Текст книги "Основной рубеж"

18

Сержант бежал во главе взвода и на ходу знакомил курсантов с планом военного городка. Он ухитрялся говорить, не сбивая дыхания, и при этом смешно размахивал широкополой панамой.

– Справа – спортивная площадка… Именно с нее вы будете начинать свой день. Как видите, здесь есть все необходимые спортивные снаряды… Эй, Баттлер, почему отстаешь? Давай-давай, ты и так уже в «черном списке»…

Сержант все говорил и говорил, а взвод все бежал и бежал. Комбинезоны курсантов потемнели от пота, но сержант Крюков этого не замечал.

– А эта дорога ведет на стрельбище. Запомните ее хорошенько. Стрелковой подготовке мы будем уделять большое внимание… Так, кто там отстает? Что-то вы двое плохо выглядите… Шайен, остаешься за старшего, продолжайте… – Взвод побежал дальше, а сержант остановился возле Тони и Гэри Баттлера. – Что такое, ребята, вы выглядите как покойники! Особенно ты… – Крюков указал на Тони. – Вечером оба сходите в санчасть, а пока идите на спортплощадку и поупражняйтесь на перекладине…

Сержант побежал догонять взвод, а Тони и Гэри поплелись на спортплощадку.

– Ой, я думал, что не доживу до конца этого марш-броска… – пожаловался Баттлер.

– А чего… так? – еле переводя дух, поинтересовался Тони.

– Да я вообще эту физкультуру не особенно… А ты чего, из-за операции?

Тони утвердительно кивнул.

– Чудак ты, Тони, зачем ты сюда приехал? Мог бы запросто вернуться в город…

– Нет, я так… не могу… Я должен пройти все, что положено…

– Брось, старик. Ты что, и правда собираешься стать пограничником?

– А ты разве нет? – удивился Тони.

– Ну ты и наивный, Тони. Учеба в ШАР дает возможность здорово устроиться в армии. Причем без всякого военного колледжа. Усекаешь?

– Усекаю… – Тони вздохнул еще раз, и дыхание наладилось. Курсанты подошли к снарядам, и Тони сразу направился к перекладине.

– Эй, не спеши. Ее все равно ниоткуда не видно, – сказал Баттлер, оглядываясь по сторонам.

– Нет, Гэри, я не могу ждать. У меня слишком мало времени, а я хочу стать таким же, как все. Не ущербным… – Тони подпрыгнул и ухватился за перекладину.

– А я что же, выходит, ущербный? – спросил сам себя Баттлер и, вздохнув, тоже пошел к перекладине.

Когда руки уже совсем перестали слушаться Тони, он решил немного передохнуть, и в этот момент показался их взвод. Курсанты бежали слаженно, в ногу, грохоча своими тяжелыми ботинками. Без Тони и Баттлера, не имея других отстающих, взвод выглядел единой командой.

Сержант Крюков призывно помахал рукой, и оба отдыхавших побежали догонять свой взвод.

– Последний круг нужно пробежать всем вместе… – пояснил Крюков, когда Тони и Баттлер заняли свои места в строю. – Не свалитесь?

– Нет, сэр, мы уже в норме, – за обоих ответил Тони.

За полсотни метров до казармы сержант Крюков, не останавливаясь, прокричал:

– Двадцать минут на то, чтобы помыться и переодеться. Построение у входа, не опаздывать. Шайен, принимай командование!

– Есть… сэр!

Сержант побежал в свой коттедж, а Дениз остановила взвод и скомандовала «Разойдись!». Курсанты вбежали в казарму и начали быстро снимать свои комбинезоны.

– Обмундирование в сушилку! – распорядилась Дениз, соображая, в каком виде ей приличнее идти в душ.

– Эй, босс, если мыться по очереди, мы не уложимся вовремя. А кабинок там нет – общее помещение…

– Как общее? – округлила глаза Барбара Роуз.

– Давайте без разговоров. Общее так общее. Здесь вам не школа… – сказала Бренда Сантос и, демонстративно раздевшись донага, набросила на плечо полотенце и проследовала в душ.

– О-о! – хором произнесла мужская часть взвода.

– Кажется, у меня эрекция, – сообщил Джон Бриндо.

– Давай быстрее, красавчик, – поторопил его Джимми Планк. – Вспомни сержанта, и от твоей эрекции не останется и следа.

Примеру Бренды последовали Дениз и Лора Кейси. Шина и Барбара с пунцовыми лицами проследовали в душ в трусиках.

Спустя несколько минут курсанты стали выбегать обратно, на ходу вытираясь и обмениваясь впечатлениями.

