованию из Берлина продолжал упорно сопротивляться. 24 января Ф. Паулюс докладывал своему верховному командованию: «Дальнейшая оборона бессмысленна. Поражение неизбежно. Чтобы спасти еще оставшихся в живых, армия просит немедленного разрешения капитулировать». Последовал отказ. Но это был отказ уже обреченным. 2 февраля 1943 г. Паулюс, которому за день до этого было присвоено (по радио) звание фельдмаршала, и еще 24 генерала с остатками своих войск (91 тыс.) сдались в плен. 140 тыс. солдат и офицеров противника было захоронено нашими войсками на поле боя. Безвозвратные потери Красной Армии в Сталинградской наступательной операции составили 155 тыс. человек.

   Пленные немецкие солдаты. Сталинград, февраль 1943 г.

   Следует отметить, что отказ Паулюса капитулировать перед советскими войсками еще в начале января 1943 г. стал по сути дела смертным приговором как павшим в боях, так и захваченным в плен немецким солдатам. К началу февраля подавляющее большинство из 91 тыс. солдат, захваченных в Сталинграде, превратились в живые трупы – обмороженных, больных, обессиленных людей. Сотнями они умирали, даже не успев добраться до сборных лагерей. После войны из общего количества сталинградских пленников на родину в Германию вернулось всего несколько тысяч человек.
   После окончания сражений в городе Совинформбюро начало передавать длинный список частей и соединений вермахта, уничтоженных в сталинградском окружении; его чтение занимало не одну минуту Советские люди ликовали. Столь яркая и очевидная победа вдохновляла. В Германии, напротив, был объявлен трехдневный траур, который стал внешней реакцией немецкого руководства на произошедшие события. «Возможности окончания войны на Востоке посредством наступления более не существует», – заявил Гитлер на совещании высшего командного состава вермахта 1 февраля 1943 г.
   В январе 1943 г. с новой силой развернулось наступление советских войск в битве за Кавказ силами Северо-Кавказского и Южного фронтов, Черноморской группы войск Закавказского фронта при содействии Черноморского флота. Освободив Северный Кавказ, советские войска в начале мая вышли к Таманскому полуострову. В январе 1943 г. был осуществлен частичный прорыв блокады Ленинграда (на узкой полосе вдоль южного берега Ладожского озера). Успешные операции Красной Армии на южном крыле советско-германского фронта создали условия для наступления на харьковском и курском направлениях.
   По мере продвижения советских войск к восточным районам Украины, Харькову и Белгороду, сопротивление противника начало возрастать. Тяжелые наступательные бои в феврале – начале марта 1943 г. измотали ударные соединения Красной Армии. Тыловые подразделения стали отставать от передовых частей. Немецкое командование решило, что настало время для проведения контрудара. В начале марта германская танковая группировка перешла в контрнаступление и вновь захватила лишь недавно освобожденные советскими войсками Харьков и Белгород. Но далее к Курску противник уже не прорвался: он был остановлен подоспевшими резервными соединениями Красной Армии. Перехватить инициативу в свои руки немецкое командование так и не смогло. Вскоре на южном и центральном участках Восточного фронта наступила распутица. Боевые действия приняли позиционный характер.

Грамота Сталинграду за подписью Франклина Д. Рузвельта. Вашингтон, 17 мая 1944 г.

Итоги Сталинградской битвы, продолжавшейся 200 дней и ночей, имели для Германии и ее союзников катастрофические последствия. Коренной перелом в войне, первые признаки которого обозначились уже в период контрнаступления советских войск под Москвой, получил надежный фундамент. Теперь всему миру стало ясно, что война против СССР для агрессоров проиграна. Президент США Ф. Рузвельт назвал Сталинградскую битву эпической. Позднее он прислал грамоту следующего содержания: «От имени народа Соединенных Штатов Америки я вручаю эту грамоту городу Сталинграду, чтобы отметить наше восхищение его доблестными защитниками, храбрость, сила духа и самоотверженность которых будет вечно вдохновлять сердца всех свободных людей. Их славная победа остановила волну нашествия и стала поворотным пунктом войны союзных наций против сил агрессии». Король Великобритании прислал Сталинграду дарственный меч, на клинке которого на русском и английском языках выгравирована надпись: «Гражданам Сталинграда, крепким как сталь, от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа». Слово «Сталинград» передавалось из уст в уста как пароль сопротивления, пароль победы.

С. М. Буденный вручает делегации трудящихся Сталинграда меч – дар английского короля Георга VI. Февраль 1944 г.

Разгром зимой 1942/43 г. союзных Германии войск надломил хребет фашистскому блоку, и вскоре Италия, Румыния, Венгрия и Финляндия начали активные поиски контактов со странами антигитлеровской коалиции с целью выхода из войны. Развернувшиеся события положили конец расчетам на вступление в войну против СССР Турции и Японии, явились решающим стимулом роста движения Сопротивления в Европе и Азии. «Победа под Сталинградом, – пишет известный британский историк Дж. Эриксон, – работая как мощный реактор, воздействовала на все последующие события на Восточном фронте и в целом».

Курская битва

   После того как немецкому командованию удалось осуществить в марте 1943 г. контрудар под Харьковом и остановить наступление советских войск на южном и центральном участке Восточного фронта, обе противоборствующие стороны перешли к обороне и стали готовиться к новой летней кампании. На несколько месяцев на их позициях установилось относительное затишье.
   С конца марта 1943 г. Ставка советского Верховного Главнокомандования работала над планом стратегического наступления, задача которого состояла в том, чтобы разгромить основные силы группы армий «Юг» и «Центр» и сокрушить вражескую оборону на фронте от Смоленска до Черного моря. Вначале предполагалось, что советские войска первыми перейдут в наступление. Однако в середине апреля на основании данных армейской разведки, а затем и сведений, поступавших от спецслужб союзников (в частности, от английской разведки) руководству Красной Армии стало ясно, что командование вермахта само планирует осуществить удар под основания курского выступа, окружить и уничтожить находящиеся там советские войска.
   Замысел наступательной операции под Курском возник в ставке Гитлера сразу после окончания боев под Харьковом. Сама конфигурация фронта в этом районе подталкивала фюрера к нанесению ударов по сходящимся направлениям. В кругах германского командования были и противники такого решения, в частности Гудериан. В то время он отвечал за производство новых танков для германской армии и придерживался той точки зрения, что не следует использовать их в качестве главной ударной силы в большом сражении – это может привести к напрасной растрате сил. Стратегия вермахта на лето 1943 г., по мнению таких генералов, как Гудериан, Манштейн, и ряда других, должна была стать исключительно оборонительной, максимально экономной в плане расхода сил и средств.
   Однако основная масса немецких военачальников активно поддерживала наступательные замыслы фюрера. Спор шел, главным образом, только о сроках удара под Курском. Начало наступления переносилось несколько раз, но в конце концов дата операции, получившей кодовое наименование «Цитадель», была определена – 5 июля. Задержка с переходом германских войск в наступление произошла по нескольким причинам. В марте этому помешала распутица. Затем большие сложности вызвала перегруппировка сил вермахта, создание и подготовка резервных соединений. Однако главная причина переноса сроков операции состояла в стремлении оснастить войска как можно большим количеством новых немецких танков (T-VI «Тигр», T-Y «Пантера»), Эти бронированные машины превосходили по своей огневой мощи и бронестойкости основной советский танк Т-34. К началу операции «Цитадель» германские силы групп армий «Центр» и «Юг» получили в свое распоряжение до 130 «тигров» и более чем 200 «пантер». Кроме того, германские оружейники значительно улучшили боевые качества своих старых танков Т-III и Т-IV, оснастив их дополнительными бронированными экранами и поставив на многие машины 8 8-мм пушку. Всего в ударных группировках вермахта в районе курского выступа к началу наступления находилось около 900 тыс. человек, 2,7 тыс. танков и штурмовых орудия, до 10 тыс. орудий и минометов. На южном крыле выступа сосредотачивались ударные силы группы армий «Юг» под командованием фельдмаршала Манштейна, куда входили 4-я танковая армия генерала Гота и группа «Кемпф». На северном крыле действовали войска группы армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге; ядро ударной группы здесь составляли силы 9-й армии генерала Моделя. Южная германская группа была сильнее северной. Танков у генералов Гота и Кемфа насчитывалось примерно в два раза больше, чем у Моделя.
   На основании разведданных, поступавших в Генштаб Красной Армии о подготовке немцами крупной операции под Курском, Ставка ВГК приняла решение не переходить первыми в наступление, а занять жесткую оборону. Замысел советского командования состоял в том, чтобы вначале обескровить силы противника, выбить его новые танки, и лишь затем, введя в дело свежие резервы, перейти в контрнаступление. Надо сказать, что это был довольно рискованный план. Верховный Главнокомандующий Сталин, его заместитель маршал Жуков, другие представители высшего советского командования хорошо помнили, что еще ни разу с начала войны Красной Армии не удавалось организовать оборону таким образом, чтобы заранее подготовленное немецкое наступление выдохлось на этапе прорыва советских позиций. Как правило, войска вермахта получали возможность выходить на оперативный простор, дробить советские оборонительные порядки, окружать крупные соединения Красной Армии. Так было в начале войны под Белостоком и Минском, затем в октябре 1941 г. – под Вязьмой, летом 1942 г. – на сталинградском направлении.
   Однако Сталин согласился с мнением генералов, советовавших не спешить с началом наступления, хотя не было полной уверенности в том, что немцы первыми нанесут удар.
   Советский Генштаб, командование на фронте видели возросшие мощь и опыт советских войск. В весенний период улучшилась боевая выучка подразделений, в тылу готовились новые формирования, оснащенные современным оружием. Под Курском строилась глубоко эшелонированная оборона, имевшая несколько линий. Она специально создавалась как противотанковая. Тысячи солдат и мирных жителей днем и ночью работали над ее укреплением. Кроме того, в тылу Центрального и Воронежского фронтов, занимавших позиции соответственно на северном и южном участках курского выступа, создавался еще один – Степной фронт, призванный стать резервным объединением и вступить в бой в момент перехода Красной Армии в контрнаступление.
   Военные заводы страны бесперебойно работали над выпуском танков и самоходных орудий. В войска поступали как традиционные «тридцатьчетверки», так и мощные самоходные орудия СУ-152. Последние могли уже с большим успехом бороться против немецких танков T-Y и T-VI. Отметим также, что еще зимой 1943 г. на Ленинградском фронте в руки советских войск попал один из экземпляров немецкого танка «Тигр», который был затем внимательно изучен советскими специалистами.
   В общей сложности к началу Курской битвы советские войска значительно превосходили противника как в людях, так и в технике. Центральный и Воронежский фронты имели в своем составе около 1,3 млн человек, а стоящий у них за спиной Степной фронт – еще дополнительно 500 тыс. человек. В распоряжении всех трех фронтов находилось до 5 тыс. танков и самоходных орудий, 28 тыс. орудий и минометов. Преимущество в авиации также было на советской стороне – против примерно 2 тыс. немецких самолетов действовало 2,6 тыс. советских крылатых машин. Немецкая сторона знала, что командование Красной Армии готовится к жесткой обороне Курской дуги, но разведка вермахта оказалась на тот момент не в состоянии выявить точное расположение советских сил и, что самое главное, боевую мощь и дислокацию Степного фронта, находившегося в резерве.
   Необходимо подчеркнуть любопытную деталь. Боевая мощь советских соединений на южном крыле курского выступа в пересчете на один километр фронта была несколько ниже, чем на северном крыле. Так, в полосе Воронежского фронта (на юге) на направлении предполагаемого главного удара противника имелось до 2,5 тыс. человек, 42 танка и 59 орудий, тогда как в полосе Центрального фронта (на севере) до 4,5 тыс. человек, 45 танков и 104 орудия на километр. Иными словами, распределение советских сил под Курском было прямо противоположным немецкому. На южном крыле выступа, где сосредотачивалась более сильная немецкая группировка, советская оборона была слабее, чем на северном крыле. Причины такого положения дел остаются до конца не выясненными. Американский военный историк Д. Глэнц предполагает, что, возможно, причиной тому стала позиция маршала Жукова, ответственного за координацию действий Центрального и Западного фронтов.
   С приближением даты начала операции «Цитадель» немцам было все труднее скрывать ее подготовку. Уже за несколько дней до начала наступления советское командование получило сигнал, что оно начнется именно 5 июля. В дальнейшем эти сведения подтвердились из различных источников, в том числе данными перебежчиков. Штабами Центрального (командующий К. Рокоссовский) и Воронежского (командующий Н. Ватутин) фронтов было принято решение произвести в ночь на 5 июля артиллерийскую контрподготовку. Она началась в 1 час. 10 мин. Десятки тысяч снарядов обрушились на головы изготовившихся к атаке германских солдат. После того как гул канонады стих, немецкая сторона долго не могла прийти в себя. Артиллерийский огонь основательно расстроил боевые порядки ударных соединений вермахта. Лишь через некоторое время германские войска смогли начать собственную артиллерийскую и авиационную подготовку. Атака немецких танков и пехотных соединений началась около половины шестого утра.

   Позиция советских войск на Курской дуге. Июль 1943 г.

   Первой неожиданностью для германского командования как на южном, так и на северном крыле курского выступа стало то, что советские солдаты не испугались появления на поле боя новых немецких танков «Тигр» и «Пантера». Никакой паники в советских рядах замечено не было. Более того, советская противотанковая артиллерия и орудия танков, закопанных в землю, открыли эффективный огонь по германским бронированным машинам. И все же толстая броня немецких танков позволила им на некоторых участках пробить советскую оборону и вклиниться в боевые порядки частей Красной Армии. Передовые советские подразделения, которые не смогли сдержать натиск «Тигров», не складывали оружия. Они продолжали сражаться, уничтожая пехоту противника и вынуждая немецкие танки то и дело возвращаться назад для помощи своим солдатам. Такое положение дел не устраивало командование вермахта. Быстрого прорыва не получалось. Преодолев первую оборонительную линию, немецкие танковые подразделения были вынуждены обращаться за помощью к саперам: все пространство между позициями было густо заминировано, а проходы в минных полях хорошо простреливались артиллерией. Пока немецкие танкисты ждали саперов, их боевые машины подвергались массированному огню. Советская авиация сумела удержать за собой господство в воздухе. Постепенно сила ее ударов стала возрастать. Все чаще над полем боя появлялись советские штурмовики – знаменитые Ил-2, которые уничтожали бронированную мощь вермахта.
   Только за первый день боев группировка Модели, действовавшая на северном крыле курского выступа, потеряла до -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

/ -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

из 300 танков, участвовавших в первом ударе. Советские потери также были велики: всего две роты немецких «Тигров», наступавших против сил Центрального фронта, уничтожили за период 5–6 июля 111 танков Т-34. К 7 июля немцы, продвинувшись на несколько километров вперед, подошли к крупному населенному пункту Поныри. «Поныри, – как отмечал один из германских участников тех событий, – были Сталинградом Курской дуги». Там завязалось мощное сражение между ударными частями 20, 2 и 9-й немецких танковых дивизий с соединениями советских 2-й танковой и 13-й армий. Итог этого сражения стал крайне неожиданным для немецкого командования. Потеряв до 50 тыс. человек и около 400 танков, северная ударная группировка была вынуждена приостановить наступление. Продвинувшись вперед всего на 10–15 км, Модель в итоге растерял ударную мощь своих танковых частей и лишился возможности продолжать наступление.
   Тем временем на южном крыле курского выступа события развивались по иному сценарию. К 8 июля ударные подразделения германских моторизованных соединений «Великая Германия», «Райх», «Мертвая голова», лейбштандарта «Адольф Гитлер», нескольких танковых дивизий 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» сумели вклиниться в советскую оборону до 20 и более км. Наступление первоначально шло в направлении населенного пункта Обоянь, но затем, вследствие сильного противодействия советской 1-й танковой армии, 6-й гвардейской армии и других объединений на этом участке, командующий группой армий «Юг» фон Манштейн принял решение ударить восточнее – в направлении Прохоровки. Именно у этого населенного пункта и завязалось в последующие несколько дней самое большое танковое сражение Второй мировой войны, в котором с обеих сторон приняло участие до 1200 танков и самоходных орудий.
   Сражение под Прохоровкой – понятие во многом собирательное. Судьба противоборствующих сторон решалась здесь не за один день и не на одном поле. В этом отношении нет оснований сравнивать его с битвами под Бородино или Ватерлоо. Театр боевых действий для советских и немецких танковых соединений представлял местность площадью более 100 км -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

. И тем не менее именно это сражение во многом определило весь последующий ход не только Курской битвы, но и всей летней кампании на Восточном фронте.
   9 июня советское командование приняло решение передать из состава Степного фронта на помощь войскам Воронежского фронта 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П. Ротмистрова. На оперативном совещании в штабе Ватутина генералу Ротмистрову была поставлена задача нанести контрудар по вклинившимся танковым частям противника и заставить их отойти на исходные позиции. Подчеркивалась необходимость попытки вступить с немецкими танками в ближний бой, чтобы ограничить их преимущества в бронестойкости и огневой мощи башенных орудий.
   Сосредоточившись в районе Прохоровки, утром 10 июля советские танки двинулись в атаку. В количественном отношении они превосходили противника в соотношении примерно 3:2, но боевые качества германских танков позволили им уничтожить многие «тридцатьчетверки» еще на подходе к своим позициям. Бои продолжались здесь с утра до самого вечера. Над полем стоял густой дым от загоревшихся машин. Залпы сотен орудий заглушили стоны раненых. Сотни трупов покрыли место сражения. Прорвавшиеся вперед советские танки встречались с германскими практически броня к броне. Но этого как раз и добивалось командование 5-й гвардейской армии. Более того, вскоре боевые порядки противников перемешались настолько, что «тигры» и «пантеры» стали подставлять под огонь советских орудий свою боковую броню, которая была не столь прочной, как лобовая. Когда бой к концу 13 июля начал, наконец, затихать, настало время подсчитывать потери. А они были поистине гигантскими. 5-я гвардейская танковая армия практически лишилась своей боевой ударной мощи, потеряв несколько сотен танков. Но и немецкие потери не позволили им дальше развивать наступление на прохоровском направлении: только за 12 июля они составили, по неполным данным, до 70 танков. Теперь у немцев оставалось в строю всего до 250 исправных боевых машин.

   Начало советского контрнаступления под Курском

   Советское командование в спешном порядке перебрасывало к Прохоровке новые силы. Сражения, продолжавшееся в этом районе 13 и 14 июля, не привели к решительной победе той или другой стороны. Однако, противник начал постепенно выдыхаться. В запасе у немцев был 24-й танковый корпус, но посылать его в бой означало лишиться последнего резерва. Потенциал же советской стороны был неизмеримо большим. 15 июля Ставка приняла решение ввести на южном крыле курского выступа силы Степного фронта генерала И. Конева – 27-ю и 53-ю армии при поддержке 4-го гвардейского танкового и 1-го механизированного корпусов. Советские танки в спешном порядке были сосредоточены северо-восточнее Прохоровки и получили приказ 17 июля перейти в наступление. Но участвовать в новом встречном сражении советским танкистам уже не пришлось. Немецкие части стали постепенно отходить от Прохоровки на свои исходные позиции. В чем дело?
   Еще 13 июля Гитлер пригласил к себе в ставку на совещание фельдмаршалов фон Манштейна и фон Клюге. Стоял один вопрос – как дальше действовать в условиях неблагоприятно складывающейся для вермахта и всего Третьего рейха ситуации. Во-первых, 10 июля на о-ве Сицилия высадился десант союзных англо-американских войск и начал успешное продвижение в глубь острова. Гитлер не был уверен в том, что итальянцы смогут его остановить. После Сталинграда он скептически рассматривал боевые качества и моральный дух солдат итальянской армии. Чтобы защитить Апеннины, вермахту нужны были дополнительные силы. Тем не менее в тот же день фюрер приказал продолжить операцию «Цитадель» и не снижать накала боев. Успех под Курском, казалось, был уже не за горами. Однако всего через два дня Гитлера постигло новое разочарование. Его планы рушились. 12 июля перешли в наступление войска Брянского, а затем, с 15 июля – Центрального и левого крыла Западного фронтов в общем направлении на Орел (операция «Кутузов»), Немецкая оборона здесь не выдержала и затрещала по швам. Более того, некоторые территориальные успехи на южном крыле курского выступа были сведены на нет после сражения под Прохоровкой.
   На совещании в ставке фюрера 13 июля Манштейн попытался убедить Гитлера не прерывать операцию «Цитадель». Фюрер не стал возражать против продолжения атак на южном крыле Курского выступа (хотя на северном крыле выступа сделать это было уже невозможно). Но новые усилия группировки Манштейна не привели к решительному успеху. В итоге 17 июля 1943 г. командование сухопутных войск Германии приказало вывести из состава группы армий «Юг» 2-й танковый корпус СС. Манштейну не оставалось ничего иного, как отступать.
   В середине июля 1943 г. началась вторая фаза гигантской битвы под Курском. 12–15 июля перешли в наступление Брянский, Центральный и Западные фронты, а 3 августа, после того как войска Воронежского и Степного фронтов отбросили противника на исходные позиции на южном крыле Курского выступа, они приступили к осуществлению Белгородско-Харьковской наступательной операции (операция «Румянцев»), Бои на всех участках продолжали носить чрезвычайно сложный и ожесточенный характер. Враг цеплялся за каждый метр земли. Положение осложнялось еще и тем, что в полосе наступления Воронежского и Степного фронтов (на юге), а также в полосе Центрального фронта (на севере) главные удары наших войск наносились не по слабому, а по сильному участку вражеской обороны. Такое решение было принято для того, чтобы максимально сократить сроки подготовки к наступательным действиям, застать противника врасплох, т. е. именно в тот момент, когда он был уже измотан, но еще не занял прочную оборону Прорыв вперед осуществлялся мощными ударными группировками на узких участках фронта с использованием большого количества танков, артиллерии и авиации.

   Подбитый немецкий танк. Район Прохоровки. Июль 1943 г.

   Мужество советских солдат, возросшее мастерство их командиров, грамотное использование в сражениях боевой техники не могло не привести к положительным результатам в ходе наступательных операций. Уже 5 августа советские войска освободили крупные города и областные центры Орел и Белгород. В этот день впервые с начала войны в Москве был произведен артиллерийский салют в честь доблестных соединений Красной Армии, одержавших столь блистательную победу. К 23 августа части Красной Армии отбросили противника на запад уже на 140–150 км и вновь освободили Харьков.
   Вермахт потерял в Курской битве 30 отборных дивизий, в том числе 7 танковых; около 500 тыс. солдат убитыми, раненными и пропавшими без вести; 1,5 тыс. танков; более 3 тыс. самолетов; 3 тыс. орудий. Еще большими были потери советских войск: 860 тыс. человек; свыше 6 тыс. танков и САУ; 5 тыс. орудий и минометов, 1,5 тыс. самолетов. Тем не менее соотношение сил на фронте изменилось в пользу Красной Армии. В ее распоряжении находилось несравненно большее количество свежих резервов, чем у вермахта.

   Первый артиллерийский салют в Москве войскам, освободившим Орел и Белгород. 5 августа 1943 г.

   Наступление Красной Армии после ввода в бой новых соединений продолжало наращивать свои темпы. Советские войска без остановки устремились дальше на запад. На центральном участке фронта начали продвижение к Смоленску войска Западного и Калининского фронтов. Этот старинный русский город, считавшийся еще с XVII в. воротами к Москве, был освобожден 25 сентября. На южном крыле советско-германского фронта части Красной Армии в октябре 1943 г. вышли к Днепру в районе Киева. Захватив с ходу несколько плацдармов на правом берегу реки, советские войска осуществили операцию по освобождению столицы советской Украины. 6 ноября над Киевом взметнулся красный флаг.
   Было бы неправильно утверждать, что после победы советских войск в Курской битве дальнейшее наступление Красной Армии развивалось беспрепятственно. Все было намного сложнее. Так, после освобождения Киева противнику удалось нанести мощный контрудар в районе Фастова и Житомира (к западу от столицы Украины) по передовым соединениям 1-го Украинского фронта и причинить им немалый урон. И хотя немецким войскам не удалось достигнуть решительных целей, они все же на некоторое время приостановили наступление Красной Армии на территории правобережной Украины. Еще более напряженно складывалась ситуация в Восточной Белоруссии. После освобождения Смоленской и Брянской областей советские войска вышли к ноябрю 1943 г. в районы восточнее Витебска, Орши и Могилева. Однако последовавшие затем атаки Западного и Брянского фронтов против занявшей жесткую оборону немецкой группы армий «Центр» не привели к сколько-нибудь значительным результатам. Безуспешные наступательные операции в Восточной Белоруссии были остановлены лишь весной 1944 г. Советские войска понесли в тех боях значительные потери в людях и технике, но не выполнили поставленной задачи. Все это можно объяснить лишь тем обстоятельством, что советское Верховное Командование вновь, как и весной 1943 г., завысило планку своих стратегических целей. Видя, как успешно продвигаются советские войска по Украине, Ставка ВГК решила, что то же самое должно произойти и в Белоруссии. Но сил для этого пока не хватало. Необходимо было время, чтобы сосредоточить на минском направлении дополнительные силы, дать отдых измотанным в предыдущих боях соединениям и, самое главное, разработать детальный план новой операции по освобождению Белоруссии. Но все это произошло уже летом 1944 г.
   Каковы же общие итоги Курской битвы и наступления советских войск во второй половине 1943 г.? «Великое советское наступление, которое началось летом 1943 г. под Курском и Орлом, – говорится в «Краткой истории Второй мировой войны», изданной военным министерством США в 1945 г., – продолжалось непрерывно до следующей весны, когда немецкие захватчики были полностью изгнаны из Южной России».
   Победы под Курском и затем в битве за Днепр завершили коренной перелом в Великой Отечественной войне. Изгнание итало-немецких войск из Северной Африки (май 1943 г.), стабилизация обстановки на Атлантическом и Тихом океанах, в Юго-Восточной Азии, где японские войска были остановлены у границ Индии, свидетельствовали о том, что происходит коренной перелом и во Второй мировой войне в целом. Определяющим фактором явились события на советско-германском фронте – главном фронте вооруженной борьбы против Германии и ее союзников в Европе. Наступательная стратегия вермахта потерпела окончательный крах. К концу 1943 г. в состоянии войны с державами оси находилось 37 стран. Начался распад фашистского блока.

   Переправа на Днепровских плавнях. Октябрь 1943 г.

   В 1943 г. значительно укрепился и тыл советского государства. Необходимо отметить, что самоотверженными усилиями народа, жесткими, но продуманными мерами государства в 1943 г. в СССР удалось нормализовать, а затем добиться увеличения промышленного производства на 17 % по сравнению с 1942 г. Тем не менее довоенный выпуск валовой продукции еще не был достигнут. Объем сельскохозяйственной продукции в 1943 г. находился на самом низком уровне за все годы войны, и осенью пришлось временно снизить нормы выдачи хлеба. Однако строгая экономия позволила обеспечить сырьем промышленность, а армию и население – жизненно необходимым продовольствием. Немалое военно-экономическое значение приобретали поставки из США, Англии и Канады по ленд-лизу вооружения, боевой техники, стратегического сырья, продовольствия и других видов помощи. Общая стоимость поставок из США в СССР в 1943 г. составила около 2,4 млрд долл.
   Патриотический подъем, стремление любой ценой разгромить ненавистного врага и завершить освобождение страны от оккупантов характеризовали настроения большинства советских людей на фронте и в тылу. Среди примечательных событий того времени стало учреждение в 1943 г. солдатских и полководческих наград – орденов Славы I, II, и III степени и ордена «Победа», а также в знак освобождения Украины – ордена Богдана Хмельницкого 1, 2 и 3 степеней, что рассматривалось как признание заслуг советских вооруженных сил в борьбе с захватчиками, связывало их историю с боевыми традициями России.
   Впереди еще предстояла длительная и кровопролитная борьба, но коренной перелом был позади. Над великой страной вставала заря победы.

Трагдия и подвиг Ленинграда

С первых дней Великой Отечественной войны Ленинград оказался между двух огней. С юго-запада, через Прибалтику, к городу устремилась немецкая группа армий «Север» (командующий генерал-фельдмаршал В. фон Лееб). С севера и северо-запада на город нацелилась совместно с немецкими войсками финская армия (командующий маршал К. Маннергейм). Согласно плану «Барбаросса», захват Ленинграда должен был предшествовать взятию Москвы. Битва за Ленинград, самая продолжительная в войне, длилась с 10 июля 1941 г. до 9 августа 1944 г. С противником вели борьбу в различное время войска Северного, Северо-Западного, Ленинградского, Волховского, Карельского и 2-го Прибалтийского фронтов, Краснознаменного Балтийского флота, Ладожской и Онежской флотилий, авиационные части и соединения, жители Ленинграда. На стороне противника действовали испанская дивизия, норвежские и шведские «добровольцы».
Уже к 1 июля противник, располагавший большим превосходством в силах, захватил Каунас, Вильнюс, Ригу. Когда 9 июля был захвачен Псков, возникла непосредственная угроза Ленинграду. Еще 1 июля в городе была создана комиссия по вопросам обороны (председатель А. Жданов). В тот же день сильный удар по советским войскам в 200 км северо-западнее города нанесла финская армия, целью наступления которой являлись Ленинград и Петрозаводск. 5 июля из состава Северо-Западного фронта была выделена оперативная группа под командованием генерал-лейтенанта Б. Пядышева для обороны Лужского рубежа. Вокруг Ленинграда на дальних и ближних подступах развернулось строительство нескольких полос обороны. 29 июня началась эвакуация из города детей, женщин, пожилых людей, но в недостаточных масштабах из-за неоправданной уверенности в том, что противник будет остановлен на дальних подступах к городу. Сложная обстановка складывалась на море. С потерей баз в Лиепае и Риге корабли Краснознаменного Балтийского флота перебазировались в Таллин, но, как показали последующие события, временно. Самоотверженно защищали дальние подступы к Ленинграду наши пехотинцы, моряки, летчики. Ценой огромных потерь именно они, ведомые своими командирами и комиссарами, остановили наступление противника у стен города. Особое значение в замедлении темпов немецкого продвижения имела оборона Таллина, Моонзундского архипелага и п-ова Ханко, Лужского рубежа, сражение на ближних подступах к Ленинграду.

   Невский проспект под обстрелом немецкой артиллерии. 1942 г.

   Беспримерный подвиг совершила охрана водного района Пярну во главе с флагманским минером старшим лейтенантом П. Вольским, затопившая 7 июля под огнем противника на входе в порт стоявшие там суда. Этот важный для немецкого командования узел транспортировки и снабжения войск надолго был выведен из строя. Наступление немецко-фашистских войск непосредственно на Ленинград началось 10 июля. Противник нанес удары с нескольких направлений. 19 августа советские войска оставили Новгород, 20 августа – Чудово. Финская армия прорвалась к Карельскому перешейку. Создавалась угроза окружения города. Красная Армия оказывала ожесточенное сопротивление на всех линиях обороны. Героически сражались дивизии народного ополчения. Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования своими организационными решениями (создание Ленинградского и Карельского фронтов, смена командования, эвакуация населения, промышленных предприятий и другие) стремились укрепить положение города. В конце августа противник возобновил наступление. 31 августа была перерезана дорога Москва – Ленинград. 8 сентября город был окружен. В кольце блокады оказались более 2,5 млн гражданского населения, войска Ленинградского фронта. С этого дня сообщение с городом стало возможно только по Ладожскому озеру и по воздуху Каждый день Ленинград стал подвергаться артиллерийскому обстрелу и каждую ночь – воздушным налетам.
   Блокада грозила еще более страшной трагедией – голодом. 30 августа правительство приняло постановление «О транспортировке грузов для Ленинграда», которым предусматривалась доставка в город продовольствия, вооружения, боеприпасов и горючего, однако осуществить это постановление было крайне трудно. В связи с создавшимся положением в Ленинград была направлена комиссия во главе с заместителем председателя ГКО В. Молотовым. По результатам ее работы принимались важные решения. Вот как вспоминает об этом Г. Жуков, вызванный в Кремль из-под Ельни, где он руководил первой успешной операцией советских войск в ходе битвы под Москвой. «Мы еще раз обсудили положение с Ленинградом, – сказал Сталин. – Противник захватил Шлиссельбург, а 8 сентября разбомбил Бадаевские продовольственные склады. Погибли большие запасы продовольствия. С Ленинградом по сухопутью у нас связи теперь нет. Население оказалось в тяжелом положении. Финские войска наступают с севера на Карельском перешейке, а немецко-фашистские войска группы армий „Север“, усиленные 4-й танковой группой, рвутся в город с юга…Вам придется лететь в Ленинград и принять от Ворошилова командование фронтом и Балтфлотом».
   Приезд Жукова и принятые им меры укрепили оборону города, но прорвать блокаду не удалось. Еще 2 сентября пришлось усилить режим экономии продуктов питания. Рабочие и инженеры получали по 600 г хлеба в день, служащие – 400, иждивенцы и дети – 300 г. 11 сентября норму уменьшили. Хлеб стали выпекать с различными примесями – солодом, жмыхом и т. д. Немцы вплотную подошли к городу. Кольцо блокады, линия фронта находились от городской черты на расстоянии от 2 до 30 км. Но взять Ленинград с ходу не удалось. Отправка 17 сентября 4-й танковой группы на московское направление, для участия в наступлении на советскую столицу, это подтверждала. «Свидетельства, поступавшие с фронта, были верными: немцев остановили. Им нанесли страшный урон, – пишет в своей драматической книге, посвященной блокаде Ленинграда, известный американский журналист Г. Солсбери. – Некоторые немецкие дивизии потеряли две трети личного состава. Но эти потери были несравнимы с потерями тех призрачных дивизий, которые им противостояли. Советские части были обескровлены».
   21 сентября Гитлеру представили доклад по вопросу о Ленинграде. На следующий день была утверждена директива «Будущее Петербурга», в которой говорилось:
   «1. Фюрер принял решение стереть город Петербург с лица земли. После разгрома Советской России существование этого огромного города не будет иметь никакого смысла. Финляндия также сообщила нам, что она не заинтересована в дальнейшем существовании города рядом с ее новыми границами.
   2. Прежние требования Военно-морского флота сохранить верфи, гавань и военно-морские сооружения известны, однако их выполнение невозможно в связи с главным решением вопроса о Петербурге.
   3. Предлагается плотно блокировать город и сравнять его с землей с помощью артиллерии всех калибров и непрерывных бомбардировок с воздуха. Если в результате создавшейся в городе обстановки последуют заявления о сдаче города, они должны быть отклонены…»
   Угрожающее положение сложилось с топливом и электроэнергией. Но наиболее тяжелым испытанием стал голод. С 20 ноября 1941 г. были установлены самые низкие нормы выдачи хлеба по карточкам: рабочим и инженерно-техническим работникам – 250 г, служащим, иждивенцам и детям – 125. Частям первой линии и боевым кораблям – 500 г, летно-техническому составу ВВС – 500 г, всем остальным воинским частям – 300.
   Началась массовая гибель населения. В декабре умерло 53 тыс. человек (больше чем за весь 1940 г.), в январе 1942 г. – более 100 тыс., в феврале – более 100 тыс., в марте – более 95 тыс. человек. Не оставляют никого равнодушным сохранившиеся страницы дневника маленькой Тани Савичевой:
   «Бабушка умерла 25 янв…Дядя Алеша 10 мая… Мама 13 мая в 7.30 утра… Умерли все. Осталась одна Таня». У музейного стенда с этими страницами стояла в слезах леди Черчилль, Эйзенхауэр, Буденный, Калинин…
   Всего в Ленинграде за время блокады погибло до 1 млн человек. Голод усугубляли тяжелые психические травмы, вызванные постоянными бомбежками, обстрелами, гибелью близких людей. Физическое перенапряжение, холод, отсутствие электричества и отопления, воды, канализации и других элементарных бытовых условий еще более понижали способность людей сопротивляться голодной смерти. Люди умирали дома в холодных квартирах, на работе, на улицах, в очередях за хлебом. Горе пришло в каждую семью. На глазах у матерей и отцов умирали их сыновья и дочери, дети оставались без родителей.

   Героическому Ленинграду помогала вся страна. «Дорога жизни», Ладожское озеро

   Необыкновенным событием в судьбе осажденного города стала «Дорога жизни» – проложенная по льду Ладожского озера трасса, по которой с 21 ноября в город доставлялось продовольствие, боеприпасы и на обратном пути эвакуировалось гражданское население, главным образом женщины и дети. За период действия «Дороги жизни» – до марта 1943 г. – по ней и водным путем было доставлено в город 1615 тыс. т грузов, эвакуировано 1376 тыс. ленинградцев, многие тысячи раненных воинов, различные грузы. Всего за период блокады из города было эвакуировано 1750 тыс. человек – единичный в истории случай эвакуации такого огромного числа жителей из осажденного города. Для транспортировки нефтепродуктов по дну Ладожского озера был проложен трубопровод.
   Исторически сложилось так, что в наиболее критические для страны летние и осенние месяцы 1941 г. военные судьбы Ленинграда и Москвы тесно переплелись и были взаимосвязаны. Сопротивление на рубежах продвижения вермахта к Ленинграду и Москве лишили германские войска той ударной силы, которая была необходима для взятия с ходу этих мегаполисов, как это предусматривалось немецким планом молниеносной войны. К концу сентября немецкое наступление на Ленинград захлебнулось. 2 октября финские войска захватили Петрозаводск, но соединиться с немецкими войсками, блокировавшими Ленинград, им не удалось. В битве за Москву кризис наступил в октябре – ноябре, когда развернулось сражение на ближних подступах к столице. С ленинградского направления противник уже не смог перебросить под Москву значительные силы.

Ленинград в блокаде. 1942 г.

Особенность создавшегося положения состояла еще и в том, что город, находившийся в жесточайших условиях блокады, должен был снабжать необходимым вооружением и снаряжением войска Ленинградского фронта. Важнейшие оборонные предприятия в отсутствии электроэнергии стали устанавливать собственные двигатели внутреннего сгорания и блокстанции. Там, где это было невозможно, переходили на ручной труд. На Сестрорецком инструментальном заводе, который освоил производство автоматов, рабочие выпиливали некоторые детали вручную. К концу декабря 1941 г. завод изготовил таким образом свыше 4 тыс. автоматов. Обессиленные голодом и тяжело больные рабочие выполняли срочные фронтовые задания, ремонтировали корабли, танки и артиллерию. Сотрудники Всесоюзного института растениеводства сохранили ценнейшую коллекцию зерновых культур. Зимой 1941 г. 28 сотрудников института умерли от голода, но ни один ящик с зерном не был тронут. Как объяснить такое поведение?

   Женщины-добровольцы на защите Ленинграда. 1942 г.

   Да, были преступники, отнимавшие хлеб, продуктовые карточки у беспомощных людей. Были негодяи, проходившие мимо обессиленных взрослых и детей, которых еще можно было спасти. Но не они определяли облик Ленинграда тех лет. Сорок лет спустя после трагических событий их картина была воссоздана в новом измерении. Писатели А. Адамович и Д. Гранин встретились с сотнями ленинградцев, переживших блокаду, и опубликовали их воспоминания, которые приоткрывают источник стойкости и мужества защитников города. Они понимали, пишут авторы книги, что это были исторические дни и ночи, сознавали, что Ленинград – единственный город, который устоял перед самой длительной блокадой, что образ этого города помог миру, человечеству остановиться на краю страшной пропасти. «Отрезанный, блокированный город был, и это надо понять, силен своим неодиночеством, к нему были устремлены внимание, любовь, вера всей страны».
   Ранее неизвестные документы показывают, что Москва и страна делали все или почти все для того, чтобы оказать помощь осажденному Ленинграду. При всех ошибках, просчетах, волюнтаристских решениях принимался максимум мер и для доставки в Ленинград продовольствия и концентрации военных усилий с целью прорыва блокады. Были предприняты четыре попытки деблокады Ленинграда. Первая – в сентябре 1941 г., на третий день после того, как гитлеровские войска перерезали сухопутные коммуникации с городом; вторая – в октябре 1941 г., несмотря на критическое положение, сложившееся на подступах к Москве; третья – в январе 1942 г., в ходе общего контрнаступления, которое лишь частично достигло своих целей; четвертая – в августе – сентябре 1942 г. Основными причинами неудач являлся недостаток сил и средств, выделенных для прорыва блокады. Все это время снабжение города осуществлялось через Ладожское озеро, легендарную «Дорогу жизни». И только в январе 1943 г., когда основные силы вермахта были стянуты к Сталинграду, блокада была частично прорвана (операция «Искра»), и на узкой полосе южного берега Ладожского озера восстановили сухопутную связь со страной. Между Ладожским озером и линией фронта был создан коридор шириной 8—11 км, по которому в течение 17 суток проложили железную и автомобильную дороги. Это был переломный момент в Ленинградской битве.

Прорыв блокады Ленинграда. Волховский фронт. Январь 1943 г.

   Блокада Ленинграда полностью ликвидирована. Встреча воинов 2-й ударной и 42-й армий. Январь 1944 г.

   Положение Ленинграда значительно улучшилось, но непосредственная угроза городу продолжала оставаться. Поэтому было принято решение полностью ликвидировать блокаду, отбросить врага за пределы Ленинградской области и выйти к границам прибалтийских республик. Замысел операции был выработан в конце 1943 г. и обсужден с участием командующих Ленинградским (генерал Л. Говоров), Волховским (генерал К. Мерецков) и 2-м Прибалтийским (генерал М. Попов) фронтами. Силами этих фронтов во взаимодействии с Балтийским флотом (командующий адмирал В. Трибуц), Ладожской и Онежской флотилиями, авиацией дальнего действия (маршал авиации А. Голованов) и партизанскими соединениями была проведена Ленинградско-Новгородская операция. Советские войска перешли в наступление 14 января 1944 г. и открыли целую серию крупных наступательных операций 1944 г., которые ранее назывались «десятью сталинскими ударами». 20 января был освобожден Новгород. Оккупанты разрушили его до основания, все ценное разграбили. В городе уцелело лишь 40 домов и осталось 50 жителей. 21 января противник начал отход из района Мга – Тосно, с участка перерезанной им железнодорожной магистрали Ленинград – Москва.
   27 января в ознаменование окончательного снятия блокады Ленинграда, которая продлилась 900 дней, прогремел праздничный салют. Группа армий «Север» потерпела тяжелое поражение. В результате Ленинградско-Новгородской операции были освобождены почти вся Ленинградская область и часть Калининской области, советские войска вышли на границы Латвии и Эстонии.

   Ленинградцы благодарят воинов Советской Армии за снятие вражеской блокады. 27 января 1944 г.

   Подводя итоги Ленинградской битвы в целом, следует отметить, что она имела большое политическое и военно-стратегическое значение, оттянула на себя крупные силы немецко-фашистских войск и всю финскую армию. Гитлеровское командование лишилось возможности наиболее эффективного маневра стратегическими резервами, переброски войск на другие направления. Особое значение это имело в критический период битвы под Москвой осенью 1941 г. Подвиг защитников Ленинграда, отстоявших свой город в условиях тяжелейших испытаний, вдохновлял всю армию и страну, заслужил глубокое уважение и признательность государств антигитлеровской коалиции. Президент США Ф. Рузвельт в почетной грамоте, направленной городу, писал: «От имени народа Соединенных Штатов Америки я вручаю эту грамоту городу Ленинграду в память о его доблестных воинах и его верных мужчинах, женщинах и детях, которые, будучи изолированными захватчиком от остальной части своего народа и, несмотря на постоянные бомбардировки и несказанные страдания от холода, голода и болезней, успешно защищали свой любимый город в течение критического периода с 8 сентября 1941 г. по 18 января 1943 г. и символизировали этим неустрашимый дух народов Союза Советских Социалистических Республик и всех народов мира, сопротивлявшихся силам агрессии».
   В 1942 г. советским правительством была учреждена медаль «За оборону Ленинграда», которой удостоены около 1,5 млн защитников города. Эта медаль и сегодня остается в памяти народа одной из самых почетных наград Великой Отечественной войны.

Операция «Багратион»

Лето 1944 г. навсегда войдет в историю Второй мировой войны как время блестящих побед Красной Армии. Советские войска осуществили несколько мощнейших наступательных операций на всем протяжении от Белого до Черного морей. Однако первое место среди них по праву занимает Белорусская стратегическая наступательная операция, получившая кодовое название в честь легендарного русского полководца, героя Отечественной войны 1812 г. генерала П. Багратиона.
Белоруссия – край труднопроходимых лесов и болот, многочисленных рек и озер. Железнодорожная и автомобильная сеть здесь менее густая, чем на юге или в центре России. Наступать же вдоль проселочных дорог довольно опасно, так как велика вероятность оказаться в засаде. Природа будто специально создала Белоруссию как оборонительный форпост, о который в состоянии разбиться удар даже самой мощной наступательной армии.

И. В. Сталин

А. И. Антонов

С. М. Буденный

Н. А. Булганин

А. М. Василевский

К. Е. Ворошилов

Г. К. Жуков

Н. Г. Кузнецов

В. М. Молотов

С. К. Тимошенко

   Б. М. Шапошников

   Ставка Верховного Главнокомандования в годы Великой Отечественной войны

   Необходимо лишь грамотно организовать защиту существующих рубежей, иметь в запасе свежие резервы и знать о намерениях противника. К сожалению, летом 1941 г. Красная Армия не сумела использовать белорусские леса для срыва германского наступления группы армий «Центр» по линии Брест – Смоленск. Советская оборона здесь оказалась неподготовленной, а руководство войсками – во многом некомпетентным. Врага собирались бить на чужой территории, а не отступать в глубь Белоруссии. Результат был трагическим: в котлах под Белостоком и Минском погибли тысячи советских бойцов, сотни тысяч попали в плен. Теперь, спустя три года войны, положение в корне изменилось: в обороне западнее Витебска, Могилева и Бобруйска находились уже германские солдаты (все той же группы армий «Центр»), а советские войска были полны решимости взять реванш за прошлые неудачи. Насколько они были готовы к этому? Дискуссии о наступательной операции в Белоруссии начались в Ставке ВТК еще в марте 1944 г.
   Советским Генштабом рассматривались несколько вариантов продолжения операций на советско-германском фронте летом 1944 г. Дело в том, что зимой 1943/44 г. войска Красной Армии значительно продвинулись по территории правобережной Украины и весной вышли к государственной границе с Румынией. В Белоруссии же линия фронта все это время оставалась достаточно стабильной, что дало возможность обойти силы группы армий «Центр» с южного фланга. В кругах советского военного руководства считалось возможным, в этой связи, действовать по трем сценариям: во-первых, продолжить наступление на южном крыле фронта – в направлении Балкан и тем самым отрезать Германию от нефтеносных районов; во-вторых, ударить из северных районов Украины по правому флангу группы армий «Центр» и выйти к прибалтийским республикам, отрезав пути отступления немецкой группировке на востоке. Третий сценарий оказался наиболее эффективным – начать наступления из восточных районов Белоруссии против главных сил группы армий «Центр».
   22 апреля 1944 г. идея наступательной операции в Белоруссии, за которую выступал и маршал Г. Жуков, была одобрена Ставкой ВГК. Прочие варианты Сталин и представители Генштаба отклонили, поскольку они таили в себе опасность чрезмерного перенапряжения наступающих советских сил и не гарантировали полного успеха. За белорусский вариант говорило и то, что советские войска получали возможность наступать по прямому пути, ведущему к Берлину; кроме того, успех в Белоруссии позволял перерезать пути отхода главным силам немецкой группы армий «Север», оборонявшейся в Прибалтике.
   Анализ ситуации показал, что необходимо значительное увеличение группировки войск на этом направлении. Советским фронтам противостояло здесь 42 немецкие дивизии 3-й танковой, 4-й и 9-й полевых немецких армий, всего около 850 тыс. человек. С советской стороны первоначально имелось не более 1 млн человек. Однако к середине июня 1944 г. численность советских соединений, предназначенных для удара, была доведена до 1,2 млн человек. Войска располагали 4 тыс. танков, 24 тыс. орудий, 5,4 тыс. самолетов. Основная ударная сила была представлена одной танковой армией (5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова), 8 механизированными и танковыми корпусами, двумя кавалерийскими корпусами. 31 мая была издана директива на наступление, которое должно было начаться в двадцатых числах июня.

   Саперы наводят мост через р. Южный Буг. Зима 1944 г.

   Замыслом операции «Багратион» предусматривалось нанести главные удары по флангам немецкой группировки: на севере, под Витебском, силами 3-го Белорусского фронта генерала И. Черняховского и на юге, в районе Бобруйска, силами 1-го Белорусского фронта генерала (с конца июня – маршала) К. Рокоссовского. 2-й Белорусский фронт генерала Г. Захарова имел задачу сковать немецкие части 4-й армии в центре. После окружения и уничтожения противника под Витебском и Бобруйском намечалось развивать наступление в глубину, в сторону Минска.
   Интересно отметить, что поначалу операции советских фронтов планировались на глубину всего 70—160 км. Как отмечает видный отечественный военный историк генерал армии М. Гареев, постановка таких сравнительно ограниченных задач произошла, видимо, потому, что еще сказывался синдром безуспешных наступательных операций Западного фронта в Восточной Белоруссии в осенне-зимней кампании 1943/44 г.
   Словно какой-то рок преследовал части Красной Армии на этом направлении: зимой 1941/42 г. советские войска остановились на подступах к Ржеву и Сычевке и не смогли выполнить задачи Ржевско-Вяземской наступательной операции; летом 1942 г. не достигла значительных успехов Ржевско-Сычевская операция Западного и Калининского фронтов; в декабре 1942 г. больших жертв потребовала операция «Марс» против основных сил 9-й немецкой армии; осенью – зимой 1943/44 г. оказались напрасными огромные потери Западного фронта, штурмовавшего оборонительные позиции группы армий «Центр» вдоль Смоленского шоссе – никакого продвижения вперед не было. Все эти неудачные наступательные операции тяжело сказывались на моральном состоянии советских бойцов и командиров, которые принимали в них участие. Во многих соединениях получили распространение апатия и неверие, что немцев можно выбить с занимаемых ими позиций. Такие настроения нужно было в корне менять.
   Первым шагом к созданию по существу совершенно новой группировки советских сил на белорусском направлении стала замена на своих постах многих высших офицеров (в частности, со своего поста был снят командующий Западным фронтом генерал В. Соколовский) и назначение на должности командующих вновь образованными 1-м Прибалтийским, 1, 2, 3-м Белорусскими, и 1-м Украинским фронтами проверенных в боях военачальников, имеющих опыт крупных (и, самое главное, успешных) наступательных операций. Командующими этими фронтами стали соответственно генералы И. Баграмян, К. Рокоссовский, Г. Захаров, И. Черняховский, И. Конев. Координацию действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов осуществлял маршал Жуков, 1-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов – маршал Василевский.

   Уничтоженная в районе Бобруйска немецкая колонна. Операция «Багратион». Июнь 1944 г.

   Командирами на местах проводилась огромная работа по подготовке наступления: части обучались наступательному бою, организации взаимодействия, координации усилий всех родов войск. Поистине драконовские меры предпринимались для обеспечения скрытности перегруппировки соединений и занятия ими исходных позиций. Штабам было приказано соблюдать радиомолчание и передвигаться только по ночам.
   Надо сказать, что немецкое командование при подготовке к летней кампании 1944 г. в Белоруссии оказалось не на высоте. Оборонительные успехи прошлых месяцев успокоили многих германских офицеров. Генштаб сухопутных войск полагал, что советские войска больше не решатся наносить удары на этом направлении и поэтому ждал его на юге – восточнее Львова. Более -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

/ -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

танковых и моторизованных дивизий вермахта на Восточном фронте (из общего числа 34) немцы держали южнее Полесья. Оборона группы армий «Центр» в Белоруссии имела много изъянов. Боевые порядки немецких соединений не были развиты в глубину; между позициями соседних частей существовали значительные разрывы.
   Советское командование предвидело возможность переброски дополнительных германских частей в Белоруссию с Украины после начала операции «Багратион». В этой связи намечалось нанести в первой половине июля удар силами 1-го Украинского фронта И. Конева в направлении Львова, что должно было поставить немцев в затруднительное положение.
   Отметим еще одно важное обстоятельство. Развертывание мощного наступления Красной Армии летом 1944 г. и прежде всего – наступления в Белоруссии – приурочивалось к началу десантной операции западных союзников в Нормандии. Еще в конце 1943 г. между лидерами стран Большой тройки была достигнута договоренность о проведении советских ударов на Восточном фронте одновременно с открытием боевых действий во Франции. Наступление Красной Армии должно было оттянуть на себя германские силы, не дать возможности командованию вермахта перебросить сколько-нибудь значительные воинские формирования с востока на запад. Сразу оговоримся, что такой замысел полностью себя оправдал. Успех десантной операции «Оверлорд», начавшейся 6 июня 1944 г., стал возможен во многом благодаря действиям советских фронтов в Белоруссии.
   Летняя кампания Красной Армии 1944 г. началась 10 июня мощным наступлением сил Ленинградского фронта против позиций финских войск, оборонявшихся на Карельском перешейке. Цель удара на северном фланге состояла в том, чтобы полностью обеспечить безопасность Ленинграда, вывести из войны союзницу Германии – Финляндию и отвлечь в какой-то мере внимание германского командования от положения в Белоруссии. Уже к 20 июня все три оборонительные полосы финских войск на Карельском перешейке были прорваны и был освобожден г. Выборг. 21 июня перешли в наступление соединения Карельского фронта на петрозаводском направлении. Теперь судьба Финляндии и ее выход из войны были практически предрешены. Однако соглашение о перемирии между Хельсинки и Москвой было подписано только в сентябре 1944 г.
   Белорусская операция началась 22 июня 1944 г. – на несколько дней раньше, чем намечалось первоначально. Это было вызвано необходимостью оказать срочную помощь партизанам, оказавшимся на тот момент в непростом положении: немецкие карательные отряды вели против них мощное наступление. Тем не менее партизанские бригады и отряды оказали регулярным советским войскам неоценимую услугу, нанеся немцам перед началом операции «Багратион» значительные потери в людях и технике, парализовав снабжение многих соединений вермахта.
   Перед наступлением советских фронтов была произведена разведка боем, которая помогла выявить многие огневые точки противника и нанести по ним уничтожающий удар артиллерией и авиацией. Основные силы Красной Армии перешли в наступление 23 июня 1944 г. После прорыва первой оборонительной полосы советские командующие ввели в бой оперативные резервы и продолжали наращивать усилия в глубине. Осуществлялось стремительное фронтальное и параллельное преследование отходившего противника. Уже к 25 июня войсками 1-го и 3-го Белорусских фронтов были перерезаны пути снабжения немецких группировок, находившихся в районе Бобруйска и Витебска. Значительные силы 3-й танковой и 9-й полевой германских армий попали в окружение. Их попытки вырваться из кольца, как правило, оканчивались неудачей и вели к большим потерям среди немецких солдат. Но и те подразделения вермахта, которым все же удалось пробиться на запад, оказывались затем в новом котле – теперь уже восточнее Минска. Дело в том, что ударные соединения объединений Рокоссовского и Черняховского, не дожидаясь, пока произойдет полное уничтожение окруженного противника под Витебском и Бобруйском, устремились далее – по сходящимся направлениям к Минску. В немецкой обороне образовалась огромная брешь, заткнуть которую германскому командованию было нечем.
   Успех, достигнутый советскими войсками всего за несколько дней боев в Белоруссии, предопределил постановку им Ставкой ВГК более широких задач по уничтожению противостоявшего противника. 3 июля ударные соединения Красной Армии (5-й гвардейской танковой армии с севера и 1-го гвардейского танкового корпуса с юга) подошли к Минску. В тот же день город был освобожден от немецких войск. Столь стремительное продвижение советских сил, которые старались не ввязываться в крупные бои на пути к столице Белоруссии и обходить гарнизоны немецких войск, сорвало германские планы по уничтожению города. Но самое главное, с падением Минска оказывались в полном окружении соединения 4-й немецкой армии. Многие командиры вермахта, отходя на запад, просто не ожидали такого развития событий – они были уверены, что Минск еще в их руках. Подчиненные им части, натыкаясь на советские заслоны восточнее города, быстро теряли свою боеспособность; их личный состав, как правило, разбредался по лесам, а затем начал в массовом порядке сдаваться в плен.
   Тем временем передовые советские соединения уже достигли Барановичей, Молодечно и устремились к Вильнюсу – столице Литовской ССР. К 8 июля они окружили засевший там немецкий гарнизон и вышли к Неману. Полностью уничтожить находившегося в городе противника не удалось. Боевая подвижная группа вермахта, осуществив 30-километровый марш-бросок по советским тылам, достигла Вильнюса и вывела оттуда часть немецких сил. Однако это не повлияло на общую ситуацию на этом участке фронта. Войска 3-го Белорусского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов развернули мощное наступление в направлении Каунас, Даугавпилс, Рига – к побережью Балтийского моря. В тяжелейшее положение теперь попала немецкая группа армий «Север», пути отхода которой оказались под угрозой. Южнее войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов успешно продвигались к Лиде, Гродно и Бресту.
   Наконец, 13 июля началось наступление 1-го Украинского фронта маршала Конева. Для немцев оно также стало полной неожиданностью. Часть дивизий вермахта, которые находились уже на пути из Северной Украины в Белоруссию, были повернуты назад. Им предстояло отражать советские атаки в направлении Львова. Германское верховное руководство охватила паника. Советские части неудержимо приближались к границам Польши и Восточной Пруссии. Только за первые 12 дней боев, с 22 июня по 4 июля 1944 г., группа армий «Центр» потеряла 25 дивизий и лишилась 300 тыс. человек. В последующие несколько недель к ним добавилось еще 100 тыс. военнослужащих.
   Однако и советский натиск стал постепенно ослабевать. Прорыв 3-го гвардейского механизированного корпуса к Балтийскому морю западнее Риги не был подкреплен свежими резервами. Советским танкистам пришлось временно отойти, чтобы подготовить новый удар. Отметим, что основные силы группы армий «Север» были все же отрезаны от основного немецкого фронта и зажаты на территории Курляндии (Латвийская ССР), но случилось это несколько позже, после перегруппировки передовых соединений советских Прибалтийских фронтов. Более того, к началу августа, к моменту выхода советских сил на границу с Польшей, германское командование предприняло срочные меры по укреплению фронта группы армий «Центр». Со своего поста был снят командующий группой фон Клюге, а на его место назначен фельдмаршал Модель, считавшийся мастером оборонительного боя. В условиях подавляющего превосходства Красной Армии Модель избрал, пожалуй, единственно верную тактику. Он отказался от попыток создания сплошной оборонительной полосы, не стал латать то и дело возникающие дыры в немецких позициях, но приказал провести ряд мощных контрударов на самых угрожаемых направлениях. Результат не замедлил сказаться. Передовые соединения Красной Армии вынуждены были приостанавливать свое продвижение вперед и заниматься ликвидацией угрозы, возникающей у себя на фланге или в тылу. С выходом советских частей на подступы к Варшаве наступательные возможности советских фронтов уже практически полностью себя исчерпали. Требовалась срочная передышка для пополнения и перегруппировки войск. Взять столицу польского государства с ходу не представлялось возможным.
   Но именно в этот момент произошло неожиданное событие, как для высшего советского военного руководства, так и для командующего 1-го Белорусским фронтом Рокоссовского, чьи армии наступали на варшавском направлении. 1 августа 1944 г. с ведома лондонского эмигрантского правительства, в Варшаве началось вооруженное восстание, возглавляемое командующим польской Армией Крайовой Т. Бур-Комаровским. Интересная деталь: если Сталин о подготовке этого восстания ничего не знал, то немецкое командование, напротив, было хорошо осведомлено о планах варшавского подполья. Политической целью лидеров Армии Крайовой был захват своей столицы еще до вступления в нее советских войск. Последующие несколько недель показали, что замыслы «лондонских поляков» оказались авантюрой. Как можно было рассчитывать на успех восстания, не согласовав свои действия с командованием Красной Армии?
   Тем не менее войска Рокоссовского предприняли большие усилия, чтобы пробиться к городу. В результате тяжелых кровопролитных боев им удалось к 14 сентября освободить пригород Варшавы – Прагу. Северо-западнее столицы были захвачены несколько плацдармов на р. Нарев. Но большего советским солдатам и бойцам 1-й армии Войска Польского, сражавшимся в рядах Красной Армии, достичь так и не удалось. Десант на западном берегу Вислы был отбит немцами с большими потерями для наступавших. Представитель Ставки Жуков и Рокоссовский пришли к выводу о бесполезности дальнейших атак. Во время войны именно в ходе таких безрезультативных боев войска и несли самые большие потери. Помощь, оказанная восставшим Красной Армией и ВВС западных союзников, была недостаточной. 2 октября 1944 г. восставшие капитулировали.
   Уже после войны на Западе получила распространение версия о том, что советское командование якобы намеренно прекратило наступление на польскую столицу, потому что Сталину была не выгодна победа Армии Крайовой. Однако этот домысел противоречит фактам. Если бы советское руководство действительно желало поражения восставшим, оно не допустило бы тех огромных потерь, которые понесли части Красной Армии на подступах к Варшаве (погибли десятки тысяч красноармейцев; только одна 2-я танковая армия потеряла до 500 танков и самоходных орудий). Столицу Польши смогли освободить только в январе 1945 г.
   Летом и осенью 1944 г. Красная Армия добилась выдающихся военных успехов. В ходе Белорусской операции советских фронтов была разбита и отброшена на 550–600 км одна из мощнейших немецких группировок на Восточном фронте – группа армий «Центр». 17 дивизий и 3 бригады противника были полностью уничтожены, а 50 дивизий лишились более половины своего состава. Группа армий «Центр» всего за два месяца боев, до конца августа 1944 г., потеряла более 550 тыс. человек, и в ее составе осталось не более полумиллиона военнослужащих.
   Красная Армия в этой операции также понесла значительный урон. Победа досталась ей дорогой ценой. Только безвозвратные потери составили 178 тыс. человек, к которым необходимо добавить свыше полумиллиона раненых. Советские фронты лишились в ходе наступления 2,9 тыс. танков, 2,4 тыс. орудий. Однако общее соотношение сил после завершения летней кампании еще более изменилось в пользу Красной Армии. К концу 1944 г. на Восточном фронте 6,5 млн советских солдат противостояло 2 млн немецких (плюс 190 тыс. союзных вермахту) военнослужащих.
   Лето и осень 1944 г. стали и временем окончательного краха фашистского блока государств. После начавшегося в августе широкого наступления Красной Армии на южном крыле советско-германского фронта – в направлении Балкан – один за другим стали откалываться от Германии и объявлять ей войну союзники – Румыния, Болгария, Венгрия. После подписания в Москве 19 сентября 1944 г. соглашения о перемирии с Финляндией, последняя также развернула боевые действия против находившихся на севере страны и отступавших теперь в Норвегию немецких частей. Советские войска вошли в центральные районы Европы, на отдельных участках они достигли Восточной Пруссии.
   В кругах высшего германского руководства возник кризис. 20 июля 1944 г., в то время, когда трещала по швам оборона группы армий «Центр» на востоке, а на западе англо-американские соединения стали расширять свой плацдарм вторжения во Францию, была совершена попытка покушения на Гитлера. И хотя графу К. Штауффенбергу не удалось разделаться с фюрером (тот при взрыве получил лишь легкие ранения), сам факт такого события стал показательным: многие немецкие офицеры больше не доверяли своему верховному руководству и стремились поскорее покончить с войной, устранив, как им казалось, главное препятствие на пути соглашения с союзниками (т. е. ликвидировав Гитлера). В результате этой неудачи последовали массовые репрессии нацистского режима против боевых немецких генералов и офицеров. Сотни военнослужащих были арестованы и расстреляны; многим было «предложено» покончить жизнь самоубийством, чтобы не компрометировать свое имя (так поступили, например, с «лисом пустыни» фельдмаршалом Э. Роммелем).
   Наконец, лето и осень 1944 г. стали периодом осуществления на практике советских довоенных разработок ведения наступательных операций. Операция «Багратион» – пример творческого переосмысления с учетом конкретной ситуации предвоенной теории глубокой наступательной операции, разрабатывавшейся в 30-е годы такими военачальниками как М. Тухачевский, А. Егоров, Г. Иссерсон и другие. Как отмечает Д. Глэнц, входе войны произошла трансформация. Вермахт превратился в конце концов в образование, сходное с Красной Армией образца 1941 г., в то время как последняя стала по своей сущности ударной силой блицкрига – доктрины, реализованной и развитой на практике советской теорией глубокой операции. Советские генералы и офицеры получили в 1944 г. возможность в полной мере проявить индивидуальную инициативу и развить свой полководческий талант.
   Ценным в этой связи представляется мнение о Красной Армии самих немецких генералов, взятых в плен в Белоруссии в июле – августе 1944 г. Их показания во многом объясняют причины разгрома группы армий «Центр»:
   Генерал пехоты Фелькерс, бывший командир 27-го армейского корпуса:
   «16.07.1944…Поражения последних лет – следствие плохого военного руководства. По моему мнению, было ошибкой, что группы армий и армии не могли действовать самостоятельно, исходя из обстановки на месте. Все решения верховного командования поступали слишком поздно, события их обгоняли…»
   Генерал-лейтенант барон фон Лютцов, бывший командир 35-го армейского корпуса:
   «15.07.1944…Наступательная мощь Красной Армии возросла потому, что она научилась лучше скрывать свои подготовительные мероприятия, концентрировать в больших масштабах свои войска на направлениях главного удара, взаимодействуя двумя-тремя наступающими клиньями, наносить удары далеко вглубь; а также потому, что большое участие в наступлении принимает американская военная техника… Уничтожающий ураганный огонь артиллерии и минометов достиг высокой плотности… Русская пехота сделала своей большой специальностью наблюдение; практикует операции разведотрядов, засады, выслеживание и поимку «языков» и имеет много достижений в этой области…
   Высшие русские командиры за последний год успешно провели ряд больших операций. В этом сказывается рост их опыта в вождении войск…»
   Генерал-лейтенант Фриц Франек, бывший командир 73-й пехотной дивизии:
   «15.08.1944 г…Русское командование я могу оценивать не столько по своему опыту, сколько по тем результатам, которых оно достигло. Я думаю, что оно ведет войну по большому, хорошо продуманному плану. Сначала оно использовало свою громадную территорию и, принеся большие жертвы, системой подвижной обороны измотало германские силы, действуя также и в тылу вермахта. Далее оно планомерно активизировало действия своих мощных сил до тех пор, пока не стало возможным перейти в наступление. Оно вводит в бой войска сконцентрировано, на особо важных направлениях и таким образом достигает крупных успехов…»
   К концу 1944 г. оборона вермахта как на Восточном, так и на Западном фронте была не просто ослаблена, но и до основания разрушена. В странах антигитлеровской коалиции теперь практически уже никто не сомневался, что следующий, 1945 год станет последним в борьбе союзных армий с гитлеровским вермахтом. Фашистская Германия неумолимо катилась к своей гибели.

