Текст книги "Киса по имени Любовь. Любовь. Смерть. Преодоление"

Киса по имени Любовь
Любовь. Смерть. Преодоление
Родион Яковлевич Кормановский

© Родион Яковлевич Кормановский, 2017

ISBN 978-5-4483-8459-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая любовь
(первое название: Воспоминание о смерти.)

Лиля сидела на перилах и смотрела вниз. Это был шестнадцатый этаж – верхний этаж самого высокого жилого дома в городе. Только что взошло солнце, и его золотистые лучи осветили далеко внизу детскую площадку с качелями и заасфальтированный «пятачок» перед подъездом, прямо над которым находилась она. Где-то высоко заливался жаворонок. Лиля оторвала взгляд от асфальта и устремила его ввысь. Огромное, без единого облачка, голубое небо как будто обрушилось на неё. Впечатления этого майского утра как-то по-особому врезались в её мозг.

«Где-то там наверху, – Бог, Боженька на своём престоле сидит», – подумала она.

Так учила её мама.

«Мама-то учила, – подумала она, – но есть ли Бог? А если есть, тогда почему?.. Почему со мной всё это случилось?».

Воспоминания нахлынули на Лилю. Она, вздрогнув, едва удержалась на перилах, заново переживая свою боль.

…С детства были знакомы Лиля и Оксана. И соседками они были, и в один садик ходили, и в одну школу пошли в один класс. Игра в одну куклу в одной песочнице переросла у них в нечто большее – истинно дружеские чувства, которые укреплялись с годами. Они были подругами «не разлей вода»: сидели за одной партой, вместе гуляли и играли, а когда подросли, то вместе стали бегать на свидания. Даже «двойки» и «пятёрки» они получали вместе. Они считались двумя самыми красивыми девчонками в школе, про их дружбу ходили легенды – никогда одна из них не бросала другую.

Но в один прекрасный момент их дружба дала трещину. А случилось это, когда месяц назад к ним в класс привели нового мальчика – Андрея, который и стал камнем преткновения в их дружбе.

Высокий, красивый юноша, он в свои шестнадцать лет выглядел на все двадцать, а оттого казался зрелым и серьёзным мужчиной. Все девчонки класса (а может быть и всей школы) тут же влюбились в него без ума. Исключением не стали и Лиля с Оксаной. Каждая девчонка пыталась познакомиться с ним поближе, забыв про своего кавалера. Андрей всех отвергал, иногда мельком поглядывая на Лилю с Оксаной, что наши подруги, несомненно, подметили.

Пацаны со всей школы хотели разделаться с ним, но после одной ссоры, во время которой он «поставил» на место пятерых местных хулиганов, к нему никто не решался подходить.

После полумесяца наблюдений за Андреем Лиля с Оксаной решили, что он достоин их. Как-то на перемене они вместе подошли к нему и заговорили первыми. Вопреки их ожиданиям он с готовностью поддержал разговор и даже пригласил их вечером прогуляться втроём. Конечно же, они приняли его заманчивое предложение.

Вечером допоздна они гуляли вместе: пили пиво, шутили, смеялись – короче говоря, веселились. А когда пришло время расставаться, вначале домой пошла Оксана (при этом она шепнула Лиле на ухо: «Подруга, я на тебя надеюсь!»).

Затем Андрей с Лилей ещё немного погуляли, поговорили, а когда он проводил её, она наградила его жарким поцелуем и убежала. Этим поцелуем и своей непосредственностью она свела Андрея с ума. Целую неделю он ухаживал за ней, забыв про Оксану. Что в это время творилось в душе Оксаны, не знала Лиля, но за эту неделю она нажила себе врага, смертельного врага.

Вся следующая неделя Лили и Андрея пролетела, словно вальс любви. Они были всё время вместе – и в школе, и дома, вместе пропускали уроки и гуляли по парку. Она тоже была от него без ума. И он был влюблён в неё (по крайней мере, ей так казалось). Лиля готова была взорваться – так велико было её желание принадлежать ему.

