Текст книги "Под грифом «Любой ценой»"

Они прошли на кухню.

– Кофе? – вопросительно посмотрела на Иру Татьяна Игоревна.

– Нет, спасибо, – покачала она головой и села.

– Как я устала! – Татьяна Игоревна подошла к окну. – Интересно, куда он торопился?

– Кто? – не поняла Ира.

– Сергей, – вздохнула Тихонова. – Он был в ресторане. Кого-то ждал. Потом вышел и попал под машину.

– Вы думаете, его специально сбили? – немея от страха, спросила Ирочка.

– Нет, – покачала головой Тихонова. – Не за что. Хотя, – отвернувшись от окна, она поежилась, – в наше время все возможно.

– Действительно, – отвела взгляд в сторону Ирина.

– Может, вышел встретить того, ради кого заказал столик, – всхлипнула Тихонова.

– Интересно, почему, если это девушка, она ни разу не появилась? – переборов себя, спросила Ирочка.

Тихонова хотела что-то сказать, но тут в дверь позвонили.

– Я открою, – вскочила со своего места Ира и устремилась в прихожую.

Она не узнала Сэма через глазок.

– Здравствуйте! – Войдя в квартиру, он сделал вид, будто принял ее за хозяйку. – Я давно в вашем районе подыскивал себе гнездышко. Могу себе позволить и в центре. Но, знаете ли, отсюда я быстрее доберусь до загородного дома и до работы.

– Проходите, – посторонилась Ира, пропуская его вперед себя.

– А вы, как я понимаю, мама? – Сэм слегка наклонился и замер в ожидании ответа, глядя на вышедшую следом Тихонову.

– Нет, – покачала головой Татьяна Игоревна, – хотя я хотела бы иметь такую дочь.

– Спасибо. – Ира покраснела от стыда, однако со стороны наверняка выглядело, будто она смутилась. – Я – юрист, а Татьяна Игоревна – мой клиент.

– Понятно, – кивнул Сэм. – Меня зовут Виталий.

– Очень приятно, – ответила Ирина, проходя следом за Сэмом.

Татьяна Игоревна показала на вход в зал:

– Здесь, как вы видите…

– Извините меня, Татьяна Игоревна, – вмешалась Ирина и развернулась к Сэму: – Нельзя ли увидеть ваши документы?

– Конечно, – часто закивал Сэм и вынул паспорт.

– Все? – тщательно пролистав его, спросила Ира. – Желательно еще какой-нибудь документ. Любой, права, например.

– А у вас серьезный помощник, – протянул Сэм, доставая водительское удостоверение.

– Оксаночка, ну зачем вы так? – осуждающе покачала головой Тихонова.

– Она все правильно делает, – поддержал Сэм и прошел в зал.

Он тщательно осмотрел каждую комнату, проверил, куда выходят окна, подробно расспросил о соседях. Было заметно, Сэм настолько обаял женщину, что она, казалось, даже забыла о своем горе.

Справившись о цене, он попытался торговаться, но Ира скосила ему чисто символически.

На следующий день, ровно в полдень, Ирина уже была в доме Тихоновых. Она привезла документы на новую квартиру, куда должна была переехать семья конструктора после сделки. Однокомнатная «хрущевка» располагалась в Солнцеве и продавалась за смехотворную для Москвы цену.

– Будете смотреть документы? – Ира выложила на стол пластиковую папку.

Татьяна Игоревна кивнула, протянула руку, потом махнула:

– Зачем? Я вам верю, – и посмотрела на часы.

Ире вдруг стало невыносимо тяжело смотреть на эту женщину. Они даже подписание документов назначили на время, когда Татьяна Игоревна едет в больницу к сыну. По мнению Сэма, это оптимальный вариант. Мысли несчастной матери будут заняты другим, и она наверняка доверит все своему «юристу».

– Так дело не пойдет, – покачала головой Ира и подвинула папку к женщине. – Вы обязаны просмотреть.

– Ирочка, я вам полностью доверяю, – почти по складам проговорила женщина.

В дверь позвонили. Ира вздрогнула и с опаской покосилась на хозяйку, но Тихонова ничего не заметила. Она встала и отправилась открывать.

Сэм, как и обещал, привез с собой нотариуса. Суховатый мужчина в очках заметно нервничал, и Ире сразу передалось это волнение. Однако Тихонова по-прежнему ничего не замечала.