Битва за Берлин

   К началу 1945 г. стало ясно, что война в Европе, вероятнее всего, закончится битвой за Берлин. Об этом свидетельствовало положение на фронтах, яростное сопротивление немецких войск, отсутствие перспектив какого-то иного выхода Германии из войны. Но вопрос, кто первым достигнет столицы Германии – войска западных союзников или Красная Армия, оставался открытым. Стремление каждой из ведущих держав антигитлеровской коалиции – СССР, США и Великобритании – решить эту задачу было естественным для политического руководства и командования, понятным для рядовых солдат и простых граждан этих стран. Взятие Берлина означало конец кровопролитию в Европе, приносило лавры победителя в завершающем сражении войны за правое дело, укрепляло позиции в решении вопросов послевоенного устройства Германии, авторитет причастных к этому политических и военных лидеров внутри страны и на международной арене. Не говоря о том, что взятию Берлина предстояло войти в летопись мировой истории. Словом, ставки были достаточно высоки.
   Советское Верховное Главнокомандование, планируя заключительную наступательную кампанию, еще в конце 1944 г. поставило перед войсками l-ro и 2-го Белорусских и l-ro Украинского фронтов задачу в кратчайший срок овладеть Берлином. В ходе развернувшейся в январе 1945 г. Висло-Одерской операции советские войска успешно продвигались по территории Польши и уже в первой декаде февраля вышли к Одеру в районе Кюстрина. До Берлина оставалось всего 60 км. Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Жуков первоначально планировал с ходу нанести мощный удар в западном направлении и в кратчайшие сроки овладеть столицей Германии. Однако события заставили его изменить свое решение. Советскому командованию поступила информация, что противник сосредотачивает мощные группировки войск в Восточной Померании и Верхней Силезии (на флангах соединений 1-го Белорусского фронта). Важно и то, что советские войска нуждались в отдыхе и пополнении; необходимо было подтянуть тылы, перебазировать авиацию, завершить разгром оставшихся в тылу окруженных немецких частей. Все это послужило причиной отмены приказа о наступлении на Берлин. Войска 1-го Белорусского фронта перенацеливались на ведение боев в северо-западном направлении против группировки немцев в Померании.
   Уже после войны решение Жукова отложить операцию по взятию Берлина подвергалось критике со стороны некоторых советских военачальников. Версии о том, что наступление на столицу Германии в феврале 1945 г. можно было бы и продолжить, придерживался и бывший командующий 8-й гвардейской армии В. Чуйков. Однако сторонники такой гипотезы оказались в меньшинстве. В большинстве отечественных исследований этого вопроса говорится о том, что решение маршала Жукова того периода являлось наиболее оптимальным. В Восточной Померании в марте 1945 г. советским войскам действительно пришлось столкнуться с сильным противником. Германские генералы (в частности Г. Гудериан) свидетельствовали после войны о том, что командование вермахта планировало нанесение мощного контрудара по русским войскам.
   Новые документы, открытые недавно в советских архивах, указывают, что решение о приостановке наступления на Берлин в феврале 1945 г. все-таки, видимо, было ошибочным. Дело в том, что в первой половине февраля 1945 г. в Генштаб Красной Армии поступило сообщение вначале от британского, а затем и американского командования о том, что немцы после отвода своих войск от Арденн в срочном порядке перебрасывают 6-ю танковую армию СС на Восточный фронт. Указывалось также, что основные немецкие силы сосредотачиваются северо-западнее Бреслау и в Восточной Померании и готовятся к нанесению контрудара по флангам 1-го Белорусского фронта. Уже вечером 12 февраля текст сообщения союзников был телеграфирован в штаб маршала Жукова. Угроза советским войскам, наступавшим на берлинском направлении, казалась очевидной. Германские танковые соединения действительно могли натворить много бед и даже выйти в тыл 1-го Белорусского фронта. Жуков после ознакомления с телеграммой отдал приказ на приостановку наступления, развернув фронт в направлении Восточной Померании. Против немецкой группировки в районе Бреслау продолжалось наступление 1-го Украинского фронта маршала Конева.
   Германское контрнаступление в марте 1945 г. было предпринято, однако не там, где оно ожидалось, а в Венгрии, в районе озера Балатон. Именно туда была переброшена 6-я танковая армия СС. В конце марта советский Генштаб счел нужным уведомить командование союзников о том, что их информация о сосредоточении 6-й танковой армии СС в Померании и в районе северо-западнее Бреслау не подтвердилась. Сталин упоминал об этом факте в переписке с руководителями Англии и США. Но время ушло. Войска 1-го Белорусского фронта уже ввязались в сражения в Восточной Померании. Наступление на Берлин переносилось на апрель 1945 г.
   Сегодня довольно сложно прояснить, что стояло за сообщением союзников о передислокации 6-й танковой армии – просто непроверенные сведения или преднамеренная дезинформация. Хорошо известно, что вопрос о взятии Берлина интенсивно обсуждался политическим и военным руководством СССР, Англии и США начиная с февраля 1945 г. и приобрел характер соперничества. 1 апреля 1945 г. в Москву в Ставку Верховного Главнокомандования были вызваны командующие 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами маршалы Жуков и Конев.
   «Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?» – задал им вопрос Сталин. Поводом для такой постановки вопроса были полученные в Москве сведения о том, что западные союзники создают для взятия Берлина группировку войск под командованием фельдмаршала Б. Монтгомери и развернули с этой целью подготовительные мероприятия.
   «Берлин будем брать мы, – ответил Конев, – и возьмем его раньше союзников». Жуков сказал, что это готовы сделать войска 1-го Белорусского фронта, который имел к тому времени достаточно сил и был нацелен на Берлин с кратчайшего расстояния. По стечению обстоятельств именно в этот же день – 1 апреля – У. Черчилль направил Ф. Рузвельту следующую телеграмму: «Ничто не окажет такого психологического воздействия и не вызовет такого отчаяния среди всех германских сил сопротивления, как нападение на Берлин… Существует еще одна сторона дела, которую Вам и мне следовало бы рассмотреть. Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену Если они захватят также и Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, что они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу… Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и что в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять…»
   Телеграмма У. Черчилля была последней попыткой добиться пересмотра решения, принятого верховным главнокомандующим союзными силами в Европе Д. Эйзенхауэром о наступлении американских войск в направлении Лейпцига и Дрездена. Об этом он сообщил еще 28 марта 1945 г. в личном послании Сталину. Эйзенхауэр отклонил настойчивую просьбу Монтгомери о выделении ему 10 дивизий для наступления на Берлин. Комитет начальников штабов, а затем и президент Ф. Рузвельт поддержали решение главнокомандующего.
   К этому времени в Москве разработка плана Берлинской операции в основных чертах уже была завершена. Она готовилась Генеральным штабом с участием командования и штабов 1-го и 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Наступление на Берлин назначалось на 16 апреля силами двух фронтов. 1-й Белорусский фронт должен был наносить главный удар с кюстринского плацдарма силами четырех общевойсковых и двух танковых армий. Развивать успех, вводя дополнительные резервные соединения, предполагалось как в направлении самого Берлина, так и в обход его с севера и северо-запада. Перед войсками Жукова находилась сильно укрепленная полоса немецкой обороны на Зееловских высотах, преодолеть которую было очень непросто. 1-му Украинскому фронту предстояло прорываться несколько южнее Берлина и наступать в направлении р. Эльба на соединение с передовыми частями западных союзников. Командующему 1-м Украинским фронтом И. Коневу ставилась и еще одна задача: частью сил нанести удар по Берлину с юга. При этом разграничительная линия между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами была доведена только до г. Люббен (60 км юго-восточнее Берлина). Маршал Конев вспоминал впоследствии, что при утверждении проекта операции Сталин провел на карте разграничительную линию вплоть до Люббена, но затем оборвал карандаш и дальше линию не повел. Он ничего не сказал при этом, но, судя по всему, тем самым он молчаливо предложил действовать далее, исходя из обстановки. Возможно, в этом обрыве был негласный призыв к соревнованию?..
   Готовя операцию, Жуков особое внимание уделял достижению ее внезапности. Предусматривался целый комплекс мер по дезинформации противника, массированному введению в сражение сил и средств, организации разведки боем перед началом наступления. Чтобы ошеломить противника, родилась идея проведения главной атаки за два часа до рассвета с применением прожекторов для освещения пути своим войскам и ослепления противника. Вот что маршал Жуков рассказывал о тех событиях уже после операции, на своей первой пресс-конференции, устроенной для иностранных журналистов в поверженном Берлине 7 июня 1945 г.:
   «К этому заключительному и решающему сражению мы провели серьезную подготовку. Мы подтянули достаточно технических средств и рассчитали все детали операции наверняка… сосредоточили крупные силы артиллерии, танков, авиации, чтобы можно было в кратчайший срок сломить сопротивление противника и быстро овладеть самим Берлином. Особое внимание было обращено на точное взаимодействие всех родов войск. Конечно, немцы ждали нашего удара на Берлин. Мы знали это хорошо и очень долго думали над тем, как бы в этих условиях организовать внезапный удар доля противника. Для достижения этой цели я, как командующий операцией, выбрал ночной способ атаки всем фронтом, чего немцы, по показаниям пленных, не ожидали. Немецкое верховное командование было уверено, что главная атака Красной Армии невозможна ночью… Большую роль в успехе ночной атаки сыграло одно техническое новшество.
   Чтобы помочь танкам и пехоте лучше ориентироваться в ночной атаке, мы организовали по всему фронту прожекторный подсвет пути для наступающих колонн. Одновременно наши прожектора не только подсвечивали путь наступающим войскам, но и ослепляли противника, который вследствие этого был лишен возможности вести точный прицельный огонь. Примерно на каждые 200 метров действовал один мощный прожектор».
   16 апреля войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов перешли в наступление. 2-й Белорусский фронт (командующий К. Рокоссовский) начал наступление 18 апреля. Его действия также имели большое значение для взятия Берлина, поскольку прикрывали правый фланг советских ударных сил.
   Войска Жукова довольно быстро преодолели первую оборонительную полосу обороны. Их наступление поддерживали до 4 тыс. танков, 22 тыс. стволов артиллерии, около 4 тыс. самолетов. Только за первые сутки операции было произведено 15 тыс. самолетовылетов для бомбардировки позиций врага. Однако с наступлением рассвета немцы пришли в себя и их сопротивление по мере приближения к Зееловским высотам стало возрастать.

   Надписи на стенах рейхстага. Берлин. Май 1945 г.

   На удержание этих высот, являвшихся ключом к Берлину, противник бросил главные силы. Здесь советские войска понесли особенно чувствительные потери. Тем не менее положительным моментом являлся тот факт, что немецкое верховное командование, опасаясь прорыва советских ударных соединений на этом участке, бросило сюда практически все резервы, находившиеся под Берлином, и даже вывело часть войск, предназначенных для непосредственной обороны столицы Германии. Как впоследствии отмечал Г. Жуков, в этом состоял большой просчет противника: «Подходящие из Берлина и его окрестностей резервы были разгромлены нашей авиацией и танками. Поэтому, когда наши войска ворвались в Берлин, то некоторые районы города оказались оголенными, в частности, в отношении зенитных орудий. Выведя резервы из района Берлина, противник нарушил непрерывную линию обороны, ослабил эту оборону столицы и уже не смог устоять против мощного натиска наступающих…»
   К исходу 21 апреля соединения 2-й гвардейской танковой, 3-й и 5-й ударных армий 1-го Белорусского фронта вышли на северо-восточную окраину Берлина. Часть войск фронта, обойдя город с севера, продвигалась к Эльбе.
   Следует отметить, что войска 1-го Украинского фронта маршала Конева встречали на пути своего продвижения несколько меньшее сопротивление. Уже к исходу 18 апреля войска фронта завершили прорыв нейсенского рубежа обороны, форсировали р. Шпрее и обеспечили условия для окружения Берлина с юга. За день до этого И. Конев направляет телеграмму командующим 3-й и 4-й гвардейских танковых армий генералам П. Рыбалко и Д. Лелюшенко, в которой нацеливает их на взятие Берлина. Он требует от них не ввязываться в затяжные и лобовые бои, смелее продвигаться вперед. А 20 апреля Конев и Жуков направляют своим подчиненным соединениям практически одинаковые приказы: «Первыми ворваться в Берлин».
   Первая весть о прорыве советских войск на окраины германской столицы была все же отправлена из штаба 1-го Украинского фронта. Телеграмма, адресованная лично Сталину сообщала: «3 гв. танковая армия Рыбалко передовыми бригадами ворвалась в южную часть Берлина и к 17.30 ведет бой за Тельтов и в центре Ланквиц… 22.04.1945».

   Встреча на Эльбе. Торгау, 26 апреля 1945 г.

   В это время немецкое командование предприняло последнюю отчаянную попытку спасти положение под Берлином. Гитлер приказал повернуть 12-ю армию, ранее предназначавшуюся для действий против американских войск, на восток – против 1-го Украинского фронта, чтобы в районе Ютеборга выйти на соединение с войсками 9-й армии и частью сил 4-й танковой армии. Но войска 1-го Украинского фронта отразили контрудар противника и приступили к его уничтожению. В самом Берлине германские войска продолжали упорно сражаться, пытаясь оттянуть свой неминуемый конец.
   24 апреля ударные соединения 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, соединившись в районе Бранденбурга, замкнули кольцо окружения немецких войск в Берлине. 25 апреля войска 1-го Украинского фронта встретились на Эльбе с войсками 12-й американской группы армий генерала О. Брэдли. К этому времени танкисты генерала Рыбалко (1-й Украинский фронт), форсировав с ходу р. Шпрее, с ожесточенными боями продвигались к центру Берлина (разграничительная линия между войсками фронтов была изменена и проходила примерно по центру города) и оказались в тылу боевых порядков 8-й гвардейской армии и 1-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта. Все это вызвало некоторую неразбериху, которая могла принести и, видимо, все же принесла немало неоправданных жертв.
   Наконец, 28 апреля Конев решил обратиться к Жукову с предложением изменить разграничительную линию между их фронтами и несколько скорректировать направление продвижения армий 1-го Белорусского фронта. Позиция Жукова по этому вопросу была противоположной. В тот же день он направил телеграмму Сталину с просьбой разрешить ему сменить своими войсками соединения 1 – го Украинского фронта, наступающие к центру Берлина с южного направления. В Генеральном штабе внимательно следили за ходом событий и еще до получения телеграммы от Жукова ему и Коневу была направлена директива о новой разгранлинии. Суть ее сводилась к тому, что войска Конева, которые к тому времени достигли Тиргартена, должны были быть отведены с тем, чтобы их место заняли войска Жукова. Центр Берлина теперь входил в полосу действий армий 1-го Белорусского фронта, что огорчило маршала Конева. Но ему ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу.
   Между тем сражения в столице Германии продолжались с неослабевающей силой. 29 апреля начались бои за рейхстаг, овладение которым было возложено на 79-й стрелковый корпус 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. 30 апреля разведчики 150-й стрелковой дивизии М. Егоров и М. Кантария водрузили Красное знамя над рейхстагом. Имперская канцелярия была взята штурмом.

   Знамя, водруженное над рейхстагом в Берлине

   В тот же день, 30 апреля, не дожидаясь, пока советские солдаты ворвутся в бункер, расположенный на территории имперской канцелярии, покончил жизнь самоубийством А. Гитлер. Он не захотел покинуть столицу Германии, решив, что его присутствие будет воодушевлять немецких солдат и поддерживать в войсках высокий боевой дух. Но его надежды оказались тщетными. В конце своей жизни он признал, что, видимо, совершил большую ошибку, напав на Советский Союз. Русские, по его словам, оказались более сильной нацией. В день самоубийства он заперся в своем кабинете вместе с Евой Браун. Через несколько минут прозвучал выстрел. Труп Гитлера и его супруги, с которой он накануне решил пожениться, был облит бензином и сожжен его приближенными во дворе имперской канцелярии. Покончил жизнь самоубийством и министр пропаганды И. Геббельс. 2 мая сопротивление противника полностью прекратилось. Остатки берлинского гарнизона во главе с начальником обороны города генералом Г. Вейдлингом сдались в плен.
   С падением Берлина Германия утратила способность к организованному сопротивлению. 2 мая 1945 г. был объявлен праздничный приказ И. Сталина, в котором говорилось о вкладе войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в разгром берлинской группировки. Отмечалось, что к 21 часу 2 мая в плен сдалось уже более 70 тыс. немецких солдат и офицеров. 3 мая Жуков осматривал имперскую канцелярию и рейхстаг, на внутренней стороне которого, как и многие советские воины, поставил свой автограф. А через несколько дней, в ночь на 9 мая, маршал Жуков вместе с представителями английского, американского и французского командования принял в Карлсхорсте (пригороде Берлина) безоговорочную капитуляцию германских войск. Война в Европе была окончена. Преступный фашистский режим и созданное им нацистское государство были повержены.

Маршал Г. Жуков подписывает Акт о безоговорочной капитуляции Германии. 8 мая 1945 г.

   Советские воины раздают горячую пищу жителям Берлина. 1945 г.

   Потери советских войск в Берлинской операции были исключительно велики. Убитыми и ранеными они превысили 350 тыс. человек. Из них безвозвратные потери (убитые, пропавшие без вести) составили 78 тыс. человек. Потери противника были намного больше. Перестала существовать целая немецкая группировка количеством около 1 млн человек. Примерно 150 тыс. человек было убито, остальные взяты в плен или успели уйти на запад.
   В боях за Берлин советские бойцы и командиры проявили выдающееся мужество и отвагу. Сила и мощь Красной Армии, советское военное искусство заслужили самых высоких оценок. Для того чтобы стать таковой, Красной Армии пришлось пройти через годы суровых лишений, многие жертвы, оказаться на краю пропасти, но выстоять и победить.

Маньчжурская операция

   Выполняя союзнические обязательства, взятые перед США и Великобританией, а также в целях обеспечения безопасности своих дальневосточных границ, СССР в ночь на 9 августа 1945 г. вступил в войну против Японии, что явилось логическим продолжением Великой Отечественной войны.
   Несмотря на поражения от союзных англо-американских войск Япония продолжала оставаться достаточно мощной военной силой, еще способной противостоять своим противникам. Императорская армия располагала в общей сложности 6 млн человек, 10 тыс. самолетов и 500 боевых кораблей. С поражением Германии и ее союзников в Европе, японцы не считали себя побежденными и готовились к затяжным боям на ближних подступах к своей метрополии. Их упорство вызвало рост пессимистических оценок американского командования в отношении сроков окончания войны на Тихом океане. Считалось, в частности, что она не завершится ранее конца 1946 г., а потери союзных войск при высадке на Японские острова составят более 1 млн человек.
   Важнейшим звеном японской обороны являлись укрепрайоны Квантунской армии, дислоцированной на территории оккупированной Маньчжурии (Северо-Восточный Китай). С одной стороны, эта армия служила гарантией беспрепятственного снабжения Японии стратегическим сырьем из Китая и Кореи, а с другой – выполняла задачу по оттягиванию советских сил с европейского театра войны, помогая тем самым германскому вермахту. В ходе кампании на Восточном фронте в 1941–1945 гг. СССР вынужден был держать на своих дальневосточных границах огромные силы – в разное время от 32 до 59 расчетных дивизий, крупные авиационные и артиллерийские части общей численностью до 1 млн. человек. Несомненно, что такая масса войск (будь она переброшена на запад) могла бы значительно ускорить поражение Германии и уменьшить советские потери в войне.
   Япония была давним противником России. В войне 1904–1905 гг. русские потерпели поражение от японской армии и флота. Условия мира были крайне тяжелыми: Россия лишились территории Южного Сахалина, портов на побережье Тихого океана – Порт-Артура и Дайрена. Непросто складывалась ситуация на Дальнем Востоке и в 30-е годы. Японское императорское правительство стремилось закрыть Советскому Союзу все выходы в открытый океан. После захвата северо-восточных китайских провинций оно встало на путь прямых военных провокаций на советско-китайской и монголо-китайской границах. Несмотря на то что все вылазки японских милитаристов в районе оз. Хасан (1938 г.) и р. Халхин-Гол (1939 г.) были отбиты с большими для них потерями, командование императорской армии не оставляло надежд взять в будущем реванш и отторгнуть от СССР при удобном случае Дальний Восток и Забайкалье.
   В 1941 г. основной вектор японской агрессии был повернут на юг. Япония остро нуждалась в стратегическом сырье и дешевой рабочей силе. В апреле 1941 г. был заключен советско-японский пакт о нейтралитете, который несколько снизил напряженность между Японией и СССР, но не гарантировал безопасность советских границ на ближайший обозримый период. Известно также, что одновременно с подготовкой удара по англо-американским войскам на Тихом океане, японское командование разрабатывало план боевых действий против Красной Армии под кодовым названием «Кантокуэн» (Особые маневры Квантунской армии). В течение 1941–1943 гг. этот план постоянно уточнялся с учетом ситуации на советско-германском фронте.
   Япония, хорошо помня о силе советских войск, так и не решилась напасть на СССР после начала Великой Отечественной войны. Однако она многократно совершала провокации на границах, задерживала советские суда в открытом море, 8 из них потопила. Тем самым затруднялись поставки Советскому Союзу военной техники и снаряжения из США по ленд-лизу.

   На Тегеранской конференции. Ноябрь – декабрь 1943 г. И. В. Сталин, Ф. Рузвельт, У. Черчилль

   СССР не мог оставаться безучастным к ситуации у своих дальневосточных границ, тем более, что Япония была союзницей нацистской Германии. До 1943 г. советское правительство по понятным причинам не давало официального ответа на запросы США и Великобритании о возможности своего будущего вступления в войну против Японии. Лишь на Тегеранской конференции Сталин согласился начать боевые действия против японских войск после окончания войны в Европе. На Ялтинской конференции в феврале 1945 г. он уточнил, что это произойдет через два-три месяца после капитуляции Германии. Советское руководство заявило также, что условием вступления СССР в войну против Японии является возвращение ему территорий Южного Сахалина и Курильских островов, сохранение статус-кво Внешней Монголии, передача в аренду бывшей русской военной базы в Порт-Артуре.
   5 апреля правительство СССР денонсировало советско-японский договор о нейтралитете от 13 апреля 1941 г. Через два с половиной месяца после капитуляции Германии на переговорах лидеров стран Большой тройки 26 июля 1945 г. была принята «Потсдамская декларация» – фактический ультиматум правительству Японии с требованием ее капитуляции. Там же, в Потсдаме на переговорах союзных военных представителей обсудили практические вопросы, связанные с участием СССР в войне на Дальнем Востоке.
   Японское командование, со своей стороны, полагало, что в случае перехода Красной Армии в наступление в Маньчжурии Квантунская армия сможет продержаться не менее года. Япония обладала многочисленными оккупационными силами на территории Центрального и Южного Китая и в случае затягивания кампании могла перебросить часть из них на север. Китайские правительственные войска под командованием Чан Кайши, равно как и коммунистические части Мао Цзедуна, не могли оказать действенной помощи советскому наступлению. Многолетняя война с Японией и внутриполитическая борьба тяжело сказывалась на положении Китая. Силы его сопротивления, несмотря на активную поддержку стран антигитлеровской коалиции, были истощены. В 1944 г. японская императорская армия провела ряд успешных наступательных операций против войск Гоминьдана и добилась контроля над важными промышленными объектами и транспортными магистралями южных провинций Китая. Более того, Китай стоял на пороге широкомасштабной гражданской войны. Коммунисты и Гоминьдан, несмотря на заявления о сотрудничестве, все чаще вступали в конфликты друг с другом и готовились к решительной схватке за политическую власть в стране.

   В дни работы Потсдамской конференции. Июль 1945 г. Сидят: К. Эттли, Г. Трумэн, И. Сталин; стоят – В. Леей, Э. Бевин, Дж. Бирж, В. Молотов

   Предстоящий театр военных действий был весьма обширным и имел сложные физико-географические условия. Лес на севере сменялся степью и пустынными районами на юге. В центре Маньчжурии располагались хребты Большого Хингана. Японцы же в предвидении боевых действий заблаговременно оборудовали этот регион, создали мощную систему оборонительных сооружений. К началу войны противник имел здесь 17 укрепрайонов, 4,5 тыс. дотов и дзотов, многочисленные аэродромы и посадочные площадки. Квантунская армия располагала силой в 1 млн человек, 1,2 тыс. танков, 1,9 тыс. самолетов, 6,6 тыс. орудий.
   Чтобы преодолеть такие сильные укрепления, нужны были не только мужественные, но и опытные войска. Поэтому советское командование к началу войны на Дальнем Востоке перебросило сюда дополнительные силы, освободившиеся на западе после победы над фашистской Германией. Основная масса войск и техники была передислоцирована примерно за три месяца (с мая по июль), среди них два фронтовых, 4 армейских и 15 корпусных управлений – всего до 1 млн солдат и офицеров. Значительная часть танков и артиллерии перебрасывалась на исходные позиции сразу с заводов Урала и Сибири, что способствовало быстрейшей концентрации ударной группировки войск. Общая численность объединений Красной Армии на Дальневосточном ТВД достигла к началу августа 1,7 млн человек, 30 тыс. орудий и минометов, 5,2 тыс. танков, более 5 тыс. самолетов, 93 корабля.
   Необходимо отметить, что, пожалуй, главным преимуществом советских войск над японцами в 1945 г. явилось не только их численное превосходство, но и обладание богатым и уникальным опытом, полученным в боях с германским вермахтом в 1941–1945 гг. Моральное состояние бойцов Красной Армии было высоким, а советские командиры были полны решимости применить на практике свой военный опыт.
   Еще в июле 1945 г. было образовано Главное командование советскими войсками на Дальнем Востоке, его возглавил Маршал Советского Союза А. Василевский. Для ведения наступления против Квантунской армии создавались три фронта: Забайкальский (командующий маршал Р. Малиновский), 1– й Дальневосточный (командующий маршал К. Мерецков) и 2– й Дальневосточный (командующий генерал армии М. Пуркаев). Действия сухопутных войск поддерживались кораблями Тихоокеанского флота и Амурской военной флотилии. В полосе Забайкальского фронта в наступление вводились войска Монгольской Народно-революционной армии. Согласно замыслу Генштаба и Главного командования, на Дальнем Востоке предусматривалось нанесение мощных ударов советских фронтов по сходящимся направлениям к центру Маньчжурии, рассечение главной группировки противника, ее последующее окружение и уничтожение. Затем наступление должно было развиваться в южном направлении к Ляодунскому полуострову и Северной Корее. Отдельные операции предусматривались для освобождения Южного Сахалина и Курильских островов. Для ускорения капитуляции императорской армии планировалось также осуществить высадку десанта на о-ве Хоккайдо. Однако эту операцию было решено впоследствии отменить.
   Особое внимание на этапе подготовки к наступлению уделялось скрытности сосредоточения войск, обеспечению внезапности первого удара. Командование Красной Армии уверенно справилось с этой задачей. Японцы, располагая сведениями о концентрации на границе крупных советских сил, так и не смогли получить информацию о времени их перехода в наступление. Первоначальный удар стал для них полной неожиданностью.
   Готовилось к наступательным операциям против Японии и командование союзных войск. Однако его стратегия претерпела к началу августа значительные изменения. Зная о том, что советские войска в ближайшее время должны начать свою операцию в Маньчжурии, президент США Г. Трумен принял решение сбросить на Японские острова две ядерные бомбы, обладающие невиданной доселе разрушительной силой. Атомные бомбардировки Хиросимы (6 августа) и Нагасаки (9 августа) возвестили миру о наступлении ядерной эры. Роковое решение, унесшее жизни 300 тыс. японцев, было принято американским руководством в первую очередь для того, чтобы на заключительном этапе войны показать всему миру (и прежде всего СССР) свое могущество и военно-техническое превосходство. Что касается Японии, то, несмотря на атомные бомбардировки, она продолжала войну. Все внимание императорского правительства в те дни было приковано к действиям Советского Союза.
   8 августа в Москве советское правительство передало японскому послу заявление, в котором говорилось, что в связи с отказом Японии прекратить военные действия против США, Великобритании и Китая Советский Союз с 9 августа 1945 г. считает себя в состоянии войны с Японией. В тот день наступление Красной Армии в Маньчжурии началось на всех направлениях практически одновременно. Размокшие в результате многодневных проливных дождей дороги не смогли помешать советской атаке; форсирование Амура также прошло успешно. Первые удары стали внезапными и ошеломляющими для японцев, которые не смогли оказать эффективного сопротивления советским войскам.
   Продвижение советских войск осуществлялось высокими темпами. Особенно стремительно наступали войска Забайкальского фронта. Уже 12 августа соединения 6-й гвардейской армии преодолели Большой Хинган и устремились к ключевым центрам Маньчжурии – Чанчуню и Мукдену. Навстречу Забайкальскому фронту наступали ударные части 1-го Дальневосточного фронта. Среднесуточный темп продвижения советских сил составлял от 30 до 82 км.
   В ходе наступления сухопутные войска тесно взаимодействовали с кораблями Тихоокеанского флота. С их помощью был успешно осуществлен ряд десантных операций в портах Северной Кореи – Юки, Расин и Сейсин и других. Особенно ожесточенные и кровопролитные схватки развернулись за порт Сейсин – укрепленную с моря и оборудованную в инженерном отношении военно-морскую базу японского флота. Первая волна советских десантников (около 200 человек) смогла захватить лишь небольшой плацдарм на побережье. Японцы провели мощную контратаку, которая едва не достигла успеха. Лишь мужество советских морских пехотинцев спасло положение. Бои продолжались здесь еще несколько дней. Но в конечном итоге Сейсин был освобожден. Японскому командованию так и не удалось эвакуировать на территорию метрополии сколько-нибудь значительные контингенты войск.
   Американские экспедиционные силы начали высадку в Южной Корее, когда положение японских войск в этом регионе стало безысходным. 18 августа было принято решение о разграничении зоны ответственности вооруженных сил СССР и США в Корее по 38 параллели.
   Высокие темпы продвижения советских и монгольских войск в центральной части Маньчжурии поставило японское командование в безвыходное положение. Сопротивление Квантунской армии было дезорганизовано. Многие ее части попали в окружение и утратили боеспособность. В этой критической ситуации японское правительство 14 августа приняло решение о капитуляции на условиях Потсдамской декларации и уведомило об этом правительства США, СССР и Англии. Однако, как показали дальнейшие события, практические действия командования Квантунской армии противоречили заявлению японского политического руководства. Императорская армия, прекратив сопротивление против англо-американских войск, продолжала сражаться против соединений Красной Армии. В связи с этим Генштаб вынужден был выступить со специальным разъяснением, в котором подчеркивалось, что советские войска будут продолжать наступление, пока противостоящие им японские силы не сложат оружия.

В ходе Маньчжурской операции Красная Армия разгромила основные силы Японской сухопутной армии

   Японские солдаты складывают оружие

   Наступление Красной Армии стремительно развивалось, и к 20 августа разгром Квантунской армии был практически завершен. Началась массовая капитуляция японских войск. Стоит отметить, что большое значение в быстрейшем захвате важнейших стратегических пунктов на территории Китая имели воздушные десанты советских войск в таких экономических центрах, как Харбин, Чанчунь, Мукден, а также в морских портах на побережье Тихого океана – Дайрен и Порт-Артур.
   В связи с успехом в Маньчжурии 2-й Дальневосточный фронт частью сил перешел в наступление на Сахалине.
   Южно-Сахалинскую операцию осуществили соединения 56-го корпуса 16-й армии во взаимодействии с Тихоокеанским флотом. Особенно сильные бои развернулись во время прорыва укрепленного рубежа в районе Контон, где оборонялись части японской 88-й пехотной дивизии. Советским бойцам пришлось брать штурмом многочисленные железобетонные сооружения противника. Тяжелый бой длился трое суток. После прорыва контонского рубежа части 56-го корпуса двинулись далее на юг. К полудню 25 августа японские вооруженные силы на Южном Сахалине прекратили организованное сопротивление и капитулировали.
   Заключительным этапом войны против Японии явилась Курильская десантная операция, проведенная частью сил 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов и Тихоокеанского флота. Она началась в ночь с 16 на 17 августа с высадки советского морского десанта на о-ве Шумшу – самом северном о-ве Курильской гряды. Здесь японцы обладали мощной системой береговой обороны. Все участки возможной высадки были пристреляны огнем артиллерии. Сражение за Шумшу продолжалось несколько дней и было кровопролитным. Первая волна советских десантников оказалась под перекрестным обстрелом и не смогла продвинуться вперед. Потребовались дополнительные подкрепления и организованный огонь по японским позициям. В том бою мужество и героизм проявили как пехотинцы, так и военные моряки. Многие корабли Тихоокеанского флота, несмотря на пробоины, продолжали поддерживать огнем своих орудий советских десантников. Многие раненые моряки оставались на своем посту. Японцы не выдержали натиска и отступили. Вскоре гарнизон о-ва Шумшу капитулировал. Таким образом был утрачен ключевой узел обороны Курильской гряды, за которым последовала капитуляция гарнизонов остальных островов. В период с 18 августа по 4 сентября все они были очищены от противника; в плен сдались до 50 тыс. японских солдат и офицеров.

Представитель Японии министр иностранных дел М. Сигэмицу подписывает Акт о капитуляции. 2 сентября 1945 г.

Советский Союз одержал победу на Дальнем Востоке в кратчайшие сроки. Мощнейшая группировка японской императорской армии – Квантунская армия – прекратила свое существование всего за две недели. К концу августа было сломлено сопротивление японцев на Сахалине и Курильских островах. В общей сложности противник потерял свыше 700 тыс. солдат и офицеров, из них 84 тыс. убитыми и более 640 тыс. пленными. Советские потери составили 36,5 тыс. человек, из них убитыми и пропавшими без вести 12 тыс.

   Возвращение домой

   2 сентября 1945 г. в Токийской бухте на борту американского линкора «Миссури» японские правители в присутствии полномочных представителей СССР, США, Китая, Великобритании, Франции и других союзных государств подписали Акт о безоговорочной капитуляции Японии. Так закончилась Вторая мировая война, длившаяся шесть долгих лет.
   3 сентября правительство СССР объявило днем победы над милитаристской Японией. Советские войска согласно договоренности с правительством Китая вскоре начали покидать освобожденные ими территории. Китайское население тепло провожало бойцов Красной Армии, принесших на их землю долгожданное освобождение от японских захватчиков. Согласно советско-китайскому соглашению в аренду СССР передавались военно-морская база Порт-Артур и порт Дайрен.

Освобождение стран Европы и Азии

   Максимальных успехов агрессоры достигли в Европе, Азии и Африке к осени 1942 г. В Европе они оккупировали, напомним, 12 стран (Австрию, Чехословакию, Албанию, Польшу, Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию, Люксембург, Францию, Югославию, Грецию), а также часть территории СССР, где до войны проживало до 80 млн человек. В Азии японские войска захватили обширную территорию Китая, Французский Индокитай, Малайю с крепостью Сингапур, Бирму, Таиланд, Гонконг, Филиппины, большую часть Соломоновых островов, вышли на подступы к Австралии и Индии. Итало-немецкие войска в Северной Африке оккупировали территорию от Туниса до границы Египта. Жизнь сотен миллионов людей была подчинена иноземной военной силе. Террор, геноцид, подавление любых форм национального сопротивления были характерными чертами установленного в оккупированных странах фашистско-милитаристского «нового порядка».
   Разработка верховным командованием вермахта директивы № 32, других немецких и японских документов свидетельствует, что агрессоры готовились к завоеванию Среднего Востока, а затем Индии, где предполагалась встреча германских и японских войск. Вслед за «решением английской проблемы» они намеревались «устранить влияние англосаксов» на Американском континенте. Армиям антигитлеровской коалиции, поддержанным движением Сопротивления в странах Европы и Азии, потребовалось более трех лет ожесточенных сражений, чтобы добиться перелома в войне и освободить страны и территории, оккупированные агрессорами.
   В Европе это было достигнуто совместными усилиями вооруженных сил СССР, Великобритании и США, при решающем вкладе в освобождение Европейского континента Красной Армии. В Азии основное противоборство развернулось между США и Японией. В Африке – между английскими и итало-немецкими войсками, при участии с конца 1942 г. войск США.

   Командующие фронтами на заключительном этапе войны.
   В нижнем ряду (слева направо): маршалы И. С. Конев, А. М. Василевский, Г. К Жуков, К. К. Рокоссовский, К А. Мерецков; в верхнем ряду: маршалы Ф. И. Толбухин, Р. Я. Малиновский, Л. А. Говоров, генералы А. И. Еременко, И. X. Баграмян

   Остановимся подробнее на освободительной миссии Советского Союза, с которой с первых дней Великой Отечественной войны связывали свои надежды люди самых различных слоев населения многих стран мира.
   Бернард Шоу писал 17 июля 1941 г. в Москву Александру Фадееву: «…Гитлер бросил перчатку, как поборник своей идеи, и Россия поднимает эту перчатку, как поборник другой, несравненно более могучей идеи. Когда Россия сокрушит Гитлера, она станет духовным центром мира… Помните, что наша цивилизация стоит сейчас перед поворотным пунктом, которого ей еще никогда не удавалось преодолеть. И на этот раз Россия должна повести нас вперед или погибнуть» [124 - Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5283. Оп. 15. Д. 13. Л. 3.].
   Советский Союз не отделял свою борьбу против нацизма от борьбы других народов за свое национальное освобождение. Эта позиция получила подтверждение в заявлении советского правительства от 24 сентября 1941 г. в связи с подписанной незадолго до этого президентом США и премьер-министром Великобритании Атлантической хартии. СССР выразил свое согласие с целями ведущейся войны против агрессивного блока, равно как и с основными принципами послевоенного устройства мира. Советское руководство гарантировало полную поддержку прав всех порабощенных народов на восстановление своей государственной независимости и суверенное развитие [125 - См.: Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945: Документы и материалы. В 2 т. Т. 1. М., 1983. С. 128–130.].
   Победы Красной Армии под Москвой, Сталинградом и Курском ознаменовали коренной поворот в Великой Отечественной войне. Осенью 1943 г. советские войска форсировали Днепр и начали быстрое продвижение по территории Правобережной Украины. Как руководству государств оси, так и лидерам союзных СССР держав стало понятно, что недалек тот день, когда Красная Армия выйдет к своим довоенным границам и начнет изгнание вражеских войск с территорий европейских стран. В это время в правящих кругах Англии и США возникли опасения, что дальнейшее наступление советских армий в Румынии, Польше и других государствах Центральной и Юго-Восточной Европы может привести к значительному укреплению позиций Москвы в этом регионе. Особенное беспокойство по этому поводу выражал Лондон, считавший СССР своим геополитическим соперником в борьбе за влияние на континенте, в первую очередь на Балканах и в Польше. Тем не менее все возрастающая военная мощь Советского Союза вынудила Великобританию умерить свои имперские амбиции. Более того, общественность западных стран с энтузиазмом воспринимала каждый новый успех Красной Армии, происходивший на фоне пока еще отсутствовавшего второго фронта во Франции.
   26 марта 1944 г. советские войска на ряде участков вышли к реке Прут, по которой проходила государственная граница между СССР и Румынией. Ситуация на советско-германском фронте складывалась таким образом, что Красной Армии предстояло теперь вести бои на территории союзницы нацистской Германии. Еще до вступления советских войск в глубь Европейского континента перед Москвой возникла проблема, как относиться к тем странам, которые открыто участвовали в мировой войне на стороне Германии. Необходимо было изначально определить свою политику по отношению как к Румынии, так и к другим государствам-сателлитам Третьего рейха.
   2 апреля было опубликовано заявление советского правительства, в котором говорилось, что Красная Армия будет и дальше преследовать германские и союзные им румынские соединения вплоть до полного их разгрома и капитуляции.
   В документе подчеркивалось, что Москва «не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии…» [126 - Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны: Документы и материалы. Т. 2. М., 1946. С. 105.]. В то же время СССР стремился использовать все возможности, чтобы вывести Румынию из войны политическими средствами. Сами румыны должны были способствовать изгнанию со своей территории немецких войск.
   Подобным образом СССР рассчитывал добиваться вывода из войны и остальных стран, сражавшихся на стороне Германии. Свою позицию он согласовал с правительствами США и Великобритании.
   13 мая было опубликовано совместное заявление правительств трех ведущих держав антигитлеровской коалиции, обращенное к Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии. В нем говорилось, что эти страны имеют возможность сократить сроки европейской войны путем разрыва с Германией и сопротивления всеми средствами нацистским силам, решить, «намерены ли они упорствовать в их нынешней безнадежной и гибельной политике препятствования неизбежной победе союзников, хотя для них еще есть время внести вклад в эту победу» [127 - Сиполс В. Великая Победа и дипломатия. 1941–1945. М., 2000. С. 198.].
   Тон этого заявления отражал сложившиеся к тому времени реалии военно-политической ситуации в Европе. Перечисленные в документе страны находились во вражеском лагере, поэтому основной задачей держав антигитлеровской коалиции был вывод их из войны на стороне Германии. Причем если это было недостижимо с помощью политических мер, то у Красной Армии не оставалось другого выхода, как вступить на их территории как на территории вражеских государств. Расчет сводился к тому, что угроза полного военного разгрома, новые тяжелые потери подвигнут правительства стран-сателлитов Германии прекратить боевые действия против СССР и его союзников и повернуть оружие против нацистов.
   Положение каждой из сторон-сателлитов фашистско-милитаристского блока не было однозначным. Так, Болгария, хотя и являлась союзницей Германии, в войне против СССР не участвовала. Войну СССР, кроме Германии, объявили также Италия, Румыния (22июня 1941 г.), Финляндия (26 июня), Венгрия (27 июня). К ним присоединились созданные гитлеровцами марионеточные правительства Словакии, Хорватии и Норвегии. Всего гитлеровцы привлекли в вермахт 1,8 млн человек из оккупированных стран.
   Вступление Красной Армии в пределы государств, оказавшихся против своей воли под немецкой оккупацией – Польши, Чехословакии, Югославии, Норвегии, Дании (остров Борнхольм), – происходило, как правило, на основе двусторонних соглашений либо с правительствами этих стран, находившихся в эмиграции, либо с руководящими силами движения Сопротивления.
   С самого начала Великой Отечественной войны СССР активно помогал развертыванию на их территории национально-освободительного движения. Так, в советском тылу были сформированы польские и чехословацкие соединения, которые затем сражались на советско-германском фронте и принимали участие в освобождении своей родины от агрессоров; советское оружие поставлялось партизанам Югославии. Освобождение каждой из оккупированных стран также имело свои особенности. В Югославии войска Красной Армии осуществляли тесное взаимодействие с уже закаленной в тяжелых боях Народно-освободительной армией Югославии под командованием И. Броз Тито. Со стороны югославского королевского правительства в эмиграции ей противостояли (и фактически уклонялись от борьбы против оккупантов) разрозненные отряды военного министра этого правительства Д. Михайловича. В стране с 1941 г. существовали обширные партизанские районы, очищенные от противника усилиями самих югославов.
   В Польше ситуация складывалась по-иному. Вооруженные отряды Армии Крайовой, подчиненные эмигрантскому правительству в Лондоне, избегали сотрудничества с Красной Армией. В результате того, что внутри самого польского движения Сопротивления не удалось достигнуть компромисса между различными политическими силами, первое послевоенное правительство Польши было сформировано в Москве. Его основу составили представители Союза польских патриотов – общественной организации поляков, находившихся в годы войны в СССР.
   Отдельную страницу освободительной миссии советских Вооруженных Сил в ходе Второй мировой войны занимают действия Красной Армии против японских сил в августе 1945 г. Вступление СССР в войну против Японии было обусловлено рядом предыдущих договоренностей, достигнутых ведущими державами антигитлеровской коалиции. Вместе с тем, наряду с союзническим долгом, участие Советского Союза в войне против Японии было обусловлено территориальными интересами страны в этом регионе, помощью китайскому и корейскому народам в избавлении от вражеской оккупации.
//-- * * * --//
   Разделить Великую Отечественную войну Советского Союза на две части, одна из которых велась на советской территории, а другая – за рубежом, можно лишь чисто условно. И до, и после перехода нашими армиями границ СССР политика страны и действия Вооруженных Сил были подчинены единой цели – разгрому захватчиков, освобождению оккупированных ими стран и территорий. Примечательно, что освобождение Красной Армией европейских государств началось весной 1944 г., т. е. еще раньше, чем были очищены от противника многие районы, входившие до 22 июня 1941 г. в состав Советского Союза. Так, литовский порт Клайпеда был взят советскими войсками 28 января 1945 г., а немецкая группировка в Курляндии (Латвия) сдалась в плен только 9 мая 1945 г. Такое положение дел объясняется чисто военными причинами. Советскому командованию необходимо было учитывать быстро менявшуюся обстановку на фронте, маневрировать силами, наносить противнику мощные удары прежде всего на тех участках, где это было обусловлено стратегической необходимостью.

   Советские войска ведут бой на улицах Будапешта. Декабрь 1944 г.

   Первой из зарубежных стран, куда вступила Красная Армия, как уже отмечалось, была Румыния. С ходу форсировав Прут, войска 2-го Украинского фронта (командующий – маршал Советского Союза И. Конев) 27 марта 1944 г. заняли плацдарм на его западном, румынском, берегу. До середины мая войска фронта освободили 800 городов и сел северо-восточной Румынии и вышли к предгорьям Карпат. Затем до второй половины августа они вели бои за удержание освобожденных районов. Потери фронта за апрель – август 1944 г. составили только убитыми 16 тыс. человек [128 - См.: История Второй мировой войны 1939–1945. М., 1977. Т 8. С. 101.].
   Между тем активизировались попытки диктаторского режима маршала И. Антонеску договориться с США и Великобританией о введении войск западных союзников на румынскую территорию еще до начала нового наступления Красной Армии. Однако ни США, ни Великобритания не пошли на эту сделку. В Вашингтоне и Лондоне понимали, что им не удастся решить судьбу Румынии за спиной СССР. 12 апреля 1944 г. румынскому эмиссару князю Б. Штибрею, прибывшему в Каир для переговоров с представителями антигитлеровской коалиции, были вручены выработанные советским правительством и одобренные руководством США и Великобритании условия перемирия. Они предусматривали разрыв Румынией отношений с Германией, ее вступление в войну на стороне антигитлеровской коалиции в качестве независимого и суверенного государства, восстановление советско-румынской границы 1940 г., возмещение Румынией ущерба, который она причинила СССР военными действиями и оккупацией части его территории (Бессарабии и ряда областей Южной Украины, включая Одессу), возвращение всех военнопленных и интернированных, обеспечение свободного перемещения войск союзников по румынской территории. Со своей стороны советское правительство выражало согласие на аннулирование навязанного Румынии Германией в 1940 г. так называемого Венского арбитража, по которому она вынуждена была передать Венгрии Северную Трансильванию [129 - См.: Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 2. С. 174–175.].

   Вступление Красной Армии в Бухарест. Август 1944 г.

   Для румынского диктатора И. Антонеску условия перемирия оказались неприемлемыми. Он продолжал настаивать на вводе в страну англо-американских войск, полагая, что таким образом ему удастся сохранить за собой власть и избежать возмездия за соучастие в агрессии против СССР. В этой ситуации наиболее трезво мыслящие национальные политики встали на путь сотрудничества с румынской компартией (РКП), которая неизменно выступала за свержение профашистского режима и немедленное прекращение войны с Советским Союзом.
   В мае 1944 г. представители компартии установили контакты с королем Михаем и его ближайшим окружением, которые дали согласие на арест Антонеску.
   В июне 1944 г. по инициативе оппозиционных партий, поддержанных представителями румынского военного командования, началась подготовка восстания с целью свержения диктаторского режима.
   Одновременно в Берлине нарастала тревога по поводу вероятности разрыва отношений с Бухарестом. В начале августа германское командование стало готовиться к осуществлению плана полной оккупации Румынии (кодовое наименование – «Маргарита II»). 15 августа командующий группой армий «Южная Украина» генерал Г. Фриснер получил из ставки Гитлера полномочия взять на себя руководство всеми немецкими военными формированиями в Румынии и по мере необходимости привести план «Маргарита II» в исполнение.

   Установка пограничного столба на советско-румынской границе. Март 1944 г.

   Однако руководству вермахта так и не удалось осуществить свой замысел. 20 августа началась Ясско-Кишиневская операция войск 2-го и 3-го Украинских фронтов против немецких соединений группы армий «Южная Украина». Ее целью было завершить освобождение Советской Молдавии и вывести Румынию из войны на стороне нацистской Германии.
   Умелые действия советских армий в Ясско-Кишиневской операции сыграли решающую роль в изгнании немецких войск с румынской территории и переходе Румынии на сторону союзников по антигитлеровской коалиции.
   В результате операции с 20 по 29 августа 1944 г. были уничтожены 22 немецкие дивизии, в том числе 18 дивизий, оказавшихся в окружении, а также разгромлена почти вся румынская армия. Диктаторский режим лишился вооруженной опоры в стране, что создавало благоприятные условия для победы народного восстания, начавшегося 23 августа 1944 г. В этот день маршал Антонеску был арестован по приказу короля Михая, а румынские войска бухарестского гарнизона приступили к блокированию немецких штабов и других военных объектов вермахта. Уже к вечеру было сформировано новое правительство страны во главе с адъютантом короля генералом К. Санатеску. Оно выступило за немедленное прекращение войны против антигитлеровской коалиции и объявило о начале войны с Германией [130 - См.: Независимость Румынии. Бухарест, 1977. С. 216–217.].
   Попытки командующего группой армий «Южная Украина» Фриснера подавить вооруженное восстание в Бухаресте оказались тщетными. У немцев не было сил, чтобы противостоять повстанцам: наиболее боеспособные части вермахта были уничтожены под Кишиневом и Яссами. К 28 августа Бухарест был полностью очищен от германских войск. 31 августа в освобожденный патриотами город вступили соединения 2-го Украинского фронта. В первых колоннах двигались части 1-й румынской добровольческой дивизии имени Тудора Владимиреску, которая в 1943 г. была сформирована из румынских военнопленных в СССР и включена в состав фронта. Население Бухареста восторженно приветствовало войска освободителей.
   12 сентября в Москве состоялось подписание условий перемирия, предъявленных Румынии в апреле 1944 г. К этому времени против немецких войск наряду с соединениями 2-го и 3-го Украинских фронтов вели борьбу уже две румынские армии – 1-я и 4-я. Совместными усилиями они 25 октября 1944 г. завершили полное освобождение страны. В боях за освобождение Румынии общие потери советских войск составили 286 тыс. человек, в том числе 69 тыс. убитыми. Румынские войска с 23 августа по 30 октября 1944 г. потеряли 58 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести [131 - См.: История Второй мировой войны 1939–1945. М., 1978. Т 9. С. 118.].
   В связи с приближением в середине июля 1944 г. советских войск к границам Польши остро встал вопрос о пути ее развития после освобождения частями Красной Армии. Следует подчеркнуть, что польская проблема была одной из наиболее сложных во взаимоотношениях между СССР и западными союзниками. Попытки Москвы наладить сотрудничество с польским эмигрантским правительством в Лондоне с целью координации усилий в освобождении Польши были безуспешны. На пути установления взаимопонимания прежде всего стояло требование польского эмигрантского правительства о восстановлении между двумя государствами границы по состоянию на 1 сентября 1939 г. Советскому руководству предлагалось отказаться от воссоединения с СССР Западной Украины и Западной Белоруссии.

   Жители Кишинева приветствуют своих освободителей. Август 1944 г.

   Серьезный удар двухсторонним отношениям нанесла и эвакуация в середине 1942 г. польской армии генерала В. Андерса, сформированной в 1941 г. из поляков, находившихся в то время на советской территории. Тем самым было нарушено соглашение об участии этой армии в боевых действиях на советско-германском фронте. Из оставшихся в Советском Союзе поляков советское командование сформировало новую 1-ю польскую армию во главе с полковником Э. Берлингом. Отношение эмигрантского правительства Польши в Лондоне к СССР приняло фактически враждебный характер, после того как весной 1943 г. германское радио заявило, что на оккупированной вермахтом территории Советского Союза – в Катынском лесу под Смоленском – найдены тела расстрелянных НКВД в 1940 г. интернированных польских военнослужащих. В то время как в Москве опровергли немецкую версию, польское правительство в Лондоне опубликовало заявление об ответственности за преступление в Катыни советского руководства, что привело к временному разрыву отношений СССР с польским эмигрантским правительством [132 - В заявлении ТАСС, опубликованном 14 апреля 1990 г., указывалось: «Выявленные архивные материалы в своей совокупности позволяют сделать вывод о непосредственной ответственности за злодеяния в Катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных» (подробнее см.: Катынская драма. М., 1991; Лебедева Н. С. Катынь: Преступление против человечества. М., 1994. Полемика с официальной версией содержится в книге Ю. Мухина «Катынский детектив». М„1995).].
   1 января 1944 г. в Варшаве (в подполье) была образована и начала действовать промосковская Крайова Рада Народова (КРН) – политическое представительство национального фронта, созданного для борьбы против оккупантов. КРН поддерживала позицию СССР в вопросе о послевоенных границах Польши, выступала за тесное польско-советское сотрудничество, оспаривала право лондонского эмигрантского правительства выступать от имени всего польского народа.

   Жители освобожденного Кракова приветствуют войска Советской Армии. Февраль 1945 г.

   КРН обратилась с приветствием к воинам 1-го Украинского фронта (с мая 1944 г. командующий – маршал Советского Союза И. Конев), форсировавшим Западный Буг и вступившим 17 июля 1944 г. на польскую территорию. 21 июля КРН при содействии советского руководства был создан Польский комитет национального освобождения (ПКНО) – временный орган исполнительной власти. 22 июля ПКНО издал манифест, в котором призвал всех поляков сотрудничать с Красной Армией по освобождению своей страны [133 - См.: Очерки истории Народной Польши. М., 1965. С. 52.]. 26 июля в Москве было подписано соглашение между правительством СССР и ПКНО, согласно которому последнему передавалась вся полнота власти на освобожденной Красной Армией польской территории, после того как она переставала быть зоной военных действий [134 - См.: Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т 2. С. 157–159.]. Советское правительство обменялось с ПКНО, находившимся вначале в Хельме, а затем в Люблине, официальными представителями.
   Между тем наступление советских войск в Восточной Польше продолжалось. В ходе завершающего этапа Белорусской операции, продолжавшегося до конца августа 1944 г., Красная Армия освободила примерно одну четвертую часть польской территории. Более 5 млн поляков, проживавших восточнее Вислы, были вызволены из нацистского рабства [135 - См.: Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945: Краткая история. М., 1984. С. 341.]. Большинство местного населения встречало советских солдат исключительно радушно. Согласно донесению политуправления 1-го Украинского фронта от 6 августа 1944 г. навстречу передовым отрядам Красной Армии выходили почти все жители освобожденных городов и поселков. «Поляки, – отмечалось в документе, – выносят нашим бойцам воду и молоко, угощают ягодами, преподносят цветы и горячо выражают благодарность за освобождение от фашистского ига, под которым они находились пять лет» [136 - Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе во Второй мировой войне: Документы и материалы. М., 1985. С. 292.].
   Однако часть польского населения была настроена против Советского Союза. Партизанские формирования, входившие в состав Армии Крайовой (АК), пытались силой захватить власть на освобожденной территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Регулярным частям Красной Армии, подразделениям НКВД приходилось вступать с отрядами АК в прямое вооруженное столкновение. В конце июля 1944 г. командование Армии Крайовой приняло решение овладеть столицей Польши Варшавой еще до того, как туда войдут советские войска, и тем самым вынудить СССР признать лондонское правительство в эмиграции единственно законным правительством Польши.
   Между тем немцы не собирались просто так сдавать Варшаву. Они перебросили крупные силы на варшавское направление против наступающих соединений Красной Армии и одновременно предприняли активные шаги по блокированию начавшегося 1 августа восстания отрядов АК в польской столице. Положение повстанцев, к которым присоединились тысячи горожан, вскоре стало критическим. Их потери в ходе восстания оцениваются в 22–25 тыс. человек, более 11 тыс. сдались немцам в плен. Число жертв среди гражданского населения за этот период было еще большим – от 150 до 200 тыс. погибшими и пропавшими без вести [137 - См.: Краткая история Польши: с древнейших времен до наших дней / Пер. с польского. М., 1993. С. 352.].
   Окончательное освобождение территории Польши произошло только в следующем, 1945 г. Начавшаяся в январе 1945 г. Висло-Одерская операция, в ходе которой была освобождена и Варшава, до основания потрясла оборону немецкой группы армий «А». Пройдя на запад свыше 500 км, советские войска освободили западную часть Польши и на ряде участков вышли к Одеру Территории Силезии, Восточной Померании, южных районов Восточной Пруссии, которые до войны входили в состав Германии и по соглашению с союзниками по антигитлеровской коалиции передавались Польше, были полностью освобождены Красной Армией в ходе последующих операций против гитлеровских войск в феврале – апреле 1945 г. Совместно с советскими войсками сражались бойцы из 1-й и 2-й польских армий Войска Польского, представлявших вооруженную силу ПКНО.

Советские и польские воины водружают национальный флаг Польши над освобожденной Варшавой. Январь 1945 г.

   Встреча советских воинов в Софии. Сентябрь 1944 г.

   В боях за освобождение Польши отдали свою жизнь более 600 тыс. советских воинов. Войско Польское, созданное при всесторонней помощи СССР, в боях за свою родину потеряло 26 тыс. убитыми и пропавшими без вести [138 - См.: Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе… С. 281.].
   Еще в ходе Ясско-Кишиневской операции советские войска, окружив и уничтожив главные силы группы армий «Южная Украина», приблизились к границе Болгарии. Официально эта страна находилась с конца декабря 1941 г. в состоянии войны с США и Великобританией, занимая нейтральную позицию в войне Германии против СССР. Ее правительство вынуждено было считаться с болгарским народом, который испытывал глубокое чувство благодарности к России, которая в 1878 г. освободила его от многовекового османского ига. Однако на деле болгарское правительство оказывало немалую поддержку вермахту в войне против СССР. Оно поставило экономику страны на службу Германии, обеспечивая ее различными видами сырья и продовольствия, предоставило в распоряжение немецкой армии свои аэродромы и порты на Черном море. 12 болгарских дивизий и 2 кавалерийские бригады несли оккупационную службу в Югославии и Греции, что позволило Германии высвободить значительные силы и средства для пополнения частей вермахта на советско-германском фронте.
   Пособничество болгарского руководства германской агрессии против СССР вызывало протест у населения, который усиливался по мере наступления Красной Армии. Наиболее радикально настроенная часть оппозиционных к правительству политических сил по инициативе Болгарской рабочей партии в 1943 г. объединилась в Отечественный фронт. В том же году из разрозненных по всей стране партизанских отрядов и некоторой части правительственных войск, была образована Народова повстанческая армия. С весны 1944 г. окрестности болгарской столицы Софии стали районом боевых действий партизан. Находившиеся в Югославии болгарские солдаты и офицеры открыто выражали свои симпатии к России. Все большее их число дезертировало из армии и переходило к партизанам [139 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 3. С. 202.].
   Болгарские правящие круги, опасаясь взрыва народного возмущения и антиправительственного восстания, стремились не допустить вступления в страну Красной Армии. Их целью стала сдача страны войскам Великобритании и США. Пришедшее к власти правительство М. Муравиева 4 сентября обнародовало декларацию, в которой заявлялось, что Болгария выходит из военного союза с Германией и впредь будет проводить политику «полного безусловного нейтралитета» [140 - Народ против фашизма, 1939–1945: Исторический очерк о борьбе болгарского народа в период Второй мировой войны / Пер. с болгарского. М., 1986. С. 172.]. Расчет строился на том, что провозглашенный нейтралитет послужит препятствием для прохода советских войск на болгарскую территорию.

   Советские войска в освобожденном Белграде. Октябрь 1944 г.

   Однако этот замысел провалился. 5 сентября Советский Союз объявил Болгарии войну. Только после этого София решилась разорвать дипломатические отношения с Германией. 8 сентября передовые части 3-го Украинского фронта (командующий – маршал Советского Союза Ф. Толбухин) без единого выстрела пересекли румыно-болгарскую границу. Практически все население вышло встречать бойцов Красной Армии. В 12 часов дня правительство Муравиева заявило, что находится в состоянии войны с Германией. Вечером того же дня СССР принял к рассмотрению просьбу Болгарии о заключении перемирия [141 - См.: там же. С. 237.].
   К этому времени Болгария была охвачена народным восстанием. Его возглавил Отечественный фронт. В ночь на 9 сентября правительство Муравиева было низвергнуто. Новое правительство Отечественного фронта объявило войну Германии и союзной ей Венгрии. 15 сентября советские части и солдаты Народно-освободительной армии Болгарии вступили в Софию. Жители города оказали им восторженный прием.
   При освобождении Болгарии не обошлось без потерь. Они составили 12 750 человек, в том числе безвозвратные – 977 [142 - См.: Гриф секретности снят: Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: стат. исследование. М., 1993. С. 325.].
   28 октября 1944 г. СССР, США и Великобритания подписали с Болгарией соглашение о перемирии. В нем документально подтверждался переход этой страны на сторону антигитлеровской коалиции.
   Новая болгарская армия в оперативном отношении была подчинена командующему 3-м Украинским фронтом. Около 200 тыс. болгарских воинов вместе с советскими войсками приняли участие в боях против вермахта на территории Югославии и Венгрии.
   К началу сентября 1944 г. в результате успешно проведенных Красной Армией операций в Румынии и Западной Украине появилась возможность выхода советских войск на территорию Чехословакии. Советским соединениям в первую очередь предстояло войти в Словакию – марионеточное государство, образованное в 1939 г. после немецкой оккупации Чехии. Несколько словацких частей находилось на советско-германском фронте, осуществляя, как правило, охранные функции в тылу немецких войск. Ставка ВГК ставила задачу вывода этой страны из войны и сферы германского господства.
   Уже после Сталинградской битвы в Словакии активизировались силы, оппозиционно настроенные к диктаторскому режиму. В народе и армии росло недовольство участием страны в войне против СССР. В двух словацких дивизиях, направленных на советско-германский фронт, переход солдат на сторону партизан принял такой широкий размах, что немецкое командование было вынуждено в конце 1943 г. запретить этим соединениям участвовать в боевых действиях и направить их на строительные работы. Созданный в декабре 1943 г. в качестве руководящего органа движения Сопротивления Словацкий национальный совет (СНС) взял курс на подготовку вооруженного восстания с целью свержения про-нацистского руководства страны и восстановления демократической Чехословацкой Республики [143 - См.: Движение Сопротивления в странах Центральной и Юго-Восточной Европы 1939–1945. М„1995. С. 255.].
   В связи с приближением Красной Армии к границам Чехословакии по предложению чехословацкого правительства, находившегося в эмиграции в Лондоне, с согласия правительств Великобритании и США 8 мая 1944 г. было заключено советско-чехословацкое соглашение, в котором говорилось, что как только какая-либо часть освобожденной чехословацкой территории перестанет быть зоной непосредственных военных операций, управление делами на этой территории перейдет к чехословацкому правительству [144 - См.: Советско-чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Документы и материалы. М., 1960. С. 160–162.].
   В начале августа 1944 г. в Словакии начался рост партизанского движения. Словацкое марионеточное правительство не без основания было этим встревожено и обратилось за помощью в Берлин. 29 августа несколько немецких частей начали выдвигаться на территорию Словакии. В тот же день СНС выступил с призывом к восстанию. 31 августа чехословацкое правительство в эмиграции обратилось к советскому руководству с просьбой оказать восставшим помощь в рамках оперативных возможностей Красной Армии [145 - См.: там же. С. 181–182.].
   С военной точки зрения начинать операцию по освобождению Словакии в то время было нецелесообразно, так как войска 1-го и 4-го Украинских фронтов после тяжелых боев нуждались в отдыхе и пополнении. К тому же наступление предстояло вести по труднопроходимой горной местности Восточных Карпат. Тем не менее Ставка ВТК 2 сентября 1944 г. отдала приказ командованию указанных фронтов подготовить и провести операцию, чтобы выйти на словацкую границу и соединиться с восставшими. 8 сентября началась Восточно-Карпатская операция. 20 сентября войска 4-го Украинского фронта (командующий – генерал армии И. Петров), завершив освобождение западных районов Украины, вступили на территорию Словакии. Однако дальнейшее наступление в горах развивалось медленно. Соединения Красной Армии встретили здесь особенно ожесточенное сопротивление. 28 октября операция была прекращена. Советские воины сделали все что могли, чтобы облегчить положение восставших, потеряв при этом только убитыми 21 тыс. и ранеными 89 тыс. человек [146 - См.: История Второй мировой войны 1939–1945. Т 9. С. 171.]. Но из-за недостаточной подготовки и превосходства немецких сил словацкое восстание было подавлено. Словакия оказалась под оккупацией вермахта и вскоре превратилась в арену новых кровопролитных сражений.
   В начале 1945 г. советские войска продолжили боевые действия по освобождению Чехословакии. С этой целью были проведены еще четыре наступательные операции. Надо сказать, что соединениям Красной Армии долгое время не удавалось здесь нанести противнику окончательного поражения. Сказывались тяжелые условия местности, жесткое сопротивление германских сил на хорошо укрепленных оборонительных позициях, а также ошибки командования 4-го и 2-го Украинских фронтов при подготовке и ведении наступления. Трудности в Западно-Карпатской операции (12 января – 18 февраля 1945 г.) и последующий невысокий темп продвижения советских войск послужили причиной снятия в марте 1945 г. генерала армии И. Петрова с поста командующего 4-м Украинским фронтом и замены его генералом армии А. Еременко.
   Завершилось освобождение Чехословакии в ходе Пражской операции (6—11 мая 1945 г.), в которой Красная Армия оказала помощь вооруженному восстанию чешского народа и освободила от немецких захватчиков Прагу. Западную часть Чехословакии освободили войска США.
   Борьба за освобождение Чехословакии продолжалась 246 дней. Она стоила Красной Армии больших жертв. Общие потери советских войск составили 500 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. На территории Чехии и Словакии было похоронено 140 тыс. советских солдат и офицеров [147 - См.: Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе… С. 369.].

   Население Праги приветствует советских воинов. 9 мая 1945 г.

   23 сентября 1944 г. войска 2-го Украинского фронта (командующий – маршал Советского Союза Р. Малиновский) с боями перешли румыно-венгерскую границу и к исходу дня продвинулись на венгерскую территорию на 10–15 км. К этому времени правящие круги Венгрии находились в глубоком политическом кризисе. Начиная с разгрома 2-й венгерской армии на Верхнем Дону зимой 1942/43 г., они через нейтральные страны пытались склонить США и Великобританию к заключению сепаратного мира и вводу в Венгрию англо-американских войск до того, как на ее территорию вступит Красная Армия. В то же время венгерское руководство, стремясь дистанцироваться от Германии, высказывалось за снятие всех своих частей с советско-германского фронта. Все это вызывало в Берлине недоверие к своему союзнику. 19 марта 1944 г. был приведен в исполнение немецкий план оккупации Венгрии. Прежнее правительство было распущено. Новое правительство, лояльное Германии, назначил эмиссар германского рейха в Будапеште генерал СС Э. Везенмайер, наделенный Гитлером чрезвычайными полномочиями. 23 марта венгерский диктатор М. Хорти вынужден был утвердить состав кабинета министров.
   Эти меры были предприняты германским руководством для укрепления обороны на южном участке Восточного фронта до того, как территория Венгрии должна была превратиться в арену ожесточенных сражений. Немецкое командование уделяло этому направлению особое внимание, не без основания опасаясь выхода советских частей с юго-востока к жизненно важным центрам Германии.
   В связи с выходом советских войск к границам Венгрии Хорти запросил у советского правительства согласия на ведение переговоров о перемирии. Согласие было получено. 11 октября в Москве венгерская делегация приняла условия перемирия. Венгрия отказывалась от всех захваченных ранее ею территорий, обязывалась порвать отношения с Германией и объявить ей войну. СССР взял на себя обязательство оказать Венгрии военную помощь [148 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 3. С. 217.].
   Однако 15–16 октября немецкие части при поддержке членов венгерской пронацистской партии «Скрещенные стрелы» захватили Будапешт и свергли правительство. Главой нового марионеточного правительства был объявлен немецкий ставленник Ф. Салаши. Хорти арестовали. Тем самым Берлину удалось удержать Венгрию и ее армию под своим контролем.
   Боевые действия в Венгрии приняли затяжной характер. Поначалу наступление советских войск на венгерской равнине развивалось довольно успешно. В ходе Дебреценской операции (6—28 октября 1944 г.) 2-й Украинский фронт освободил около 30 % венгерской территории. К концу декабря советские части вышли к Будапешту и окружили его. Однако с ходу ликвидировать 188-тысячную немецкую группировку в венгерской столице не удалось. Германские соединения осуществили ряд сильных контрударов, которые были отбиты советскими войсками лишь в ходе тяжелых и кровопролитных боев. Штурм Будапешта завершился только 13 февраля 1945 г. Остатки вражеского гарнизона сдались в плен.
   В начале марта 1945 г. германское командование предприняло новую попытку контрнаступления в Венгрии. С Западного фронта в район озера Балатон была переброшена 6-я танковая армия СС. Ей ставилась задача отбросить советские войска 3-го Украинского фронта за Дунай. Наступление оказалось неожиданным для советского командования. Начальник Генерального штаба генерал армии А. Антонов, разговаривая по телефону с Ф. Толбухиным, с недоверием даже спросил: «Кто вам может поверить, что Гитлер снял 6-ю танковую армию СС с запада и направил против 3-го Украинского фронта, а не под Берлин, где готовится последняя операция по разгрому фашистских войск?» За несколько дней боев немецким соединениям удалось на некоторых участках потеснить перешедшие к обороне части Красной Армии. Одной из причин неожиданности германского удара стала непроверенная информация, полученная Ставкой ВГК от западных союзников. Однако крупного успеха в районе Балатона противнику добиться не удалось. К середине марта соединения 6-й танковой армии СС были обескровлены и отброшены на исходные позиции.