И в конце недели это произошло.

У неё дома, когда они были одни. Она отдавалась ему самозабвенно, ничего не требуя взамен. Она горела огнём страсти. Она подарила ему свою девственность – так велика была её любовь к нему!

А утром всё кончилось.

Придя в школу, она обнаружила в его объятиях Оксану.

Лиля сразу всё поняла.

Он использовал её. Ему не нужна была она – просто он хотел обладать ею. Оксана в этот день села с ней за одну парту, хотя всю неделю они сидели врозь.

– Прости, – сказала Лиля. – Я забыла про тебя.

– Чёрта с два! – прошипела Оксана. – Твои слёзы – слишком малая плата за то, что я пережила! Ты ещё получишь своё! А о нём не беспокойся, – она кивнула на Андрея. – Уж я-то сумею удержать его!

Она встала и пересела к Андрею. Лиля осталась одна, наедине со своими мыслями. Была у неё подруга и возлюбленный, а теперь одна, лишь враги окружают её. А мама… Мама с головой поглощённая добыванием хлеба насущного, была так далека от неё и её проблем, что Лиле казалось, будто они живут в разных странах.

Прошло три дня. Разбитое сердце Лили ныло. Она страдала от одиночества, комплекса неполноценности и даже от чувства собственной вины. Поздно вечером Лиля вышла прогуляться, надеясь, что глоток свежего воздуха разгонит печальные мысли. Она пошла побродить в детский садик, расположенный неподалёку от дома в надежде, что темнота, тишина и ночной покой хоть как-то отвлекут её.

Когда она подходила к одной из веранд в садике, чтобы посидеть там, ей вдруг представилось, что там сидят Андрей с Оксаной и, обнимаясь и целуясь, усмехаются её приближению. Лиля развернулась и пошла к другой веранде, но когда приблизилась к ней, увидела огоньки сигарет там и услышала приглушённый щепот. Лиля развернулась и пошла быстрым шагом к другой веранде.

«И здесь нет покоя!» – подумала она.

Но шёпот не прекращался у неё за спиной и, как ей казалось, даже усиливался. Лиля резко обернулась, шёпот прекратился, и она увидела три силуэта, следующих за ней. Огоньков сигарет уже не было, но парни не остановились, а продолжали идти за ней. Лиля повернулась и пошла быстрее, а потом побежала, и бежала она теперь уже не к веранде, а к выходу из садика.

Но мрачные тени оказались сильнее и быстрее её. В мгновение они настигли её и повалили на траву. Лиля хотела закричать, но они тут же зажали ей рот.

– Попалась, сучка! – прошептал чей-то смрадный рот ей в ухо.

Тут же на ней было разорвано платье и, несмотря на её сопротивление, с неё быстро сорвали одежду. Лиля заплакала от бессилия. Она лежала совершенно голая в окружении трёх негодяев.

Насиловали её долго и умело.

Она не сопротивлялась – ей было уже все равно. С покорностью она выполняла их приказания, ведь за неповиновение её наказывали ударом по почкам.

Они старались, старались доставить себе побольше удовольствия и не оставить следов на её теле. В один момент они все трое насиловали её одновременно, а она лишь стонала от боли, мучительно снося всё, что с ней делали. В конце концов они насытились, устали, и тот же смрадный шёпот, запихивая ей в рот её же трусики, произнёс:

– Теперь ты получила своё, сучка! – и добавил, уходя, – а ты молодец, хорошо себя вела!

До восхода солнца она сидела в садике и плакала. Она была уничтожена. Она была сама себе противна.

Рано утром Лиля вернулась домой и залезла в ванну. Нещадно она тёрла себя мочалкой, пытаясь смыть грязь и позор.

Когда она вышла, мать уже ушла на работу.

Лиля не пошла в школу. Она весь день проплакала, изредка забываясь тревожным сном.

Она не пошла в школу и на следующее утро.

Прошёл ещё один день.

