Текст книги "Наваждение, или Мой чужой мужчина"

Глава 10

Женя

– Не нужно, Вадим. – Я просовываю руку между нашими телами и слегка отталкиваю мужчину. – Не нужно, пожалуйста.

Я хочу. Безумно хочу поцеловать его, но мы оба не готовы.

Я – потому что еще пару дней назад была счастлива в браке. Он – потому что понятия не имеет, есть ли у него кто-то. Я очень хочу надеяться, что нет. Что он одинок и у него нет девушки. Но смотря на Вадима, не могу в это поверить: высокий, статный, грамотный, успешный. Такой мужчина ни за что не будет один. Да, возможно, не свяжет себя долгими обязательствами, но уж точно не будет одинок.

– Прости, Жень, – тихо говорит он и выходит из комнаты.

Я лежу без сна, кажется, целую вечность. Прислушиваюсь к звукам, доносящимся из квартиры, и замираю, когда слышу шаги у своей двери. Жду, что Вадим вернется. Что скажет что-нибудь, и мы поговорим. Что больше не будет вопросительно смотреть в мои глаза, а просто возьмет и поцелует.

Увы, этого не происходит. Через какое-то время все стихает, и я погружаюсь в сон.

На следующий день я просыпаюсь ближе к обеду и решаю не вспоминать о произошедшем, потому что мы оба выпили и позволили себе немножко больше, чем обычные разговоры. Хотя и не перешли грань.

– Меня не будет до вечера, – говорит Вадим. – Ты будешь дома? – он вопросительно смотрит на меня.

– Да, но… – Я достаю ключ и протягиваю его мужчине. – Завтра на работу, поэтому вот…

– Спасибо, Женя.

Пик неловкости наступает, когда мы оба одновременно встаем, чтобы помыть чашки. Нет, мы не сталкиваемся лбами, я не падаю, а он меня не удерживает. Просто происходит то, что я называю неловкостью: взгляды, движения, мимика, – все это говорит о том, что мы чужие друг другу люди.

– Прости, – извиняется Вадим. – До вечера.

Он уходит, а я остаюсь. Поздним днем получаю сообщение от Оли: она шлет видео и несколько фоток. Почти на всех она, пляж и песок. И только на одной фотографии я замечаю высокого загорелого мужчину с татуировкой огромного змея на спине.

Я набираю Олю почти сразу после того, как получаю ее фото и видео, но она не отвечает. И перезванивает примерно через час.

– Оль, ты почему не отвечала? – строго спрашиваю я, потому что за это время успела перенервничать и разволноваться.

– Жень, ну что ты как маленькая, – весело отвечает подруга. – Я отправила фотки и оставила телефон в номере, – оправдывается она.

– Как тебе отдыхается? Все в порядке?

– Конечно! – Подруга словно передает мне волну позитива и кричит: – Я в восторге! Здесь тепло и уютно. Я не хочу обратно…

Ее голос звучит энергично и мне кажется, что Богдан тот, с кем ей нужно быть. Не с Вадимом, ведь с ним она так не светится.

– Когда ты прилетаешь?

– Через пять дней. Как приеду – тут же к тебе.

– Хорошо. Оль, у тебя точно все в порядке?

– Точно, а что?

– Ну, твой мужчина, он… – Я запинаюсь, пытаясь подобрать определение, но не нахожу слов.

– Угрожающий, да?

Я соглашаюсь, на что подруга тут же отвечает:

– Он именно такой, каким кажется, Женя. Но это так круто! Я тебе передать не могу. Эмоции зашкаливают. У меня такого давно не было. Я уже и забыла, каково это.

– Оль, смотри, как бы не напоролась. Все-таки играть с двумя мужчинами…

– Брось, Женька. Это только на пять дней.