   Артиллеристы 4-го Украинского фронта в Карпатах. Март 1945 г.

   Еще в декабре 1944 г. на уже освобожденных от противника венгерских землях было образовано Временное правительство этой страны. Оно было сформировано Временным национальным собранием по инициативе коммунистов и социал-демократов. 24 декабря Временное правительство запросило у СССР перемирия, а 28 декабря объявило войну Германии. 20 января 1945 г. в Москве было подписано соглашение о перемирии между новым венгерским руководством, с одной стороны, и представителями СССР, США и Великобритании – с другой. Этот документ закрепил переход Венгрии на сторону антигитлеровской коалиции [149 - См.: Известия, 22.1.1945.].
   В ходе Венской наступательной операции (16 марта – 13 апреля 1945 г.) войска 3-го Украинского фронта завершили освобождение остававшейся еще оккупированной части территории Венгрии. В тяжелых боях за освобождение этой страны погибло 140 тыс. советских воинов [150 - Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе… С. 226.].
   В Югославию советские войска вступили по просьбе Национального комитета освобождения Югославии (НКОЮ) – высшего исполнительного и административного органа этой страны, осуществлявшего власть в районах, контролировавшихся партизанами. По поручению НКОЮ его председатель и верховный главнокомандующий Народно-освободительной армии Югославии (НОЛЮ) маршал И. Броз Тито 21 сентября 1944 г. прилетел в Москву, где договорился со Сталиным о совместных действиях НОЛЮ и Красной Армии по освобождению Восточной Сербии и югославской столицы Белграда. В ходе переговоров была удовлетворена просьба советского правительства, чтобы части советских войск, вышедших на румыно-югославскую границу, предприняли запланированное наступление в Венгрию через северо-восточные районы Югославии. Советское руководство при этом обязалось вывести свои войска из Югославии, как только они выполнят свои оперативные задачи [151 - Движение Сопротивления в странах Центральной и Юго-Восточной Европы 1939–1945. С. 361.].
   В конце сентября 1944 г. соединения 3-го Украинского фронта, пройдя маршем по территории Болгарии, подошли к болгаро-югославской границе. В соответствии с договоренностью с НКОЮ для участия в освобождении Югославии командование Красной Армии выделило 57-ю армию 3-го Украинского фронта и 46-ю армию 2-го Украинского фронта, всего 190 тыс. человек, а также 17-ю воздушную армию и части Дунайской военной флотилии. 28 сентября эта группировка, вступив на югославскую землю, начала Белградскую наступательную операцию. В ее ходе советскими соединениями совместно с частями НОАЮ была освобождена столица страны Белград и разгромлена немецкая армейская группа «Сербия». Глубина продвижения советских войск составила более 200 км. Югославская армия получила прочный тыл для дальнейшей борьбы за освобождение всей территории страны. В Белградской операции Красная Армия потеряла более 35 тыс. убитыми, ранеными и пропавшими без вести [152 - См.: Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил… С. 161.].
   Народы Югославии горячо приветствовали советских воинов, встречая их как освободителей. Победы Красной Армии явились важным условием возрождения национальной независимости югославского народа. И. Броз Тито подчеркивал, что без СССР «было бы невозможно освобождение Югославии» [153 - Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945: Краткая история. С. 367.].
   Вскоре после Белградской операции началась перегруппировка советских войск на будапештско-венское направление. Но и покинув пределы Югославии, 3-й Украинский фронт в ходе наступления в Венгрии и Австрии оказывал содействие югославской армии в полном освобождении своей страны. Наступательные операции югославских войск в Хорватии и Словении поддерживались советской авиацией вплоть до 10 мая 1945 г.
   На севере советско-германского фронта Красная Армия во второй половине 1944 г. добилась вывода из войны Финляндии без переноса военных действий на ее территорию. В ходе Выборгско-Петрозаводской стратегической операции (10 июня – 9 августа 1944 г.) войска Ленинградского (командующий – генерал армии Л. Говоров) и Карельского (командующий – генерал армии К. Мерецков) фронтов на ряде участков вплотную подошли к государственной границе с Финляндией. Финляндское правительство было поставлено перед выбором: или продолжать бессмысленное сопротивление, или прекратить войну. После того как президентом страны был назначен главнокомандующий финской армии маршал К. Маннергейм, было принято решение о прекращении войны. 25 августа финская сторона обратилась к СССР с предложением о перемирии. 29 августа Москва ответила о своем согласии начать мирные переговоры при условии, если Финляндия порвет отношения с Германией и обеспечит вывод немецких войск со своей территории в течение двух недель. 4 сентября 1944 г. Финляндия заявила о разрыве отношений с Германией и потребовала, чтобы части вермахта покинули ее территорию к 15 сентября.
   12 сентября 1944 г., еще до начала переговоров, войскам Карельского фронта было запрещено продвигаться с боями в глубь территории Финляндии. В телеграмме Сталина генералу Мерецкову указывалось, что решение наступать против группировки немцев неправильно. «Согласно предварительным договоренностям, – говорилось в телеграмме, – выдворением немцев из Финляндии должны заниматься сами финны, а наши войска будут оказывать им в этом только помощь» [154 - ЦАМОРФ. Ф. 214. Оп. 1437. Д. 1143. Лл.13–15.].
   14 сентября в Москве начались переговоры с финской делегацией, в которых, кроме советской стороны, приняли участие и английские представители. Они завершились 19 сентября подписанием соглашения о перемирии. Советским войскам предписывалось выйти на границу между СССР и Финляндией 1940 г. и дальнейшее движение прекратить. Наступление планировалось продолжить лишь вдоль побережья Баренцева моря на петсамо-киркенесском направлении против группировки 20-й горной армии вермахта для освобождения Северной Норвегии.
   Немцы, вместо того чтобы начать вывод своих войск из Финляндии, в ночь на 15 сентября предприняли попытку захватить находившийся под финским контролем остров Суурсаари, который имел важное значение для блокирования советского флота у входа в Финский залив. На остров было высажено до 2 тыс. немецких солдат. Финский гарнизон вступил с ними в бой. При поддержке авиации Краснознаменного Балтийского флота он нанес поражение нападавшим [155 - См.: Юссила О. и др. Политическая история Финляндии 1809–1995 / Пер. с финского. М., 1998. С. 223–224.]. День 15 сентября 1944 г. позднее был признан финляндским правительством днем начала войны с Германией.
   С 1 октября финские части начали преследование немецких войск, которые отступали все дальше на север страны – в богатый никелем район Петсамо (Печенга). Его оборона была возложена на 19-й горнострелковый корпус 20-й немецкой горной армии. По условиям советско-финляндского соглашения о перемирии область Петсамо возвращалась Советскому Союзу. Задача по ее освобождению и последующему выходу в район норвежского порта Киркенес была возложена на войска 14-й армии Карельского фронта.
   Еще 17 мая 1944 г. по инициативе находившегося в Лондоне норвежского эмигрантского правительства Советский Союз, США и Великобритания подписали с ним соглашение на случай участия союзных войск в боевых действиях на норвежской территории. Документ предусматривал, что «союзные командующие должны де-факто пользоваться в течение первой, или военной, фазы освобождения Норвегии верховной властью», но, «как только позволит военная ситуация, норвежское правительство должно вновь принять на себя свою полную конституционную ответственность за гражданскую администрацию» [156 - Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т 2. С. 135.] на освобожденной территории страны.
   В ходе Петсамо-Киркенесской операции (7—29 октября 1944 г.) войска Карельского фронта 15 октября взяли Петсамо – мощный опорный пункт обороны немцев на Крайнем Севере. При дальнейшем преследовании противника они 18 октября перенесли боевые действия за советско-норвежскую границу. 22 октября советские войска овладели г. Тарнет, а 25 октября после упорного боя был освобожден Киркенес. Тем самым части Красной Армии выполнили свою задачу. Выйдя к 29 октября на рубеж Нейден – Наутси, они перешли к обороне.
   Потери советских войск в Петсамо-Киркенесской операции составили около 16 тыс. человек, в том числе непосредственно на норвежской земле более 2 тыс. убитыми и ранеными [157 - Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе… С. 599.].
   Советские войска были тепло встречены норвежцами. Со своей стороны бойцы Красной Армии стремились облегчить положение местного населения: снабжали норвежцев продовольствием, горючим, оказывали помощь в формировании воинских частей.
   В телеграмме правительству СССР по случаю завершения войны в Европе король Норвегии Хокон VII от «собственного имени и от имени норвежского народа» выразил «восхищение и благодарность за блестящую борьбу советских Вооруженных Сил за общее дело свободы» [158 - Известия, 13.5.1945.]. В сентябре 1945 г. советские войска покинули территорию Северной Норвегии.
   В ходе Венской операции войска 3-го Украинского и часть сил 2-го Украинского фронтов 30 марта 1945 г. вступили на территорию Австрии. Советское правительство никогда не признавало включение Австрии в состав Германии. По его инициативе на состоявшейся в Москве конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19–30 октября 1943 г.) была принята «Декларация об Австрии». В ней три государства антигитлеровской коалиции объявили недействительной насильственную ликвидацию нацистской Германией самостоятельной Австрийской Республики и заявили о желании «видеть восстановленную, свободную и независимую Австрию».
   После перехода советскими войсками венгро-австрийской границы военные советы 2-го и 3-го Украинских фронтов издали специальные обращения к красноармейцам и австрийскому народу. В них подчеркивалось, что «Красная Армия не смешивает австрийцев с немецкими оккупантами», что ее задача состоит в том, чтобы «дать возможность австрийскому народу восстановить свою независимость и демократические свободы» [159 - СССР – Австрия, 1938–1979: Документы и материалы. М., 1980. С. 14–17.].
   6 апреля советские соединения пробились на окраины Вены. 13 апреля Вена была полностью освобождена. Венцы встречали бойцов Красной Армии как освободителей. Быстрые и решительные действия Красной Армии уберегли от разрушения один из красивейших городов мира и спасли многие тысячи его жителей.
   В ходе последующих упорных боев войска 2-го и 3-го Украинских фронтов к концу мая 1945 г. освободили полностью провинции Нижняя Австрия и Бургенланд, большую часть Штирии, часть Верхней Австрии (всего 36 551 км -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

) с населением более 4,5 млн человек. В боях за освобождение австрийского народа погибло 26 тыс. советских воинов [160 - См.: Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе… С. 476.]. Западную часть Австрии освободили войска США.

   Торжественное вручение орденов (слева направо): командующий 2-м Белорусским фронтом маршал К. Рокоссовский, командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г. Жуков

   В Австрии завершились боевые действия Красной Армии на южном крыле советско-германского фронта. При поддержке движения Сопротивления она выполнила свою освободительную миссию по отношению к шести странам Европы: Австрии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Югославии [161 - См.: там же. С. 220.].
   В самые последние дни войны советские войска участвовали в изгнании немецких захватчиков с территории Дании.
   Во время наступления Красной Армии на Берлин датский остров Борнхольм был превращен немецким командованием в базу для своих кораблей и вывоза туда большого количества войск из Померании. Когда 7 мая небольшой советский десант высадился на остров, комендант немецкого гарнизона отказался его сдать [162 - См.: История Дании. XX век. М., 1998. С. 150–151.]. В ответ авиация Краснознаменного Балтийского флота нанесла по острову удары.
   9 мая немцы были вынуждены капитулировать. На следующий день на остров высадились части 132-го стрелкового корпуса и приступили к разоружению немецкого гарнизона. К 13 мая 1945 г. было разоружено и эвакуировано с острова не менее 11 тыс. германских солдат и офицеров. При освобождении Борнхольма погибли 30 военнослужащих Красной Армии. Несколько советских офицеров, участвовавших в его освобождении, указом датского короля Кристиана X были награждены орденом в честь его имени и медалью «Свобода».

Поверженные штандарты. Парад Победы в Москве. 24 июня 1945 г.

Советские войска покинули Борнхольм 5 апреля 1946 г. Перед этим представителями командования Красной Армии было передано местной администрации трофейное имущество, линии связи, наземные коммуникации. В подписанном по этому поводу совместном акте отмечалось, что пребывание советских частей «не было связано с каким-либо вмешательством во внутренние дела острова», что население острова «благодарит советские войска за свое освобождение от нацистских захватчиков, а также за хорошие и дружественные отношения советских войск к датскому народу» [163 - Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе… С. 472–475.].

   Салют в честь освобождения Севастополя. 9 мая 1944 г.

   За свободу от нацистской тирании, принесенную народам стран Европы, советский народ заплатил дорогой ценой: в ожесточенных сражениях с противником Красная Армия потеряла свыше 3 млн солдат и офицеров, из них только убитыми до 1 млн человек [164 - См.: Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил… С. 6.].
   Война в Европе закончилась. 24 июня 1945 г. на Красной площади в Москве состоялся исторический парад Победы. Но в это время у дальневосточных границ СССР еще шла война, развязанная милитаристской Японией в Азии и на Тихом океане. Многие народы этого огромного региона ждали часа своего освобождения от японской оккупации. Вступление СССР в войну с Японией стало для них большим событием.
   За время августовских боев 1945 г. против японских сил советскими войсками была освобождена территория площадью более 1,3 млн км -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

, с населением свыше 40 млн человек, что способствовало подъему национально-освободительного движения в странах этого региона.
   Китайское и корейское население тепло встречало бойцов Красной Армии. Советская военная администрация помогала восстановлению продовольственного снабжения и разрушенных хозяйственных объектов.
   В целом с марта 1944 до сентября 1945 г. в боях за пределами своей страны участвовало около 7 млн советских воинов. Они полностью или частично освободили 13 государств Европы и Азии с населением свыше 147 млн человек [165 - См.: Гриф секретности снят… С. 323–326.]. Своим подвигом Красная Армия заслужила в те годы признательность народов мира. «Саламины и Марафон, – писала греческая печать, – спасшие мировую цивилизацию, называются сегодня Москва, Вязьма, Ленинград, Севастополь и Сталинград».
   Но прошли годы, и многое изменилось. Политики и историки «новой волны» перелицовывают солдат-освободителей в оккупантов, а предателей, сотрудничавших с нацистами, – в национальных героев. Телевидение демонстрирует документальный фильм. Действие происходит в польском городе Кракове. К памятнику почетному гражданину этого города маршалу Советского Союза И. Коневу подъезжает грузовик. На памятник набрасывают стальную петлю и сдергивают его с пьедестала. Войска маршала Конева освободили этот город, спасли от разрушения его всемирно известные сокровища и тысячи жизней жителей. Есть над чем задуматься.

Народ и война

«Наше дело правое…»

   18 июня 1945 г. дивизионный генерал О. Гийом был вызван к главе Временного правительства Франции де Голлю. Отличившись в годы минувшей войны, энергичный и честолюбивый Гийом мечтал о крупной военной карьере. Решение главы правительства его обескуражило. Гийому предлагалось выехать в Москву и занять должность военного атташе. Военно-дипломатическая служба пользовалась уважением во французской армии, но все же должность военного атташе, даже в такой стране, как СССР, не открывала, как он считал, доступ к высшим эшелонам военной власти. Де Голль отклонил возражения Гийома и дал понять, что намерен поручить ему особо ответственное задание. «Вы должны нам рассказать, – пояснил де Голль, – как сражались русские и почему они победили. Не путайте эти две проблемы: первая касается стратегии и тактики, вторая проблема гораздо шире» [166 - Guillaume A. Homme guerre. Paris, 1977. Р. 190. О. Гийом, возвратившись из Москвы во Францию, написал две книги: «Почему победила Красная Армия» и «Германо-советская война, 1941–1945». Книги содержат ряд объективных наблюдений, не утративших значения и в настоящее время. О. Гийом дослужился до звания армейского генерала и должности начальника генерального штаба вооруженных сил Франции. – Прим. авт.].
   Напомним, что после нападения фашистской Германии и ее союзников на СССР и трагических событий лета 1941 г. многие политические и военные деятели Запада не верили в способность Советского Союза выстоять и победить в борьбе с фашистскими армиями. У. Черчилль писал после войны, что «почти все ответственные военные специалисты полагали, что русские армии вскоре потерпят поражение и окажутся в основном уничтожены» [167 - Churchill W. The Second World War. Г., 1950. Vol. 3. P. 350.]. Военный министр США Г. Стимсон вспоминал, что, «по оценке офицеров службы разведки военного министерства, кампания могла продлиться лишь от одного до трех месяцев» [168 - Stimson H.t Bundy М. On Active Servise in Peace and War. N.Y., 1958. P. 383.]. Когда Ф. Рузвельт в июле 1941 г. направил в Москву своего личного представителя Г. Гопкинса, он поручил ему выяснить, как долго продержится Россия [169 - См.: Шервуд P. Рузвельти Гопкингс глазами очевидца. М., 1958. Т 1. С. 511.].
   Некоторые западные историки, анализируя соотношение сил СССР и Германии, отмечают достоинства плановой системы хозяйства СССР, прочность многонационального советского государства, героизм советских людей, высоко оценивают вклад СССР в общую победу. М. Хастингс в книге «Оверлорд», посвященной высадке в Нормандии, пишет: «Послевоенное поколение воспитано на легенде, будто триумфальная кампания западных союзников в Европе в 1944–1945 годах вообще не имеет отношения к жестокой, но малоизвестной борьбе на Востоке. Сегодня нам следует признать, что русские внесли решающий вклад в войну на Западе, уничтожив главные силы германской армии до того, как первый солдат союзников вступил на берег Нормандии 6 июня 1944 г. Успех битвы в Нормандии был достигнут именно на этой основе» [170 - Hastings М. Overlord. D-Day and the Battle for Normandy. L., 1984. P. 11.].
   Победа или поражение в войне – итог многих составляющих, среди которых важнейшее место занимает моральный фактор. Что защищали советские люди? Ответ на этот вопрос во многом объясняет поведение людей на фронте и в тылу, стимулы их общественного сознания того времени и личное отношение к войне. Советский народ прежде всего встал на защиту своего государства, своей Родины. Миллионы павших и живых вкладывали в это понятие все лучшее, связанное с жизнью страны, своей семьи и детей, с новым справедливым обществом, которое, они верили, будет построено. Они знали, что ведут войну за правое дело и в большинстве своем не сомневались в конечной победе. Точно найденные слова в первом заявлении советского правительства в связи с началом войны, обращении к народу 22 июня 1941 г.: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» – были ясны и понятны. Они отражали главную тенденцию в настроениях общества, способствовали осознанию всеми и каждым целей войны, уверенности в разгроме вероломного врага.
   Государственный патриотизм, гордость за страну, сопричастность ее успехам и неудачам – важная особенность общественных настроений и личностных поступков того времени. Достижения советской власти в экономике и социальной области за период от Октябрьской революции до 1941 г. были очевидны и восприняты гражданами страны. Они получили право на труд и гарантированный отдых, на бесплатное образование и медицинскую помощь, улучшение жилищных условий, доступ к науке и культуре, уверенность в завтрашнем дне и многое другое. Идея социализма получила поддержку подавляющего большинства населения. Невысокий по сравнению с западными странами уровень жизни объяснялся без особого труда: народ совершил в отсталой стране революцию, ликвидировал эксплуататоров, отразил натиск интервентов в 1919–1922 гг., преобразовал страну, создал современную индустрию. Угроза войны требовала постоянных мер по укреплению обороноспособности, неимоверных усилий и затрат, направленных на построение и защиту социализма, общества социальной справедливости [171 - См.: Поляков Ю. А. Истоки народного подвига (в книге «Великая Отечественная война 1941—945. Военно-исторические очерки, М, 1999. С. 9—15).].
   Существовавший строй объединил интересы всех народов СССР. Важным слагаемым характерного для того времени «чувства семьи единой» была бескорыстная помощь русского народа другим народам страны. Перед войной Российская Федерация (РСФСР) с населением 110 млн человек занимала -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

/ -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

территории СССР, где проживало свыше 100 народов и народностей. За годы советской власти многие народы России, ранее значительно отстававшие от русских по уровню экономического развития и образования, сократили этот разрыв. Так, Башкирия до революции не имела ни одного высшего учебного заведения. В 1939 г. было уже 4 вуза, 60 техникумов, 4 рабфака. В Татарии до революции был только один Казанский университет, в 1938 – 54 вуза и 23 тыс. студентов. Если в царской России в 1914 г. действовало 72 вуза с 86 тыс. студентов, то в 1941 г. – 481 вуз с 478 тыс. студентов. Количество газет на всех языках возросло с 35 до 437 [172 - См.: Народ и война. 50 лет Великой Победы. Спб, 1995. С.118–119.].
   Начиная войну, руководство Германии исходило из того, что советское многонациональное государство не выдержит испытаний и распадется на враждующие национальные группировки. Однако этот расчет не оправдался. Нации и народности СССР самоотверженно защищали свою страну. Угроза нацистского порабощения страны подняла на борьбу с захватчиками большинство населения страны независимо от классовой, национальной принадлежности, вероисповедания и возраста. В мае 1942 г. в числе 5,5 млн человек на фронтах действующей армии воевали около 1,2 млн нерусской национальности. Среди Героев Советского Союза – представители большинства наций и народностей СССР, в т. ч. русских 8160 человек, украинцев 2069, белорусов 309, татар 161, евреев 108, казахов 96, грузин 90, армян 90, узбеков 69, мордвинов 61, чувашей 44, азербайджанцев 43, башкир 39, осетин 32, марийцев 18, туркменов 18, литовцев 15, таджиков 14, латышей 13, киргизов 12, удмуртов 10, карелов 9, эстонцев 8, калмыков 8, кабардинцев 7, адыгейцев 6, абхазцев 5, якутов 3, молдаван 2. Из них 87 женщин [173 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945. Энциклопедия. М., 1985. С. 205.]. Но длительное время замалчивалось, что около 1 млн советских граждан различной национальности в той или иной форме сотрудничали с противником. Более того, как отмечет академик А. О. Чубарьян: «В ряде стран идет процесс не только оправдания, но и возвеличивания и героизации лиц, сотрудничавших с нацистами в годы Второй мировой войны…» [174 - Вестник Совета Безопасности РФ. Апрель 2010. № 2. С. 15.]
   Со времени нападения Германии на СССР положение в советском обществе качественно изменилось. Обстановка требовала бесстрашия, умения подчиняться и своевременно выполнять приказы, самостоятельности и ответственности. Более глубоким содержанием наполнялись такие устоявшиеся нормы поведения и чувства, как взаимовыручка и коллективизм, сострадание к соотечественникам и любовь к Родине, народная гордость и ненависть к захватчикам. Эти качества проявились в героизме и мужестве, бескорыстии и самопожертвовании на фронте и в тылу В центре системы находился Сталин. Государственник и полководец, он был ее единовластным руководителем. Современные оценки деятельности Сталина противоречивы. С его именем связаны и трагедия, и победа в войне. Осознание справедливого характера войны и поддержка на этой основе правительства, вступление миллионов людей в ВКП(б) подтверждали, что народ связывал с именем Сталина свою уверенность в разгроме агрессоров. Надо сказать, что масштабы необоснованных репрессий 30-х годов, в том числе в армии и на флоте, в то время не были известны, а открытые процессы, на которых подсудимые публично признавались в чудовищных преступлениях против государства, казалось, не оставляли сомнений в их виновности.
   Важным фактором, который советские люди считали привилегией своего государства и личным достоянием, была гордость за Красную Армию – «сильнейшую и непобедимую». Военная служба, согласно Конституции 1936 г. являлась «почетной обязанностью каждого гражданина СССР» и была таковой в реальной жизни. Еще до «большой войны» участники боев в Испании, у оз. Хасан, на р. Халхин-Гол, финской кампании пользовались всеобщим уважением общества, особенно молодого поколения, а награжденные, к примеру, медалью «За отвагу» становились едва ли не национальными героями. С началом Великой Отечественной войны это особое отношение к вооруженным силам явилось основой сплоченности армии и народа, их единства в достижении общей цели разгрома захватчиков, освобождения родной земли, а затем и других стран из-под ига оккупантов.
   Первой демонстрацией этого единства явилось народное ополчение – одна из наиболее массовых форм добровольного участия советских граждан в вооруженной борьбе с захватчиками, известного на Руси со времен Минина и Пожарского. Только за первые три дня войны в Москве поступило 70 тыс. заявлений от добровольцев с просьбой отправить на фронт. В Ленинграде к началу июля 1941 г. в действующую армию было направлено 45,2 тыс. добровольцев, в Киеве подано свыше 52 тысяч заявлений. Летом и осенью 1941 г. было создано до 60 дивизий народного ополчения, 200 отдельных полков. Их численность составила около 2 млн человек [175 - См.: Народ и война… С. 112.]. Г. Жуков пишет в своих воспоминаниях: «По инициативе москвичей уже в первые месяцы войны были сформированы 12 дивизий народного ополчения. В военные органы и партийные организации продолжали поступать тысячи заявлений от граждан с просьбой послать их на фронт. В добровольческие дивизии народного ополчения вступали специалисты самых различных мирных профессий… Но было нечто общее, чем они отличались, – высочайший патриотизм, непоколебимая стойкость и уверенность в победе. И разве это случайность, что из добровольческих формирований… после того, как они приобрели боевой опыт, сложились великолепные боевые соединения?» [176 - Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т 2. М, 1978. 3-е изд. С. 19.]
   С первых дней войны началась добровольная материальная и финансовая помощь Красной Армии со стороны населения. Инициаторами движения за создание Фонда обороны были рабочие московского завода «Красный пролетарий», которые выступили с призывом о ежемесячном отчислении в создаваемый фонд однодневного заработка. Одними из первых среди колхозников решили отчислить в Фонд обороны по 10 трудодней с каждого работающего члены колхоза «Ленинский путь» Оренбургской области. Правительство, которое крайне нуждалось в средствах для обороны страны, в свою очередь, приняло меры, чтобы это движение приняло массовый и организованный характер. Поступления в Фонд обороны принимали различные формы. Это была сдача облигаций государственных займов и вкладов в сберкассы, ценных вещей и драгоценностей, материальных поощрений и т. п.

   Сдача хлеба в фонд Красной Армии

   Широкое распространение получили комсомольско-молодежные воскресники, средства от которых направлялись в Фонд обороны. Денежные поступления в Фонд обороны в 1941–1943 гг. достигли 10 млрд руб., не считая драгоценностей, облигаций, колхозных трудодней. Всего за годы войны за счет добровольных взносов, обязательных платежей жителей города и деревни, взятых у населения займов было получено до 20 % бюджетных средств на военные нужды. Если принять во внимание, что значительная часть этих средств поступала от малообеспеченных семей, то для каждой из них это было подвигом [177 - См.: 50 лет советских финансов. М., 1967. С. 57–58.].
   У К. Симонова, талантливого и достоверного летописца Великой Отечественной войны, старый рабочий Попков из романа «Живые и мертвые», сожалея, что не все у Красной Армии есть, чему надо было быть, говорит: «Да я бы на самый крайний случай и эту квартиру отдал, в одной комнате прожил, я бы на восьмушке хлеба, на баланде, как в гражданскую, жил, только бы у Красной Армии все было…» «Эти слова, – пишет знаток и участник военных событий генерал армии М. Гареев, – как нельзя лучше передают настроения большинства советских людей, предопределившие их стойкость и мужество в годы войны» [178 - Независимая газета, 25.11.2000.].
   Когда с началом войны, опережая войска, отступавшие под напором противника, хлынули на восток миллионы беженцев, эвакуировались эшелонами тысячи предприятий с рабочими, инженерно-техническим персоналом и их семьями, то созданный 24 июня 1941 г. Совет по эвакуации и власти на местах, естественно, не имели возможности справиться со всей массой возникших проблем, особенно бытового характера. И вновь заявило о себе «чувство семьи единой». Жителям из оккупированных противником областей (их называли «эвакуированные») во многом помогло обустроиться на новом месте население центральных и восточных районов страны. Сотни тысяч ленинградцев, вывезенных из блокадного города, были гостеприимно встречены в Вологодской, Ивановской, Горьковской, Ярославской и других областях России, в республиках Средней Азии, столицы которых, особенно Ташкент, стали на время войны городами с многонациональным, преимущественно русскоязычным населением.
   В годы войны рождались и действовали различные формы помощи и поддержки населением Красной Армии. Как правило, они принимали широкие масштабы и оказывали существенную помощь властям и командованию в материальном обеспечении войск. Именно такое значение имел и сбор теплых вещей, в котором приняли участие миллионы граждан, преимущественно женщин. Многое они сами вязали и изготовляли. Только в Сибири за годы войны было собрано и отправлено на фронт более 5,6 млн теплых вещей. По подсчетам историков, благодаря собранным за войну теплым вещам можно было одеть до 10 млн бойцов или почти всю действующую армию. Еще об одной форме помощи следует сказать отдельно – о подарках. Первые подарки фронтовикам были собраны и посланы жителями многих городов и деревень уже в начале июля 1941 г. Они были бесхитростными, отражали жизнь и быт того времени. Это табак, кисет, кусок мыла, рукавицы, тем более ценные, что в их сборе и отправке принимали участие дети. Подарки вручали чаще всего к памятным датам или под Новый год. Между фронтовиками и отправителями подарков нередко завязывалась переписка. Эта форма моральной поддержки Красной Армии получила большое распространение. Во время войны только Вологодская область отправила на фронт 95 вагонов с подарками [179 - См.: Народ и война… С. 141.].
   Изменилось отношение к истории страны. Были подняты на щит имена выдающихся деятелей царской России. Обращение к их заслугам имело многогранное значение. Оно повышало авторитет страны, ее исторического наследия в глазах как рядовых граждан, так и интеллигенции, тех ценностей, которые они защищали на фронте и в тылу. Важным была и военная составная этого наследия. Армии в 1943 г. «возвратили» погоны. Имена полководцев и флотоводцев России, награды, названные их именами, укрепляли веру в победу.
   Осенью 1941 г., когда враг стоял у ворот Москвы, впервые был озвучен тезис об особой роли русского народа. 6 и 7 ноября в докладе на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Октябрьской революции (оно проходило в тоннеле на станции метро «Маяковская») и в речи на параде, участники которого уходили с Красной площади на передовую линию фронта, Сталин говорил о великой русской нации, – «нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова…». Напомнив о «мужественном образе наших великих предков» [180 - Сталин И. О Великой Отечественной войне. С. 30, 40.], он назвал имена Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова и Михаила Кутузова.
   В преддверии Великой Отечественной войны советское руководство отвернулось от не оправдавшей себя идеи «мировой революции», пропагандировавшейся Коминтерном, в пользу идеи национальных интересов страны, выраженной в словах-символах: «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет»(1938), «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим» (1939).
   В 1943 г. правительство изменило свое отношение кцеркви. Это был наиболее сложный поворот во внутренней политике, основанной после Октября 1917 г. на атеизме. Конфликт государства с Русской православной церковью (РПЦ), которая была опорой самодержавия, возник, как и гражданская война, в результате противоборства революционных и контрреволюционных сил России. Большинство священнослужителей поддержало белое движение. Руководство православной церкви в лице патриарха Тихона (В. Белавин) и Поместного Собора предало советскую власть церковному проклятию (анафеме). В 1923 г. церковь отмежевалась от противостояния новому государству, но к тому времени преследования ее служителей только набирали силу. Они приняли наиболее широкие масштабы в годы сталинских репрессий (в 1932 г. была объявлена «пятилетка безбожия»), К концу 1939 г. из церковного руководства оставались на свободе единицы. Принимая во внимание, что, по данным переписи 1937 г., в СССР было более 40 млн верующих христиан, сближение государства с церковью имело принципиальное значение для мобилизации максимума сил на борьбу с захватчиками и поднятия престижа власти как внутри страны, так и за рубежом [181 - См.: Всесоюзная перепись населения 1937 г.: Краткие итоги. М., 1991. С. 106, 107.].
   Первый шаг в этом направлении сделал митрополит Сергий (И. Страгородский), обратившийся 22 июня 1941 г. к верующим с посланием церкви по случаю начала войны, в котором благословил всех православных «на защиту священных границ нашей Родины» [182 - Патриарх Сергий и его духовное наследство. М., 1947. С. 48.]. Перемены в отношении властей к РПЦ и церквям других конфессий проявились еще летом 1941 г… Прекратились антирелигиозная пропаганда, выход в свет журналов «Безбожник», «Антирелигиозник» и других. Важным направлением патриотического служения духовенства и верующих явилась материальная помощь государству и Красной Армии. Взносы РПЦ в Фонд обороны составили более 300 млн руб. Примечательно, что средства жертвовались даже на оккупированной противником территории, хотя часть священнослужителей сотрудничала с немцами. Так, священник Ф. Пузанов из Псковской области собрал среди верующих золота, серебра и церковной утвари на сумму около 500 тыс. руб. и передал их через партизан на Большую Землю.

   Патриарх Сергий. 1943 г.

   Многие священнослужители принимали активное участие в боевых действиях. Среди них заместителем командира роты начал свой фронтовой путь С. Извеков, в дальнейшем – Патриарх Московский и всея Руси Пимен. В Красноярске в годы войны главным хирургом в эвакогоспитале работал епископ Лука (Л. Войно-Ясенецкий). Позднее ему была присуждена Сталинская премия, большую часть которой он пожертвовал на «помощь сиротам, жертвам фашистских извергов» [183 - Народ и война… С. 253, 254.]. Влияние религии особенно возрастало в наиболее тяжелой обстановке войны. Богослужения в блокадном Ленинграде проходили при переполненных храмах, и на некоторых из них присутствовало командование Ленинградского фронта во главе с маршалом Л. Говоровым. 16 клириков местной епархии во главе с митрополитом Алексием были награждены медалью «За оборону Ленинграда». В конце 1942 г. Сергий, к тому времени патриарший местоблюститель, призвал духовенство и верующих к сбору средств на строительство танковой колонны и обратился к Сталину с просьбой о государственном оформлении соответствующих денежных перечислений. На средства, собранные церковью, были построены и переданы Красной Армии танковая колонна имени Дмитрия Донского и авиационная эскадрилья имени Александра Невского.
   Церковь постепенно обретала государственную опору. 4 сентября 1943 г. состоялась встреча Сталина с Сергием, на которой обсуждались первостепенные нужды Московской патриархии и были приняты важные решения, среди них согласие правительства на избрание Патриарха Московского и всея Руси, пост который после кончины Тихона пустовал много лет. 18 сентября Собором епископов на этот пост был избран митрополит Сергий.
   В период войны сформировалась новая церковная политика советской власти. Ее главными чертами являлись относительная веротерпимость и контроль за религиозной деятельностью со стороны государства. Эта политика включала силы церкви в борьбу с врагом и способствовала более широкой поддержке СССР в зарубежных странах, значение которой было исключительно велико. Ведь СССР вел войну в союзе с западными странами. Материальная помощь по ленд-лизу и солидарность международной общественности укрепляли у советских людей веру в справедливость войны, которую они вели, убеждали, что их жертвы и испытания высоко ценятся союзниками, утверждали гордость за вклад страны в общие усилия антигитлеровской коалиции и свою личную сопричастность великой борьбе. Позитивное содержание в этих настроениях формировалось медленно и противоречиво – под влиянием жесткого противостояния довоенных лет, с одной стороны, и стремления к взаимопониманию, рожденному совместной борьбой против общего врага, – с другой.
   Необходимость сближения потребовала взаимного преодоления сложившихся до войны искаженных представлений о союзных странах, их образе жизни, объективной информации о ходе военных действий на различных театрах войны. Большое значение в позитивном развитии этого процесса имели решение о роспуске Коминтерна (1943 г.), новый национальный гимн СССР (1944 г.), высокие оценки Ф. Рузвельтом, У. Черчиллем, другими западными политическими лидерами и военачальниками военных усилий СССР. Начальник штаба американской армии генерал Д. Маршалл в связи с 26-й годовщиной Красной Армии (1944 г.) прислал участникам собрания, состоявшегося в Нью-Йорке, телеграмму, в которой писал: «Празднование Дня Красной Армии в этом году происходит в условиях, когда немцы ведут катастрофическое отступление по всему Восточному фронту Под могучими ударами русской армии противник скоро будет полностью изгнан с русской земли. Его самолеты, танки и пехота понесли поражение и непрерывно отступают. Его контратаки провалились. Уничтожение 10 его дивизий на Украине, знаменательные успехи советских войск в районе Ленинграда являются ярким свидетельством приближающегося триумфа русского оружия… Мы разделяем вашу гордость и восхищение ее (Красной Армии. – Авт.) исключительными успехами, мужеством и выдержкой всех ее солдат и русского народа, который принес такие большие жертвы, чтобы одержать великую историческую победу над самым могущественным и жестоким врагом в мире» [184 - Правда, 24.2.1944.]. Такие заявления, а их было достаточно много, отражали настроения значительных слоев населения США и Великобритании, но не той части влиятельных правительственных кругов, у которых с победами Красной Армии нарастала тревога за последствия неблагоприятного для западных союзников соотношения сил в послевоенном мире.
   Стороны сотрудничали и в то же время не доверяли друг другу. В Национальном архиве США хранится протокол заседания Объединенного штаба от 20 августа 1943 г., на котором рассматривались перспективы политики США и Англии в отношении СССР. Заседание проходило с участием практически всех высших военных руководителей США – адмирала У. Леги, генералов Д. Маршалла, Е Арнольда, адмирала Э. Кинга, и Великобритании – генерала А. Брука, адмирала Д. Паунда и главного маршала авиации Ч. Портала. Параграф девятый протокола «Военные соображения в отношениях с Россией» указывает, что обсуждался вопрос о том, «не помогут ли немцы» вступлению англо-американских войск на территорию Германии, «чтобы дать отпор русским». В 1945 г. западные союзники начали разработку планов войны против СССР.
   В то же время поддержка усилий советского народа в войне населением западных стран приобретала весьма широкие масштабы и с энтузиазмом встречалась в СССР. Это в первую очередь относится к массовым кампаниям в Великобритании за открытие второго фронта, увеличение выпуска военной продукции для Красной Армии. На этой основе получили развитие контакты советских профсоюзов с профсоюзами Великобритании и США.
   Большинство советского народа поддерживало сближение с западными союзниками, с доверием относилось к заявлениям как своих, так и западных лидеров. В той или иной степени рост симпатий и доброжелательного отношения к СССР был характерен для всех союзных и оккупированных стран, что убеждало советских людей в международной поддержке их борьбы за правое дело и ее значения для судеб человечества.

«Все для фронта, все для победы!»

   Фундамент успеха СССР в экономическом противоборстве с Германией был заложен еще в 20—30-е годы. До войны были построены тысячи предприятий, созданы новые отрасли промышленности и научно-технические центры. В 1940 г. удельный вес Советского Союза в мировом промышленном производстве достиг 10 % [185 - См.: Народное хозяйство СССР за 70 лет.: Стат. сб. М., 1987. С. 14.]. По производству электроэнергии, добыче нефти и проката он занимал тогда 2–4 место в мире. В его хозяйстве было занято 63 млн человек, в том числе 34 млн рабочих и служащих [186 - См.: Армия и общество, 1900–1941: Статьи, документы. М., 1999. С. 193.]. Промышленность была относительно независима от внешних поставок сырья, так как по запасам его основных видов страна занимала одно из ведущих мест в мире. Большинство заводов и фабрик, ставших флагманами советской индустрии, были построены за 5–6 лет до начала Второй мировой войны и не уступали аналогичным предприятиям западных держав.
   В кризисные предвоенные годы СССР постоянно увеличивал расходы на армию и военное производство. Доля этих расходов в бюджете страны в 1940 г. превышала 30 %. По выпуску вооружения для сухопутных и военно-воздушных сил Советский Союз занимал лидирующее место в мире. Однако с внедрением в производство новых видов оружия и боевой техники дело обстояло неблагополучно. Медленно росло производство пистолетов-пулеметов (автоматов), средств противовоздушной обороны, танков Т-34 и КВ для сухопутных войск, новых истребителей и штурмовиков для ВВС, средств связи.
   Существенный недостаток военной экономики заключался в том, что ее основные производственные мощности размещались в европейской части СССР, в то время как на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке выпускалось только 20 % промышленной продукции.
   Из-за неудачного хода первых оборонительных операций летом 1941 г. 80 % общего количества предприятий военной промышленности СССР оказались в зоне боевых действий и прифронтовых районов. Экономический потенциал страны оказался отброшенным к начальным этапам индустриализации. Без восполнения потерь продолжение войны было невозможным. Страна превратилась в единый военный лагерь: «Все для фронта, все для победы!» Руководящую функцию по переводу всей экономики страны на военные рельсы взял на себя созданный 30 июня 1941 г. высший чрезвычайный орган государственной власти – Государственный Комитет Обороны. Под жестким руководством ГКО были осуществлены мероприятия, которые позволили преодолеть тяжелые последствия начала войны, наладить выпуск необходимых видов оружия, боеприпасов и боевой техники.
   Одним из первых решений, не предусмотренных предвоенными планами, явилась перебазировка на восток из западных и центральных районов страны предприятий и других материальных ценностей. До конца 1941 г. были эвакуированы в общей сложности свыше 2500 крупных предприятий. В 1942 г. более 1900 из них начали выпускать продукцию [187 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн.1. С. 394.]. Американский публицист С. Сульцбергер, находившийся в то время в СССР, летом 1942 г. писал: «Легендарным стал перевод промышленных предприятий из западной части СССР на восток. Теперь десятки сибирских заводов выпускают станки, запчасти, танки, противотанковые ружья, тягачи, самолеты, снаряды, орудия, винтовки, пулеметы, боеприпасы, ручные гранаты, минометы, артиллерию, дизельные моторы, карбюраторы, перерабатывают медную и железную руду, нефть. На юго-востоке действуют новые текстильные предприятия… Этот осуществленный в гигантских масштабах перевод промышленности на восток – одна из величайших саг истории» [188 - Там же. Кн. 4. С. 76.].
   Тыловые районы России были превращены в основную базу военно-экономического потенциала СССР. Всего за годы войны в восточных районах страны было построено и введено в строй 3500 крупных промышленных предприятий.
   Перестройка советской экономики на военный лад была завершена в течение одного года. Ее главной целью стало достижение решающего военно-технического превосходства над противником, несмотря на то что в большинстве отраслей промышленности СССР уступал Германии вместе с работавшими на нее союзными и оккупированными странами в 2,5–4 раза. В конечном итоге СССР вдвое опередил Германию по производству основных видов вооружения. В расчете на тысячу тонн стали СССР производил в 5 раз больше танков и артиллерийских орудий, а на тысячу металлорежущих станков – в 8 раз больше самолетов, чем Германия [189 - Там же. С. 85.].
   Успехи советской военной экономики были достигнуты ценой мобилизации максимума людских и материальных ресурсов страны. В конце июня 1941 г. были введены обязательные сверхурочные работы продолжительностью до трех часов, отменялись отпуска. В декабре 1941 г. на военных предприятиях все работающие были объявлены мобилизованными, самовольный уход с предприятий приравнен к дезертирству в армии.

   Производство боеприпасов на советском военном заводе

   Самовольный уход с предприятий оборонного значения карался тюремным заключением от 5 до 8 лет. Но на практике репрессивные меры к таким нарушителям (в основном ими были молодые рабочие) в массовых масштабах не применялись [190 - См.: Исторический архив. 2000. № 2. С. 123.]. Нормы военной дисциплины были введены на транспорте. Но дефицит трудовых ресурсов не уменьшался. В феврале 1942 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ «О мобилизации на период военного времени трудоспособного населения для работы на производстве и в строительстве». Мобилизации подлежали мужчины от 16 до 55 лет и женщины от 16 до 45 лет из числа неработающих в государственных учреждениях и на предприятиях. Затем действие этого указа было распространено на колхозы и совхозы. С мая 1942 г. стали принимать на производственное обучение подростков, достигших 14-летнего возраста, установив для них шестичасовой рабочий день. Положение удалось выправить за счет создания ремесленных училищ и школ фабрично-заводского обучения (ФЗО) в восточных районах страны. За 1941–1945 гг. их окончили почти 2,5 млн молодых рабочих. Большое внимание уделялось обучению кадров без отрыва от производства. Всего подготовили 14 млн человек; 9,2 млн повысили производственную квалификацию [191 - См.: Соколов П. Война и людские ресурсы. М., 1961. С. 133, 153.].
   Жесткие меры дали результат прежде всего потому, что подавляющее большинство советских людей понимало их необходимость, сознавало, что от их трудовых усилий зависит судьба страны.
   Огромное значение имел трудовой энтузиазм. В июле 1941 г. молодой московский токарь Федор Букин выступил с инициативой работать не только за себя, но и за товарища, ушедшего на фронт, т. е. ежедневно выполнять две нормы (200 %) выработки продукции. Его почин был подхвачен другими рабочими. Так возникло массовое движение «двухсотников». В Москве к октябрю 1941 г. «двухсотниками» стали 15 тыс. комсомольцев [192 - См.: Очерки истории московской организации ВЛКСМ. М., 1976. С. 391.].
   Вскоре стали известны «трехсотники», «четырехсотники», а с февраля 1942 г. – даже «тысячники», т. е. те, кто перевыполнял установленные нормы выработки в 10 раз. Это патриотическое движение, зародившись в военной промышленности, охватило постепенно все отрасли хозяйства.
   Патриотизм тружеников тыла ярко проявился в соревновании коллективов молодых рабочих и работниц комсомольско-молодежных бригад за звание «фронтовых бригад». Это движение зародилось осенью 1941 г. по инициативе бригады М. Ф. Попова (Уралмашзавод). Впоследствии Попов вспоминал: «В те суровые дни каждый чувствовал себя бойцом. Инструмент, который мы держали в руках, стал для нас оружием, и с ним мы каждый день выходили на передний край» [193 - Так нам сердце велело. Свердловск, 1968. С. 195.].
   Звание «фронтовых бригад» присваивалось тем комсомольско-молодежным бригадам, которые в течение двух месяцев выполняли план не менее чем на 150 %, а в текстильной, угольной и некоторых других отраслях промышленности – на 110–115 % при хорошем качестве продукции, экономии материалов и электроэнергии, повышении квалификации и обучении новичков. В 1943 г. звание «фронтовых бригад» имели 17,2 тыс., в начале 1944 г. – 31,4 тыс., к концу 1944 – 52 тыс. коллективов. В середине 1945 г. в стране насчитывалось 152 тыс. комсомольско-молодежных бригад, объединивших более миллиона юношей и девушек [194 - См.: История Коммунистической партии Советского Союза. В 6 тт. Т. 5. М„1970. С. 444.].
   С патриотической инициативой выступила москвичка, бригадир «фронтовой бригады» Первого подшипникового завода Е. Барышникова, призвав с меньшим количеством рабочих дать больше продукции для фронта. Ее бригада сумела в несколько раз увеличить выпуск продукции, вдвое сократив свой состав. Призыв Барышниковой нашел широкий отклик. В декабре 1943 г. из 4620 бригад было высвобождено 17,8 тыс. рабочих, в конце 1944 г. – 74 тыс. [195 - См.: Всероссийская книга памяти. Обзорный том. М., 1995. С. 289.]
   Привлекла внимание инициатива бригадира фронтовой бригады сварщиков бронекорпусов Е. Агаркова (Уралмашзавод), предложившего в 1944 г. объединить бригады сварщиков и слесарей при монтаже танковых башен. Пример оказался удачным, и с конца 1944 г. началось укрупнение бригад, участков, цехов, в результате чего удалось высвободить свыше 48 тыс. инженерно-технических работников и квалифицированных рабочих, многие из которых приняли участие в восстановлении промышленных предприятий в освобожденных от захватчиков районах страны [196 - См.: История Коммунистической партии Советского Союза. Т 5. С. 448.].
   Весной 1942 г. возникло Всесоюзное социалистическое соревнование. Его инициаторами были рабочие и служащие Кузнецкого металлургического комбината и ряда других предприятий. Для победителей соцсоревнования как между различными отраслями хозяйства, так и внутри отдельных отраслей были учреждены переходящие Красные знамена ЦК ВКП(б), ГКО, ВЦСПС и промышленных наркоматов. Итоги подводились ежемесячно. Число его участников росло. В 1943 г. в соцсоревновании приняли участие 77,6 % работающих, а в 1945 г. – 84,2 %, из них 58 % были передовиками производства [197 - См.: Там же. С. 441.]. Получить почетное звание победителя в соревновании было престижно, приносило моральное удовлетворение и награды денежными премиями, продуктами питания, товарами широкого потребления и т. д.
   На трудовом фронте самоотверженность проявляли представители всех возрастных групп населения, мужчины и женщины, рядовые рабочие, колхозники и руководители высокого ранга. Подростки в возрасте 14–17 лет нередко сутками не покидали территорию предприятий. К концу войны в промышленности, строительстве и на транспорте они составляли 10,5 % общего числа работающих [198 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 94.].
   Наибольший вклад в обеспечение фронта внесли женщины. Заменив ушедших на фронт сыновей, мужей, отцов, они заняли ведущее положение в экономике. В 1945 г. женщины составляли 59 % рабочих и служащих. Им нередко приходилось выполнять работу, считавшуюся традиционно мужской. Они работали электросварщиками, токарями, кузнецами, электромонтерами, машинистами компрессоров и паровых машин, трактористами, комбайнерами, на лесоповале, на расчистке от снега железнодорожных путей и т. д. В сельском хозяйстве женщины составляли более 70 % рабочей силы [199 - См.: Всероссийская книга памяти. Обзорный том. С. 287.].
   Самоотверженно в годы войны трудились советские ученые. Уже 23 июля 1941 г. Президиум Академии наук СССР принял решение перенацелить усилия научных работников на выполнение задач по укреплению военной мощи страны. Ученые оказывали оперативную помощь предприятиям в освоении новых видов продукции, совершенствовании технологических процессов. Они внесли незаменимый вклад в поиск и освоение новых месторождений полезных ископаемых, подготовку высококвалифицированных кадров, в создание новых образцов вооружения и т. д. Вместе с тем они не прерывали фундаментальных исследований. С лета 1943 г. в АН СССР под руководством академика И. Курчатова возобновились исследования в области ядерной физики.
   Работу, направленную на повышение военной мощи страны, выполняли и те ученые, которые были репрессированы. Создавались особые конструкторские бюро (ОКБ) под надзором НКВД. В народе их называли «шарашками». Одной из них руководил легендарный авиаконструктор А. Туполев, который со своими помощниками из числа заключенных сконструировал фронтовой бомбардировщик Ту-2 и в 1941 г. был освобожден из тюрьмы и награжден Сталинской премией.
   Народ жил трудно, зачастую впроголодь. Нормы снабжения были дифференцированы по социально-производственному признаку. Преимуществом пользовались рабочие и служащие предприятий оборонной и химической промышленности, строители, транспортники и занятые в других, наиболее трудоемких отраслях промышленности. По нормам снабжения население делилось на четыре группы: рабочие и приравненные к ним лица; служащие и приравненные к ним лица; незанятые в производстве граждане, иждивенцы; дети до 12 лет включительно.
   Нормы снабжения хлебом по первой категории рабочих колебались от 800 до 1200 г в день; служащие получали 500 г., а иждивенцы и дети – 400 г. Чтобы поощрять передовиков, директора промышленных предприятий с 1942 г. наделялись правом устанавливать преимущества в снабжении рабочих, выполнявших и перевыполнявших нормы выработки. Им полагалось дополнительное горячее питание, отпускались сверх установленной нормы овощи из подсобных хозяйств. К концу 1942 г. второе дополнительное горячее питание получали около 1 млн, а вначале 1945 г. – до 6 млн человек. Привилегиями в снабжении продовольствием наделялись руководящие работники партийного, государственного и хозяйственного аппарата. Так, в Москве по решению исполкома горсовета в ноябре 1941 г. было открыто по одной столовой в каждом районе для контингента не более 100 человек, питавшихся без карточек. В месяц на каждого питавшегося в таких закрытых столовых чиновника выделялось 3 кг мяса, 2 кг колбасы, 1 кг ветчины, 1,5 кг свежей осетрины или севрюги, 0,5 кг кетовой икры, 1 кг сыра, 1 кг сливочного масла, 1,5 кг сахара, дополнительное количество хлеба, овощей, фруктов и т. д. [200 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 99—100.]
   Нормы снабжения населения мясом, рыбой, жирами, сахаром, крупой, макаронами и т. д. также дифференцировались. Для детей в возрасте до года отпускалось специальное питание из молочных кухонь. В яслях и детских садах дети получали повышенный рацион питания. На ребенка в яслях полагалось 900 г сахара в месяц при норме в 400 г по карточке, больше выделялось и мяса. В школах для детей были введены завтраки. Дополнительно на каждого школьника отпускалось 50 г хлеба и 10 г сахара в день.
   Карточки были введены на покупку и непродовольственных товаров. Во время войны их получали 60 млн рабочих и служащих. Снабжение непродовольственными товарами сельского населения велось через потребительскую кооперацию, которая получала их от государства в ограниченном количестве и удовлетворяла спрос крестьянства в тканях, одежде и обуви лишь на 25 % [201 - История социалистической экономики СССР. М., 1978. С. 468.]. Им приходилось заниматься домашним ткачеством, плести лапти, которые заменяли кожаную обувь и т. д.
   Проблема обеспечения питанием у подавляющей массы колхозников, не получавших карточек, стояла очень остро. В колхозах нередко после выполнения поставок государству зерна и овощей не оставалось из собранного урожая почти ничего, чем можно было бы оплатить труд крестьян. Личные же подсобные хозяйства колхозников были небольшими и зачастую не позволяли обеспечить крестьянским семьям прожиточного минимума.
   Сократилась торговля на колхозных рынках. Цены по сравнению с довоенным временем возросли в 13 раз. Получила развитие меновая торговля (бартер). Горожане выменивали у крестьян продовольствие на имевшиеся у них товары широкого потребления. Лишь к концу войны положение на колхозных рынках стало выправляться. Цены 1945 г. по сравнению с 1943 г. снизились в 2,3 раза [202 - См.: Там же. С. 472.].
   Чтобы не допустить голода в городах, ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли решение с весны 1942 г. выделить заводам и фабрикам земли для развития подсобных хозяйств, а рабочим и служащим – под огороды. В подсобных хозяйствах производилось немалое количество картофеля, овощей, мяса, молока, что позволило многим предприятиям значительно улучшить продовольственное снабжение своих рабочих и служащих. Огородничество также основательно выручало эту категорию трудящихся. За 1942–1945 гг. огородники собрали более 26 млн т картофеля и овощей [203 - См.: Белоносов М., Русинов В. Победа ковалась в тылу: Трудовой подвиг рабочего класса в годы Великой Отечественной войны. М., 1985. С. 190–191.].
   С 1944 г. в городах стала развиваться государственная коммерческая торговля. В коммерческих магазинах без карточек можно было купить продукты питания и непродовольственные товары, но по ценам, во много раз превышавшим их действительную стоимость. Государство предоставило такую возможность лицам наиболее высокооплачиваемой категории. Объем коммерческой торговли в рыночном обороте страны был незначительным – 9,6 % [204 - См.: Торговля СССР за 1945 год. М„1946. С. 127.].
   Крайне тяжелая ситуация сложилась в обеспечении граждан жильем. В связи с массовой миграцией населения в Поволжье, на Урал, в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию, особенно в тех районах, где были сосредоточены предприятия тяжелой и военной промышленности, выявился острый недостаток жилья. Так, в городах Свердловской области на одного человека во время войны приходилось не более 2,5–3 м [203 - См.: Белоносов М., Русинов В. Победа ковалась в тылу: Трудовой подвиг рабочего класса в годы Великой Отечественной войны. М., 1985. С. 190–191.]. Еще хуже было положение с жильем в освобождаемых городах и селах, где захватчики, отступая, применяли тактику «выжженной земли». Число людей, совершенно оставшихся без крова, достигло в 1945 г. 25 млн человек [205 - См.: Преступные цели – преступные средства. С. 310–312.].
   На востоке страны люди, выплавлявшие чугун и сталь, делавшие лучшие в мире танки, самолеты, артиллерийские системы, жили в землянках и холодных бараках без отопления, водопровода и канализации, бань, парикмахерских, при недостатке самых простых вещей – тумбочек, вешалок, кроватей, постельного белья, одеял и т. д. В общественных столовых зачастую не было ни ложек, ни вилок, ни чашек.
   Неудовлетворительные жилищные и санитарные условия, плохая одежда, плохое питание, изнурительный труд – все это создавало благоприятную обстановку для распространения болезней. Вследствие этого зимой 1941/42 г. повысилась смертность населения. Учитывая надвигающуюся опасность распространения инфекционных заболеваний, ГКО 2 февраля 1942 г. принял постановление «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии». В работу по профилактике (прививки, медицинские осмотры) включились медицинские работники независимо от их специализации. Благодаря этой и другим мерам снизилась заболеваемость людей, была предотвращена вероятность эпидемий инфекционных заболеваний на весь военный и послевоенный период.
   В годы лихолетья общее горе и жизненные невзгоды объединили людей, сделали их терпимее друг к другу. Коллективизм, доброжелательность проявлялись ими на заводах, стройках, полевых работах, и дома, в коммунальных квартирах, бараках и землянках, в оказании помощи эвакуированным и их детям, многодетным матерям, в заботе об оставшихся сиротами. Многие семьи в тыловых районах брали на воспитание детей, потерявших родителей. Ташкентский кузнец Шаахмед Шамахудов и его жена Бахри приняли в семью 14 детей различных национальностей.
   Высокую оценку достижениям советской экономики в годы войны дают зарубежные исследователи. Известный французский историк А. Мишель в своей двухтомной книге «Вторая мировая война» делает вывод, что в ходе войны «Магнитогорск победил Рур», подчеркивая тем самым преимущества советской экономики перед германской. «Немцы, – пишет
   он, – были разбиты противником, который, конечно, превосходил вермахт не только по количеству людских ресурсов, но по количеству и качеству вооружения. Они потерпели поражения от советской экономики, способной производить, несмотря на потерю наиболее богатых территорий СССР, больше вооружения, чем германская экономика» [206 - Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. С. 110.].
   А. С. Пушкин, описывая нашествие Наполеона, говорит об «остервенении народа», поднявшегося против иноземных завоевателей. Л. Н. Толстой пишет о «дубине народной войны» в 1812 г. Так было и в войне 1941–1945 гг.

За линией фронта

   За время Великой Отечественной войны противник захватил до 10 % территории Советского Союза в его довоенных границах. Вся Украина, Белоруссия, Молдавия, республики Прибалтики, многие области Российской Федерации оказались под пятой оккупантов. Это были наиболее развитые и густонаселенные районы, где до войны производилось более половины промышленной и сельскохозяйственной продукции, проживало примерно 45 % населения страны. В результате наступательных операций немецких войск 1941–1942 гг. на занятой ими территории оставалось около 55 млн человек, остальные переселились на восток.
   Перед оказавшимися под властью немецких оккупантов встала дилемма: или склонить голову и стать рабами немецких господ или вести против оккупантов борьбу в надежде на освобождение Красной Армией. Открытое выступление против оккупантов большинства населения было невозможно по той простой причине, что оно было безоружно, состояло преимущественно из женщин, детей, подростков и пожилых мужчин. Чтобы выжить, им нужны были средства к существованию. Поэтому к середине 1942 г. оккупантам удалось заставить работать на себя под их надзором примерно 22 млн человек, из которых 20,8 млн были крестьянами [207 - См.: Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований / Пер. с нем. М., 1996. С. 610–611.]. В подавляющем большинстве они испытывали ненависть к иноземным поработителям не меньшую, чем другие советские люди, которые сражались на фронте или работали в советском тылу
   Среди населения было и немало коллаборационистов, на которых опиралась власть оккупантов, используя их в качестве служащих городских и районных управ, бургомистров, старост в деревнях и их помощников. Из местного населения формировалась вспомогательная полиция и вспомогательные военные части, ищейки, провокаторы. Большинство населения их презирало и относилось к ним как к врагам Родины.
   Германское руководство перед нападением на СССР считало, что ему удастся запугать и подчинить население оккупированных областей путем уничтожения его наиболее активной политической части – коммунистов, комсомольцев, членов местных советов и т. д. Встретить какое-либо серьезное сопротивление в тылу своих войск командование вермахта не предполагало. Действительность оказалась иной. Через неделю после начала операции «Барбаросса», 1 июля 1941 г. начальник генерального штаба сухопутных войск Германии записал в своем дневнике: «Серьезные заботы доставляет проблема усмирения тылового района… Одних охранных дивизий совершенно недостаточно. Нам придется для этого выделить несколько дивизий из состава действующей армии» [208 - Гальдер Ф. Военный дневник / Пер. с нем. М., 2004. С. 64.].
   Первые попытки сопротивления явились стихийной реакцией людей на вторжение вермахта на советскую землю. Совместно с местным населением против захватчиков выступали солдаты и офицеры Красной Армии, которые в силу различных обстоятельств оказались при отступлении на занятой противником территории. Немецкое командование рассчитывало подавить сопротивление усилением террора. Начальник штаба верховного командования вермахта В. Кейтель издал 16 сентября 1941 г. приказ, согласно которому за покушение на жизнь одного немца предписывалось брать в заложники и уничтожать способом, усиливающим «устрашающее воздействие» от 50 до 100 мужчин и женщин из числа местных жителей. В приказе говорилось: «С начала войны против Советской России на оккупированных Германией территориях повсеместно вспыхнуло коммунистическое повстанческое движение. Формы действий варьируются от пропагандистских мероприятий и нападений на отдельных военнослужащих вермахта до открытых восстаний и широкой войны силами банд» [209 - «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР: Документы и материалы. М., 1967. С. 395.].
   Поднимали людей на борьбу не только политические убеждения. Большинство боролось за освобождение Родины, против нацистского «нового порядка», многие стремились защитить или отомстить за своих родных и близких или облегчить борьбу сыновей, ушедших в Красную Армию, и т. д. Побудительные мотивы были различны, но все отстаивали честь и достоинство страны.
   Некоторые историки считают, что возникновение и усиление сопротивления оккупантам было лишь ответом на жестокое обращение с местным населением, что, мол, у него не было другого выбора, как идти к партизанам. Они не учитывают, что оккупанты проводили политику «кнута и пряника», скрывали свои планы превращения СССР в колонию Третьего рейха и массового уничтожения его населения, вели пропаганду о том, что Германия якобы ведет войну во имя неких «освободительных целей».
   Известна демонстративная попытка создания некоего самоуправления в поселке Локоть, в то время Орловской области. «Автономный административный округ» создавался на штыках немцев и военной бригады предателя Б. Каминского, поляка по происхождению. В ходе «эксперимента» оккупанты и бригада Каминского повесили, замучили, сожгли заживо более 10 тыс. непокорившихся жителей Орловской и Курской областей. С наступлением Красной Армии «Локотьская республика» прекратила свое существование, а остатки бригады были направлены в 1944 г. на подавление Варшавского восстания, где отметились особой жестокостью. Каминский по формальному поводу за мародерство был расстрелян самими немцами [210 - Подробнее см.: Мединский В. Война. Мифы СССР. М., 2011. С. 326–332. Новый труд профессора МГИМО МИД РФ В. Мединского выделяется знанием проблемы, оригинальностью стиля и аргументации. Далее: Мединский В. Указ. соч.].
   То, что население вопреки усилению террора не оставалось в стороне от борьбы и сознательно рисковало жизнью, свидетельствует о его неодолимом стремлении к свободе и вере в победу правого дела. Широкомасштабная народная война развернулась не сразу. Первые месяцы были лишь начальным этапом сопротивления оккупантам.
   В СССР к 1941 г. не было ни заблаговременно разработанной концепции партизанской борьбы, ни подготовленных к ее ведению кадров. Дело в том, что со второй половины 30-х годов в советском руководстве немалое влияние оказывала установка, согласно которой в случае агрессии враг должен быть разбит на его собственной территории. Многие военачальники, уделявшие внимание взаимодействию регулярных войск с партизанами, были в 30-е годы репрессированы.
   29 июня 1941 г. в директиве Совнаркома и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей содержалось указание о развертывании подпольного и партизанского движения. 18 июля вышло специальное постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу немецких войск». Постановление осуждало тех руководителей партийных и советских организаций, которые бросали свои посты, бежали в тыл, и требовало незамедлительно приступить к формированию партизанских отрядов и диверсионных групп из числа преданных советской власти коммунистов и беспартийных [211 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 132.].
   3 июля 1941 г. из речи Сталина, прозвучавшей по радио, стали известны призывы партии и правительства к развертыванию партизанского движения.
   Однако ни в секретных директивах, ни в речи Сталина еще не затрагивались вопросы практической организации партизанского движения, обеспечения борьбы в тылу противника вооружением, средствами связи, взаимодействия партизанских отрядов и подполья с Красной Армией. Партизаны действовали на этом этапе чаще всего самостоятельно, сообразуясь с обстановкой. Среди организаторов первых партизанских отрядов были в Белоруссии – Г. Бумажков, В. Корж; на Украине – И. Боровик, С. Ковпак; в Карелии – П. Столяренко, В. Тиден и многие другие. Отряды возникали стихийно и укреплялись благодаря поддержке местного населения. Только в результате этой поддержки борьба против опытного, хорошо вооруженного врага за сравнительно короткий срок из отдельных очагов сопротивления приобрела характер массового народного движения.
   В июле 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования, Генеральный штаб, Главное политическое управление РККА обязали военные советы и политические управления фронтов оказывать всемерную поддержку республиканским и областным комитетам партии в создании, вооружении и обучении партизанских отрядов и диверсионных групп, а также в переводе их за линию фронта в тыл противника и установлении с ними связи. К этой работе были привлечены органы внутренних дел и государственной безопасности. Большую роль в организации и становлении партизанских отрядов сыграли также советские военнослужащие, попавшие в окружение, но избежавшие плена или бежавшие из него. Среди партизан Ленинградской области в 1941 г. их численность составляла 18 %, в Орловской области – 10 %, в Литовской ССР – 22 %, в Белоруссии – более 10 %. Они привносили в партизанские отряды дисциплину, знание оружия и боевой техники. Опираясь на их боевой опыт, партизаны более уверенно решали свои задачи. К концу 1941 г. на оккупированной врагом территории удалось закрепиться и развернуть борьбу почти 5500 партизанским отрядам и группам, насчитывавшим около 90 тыс. человек.

   Партизаны ведут огонь по противнику. 1942 г.

