Текст книги "Сборник. Книга 1. Роман «Седой» и другие избранные произведения"

 
Своим искусством восхищенный
Он пред картиною упал!..
 

Страшная сила, отлучающая творца от его таланта, – самогипноз и самая подлая профессия – это критики, убившие не один, ещё не окрепший, талант! Талант творца не могут увидеть современники. Свинья – животное без шеи. Белинские подобны свиньям под дубом, которые не способны взглянуть вверх и увидеть совершенство на высоком для них уровне. Они видят искусство на уровне своего хрюкающего мировоззрения.

Сервантес, Бах, Моцарт… сколько гениев умерли в нищете и БЕЗВЕСТНОСТИ! При жизни их творения считались даже не посредственными, а бездарными! Никчемными!! Пушкин, прозябал в оскорбительной бедности: его язык считали убогим, непристойно вульгарным и продавцы книг не хотели продавать его книги. И в шутку корил Александр Сергеевич себя:

 
… уже пора давно
Мне научиться сочинять
Прилично и умно.
 

А сколько нищих художников, произведения которых ныне украшают самые знаменитые музеи и оцениваются миллионами долларов, рисовали свои шедевры для украшения стен сельских трактиров, чтобы этими «картинками», расплатиться за бобовую похлёбку?!

Будто бы, все их современники были слепы и не видели талантливость этих картин!? Да! – истинно, – слепы!! – потому, что талант принадлежит не настоящему, а будущему и талантливость произведения современникам не видна! Так Господь оберегает талантливого творца от суеты богатства стеной непонимания его творчества современниками. На таланте не зарабатывают, ТАЛАНТ – ТЯЖКИЙ КРЕСТ, который несут достойно! Но страшным бывает наказание тому, кто «зароет талант в землю», – откажется от Божественного дара, чтобы избежать труда и гонений, и этим порвёт связь настоящего с будущим! Ибо прозорливы слова Велемира Хлебникова: «Родина Творчества – Будущее»! Там, в другом времени, находится всё то, что характерно для таланта! Потому и не виден современникам талант. И рукоплещет толпа, во главе с критиками, только посредственностям потому, что они понятны и видны толпе. Но, Слава Богу, приходит время, и люди вдруг начинают видеть огромный талант творца, на могиле которого грустная эпитафия: «Ещё не известный, но уже покойный…».

Глава 5. Причастие

Множество в Едином, Единое во множестве.

(Монотеизм)

С утра до вечера пристаю я к Седому с вопросами. Седой охотно отвечает. Часто его ответы превращаются в интересные лекции, которые с интересом слушают все.

– Седой, а какое твоё произведение – самое-самое?

– Самым-самым у творцов бывает то, что они ещё не создали. То, что вынашивают в замыслах. Талантливый творец, сразу после первых восторгов, видит недостатки своего творения и хочет создать новое, ещё лучше. Не всегда для этого хватает всей жизни. Два чувства раздирают творца: отчаяние и надежда. Отчаяние – от понимания того, как неудачно то, что создал он вчера, и надежда на то, что завтра он создаст то, что вчера не получилось! «Благодарение Богу за то, что я желаю большего, чем могу достичь», написал Микельанджело в расцвете своего таланта…

Но вернусь к твоему вопросу. Был у меня интересный задел, – скульптурная группа: Христос с учениками. Назвал я её: «Первое Причастие». Тема не нова. Но те, кто брался за эту тему до меня, знали о Причастии от попов, не читавших Новый Завет. То есть, ничего не знали. Самое дурацкое решение этой темы выродил… Леонардо да Винчи. Почему дурацкое? А, быть может и гениальное, но никем не понятое, в том числе и мной! Ладно, давай по порядочку…

Любой художник, начиная работу, знает многое о персонажах будущей картины: их возраст, характер… о деталях их одежды, о месте, на котором их изображает. А Леонардо? Он облачил нищего Иисуса и учеников в ошеломительно дорогие, драгоценные пурпурные одежды! А у них, бродяг, бомжей были на плечах уныло серые хитоны, из небелёного холста, а то и просто милоти, то есть, куски ткани, которыми укрывались ночью, а днём защищались от холода (Мф. 5:40), (Евр. 11:37).