Я не понимаю подругу и, наверное, никогда не пойму. Насколько я знаю, у них с Вадимом все серьезно. Настолько, что она даже познакомила его со своими родителями, а он подарил ей кольцо и сделал предложение. Я искренне радовалась за подругу, когда она позвонила в три часа ночи в мой почти единственный выходной и час рассказывала о том, как романтично все прошло у них с Вадимом.

И вот сейчас она с другим на курорте. Можно было бы предположить, что Ольга поехала только как подруга, но я не настолько наивна.

Мне было жаль ее Вадима несмотря на то, что она попыталась убедить меня в его неверности. Доказательств этому нет, а вот то, что подруга на Мальдивах явно не просто загорает, я и так знала.

Могу ли я ее осуждать? Пожалуй, да. И обязательно сделаю это, как только она приедет. Возможно, не буду говорить прямо и открыто, но после всего, что я пережила с Димой, не смогу спокойно смотреть на то, что делает Оля.

* * *

– Я дома! – кричу Вадиму и прохожу в квартиру.

Тишина. Он в который раз уходит рано утром и приходит поздно вечером, когда я уже укладываюсь спать. За это время я привыкла к постороннему мужчине в своем доме. Привыкла и смирилась, хотя и не прекращала попыток узнать его адрес. Знакомых в так называемой «верхушке» у меня не было, а у всех, у кого могла, я уже спросила. Была мысль податься в полицию, но я чувствовала, что Вадим этого не желает.

Прохожу в квартиру, сбрасываю сапоги и полушубок. Переступив порог гостиной, замираю, потому что когда я уходила, тут все было совершенно по-другому. Стол не был накрыт дорогой едой, на нем не стояла бутылка красного вина и бокалы.

Я раскрываю рот и тихо зову:

– Вадим…

В ответ – тишина. Я не понимаю, что происходит, а потом слышу возню у двери. Поворачиваюсь и жду. Растрепанный и полураздетый Вадим забегает в квартиру и останавливается, с удивлением смотря на меня.

– Сюрприз не удался? – тихо говорит он. – Я забыл фрукты, а там очередь.

Он оправдывается, но я не слушаю. Молча прислоняюсь к косяку двери и улыбаюсь. Он накрыл для меня стол, приготовил ужин, чтобы порадовать.

– Это неожиданно, – наконец нарушаю возникшую между нами неловкую паузу.

– Я старался.

– Где ты взял деньги?

Он на миг замирает, потом разувается и проходит внутрь. Вскидывает голову и, поравнявшись со мной, говорит:

– Ходил подрабатывать. Тут недалеко стройка. Решил, что будет неплохо, если и я что-то принесу в твой дом.

Он говорит спокойно, но я прекрасно понимаю, что могла обидеть его. Будто упрекнула в том, что он ничего не приносит и мог взять мои деньги.

– Вадим… – Я мотаю головой и понимаю, что моя улыбка из счастливой становится глупой. Настолько глупой, что я наверняка кажусь дурочкой.

Но мне наплевать. Для меня никогда не делали чего-то подобного. Даже когда у нас с Димой были проблемы с деньгами и мы были вынуждены перебиваться дешевыми продуктами, он не шел на подработку. Да, он искал работу. Но чтобы устроиться временно подработать? Ни за что.

А Вадим – явно небедный мужчина. И мог бы в принципе ничего не делать. Или продать часы, которые я положила у него в спальне и сказала, что не возьму, даже если он будет настаивать. Но вместо этого он просто пошел подрабатывать, чтобы принести в дом еду.

Я не могу в это поверить и просто глупо хлопаю глазами.

– Жень, иди в душ и потом присоединяйся. Я пока фрукты помою.

Я киваю и молча скрываюсь за дверью ванной. Наспех принимаю душ, слегка подсушиваю волосы, накидываю домашний костюм – короткие шорты и майка – и выхожу к Вадиму. Он ждет меня за столом. Держится уверенно и легко, так что я пасую перед ним и слегка смущаюсь от пристального взгляда, которым он меня окидывает.