– Ну, что? – потер руки Сэм и вопросительно посмотрел на Иру. – Документы готовы. Будете смотреть?

– Обязательно, – кивнула Ира.

– Иннокентий Петрович! – не оборачиваясь, позвал Сэм.

– Да, я понял, – не переставая кивать, нотариус прошел к столу и положил на него пачку бумаг.

Ира села на стул, подвинула к себе договор. Он был оформлен очень хитро. Это была не купля-продажа, а передача квартиры в собственность, в счет погашения долга. Сумма была прописана та, которую выторговала накануне Ира. Она невидящими глазами просмотрела первый лист, отложила в сторону, стала делать вид, будто читает следующий. Буквы прыгали, в голове шумело. Она боялась оторвать взгляд от текста.

– Может, кофе? – неожиданно спросила Тихонова.

– Да, конечно, – обрадовался Сэм.

– Татьяна Игоревна, – позвала ее Ира, – вам следует вместе со мной прочитать все пункты договора.

На тот случай, если хозяйка квартиры все же решит изучить документ, Ира должна была подвинуть ей второй экземпляр. Он был оформлен, как положено. Но Тихонова уже отправилась на кухню.

Ира подняла осуждающий взгляд на Сэма. Тот лишь улыбнулся в ответ.

Глава 4

Лаша разлепил веки. Голова гудела, словно старое дерево, в котором поселился пчелиный рой. Некоторое время он не мог понять, где находится и что за люди стоят у двух огромных, заросших кустарником, камней. Наконец дошло – это Абесалом раздает из тайника взрывчатку. Странно, Лаша лишь на мгновение закрыл глаза, а показалось, что прошла целая вечность. Вечерело.

Абесалом присел, вынул из врытой в землю пластиковой бочки еще один сверток и всучил его Хакуте. Следом достал рюкзак:

– Складывай сюда.

Куски пластита были обернуты в пластиковые мешки из-под мусора. Кто заложил этот тайник, никого особо не интересовало. Автоматы, боеприпасы к ним и гранаты они тоже достали из тайника, устроенного в сельском доме, где на группу нарвались пограничники. Интересно, кто так рискует и готовит все это?

– Почему сидишь? – выжидающе уставился на Лашу Абесалом. – Ждешь, когда я сам принесу?

С трудом поднявшись, Лаша подошел и встал рядом.

– Вот твой рюкзак. Клади в него три свертка.

– Почему мне больше, чем остальным? – возмутился Лаша.

– Потому что ты – супермен, – съязвил стоявший у сосны Евдомси.

Час назад обе части группы соединились, и теперь над Лашой стали подтрунивать в два раза больше.

– У тебя нет автомата, – пропустив шутку мимо ушей, пояснил Абесалом.

– Может, теперь скажешь, зачем и куда мы идем? – спросил его Хакута.

– Всему свое время, – строго одернул его Абесалом и выпрямился. – Теперь установите крышку на место и засыпьте галькой. Наверняка этот тайник еще пригодится.

Лишь вчера утром был бой, в котором они потеряли двух своих товарищей, а казалось, прошла целая вечность. Остаток дня и половину ночи они шли. Было тяжело. Лашу бросало то в жар, то в холод. Он понял, что простыл, но изо всех сил старался не подавать виду. Лаша был уверен, никто нести его не будет, оставлять тоже, просто ликвидируют, а тело спрячут. Все. Не он один тяжело переносил этот марш. Всем было трудно. Однако ему – вдвойне. При переходе через реку Лаша сильно разбил колени, ободрал спину, ушиб затылок и плечо. Но никуда не денешься, страшно отставать и становиться обузой. Он шел на пределе человеческих возможностей. То, что в схроне оказалось много взрывчатки, сужало круг задач. Наверняка они должны были устроить большой взрыв либо серию маленьких, но в нескольких местах. При этом все указывало на то, что сами рисковать не будут. Все взрыватели, которые были упакованы отдельно, приводились в действие по звонку с сотового телефона. Только что будет их конечной целью? Лаша, как и все диверсанты, хорошо знал Абхазию. Поблизости находится стратегически важная плотина Гальской ГЭС. Но, во-первых, семидесяти килограммов взрывчатки не хватит, чтобы ощутимо повредить ее, да и охрана там неслабая. А во-вторых, ГЭС входит в систему каскадов общей с Грузией энергосистемы. Поэтому взрывать ее – значит, рубить сук, на котором сидишь. Конечно, можно вывести из строя трансформаторы и гидроагрегаты, но с таким количеством они попросту не пройдут в турбинный зал. Подступы к плотине хорошо охраняются. Еще в Сухуми есть порт. Однако для проведения акции в отношении него не нужна разведывательно-диверсионная группа, там необходим другой подход. Железнодорожная ветка тоже не имеет стратегического значения. Остается какое-то учреждение. На носу курортный сезон, и если поднять на воздух один из санаториев, это нанесет огромный ущерб экономике республики.

