Текст книги "Экзамен для героев"

8

Тем временем Браст почти бежал по аллее и едва сдерживался, чтобы не оглянуться. И зачем ему вздумалось смотреть на этих двоих? Чего он добивался? Чтобы теперь ему казалось, что они прочитали в нем все, до последней точки?

А какие у них глаза – просто ФС-ионизаторы! Кошмар!

Накануне к Брасту приходил куратор – невзрачный человечек, сидевший на месте заместителя главного бухгалтера. Помимо того что он что-то там считал, куратор иногда передавал Брасту устные приказания, звучавшие как предложения или пожелания, отказаться от выполнения которых было невозможно.

Обычно дело касалось какого-нибудь пустяка – перевести пациента с этажа на этаж, изменить регистрационную информацию, наврать что-нибудь начальнику полиции города. Но в этот раз Игнасио сразу понял, что готовится что-то особенное.

– У нас к вам будет немного необычная просьба, мистер Браст, – начал куратор. – В цэ-восемнадцатом живут двое пациентов, которые должны быть нейтрализованы.

– Что, простите? – спросил его Игнасио, вставая из-за стола, хотя уже понял смысл сказанного.

– Они мешают нашим с вами шефам, поэтому придется их – того…

И куратор «выстрелил» из пальца в занавешенное окно.

– Примерно так.

– Но зачем вы мне это говорите, мистер Абрамс? И почему бы вам не сделать это совсем незаметно, где-нибудь там, – Браст махнул в сторону, где располагался выезд из городка, – в каком-нибудь лесу?

Куратор вздохнул, одернул свой серый пиджак и посмотрел на Игнасио без видимой симпатии.

– Обстоятельства вынуждают нас действовать внутри восемнадцатого корпуса, в крайнем случае – на территории центра…

Видя, что лицо Браста краснеет, а сам он начинает задыхаться от негодования и ужаса, куратор поднял руки.

– Все понимаю, мистер Браст! Для «Августины» это большое испытания, но шефы все возместят, все до последней монетки. Вы на эти деньги сможете построить еще два корпуса.

Не в состоянии держаться на ногах, Браст сел и, немного успокоившись, спросил, как это будет выглядеть.

– Несколько человек в форме сотрудников «Августины» перехватят этих пациентов на их этаже или прямо в номере. Несколько бесшумных выстрелов, и все. Ночью тела вывезут, и неприятности останутся позади, а вместо них полтора миллиона кредитов от щедрых шефов, ну разве не чудесно?

– Но это ужасно – убивать людей там, где их должны лечить! – в последний раз возразил Браст.

– Ах, дорогой мой коллега! – Голос куратора стал теплее, он обошел стол и положил руку Брасту на плечо. – Иногда интересы службы вынуждают нас идти на некоторые компромиссы. Понимаете?

– Да, понимаю, но полтора миллиона мало. Я бы хотел попросить увеличить до трех, все-таки это, в некотором роде, осквернение…

– Я уполномочен поднять только до двух, – сказал куратор, садясь на стол.

– Два с половиной. – Игнасио нашел в себе силы торговаться.

– Ну… – Куратор вздохнул. – Хорошо, так и быть – под свою ответственность. Мало того, шефы еще оплатят возможные недоразумения.

– Какие недоразумения? – снова насторожился Игнасио.

– Если в зону огня попадут не совсем те люди. Вероятность, конечно, ничтожная, – куратор улыбнулся и щелкнул пальцами перед носом Браста, – но иногда такое случается.

– Но кто эти двое несчастных? – решился спросить владелец «Августины», но натолкнулся на посерьезневший взгляд куратора.

– А вот этого вам знать не нужно, потому что здоровье, оно одно, его беречь нужно.

Куратор спрыгнул со стола и, отойдя к двери, добавил:

– Всего хорошего, мистер Браст, завтра я к вам загляну.