   Партизаны наносили противнику все более чувствительные удары. Со времени Московской битвы они начали взаимодействовать с регулярными войсками Красной Армии. Во время контрнаступления под Москвой партизаны дезорганизовали снабжение немецкой группы армий «Центр», разрушив в ее тылу участки железных дорог, мостов, устраивая завалы и засады на шоссейных и грунтовых дорогах. Командующий группой армий генерал-фельдмаршал Ф. Бок видел в их деятельности одну из причин поражения немецких войск. В своем дневнике 7 декабря 1941 г. он отметил: «Русские, разрушив почти все сооружения на главных магистралях, сумели так увеличить наши транспортные трудности, что фронту не хватает самого необходимого для существования и боев… Сегодня у нас нет никакой возможности для значительного маневра» [212 - Цит. по: Безыменский Л. Укрощение «Тайфуна». М., 1987. С. 188.].
   В январе – феврале 1942 г. партизаны Смоленской области освободили в тылу группы армий «Центр» 40 сел и деревень, где сразу же десантировались советские воздушно-десантные войска. Они отбили у противника Дорогобуж и объединились с соединениями Красной Армии, совершавшими рейды в тылу немецких войск. В ходе этих боев была освобождена территория около 10 тыс. км -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

. Немецкое командование было вынуждено бросить на борьбу с партизанами семь дивизий [213 - См.: Вторая мировая война; Краткая история. М., 1984. С. 161–162.].
   30 мая 1942 г. состоялось решение Государственного Комитета Обороны о создании Центрального штаба партизанского движения. Начальником ЦШПД был назначен первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П. Пономаренко. Одновременно при военных советах фронтов были созданы штабы по руководству партизанским движением: Карело-Финский, Ленинградский, Калининский, Западный, Брянский, Украинский. В результате этих мер существенно улучшилась организация борьбы в тылу врага, обеспечение партизанских отрядов средствами связи, боеприпасами, взрывчаткой. Повысились размах и эффективность боевых действий.
   С лета 1942 г. борьбой с партизанами руководило главное командование сухопутных войск Германии. Для этого использовалось до 10 % немецких дивизий, находившихся на советско-германском фронте. В 1943 г. против партизан действовало 25 армейских дивизий, а также немало специальных и полицейских формирований, в том числе состоявших из перешедших на службу врагу перебежчиков. Эти «добровольцы» с приближением конца Третьего рейха, пытаясь загладить вину перед Родиной, нередко целыми частями с оружием переходили на сторону партизан.
   Несмотря на потери, численность партизан постоянно росла. К концу 1942 г. в тылу врага действовало 1770 партизанских отрядов и бригад, в которых насчитывалось 125 тыс. человек. В 1943 г. продолжался рост партизанских сил. К концу этого года они увеличились вдвое, достигнув 250 тыс. человек [214 - См.: История Второй мировой войны 1939–1945. Т 6. С. 170.].
   Деятельность партизан имела широкий спектр. Они нарушали коммуникации противника, совершали боевые рейды в его глубокий тыл, обеспечивали командование Красной Армии важными разведывательными сведениями и т. д.
   Наиболее крупной в 1943 г. была проведенная партизанами операция «Рельсовая война», которая явилась составной частью битвы под Курском. Центральный штаб партизанского движения привлек к участию в этой операции более 160 партизанских бригад и отдельных отрядов (около 100 тыс. человек). За первую ночь операции (14 июля 1943 г.) было взорвано 42 тыс. рельсов. Всего в ходе операции было взорвано 215 тыс. рельсов. Только в Белоруссии партизаны пустили под откос 836 эшелонов и 3 бронепоезда. Некоторые железнодорожные магистрали были выведены из строя на длительный срок, что создало серьезные препятствия для отступавших немецких войск.
   Свидетельством силы и размаха народной войны были партизанские края – большие территории, отвоеванные у оккупантов и долгое время удерживаемые партизанами. Первый партизанский край возник в октябре 1942 г. в Ленинградской области. На его территории в 11 тыс. км -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

находилось 400 деревень. Затем партизанские края возникли в Калининской, Смоленской, Орловской, Курской областях, в Белоруссии, на севере Украины, в Крыму и т. д. Летом 1943 г. партизаны стали полными хозяевами шестой части всей оккупированной территории. Здесь трудились в интересах победы над врагом и жили по советским законам, по неполным данным, около 4 млн граждан, работали восстановленные органы советской власти. Отсюда переправлялись через линию фронта на Большую землю призывники для службы в Красной Армии, подростки – для обучения в ремесленных училищах, дети-сироты – в детские дома. Эти края ограничивали полосы отхода врага, затрудняли маневр и перегруппировку его войск, размещение резервов, баз снабжения, командных пунктов.
   Партизаны немало сделали, чтобы воспрепятствовать массовому угону советских людей оккупантами на принудительные работы в Германию. В конце 1943 – начале 1944 г. до 40 % принудительно вывозимых оккупантами граждан освобождалось партизанами и наступавшей Красной Армией [215 - См.: Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. С. 615–616.].
   В годы войны во вражеском тылу действовало коммунистическое подполье и созданные под его руководством в городах и поселках боевые антифашистские комсомольско-молодежные организации, такие как «Молодая гвардия» в Краснодоне. Подпольщики распространяли среди населения газеты и листовки, которые получали с Большой земли или издавали своими силами. В них содержалась информация о положении на фронте и в советском тылу, разоблачался нацистский оккупационный режим и его пропаганда. Одной из задач подполья было обеспечение партизан разведывательной информацией, снабжение их медикаментами, оружием, боеприпасами. В сентябре 1943 г. подпольщики казнили наместника Гитлера в Белоруссии гауляйтера В. Кубе, виновного в уничтожении многих тысяч советских граждан. С помощью подполья легендарный советский разведчик Н. Кузнецов ликвидировал заместителя рейхскомиссара Украины Г. Кнута и ряд других немецких военных преступников.
   Важное место в деятельности подпольщиков занимала организация саботажа и диверсий на захваченных советских промышленных предприятиях. Эта форма борьбы активно развивалась благодаря участию в ней рабочих. В октябре 1941 г. начальник диверсионной службы вермахта на южном участке советско-германского фронта Г. Оберлендер доносил в Берлин: «Гораздо большей опасностью, чем активное сопротивление партизан, является пассивное сопротивление – трудовой саботаж, в преодолении которого мы имеем еще меньше шансов на успех» [216 - Цит. по: История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 129.]. Промышленные гиганты, построенные до войны на Украине, так и не были введены в строй оккупантами, а шахты Донецкого бассейна бездействовали. Германское руководство так и не смогло использовать многие советские фабрики и заводы для обеспечения собственных военно-экономических нужд.
   Массовый саботаж населением мероприятий оккупационных властей, действия вооруженных партизанских формирований и подпольных организаций – все это превратило оккупированную территорию в арену ожесточенной битвы с захватчиками.

   Вручение наград партизанам. Северо-Западный фронт. 1942 г.

   Народная борьба в тылу немецких войск – одна из ярких страниц Великой Отечественной войны. Она имела крупное военное, политическое и экономическое значение. Военное значение партизанского движения, народной борьбы в тылу врага заключалось в том, что оно являлось важным фактором в стратегических планах и расчетах советского Верховного Главнокомандования и принималось в расчет при разработке крупных наступательных операций. Партизанским соединениям ставились конкретные боевые задачи.
   Потери противника в результате действий партизан и подпольщиков достигли 1 млн человек. Партизаны пустили под откос более 20 тыс. эшелонов, подорвали 120 бронепоездов, вывели из строя почти 17 тыс. паровозов и 171 тыс. вагонов, взорвали 12 тыс. мостов на железнодорожных и шоссейных дорогах, уничтожили или захватили свыше 65 тыс. автомашин [217 - См.: Пономаренко П. Непокоренные (Всенародная борьба в тылу фашистских захватчиков в Великую Отечественную войну). М., 1975. С. 57.].
   Общее число партизан достигло 2,8 млн человек. Их поддерживало 220 тыс. подпольщиков, участвовавших в саботаже мероприятий оккупационных властей. Вместе с советскими партизанами на временно оккупированной территории СССР сражались тысячи иностранных граждан – поляков, словаков, чехов, венгров, болгар, испанцев, югославов и других. В то же время в европейском движении Сопротивления участвовали до 50 тыс. граждан СССР, оказавшихся за пределами своего Отечества [218 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 153.].
   Временно оккупированная территория СССР не стала для захватчиков обеспеченным и спокойным тылом. Их расчеты заставить советских людей безропотно работать на германский рейх не оправдались. Советское государство высоко оценило заслуги партизан и подпольщиков. За героизм и мужество более 300 тыс. партизан награждены орденами и медалями, 249 – присвоено звание Героя Советского Союза, а двое руководителей партизанского движения С. Ковпак и А. Федоров были удостоены этого высокого звания дважды.

Плен. Сотрудничество с врагом. Репатриация

   Уже в первые дни войны сотни тысяч военнослужащих Красной Армии оказались в немецком плену. Из общего числа советских военнопленных за весь период войны – 4 млн 59 тыс., на 1941 год приходится 2 млн, или 49 % [219 - См.: О массовых репрессиях в отношении военнопленных и депортированных граждан. Работа комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий. М., 1994. С. 1.]. Летом 1941 г. немцам удалось провести окружение ряда советских армий, чьи командующие не смогли вывести свои объединения на восток. Бойцы и командиры Красной Армии были полны решимости сражаться с врагом, бороться до последнего патрона, но обстановка на поле боя не оставила им возможности продолжать сопротивление. Многие советские солдаты и офицеры были захвачены в плен, будучи тяжело раненными и контуженными.
   Главной причиной массового пленения советских солдат в начале войны явилась неподготовленность советского командования и всего личного состава Красной Армии к ведению стратегической обороны, отсутствие опыта в отражении внезапных массированных ударов противника. Части и соединения, в своем большинстве, дрались геройски, но они, застигнутые врасплох, не могли изменить общего хода борьбы. По немецким данным, под Белостоком и Минском были взяты в плен 328 тыс. человек, под Смоленском – 310 тыс.; под Уманью – 103 тыс.; под Киевом – 665 тыс.; под Вязьмой и Брянском – 663 тыс. [220 - См .'.Андреев В. Все круги ада: Советские военнопленные во Второй мировой войне (Независимая газета, 7.5.1999).] Эти цифры еще требуют тщательной проверки, поскольку немцы включали в число военнопленных всех лиц мужского пола от 16 до 55 лет, которые оказывались в зоне боевых действий. К примеру, весь Юго-Западный фронт к началу обороны Киева имел в своем составе 667 тыс. человек. После его окружения в сентябре 1941 г. на восток вышло 150 тыс.; многие бойцы погибли при отступлении [221 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 172]. Сведения о 665 тыс. плененных в «киевском котле» вызывают сомнения, но общей картины это не изменит.
   Поражения советских войск в начальный период войны не носили необратимого характера. С прибытием на фронт новых соединений сопротивление Красной Армии становилось ожесточенней. Необходимо было время, чтобы переломить ситуацию, овладеть опытом ведения вооруженной борьбы как в обороне, так и в наступлении. Но сделать это было не просто. Даже после победы под Москвой, в 1942 г., новое германское наступление под Харьковом, операции против 2-й ударной армии и Крымского фронта привели к сдаче в немецкий плен 1339 тыс. военнослужащих Красной Армии [222 - См.: О массовых репрессиях… С. 2.].
   Судьба советских военнопленных относится к наибольшим трагедиям войны. Они были первыми, кто испытал на себе зверства немецких оккупантов. Еще до нападения Германии на Советский Союз, 30 марта 1941 г. на совещании с главнокомандующими видов вооруженных сил вермахта Гитлер заявил, что предстоящая война с СССР будет войной мировоззрений, что в этой войне немецкие солдаты и офицеры при обращении с попавшими в плен политработниками Красной Армии «должны отказаться от точки зрения солдатского товарищества». «Коммунист, – заявлял он, – не был нашим камрадом раньше, не будет он им и впредь. Речь идет об уничтожении» [223 - Тайны истории. Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «Третьего рейха» против СССР. Секретные речи. Дневники. Воспоминания. М„1996. С. 119.]. 6 июня 1941 г. последовало официальное распоряжение верховного командования вермахта, которое предписывало немедленно убивать «политических комиссаров» после захвата их в плен. Затем Гитлер на совещании в своей ставке 16 июля 1941 г. приказал не рассматривать как солдат-фронтовиков советских военнопленных и беспощадно их уничтожать [224 - Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. Кн.4. С. 173.].
   В соответствии с «приказом о комиссарах» немецкие солдаты и офицеры Восточного фронта на сборных пунктах для пленных выискивали политработников Красной Армии, изолировали их от остальных пленников и убивали на месте. Верховное командование вермахта в мае 1942 г. было вынуждено отменить этот приказ по требованию некоторых высокопоставленных войсковых командиров, которые указывали, что обнародование фактов расстрела политруков привело к резкому возрастанию силы отпора со стороны Красной Армии. С тех пор советских политруков стали уничтожать не сразу после пленения, а в концлагере Маутхаузен [225 - Штрайт К. Советские военнопленные – массовые депортации – принудительные рабочие // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований / Пер. с нем. М., 1996. С. 592.].
   Трагические последствия для советских военнопленных имело соглашение, заключенное 16 июля 1941 г. между представителями верховного командования вермахта (ОКВ) и главного управления имперской безопасности (РСХА). По этому соглашению специальные команды полиции безопасности и СД под руководством начальника 4-го главного управления тайной государственной полиции (гестапо) Г. Мюллера были обязаны выявлять «неприемлемые» в политическом и расовом отношении «элементы» среди советских военнопленных, доставленных с фронта в стационарные лагеря. «Неприемлемыми» были признаны не только партийные работники всех рангов, но и «все представители интеллигенции, все фанатичные коммунисты» и «все евреи» [226 - Штрайт К. Указ. соч. С. 592.]. Эта «селекция» среди военнопленных осуществлялась вплоть до конца войны. В ее ходе были выявлены, а затем уничтожены эсэсовскими экзекуционными командами, по подсчетам одних немецких историков, не менее 200 тыс. человек, [227 - Die todliche Utopie: Bilder. Texte. Dokumente zum Dritten Reich. Hrsg. von H. Moller.V. Dahm und H. Mehring unter Mitarbeit von A. A. Feiber. Miinchen, 2001. S. 216 (Далее: Die Todliche Utopie.)] а по подсчетам других – «минимум 140 тыс., а возможно, даже в два или три раза больше советских военнопленных» [228 - Нюрнбергский процесс Сб. материалов в 8 тт. Т. 4. М., 1990. С. 204–206.]. Установить точное число этих жертв не позволяет имеющаяся документальная база.
   В соглашении от 16 июля 1941 г. между ОКВ и РСХА впервые содержалось указание обращать внимание на национальность советских военнопленных и впервые документально подтверждалось намерение уничтожить всех евреев.
   Все документы германского военного командования, касавшиеся обращения с советскими военнопленными, носили на себе печать нацистской антикоммунистической идеологии и расизма. В одной из «Памяток об использования труда советских военнопленных», изданной штабом ОКВ 15 августа 1941 г. декларировалось, что «русские военнопленные прошли школу большевизма, их следует рассматривать как большевиков и общаться с ними как с большевиками… с беспощадной строгостью, если они дают для этого хотя бы малейший повод» [229 - Нюрнбергский процесс. Т 4. С. 206–207.]. В «Распоряжении ОКВ об обращении с советскими военнопленными» от 8 сентября 1941 г. и дополнявшей его «Памятке об охране советских военнопленных» все советские военнопленные были охарактеризованы как «большевистские солдаты», «смертельные враги национал-социалистической Германии», всегда готовые «дать выход своей ненависти ко всему немецкому». На этом основании утверждалось, что советские солдаты еще до того, как они попали в плен, «потеряли всякое право претендовать на обращение с ними как с честными солдатами». От немецких солдат требовалось при малейших признаках неповиновения военнопленных «безжалостно применять оружие», а при попытках к бегству «немедленно стрелять без предупреждения» [230 - Нюрнбергский процесс. Т 4. С. 208–209.]. В распоряжении ОКВ от 8 сентября 1941 г., кроме того, утверждалось, что применение оружия против советских военнопленных считается «как правило, законным». Эта фраза воспринималась немецкими солдатами как официальное разрешение на убийство. Лишь спустя полгода она была изъята из приказа, поскольку к тому времени слишком много военнопленных было убито без всякой на то видимой причины, а также потому, что к тому времени пленные стали нужны Германии в качестве рабочей силы [231 - Штрайт К. Указ. соч. С. 593.]. С особой враждебностью и жестокостью гестаповские команды, предназначавшиеся для выявления среди военнопленных «нежелательных элементов» в лагерях, относились к пленникам не только еврейской, но и русской национальности. В директиве начальника РСХА Р. Гейдриха от 10 октября 1941 г. об обращении с советскими военнопленными требовалось:
   «1. Обращать внимание на национальную принадлежность. С украинцами, белорусами, азербайджанцами, армянами, выходцами из республик Северного Кавказа, грузинами, представителями тюркских народов обращаться строго только в случае, если среди них будут обнаружены фанатики-большевики и опасные функционеры большевистской партии. Обращать внимание на внешнюю схожесть тюркских народов и евреев и быть с ними осторожными.
   2. При определении понятия „интеллигенция“ следует иметь в виду, что оно не одинаково в Европе и Советском Союзе. Но примитивный и неграмотный советский русский может быть в своем политическом фанатизме более опасным, чем образованный советский инженер. Поэтому „интеллигенцией“ называть только профессиональных революционеров, писателей, редакторов, служащих Коминтерна и др.» [232 - Цит. по: Семиряга М. И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000. С. 456.]Но немецкие солдаты при захвате в плен советских военнослужащих не вникали в такие тонкости обращения с ними. Оболваненные нацистской пропагандой антикоммунизма и о расовом превосходстве над «недочеловеками» – славянами, они всячески измывались, калечили, грабили и убивали беззащитных советских солдат.
   Командующий 2-й танковой группы генерал Г. Гудериан, приказывал: «С ранеными русскими нечего возиться – их надо просто приканчивать на месте» [233 - Дюков А.Р. За что сражались советские люди. М., 2007. С. 125.]. Солдаты беспрекословно ему повиновались. Другие командующие генералы отправляли пленных, в том числе раненых и больных, в десятки километров от фронта пешим порядком в пересылочные лагеря. Некоторые из них конвоировались в «лазареты», якобы на излечение. На самом деле это были лагеря смерти. Так в одном из таких «лазаретов» в поселке Славута на Украине, в котором одновременно размещалось от 15 до 18 тыс. раненых красноармейцев, за один 1942 г. умерло около 150 тыс. человек [234 - Штрайт К. Указ. соч. С. 594.]. Для умерщвления больных военнопленных немецкие врачи широко использовали различные яды.
   Вплоть до зимы 1941/42 г. сотни и тысячи пленных для того, чтобы добраться до места назначения, должны были совершать многонедельные марши. Во время этих переходов конвоиры безжалостно пристреливали сотни и тысячи вконец изможденных людей. Оставшиеся в живых по прибытии на место были уже обессилены и не трудоспособны, в рваном обмундировании и без обуви, так как солдаты вермахта отбирали у них сапоги, ботинки, белье и другие вещи. Отдельные немецкие военнослужащие осуждали эту практику. Но в большинстве случаев генералы и офицеры вермахта придерживались другой точки зрения. Так, командующий 6-й армии генерал-фельдмаршал В. Рейхенау в приказном порядке требовал «расстреливать всех выбившихся из сил военнопленных» [235 - Штрайт К. Указ. соч. С. 591.].
   Из пересылочных лагерей военнопленных направляли за сотни километров на запад в стационарные лагеря. При транспортировке по железным дорогам они по приказу главного командования сухопутных войск вермахта размещались только на открытых платформах. От холода, дождей и снегопадов в ходе транспортировки они гибли десятками и сотнями тысяч, особенно после наступления заморозков в октябре – ноябре 1941 г. В оперативном тылу группы армий «Центр» перевозка военнопленных в закрытых вагонах была разрешена только 22 ноября 1941 г., когда уже больше трех недель как начались морозы. Да и перевозка в закрытых, но не отапливаемых вагонах не могла существенно повлиять на снижение смертности среди военнопленных. По пути в рейхскомиссариат «Остланд», например, в декабре 1941 г. продолжали гибнуть от холода и голода от 25 до 75 % военнопленных [236 - Штрайт К. Указ. соч. С. 592.]. А у тех пленных, которым все-таки удавалось добраться до стационарных лагерей, шансов выжить было слишком мало. Как правило, лагерем называлось открытое поле, огороженное колючей проволокой, где загнанные в тесное пространство военнопленные находились под прицелом пулеметов. На строительство бараков для них германское военное командование зачастую не выделяло никаких средств. Чтобы укрыться от непогоды, им приходилось руками выкапывать себе в земле норы.
   Об условиях содержания в лагерях для военнопленных красноречиво говорит донесение от 10 июля 1941 г. министериального советника Ю. Дорша рейхслейтеру А. Розенбергу о лагере военнопленных и гражданских лиц в Минске, который был создан по распоряжению командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. Бока. «В лагере для военнопленных в Минске, расположенном на территории размером с площадь Вильгельмплац, находится приблизительно 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских пленных. Пленные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят… Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по 6–8 дней без пищи, в состоянии животной апатии, вызванной голодом, и у них одно стремление – достать что-либо съедобное. Гражданские пленные в возрасте от 15 до 50 лет – жители Минска и его окрестностей. Эти гражданские пленные снабжаются питанием своими родственниками. Правда, питание получают только те, родственники которых с утра до вечера стоят с продуктами в бесконечных очередях, тянущихся к лагерю. Ночью голодающие гражданские нападают на получивших передачу, чтобы силой добыть себе кусок хлеба…» [237 - Нюрнбергский процесс. Т 4. С. 202–203.]
   Главным нацистским орудием уничтожения советских пленных был голод. Согласно документам немецкого командования на Восточном фронте, летом 1941 г. дневная норма выдачи продовольствия одному военнопленному составляла «20 г пшена и 100 г хлеба без мяса» или «100 г пшена без хлеба», что составляло лишь менее четверти минимума продуктов, необходимых для выживания [238 - Штрайт К. Указ. соч. С. 590.]. Для того, чтобы хотя бы немного уменьшить чувство голода, пленным приходилось есть траву и листья деревьев.
   6 августа 1941 г. верховное командование вермахта подписало директиву о снабжении советских пленных продовольствием. В ней предусматривался дневной рацион: 214 г хлеба, 14 г мяса, 16 г жиров, 32 г. сахара [239 - Нюрнбергский процесс. Т 4. С. 93–96.]. Это было вдвое меньше нормы, предусмотренной для военнопленных других армий, участвовавших в войне с Германией. Она заведомо обрекала советских военнопленных на медленную смерть и практически никогда полностью не выдавалась. Хлеб для советских военнопленных изготовлялся из специальной смеси, в состав которой входило 50 % ржаных отрубей, 20 % целлюлозной муки, 20 % отжимок сахарной свеклы и 10 % муки из соломы и листьев [240 - Нюрнбергский процесс. Т 4. С. 94.]. Такой хлеб вызывал мучительные боли и частую гибель от отравлений. Однако пленных им кормили вплоть до конца 1942 г.
   Часть советских военнопленных германское военное командование использовало в качестве рабочей силы. Для того, чтобы они смогли работать, им была назначена немногим более высокая норма продуктов питания. Но 21 октября 1941 г. генерал-квартирмейстер сухопутных войск генерал Э. Вагнер, решив сэкономить, отдал распоряжение о резком сокращении норм выдачи им продуктов питания. Немедленно возросла массовая гибель военнопленных. На совещании начальника генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдера с командующими групп армий, состоявшемся в Орше (Белоруссия) 13 ноября 1941 г., командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Ф. Бок поставил вопрос, что ему делать с русскими военнопленными, которые из-за истощения совершенно не способны выполнять требуемую от них работу. В ответ на это Вагнер заявил: «Неработающие военнопленные в лагерях для военнопленных должны умереть от голода» [241 - Die todliche Utopie: Bilder. Texte. Dokumente zum Dritten Reich. Hrsg. von H. Moller.V. Dahm und H. Mehring unter Mitarbeit von A.A. Feiber. Miinchen, 2001. S. 241 (Далее: Die Todliche Utopie.)].
   Голод, холод, сыпной тиф и туберкулез были основными причинами смертности советских военнопленных. Они косили военнопленных десятками тысяч. Квалифицированной медицинской помощи им не оказывалось. Следить за ними могли лишь пленные советские врачи, однако в их распоряжении не было лекарственных средств. Все, что они могли сделать, – это лишь на время облегчить участь уже обреченных. Как правило, после возникновения в лагере какой-либо эпидемии, немцы запирали все входы и выходы и охраняли лишь прилегающую территорию. Военнопленные, таким образом, бросались на произвол судьбы.
   В 1942 г. гитлеровская машина уничтожения несколько замедлила свои обороты. Дело в том, что после поражения под Москвой германская экономика стала испытывать острую нехватку рук. Многие немецкие мужчины были призваны на фронт. Заменить их намечалось гражданами других национальностей, а также военнопленными и гражданскими лицами, угнанными из оккупированных вермахтом областей. Программа военного производства, ответственными за которую были Г. Геринг, министр вооружения А. Шпеер, уполномоченный по использованию рабочей силы Ф. Заукель, предусматривала использование на производстве миллионов советских людей. Заинтересованным в поставке военнопленных на заводы Германии являлся и руководитель СС Г. Гиммлер, получавший огромные денежные гонорары от немецких промышленников.
   Советские военнопленные, в отличие от граждан других стран (французов, англичан, бельгийцев и других) направлялись на самые тяжелые работы прежде всего в горнорудной, химической и строительной промышленности. Условия их труда были ужасающими. Рабочий день продолжался 11–12 часов, размещение и питание были порой такими же, как в концлагерях. От голода и непосильного труда они быстро погибали. Немецких предпринимателей это мало беспокоило. Многие из них, как и нацисты, видели в гибнущих на их предприятиях советских военнопленных лишь «недочеловеков», которых незачем щадить, а их убыль всегда можно восполнить за счет попавших в плен других их соплеменников.
   Свою особую жестокость к советским военнопленным германское политическое и военное руководство Германии пыталось оправдать тем, что с точки зрения международного военного права в отношении к СССР у него якобы нет каких-либо обязательств. При этом оно ссылалось на то, что СССР не ратифицировал ни Гаагской 1907 г., ни Женевской конвенции 1929 г. о законах и обычаях войны. Но нацистская пропаганда замалчивала, что советское руководство объявило о строгом соблюдении со своей стороны Гаагской и Женевской конвенции, которые содержали правила, касавшиеся облегчения участи раненых и больных военнопленных [242 - Штрайт К. Указ. соч. С. 590.]. Нацистское же руководство, хотя в 1934 г. и подписало Женевскую конвенцию, сознательно ее нарушало, так как согласно 82-й статье оно было обязано соблюдать гуманные принципы обращения с военнопленными в любых случаях, то есть как в войнах с участниками, так и не участниками Женевской конвенции.
   1 июля 1941 г. Совет Народных Комиссаров утвердил специальное «Положение о военнопленных», которым гарантировалась жизнь и безопасность, а раненым и больным – медицинская помощь. Жестокое обращение с военнопленными было запрещено. Затем в ответе на запрос правительства нейтральной Швеции советское правительство 17 июля сообщило, оно «признает для себя обязательной Гаагскую конвенцию от 18 октября 1917 г. о законах и обычаях сухопутной войны» и довело через шведов до сведения гитлеровского правительства предложение, чтобы и оно взяло на себя обязательство взаимно соблюдать эту конвенцию [243 - Документы внешней политики. Т. XXIV. М., 2000. С. 163.]. Это предложение было не приемлемо для гитлеровского правительства по той причине, что 23-я статья законов и обычаев сухопутной войны обязывала его сохранять жизнь военнопленных, не допускать их ранений и убийств [244 - Worterbuch zur deutschen Militargeschichte. Berlin, 1983. S. 416.].
   Советское «Положение о военнопленных» было переведено на немецкий язык в главном управлении разведки и контрразведки ОКВ и 15 сентября 1941 г. представлено его начальником адмиралом Ф. В. Канарисом начальнику штаба ОКВ генерал-фельдмаршалу В. Кейтелю. Одновременно Канарис в докладной записке сообщил, что содержание этого советского документа «соответствует основным положениям общего международного права и, более того, положениям Женевского соглашения о военнопленных» [245 - Нюрнбергский процесс. Т 4. С. 210.].

   Колонна немецких военнопленных на улицах Москвы. Июль 1944 г.

   Вместе с тем Канарис открыто выразил свое крайне негативное отношение к издавшимся ОКВ приказам об обращении с советскими военнопленными, подчеркнув, что их суть сводится к «произвольным беззакониям и убийствам». Канарис писал, эти приказы так или иначе попадут в руки советской пропаганды и будут последней противопоставлены советскому «Положению о военнопленных». В бесчеловечной установке на уничтожение советских военнопленных Канарис усматривал угрозу возникновения многих вредных последствий для Германии в политической и военной области. Однако ни Гитлер, ни другие представители высшего военно-политического руководства Германии, охваченные победной эйфорией, никакой угрозы для себя за творимые под их руководством преступления по отношению к советским людям не чувствовали.
   Что касается СССР, то он соблюдал правила и Гаагской и Женевской конференции на протяжении всей войны, а отдельные их нарушения преследовались в уголовном порядке. Количество советских военнопленных, погибших и умерших в нацистских лагерях (более 2 млн 500 тыс. чел.), почти в пять раз превысило число военнослужащих противника, умерших в советском плену (580 тыс. чел.). Между тем, общее количество попавших в плен с той и другой стороны было примерно одинаковым (4 млн 559 тыс. чел. составили советские военнопленные; немецкие – 4 млн 376,3 тыс. чел.). Хотя после окончания войны число безвозвратных потерь военнослужащих у противоборствующих сторон несколько уменьшилось за счет взаимного возвращения военнопленных (на 1 млн 836,0 тыс. у СССР и на 3 млн 572,6 тыс. чел. у Германии и ее союзников), они все же исчислялись многими миллионами. Основная причина смерти немецких солдат в плену – это различные инфекции. Многие солдаты попадали в плен, будучи уже обреченными. Так было, например, зимой 1943 г. под Сталинградом. Запрет Гитлера на капитуляцию армии Паулюса обошелся Германии не менее чем в 90 тыс. немецких военнопленных, умерших еще на пути в стационарные лагеря от крайнего истощения и обморожения во время окружения.
   Советских военнопленных на родине ожидала жестокая проверка, если они не сумели доказать, что оказались в плену, будучи ранеными или при других исключительных обстоятельствах. Согласно приказу Ставки ВГК № 270 от 16 августа 1941 г., каждая советская часть, оказавшаяся в окружении, обязана была «драться до последней возможности». Военнослужащих при попытке сдаться в плен предписывалось «уничтожать всеми средствами, как наземными, так и воздушными», семьи сдавшихся в плен как семьи изменников лишались государственного пособия и помощи. 24 июля 1942 г. Государственный Комитет Обороны подтвердил этот приказ своим постановлением. В соответствии с ним аресту и ссылке на срок до 5 лет подлежали отец, мать, жена, сыновья, дочери и сестры военнопленных заподозренных в измене, если они жили вместе до начала войны [246 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945.: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 171.]. Однако это постановление на практике выполнялось довольно редко. Большинство военнослужащих, попавших в плен, числились в документах своих частей как пропавшие без вести. Репрессивных мер к их родственникам не применялось.

   Дети, спасенные советскими воинами. Освенцим, 1945 г.

   Советские военнопленные прошли в немецких лагерях все круги ада. Те из них, которые боролись против существовавшего эсэсовского режима или были уличены в связях с подпольным сопротивлением, направлялись в концентрационные лагеря – «фабрики смерти». Мир навсегда запомнил такие мрачные названия, как Освенцим, Дахау, Бухенвальд, Майданек, Треблинка, Маутхаузен и другие, где гитлеровские охранники осуществляли массовое уничтожение советских людей, а также граждан других национальностей, прежде всего евреев, славян и цыган, в газовых камерах. Миллионы жертв, отравленных газами, были затем сожжены в крематориях или закопаны в гигантских рвах. Этим преступлениям никогда не будет ни прощения, ни забвения.
   Не желая мириться с нацистским адом, советские военнопленные в массовом порядке бежали из застенков. По неполным данным, за период с 1941 по 1944 г. из почти 4 тыс. лагерей на территории самой Германии и оккупированных вермахтом стран бежали около 450 тыс. советских военнопленных. Многие были схвачены охранниками, убиты, но тысячи добрались до своих войск. Побегов такого масштаба не знала ни одна армия в мире. Самым дерзким по праву считается захват пленным советским летчиком М. Девятаевым и девятью его товарищами немецкого самолета на аэродроме Свинемюнде в феврале 1945 г., на котором они и перелетели на советскую сторону.
   С течением времени развертывалась подпольная борьба военнопленных в лагерях. Тысячи, а возможно, и десятки тысяч групп Сопротивления были организованы в невыносимых, казалось бы, условиях плена. Руководили ими стойкие борцы, бывшие командиры и политработники Красной Армии, которым удалось избежать расстрела в районе боевых действий. Совсем недавно в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации был найден уникальный документ – Записка заместителю наркома обороны СССР Н. Булганину «О подпольной деятельности „Военно-политического центра“ в концентрационном лагере Бухенвальд», которая была подготовлена в штабе 1-го Украинского фронта, по материалам опроса бывших узников и документам германской стороны. В ней, в частности, говорилось, что «всю борьбу с фашистским режимом в Бухенвальде возглавил конспиративный центр. Руководил им ленинградец Николай, по кличке „Толстый“. Конспиративный центр ставил перед собой следующие задачи: борьбу с тиранией эсэсовцев;
   политическое воспитание заключенных; создание в лагере боевой организации для вооруженного восстания; выявление и истребление провокаторов; спасение заключенных от голодной смерти и репрессий. Члены центра добывали сводки советского Совинформбюро и ночью зачитывали их своим товарищам. Оружие и боеприпасы помогали добывать заключенные, которые работали на военном заводе. Оружие по частям выносилось из цехов, а затем собиралось в лагерных бараках. Особое внимание подпольщики уделяли контрпропаганде против вступления военнопленных во „власовские“ части» [247 - См.: ЦАМОРФ. Ф. 2. Оп. 11569. Д. 171. Лл. 286–288.].
   Известно, что часть советских военнопленных и гражданских лиц сотрудничала с германским вермахтом. Их стали называть «власовцами» по имени бывшего командующего 2-й ударной армией генерала А. Власова, сдавшегося в плен в июле 1942 г. Однако подавляющее большинство сотрудничавших с противником (или коллаборационистов) отношения к Власову не имели и Русской освободительной армии (РОА), которую немцы создали при его участии, не подчинялись. Большинство так называемых добровольцев числились как обслуживающий персонал при частях вермахта, входили в подразделения по охране немецкого тыла, полицейские формирования и участвовали в карательных операциях против партизан в составе различных «восточных легионов». Лишь с 1943 г. некоторые добровольцы стали носить на рукаве шеврон «РОА» – знак принадлежности к армии бывшего советского генерала.
   Что же заставило часть советских людей вступать на путь сотрудничества с врагом? Современные исследователи выделяют, как правило, три причины: стремление как-то выжить в жестоких условиях оккупации или плена; неприятие советского строя; национальный сепаратизм. Думается, что в основе своей это объективный подход, но политический мотив сотрудничества не являлся сколько-нибудь значительным. Непримиримыми врагами советской власти были белоэмигранты, оказавшиеся в 1940-х годах на территории, оккупированной германским вермахтом (П. Краснов, А. Шкуро, Каюм-хан и другие), а также часть репрессированных советской властью граждан. Однако число последних было небольшим.
   На фронте главным образом воевала молодежь, воспитанная при советской власти; среди мобилизованных старших возрастов подавляющее большинство также доверяло правительству. Другое дело – влияние нацистской пропаганды. Советский боец, оказавшийся в немецком плену, кроме огромных физического напряжения, голода и холода, испытывал на себе еще и колоссальное давление антисоветской пропаганды. Все вражеские листовки в 1941 г. наперебой твердили: с Советским Союзом уже покончено; все, кто еще сопротивляется, будет уничтожен; единственный путь спасения жизни – помогать Германии. Можно только удивляться, что в этой ситуации большинство военнопленных Красной Армии не поддалось на угрозы и уговоры и предпочло мученическую смерть служению в стане врага. Но и тот, кто шел на сотрудничество с немцами, часто делал это с одной-единственной целью – при первой же возможности возвратиться к своим. Коллаборационизм отдельных представителей народов СССР никогда не достигал таких масштабов, как, например, во Франции, Бельгии или Голландии. Советский Союз избежал участи многих европейских стран, где в полную силу действовали так называемые «пятые колонны».
   Несмотря на все это, попытки создания такой «колонны» на территории СССР предпринимались. Об этом свидетельствует деятельность некоторых националистических, в том числе мусульманских формирований – «Туркестанского комитета», «Волжско-татарского комитета», «Крымского центра», «Северо-кавказского штаба» и других. Все они находились под пристальным вниманием нацистских спецслужб, одним из направлений деятельности которых было содействие расколу Советского Союза и внедрение национальной розни и нетерпимости. Эти «комитеты» и «штабы» активно помогали немецким властям создавать в оккупированных районах различные воинские формирования. Как правило, людей загоняли туда обманным путем, используя ложь о том, что во всех их бедах виновно московское руководство, «задавившее культуру, искусство и религию национальных меньшинств». Довольно скоро они убеждались, что их затянули в самые обыкновенные бандформирования, возглавляемые немецкими офицерами.
   Наиболее распространенной формой сотрудничества части советских военнопленных и гражданских лиц с противником в 1941 г. было их присоединение к отдельным германским частям для выполнения различных вспомогательных работ. Сами немцы называли таких коллаборационистов Hilfswillige или сокращенно – хиви («добровольные помощники»), Дальше прифронтовой полосы их не допускали. Как правило, хиви служили только в тыловых подразделениях вермахта в качестве возниц, шоферов, помощников поваров и т. п. К концу 1942 г. число их достигало 200 тыс. Осенью 1943 г. германской пехотной дивизии полагалось по штату до 2 тыс. хиви при общей численности соединения 12,7 тыс. человек [248 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 154.].
   Некоторые военнопленные и гражданские лица из оккупированных областей СССР вступали в полицейские команды и охранные части, предназначенные для борьбы с партизанами и несения караульной службы, другие – в формирования, созданные специально для ведения боевых действий против Красной Армии. Первоначально при комплектовании подразделений из бывших военнопленных предпочтение отдавалось лицам нерусской национальности. Создавались так называемые восточные легионы: туркестанский, азербайджанский, грузинский, армянский, северокавказский и другие. Их основу составляли батальоны численностью по 900 человек. Всего за войну, по немецким данным, было создано 90 таких батальонов.
   Впоследствии германское командование приступило к созданию в своем тылу боевых частей, набранных целиком из военнопленных славянских национальностей. На 5 мая 1943 г. на стороне вермахта действовало 90 так называемых русских батальонов. Помимо этих частей в разное время на стороне противника действовали более крупные формирования: Русская национальная народная армия, Казачий стан генерала Т. Доманова, 15-й казачий кавкорпус генерала Г. Паннвица и другие. Все командные посты в «восточных легионах» и «русских батальонах» занимали только немецкие офицеры. В казачьих частях большой процент личного состава состоял из бывших белоэмигрантов.
   Осенью 1941 г. немцы сформировали на территории Украины, Белоруссии, западных районов РСФСР несколько десятков подразделений для несения караульной службы в составе немецких охранных дивизий. Были созданы охранные сотни, батальоны и даже полки, набранные из белорусов, украинцев, русских, представителей других национальностей. К маю 1943 г. от 60 до 70 тыс. человек служили во вспомогательной полиции военного управления, а в ведении администрации рейхскомиссариатов (оккупационных властей) имелось еще 300 тыс. человек различных славянских национальностей [249 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 155.].

   Немецкие плакаты, призывающие население вступать в войска СС. Крым, 1942 г.

   Главное управление СС также располагало различными частями и командами, предназначенными для противопартизанской борьбы и диверсионных акций. В тылу немецких групп армий на восточном фронте действовали «прибалтийские», «украинские», «русские» и другие части СС.
   Значительная часть «восточных легионов» использовалась оккупационными властями Германии для подавления движения Сопротивления в различных странах Европы. Особенно активные боевые действия они вели в Югославии и Италии. Однако начиная с середины 1943 г. все больше коллаборационистов стали переходить на сторону партизан и бойцов Сопротивления. Весьма показателен в этой связи боевой путь эсэсовской охранной бригады «Дружина», возглавлявшейся бывшим подполковником Красной Армии В. Гиль-Родионовым. Весной 1943 г. это соединение отказалось подчиняться германскому командованию. Совершив дерзкий налет на германский конвой, военнослужащие бригады освободили большую группу пленных партизан, после чего они ушли в леса и стали сражаться уже против своих бывших немецких «хозяев». Сам Гиль-Родионов, награжденный «железным крестом» рейха и орденом Красной Звезды после перехода на сторону Красной Армии, погиб в одном из боев с немцами в 1944 г.
   В некоторых районах Советского Союза сотрудничество советских граждан с противником приобрело вооруженный характер. Речь идет о националистических формированиях крымских татар и некоторых народностей Северного Кавказа, воевавших на стороне вермахта. Созданные из них «восточные» или «национальные» легионы (батальоны), воевавшие против Красной Армии и советских партизан, проявили низкую боеспособность и ненадежность. В 1943 г. только в Ленинградской области свыше 4 тыс. бойцов из национальных легионов перешли к партизанам. В Витебской области волжско-татарский батальон, перебив немецких офицеров, в полном составе (свыше 800 чел.) с вооружением перешел к партизанам. То же самое произошло с туркестанским и азербайджанским батальонами [250 - Мединский В. Указ. соч. С. 339 и др.].
   Вместе с тем в этих «восточных» формированиях сотрудничество с врагом привело к прямым потерям личного состава Красной Армии, партизан и местного населения. Так, сразу после захвата большей части Крыма немецкими войсками на его территории стали создаваться крымско-татарские подразделения, предназначенные для боевых действий против советских войск и партизан. Там же было образовано местное «правительство», осуществлявшее управление в условиях немецкой оккупации. Германское командование не раз отмечало заслуги «Крымского центра» в борьбе против советской власти. Значительная часть руководства этого центра в мае 1944 г. была эвакуирована с полуострова вместе с немецкими войсками.
   Непростой была ситуация и на Северном Кавказе, куда летом 1942 г. прорвались танковые и пехотные соединения германской армии. Факт, что поддержку вермахту в захвате некоторых территорий этого региона оказали бандформирования из представителей чеченской, ингушской, балкарской и некоторых других национальностей. Отряды бандитов нападали на тыловые обозы Красной Армии, препятствовали перегруппировке советских войск, грабили и убивали местное население.
   Руководителями националистов являлись, как правило, немецкие агенты, засланные в советский тыл для организации восстаний и диверсий. Уже после освобождения Северного Кавказа бандиты продолжали борьбу против регулярных частей Красной Армии и войск НКВД. В 1944 г. советским руководством было принято решение о депортации (насильственном переселении) некоторых народностей Северного Кавказа, в том числе чеченцев, ингушей, балкарцев, наряду с калмыками и крымскими татарами, в отдаленные районы Советского Союза – на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию [251 - Военно-исторический журнал. 1996. № 5. С. 85.]. Но репрессированы были не только бандиты и пособники врага. Пострадали многие безвинные люди – женщины, дети, старики. На сборы им давалось 24 часа. Переселенцы вынесли много бед и лишений. Справедливость к ним была восстановлена лишь после 1953 г. Последние банды в Чечено-Ингушетии были уничтожены в 1970 г. [252 - Мединский В. Указ. соч. С. 321. Подробнее см.: Вторая мировая и Великая Отечественная война в учебниках истории стран СНГ и ЕС: проблемы, подходы, интерпретации / Под редакцией д. и. н. Т. С. Гузенковой и В. Н. Филяновой. М., 2010. С. 192–195.]
   К концу 1944 г. относится создание первых боевых частей Русской освободительной армии генерала А. Власова. В ноябре германское командование сформировало из советских военнопленных 1-ю дивизию РОА (в документах вермахта она числилась как 600-я пехотная дивизия). Ее командиром стал бывший командир стрелковой дивизии Красной Армии полковник С. Буняченко. Это соединение прибыло на восточный фронт в марте 1945 г. В январе 1945 г. был подписан приказ о создании 2-й дивизии РОА (650-й дивизии вермахта), однако ее формирование так и не было завершено до конца войны. В состав войск генерала Власова входили также две авиационные эскадрильи, ряд учебных частей и тыловых подразделений. РОА считалась основой вооруженных сил так называемого Комитета освобождения народов России (КОНР), созданного под покровительством немцев в ноябре 1944 г. Численность войск армии Власова не превышала 50 тыс. человек [253 - См.: Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Кн. 4. С. 156.].
   Части РОА дважды кратковременно принимали участие в боевых действиях против регулярных войск Красной Армии [254 - См.: Мединский В. Указ. соч. С. 321.].
   Большинству власовцев не удалось избежать возмездия за предательство. Часть личного состава РОА была пленена
   Красной Армией еще на пути следования в Австрию. Сам Власов был захвачен 12 мая 1945 г. в Чехословакии разведгруппой советского 25-го танкового корпуса. Бывшего генерала нашли в кабине легковой машины, спрятавшимся под мешками с одеждой и провизией. Через некоторое время А.Власов вместе с другими руководителями Русской освободительной армии был предан суду военного трибунала и казнен.
   После окончания войны в Европе часть добровольческих формирований, участвовавших в войне на стороне вермахта, оказалась на территории, занятой войсками союзников. В западные районы Чехословакии и Австрии стекались остатки РОА, «восточных легионов», охранных частей, отступавших под натиском Красной Армии и англо-американских войск. Согласно ялтинским договоренностям, СССР и его союзники обязались возвратить друг другу всех своих граждан, включая освобожденных военнопленных, перемещенных гражданских лиц, военнослужащих различных добровольческих формирований. Англо-американское командование не считало, однако, советскими гражданами тех лиц, которые не проживали в СССР до сентября 1939 г., т. е. жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии. Значительная часть «добровольцев» сумела таким образом остаться на Западе. Всего «невозвращенцев» (включая как коллаборационистов, так и жителей западных областей СССР) насчитывалось не менее полумиллиона человек.
   Отдельного внимания требует вопрос о репатриации советских военнопленных и гражданских лиц, угнанных немцами в годы войны на территорию Германии. Они заслуживали более человечного отношения со стороны Управления по репатриации и спецорганов НКВД. Подозрения в сотрудничестве с врагом зачастую распространялись на невиновных людей. Военнопленным и репатриантам не доверяли, видя в них потенциальных противников советского строя, бывших коллаборационистов. Вместе с тем, документы российских архивов, открытые в последнее время, отнюдь не подтверждают утверждение западных авторов о том, что производились массовые экзекуции советских граждан после передачи их союзниками советским властям [255 - См.: Толстой Н. Жертвы Ялты. М., 1996. С. 146–147.].
   В ходе войны и после ее окончания органами НКВД проводилась тщательная проверка всех освобожденных советских военнопленных с целью выявления лиц, сотрудничавших с противником. В конце 1941 г. для этой цели в прифронтовой полосе были сформированы армейские сборно-пересыльные пункты и спецлагеря. До 1944 г. проверку прошли 317 тыс. бывших военнопленных. Из них в действующую армию было возвращено до 70 % от этого числа; аресту и отправке в штрафные роты и батальоны подверглись 19 тыс. человек (6 %) [256 - См.: Мереженько А. Военнопленные возвращаются в строй… (Военноисторический журнал, 1997. № 5. С. 32).].
   В начале 1945 г. началось массовое освобождение Красной Армией советских военнопленных и гражданских лиц. Значительная их часть проходила проверку в армейских сборных пунктах. Большинство мужчин затем сразу попадало на фронт. Западные союзники передали советским представителям из своей оккупационной зоны 2,3 млн человек, из которых 960 тыс. являлись бывшими военнопленными. Те, кто имел какое-либо отношение к службе в немецких частях, власовцы, полицейские и т. и. направлялись в спецлагеря НКВД, что фактически означало арест. Всего из 1,8 млн бывших военнопленных Красной Армии, прошедших через проверку в военное и послевоенное время, к месту жительства было отправлено 277 тыс., в рабочие батальоны 344 тыс., арестовано и передано органам НКВД 283 тыс. [257 - См.: Мереженько А. Указ соч. С. 32; Земсков В. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба 1944–1956 (Социологические исследования, 1995. № 5. С. 8).] За годы войны вторично в действующую армию было призвано 939 тыс. военнослужащих, числившихся ранее как пропавшие без вести [258 - См.: Гриф секретности снят… М., 1993. С. 129.]. В основном это были освобожденные из лагерей военнопленные. Лица, попавшие в рабочие батальоны, находились под строгим контролем НКВД, и даже после освобождения их права были ущемлены. В частности, они не имели права жить в Москве и Ленинграде, устроиться на хорошую работу или поступить в высшее учебное заведение, выехать за границу К 1 марта 1946 г. в СССР было репатриировано 5,3 млн человек, включая военнопленных и гражданских лиц [259 - См.: Земсков В. Указ. соч. С. 8.].
   Постановление ЦК КПСС и Совмина об устранении нарушений законности в отношении бывших военнопленных (июнь 1956 г.) во многом не выполнялось. Конкретные меры по исправлению такой ситуации были приняты в начале 1990 гг. в результате работы Комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий.
   Справедливость в отношении военнопленных и репатриированных узаконили в январе 1995 г., когда был подписан Указ президента РФ «О восстановлении законных прав российских граждан – бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период». Они получили удостоверения участников Великой Отечественной войны и скромные льготы. Однако действие этого указа не распространяется на тех граждан, которые служили в годы войны в строевых и специальных формированиях вермахта, в полиции, на изменников Родины.

Антигитлеровская коалиция

   Возникновение в XX веке оборонительных коалиций, противостоящих агрессивной политике Германии, относится к началу века. В 1904–1907 гг. оформились в военно-политический союз (Антанту) Англия, Франция и Россия. В ходе Первой мировой войны этот союз объединил против германской коалиции более 20 государств (среди них США, Италия, Япония) и силой принудил агрессоров к капитуляции. В 1939 г. была создана потерпевшая скоротечное поражение коалиция Англии, Франции и Польши.
   Антигитлеровская коалиция (по англо-американской терминологии Grand Alliance) – уникальное явление в мировой истории. В борьбе за свободу и независимость против агрессии нацистской Германии и ее союзников, развязавших Вторую мировую войну, объединились и одержали победу 50 государств с различной социальной системой и положением в мире, сотни миллионов людей многих стран. Ядром коалиции, главной ее силой явились СССР, Великобритания и США. Важная роль в коалиции принадлежит Китаю, Франции, а также Индии, Канаде, в то время британским колониальным владениям, Бразилии и ряду других стран.
   Важнейшими событиями на пути становления антигитлеровской коалиции явились решения правительства Великобритании и США о поддержке СССР в войне с Германией; заключение англо-советского соглашения 12 июля 1941 г.; Декларация 26 государств, англо-советский договор и американо-советское соглашение 1942 г. Большое значение в становлении англо-американского союза и коалиции в целом имела Атлантическая хартия, подписанная Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем 14 августа 1941 г.
   Как только 22 июня 1941 г. премьер-министру Великобритании У. Черчиллю стало известно о нападении Германии на СССР, он вызвал к себе в Чекере (загородная резиденция) приближенных членов кабинета – министра иностранных дел А. Идена и министра снабжения лорда Бивербрука, начальника генерального штаба фельдмаршала Д. Дилла и находившегося в Англии посла Великобритании в СССР С. Криппса и совместно с ними обсудил создавшуюся ситуацию. На совещании было принято решение выступить с заявлением о поддержке СССР в войне против Германии. В ходе подготовки этого документа обнаружились расхождения в оценке способности СССР к сопротивлению, и только за 20 минут до начала выступления премьер-министра по радио текст заявления был окончательно утвержден [260 - Исраэлян В. Антигитлеровская коалиция. М., 1964. С. 17. (Далее: Исраэлян В. Указ с оч.)]. В заявлении Черчилля вечером 22 июня 1941 г. подчеркивалось, что, оставаясь непримиримым противником коммунизма, британское правительство рассматривает нападение гитлеровской Германии на Советский Союз как прелюдию к попытке завоевания Британских островов. «Поэтому опасность, угрожающая России, – заявил он в своем выступлении, – это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно также, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара» [261 - Черчилль У. Вторая мировая война. Том III. Великий союз / Пер. с англ. М., 1955. С. 366. (Далее: Черчилль У. Указ соч.)].
   И. М. Майский сообщил в Москву: «Эффект акции Черчилля был огромен как в самой Англии, так и в США… Вы знаете из моих предыдущих сообщений, я считал британскую волю к войне достаточно устойчивой и не предвидел возможностей англо-германской сделки в непосредственном будущем. Я допускал поэтому, что в случае германской атаки на СССР Англия займет благоприятную для нас позицию. Однако быстрота и решительность, с которой такая позиция действительно была занята, явилась для меня приятным сюрпризом…» [262 - Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 059. Оп. 7. П. 13. Д. 5. Л. 27–31. Такие шифрограммы в 1941 г. рассылались персонально следующим адресатам: Сталину (2 экз.), Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Берия, Жданову, Вышинскому, Деканозову, Лозовскому и Корнейчуку. (Далее АВП РФ…)]
   Первое официальное заявление правительства США последовало 23 июня 1941 г. В заявлении госдепартамента констатировалось, что СССР находится в состоянии войны с Германией, и «…всякая оборона против гитлеризма, всякое объединение с силами, противостоящими гитлеризму, какой бы характер эти силы ни носили, будут способствовать возможному свержению нынешних германских лидеров и будут служить на пользу нашей собственной обороне и безопасности. Гитлеровские армии являются в настоящее время главной угрозой Американского материка» [263 - Langer W. and Gleason S. The Undeclared War. 1940–1941. N.Y. 1953. P. 541.].
   24 июня 1941 г., выступая на пресс-конференции, президент США Ф. Рузвельт заявил: «Разумеется, мы собираемся предоставить России всю ту помощь, которую сможем» [264 - «Мировые войны XX века». Кн. 3. М., 2005. С. 231.]. 27 июня 1941 г. посол СССР в США К. Уманский посетил и. о. госсекретаря США С. Уэллеса и официально уведомил правительство США о гитлеровской агрессии против Советского Союза. В ответ на это Уэллес заявил, что все факты, вытекающие из этого, «будут рассматриваться правительством США немедленно и в дружественном духе» [265 - «Внешняя политика СССР. Сборник документов (июнь 1941 – сентябрь 1945)». Т V. М., 1947. С. 6. (Далее: Внешняя политика СССР..)].
   3 июля И. Сталин в обращении к советскому народу выразил уверенность в том, что справедливая борьба советского народа за свободу страны «сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы». В обращении было отмечено «историческое выступление» британского премьер-министра и декларация правительства США, «которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза» [266 - Сталин И. О Великой Отечественной войне. М., 1947. С. 16.].
   Несколькими днями раньше в палате общин английского парламента был поставлен вопрос – «Германское вторжение в Россию». С заявлением от имени правительства выступил министр иностранных дел А. Иден. Он информировал парламентариев о первых шагах, предпринятых для установления непосредственных контактов между Лондоном и Москвой. Выступавшие в прениях члены парламента единодушно поддержали позицию правительства и высказались за союз с СССР. На этот раз правительство действовало энергично и последовательно. Уже 27 июня в Москву прибыли члены английской военной и экономической миссий. В английскую военную миссию входили генерал-лейтенант М. Макфарлан, контр-адмирал Д. Майлс, вице-маршал авиации А. Кольер. Экономическую миссию возглавлял Л. Кадбэри. Вместе с ними возвратился в Москву английский посол С. Криппс. Через неделю в Англию и США направилась советская военная миссия во главе с заместителем начальника Генерального штаба РККА начальником Главного разведывательного управления генерал-лейтенантом Ф. И. Голиковым. Переговоры происходили в обстановке взаимного понимания и сотрудничества.
   События Второй мировой войны ускорили и процесс англо-американского сближения. Немаловажное значение в этом сближении имела встреча Рузвельта и Черчилля у берегов Ньюфаундленда и подписание 14 августа 1941 г. двумя лидерами «Атлантической хартии», в которой провозглашались некоторые общие принципы политики и «особые отношения» этих двух стран. Правительства Великобритании и США заявили об отказе от захвата чужих территорий, признавали право народов избрать себе форму правления, при которой они хотят жить, готовность содействовать восстановлению суверенных прав тех народов, которые были его лишены насильственным путем, призывали к послевоенному сотрудничеству государств, отказу от применения силы в международных отношениях и гонки вооружений. В послании главе Советского правительства Рузвельт и Черчилль сообщали о своей готовности оказывать помощь Советскому Союзу «максимальным количеством тех материалов, в которых Вы больше всего нуждаетесь».
   На межсоюзнической конференции в Лондоне, которая явилась важным шагом на пути формирования антигитлеровской коалиции, советское правительство 24 сентября 1941 г. в специальной Декларации выразило свое согласие с основными принципами Атлантической хартии и выразило уверенность, что в результате победы над гитлеризмом будут заложены основы отношений сотрудничества и дружбы между народами. Вновь была выдвинута идея коллективной безопасности как условия длительного и прочного мира, которую Советский Союз отстаивал в годы, предшествовавшие началу Второй мировой войны. В Декларации также отмечалось, что практическое применение принципов Атлантической хартии «должно будет сообразовываться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или другой страны» [267 - См.: Внешняя политика Советского Союза в период Великой Отечественной войны. Т. I, М., 1946. С. 163–167. Имелось в виду включенное по предложению Черчилля положение о «восстановлении суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем (курсив наш. – О. Р.)», исключавшее из их числа лишенные суверенных прав народы колоний, что соответствовало имперским интересам Великобритании, но ставило под сомнение признание советских границ по состоянию на 22 июня 1941 г. с вошедшими в состав СССР в 1939–1940 гг. в условиях нахождения на этой территории частей Красной Армии, а также по мирному договору с Финляндией. Война и общество в XX веке. Кн. 3. М., 2008. С. 9—11.].
   12 июля 1941 г. было заключено англо-советское «Соглашение о совместных действиях в войне против Германии». Это соглашение явилось первым важным шагом в создании антигитлеровской коалиции. Стороны, подписавшие соглашение, обязывались оказывать друг другу помощь в войне против гитлеровской Германии и заявили, что «в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия» [268 - Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны. 1945. Документы и материалы в двух томах. Том 1: 1941–1943. М., 1983, С. 82 (далее – Советско-английские отношения…)].
   Соглашение, которое широко приветствовалось в Англии и Советском Союзе, имело большое международное значение. Выступая на пресс-конференции иностранных корреспондентов, заместитель начальника Совинформбюро
   С. А. Лозовский назвал упомянутое соглашение документом большого исторического значения, «в корне меняющем международную обстановку». Лозовский отметил, что в противовес хвастливым декларациям гитлеровцев о том, что они создадут коалицию европейских стран в своем походе против СССР, соглашение создавало действительную коалицию великих держав в борьбе против общего врага. «Соглашение от 12 июля… – заявил Лозовский, – это не только документ братства по оружию в борьбе за свободу и независимость народов СССР, Великобритании и всей Европы, но это также документ, свидетельствующий о неизбежности полного и окончательного разгрома германского фашизма, мечтающего о господстве над Европой и над всем миром» [269 - Внешняя политика СССР. С. 20.].
   16 августа 1941 г. состоялось подписание англо-советского соглашения о товарообороте, кредите и клиринге. Это соглашение предусматривало поставки английских товаров в СССР и некоторых советских товаров в Англию. По соглашению Англия предоставляла Советскому Союзу для оплаты товаров кредит в 10 млн фунтов стерлингов из расчета 3 % годовых сроком в среднем на пять лет. Платежи между сторонами регулировались на основе клиринга. В дальнейшем предусматривались переговоры об увеличении суммы английского кредита [270 - Внешняя политика СССР. С. 63–64.].
   Весомым фактором в создании англо-советского союза явилась позиция английской общественности.
   Еще накануне германского наступления, – отмечают известные британские историки Д. Эриксон и Д. Дилкс, – «в Форин офис, с запозданием признав масштабы военной угрозы Советскомй Союзу, были вынуждены рассматривать вероятность совместной борьбы и „неприятную реальность“ нарастающей огромной симпатии к русским» [271 - Erickson J, Dilks D. Barbarossa. The Axis and the Allies. Edinburgh 1994. P. 97. (Далее: Barbarossa…)].
   С первых дней вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР по всей Англии начались митинги в поддержку освободительной борьбы советского народа. Большинство населения, часть которого не скрывала своего неприятия советского режима, настроилось на создание широкой коалиции государств для противостояния агрессорам, приветствовало объединение с «Советами» во имя победы над нацистской Германией.
   В поддержку Советского Союза выступил профсоюз шотландских горняков, а затем – Конгресс Британских тред-юнионов и лейбористская партия, опубликовавшие 1 августа 1941 г. специальное заявление относительно англо-советского сотрудничества. В нем, в частности, говорилось: «Конгресс тред-юнионов и лейбористская партия настоящим выражают свою высокую оценку усилий Советского Союза в общей борьбе против гитлеризма. Они приветствуют широкий характер сотрудничества, которое развивается между Великобританией и СССР» [272 - Исраэлян В. Указ. соч. С. 24.].
   Во всей Англии не было почти ни одного крупного населенного пункта, в котором не было бы создано местного Общества англо-советской дружбы. Инициированная лордом Бивербруком «неделя танков для России» (22–28 сентября 1941 г.) ознаменовалась высокой активностью рабочего класса, который «стал оказывать на политическую систему влияние, гораздо более соответствовавшее его численности» [273 - Bullock A. The Life and Times of Ernest Bevin. Vol. 2; Minister of Labor 1940–1945. P. 137.].
   Большой популярностью пользовались так называемые недели дружбы с СССР, основной задачей которых являлось ознакомление английской общественности с жизнью советского народа.
   Вместе с тем свое влияние на политику правительства оказывали и антисоветски настроенные деятели в Англии. Именно среди них было большинство скептиков, уверенных в том, что Советский Союз в войне с Германией долго не продержится. Знаток этих настроений Г. Городецкий отмечает, что английские начальники штабов высчитывали, насколько советское сопротивление задержит высадку вермахта на Британские острова и пришли к выводу: «Не более чем на восемь недель» [274 - Barbarossa… Р. 103.]. Но были и те, кто не разделял сомнений в способности Советского Союза к сопротивлению. К ним в первую очередь относились лорд Бивербрук, X. Дальтон, Э. Бивен и некоторые другие влиятельные политики страны.
   Выражая настроение недругов СССР в Англии, отдельные деятели (министр авиационной промышленности Д. Мур-Брабазон и др.), прочемберленские органы печати выступали с открыто враждебными статьями по отношению к нашей стране. Газета «Католик геральд» призывала англичан отказаться от какого бы то ни было сотрудничества с Советским Союзом. О наличии антисоветских тенденций свидетельствует и такой факт. С начала Второй мировой войны в Англии установилась традиция еженедельно передавать по радио гимны всех союзников Англии. Однако несмотря на то, что Советский Союз являлся союзником Англии, Британская радиовещательная корпорация «Би-Би-Си» в нарушение существующей традиции отказалась передавать гимн СССР (в то время это был «Интернационал»), что вызвало острую дискуссию в английском парламенте. 9 июля 1941 г. член парламента С. Сильвермен запросил министра информации о причинах такой дискриминации. Возгласами неодобрения встретила палата общин заявление представителя правительства о том, что причиной позиции министерства информации являлось то обстоятельство, что «Интернационал» не был якобы советским национальным гимном в собственном смысле этого слова и поэтому его неудобно было передавать. Через несколько дней после этих дебатов «Би-Би-Си» включила в свои передачи вместо советского гимна песню «Широка страна моя родная», но в конечном итоге исключила весь цикл такого рода передач. Подобные эпизоды встречали отпор большинства английской общественности и вынуждали противников сотрудничества с Советским Союзом уходить за кулисы политической жизни Англии [275 - Исраэлян В. Указ. соч. С. 24, 25.].
   В конце августа 1941 г. по согласованию между правительствами Великобритании и СССР советские и британские войска были введены в Иран и в начале сентября вступили в Тегеран, предотвратив вовлечение страны в войну на стороне Германии. 8 сентября того же года в Тегеране было подписано соглашение, положившее начало англо-советско-иранскому сотрудничеству в годы войны. Иранское правительство обязалось не допускать каких-либо действий в ущерб борьбе СССР и Великобритании с гитлеровской Германией, содействовать транспортировке через иранскую территорию военных грузов союзников, что имело в последующем большое значение для поставок в СССР по программе ленд-лиза. СССР и Великобритания, со своей стороны, решили оказывать Ирану экономическую помощь. В октябре СССР и Великобритания совместно потребовали от правительства Афганистана прекратить прогерманскую деятельность различных группировок на своей территории. В ответ созванный 5 ноября королем Захир-Шахом высший законодательный орган страны, Большая джирга, одобрил политику строгого нейтралитета. Аналогичный демарш, предпринятый ранее Великобританией и СССР по отношению к Турции, также дал возможность нейтрализовать или по меньшей мере ослабить германское влияние в этой стране дипломатическими средствами.
   Все это были важные и эффективные решения, соответствующие стратегическим интересам двух стран [276 - Советско-английские отношения. С. 107.].
   Реакция в США на нападение Германии на СССР была неоднозначной, более противоречивой, чем в Великобритании. Она продемонстрировала сложный спектр расстановки политических сил в стране, их различное отношение к поддержке социалистической России в борьбе против нацистской агрессии. Г. Трумен, в то время сенатор от штата Миссури, за день до выступления Рузвельта призвал правительство следовать иному политическому курсу: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах» [277 - The New York Times 1941, June 24. P. 7.].
   Подавляющее большинство политических и военных руководителей США сходились на том, что советские вооруженные силы не сумеют оказать длительного сопротивления гитлеровским полчищам. Так, при определении американской политики в отношении СССР военный министр США Г. Стимсон в своем меморандуме от 23 июня 1941 г. советовал президенту Рузвельту исходить из следующих предпосылок:
   «1. Действия Германии сильно напоминают ниспосланные свыше события.
   2. Минимум за месяц, а максимум за три немцы полностью уничтожат Советский Союз.
   3. Это время следует активно использовать для форсирования действий в Атлантике» [278 - Фейс Г. Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели и мир, которого они добились / Пер. с англ. М., 2003. С. 14.].
   Однако большинство государственных деятелей США отклонили позицию этой части истеблишмента. Их аргументы были реалистичны и убедительны – поражение СССР означает прямую угрозу не только мировым позициям США, но и самой независимости страны.
   Высокую оценку силам СССР давали бывший посол США в СССР Дж. Дэвис, «красный генерал», американский атташе в Москве Ф. Фэймонвил, но главное – Г. Гопкинс и Ф. Рузвельт.
   В конце июня советское правительство через своего посла в Вашингтоне представило правительству США список поставок, в которых нуждался Советский Союз. Одновременно был сделан запрос о предоставления Советскому Союзу кредита сроком на пять лет. Со своей стороны правительство США предложило осуществлять советские поставки сырья в обмен на американские поставки.
   Первоначально американские поставки в СССР были невелики и проводились за наличный расчет в соответствии с продленным американо-советским торговым соглашением 1937 года.
   После поездки личного представителя президента США и главы администрации по ленд-лизу [279 - Ленд-лиз – существовавшая во время Второй мировой войны система передачи Соединенными Штатами союзным странам взаймы (lend) или в аренду (lease) вооружений, военных и др. необходимых для ведения войны материалов.] Г. Гопкинса в Москву в конце июля 1941 г., трехсторонней конференции в Москве (28 сентября – 1 октября 1941 г.) США предоставили Советскому Союзу из средств, ассигнованных по ленд-лизу, беспроцентный заем на сумму 1 млрд долл., что явилось исключительно важным решением в политике поддержки СССР и процессе становления антигитлеровской коалиции. И хотя ко времени битвы под Москвой, во многом определившей дальнейший ход войны, поставки союзников еще не могли оказать заметного влияния на ход вооруженной борьбы, их политическое и моральное значение было очевидным.
   Вступление США во Вторую мировую войну, объявление Германией и Италией войны Соединенным Штатам превратили сотрудничество СССР и США в фактор первостепенного военно-политического значения.
   В феврале 1942 г. Рузвельт принял решение о предоставлении СССР второго кредита в размере 1 млрд долл, на прежних условиях (начало выплаты беспроцентного займа предусматривалось через пять лет после окончания войны в течение 10 лет). Была создана советская правительственная закупочная комиссия в США, достигнута договоренность по предложению США об установлении прямой радиотелефонной связи между Москвой и Вашингтоном – сотрудничество развивалось по многим направлениям, но договора или соглашения, подобно советско-английскому, заключенному год назад, не было. Между тем возникли разногласия. Они были вызваны хотя и дипломатичным, но отказом СССР денонсировать пакт о нейтралитете с Японией и предоставить американским ВВС базы на советском Дальнем Востоке. Такое развитие событий могло, по мнению советского руководства, усугубить и без того существовавшую угрозу японской агрессии против СССР в то время, как главные силы Красной Армии вели тяжелейшую борьбу против вермахта на Советско-германском фронте, исход которой был далеко не ясен. Осложнения в отношениях вызывало и нарушение согласованных сроков поставок в СССР по ленд-лизу Но эти и другие разногласия во многом преодолевались взаимными поисками решений, направленных на объединение усилий в борьбе против общего врага.
   Советская дипломатия вела успешную борьбу за привлечение к антигитлеровской коалиции всех сил, заинтересованных в борьбе против фашистской тирании. В начале июля 1941 г. Советское правительство заявило о своей готовности нормализовать отношения с Польшей, Чехословакией, Югославией и оказывать народам этих стран всестороннюю помощь в борьбе против фашизма. Однако на пути нормализации этих отношений возникали большие трудности. 23 июня 1941 г., выступая с заявлением в связи с нападением Германии на СССР, глава польского эмигрантского правительства в Лондоне генерал В. Сикорский подчеркнул нежелание правительства Польши считаться с решением вопроса о Западной Украине и Западной Белоруссии и потребовал восстановления довоенных границ Польши. Такая позиция Сикорского, разумеется, не способствовала переговорам, которые начались 5 июля 1941 г. в Лондоне и велись при посредничестве британского правительства.
   30 июля 1941 г. было подписано соглашение между СССР и Польшей. Соглашение восстанавливало дипломатические отношения между двумя странами, содержало обязательства взаимной помощи, а также согласие Советского правительства на создание на территории СССР польской армии для ведения боевых действий совместно с Красной Армией. Предусматривалось, что командующий польской армией, создаваемой в СССР, будет назначен польским правительством, в то время как на фронте эта армия будет действовать в оперативном подчинении советского командования. К соглашению был приложен протокол, в котором говорилось о том, что Советское правительство предоставляет амнистию всем польским гражданам, которые содержались «в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях» [280 - Подробнее см.: Парсаданова В. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., 1982. С. 30 и далее. Первый польский батальон был сформирован в июле 1941 г. в Могилеве, где временно находилось правительство Белорусской ССР (Там же).].
   Таким образом, несмотря на очевидные расхождения между Советским правительством и польской эмиграцией в Лондоне по вопросу о границах Польши, компромисс, как показали последующие события, весьма кратковременный, тем не менее был найден.
   Некоторые деятели польской эмиграции демонстративно выступили против советско-польского соглашения. К ним относились командующий польскими военными формированиями в Англии генерал К. Соснковский, министр иностранных дел А. Залесский и их единомышленники, которые в знак протеста против советско-польского соглашения вышли из состава правительства. Сикорский же и поддерживавшие его министры стремились советско-польским соглашением укрепить международный авторитет эмигрантского правительства. Вопрос о границах, по мнению советского и английского правительств, с которым вынужденно согласились лондонские поляки, следовало разрешить после войны.
   И советское, и английское правительства были заинтересованы в укреплении и расширении антигитлеровской коалиции, вовлечении новых участников в войну против Германии. Излагая позицию англичан во время советско-польских переговоров, Черчилль писал в своих мемуарах: «…в разгар битвы, в этот важный момент войны, все должно быть посвящено задаче увеличения общих военных усилий» [281 - Черчилль У. Вторая мировая война. Т 3. С. 383.].
   Несколько иное развитие получили отношения с Чехословакией. Вскоре после начала Великой Отечественной войны Советское правительство довело до сведения Э. Бенеша, в то время президента Чехословакии, следующее:
   «а) Политической программой Советского правительства является самостоятельная Чехословакия с чехословацким национальным правительством.
   б) Само собой разумеется, что советское правительство не хочет вмешиваться во внутренние дела Чехословакии и что вопрос о внутреннем режиме и структуре чехословацкий народ решит сам.
   в) Если чехословацкое правительство желает направить в Москву своего посланника, советское правительство с радостью его примет.
   г) Советское правительство готово оказать помощь в организации чехословацкой воинской части в России. В таком случае оно считает, что, по-видимому, можно было бы создать специальный национальный чехословацкий комитет, который помогал бы в организации армии. Единственным условием является то, что в оперативных и военно-технических вопросах эта часть находилась бы под русским верховным командованием. В остальном командование и офицеры были бы чехословацкие» [282 - Советско-чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Документы и материалы. М., 1960. С. 11.].
   16 июля 1941 г. посол СССР в Лондоне Майский передал Бенешу советский проект соглашения и 18 июля соглашение между СССР и Чехословакией о взаимной помощи в войне против гитлеровской Германии было подписано. Соглашение предусматривало восстановление дипломатических отношений и взаимную помощь в войне против фашистской Германии, а также согласие советского правительства на формирование национальных чехословацких частей на территории СССР.
   Советско-чехословацкое соглашение имело большое значение для укрепления международных позиций чехословацкого государства. Об этом говорил и Бенеш. «…Мы вернулись в своих взаимоотношениях между обоими нашими государствами, – писал он в своих воспоминаниях, – к домюнхенскому положению. Советский Союз, который с самого начала так решительно выступал против Мюнхена и с такой же решительностью выступал и против событий 15 марта 1939 г., в эту решительную минуту нанес смертельный удар Мюнхену и всем его последствиям, так как вполне и решительно, без всяких ограничений и условий, снова признал республику в ее домюнхенском статусе» [283 - Исраэлян В. Указ соч. С. 30, 31.]. Таким образом, между двумя государствами были установлены союзнические отношения.
   Признание Англией чехословацкого правительства произошло 18 июля, спустя несколько часов после подписания советско-чехословацкого соглашения [284 - Английский разведчик и дипломат Б. Локкарт, приставленный к чехословацкому правительству, по этому поводу отметил: «Русские выиграли. Они подписали в полдень 18 июля. Меня попросили привезти Яна Масарика к Идену в 4 часа дня. Ян заехал за мной в 3 ч. 45 м., и под проливным дождем мы отправились в министерство иностранных дел. Здесь мы были сразу приняты. Иден был один. Мы придвинули свои кресла поближе к его столу. Он улыбался и был в наилучшем расположении духа. „Сегодня для Вас, Ян, день договоров, – сказал Иден. – Мне известно, что утром Вы уже подписали один. Вот здесь другой"». {Исраэлян В. Указ. соч. С. 31, 32).]. Сам факт признания правительства Чехословакии укреплял международные позиции Чехословакии, способствовал расширению фронта антигитлеровских государств и в этом смысле имел, несомненно, положительное значение.
   Правительства Советского Союза и Англии консультировались друг с другом и по вопросу об отношении к движению Свободная Франция [285 - 17 июня 1940 г. заместитель министра обороны потерпевшей поражение Франции обратился по лондонскому радио к французам с призывом к сопротивлению немецким захватчикам и возглавил движение «Свободная Франция».]. 24 июня 1941 г. руководитель движения Свободная Франция генерал де Голль поручил своим представителям в Лондоне посетить Майского и заявить от его имени, что «французский народ поддерживает русский народ в борьбе против Германии и что в связи с этим мы желали бы установить военное сотрудничество с Москвой» [286 - Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Том I: 1941–1943. С. 44. (Далее: Советско-французские отношения…)].
   Английская сторона сообщила 7 июля свою точку зрения, высказав при этом мнение, что поскольку правительство Великобритании еще не признало организацию де Голля как правительство, то для британского правительства «было бы очень стеснительным, если бы советское правительство относилось бы к правительству де Голля в вопросе признания более благосклонно, нежели это сделало британское правительство» [287 - Советско-французские отношения… С. 50.].
   В начале августа 1941 года между советским посольством в Лондоне и Французским комитетом национального освобождения начались переговоры, в ходе которых Майский сообщил французским представителям «об отсутствии со стороны советского правительства возражений против установления с де Голлем официальных отношений в такой же форме, как это имеет место у де Голля с британским правительством». Англичане выразили удовлетворение и благодарность Советскому правительству за занятую им позицию.
   26 сентября того же года произошел обмен нотами между Советским правительством и Национальным комитетом Свободной Франции, что явилось официальным признанием комитета со стороны СССР [288 - Советско-французские отношения… С. 50–52.].
   Политическое сотрудничество СССР и Англии по различным вопросам европейской политики в первые месяцы Отечественной войны свидетельствовало о том, что, несмотря на отдельные, порой серьезные расхождения между советским и английским правительствами по ряду вопросов (например, по польскому), это сотрудничество привело к расширению фронта антигитлеровских государств и способствовало консолидации антифашистских сил в Европе.
   Встал вопрос и о юридическом оформлении военного союза государств, борющихся против фашистских агрессоров. Таким документом явилась подписанная 1 января 1942 г. в Вашингтоне Декларация 26 государств, получившая впоследствии наименование Декларация Объединенных наций. Декларацию подписали представители СССР, США, Китая, Великобритании, Австралии, Бельгии, Индии, Канады, Коста-Рики, Кубы, Люксембурга, Чехословакии, Доминиканской республики, Сальвадора, Греции, Гватемалы, Гаити, Гондураса, Голландии, Новой Зеландии, Никарагуа, Норвегии, Панамы, Польши, Южно-Африканского Союза, Югославии. В Декларации заявлялось, что окончательная победа над противником: «необходима для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы и для сохранения человеческих прав и справедливости» и что они «теперь заняты общей борьбой против диких и зверских сил, стремящихся покорить мир». Подписавшие декларацию государства обязались употребить все свои экономические и военные ресурсы против тех членов Тройственного пакта (Германии, Италии и Японии) и присоединившихся к нему государств, с которыми они находились в состоянии войны, сотрудничать друг с другом и не заключать сепаратного мира или перемирия с общими врагами. Таким образом, Декларация Объединенных наций юридически оформила военно-политический союз антифашистских государств, сплотила в рамках многостороннего соглашения все государства, находившиеся в состоянии войны с германо-японо-итальянской коалицией. Закрепляя союз 26 государств, участники декларации вместе с тем открывали возможности для присоединения к антифашистской коалиции и других стран [289 - Подробнее см.: Организация Объединенных Наций. Сборник документов. М„1981. С. 5–16.].
   Между тем в союзнических отношениях назревали новые противоречия. Главным из них был вопрос об открытии западными союзниками второго фронта в Европе. Возникли серьезные трудности в подготовке полноценного союзного договора между СССР и Англией. Но если с Англией имелось соглашение, подписанное 12 июля 1941 г., то какой-либо официальный документ о союзе с США у СССР отсутствовал.
   19 мая 1942 г. с подмосковного аэродрома Раменское стартовал самолет-бомбардировщик ТБ-7 (Пе-8), пилотируемый майором Э. Пусепом. Экипажу и пассажирам предстояло пересечь линию фронта, совершить посадку в Великобритании, затем в Исландии, Канаде, наконец, в США и вернуться обратно. Не простой и по сегодняшним меркам маршрут (около 20 тыс. км) был в те года беспрецедентным и рискованным, а задание – ответственным. На борту самолета находился заместитель Председателя Совета Народных комиссаров и нарком иностранных дел В. М. Молотов, направлявшийся в Лондон и Вашингтон для переговоров с премьер-министром Великобритании У. Черчиллем и президентом США Ф. Рузвельтом по важнейшим вопросам совместной борьбы трех ведущих держав антигитлеровской коалиции против нашествия агрессоров. Предложения западных союзников использовать для трансатлантического перелета их самолет Сталин отклонил. Южнее Старой Руссы советский самолет незамеченным миновал линию фронта, взял курс на Швецию, затем к берегам Шотландии и утром 20 мая, ведомый местными радионавигационными службами, приземлился на британском аэродроме.

