Текст книги "Главный шлюз"

9

Пообещав все это, кок убежал, а механик, поймав взгляд Брейна, лишь развел руками и принялся устраиваться на высоком барном табурете, невесть как попавшем на каботажный камбуз.

Мимо прихрамывая прошел Сильгадо, и Ринцет, соскочив с табурета, открыл ему дверь на главную кухню, а затем вернулся на место.

– Что здесь вообще происходит? – спросил Брейн, занимая соседний барный табурет.

– О, я вижу недоумение в твоих глазах и потому объясняю: Саид мне должен, но не желает расплачиваться и потому науськивает своего помощника Сильгадо, чтобы тот выбросил меня из камбуза как можно жестче, чтобы я и думать не мог взять свой долг.

– Понятно. А что за долг? Что-то мне подсказывает, что это не деньги.

– Не деньги, – кивнул механик и самодовольно улыбнулся.

В этот момент появился кок, вынося два блюда с чем-то там припорошенным порезанной зеленью или ее синтетическим аналогом из высокомолекулярного наполнителя.

– А вот, дорогие гости, ваши эскалопы! – с подчеркнутой торжественностью произнес хозяин камбуза и поставил перед гостями блюда.

– Сейчас Сальгадо принесет маринованный ревень, и вы получите ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Благодарю тебя, маэстро Саид, – произнес механик и, понюхав свой эскалоп, картинно закатил глаза. – Великолепно. Сам-то как?

– Нормально.

– Как индукцион?

– Работает без сбоев.

– Водогенератор?

– Генерирует.

– Без таблеток, как я и обещал?

– Без таблеток, дженджи, как ты и обещал.

Брейн видел, что кока очень тяготит их приход, однако тот не мог уйти без разрешения механика.

– Ладно, у тебя на кухне полно дел… Иди, Саид, мы уж тут сами как-нибудь.

– Спасибо, дженджи, я пойду.

И кок ушел, однако тут же появился Сальгадо с высокой баночкой, наполненной кусочками ревеня, плававшими в красно-зеленом маринаде.

Поставив его перед гостями, он криво улыбнулся, положил перед ними завернутые в салфетки столовые приборы, после чего изобразил некое подобие поклона и ушел.

– Давай налетай, пока дешево! – подбодрил озадаченного Брейна механик и принялся распиливать кусок мяса на своей тарелке.

Брейн последовал его примеру и вскоре попробовал настоящее мясо. Лишь однажды ему случилось его пробовать, и то совсем малюсенький кусочек, а тут громадный эскалоп! Разумеется, мелких грызунов и птиц, которых приходилось иногда употреблять в пищу, он за мясо не считал.

– Это правда, что ли, мясо? – уточнил он.

– Ну разумеется! – кивнул гоберли, лихо расправляясь со своим куском.

– А какое это мясо?

– Что значит «какое»?

– Ну, мясо – это мышечные ткани какого-нибудь большого животного.

– Да, мышечные ткани какого-нибудь, – легко согласился механик.

– А что это за животное?

– Слушай, тебе не все равно?

– Не все равно, – ответил Брейн и отодвинул тарелку.

– С чего вдруг? – поразился гоберли и отодвинул свою.

– Я не так часто ем настоящее мясо, чтобы относиться к этому так пренебрежительно.

Механик вздохнул. Пафос Брейна его затронул.

– Ну хорошо, я оценил твою позицию, Гомес.

– Томас.

– Извини, Томас. Я твою позицию оценил и полностью поддерживаю. Не так часто мы кушаем настоящее мясо, чтобы забывать этот момент, как какой-нибудь акт пожирания синтетического дерьма из картриджа. Я правильно развиваю твою философскую концепцию?

– Ты развиваешь мою философскую концепцию как нельзя лучше, Эрни.

– Тогда, следуя в тренде твоей концепции, я сообщаю, что мы кушаем мышечные волокна энтомологической культуры фугу.

– Ага, – кивнул Брейн, придвигая свой эскалоп.

– Вот именно, – кивнул гоберли, возвращаясь к своей тарелке.

– Теперь осталось выяснить пустяк: вот этот фугу – он прыгает, летает или плавает? – уточнил Брейн, ожидая любого, по его мнению, подходящего ответа.

