Текст книги "Мой горячий Север"

Глава 8

Север дает мне передышку. Он перестает подходить так близко, как подходят только любовники, держит руки при себе и только взгляд оставляет прежним. Темный, порочный, перечеркивающий рабочее настроение, если задержаться на нем. Но я больше не задерживаюсь, принимаю по утрам Сливочную арабику из широкой мужской ладони и просматриваю свеженькие рекламные буклеты.

Север сам вызвался в помощники, так что не нужны мне его медальоны и “настоящие” имена. Я не стала смотреть обратную сторону, чтобы не затягивать его шутку. Кто знает, что он там придумал и выбил на второй стороне ради развлечения. Мне это не интересно, я перешла в его компанию делом заниматься, а не глупостями.

И уж точно не глупостями на двуспальной кровати.

– Вот расценки местного канала, – Таня кладет мне на стол листки с красочными графиками. – Рекламный ролик могут запустить сразу после новостного блока, его производство можно у них же заказать. Сделают всё под ключ.

Однокурсница стучит острым коготком по визитке, которая прикреплена к первому листку прайсов.

– Их контакты, – добавляет она.

– Я уже позвонила им.

– Ой…

– Я так понимаю, Север… Андрей Викторович перепоручает мои просьбы тебе?

Татьяна закусывает губу и делает растерянное лицо. После чего проводит ладонями по точеной фигурке, разглаживая бандажное платье цвета мужских слез, и тяжело выдыхает.

– Я не могу отказать ему, – Таня оглядывается через плечо, проверяя, что дверь в мой кабинет надежно закрыта. – Я хочу остаться у Андрея Викторовича на хорошем счету… Понимаешь, сверкать идеальной улыбкой на ресепшене – не предел моих мечтаний.

Я отрываюсь от бумаг, улавливая, как ее голос понижается до доверительного. Все тише и тише, еще чуть и я почувствую себя лучшей подругой, которой она вот-вот расскажет свой главный секрет.

– Я перешла в эту компанию только из-за него. Ты видела его машину?

– Спорткар?

– У него их несколько, и одна дороже другой, – она закатывает глаза и картинно взмахивает ладонью. – А вот кольца на безымянном пальце нет. Улавливаешь?

Улавливаю, но молчу.

– Я попробовала поискать в интернете досье на него, но там всего пару строчек из налоговой. Голяк, другими словами. Наш Андрей Викторович избегает публичности лучше засекреченного агента или дружит с редакторами, чтобы его фоточки не светили, где не надо, – Таня выглядит удивленной, будто все богачи мечтают оказаться в светской хронике. – Впрочем мне это на руку. Значит о нем мало, кто знает, и не придется расталкивать ушлых барышень.

Я едва скрываю улыбку, когда слышу об “ушлых барышнях” из ее накрашенных алой помадой уст.

– Ужас какой, – сострадательно качаю головой и погружаюсь в отчет, чтобы продохнуть от абсурда.

– Знаешь, сколько всяких моделек? Они как раз за столь лакомыми холостяками охотятся. Тебе не понять, ты живешь в другом мире, – она с презрительной гримасой указывает на бумаги в моих руках, – а мне приходится со всем этим сбродом иметь дело.

– Бедняжка.

– Но я повыдергиваю волосы любой мисс Влажные Мечты, только пусть подойдет. Я вокруг него уже вторую неделю кручусь.

– И как? Успешно?

– Конечно, успешно! На меня мужики слюни пускают…

Татьяна замолкает, когда дверь после короткого стука открывается. Север склоняет голову на бок и задерживается взглядом на Тане. Всего на секунду, а потом переводит его на меня и продолжает смотреть. Мне вдруг кажется, что он понял, о чем мы тут говорили. Нет, не об охоте на его жирный банковский счет, а о том, что он самым наглым образом перекладывает мои поручения на чужие плечи.

– Андрей Викторович, – Таня поет ангельским голосом, направляясь к нему. – Вы просили напомнить о звонке Руслану…

– Да, я помню. Спасибо, Татьяна.

Он проходит мимо нее и вскоре оказывается рядом. Кладет ладони на мой стол и наклоняется.

– У тебя в глазах горит выговор, – Север начинает говорить, когда дверь захлопывается за спиной Татьяны. – Меня сдали, да?

“Конечно, успешно!”

Возглас однокурсницы до сих пор отдается внутри, а ее яркая улыбка стоит перед глазами.