– О Марк, говорю тебе, она меня коснулась! Наверное, намеренно, а как ты думаешь? – приставал к Ланжеру Джон Бриндо. – А ведь наши кровати рядом, ой, что будет ночью!

– Одевайтесь быстрее! – напомнила Дениз, наскоро подсушивая мокрые волосы.

– Ты смотри, какие у нее сиськи, а, Тони… Ты только посмотри… – возбужденно шипел Баттлер, никак не попадая ногой в штанину. – О, а что это у тебя на спине за отметины? Следы швов?

– Да, Баттлер, да! Одевайся скорее, осталось три минуты…

Женская часть взвода оделась значительно быстрее своих одногруппников, и пять девушек вышли на улицу.

– Это какой-то стриптиз просто… – покачала головой Шина. – Я до сих пор трясусь…

– От возбуждения, – добавила Лора.

– Нет-нет, – замотала головой Шина, – от стыда.

– Расскажешь это своей мамочке, – подала голос Бренда.

– Пойду потороплю этих жеребцов… – обронила Дениз и вернулась в казарму.

– А Тони Гарднер, вы заметили, как он изменился? Кто бы мог подумать, что из омерзительного горбуна можно сделать такого интересного парня… – сказала Барбара Роуз.

– Ну да, прямо как в сказке – заколдованный принц! – присоединилась к ней Шина.

– Бр-р… – передернулась Бренда. – Я до сих пор смотрю на него и вижу лягушку…

– А у меня такое ощущение, что ты на него и раньше поглядывала не совсем как на лягушку… – заметила Лора.

– Я? На горбуна? – оскорбилась Бренда.

– Да, ты, на горбуна… Уж очень ты старательно его ругала – такие вещи сразу бросаются в глаза…

– И я тоже пару раз замечала, – подтвердила Шина.

– А пошли вы! – махнула рукой Бренда и отошла в сторону.

Из казармы начали выбегать парни. Они на ходу застегивались и становились в строй.

– Быстрее! Сержант уже идет! – кричала Дениз.

Сержант Крюков выглядел так, как будто имел в запасе не двадцать минут, а значительно больше.

– Не скрою, я доволен, что вы все вовремя встали в строй. Для первых часов пребывания в «поле» это хороший результат. Все ли вам понравилось? Говорите, сейчас можно…

– Курсант Познер, сэр, – подняла руку Шина. – Скажите, сэр, а нельзя ли нам мыться в разных душевых или хотя бы давать на это больше времени? Тогда бы мы делали это по очереди.

– Я не понял, курсант Познер, что вам, собственно, мешает?

– Но, сэр, когда все вместе, обнаженные мужчины и женщины… Неужели непонятно?

– Это все пустяки и выдумки, курсант Познер. Я вам обещаю, что очень скоро вы перестанете различать, где мужчина, а где женщина. Все вы будете товарищи по оружию, и только… А теперь все идут получать автоматы, мы займемся стрелковой подготовкой.

Взвод строем промаршировал до арсенала, где угрюмый капрал выдал курсантам старые потертые «каскады». Затем сержант Крюков, проявив сочувствие, разрешил курсантам идти на стрельбище вне строя.

Комплексы были тяжелые, их ремни больно впивались в плечи. Курсанты то и дело перевешивали оружие с одного плеча на другое.

– Взвод, стой! Внимание на меня! Сейчас я покажу вам, как нужно носить тяжелое оружие вроде «каскада» или ручного «глинбулла». Курсант Познер, дайте ваш комплекс.

Шина с чувством облегчения передала свой «каскад» сержанту.

– Надевать нужно так, чтобы оружие висело у вас на груди… Таким образом площадь опоры ремня становится больше, и он не врезается в тело. Только ремень нужно укоротить, а то вы сорвете себе спину… Выполняйте…

Взвод прибыл на стрельбище, когда солнце уже садилось.

Сержант Крюков построил курсантов и объявил, что на этот раз стрельбы откладываются и можно возвращаться назад.

– Командуйте, Шайен… И возвращайтесь скорее. Личный состав должен вовремя сдать оружие и успеть на ужин…

Когда взвод добрался до столовой, у некоторых из курсантов заплетались ноги. Правда, Тони и Гэри Баттлер на этот раз чувствовали себя хорошо.

– Отлично, здесь подают гренки! – обрадовался Гэри, пододвигая к себе тарелку с жареным хлебом.

– Эй, ты, монстр, полегче! Это гренки для десяти человек! – крикнул Баттлеру человек в поварском колпаке.

– Возьми мою долю, Гэри, мне не хочется, – предложил Марк Ланжер.