– Фугу – это бланж, Гомес.

– Томас.

– Да, Томас, прошу прощения. Это бланж, который размножается с поразительной скоростью, если ты успеваешь давать ему соответствующую подкормку.

– То есть это не животное? – уточнил Брейн, снова откладывая нож и вилку.

– Бланж – не животное, он бактериальный. Кушай давай, а то остынет. Как тебе, кстати, ревень?

– Я уже попробовал, причем впервые. Похоже на растительные волокна.

– Вот! – воскликнул механик, добивая свою порцию мяса.

– Кстати о волокнах, Эрни. Бактериальный бланж – это понятно. Но я чувствую на языке волокна – настоящие волокна мышечной массы…

– О! А вот тут ты приближаешься к основному вопросу, почему нас здесь просто так покормили на две с половиной тысячи монет.

– Что ты сказал?

– То, что слышал. Кок выдал нам дорогостоящие порции, которые он продает на бирже за соответствующую цену.

– Но… почему?

– Послушай сначала, – сказал механик, отодвигая пустую тарелку. – Мы берем все пожирающий бланж фугу и скармливаем ему все, что попадет под руку, начиная с остатков картриджного питания до некоторых видов смазки из машинного отделения, прокладок газораспределительной системы судна и даже некоторые виды отделочной плитки. Да, там фугу тоже есть чем поживиться.

– Это ты сейчас о чем?

– Молчи и слушай, вопросы потом. Так вот этот пройдоха Джо Саид Планц и раньше разводил фугу, чтобы получать примитивные гранулы и сдавать их за небольшие деньги. Колония у него была хорошая – тут разговора нет. Но разок он мне пожаловался, что мог бы поднимать деньги в сотню раз большие, если бы удавалось сдавать волокнистый белок. Понимаешь?

– Пока в общих чертах, – признался Брейн.

– Ну, он сказал и пошел дальше, а я стал раздумывать. У меня ведь полно всякой всячины в загашниках валяется – неоднократно через свои запасы судно спасал, можно так сказать.

– Прямо-таки спасал?

– Спасал капитана от излишних трат на вызов эвакуатора. Это ж бешеные деньги.

– Понимаю, Эрни. Давай дальше.

– При случае я подтаскиваю любые железки, что находятся рядом, и в свое время удачно подтащил пару экструдеров для производства стекловолокна. Немного поработал над подачей, добавил высокочастотный кристаллизатор на выходе, и вот пожалуйста – после недолгой отладки гранулы фугу начали перерабатываться в высокочистый волокнистый белок.

– То есть… – Брейн указал вилкой на остаток своей порции.

– Вот именно. Это мясо сделано из бактерий, которые перерабатывают всякий мусор и даже дерьмо.

– Дерьмо? – скривился Брейн.

– А что такого? Вот синтетическую клетчатку из дерьма ты жуешь, а тут исключения делать?

– Ладно. В чем у кока долг перед тобой?

– Я делаю вид, что хочу забрать у него свой агрегат для получения волокна. А он крутится, пытаясь отмазаться от выплат, и вот – дает мне проценты.

– Нормальные проценты, – заметил Брейн, доедая свой эскалоп.

– Я тоже так думаю, но, чтобы эта сволочь не зазналась, я его регулярно прессую, чтобы помнил, из-за кого ему улыбается такие деньги поднимать.

– А как он поднимает? Ему же команду кормить.

– Команда у нас пятнадцать человек, с тобой шестнадцать. Вся кормежка из картриджей. Но все двадцать четыре часа он через фугу майнит волокнистый белок, чтобы сдать его на первой же остановке на биржу.

– Хороший бизнес.

– Прекрасный, если бы он еще не пытался зажимать мои проценты. Причем до этого бизнеса он был вполне адекватным коком, но деньги его испортили. Ну ладно, доедай ревень, который тоже, кстати, делается из технической клетчатки.

– Тоже экструдером?

– Разумеется. Тут ведь тоже волокна используются, правда требуется наполнение из хлорофилльной плазмы, но это он производит из водорослей, под которые приспособил фекальный бак.

– Что?

– Дело ведь не в том, где они размножаются, а как очищаются, и в этом я ему помог. Добавил центрифугу с выходом на жидкостной скруббер, так что очистка получилась вполне промышленная.