Она настолько возненавидела себя, что откуда-то из глубины души пришла мысль прекратить эту жизнь, и Лиле сразу стало легче.

Такая, внезапно опротивевшая, жизнь ей не нужна!

Весь день Лиля думала о маме. Но груз позора и презрения к жизни перевесил на весах бытия.

На следующее утро в пять часов она уже сидела на перилах верхнего этажа соседней шестнадцатиэтажки. Она сжимала в руке клочок бумаги, на котором было написано:

«Мама! Молись за меня! Может быть, Господь примет меня. Лиля».

Лиля аккуратно сложила листок и сунула его в карман.

«Со мной покончено, – пронеслось у неё в голове. – Я не выдержала этого позора. Я больше не могу жить на этой земле…»

Лиля в последний раз огляделась по сторонам. Взошедшее солнце ярко осветило просыпающийся город. Он был, как на ладони. Слева за городом виднелся зелёный-зелёный лес, змеилась речка, в зеркальной глади которой отражалось голубое небо, а на берегу её стояла церковь с зелёными куполами и золотыми крестами. Лиля перекрестилась и посмотрела в небо.

Огромный голубой небесный свод обрушился на неё. Как красиво!

«Почему же так хочется жить?!! Мне надо, надо умереть!» – твердила себе Лиля, когда опускала взгляд на землю.

В этот момент она увидела в доме напротив в открытом окне старушку, которая истово молилась и клала земные поклоны невидимым образам. Между поклонами бабушка смотрела на неё.

Лиле стало не по себе от этого взгляда. Ей захотелось слезть с перил, идти домой, обнять маму, заплакать и рассказать ей всё. Но, думая, что мама не поймёт её, Лиля, пересилив этот порыв, сказала сама себе вслух:

– Я должна умереть!

– Он не стоит этого, – вдруг услышала она сзади.

– Что? – удивлённо воскликнула она, пытаясь обернуться и теряя равновесие.

Молодой человек, стоящий сзади, в мгновение ока схватил её в охапку и затащил на балкон.

– Чуть не полетела, – произнёс с улыбкой спаситель, держа её в объятиях. – А крылья вроде бы ещё не выросли.

– Да кто ты такой? – пытаясь высвободиться и отбиваясь от него кулаками, крикнула она. – И почему ты мне мешаешь?!

– Я? – переспросил он, отпуская её. – Я просто человек, прохожий. А ты… Ты не имеешь права забрать ТО, ЧТО ТЕБЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ!

– Что? – Лиля раскрыла рот от удивления.

– Твою ЖИЗНЬ – вот что! – парень говорил спокойно и уверенно.

Лиля перевела взгляд своих округлившихся глаз на сверкающие золотом кресты церкви. Она ничего не понимала – голова отказывалась соображать. Затем она взглянула на дом напротив, ища глазами окно, в котором молилась старушка.

Бабушка положила последний земной поклон, встала, подошла к окну и улыбнулась ей. Лиля улыбнулась в ответ. Она чувствовала себя в глупейшем положении, в голову лезли какие-то идиотские мысли, несмотря на всю серьёзность шага, который она собиралась предпринять.

Она разглядела, наконец, своего спасателя. Это был высокий, стройный, даже красивый молодой человек. Он улыбался ей. Она посмотрела ему прямо в глаза. Его карие глаза в ответ тоже улыбались, но в них было что-то ещё – да, из них, от самой глубины души исходил какой-то внутренний свет силы, надёжности и любви к жизни.

– Меня зовут Алексей, – представился он. – Не правда ли, у меня оригинальный способ знакомиться с девушками?

– А что, было много девушек, с которыми ты так знакомился? – прошептала она.

– Нет, ну что ты! Ты – первая, – сказал со смехом Алексей и добавил уже серьёзно, – и надеюсь, единственная!

Она вновь посмотрела на небо.

Ясный, голубой, огромный небесный свод обрушился на неё ураганом чувств и эмоций.

Какая красота!

Как прекрасен мир!