– Уже поздно, Север. А мне еще машину с парковки забирать…

Я поднимаюсь со стула, подхватываю сумочку и сотовый и направляюсь на выход.

– С парковки? Она же прямо здесь, подземная.

– Я только сегодня забрала машину из ремонта и еще не оформила пропуск в подземку.

– Где тогда бросила?

– У бытовок, где дом реставрируют.

– Нашла место…

– А другого не было.

И вообще, какая ему разница, где я паркую свой личный автотранспорт?

– Хорошо, я провожу.

– Нет, не надо.

– Я сказал, что провожу.

В его голосе вдруг прорезаются металлические нотки, которые я слышу впервые. Если говорить честно, то приказной тон ему идет. Сильного мужика видно сразу, а он именно такой, как бы не маскировался за обаятельными улыбками и теплыми искрами в зеленых глазах.

Север открывает дверь и задерживается, пропуская меня вперед.

– Думаешь, я поверю, что у тебя есть воспитание? – не могу удержаться от колкости.

В лифте мы молчим, в кабинку так кстати набиваются другие люди и неловкой паузы удается избежать. Я даже не смотрю в его сторону, разглядываю свежий маникюр и развлекаю себя мыслью, что мне не нужно сейчас идти на остановку. Меня ждет любимая машинка, осталось только вытерпеть навязанное сопровождение, но это пару минут, а там я заведу мотор и поеду домой.

– Туда? – Север указывает на поворот, который ведет к деревянному временному тоннелю.

Выглядит и правда так себе. Утром место казалось приличнее, а сейчас, когда фонари оказались чисто декоративными и не подумали включиться, неуютно даже смотреть в ту сторону.

– Да, там в конце есть пятачок.

– Завтра у тебя будет пропуск на нашу парковку, – он зло выдыхает и поворачивается ко мне лицом, продолжая делать шаги спиной вперед. – Почему не сказала мне? Черт, Юля…

– Мы в хорошем районе.

Он смотрит на меня как на наивную идиотку, но хлесткую реплику оставляет при себе. Может, все-таки есть там воспитание? Крупица, но завалялась.

Я больше ничего не говорю в свою защиту и ежусь от стука каблуков. Строительный помост под ногами пружинит и я ловлю ладонь Севера, чтобы он чуть притормозил. Он успел развернуться и увлекся широкими уверенными шагами. Я улавливаю его напряжение и замечаю, как заострились черты волевого лица. Он словно привык ждать плохого и не может беспечно вглядываться в темноту.

– Я не успеваю за тобой, – произношу тихо и не верю, что сама ухватилась за его крепкие пальцы. – Но это не призыв снова поднять меня на руки, не надейся.

Он усмехается и обхватывает мою ладонь теснее. По-мужски берет меня и успокаивает одним своим присутствием. Высокий, мускулистый, опасный… что может случиться, когда он рядом?

Или может?

– Север, что это за шум?

– Стой здесь.

Север сжимает мое плечо, заставляя остановиться, а потом отпускает и направляется вперед. Я же понимаю, какой шум уловила – это глухой удар и смачные грязные ругательства. Они резонируют в тесном тоннеле и кажется, что звучат совсем близко.

Почти как в наушниках.

И их несколько… Несколько чужих голосов!

– Эй! – грубый возгласа Севера заставляет меня очнуться.

Я не могу стоять на месте и смотреть, как он идет прямиком в темноту, в которой происходит что-то непонятное. А для меня вовсе страшное! Почему он так спокоен? И зачем он, ну зачем идет прямиком туда, мне уже плевать на машину, пусть поцарапают бампер или выдернут регистратор, но не надо нас трогать. И моего излишне воинственного помощника в первую очередь.

Я не могу догнать Севера, но чуть выдыхаю, когда замечаю полоску света, которая падает с соседнего дома. Теперь я вижу свою машину и понимаю, что, черт возьми, не ошиблась насчет голосов! Рядом с ней стоят двое мужчин. Я различаю лишь грозные силуэты, но ни лиц, ни даже цвета одежды разобрать не могу.

А вот Север ведет себя так, словно видит в темноте. Идет точно на них и снова окрикивает, оглушая угрожающим тоном.

– Пошли вон! – добавляет он. – Оба!

Божечки…

Я жалобно вскрикиваю, когда Север делает последний шаг и в темноте мелькает что-то блестящее.

– Север, нет!

Это же нож!