Иисус Христос был гораздо старше учеников, которым было, кроме Петра, не более восемнадцати лет. А Леонардо издевательски пририсовал юношам карикатурно седые бороды и лысины, проигнорировав не только их возраст, но и их характеры, и усадил всех по одну сторону стола, отчего картина превратилась в «Президиум отчётного партсобрания». Невозможно было более карикатурно изобразить Тайную Вечерю, подчеркнув при этом глупость и невежество заказчика – попов не знавших ни историю, ни Новый Завет, ни, даже, время Тайной Вечери: на картине комната, а за тремя её окнами не ночь, а жаркий полдень! А на картине изображена та минута, когда Иисус Христос сказал Иуде:

«что делаешь, делай скорее» (Ин. 13:27)

И Иуда,

«Он, приняв кусок, тотчас вышел; А БЫЛА НОЧЬ. Когда он вышел» (Ин. 13:30).

Быть может, в «Тайную вечерю» вложил гений свою презрительную насмешку не только к попам, но и к тупому дурачью, искусствоведам, которые до сих пускают слюни при виде этой картины, вместо того, чтобы взять Новый Завет и прочитать, что на Тайной Вечери НЕ БЫЛО СТОЛА – главной детали этой картины! И быть не могло!! Говорится в Евангелии, что была

«горница большая устланная», «И когда настал час, Он возлёг и двенадцать Апостолов с Ним». (Лк. 22:12,14)

Иисус Христос и ученики Его ЛЕЖАЛИ!! А это другая композиция! Вся картина – шиворот-навыворот! И я думаю, не мог быть Леонардо да Винчи таким невежеждой, чтобы допустить столько ошибок в одной картине! Ведь, в других своих творениях был он педантом! Значит, это откровенная насмешка над невежеством попов и глупостью прихожан, не читавших Новый Завет! Причём знал гениальный Леонардо, что все люди – свиньи и читать Новый Завет никогда не будут… А потому и не захотел гений изображать причастие, а публично насмеялся в картине над заказчиками. Нет на столе компонентов причастия: кувшина с вином и большого пресного хлеба от которого ученики ломали бы куски! Перед каждым – не тронутая пайка: диетическая булочка, головка чеснока и перчик… Что же это за юмор?

Конечно, расположить в комнате группу без стола не просто. Христос и ученики собрались не загорать или позировать, а общаться! Значит, это был тесный круг из фигур возлежащих попками кверху, а головами вовнутрь круга. На плоскости полотна такая группа не смотрится. А в скульптуре, в трёхмерном пространстве, группа видна со всех сторон, а круг – композиция самая удобная!

Я выбрал те яркие минуты вечери, когда большинство из учеников, приподнявшись, с интересом смотрели, на Иисуса Христа, как мыл Он ноги ученикам, обходя круг по внешней стороне и становясь на колени перед босыми, грязными ногами каждого возлежащего и читая по памяти дивные стихи Исаии:

«как прекрасны ноги, благовествующих мир, благовествующих благое!» (Рим. 10:15).

А после,

«Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то ВОЗЛЕГШИ ОПЯТЬ, сказал им: если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам ПРИМЕР, чтобы вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13:12–15).

По разному воспринимали ученики мытьё ног на причастии. В эскизах у меня был и тоненький, как травинка, юный Иоанн, не отрывающий влюблено восторженных глаз от Учителя; и хохочущий от холодной воды, грубоватый, экспансивно громкоголосый Иаков; и критично посматривающий на всё это скептик Фома Близнец; и хмурящийся от беспокойства за авторитет Иисуса, храбрый и бескомпромиссный Симон Канонит; и простодушный, растерявшийся Петр, радостно предложивший Иисусу помыть ему:

«не только ноги мои, но и руки и голову»! (Ин. 13:9).

А потом, дескать, всё остальное, что чешется… Одни ученики смущённо хмурились, другие хохотали над предложением Петра, но все послушно подставляли ноги для мытья, так как сказал Христос не одному Петру, а всем, в том числе и нам:

«если не умою тебя, НЕ БУДЕШЬ ИМЕТЬ ЧАСТИ со Мною» (Ин. 13:8).

До сих пор никто не понимает, что причастие «не имеет части», то есть, не действительно без мудрого обряда, символизирующего равенство всех перед Богом: «не будешь иметь части со Мною»! При-частие – обретение ЧАСТИ Духа Иисуса. Причастник становится частью Христа, соединяясь своим духом с Духом Христа, а, через Него, с Духом Божиим. Гнусную похабель церковного обряда причастия нельзя назвать даже пародией на причастие, ибо пародия, хоть чем-то, похожа подлинник. А церковное причастие – ПРОТИВОПОЛОЖНО обряду Христа. Иисус в обряде причастия уничижал Себя перед причастниками:

«если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу: ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13:14,15).