Я не знаю, зачем это все. Что значит наш ужин с вином и при свечах. Но не хочу ничего выяснять, пускаю все на самотек. Главное, что сейчас мне хорошо. А остальное не так важно.

– Жень, я благодарен тебе за помощь, – начинает Вадим, разливая вино по бокалам. – Благодарен за твоего друга, который помог мне с обследованием и назначил препараты. И за то, что не выгнала меня.

– Вадим, – я беру бокал и тяну к нему, – давай не будем.

Не могу отделаться от мысли, что он прощается. Возможно, все вспомнил. Или же решил, что проще обратиться в полицию и все узнать. А я… Черт, я так привыкла к нему…

Наши бокалы соприкасаются, и я немного веду плечами, которые буквально сковало от напряжения. Отпиваю слегка терпкую жидкость и ставлю бокал обратно, не решаясь начать есть. От неловкости дрожат руки. Поэтому когда я беру вилку и тянусь за кусочком сыра, задеваю бокал и он опрокидывается, а вино расплескивается на скатерть и брюки Вадима.

– Прости, пожалуйста! – поспешно говорю я, хватаю со стола салфетку и встаю, чтобы промокнуть жидкость.

– Женя, не нужно.

Он перехватывает мои руки, едва я присаживаюсь перед ним на корточки, и тянет меня вверх, вставая со стула. Мы находимся так близко друг к другу, что я на мгновение зажмуриваюсь, пытаясь прийти в себя. Потом быстро распахиваю глаза и встречаюсь с голодным взглядом мужчины, который мне безумно нравится.

Я даже не жду, что он меня поцелует. Обреченно улыбаюсь и пытаюсь высвободиться из его объятий, но Вадим прижимает меня сильнее. Буквально вдавливает в свое тело и опаляет кожу щеки горячим дыханием:

– Плевать, Женя, – слышу его хрип. – Плевать, есть ли у меня кто-то. Сегодня будешь только ты.

Я верю в происходящее, только когда его губы накрываю мои. Когда он уверенно проталкивает язык в мой рот и награждает своим вкусом. Внизу живота мгновенно становится влажно, а кожа горит от его жестких прикосновений и тела, к которому я оказываюсь плотно прижата.

Мне, как и ему в этом мгновение, совершенно неважно, что будет дальше и что там за плечами у него и у меня. Я помню о муже, который изменил мне, о штампе в паспорте и о том, что Вадим, может быть, тоже изменяет кому-то со мной. Но все это теряется на фоне всего, что происходит сейчас.

Я, кажется, теряю рассудок, потому что бесстыже обхватываю его голову и запускаю пальцы в волосы. Стону, когда Вадим скользит руками по талии вниз и наконец обхватывает мои ягодицы. Его горячие ладони пробираются под шорты и касаются оголенных полушарий, когда нас прерывает звонок в дверь.

– Сделаем вид, что нас нет дома.

Его эрекция плотно упирается в низ моего живота. Я понимаю, что действительно хочу послать того, кто пришел, и продолжить. Сделать вид, что никого нет дома. Я даже собираюсь так сделать, когда меня неожиданно осеняет: Оля! Она должна приехать сегодня.

В дверь снова звонят, и я слегка отталкиваю Вадима.

– Это моя подруга, – растерянно говорю я. – Она вернулась с отдыха, и я не могу ее проигнорировать.

Вадим тяжело дышит и упирается лбом в мое плечо. Переводит дыхание, целует меня в оголенную ключицу и говорит:

– Открывай.

Я забираю со стола бокал и прячу его в тумбочку. Оборачиваюсь к мужчине и отвечаю на его вопросительный взгляд:

– Ты можешь… подождать в комнате? Мы недолго.

Вадим удивляется, на что я быстро шепчу объяснения:

– Оля моя близкая подруга, но она не поймет. Скажет, что ты небезопасный. Я не хочу, чтобы вы ссорились. Если у нас… все сложится, я познакомлю вас в будущем.