   Подписание договора между СССР и Великобританией о союзе в войне против Германии и ее сообщников в Европе. Сидят (слева направо): И. М. Майский, В. М. Молотов, А. Идеен, У. Черчилль. Лондон, май 1942 г.

   Главным результатом визита В. М. Молотова в Лондон было подписание 26 мая союзного договора между СССР и Великобританией. Договор заключили сроком на 20 лет с гарантией сотрудничества как в годы войны, так и в послевоенное время. С подписанием англо-советского договора курс на укрепление антигитлеровской коалиции получил важную точку опоры. Еще одной такой точкой должен был стать договор с США. Но советская сторона связывала с визитом Молотова и расчеты на достижение договоренности об открытии в 1942 г. второго фронта в Европе и готова была для достижения этой цели ко многим уступкам и компромиссам. Надежды были. Рузвельт, приглашая Молотова, писал Сталину: «Я имею в виду весьма важное военное предложение, связанное с использованием наших вооруженных сил таким образом, чтобы облегчить критическое положение на Вашем западном фронте. Этой цели я придаю огромное значение» [290 - Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М„1986.].
   27 мая Черчилль сообщил Рузвельту: «Договор был подписан вчера во второй половине дня в обстановке большой сердечности с обеих сторон. Молотов – это государственный деятель и обладает свободой действий, весьма отличной от той, которую Вам и мне приходилось наблюдать у Литвинова. Я очень уверен, что Вы сумеете с ним хорошо договориться. Пожалуйста, сообщите мне ваши впечатления» [291 - Churchill and Roosevelt: The Complete Correspondence / Ed. With a Commentary by W. F. Kimball. L., 1984. Vol. 1. P. 490.]. Тем временем самолет с Молотовым пересекал Атлантику. 29 мая на аэродроме в Вашингтоне его встретили государственный секретарь США К. Хэлл, другие официальные лица, посол СССР в США М. Литвинов.
   К тому времени обстановка на Тихом океане – главном театре военных действий США против Японии – после катастрофы в Перл-Харборе и последующих тяжелых поражений американских вооруженных сил и их союзников начала стабилизироваться. В апреле – мае успехам японских войск в Бирме, их высадке на островах Минданао (29 апреля) и Тулаги (3 мая) уже противостояли первые успехи вооруженных сил США – бомбардировка самолетами дальней авиации Токио и ряда других японских городов (20 апреля), высадка американских войск на о-ве Новая Каледония (25 апреля), а также союзных британских войск на о-ве Мадагаскар (5–7 мая). Однако главным событием стало морское сражение в Коралловом море (7–8 мая), в результате которого военно-морской флот США впервые сорвал крупную операцию японских сил по захвату Порт-Морсби (Новая Гвинея) – ключевого рубежа в японских планах наступления на Австралию. И хотя в битве за Атлантику положение оставалось угрожающим, США и их вооруженные силы уверенно наращивали свою мощь, опираясь на обширный индустриальный потенциал страны, прочность внутриполитического положения, важнейший и уникальный геополитический фактор – недосягаемость собственной территории для противника.
   В результате нескольких дней переговоров 11 июня 1942 г. было подписано «Соглашение между правительствами Союза Советских Социалистических Республик и Соединенных Штатов Америки о принципах, применимых к взаимной помощи и ведению войны против агрессии» и согласована формулировка в коммюнике о том, что «достигнута договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Надо сказать, что между Сталиным и Молотовым существовали в те дни разногласия в оценке подлинного значения этой формулировки.
   Молотов скептически отнесся к заверениям Рузвельта о планах высадки союзников в 1942 г., в то время как Сталин верил в реальную возможность достижения этой цели. Подтверждением может служить телеграмма Сталина, направленная советскому послу в Вашингтоне после отъезда
   Молотова в Великобританию. Она являлась ответом на предложение Рузвельта сократить поставки по ленд-лизу в СССР для высвобождения морских транспортных средств с целью обеспечения своевременной переброски американских войск и техники на Британские острова. Поставки, как свидетельствуют переговоры, сокращались примерно на 40 % по сравнению с подготовленным американской стороной протоколом, переданным Рузвельтом Молотову для советского правительства. Следует принять во внимание, что в то время развертывалось летнее стратегическое наступление вермахта, и положение на советском фронте ежедневно ухудшалось. Поставки по ленд-лизу были особенно необходимы. Тем не менее Сталин 6 июня телеграфировал Литвинову: «Вы должны сообщить Рузвельту о согласии Советского правительства на сокращение нашей заявки на тоннаж… [с] добавлением, что Советское правительство идет на это, чтобы облегчить США подвозку войск в Западную Европу для создания там второго фронта в 1942 г., в соответствии с тем, как это сказано в согласованном Молотовым и Рузвельтом коммюнике.

   Ф. Рузвельт и В. Молотов. Вашингтон. 1 июня 1942 г.

   По нашему мнению, это может ускорить согласие Англии на организацию второго фронта в этом году» [292 - АП РФ. Ф. 45. On. 1. Д. 232. Л. 30.].
   Предположение Сталина не оправдалось. На обратном пути при повторном посещении Лондона Черчилль вручил Молотову памятную записку, из которой следовало, что открытие второго фронта в 1942 г. маловероятно.

Проблема второго фронта и ее решение

   Если для Англии и США вопрос о втором фронте был в большей степени вопросом претворения в жизнь их стратегии, то для СССР он был связан и с сохранением жизни миллионов советских людей. Высадка союзников во Франции вела к уменьшению потерь Красной Армии и гражданского населения, быстрейшему изгнанию противника с оккупированных областей. На некоторых этапах боевых действий в 1941–1943 гг. проблема второго фронта имела для Советского Союза критическое значение.
   Шло время, но второй фронт отсутствовал. Остался позади тяжелейший для Советского Союза 1942 год с его поражениями и зарей победы под Сталинградом. Англо-американская конференция в Касабланке (январь 1943 г.) показала, что и в 1943 г. наступления союзников во Франции не будет. Совместное послание Черчилля и Рузвельта о результатах конференции, направленное Сталину, не содержало информации о конкретных операциях и их сроках, а лишь выражало надежду, что «эти операции, вместе с Вашим мощным наступлением, могут, наверное, заставить Германию встать на колени в 1943 г.» [293 - Переписка… Т. 1. С. 48.].
   В Москве ясно видели подоплеку этой расплывчатой формулировки, о чем свидетельствовал запрос, содержащийся в послании Сталина от 30 января 1943 г. Черчиллю и Рузвельту: «…я был бы Вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намечаемых сроках их осуществления» [294 - Переписка… Т. 1. С. 50.].
   После консультаций с Рузвельтом английский премьер направил советской стороне обнадеживающий ответ: «Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции форсирования Канала в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов… Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь» [295 - Там же. С. 52.].
   Некоторые западные историки не без основания называют это преднамеренным обманом [296 - Levine A. British, American and Soviet Political Aims and Military Strategies 1941–1945: A Study in the Beginnings ofthe “Cold War”. 1983. P. 772.]. Продолжая в 1943 г. заявлять об открытии второго фронта в Европе, правительства США и Англии в действительности готовились к продолжению военных действий на средиземноморском театре. Но обман долго продолжаться не мог, и после очередной встречи с Черчиллем в Вашингтоне в мае 1943 г. Рузвельт сообщил в Москву о переносе сроков открытия второго фронта на 1944 г.
   История повторялась: в преддверии очередного летнего наступления вермахта союзники объявляли о переносе сроков открытия второго фронта. Так было в 1942 г. То же самое произошло в 1943 г. Последовавший обмен посланиями еще более накалил обстановку – у США и Великобритании не было убедительных аргументов в пользу занятой ими позиции [297 - Переписка… T. 1. C. 159.].
   Возник серьезный кризис во взаимоотношениях между союзниками. Вдобавок к откладыванию высадки были сокращены поставки СССР по ленд-лизу. Посол США в Москве У. Стендли сделал резкие заявления о невнимании советского правительства к той материальной помощи, которую оказывают США Советскому Союзу. Американское правительство приняло решение о замене своего дипломата.
   Вскоре из Лондона и Вашингтона были отозваны советские послы И. Майский и М. Литвинов. К этому времени относится версия о якобы имевшей место встрече Молотова и Риббентропа в Кировограде [298 - Liddel Hart. History of the Second World War. L., 1970. P. 488; Liddel Hart Centre for Military Archives. 9/31/46.]. Существуют косвенные свидетельства, что это была дезинформация советского правительства, предназначенная для лидеров Англии и США [299 - Судоплатов П. Разведка и Кремль: Записки нежелательного свидетеля. М„1996. С. 173–174 / FRUS. 1943. Vol. III. Wash., 1963. Р. 683, 686, 695–697, 698–699.]. По многим аспектам она была выгодна Советскому Союзу, способствовала тому, чтобы западные союзники осознали угрозу остаться один на один с Гитлером и ускорили вторжение в Европу.
   В 1944 г. второй фронт был открыт. Это крупное событие искренне приветствовали в Москве. Действия Красной Армии начали координироваться с действиями армий западных союзников в Европе. Но за двухлетний период – с мая 1942 до июня 1944 г. – только безвозвратные потери советских вооруженных сил (убитыми, пленными и пропавшими без вести) составили более 5 млн человек [300 - Гриф секретности снят… С. 157, 158.].
   С вступлением Красной Армии на территорию стран Восточной Европы резко обострились противоречия по вопросу их послевоенного устройства. Чтобы понять, почему это произошло, необходимо учитывать следующие обстоятельства. Важнейшей геополитической задачей Советского Союза, которую он считал необходимым решить в ходе войны, было создание на своих западных границах в Европе «пояса безопасности», основу которого составили бы границы 1941 г., с дружественными приграничными государствами – Болгарией, Чехословакией, Венгрией, Румынией, Польшей, Финляндией и Норвегией. Оставаясь независимыми, они должны были служить своеобразным «водоразделом» между сферами влияния СССР и других великих держав. Западные союзники противились такому решению вопроса, хотя многие из них понимали, что СССР не допустит возрождения на своих границах враждебного «санитарного кордона».
   После разгрома немецких войск в Сталинградской битве, который показал, что СССР способен один разгромить Германию, позиция западных союзников по вопросу о его послевоенных границах претерпела некоторые изменения. Э. Галифакс (к тому времени британский посол в США), информируя МИД Великобритании о своей беседе с заместителем госсекретаря США С. Уэллесом, писал, что, по мнению Уэллеса, если германская машина в скором времени распадется, то американское и английское правительства станут свидетелями вступления Красной Армии в Восточную Европу и уже не смогут оказать давление на советское руководство.
   В последующие месяцы войны западные лидеры с возрастающей тревогой следили за успехами Красной Армии, рассматривая их как угрозу большевизации Европы. Образно говоря, «за ширмой дипломатических формулировок и пропагандистских деклараций политика Большой тройки была трудным делом, за которым едва скрывались фундаментальные противоречия, иногда как бы исчезавшие при необходимости выжить и надеяться на лучшее в послевоенном мире» [301 - /. Erickson andD. Bilks in Barbarossa. The Axis and the Allies. Edinburgh, 1994. P. VIII.].
   К осени 1944 г. советские войска продвинулись на территорию Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, практически вышли на границу с Грецией. В октябре Черчилль прилетел в Москву с планом раздела сфер влияния в Восточной Европе, предварительные переговоры о котором он вел с Вашингтоном и Москвой [302 - Cm.: Churchill and Roosevelt: The Complete Correspondenc / Ed. with commentary by W.Kimball. Princeton, 1984. Vol. Ill Dok. C.687, R. 560.]. Встречающиеся в литературе советского периода сообщения, что Сталин этот план отверг [303 - История Второй мировой войны 1939–1945. М., 1978. Т 9. С. 472.], не соответствуют действительности [304 - См. Winston S. Churchill by Martin Gilbert. L., 1984. P. 991—1083; Уткин A. Черчилль. M„1997. C. 501.]. Как поясняют недавно рассекреченные советские записи переговоров и последующие события, Великобритания и СССР предприняли некоторые шаги для практического раздела сфер влияния (Великобритания в отношении Румынии, а СССР в отношении Греции). Попытка двух лидеров достичь взаимопонимания в этом вопросе была направлена на поиски компромиссного решения проблемы послевоенного устройства Европы. Но этого не произошло.

Финал

   Наступил 1945 год. Армии союзников, наступая с запада и востока, стремительно сближались. Решения Европейской консультативной комиссии о зонах оккупации Германии, триумф Ялтинской конференции, казалось, ослабили нараставшие противоречия. Но рассекреченные в 1998 г. документы Государственного архива Великобритании указывают, что Черчилль вскоре после Ялтинской конференции отдал распоряжение подготовить военную операцию, которая, по его замыслу, должна была изменить ход событий в Европе.
   Ключевым в этих документах является датированный 22 мая 1945 г. план экстренной операции «Немыслимое», разработанный объединенным штабом планирования военного кабинета Великобритании. В плане дана оценка обстановки, сформулированы цели операции, определены привлекаемые силы, направления ударов войск западных союзников и их вероятные результаты. В приложениях к плану содержатся сведения о дислокации войск Красной Армии (в английских документах, как правило, употребляется термин «русская армия») и западных союзников, а также картографический материал. Время, данное премьер-министром на разработку плана операции, не указано, но, учитывая сложность его подготовки, характер и объем самих документов, есть основания предполагать, что задание премьер-министра было получено планировщиками не позднее апреля 1945 г.
   Заданию предшествовали мрачные размышления и выводы, которые много лет спустя Черчилль воспроизвел в своих мемуарах следующим образом:
   «…во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира;
   во-вторых, немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения;
   в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток;
   в-четвертых, главная и подлинная цель англо-американских армий – Берлин;
   в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение;
   в-шестых, Вена, по существу, вся Австрия должна управляться западными державами, по крайней мере, на равной основе с русскими Советами;
   в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии…» [305 - Черчилль У. Вторая мировая война / Сокр. пер. с англ. М., 1991. Кн. третья. Т 5–6. С. 574.]
   Напомним вкратце военно-политическую обстановку в марте – апреле 1945 г., которая менялась с каждым днем.
   Красная Армия завершила освобождение Польши, Венгрии, заканчивала ликвидацию противника в Восточной Пруссии, овладела Восточной Померанией, Силезией, заняла столицу Австрии Вену, вышла к центральным районам Чехословакии.
   К середине апреля войска 1-го Белорусского фронта (командующий маршал Советского Союза Г. Жуков) находились в 60–70 км от Берлина. Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского, а затем 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приступили к операции по взятию Берлина. К ее началу немецкое командование перебросило дополнительные силы на советско-германский фронт, где находилось 214 дивизий, в том числе 34 танковые. На западном фронте оставалось 60 дивизий, из них 5 танковых.
   Войска западных союзников форсировали в апреле Рейн и завершили ликвидацию рурской группировки противника. Они освободили Дрезден, Магдебург, ряд других крупных городов Германии. 25 апреля произошла историческая встреча американских и советских войск на р. Эльбе, в районе г. Торгау. Действия Красной Армии и войск западных союзников координировались в соответствии с договоренностями, достигнутыми на Ялтинской (Крымской) конференции.
   Нацистская Германия находилась в полной изоляции. Ее единственный союзник, Япония, против которой по решению, подтвержденному на Ялтинской конференции, предстояло выступить Советскому Союзу, уже была не в состоянии оказать какое-либо влияние на ход событий в Европе. Усилиями военно-морского флота США японские войска были выбиты практически со всех захваченных ими территорий Тихого океана, а японский военно-морской флот разгромлен. Однако сухопутные войска Японии еще представляли собой мощную силу, борьба с которой в Китае и на самих Японских островах могла затянуться.

   Крымская (Ялтинская) конференция. У. Черчилль, Ф. Рузвельт, И. Сталин среди военных советников. Ливадия. Февраль 1945 г.

   В апреле 1945 г. Вена, Берлин, а затем и Прага оказались вне досягаемости войск западных союзников. Тем более актуальным представлялось Черчиллю создание «нового фронта» против Красной Армии.
   Дата начала военных действий указывалась в документе – 1 июля 1945 г. Цель – нанести русским войскам тотальное поражение [306 - Public Record Office. Cab 120/691. 55911.].
   Однако, изучив вопрос, имперский генеральный штаб пришел к выводу о неосуществимости этого плана ввиду превосходства сил Красной Армии.
   Реакцией Черчилля было новое задание – подготовить план обороны Британских островов на случай, «если американцы отведут свои войска в зоны (оккупации. – Авт.) и отправят остальные силы обратно в США… В этой обстановке русские будут располагать силами для наступления к Северному морю и Атлантике. Прошу разработать план защиты Британских островов (дословно: «как мы сможем тогда защитить наш остров…» – Авт.)» [307 - Ibid.].
   Вместо наступательной под тем же названием столь же спешно стала разрабатываться оборонительная операция. Из одной крайности бросились в другую.
   Объединенный штаб планирования военного кабинета в том же составе выполнил задание премьер-министра и 11 июля представил объемистую разработку, в итоге которой делался следующий вывод: «Только в случае использования ракет и другого нового оружия, которое может появиться у русских, возникнет серьезная угроза безопасности нашей страны. (Первая советская ракетная часть была сформирована в 1946 г. – Авт.) Вторжение или серьезные удары по нашим морским коммуникациям могут быть осуществлены только после длительной подготовки, которая займет несколько лет» [308 - Ibid.].
   Иными словами, разработчики пришли к выводу о непродуктивности и этого варианта операции, косвенно указав на необоснованность опасений премьер-министра относительно советской военной угрозы Западной Европе и Британским островам.
   В середине июля 1945 г. Черчилль, потерпев поражение на выборах, ушел в отставку. К власти в Великобритании пришло лейбористское правительство во главе с К. Эттли. План операции «Немыслимое», казалось, был признан несостоятельным. Но прошло немного времени, и новое английское правительство начало активно втягивать в это дело американцев и канадцев, что подтверждают рассекреченные документы последующего 1946 г. Они заслуживают отдельного рассмотрения. Отметим только, что ведение переговоров было поручено руководителю британской военной миссии в Вашингтоне, участнику Ялтинской и Потсдамской конференций фельдмаршалу X. Вильсону, который обсуждал английские военные проекты с президентом Г. Трумэном, генералом Д. Эйзенхауэром, в то время главнокомандующим союзными силами в Европе, и канадским премьером М. Кингом. В сентябре последовала окруженная особой завесой секретности встреча на яхте вблизи побережья США генерала Д. Эйзенхауэра с британским фельдмаршалом Б. Монтгомери. Стороны в конечном счете пришли к выводу, что, если Красная Армия предпримет в Европе наступление, западные союзники не в силах будут его остановить. План операции «Немыслимое», точнее то, что от него осталось, был отправлен в архив. Последующие планы войны против СССР разрабатывались уже на уровне НАТО. В связи с «инициативами» Черчилля возникает по меньшей мере два вопроса.
   Первый – имелись ли в то время у советского руководства планы наступления до берегов Атлантики и захвата Британских островов? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Подтверждением тому является принятый СССР 23 июня 1945 г. закон о демобилизации армии и флота, последовательный перевод их на штаты мирного времени. Демобилизация началась 5 июля 1945 г. и завершилась в 1948 г. Армия и флот были сокращены с 11 млн до менее чем 3 млн человек, упразднены Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования. Количество военных округов в 1945–1946 гг. уменьшилось с 33 до 21. Значительно сократилось количество войск в Восточной Германии, Польше и Румынии. В сентябре 1945 г. советские войска были выведены из северной Норвегии, в ноябре – из Чехословакии, в апреле 1946 г. – с о-ва Борнхольм (Дания), в декабре 1947 г. – из Болгарии.
   В связи с созданием НАТО с 1949 г. началось постепенное увеличение численности советских вооруженных сил. Страна втягивалась в гонку вооружений.
   Второй вопрос – знало ли советское руководство о британских планах войны против СССР? На этот вопрос, пожалуй, можно ответить утвердительно. Советская разведка в Англии была одной из самых эффективных. Косвенно подтверждает это и видный знаток истории советских вооруженных сил профессор Эдинбургского университета Д. Эриксон. По его мнению, план Черчилля помогает объяснить, «почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве и сталинский Генштаб принял соответствующие меры противодействия» [309 - The Guardian. 1998. Okt.; Правда. 1998. 15 окт.].
   Решающим фактором, обострившим противоречия между тремя великими державами и укрепившим их недоверие друг другу, явилось создание и применение в конце войны Соединенными Штатами Америки атомного оружия. Государственному Комитету Обороны СССР стало известно о работах западных союзников над атомным проектом еще в конце 1941 г. Подобные исследования были начаты и в Советском Союзе.
   С атомной монополией и приходом к власти в США президента Г. Трумена американская политика в отношении СССР существенно изменилась. Союзнические принципы все чаще сменялись предъявлением требований и односторонними решениями. Речь Черчилля в феврале 1946 г. в Фултоне в присутствии Трумена с выпадами против СССР была расценена в Москве как «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество» [310 - Сталин И. Сочинения. Т. 16. М., 1997. С. 25.]. Безуспешные попытки добиться запрещения атомного оружия («дубинка для русских парней», по выражению Трумэна) или контроля над ним означали кардинальное изменение соотношения военного потенциала государств Большой тройки (прежде всего между США и СССР), что привело к послевоенной гонке вооружений, вызвало череду международных кризисов и локальных войн, подвело мир к угрозе ядерной войны. Период ослабления этой угрозы, некоторой стабилизации обстановки в мире наступил в начале 1970-х годов с достижением относительного паритета между СССР и США в ядерных вооружениях и средствах их доставки.
//-- * * * --//
   Антигитлеровская коалиция, несмотря на присущие ей противоречия, явилась военно-политическим союзом, который, в противовес фашистскому блоку, достиг высокой степени объединения усилий, направленных на разгром агрессоров. Важнейшие совместные решения принимались на конференциях глав правительств СССР, США и Великобритании в Тегеране (1943 г.), Ялте и Потсдаме (1945 г.). За последние годы опубликован ряд новых исследований, посвященных этой теме [311 - Вторая мировая война: Актуальные проблемы. М., 1995; А. Орлов. Мы и союзники //Великая отечественная война: Воен. – ист. очерки: В 4 кн. М., 1999. Кн. 4. Народ и война. С.205–240; Проблемы межсоюзнических отношений].
   В вооруженной борьбе армии и военно-морские силы антигитлеровской коалиции противостояли войскам агрессоров на всех театрах военных действий. Первой операцией стратегического значения явилась совместная высадка англо-американских войск в Северной Африке (ноябрь 1942 г.), последующий разгром итало-германских армий в Тунисе, а с их поражением в Италии – и фактическое прекращение боевых действий на Средиземном море.
   Наиболее крупным достижением была координация военных усилий в Европе с высадкой союзников в Нормандии (июнь 1944 г.). Практически одновременно Красная Армия предприняла согласованное с западными союзниками стратегическое наступление, а затем – наступление в январе между Вислой и Одером, ускоренное с целью поддержки англо-американских войск, подвергшихся неожиданному удару вермахта в Арденнах. На Дальнем Востоке значительный вклад в разгром Японии внес на заключительном этапе войны Советский Союз. Вооруженным силам США на этом театре оказывали содействие многие страны Большого союза. Совместные боевые действия сократили потери армий антигитлеровской коалиции и способствовали разгрому агрессоров.
   На оперативно-тактическом уровне взаимодействие достигалось совместной охраной конвоев с военными и другими грузами, которые направлялись из США, Великобритании и Канады в СССР, их морским и авиационным прикрытием (с ВМФ и ВВС Великобритании), использованием советских авиабаз для челночных бомбардировок территории противника (ВВС США), разработкой совместного плана дезинформации (операция «Бодигард»), обменом сведениями разведки, контактами военных миссий и др.
   Большое значение имело взаимодействие в сфере экономики, прежде всего в поставках вооружений из США и в и др. // Очерки истории российской внешней разведки. М., 1999. Т 4. С. 275–287; Р. Иванов, И. Петрова. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. 1941–1945. Воронеж, 1995; Поздеева Л. Лондон – Москва: Британское общественное мнение и СССР. 1939–1945. М., 2000.
   меньшей степени из Великобритании в СССР. Они составили по самолетам – 15 %, танкам – 12 %, боевым кораблям и судам – более 22 % советского производства (18 300 самолетов, 12 тыс. танков, 596 боевых кораблей и судов), основная масса которых поступила в 1943–1944 гг. Осуществляемые преимущественно в рамках программы ленд-лиза поставки ряда видов военного снаряжения и промышленного оборудования также способствовали военным усилиям СССР. Так, до 1944 г. СССР получил 189 тыс. полевых телефонов, 670 тыс. миль кабеля, 44 тыс. металлорежущих станков (25 % советского производства станков), а также специальной стали, алюминия, некоторых других видов сырья, боеприпасов и продовольствия. Особо следует отметить ценность поставок 427 тыс. автомобилей, около 2000 паровозов и 11 тыс. вагонов (в СССР за этот период было произведено 219 тыс. автомобилей, 92 паровоза и около 1 тыс. вагонов), обмена военно-технической информацией по новейшим технологиям, которая поступала из США и Великобритании. СССР в рамках своих возможностей также осуществлял поставки своим союзникам. США получили из СССР 300 тыс. т хромовой, 32 тыс. т марганцевой руды, значительное количество платины, технологию производства морозостойких шин и др.
   Объединительная тенденция в антигитлеровской коалиции, решимость правительств союзных стран довести совместную борьбу против агрессоров до общей победы во многом укреплялась тем, что официальные отношения дополнялись общественно-политическими и культурными связями. Если англо-американские контакты в этой сфере уже имели свои традиции и получили в годы войны дальнейшее развитие, то между США, Великобританией, другими западными странами, с одной стороны, и СССР, с другой – они возникли со времен Октябрьской революции по существу впервые. Наибольшее развитие получили связи между СССР и Великобританией, а также между СССР и США. Важнейшую роль в них играло радио (Би-би-си, «Коламбия бродка-стинг» и радиостанция имени Коминтерна), печать (
   бюллетени посольств США и Великобритании в Москве и советских посольств в этих странах, бюллетень ТАСС на английском языке, газета «Британский союзник», работа корреспондентов). Заметное место занял обмен кинопродукцией. В СССР возникло немало нового в работе профсоюзов, комсомола, других общественных организаций. Получили некоторое развитие и личные контакты. Важная роль в них принадлежала интеллигенции союзных стран. Личные контакты советских, американских и британских военнослужащих были связаны в основном с поставками по ленд-лизу и кратковременными встречами на фронтах в 1945 г. Общественно-политические и культурные связи находились под контролем правительственных структур во всех странах. В каждой стране он имел свою специфику и к концу войны во все большей степени зависел от целей государственной политики в послевоенном мире. Тем не менее их общий итог имеет положительное значение. Исторически это было обусловлено еще и тем, что Великобритания и США, союзники России по Антанте, вновь вели совместную борьбу в антигерманском лагере. Представление миллионов людей разных стран о своих союзниках изменилось в пользу сближения и взаимного уважения. У значительной части населения Великобритании и США были преодолены негативные представления о СССР. В свою очередь, многие советские люди впервые получили более широкий доступ к информации о западных странах. Все это, вместе взятое, открывало позитивные перспективы для послевоенного развития мира.
   Серьезные противоречия проявились в таких кардинальных вопросах, как открытие второго фронта (стратегия), послевоенное устройство приграничных СССР стран Восточной Европы (геополитика), и приняли крайне острый характер в период монопольного владения Соединенными Штатами преимуществом в атомном оружии.
   С позиций современных знаний представляется возможность достаточно объективно прояснить истоки столкновения интересов союзников в 1941–1945 гг. Это актуально уже по той причине, что призраки однополюсного мира неизбежно возвращают нас к дилемме, которая в годы Второй мировой войны стояла перед Ф. Рузвельтом: он не сомневался, что безопасность народов зависит от великих союзных держав, но его волновал вопрос, кто и как будет наблюдать за самими наблюдателями? [312 - Кимболл У. Ф. «Семейный круг»: послевоенный мир глазами Рузвельта // Вопросы истории. 1990. № 12. С. 5.]
   Каким-либо специальным решением антигитлеровская коалиция не оформлялась и не распускалась. Достигнув своей главной цели, Большой союз занял достойное место в истории XX в. и остается объектом внимательного изучения.
//-- * * * --//
   Главных немецких и японских военных преступников настигло справедливое возмездие. На международных судебных процессах в Нюрнберге (20 ноября 1945 г. – 1 октября 1946 г.) и Токио (3 мая 1946 г. – 12 ноября 1948 г.) были раскрыты чудовищные масштабы содеянных ими злодеяний и определены меры наказания каждому преступнику.
   По приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге смертной казни были подвергнуты 10 бывших руководителей «Третьего рейха»: министр иностранных дел И. Риббентроп, начальник верховного командования вермахта (ОКБ) генерал-фельдмаршал В. Кейтель, начальник главного управления имперской безопасности (РСХА) Э. Кальтенбруннер, имперский министр оккупированных восточных областей А. Розенберг, генерал-губернатор оккупированной польской территории Г. Франк, имперский протектор Богемии и Моравии в 1943–1945 гг. В. Фрик, издатель антисемитской газеты «Дер Штюрмер» Ю. Штрейхер, генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы Ф. Заукель, начальник штаба оперативного руководства ОКБ генерал-полковник А. Йодль, имперский наместник в оккупированной Голландии А. Зейсс-Инкварт.

   Нюрнбергский процесс над нацистскими преступниками

   Бывший главнокомандующий германскими ВВС рейхсмаршал Г. Геринг, приговоренный в Нюрнберге к смертной казни, покончил с собой в тюрьме, приняв цианистый калий. Глава войск СС и министр внутренних дел Г. Гиммлер в мае 1945 г. пытался скрыться, но был арестован и покончил жизнь самоубийством. Бывший начальник канцелярии нацистской партии и секретарь Гитлера М. Борман погиб в мае 1945 г. при попытке бегства из Берлина. Не имея об этом точной информации, трибунал приговорил его к смертной казни заочно.
   Трибунал приговорил заместителя Гитлера по нацистской партии в 1933–1941 гг. Р. Гесса, министра экономики и генерального уполномоченного по военной экономике Р. Функа, а также главнокомандующего ВМС в 1935–1943 гг. гросс-адмирала Э. Редера к пожизненному тюремному заключению; гауляйтера и имперского наместника Вены Б. Шираха, министра вооружения и военной промышленности А. Шпеера – к 20 годам, министра иностранных дел в 1932–1938 гг. имперского протектора Богемии и Моравии в 1939–1941 гг. К. Нейрата – к 15 годам; главнокомандующего германскими ВМС в 1943–1945 гг. гросс-адмирала К. Деница – к 10 годам лишения свободы.
   По приговору Международного военного трибунала для Дальнего Востока 7 японских главных военных преступников, в том числе бывшие премьер-министры X. Тодзио и X. Хирота и военный министр С. Итагаки, были казнены; 16 человек, в том числе бывшие премьер-министры К. Хиранума и К. Койсо, военный министр С. Араки и командующий Квантунской армией Е. Умедзу, были приговорены к пожизненному заключению; бывший министр иностранных дел С. Того – к 20 годам; бывший министр иностранных дел М. Сэгемицу – к 7 годам лишения свободы.

   Токио. Международный военный трибунал для Дальнего Востока. Скамья подсудимых. Впереди адвокаты

   Различным наказаниям по суду подверглись и многие другие военные преступники.
   Нюрнбергский и Токийский судебные процессы имели большое историческое значение. Они способствовали утверждению в сознании широкой мировой общественности и международном праве идеи о том, что агрессивные войны с целью захвата территории других стран и порабощения их народов являются тягчайшим преступлением, а организаторы таких войн, независимо от занимаемых ими высоких государственных и общественных постов, должны квалифицироваться как уголовные преступники.
//-- * * * --//
   Эта книга написана к 70-летию событий Великой Отечественной войны. Годы борьбы советского народа с нацистской агрессией и достигнутая победа останутся в летописи мировой истории вечным источником гордости и славы нашей Родины, каждого гражданина России.

Приложения

Документы и материалы

//-- № 1 --//
   ЗАПИСЬ ВЫСТУПЛЕНИЯ ГИТЛЕРА ПЕРЕД ГЕНЕРАЛАМИ РЕЙХСВЕРА
   3 февраля 1933 г.
   Берлин

   Высказывания рейхсканцлера Гитлера, изложенные перед главнокомандующими сухопутными войсками и военно-морскими силами во время посещения генерала пехоты барона Гаммерштейн-Эквода на его квартире.
   Цель всей политики в одном: снова завоевать политическое могущество. На это должно быть нацелено все государственное руководство (все органы!)
   1. Внутри страны. Полное преобразование нынешних внутриполитических условий в Германии. Не терпеть никакой деятельности носителей мыслей, которые противоречат этой цели (пацифизм!) Кто не изменит своих взглядов, тот должен быть смят. Уничтожить марксизм с корнем. Воспитание молодежи и всего народа в том смысле, что нас может спасти только борьба. И перед этой идеей должно отступить все остальное (она воплощается в миллионах приверженцев национал-социалистского движения, которое будет расти). Всеми средствами сделать молодежь крепкой и закалить ее волю к борьбе. Смертные приговоры за предательство государства и народа. Жесточайшее авторитарное государственное руководство. Устранение раковой опухоли демократии.
   2. Во внешнеполитическом отношении. Борьба против Версаля. Равноправие в Женеве; но бессмысленно, если народ не настроен на борьбу. Приобретение союзников.
   3. Экономика! Крестьянин должен быть спасен! Колонизационная политика! Повышение экспорта в будущем ничего не даст. Емкость рынков мира ограниченна, а производство повсюду избыточно. В освоении новых земель единственная возможность снова частично сократить армию безработных. Но это требует времени, и радикальных изменений нельзя ожидать, так как жизненное пространство для немецкого народа слишком мало.
   4. Строительство вермахта – важнейшая предпосылка для достижения цели – завоевания политического могущества. Должна быть снова введена всеобщая воинская повинность. Но предварительно государственное руководство должно позаботиться о том, чтобы военнообязанные перед призывом не были уже заражены пацифизмом, марксизмом, большевизмом или по окончании службы не были отравлены этим ядом.
   Как следует использовать политическое могущество, когда мы приобретем его? Сейчас еще нельзя сказать. Возможно, отвоевание новых рынков сбыта, возможно – и, пожалуй, это лучше, – захват нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация. Очевидно, что нынешнее экономическое положение может быть изменено только с помощью политического могущества и борьбы.
   Все, что сейчас можно предпринять (организация поселений), – это паллиатив. Вооруженные силы – важнейшая и самая социалистская организация государства. Они должны быть вне политики и партии. Борьба внутри страны не их дело, а национал-социалистских организаций. В отличие от Италии нет намерений соединять армию и СА. Самое опасное время – в период строительства вооруженных сил. Здесь-то и выявится, имеет ли Франция государственных деятелей. Если да, она не даст нам времени, а нападет на нас (вероятно, с восточными сателлитами).
   1941 год: в 2 кн. Сост. Л. Е. Решин и др.
   Ред. В. П. Наумов. М., 1998. С. 509–510
//-- № 2 --//
   ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ РККА НАРКОМУ ОБОРОНЫ СССР К. Е. ВОРОШИЛОВУ

   № 240499сс
   15 февраля 1935 г.

   Представляю донесение источника, заслуживающего доверие, который излагает мнение, высказанное полковником Кайзером о характере германских вооружений.
   Полковник Кайзер – комендант берлинского караульного полка и военный комендант города Берлина.

   ПРИЛОЖЕНИЕ: Вышеупомянутое на 1 листе.
   Начальник Разведывательного управления
   РККА Берзин

   16 января 1935 г.
   Берлин

   (Сообщение источника, близкого национал-социалистическим кругам)

   По сведениям, численность конницы по отношению к пехоте будет доведена в рейхсвере до пропорции 1:З. Учитывая это соотношение конницы к пехоте, полковник Кайзер делает вывод, что германские вооружения явно направлены против России. При этом делается предположение, что в ближайшее время будет достигнуто соглашение с Польшей по вопросу о коридоре. Далее германское правительство проявляет активность по вопросу о Мемеле.
   Осведомленные лица в национал-социалистической партии выражают мнение, что вторжение рейхсвера в пределы Литвы будет началом войны с Россией потому, что Россия связана с Литвой договорами и, вероятно, выступит в пользу Литвы. Осуществление этой комбинации в высшей степени вероятно, поскольку в настоящий момент переговоры с Польшей, якобы, направлены к тому, чтобы гарантировать Польше выход к Балтийскому морю
   через Литву. В то же время, в переговорах с Польшей Германия, якобы, объявила готовность поддержать второе требование Польши, а именно: обеспечение доступа к Черному морю. Вообще, Германия изъявила готовность поддерживать политику Польши в деле восстановления великой Польши, поскольку это не затрагивает германских областей.
   С подлинным верно:
   Начальник 1 отдела РУ РККА
   Штейнбрюк

   1941 год: В 2 кн. Кн. 2. С, 516.
//-- № 3 --//
   РУКОПИСЬ СТАТЬИ МАРШАЛА М. И. ТУХАЧЕВСКОГО С ПРАВКОЙ И. В. СТАЛИНА
   29 марта 1935 г.

   Военные планы [Гитлера] <нынешней Германии> [313 - Текст, вычеркнутый Сталиным, взят в прямые скобки, добавления выделены курсивом и взяты в угловые скобки.]
   Придя в январе 1933 года к власти, Гитлер заявил, что ему потребуется четыре года для уничтожения кризиса и безработицы в Германии. Это национал-социалистическая демагогия так и осталась пустой демагогией. Зато, как теперь становится ясным, за этим демагогическим планом скрывался другой, гораздо более реальный, четырехлетний план создания гигантских вооруженных сил.
   В самом деле, уже на второй год власти национал-социалистов число дивизий, разрешенных Германии Версальским договором, было утроено, достигнув 21-й.
   Была создана, запрещенная тем же договором, военная авиация. Германская военная промышленность практически вступила на путь всепрогрессирующей мобилизации.
   Возможная продукция мобилизованной германской промышленности общеизвестна. В один-два года она может вооружить армию, какая была у кайзера к концу империалистической войны.
   Практическим завершением этой программы является объявленный национал-социалистическим правительством закон о всеобщей воинской повинности и о сформировании 36 дивизий мирного времени.
   Таким образом, уже на третий год власти Гитлера вооруженные силы Германии, только сухопутные, достигают мощности довоенной Германии, если учесть, что мобилизационное развертывание в Германии теперь производят утроением, а не удвоением (из семи дивизий развернута 21). Наличие сильной военной авиации делает эту армию еще более сильной. К этому вопросу мы возвратимся еще несколько дальше.

   Германские взгляды на ведение современной войны
   Фон Сект первым в германской военной литературе поставил вопрос о том, что «целью современной стратегии будет добиться решения при помощи подвижных, высококачественных, способных к ведению операций сил, – без того или до того, как массы придут в движение» [314 - Сект X. Оборона страны. ГВИЗ. 1931. С. 43. (Здесь и далее прим, из источников.)]. В связи с этим Сект требует иметь в мирное время вполне готовые к бою дивизии, с тем, чтобы, по мобилизации, в них не вливалось никаких пополнений, т. е. чтобы в мирное время они сражались по штатам военного времени. Наряду с этим Сект считает необходимым введение в Германии всеобщей воинской повинности для развертывания мощной обороноспособности страны.
   Людендорф, который, как известно, ныне привлекается к работе в германском генштабе, считая необходимой всеобщую воинскую повинность и максимальное использование для войны людских ресурсов Германии точно так же считает необходимым иметь армию вторжения для дезорганизации обороны противника на его территории и нанесения внезапных, молниеносных ударов.
   Людендорф недоволен темпами первого периода войны в 1914 году «Мобилизация и сосредоточение войск затягивались до 16-го дня мобилизации».
   «Только спустя четыре недели после объявления мобилизации разыгралось сражение под Танненбергом» [315 - General Ludendorf. Weltkrieg droht auf Deutschen Boden. Munchen, 1930. C 37.]. Поэтому говорит Людендорф: «В ведении войны крупных военных держав против слабо вооруженных государств быстрая мобилизация, как и быстрое наступательное продвижение войск, будет играть исключительную роль. Крупные военные державы, кроме авиации, для срыва мобилизации противника применят быстроподвижные войска, состоящие из моторизованной пехоты и кавалерийских дивизий, усиленных бронетанковыми соединениями и вспомогательными войсками, перевозимыми на автомобилях.
   Все это указывает на то, что при подготовке к войне следует руководствоваться другими масштабами во времени и пространстве, чем которым учила нас военная история до сих пор».
   Подполковник Неринг в только что вышедшей его книге говорит: «При мобилизации подвижные и моторизованные войска совместно с авиацией имеют задачей прикрыть собственные границы и обеспечить наступление собственной армии, а также короткими ударами нарушить мобилизацию и концентрацию противника» [316 - Там же. С. 38.].
   Те же мысли высказывает и генерал Мецш в книге «Современная военная наука», изданной в 1934 году под редакцией известного германского военного писателя Кохенгаузена. Генерал Мецш утверждает, что стратегическая цель сильно вооруженного государства заключается в перенесении военных действий на территорию противника, чтобы с самого начала войны расстроить его военную организацию. Для этой цели должны быть прежде всего применены воздушные, затем быстроподвижные, т. е. в первую очередь моторизованные силы. Вслед за этими подвижными силами должны следовать крупные войсковые массы для создания прочной базы для операций.
   Высказываний в этом духе мы находим в германской военной литературе сколько угодно. Новая германская военная доктрина кристаллизуется, а теперь обеспечивается и материально.
   Маршал Петен в статье, помещенной в журнале «Revue des deux Mondes» от 1 марта с. г., характеризует германскую военную доктрину теми же чертами. Он говорит, что «появление нового вооружения может придать борьбе совершенно иной оборот.
   В настоящее время можно представить себе войну, внезапно начинающуюся приемами, способными уничтожить первый эшелон военных сил противника, дезорганизующими его мобилизацию и разрушающими жизненные центры его мощи».
   «Орудия такой войны уже существуют», – добавляет маршал Петен и указывает, что этот метод пользуется в Германии особой популярностью.
   Итак, Германия организует громадные вооруженные силы и в первую очередь готовит те из них, которые могут составить могучую армию вторжения.

   Антисоветские и реваншистские планы Гитлера
   В своем докладе на VII съезде Советов тов. Молотов привел из книги Гитлера «Моя борьба» следующее место:
   «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени. Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем наконец колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего – к политике территориального завоевания.
   Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства.
   Сама судьба как бы указывает этот путь» [317 - Выделено курсивом по указанию Сталина.].
   Тов. Молотов задал вопрос, остается ли это стремление Гитлера в силе? Ответ на это мы находим в тех сведениях, которые проникли в печать, из разговоров Гитлера с Саймоном. По сообщению агентства «Радио», Гитлер заявил о том, что по отношению к СССР обстановка «заставляет Германию сохранить за собой свободу действий в будущем». При этом, по данным печати, Гитлер требует ослабления западных границ СССР. Гитлер требует также, чтобы Франция отказалась от сотрудничества с СССР. Эту ярко выраженную антисоветскую установку Гитлера признает даже вся буржуазная печать.
   Маршал Петен в цитируемой выше статье говорит, что французская военная система, «принятая в 1927–1928 гг., целиком основывалась на гипотезе, что наш возможный противник не способен в короткий срок выставить мощную армию, и на надежде, что при его приближении мы найдем время для подготовки. Гипотеза эта не соответствует нынешним обстоятельствам». И действительно, французская армия, с ее 20 дивизиями и большими сроками мобилизационного развертывания и сколачивания частей, уже не сможет активно действовать против Германии. Наоборот, прежде чем начать такое столкновение, ей придется потерять много времени на развертывание своих сил.
   Эта изменившаяся обстановка на западе активизирует антисоветскую политику Гитлера. Гитлер стремится успокоить Францию и, как сообщала печать из Берлина от 25 марта, заявляет, что «Германия готова дать обещания, что она не имеет никаких притязаний к Франции и не имеет никаких агрессивных намерений в отношении своих западных соседей». [Гитлер не хотел бы роста французских вооружений] <Гитлер усыпляет Францию, ибо он не хочет давать повода к росту французских вооружений. >
   [Как это ни может показаться, на первый взгляд, странным, но эта ходом событий создавшаяся обстановка несколько напоминает стратегическую позицию, занимавшуюся Германией в годы после франко-прусской войны. Поясню эту мысль словами известного германского генерала Ганса Куля:
   «В ближайшие годы после войны 1870/71 гг. можно было с уверенностью рассчитывать, что французы в случае войны будут обороняться. Все французские мероприятия к этому и сводились» [318 - Куль Ганс. Германский Генеральный Штаб. ГИЗ. 1922. С. 156.].
   Куль указывает и на то, что, с другой стороны, Мольтке всегда учитывал, как трудно оказалось для немцев окончательно разбить Францию в 1870/71 гг.
   Приводя ряд соображений Мольтке о выборе первого, и решающего, удара, Куль говорит:
   «Из этих географических и транспортных условий, по мнению Мольтке, неизбежно вытекало то, что на Западе мы должны будем упорно обороняться, а на Востоке сможем защищать границу наступлением и что район сосредоточения для сил, действующих на этом фронте, должен быть избран впереди на неприятельской территории» [319 - Там же. С. 151.].
   «Но ввиду того, что силы русских должны были с каждой неделей сильно возрастать, то нам выгодно было как можно скорее добиться решительного сражения» [320 - Там же.].
   Итак, обжегшись в 1914 году при наступлении против Франции и считая, что практически в настоящее время Франция не способна быстро предпринять активные действия, правящие круги Германии основную стрелу своих операций направляют против СССР. При этом Гитлер надеется на свою дипломатию и на то, что Франция останется нейтральной.
   Большой друг фашистской Германии Скрутейтор на страницах газеты «Сендей тайме» прямо пишет:
   «Германия решила, что если у нее не останется другого выхода, кроме войны, для достижения своих целей и если представится удобный момент, то эта война должна будет происходить на востоке Европы, причем Великобритания и, если возможно, Франция должны занять нейтральную позицию. Германия надеется победить, если мы будем нейтральны и Франция не подвергнется нападению».
   Сходство с обстановкой после франко-прусской войны заключается еще и в факте союза Германии с Польшей. Куль указывает, что на решение Мольтке о нанесении первого удара против России оказало большое влияние «заключение союза с Австро-Венгрией в 1879 г. Вмешательство Австрии могло иметь место только на Востоке» [321 - Куль Ганс. Германский Генеральный Штаб. С. 150.].
   Этот факт имеет крупнейшее значение для антисоветской политики Гитлера. Не говоря уж о том, что прямые пути в СССР идут через Польшу, армия этой последней насчитывает в мирное время 30 дивизий и, конечно, удвоит их число очень быстро по мобилизации.
   Итак, антисоветский фронт растет и укрепляется материально. Военные силы национал-социалистической Германии растут бурно. К тому, что было приведено выше, можно еще добавить, что Австрия свои шесть бригад готовится превратить в шесть дивизий. В случае аншлюса Германия, по мобилизации, получит еще до 18 пехотных дивизий.]
   Само собою понятно, что империалистические планы Гитлера имеют не только одно антисоветское острие. В случае осуществления своей безнадежной мечты о разгроме СССР, конечно, германский империализм обрушился бы всеми силами на Францию: ему нужна французская руда. Ему необходимо и расширение его морской базы. Опыт войны 1914–1918 гг. показал со всей очевидностью, что без прочного обладания портами Бельгии и северными портами Франции морское соперничество с великобританским империализмом Германии не по плечу.
   Неистовая, исступленная политика германского национал-социализма толкает мир в новую войну. Но в этой своей неистовой милитаристской политике национал-социализм наталкивается на твердую политику мира Советского Союза. Эту политику мира поддерживают десятки миллионов пролетариев и трудящихся всех стран. Но если, несмотря на все, капиталисты и их слуги зажгут пламя войны и рискнут на антисоветскую интервенцию, то наша Красная Армия и вся наша социалистическая индустриальная страна железными ударами любую армию вторжения обратят в армию гибели, и горе тем, кто сам нарушил свои границы. Нет силы, способной победить нашей социалистической колхозной страны, страны с ее гигантскими людскими и индустриальными ресурсами, с ее великой коммунистической партией и великим вождем ТОВ. СТАЛИНЫМ, [<антисоветское острие. Это острие является удобной ширмой для прикрыт ия реваншистских планов на западе (Бельгия, Франция) и на юге (Познань, Чехословакия, аншлюс). Помимо всего прочего, нельзя отрицать того, что Германии нужна французская руда. Ей необходимо и расширение ее морской базы. Опыт войны 1914–1918 гг. показал со всей очевидностью, что без прочного обладания портами Бельгии и северными портами Франции морское могущество Германии невозможно построить. Таким образом, для осуществления своих реваншистских и захватнических планов Германия будет иметь к лету этого года армию минимум 849 000 человек, т. е. армию, большую на 40 проц., чем Франция, и почти такую же по численности, как у СССР (у СССР 940 тысяч человек, считая все рода войск). И это несмотря на то, что СССР имеет в 2 раза больше населения и в десятки раз больше территории, чем Германия. Так выглядит на деле так называемое равноправие в вооружениях>]
   М. Тухачевский
   1941 год: В 2 кн. Кн. 2. С, 522–524, 527–529.
//-- № 4 --//
   ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ НАРКОМУ ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛУ К. Е. ВОРОШИЛОВУ О НАИБОЛЕЕ ВЕРОЯТНЫХ ПРОТИВНИКАХ СССР

   б/н
   24 марта 1938 г.

   СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
   ТОЛЬКО ЛИЧНО
   НАПИСАНО В ОДНОМ ЭКЗЕМПЛЯРЕ

   1. Наиболее вероятные противники

   Складывающаяся политическая обстановка в Европе и на Дальнем Востоке как наиболее вероятных противников выдвигает фашистских блок – Германию, Италию, поддержанных Японией и Польшей.
   Эти государства ставят своей целью доведение политических отношений с СССР до вооруженного столкновения.
   Однако в данное время Германия и Италия еще не обеспечили себе позиции свободных рук против СССР, а Япония ведет напряженную войну с Китаем, вынужденная расходовать мобвоенные запасы и нести большие денежные расходы.
   Польша находится в орбите фашистского блока, пытаясь сохранить видимую самостоятельность своей внешней политики.
   Сильно колеблющаяся политика Англии и Франции позволяет фашистскому блоку в Европе найти договоренность в случае войны его с Советским Союзом, чтобы большую часть сил потратить против СССР.
   Эта же политика Англии и Франции определяет собой политику и характер военного положения в Финляндии, Эстонии и Латвии, Румынии, а равно в Турции и Болгарии.
   Возможно, что перечисленные государства сохранят нейтралитет, выжидая результата первых столкновений, но не исключается и их прямое участие в войне на стороне фашистского блока, особенно таких стран, как Финляндия и Эстония. Латвия также может быть втянута в конфликт, а Литва будет оккупирована немцами и поляками в первые же дни войны.
   Вступление в войну Румынии будет находиться в зависимости от политики Франции, и в особенности если фашистский блок нанесет удар Чехословакии и главными силами будет оперировать к югу от Полесья.
   Турция и Болгария, сохраняя нейтралитет, не будут стеснять действий морского флота Италии и Германии в Черном море против наших берегов. Турция, возможно, даже вступит в вооруженный конфликт с СССР, стремясь к овладению Армянской Советской Республикой, Нахичеванью, Батуми в первую очередь. Иран и Афганистан, усиливающие свои вооруженные силы, будут сохранять вооруженный нейтралитет.
   Что касается Японии, то, находясь в данное время в войне с Китаем, она и ослабила, а с другой стороны, усилила свое военное положение.
   Ослабление Японии заключается в израсходовании части людских и материальных ресурсов в войне с Китаем и вынужденного оставления части дивизий на занятой территории Китая, а с другой стороны, Япония имеет уже отмобилизованную армию, почти целиком переброшенную на материк, т. е. беспрепятственно прошедшую критический период морских перевозок.
   Если бы Япония в войне с Китаем даже понесла чувствительный урон, все же, в случае вооруженного конфликта в Европе между фашистским блоком и СССР, Япония будет вынуждена этим блоком к войне с СССР, так как в дальнейшем ее шансы на осуществление захватнической политики на Дальнем Востоке будут все более и более проблематичны.
   Таким образом, Советскому Союзу нужно быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии и Польши и частично против Италии с возможным присоединением к ним лимитрофов и на востоке против Японии.
   Италия, весьма вероятно, в войне будет участвовать своим флотом, посылку же экспедиционного корпуса к нашим границам вряд ли можно ожидать.
   Начальник Генерального штаба
   Командарм 1 ранта Б. Шапошников
   1941 год: В 2 кн. Кн. 2. С, 557–558.
//-- № 5 --//
   ИЗ ОТЧЕТНОГО ДОКЛАДА И. В. СТАЛИНА НА XVIII СЪЕЗДЕ ПАРТИИ О РАБОТЕ ЦК ВКП(Б),
   10 марта 1939 г.

   (…) Советский Союз и капиталистические страны

   Война создала новую обстановку в отношениях между странами. Она внесла в эти отношения атмосферу тревоги и неуверенности. Подорвав основы послевоенного мирного режима и опрокинув элементарные понятия международного права, война поставила под вопрос ценность международных договоров и обязательств. Пацифизм и проекты разоружения оказались похороненными в гроб. Их место заняла лихорадка вооружения. Стали вооружаться все, от малых до больших государств, в том числе и прежде всего государства, проводящие политику невмешательства. Никто уже не верит в елейные речи о том, что мюнхенские уступки агрессорам и мюнхенское соглашение положили, будто бы, начало новой эре «умиротворения». Не верят в них также сами участники мюнхенского соглашения, Англия и Франция, которые не менее других стали усиливать свое вооружение.
   Понятно, что СССР не мог пройти мимо этих грозных событий. Несомненно, что всякая даже небольшая война, начатая агрессорами где-либо в отдаленном уголке мира, представляет опасность для миролюбивых стран.
   Тем более серьезную опасность представляет новая империалистическая война, успевшая уже втянуть в свою орбиту более пятисот миллионов населения Азии, Африки, Европы. Ввиду этого наша страна, неуклонно проводя политику сохранения мира, развернула вместе с тем серьезнейшую работу по усилению боевой готовности нашей Красной Армии, нашего Красного Военно-морского флота.
   Вместе с тем в интересах укрепления своих международных позиций Советский Союз решил предпринять и некоторые другие шаги. В конце 1934 г. наша страна вступила в Лигу Наций, исходя из того, что, несмотря на ее слабость, она все же может пригодиться, как место разоблачения агрессоров и как некоторый, хотя и слабый, инструмент мира, могущий тормозить развязывание войны. Советский Союз считает, что в такое тревожное время не следует пренебрегать даже такой слабой международной организацией, как Лига наций. В мае 1935 г. был заключен договор между Францией и Советским Союзом о взаимной помощи против возможного нападения агрессоров. Одновременно с этим был заключен аналогичный договор с Чехословакией. В марте 1936 г. Советский Союз заключил договор с Монгольской Народной Республикой о взаимной помощи. В августе 1937 г. был заключен договор о взаимном ненападении между Советским Союзом и Китайской Республикой.
   В этих трудных международных условиях проводил Советский Союз свою внешнюю политику, отстаивая дело сохранения мира.
   Внешняя политика Советского Союза ясна и понятна:
   1. Мы стоим за мир и укрепление деловых связей со всеми странами, стоим и будем стоять на этой позиции, поскольку эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить интересы нашей страны.
   2. Мы стоим за мирные, близкие и добрососедские отношения со всеми соседними странами, имеющими с СССР общую границу, стоим и будем стоять на этой позиции, поскольку эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить, прямо или косвенно, интересы целости и неприкосновенности границ Советского государства.
   3. Мы стоим за поддержку народов, ставших жертвами агрессии и борющихся за независимость своей родины.
   Мы не боимся угроз со стороны агрессоров и готовы ответить двойным ударом на удар поджигателей войны, пытающихся нарушить неприкосновенность Советских границ.
   Такова внешняя политика Советского Союза. (Бурные продолжительные аплодисменты.)
   В своей внешней политике Советский Союз опирается:
   1. На свою растущую хозяйственную, политическую и культурную мощь;
   2. На морально-политическое единство нашего советского общества;
   3. На дружбу народов нашей страны;
   4. На свою Красную Армию и Военно-морской Красный флот;
   5. На свою мирную политику;
   6. На моральную поддержку трудящихся всех стран, кровно заинтересованных в сохранении мира;
   7. На благоразумие тех стран, которые не заинтересованы по тем или иным причинам в нарушении мира.
   Задачи партии в области внешней политики:
   1. Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами;
   2. Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками;
   3. Всемерно укреплять боевую мощь нашей Красной Армии и Военно-морского Красного флота;
   4. Крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованными в мире и дружбе между народами.

   Внутреннее положение Советского Союза
   Перейдем к внутреннему положению нашей страны. С точки зрения внутреннего положения Советского Союза отчетный период представляет картину дальнейшего подъема всего народного хозяйства, роста культуры, укрепления политической мощи страны.
   Наиболее важным результатом в области развития народного хозяйства за отчетный период нужно признать завершение реконструкции промышленности и земледелия на основе новой, современной техники. У нас нет уже больше, или почти нет больше старых заводов с их отсталой техникой и старых крестьянских хозяйств с их допотопным оборудованием. Основу нашей промышленности и земледелия составляет теперь новая, современная техника. Можно сказать без преувеличения, что с точки зрения техники производства, с точки зрения насыщенности промышленности и земледелия новой техникой, наша страна является наиболее передовой в сравнении с любой другой страной, где старое оборудование висит на ногах у производства и тормозит дело внедрения новой техники.
   В области общественно-политического развития страны наиболее важным завоеванием за отчетный период нужно признать окончательную ликвидацию остатков эксплуататорских классов, сплочение рабочих, крестьян и интеллигенции в один общий трудовой фронт, укрепление морально-политического единства советского общества, укрепление дружбы народов нашей страны и, как результат всего этого, – полную демократизацию политической жизни страны, создание новой Конституции. Никто не смеет оспаривать, что наша Конституция является наиболее демократической в мире, а результаты выборов в Верховный Совет СССР, равно как и в Верховные Советы союзных республик – наиболее показательными.
   В итоге всего этого мы имеем полную устойчивость внутреннего положения и такую прочность власти в стране, которой могло бы позавидовать любое правительство в мире.
   Сталин И. Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б). М., 1945. С, 14–17.
//-- № 6 --//
   СОВЕТСКИЙ ПРОЕКТ АНГЛО-ФРАНКО-СОВЕТСКОГО СОГЛАШЕНИЯ
   Москва, 2 июня 1939 г.