А если кто-то говорит, что это правило только для учеников Христа, значит, оно для нас, ибо

«сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики» (Ин. 8:31).

А если вы верите попам, а не словам Иисуса Христа, если вы не «пребудете в слове» Его, то… то нахрена вам причастие? Так вот, священники, во время причастия, не только не моют ноги прихожанам, а, превозносясь, надменно тычут им в нос обслюнявленную руку для целования. А папа римский – ногу! А почему бы попу не подставлять для целования жирную попу?? Это было б истинно православное причастие к поповской жопе, на которую тысячу лет молится убогая Россия! Не может быть причастия в храме, хотя бы потому, что

«Всевышний НЕ В РУКОТВОРЕННЫХ ХРАМАХ ЖИВЕТ и не требует служения рук человеческих, хотя Он и не далеко от каждого из нас» (Деян. 7:48; 17:24,25,27).

«Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас?» (1Кор. 3:16).

«Какая совместность храма Божия с идолами (иконами и пр. утварью)? Ибо вы храм Бога живого, как сказал Бог: вселюсь с них и буду ходить в них» «И буду вам Отцем, и вы будете моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель» (2Кор. 6:16,18).

«Ибо всё из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36).

И так далее, что удивительно согласуется с основным законом монотеистических религий:

«Единое Целое во всех существах пребывает, Непреходящее в преходящем. Бытие отдельных существ пребывает в Едином и от Него исходит» (Бхагавадгита).

Поэтому ХЛЕБОПРЕЛОМЛЕНИЕ – ЭТО СИМВОЛ ДЕЛЕНИЯ ЕДИНОГО НА МНОЖЕСТВО ДЛЯ ПРИОБЩЕНИЯ МНОЖЕСТВА К ЕДИНОМУ.

«Один хлеб, и одно тело; ибо все причащаемся от ОДНОГО хлеба» (Еф. 4:4; 1Кор10:17)

Каждый участник приЧАСТИя должен САМ, отломив кусок от общего хлеба, съесть его, вспоминая Иисуса, который дал людям возможность соединиться с Господом духом своим, человеческим:

«А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1Кор. 6:17).

С маленькой буквы «дух», ибо он – человеческий!! И для напоминания об этом Христос дал обряд, который показал так:

«Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и возблагодарив преломил (отломил кусок) и сказал: «примите, ядите, сие есть тело Мое, за вас ломимое; сие творите в МОЕ ВОСПОМИНАНИЕ» (1Кор. 11:24,25)

И, передавая хлеб из рук в руки, отламывая куски от общего хлеба, ученики совершили первый обряд хлебопреломления. А похоже ли на это раздача сухариков или нарезанных кусочков чего-то, даже не похожего на пресный хлеб? А то, что хлеб надо ломать и есть ТОЛЬКО руками, видно из других текстов, например:

«преломив хлеб и вкусив, беседовал…» (Лк. 24:30);

«взяв хлеб и разломив, начал есть» (Деян. 20:11).

Так что, резать хлеб на причастии, тем более, раздавать его кусочками, как милостыню, – это кощунство!!

И, наконец-то, – вино – символ крови и души Иисуса. У лютеран вино разливают по рюмкам, как в трактире. А у католиков – обхохочешься: вино со смаком пьёт перед прихожанами священник, а прихожане смотрят на это поучительное зрелище, глотая слюнки и грустно похрустывая чипсами, ни с какого боку на хлеб не похожими! Запить им чипсы нечем: их вино – буль-буль-буль! – принял на грудь Его Святейшество! У православных вино капают с ложечки в рот, как какую-то гадость. Лучше уж не с ложки, а из пипетки… А Иисус Христос, показал обряд причастия так:

«взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: ПЕЙТЕ ИЗ НЕЁ ВСЕ»!! (Мф. 26:27)

Потому, что единая чаша, идущая по кругу, символизирует ЕДИНСТВО И РАВЕНСТВО ПРИЧАСТНИКОВ! И из чаши вино ПИТЬ надо и столько, сколько душа просит! Апостол Павел писал о причастии:

«…таким образом, пусть ЕСТ от хлеба сего и ПЬЁТ из чаши сей. Ибо, кто ест и пьёт недостойно, тот ест и пьёт осуждение себе, НЕ РАССУЖДАЯ о Теле Господнем» (1Кор. 11:29).