Это же…

Потом мелькает вообще все, случается потасовка, которая заканчивается так же резко, как началась. Сперва один силуэт бросается прочь, перебегая улицу и скрываясь за переулком, а потом второй падает на землю от мощного удара в челюсть.

– Черт, – Север ругается, поправляя пиджак. – Чего разлегся?! Встал и за дружком! Быстро!

Второй силуэт не ждет более вежливого приглашения и кидается в тот же переулок. А я не могу сдвинуться с места, ошарашенно смотрю перед собой и отхожу от нервного шока.

– Почему ты не осталась, где я тебе сказал? – Север обжигает злостью и подходит вплотную.

– Что?! Ты еще и кричишь на меня?! – кричу вообще-то я, но это мелочи. – У него был нож! Он мог порезать тебя, ты вообще думаешь, что творишь? Хоть иногда, Север?!

Север возвышается надо мной и размеренно дышит, чем заводит еще сильнее. Конечно, зачем ему думать?! Ему ведь нравится испытывать судьбу, ему все нипочем, а у меня пальцы дрожат. Я до сих пор вижу, как острое лезвие мелькнуло в темноте и мне показалось, что задело Севера. Я так испугалась за него, что едва устояла на ногах.

– Все хорошо, – он говорит мягче и кладет горячие ладони на мои плечи.

– Нет, не хорошо! – я рвусь прочь и избавляюсь от его ручищ. – Вообще ничего хорошего не вижу! Ты ненормальный, Север! Ты даже в сторону не отступил, я же видел, пер как танк, словно бессмертный…

– Тише, тише.

Он не дает мне договорить. Просто-напросто обнимает со всех сторон и запирает в своем сильном тугом теле. Я утыкаюсь лицом в его пиджак и дергаюсь от неожиданности, потом от злости, но он продолжает держать меня и вдруг целует в макушку. Так легко, ласково, почти невесомо.

– Не мог он меня ударить, – произносит Север спокойно. – Два дурака малолетних, увидели тачку и решили салон обнести. И не нож там был, а складная фигня…

– Нож. Я видела.

– Хорошо, нож, – он совсем наглеет и утыкается лицом в мои волосы, но от его дыхания идет такое приятное тепло, что вырываться больше не хочется. – А у второго был автомат, ты просто не разглядела. И две гранаты.

Я даже ничего не отвечаю на его подкол, мне постепенно становится легче дышать и я запоздало понимаю, что у меня случилась самая обычная истерика. Я раскричалась на него, схватит слишком большую дозу адреналина. Но прилив спадает, слава богу.

– Ты перестала дрожать, – Север проводит ладонями по моей спине, собирая ткань пиджака. – Так испугалась за меня?

– Нет, за машину.

Север смеется, задевая меня вибрацией, которая расходится по моему телу тягучей волной. Я сама подаюсь назад, потому что это уже становится опасно для моего благоразумия. С каждой секундой его близость очаровывает и зовет дальше.

– Тогда мне придется отвезти тебя. Нельзя рисковать любимой машиной, а ты едва стоишь на ногах, куда тебе за руль?

Глава 9

У меня не находится сил спорить с ним. Да и глупо отрицать, за руль совершенно не хочется. Я шумно выдыхаю и иду на пассажирское место, передаю Северу ключи и минуты две наблюдаю, как он мучается с заевшим механизмом. Ему нужно отодвинуть кресло, чтобы не сломать руль грудной клеткой. А он может, там же сталь под рубашкой.

– Молчи, – произносит он твердо.

Он чувствует, что я хочу подколоть его высокий рост, и строго смотрит в мою сторону. Я закусываю губу и изображаю самое смиренное лицо, какое могу. Я успокоилась, как только мы сели в машину. Даже не верится, что всего пару минут назад я билась в истерике, но Север умеет успокаивать. Этого у него не отнять.

Я расслабляюсь и не замечаю, как вскоре оказываюсь в родном дворике. Выхожу из машины и наблюдаю, как Север без разрешения выходит следом, блокирует двери и идет к двери подъезда.

– А куда ты идешь? – подаю голос, когда он замедляет шаг, чтобы я успела нагнать его.

– Другой подъезд?

– Нет, это мой подъезд, всё правильно. Только не помню, чтобы приглашала тебя.

– Я хочу довести тебя до входной двери, чтобы точно знать, что ты в безопасности.

– Хорошо, – киваю. – Ты забыл отдать мне ключи.

Я протягиваю ладонь и жду, когда ключи от машины вернутся ко мне.