– Так у него не одна твоя технология, а сразу несколько?

– Ну разумеется. Мне это интересно, и раньше мы дружили, но теперь он с головой ушел в бизнес, даже капитан это замечает. А это плохой признак.

– Может уволить?

– Ну да, так это тоже назвать можно. Были случаи, когда увольняли прямо посреди рейса.

– Это как? – уточнил Брейн, отодвигая склянку с ревенем.

– Именно так, как ты и подумал, коллега. Пойдем, выпьем какой-нибудь настойки – у меня их имеется огромный запас, а после отправимся работать. У меня на сегодня большие планы, тем более пока имеется такой рукастый помощник. Ты же у нас ненадолго, нужно использовать тебя по полной.

– Я полагаю, суток на трое, – осторожно напомнил Брейн, выходя следом за механиком с камбуза.

– Ну, где трое, там и вся неделя.

– Мне нужно попасть на линейный лайнер.

– Я в курсе, капитан говорил мне. Только мы тебя можем в любом месте подсадить, пока лайнер идет в режиме подбора. Это потом, разогнавшись, он пойдет как мерцающая звезда, начиная разбег для прыжка, а до этого мы тебя везде к ним подкинуть можем.

– Я понял.

10

Когда до каюты механика оставалось несколько шагов, включилась аварийная сирена, затем судно так тряхнуло, что гоберли полетел на пол, а Брейн едва устоял, схватившись за попавшийся под руку кронштейн.

– Что это?! – крикнул он, стараясь перекричать сирену.

– Хреновое дело! Похоже, копы!.. – ответил гоберли, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный бок. – Давай в свою каюту и припрячь все, за что они могут зацепиться!

– У меня нет ничего такого… вроде, – пожал плечами Брейн.

Между тем сам гоберли уже распахнул дверь своей каюты и принялся распихивать по стенным тайникам какие-то узлы, платы и пузырьки с разноцветными жидкостями.

Вскоре послышался грохот, стены судна задрожали.

– Вот они и на борту, – криво улыбнулся механик.

– Так быстро?

– У них право на открытие аварийных ворот. И средства на тот случай, если мы постараемся что-то нахимичить с кодами. Тогда они звереют и могут нечаянно покалечить.

Брейн кивнул. Он знал, что у каждого гражданского судна имелись запасные аварийные выходы, которые нельзя было запирать на механические замки – только на кодируемые с волновым приводом, которые могли бы открывать стандартными кодами полиция и службы спасения.

Случалось, что при катастрофах попасть на борт удавалось только через вспомогательные ворота, когда все остальные были повреждены.

Вскоре по коридору затопало множество ног – Брейн прикинул, что там более десятка человек. Хлопали двери, поднимались перегородки. Полицию не останавливали никакие замки, они пользовались универсальными спецключами. А если где-то попадались запоры, которые этим ключам не поддавались, их выбивали пиропатроном, и никаких претензий, все на законном основании.

Брейн услышал, как вошли в его каюту, и выглянул в коридор. Стоявший там полицейский штурмовик в броне и с автоматом вскинул оружие и заорал:

– Назад, всем сидеть по местам!

– Там и есть мое место, вы только что зашли в мою каюту.

– Тогда давай проходи! – приказал полицейский и сделал два шага назад, продолжая держать Брейна на прицеле.

Стараясь выглядеть нейтрально, он прошел до каюты и, зайдя в нее, увидел, как трое полицейских выбрасывают его вещи на пол.

– Что вы делаете? – спросил он, поднимая дорогую сорочку, купленную в фирменном ателье.

– А ты кто такой? – не глядя на него, спросил полицейский, продолжая разбрасывать вещи Брейна.

– Вы неуважительно поступаете с вещами частного лица. Причем проводите обыск в отсутствие хозяина. Это незаконно.

– Чего?

Полицейский распрямился и направил на Брейна висевший на плече автомат.

– Ты все услышал, как надо, – добавил Брейн.

– Думаешь, такой здоровый, что выживешь после знакомства с нами? – усмехнулся другой полицейский с сержантскими нашивками, снимая с пояса парализатор.

– Думаешь, такой наглый, что наплюешь на ГИНКАСО? – в тон ему задал вопрос Брейн. ГИНКАСО являлось подразделением внутренней безопасности полиции.