Абрамс ушел, а подавленный Игнасио не находил себе места. Он переделал всю работу, вызвал для доклада нескольких сотрудников, но слушал их вполуха и невпопад, по два раза задавал одни и те же вопросы.

Ночью спал плохо, а утром, как и следовало ожидать, поднялся с постели сам не свой.

Супруга уговаривала его оставить все дела на заместителей и провести этот день в домашней обстановке, однако Браст был одержим новой идеей – увидеть этих двоих из цэ-восемнадцатого корпуса. Почему-то ему казалось важным заглянуть в глаза тем, кто еще не знает о своей участи и лениво помешивает ложечкой йогурт. Браст был уверен, что сумеет определить этих несчастных, ведь он хорошо разбирался в людях и мог уговорить втрое увеличить стоимость курса, манипулируя страхами и слабостями пациентов.

«Они будут смотреть в одну точку, чувствуя в это утро необыкновенную апатию. Они не будут ощущать вкуса еды, а на их лицах залягут глубокие тени», – рассуждал про себя Браст, спеша к завтраку в зал корпуса С-18.

Однако по мере приближение к корпусу решимость покидала владельца «Августины». В зале он и вовсе сомлел, его хватило лишь на то, чтобы помахать кому-то из завсегдатаев центра да спросить у оробевшего распорядителя, свежий ли йогурт. Какой идиотский вопрос, как может быть несвежим йогурт, который готовят каждое утро?

А потом была встреча с двумя другими пациентами, молодыми людьми с цепкими взглядами и страшными, всезнающими ухмылками. Неужели это были они – приговоренные? Но почему-то эти двое не показались Брасту подавленными и пребывающими в прострации, и залегающих теней на их лицах он тоже не заметил.

«Я все провалил! Я провалил задание!» – ругал себя владелец центра, хотя никакого задания не получал. Просто его известили, что ожидается бонус в три миллиона. Ему бы радоваться, так нет же, полез не в свое дело! А если теперь что-то сорвется, если что-то пойдет не так и шефы никого не ликвидируют? Полагалась ли в таком случае Брасту компенсация?

– Ах, какой я дурак, я все испортил! Я все испортил! – бормотал он, забегая в административный корпус.

– Доброе утро, господин Браст! – приветствовал его заместитель.

– Да пошел ты! – крикнул ему начальник и, не дожидаясь лифта, стал торопливо подниматься по лестнице.

9

Подойдя к операторской, Абрамс стучаться не стал и неожиданно открыл дверь, воспользовавшись магнитной картой.

Сидевшие рядом операторы покатились на стульях с колесиками в разные стороны, а на пол упал «ничейный» кроссворд.

– Что, уже перерыв? – язвительно спросил куратор. Операторы с подчеркнутым интересом приникли к дисплеям, словно никогда не видели графических характеристик каналов. Спорить с Абрамсом они боялись, однажды он ткнул пальцем в живот одному сменщику и тот заблевал угол огуречным салатом.

– Что говорят на объекте «Рио», Манфред? – спросил Абрамс, решив пока не обращать внимания на упавший кроссворд.

– Супруги беседуют о детях…

– Неконкретно.

– Обсуждают печатный труд о воспитании детей, кажется, это О’Лири.

– Объект «Град»?

– Смотрит по ТВ-боксу женский футбол, много сквернословит.

– Объект «Стрельцы»?

– Обсуждают, какие кулоны подарить своим девкам из эскорта… Один говорит, нужен рубин, другой настаивает на параибском турмалине. Мне бы такие доходы.

– С таким усердием, как у вас с Пэнкрофтом, выйдете на пенсию в четвертом разряде.

– Сэр, мы уже сейчас на шестом, – заметил ему Пэнкрофт.

– Вот и я говорю, сейчас на шестом, а к пенсии скатитесь на четвертый.

Абрамс поднял с пола кроссворд.

– Домашняя птица – шесть букв. Фринкш? А почему не курица?

– У нас куры не водятся, – пояснил Пэнкрофт.