– Все. – Хакута поднялся с колен, отряхнул руки и развернулся к стоявшему у дерева Абесалому: – Готово.

Тот критически оглядел место, где недавно в земле зияла правильной формы дыра, и кивнул:

– Уходим.

От тайника они стали спускаться по склону. Лаша терялся в догадках. Группа шла практически в Гали, до которого здесь меньше двух километров. Уже можно разглядеть между деревьями огни фонарей. Шедший впереди в головном дозоре Савле все чаще останавливался и подолгу вглядывался вперед. То ему кто-то померещился в зарослях барбариса, то напугался какого-то зверька. Наконец вышли к шоссе. Некоторое время лежали в росшем вдоль обочины кустарнике, потом быстро перебежали на другую сторону и оказались на чайной плантации.

Было далеко за полночь, когда вышли к южным окраинам Мизури. Небольшое село можно было угадать лишь по паре желтоватых огней. Это был пригород Гали, до которого отсюда рукой подать.

Все рассредоточились вокруг Абесалома, который достал ночной бинокль и рассматривал крайние дома. Тишина стояла такая, будто люди давно ушли из этих мест, даже собаки не лаяли. Лаше стало жутко.

– Впереди здания мастерских и гараж бывшего колхоза, – негромко заговорил Абесалом. – Они давно брошены, остались одни стены. Туда утром придет человек, которого надо встретить. Лаша!

– Я здесь! – Лаша приподнялся на руках, пытаясь разглядеть место, где лежал на земле Абесалом.

– Оставляешь оружие и идешь туда. Твоя задача – пробраться в здание, которое ближе всего к деревне. Как рассветет, будь внимателен. Тот, кто нам нужен, будет делать вид, будто разбирает стоящий там трактор. Подойдешь к нему и скажешь: «Что тут можно найти? Уже все давно снято». Он ответит: «Мне нужны гайки на четырнадцать». Значит, свой. После этого он уйдет, а ты дашь нам сигнал, что встреча состоялась.

– И это все? – изумился Лаша. – Он больше ничего не должен мне сказать?

– Достаточно, что он увидит тебя. Значит, мы рядом. Это водитель. Дальше поедем на машине.

Лаша стал выкладывать на землю пистолет, нож, обоймы.

– Вот еще. – Послышалась возня, что-то булькнуло, и ему в грудь уперлась рука.

– Что это? – Он нащупал пластиковую бутылку. – Вода?

– Нет, это чача, – пояснил из темноты Абесалом. – Как доберешься до развалин, немного выпей, только не переборщи. Надо, чтобы от тебя запах шел – на тот случай, если милиция поймает. Скажешь, будто напился и не помнишь, как здесь оказался. Документы у тебя как настоящие.

– А если они решат проверить и повезут меня в Салхино?

– Э-э, – протянул кто-то, – снова Лаша ноет, как будто его уже поймали.

– Кому ты нужен, возить тебя? – усталым голосом спросил Абесалом. – Пьянчужка, сейчас таких много. Они не захотят тратить на тебя бензин. В лучшем случае отвезут в участок. Но ты предложишь денег; скажешь, на стройке дома заработал.

Выложив из карманов все лишнее, Лаша надел куртку, осторожно поднялся и направился в сторону деревни. Шел осторожно, однако несколько раз споткнулся и упал. Несмотря на то, что нужно было пройти каких-то пару сотен метров, до развалившегося бетонного забора он добрался, когда небо начало сереть. Посреди захламленной территории стояли два полуразрушенных здания. Ворота были сняты, оконные переплеты отсутствовали.