– А кто им стуканет, если ты окажешься за бортом? – не слишком уверенно попытался парировать третий.

– А где гарантия, сынок, что ваше шоу уже не отправлено в секретариат внутренней безопасности?

Полицейские переглянулись.

– Сэр, мне очень жаль, если мы… – начал было сержант.

– Все в порядке, ребята, продолжайте работать, только одежду мою не разбрасывайте, я ее еще не носил.

– Да, сэр, не беспокойтесь!.. – заверил тот, что поначалу расшвыривал вещи Брейна. Теперь он скинул автомат и стал торопливо собирать вещи пассажира.

– А вы, сэр… – начал было сержант.

– Служил в Гринланде в отделении Пятого района. Шерифом.

– О… Тогда мы просто уйдем, раз вы свой…

– Да какой я свой? Я теперь гражданское лицо. Доделывайте работу, а я у механика в каюте подожду. Пусть все будет по-честному.

– Очень дорогие шмотки, сэр… – обронил третий полицейский, самый молодой. – А вы тут – на каботажнике…

Это был намек: дескать, тебя еще проверить нужно, такого странного «бывшего копа».

– Так вот через эти шмотки дорогие сюда и попал. Истратил последние деньги… То, что было обещано, не получил, а теперь вот нанялся помощником механика, потому что вариантов получше не оказалось.

По реакции полицейских Брейн понял, что легенда прошла. Поэтому покинул каюту и направился к Ринцету, который сидел как на иголках, хотя внешне выглядел спокойным.

– Как там? – спросил он.

– Нормально. Ребята вежливые попались.

– Ага, вежливые.

Механик вздохнул и почесался.

– А что они ищут? – спросил Брейн.

– Спутники.

– Чего?

– Спутники. В последнее время похищение спутников приобрело популярность. Их можно разобрать и продать по частям, можно сдать на металл. Очень дорогой металл – гелурровые сплавы сейчас в большой цене.

– И что, украсть спутник – это так просто?

– Совсем не просто. Для этого нужно иметь гибкий манипулятор с функцией искусственного интеллекта. Это такая гофрированная штука длиной в сотню метров, которая может демпфировать гравитационные всплески.

– Зачем их демпфировать?

– От этого зависит чистота захвата. Если неверно погасить эти самые всплески, захват врежется в спутник и повредит его. А это никому не нужно, тем более что тогда на орбите останутся какие-то обломки, а это уже улики.

В этот момент в проеме открытой двери показались полицейские – те трое. Они закончили обыск у Брейна и пришли к механику.

В другой раз они бы просто вломились без всяких разговоров, но в этот раз мялись перед дверью.

– Давайте, парни, проходите! Это же ваша работа! – махнул им рукой Брейн. – Мы с коллегой выйдем, чтобы не маячить. Идем, Ринцет, пусть они поработают спокойно, а то мы здесь только под ногами мешаться будем.

– Нет-нет, сэр, все в порядке. Мы обязаны проводить обыск в присутствии хозяина помещения, – вспомнил инструкцию сержант.

– Ладно, пусть хозяин остается, а я выйду, слишком много места занимаю.

И Брейн вышел, но, встав в проеме, принялся сверлить взглядом полицейских, вызывая у них непривычную робость. В его присутствии они чувствовали себя неуверенно, и Брейн это видел – фактически он вынуждал их закончить побыстрее, поскольку подозревал, что механик перевозит что-то недозволенное.

И план Брейна сработал, вскоре полицейские подчеркнуто вежливо распрощались и ушли, ограничившись весьма поверхностным осмотром.

11

Лишь после того как группа затопала по ступенькам, спускаясь на нижний ярус, Ринцет сумел выдохнуть, а потом промокнул лоб салфеткой.

Вскоре снова завибрировала стена, судно качнулось, и полицейский корабль убрался восвояси. Но тут на лестнице снова застучали торопливые шаги, на этот раз капитана.

– Все в порядке, сэр! – сказал механик, выходя ему навстречу.

– Точно? Они ничего не нашли?! – недоверчиво спросил капитан, глядя то на механика, то на Брейна.

– Наш юнга сумел с ними правильно поговорить, сэр, и они стали шелковыми.