Он кивает, но явно не испытывает энтузиазма. Поэтому я подхожу и обнимаю его за шею. Оставляю короткий поцелуй на его губах и шепчу:

– Прости, но так будет проще.

Он понимающе улыбается и даже говорит:

– Жду тебя в комнате.

То ли обещает, то ли просто озвучивает свое желание.

Я киваю и иду открывать дверь. Не успеваю провернуть замок, как створка распахивается, а я попадаю в сладкий шлейф духов, а затем и в объятия подруги.

– Женька, я так соскучилась! Столько всего рассказать хочу, – тараторит она.

Я открываю рот, чтобы сказать, что сегодня хочу побыть одна, но Оля уже проходит в квартиру и говорит:

– Вау, ты даже приготовилась. И вино налила? Решила начать без меня?

– Оль, – устало говорю я. – Я думала, что мы посидим, но, если честно, так устала…

– Ой, даже не думай, – тут же обрывает она, хватает мой бокал со стола и осушает его. – Я столько хочу тебе рассказать! Так что звони давай этому своему мажору-начальнику, пусть дает тебе выходной.

– Оля!

– Давай, – с нажимом повторяет она.

– Хорошо.

Конечно, я не собираюсь никому звонить. Мне просто нужен предлог, чтобы сбежать к Вадиму и попросить его… Я даже не знаю, о чем буду просить. Посиди в комнате, пока мы выпьем? Ляг отдохнуть, потому что моя подруга Оля – это надолго? Я не знаю, что сказать, но через секунду оказывается, что это и не нужно. Я оказываюсь прижата к горячему мужскому телу сразу, как вхожу в комнату.

– Выпроводи ее. Скажи, пусть идет домой. И продолжим.

Опьяняя, его хриплый голос вмиг просачивается в мое сознание, но я упорно мотаю головой.

– Она моя лучшая подруга, – оправдываюсь я. – И я… совершенно не знаю тебя. – Еще одна слабая попытка сказать «нет».

– Пять минут назад тебе было плевать, – зло говорит он. Прижимает меня к себе сильнее, запускает руку в мои волосы и тянет их. – Черт, так хочу тебя…

– Жень, ты… – слышу я голос подруги.

Резко поворачиваюсь и натыкаюсь на ее злой взгляд, направленный на Кайтанова.

– Вадим?

– Ты кто? – спрашивает он.

А я хочу провалиться сквозь землю, потому что в голове вмиг складывается весь пазл. То, чего я упорно не замечала.

Глава 11

Женя

– Ну ты даешь! – шипит подруга, затягивая меня на кухню. – Вот от тебя не ожидала! – Она понижает голос до шепота и продолжает: – Ты ему что-то рассказала?

– Оль, он память потерял, – пытаюсь объяснить я, но она, кажется, не слышит. Продолжает тараторить что-то о том, что мне не поздоровится, если я ему хотя бы что-то скажу о ней и Богдане.

– Я ничего не говорила, Оля. Я даже не знала, что ты и он… Что вы вместе.

– Ну конечно. Я же говорила тебе его фамилию, – парирует она.

– Не говорила, – мотаю головой, потому что действительно не помню, чтобы Оля что-то рассказывала о Вадиме кроме его банковских счетов и того, какой он внимательный.

– Ну, в общем, так… – Подруга тычет пальцем мне в плечо. – То, что здесь произошло, я благополучно забуду. Да и тебе советую. Память Вадиму мы вернем, а ты…

Она замолкает, осматривает меня с ног до головы так, что мне становится противно от самой себя, и выдает:

– А ты постарайся не донимать его, ладно? Сейчас ты единственное, что мешает ему меня вспомнить. Он вернется в свой дом, на работу, в окружение, к которому привык, и все вспомнит. И ты, Женя, останешься для него позади.