– Значит, фринкш, – согласился Абрамс.

Он подошел к столу Манфреда и, надев наушники, стал поочередно подключаться ко всем каналам. Его интересовал только канал «Стрельцы», но операторам об этом знать было необязательно.

«Стрельцы» болтали о всякой чепухе, скорее всего зная о прослушке, но на всякий случай их все же контролировали – таков был порядок.

«Отличный подарок, Дора будет рада».

«Надеюсь. Последние несколько дней она выглядит задумчивой. Я спрашивал ее, что случилось, но она не говорит».

«Может, влюбилась в тебя?»

Смех.

«Надеюсь, что нет, тогда мне придется на ней жениться».

Снова смех. Все чисто, фальши незаметно, однако Абрамс был уверен, что «Стрельцы» играют. Всей информации об этих пациентах «Августины» у него не было, однако, увидев их однажды на другой стороне пруда, вокруг которого гуляли обитатели городка, он сделал вывод, что эта пара опасна. Почему так решил? Неизвестно. Наверное, сработало чутье. По своей воле становиться у них на пути он бы не решился.

«Пусть это делают другие», – подумал Абрамс, помня о поставленной на сегодня задаче.

Сверху пришел приказ принять и «погрузить в климат» группу. Позже условия уточнили – «погружаться в климат» группе следовало в корпусе, где у Абрамса не было других подопечных, кроме «Стрельцов».

– Что у вас тут так воняет? – заметил вдруг Абрамс.

– Вентиляция сломалась, мы заявку уже отправили – ждем, – пожал плечами Манфред.

В кармане у Абрамса завибрировал аппарат связи. По частоте колебаний он понял – вызов новый. Скорее всего, прибыла группа.

– Слушаю вас, – ответил он, проходя в пустую отдельную комнату. Сесть там было негде, и он забрался на стол.

– Это старший группы – Фрэнсис. Мы уже в пути.

– Очень хорошо, вас примут в административном корпусе, где вы получите инструкции и фирменную одежду центра «Августина». Через сколько вас ждать?

– Думаю, через полчаса мы подъедем.

– Все?

– Нет, прикрытие оставим на высоте сорок-семнадцать.

– Здесь ее называют Оленья горка, это рядом с двенадцатой лункой северного игрового поля.

– Понял вас. До связи.

– До связи, коллега.

Абрамс отключил канал и убрал аппарат в карман, затем поболтал ногами, глядя на туфли за восемь тысяч реалов.

Не слишком ли броско при зарплате заместителя главного бухгалтера в двадцать тысяч реалов?

«Ерунда, есть же люди, помешанные на часах или позолоченных зубочистках, они месяцами питаются одной картошкой, чтобы попижонить. Может, и я такой».

Абрамс вздохнул и соскочил со стола. Его инструктор в колледже такого объяснения бы не принял.

«Слишком притянуто за уши, курсант, а объяснение должно быть простым и очевидным», – сказал бы он.

10

Микроавтобус качнулся на неровности, сидевший напротив Фрэнсиса Кубрик широко зевнул.

– Простите, босс, это от жары, – извинился он.

Фрэнсис отвернулся к окну. Ему не нравился настрой команды, все вели себя так, будто ехали в отпуск. Немного беспокойной работы – и обещанный бонус, на который в базовом городке можно хорошо оттянуться – девочки, выпивка.

В группе их было много, поэтому они не боялись и считали, что бонус уже в кармане.

Помощник командира Коллер оглянулся, чтобы посмотреть на машину прикрытия – в ней ехали двое снайперов. Им следовало занять господствующую высоту и держать под прицелом подходы к зданию, на тот случай, если что-то пойдет не так и придется прикрывать своих.

Коллеру передалось беспокойство Фрэнсиса, и он чаще обычного одергивал бойцов группы, когда те начинали громко разговаривать или смеяться.