– И мою тоже. Я возьму только салат и сок, – сказал Тони.

После марш-броска с тяжелым оружием ни у кого не было аппетита, и Баттлеру достались почти все порции омлета и гренок.

После ужина курсанты, еле передвигая ноги, вернулись в казарму. Положенное личное время пришлось потратить на поход в прачечную и вещевой склад. На этот раз кладовщик выдал каждому курсанту по тяжелому шлему и комплекту легкой брони «песчаник».

– О-о… – стонал Баттлер, когда они с Тони, навьюченные защитными костюмами, возвращались в казарму. – Я сейчас буду блевать… Зачем я столько съел…

– Потерпи, Гэри, мы уже почти пришли.

– О-о-о! Надеюсь, нам не придется во всем этом бегать, а, Тони?

– Боюсь, я не могу тебе это твердо обещать… – покачал головой Тони.

19

Джон Бриндо ворочался в своей кровати, прислушиваясь к дыханию Дениз Шайен, и все никак не мог уснуть. «Она спит или не спит?» – крутилось у него в голове.

Несмотря на сильную физическую усталость, эрекция не проходила, и воображение Джона рисовало ему самые смелые картины. Он вспоминал, как выглядели девушки в душе. Дениз была лучше всех, и она, выходя из душа, коснулась его… Да, она его коснулась, и это был знак…

Джон посмотрел на светящееся табло электронных часов: без пяти два. Нужно было что-то предпринимать. Он осторожно дотянулся рукой до кровати Дениз. Сердце стучало оглушительно громко. Девушка не пошевелилась, и Джон просунул руку под одеяло.

Он дотронулся до теплого бедра Дениз. Перед глазами поплыли круги. Джон пошарил еще, и ему стало просто невмоготу. «Надо перебираться на ее кровать…» – подумал он.

В этот момент открылась дверь, и в казарму вошел человек. При дежурном освещении Джон Бриндо узнал сержанта Крюкова. «О, только не это!» – пронеслось у него в голове.

– Взвод! Подъем! Тревога! – прокричал сержант и включил освещение.

Курсанты испуганно повскакивали и начали одеваться, проклиная тот день, когда решили сделать военную карьеру. Пока они одевались, Крюков ходил между рядами и выдавал новые вводные:

– Противник просочился на территорию охраняемого объекта, поэтому всем экипироваться по полной программе… Вражеской диверсионной группе удалось вывести из строя все транспортные средства, следовательно, добираться до охраняемого объекта нам придется бегом… Выходи строиться!

На ходу подгоняя бронежилеты и надевая шлемы, курсанты становились в строй и готовились к новым испытаниям.

– Наверное, он решил с нами покончить, – пробормотал Марк Ланжер.

– Что сейчас будет… – простонал Баттлер. Его снова затошнило.

– Взвод! За мной, бегом марш! – Сержант побежал вперед. Вслед за ним последовал покорный взвод.

Круг следовал за кругом, километр за километром. Курсанты топали в ногу, и только этот общий ритм удерживал их от немедленного падения на землю.

– Эй, кто это там валяется на дороге? – спросил сержант.

– Это Баттлер, сэр… он блюет… – ответил Тони. Сам он, как ни странно, чувствовал себя более или менее ничего.

– Мы несем первые потери… – проворчал сержант.

Вскоре все уже отупели от усталости и продолжали двигаться, не замечая времени и стекавших под бронежилетами ручьев соленого пота.

Команда «Стой!» прозвучала совершенно неожиданно. Курсанты сбились в кучу, натыкаясь друг на друга и ударяясь шлемами.

– Ну вот и все, ребята, – весело объявил сержант, – можете идти досыпать. Не пренебрегайте душем…

Сказав это, сержант ушел, и лишь после этого курсанты увидели, что находятся возле казармы.

– Взво-од… в казарму ша… гом… – только и сумела произнести Дениз Шайен, и курсанты, шатаясь, полезли по ступенькам.

Кое-как освободившись от обмундирования, они пошли в душ и только там постепенно стали приходить в себя.

– Ой, добейте меня… – простонал Филипп Конхейм и повалился на свою кровать. Он пытался сосредоточиться на том, что нужно надеть хотя бы трусы, однако в конце концов махнул на все рукой.

Из душа вернулась Шина Познер, села на свою койку и тупо уставилась в одну точку. Она уже не помнила, что еще несколько часов назад отстаивала свое право мыться отдельно от мужской части взвода.

– Отбой… – скомандовала Шайен и, выключив освещение, поплелась к своему месту. Вслед за ней при тусклом свете дежурной лампочки из душа вышел Джон Бриндо. Ориентируясь на светящееся табло настенных часов, он двинулся в спальное помещение, держась рукой за стенку.