Лиля засмеялась и заплакала одновременно – и смех, и слёзы были искренними.

Ей больше не хотелось умирать, наоборот – у неё было огромное желание ЖИТЬ!!!

Выбор

Виктор проснулся. Точнее, ему показалось, что он проснулся. Глаза никак не хотели открываться, голова была словно стиснута в тисках, а во рту ощущение, что вчера питался навозом. Всё тело ныло так, будто накануне по нему ездил танк. Оценив сигналы своих органов чувств, он решил, что лучше бы ему не просыпаться, но что-то мешало уснуть ему вновь. Что-то, какое-то неясное бормотание из соседней комнаты.

Он прислушался: его дочь читала вслух. Виктор сильнее напряг слух и ему ясно послышалось какое-то странное слово, вроде бы «блевотина». Остатки похмельного сна моментально оставили его.

– Ленка, – сердито заорал он, – Иди сюда!

Двенадцатилетняя худенькая девчонка вбежала в комнату, держа в руках увесистый том.

– Что, папа? – испуганно спросила она.

– Что читаешь? – спросил он строго.

– Библию, папа.

– Что? – сердитость в голосе Виктора сменилась удивлением, – Прочитай-ка мне ещё раз тот стих, который только что читала.

– Да, папа, – Лена улыбнулась и начала читать.

– …Но с ними случается по верной пословице: пёс возвращается на свою блевотину и вымытая свинья идёт валяться в грязи.

– Да-да-да, – пробормотал Виктор, с трудом приподнимаясь и садясь на диване. – Это про меня. Да-а. Но что пишут! Что пишут в священном писании! И это читают наши дети?! А? – Виктор посмотрел на дочь. Лена лишь улыбнулась и пожала плечами.

– Ну и пусть пишут! – продолжил он, рассуждая сам с собой. – Правильно пишут! Пусть дети видят, во что превратились их отцы! Ибо гореть мне в гиене огненной! Да, Ленка?!

– Да, папка! – Ленка рассмеялась и убежала в свою комнату.

– Ленка! – крикнул опять строго отец. – До главы дочитала?

– Да, а что? – раздался голос дочери из соседней комнаты.

– Принеси стакан воды и зеркало, быстро!

Через мгновение дочь была уже около него с указанными предметами.

– А зеркало тебе зачем? – недоуменовала она.

Виктор залпом осушил стакан воды. Во рту вроде бы вкус немного изменился в лучшую сторону. Только после этого он отважился посмотреть на себя в зеркало. Небритая и опухшая физиономия, мешки под красными глазами и синий нос – вот что он там увидел.

– Ты кто? – спросил он, обращаясь к своему отражению. – А, понял! Так вот ты какой – человек третьего тысячелетия!

Ленка опять рассмеялась и убежала к себе в комнату.

В этот момент задребезжал холодильник на кухне.

– Холодильник, – пробормотал Виктор. – А что у нас в холодильнике?

Он с трудом встал и прошёл на кухню. Открыв холодильник, обнаружил, что тот пуст, и лишь в дверце стояла бутылка с остатками вчерашней водки.

– Граммов сто пятьдесят, – прикинул Виктор, и, обернувшись, окинул взглядом кухню. Кухня блестела, раковина пустая – посуда вымыта.

– Ленка молодец, – пробормотал Виктор и опрокинул остатки водки. Сел на табуретку у окна, пустую бутылку поставил рядом и закурил. Вспомнился вчерашний день.

* * *

Он получил пособие по безработице и как на беду тут же встретил соседа, который, видя, как Виктор выходит их сберкассы, смекнул, что к чему.

Сосед Коля не растерялся. Он поскрёб по карманам и насобирал на бутылочку водочки. Предложил Виктору выпить, а тот, уставший от серой и беспросветной жизни, не отказался. «Раскрутился» он и на закуску. Так, прихватив «пузырь», они пришли к Виктору домой. Ленка сразу всё поняла и закрылась у себя в комнате. Отец выпивал частенько, хотя и на буянил, но его «друзья» были кончеными алкашами, и девочка пряталась с их глаз долой.