Озираясь по сторонам, он вошел в мастерские. Посреди стоял остов трактора. Лаша поежился, обошел его вокруг и сел на лежащий у стены металлический ящик. Достал бутылку, открутил пробку и сделал несколько глотков. Чача оказалась крепкой. В голове сразу зашумело, а по телу растеклось приятное тепло. Он приложился еще. Стало совсем легко. Лаша поднял воротник куртки, навалился спиной на стену и задумался. Со слов Абесалома он понял, что отсюда они поедут в глубь Абхазии на машине. С одной стороны, это единственный способ миновать несколько мостов через Эрис Цкари. Значит, работать будут, как минимум, в районе Сухуми.

Лаша опустил руку вниз, нащупал горлышко стоящей на полу бутылки и приложился еще раз. Мысли приобрели ясность. Он неожиданно понял, что при таком раскладе у них получается дорога в один конец. Если здесь, на юге Абхазии, заселенном большей частью мингрелами, еще можно найти убежище, то там уже нет.

«А что, если взять сейчас, потихоньку уйти отсюда и сдаться? – неожиданно подумал он. – Ведь если я расскажу про целую группу диверсантов, мне наверняка в суде сделают снисхождение. Пусть посадят. Но зато я останусь живой!»

Лаша стал размышлять, сколько ему «светит», если вскроются все совершенные в Абхазии преступления. Как ни крути, выходило, что очень много. На его совести несколько убитых туристов из Украины и России. Два изнасилования… «Нет, – он даже замотал головой. – Лучше смерть, чем такая жизнь».

– Как он достал! – Москит ударил рукой по рулевому колесу. – Прошел всего лишь полкилометра, но четыре раза остановился, чтобы поговорить!

– Здесь так принято, – попытался успокоить доктора Габбро. – Не исключено, что Тэваз обратил на нашу машину внимание и пытается понять, кто мы.

– Не боишься, что вспугнем?

– Вряд ли. Он ведь знает, что к нему на днях должен приехать Джин с деньгами за паспорта. Наверное, думает, что это он едет следом.

Вчера лейтенант Гайрбек Куциев получил задачу под видом милиционера, который разыскивает чеченских боевиков, навестить владельца небольшой частной гостиницы Тэваза Агирбая и показать ему фотографии Джина и Шамана. По легенде, он разыскивает этих людей в частном порядке за убийство его родственников. На всякий случай, для усиления, Филиппов предложил ему работать в паре с доктором группы Ринатом Гайнулиным. Татарин по национальности, мог сойти для Тэваза, который не знает языка, за чеченца.

Наконец Тэваз дошел до своего дома, однако заходить во двор не спешил.

– Точно, заметил, – трогая машину с места, констатировал Москит.

Они подъехали и встали напротив Тэваза. Габбро открыл дверцу:

– Здравствуйте! Как мне найти хозяина этого дома?

– Я и есть хозяин. – Тэваз окинул улицу взглядом и медленно подошел к машине. – Как будто не знаешь, ведь вы с самого начала едете за мной.

– Люди показали на тебя издалека, – пояснил Габбро. – Мы же не местные, были сомнения, что ошиблись.

– Чего вам надо?

– Поговорить хочу с тобой, – без обиняков объяснил Габбро. – Дело очень серьезное. Может, в машину сядешь?

– Хорошо, – на секунду задумавшись, согласился Тэваз и забрался на заднее сиденье.

Москит включил передачу, и они медленно покатили в конец улицы.

– Только не надо выезжать из города, – попросил Тэваз, – иначе разговора не получится.

– Почему? – сделал вид, будто удивился, Габбро.

– Сам знаешь, война была. Мало ли что у вас на уме…

– Хорошо, будь по-твоему, – кивнул Габбро и сказал на чеченском Москиту, чтобы тот остановился.

Ринат послушно прижался к обочине и надавил на тормоз.

– Не буду ходить вокруг да около, – развернувшись на сиденье, начал Габбро. – Я чеченец. Мое имя Абдулла. Приехал сюда не отдыхать. Работаю там в полиции. Это, – он показал взглядом на Москита, – мой земляк. Зовут Ислам.

– При чем я и чеченская полиция? – шокированный таким оборотом дела, воскликнул Тэваз.