«Сколько же там времени, на этих часах? – подумал Джон. – Хотя какое это имеет значение, ведь время, скорее всего, тоже остановилось…»

Бриндо добрался до своей кровати и сел.

– Это кто? Ты, Джон? – спросила Дениз, приподняв голову.

– Да, – ответил Джон, не понимая даже, кто его спрашивает. Наконец он разглядел совершенно раздетую Дениз, лежащую поверх одеяла.

– Ты не мог бы мне помочь, а?

– Как?

– Тут у меня в тумбочке… стопочкой трусы лежат… Дай мне одни, будь добр…

– Ладно… – тупо кивнул Джон. – А сама чего?

– На марше я… старалась не подавать виду… Я же назначена…

– Понял… – Джон собрался с силами и достал из тумбочки трусики. У Дениз хватило сил только на то, чтобы их надеть.

– Спасибо… Бриндо… – поблагодарила девушка.

– Ага, – ответил Джон и повалился на подушку. «Этот Крюков, он просто садист… – подумал он и, о чем-то вспомнив, посмотрел на себя. – Надо бы тоже трусы надеть, а то как-то неловко…»

20

Извергая из выхлопных труб струи черного дыма, грузовик старательно тянул в гору тяжелую фуру. Шофер помигал фарами и нажал на гудок, требуя, чтобы машина охраны ехала побыстрее.

Наконец его поняли, и запыленный фургон цвета хаки прибавил скорости, давая возможность водителю грузовика видеть всю дорогу.

Еще один фургон с охраной, шедший позади грузовика, тоже увеличил скорость, стараясь не отставать от охраняемого объекта.

– Эй, Джейсон, ты не уснул? – крикнул со своего места капитан Эббот.

– Нет, сэр, я все вижу, – отозвался водитель.

– Ну тогда какого хрена ты отстаешь?

– Сейчас догоним, сэр. Никуда эта бочка от нас не денется. Двести пятьдесят тонн – это не иголка.

– Из них двести приходится на очищенный кобальт. Ты понял? А очищенный кобальт в последнее время имеет тенденцию испаряться. Особенно с федеральных складов…

– Я думаю, мы их прихватим, сэр, – уверенно заявил Бен Форенсен, чернокожий здоровяк, который работал с Эбботом уже восемь лет.

– Прихватить-то прихватим, только с какими потерями! В акции на Бейте они уничтожили пятьдесят три человека охраны. Всю смену. А потом в перестрелке мы потеряли еще шестерых своих людей… В результате захватили только пять трупов и еще несколько исполнителей. Это называется нулевой результат.

– Руку даю на отсечение, сэр, здесь замешаны «парни из колледжа», – подал голос Ричи Мун. Под «парнями из колледжа» подразумевались люди Агентства Планирования и Развития, главного конкурента Национальной службы безопасности.

– Ты перебарщиваешь, Ричи, – остановил его капитан Эббот. Мун замолчал, а капитан включил рацию.

– Стриж, ответьте Черепахе-два…

– Я Стриж, вижу грузовик и ваш фургон. Пока все нормально, ничего подозрительного не видно… Только пара каких-то козопасов варят на костре кашу…

– Это где?

– На южном склоне меловой горы.

– Только двое?

– Да, двое.

– Будь внимателен, Стриж. До связи.

Капитан убрал рацию в карман и проверил свой автомат.

– В чем дело, босс, какие-нибудь подозрительные люди? – спросил капитана сержант Берт Адамс.

– Не знаю, Берт. Не то чтобы зуб дергал или нога чесалась, но что-то я сегодня не в духе…

Капитан снова достал рацию и связался с передним фургоном.

– Черепаха-один, ответьте Черепахе-два…

– Слушаю вас, Эббот… – отозвался бригадир охранников Чизам. Этот парень был накачан сверх всякого предела и считал себя суперменом.

– Черепаха-один, пользуйтесь только позывными, – напомнил капитан.

– О’кей, Черепаха-два…

Чизам был подчеркнуто недружелюбен к людям из НСБ и считал, что они не должны подменять собой половину охранников компании. Он был уверен в своих силах, тем более что никогда еще на грузовики компании никто не нападал.

– У вас все нормально? – спросил капитан Эббот.

– Что за вопрос? Конечно, нормально…

– До связи, – буркнул капитан и убрал рацию. Он был недоволен тем, как вела себя охрана. Ни о каком обещанном руководством компании сотрудничестве не могло быть и речи.