– …а он ей говорит – мадам, шли бы вы туда, куда послал вас предыдущий клиент…

Это был Шагинский, в группе его называли – Сказочник. Он знал множество анекдотов и забавных историй, иногда его рассказы были весьма кстати, но только не теперь. Коллер посмотрел на командира, может, ему стоило рассказать о задании всю правду? Хотя… Может, и не стоит. Неизвестно, как поведут себя люди, зная, что каждый их неверный шаг или даже верный может стать последним.

По обе стороны дороги потянулись территории принадлежавших медицинскому центру игровых клубов. Безупречно подстриженные газоны, расчесанные граблями песчаные ловушки.

– Босс, мы уходим на сорок-семнадцать, – раздалось из висевшего на поясе Фрэнсиса приемника. В микроавтобусе примолкли.

– Хорошо. Кстати, высота называется Оленья горка.

– О’кей, идем на Оленью горку.

Автомобиль с двумя снайперами свернул налево и вскоре исчез среди шарообразных кустиков и переменчивого ландшафта. Дорога сделала еще один поворот, обогнула чистенькую рощу и вывела микроавтобус на открытое пространство, откуда был виден весь комплекс центра «Августина» с белоснежными корпусами и высокими кипарисами между ними.

– Приехали, – сказал Фрэнсис. – Оружие под сиденья.

– Может, все же в помещении спрячем, босс? – спросил кто-то.

– Нет, на территорию городка мы должны въехать «чистыми», чтобы потом не корячиться и не доставать из штанов стволы, привлекая ненужное внимание. Так что оружие под сиденья, а Коллер его покараулит, пока мы в администрации переодеваться будем.

Бойцы стали доставать из-за поясов пистолеты и перекладывать в карманы позади сидений. К тому моменту, когда подъехали к воротам, все сидели ровно. По представленным на проходную документам группа числились слушателями медицинской академии.

– Здравствуйте, мы из академии, к доктору Брасту, – сказал Фрэнсис, высовываясь в окно.

– Мы знаем, док. Добро пожаловать, – отозвался охранник и включил механизм подъема шлагбаума.

Коллер с удовлетворением отметил, как подобрались все бойцы, нацепив на лица однообразные улыбки. Анекдоты, мысли о девках и бонусах остались за воротами – теперь начиналась работа.

Водитель без труда нашел дорогу к административному корпусу, поскольку получил подробную карту. Немного поплутав среди фонтанов и гипсовых скульптур, микроавтобус остановился у стеклянной двери, откуда вышел встречавший группу куратор.

– Добро пожаловать в «Августину», коллеги! – приветствовал он их. – Прошу следовать за мной!

В микроавтобусе остался один Коллер, остальные поднялись по пустынной лестнице и, следуя за куратором, оказались в складском помещении.

Тщательно заперев дверь, куратор прошел мимо стеллажей и сдвинул прикрывавшую нишу занавеску.

– Начинайте переодеваться – комплекты формы имеются на любой размер. Обратите внимание, вещи ношеные.

Бойцы и сам Фрэнсис стали деловито разбирать фирменную спецодежду центра.

– Обувь тоже? – спросил кто-то.

– Разумеется. Туфли только новые, бежевые и белые, они не бросятся в глаза, обувь у персонала всегда в отличном состоянии.

– А рубашки тоже фирменные?

– Нет, рубашки оставьте свои, здешний босс решил, что иметь полный комплект одинаковой формы – слишком стандартно.

Вскоре все были переодеты. Куратор критически осмотрел группу, прошелся вдоль строя и, указав на двоих, сказал:

– Вы в туалет – бриться, все необходимое там имеется. А вот ты, – он ткнул пальцем в Шагинского, – подстриги волосы над ушами. Такая прическа у нас считается неприличной.

Шагинский и двое других без лишних слов отправились в туалетную комнату. Фейсконтроль проводили перед каждым заданием.

– Мне кажется или от кого-то из вас воняет куревом?

Трое подняли руки.