Оля ранит словами настолько, что я едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Знаю, что изначально не имела на этого мужчину никаких прав, что он был не моим еще тогда, когда появился в подъезде, но все равно больно. Вынужденно прикусываю губу изнутри и гордо вскидываю голову:

– Прекрати, пожалуйста, – останавливаю ее. – Я ни на что не претендую и все, что сделала, – помогла Вадиму с жильем и обследованием.

– А вот это тоже придется перепроверить, – тут же выдает Оля. – Мало ли, что там ему этот твой Леша сделал.

Она снова кривится, а я отхожу и впервые осматриваю Олю не как свою подругу. Высокая, стройная, красивая, с копной завитых волос и наращенными ресницами. На ее пухлых губах поблескивает алая помада, а на щеках отчетливо проступает искусственный румянец. Она высокомерно взирает на меня сверху вниз, как на ту, которая недостойна ее внимания.

Почему-то раньше я не замечала того, как подруга на меня смотрит. Свысока, будто я лишь пыль под ее ногами. То ли когда-то это было иначе, то ли я слишком доверяла ей, считала подругой и не видела ее цинизма. Сейчас же он сочится изо всех щелей. Я вижу, как она изменилась, и мне не нравится эта перемена, потому что я точно знаю: мы больше никогда не будем подругами.

– Знаешь что, Оля, – резко говорю я. – Обо мне ты вольна говорить что хочешь, но о Лешке…

Я замолкаю, потому что именно он когда-то спас меня от инвалидности. И Оля об этом прекрасно знает.

– А что Лешка, Женя? Ты знаешь, каких врачей Вадим может себе позволить? Тебе и не снилось. Да и квалификация там точно побольше.

Оля не сдается: прет напролом и продолжает говорить обидные для меня вещи. Я знаю, что Леша не самый лучший доктор столицы, но и позволять – пусть и лучшей подруге – так о нем говорить не стану.

– Он хороший врач, Оля, – парирую я. – Если хочешь переобследовать Вадима – право твое. Но мне не обязательно знать о том, что ты не веришь в Лешу, как в специалиста.

Подруга сужает глаза и хмурится, будто решая, говорить или нет. Наконец выдает:

– Вот, значит, ты как, да? Сама тут к моему мужчине липнешь, а я еще и рот закрыть должна? Да как ты вообще… – Она замолкает, глядя куда-то мимо меня. – Вадимка! – вскрикивает Оля и обходит меня, кидаясь к тому, при виде кого мое сердце начинает биться в удвоенном ритме.

– Оставь нас, Оля, – просит Вадим.

Брови подруги ползут вверх от удивления. Впрочем, я нахожусь в таком же шоке, как и она. Растерянно смотрю на Вадима, не сводящего с меня глаз, и не могу понять, чем вызвано его желание остаться со мной наедине.

– Вадимка, – не сдается подруга, – нам пора домой. Ты должен все вспомнить, а сделать это можно только…

– Я попросил оставить нас, Оля. Дай мне пять минут, чтобы поговорить с твоей подругой. Наедине, – подчеркивает он, высвобождает руку из Олиного захвата и подталкивает ее к выходу.

Я бросаю на нее удивленный взгляд и по злому выражению лица понимаю, что подруги у меня и правда больше нет.

Нехотя, но она все же оставляет нас. Вадим закрывает за ней дверь и поворачивается ко мне. Мы молчим. Я смотрю в пол, не в силах взглянуть на мужчину, а он… Он шумно дышит и засовывает руки в карманы джинсов.

Наконец Вадим нарушает молчание.

– Лучше не придумаешь. Я теряю память и попадаю в квартиру к подруге своей невесты… – Он усмехается. – Ты действительно не знала меня?

Я распахиваю глаза и поднимаю голову, чтобы взглянуть на Вадима и убедиться в том, что он шутит. Он ведь не может говорить подобное серьезно?

Увы, на его лице непроницаемая маска. И он явно ждет ответа.

– Я не знала тебя, – твердо говорю я. – Единственное, что знала – имя. Оля утверждает, что говорила и фамилию, но я этого не помню.