– Я был копом. Знаю, на какие места нужно надавить, – добавил Брейн.

– Уф-ф… – выдохнул капитан и покачал головой. – А я-то не хотел тебя брать.

– Вы вознаграждены за добро, сэр, – улыбнулся Брейн, которому было прекрасно известно, что у капитана не было возможности отказаться.

Успокоенный капитан ушел, а механик посмотрел ему вслед и сказал:

– Не очень-то он удивился, да?

– Ты был удивлен больше?

– Больше. Но я не знаю того, что знает он, и это хорошо. Пойдем… Раз уж пронесло на этот раз, нужно доделать работу, из-за которой мы все рисковали, – сказал механик, и они снова спустились в машинное отделение, где, к удивлению Брейна, вернулись к Мистеру Электро.

– Он же вроде уже в порядке.

– Ничуть не бывало. Мы только обработали его излучатель аперитивом, но это от электронных нюхачей, которые имеются у копов. Найди они у меня спецкрепеж, ты увидел бы самый жесткий из возможных обысков. У нас бы дырявили стены, заглядывали во все грязные уголки и, уж конечно, нашли бы крепежи от прошлой добычи, стали бы совать нюхачи ко всем агрегатам, и именно на этот случай мы с тобой и разбирали его, чтобы заглушить аэрозолем излучающий стержень.

– Постой, значит, Мистер Электро – не генератор? – начал догадываться Брейн.

– Нет. Это мини-спутник, парень. Он подзаряжает приходящие к нему сателлиты поменьше. Очень нужная вещь, если твой бизнес – связь и доступ в линейные сети.

– Значит, вы вроде пиратов?

– Ну ты и сказанул! Просто мы вертимся, как можем, чтобы выжить. На перевозке грузов много не заработаешь, когда вокруг столько конкурентов.

– Значит, разбираете и продаете по частям? – уточнил Брейн, похлопав по обшивке Мистера Электро.

– Не обязательно. Если имеется хорошая репутация в известных кругах, работа проводится по заказу. Бывает, заказывают модель, бывает, хотят сразу группу – тогда приходится с кем-то объединяться, поскольку снять с орбиты несколько спутников сразу, без того чтобы вызвать тревогу, невозможно.

– А кто обычно заказывает?

– Я точно не знаю, это капитан ведет всю бухгалтерию. Но, полагаю, фирмачи, когда хотят сэкономить на оборудовании или конкурента подставить. Ведь спутник – это не только железо, но и коды.

– Понятно.

– А бывает, что поступает заказ из очень важных структур.

– Государственных?

– И государственных, и частных. Чтобы, дескать, такой-то объект исчез. И чтобы без следов. Сдача на металл или на запчасти в таком случае – себе дороже. Правда, потом у исполнителей таких заказов могут возникнуть проблемы.

– Дай угадаю: они исчезают.

– Увы, – вздохнул механик. – А что делать? Отказываться от таких предложений тоже нельзя. Вот и вертимся.

12

Спустя трое суток путешествие в качестве помощника механика каботажного грузовоза для Брейна закончилось. Его благополучно пересадили на лайнер компании «Спейсперл».

Брейн опасался, что пиратскую шхуну откажутся швартовать к узлу лайнера, но все обошлось – доставка на доразгонной траектории здесь производилась различными бортами, а стоимость билетов заставляла с уважением относиться к каждому пассажиру.

Брейна тоже приняли словно родственника – сразу четверо стюардов. Они выхватили его багаж и тут же предложили тележку, на которой доставляли в номер инвалидов или просто уставших путников. Но Брейн отказался, сказав, что желает размяться и полюбоваться интерьерами судна.

– Я пойду за этим парнем, – сказал Брейн, указывая на стюарда, который приспосабливал его чемодан на багажную платформу.

– Но, сэр, он отправится по служебным коридорам, в которых самые простые интерьеры. Там нечего смотреть, – возразил стюард – обладатель командирской нашивки. – Вам лучше отправиться по парадным коридорам в сопровождении Хонса, он прекрасно рассказывает о происхождении того или иного элемента декора, а Поль тем временем доставит ваш чемодан в номер.