– Тогда вот. – Куратор вынул из кармана пачку специальных ментоловых таблеток. – Возьмите по пять штуку и жуйте, не глотая, пока все не растворится во рту. Совсем запах они не уберут, но сделают едва заметным. А вообще, ребята, при вашей работе такая привычка – смертельная.

Курильщики ничего не сказали, оправдываться перед кураторами было бессмысленно, да от них этого и не ждали. Обменявшись понимающими взглядами, они отошли к стене и стали старательно пережевывать ментоловые таблетки. Столько раз проходило – обойдется и на этот раз, стоит ли беспокоиться?

Через несколько минут вернулись двое свежевыбритых и один подстриженный.

– Отлично, – подвел итог куратор. – А теперь посмотрим фотографии. Только здесь, с собой я вам ничего не дам. Получайте!

С этими словами он достал из внутреннего кармана целую пачку распечатанных с файлов видеонаблюдения изображений обоих «Стрельцов». Здесь были кадры из обеденного зала, у пруда, в спортивном зале и ресторане «Беседка». Всего более пятидесяти. Бойцы группы с интересом рассматривали свои будущие мишени.

С одной из фотографий Фрэнсис отошел в сторону, куратор встал рядом и, глядя в другую сторону, сказал:

– Это, конечно, не мое дело, начальник, но ребята эти непростые. Досье я не видел, но… Просто высказываю свое мнение.

– Спасибо, коллега, я это учту, – сухо ответил Фрэнсис.

11

Заказав по телефону дорогие подарки для девушек, Джим и Тони попросили доставить в палату и шоколадные конфеты.

– Какие желаете? – спросили у них.

– А какие у вас есть?

Продавец зачитал длинный список, после чего Джим сказал:

– А знает что, доставьте по одной коробке всего, что вы тут перечислили.

– Но это тридцать два наименования, сэр! – немного удивился продавец.

– Ничего страшного, а то, знаете ли, очень нужно угодить и не хотелось бы попасть впросак.

– Как скажете, сэр, через пятнадцать минут посыльный будет у вас.

– Прекрасно.

Джим положил трубку и посмотрел на Тони. Тот согласно кивнул. Напичкать ядом все тридцать коробок конфет за пятнадцать минут не смогли бы никакие умельцы, не говоря уже о том, что следовало бы аккуратно распечатать и снова заклеить упаковку. Между тем конфеты напарникам были нужны не для девушек, а для себя – в качестве калорийного питания. Набрать еды в ресторане они не могли, это сразу привлекло бы внимание, а конфеты что – пустяк, человек с коробкой особого удивления не вызывает.

Ровно через пятнадцать минут в дверь постучали. Тони встал справа у стены, а Джим начал открывать дверь.

Он был напряжен – в любой момент в палату могли ворваться вооруженные люди, однако это оказался посыльный со стопкой перевязанных лентой конфетных коробок.

– Оп-ля! Спасибо, приятель! – сказал Джим, шире открывая дверь и впуская посыльного. Пока тот нес конфеты до стола, Джим выглянул в коридор и у лифтового холла заметил незнакомца. Уже по тому, как тот вертел головой, было ясно, что он в корпусе впервые.

Расписавшись в талоне доставки и отдав посыльному чаевые, Джим сделал Тони знак, чтобы тот был начеку, а сам вышел в коридор вслед за доставщиком, словно желая проводить его до лифта. Чужака в этом крыле уже не было, но Джим прошел в следующее и застал того идущим вдоль стены. Очевидно, его интересовали номера палат.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил Джим, двигаясь на незнакомца.

– О нет, сэр, боюсь, что не можете, я работаю в центре недавно, и мне просто нужно привыкнуть.

Незнакомец виновато улыбнулся и пожал плечами.

– Кажется, я заблудился. Придется начать все с самого низа, извините меня.

– Ну, как хотите.