Охранники открыто хамили его людям, стараясь вызвать их на драку, а бригадиры молчали и не останавливали своих грубиянов.

Хорошо, что агенты из группы Эббота были людьми серьезными и вели себя сдержанно. Кто знает, может быть, такое поведение охранников компании – часть чьей-то игры? Возможно, они нарочно вели себя по-хамски, чтобы создать для сотрудников НСБ нестерпимую обстановку.

– Черепаха-два, я Стриж. На двадцать четвертом километре вижу коммерческий фургон. Шофер копается в моторе…

– Что за фургон?

– Сейчас зайду сбоку и прочитаю… Ага, «Кондитерская Лакоша».

– Что-нибудь подозрительное?

– Я не знаю, сэр. Это вам решать. Я только летаю, смотрю и докладываю.

– Ладно, до связи. – Капитан Эббот вздохнул и посмотрел на дорогу, где покачивался высокий короб грузовика.

Машины ехали на большой скорости, насекомых просто размазывало по переднему стеклу. Странная планета. Здесь было очень много насекомых. Когда-то Мусан был подвергнут ядерной бомбардировке – возможно, это и позволило насекомым заполнить все экологические ниши.

Капитан снова вздохнул и стал думать о своих невеселых делах.

Идея совместного сопровождения грузовиков принадлежала Эбботу. Он небезосновательно полагал, что, поскольку НСБ перекрыла канал утечки кобальта из федеральных хранилищ, похитители перейдут к более открытым действиям.

Именно так все происходило на Бейте.

Местное бюро держало наготове оперативную группу, но кто-то предупредил грабителей, и они устроили на агентов засаду. Пока люди из бейтского бюро вели бой, вся охрана хранилища была перебита и сто семьдесят тонн кобальта испарились, будто их и не было.

Позже удалось найти два сожженных грузовика. Спектральный анализ обломков показал, что на них перевозили кобальт, однако никто не знал, куда он делся. Правда, в месте, где были найдены остовы грузовиков, имелась удобная площадка для посадки шаттла, но в сводках пограничников и навигационных служб Бейта сведений о посторонних судах не было. Это означало, что либо похитители сумели спрятать кобальт в тайники на Бейте, либо пограничные службы пропустили на планету чей-то шаттл и не внесли его в регистрационную базу данных.

Местные преступные организации были способны на первое, а вот на второе вряд ли. Теоретически капитан Эббот допускал и это, но… Скорее всего, здесь и на Бейте засветилось АПР…

21

Патрик Сойен, пилот патрульного геликоптера, работал на компанию «GEO» по пятилетнему контракту. Срок контракта почти истек, и Патрик не собирался его продлевать. Деньги в «GEO» платили хорошие, за эти пять лет удалось отложить что-то и на «черный день», но жить на Мусане Патрику было неинтересно.

Ему не нравилось то, что здешнее население интересовалось только делами. Никто не говорил о футболе, кино, даже о женщинах. Все разговоры вращались исключительно вокруг кобальта.

Зайдешь в бар, чтобы выпить пива, и вместо веселых разговоров и шуток слышишь лишь споры геологов, маркшейдеров, инженеров-технологов да биржевых шестерок. И весь вечер талдычат о пластах, процентном выходе, степени очистки и биржевом росте акций компании «GEO». Даже проститутки, услугами которых иногда пользовался Патрик, говорили о кобальте. Одна девица, например, сказала ему на прощание:

– Спасибо, птенчик. Сегодня у меня удачный день. Начиная с одиннадцати утра ты мой четвертый клиент. – Она еще раз пересчитала деньги и, убрав их в сумочку, затараторила: – Дела идут не хуже, чем в компании. Кстати, ты слышал, что приключилось на новом разрезе «А-126/ 85»? Нашли пласт кобальта девяноста четырех процентов! До этого подобный случай был только два года назад, когда в разрезе «Роза-4» нашли залежи кобальта в девяносто два процента. Нет, ну ты прикинь, а?

Патрик все чаще вспоминал родной Бестоматис. Сплошные университеты, колледжи и много молодежи. Девушки какой хочешь комплекции, цвета кожи, длины ног. Одним словом, жизнь била ключом. А здесь, стоило пообщаться с местной публикой, возникало такое чувство, будто покрываешься плесенью.

От невеселых мыслей пилота отвлекли яркие блики. Как будто кто-то баловался маленьким зеркальцем или вовремя не закрыл оптический прицел. Чтобы успокоить себя, Патрик развернул геликоптер и прошел над кустами еще раз. Ничего подозрительного он не увидел и вернулся к шоссе – на свой прежний курс.