Всё начиналось культурно: выпили, поговорили, вспомнили, что завтра будут выборы. Ещё выпили. Бутылка закончилась. И тут их «заело». Точнее «заело» только Виктора, а сосед с самого начала знал, что так оно и будет.

– Слушай, может, ещё одну возьмём? – спросил Коля. – И хорош.

– Но только ещё одну, – сказал Виктор. – И всё.

– Конечно, конечно.

Виктор полез в карман за деньгами. Меньше сотни не оказалось. Тогда Колька сказал:

– Давай стольник, сдачу принесу, ты меня знаешь!

– Ага, знаю, – сказал Виктор с иронией, но сотню дал.

– Я мигом, – сказал Коля и ушёл за бутылкой. Пока он ходил, Виктор накормил Лену ужином и отправил спать.

– Папа, много не пей, пожалуйста, – дочь умоляюще посмотрела на него из-под одеяла.

– Конечно, солнышко, – сказал Виктор, – спокойной ночи.

Через десять минут пришёл Коля с женщиной. Её звали Ольга, и она весь вечер строила глазки Виктору.

– Зачем бабу-то привёл, – спросил его Виктор, отозвав в сторону. Мы же хотели за жизнь пообщаться.

– Сам же знаешь, с бабой веселее, – усмехнулся Коля.

Тут они сели за стол и быстренько раздавили ещё одну бутылку. Потом Коля пошёл за следующей порцией «огненной воды», а Ольга осталась с ним и всё пыталась перевести разговор на интимные темы, а Виктор с трудом сдерживал свою, внезапно вспыхнувшую, пьяную похоть. И вот в тот момент, когда у него уже не было сил удерживаться в рамках приличий, наконец, явился Николай, но опять же не один. С ним были ещё двое друзей с бутылкой, и у него была бутылка. «Ужас – подумал Виктор. – А как всё начиналось! Да, некоторые люди имеют удивительный талант портить жизнь».

Это была последняя более-менее трезвая мысль Виктора. Самое яркое впечатление из последующих событий – это то, что Ольга переключила своё внимание на одного из друзей Николая…

* * *

И вот Виктор очнулся от вчерашнего угара. Голова прошла, глаза открылись. Он полез в карман, чтобы посмотреть: сколько у него осталось денег. В кармане было

пусто.

«Неужели все? Вспыхнул немой вопрос. – Неужели все пропил?»

Виктор лихорадочно полез в другие карманы: пусто, пусто, пусто.

Кровь ударила в голову и запульсировала в виске, он похолодел: «Ну, я и козёл!!! Как жить-то будем?!» Тут же вспыхнули мысли о самоубийстве (но как же дочь?) Виктор попытался успокоиться.

– Лена, – позвал он, и когда она появилась, не глядя ей в глаза, сказал: – Знаешь, дочка, я вчера всё пособие пропил.

– Что ты, папа, – крикнула девочка, видя состояние отца. – Я у тебя вчера вытащила деньги и гостей твоих выпроводила.

– Что? Ты серьёзно? – как молотком по голове стукнули. Он не знал, то ли ему огорчаться, то ли радоваться. – Но как ты могла залезть в мой карман!

– Папочка, не ругайся, я тебя люблю! – дочка заплакала и убежала к себе.

– Лена! – Виктор встал и пошёл следом. Он сел рядом с ней на кровать, обнял её и сказал:

– Ты у меня молодец! Уже взрослая, заботишься о нас. А я нисколько даже и не ругаюсь. Где деньги? Покажи их.

– А ты пить больше не будешь? – быстро спросила Лена и вытерла слёзы. Виктор понял, насколько он далеко зашёл в своей пьянке. Брошенная дочь росла нервным ребёнком и ей требовалась его любовь, а не его пьянки. Жили они впроголодь и носили обноски. Острая душевная боль напомнила ему, что он – ОТЕЦ, а не бомж из подворотни без семьи и будущего.