Джим посторонился, давая новичку вернуться к лифтам, однако когда тот проходил мимо, Джим ощутил едва приметный запах курильщика, тщательно закамуфлированный ментоловыми конфетами. Джим знал наверняка: в «Августину» курящих не брали. Эта информация входила в перечень преимуществ «Августины» перед другими медцентрами.

Недолго думая, Джим ударил незнакомца в ухо, подгадав так, чтобы тот влетел в одну из палат.

И он влетел, но получилось слишком шумно, поскольку дверь оказалась заперта на электронный замок.

Тело незнакомого мужчины и поломанный замок почти одновременно рухнули к ногам миловидной брюнетки средних лет. Она уже распахнула рот, чтобы заверещать на весь корпус, когда Джим подскочил к ней, помог захлопнуть рот и легким апперкотом послал на ковер.

Вернувшись к двери, он плотно ее прикрыл и прислушался, не бежит ли кто на помощь пропавшему лжесотруднику медцентра. Как будто было спокойно.

Джим перевел дух и возвратился к двум бесчувственным телам. Женщина лежала, раскинув руки, полы халата распахнулись, обнажив красивые холеные бедра и тонкие черные трусики-спорт. Джим перевел взгляд на лицо хозяйки апартаментов и, несмотря на отсутствие косметики, узнал женщину. Она часто здоровалась с ним и Тони, видимо не особенно надеясь на знакомство, поскольку конкурировать с девицами из отдела эскорта не могла.

Джим провел рукой по ее гладкой ноге, но тут же запахнул халат и проверил у пострадавшей пульс.

«Жить будет», – решил он и перешел к незнакомцу. Проверил его карманы, но ничего не нашел: ни старой авторучки, ни блокнота, ни завалившейся жвачки, ни даже крошек от печенья. Слишком чисто даже для новичка медцентра.

Перевернув незнакомца на спину, Джим выдернул из-за пояса полы рубашки и сразу обнаружил на них несколько свежих пятен от оружейного масла. Совсем недавно этот человек был при «стволе».

В дверь негромко стукнули, потом она приоткрылась и показался Тони.

– Заходи, – сказал Джим, стоя перед распотрошенным незнакомцем.

Тони вошел и первым делом посмотрел на женщину.

– Ничего фигурка.

– Да. Пришлось ее оглушить, так получилось.

– Ты нашумел.

– Я понимаю, но этот парень пришел за нами. У него на рубашке оружейное масло.

– На разведку явился, и, конечно, не один. Конфеты при мне. – Тони показал коробку. – Взял самые калорийные.

– Тогда уходим.

– Уходим.

Они выскользнули за дверь и поспешили к лестнице – пользоваться лифтом сейчас было небезопасно.

12

В холле царила тишина, и никаких незнакомых людей напарникам не попалось.

– Интересно, как быстро они среагируют, когда мы появимся на мониторах видеоконтроля? – спросил Джим, когда они спускались с крыльца.

– Если куратор будет лично присутствовать в аппаратной, то через две минуты в кустах прямо по курсу сядут стрелки.

– А если он сидит на скамейке перед административным корпусом?

– Значит, пять-семь минут. Едва ли операторам рассказали о подробностях операции, их дело бутерброды кушать.

– Согласен.

Стараясь не переходить на бег, напарники пересекли главную улицу городка и направились в сторону ворот, надеясь по ходу прихватить какой-нибудь транспорт.

В первой половине дня на дорожках было пустынно, пациенты сидели на процедурах либо отправлялись на поля для гольфа. Джим и Тони тоже могли взять кар и клюшки, однако на это потребовалось бы не менее часа, а часа у них не было.

На газоне заработала система полива, в тонкой водяной взвеси заиграла радуга. Серая птичка села на ветку тутовника и, секунду помедлив, сорвала незрелую ягоду.

«Фьюить», – сказала она и полетела прочь.

– Хочешь конфету? – спросил Тони деревянным голосом.

– Сам ешь.

– Тоже не хочу. Слышишь – кар едет?