– Не волнуйся, – стал успокаивать его Габбро. – К моей работе эта поездка в вашу республику не имеет отношения. Просто есть люди, по следу которых мы идем уже почти месяц. Они не только враги чеченского народа, но и мои «кровники». – Габбро сделал паузу, давая переварить Тэвазу услышанное, потом продолжил: – В начале прошлой недели в Ингушетии взяли сестру одного из этих шакалов. Она проболталась, что брат последний раз собирался уехать сюда. Он хочет пересечь границу с Грузией, а оттуда уехать в Турцию или в другую страну.

– Все равно ничего не понимаю! – с нотками фальши воскликнул Тэваз. – Я – мирный человек, у меня бизнес.

– Тэваз, я тебе в самом начале признался, что работаю в полиции, – терпеливо стал объяснять Габбро. – Поверь, я всегда найду общий язык с такими же ментами здесь. Мне много рассказали о твоих связях с местной властью. Ты помогаешь людям с оформлением документов. Вместо того, чтобы ждать годами гражданство, у тебя на это уходят дни. Наверняка эти шакалы придут к тебе, – с этими словами Габбро протянул ему фотографии.

– О! – воскликнул Тэваз, разглядывая снимки, где Джин с Шаманом были запечатлены вместе с полевым командиром Салауддином Алихановым и Мухматом за секунды до их гибели от пуль Дрона. – Это настоящие боевики?

– А ты уже видел их? – оживился Габбро.

– Нет, – спохватился Тэваз. – Да я таких на порог не пущу. У них на лице написано, что они за люди…

– Возьми фотографии себе, – продолжил Габбро. – Я знал, что ты не откажешь. На другой стороне написаны номера телефонов, по которым ты можешь мне позвонить в любое время. Того, что здоровый, зовут Асланбек. Но он может представиться по документам, которые у него на руках, Усамой Бархаджиевым. Имя второго ишака – Хасим.

– Хорошо, – задумчиво протянул Тэваз. – А где гарантия, что после всего меня не убьют их дружки?

– Вся банда этих шакалов уничтожена. Он спасается бегством.

– Если появятся, сделаю, как просил, – пообещал Тэваз.

– Я буду искать этих людей, пока не найду, – заверил Габбро. – Если поможешь, в долгу не останусь.

– Скажи, если не секрет, сколько ты готов заплатить за мои услуги? – осторожно спросил Тэваз.

«Хитрец», – подумал про себя Габбро, лихорадочно соображая, как ответить. Назовешь большую сумму, тут же расскажет, что ждет появления Джина на днях. Либо не клюнет, а позвонит, когда тот появится у него, и сорвется с крючка, который ему приготовили. Если денег покажется мало, может заподозрить подвох. Хотя какая разница?

– Триста долларов хватит?

– Пятьсот, – немного подумав, ответил Тэваз.

– Согласен, – кивнул Габбро.

– Тогда я пойду? – Тэваз взялся за ручку дверцы.

– Иди, – облегченно перевел дыхание Габбро.

– …Как думаешь, сдаст Джина или нет? – спросил Москит, когда они повернули на соседнюю улицу.

– Не сдаст, – покачал головой Габбро. – За паспорта он больше получит.

Вопреки настоянию врачей, Глеб Васильевич выписался из больницы. Дела налаживались. Жена удачно продала квартиру и приобрела небольшую комнату, куда они смогут перевезти вещи. Пока проблема жилья меньше всего волновала супругов. Нужно было спасать единственного сына.

Глеб Васильевич не спеша дошел до проходной, пропустил вперед какого-то мужчину и прошел через турникет на улицу. В этот момент двери открылись, и навстречу ему шагнул Курочкин.

– Вы?! – не веря своим глазам, воскликнул он.

– Не ожидали? – довольный произведенным впечатлением, улыбнулся Глеб Васильевич.

– Задержись я немного и уже не застал бы вас. – Курочкин пошел рядом.

– Любая критическая ситуация мобилизует организм, – наслаждаясь свежим воздухом, проговорил Глеб Васильевич.

– Вы обдумали наше предложение? – осторожно поинтересовался Курочкин.

– Да, – кивнул Глеб Васильевич. – Я, конечно, признателен вам за все, однако предложения принять не могу.

– Отчего же? – брови Курочкина полезли вверх.