Не просто надо схрумкать чипсик и размазать по губам капельку вина из обслюнявленной ложечки, а неторопливо, с аппетитом есть хлеб и, глоток за глотком, тоже неторопливо, пить вино из общей чаши, беседуя, «рассуждая», об Иисусе Христе! Не один раз надобно пропустить по кругу общую чашу за беседой о Христе – это не разговор о погоде, а философский диспут! Это непоспешный интеллектуальный обряд, требующий времени и настроя души! Чтобы запрыгнуть на подножку идущего трамвая, надо разбежаться до скорости трамвая. Чтобы обрести ЧАСТЬ Христа, надо на причастии до боли почувствовать страдание тела и души Его!

«Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос» (Галл. 2:19),

говорил Апостол Павел, который «сораспялся» духовно! Надо, чтобы люди на причастии, возвысившись, хотя бы, до пятки Христа, содрогнулись в раскаянии от той несправедливости, которую свершили над Христом такие же люди, как они!

«Чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его» (Фил. 3:10).

Вот тогда человек, причастный к страданию Иисуса, не будет таким, какими были хохочущие при распятии Христа! И лучше совсем не причащаться, чем так, как причащаются в церквях, усталые, потея и злясь в очередях. Ибо сказано:

«Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню НЕДОСТОЙНО, виновен будет против Тела и Крови Господней. Оттого многие из вас немощны и больны, и не мало умирает»!! (1Кор. 11:27).

Так грозно предупреждает Библия тех, кто бездумно, легкомысленно относится к обряду причастия! К сожалению, ни одна из христианских конфессий до сих пор не может прочитать, тем более, понять книгу «Новый Завет Иисуса Христа». Вероятно, действует тот же эффект, как и при знакомстве людей с любым талантливым произведением: люди не способны увидеть главное – талантливость шедевра. Свиньи не способны поднять головы вверх.

«Они видя не видят, слыша не слышат и не разумеют» (Мф. 13:13)

Талантливость истинно талантливого произведения скрыта в будущем! Библия книга из будущего и преждевременна для людей с интеллектом на уровне животных.

Во все времена попы и жандармы были одной конторой. Каждый поп – жандармский сексот, написала Войнич в романе «Овод». И прихожане в ортодоксальных церквях традиционно допускаются к причастию только после исповеди, о которой нет ни слова в Библии! Исповедь – не покаяние, – это самодонос на себя, придуманный жандармами и осуществляемый попами! Большего глумления над памятью об Иисусе Христе, как причисление Его к сексотам гебни, придумать невозможно!

Из-за исповеди попы не выпускают из своих сексотных лап обряд причастия, хотя всем понятно, что этот обряд совершать «достойно» можно ТОЛЬКО В СЕМЬЕ или компании «ближних», то есть, людей близких по плоти и духу, которые охотно омоют ноги друг другу, не брезгуя, будут есть хлеб, ломая куски руками, радостно выпьют вино из одной чаши, беседуя непоспешно об отважном и мудром

«Человеке Иисусе Христе», «который тоже любил есть и пить вино» (Мф. 11:19)(Лк. 7:34).

Зачем собираться в стадо? Не ищите Иисуса Христа в толпе,

«Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20).

– говорил Иисус Христос. Чем меньше группа причащающихся, чем интимнее причастие, – тем лучше! Едва ли хочется быть Христу в замороченном фанатичном стаде «плевелов», часами бессмысленно потеющем и балдеющим! Уж очень похожи современные стада церковных посетителей на многотысячные толпы неблагодарных современников Иисуса, которые с жалобными воплями таскались за Ним по всей Иудее, жаждая чудес, исцелений, хлеба, рыбы… но не Слова Божия! Ибо про них сказано:

«они видя не видят, слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13:13)