– Ты совсем мне не доверяешь?

– Нет, просто люблю, когда всё на своих местах.

– Да? – он вскидывать брови. – Значит ты пригласишь меня к себе?

– Что? Причем здесь это?

Север лишь усмехается, возвращая мне ключи, и идет дальше. Я открываю дверь подъезда и предпринимаю попытку засчитать, что я оказалась в безопасности, именно здесь, но Север непреклонен. В лифте неожиданно становится душно. Или я начинаю нервничать? И подозревать свое подсознание в плохом, ведь я только делаю вид, что противлюсь ему, а сама веду его к своей квартире.

Что у меня с головой?

Вообще чертовски сложно спорить с мужчиной, который только что защитил тебя (ну ок, твою машину) и довольно эффектно раздал ссадины двум недоумкам. За меня не так уж часто вступались, да и грубая сила – лучший афродизиак. Я догадывалась, что Север чертовски силен, но увидеть рыцарский турнир собственными глазами – совсем другое дело. Он не раздумывал ни секунды, бросился в темноту и тут же начал действовать. То, что разозлило меня на мрачном пятачке, где я припарковала машину, теперь кажется привлекательным. И сексуальным, черт возьми!

Его решительность, сила, хладнокровие.

Боже, боже…

Где мне взять столько сил, чтобы противиться ему?

– Ты живешь одна?

Я поднимаю глаза на Севера. Он первым выходит из лифта и поворачивается ко мне корпусом.

– Да, я живу одна.

– Не страшно? Многие девушки боятся темноты.

– Ты знаток девушек?

– Я знаю, как выгляжу, и что ты подумала обо мне, – он прячет хитрую улыбку. – Что родился в золотой колыбельке и с детства привык к роскоши и вседозволенности, да?

Я киваю.

– Ты угадала. Я родился в богатой семье, жил как хотел, привык к большим деньгам и никогда не задумывался, что будет завтра. Трахал моделей, разбивал дорогие тачки, бесил отца, когда попадал в новости. Все так, – он делает паузу. – Но дерьма я тоже хлебнул.

– А вот это по тебе не скажешь.

– Ты просто не видела меня настоящего. Это всего лишь пиджак, – он проводит широкой ладонью по воротнику. – Я решил начать новую жизнь и примеряю разные фасоны. Наверное, я сейчас похож на своего брата. Я работал с ним, был правой рукой и крутился в его бизнесе.

Север идет рядом и улыбается другой улыбкой. Задумчивой и сокровенной.

– Я отвечал за безопасность в его делах много лет. Может, поэтому мне так надоело осторожничать.

Он резко разворачивается, когда мы подходим к моей двери.

– Тебе не надоело осторожничать? Чего ты боишься? Что такого ужасного произойдет, если утром ты проснешься со мной?

Я не готова к его вопросам. И внезапной честности. В горле пересыхает, и я могу лишь смотреть в его зеленые глаза.

– Тебе не нужно бояться меня. Тебе уж точно нет.

Его глаза полыхают короткой вспышкой и я верю, что есть много людей, которые как раз боятся его. В памяти всплывают отрывки наших разговоров, когда он говорил, что его ищет полиция и что его тело покрыто шрамами, всё это вдруг собирается в пазл и оглушает меня.

Но не пугает.

– Я хочу тебя, – Север поднимает ладонь и дотрагивается до моего лица, по-мужски уверенно и точно. – Не как развлечение или игрушку. Нет.

Я смотрю на его крепкие пальцы с очерченными костяшками и проигрываю. Представляю, как они уйдут ниже, пройдутся по моему телу, заостряя изгибы, сжимая меня с силой и сводя с ума умелой лаской. Он же может, он точно знает, как нужно касаться женского тела. Это легко прочитать в его почерневших глазах.

– Хватит, Юля. Я больше не могу, это чертова пытка…

Он тянется ко мне и выбивает все сомнения прочь жарким поцелуем. Север всего мгновение тратит на примерку, но следом углубляется и проталкивает язык между моих губ. Я выдыхаю и наталкиваюсь на стенку, к которой он тут же прижимает меня. Накрывает собой и изводит горячим телом. Я не бьюсь, чтобы не наталкиваться на тугие мускулы, но и дышать страшно. Я вот-вот сдамся, пошлю всё к черту и разрешу ему запустить дьявольские пальцы под одежду.

– Впусти меня.

Север вновь целует меня и сжимает мою ладонь, в которой я держу связку ключей.