– Видите ли, – замедлил шаг Глеб Васильевич, – что бы вы ни говорили, но я не представляю себя в роли человека, предавшего родину.

– Я же вам объяснял, – с досадой заговорил Курочкин, – в этом нет ничего зазорного. Вы просто хороните себя в этой стране.

– Зато сплю с чистой совестью, – гордо ответил Глеб Васильевич. – И вам того же желаю.

– Как же вы решите вопрос с лечением сына?

– Своими силами обойдусь. – Глеб Васильевич занервничал. Сегодня нужно было решить вопрос с перевозкой Сергея, нанять медицинскую сестру, которая будет сопровождать его в полете, купить большое количество самых разных вещей. Жена перечислила ему лишь часть того, что нужно для полета, но и этого было уже немало.

– Интересно, – проговорил себе под нос Курочкин.

– Моей супруге повезло: она встретила женщину, которая помогла собрать необходимую сумму, – похвастался Глеб Васильевич. – Правда, мы остались ни с чем, но это ничто по сравнению с тем, что могло произойти.

– Вы распродали все свое имущество! – догадался Курочкин. – Неужели думаете, что этого хватит?

– С перелетом вопрос решен, – стал рассказывать Глеб Васильевич. – До Домодедова нас довезут на «Скорой помощи». Там, как оказалось, у авиакомпании «Эль Аль» имеются рейсы с оборудованными салонами. В Тель-Авиве тоже встретит «Скорая». Все обойдется нам в три тысячи евро.

– А лечение? – нахмурился Курочкин.

– По поводу него нам еще ничего не сказали, – вздохнул Глеб Васильевич. – Но мы выручили за все почти двадцать пять миллионов. Думаю, хватит…

– Долларов?! – воскликнул Курочкин.

Отчего-то Глеба Васильевича насторожила интонация его знакомого, однако он тут же успокоился и улыбнулся:

– Ну, что вы, рублей, конечно.

– Что же. – Курочкин остановился и протянул руку: – Желаю удачи.

– Знаете что, – отвечая на рукопожатие, Глеб Васильевич склонил голову набок, – хоть вы и мерзавец, а все-таки приятны мне.

– Спасибо за откровенность, – рассмеялся Курочкин. – Возьмите. – И протянул ему свою визитку.

Глеб Васильевич отказался от предложения Курочкина, который хотел его подвезти, и взял такси.

У подъезда стояла машина, в которую загружали вещи. Глеб Васильевич узнал кресло и торшер, стоявшие в спальне.

– Уже? – протягивая таксисту деньги, вслух удивился он и вошел в подъезд.

Поднявшись на площадку лифтом, Глеб Васильевич едва шагнул из кабинки, как почувствовал неладное. Из открытых дверей квартиры, часто перебирая ногами, четверо мужиков в синих комбинезонах тащили пианино. В нос ударил запах валерианы.

Он прижался к стене, с трудом дождался, когда рабочие пройдут, и шагнул через порог. Запах усилился. Сомнений не было, что-то случилось с Татьяной.

В зале, на отодвинутом от стены диване, лежала супруга. На краешке сидела соседка с полотенцем в руках.

– Что с тобой? – немея от страха, спросил он.

– Ох! – Жена положила руку на лоб и закрыла глаза.

– Да не убивайся ты так, Татьяна, – стала гладить ее соседка. – Полиция разберется. И эту юристку твою, вертихвостку, найдут…

Глеб Васильевич схватился за ворот рубахи, который вдруг неимоверно сдавил шею, и отступил к стене. Во рту пересохло.

– Глебушка! – проскулила жена. По сморщенным щекам потекли слезы. – Прости меня!

– Что? – выдохнул он и на ватных ногах направился в кухню.

Посуда была уже сложена в коробки, гарнитур вынесен. У стены, с желтыми квадратами от шкафов, осталась лишь осиротевшая раковина, в которой валялся стакан. Он набрал воды и стал пить. Следом вошла соседка.

– Вы уж не ругайте ее, – запричитала она. – Я «Скорую» два раза вызывала. Все никак отойти не может.

– Как все случилось? – Он поставил стакан на коробку.