– Слышу, давай их на траву заманим.

Тони быстро отошел на газон, где вдруг свалился и принялся кататься по траве, хватаясь за живот. Джим выбежал на дорожку и, закрыв собой проезд, стал требовать помощи.

– Скорее, господа, скорее! Мне нужна ваша помощь, моему другу плохо!

Настроившиеся было на гольф двое пассажиров электрокара остановили белоснежную машинку.

– Но что мы можем сделать? Давайте позовем дежурных санитаров, я сейчас с ними свяжусь…

Сошедший с кара полноватый мужчина достал из кармана спикер.

– Нет-нет, мой друг не любит привлекать к себе внимание, вам нужно только подержать его, пока я вправлю бедняге ногу! Это дело нескольких секунд, господа!

– Ну, идемте, раз так, – согласился второй спортсмен и решительно двинулся к бившемуся в мнимом припадке Тони.

Через несколько секунд оглушенных спортсменов уже оттаскивали в кусты. Напарники позаимствовали их панамы, в которых, сидя в каре, выглядели более уместно, а пара сумок с клюшками лишь упрочила их маскировку.

– Где конфеты? – спросил Джим, прыгая за руль.

– Увы, раздавил.

Электрокар рванул с места и проворно завилял по узким дорожкам, подпрыгивая на небольших неровностях. На открытых местах приходилось ехать медленнее, но едва гольфмашинка скрывалась за кустами, Джим выжимал из нее все возможное.

Когда они подъехали к шлагбауму, индикатор температуры двигателя показывал «красную зону» – начало перегрева. Впрочем, это уже не имело значения, до Оленьей горки оставалось чуть более полукилометра.

Охранник открыл шлагбаум и приветливо помахал рукой. Перегретый мотор загудел, электрокар свернул в сторону гольф-базы.

Асфальт кончился, шины зашуршали по гранитной крошке, пробуксовывая от недостатка сцепления. На крутых поворотах гольфкар шел юзом, и Джиму приходилось прилагать все свое мастерство, чтобы удержаться на полотне дороги.

С возвышенности навстречу беглецам спускался другой кар. Они едва разминулись, кар беглецов зацепил встречный пластиковым крылом, заставив свернуть на обочину.

Водитель пострадавшего кара стал размахивать руками, крича что-то вслед напарникам, но они были уже далеко. Их измученный электрокар, преодолев последний подъем, выкатил на игровое поле неподалеку от лунки номер двенадцать.

Вот и разворотная площадка. Дорога от нее вела к базе проката инвентаря, но Джима и Тони интересовала только Оленья горка, ведь это была самая удобная позиция для установки прикрытия из одного-двух снайперов. Правда, оставалась опасность, что они уже предупреждены о бегстве «мишеней» и просто ждут возле машины, чтобы расстрелять неудачников в упор, но другого выхода не было.

На сочной траве кар снова пошел юзом, но Джим справился, и за очередным подъемом показался белый «универсал» городской комплектации и силуэт опершегося на капот человека.

– Это что за безобразие! – с места заорал Тони, поднимаясь во весь рост. – Кто вам позволил?

Человек у машины распрямился и положил руку на прислоненную к бамперу винтовку, но тут же шагнул вперед, закрывая собой оружие.

Кар остановился, Джим и Тони подхватили сумки с клюшками и с грозным видом разгневанных хозяев жизни поспешили к дешевой и не новой версии «Октавиа».

– Это что здесь за дерьмо? – строго спросил Джим второго снайпера, который стоял, спрятав руку с пистолетом за спиной. – Вы знаете, сколько я плачу за час проката этой площадки, мерзавцы? Вам что, негде ваш одеколон пить?

– Если вы уберетесь немедленно, мы не станем вызывать полицию, – строго заметил Тони, двигаясь к тому, который стоял у багажника.