Я выпускаю ключи из ладони и Север открывает замки. Он пропускает меня вперед и заходит следом. Я не оборачиваюсь, чувствуя, как он тоже останавливается. Словно боится меня спугнуть.

– Смотри, я в твоей квартире, и небо не обрушилось, – подшучивает он.

И правда, конец света не наступил.

Север кладет ладони на мои плечи и тесно проводит, поглаживая. Надвигается сзади и дает опереться на себя, на свою крепкую грудь. Его размеренное дыхание приходит осязаемым теплом, оно струится по моим волосам и подсказывает путь его губам. Север идет ниже и собирает прядки моих волос, чтобы добраться до лица. Он целует мои скулы, уголки губ, а потом поднимает руку и зажимает подбородок. Поворачивает к себе и…

– Север, – я останавливаю его, сжимая длинные пальцы.

– Снова тороплюсь?

Я киваю и запрокидываю голову, чтобы получше разглядеть его глаза. Я прекрасно знаю, какой он горячий и сексуальный, и как классно целуется, но вот какой он настоящий? Он сам заговорил об этом, когда намекнул, что я не знаю его и делаю поспешные выводы по его внешности. Так какой он? Под итальянским пиджаком, подогнанным точно под спортивную фигуру.

– Знаешь, о чем я сейчас подумала? Ты как-то бросил вскользь, что год провел в инвалидном кресле. Это правда?

– Да.

– Ты попал в аварию?

– Под каток, – он странно улыбается, хотя глаза грустнеют и напитываются холодом.

– Нет, скажи правду. Не отшучивайся, а скажи, как было на самом деле.

Я разворачиваюсь в его руках и подношу руки к мужской рубашке. Белые пуговицы царапают подушечки пальцев, но я нажимаю сильнее и, не раздумывая, распускаю первую. Я хочу увидеть его тело. Те шрамы, о которых он говорил.

– Не молчи, Север. Ты такой красноречивый, когда изысканно домогаешься меня, а как отвечать на мои вопросы, так сразу пауза.

– Хочешь залезть мне в душу?

– Примерно так же, как ты мне под блузку.

Я произношу слова с легкой усмешкой и меня совершенно не смущает, что сейчас именно я расстегиваю его рубашку. Я уже дошла до третьей пуговицы и вижу знакомый медальон, который снова повернут той стороной, на которой написано “Север”.

– Север, – я зову его, напоминая, что до сих пор жду ответ.

– Я могу справиться с двумя-тремя парнями, но против толпы сил не хватило.

– Тебя избили?

– Не надо, – он сковывает мои руки мягкой силой. – Ты побледнела, тебе не нужно пока смотреть.

Я потеряно смотрю на него и не могу состыковать его холеную внешность со словами, которые он произносит.

– Это в прошлом. Я вышел из грязных дел, оставил полулегальный бизнес брата и не хочу назад. Я бы мог рассказать тебе другую историю, придумать обычное ДТП и ни слова правды, но я не хочу врать тебе. Не хочу строить из себя другого человека. Я такой, Юля.

– Значит ты не шутил, когда говорил, что в розыске.

Он качает головой.

– И ты так просто говоришь об этом? Я же чужая тебе…

– Тебе страшно сейчас? – он подносит ладонь к моему лицо и обводит по контуру, лаская. – Если бы я чувствовал, что ты боишься меня, я бы сразу ушел.

Я совершенно сбита с толку. Я должна оттолкнуть его, но вместо этого чувствую, как нас тянет друг к другу. Прочно и безнадежно, этому невозможно противиться. Я всю жизнь была осторожной и рассудительной, порой самой настоящей занудой, но сейчас фирменное благоразумие отказывает мне. Его вызывающая честность действует на меня.

Будоражит.

Я впервые вижу человека, который ничего не боится. Для нет разницы, где делать решительный шаг – навстречу неприятностям в темный переулок или навстречу девушке, которую выбрал и которой решил открыться. Не знаю, чем заслужила, но он умеет очаровывать. Я действительно чувствую себя “той самой” сейчас. Он смотрит прямо в глаза и называет вещи своими именами. Снимает все защиты.

Я тянусь к нему сама и упираюсь лбом в каменную грудь. Дышу его сумасшедшим запахом и собираю факты. Он опасен. Он из другой жизни. Из фильмов о плохих парнях.