– Да все эта вертихвостка обстряпала, – зачем-то показала рукой на дверь соседка. – Набилась в подруги, свела с покупателем. Тот осмотрел квартиру. Понравилась. Решили, что купит. Пришел вскоре с нотариусом. Подписывать договор было решено после того, как на счет, который эта Оксана посоветовала открыть, придут деньги. Твоей Татьяне и позвонили на сотовый, сказали, будто вся сумма поступила. Она расписалась, а сегодня пошла деньги снимать…

– Все ясно. – Глеб Васильевич неожиданно повеселел. – Это что же за страна такая? Почему тут только негодяям и подонкам раздолье?

– Вам плохо? – испугалась женщина.

– Да нет, мне как раз хорошо. – Он полез в карман и вынул оттуда визитку Курочкина. – Передайте Татьяне, ничего страшного не случилось. Пусть не переживает…

Лаша вздрогнул и открыл глаза. Было уже совсем светло. Придя в себя после болезненного забытья, он осторожно выглянул из-за сваленного в кучу металлического лома и разного мусора. У стоявшего по центру цеха остова трактора возился какой-то мужчина. Некоторое время Лаша тупо смотрел на него, пытаясь вспомнить, что нужно делать дальше, однако пароль напрочь вылетел из головы.

Опасаясь, что мужчина сейчас уйдет, Лаша стал осторожно выбираться из укрытия.

Мужчина испуганно обернулся. Стало ясно, он наверняка думал, что Лаша ждет его появления снаружи, и войдет в ворота. Из-за падающего со спины света Лаша видел лишь силуэт.

– Здравствуйте!

– Доброе утро, – кивнул мужчина.

– Что тут можно найти? Уже давно все снято, – вспомнил наконец Лаша пароль.

Однако мужчина не спешил называть отзыв. Он сделал шаг вперед, внимательно разглядывая Лашу.

– Что-то не так? – растерялся Лаша.

Мужчина повел себя странно. Он неуверенно стал пятиться задом и мотать головой.

– Что с вами? – испугался Лаша.

Мужчина остановился.

– Твоя фамилия Ахвледиани?

– Да, то есть нет. – Окончательно растерявшись, Лаша сначала кивнул, потом, когда вспомнил, что у него паспорт на другое имя, замотал головой.

– Лаша, – двинулся навстречу ему мужчина, – неужели ты не узнал меня?!

Лашу обдало жаром. Перед ним стоял родной брат отца, его дядя Учакочи.

– Мать давно выплакала все слезы. – Дядя выпрямил перед собой руки и шагнул к нему. – Бедный мой мальчик!

Лаша на негнущихся ногах подошел и обнял родственника. За то время, пока они не виделись, дядя сильно изменился. Его лицо, словно вылепленное из глины, было покрыто многочисленными трещинами морщин.

– Дядя, что ты здесь делаешь? – спросил Лаша. – Неужели ты… – он отстранился от него и заглянул в глаза. – Ты ждешь здесь кого-то?

– Мне нужны гайки на четырнадцать.

Лаша снова обнял его и прижал к себе.

– Но как?..

– У меня машина. Твой двоюродный брат, мой сын, возит летом в Россию мандарины, зимой и весной – орехи и вино. Его знают на постах.

– Значит, нас должен увезти Гочия? – догадался Лаша. – Зачем он согласился на это?

– Долгая история, – уклончиво ответил дядя.

– Я даже не знаю, куда мы едем, – с опаской покосился на вход Лаша. – Может, ты скажешь?

– На верную смерть, – ответил дядя. – Тебе надо бежать. Гочия должен провезти вас через Сухуми и высадить. Сам поедет дальше.

– Но разве он не понимает, если кто-то из нас попадет в руки абхазов или русских, его тоже схватят? Наверняка никто не будет скрывать, на чем проехал половину республики.

– Нас заставили. – Взгляд Учакочи потемнел. – Эти нелюди грозятся убить семью Гочия.

– Какие нелюди? О ком ты говоришь? Выходит, вас шантажируют? – растерялся Лаша.

– Послушай, раз ты с ними, значит… – Родственник дотронулся до нижней губы пальцами, словно боясь произнести следующее слово.

– Дядя, я ничего не знал! – выкрикнул Лаша. – Поверь, до сих пор я думал, что вас уже нет. Только вчера я был в селе и в том доме, где прошло мое детство. Там одни развалины… Ваш дом тоже превратился в руины.