Снайперы быстро переглянулись – это была неприятная ситуация. С одной стороны, в подобных обстоятельствах всех случайных прохожих «укладывали в канаву», но, пока было неизвестно, состоится ли сегодня ликвидация, портить такую хорошую позиция не следовало. Ведь если пристрелить этих придурков, завтра здесь будет полно полиции, а объекты сорвутся в бега, и это станет провалом задания.

– Стойте на месте! – приказал тот, что был у багажника, и направил на Тони пистолет.

– Да вы что, бандиты?! – воскликнул Джим и будто от испуга уронил сумку так, что пара клюшек вылетела на траву.

– Мы не бандиты, мы охраняем одного важного человека, – возразит тот, что был с пистолетом. В его голосе прозвучали примирительные нотки.

– Но почему вы… – Тони безупречно играл перепуганного богача. – Почему вы направили на меня пистолет? Что… что я вам сделал?

– Сэр, успокойтесь и возвращайтесь на поле, мы постоим здесь еще немного и уедем, когда получим сообщение от нашего босса. Прошу вас, сэр, уходите, и с вами ничего не случится.

На поясе снайпера, стоявшего напротив Джима, тиликнула рация.

– Сволочи, банди-и-иты-ы-ы! – завыл Джим, изображая истерику. Он упал на колени и перевалился на бок, прокатившись по оброненным клюшкам. Его оппонент не успел даже испугаться, когда клюшка сверкнула на солнце и угодила ему точно в лоб. Щелкнул выстрел, но Джим был уверен, что Тони справился. Сорвав с пояса поверженного противника рацию, он ответил:

– Слушаю…

– Грей, это Фрэнсис! – представился незнакомый голос.

– Я понял, сэр.

– Они покинули центр на белой машинке – гольфкаре! Возможно, появятся у вас!

– Понял, сэр. К нам кто-то уже едет.

– Давай, не оплошайте!

Подошел Тони, на его правой щеке был след порохового ожога, в руках он держал собранную винтовку калибра двенадцать и семь десятых миллиметра с большим мультиканальным прицелом.

– Что сказали? – спросил Тони, снимая обувь и носки.

– Предупредили о нашем бегстве.

– Это радует.

Тони огляделся и, взобравшись на капот, перелез на крышу машины, затем поднялся во весь свой немалый рост и, подняв винтовку, повел стволом в сторону городка. Потом немного подкрутил настройки и замер.

Только Джим хотел спросить его, что он видит, как один за другим хлестнули два выстрела.

– Двое готовы… – отчитался Тони.

– Да ты в тех ли стреляешь?! – забеспокоился Джим, положив руку на капот.

– Не качай меня! – крикнул напарник и уже тише добавил: – Видел бы ты их рожи, не стал бы спрашивать…

Последовала недолгая пауза, и снова прогремели два выстрела.

– Ну что? – спросил Джим.

– Хорошая винтовка…

И опять загрохотали выстрелы.

По тому, как двигался ствол винтовки, было видно, что Тони настигал команду ликвидаторов по всей территории центра, легко вычисляя их по нервозному и слишком профессиональному поведению.

Снова сработал вызов на трофейной рации.

– Ответь, я его не вижу…

– Слушаю! – ответил Джим.

– Ведь ты не Грей, так? – спросил Джима тот же голос.

– Увы, сэр.

– Значит, вам все же уда…

Ударил очередной выстрел, и передача прервалась.

– На скамейке возле фонтана сидел, – отчитался Тони, оставаясь недвижимым, словно статуя.

– Уходим, Тони. Достаточно уже, полковник и так будет в шоке.

– Ха, Джимми! Твоя старуха идет!

– Какая старуха? – не понял Джим.

– Королева, старая перечница! Я ее валю…

– Ты с ума сошел, это всего лишь старая больная женщина! Эй, Тони, прекращай – уходить нужно!

Тони опустил винтовку и огляделся.

– Пошутил я. Хотя, признаться, хотелось поквитаться с ней за эти «у вашего мула – газы». Я бы ей показал газы.