Мотаю головой, все еще шокированная тем, что мне нужно объясняться. Что вместо «спасибо» я вынуждена убеждать Вадима в том, что ничего такого не собиралась сделать, что не имею отношения к тому, что случилось.

– Видишь ли, Женя… – Вадим подходит чуть ближе. – Я не верю в стечение обстоятельств. И склонен думать, что ты испытывала ко мне симпатию. А когда узнала, что я потерял память, – решила воспользоваться этим. Хочу сказать, у тебя получилось, – хрипит он почти рядом с моим лицом. – Получилось сделать так, чтобы я захотел тебя.

Звонкая пощечина разрывает тишину комнаты. Я с силой сжимаю руку в кулак, потому что ладонь жжет до невозможности, после чего делаю шаг назад и говорю охрипшим голосом:

– Убирайтесь. Бери Олю и уходите.

Я близка к тому, чтобы разреветься, но тщательно сдерживаюсь, потому что не хочу показывать ему свою слабость. Не хочу, чтобы он видел, как подавляет меня и какую боль доставляет своими словами.

– Я обязательно припомню тебе пощечину, – говорит он у выхода. – Когда верну память.

– Вадим, – останавливаю его до того, как он хватается за ручку двери. – Когда вспомнишь, сделай одолжение: никогда не приходи ко мне и не пытайся увидеться.

Лишь на мгновение на его лице появляется замешательство, после чего он отворачивается и открывает дверь. Я же остаюсь одна. Со своими глупыми мыслями и мечтами. А еще с добрым сердцем, которое почему-то не позволяет мне поступить плохо.

Глава 12

Спустя три месяца. Вадим

– Вадюша, мы идем сегодня в ресторан? Я безумно устала и просто не в состоянии что-то приготовить… – Оля садится ко мне на колени. Проводит пальцами с идеальным свежим маникюром по шее и пытается поцеловать, но я уворачиваюсь, целуя ее в щеку.

– Давай в другой раз, хорошо? У меня назначена встреча с братом.

– Конечно, Вадюш.

Она говорит, как обычно. Приторно, сладко, так, что во рту словно чувствуется сахарный сироп. Мне не нравится это ее «Вадюш», но она утверждает, что раньше меня это устраивало, так что я молчу.

Надежда вернуть воспоминания тает с каждым днем. Более того, мне кажется, я упускаю еще что-то. Забываю то, что мне дорого. В последнее время у меня часто случаются провалы в памяти, но при этом я могу вспомнить фрагмент из прошлого. Я помню Олю, помню компанию, но напрочь забыл о наличии брата. Впрочем, даже о том, что потерял родителей, я не помню.

На встречу с братом собираюсь за пару минут: натягиваю джинсы, теплый светлый свитер крупной вязки, надеваю ботинки и набрасываю на плечи куртку. Сажусь в автомобиль и говорю водителю адрес. Я бы с радостью ездил сам, но боюсь забыть маршрут прямо посреди дороги.

Я консультировался у нескольких опытных докторов и все они утверждают, что это нормально. Что моя память просто освобождает место одним воспоминаниям и перекрывает другие. Я верю, но почему-то сомневаюсь. Хочу обследоваться еще раз, но в последнее время как-то не до этого.

В свою компанию, которой временно руководит брат, я подъезжаю ближе к обеду. Захожу в кабинет и наблюдаю не совсем приятную картину: Богдан сидит в кресле, а на столе, перекинув ногу за ногу и обнажив тело до середины бедра, полулежит его секретарша.

– Прошу прощения, что прерываю, – хмыкаю я и прохожу внутрь. – У нас серьезный разговор.

Даю девушке пару минут понять, что она здесь лишняя, после чего сажусь в кресло и жду, пока она продефилирует на выход. У двери секретарша останавливается, поворачивается и призывно улыбается брату. Я закатываю глаза и спрашиваю у Богдана, едва за ней закрывается дверь:

– Я тоже таким был, когда здесь работал?