– Так, значит, это вы обстреляли пограничников?

– У меня не было выбора, – стал оправдываться Лаша.

– Выбор всегда есть, – нахмурился Учакочи.

– Скажи, дядя, как нам теперь быть? – умоляющим голосом спросил Лаша. – Недалеко отсюда спрятались остальные. Семь человек, все с оружием, много взрывчатки. Ты можешь сказать, что мы должны сделать?

– Не знаю, – покачал головой Учакочи.

– Кто бы сомневался, – сокрушенно вздохнул Лаша, – те, кто отправлял нас, хорошо все продумали. Задачу знает лишь командир, а мы, как слепые котята, узнаем обо всем только в последнюю очередь.

– Вам не доверяют? – попытался угадать родственник.

– Боятся, что если кто-то окажется в руках абхазов, то расскажет, зачем шли, – подтвердил Лаша.

– Послушай, Лаша, ты должен сейчас сказать своему командиру, что связной приходил. Только не говори, что мы родственники. Ночью вы все должны быть здесь. Рано утром Гочия подгонит сюда машину и выбросит кое-какой хлам. Вы должны будете забраться в будку и спрятаться за коробками с вином и мешками с орехами. Он повесит снаружи замок и откроет вас только тогда, когда проедете Сухуми.

– Хорошо, я понял тебя, – кивнул Лаша. – Давай прощаться.

– Почему от тебя так пахнет чачей? – неожиданно спросил дядя.

– Это на тот случай, если меня поймают, – объяснил Лаша. – Скажу, что вчера много выпил и не помню, как здесь оказался.

– Думаешь, это поможет? – с какой-то обреченностью и грустью спросил дядя.

– Не хочу думать об этом, – отмахнулся Лаша.

– Может, попробуешь убежать? – неожиданно предложил дядя.

– Как и куда? – растерялся Лаша.

– Смотри, – притянул его к себе дядя. – Вы приедете в Сухуми ночью. Будет темно. Я поговорю с Гочия. Ты займи место в самом углу. Когда все выйдут, останешься. Твой брат закроет будку и быстро уедет. На все уйдут минуты. Тебя не сразу хватятся, а потом подумают, уснул.

– У меня есть российский паспорт, – уцепился за ниточку Лаша, – и немного денег.

– Там у нас живут родственники, – оживился дядя. – Я скажу Гочии, чтобы он сунул тебе листок с адресами.

– Хорошо! – воспрял духом Лаша.

– Прощай! – Дядя снова обнял его…

Как и сказал дядя, Лаша постарался опередить всех и забрался в кузов первым. Гочия сделал вид, будто не узнал его. Он подогнал старенький «ГАЗ» задом прямо в цех, вышел из кабины, открыл навесной замок и распахнул две обитые железом створки будки, когда-то в ней перевозили лотки с хлебом, а сейчас сюда были загружены коробки с вином, которое родственники привозили из Грузии, и мешки с орехами. За ними, у стены рядом с кабиной, было оставлено свободное пространство. Диверсанты по очереди забрались туда и расселись. Гочия завалил проход между правой стенкой мешками, выбрался наружу и закрыл двери.

– Как в могиле, – заметил кто-то.

– Не каркай! – одернул Абесалом.

Машина тронулась. Лаша сидел в самом углу, упираясь спиною в стенку, а ногами в какие-то ящики. В будку не пробивалось ни лучика света. Машину трясло и подбрасывало. Стало казаться, что она просто подвешена на тросах и вращается вокруг своей оси. Наконец они остановились.

Абесалом предупредил, что день машина простоит и тронется лишь с наступлением сумерек. Лаша уснул, однако положение, в котором он находился, делало сон похожим на бред. То и дело он просыпался от возни сидевшего рядом Савле или из-за того, что затекала какая-то часть тела. После обеда страшно захотелось в туалет. Он терпел до тех пор, пока Ради не пожаловался на то же самое.

– Абесалом, – решил поддержать его Лаша, – никто не вытерпит до вечера.

– Что ты предлагаешь? – зло спросил тот.

– Здесь вино в бутылках. – Лаша оттолкнулся от стены локтями и сел на корточки, пытаясь по голосу определить, где находится командир. – Можно одну вылить.

– Хорошо, – немного подумав, согласился Абесалом. – Только выливать не надо. Выпьем.