Виктор обнял дочку, погладил её по голове и, глядя ей в глаза, сказал:

– Конечно, не буду, ведь я же тебя люблю!

Ленка чмокнула его в щёку и зарылась у него на груди. Так они и сидели минут десять, и он гладил её по голове. Потом она сказала:

– Па! Я схожу в магазин за продуктами?

– Конечно! – ответил Виктор. Сама выбери, что купить, ты уже большая и всё знаешь. И бутылки сдай…

– Фу! – запротестовала Ленка.

– Купишь себе мороженое! Сама ведь знаешь, чтобы начать новую жизнь, нужно выкинуть всё старое.

– Ладно.

– Покупай еды побольше, сколько унесёшь, я тебе доверяю.

Ленка ушла в магазин. Виктор пошёл опять на кухню, сел на табуретку у окна и закурил.

Ему вспомнилась жена Маша. Восемь лет назад она погибла в автокатастрофе. Он её любил. Любил больше жизни. По крайней мере, так ему казалось. Ему казалось, что он не переживёт этой утраты, но пережил вот – надо было дочь ставить на ноги. И всю свою любовь он отдал Ленке. А от Маши остались только памятник на кладбище, светлые воспоминания и Ленка, которая росла такой же красавицей, как мать, да и характер у неё был мамкин. Раньше Виктор не мог без боли вспоминать о своей утрате, что, в конце концов, и привело его к обильным водочным «возлияниям». А сейчас вдруг он с удивлением обнаружил, что вспоминает Машу со светлым чувством любви в душе, не испытывая обиды на судьбу. Она была светом его жизни, она и сейчас свет его жизни, и она всегда была с ним и останется с ним, но только сейчас она в Ленке и в нём, в его сердце, в душе, в мыслях.

– Я люблю тебя, Маша! – прошептал Виктор.

– И я люблю тебя, – почудилось ему. Виктор взглянул в окно и увидел голубя, точнее голубку, которая стучала клювом в стекло. Голубка смотрела ему прямо в глаза. Было в этом что-то пугающее, но он всё же стал потихоньку открывать окно.

– Я люблю тебя, Виктор! – вновь почудилось ему, и голубка исчезла, как будто её там и не было. Но светлое чувство осталось у Виктора в душе…

* * *

Глядя в окно, он увидел людей, идущих куда-то. Кто шёл один, кто по двое, а кто и группами, и двигались они к избирательному участку, и похоже не с плохим настроением, потому что слышны были весёлые голоса.

Виктор вспомнил – сегодня же выборы! Выборы нового президента. Люди идут определять свою судьбу, и ещё не умерла надежда на лучшую жизнь.

– Россия, воспрянув ото сна и очнувшись от похмелья, уставшая от властных идиотов, идёт навстречу судьбе, – произнёс Виктор.

На улице кто-то замахал ему руками.

– Эй, Витюха! – услышал он и, поискав глазами в народе, увидел соседа Колю, размахивающего бутылкой водки. – Пойдём «раскумаримся»! Вмажем за выборы и за новую жизнь!

– Я «завязал»! – крикнул в ответ ему Виктор.

– Ты? Когда? – Колька был удивлён.

– Пять минут назад, – ответил Виктор и закрыл окно, оставив соседа в полном недоумении.

Раздался звонок в дверь. Пришла Ленка и принесла продукты.

– Папа, пируем! – крикнула она. – Я мяса купила, хватит быть вегетарианцами!

– Да-да, правильно сделала, – сказал Виктор. – Вот сейчас проголосую, схожу, а ты давай завтрак готовь. Вернусь – поедим. Будем начинать новую жизнь. С завтрашнего дня я буду искать работу. Найду, и заживем, да? Чем мы хуже других, а?

– Я люблю тебя, папа! – крикнула ему Ленка и бросилась ему на шею.

– И я люблю тебя, дочка! – он «чмокнул» её в лоб.