– Ты все-таки выбрал неподходящую девушку, – бурчу упрямо. – Север, ты познакомился со мной в банке… Место скучнее надо поискать, а теперь рассказываешь вещи, которые я только по телевизору видела. Тебе нужно было идти в бар для байкеров и искать там отвязную любительницу приключений.

– У меня аллергия на отвязных девиц.

– Не ври. У мужиков не бывает такой аллергии.

Север не спорит. Не знаю, когда он научился чувствовать меня, но он не тратит силы на слова. Мой запал без того выветривается. Я снова смотрю на расстегнутые пуговицы рубашки и вспоминаю, что хотела увидеть его.

– Сними рубашку сам, – мой взгляд падает на загорелую кожу над воротником рубашки. – Покажи мне.

Он пытает меня глубоким взглядом, но все же соглашается. Только делает по своему – по-хозяйски стягивает горячие руки за моей спиной и поднимает. Пара шагов и он находит горизонтальную плоскость. Опускает меня на комод и переносит сухие пальцы на свою одежду. Он небрежно сбрасывает пиджак, который падает прямиком на пол, а потом выдергивает одну пуговицу за другой из петель.

Вскоре рубашка тоже летит на пол.

Он идеален. Налитые прорисованные мускулы, как канаты, которые жестко стягивают его силуэт и делают из него сексуальный фетиш. Но это поверхностное впечатление, потом замечаешь шрамы. Их слишком много, до жестокого…

– Можно не только смотреть, – Север подшучивает.

Он тянет мои пальцы к себе и нажимает так, что мне приходится разомкнуть бедра. Он вдруг становится слишком близко, обжигает и дурманит разум. Его сильные крепкие ладони ложатся на мои ноги и задирают юбку выше. Мы трогаем друг друга и держимся на тоненькой границе, за которой уже маячит чистое безумие.

Голод и жажда.

– Все еще хочешь прогнать меня? – он специально задает вопрос, чтобы наклониться к уху и раззадорить низкими возбуждающими интонациями.

Запустить сладкую дрожь по моему телу.

– Север…

Я ловлю его ладонь, когда он резко толкается вперед и дотрагивается до моих трусиков. Он усыпил меня мягкой поступью, и вдруг знакомит с силой. Мужское раскатывающее желание прорывается наружу и я замираю, не зная, что делать. Мое сердце колотится и каждое прикосновение Севера как разряд. Ослепительный и пробирающий до нутра. Я чувствую Мужчину, голодного и сдерживающего инстинкты, чтобы не поранить меня.

Хищника.

Как быстро произошла перемена…

И почему это так заводит меня?

Север проводит пальцами по кружевной ткани, надавливая, и жарко выдыхает мне в лицо. Его губы не дают мне опомниться, он зацеловывает шею и лицо, приручает меня и вдавливает в стенку. Я безвольно откидываюсь на нее и перестаю сопротивляться. Ничего не делаю, даже когда его пальцы сдвигают трусики и накрывают чувствительную точку.

Я хочу этого.

Пусть сделает.

Пусть…

Север зажимает ладонью шею и ловит мой поплывший взгляд. Он смотрит мне в глаза и уверенно подводит к оргазму.

Одними пальцами.

Ласкает, нажимает, погружается в мою влагу и больше не целует. Лишь оставляет между нашими лицами всего пару сантиметров наэлектризованного воздуха. Знакомит с малой толикой того самого безумия… Я думаю об этом, чувствую каждый толчок его пальцев и представляю настоящую близость.

Что он сделает со мной, если мы дойдем до постели и снимем всю одежду?

Без запретов, стопов и осторожности.

– Господи, – я топлю стон в своей ладони, когда Север входит в меня пальцами и замирает.

Я сжимаюсь, ощущая как тесно ему во мне. Он хрипло дышит и подводит большой палец к горошине. Смазанное касание подбрасывает меня в воздух, в котором вспыхивают искры удовольствия. Я ничего не вижу перед собой, ослепленная и мокрая от выступившей испарины, и не сразу понимаю, что лежу в руках Севера.

Мне хорошо.

Как спорить с этим? С собственными ощущениями и эмоциями? Мне чертовски хорошо в его сильных руках, и он тысячу раз прав, когда говорил, что я не боюсь его. Не смотря на всю правду, которую он рассказал о своем прошлом. Потому что правда его прикосновений сильнее.

– Ты теперь чертовски вкусно пахнешь, – Север ведет носом мне за ухо, откидывая влажную прядку. – Где у тебя спальня? Я отнесу тебя.