У Брейна в чемодане лежала «девятка», и он уже жалел, что не сунул ее попросту за пояс, опасаясь, что здесь будут «прозванивать» на металл и высокомолекулярный пластик. Впрочем, главный в группе стюардов уже понял, что пассажир не желает терять контроля над багажом, и распорядился, чтобы Поль, в качестве исключения, доставил багаж по парадному пути, однако и Хонс, долговязый канзас, должен был сопровождать пассажира.

Так они и двинулись целым конвоем до первого поворота, где старший с еще одним стюардом пошли по своим делам, а Брейн в сопровождении словоохотливого канзаса старался не отставать от багажной платформы и шагавшего за ней Поля, который лишь присматривал за багажом, поскольку ни в какой помощи самобеглая тележка не нуждалась.

Несмотря на то что Брейну уже доводилось кататься на судах подобного класса, богатство интерьера поражало. На каждом ярусе имелась собственная тематика – где-то море, где-то горы и ледники, где-то какие-то совершенно безумные миры из камней и лиловых лишайников.

И затянутые в шелк стены, и искрящийся мягкий палас, и какой-то располагающий успокаивающий запах – все заставляло поверить, что пассажир попал в самую настоящую сказку. Причем уютную.

Номер Брейна оказался на самом верхнем, четвертом ярусе, и после того, как он увидел свои апартаменты и их убранство, ему стало понятно почтение, с которым к нему относились стюарды.

По счастью, и костюм на нем соответствовал случаю.

Брейн отклонил предложение стюардов показать, чем оснащен номер, сказав, что разберется сам, и они ушли, предупредив лишь, что вскоре к нему придет сотрудник из регистрационного бюро, чтобы полностью оформить билет Брейна. Ведь ему поверили на слово, когда, взойдя на борт, он назвал код оплаченной поездки.

Стюарды ушли, и Брейн спохватился, что забыл спросить, когда обед, однако, пройдясь по трем своим комнатам, обнаружил подключенные панели заказов, предлагавших воспользоваться полным набором услуг.

Тут были и еда, и алкоголь, и массаж, и даже непонятное «гоанг». То есть ему не требовалось куда-то идти, все могли доставить в номер, в то же время к его услугам был шикарный обеденный зал, в котором он мог зарезервировать место: возле фонтана или у окна, за которым идет дождь, снег, светит солнце или луна. Брейну по его статусу было доступно все.

В дверь постучали.

– Входите! – крикнул Брейн, быстро открывая чемодан и выдергивая пистолет, чтобы спрятать за поясом.

Дверь открылась, однако Брейн не услышал шагов – напольное покрытие поглощало любые звуки. Но вот из мини-холла в гостиную заглянула девушка.

– Добрый день, сэр. Я служащий регистрационного бюро судна.

Она вошла в гостиную, и Брейн сумел рассмотреть ее лучше. Это была девушка-суперколвер. Рослая, с широкими плечами и светловолосая, с прической, указывающей на то, что воспитывалась она в варварском оплоте, а не по другую сторону прыжка – в Метрополии.

– Как вас зовут? – спросил Брейн.

– Служащий второго класса Лорни, сэр, – представилась она официально, и Брейн едва сдержал улыбку.

– А имя у вас имеется?

– Кларисса, сэр.

– Стало быть, Клэр?

– Ну да, так зовут меня друзья, но на службе нам не разрешают прозвища и сокращенные имена, сэр.

– Договорились. Чем обязан, служащий второго класса Лорни?

– Мне нужно ваше удостоверение, сэр. Насколько мне известно, вы военный.

– Да, конечно, – кивнул Брейн и, достав из нагрудного кармана свой главный документ, подал девушке.

– Представьтесь, пожалуйста, сэр.

– Но там же все написано, – удивился Брейн.

– Это так, сэр, – девушка слегка смутилась. – Но от нас требуют, чтобы наши гости представлялись лично.

– А не скажете, почему?

– Потому что некоторые любят называться другими именами или прозвищами. В регистрацию мы вносим данные из документов, а обращаемся к пассажиру именно так, как он хочет, чтобы к нему обращались. Такова политика компании.

– Я понял, служащий Лорни. Меня зовут Винсент Лукас.

– У вас имеется оружие, мистер Лукас?

– Да, – ответил Брейн, ожидая требований предъявить его или еще каких-то вопросов. Но на этом все и закончилось, и служащий Лорни ушла.