   Правительства Великобритании, Франции и СССР, стремясь придать эффективность принятым Лигой наций принципам взаимопомощи против агрессии, пришли к следующему соглашению:
   Франция, Англия и СССР обязываются оказывать друг другу немедленную всестороннюю эффективную помощь, если одно из этих государств будет втянуто в военные действия с европейской державой в результате либо:
   1) агрессии со стороны этой державы против любого из этих трех государств, либо 2) агрессии со стороны этой державы против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии [322 - Бельгии, Греции, Польше, Румынии и Турции Англия и Франция предоставили гарантии безопасности. (См. № 25).] относительно которых условлено между Англией, Францией и СССР, что они обязываются защищать эти страны против агрессии, либо 3) в результате помощи, оказанной одним из этих трех государств другому европейскому государству, которое попросило эту помощь, чтобы противодействовать нарушению его нейтралитета.
   Три государства договорятся в кратчайший срок о методах, формах и размерах помощи, которая должна быть оказана ими на основании ст. 1.
   В случае, если произойдут обстоятельства, создающие, по мнению одной из договаривающихся сторон, угрозу агрессии со стороны какой-либо европейской державы, три государства приступят немедленно к консультации, чтобы изучить обстановку и в случае необходимости установить совместно момент немедленного приведения в действие механизма взаимопомощи и порядок его применения независимо от какой бы то ни было процедуры прохождения вопросов в Лиге наций (…)
   Три государства сообщают друг другу тексты всех своих обязательств в духе обязательств, предусмотренных ст. 1, в отношении европейских государств. Если одно из них предусмотрело бы в будущем возможность принять новые обязательства такого же характера, оно предварительно это проконсультирует с двумя другими государствами и сообщит им содержание (текст) принятого соглашения.
   Три государства обязуются, в случае открытия совместных действий против агрессии на основании ст. 1, заключить перемирие или мир только по совместному соглашению.
   Настоящий договор вступает в силу одновременно с соглашением, которое должно быть заключено в силу ст. 2.
   Настоящий договор будет в силе в течение пятилетнего периода с сего дня. Не менее чем за шесть месяцев до истечения этого срока три государства обсудят, желательно ли его возобновить с изменениями или без изменений.

   Документы и материалы
   кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 113–115.
//-- № 7 --//
   ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ ГРМАНИЕЙ И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ И СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ 23 августа 1939 г.

   ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ СССР И ГРМАНИЕЙ

   Правительство СССР и Правительство Германии, руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 г., пришли к следующему соглашению:
   Статья 1
   Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.
   Статья 2
   В случае если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу
   Статья 3
   Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.
   Статья 4
   Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.
   Статья 5
   В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.
   Статья 6
   Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
   Статья 7
   Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
   Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.

   По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов
   За Правительство Германии: И. Риббентроп [323 - Договор ратифицирован Верховным Советом СССР и рейхстагом Германии 31 августа 1939 г. Обмен ратификационными грамотами произведен в Берлине 24 сентября 1939 г.]

   СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ
   При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:
   1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению к Виленской области признаются обеими сторонами.
   2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
   Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.
   Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.
   3. Касательно Юго-Востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.
   4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.

   Москва, 23 августа 1939 года

   По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов
   За Правительство Германии: И. Риббентроп

   Документы внешней политики.
   М., 1992. Т. 22. Кн. 2. С, 462.
//-- № 8 --//
   НОТА ПРАВИТЕЛЬСТВА СССР,
   ВРУЧЕННАЯ ПОЛЬСКОМУ ПОСЛУ В МОСКВЕ
   17 сентября 1939 г.

   Господин посол,
   Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность Польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам.
   Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.
   Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.
   Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью.
   Примите, господин посол, уверения в совершенном к Вам почтении.
   Народный комиссар иностранных дел СССР В. Молотов

   Оглашению подлежит: СССР – Германия.
   1939–1941: Документы и материалы / Сост. Ю. Фельштинский. – М., 1991. С, 106–107.
//-- № 9 --//
   ГРМАНО-СОВЕТСКИЙ ДОГОВОР О ДРУЖБЕ И ГРАНИЦЕ
   28 сентября 1939 г.
   Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:
   Статья I
   Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту [324 - Карты не публикуются.] и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.
   Статья II
   Обе стороны признают установленную в статье I границу обоюдных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение.
   Статья III
   Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии – Правительство СССР.
   Статья IV
   Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.
   Статья Y
   Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине.
   Договор вступает в силу с момента его подписания. Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.
   Москва, 28 сентября 1939 г.
   По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов За Правительство Германии: И. Риббентроп

   ПРИЛОЖЕНИЯ К ГРМАНО-СОВЕТСКОМУ ДОГОВОРУ О ДРУЖБЕ И ГРАНИЦЕ

   КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ
   Правительство СССР не будет создавать никаких препятствий на пути имперских граждан и других лиц германского происхождения, проживающих на территориях, находящихся в сфере его интересов, если они пожелают переселиться в Германию или на территории, находящиеся в германской сфере интересов. Оно согласно с тем, что подобные перемещения будут производиться уполномоченными Правительства империи в сотрудничестве с компетентными местными властями и что права собственности эмигрантов будут защищены.
   Аналогичные обязательства принимаются Правительством Германии в отношении лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих на территориях, находящихся под его юрисдикцией.
   Москва, 28 сентября 1939 г.

   За Правительство Германии: И. Риббентроп По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов

   СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ
   Нижеподписавшиеся полномочные представители заявляют о соглашении Правительства Германии и Правительства СССР в следующем:
   Секретный дополнительный протокол, подписанный 23 августа 1939 г., должен быть исправлен в пункте 1, отражая тот факт, что территория Литовского государства отошла в сферу интересов СССР, в то время, когда, с другой стороны, Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства отошли в сферу интересов Германии (см. карту, приложенную к договору о дружбе и границе, подписанному сегодня). Как только Правительство СССР примет специальные меры на литовской территории для защиты своих интересов, настоящая германо-литовская граница, с целью установления естественного и простого пограничного описания, должна быть исправлена таким образом, чтобы литовская территория, расположенная к юго-западу от линии, обозначенной на приложенной карте, отошла к Германии.
   Далее заявляется, что ныне действующее экономическое соглашение между Германией и Литвой не будет затронуто указанными выше мероприятиями Советского Союза.
   Москва, 28 сентября 1939 г.
   По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов За Правительство Германии: И. Риббентроп

   СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ
   Нижеподписавшиеся полномочные представители, по заключении германо-русского договора о дружбе и границе, заявляют о своем согласии в следующем:
   Обе стороны не будут допускать на своих территориях никакой польской агитации, затрагивающей территорию другой стороны. Они будут подавлять на своих территориях все источники подобной агитации и информировать друг друга о мерах, предпринимаемых с этой целью.
   Москва, 28 сентября 1939 г.
   По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов За Правительство Германии: И. Риббентроп

   СЕКРЕТНЫЙ ПРОТОКОЛ
   По уполномочию Правительства Союза ССР Председатель СНК СССР В. М. Молотов, с одной стороны, и по уполномочию Правительства Германии Германский Посол граф фон дер Шуленбург, с другой стороны, согласились о нижеследующем:
   1. Правительство Германии отказывается от своих притязаний на часть территории Литвы, указанную в Секретном Дополнительном Протоколе от 28 сентября 1939 г. и обозначенную на приложенной к этому Протоколу карте.
   2. Правительство Союза ССР соглашается компенсировать Правительство Германии за территорию, указанную в пункте 1 настоящего Протокола, уплатой Германии суммы 7 500 000 золотых долларов, равной 31 миллиону 500 тысяч германских марок.
   Выплата суммы в 31,5 миллионов германских марок будет произведена нижеследующим образом: одна восьмая, а именно: 3 937 500 германских марок, поставками цветных металлов в течение трех месяцев со дня подписания настоящего Протокола, а остальные семь восьмых, а именно 27 562 500 германских марок, золотом, путем вычета из германских платежей золота, которые германская сторона имеет произвести до 11 февраля 1941 г. на основании обмена писем, состоявшегося между Народным Комиссаром Внешней Торговли Союза ССР А. И. Микояном и Председателем Германской экономической делегации г. Шнурре в связи с подписанием «Соглашения от 10 января 1941 г. о взаимных товарных поставках на второй договорной период по Хозяйственному Соглашению от 11 февраля 1940 г. между Союзом ССР и Германией».
   3. Настоящий Протокол составлен в двух оригиналах на русском и в двух оригиналах на немецком языках и вступает в силу немедленно по его подписании.
   Москва, 10 января 1941 г.

   По уполномочию Правительства СССР: В. Молотов За Правительство Германии: Ф. Шуленбург

   Великая Отечественная война.
   Военно-исторические очерки. Кн. 1. М., 1998. С.489–491.
//-- № 10 --//
   ИЗ РЕЧИ ПО РАДИО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР В. М. МОЛОТОВА
   29 ноября 1939 г.

   Граждане и гражданки Советского Союза!..
   В последние дни на советско-финляндской границе начались возмутительные провокации финляндской военщины, вплоть до артиллерийского обстрела наших воинских частей под Ленинградом, приведшего к тяжелым жертвам в красноармейских частях. Попытки нашего правительства практическими предложениями, обращенными к финляндскому правительству, предупредить повторение этих провокаций, не только не встретили поддержки, но снова натолкнулись на враждебную политику правящих кругов Финляндии. На наши предложения, как вы знаете из вчерашней ноты Советского правительства, они ответили враждебным отказом и нахальным отрицанием фактов, издевательским отношением к понесенным нами жертвам, неприкрытым стремлением и впредь держать Ленинград под непосредственной угрозой своих войск…
   Поэтому Советское правительство вынуждено было вчера заявить, что отныне оно считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, заключенного между СССР и Финляндией и безответственно нарушаемого правительством Финляндии…
   Правительство пришло к выводу, что больше оно не может поддерживать нормальных отношений с правительством Финляндии и потому признало необходимым немедленно отозвать из Финляндии своих политических и хозяйственных представителей.
   Правительство дало вместе с тем распоряжение Главному командованию Красной Армии и Военно-Морского флота быть готовым ко всяким неожиданностям и немедленно пресекать возможные новые вылазки финляндской военщины.
   Враждебная нам иностранная пресса утверждает, что принимаемые нами меры преследуют цели захвата или присоединения к СССР финляндской территории. Это злостная клевета. Советское правительство не имело и не имеет таких намерений. Больше того. При наличии дружественной политики со стороны самой Финляндии в отношении Советского Союза Советское правительство, всегда стремившееся к дружественным отношениям с Финляндией, было бы готово пойти ей навстречу по части территориальных уступок со стороны СССР. При этом условии Советское правительство было бы готово благоприятно обсудить даже такой вопрос, как вопрос о воссоединении карельского народа, населяющего основные районы нынешней Советской Карелии, с родственным ему финским народом в едином и независимом Финляндском государстве. Для этого, однако, необходимо, чтобы правительство Финляндии занимало в отношении СССР не враждебную, а дружественную позицию, что соответствовало бы кровным интересам обоих государств.
   Другие утверждают, что проводимые нами меры направлены против независимости Финляндии или на вмешательство в ее внутренние и внешние дела. Это такая же злостная клевета. Мы считаем Финляндию, какой бы там режим ни существовал, независимым и суверенным государством во всей ее внешней и внутренней политике. Мы стоим твердо за то, чтобы свои внутренние и внешние дела решал сам финляндский народ, как это он сам считает нужным. Народы Советского Союза сделали в свое время то, что нужно было для создания независимой Финляндии. Народы нашей страны готовы и впредь оказать помощь финляндскому народу в обеспечении его свободного и независимого развития…
   Оглашению подлежит:
   СССР – Германия. 1939–1941: документы и материалы. С. 158–159.
//-- № 11 --//
   ВЫДЕРЖКА ИЗ ОТЧЕТА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ ПО КОМАНДНОМУ И НАЧАЛЬСТВУЮЩЕМУ СОСТАВУ РККА Е. А. ЩАДЕНКО О КОЛИЧЕСТВЕ АРЕСТОВАННЫХ И УВОЛЕННЫХ В 1937–1939 ГГ. КОМАНДИРОВ КРАСНОЙ АРМИИ,
   апрель 1940 г.

   Народному Комиссару Обороны СССР Маршалу Советского Союза тов. Ворошилову К. Е.
   « апреля 1940 г.

   ОТЧЕТ
   о работе Управления по начальствующему составу РККА
   за 1939 г.

   (…) Очистка армии и пересмотр уволенных (без ВВС)
   (…) В 1935 г. уволено 6198 чел. или 4,9 % к списочной численности
   В 1936 г. уволено 5677 чел. или 4,2 % к списочной численности

   В 1937 г. уволено 18 658 чел. или 13,1 % к списочной численности (из них политсостава – 2194 чел.). Из общего числа уволенных в 1937 г.:

В 1938 г. уволено 16 362 чел. или 9,2 % к списочной численности (из них политсостава – 3282 чел.). Из общего числа уволенных в 1938 г.:

В 1939 г. уволено 1878 чел. или 0,7 к списочной численности (из них политсостава – 477 чел.). Из общего числа уволенных в 1939 г.:

   (…) В общем числе уволенных как за 1936–1937 гг., так и за 1938–1939 гг. было большое количество арестовано и уволено несправедливо. Поэтому много поступало жалоб в Наркомат Обороны, в ЦК ВКП(б) и на имя тов. Сталина. Мною в августе 1938 г. была создана специальная комиссия для разбора жалоб уволенных командиров, которая тщательно проверяла материалы уволенных путем личного вывоза их, выезда на места работников Управления, запросов парторганизаций, отдельных коммунистов и командиров, знающих уволенных, через органы НКВД и т. д.
   Комиссией было рассмотрено около 30 тыс. жалоб, ходатайств и заявлений… Всего восстановлено 11 178 чел. Эти восстановленные были уволены: приказами НКО – 4030 чел.; приказами округов – 7148 чел…
   Е. Щадеико
   РГВА. Ф. 9. On. 29. Д. 482. Л. 4, 11–13.
//-- № 12 --//
   ЗАПИСКА НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛА СОВЕТСКОГО СОЮЗА С. ТИМОШЕНКО В ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(Б) ПО ВОПРОСУ ПОДГОТОВКИ ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ В ПРИБАЛТИЙСКИХ РЕСПУБЛИКАХ,
   17 июня 1940 г. [325 - В этот же день, 17 июня 1940 г., премьер-министр Франции А. Петэн обратился к германскому командованию с просьбой о заключении мира.]

   В целях обеспечения скорейшей подготовки Прибалтийского ТВД считаю необходимым немедленно приступить на территории занятых республик к осуществлению следующих мероприятий:
   1. Границу с Восточной Пруссией и Прибалтийское побережье немедленно занять нашими погранвойсками для предотвращения шпионской и диверсионной деятельности со стороны западного соседа.
   2. В каждую из занятых республик ввести по одному (в первую очередь) полку войск НКВД для охраны внутреннего порядка.
   3. Возможно скорее решить вопрос с «правительством» занятых республик.
   4. Приступить к разоружению и расформированию армий занятых республик. Разоружить население, полицию и имеющиеся военизированные организации.
   5. Охрану объектов, караульную и гарнизонную службу возложить на войска.
   6. Решительно приступить к советизации занятых республик.
   7. На территории Прибалтийских республик образовать Прибалтийский военный округ со штабом в Риге. Командующим войсками округа назначить командующего Среднеазиатским военным округом генерал-полковника т. Апанасенко. Штаб округа сформировать из штаба 8 армии.
   8. На территории округа приступить к работам по подготовке ее как театра военных действий (строительство укреплений, подшивка железных дорог, дорожное и автодорожное строительство, склады, создание запасов и пр.)
   План подготовки ТВД представлю дополнительно.

   Народный комиссар обороны
   Маршал Советского Союза
   С. Тимошенко

   РГВА. Ф. 4. On. 19. Д. 71. Л. 148.
//-- № 13 --//
   СООБРАЖЕНИЯ ОБ ОСНОВАХ СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР НА ЗАПАДЕ И НА ВОСТОКЕ НА 1940 И 1941 ГОДЫ (ИЗВЛЕЧЕНИЕ)
   НАРОДНЫЙ КОМИССАР ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР 18 СЕНТЯБРЯ 1940 Г.
   СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ОСОБО ВАЖНО. ТОЛЬКО ЛИЧНО

   ЦК ВКП(б) – тов. СТАЛИНУ, тов. МОЛОТОВУ

   Докладываю на Ваше рассмотрение соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы.
   I. Наиболее вероятные противники
   Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах.
   Это вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ.
   На наших западных границах наиболее вероятным противником будет Германия, что же касается Италии, то возможно ее участие в войне, а вернее, ее выступление на Балканах, создавая нам косвенную угрозу
   Вооруженное столкновение СССР с Германией может вовлечь в военный конфликт с нами – с целью реванша – Финляндию и Румынию, а возможно, и Венгрию.
   При вероятном вооруженном нейтралитете со стороны Ирана и Афганистана возможно открытое выступление против СССР Турции, инспирированное немцами.
   Таким образом, Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе против Германии, поддержанной Италией, Финляндией и Румынией, а возможно и Турцией, и на Востоке – против Японии как открытого противника, или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение.
   II. Вооруженное силы вероятных противников
   Основным наиболее сильным противником является Германия…
   Всего с учетом указанных выше вероятных противников, против Советского Союза на Западе может быть развернуто:
   Германией – 173 пех. див.; 10 000 танков; 12 000 самолетов;
   Финляндией – 15 пех. див; 0 – танков; 400 самолетов;
   Румынией – 30 пех. див.; 250 танков; 900 самолетов;
   Венгрией – 15 пех. див.; 300 танков; 600 самолетов;
   Всего – 233 пех. див.; 10 550 танков; 13 900 самолетов.
   ПРИМЕЧАНИЕ: Как указано выше – Италия и Турция не считаются прямыми противниками и в таблицу не включены.
   Для действий против СССР японское командование может выставить до 50 пех. дивизий, из коих до 30 пех. дивизий, 1200 танков и танкеток, 850 тяжелых орудий и 3000 самолетов (1500 сухопутных и 1500 морских) может быть сосредоточено к границам СССР в течение 25–30 дней.
   Армия Маньчжоу-Го в расчет не принимается, как имеющая второстепенное значение.
   …
   V. Основы нашего стратегического развертывания на Западе

   Главные силы Красной Армии на Западе, в зависимости от обстановки, могут быть развернуты или к югу от Брест – Литовска с тем, чтобы мощным ударом в направлениях Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислав) в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне; или к северу от Брест-Литовска, с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней.
   Окончательное решение на развертывание будет зависеть от той политической обстановки, которая сложится к началу войны, в условиях же мирного времени считаю необходимым иметь разработанными оба варианта.

   Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко
   Начальник Генерального штаба Красной Армии Генерал армии К. Мерецков

   ЦАМО РФ. Ф. 16. On. 2951. Д. 239. Лл. 197–216, 244.
//-- № 14 --//
   ПЛАН «БАРБАРОССА»,
   18 декабря 1940 г.

   Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами. Ставка фюрера 18.12.1940
   Штаб оперативного руководства. Отдел обороны страны. № 33408/40. Совершенно секретно. Только для командования.

   Директива № 21. План «Барбаросса»

   Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. (Вариант «Барбаросса».)
   Сухопутные силы должны использовать для этой цели все находящиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий от всяких неожиданностей.
   Задача военно-воздушных сил – высвободить такие силы для поддержки сухопутных войск при проведении Восточной кампании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушения восточных областей Германии вражеской авиацией. Однако эта концентрация усилий ВВС на Востоке должна быть ограничена требованием, чтобы все театры военных действий и районы размещения нашей военной промышленности были надежно прикрыты от налетов авиации противника и наступательные действия против Англии, особенно против ее морских коммуникаций, отнюдь не ослабевали.
   Основные усилия военно-морского флота должны и во время Восточной кампании, безусловно, сосредоточиваться против Англии.
   Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций.
   Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.1941 г.
   Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны.
   Подготовительные мероприятия высших командных инстанций должны проводиться, исходя из следующих основных положений.
   I. Общий замысел
   Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.
   Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии.
   Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга – Архангельск. Таким образом в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.
   В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется таким образом не способным продолжать борьбу.
   Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции.
   II. Предполагаемые союзники и их задачи.
   1. В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии.
   Верховное главнокомандование вооруженных сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию.
   2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы отборными войсками поддержать наступление южного фланга германских войск, хотя бы в начале операции, сковать противника там, где не будут действовать германские силы, и в остальном нести вспомогательную службу в тыловых районах.
   3. Финляндия должна прикрывать сосредоточение и развертывание отдельной немецкой северной группы войск (части 21-й армии), следующей из Норвегии. Финская армия будет вести боевые действия совместно с этими войсками.
   Кроме того, Финляндия будет ответственна за захват полуострова Ханко.
   4. Следует считать возможным, что к началу операции шведские железные и шоссейные дороги будут предоставлены для использования немецкой группе войск, предназначаемой дая действий на Севере.
   III. Проведение операций.
   А) Сухопутные силы. (В соответствии с оперативными замыслами, доложенными мне.)
   Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий.
   Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее нее и раздробить силы противника в Белоруссии. Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы – важного центра коммуникаций и военной промышленности.
   Только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих обеих задач одновременно.
   Важнейшей задачей 21-й армии и в течение Восточной кампании остается оборона Норвегии.
   Имеющиеся сверх этого силы (горный корпус) следует использовать на Севере прежде всего для обороны области Петсамо и ее рудных шахт, а также трассы Северного Ледовитого океана. Затем эти силы должны совместно с финскими войсками продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям.
   Будет ли такая операция осуществлена силами немецких войск (две-три дивизии) из района Рованиеми и южнее его, зависит от готовности Швеции предоставить свои железные дороги в наше распоряжение для переброски войск.
   Основным силам финской армии будет поставлена задача в соответствии с продвижением немецкого северного фланга наступлением западнее или по обеим сторонам Ладожского озера сковать как можно больше русских войск, а также овладеть полуостровом Ханко.
   Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру.
   С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев. Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадет задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей.
   По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот в ходе преследования следует обеспечить выполнение следующих задач:
   на юге – своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн;
   на севере – быстро выйти к Москве. Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношениях решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла.
   Б) Военно-воздушные силы. Их задача будет заключаться в том, чтобы, насколько это будет возможно, затруднить и снизить эффективность противодействия русских военно-воздушных сил и поддержать сухопутные войска в их операциях на решающих направлениях.
   Это будет прежде всего необходимо на фронте центральной группы армий и на главном направлении южной группы армий.
   Русские железные дороги и пути сообщения в зависимости от их значения для операции должны перерезаться или выводиться из строя посредством захвата наиболее близко расположенных к району боевых действий важных объектов (речные переправы) смелыми действиями воздушно-десантных войск.
   В целях сосредоточения всех сил для борьбы против вражеской авиации и для непосредственной поддержки сухопутных войск не следует во время операции совершать налеты на объекты военной промышленности. Подобные налеты, и прежде всего против Урала, встанут на порядок дня только по окончании маневренных операций.
   В) Военно-морской флот. В войне против Советской России ему предстоит задача, обеспечивая оборону своего побережья, воспрепятствовать прорыву военно-морского флота противника из Балтийского моря. Учитывая, что после выхода к Ленинграду русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадежном положении, следует избегать до этого момента крупных операций на море.
   После нейтрализации русского флота задача будет состоять в том, чтобы обеспечить полную свободу морских сообщений в Балтийском море, в частности, снабжение по морю северного фланга сухопутных войск (траление мин).
   IV. Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию по отношению к нам.
   Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальных сотрудников, участие которых необходимо, следует привлекать к работе как можно позже и знакомить только с частными сторонами подготовки, необходимыми для исполнения служебных обязанностей каждого из них в отдельности.
   Иначе имеется опасность возникновения серьезнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых еще не назначены.
   V. Я ожидаю от господ главнокомандующих устных докладов об их дальнейших намерениях, основанных на настоящей директиве.
   О намеченных подготовительных мероприятиях всех видов вооруженных сил и о ходе их выполнения докладывать мне через верховное главнокомандование вооруженных сил.
   Адольф Гитлер. Верно: капитан (подпись)

   1941 год: в 2 кн. Кн. 1. С, 452–455.
//-- № 15 --//
   ИЗ ПИСЬМА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА ВЕЛИКОБРИТАНИИ У. ЧЕРЧИЛЛЯ И. В. СТАЛИНУ
   3 апреля 1941 г.
   …Я располагаю достоверными сведениями от надежного агента, что, когда немцы сочли Югославию пойманной в свою сеть, т. е. после 20 марта, они начали перебрасывать из Румынии в Южную Польшу три из своих пяти танковых \18\ дивизий. Как только они узнали о сербской революции, это продвижение было отменено. Ваше превосходительство легко поймет значение этого факта.
   Churchill W. The Second World Wak. London. 1950. Vol. 3. P. 320.
   Письмо было передано И. В. Сталину послом Криппсом 21 апреля 1941 г.

   ПРИЛОЖЕНИЕ
   Из записи беседы И. В. Сталина с У. Черчиллем

   15 августа 1942 г.
   …Он (Черчилль) предупреждал Сталина о предстоящем нападении на СССР. Первое его сообщение по этому поводу было весьма кратким и имело в качестве своей основы события в Югославии весной 1941 г. В тот день, когда Павел подписал с
   Гитлером пакт о нейтралитете, немцы издали приказ об отправке трех из пяти танковых дивизий, находившихся на Балканах, в Краков. Немцы начали немедленную погрузку этих дивизий в железнодорожные вагоны. Через десять дней в Югославии произошел переворот и три танковых дивизии были возвращены для действий против Югославии. Когда он, Черчилль, узнал об этой переброске танковых дивизий с Балкан в Краков, он был уверен в том, что Германия нападет на СССР.
   Тов. Сталин отвечает, что мы никогда в этом не сомневались и что он хотел получить еще шесть месяцев для подготовки к этому нападению.
   1941 год: В 2кн. Кн. 2. С, 17–18.
//-- № 16 --//
   ПАКТ О НЕЙТРАЛИТЕТЕ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ЯПОНИЕЙ
   13 апреля 1941 г.

   Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Император Японии, руководимые желанием укрепить мирные и дружественные отношения между обеими странами, решили заключить Пакт о нейтралитете, и для этой цели назначили своими уполномоченными:
   Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик:
   Вячеслава Михайловича Молотова, Председателя Совета Народных Комиссаров и народного Комиссара Иностранных Дел Союза Советских Социалистических Республик;
   Его Величество Император Японии:
   Иосуке Мацуока, министра иностранных дел, Жюсанми, Кавалера ордена Священного сокровища первой степени, и
   Иосицугу Татекава, Чрезвычайного и Полномочного Посла в Союзе Советских Социалистических Республик, генерал-лейтенанта, Жюсанми, Кавалера ордена Восходящего Солнца первой степени и ордена Золотого Коршуна четвертой степени,
   Которые, по предъявлении друг другу своих соответственных полномочий, призванных составленными в надлежащей и законной форме, договорились о нижеследующем:
   Статья первая
   Обе Договаривающиеся Стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой Договаривающейся Стороны.
   Статья вторая
   В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая Договаривающаяся Сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжении всего конфликта.
   Статья третья
   Настоящий Пакт вступает в силу со дня его ратификации обеими Договаривающимися Сторонами и сохраняет силу в течение пяти лет. Если ни одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует Пакт за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
   Статья четвертая
   Настоящий Пакт подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Токио, также в возможно короткий срок.
   В удостоверение чего поименованные выше уполномоченные подписали настоящий Пакт в двух экземплярах, составленных на русском и японском языках, и приложили к нему свои печати.
   Составлен в Москве 13 апреля 1941 года, что соответствует 13 дню четвертого месяца 16-го года Снова.
   В. Молотов
   Иосуке Мацуока, Иоащугу Татекава

   ПРИЛОЖЕНИЕ

   Декларация

   [13 апреля 1941 г.]
   В соответствии с духом Пакта о нейтралитете, заключенного 13 апреля 1941 года между СССР и Японией, Правительство СССР и Правительство Японии, в интересах обеспечения мирных и дружественных отношений между обеими странами, торжественно заявляют, что СССР обязуется уважать территориальную целостность и неприкосновенность Маньчжоу-Го, а Япония обязуется уважать территориальную целостность и неприкосновенность Монгольской Народной Республики.

   Москва, 13 апреля 1941 года

   По уполномочию Правительства СССР В. Молотов
   За Правительство Японии Иосуке Мацуока

   1941 год: в 2 кн. Ки. 2. С, 74–76.
//-- № 17 --//
   ИЗ ПРОЕКТА ДИРЕКТИВЫ НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР И НАЧАЛЬНИКА ГНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ,
   апрель 1941 г. [326 - Документ на бланке Наркома обороны СССР, б/д, датирован составителями.]

   В одном экземпляре

   КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ
   ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
   Приказываю приступить к разработке плана оперативного развертывания армий Западного особого военного округа, руководствуясь следующими указаниями.
   1. Пакты о ненападении между СССР и Германией, между СССР и Италией в настоящее время можно полагать обеспечивают мирное положение на наших западных границах. СССР не думает нападать на Германию и Италию. Эти государства, видимо, тоже не думают напасть на СССР в ближайшее время.
   Однако, учитывая:
   а) происходящие события в Европе – оккупацию немцами Болгарии, объявление ими войны Югославии и Греции;
   б) подозрительное поведение немцев в Финляндии и Румынии;
   в) сосредоточение Германией к границам СССР значительных сил;
   г) заключение Германо-Итало-Японского военного союза, острие которого, при наличии вышеперечисленных обстоятельств, может быть направлено против СССР – необходимо при выработке плана обороны СССР иметь в виду не только таких противников как Финляндия, Румыния, Англия, но и таких возможных противников как Германия, Италия и Япония.
   Вооруженное нападение Германии на СССР может вовлечь в военный конфликт с нами Финляндию, Румынию, Венгрию и других союзников Германии.
   Поэтому – оборона западных границ СССР приобретает исключительное значение. (…)
   ЦАМО РФ. Ф. 16. On. 2951. Д. 237. Л. 48–49.
//-- № 18 --//
   РАСПОРЯЖЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ШТАБА ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ГРМАНИИ ПО ПРОВЕДЕНИЮ ВТОРОЙ ФАЗЫ ДЕЗИНФОРМАЦИИ ПРОТИВНИКА В ЦЕЛЯХ СОХРАНЕНИЯ СКРЫТНОСТИ СОСРЕДОТОЧЕНИЯ СИЛ ПРОТИВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
   от 12 мая 1941 г. (извлечение)

   (…) 1. Вторая фаза дезинформации противника начинается с введением максимально уплотненного графика движения эшелонов 22 мая. В этот момент усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить сосредоточение сил к операции «Барбаросса» как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника. По этой же причине необходимо особенно энергично продолжать подготовку к нападению на Англию. Принцип таков: чем ближе день начала операций, тем грубее могут быть средства, используемые для маскировки наших намерений (сюда входит и работа службы информации)…
   Кейтель

   Дашичев В. Банкротство стратегии германского фашизма.
   М., 1973. Т. 2. С. 120.
//-- № 19 --//
   ЗАПИСКА НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР И НАЧАЛЬНИКА ГНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СНК СССР И. В. СТАЛИНУ С СООБРАЖЕНИЯМИ ПО ПЛАНУ СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА НА СЛУЧАЙ ВОЙНЫ С ГРМАНИЕЙ И ЕЕ СОЮЗНИКАМИ,
   не ранее 15 мая 1941 г. (извлечение) [327 - Рукопись на бланке Народного комиссара обороны СССР. Документ не подписан. Дополнения в тексте приведены курсивом и взяты в угловые скобки. Вычеркнутая часть текста взята в прямые скобки.]

   В настоящее время Германия <по данным разведывательного управления Красной Армии> имеет развернутыми около 230 пехотных, 22 танковых, 20 моторизованных, 8 воздушных и 4 кавалерийских дивизий, а всего около 284 дивизий. Из них на границах Советского Союза, по состоянию на 15.05.41 г., сосредоточено до 86 пехотных, 13 танковых, 12 моторизованных и 1 кавалерийской дивизий, а всего до 112 дивизий.
   Предполагается, что в условиях политической обстановки сегодняшнего дня Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас – до 137 пехотных, 19 танковых, 15 моторизованных, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий, а всего до 180 дивизий. Остальные 104 дивизии вероятно будут находиться <в центре страны в резерве 22 пд, 1 кд, 1 тд, 1 воздушно-десантная дивизия, всего 25 дивизий; в Дании, Бельгии, Голландии и Франции – 40 пд, 2кд, 1 тд, 2 возд. дес. див., всего 45 дивизий; Югославия – 7пд, всего 7 дивизий; Греция – 7 пд, 1 кд, всего 8 дивизий; Болгария – 3 пд, всего 3 дивизии; Африка – 5 пд, 1 кд, 1 тд, всего 7 дивизий; Норвегия – 9 пд, всего 9 дивизий; всего 93 пд, 5 кд, 3 тд, 3 возд. дес. дивизий; итого 104 дивизии> [в центре страны на западных границах, в Норвегии, в Африке, в Греции, и Италии].
   Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от линии Брест – Демблин для нанесения удара в направлении Ковель, Ровно, Киев.
   Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться ударом на севере из Восточной Пруссии на Вильно и Ригу, а также короткими, концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи.
   На юге следует ожидать ударов [одновременного с германской армией – перехода в наступление в общем направлении на Жмеринку – румынской армии, поддержанной германскими дивизиями.
   Не исключена также возможность вспомогательного удара немцев из-за р. Сан в направлении на Львов:]
   <а. в направлении Жмеринки – румынской армии, поддержанной германскими дивизиями;
   б. в направлении Мункач, Львов;
   в. Санок, Львов.>
   Вероятные союзники Германии могут выставить против СССР: Финляндия до 20 пехотных дивизий, Венгрия – 15 пехотных дивизий, Румыния до 25 пехотных дивизий.
   Всего Германия с союзниками может развернуть против СССР до 240 дивизий.
   Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар.
   Чтобы предотвратить это [и разгромить немецкую армию], считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск.
   Первой стратегической целью действий войск Красной Армии поставить – разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее линии Брест – Демблин и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц. <Последующей стратегической целью иметь: наступлением из района Катовице в северном или северо-западном направлении разгромить крупные силы Центра и Северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.
   Ближайшая задача – разгромить германскую армию восточнее р. Висла и на Краковском направлении, выйти на р.р. Наров, Висла и овладеть районом Катовице>. Для чего:
   а) главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезая Германию от ее южных союзников;
   б) вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении Седлец, Демблин, с целью сковывания Варшавской группировки и содействия Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской группировки противника;
   в) вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии и быть готовым к нанесению удара против Румынии при благоприятной обстановке. Таким образом Красная Армия начнет наступательные действия с фронта Чижов, Лютовиско силами 152 дивизий против 100 германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона.
   < Таким образом, Красная Армия начнет наступательные действия с фронта Чижов, Мотовиско силами 152 дивизий против 100 дивизий германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона>…
   1941 год: в 2 кн. Кн. 2. С. 215–216.
//-- № 20 --//
   КРАТКАЯ ЗАПИСЬ ОБСУЖДЕНИЯ ПРОЕКТА ДИРЕКТИВЫ О ЗАДАЧАХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЫ НА ГЛАВНОМ ВОЕННОМ СОВЕТЕ КРАСНОЙ АРМИИ,
   4 июня 1941 г.

   ТИМОШЕНКО: Много мелочей в директиве. Повторения. Вводная часть велика. Объединить вместе с директивой о политучебе красноармейцев.
   ЖДАНОВ: Обе директивы объединить. Не обременять документ вопросами партийного хозяйства, работой среди жен начсостава. Построить директиву:
   1) Почему нам нужен другой характер пропаганды. Идет война. Сказать почему погибла Франция и победила Германия. Развенчать легенду о непобедимости германской армии.
   2) Возросла мощь СССР. Об этом было сказано, когда мы гили на Румынию. Мы стали сильнее, можем ставить более активные задачи. Войны с Польшей и Финляндией не были войнами оборонительными. Мы уже вступили на путь наступательной политики.
   3) Между миром и войной – один шаг. Вот почему наша пропаганда не может быть мирной. Пропаганда должна иметь соответствующие темпы. Мы не можем сейчас планировать политучебу на два года и иметь политучебник, который будет изучаться два года. Армию нужно держать в готовности в любой момент. Отсюда задача, так перестроить пропаганду, чтобы она соответствовала новым задачам. Надо насытить директиву содержанием, если хотите, надо дать шпаргалку. Раскрыть существо о войне и политике.
   БУДЕННЫЙ: Объединить обе директивы. Директива ругает за пацифизм, за мирный дух в пропаганде. Но кого она ругает? Нас нужно за это ругать. Ведь мы так направили пропаганду. В директиве нужно сказать, что и как разъяснить. Об изучении сопредельных стран нужно сказать по каждой стране, например по Англии, Турции и т. д.
   ЖДАНОВ: Перехода от одной политике к другой нет. Еще Ленин говорил во время Первой мировой войны в статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы», что в случае необходимости, победивший пролетариат выступит даже с военной силой против капиталистических государств. Политика наступления была у нас и раньше. Эта политика была определена Лениным. Мы теперь лишь лозунг меняем. Мы приступили к реализации ленинского тезиса.
   МАЛЕНКОВ: Поворот в пропаганде, а не в политике. В документе надо дать ответ на все вопросы, чтобы оказать конкретную помощь в пропаганде. Все ваше разъяснение, которое вы даете в проекте директивы это цитата из Ленина о том, что мы схватим весь капитализм за шиворот. Документ примитивно изложен, как будто бы завтра мы будем воевать.
   ЖДАНОВ: Тогда будет непонятно, почему мы маневрируем в дипломатии, если мы завтра собираемся воевать. А мы печатаем в «Красной Звезде» о сборах начсостава запаса. Поворот в пропаганде, а не в политике.
   ТИМОШЕНКО: Составить одну директиву. Особо дать указание к тематике политических занятий. Документ должен создать поворот в политической пропаганде. Проект директивы обсудить на следующем заседании Главного Военного Совета.
   ЖДАНОВ: Н,К составляет по этому же поводу директиву для всей партии. Я дам указание агитпропу Н,К, чтобы вместе с вами сделали вводную часть, или чтобы вам дали вводную часть, подготовленную в Н,К. Весь документ надо будет обсудить в политбюро.
   ЦАМО РФ. Ф. 32. On. 11302. Д. 20. Л. 84–86.
//-- № 21 --//
   СПРАВКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЫ КРАСНОЙ АРМИИ А. ЗАПОРОЖЦА ОБ ИСПРАВЛЕНИЯХ В «КРАСНОАРМЕЙСКОМ ПОЛИТУЧЕБНИКЕ»,
   10 июня 1941 г.

   Представленный на утверждение «Красноармейский политучебник» переработан в соответствии с указаниями Главного Военного Совета, полученными на заседании от 11 декабря 1940 года.
   В учебник внесены также соответствующие изменения после вторичного его обсуждения на Главном Военном Совете 15 апреля 1941 года.
   В соответствии с речью тов. Сталина 5 мая 1941 года [328 - «Краткую запись» выступления И. В. Сталина 5 мая 1941 г. см.: 1941 год. В2-ХКН. Кн.2.М„1998. С. 158–162.], в учебнике по-новому сформулированы отдельные места и включены дополнительные моменты.
   Представленный вариант учебника был разослан членам Главного Военного Совета, от которых были получены дополнительные замечания. В соответствии с ними Главное Управление политической пропаганды считает нужным изъять следующие вставки:
   1. Вставку на стр. 149, в которой сказано: «Если создается такое положение, что в некоторых странах, в результате войны, созреет революционный кризис и власть буржуазии будет ослаблена, то СССР пойдет войной против капитализма, на помощь пролетарской революции. Ленин говорил: „…как только мы будем сильны, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот“».
   2. Вставку на стр. 152, в которой говорится, что: «если бы СССР пошел вместе с Англией и Францией, то нет сомнения, что германская военная машина обернулась бы против Советского Союза».
   3. Из вставки на стр. 155 исключить фразу: «Не исключена возможность, что СССР будет вынужден, в силу сложившейся обстановки, взять на себя инициативу наступательных военных действий».
   Прошу утвердить представленный «Красноармейский политучебник» и разрешить отпечатать его в достаточном для снабжения частей количестве.
   Запорожец

   ЦАМО. Ф. 32. On. 11302. Д. 6. Лл. 500–501; Публ. no: US. Libraiy of Congress. Manuscript Division. «Volkogonov Collection». Reel 5.
//-- № 22 --//
   СООБЩЕНИЕ ТАСС,
   13 июня 1941 г.

   Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней.
   Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.
   ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо.
   Известия. 14 июня 1941 г.
//-- № 23 --//
   ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МАРШАЛА Г. К. ЖУКОВА
   Могло ли руководство Наркомата обороны своевременно вскрыть выход вражеских войск на границу СССР – непосредственно в исходные районы, откуда началось их вторжение 22 июня? В тех условиях сделать это было крайне затруднительно.
   К тому же, как стало известно из трофейных карт и документов, командование немецких войск произвело сосредоточение собственно на границах в самый последний момент, а его бронетанковые войска, находившиеся на значительном удалении, были переброшены в исходные районы только в ночь на 22 июня.
   К сожалению, даже из имевшихся сообщений не всегда делались правильные выводы, которые могли бы определенно и авторитетно ориентировать высшее руководство. Вот в связи с этим некоторые документы из военных архивов.
   20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности.
   В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана.
   В докладе говорилось: «Из наиболее вероятных военных действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие:
   Вариант № 3, поданным… на февраль 1941 года: «…для наступления на СССР, написано в сообщении, создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта – в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба в направлении Киева. Начало наступления на СССР – ориентировочно 20 мая».
   По сообщению нашего военного атташе от 14 марта, указывалось далее в докладе, немецкий майор заявил: «Мы полностью изменяем наш план. Мы направляемся на восток, на СССР. Мы заберем у СССР хлеб, уголь, нефть. Тогда мы будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой…» Наконец, в этом документе со ссылкой на сообщение военного атташе из Берлина указывается, что «начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года».
   Однако выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, снимали все их значение и вводили И. В. Сталина в заблуждение. В конце своего доклада генерал Ф. И. Голиков писал:
   «1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.
   2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки». (Курсив мой. – Г. Ж.)
   6 мая 1941 года И.В. Сталину направил записку народный комиссар Военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов: «Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит:…что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах…»
   Данные, изложенные в этом документе, также имели исключительную ценность. Однако выводы адмирала Н. Г. Кузнецова не соответствовали приводимым им же фактам и дезинформировали И. В. Сталина.
   «Полагаю, – говорилось в записке Н. Г. Кузнецова, – что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР». (Выделено мною. – Г. Ж.) Такого же характера информация поступала от посла СССР в Германии Деканозова. Он не только направлял И. В. Сталину через соответствующие органы сведения об отсутствии угрозы нападения, но накануне войны разрешил приехать в Берлин семьям многих сотрудников полпредства и торгпредства, которые в ночь на 22 июня были арестованы и отправлены в гестапо. И. В. Сталин допустил непоправимую ошибку, доверившись ложным сведениям, которые поступали из соответствующих органов.
   Знало ли руководство Наркомата обороны и Генерального штаба об информации, которую И. В. Сталин получал по этой линии? Маршал С. К. Тимошенко после войны уверял меня, что он лично ничего не знал. Как начальник Генерального штаба, я также свидетельствую, что не был поставлен об этом в известность.
   С первых послевоенных лет и по настоящее время кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план «Барбаросса», направление главных ударов, ширина фронта развертывания немецких войск, их количество и оснащенность. При этом ссылаются на известных советских разведчиков – Рихарда Зорге, а также многих других лиц из Швейцарии, Англии и ряда других стран, которые якобы заранее сообщили эти сведения. Однако будто бы наше политическое и военное руководство не только не вникло в суть этих сообщений, но и отвергло их.
   Позволю со всей ответственностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генеральный штаб не располагали.

   Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления.
   М., 1978. С, 232–234.
//-- * * * --//
   …Чтобы своевременно и более достоверно знать реальные возможности вероятного противника, чтобы без опозданий раскрыть проводимые им мероприятия, нужна постоянная высокая военно-политическая бдительность, умело организованная – опытная экономическая, военная и политическая разведка, которая, проникнув глубоко в сферы противника, должна раскрыть выходящие за рамки планов мирного времени наращивание экономического и военного потенциалов, организационные мероприятия, резко выходящие за рамки нужд обороны страны в мирное время, совершаемые перегруппировки, сосредоточения и развертывание войск, авиационных баз крупных соединений артиллерийско-ракетных войск и баз материально-технического обеспечения.
   Обо всем этом в основном можно знать из различных источников и все же проморгать скрытую подготовку другой стороны к войне, как это получилось с советским государственным руководством в лице И. В. Сталина, В. М. Молотова и других членов Политбюро, которые оказались недостаточно бдительны, слепо верили вероломному Гитлеру
   Потеря чувства бдительности привела И. В. Сталина к неправильной оценке военно-политической обстановки, неправильным мероприятиям и решениям по вопросам обороны страны и до известной степени дезориентировала советское военно-стратегическое руководство!..
   Накануне войны оперативная координация деятельности довольствующих и тыловых служб Наркомата обороны была сосредоточена в Генеральном штабе. Отмобилизование и развертывание фронтовых и армейских тылов предусматривалось схемами мобилизационного развертывания Генштаба.
   К началу войны, по времени я не только не успел взять в свои руки это сложнейшее и ответственнейшее дело, но даже не успел с ним как следует ознакомиться.
   В Генеральном штабе всеми вопросами мобилизационного планирования и координацией деятельности довольствующих служб длительное время занимался помначгенштаба генерал-майор (ныне Маршал Сов. Союза) М. В.Захаров.
   В тревожные предвоенные дни М. В. Захаров с первым заместителем начальника Генерального штаба Н. Ф. Ватутиным неоднократно докладывали мне и в моем присутствии положение дел с неприкосновенными и мобилизационными запасами приграничных военных округов и с запасами центра. Признаться, я еще не имел опыта в планировании и практической подготовке тыла вооруженных сил к большой и длительной войне, которая очень быстро разразилась. По докладам Захарова М. В., Ватутина Н. Ф. и генерала Ермолина П. А. получилось более гладко, чем оказалось на практике первых дней войны.
   Плохо было то, что, несмотря на неоднократные наши просьбы рассмотреть и утвердить разработанный Генштабом и в основном согласованный с наркомами промышленности
   план промышленности страны на первый год войны, [он] так и не был утвержден правительством, в чем большая доля ответственности лежит на председателе Госплана Н. А. Вознесенском и председателе Комитета обороны при СНК СССР К. Е. Ворошилове. Они ужасались и разводили руками от мобзаявок Генштаба, но дальше этого не шли.
   После настоятельных требований накануне войны были рассмотрены заявки на боеприпасы и утверждены к исполнению на вторую половину 1941 года – правда, в уменьшенных количествах…

   1941 год: В 2 кн. Кн. 2. С, 506–507.
//-- № 24 --//
   ПРИКАЗ НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР ОТНОСИТЕЛЬНО СОСТОЯНИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ОПЕРАТИВНЫХ АЭРОДРОМОВ В ЗАПАДНЫХ ВОЕННЫХ ОКРУГАХ,
   18 июня 1941 г.

   СЕКРЕТНО, ЭКЗ. № 1
   КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ ОКРУГОВ
   ПРИКАЗ НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР № 003918.06.1941

   О состоянии строительства оперативных аэродромов по основному плану строительства. 1941 год.

   Положение с ходом строительства опер, аэродромов потрясающе плохо. На 1 июня с. г. охвачено строительством только 50 % утвержденного мною плана строительства аэродромов на 1941 год.
   Особо плохо ведется строительство аэродромов в КОВО и ЗапОВО. Основная причина плохого выполнения плана строительства аэродромов – отсутствие требовательности со стороны военных советов округов, непринятие решительных и исчерпывающих мероприятий по организации на использование всех возможностей на местах работы.
   ПРИКАЗЫВАЮ:
   1. Военсоветам округов немедленно развернуть строительство аэродромов широким фронтом, с расчетом окончания строительства летных полей не позднее 1 августа 1941 г. и полного окончания аэродромов не позднее 1 октября 1941 г.
   Выполнение работ представить мне 25 июня 1941 г.
   2. Поставьте вопрос перед ЦК КПБ и СНК Союзных республик по оказанию максимальной помощи рабочей силой и механизмом и конным транспортом для строительства аэродромов.
   3. Привлеките без ущерба боевой подготовки ресурсы для развертывания и более интенсивного хода строительства аэродромов.
   Дополнительные лимиты на горючее даны не будут, поэтому шире привлекайте конный транспорт и грабарей.

   Нарком обороны СССР
   Маршал Советского Союза – С. Тимошенко
   Начальник Генштаба КА генерал армии – Жуков

   ЦАМО. Ф. 15. On. 72559 с. Д. 36. С. 245–246;
   Публ. no: US. Libraiy of Congress. Manuscript Division. «Volkogonov Collection». Reel 6.
//-- № 25 --//
   ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-Й, 4-Й И 10-Й АРМИЙ. 22 ИЮНЯ1941. [329 - Приказ поступил в штаб ЗапОВО в 1 ч. 45 мин. ночи.]*
   Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:
   1. В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
   2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
   Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
   ПРИКАЗЫВАЮ:
   а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
   б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
   в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
   г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
   д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
   Тимошенко, Жуков, Павлов, Фоминых, Кяимовских
   1941 год: В 2 кн. Кн. 2. С, 423.
//-- № 26 --//
   ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО РАДИО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР И НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА [330 - Выступление В. М. Молотова состоялось в 12 час. 15 мин.]
   22 июня 1941 г.

   Граждане и гражданки Советского Союза!
   Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
   Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территорий.
   Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.
   Уже после свершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как Народному Комиссару Иностранных Дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.
   В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
   По поручению Правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и
   наша авиация не допустили нарушения границы, и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.
   Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ – отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины.
   Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.
   Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность, что наши доблестные Армия и Флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед Родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар агрессору.
   Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь народ вновь поведут победоносную Отечественную войну за Родину, за честь, за свободу.
   Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны – все рабочие, крестьяне и интеллигенция – мужчины и женщины, отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойных настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, Флота и Авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.
   Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя тов. Сталина.
   Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
   Документы внешней политики. Т. 24. М., 2000. С. 8–9.
//-- № 27 --//
   УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР ОБ ОБЪЯВЛЕНИИ В ОТДЕЛЬНЫХ МЕСТНОСТЯХ СССР ВОЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ,
   22 июня 1941 г.
   На основании статьи 49 и. «и» Конституции СССР объявить военное положение в Архангельской области, Белорусской ССР, Вологодской области, Воронежской области, Ивановской области, Карело-Финской ССР, Калининской области, Краснодарском крае, Крымской АССР, Курской области, Литовской ССР, Латвийской ССР, гор. Ленинграде и Ленинградской области, Молдавской ССР, Мурманской области, гор. Москве и Московской области, Орловской области, Ростовской области, Рязанской области, Смоленской области, Тульской области, Украинской ССР, Эстонской ССР и Ярославской области.
   Председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР
   М. Калинин
   Секретарь Президиума Верховного Совета Союза ССР
   А. Горкин
   Ведомости Верховного Совета СССР. 1941 г. № 29.
//-- № 28 --//
   ВЫСТУПЛЕНИЕ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ПО РАДИО,
   22 июня 1941 года (извлечение)
   (…) За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем… Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома… Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети. Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран. Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся, подобно тучам ползущей саранчи. Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще незажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.
   За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий (…)
   Я должен заявить о решении правительства Его Величества, и я уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика? У нас лишь одна единственная неизменная цель.
   Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с божьей помощью не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, – наши враги… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы.(…)
   Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии. Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощрит наши усилия спасти человечество от его тирании. Это укрепит, а не ослабит нашу решимость и наши возможности. (…)
   Поэтому опасность, угрожающая России, – это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно также как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара.
   W. Churchill. The Second World War. Vol. 3.
   I… 1951. P. 331–333.
//-- № 29 --//
   ВЫСТУПЛЕНИЕ И. В. СТАЛИНА ПО РАДИО,
   3 июля 1941 г.
   Товарищи! Граждане!
   Братья и сестры!
   Бойцы нашей армии и флота!
   К вам обращаюсь я, друзья мои!
   Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, – продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность.
   Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?
   Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало. Армию Наполеона считали непобедимой, но она была разбита попеременно русскими, английскими, немецкими войсками. Немецкую армию Вильгельма в период первой империалистической войны тоже считали непобедимой армией, но она несколько раз терпела поражения от русских и англо-французских войск и, наконец, была разбита англо-французскими войсками. То же самое нужно сказать о нынешней немецко-фашистской армии Гитлера. Эта армия не встречала еще серьезного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории встретила она серьезное сопротивление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия также может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.
   Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства.
   Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии – если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом.
   Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.
   Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира, как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией (…)
   Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?
   Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение… Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том – быть народам Советского Союза свободными, или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу.
   Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было место нытикам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу Отечественную освободительную войну против фашистских поработителей. Великий Ленин, создавший наше государство, говорил, что основными качествами советских людей должны быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей Родины. Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного флота и всех народов Советского Союза (…)
   Красная Армия, Красный флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу..
   При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.
   В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия.
   Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем войной всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского народа, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера. В этой связи историческое выступление премьера Великобритании г. Черчилля о помощи Советскому Союзу и декларация правительства США о готовности оказать помощь нашей стране, которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза, являются вполне понятными и показательными.
   Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защищать свою свободу, свою честь, свою Родину в нашей Отечественной войне с германским фашизмом.
   В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР, для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, создан Государственный Комитет Обороны, в руках которого теперь сосредоточена вся полнота власти в государстве. Государственный Комитет Обороны приступил к своей работе и призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина – Сталина, вокруг Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии и Красного флота, для разгрома врага, для победы.
   Все наши силы – на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного флота!
   Все силы народа – на разгром врага!
   Вперед, за нашу победу!

   Сталин И. О Великой Отечественной войне
   Советского Союза. М., 1947. С. 9—17.
//-- № 30 --//
   СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ ПРАВИТЕЛЬСТВАМИ СССР И ВЕЛИКОБРИТАНИИ О СОВМЕСТНЫХ ДЕЙСТВИЯХ В ВОЙНЕ ПРОТИВ ГРМАНИИ,
   12 июля 1941 г. (извлечение).
   Правительство Союза ССР и правительство Его Величества в Соединенном Королевстве заключили настоящее соглашение и декларируют о следующем:
   1. Оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.
   2. Они, далее, обязуются, что в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия.
   Правда. 14 июля 1941.
//-- № 31 --//
   ПОСЛАНИЕ И. В. СТАЛИНА У. ЧЕРЧИЛЛЮ,
   18 июля 1941 года
   …Положение советских войск на фронте продолжает оставаться напряженным. Результаты неожиданного разрыва Гитлером пакта о ненападении и внезапного нападения на
   Советский Союз, создавшие для немецких войск выгодное положение, все еще сказываются на положении советских войск. Можно представить, что положение немецких войск было бы во много раз выгоднее, если бы советским войскам пришлось принять удар немецких войск не в районе Кишинева, Львова, Бреста, Белостока, Каунаса и Выборга, а в районе Одессы, Каменец-Подольска, Минска, и окрестностей Ленинграда.
   Мне кажется, далее, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика).
   Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудность создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии. Легче всего создать такой фронт именно теперь, когда силы Гитлера отвлечены на Восток и когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции.
   Еще легче создать фронт на Севере. Здесь потребуются только действия английских морских и воздушных сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы. Мы бы приветствовали, если бы Великобритания могла перебросить сюда около одной легкой дивизии или больше норвежских добровольцев, которых можно было бы перебросить в Северную Норвегию для повстанческих действий против немцев.
   Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны.
   1941–1945 гг. М., 1957. Т. 1–2. С, 10–11.
//-- № 32 --//
   ПОСЛАНИЕ У. ЧЕРЧИЛЛЯ И. В. СТАЛИНУ,
   21 июля 1941 года

   Я был весьма рад получить Ваше послание и узнать из многих источников о доблестной борьбе и многочисленных сильных контратаках, при помощи которых русские военные силы защищают свою родную землю. Я вполне понимаю военные преимущества, которые Вам удалось приобрести тем, что Вы вынудили врага развернуть силы и вступить в боевые действия на выдвинутых вперед западных границах, чем была частично ослаблена сила его первоначального удара.
   Все разумное и эффективное, что мы можем сделать для помощи Вам, будет сделано. Я прошу Вас, однако, иметь в виду ограничения, налагаемые на нас нашими ресурсами и нашим географическим положением. С первого дня германского нападения на Россию мы рассматривали возможность наступления на оккупированную Францию и на Нидерланды. Начальники штабов не видят возможности сделать что-либо в таких размерах, чтобы это могло принести Вам хотя бы самую малую пользу. Только в одной Франции немцы располагают сорока дивизиями, и все побережье более года укреплялось с чисто германским усердием и ощетинилось орудиями, колючей проволокой, укрепленными огневыми точками и береговыми минами. Единственный участок, где мы могли бы иметь хотя бы временное превосходство в воздухе и обеспечить прикрытие самолетами-истребителями, – это участок от Дюнкерка до Булони. Здесь имеется сплошная цепь укреплений, причем десятки тяжелых орудий господствуют над подходами с моря, многие из них могут вести огонь через пролив. Ночное время длится менее пяти часов, причем даже в этот период вся местность освещается прожекторами. Предпринять десант большими силами означало бы потерпеть кровопролитное поражение (…)
   Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны.
   1941–1945 гг. М., 1957. Т. 1–2. С, 10–11.
//-- № 33 --//
   ПРИКАЗ № 025 °C ОБЪЯВЛЕНИЕМ ПРИГОВОРА ВЕРХОВНОГО СУДА СССР ПО ДЕЛУ ГНЕРАЛА АРМИИ Д. Г. ПАВЛОВА, ГНЕРАЛ-МАЙОРОВ В. Е. КЛИМОВСКИХ, А. Т. ГРИГОРЬЕВА И А. А. КОРОБКОВА
   28 июля 1941 г.
   По постановлению Государственного Комитета Обороны были арестованы и преданы суду военного трибунала за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти бывший командующий Западным фронтом генерал армии Павлов Д. Г., бывший начальник штаба того же фронта генерал-майор Климовских В. Е., бывший начальник связи того же фронта генерал-майор Григорьев А. Т, бывший командующий 4-й армией генерал-майор Коробков А. А.
   Верховный суд Союза ССР 22 июля 1941 г. рассмотрел дело по обвинению Павлова Д. Г., Климовских В. Е., Григорьева А. Т. и Коробкова А. А. Судебным следствием установлено, что:
   а) бывший командующий Западным фронтом Павлов Д. Г. и бывший начальник штаба того же фронта Климовских В. Е. с начала военных действий немецко-фашистских войск против СССР проявили трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт;
   б) бывший начальник связи Западного фронта Григорьев А. Т., имея возможность к установлению бесперебойной связи штаба фронта с действующими частями и соединениями, проявил паникерство и преступное бездействие, не использовал радиосвязь в результате чего с первых дней военных действий было нарушено управление войсками;
   в) бывший командующий 4-й армией Западного фронта Коробков А. А. проявил трусость, малодушие и преступное бездействие, позорно бросил вверенные ему части, в результате чего армия была дезорганизована и понесла тяжелые потери.
   Таким образом, Павлов Д. Г., Климовских В. Е., Григорьев А. Т. и Коробков А. А. нарушили военную присягу, обесчестили высокое звание воина Красной Армии, забыли свой долг перед Родиной, своей трусостью и паникерством, преступным бездействием, развалом управления войсками, сдачей оружия и складов противнику, допущением самовольного оставления боевых позиций частями нанесли серьезный ущерб войскам Западного фронта.
   Верховным судом Союза ССР Павлов Д. Г., Климовских В. Е., Григорьев А. Т. и Коробков А. А. лишены военных званий и приговорены к расстрелу.
   Приговор приведен в исполнение.
   Предупреждаю, что и впредь все нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной Армии, все трусы и паникеры, самовольно оставляющие боевые позиции и сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всем строгостям законов военного времени, невзирая на лица.
   Приказ объявить всему начсоставу от командира полка и выше.
   Народный комиссар обороны СССР
   И. Сталин
   ЦАМО РФ. Ф. 4. On. 11. Д. 65. Л. 192–193.
//-- № 34 --//
   ПРИКАЗ СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ № 270 ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ЗА СДАЧУ В ПЛЕН И ОСТАВЛЕНИЕ ВРАГУ ОРУЖИЯ,
   16 августа 1941 г.
   Без публикации
   Не только друзья признают, но и враги наши вынуждены признать, что в нашей освободительной войне с немецко-фашистскими захватчиками части Красной Армии, громадное их большинство, их командиры и комиссары ведут себя безупречно, мужественно, а порой – прямо героически. Даже те части нашей армии, которые случайно оторвались от армии и попали в окружение, сохраняют дух стойкости и мужества, не сдаются в плен, стараются нанести врагу побольше вреда и выходят из окружения. Известно, что отдельные части нашей армии, попав в окружение врага, используют все возможности для того, чтобы нанести врагу поражение и вырваться из окружения.
   Зам. командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант Болдин, находясь в районе 10-й армии около Белостока, окруженной немецко-фашистскими войсками, организовал из оставшихся в тылу противника частей Красной Армии отряды, которые в течение 45 дней дрались в тылу врага и пробились к основным силам Западного фронта. Они уничтожили штабы двух немецких полков, 26 танков, 1049 легковых, транспортных и штабных машин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, 4 миномета, 15 станковых пулеметов, 8 ручных пулеметов, 1 самолет на аэродроме и склад авиабомб. Свыше тысячи немецких солдат и офицеров были убиты. 11 августа генерал-лейтенант Болдин ударил немцев с тыла, прорвал немецкий фронт и, соединившись с нашими войсками, вывел из окружения вооруженных 1654 красноармейца и командира, из них 103 раненых.
   Комиссар 8-го мехкорпуса бригадный комиссар Попель и командир 406 си полковник Новиков с боем вывели из окружения вооруженных 1778 человек. В упорных боях с немцами группа Новикова-Попеля прошла 650 километров, нанося огромные потери тылам врага.
   Командующий 3-й армией генерал-лейтенант Кузнецов и член Военного совета армейский комиссар 2 ранга Бирюков с боями вывели из окружения 498 вооруженных красноармейцев и командиров частей 3-й армии и организовали выход из окружения 108-й и 64-й стрелковых дивизий.
   Все эти и другие многочисленные подобные факты свидетельствуют о стойкости наших войск, высоком моральном духе наших бойцов, командиров и комиссаров.
   Но мы не можем скрыть и того, что за последнее время имели место несколько позорных фактов сдачи в плен. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам.
   Командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов [331 - Качалов В. Я. (1890–1941), генерал-лейтенант. Погиб в бою 4 авг. в районе Рославля.], находясь вместе со штабом группы войск в окружении, проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам. Штаб группы Качалова из окружения вышел, пробились из окружения части группы Качалова, а генерал-лейтенант Качалов предпочел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу.
   Генерал-лейтенант [генерал-майор. – Ред.] Понеделин [332 - Понеделин П. Г. (1893–1950), генерал-майор. В авг. 1941 г. подУманью попал в плен; освобожден из плена в 1945 г. Расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда в 1950 г. Реабилитирован в 1956 г.], командовавший 12-й армией, попав в окружение противника, имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной, как нарушитель военной присяги.
   Командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов [333 - Кириллов Н. К (1897–1950), генерал-майор. В авг. 1941 г. под Уманью попал в плен; освобожден из плена в 1945 г. Расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда в 1950 г. Реабилитирован в 1956 г.], оказавшийся в окружении немецко-фашистских войск, вместо того, чтобы выполнить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стойкого отпора противнику и выход из окружения, дезертировал с поля боя и сдался в плен врагу. В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен.
   Следует отметить, что при всех указанных выше фактах сдачи в плен врагу члены военных советов армий, командиры, политработники, особотделыцики, находившиеся в окружении, проявили недопустимую растерянность, позорную трусость и не попытались даже помешать перетрусившим Качаловым, Понеделиным, Кирилловым и другим сдаться в плен врагу.
   Эти позорные факты сдачи в плен нашему заклятому врагу свидетельствуют о том, что в рядах Красной Армии, стойко и самоотверженно защищающей от подлых захватчиков свою Советскую Родину, имеются неустойчивые, малодушные, трусливые элементы. И эти трусливые элементы имеются не только среди красноармейцев, но и среди начальствующего состава. Как известно, некоторые командиры и политработники своим поведением на фронте не только не показывают красноармейцам образец смелости, стойкости и любви к Родине, а наоборот – прячутся в щелях, возятся в канцеляриях, не видят и не наблюдают поля боя, а при первых серьезных трудностях в бою пасуют перед врагом, срывают с себя знаки различия, дезертируют с поля боя.
   Можно ли терпеть в рядах Красной Армии трусов, дезертирующих к врагу и сдающихся ему в плен или таких малодушных начальников, которые при первой заминке на фронте срывают с себя знаки различия и дезертируют в тыл? Нет, нельзя! Если дать волю этим трусам и дезертирам, они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину. Трусов и дезертиров надо уничтожать.
   Можно ли считать командирами батальонов или полков таких командиров, которые прячутся в щелях во время боя, не видят поля боя, не наблюдают хода боя на поле и все же воображают себя командирами полков и батальонов? Нет, нельзя! Это не командиры полков и батальонов, а самозванцы. Если дать волю таким самозванцам, они в короткий срок превратят нашу армию в сплошную канцелярию. Таких самозванцев нужно немедленно смещать с постов, снижать по должности, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из рядов младшего начсостава или из красноармейцев. Приказываю:
   Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.
   Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.
   Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности, беречь материальную часть как зеницу ока, пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.
   Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, – уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишить государственного пособия и помощи.
   Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боящихся руководить ходом боя на поле сражения, снижать их по должности, как самозванцев, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать их на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из младшего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев.
   Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах.
   Ставка Верховного Главного Командования Красной Армии Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин, Зам. Председателя Государственного Комитета Обороны В. Молотов,
   Маршал Советского Союза С. Буденный, Маршал Советского Союза К. Ворошилов, Маршал Советского Союза С. Тимошенко, Маршал Советского Союза Б. Шапошников, Генерал армии Г. Жуков
   1941 год: в 2-х кн. Кн. 2. М., 1998. С, 476–479.
//-- № 35 --//
   РАСПОРЯЖЕНИЕ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА ОБ ОБРАЩЕНИИ С СОВЕТСКИМИ ВОЕННОПЛЕННЫМИ,
   8 сентября 1941 г. (извлечение)
   I. Общие вопросы обращения с советскими военнопленными. Большевизм является смертельным врагом национал-социалистской Германии. Впервые перед германским солдатом стоит противник, обученный не только в военном, но и в политическом смысле, в духе разрушающего большевизма. Борьба с национал-социализмом привита ему в кровь и плоть. Он ведет ее всеми имеющимися в его распоряжении средствами: диверсиями, разлагающей пропагандой, поджогами, убийствами. Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честным солдатом, в соответствии с Женевским Соглашением.
   Поэтому вполне соответствует точке зрения и достоинству германских вооруженных сил, чтобы каждый немецкий солдат проводил бы резкую грань между собой и советскими военнопленными… Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки. Чувство гордости и превосходства немецкого солдата, назначенного для охраны советских военнопленных, должно во всякое время быть заметным для окружающих.
   Поэтому предлагается безоговорочное и энергичное вмешательство при малейших признаках неповиновения, а особенно в отношении большевистских подстрекателей. Неповиновение, активное или пассивное сопротивление должны быть немедленно и полностью устранены с помощью оружия (штык, приклад и огнестрельное оружие). Правила о применении вооруженными силами оружия применимы лишь с ограничениями, так как эти правила исходят из предпосылок общей мирной обстановки. В отношении советских военнопленных даже из дисциплинарных соображений следует весьма решительно прибегать к оружию. Подлежит наказанию всякий, кто для понуждения к выполнению данного приказа не применяет или недостаточно энергично применяет оружие.
   По совершающим побег военнопленным следует стрелять немедленно, без предупредительного оклика. Не следует производить предупредительных выстрелов. Существовавшие до сих пор правила, и в особенности положения устава сухопутных войск 38/2, стр.13 и т. д., в связи с этим отменяются.
   Нюрнбергский процесс: Сборник материалов в 8-ми т.
   Т. 4. М., 1990. С, 208.
//-- № 36 --//
   ПРИКАЗ О ФАКТАХ ПОДМЕНЫ ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ РЕПРЕССИЯМИ
   № 0391
   4 октября 1941 г.
   За последнее время наблюдаются частые случаи незаконных репрессий и грубейшего превышения власти со стороны отдельных командиров и комиссаров по отношению к своим подчиненным.
   Лейтенант 288 си Комиссаров без всяких оснований выстрелом из нагана убил красноармейца Кубицу.
   Бывший начальник 21 УР полковник Сущенко застрелил мл. сержанта Першикова за то, что он из-за болезни руки медленно слезал с машины.
   Командир взвода мотострелковой роты 1026-го стрелкового полка лейтенант Микрюков застрелил своего помощника – младшего командира взвода Бабурина якобы за невыполнение приказания.
   Военный комиссар 28-й танковой дивизии полковой комиссар Банквицер избил одного сержанта за то, что тот ночью закурил; он же избил майора Занозного за невыдержанный с ним разговор.
   Начальник штаба 529-го стрелкового полка капитан Сакур без всяких оснований ударил два раза пистолетом ст. лейтенанта Сергеева.
   Подобные нетерпимые в Красной Армии факты извращения дисциплинарной практики, превышения предоставленных прав и власти, самосудов и рукоприкладства объясняются тем, что:
   а) метод убеждения неправильно отодвинули на задний план, а метод репрессий в отношении к подчиненным занял первое место;
   б) повседневная воспитательная работа в частях в ряде случаев подменяется руганью, репрессиями и рукоприкладством;
   в) заброшен метод разъяснений и беседы командиров, комиссаров, политработников с красноармейцами, и разъяснение непонятных для красноармейцев вопросов зачастую подменяется окриком, бранью и грубостью;
   г) отдельные командиры и политработники в сложных условиях боя теряются, впадают в панику и собственную растерянность прикрывают применением оружия без всяких на то оснований;
   д) забыта истина, что применение репрессий является крайней мерой, допустимой лишь в случаях прямого неповиновения и открытого сопротивления в условиях боевой обстановки или в случаях злостного нарушения дисциплины и порядка лицами, сознательно идущими на срыв приказов командования.
   Командиры, комиссары и политработники обязаны помнить, что без правильного сочетания метода убеждения с методом принуждения немыслимо насаждение советской воинской дисциплины и укрепление политико-морального состояния войск.
   Суровая кара по отношению к злостным нарушителям воинской дисциплины, пособникам врага и явным врагам должна сочетаться с внимательным разбором всех случаев нарушения дисциплины, требующих подробного выяснения обстоятельств дела.
   Необоснованные репрессии, незаконные расстрелы, самоуправство и рукоприкладство со стороны командиров и комиссаров являются проявлением безволия и безрукости, нередко ведут к обратным результатам, способствуют падению воинской дисциплины и политико-морального состояния войск и могут толкнуть нестойких бойцов к перебежкам на сторону противника.
   ПРИКАЗЫВАЮ:
   1. Восстановить в правах воспитательную работу, широко использовать метод убеждения, не подменять повседневную разъяснительную работу администрированием и репрессиями.
   2. Всем командирам, политработникам и начальникам повседневно беседовать с красноармейцами, разъясняя им необходимость железной воинской дисциплины, честного выполнения своего воинского долга, военной присяги и приказов командира и начальника. В беседах разъяснять также, что над нашей Родиной нависла серьезная угроза, что для разгрома врага нужны величайшее самопожертвование, непоколебимая стойкость в бою, презрение к смерти и беспощадная борьба с трусами, дезертирами, членовредителями, провокаторами и изменниками Родины.
   3. Широко разъяснять начальствующему составу, что самосуды, рукоприкладство и площадная брань, унижающая звание воина Красной Армии, ведут не к укреплению, а к подрыву дисциплины и авторитета командира и политработника.
   4. Самым решительным образом, вплоть до предания виновных суду военного трибунала, бороться со всеми явлениями незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов.
   Приказ объявить всему начальствующему составу действующей армии до командира и комиссара полка включительно.
   Народный комиссар обороны И. Сталин Начальник Генштаба Б. Шапошников
   Красная звезда. 2010. 17–23 ноября.
//-- № 37 --//
   УКАЗАНИЕ ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК ГРМАНИИ О ПОРЯДКЕ ЗАХВАТА МОСКВЫ И ОБРАЩЕНИИ С ЕЕ НАСЕЛЕНИЕМ,
   12 октября 1941 г.
   Группе армий «Центр».
   Верховное главнокомандование приказало:
   «Фюрер вновь решил, что капитуляция Москвы не должна быть принята, даже если она будет предложена противником. Моральное обоснование этого мероприятия совершенно ясно в глазах всего мира. Так же, как и в Киеве, для наших войск могут возникнуть чрезвычайные опасности от мин замедленного действия. Поэтому необходимо считаться в еще большей степени с аналогичным положением в Москве и Ленинграде. То, что Ленинград заминирован и будет защищаться до последнего бойца, объявлено по русскому радио.
   Необходимо иметь в виду серьезную опасность эпидемий. Поэтому ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно. Небольшие незакрытые проходы, предоставляющие возможность для массового ухода населения во внутреннюю Россию, можно лишь приветствовать. И для других городов должно действовать правило, что до захвата их следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а население обращать в бегство.
   Совершенно безответственным было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии.
   Чем больше населения советских городов устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их.
   Это указание фюрера должно быть доведено до сведения всех командиров».
   Дополнение главного командования сухопутных сил:
   Следует как можно скорее отрезать город от коммуникаций, связывающих его с внешним миром.
   Дальнейшие указания будут отданы позже.
   Дашичев В. Банкротство стратегии… Т. 2. С. 255.
//-- № 38 --//
   ПРОВАЛ НЕМЕЦКОГО ПЛАНА ОКРУЖЕНИЯ И ВЗЯТИЯ МОСКВЫ
   (Извлечение из сводки Совинформбюро 11 декабря 1941 г.)