Иисус Христос исцелял слепых, глухих, хромых… Но дураков, которые «не разумеют», Он не лечил и не учил. «Без дураков жить было бы скучно» написал Лермонтов. Стадо «плевелов» не способно понять Слово Божие, поэтому оно так легко зомбируется попами! И та же толпа фанатиков, боготворивших попов, богатство и власть, по наущению попов и богачей, орала: «рас-пни Е-го!», радостно улюлюкала и хохотала при казни Иисуса. И все они были верующими в Бога. Но верили они не Богу, а попам! Так что, вряд ли, и ныне смотрит с симпатией Иисус Христос на толпы дуреющих в храмах зомби под заунывные поповские завывания. Такое стадо ничему не научишь. И единственное благо, которое дала советская власть русскому народу, это то, что закрыла она церкви в России. Справедливо наказаны лживые православные попы за многовековый обман людей. И тот, кто заново откроет в России церкви – рассадники мракобесия и безбожия, – тот совершит преступление не только перед русским народом, но перед Богом!

Каждый человек в России должен сделать выбор: либо он верит Богу и Слову Божьему, либо верит лживым попам. Каждый должен понимать, что отвергая Слово Божие, мы

«представляем Его (Бога) лживым, и Слова Его нет в нас» (1Ин. 1:10).

Каждый делает свой выбор между Богом и языческим православием. Компромиссов быть не может. Как говорил Иисус Христос:

«Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5:37).

* * *

К вечеру наш состав останавливается на товарной станции большого города, где его втискивают между другими составами. Паровоз исчезает и, похоже, надолго. По предположению Седого, это Молотов, по старинному – Пермь. Хрустя щебёнкой, шастают мимо нашего вагона прохожие, игнорирующие переходной мост и спрямляющие путь через тормозные площадки. Значит, охраняют товарную станцию не строго. Захватив сидорок, отправляюсь за продуктами. Выпрыгнув из вагона, ныряю под соседний состав. Преодолев несколько составов, выхожу к железнодорожному посёлку из дощатых двухэтажных бараков. Рядом с путями – какая-то мастерская, за высоким деревянным забором. Заглянув в щель, вижу на стене сарая пожарный щит с двумя ведрами. Нахожу проволоку, загибаю на конце крючок и прячу эту удочку до темноты. Разыскав в посёлке промтоварный киоск, набиваю карманы необходимой мелочью: ножницами, нитками, иголками, мылом, бритвой и узнаю, где продовольственный магазин. К мастерской возвращаюсь уже в темноте. Забравшись по забору на крышу сарая, выуживаю вёдра. Набрав на колонке воду, крадусь к нашему вагону. Никто меня не видел: не многочисленная охрана Сортировочной станции затерялась среди тысяч вагонов, платформ, цистерн…

* * *

Наутро у нас «Праздник Пуза»: отмена пайки! В посёлке Сортировочная, рядом со столовой, был только маленький магазинчик, который не отличался продуктовым изобилием. Поэтому праздничный завтрак получился из сочетаний того, что приобрел я в магазинчике и в столовой. Доставая бутылку водки, я комментирую:

– Вот, купил поллитру – для хорошего настроения…

Седой усмехается:

– Только в русском языке слово «поллитра» имеет статус подлежащего, потому что не нуждается в определении: а чего половина литра? А насчёт хорошего настроения, – это надо подумать: сколько для этого поллитр надобно?

– На Кубани размовляють: скильки хорилки нэ маэ, тильки ще пиллитры не хватае! – усмехается Тарас.

– На то у нас, в России, правило: нужна бутылка – покупай три, чтобы за второй не бегать! – изрекает Вася.

– А русский человек меру знает и лишнее сблюёт… – для возбуждения аппетита подбрасываю реплику и я.

Пиршество начинается. На первое – бутерброды с сырыми яйцами и колбасой. Сочетание сырых яиц с колбасой Вася называет «эротическим блюдом!». На второе – большой ком из столовских котлет, вперемешку с гарниром. Вася называет это блюдо – «грёзы поросёнка». Впрочем, «грёзы» съедаются за милую душу. Консервные банки «Килька в томате», или «Килькина братская могила», как говорит Вася, – мы оставляем на потом, а на третье сырую воду пьём с карамельками, потому что в магазине не было сахара. Вася, давно не видевший конфет, набрасывается на карамельки.

– Та не хрупай ты так!.. Хуч зубы пожалей! – урезонивает его Тарас.

– Дурная привычка у меня – грызть конфеты… за это мама ругала… – оправдывается Вася. И, чтобы отвлечь внимание от карамелек, спрашивает Седого: – А что говорил Эпикур насчёт привычек, а?