– Ты? – удивляется он. – Нет, конечно. Ты своей Оле верен. Да и Снежана… – он кивает на дверь. – Я ее только взял… на работу.

Он скалится, вынуждая меня улыбнуться. Подсознательно мне нравится общаться с Богданом, хотя я до сих пор не могу представить, что мы братья. Мы слишком разные. Богдан безбашенный, хотя и не лишен мозгов, а я… Не знаю, какой я, но жизнь, о которой мне рассказали, характеризует меня как спокойного, уравновешенного, четко просчитывающего ходы человека. Сейчас я не могу управлять компанией, поэтому бразды правления перешли к брату.

– У нас сегодня встреча с возможными партнерами, – начинает Богдан. – У меня на них большие надежды.

– Чувствую себя бесполезным куском дерьма, – признаюсь я, потому что это правда.

Я ни хрена не понимаю в том, что он планирует. Ни черта не знаю из работы компании. Но я, как утверждают брат и Оля, построил эту империю.

– Брось. Ты делаешь успехи, – говорит Богдан. – Давай выдвигаться, потому что иначе опоздаем.

Мы выезжаем из компании и направляемся в фирму, с которой должны сотрудничать. Проезжаем дома, магазины. Богдан рассказывает о местах, где я люблю бывать, но я ничего не помню. Ничего из того, что должен знать. Это раздражает. Все, что я могу за последнее время – это изучать работу компании, чуть ли не через день знакомиться с новыми сотрудниками и все делать заново.

Нет, определенно нужно проконсультироваться с другим специалистом, потому что те, с которыми я общался, заколебали говорить, что вскоре я пойду на поправку и мне назначено правильное лечение. Я забыл, как встретил Новый год, забыл, где был после этого, что делал и в какой момент вообще потерял память. Иногда мне кажется, что полгода назад, иногда – что несколько дней.

В кабинете владельца некой «ДжокерИнвест» я чувствую себя Ванечкой-дурачком. Пока Богдан излагает предложения, а некий Семен Петрович их слушает, я пытаюсь вникнуть в суть дела и ловлю себя на мысли, что ничего не понимаю. Не то чтобы немного недопонимаю, а просто проваливаюсь в пропасть. Какие-то расчеты, графы статистики, прибыль. Через час у меня начинает болеть голова и под предлогом отлучиться я сбегаю в коридор.

Хочу выйти на улицу, но едва открываю дверь, на меня налетает какая-то силиконовая долина с кофе. Я чертыхаюсь, когда кофе обжигает мой пресс, и отодвигаю девушку от греха подальше, когда она пытается мне помочь.

– Туалет где? – спрашиваю не слишком вежливо, но думаю, она меня простит: все-таки не каждый день меня обливают кипятком. Пускай и налитым в «Старбаксе».

Девушка указывает в конец коридора, и я направляюсь туда. Захожу в помещение и стаскиваю свитер, решая, что с ним делать дальше. Не придумываю ничего лучше кроме того, чтобы простирнуть его. Запихиваю ткань под горячие струи воды, смываю кофе и слышу за спиной:

– Ой, извините.

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на девушку. Красивую девушку. У нее безумно большие глаза, длинные волосы и отменная фигура. Я осматриваю ее пару минут. Успеваю заметить необычный цвет волос: белые, пожалуй, даже слишком. А еще голубые глаза, так идеально гармонирующие с ними.

Наконец понимаю, что пялиться на незнакомку так долго точно не относится к правилам нормального тона, поэтому отворачиваюсь и продолжаю тереть ткань.

– Вадим?

Она заставляет меня перекрыть кран и повернуться к ней всем телом.

– Мы знакомы? – спрашиваю я.

В ответ получаю злой блеск глаз и раздраженное фырканье.

– Ну да, удобно сделать вид, что ты меня не знаешь.

Я бы оценил шутку. Безусловно посмеялся бы вместе с девушкой, если бы, черт возьми, помнил, кто она такая.