   С 16 ноября 1941 года германские войска, развернув против Западного фронта 13 танковых, 33 пехотных и 5 мотопехотных дивизий, начали второе генеральное наступление на Москву.
   Противник имел целью, путем охвата и одновременного глубокого обхода флангов фронта, выйти нам в тыл и окружить и занять Москву. Он имел задачу занять Тулу, Каширу, Рязань и Коломну – на юге, далее занять Клин, Солнечногорск, Рогачев, Яхрому, Дмитров – на севере и потом ударить на Москву с трех сторон и занять ее…
   6 декабря 1941 г. войска нашего Западного фронта, измотав противника в предшествующих боях, перешли в наступление против его ударных фланговых группировок. В результате начатого наступления обе эти группировки разбиты и поспешно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери…
   Сообщения Советского информбюро. М., 1944.
   Т. I. С. 407–409.
//-- № 39 --//
   ДИРЕКТИВА ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПАДНОГО ФРОНТА,
   30 марта 1942 г.
   СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО № 3750
   ВСЕМ КОМАНДИРАМ, КОМИССАРАМ ДИВИЗИЙ И БРИГАД
   В Ставку Верховного Главного Командования и Военный Совет фронта поступают многочисленные письма от красноармейцев, командиров и политработников, свидетельствующие о преступно-халатном отношении командования всех степеней к сбережению жизней красноармейцев пехоты.
   В письмах и рассказах приводятся сотни примеров, когда командиры частей и соединений губят сотни и тысячи людей при атаках на неуничтоженную оборону противника и неуничтоженные пулеметы, на неподавленные опорные пункты, при плохо подготовленном наступлении.
   Эти жалобы, безусловно, справедливы и отражают только часть существующего легкомысленного отношения к сбережению пополнения <…>.
   Я требую:
   1. Каждую ненормальную потерю людей в 24 часа тщательно расследовать и по результатам расследования немедленно принимать решение, донося в высший штаб. Командиров, преступно бросивших части на неподавленную систему огня противника, привлекать к строжайшей ответственности и назначать на низшую должность.
   2. Перед атакой пехоты система огня противника обязательно должна быть подавлена и нейтрализована, для чего каждый командир, организующий атаку, должен иметь тщательно разработанный план уничтожения противника огнем и атакой. Такой план обязательно должен утверждаться старшим начальником, что одновременно должно служить контролем для старшего командира.
   3. К докладам о потерях прилагать личное объяснение по существу потерь, кто является виновником ненормальных потерь, какие меры приняты к виновным и чтобы не допустить их [потерь] в дальнейшем.
   Командующий Западным фронтом
   генерал армии Жуков
   Член Военного Совета Западного фронта
   Хохлов
   ВРИО начальника штаба Западного фронта
   генерал-майор Тодушкевич

   Скрытая правда войны. 1941 год:
   Неизвестные документы. М., 1992. С. 228–229.
//-- № 40 --//
   ИЗ ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ МАРШАЛА СОВЕТСКОГО СОЮЗА С. М. БУДЕННОГО
   …Когда произошла эта катастрофа на фронте (Крымском фронте в мае 1942 года. – Ред.), я выехал туда для наведения порядка. Со мной были член военного совета направления Исаков Иван Степанович и мой адъютант Зеленский П. П.
   На фронте я застал невообразимую панику. Все пушки, пулеметы, противотанковые ружья были брошены на поле боя, а люди бежали группами и в одиночку к Керченскому проливу. И если видели плывущую у берега доску или бревно, сразу же на этот предмет прыгали по несколько человек и тут же тонули. То же самое происходило, если удавалось обнаружить на берегу что-либо из плавучих средств или видели приближающуюся лодку – бросались тучей, тут же все затоплялось, и люди гибли.
   Такой паники я никогда в жизни не видел – в моей военной практике подобного не случалось.
   Это была какая-то стихия бедствия, хоть противник особенно и не наступал. Его авиация работала хорошо, она и создавала панику. Но ей это удалось сделать только потому, что наша авиация бездействовала, а командование фронтом растерялось и потеряло управление.
   Несмотря на это, мне удалось занять ближний оборонительный керченский обвод и на нем закрепиться. Мехлису и Козлову я приказал руководить этой обороной, и если придется эвакуироваться, то они должны выехать с керченской земли последними.
   Часть людей уже попала на Таманский полуостров через Керченский пролив. Там у меня была расположена стрелковая бригада трехполкового состава. Я приказал ей задерживать всех переправляющихся и сажать на оборонительный рубеж Тамани.
   После всего этого я позвонил по телефону ВЧ И. В. Сталину и доложил об обстановке. Он спросил: «Что вы думаете делать дальше?» Я ответил, что будем бороться на ближнем оборонительном обводе (защищать Керчь). Но Сталин сказал: «Вы теперь должны прочно защищать Таманский полуостров, а Керчь эвакуировать».
   Я все же решил Керчь защищать как можно дольше, потому что падение Керчи сразу же скажется на обороне Севастополя, у которого к моему приезду на это направление была половина боевого комплекта огнеприпасов. И я довел его к 15.05.42 до 6 боекомплектов…
   Я был на командном пункте фронта, когда ко мне подошел И. А. Серов (заместитель наркома внутренних дел. – Ред.) и представился как уполномоченный НКВД от Берии. Серов у меня спросил, какие будут распоряжения. Я ответил, что при эвакуации ему надлежит потопить паровозы, чтобы они не попали в руки немцам.
   Спустя 2–3 часа Серов подошел ко мне и доложил, что мое распоряжение выполнено, паровозы затоплены. Я спросил: «Как?!» Он ответил, что спустил их с мола. Я сказал: «Ну и дурак. Я же вам сказал, что это надо сделать при эвакуации, а мы еще уходить не собираемся, и паровозы нам нужны». Я приказал ему из Керчи выехать и не осложнять дела.
   Затем мы переехали в г. Тамань, где был мой командный пункт. И вдруг у меня прекратилась связь с Керчью, с которой нас связывал единственный провод – телефон ВЧ. Выяснилось, что Серов приказал его перерезать.
   На мой вопрос, зачем он это сделал, Серов ответил, что эта связь принадлежит НКВД и он имеет право ею распоряжаться.
   Я сказал ему: «А вот распоряжаться вы, к сожалению, не умеете. Поэтому я вас отдам под суд как предателя Родины, потому что вы лишили меня возможности управлять фронтом, я остался без связи».
   На другой день мне позвонил из Москвы Берия и попросил уладить дело с Серовым. Я повторил, что Серов будет отдан под суд. Тогда Берия сказал, что он Серова отзывает в Москву и сам его накажет.

   Семен Буденный: «В моей военной практике подобного не случалось» // Красная звезда. 2010, 17–23 ноября.
//-- № 41 --//
   ДОГОВОР МЕЖДУ СССР И ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ О СОЮЗЕ В ВОЙНЕ ПРОТИВ ГИТЛЕРОВСКОЙ ГРМАНИИ И ЕЕ СООБЩНИКОВ В ЕВРОПЕ И О СОТРУДНИЧЕСТВЕ И ВЗАИМНОЙ ПОМОЩИ ПОСЛЕ ВОИНЫ,
   26 мая 1942 года (извлечение) [334 - Договор между СССР и Великобританией от 26 мая 1942 г., равно как и Советско-американское соглашение от 11 июня 1942 г. были заключены во время визита наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова в Англию и США.]
   Часть I
   Статья 1. В силу союза, установленного между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенным Королевством, Высокие Договаривающиеся Стороны взаимно обязуются оказывать друг другу военную и другую помощь и поддержку всякого рода в войне против Германии и всех тех государств, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе.
   Статья 2. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются не вступать ни в какие переговоры с гитлеровским правительством или любым другим правительством в Германии, которое ясно не откажется от всех агрессивных намерений, и не вести переговоров или не заключать перемирия или мирного договора с Германией или любым другим государством, связанным с ней в актах агрессии в Европе иначе, как по взаимному согласию.

   Часть II
   Статья 3. 1. Высокие Договаривающиеся Стороны заявляют о своем желании объединиться с другими единомышленными государствами в принятии предложений об общих действиях в послевоенный период в целях сохранения мира и сопротивления агрессии. 2. Впредь до одобрения таких предложений они примут после окончания военных действий все меры, находящиеся в их власти, чтобы сделать невозможным повторение агрессии и нарушение мира Германией или любым из государств, связанных с ней в актах агрессии в Европе.
   Статья 4. Если одна из Высоких Договаривающихся Сторон в послевоенный период снова окажется вовлеченной в военные действия с Германией или всяким иным государством, упомянутым в статье 3 (пункт 2), в результате нападения этого государства на данную сторону, то другая Высокая Договаривающаяся Сторона сразу же окажет Договаривающейся Стороне, вовлеченной таким образом в военные действия, всякую военную и другую помощь и содействие, лежащие в ее власти.
   Эта статья останется в силе до того, как по обоюдному согласию Высоких Договаривающихся Сторон будет признана излишней ввиду принятия ими предложений, упомянутых в статье 3 (пункт 1). Если таковые предложения не будут приняты, она остается в силе на период в 20 лет и после того впредь до отказа от нее со стороны любой из Высоких Договаривающихся Сторон в соответствии с условиями статьи 8.
   Статья 5. Высокие Договаривающиеся Стороны с учетом интересов безопасности каждой из них согласились работать совместно в тесном и дружеском сотрудничестве после восстановления мира в целях организации безопасности и экономического процветания в Европе. Они будут принимать во внимание интересы Объединенных Наций в осуществлении указанных целей и будут также действовать в соответствии с двумя принципами – не стремиться к территориальным приобретениям для самих себя и не вмешиваться во внутренние дела других государств.
   Статья 6. Высокие Договаривающиеся Стороны согласились оказывать друг другу после войны всякую взаимную экономическую помощь.
   Статья 7. Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон обязуется не заключать никаких союзов и не принимать участия ни в каких коалициях, направленных против другой Высокой Договаривающейся Стороны.
   Статья 8. Настоящий договор… вступает в силу немедленно по обмене ратификационными грамотами и после того заменит собой соглашение между правительством Союза Советских Социалистических Республик и правительством Его Величества в Соединенном Королевстве, подписанное в Москве 12 июля 1941 года.
   Часть 1-я настоящего договора остается в силе до восстановления мира между Высокими Договаривающимися Сторонами и Германией и державами, связанными с ней в актах агрессии в Европе.
   Часть 2-я настоящего договора остается в силе на период 20 лет (…)
   Известия. 12 июня 1942.

   ПРОЕКТ
   ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ [335 - Проект секретного протокола к англо-советскому союзному договору, предложенный И. Сталиным министру иностранных дел Великобритании А. Идену на переговорах в Москве 16–20 декабря 1941 г., был отклонен британской стороной. (Подробнее см.: Ржешевский О. А. Война и дипломатия. Документы, комментарии. М., 1997. С. 15–28).]
   К Договору об установлении взаимного согласия между СССР и Великобританией при решении послевоенных вопросов и об их совместных действиях по обеспечению безопасности в Европе после окончания войны с Германией. Стороны, подписавшие сего числа вышеуказанный Договор, считая необходимым уточнить постановления статей 1 и 2, согласились о том, что под организацией дела мира и безопасности в Европе, а также мерами по обеспечению неповторения агрессии нарушения мира со стороны Германии они понимают:
   Г Восстановление Бельгии, Голландии, Норвегии, Дании, Люксембурга в их прежних границах, существовавших до оккупации их войсками гитлеровской Германии.
   2. Восстановление Франции в ее границах, существовавших до оккупации ее войсками гитлеровской Германии, при условии удаления правительства Петена и восстановления демократического режима.
   3. Восстановление Чехословакии в старых границах и расширение ее территории за счет Венгрии.
   4. Восстановление Югославии и расширение ее территории за счет Италии по побережью Адриатического моря и путем присоединения прилегающих островов.
   5. Восстановление Албании как самостоятельного государства с установлением международной гарантии ее самостоятельности.
   6. Восстановление Греции в ее границах.
   7. Расширение территории Турции за счет Болгарии (район Бургаса) и Додеканесских островов, а также острова Родос – за счет Италии.
   8. Установление контроля заинтересованных стран над проливами, соединяющими Балтийское и Северное моря: Б[ольшой] и М[алый] Бельт, Эресунн, Каттегат и Скагеррак.
   9. В отношении Румынии признается необходимым: а) в целях обеспечения безопасности СССР передать Советскому Союзу территорию, занимаемую устьем Дуная с тремя его рукавами; б) передать Румынии те районы Венгрии, которые населены преимущественно румынами.
   10. Восстановление Польши в границах 1939 года, с оставлением в пользу СССР территории Западной Украины и Западной Белоруссии, за исключением районов с преобладающим польским населением (оставить в составе Польши город Львов, при условии передачи СССР Белостока и Вильно, или, наоборот, передать Польше Вильно и Белосток, с оставлением Львова в СССР), а также – расширение территории Польши за счет западной части Восточной Пруссии.
   11. В интересах организации мира и безопасности на западе Европы устанавливается военный союз Англии с Бельгией и Голландией, с предоставлением Англии права держать свои войска и военно-морской флот в этих странах.
   В этих же целях Англии предоставляется право иметь свои военно-морские базы в некоторых портах на западном побережье Германии.
   12. При решении всех возможных планов организации европейских государств, и в первую очередь в восточной части Европы, будет учтена роль СССР как державы, ведущей великую освободительную войну в интересах всех европейских государств, подвергшихся агрессии и оккупированных ныне войсками гитлеровской Германии, и являющейся крупнейшим фактором в деле обеспечения прочного мира в Европе и недопущения новых актов агрессии со стороны Германии.
   13. Ввиду того, что Финляндия нарушила подписанный ею 12 марта 1940 г. Мирный Договор с Советским Союзом, приняв участие вместе с Германией в вероломном нападении на СССР, и своей политикой поддержки гитлеровской агрессии вынуждала Англию объявить состояние войны с нею, признается необходимым восстановление Финляндии в границах и на условиях Мирного Договора от 12 марта 1940 г., с отделением от нее в пользу СССР района Петсамо, ранее добровольно уступленного Советским Союзом Финляндии. Эти минимальные территориальные изменения в Финляндии должны сопровождаться: а) заключением советско-финляндского пакта о взаимопомощи, с правом СССР держать в течение 20 лет на территории Финляндии ограниченное количество своих войск; б) удаление виновного в нападении на СССР финляндского правительства.
   14. Восстановление оккупированных войсками гитлеровской Германии территорий Эстонии, Латвии и Литвы в составе СССР – в государственных границах, существовавших к 22 июня 1941 г.
   15. Восстановление оккупированных войсками гитлеровской Германии и ее соучастником – Румынией Бессарабии и Северной Буковины в составе СССР – в государственных границах, существовавших к 22 июня 1941 г.
   16. Германия, Италия, Венгрия, Румыния, Финляндия должны возместить Англии, СССР, Польше, Чехословакии, Югославии, Греции, Бельгии, Норвегии, Голландии убытки, понесенные от нападения указанных выше стран.
   17. В отношении Германии (кроме указанного в и. 16) признается необходимым: а) полное разоружение, необходимое в интересах гарантии спокойствия европейских государств; б) восстановление Австрии как самостоятельного государства; в) разделение Германии на ряд самостоятельных государств, причем Пруссия превращается в самостоятельное государство с отделением от нее территории Восточной Пруссии; г) часть Восточной Пруссии, прилегающая к Литве (включая Кенигсберг), отходит к СССР сроком на 20 лет в качестве гарантии возмещения понесенных СССР убытков от войны с Германией. Другая ее часть отходит к Польше (как это предусмотрено и. 10).
   18. В части, касающейся возможных послевоенных государственных образований в Европе в виде федераций, союзов или блоков некоторых европейских государств на Севере Европы, в Восточной Европе или на Балканах и вопроса о целесообразности этих образований, Договаривающиеся Стороны условились обсудить эти вопросы дополнительно, причем основными предпосылками для решения этих вопросов они условились считать следующее: а) добрая воля и согласие непосредственно заинтересованных государств – возможных участников этих федераций и союзов – на такого рода государственные образования; демократический характер устройства государств – участников этих образований; в) отсутствие угрозы безопасности со стороны таких образований по отношению к обеим Договаривающимся Сторонам.
   19. Признается необходимым создание Европейского Совета как международной организации, в распоряжении которой в качестве орудия сохранения мира в Европе должно находиться определенное количество войск.
//-- № 42 --//
   СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ ПРАВИТЕЛЬСТВАМИ СССР И США О ПРИНЦИПАХ, ПРИМЕНИМЫХ К ВЗАИМНОЙ ПОМОЩИ И ВЕДЕНИЮ ВОЙНЫ ПРОТИВ АГРЕССИИ,
   11 июня 1942 г. (извлечение)
   Статья I
   Правительство Соединенных Штатов Америки будет продолжать снабжать Правительство Союза Советских Социалистических Республик теми оборонными материалами, оборонным обслуживанием и оборонной информацией, которые Президент Соединенных Штатов Америки разрешил передавать или предоставлять.
   Статья II
   Правительство Союза Советских Социалистических Республик будет продолжать содействовать обороне Соединенных Штатов Америки и ее укреплению и предоставлять материалы, обслуживание, льготы и информацию в меру его возможностей…
   Статья Y
   Правительство Союза Советских Социалистических Республик по окончании существующего чрезвычайного положения вернет Соединенным Штатам Америки, по определению Президента Соединенных Штатов Америки, те из полученных по настоящему Соглашению оборонных материалов, которые окажутся не уничтоженными, утраченными или потребленными и которые, по определению Президента, смогут пригодиться для обороны Соединенных Штатов Америки или Западного полушария или смогут быть каким-либо иным образом использованы Соединенными Штатами Америки…
   Статья VII
   При окончательном определении выгод, которые будут предоставлены Соединенным Штатам Америки Правительством Союза Советских Социалистических Республик в обмен за помощь, оказанную, в соответствии с Актом Конгресса от 11 марта 1941 г. их условия должны быть таковы, чтобы не только не затруднять торговлю между этими двумя странами, а, наоборот, содействовать взаимно выгодным экономическим отношениям между ними и улучшению мировых экономических отношений. С этой целью они должны предусмотреть возможность согласованных действий Соединенных Штатов Америки и Союза Советских Социалистических Республик, к которым могли бы присоединяться все другие одинаково с ними мыслящие государства и которые были бы направлены к расширению, путем соответствующих межгосударственных и внутригосударственных мероприятий, производства, использования рабочей силы, а также обмена и потребления товаров, что составляет материальную основу свободы и благосостояния всех народов; к уничтожению всех форм дискриминации в международной торговле и к сокращению пошлин и других торговых барьеров и «вообще к достижению всех экономических целей, изложенных в совместной Декларации Президента Соединенных Штатов Америки и Премьер-министра Соединенного Королевства от 14 августа 1941 г., к которой присоединилось также Правительство Союза Советских Социалистических Республик.
   В возможно скором времени будут начаты переговоры между двумя Правительствами с целью определения, в свете господствующих экономических условий, наилучшего способа достижения вышеуказанных целей их собственными согласованными действиями, а также обеспечения согласованных действий со стороны одинаково с ними мыслящих правительств…
   Подписано с приложением печатей в Вашингтоне в двух экземплярах 11 июня 1942 г.
   Максим Литвинов, Корделл Хэлл
   Известия. 13 июня 1942.
//-- № 43 --//
   ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ № 227,
   28 июля 1942 г.
   Без публикации
   Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге, у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.
   Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.
   Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.
   Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину
   Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрики заводов, без железных дорог.
   Из этого следует, что пора кончить отступление.
   Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
   Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
   Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев – это значит обеспечить за нами победу.
   Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
   Чего же у нас не хватает?
   Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину.
   Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
   Паникеры и трусы должны истребляться на месте.
   Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования.
   Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями родины.
   Таков призыв нашей Родины.
   Выполнить этот призыв – значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.
   После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель – покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.
   Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?
   Я думаю, что следует.
   Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:
   1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:
   а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
   б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта;
   в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении Дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
   2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
   а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;
   б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий
   и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
   в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
   3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:
   а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;
   б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.
   Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.
   Народный комиссар обороны И. Сталин

   Живая память. Великая Отечественная: правда о войне.
   В трех томах. Т. 1. С. 303–306.
//-- № 44 --//
   ИЗ ПРИКАЗА КОМАНДУЮЩЕГО 6-Й НЕМЕЦКОЙ АРМИИ ГНЕРАЛА Ф. ПАУЛЮСА О НАСТУПЛЕНИИ НА СТАЛИНГРАД,
   19 августа 1942 г. [336 - Русские войска будут упорно оборонять район Сталинграда. Они заняли высоты на восточном берегу Дона западнее Сталинграда и на большую глубину оборудовали здесь позиции.]
   Следует считаться с тем, что они, возможно, сосредоточили силы, в том числе танковые бригады, в районе Сталинграда и севернее перешейка между Волгой и Доном для организации контратак.
   Поэтому войска при продвижении через Дон на Сталинград могут встретить сопротивление с фронта и сильные контратаки в сторону нашего северного фланга.
   Возможно, что в результате сокрушительных ударов последних недель у русских уже не хватит сил для оказания решительного сопротивления.
   2. 6-я армия имеет задачей овладеть перешейком между Волгой и Доном севернее железной дороги Калач – Сталинград и быть готовой к отражению атак противника с востока и севера.
   Для этого армия форсирует Дон между Песковатка и Трехостровская главными силами по обе стороны от Вертячий. Обеспечивая себя от атак с севера, она наносит затем удар главными силами через цепь холмов между р. Россошка и истоками р. Б. Каренная в район непосредственно севернее Сталинграда до Волги. Одновременно часть сил проникает в город с северо-запада и овладевает им.
   Этот удар сопровождается на южном фланге продвижением части сил через р. Россошка в ее среднем течении, которые юго-западнее Сталинграда должны соединиться с продвигающимися с юга подвижными соединениями соседней армии.
   Для обеспечения фланга войск в район между нижним течением рек Россошка и Карповка и р. Дон выше Калача с северо-востока выдвигаются пока что только слабые силы. С подходом сил соседней армии с юга к Карповке войска выводятся из этого района. (…)
   4. День и время начала наступления будут указаны в особом приказе…
   Командующий армией Паулюс Дерр Г. Поход на Сталинград. М., 1957. С. 134–135.
//-- № 45 --//
   ПРИКАЗ № 00189 НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР О ЗАДАЧАХ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ,
   5 сентября 1942 г. (извлечение)
   (…) История войн учит тому, что победа над захватчиками часто достигалась не только борьбой одной регулярной армии, но одновременно и народным партизанским движением, способствовавшим окончательному разгрому захватчиков.
   Так было в Отечественную войну 1812 года (…)
   Так было и в годы Гражданской войны (…)
   Партизаны наносят серьезный урон живой силе, технике и дезорганизуют тыл противника. Однако партизанское движение еще не развернулось полностью, еще не стало делом всех и каждого, кто очутился в лапах немецких хищников, тогда как налицо все условия для повсеместного быстрого развития всенародной партизанской борьбы против немецких оккупантов.
   (…) существующие сейчас партизанские отряды не должны замыкаться, а втягивать в партизанскую борьбу все более широкие слои населения. Нужно, наряду с организацией новых партизанских отрядов, создавать среди населения проверенные партизанские резервы, из которых и черпать пополнения или формировать дополнительно новые отряды. Нужно повести дело так, чтобы не было ни одного города, села, населенного пункта на временно оккупированной территории, где бы не существовало в скрытом виде боевого резерва партизанского движения. Эти скрытые боевые партизанские резервы должны быть численно не ограничены и включать в себя всех честных граждан и гражданок, желающих освободиться от немецкого гнета.
   Основные задачи партизанских действий: разрушение тыла противника, уничтожение его штабов и других военных учреждений, разрушение железных дорог и мостов, поджог и взрыв складов и казарм, уничтожение живой силы противника, захват в плен или уничтожение представителей немецких властей.
   В настоящий момент разрушение путей подвоза врага имеет важнейшее значение. Враг сейчас вынужден перебрасывать резервы, боевую технику, горючее и боеприпасы на фронт из далекого тыла, а также перебрасывать из нашей страны в Германию награбленный хлеб, мясо и всякое другое имущество. Железные, шоссейные дороги, по которым враг питает свои войска, растянулись на тысячи километров. Во многих местах они пересекаются лесами. Это создает благоприятные условия для действия партизанских отрядов по разрушению путей подвоза. Закрыть пути подвоза – значит лишить врага возможности пополнять фронт живой силой, техникой, горючим, боеприпасами, а также вывозить в Германию награбленное в нашей стране народное добро и тем самым облегчить Советскому Союзу разгром врага.(…)
   8. Беспощадно истреблять или захватывать в плен фашистских политических деятелей, генералов, крупных чиновников и изменников нашей родины, находящихся на службе у врага. В этих целях постоянно наблюдать за генералами и крупными чиновниками. Выяснять, куда и по какому пути ездят, ходят, с кем ведут знакомство из местных жителей, какого поведения; кто и как их охраняет.
   9. Партизанским отрядам и отдельным бойцам-партизанам вести непрерывную разведывательную работу в интересах Красной Армии (…)
   10. Руководящим органам партизанского движения, командирам и комиссарам партизанских отрядов, наряду с боевой работой, развернуть и вести среди населения постоянную политическую работу, разъяснять правду о Советском Союзе, о беспощадной борьбе Красной Армии и всего советского народа против фашистских захватчиков, о неизбежной гибели кровожадных оккупантов. Разоблачать на фактах лживую немецкую пропаганду, воспитывать ненависть и озлобление к немецким захватчикам. В этих целях организовать издание газет, листовок и других печатных материалов на оккупированной территории…)
   Совместными действиями Красной Армии и партизанского движения враг будет уничтожен.
   Народный комиссар обороны СССР И. Сталин

   Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. № 5.
   М., 1947. С, 11–14.

   № 46
   ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ ЗАКАВКАЗСКОГО ФРОНТА ГНЕРАЛУ АРМИИ И. ТЮЛЕНЕВУ О НАЦИОНАЛЬНЫХ ФОРМИРОВАНИЯХ В СОСТАВЕ ГРМАНСКОЙ АРМИИ, не ранее 12 октября 1942 г. [337 - С конца 1941 г. командование германской армии стало создавать в своем тылу боевые формирования, в состав которых включались представители различных национальностей Советского Союза. Информация о национальных частях в составе вермахта, которая приводится в документе, основана на показаниях перебежчиков из «Грузинского легиона».]
   (…) Грузинский полк «Георгиен легион» (в донесениях его иногда называли батальоном) состоит из 4-х рот по 230 человек в каждой… Вооружение: русские винтовки, пулеметы, минометы. Форма одежды: немецкая. Взводами и ротами командуют грузины из военнопленных. Полком командует грузин полковник Маглакелидзе, приехавший в Германию 7 лет тому назад и прошедший учебу в Берлине. Штабные офицеры – немцы.
   Легион формировался из военнопленных грузин в Варшаве в ноябре прошлого года. В марте этого года легион получил пополнение 100 человек из лагеря города Лиды. Эту группу в Варшаве обучали с марта по август 1942 г. При вербовке в легион применялось запугивание со стороны грузин-вербовщиков – немецких агентов. В своем выступлении перед солдатами полка в Варшаве полковник Маглакелидзе заявил: «После того как немцы освободят Кавказ, легион придет туда наводить порядок». Говорилось также о том, что Грозный и Махачкала захвачены немцами, будто немцы дошли уже до Баку, что Красная Армия уничтожена и от нее остались отдельные небоеспособные группы. Немцы и полковник Маглакелидзе старались внушить солдатам легиона страх перед русским пленом.
   Дисциплина в полку была слабая. Имели случаи невыполнения приказаний, за что провинившихся отправляли обратно в лагерь для военнопленных. Во время следования полка на фронт из него дезертировали 10 человек, в десятых числах сентября из легиона разбежались 50 человек.
   Солдаты полка говорили между собой, что незачем воевать против своих братьев и отцов и что, если они узнают, что против них воюют грузины, они воевать не будут. Среди грузин были люди гестапо, подтверждением чего служит предательство замысла перехода на сторону Красной Армии (…)
   В составе армянского легиона – 3 батальона. Дисциплина в легионе строгая. В наказание провинившегося при полной выкладке и в противогазе заставляют выполнять команды: «бегом», «ложись», «встать». Или заставляют влезать на дерево и там стоять по команде «смирно» на ветке. Применяется также метод круговой поруки, когда за поступок одного солдата наказывается вся рота.
   Идеологическая обработка армянского и других легионов направлена на пропаганду национал-социализма, разжигание национальной вражды между солдатами и распространение провокационных выдумок о Советском Союзе и положении на Восточном фронте. Несколько раз в неделю с солдатами проводились занятия «немецкого языка», на которых переводчики в порядке «информации» сообщали солдатам, что Тифлис взят немцами, Баку окружен и скоро так же будет у них и т. и.
   В первом батальоне работает подпольный комитет, который был связан с польскими революционерами. Комитет получал от них информацию об истинном положении на фронтах, а также о последних сообщениях Совинформбюро.
   1 октября по решению комитета должны были сбежать 30–40 процентов солдат всего батальона.
   Кроме грузинского и армянского легиона в районе Моздока оперирует так называемый Кавказский батальон. Он состоит из пяти рот. По национальному составу смешанный: 1-я рота – грузины и немцы, 2-я рота – смешанные национальности Дагестана, 3-я рота – азербайджанцы и немцы, 4-я рота – грузины и армяне, 5-я рота – штабная, укомплектована была белоэмигрантами (около 30 человек). Командный состав штабной роты целиком состоял из немцев.
   Для вербовки в Кавказский батальон в лагерь приезжали фашистские агенты из азербайджанцев, армян и грузин, одетые в немецкую форму. Вербовщики обещали армянам: «Когда мы завоюем Кавказ, отнимем землю у азербайджанцев и будем жить хорошо»…
   Немцы обещали солдатам после взятия Кавказа самоуправление и землю. Солдаты же азербайджанцы, армяне и грузины говорили между собой о том, что им незачем воевать за немцев и стрелять в своих братьев, но, боясь расстрела со стороны русских, они не переходят на сторону Красной Армии.
   В батальоне есть агенты гестапо. В Митенвале было расстреляно по доносу 12 человек, которые говорили о том, что на Кавказе им надо перейти на сторону Красной Армии.
   Дисциплина в батальоне строгая. Солдаты батальона получают в месяц по 30 марок.
   В Польше формировались также азербайджанский, узбекский, казахский, русский и украинский легионы.

   Начальник 7-го отдела Политического управления Закавказского фронта старший батальонный комиссар Петров

   Военно-исторический журнал. 1991. № 8. С. 35–38.
//-- № 47 --//
   РАДИОГРАММА КОМАНДУЮЩЕГО 6-Й АРМИЕЙ ВЕРМАХТА Ф. ПАУЛЮСА ГИТЛЕРУ,
   23 ноября 1942 г.
   Мой фюрер! Со времени получения вашей радиограммы от 22 ноября положение резко изменилось. Замкнуть кольцо окружения на юго-западном и западном участках фронта противнику еще не удалось. [338 - Радиограмма Паулюса была направлена фюреру, видимо, еще до того момента, как в штаб поступила информация о полном окружении немецких сил. 23 ноября 1942 г. подвижные соединения Юго-Западного и Сталинградского фронта встретились в районе Калача, завершив тем самым окружение сил 6-й и частей 4-й танковой армий вермахта (22 дивизии, 330 тыс. чел.).] Но здесь вырисовывается возможность прорыва его войск.
   Боеприпасы и горючее кончаются. Большинство артиллерийских батарей и противотанковых подразделений израсходовали свои боеприпасы. Своевременный и достаточный подвоз предметов снабжения исключен.
   Армия окажется в ближайшее время на краю гибели, если не удастся, сосредоточив все силы, нанести поражение войскам противника, наступающим с юга и с запада. Для этого необходимо немедленно снять все дивизии из Сталинграда и значительные силы с северного участка фронта. Неизбежным следствием этого должен быть прорыв в юго-западном направлении, поскольку такими незначительными силами невозможно организовать оборону восточного и северного участков фронта. И хотя мы при этом потеряем много техники, нам удастся сохранить большую часть боеспособных войск и какую-то часть техники.
   Я в полной мере беру на себя ответственность за это тяжелое решение, хотя и должен отметить, что командиры корпусов генералы Гейтц, Штрекер, Хубе и Енеке точно так же оценивают обстановку.
   Учитывая сложившуюся обстановку, еще раз прошу предоставить мне свободу действий…
   Паулюс 21:30 23 ноября
   Goerlitz, М. Paulus: Ich stehe heir aufBefehl.
   Frankfurt a/M., I960. S. 220.
//-- № 48 --//
   ПРИКАЗ ГИТЛЕРА Ф. ПАУЛЮСУ, 24 ноября 1942 г.
   Приказ фюрера: 24.11.1942. Командующему 6-й армии. Войска 6-й армии временно окружены русскими. Я намерен сосредоточить армию в районе Сталинграда (северная окраина), Котлубань, высота 137, высота 135, Мариновка, Дыбенко, Сталинград (южная окраина). Личный состав армии может быть уверен, что я предприму все, чтобы обеспечить нормальное снабжение армии и своевременно освободить ее из окружения. Я знаю храбрый личный состав 6-й армии и ее командующего и уверен, что вы все выполните свой долг.
   Адольф Гитлер
   Военно-исторический журнал. 1963. № 2. С. 77.
//-- № 49 --//
   ДОНЕСЕНИЕ МАНШТЕЙНА В ГНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ,
   19 декабря 1942 г.

   № 0368/42
   19.12.1942 г. 14 час. 35 мин.
   Совершенно секретно. Только для командования.
   Передавать только через офицера…
   Начальнику генерального штаба сухопутных войск для немедленного доклада фюреру

   В связи с развитием событий в группе армий «Б» и в связи с тем, что вследствие этого перерезаны пути подвоза новых сил, в группе армии «Дон» создалось такое положение, что нельзя более рассчитывать на деблокаду 6-й армии в ближайшее время.
   Так как ввиду недостатка сил и состояния погоды снабжение воздушным путем и тем самым оставление армии в районе крепости невозможны, как это доказали четыре недели окружения, а 57-й танковый корпус своими силами, очевидно, не в состоянии восстановить связь с 6-й армией по суше, не говоря уже о том, что она долго не сможет удерживать свои позиции, я считаю прорыв армии в юго-западном направлении последней возможностью сохранить, по крайней мере, основную массу солдат и способные еще передвигаться подвижные части армии.
   Прорыв, первой целью которого будет восстановление связи с 57-м танковым корпусом примерно на рубеже р. Мышкова, может носить лишь форму постепенного передвижения армии с боями на юго-запад, с тем чтобы путем этого продвижения армия оставила на севере соответствующий участок района крепости.
   В ходе этой операции необходимо обеспечить прикрытие снабжения по воздуху достаточным числом истребителей и бомбардировщиков.
   Так как уже теперь становится заметным давление противника на северный фланг 4-й румынской армии, необходимо при любых обстоятельствах быстро перебросить сюда силы с кавказского фронта, чтобы обеспечить выполнение задачи 57-м танковым корпусом, прикрыв его глубокий правый фланг.
   При дальнейшем промедлении может случиться, что наступление 57-го танкового корпуса будет остановлено на р. Мышкова или севернее ее, либо корпус будет скован атаками против его правого фланга и тем самым будет нарушено взаимодействие войск, наступающих извне и изнутри. 6-й армии до начала прорыва во всяком случае, требуется несколько дней, чтобы произвести перегруппировку сил и пополнить запасы горючего.
   Продовольствия в «котле» хватит еще до 22 декабря. Заметно резкое истощение сил солдат (уже 14 дней они получают по 200 гр. хлеба). По сведениям командования армии, основная масса конского состава съедена или погибла от истощения.

   Командующий группой армии «Дон»
   генерал-фельдмаршал фон Манштейн

   Манштейн Э. Утерянные победы / Пер. с нем. М., 1957.
//-- № 50 --//
   ОБРАЩЕНИЕ РУССКОГО КОМИТЕТА К БОЙЦАМ И КОМАНДИРАМ КРАСНОЙ АРМИИ, КО ВСЕМУ РУССКОМУ НАРОДУ И ДРУГИМ НАРОДАМ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

   ДРУЗЬЯ И БРАТЬЯ!
   Большевизм – враг русского народа. Неисчислимые бедствия принес он нашей Родине и, наконец, вовлек Русский народ в кровавую войну за чужие интересы. Эта война принесла нашему Отечеству невиданные страдания. Миллионы русских людей уже заплатили своей жизнью за преступное стремление Сталина к господству над миром, за сверхприбыли англо-американских капиталистов. Миллионы русских людей искалечены и навсегда потеряли трудоспособность. Женщины, старики и дети гибнут от холода, голода и непосильного труда. Сотни русских городов и тысячи сел разрушены, взорваны и сожжены по приказу Сталина.
   История нашей Родины не знает таких поражений, какие были уделом Красной Армии в этой войне. Несмотря на самоотверженность бойцов и командиров, несмотря на храбрость и жертвенность Русского народа, проигрывалось сражение за сражением. Виной этому – гнилость всей большевистской системы, бездарность Сталина и его главного штаба.
   Сейчас, когда большевизм оказался не способным организовать оборону страны, Сталин и его клика продолжают с помощью террора и лживой пропаганды гнать людей на гибель, желая ценою крови Русского народа удержаться у власти хотя бы некоторое время.
   Союзники Сталина – английские и американские капиталисты – предали Русский народ. Стремясь использовать большевизм для овладения природными богатствами нашей Родины, эти плутократы не только спасают свою шкуру ценою жизни миллионов русских людей, но и заключили со Сталиным тайные кабальные договоры.
   В то же время Германия ведет войну не против Русского народа и его Родины, а лишь против большевизма. Германия не посягает на жизненное пространство Русского народа и его национально-политическую свободу.
   Национал-социалистическая Германия Адольфа Гитлера ставит своей задачей организацию Новой Европы без большевиков и капиталистов, в которой каждому народу будет обеспечено почетное место.
   Место Русского народа в семье европейских народов, его место в Новой Европе БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ ОТ СТЕПЕНИ ЕГО УЧАСТИЯ В БОРЬБЕ ПРОТИВ БОЛЬШЕВИЗМА, ибо уничтожение кровавой власти Сталина и его преступной клики – В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ДЕЛО САМОГО РУССКОГО НАРОДА.
   Для объединения Русского народа и руководства его борьбой против ненавистного режима, для сотрудничества с Германией в борьбе с большевизмом за построение Новой Европы, мы, сыны нашего народа и патриоты своего Отечества, создали РУССКИЙ КОМИТЕТ.
   РУССКИЙ КОМИТЕТ ставит перед собой следующие цели:
   а. Свержение Сталина и его клики, уничтожение большевизма.
   б. Заключение почетного мира с Германией.
   в. Создание, в содружестве с Германией и другими народами Европы, Новой России без большевиков и капиталистов.
   РУССКИЙ КОМИТЕТ кладет в основу строительство Новой России следующие главные принципы:
   1. Ликвидация принудительного труда и обеспечение рабочему действительного права на труд, создающий его материальное благосостояние.
   2. Ликвидация колхозов и планомерная передача земли в частную собственность крестьянам.
   3. Восстановление торговли, ремесла, кустарного промысла и предоставление возможности частной инициативе участвовать в хозяйственной жизни страны.
   4. Предоставление интеллигенции возможности свободно творить на благо своего народа.
   5. Обеспечение социальной справедливости и защита трудящихся от всякой эксплуатации.
   6. Введение для трудящихся действительного права на образование, на отдых, на обеспеченную старость.
   7. Уничтожение режима террора и насилия, введение действительной свободы религии, совести, слова, собраний, печати. Гарантия неприкосновенности личности и жилища.
   8. Гарантия национальной свободы.
   9. Освобождение политических узников большевизма и возвращение из тюрем и лагерей на Родину всех, подвергшихся репрессиям за борьбу против большевизма.
   10. Восстановление разрушенных во время войны городов и сел за счет государства.
   11. Восстановление принадлежащих государству разрушенных в ходе войны фабрик и заводов.
   12. Отказ от платежей по кабальным договорам, заключенным Сталиным с англо-американскими капиталистами.
   [ПРОПУСК
   Я перебежал потому, что не хочу больше бороться против моих братьев, находящихся в РОЛ. Я хочу участвовать в строительстве Новой России. Переходить можно и без пропуска: достаточно поднять обе руки и крикнуть: «Сталин капут» или «Штыки в землю».]
   13. Обеспечение прожиточного минимума инвалидам войны и их семьям.
   Свято веря, что на основе этих принципов может и должно быть построено счастливое будущее Русского народа, Русский Комитет призывает всех русских людей, находящихся в освобожденных областях и в областях, занятых еще большевистской властью, рабочих, крестьян, интеллигенцию, бойцов, командиров, политработников объединяться для борьбы за Родину, против ее злейшего врага – большевизма.
   Русский Комитет объявляет врагами народа Сталина и его клику.
   Русский Комитет объявляет врагами народа всех, кто идет добровольно на службу в карательные органы большевизма – Особые отделы, НКВД, заградотряды.
   Русский Комитет объявляет врагами народа тех, кто уничтожает ценности, принадлежащие Русскому народу.
   Долг каждого честного сына своего народа – уничтожать этих врагов народа, толкающих нашу Родину на новые несчастья. Русский Комитет призывает всех русских людей выполнить этот долг.
   Русский Комитет призывает бойцов и командиров Красной Армии, всех русских людей переходить на сторону действующей в союзе с Германией Русской освободительной армии. При этом всем перешедшим на сторону борцов против большевизма гарантируется неприкосновенность и жизнь, вне зависимости от их прежней деятельности и занимаемой должности.
   Русский Комитет призывает русских людей вставать на борьбу против ненавистного большевизма, создавать партизанские освободительные отряды и повернуть оружие против угнетателей народа – Сталина и его приспешников.
   Русские люди! Друзья и братья!
   Довольно проливать народную кровь! Довольно вдов и сирот! Довольно голода, подневольного труда и мучений в большевистских застенках! Вставайте на борьбу за свободу! На бой за святое дело нашей Родины! На смертный бой за счастье Русского народа! Да здравствует почетный мир с Германией, кладущий начало вечному содружеству Немецкого и Русского народов! Да здравствует Русский народ, равноправный член семьи народов Новой Европы!
   Председатель Русского Комитета
   Генерал-лейтенант А. А.Власов
   Секретарь Русского Комитета
   Генерал-майор В. Ф. Малышкин
   27 декабря 1942 г. г. Смоленск
   Военно-исторический журнал,
   1990. № 4. С, 62–64.
//-- № 51 --//
   ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА 67-Й АРМИИ О ПРОВЕДЕНИИ ОПЕРАЦИИ «ИСКРА»,
   11 января 1943 г.

   Семнадцатый месяц фашистские полчища стоят у ворот Ленинграда, осаждая наш родной город. Не было таких гнусных и подлых средств борьбы, которые бы не пустил в ход враг, чтобы сломить волю защитников Ленинграда к борьбе, подорвать их боевой дух и добиться своей цели. Но враг просчитался и на этот раз. Ни бомбежки, ни артиллерийские обстрелы, ни голод, ни холод, ни все те жертвы, муки и лишения, которым фашистские варвары подвергли и подвергают Ленинград, не сломили решимости защитников Ленинграда, верных сынов нашей советской отчизны, решивших до последнего вздоха отстаивать Ленинград от врагов. В героической, не имеющей примеров в истории борьбе войска Ленинградского фронта вместе с трудящимися Ленинграда, отвечая ударом на удар, отстояли любимый город Ленина от немецко-фашистских захватчиков и заперли его ворота на крепкий замок, превратив его в неприступную крепость обороны.
   Укрепляя оборону Ленинграда, его защитники твердо верили, что желанный час освобождения Ленинграда придет, что будет и на нашей улице праздник. Зная это, они день за днем копили свои силы для того, чтобы в благоприятный момент перейти в решительное наступление, присоединить свои силы к силам страны, идущим на выручку Ленинграду, прорвать кольцо вражеской блокады и выполнить историческую задачу соединения Ленинграда со всей страной.

   Товарищи! Этот благоприятный момент ныне наступил.
   В боях за город Ленина войска Ленинградского фронта окрепли, закалились и подготовили себя к наступательным боям. Наша доблестная Красная Армия наносит врагу один сокрушительный удар за другим на юге и на центральном фронте. Силы врага подточены. Враг мечется в замешательстве, вынужденный распылять свои силы между многими фронтами.
   Наступил долгожданный час освобождения Ленинграда, час кровавой расплаты с немецкими извергами, час нашей беспощадной мести врагу за все его злодеяния.
   Вам, доблестным бойцам, командирам и политработникам 67-й армии, выпала великая честь освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Поднимайтесь же, воины, на бой за освобожение Ленинграда, на беспощадное истребление ненавистных варваров оккупантов, на кровавую расплату с врагом за жертвы, муки и страдания ленинградцев, за наших замученных братьев и сестер, жен и матерей, за поруганную землю, за разоренные и разграбленные города и села, за наших погибших в боях друзей и товарищей.

   Товарищи!
   Боевая задача, поставленная перед вами, не является простой и легкой. Победа никогда не приходит самотеком, ее нужно завоевать. Враг коварен и жесток, он будет цепляться и сопротивляться изо всех сил. Он знает, что наша победа под
   Ленинградом в огромной степени приблизит окончательный разгром фашистской Германии. Тем решительнее и смелее должен быть напор, тем крепче и яростнее должны быть наши атаки!
   Товарищи! Навстречу войскам Ленинградского фронта для решения единой боевой задачи наступают войска Волховского фронта. Они так же, как и войска нашего фронта, вооружены могучей техникой, они так же, как и наши войска, воодушевлены волей к победе и решимостью к освобождению Ленинграда от блокады. Зажмем врага в могучие тиски с обеих сторон, раздавим его совместными усилиями обоих фронтов. Честь и слава той части и подразделению Ленинградского фронта, которая первая соединится с войсками Волховского фронта!

   ПРИКАЗЫВАЮ:
   Войскам 67-й армии перейти в решительное наступление, разгромить противостоящую группировку противника и выйти на соединение с войсками Волховского фронта, идущими с боями к нам навстречу, и тем самым разбить осаду города Ленинграда.
   Военный совет Ленинградского фронта твердо уверен, что войска 67-й армии с честью и умением выполнят свой долг перед Родиной.
   Дерзайте в бою, равняйтесь только по передним, проявляйте инициативу, хитрость, сноровку!
   Смерть немецким мерзавцам!
   Слава храбрым и отважным воинам, не знающим страха в борьбе!
   Смело идите в бой, товарищи! Помните: вам вверена жизнь и свобода Ленинграда.
   Пусть победа над врагом овеет неувядаемой славой ваши боевые знамена!
   Пусть воссоединится со всей страной освобожденный от вражеской осады Ленинград!
   В бой, в беспощадный бой с врагом, мужественные воины! За Ленинград, за Родину, за Сталина! Вперед!
   Командующий войсками Ленинградского фронта генерал-лейтенант артиллерии Говоров Члены Военного совета фронта Секретарь ЦК ВКП(б) Жданов,
   генерал-майор Штыков, Соловьев Начальник штаба Ленинградского фронта генерал-лейтенант Гусев

   Великая Отечественная война.
   Военно-исторические очерки. Кн. 2. Перелом. М., 1998. С.439–440.
//-- № 52 --//
   ПРИВЕТСТВЕННЫЕ ТЕЛЕГРАММЫ И. В. СТАЛИНА
   У. ЧЕРЧИЛЛЮ И Ф. РУЗВЕЛЬТУ ПО СЛУЧАЮ ПОБЕДЫ АНГЛО-АМЕРИКАНСКИХ ВОЙСК В СЕВЕРНОЙ АФРИКЕ,
   В НОЧЬ НА 9 мая 1943 года

   Премьер-министру Черчиллю Лондон
   Поздравляю Вас и доблестные британские и американские войска с блестящей победой, приведшей к освобождению Бизерты и Туниса от гитлеровской тирании. Желаю Вам дальнейших успехов.
   И. Сталин

   Президенту Рузвельту Вашингтон
   Поздравляю Вас и доблестные американские и британские войска с блестящей победой, приведшей к освобождению Бизерты и Туниса от гитлеровской тирании. Желаю Вам дальнейших успехов.
   И. Сталин

   Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С, 106.
//-- № 53 --//
   ОТВЕТ И. В. СТАЛИНА НА ВОПРОС ГЛАВНОГО КОРРЕСПОНДЕНТА АНГЛИЙСКОГО АГНТСТВА РЕЙТЕР,
   28 мая 1943 г.
   Московский корреспондент английского агентства Рейтер г-н Кинг обратился к Председателю Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталину с письмом, в котором он просил ответить на вопрос, интересующий английскую общественность.
   Тов. И. В. Сталин ответил г-ну Кингу следующим письмом:
   Господин Кинг!
   Я получил от Вас просьбу ответить на вопрос, касающийся роспуска Коммунистического Интернационала. Посылаю Вам свой ответ.
   Вопрос: «Британские комментарии по поводу решения о ликвидации Коминтерна были весьма благоприятными. Какова советская точка зрения на этот вопрос и на его влияние на будущее международных отношений?»
   Ответ: Роспуск Коммунистического Интернационала является правильным и своевременным, так как он облегчает организацию общего натиска всех свободолюбивых наций против общего врага – гитлеризма.
   Роспуск Коммунистического Интернационала правилен, так как:
   а) он разоблачает ложь гитлеровцев о том, что «Москва» якобы намерена вмешиваться в жизнь других государств и «болыпевизировать» их. Этой лжи отныне кладется конец.
   б) Он разоблачает клевету противников коммунизма в рабочем движении о том, что коммунистические партии различных стран действуют якобы не в интересах своего народа, а по приказу извне. Этой клевете отныне также кладется конец.
   в) Он облегчает работу патриотов свободолюбивых стран по объединению прогрессивных сил своей страны, независимо от их партийности и религиозных убеждений, в единый национально-освободительный лагерь, – для развертывания борьбы против фашизма.
   г) Он облегчает работу патриотов всех стран по объединению всех свободолюбивых народов в единый международный лагерь для борьбы против угрозы мирового господства гитлеризма, расчищая тем самым путь для организации в будущем содружества народов на основе их равноправия.
   Я думаю, что все эти обстоятельства, взятые вместе, приведут к дальнейшему укреплению единого фронта союзников и других объединенных наций в их борьбе за победу над гитлеровской тиранией.
   Я считаю, что роспуск Коммунистического Интернационала является вполне своевременным, так как именно теперь, когда фашистский зверь напрягает свои последние силы, – необходимо организовать общий натиск свободолюбивых стран для того, чтобы добить этого зверя и избавить народы от фашистского гнета.
   С уважением,
   И. Сталин

   Сталин И. О Великой Отечественной войне
   Советского Союза. С. 107–108.
//-- № 54 --//
   ПОСЛАНИЕ И. СТАЛИНА У. ЧЕРЧИЛЛЮ,
   24 июня 1943 г.

   Мне вполне понятна сложность организации англо-американского вторжения в Западную Европу, в частности организации переброски войск через Канал. Эта сложность была также видна из Ваших сообщений.
   Из Ваших сообщений прошлого и этого года я вынес уверенность, что Вы и президент отдавали себе полный отчет в трудностях организации такой операции и что соответствующая подготовка этого вторжения Вами совместно с президентом ведется с полным учетом этих трудностей и со всем необходимым напряжением сил и средств. Еще в прошлом году Вы сообщили что вторжение в Европу английских и американских войск в большом масштабе будет произведено в 1943 году (…)
   В феврале, когда Вы писали об этих Ваших планах и сроках вторжения в Западную Европу, трудности этой операции были более значительными, чем теперь. С тех пор немцы потерпели не одно поражение: они были отброшены на юге нашими войсками и потерпели здесь немалый урон; они были разбиты и изгнаны из Северной Африки англо-американскими войсками; в подводной войне немцы также попали в более трудное положение, чем когда-либо раньше, а превосходство англо-американских сил значительно возросло; известно также, что американцы и англичане достигли господства своей авиации в Европе, а военный и транспортный морской флот возросли в своей мощи.
   Таким образом, условия для открытия второго фронта в Западной Европе на протяжении 1943 года не только не ухудшились, а, напротив, значительно улучшились.
   После всего этого Советское правительство не могло предполагать, что британское и американское правительства изменят принятое в начале этого года решение о вторжении в Западную Европу в этом году. Напротив, Советское правительство имело все основания считать, что это англо-американское решение будет реализовано, что должная подготовка ведется и второй фронт в Западней Европе будет, наконец, открыт в 1943 году (…)
   Я уже не распространяюсь о том, что это Ваше ответственное решение об отмене предыдущих Ваших решений насчет вторжения в Западную Европу принято Вами и президентом без участия Советского правительства и без какой-либо попытки пригласить его представителей на совещание в Вашингтоне, хотя Вы не можете не знать, что в войне с Германией роль Советского Союза и его заинтересованность в вопросах второго фронта достаточно велики.
   Нечего и говорить, что Советское правительство не может примириться с подобным игнорированием коренных интересов Советского Союза в войне против общего врага.
   Вы пишите мне, что Вы полностью понимаете мое разочарование. Должен Вам заявить, что дело идет здесь не просто о разочаровании Советского правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв Советских Армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину.

   Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. И М., 1957. С. 73–75.
//-- № 55 --//
   ОБРАЩЕНИЕ ФЮРЕРА К НЕМЕЦКИМ СОЛДАТАМ НАКАНУНЕ ОПЕРАЦИИ «ЦИТАДЕЛЬ», НЕ ПОЗДНЕЕ 4 июля 1943 г.
   Солдаты!
   Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом.
   С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение о тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам. Кроме того, новое жестокое поражение русских еще более поколеблет веру в возможность успеха большевизма, уже пошатнувшуюся во многих соединениях Советских Вооруженных Сил. Точно так же как и в последней большой войне, вера в победу у них, несмотря ни на что, исчезнет.
   Русские добивались того или иного успеха в первую очередь с помощью своих танков.
   Мои солдаты! Теперь наконец у вас лучшие танки, чем у русских.
   Их, казалось бы, неистощимые людские массы так поредели в двухлетней борьбе, что они вынуждены призывать самых юных и стариков. Наша пехота, как всегда, в такой же мере превосходит русскую, как наша артиллерия, наши истребители танков, наши танкисты, наши саперы и, конечно, наша авиация.
   Могучий удар, который настигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания.
   И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все.
   Я как солдат ясно понимаю, чего требую от вас. В конечном счете мы добьемся победы, каким бы жестоким и тяжелым ни был тот или иной отдельный бой.
   Немецкая родина – ваши жены, дочери и сыновья, самоотверженно сплотившись, встречают вражеские воздушные удары и при этом неутомимо трудятся во имя победы; они взирают с горячей надеждой на вас, мои солдаты.
   Адольф Гитлер
   Этот приказ подлежит уничтожению в штабах дивизий.

   Klink Е. Das Gesetz. des Handelns: Die Operation «Zitadelle». Stuttgart, 1966. S. 297.
//-- № 56 --//
   ДОКЛАД ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СТАВКИ ВТК МАРШАЛА А. М. ВАСИЛЕВСКОГО ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ В РАЙОНЕ ПРОХОРОВКИ, 14 июля 1943 г.
   Согласно Вашим личным указаниям, с вечера 9 июля 1943 г. беспрерывно нахожусь в войсках Ротмистрова и Жадова на прохоровском и южном направлениях. До сегодняшнего дня включительно противник продолжает на фронте Жадова и Ротмистрова массовые танковые атаки и контратаки против наступающих наших танковых частей. Ликвидация прорыва армии Крюченкина, создавшая 11 июля серьезную угрозу тылам главных сил армии Ротмистрова и корпусу Жадова, потребовала выделения двух мехбригад из 5-го гв. механизированного корпуса и отдельных частей Ротмистрова в район Шахово, Авдеевка, Александровская. Ликвидация же прорыва армии Жадова в районах Веселый, Васильевка, Петровка 12 июля 1943 г. вынудила бросить туда остальные части 5-го гв. механизированного корпуса. То и другое в значительной мере ослабило силы основного удара Ротмистрова со стороны Прохоровки в юго-западном направлении. По наблюдениям за ходом происходящих боев и по показаниям пленных, делаю вывод, что противник, несмотря на огромные потери, как в людских силах, так и особенно в танках и авиации, все же не отказывается от мысли прорваться на Обоянь и далее на Курск, добиваясь этого какой угодно ценой. Вчера сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоровки танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов с более чем двумястами танками противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РСы. В результате все поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками.
   В течение двух дней боев 29-й танковый корпус Ротмистрова потерял безвозвратно и временно вышедшими из строя 60 % и 18-й корпус – до 30 % танков. Потери в 5-м гв. механизированном корпусе незначительны. Назавтра угроза прорыва танков противника с юга в район Шахово, Авдеевка, Александровка продолжает оставаться реальной. В течение ночи принимаю все меры к тому, чтобы вывести сюда весь 5-й гв. механизированный корпус, 32-ю мотобригаду и четыре полка иптап. Учитывая крупные танковые силы противника на прохоровском направлении, здесь на 14 июня главным силам Ротмистрова совместно со стрелковым корпусом Жадова поставлена ограниченная задача – разгромить противника в районе Сторожевое, севернее Сторожевое, совхоз «Комсомолец», выйти на линию Грязное, Ясная Поляна и там более прочно обеспечить прохоровское направление.
   Не исключена здесь и завтра возможность встречного танкового сражения. Всего против Воронежского фронта продолжают действовать не менее одиннадцати танковых дивизий, систематически пополняемых танками. Опрошенные сегодня пленные показали, что 19-я танковая дивизия на сегодня имеет в строю около 70 танков, дивизия «Рейх» – до 100 танков, хотя последняя после 5 июля 1943 г. уже дважды пополнялась. Донесение задержал в связи с поздним прибытием с фронта.
   2 часа 47 мин. 14 июля 1943 г. Из 5-й гвардейской танковой армии.
   Великая Отечественная война.
   Военно-исторические очерки. Кн. 2. Перелом. М., 1998. С. 447.
//-- № 57 --//
   СПЕЦСООБЩЕНИЕ НКГБ СССР О ФОРМИРОВАНИИ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ЛАТВИЙСКОГО ЛЕГИОНА СС
   23 июля 1943 г.