– Он сказал: «хорошие привычки продлевают жизнь, а плохие делают её приятной!» – с ходу цитирует Седой, лукаво улыбаясь и я догадываюсь, это – экспромт.

После завтрака я, перед всеми, гордо пересчитываю грони и аккуратно сложив их в добротный кожаный бумажник, приобретённый вчера, протягиваю Седому.

– Пусть финаги у тебя хранятся, а то я из-за них мандражу: вдруг железняки заметут с форсами? Сегодня же пойду шмотки покупать. Не в этих же госмундирах по Хохляндии гулять!

– Ух, ты-ы!.. Блин горелый! Не жалко тебе, Рыжик, на нас такие форсы расходовать? – подъелдыкивает Вася.

– У пчёлки жалко, – отвечаю я с важностью мецената, – было б жалко, не расходовал! Знаю, кому даю гальё и на что. Потому что вы – не хрен на блюде, как все совлюди. Не точкуете жить втихаря, ради вареников и борща! И хочу я быть не только попутчиком, а насовсем – с вами вместе!

– Ай да Сашка! Ай да Рыжик! Ты же ангел наш!! – растроганно восклицает Седой, обнимая меня. – Вот теперь-то знаю я, что российских ангелов набирает Господь из рыжих майданщиков! – улыбается Седой. – Не оставляет нас Бог в трудную минуту! И встреча с Саньком – не просто так – везение! В который раз убеждаюсь я в том, что в жизни, как в русской грамматике, исключений больше, чем правил! Обычно, везёт тому, кто сам везёт! «Ибо ищущий находит»! А тут – чудо! Мы, побегушники, избегающие встреч, находим не шпану просоветскую, а чесика! И этот чесик гуляет не в кодле, а сам на сам, да при таком капитале!! Это ещё плюс два чуда! А сколько раз Санька вокруг состава кружил? Ну, настырный ангел!!

Обещаю я тебе, наш рыжий ангел, как перед Богом обещаю, что каждый из нас жизни не пожалеет, чтобы не было в России сирот с горьким клеймом «чес»! Пригодятся наши военные способности, если отвергла Страна Советская наши мирные таланты. Господь всё видит! Поживём так, чтобы не было скучно Богу на нас посмотреть! Не только на Западной Украине ждут войну, чтобы рассчитаться с чекистами за страдания народа! То, что будет, когда начнётся война, – я тоже знаю, хотя бы потому, что Публия Овидия читал, который до нашей эры написал: «Я знаю прошлое, поэтому мне ведомо будущее». И в будущее России я смотрю уверенно: знаю, что полный пипец для неё не за горами! Но каким бы ни было будущее, а я отсюда не уеду! Хватит искать на чужбине счастье, потерянное в России, подобно персонажу анекдота, который, потеряв шапку в тёмном переулке, ищет её на площади под фонарём, где светлее! Здесь моя родина и счастье своё буду искать здесь!

И ещё хочу я сказать, Сашок… не дал Господь мне счастье иметь детей… так хочу быть тебе отцом! Как ты на это будешь посмотреть? Ну-ну-ну… вот и ладушки! А коль живы твои родители, так ещё один отец не помешает – пригодится в трудное время. А времена предстоят не просто трудные, а страшные. Но в Париж мы, если живы будем, всё равно, поедем! Все вместе!! Но!!! – чур-чура – только в гости, к моим друзьям французикам! Лягушатинку пробовать!

– Ну, Сашко, колы ты вже двух батькив маешь, то приймай ще третього – Тараса Бульбу! – усмехается Тарас и, стиснув меня в широких ладонях так, что дух замирает, легко над головой поднимает. – Ты да я – обое казакы. Живы будем – на Кубань возвернёмся. А Кубань – це не яка задрипа Хранция с затрюханным ПарижОм, де лягух снИдают! Звидкиля добрый чоловик драпаеть аж до российского кичмана, шоб российску лагерну баланду швыркать!

И не усмехается Тарас, а улыбается! Улыбается!! Радостно, широко, по-доброму!!! А я, возвращенный на пол, чтобы скрыть слёзы, обнимаю Тараса, вжимаясь лицом ему в подмышку. И стою, замерев от забытого чувства: от счастья. Как Монте-Кристо;

«Только теперь он начинал верить своему счастью».

* * *

Через четыре дня наш вагон, уже в другом составе, отправляется дальше. Много нужных покупок сделал я за это время.