   В конце февраля с. г. немцы приступили к формированию на территории Латвии так называемого латвийского легиона СС.
   Формально было объявлено, что легион создается на добровольных началах, фактически же формирование легиона производилось в порядке принудительной мобилизации мужского населения определенных возрастов.
   В конце февраля – начале марта 1943 г. мужчины 1919–1924 годов рождения получили по месту жительства повестки с извещением явиться в участковые отделения полиции, где они обязаны были заполнить учетные карточки и после этого пройти медицинскую комиссию.
   От призыва в легион освобождались занятые на заводах, выполняющих заказы немецкой армии, и работающие в военизированных учреждениях (полиция).
   Мобилизованные, по собственному выбору, зачислялись или в латышский легион, или в части по обслуживанию германской армии или же направлялись на строительство оборонительных сооружений.
   Преимущество легиона в материальном обеспечении по сравнению с частями, обслуживающими немецкую армию, и оборонными работами привело к тому, что большинство мобилизованных изъявило желание пойти в легион.
   Формирование первых частей легиона проводилось до середины марта. К этому времени был сформирован один полк, командиром которого назначен полковник Апситис.
   28 марта с. г. в Риге легионеры принимали присягу. Каждый легионер давал следующее обещание: «Именем бога, я торжественно обещаю в борьбе против большевиков неограниченное послушание главнокомандующему вооруженными силами Германии Адольфу Гитлеру и за это обещание я, как храбрый воин, всегда готов отдать свою жизнь».
   В газете «Кауэнер Цейтунг» от 23.3.43 г. было опубликовано следующее сообщение: «По указу Гитлера 27 февраля началось формирование латвийского легиона как замкнутого боевого соединения в рядах войск СС. Формирование в основном закончено. На пост командующего легионом назначен генерал Бангерский с одновременным присвоением ему чина генерал-майора и бригаденфюрера. Генерал Бангерский, а также его начальник штаба, произведенный в штандартенфюреры легиона, полковник Силгайлис, принесли торжественную присягу».
   О Бангерском и Силгайлисе известно следующее: Бангерский Рудольф Карлович, бывший командующий латгальской дивизией латвийской армии. Родился в 1878 году. Учился в Петербургском юнкерском училище и военной академии. Участвовал в русско-японской войне и в Первой мировой войне. Во время гражданской войны принимал активное участие в формировании белой армии, затем служил у Колчака, где командовал дивизией, корпусом и армейской группировкой. В 1921 году вернулся в Латвию.
   В 1924–1925 гг. был военным министром Латвии в кабинете Утьманиса. В 1926–1927 гг. военным министром в кабинете Скуенека, а также занимал другие высшие командные должности в латвийской армии.
   В 1937 году въттттел в отставку и был назначен председателем правления акционерного общества по производству кирпича «Кегелис».
   После установления Советской власти работал старшим инспектором треста кирпичной промышленности в Риге.
   Силгайлис Артур Залилович, 1895 года рождения, уроженец волости Пенкулес Елгавского уезда Латвийской ССР.
   В 1919 году служил в армии Юденича в чине штабс-капитана и в отрядах князя Ливена.
   С установлением Советской власти в Латвии из армии был уволен. Являлся одним из руководителей офицерской контрреволюционной организации. В феврале 1941 года репатриировался в Германию.
   После мобилизации мужского населения 1919–1924 годов рождения в апреле месяце с. г. в Латвии была проведена регистрация еще семи возрастов с 1912 по 1918 г. рождения, подлежащих также мобилизации в латышский легион.
   16 мая с. г. получены данные, что в Латвии проводится мобилизация, начиная от 1899 года рождения, причем в легион зачисляются все бойцы добровольческих отрядов по борьбе с партизанами. Пункты по формированию легиона организованы в большинстве уездных городов Латвии.
   По имеющимся агентурным данным, настроение мобилизованных неустойчивое. Отмечены факты уклонения от мобилизации и дезертирства из легиона. Многие скрываются в лесах.
   В г. Зилупе мобилизованные пели советские песни, в г. Лудзе произошло столкновение мобилизованных с полицией.
   Из 500 человек мобилизованных в четырех латгальских уездах еще до отправки к месту формирования сбежало 100 человек.
   Есть сведения, что в первой половине апреля с. г. в Риге произошло вооруженное столкновение легионеров с немцами. (Данные уточняются.)
   По агентурным данным, полученным в последнее время, в Латвии якобы сформировано девять латышских полков, которые отправляются на Ленинградский фронт и концентрируются в районе Красногвардейска.
   Высший командный состав латышского легиона состоит преимущественно из немецких офицеров, средние командные должности в легионе занимают бывшие офицеры латвийской армии.
   Легион построен по принципу немецкой армии, обмундирование частично бывшей латвийской армии, частично войск СС. Вооружены легионеры немецким, чешским и румынским оружием.
   Цит. по: Шляхтунов А. Г. Создание и применение прибалтийских формирований в составе вермахта и войск СС. М., 2000. С. 26.
//-- № 58 --//
   ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВТК ВОЕННЫМ СОВЕТАМ ФРОНТОВ И АРМИЙ О ПОРЯДКЕ НАГРАЖДЕНИЯ ПРИ ФОРСИРОВАНИИ ВОДНЫХ ПРЕГРАД,
   9 сентября 1943 г.
   В ходе боевых операций войскам Красной Армии приходится и придется преодолевать много водных преград. Быстрое и решительное форсирование рек, особенно крупных, подобных реке Десна и реке Днепр, будет иметь большое значение для дальнейших успехов наших войск.
   В связи с этим Ставка Верховного Главнокомандования считает необходимым довести до сведения командующих армиями, командиров корпусов, дивизий, бригад, полков, понтонных и инженерных батальонов, что за успешное форсирование крупных речных преград и закрепление за собой плацдарма для дальнейшего развития наступления командиры названных соединений и частей должны представляться к высшим правительственным наградам.
   За форсирование такой реки, как река Десна в районе Богданове (Смоленской области) и ниже, и равных Десне рек по трудности форсирования, представлять к наградам:
   1. Командующих армиями – к ордену Суворова 1-й степени.
   2. Командиров корпусов, дивизий, бригад – к ордену Суворова 2-й степени.
   3. Командиров полков, командиров инженерных, саперных и понтонных батальонов – к ордену Суворова 3-й степени.
   За форсирование такой реки, как река Днепр в районе Смоленска и ниже, и равных Днепру рек по трудности форсирования, названных выше командиров соединений и частей представлять к присвоению звания Героя Советского Союза.
   Военным советам фронтов и армий в течение суток, с момента получения настоящей директивы, ознакомить с ней командиров соединений и частей, названных в настоящей директиве.
   Ставка Верховного Главнокомандования
   И. Сталин Антонов
   Великая Отечественная война. Военно-исторические очерки.
   Кн. 2. Перелом. М., 1998. С, 451–452.
//-- № 59 --//
   КОНФЕРЕНЦИЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ТРЕХ СОЮЗНЫХ ДЕРЖАВ – СОВЕТСКОГО СОЮЗА, СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ТЕГРАНЕ,
   28 ноября – 1 декабря 1943 г. (извлечение из решений)

   ДЕКЛАРАЦИЯ ТРЕХ ДЕРЖАВ
   Мы, президент Соединенных Штатов, премьер-министр Великобритании и премьер Советского Союза, встречались в течение последних четырех дней в столице нашего союзника – Ирана и сформулировали и подтвердили нашу общую политику.
   Мы выражаем нашу решимость в том, что наши страны будут работать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время.
   Что касается войны, представители наших военных штабов участвовали в наших переговорах за круглым столом, и мы согласовали наши планы уничтожения германских вооруженных сил. Мы пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга.
   Взаимопонимание, достигнутое нами здесь, гарантирует нам победу.
   Что касается мирного времени, то мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединенных Нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения.
   Совместно с нашими дипломатическими советниками мы рассмотрели проблемы будущего. Мы будем стремиться к сотрудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно нашим народам, задаче устранения тирании, рабства, угнетения и нетерпимости. Мы будем приветствовать их вступление в мировую семью демократических стран, когда они пожелают это сделать.
   Никакая сила в мире не сможет помешать нам уничтожать германские армии на суше, их подводные лодки на море и разрушать их военные заводы с воздуха.
   Наше наступление будет беспощадным и нарастающим.
   Закончив наши дружественные совещания, мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь действию тирании, и в соответствии со своими различными стремлениями и своей совестью.
   Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью. Мы уезжаем отсюда действительными друзьями по духу и цели.
   Известия. 7 декабря 1943.
//-- № 60 --//
   ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КОНЕВУ,
   26 марта 1944 г.
   Войска 2-го Украинского фронта, продолжая стремительное наступление, несколько дней назад форсировали реку Днестр на участке протяжением 175 километров, овладели городом и важным железнодорожным узлом Бельцы и, развивая наступление, вышли на нашу государственную границу – реку Прут – на фронте протяжением в 85 километров.
   В боях за форсирование Днестра, овладение городом и железнодорожным узлом Бельцы и за выход на государственную границу отличились войска генерал-лейтенанта Коротеева, генерал-лейтенанта Трофименко, генерал-лейтенанта Жмаченко, генерал-лейтенанта Манагарова, генерал-лейтенанта Галанина, танкисты генерал-лейтенанта танковых войск Богданова, маршала бронетанковых войск Ротмистрова, генерал-лейтенанта танковых войск Кравченко, артиллеристы генерал-лейтенанта артиллерии Фомина, летчики генерал-полковника авиации Горюнова и саперы полковника Глезера, полковника Поннмаша, полковника Малова, полковника Петрова.
   В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся при форсировании Днестра, взятии Бельц и выходе на государственную границу, представить к присвоению наименования «Днестровских» и к награждению орденами.
   Сегодня, 26 марта, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го
   Украинского фронта, форсировавшим реку Днестр и вышедшим на нашу государственную границу, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.
   За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях при форсировании Днестра, овладении Бельцами и выходе на государственную границу
   Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!
   Смерть немецким захватчикам!
   Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза И. Сталин
   26 марта 1944 года
   Приказы Верховного Главнокомандующего в период Великой Отечественной войны Советского Союза.
   М., 1975. С, 103–104.
//-- № 61 --//
   ОТВЕТ И. В. СТАЛИНА НА ВОПРОС КОРРЕСПОНДЕНТА «ПРАВДЫ»,
   13 июня 1944 г.
   На вопрос корреспондента «Правды», как оценивает тов. Сталин высадку десанта союзников в Северной Франции, тов. Сталин ответил следующее:
   Подводя итоги семидневных боев освободительных войск союзников по вторжению в Северную Францию, можно без колебаний сказать, что широкое форсирование Ла-Манша и массовая высадка десантных войск союзников на севере Франции, – удались полностью. Это – несомненно блестящий успех наших союзников.
   Нельзя не признать, что история войн не знает другого подобного предприятия по широте замысла, грандиозности масштабов и мастерству выполнения.
   Как известно, «непобедимый» Наполеон в свое время позорно провалился со своим планом форсировать Ла-Манш и захватить Британские острова. Истерик Гитлер, который два года хвастал, что он проведет форсирование Ла-Манша, не рискнул сделать даже попытку осуществить свою угрозу Только британским и американским войскам удалось с честью осуществить грандиозный план форсирования Ла-Манша и массовой высадки десантных войск.
   История отметит это дело, как достижение высшего порядка.
   Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 148–149.
//-- № 62 --//
   МАНИФЕСТ ПОЛЬСКОГО КОМИТЕТА НАЦИОНАЛЬНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ,
   22 июля 1944 г. (извлечение)

   К польскому народу!

   Поляки в стране и в эмиграции! Поляки в немецкой неволе!
   Соотечественники! Пробил час освобождения. Польская Армия вместе с Красной Армией перешла Буг. Польский солдат сражается на нашей родной земле. Над измученной Польшей вновь реют бело-красные знамена…
   Соотечественники! Борющийся с немецкими оккупантами за свободу и независимость народ создал свое представительство, свой подпольный парламент – Крайову Раду Народову. В состав Крайовой Рады Народовой вошли представители демократических партий – людовцы, демократы, социалисты, члены ППР и других организаций. Крайовой Раде Народовой подчинились польские организации за границей и в первую очередь Союз польских патриотов и созданная им армия.
   Созданная борющимся народом Крайова Рада Народо-ва является единственным законным источником власти в Польше.
   Эмигрантское «правительство» в Лондоне и его делегатура в стране являются самозванной властью, незаконной властью. Оно основывается на незаконной фашистской конституции от апреля 1935 года. Это «правительство» тормозило борьбу с гитлеровскими оккупантами, своей авантюристической политикой толкало Польшу к новой катастрофе…
   Крайова Рада Народова, временный парламент польского народа, создала Польский Комитет Национального Освобождения как законную временную исполнительную власть, призванную руководить освободительной борьбой народа, завоевать независимость и восстановить польскую государственность.
   Крайова Рада Народова и Польский Комитет Национального Освобождения действуют на основе конституции от 17 марта 1921 г., единственно действительной законной конституции, принятой законным образом. Основные положения конституции от 17 марта 1921 г. будут действовать вплоть до созыва Законодательного сейма, избранного путем всеобщих, прямых, равных, тайных и пропорциональных выборов, который в качестве выразителя воли народа примет новую конституцию.
   Соотечественники!
   Польский Комитет Национального Освобождения считает своей главной задачей усиление участия польского народа в борьбе за разгром гитлеровской Германии.
   Пробил час возмездия Германии за муки и страдания, за сожженные деревни, за разрушенные города, уничтоженные церкви и школы, за облавы, лагеря и расстрелы, за Освенцим, Майданек, Треблинку, за истребления в гетто (…)
   Польский Комитет Национального Освобождения призывает население и все подчиненные ему власти к самому тесному сотрудничеству с Красной Армией, к оказанию ей возможно большей помощи. Как можно более активное
   участие поляков в войне сократит страдания народа и приблизит окончание войны…
   Поднимайтесь на борьбу за свободу Польши, за возвращение Матери-Родине старого польского Поморья и Опольской Силезии, за Восточную Пруссию, за широкий доступ к морю, за польские пограничные столбы над Одером! (…)
   История и опыт нынешней войны доказывают, что от натиска германского империализма Польшу может защитить только создание мощного славянского защитного вала, основой которого будет польско-советско-чехословацкое соглашение.
   400 лет длился период непрерывных конфликтов между поляками и украинцами, поляками и белорусами, поляками и русскими с ущербом для обеих сторон. Сейчас в этих отношениях произошел исторический поворот. Конфликты уступают место дружбе и сотрудничеству, продиктованным обоюдными жизненными интересами. Дружба и боевое сотрудничество, начало которым было положено братством по оружию Войска Польского с Красной Армией, должны превратиться в прочный союз и добрососедское сотрудничество после войны.
   Крайова Рада Народова и созданный ею Польский Комитет Национального Освобождения считают, что урегулирование вопроса о польско-советской границе должно быть достигнуто путем взаимного соглашения. Восточная граница должна быть линией дружественного соседства, а не преградой между нами и нашими соседями, и вопрос о ней должен быть урегулирован в соответствии с принципом: польские земли – Польше, украинские, белорусские и литовские земли – Советской Украине, Советской Белоруссии и Советской Литве. Прочный союз с нашими непосредственными соседями – Советским Союзом и Чехословакией – будет основным принципом польской внешней политики, проводимой Польским Комитетом Национального Освобождения (…)
   Чтобы ускорить восстановление страны и удовлетворить вековое стремление польского крестьянства к земле, Польский Комитет Национального Освобождения немедленно приступит к осуществлению на освобожденных территориях широкой земельной реформы (…)
   Польский Комитет Национального Освобождения
   Хрестоматия по новейшей истории.
   Том II. 1939–1945. Документы и материалы. М. 1960. С. 365–369.
//-- № 63 --//
   ПИСЬМО МАРШАЛА Г. К. ЖУКОВА ГНЕРАЛУ Ф. И. ГОЛИКОВУ [339 - Голиков Ф. И. (1900–1980) – Маршал Советского Союза (1961). С июля 1940 г. начальник Главного разведуправления. В ходе войны возглавлял советскую военную миссию в Великобритании, командующий ряда армий и фронтов. С апреля 1943 г. – заместитель наркома обороны по кадрам, начальник Главного управления кадров НКО СССР, одновременно с 1944 г. уполномоченный СНК СССР по делам репатриации граждан СССР.] С АНАЛИЗОМ ПОДГОТОВКИ СОВЕТСКИХ ВОЕННЫХ КАДРОВ ИСХОДЯ ИЗ ОПЫТА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
   Товарищу Голикову на № ГУК/ОМУ-1490538
   При разработке плана использования и создания кадров Красной Армии после войны нужно прежде всего исходить из опыта, который мы получили в начальный период Отечественной войны.
   Чему нас учит полученный опыт?
   Во-первых, мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим (Павлов, Кузнецов, Попов, Буденный, Черевиченко, Тюленев, Рябышев, Тимошенко и др.).
   На армии ставились также мало изученные и не подготовленные люди. Иначе и не могло быть, так как подготовленных еще в мирное время кандидатов на фронты, армии и соединения не было. Людей знали плохо. Наркомат обороны в мирное время не только не готовил кандидатов, но даже не готовил командующих – командовать фронтами и армиями.
   Еще хуже обстояло дело с командирами дивизий, бригад и полков. На дивизии, бригады и полки, особенно второочередные, ставились не соответствующие своему делу командиры. Короче говоря, каждому из нас известны последствия командования этих людей и что пережила наша Родина, вверив свою судьбу в руки таких командующих и командиров.
   Вывод: Если мы не хотим повторить ошибок прошлого и хотим успешно вести войну в будущем, нужно, не жалея средств, в мирное время готовить командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями.
   Затраченные средства окупятся успехами войны.
   Видимо, в мирное время нужно иметь два-три комплекта и командиров дивизий и полков, которые бы обеспечили полное развертывание армии и трех-четырехмесячное ведение войны.
   Каждому командующему фронтом и армией иметь заранее отобранного и подготовленного заместителя.
   Во-вторых, мы, безусловно, оказались не подготовленными с кадрами запаса.
   Все командиры, призванные из запаса, как правило, не умели командовать полками, батальонами, ротами и взводами. Все эти командиры учились войне на войне, расплачиваясь за это кровью наших людей.
   В-третьих, мы не имели культурного штабного командира и как следствие не имели хорошо сколоченных штабов.
   В-четвертых, в культурном отношении наши офицерские кадры недостаточно соответствовали требованиям современной войны. Современная война на -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

/ -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

война техники с техникой врага, а это значит, нужно быть культурным человеком, чтобы уметь быстро разобраться со своей техникой и техникой врага и, разобравшись, грамотно применить свою технику.
   Нужно правду сказать, что из-за неграмотности и бескультурья наших кадров мы очень часто несли большие потери в технике и живой силе, не достигнув возможного успеха.
   В-пятых, существовавшая в мирное время система обучения и воспитания наших кадров не дала нам для войны образцового и авторитетного командира.
   Наши академии, школы и курсы неправильно учили командные кадры, а именно:
   1) Теоретическое обучение шло явно в ущерб практическому обучению. Опыт войны показал, что только те командиры оказались хорошими командирами, которые выросли на полевой работе, а не в кабинетах.
   Следовательно, главный упор в будущем должен быть в обучении командира – это работа в поле, в обстановке, близкой к боевой.
   2) Наши командиры очень плохо знали и знают технику (авиацию, артиллерию, танки и пр.). Нужно каждого командира, от командира батальона и выше, в будущем обязательно прикомандировать в спец, части на 6—10 месяцев для капитального изучения сердца техники.
   3) Волевые качества нашего командира – инициатива, умение взять на себя ответственность – развиты явно недостаточно, а это очень пагубно сказалось на ходе войны в первый период. Следовательно, этот важнейший вопрос нужно решить так же капитально.
   Что касается Ваших соображений об оставлении возможно большего состава командного состава в рядах армии в мирное время, я считаю в основном их правильными, но при этом я только за оставление нужных и способных кадров, а не таких, как у нас были, вроде провалившихся.
   22 августа 1944 г. № 002 Г. Жуков
   Великая Отечественная война: Военно-исторические очерки. М., 1999. Кн. 3. С. 480–481.
//-- № 64 --//
   ИЗ СООБЩЕНИЯ ИНФОРМБЮРО НАРКОМИНДЕЛА СССР ОТНОСИТЕЛЬНО БОЛГАРИИ,
   9 сентября 1944 г.
   5 сентября Советский Союз разорвал отношения с Болгарией и объявил состояние войны между СССР и Болгарией. Это решение было принято Советским правительством вследствие того, что Болгария, несмотря на то, что ухудшившееся военное положение Германии давало ей полную возможность разорвать свои отношения с Германией и покончить таким образом со своей прогерманской политикой, продолжала поддерживать отношения с Германией, укрывая немцев на болгарской территории и предоставляя им возможность создать здесь новый плацдарм для сопротивления силам союзников.
   После опубликования советской ноты представители Болгарского правительства – генеральный секретарь болгарского министерства иностранных дел г. Сарафов и директор политического департамента этого министерства г. Алтынов в ночь на 6 сентября посетили советского поверенного в делах в Софии Д. Г. Яковлева и от имени Болгарского правительства попросили уведомить Советское правительство в том, что Болгария разорвала свои отношения с Германией и что Болгарское правительство просит Советское правительство о перемирии.
   Несмотря на эти официальные заявления, Болгарское правительство 6 сентября объявило только о том, что оно обратилось к Советскому правительству с просьбой о перемирии, но ничего не заявило о разрыве с Германией. Таким образом, обнаружилось противоречие между заявлением Болгарского правительства, сделанным советскому поверенному в делах в Софии, и заявлением, сделанным Болгарским правительством публично. Такое противоречивое положение не могло не вызвать у Советского правительства недоверия к позиции Болгарского правительства. Ввиду этого Советское правительство не могло приступить к рассмотрению просьбы Болгарского правительства о перемирии.
   Только 7 сентября Болгарское правительство объявило, что оно разорвало отношения с Германией.
   8 сентября Болгарское правительство объявило войну Германии.
   В настоящее время Советское правительство нашло возможным принять к рассмотрению просьбу Болгарского правительства относительно переговоров о перемирии.
   Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны.
   Т. II. М., 1946. С, 200–201.
//-- № 65 --//
   ПОСЛАНИЕ У. ЧЕРЧИЛЛЯ И. В. СТАЛИНУ,
   6 января 1945 г.
   На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению, наш эмиссар главный маршал авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой. Его поездка сильно затянулась не по Вашей вине. Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным.
   Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
   Т. I. М., 1957. С, 298–299.
//-- № 66 --//
   ПОСЛАНИЕ И. В. СТАЛИНА У. ЧЕРЧИЛЛЮ,
   7 января 1945 г.

   Получил вечером 7 января Ваше послание от 6 января 1945 года.
   К сожалению, главный маршал авиации г-н Теддер еще не прибыл в Москву.
   Очень важно использовать наше превосходство против немцев в артиллерии и авиации. В этих видах требуется ясная погода для авиации и отсутствие низких туманов, мешающих артиллерии вести прицельный огонь. Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам.
   Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
   Т. I. М., 1957. С. 299.
//-- № 67 --//
   ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ 1-ГО БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА МАРШАЛУ Г. К. ЖУКОВУ, НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ФРОНТА ГНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ М. МАЛИНИНУ (извлечение)
   Войска 1-го Белорусского фронта, совершив стремительный обходной маневр к западу от Варшавы, заняли город Жирардув, перерезали дороги на Сохачев, форсировали Вислу севернее Варшавы и, отрезав таким образом Варшаву с запада, сегодня, 17 января, путем комбинированного удара с севера, запада и юга овладели столицей союзной нам Польши городом Варшава – важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на реке Висла…
   В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Варшава, представить к присвоению названия «Варшавских» и к награждению орденами.
   Сегодня, 17 января, в 19 часов столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Белорусского фронта, в том числе 1-й польской армии, овладевшими столицей Польши городом Варшава, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.
   За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, в том числе войскам 1-й польской армии, участвовавшим в боях за освобождение Варшавы.
   Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины и союзной нам Польши!
   Смерть немецким захватчикам!
   Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза И. Сталин
   17 января 1945 года
   Великая Отечественная война: Военно-исторические очерки: Кн. 3. Освобождение. С. 469.
//-- № 68 --//
   КОНФЕРЕНЦИЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ТРЕХ СОЮЗНЫХ ДЕРЖАВ – СОВЕТСКОГО СОЮЗА, СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ – В КРЫМУ,
   4—12 февраля 1945 г.
   (извлечения из решений конференции)

   Разгром Германии
   Мы рассмотрели и определили военные планы трех союзных держав в целях окончательного разгрома общего врага. Военные штабы трех союзных наций в продолжение всей конференции ежедневно встречались на совещаниях. Эти совещания были в высшей степени удовлетворительны со всех точек зрения и привели к более тесной координации военных усилий трех союзников, чем это было когда-либо раньше. Был произведен взаимный обмен самой полной информацией. Были полностью согласованы и детально спланированы сроки, размеры и координации новых и еще более мощных ударов, которые будут нанесены в сердце Германии нашими армиями и военно-воздушными силами с востока, запада, севера и юга (…)

   Оккупация Германии и контроль над ней
   Мы договорились об общей политике и планах принудительного осуществления условий безоговорочной капитуляции, которые мы совместно предпишем нацистской Германии после того, как германское вооруженное сопротивление будет окончательно сокрушено. Эти условия не будут опубликованы, пока не будет достигнут полный разгром Германии. В соответствии с согласованным планом вооруженные силы трех держав будут занимать в Германии особые зоны. Планом предусмотрены координированная администрация и контроль, осуществляемые через Центральную Контрольную Комиссию, состоящую из главнокомандующих трех держав, с местом пребывания в Берлине. Было решено, что Франция будет приглашена тремя державами, если она этого пожелает, взять на себя зону оккупации и участвовать в качестве четвертого члена в Контрольной Комиссии. Размеры французской зоны будут согласованы между четырьмя заинтересованными правительствами через их представителей в Европейской Консультативной Комиссии.
   Нашей непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира. Мы полны решимости разоружить и распустить все германские вооруженные силы, раз и навсегда уничтожить германский генеральный штаб, который неоднократно содействовал возрождению германского милитаризма, изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства; подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию и взыскать в натуре возмещение убытков за разрушения, причиненные немцами; стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения; устранить всякое нацистское и милитаристское влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни германского народа и принять совместно такие другие меры к Германии, которые могут оказаться необходимыми для будущего мира и безопасности всего мира. В наши цели не входит уничтожение германского народа. Только тогда, когда нацизм и милитаризм будут искоренены, будет надежда на достойное существование для германского народа и место для него в сообществе наций.

   Репарации с Германии
   Мы обсудили вопрос об ущербе, причиненном в этой войне Германией союзным странам, и признали справедливым обязать Германию возместить этот ущерб в натуре в максимально возможной мере.
   Будет создана комиссия по возмещению убытков, которой поручается также рассмотреть вопрос о размерах и способах возмещения ущерба, причиненного Германией союзным странам. Комиссия будет работать в Москве.

   Конференция Объединенных Наций
   Мы решили в ближайшее время учредить совместно с нашими союзниками всеобщую международную организацию для поддержания мира и безопасности. Мы считаем, что это существенно как для предупреждения агрессии, так и для устранения политических, экономических и социальных причин войны путем тесного и постоянного сотрудничества всех миролюбивых народов.
   Основы были заложены в Думбартон-Оксе. Однако по важному вопросу о процедуре голосования там не было достигнуто соглашения. На настоящей конференции удалось разрешить это затруднение. Мы согласились на том, что 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско в Соединенных Штатах будет созвана конференция Объединенных Наций для того, чтобы подготовить устав такой организации соответственно положениям, выработанным во время неофициальных переговоров в Думбартон-Оксе.
   С правительством Китая и Временным правительством Франции будут немедленно проведены консультации и к ним будет направлено обращение принять участие совместно с правительствами Соединенных Штатов, Великобритании и Союза Советских Социалистических Республик в приглашении других стран на конференцию.
   Как только консультации с Китаем и Францией будут закончены, текст предложений о процедуре голосования будет опубликован.

   Декларация об освобожденной Европе
   (…) Премьер Союза Советских Социалистических Республик, премьер-министр Соединенного Королевства и
   президент Соединенных Штатов Америки консультировались между собой в общих интересах народов своих стран и народов освобожденной Европы. Они совместно заявляют о том, что они договорились между собой согласовывать в течение периода временной неустойчивости в освобожденной Европе политику своих трех правительств в деле помощи народам, освобожденным от господства нацистской Германии, и народам бывших государств – сателлитов оси в Европе при разрешении ими демократическими способами их насущных политических и экономических проблем.
   Установление порядка в Европе и переустройство национально-экономической жизни должно быть достигнуто таким путем, который позволит освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору. В соответствии с принципом Атлантической хартии о праве всех народов избирать форму правительства, при котором они будут жить, должно быть обеспечено восстановление суверенных прав и самоуправления для тех народов, которые были лишены этого агрессивными нациями путем насилия.
   Для улучшения условий, при которых освобожденные народы могли бы осуществлять эти права, три правительства будут совместно помогать народам в любом освобожденном европейском государстве или в бывшем государстве-сателлите оси в Европе, где, по их мнению, обстоятельства этого потребуют: а) создавать условия внутреннего мира, Ь) проводить неотложные мероприятия по оказанию помощи нуждающимся народам, с) создавать временные правительственные власти, широко представляющие все демократические элементы населения и обязанные возможно скорее установить путем свободных выборов правительства, отвечающие воле народа, и d) способствовать, где это окажется необходимым, проведению таких выборов…
   Этой декларацией мы снова подтверждаем нашу веру в принципы Атлантической хартии, нашу верность декларации
   Объединенных Наций и нашу решимость создать в сотрудничестве с другими миролюбивыми нациями построенный на принципах права международный порядок, посвященный миру, безопасности, свободе и всеобщему благосостоянию человечества.
   Издавая настоящую декларацию, три державы выражают надежду, что Временное правительство Французской республики может присоединиться к ним в предложенной процедуре.

   О Польше
   Мы собрались на Крымскую конференцию разрешить наши разногласия по польскому вопросу. Мы полностью обсудили все аспекты польского вопроса. Мы вновь подтвердили наше общее желание видеть установленной сильную, свободную, независимую и демократическую Польшу, и в результате наших переговоров мы согласились об условиях, на которых новое Временное польское правительство Национального Единства будет сформировано таким путем, чтобы получить признание со стороны трех главных держав.
   Достигнуто следующее соглашение:
   Новое положение создалось в Польше в результате полного освобождения ее Красной Армией. Это требует создания Временного польского правительства, которое имело бы более широкую базу, чем это было возможно раньше, до недавнего освобождения западной части Польши. Действующее ныне в Польше Временное правительство должно быть поэтому реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы. Это новое правительство должно затем называться Польским Временным правительством Национального Единства…
   Когда Польское Временное правительство Национального Единства будет сформировано должным образом в соответствии с вышеуказанным, правительство СССР, которое поддерживает в настоящее время дипломатические отношения с нынешним Временным правительством Польши, правительство Соединенного Королевства и правительство США установят дипломатические отношения с новым Польским Временным правительством Национального Единства и обменяются послами, по докладам которых соответствующие правительства будут осведомлены о положении в Польше.
   Главы трех правительств считают, что восточная граница Польши должна идти вдоль линии Керзона с отступлением от нее в некоторых районах от пяти до восьми километров в пользу Польши. Главы трех правительств признают, что Польша должна получить существенное приращение территории на севере и на западе. Они считают, что по вопросу о размере этих приращений в надлежащее время будет спрошено мнение нового Польского правительства Национального Единства и что вслед за тем окончательное определение западной границы Польши будет отложено до мирной конференции.

   О Югославии
   Мы признали необходимым рекомендовать маршалу Тито и д-ру Шубашичу немедленно ввести в действие заключенное между ними соглашение и образовать Временное объединенное правительство на основе этого соглашения.
   Было решено также рекомендовать, чтобы новое югославское правительство, как только оно будет создано, заявило:
   1. что антифашистское вече Национального Освобождения Югославии будет расширено за счет включения членов последней югославской скупщины, которые не скомпрометировали себя сотрудничеством с врагом, и, таким образом, будет создан орган, именуемый Временным парламентом;
   2. что законодательные акты, принятые антифашистским вече Национального Освобождения, будут подлежать последующему утверждению Учредительным собранием.
   Был также сделан общий обзор других балканских вопросов.

   Совещания министров иностранных дел
   (…) На конференции было достигнуто соглашение о том, что должен быть создан постоянный механизм для регулярной консультации между тремя министрами иностранных дел…

   Единство в организации мира, как и в ведении войны
   Наше совещание в Крыму вновь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций. Мы верим, что это является священным обязательством наших правительств перед своими народами, а также перед народами мира.
   Только при продолжающемся и растущем сотрудничестве и взаимопонимании между нашими тремя странами и между всеми миролюбивыми народами может быть реализовано высшее стремление человечества – прочный и длительный мир, который должен, как говорится в Атлантической хартии, «обеспечить такое положение, при котором все люди во всех странах могли бы жить всю свою жизнь, не зная ни страха, ни нужды».
   Победа в этой войне и образование предполагаемой международной организации предоставят самую большую возможность во всей истории человечества для создания в ближайшие годы важнейших условий такого мира…
   Известия. 18 февраля 1945.
//-- № 69 --//
   ПРИКАЗ ГИТЛЕРА О «ВЫЖЖЕННОЙ ЗЕМЛЕ»,
   19 марта 1945 г.
   (…) Содержание: о разрушении объектов на территории Германии.
   Борьба за существование нашего народа заставляет также и на территории Германии использовать все средства, которые могут ослабить боеспособность противника и задержать его продвижение. Необходимо использовать все возможности, чтобы непосредственно или косвенно нанести максимальный урон боевой мощи противника. Ошибочно было бы полагать, что после возвращения потерянных территорий можно будет снова использовать не разрушенные перед отступлением или выведенные из строя на незначительный срок пути сообщения, средства связи, промышленные предприятия и предприятия коммунального хозяйства. Противник оставит нам при своем отступлении лишь выжженную землю и не посчитается с нуждами местного населения. Поэтому я приказываю:
   1. Все находящиеся на территории Германии пути сообщения, средства связи, промышленные предприятия и предприятия коммунального хозяйства, а также материальные запасы, которыми противник может в какой-либо мере воспользоваться, немедленно или по прошествии незначительного времени подлежат уничтожению.
   2. Ответственность за уничтожение возлагается: на военные командные инстанции в отношении всех военных объектов (включая дорожные сооружения и средства связи), на гаулейтеров и государственных комиссаров обороны в отношении всех промышленных предприятий, предприятий коммунального хозяйства, а также всякого рода материальных запасов. Войска должны оказывать гаулейтерам и государственным комиссарам обороны необходимую помощь в выполнении стоящих перед ними задач.
   3. Настоящий приказ немедленно довести до сведения всех командиров. Все распоряжения, противоречащие данному приказу, утрачивают свою силу.
   Адольф Гитлер
   Дашичев В. Банкротство стратегии…
   Т. 2. С. 604.
//-- № 70 --//
   ЗАЯВЛЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА СССР О ЖЕЛАНИИ ДЕНОНСИРОВАТЬ ПАКТ О НЕЙТРАЛИТЕТЕ С ЯПОНИЕЙ,
   5 апреля 1945 г.

   Пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией был заключен 13 апреля 1941 г., т. е. до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки с другой.
   С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза.
   При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление этого Пакта стало невозможным.
   В силу сказанного выше и в соответствии со статьей 3-й упомянутого Пакта, предусматривающей право денонсации за один год до истечения пятилетнего срока действия Пакта, Советское правительство настоящим заявляет правительству Японии о своем желании денонсировать Пакт от 13 апреля 1941 г.
   Известия. 6 апреля 1945.
//-- № 71 --//
   ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 1-ГО БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА МАРШАЛА Г. К. ЖУКОВА КОМАНДУЮЩИМ АРМИЯМИ И КОМАНДИРАМ ОТДЕЛЬНЫХ КОРПУСОВ ФРОНТА О НЕОБХОДИМОСТИ АКТИВИЗАЦИИ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ НА БЕРЛИН
   17.04., 20:30

   1. Хуже всех проводят наступательную Берлинскую операцию 69-я армия под командованием генерал-полковника Колпакчи, 1 ТА под командованием генерал-полковника Катукова и 2 ТА под командованием генерал-полковника Богданова.
   Эти армии, имея колоссальнейшие силы и средства, второй [день] действуют неумело и нерешительно, топчась перед слабым противником.
   Командарм Катуков и его командиры корпусов Ющук, Дремов, Бабаджанян за полем и за действиями своих войск не наблюдают, отсиживаясь далеко в тылах (10–12 км). Обстановки эти генералы не знают и плетутся в хвосте событий.
   2. Если допустить медлительность в развитии Берлинской операции, то войска истощатся, израсходуют все материальные запасы, не взяв Берлин.
   Я требую: а) Немедля развить стремительность наступления. 1-й и 2-й танковым армиям и 9 тк прорваться при поддержке 3, 5 и 8-й гв. армий в тыл обороны противника и стремительно продвинуться в район Берлина.
   Все крупные населенные пункты и узлы дорог обходить, имея в виду, что в этих местах противник будет иметь сильную ПТО. Танковым армиям не разбрасываться по фронту и действовать кулаком.
   б) Всем командармам находиться на НП командиров корпусов, ведущих бой на главном направлении, а командирам корпусов находиться в бригадах и дивизиях первого эшелона на главном направлении. Нахождение в тылу войск категорически запрещено.
   в) Всю артиллерию, в том числе БМ, подтянуть к первому эшелону и держать ее не далее 2–3 км за эшелоном, ведущим бой.
   Действия артиллерии концентрировать на тех участках, где решается задача на прорыв.
   Иметь в виду, что до самого Берлина противник будет сопротивляться и цепляться за каждый куст, а потому танкистам, самоходчикам и пехоте не ждать, пока артиллерия перебьет всех немцев и предоставит удовольствие двигаться по чистому пространству.
   4. Бейте беспощадно немцев и двигайтесь вперед днем и ночью на Берлин, тогда Берлин будет очень скоро наш.
   Жуков, Телегин
   Великая Отечественная война. Военно-исторические очерки.
   Кн. 3. М., 1999. С, 471–472.
//-- № 72 --//
   АКТ О БЕЗОГОВОРОЧНОЙ КАПИТУЛЯЦИИ ГРМАНСКОЙ АРМИИ (подписан в ночь с 8 на 9 мая 1945 г. в Берлине)

   1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, – Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных экспедиционных сил.
   2. Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23:01 часа по центрально-европейскому времени 8-го мая 1945 года, остаться на местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союзного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны.
   3. Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным Командованием Союзных экспедиционных сил.
   4. Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным Объединенными Нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.
   5. В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное Командование Союзных экспедиционных сил предпримут такие карательные меры, или другие действия, которые они сочтут необходимыми.
   6. Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках. Только русский и английский тексты являются аутентичными.

   Подписано 8 мая 1945 г. в гор. Берлине

   От имени Германского Верховного Командования:
   Кейтель, Фридебург, Штумпф

   В присутствии:
   По уполномочию Верховного Главнокомандования
   Красной Армии Маршал Советского Союза Жуков', По уполномочию Верховного Командующего Экспедиционными силами Союзников Главный маршал авиации Теддер, Командующий Стратегическими Воздушными силами США Главнокомандующий Генерал Спаатс.
   При подписании также присутствовали в качестве свидетелей: Французской Армии генерал Делатр де Тассиньи
   Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны.
   Т. III. М., 1947. С, 261–262.
//-- № 73 --//
   ОБРАЩЕНИЕ И. В. СТАЛИНА К СОВЕТСКОМУ НАРОДУ,
   9 мая 1945 г.
   Товарищи! Соотечественники и соотечественницы!
   Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побежденной и объявила безоговорочную капитуляцию.
   7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования в присутствии представителей Верховного Командования союзных войск и Верховного Главнокомандования советских войск подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая.
   Зная волчью повадку немецких заправил, считающих договора и соглашения пустой бумажкой, мы не имеем основания верить им на слово. Однако сегодня с утра немецкие войска во исполнение акта капитуляции стали в массовом порядке складывать оружие и сдаваться в плен нашим войскам. Это уже не пустая бумажка. Это – действительная капитуляция вооруженных сил Германии. Правда, одна группа немецких войск в районе Чехословакии все еще уклоняется от капитуляции. Но я надеюсь, что Красной Армии удастся привести ее в чувство.
   Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой победы нашего народа над германским империализмом.
   Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь отечества, – не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией.
   Отныне над Европой будет развеваться великое знамя свободы народов и мира между народами.
   Три года назад Гитлер всенародно заявил, что в его задачи входит расчленение Советского Союза и отрыв от него Кавказа, Украины, Белоруссии, Прибалтики и других областей. Он прямо заявил: «Мы уничтожим Россию, чтобы она больше никогда не смогла подняться». Это было три года назад. Но сумасбродным идеям Гитлера не суждено было сбыться, – ход войны развеял их в прах. На деле получилось нечто прямо противоположное тому, о чем бредили гитлеровцы. Германия разбита наголову. Германские войска капитулируют. Советский Союз торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию.
   Товарищи! Великая Отечественная война завершилась нашей полной победой. Период войны в Европе кончился. Начался период мирного развития.
   С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!
   Слава нашей героической Красной Армии, отстоявшей независимость нашей Родины и завоевавшей победу над врагом!
   Слава нашему великому народу, народу-победителю!
   Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим свою жизнь за свободу и счастье нашего народа!

   Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 192–194.
//-- № 74 --//
   ВЫСТУПЛЕНИЕ И. В. СТАЛИНА НА ПРИЕМЕ В КРЕМЛЕ В ЧЕСТЬ КОМАНДУЮЩИХ ВОЙСКАМИ КРАСНОЙ АРМИИ,
   24 мая 1945 г.

   Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.
   Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего Советского народа и, прежде всего, русского народа (Бурные продолжительные аплодисменты, крики «ура»).
   Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
   Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
   Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
   У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего Правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, – над фашизмом.
   Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!
   За здоровье русского народа! (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты.)

   Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947. С. 196–197.
//-- № 75 --//
   ПОТСДАМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ТРЕХ ДЕРЖАВ,
   17 июля – 2 августа 1945 г. (извлечения из решений)

   III
   О ГРМАНИИ
   Политические и экономические принципы, которыми необходимо руководствоваться при обращении с Германией в начальный контрольный период

   А. Политические принципы
   1. В соответствии с соглашением о контрольном механизме в Германии верховная власть в Германии будет осуществляться главнокомандующими вооруженных сил Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства и Французской Республики, каждым в своей зоне оккупации, по инструкциям своих соответствующих правительств, а также совместно по вопросам, затрагивающим Германию в целом, действующими в качестве членов Контрольного Совета.
   2. Поскольку это практически осуществимо, должно быть одинаковое обращение с немецким населением по всей Германии.
   3. Целями оккупации Германии, которыми должен руководствоваться Контрольный Совет, являются:
   I) полное разоружение и демилитаризация Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая может быть использована для военного производства, или контроль над ней. С этими целями:
   а) все сухопутные, морские и воздушные вооруженные силы Германии, СС, СА, СД и гестапо со всеми их организациями, штабами и учреждениями, включая генеральный штаб, офицерский корпус, корпус резервистов, военные училища, организации ветеранов войны и все другие военные и полувоенные организации вместе с их клубами и ассоциациями, служащими интересам поддержания военных традиций в Германии, будут полностью и окончательно упразднены, дабы навсегда предупредить возрождение или реорганизацию германского милитаризма и нацизма;
   б) все вооружение, амуниция и орудия войны и все специализированные средства для их производства должны находиться в распоряжении союзников или должны быть уничтожены. Поддержание и производство всех самолетов и всякого вооружения, амуниции и орудий войны будет предотвращено…
   III) уничтожить национал-социалистскую партию и ее филиалы и подконтрольные организации, распустить все нацистские учреждения, обеспечить, чтобы они не возродились ни в какой форме, и предотвратить всякую нацистскую и милитаристскую деятельность или пропаганду…
   4. Все нацистские законы, которые создали базис для гитлеровского режима или которые установили дискриминацию на основе расы, религии или политических убеждений, должны быть отменены. Никакая такая дискриминация, правовая, административная или иная, не будет терпима.
   5. Военные преступники и те, кто участвовал в планировании или осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или военные преступления, должны быть арестованы и преданы суду. Нацистские лидеры, влиятельные сторонники нацистов и руководящий состав нацистских учреждений и организаций и любые другие лица, опасные для оккупации и ее целей, должны быть арестованы и интернированы.
   6. Все члены нацистской партии, которые были больше чем номинальными участниками ее деятельности, и все другие лица, враждебные союзным целям, должны быть удалены с общественных или полуобщественных должностей и с ответственных постов в важных частных предприятиях. Такие лица должны быть заменены лицами, которые по своим политическим и моральным качествам считаются способными помочь в развитии подлинно демократических учреждений в Германии…
   8. Судебная система будет реорганизована в соответствии с принципами демократии, правосудия на основе законности и равноправия всех граждан, без различия расы, национальности и религии.
   9. Управление в Германии должно проводиться в направлении децентрализации политической структуры и развития на местах чувства ответственности…
   Правда, 3 августа 1945.
//-- № 76 --//
   ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА О НАЧАЛЕ ВОЙНЫ С МИЛИТАРИСТСКОЙ ЯПОНИЕЙ,
   8 августа 1945 г.
   (…) После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии Япония оказалась единственной великой державой, которая все еще стоит за продолжение войны.
   Требование трех держав – Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая – от 26 июля сего года о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил было отклонено Японией. Тем самым предложение японского правительства Советскому Союзу о посредничестве в войне на Дальнем Востоке теряет всякую почву.
   Учитывая отказ Японии капитулировать, союзники обратились к Советскому правительству с предложением включиться в войну против японской агрессии и тем сократить сроки окончания войны, сократить количество жертв и содействовать скорейшему восстановлению всеобщего мира.
   Верное своему союзническому долгу, Советское правительство приняло предложение союзников и присоединилось к заявлению союзных держав от 26 июля сего года.
   Советское правительство считает, что такая его политика является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после ее отказа от безоговорочной капитуляции.
   Ввиду изложенного Советское правительство заявляет, что с завтрашнего дня, то есть с 9 августа, Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией.
   Правда. 9 августа 1945.

   № 77
   АКТ О КАПИТУЛЯЦИИ ЯПОНИИ,
   2 сентября 1945 г. (извлечение)

   1. Мы, действуя по приказу и от имени императора, японского правительства и японского императорского генерального штаба, настоящим принимаем условия Декларации, опубликованной 26 июля в Потсдаме главами правительств Соединенных Штатов, Китая и Великобритании, к которой впоследствии присоединился Советский Союз, каковые четыре державы будут впоследствии именоваться союзными державами.
   2. Настоящим мы заявляем о безоговорочной капитуляции союзным державам японского императорского генерального штаба, всех японских вооруженных сил и всех вооруженных сил под японским контролем вне зависимости от того, где они находятся.
   3. Настоящим мы приказываем всем японским войскам, где бы они ни находились, и японскому народу немедленно прекратить военные действия, сохранять и не допускать повреждения всех судов, самолетов и другого военного и гражданского имущества, а также выполнять все требования, которые могут быть предъявлены верховным командующим союзных держав или органами японского правительства по его указаниям.
   4. Настоящим мы приказываем японскому императорскому генеральному штабу немедленно издать приказы командующим всех японских войск и войск, находящимся под японским контролем, где бы они ни находились, безоговорочно капитулировать лично, а также обеспечить безоговорочную капитуляцию всех войск, находящихся под их командованием.
   6. Настоящим мы даем обязательство, что японское правительство и его преемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации, отдавать те распоряжения и предпринимать те действия, которых в целях осуществления этой декларации потребует верховный командующий союзных держав или любой другой назначенный союзными державами представитель.
   8. Власть императора и японского правительства управлять государством будет подчинена верховному командующему союзных держав, который будет предпринимать такие шаги, какие он сочтет необходимыми для осуществления этих условий капитуляции.
   Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. М., 1947. Т. 3. С. 480–481.
//-- № 78 --//
   ОБРАЩЕНИЕ И. В. СТАЛИНА К СОВЕТСКОМУ НАРОДУ В СВЯЗИ С ОКОНЧАНИЕМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ,
   2 сентября 1945 г.
   Товарищи! Соотечественники и соотечественницы!
   Сегодня, 2 сентября государственные и военные представители Японии подписали акт безоговорочной капитуляции. Разбитая наголову на морях и на суше и окруженная со всех сторон вооруженными силами Объединенных Наций, Япония признала себя побежденной и сложила оружие.
   Два очага мирового фашизма и мировой агрессии образовались накануне нынешней мировой войны: Германия – на западе и Япония – на востоке. Это они развязали Вторую мировую войну. Это они поставили человечество и его цивилизацию на край гибели. Очаг мировой агрессии на западе был ликвидирован четыре месяца назад, в результате чего Германия оказалась вынужденной капитулировать. Через четыре месяца после этого был ликвидирован очаг мировой агрессии на востоке, в результате чего Япония, главная союзница Германии, также оказалась вынужденной подписать акт капитуляции.
   Это означает, что наступил конец Второй мировой войны.
   Теперь мы можем сказать, что условия, необходимые для мира во всем мире, уже завоеваны.
   Следует отметить, что японские захватчики нанесли ущерб не только нашим союзникам – Китаю, Соединенным Штатам Америки, Великобритании. Они нанесли серьезнейший ущерб также и нашей стране. Поэтому у нас есть еще свой особый счет к Японии.
   Свою агрессию против нашей страны Япония начала еще в 1904 году, во время русско-японской войны. Как известно, в феврале 1904 года, когда переговоры между Японией и Россией еще продолжались, Япония, воспользовавшись слабостью царского правительства, неожиданно и вероломно, без объявления войны напала на нашу страну и атаковала русскую эскадру в районе Порт-Артура, чтобы вывести из строя несколько русских военных кораблей и создать тем самым выгодное положение для своего флота. И она действительно вывела из строя три первоклассных военных корабля России. Характерно, что через 37 лет после этого Япония в точности повторила этот вероломный прием в отношении Соединенных Штатов Америки, когда она в 1941 году напала на военно-морскую базу Соединенных Штатов Америки в Пирл-Харборе и вывела из строя ряд линейных кораблей этого государства. Как известно, в войне с Японией Россия потерпела тогда поражение. Япония же воспользовалась поражением царской России для того, чтобы отхватить от России Южный Сахалин, утвердиться на Курильских островах и, таким образом, закрыть на замок для нашей страны на востоке все выходы в океан – следовательно, также все выходы к портам Советской Камчатки и Советской Чукотки. Было ясно, что Япония ставит себе задачу отторгнуть от России весь ее Дальний Восток.
   Но этим не исчерпываются захватнические действия Японии против нашей страны. В 1918 году, после установления советского строя в нашей стране, Япония, воспользовавшись враждебным тогда отношением к Советской Стране Англии, Франции, Соединенных Штатов Америки и опираясь на них, вновь напала на нашу страну, оккупировала Дальний Восток и четыре года терзала наш народ, грабила Советский Дальний Восток.
   Но и это не все. В 1938 году Япония вновь напала на нашу страну в районе озера Хасан, около Владивостока, с целью окружить Владивосток, а в следующий год Япония повторила свое нападение уже в другом месте – в районе Монгольской Народной Республики, около Халхин-Гола, с целью прорваться на советскую территорию, перерезать нашу Сибирскую железнодорожную магистраль и отрезать Дальний Восток от России.
   Правда, атаки Японии в районе Хасана и Халхин-Гола были ликвидированы советскими войсками с большим позором для японцев. Равным образом была успешно ликвидирована японская военная интервенция 1918–1922 годов, и японские оккупанты были выброшены из районов нашего Дальнего Востока. Но поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт безоговорочной капитуляции.
   Это означает, что Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии.
   Наш советский народ не жалел сил и труда во имя победы. Мы пережили тяжелые годы. Но теперь каждый из нас может сказать: мы победили. Отныне мы можем считать нашу Отчизну избавленной от угрозы немецкого нашествия на западе и японского нашествия на востоке. Наступил долгожданный мир для народов всего мира.
   Поздравляю вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы, с великой победой, с успешным окончанием войны, с наступлением мира во всем мире!
   Слава вооруженным силам Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Китая и Великобритании, одержавшим победу над Японией!
   Слава нашим дальневосточным войскам и Тихоокеанскому военно-морскому флоту, отстоявшим честь и достоинство нашей Родины!
   Слава нашему великому народу, народу-победителю!
   Вечная слава героям, павшим в боях за честь и победу нашей Родины!
   Пусть здравствует и процветает наша Родина!
   Правда. 3 сентября 1945

   № 79
   СРАВНИТЕЛЬНАЯ ТАБЛИЦА БАЛАНСОВ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЛЮДСКИХ РЕСУРСОВ В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ СССР -------
| Библиотека iknigi.net
|-------
|
-------

И ГРМАНИИ В ПЕРИОД ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1939–1945) (в тыс. человек) [340 - Некоторые данные СССР (ненужные для сравнения) опущены.] [341 - В том числе 80 5264 военнообязанных, находившихся к началу войны в войсках на Больших учебных сборах.] [342 - Только на территории СССР.]

Потери на советско-германском фронте (1941–1945)

Кривошеев Г. Сравнительная таблица балансов использования людских ресурсов в вооруженных силах СССР и Германии в период Второй мировой войны (1939–1945) (Вестник военной информации, 1999, № 4. С. 18);
Кто был кто в Великой Отечественной войне, 1941–1945: Люди. События. Факты: Краткий справочник. М., 2000. С. 420, 421.

Краткая библиография

Сборники документов и материалов

   Битва за столицу: Сб. документов. М., 1994.
   Битва под Москвой: Хроника, факты, люди: в 2 кн. М., 2001.
   Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь / Под редакцией генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева и генерал-майора А. В. Кирилина. М., 2009.
   Великая Отечественная война – день за днем: по материалам рассекреченных оперативных сводок Генерального штаба Красной Армии. Т. 1–5. М„2008–2009.
   Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР – Германия 1933–1941. Документы. М., 2009.
   Вестник Архива Президента Российской Федерации. Война 1941–1945. Документы. М., 2010.
   Внешняя политика Советского Союза в период Великой Отечественной войны: Документы и материалы: в 4 т. М., 1944–1947.
   Военная разведка информирует. Документы разведуправления Красной Армии. Январь 1939 – июнь 1941. М., 2008.
   Военные архивы России. М., 1993. Вып. 1.
   Война Германии против Советского Союза 1941–1945: Документальная экспозиция: Каталог. Берлин, 1992.
   Гальдер Ф. Военный дневник: Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск / Пер. с нем. М., 2004.
   Дашичев В. И. Стратегия Гитлера. Путь к катастрофе. Исторические очерки, документы и материалы в четырех томах. М., 2005.
   Документы внешней политики СССР 1939–1942. Т. XXII–XXV (в семи книгах). М., 1992–2010.
   Г. К. Жуков в битве под Москвой: Сб. документов. М., 1994.
   Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939. М„1981.
   Зимняя война 1939–1940. Книга 2. И. В. Сталин и финская кампания: Стенограмма совещания при ЦКВКП(б). М., 1999.
   Зимняя война. Исследования, документы, комментарии. К 70-летию советско-финляндской войны. М., 2009.
   Лубянка в дни битвы за Москву: Материалы органов госбезопасности СССР из Центрального архива ФСБ России. М., 2002.
   Материалы «Особой папки» Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) по вопросу советско-польских отношений. 1923–1944 гг. М., 1997.
   Мировые войны XX века: в 4 кн. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы / отв. ред. М. Ю. Мягков. М., 2005.
   Москва военная. 1941–1945: Мемуары и архивные документы. М., 1995.
   Москва – Вашингтон. Политика и дипломатия Кремля 1921–1941. Сборник документов в 3 тт. / Отв. ред. академик Г. Н. Севостьянов. М., 2005.
   Нюрнбергский процесс: Сб. материалов: в 8 т. М., 1987–1999.
   Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Тт. 1–7. М., 1995–2009.
   Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Тт. 1–2. М., 1986.
   Перечень объединений и соединений советских вооруженных сил, входивших в состав действующей армии в период Великой Отечественной войны 1941–1945: Справочник. М., 1992.
   Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза: Документы и материалы. М., 1987.
   Прибалтика и геополитика 1935–1945 гг. Рассекреченные документы СВР РФ. М„2009.
   Ржешевский О. А. Война и дипломатия: Документы, комментарии (1941–1942). М„1997.
   Русский архив: Великая Отечественная. В 29 тт. / Председатель редакционной коллегии В. А. Золотарев. М., 1993–2001.
   Сборник боевых документов Верховного Главнокомандования за период Великой Отечественной войны. М., 1947–1960.
   Секреты Гитлера на столе у Сталина: Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР. М., 1995.
   Секреты польской политики 1935–1945 гг. Сборник документов / Сост. Л. Ф. Соцков. М., 2009.
   Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны. 1941–1945: Сб. документов: в 6 т. М., 1978–1984.
   Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны: Документы и материалы. Т. 1–2. М., 1984.
   Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Документы и материалы. Т. 1–2. М., 1983.
   Советско-болгарские отношения 1944–1948: Документы и материалы. М„1976.
   Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны. Т. 1–2. М., 1983.
   Сообщение Советского Информбюро. Кн. 1–8. М., 1944–1945.
   Сталин И. О Великой Отечественной войне. М., 1947.
   Эстония. Кровавый след нацизма 1941–1944: Сборник архивных документов о преступлениях эстонских коллаборационистов в годы Второй мировой войны. М., 2006.
   Ямпольский В. П. «Уничтожить Россию весной 1941 г.» (А. Гитлер, 31 июля 1940 г.): Документы спецслужб СССР и Германии. 1937–1945 гг. М„2008.

Дневники, мемуары

   Антипенко Н. А. На главном направлении. Минск, 1982.
   Баграмян И. Х. Так начиналась война. М., 1977.
   Баранов В. СМЕРШ. Будни фронтового контрразведчика. М., 2008.
   Батов П. И. В походах и боях. М., 1984.
   Болтин Е. А. Памятные годы (1939–1945). М., 2002.
   Василевский А. М. Дело всей жизни: В 2 кн. М., 1989.
   Воронов Н. Н. На службе военной. М., 1963.
   Вторая мировая война в воспоминаниях У. Черчилля, Ш. де Голля,
   К. Хэлла, У. Леги, Д. Эйзенхауэра / Сост. Трояновская Е. Я. М., 1990.
   Голль Ш. де. Военные мемуары. М., 1957.
   Горбатов А. В. Годы и войны. М., 1989.
   Грабин В. Г. Оружие победы: Воспоминания конструктора артиллерийских систем. М., 2000.
   Гудериан Г. Воспоминания солдата / Пер. с нем. Смоленск, 1998.
   Живая память: Великая Отечественная: Правда о войне. В 6 тт. М., 1995–2006.
   Жуков Г. К. Воспоминания и размышления: в 3 тт. М., 1992.
   Захаров М. В. Генеральный штаб в предвоенные годы. М., 1989.
   Кессельринг А. Люфтваффе: триумф и поражение. М., 2008.
   Князев Г. А. Дни великих испытаний. Дневники 1941–1945. СПб, 2009.
   Конев И. А. Сорок пятый. М., 1970.
   Куманев Г. А. Говорят сталинские наркомы. М., 2005.
   Майский И. М. Дневник дипломата. Лондон, 1934–1943. В 2 кн. М., 2006–2009.
   Майский И. М. Воспоминания советского дипломата. 1925–1945. М., 1987.
   Мерецков К. А. На службе народу. М., 1988.
   Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении, 1941–1943: Воспоминания командарма. М., 1979.
   Невежин В. А. Застольные речи Сталина. Документы и материалы. М., 2003.
   Покрышкин А. И. Познать себя в бою: Повесть. М., 1993.
   Поляков Ю. А. Минувшее. Фрагменты. Воспоминания историка. М., 2010.
   Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М., 1988.
   Ротмистров П. А. Стальная гвардия. М., 1984.
   Симонов К. М. Глазами человека моего поколения: Размышления о И. В. Сталине. М., 1990.
   Симонов К. М. Живые и мертвые. Роман. М., 1966.
   Судоплатов П. А. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год. М., 2001.
   Черчилль У. Вторая мировая война / Пер. с англ. В 6 кн. М., 1991–1995.
   Чуев Ф. И. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1990.
   Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны: в 2 кн. М., 1989.
   Эйзенхауэр Д. Крестовый поход в Европу. М., 1980.
   Эрфурт В. Финская война 1941–1945. М., 2005.
   Яковлев А.С. Цель жизни: Записки авиаконструктора. М., 1987.

Исследования

   1939 год: Уроки истории. М., 1990.
   65 лет Великой Победы / Под общ. ред. С. Е. Нарышкина, акад. А. В. Торкунова. В 6 тт. М., 2010.
   АкселА. Герои России 1941–1945. М., 2002.
   Анисков В. Т. Крестьянство против фашизма 1941–1945. История и психология подвига. М., 2003.
   Баранов В. П. Четыре войны генерала Масленникова. М., 2009. Барышников Н. И., Барышников В. Н., Федоров В. Е Финляндия во Второй мировой войне. Л., 1989.
   Барышников В. Н. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. 1940–1941. СПб., 2003.
   Барышников Н. И. Пять мифов в военной истории Финляндии. 1940–1944 гг. СПб., 2007.
   Батлер Дж., Гуайер Дж. Большая стратегия: Июнь 1941 – август 1942 / Пер. с англ. М., 1967.
   Безыменский Л. А. Укрощение «Тайфуна». М., 1987.
   Битва за Москву. 4-е изд. М., 1985.
   Блейер В. Германия во Второй мировой войне (1939–1945) / Пер. с нем. М„1971.
   Важнейшие решения: Сб. статей / Пер. с англ. М., 1964.
   Великая Отечественная война: правда и вымысел: Сб. статей. СПб., 2000. Вып. 1 (2000), вып. 2 (2003).
   Великая Отечественная война 1941–1945: Энциклопедия. / Отв. ред. академик А. О. Чубарьян. М., 2010.
   Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. Кн. 1. М„1998.
   Вестник МЕИМО – Университета: Специальный выпуск к 70-летию начала Второй мировой войны / Отв. ред. А. М. Чечевников. М., 2009.
   Берт А. Россия в войне 1941–1945 / Пер. с англ. М., 1967.
   Вестник Совета безопасности Российской Федерации № 2 (8). 2010.
   Вишлев О. В. Накануне 22 июня 1941 года. М., 2001.
   Вишлев О. В. Сталин и Гитлер. Кто кого обманул. М., 2010.
   Внезапность в наступательных операциях Великой Отечественной войны. М., 1986.
   Война и общество. В 2-х кн. М., 2004.
   Война и общество в XX веке. В 3-х книгах/ Рук. проекта О. А. Ржешевский. М., 2008.
   Война. Народ. Победа: Материалы межд. научн. конф. Москва. 15–16 марта 2008 г. / Под ред. Мягкова М. Ю., Никифорова Ю. А. М., 2008.
   Всероссийская Книга Памяти 1941–1945: Обзорный том. М., 1995.
   Вторая мировая и Великая Отечественная война в учебниках истории стран СНГ и ЕС: Проблемы, подходы, интерпретации / Под редакцией д. и. н. Т. С. Гузенковой, к. и. н. В. Н. Филяновой. М., 2010.
   Гареев М. А. Полководцы Победы и их военное наследие. М., 2003.
   Гареев М. А. Сражения на военно-историческом фронте. М., 2008.
   Городецкий Г. Миф «Ледокола». Накануне войны. М., 1995.
   Горьков Ю. А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941–1945): Цифры, документы. М., 2002.
   Дин В. Странный Союз / Пер. с нем. М., 2005.
   Дюков А. Р. «Пакт Молотова-Риббентропа» в вопросах и ответах. М., 2009.
   Егоров Д. И. Июнь 1941. Разгром Западного фронта. М., 2008.
   Жилин Б. А. Герои танкисты 1941–1942 гг. М., 2008.
   Жуков Ю. И. Сталин: тайны власти. М., 2005.
   Зимонин В. И. Вторая мировая война в Азиатско-Тихоокеанском регионе. М., 1989.
   Зимонин В. И. Канун и финал Второй мировой. Советский Союз и принуждение дальневосточного агрессора к миру. Историографический анализ. М., 2010.
   Золотарев В. А. Военная безопасность Отечества. М., 1996.
   Золотарев В. А., Соколов А. М. История великой войны 1941–1945. В 2-х тт. М., 2010.
   Инновационный учебно-методический комплекс «История». Учебное пособие для образовательных учреждений РФ. Модуль 2.5: История Великой Отечественной войны (1941–1945) / Отв. коорд. пр. Д. В. Фомин-Нилов. М., 2010.
   Исаев А. В. От Дубно до Ростова. М., 2004.
   Исаев А. В. Сталинград. За Волгой для нас земли нет. М., 2008.
   Исаев А. В., Морозов М. Э., Гончаров В. Л., Дюков А. Р. Мифы Великой отечественной войны. М., 2008.
   История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945: в 6 тт. М„1960–1965.
   История войны на Тихом океане / Пер. с яп. В 5 кн. Т. 4. М., 1958.
   История Второй мировой войны 1939–1945. В 12 тт. М., 1973–1982.
   К 70-летию Второй мировой войны. Исследования. Документы. Комментарии / Отв. ред. Сахаров А. Н., Сирош Н. И. М., 2009.
   Карель П., Бедекер Г. Восточный фронт. М., 2008.
   Карель П. Восточный фронт. Гитлер идет на Восток. От «Барбароссы» до Сталинграда: 1941–1943. М., 2008.
   Ковалев Б. Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. 1941–1944. М„2004.
   Кондрашов В. В. Знать все о противнике. Военные разведки СССР и фашистской Германии в годы Великой Отечественной войны: Историческая хроника. М., 2010.
   Кошкин А. А. Японский фронт маршала Сталина: Россия и Япония: тень Цусимы длиною в век. М., 2004.
   Кошкин А. А. Россия и Япония: узлы противоречий. М., 2010.
   Кульков Е. Н., Ржешевский О. А., Челышев И. А. Правда и ложь о Второй мировой войне. М., 1988.
   Кульков Е. Н. Вахта на Рейне. М., 1968.
   Куманев Е. А. Подвиг и подлог: страницы Великой Отечественной войны 1941–1945. 2-е изд. М„2004.
   Лобанов А. Панцерваффе: стальной таран Гитлера. М., 2008.
   Лиддел Барт Б. Вторая мировая война / Пер. с англ. М., 1976.
   Мальков В. Л. Путь к имперству. Америка в первой половине XX века. М„2004.
   Мальков В. Л. Россия и США в XX веке. М., 2009.
   Мартиросян А. Б. 200 мифов о Великой Отечественной войне. В 5 кн. М„2008.
   Мартиросян А. Б. На пути к мировой войне. М., 2008.
   Мединский В. Р. Война. Мифы СССР 1939–1945. М., 2011.
   Меллентин Ф. Танковые сражения. 1939–1945 / Пер. с нем. М., 1957.
   Мировые войны XX века. В 4 кн. Кн. 3: Вторая мировая война: Исторический очерк. 2-е изд. М., 2005.
   Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945 / Пер. с нем. В Зт. М„1956–1976.
   Мягков М. Ю. Вермахт у ворот Москвы. М., 1999.
   Мягков М. Ю. Проблема послевоенного устройства Европы в американо-советских отношениях. М., 2006.
   Нарочницкая Н. А. Россия и русские в мировой истории. М., 2005.
   Нарочницкая Н. А. За что и с кем мы воевали. М., 2005.
   Население России в XX веке: Исторические очерки. В 3 т. Т. 2: 1940–1959 гг. М„2001.
   Орлов А. С. Сталин: в преддверии войны. М., 2003.
   Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3, 4. М., 1997, 1999.
   Партитура Второй мировой войны. Кто и когда начал войну? / Н. А. Нарочницкая, В. М. Фалин и др. М., 2009.
   Печатное В. О. Сталин, Рузвельт, Трумен: СССР и США в 1940-х. М., 2006.
   Победа одна на всех (Вклад союзных республик в завоевание Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945) / Под общ. ред. адмирала флота А. И. Сорокина. М., 2010.
   Поздеева Л. В. Лондон – Москва. Британское общественное мнение и СССР 1939–1945. М„2000.
   Пономаренко И К. Партизанское движение в Великой Отечественной войне. М., 1943.
   Пыхалов И. В. Великая оболганная война. М., 2005.
   Ржешевский О. А. Война и история. 2-е изд. М., 1984.
   Ржешевский О. А. Сталин и Черчилль: Встречи. Беседы. Дискуссии. М., 2004, 2010.
   Робертс Д. Победа под Сталинградом. Битва, которая изменила историю / Пер. с англ. М., 2003.
   Россия и СССР в войнах XX века: Потери Вооруженных Сил: стах исследование / Под общ. ред. Г. А. Кривошеева. 2-е изд. М., 2005.
   Россия – США: политика и дипломатия в XX–XXI вв: Сб. статей. / Под ред. С. Б. Вольфсона, Н. Н. Егоровой, А. А. Исэрова, В. В. Познякова. М„2008.
   Рыжков Н. И. Экономика Советского Союза в годы Великой Отечественной войны. Москва-Белгород, 2010.
   Саркисянц М. Английские корни немецкого фашизма. СПб., 2003.
   Семиряга М. И. Коллаборационизм. М., 2000.
   Сенявская Е. С. Человек на войне: Историко-психологические очерки. М„1997.
   СенявскаяЕ. С. 1941–1945: Фронтовое поколение: Историко-психологическое исследование. М., 1995.
   Сиполс В. Я. На пути к Великой Победе: Советская дипломатия в 1941–1945 гг. М„1985.
   Сталинградская битва. Энциклопедия / Руководитель проекта профессор М. М. Загорулько. Волгоград, 2009.
   Супрун М. Н. Ленд-лиз и северные конвои. 1941–1945. М., 1997.
   Тейлор А. Вторая мировая война / Пер. с англ. М., 1995.
   Типпельскирх К. История Второй мировой войны / Пер. с нем. М., 1956.
   Тихвинский С. Л. Век стремительных перемен. М., 2005.
   Тюшкевич С. А. Борьба за огонь. М., 2010.
   Усиков А. Военное искусство в локальных войнах и вооруженных конфликтах. М., 2008
   Фалин В. М. Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов. М., 2000.
   Фейс Г. Черчилль, Рузвельт, Сталин. Война, которую вели и мир, которого они добились / пер. с англ. М., 2003.
   Фляйшхауэр И. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии, 1938–1939 / Пер. с нем. М„1990.
   Фролов М. И. «Салют и реквием»: Героизм и трагедия ленинградцев 1941–1944 гг. СПб., 2003.
   Христофоров В. С. Сталинград: органы НКВД накануне и в дни сражения. М., 2008.
   Чубарьян А. О. Канун трагедии. Сталин и международный кризис. Сентябрь 1939 – июнь 1941 года. М., 2008.
   Чубарьян А. О. XX век. Взгляд историка. М., 2009.
   Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс: Глазами очевидца / Пер. с англ. В 2 тт. М„1958.
   Ширер У. Взлет и падение третьего рейха / Пер. с англ. В 2 т. М., 1991.
   Штрайт К. Они нам не товарищи / Пер. с нем. СПб., 1991.
   Экономика победы. 1941–1945: Очерки / Отв. ред. Караваева И. В. М.,
   2010.

Сведения об авторах

   КУЛЬКОВ
   Евгений Николаевич – кандидат исторических наук,
   старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, автор монографии «Операция «Вахта на Рейне» (М., 1986), статей и глав в коллективных трудах по истории Германии и Второй мировой войны.

   МЯГКОВ
   Михаил Юрьевич – доктор исторических наук,
   заведующий Центром истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН, профессор МГИМО(У), автор монографий «Вермахт у ворот Москвы» (М., 1999) и «Проблема послевоенного устройства Европы в американо-советских отношениях» (М., 2006).

   РЖЕШЕВСКИЙ
   Олег Александрович – доктор исторических наук,
   профессор, Президент Ассоциации историков Второй мировой войны. Автор ряда книг по истории Второй мировой войны международных отношений, в том числе «Война и политика» (М., 1976; 1984), «Война и дипломатия» (М., 1997), «Сталин и Черчилль» (М., 2004; 2010).