Электронная библиотека » Алекс Уайт » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 27 февраля 2019, 22:20


Автор книги: Алекс Уайт


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Интерлюдия. Хавьер

Быть айтишником в изолированном ПСиОСИ – это не работа в службе компьютерной безопасности, на которую надеялся Хавьер Паз. Когда он посвятил себя сетевой безопасности и контрразведке, то ожидал, что будет проводить судебную экспертизу, блокировать сети и гонять хакеров. ПСиОСИ в «Холодной кузнице» – об этом можно было только мечтать. Только вот тут нет хакеров, которые могли бы преодолеть физическую изоляцию.

Итак, задача Хавьера состоит в том, чтобы перепрошивать все компьютеры после работы «Серебряной улыбки». Вирус выводит систему из строя, но, как правило, доходит только до стадии отключения электропитания. Он запрограммирован замечать самое важное и наносить сильнейший урон. Во многих отношениях «Серебряная улыбка» напоминает Хавьеру руководителя среднего звена.


Пока он идет вдоль компьютеров с устройством перепрошивки в руках и разрушает данные «Серебряной улыбки», вирус сделал еще одну вещь, на которую запрограммирован.

Он нашел другой путь – через само устройство.

Вирус с легкостью проникает внутрь, управляя битами, которые подтверждают уничтожение данных. Он загружается во встроенный образ диска – находит путь, который не мог там появиться без чьей-либо помощи. Теперь, когда каждый диск отображен, «Серебряная улыбка» переустанавливается. Это жадный вирус, который контролирует все, что только может. Он мгновенно сможет уничтожить все источники питания.


Когда Хавьер заканчивает работу, он закрывает лабораторию и направляется к консоли управления «Джуно». Ему нужно зарядить устройство и подключить его, чтобы Люси могла обновить копию до той версии, которая ей потребуется.

В тот момент, когда Хавьер соединяет устройство с информационным каналом «Джуно», освещение в комнате становится красным, звучит сирена, и монитор консоли начинает мигать.

>> ОБНАРУЖЕНО ПОВРЕЖДЕНИЕ СИСТЕМЫ <<

5. Спасение щенков

В первый раз, когда Блю в теле Маркуса решила пробежаться по центральной стойке, она ощутила настоящую эйфорию. Быстрый бег по километровому коридору ощущался как полет и напомнил ей о том, как когда-то она занималась триатлоном и кросс-кантри. Впервые после того, как она начала умирать, Блю почувствовала себя живой.[14]14
  Гонки на горных велосипедах по пересеченной местности с затяжными спусками и подъемами.


[Закрыть]

Нынешний спринт займет больше времени.

Блю ракетой пролетает по коридорам. Она бежит настолько быстро, насколько позволяют ее синтетические ноги. Марсалис пролетает мимо пустых модулей, мимо стыковочного отсека и спасательных челноков, мимо открытых сокетов для большего количества лабораторий и серверов. Она бежит к открытой двери, которая ведет к ПСиОСИ. Дэниел ждет в дверях и машет ей рукой. В другой руке он держит импульсную винтовку.

Она входит и видит, что в пункте сбора информации творится полный хаос: сирены разрываются, свет мигает, красные предупреждающие сигнальные огни то появляются, то исчезают.

– Сюда! – зовет Энн, привлекая внимание Блю к серверной клетке «Джуно».

Энн стоит на мостике, который тянется вдоль сооружения, и указывает на лестницу быстрого доступа. Блю быстро поднимается, перепрыгивая через ступени. Когда она достигает вершины, то обнаруживает большую группу персонала станции. Они кричат друг на друга, в то время как Люси и Хавьер в стороне лихорадочно печатают что-то на терминалах.

– Черт, Хавьер, о чем ты вообще думал?! – кричит один из лаборантов.

Это Ник, из проекта Джозепа, назойливый кретин из Оксфорда.

– Я всегда его так заряжаю! Проклятье, он ведь только для чтения… Он не может… Ты не можешь записать на него программу без… – протестует Хавьер, и его лицо неестественно бледнеет. – Его можно прочитать только тогда, когда ты…

– Не трогай его, – говорит Люси нехарактерным для нее убедительным тоном.

Блю никогда не видела Энн в кризисной ситуации, и задается вопросом, когда она успела так повзрослеть.

– Сначала мы разберемся со сложившейся ситуацией.

– Что происходит? – спрашивает Блю у Энн, отводя ее в сторону.

Здесь, в клетке «Джуно», находятся все компьютерщики. Она не видит Кембили, и это хорошо. Скорее всего, это означает, что с питомниками все нормально.

– «Серебряная улыбка» пересек физическую изоляцию, – говорит Энн, – и заразил «Джуно». Прежде чем ты спросишь: нам удалось скрыть от него общие карантинные протоколы.

– Дерьмо. Они перевели «Розового орла» в автономный режим? Мы не можем рисковать и позволить вирусу проникнуть за пределы станции.

– Это первое, что сделал Джозеп. Однако вирус все равно туда попал. Но я не думаю, что «Орел» надолго вышел из строя.

– Хорошо, – Блю продолжительно выдыхает. – Какие еще повреждения?

– Пока мы пытались разобраться, вирус устроил пожар в собственной лаборатории. Система пожаротушения позаботилась об этом. У них все еще есть резервные копии. Сейчас они борются за сохранение исходных данных «Розового орла». Все подвержено риску, включая резервные копии. Вирус еще их не уничтожил, но мы не можем восстановить данные, снова не разрушив «Джуно». Блю, файлы «Блестящего сооружения»… они…

– У меня есть собственные резервные копии, – тихо говорит Блю, стараясь развеять беспокойство Энн. – Последнее сохранение было в прошлый цикл.

– Что? Где? – глаза Энн сужаются, и Блю сожалеет, что раскрыла эту информацию.

– У меня в питомниках на непредвиденный случай есть частный сервер. На случай вроде этого, – Блю оглядывается, сохраняя нейтральное выражение лица. – Похоже, я была права.

По правде говоря, она не хотела, чтобы «Джуно» копалась в ее файлах, и, безусловно, не хотела, чтобы другие руководители проектов имели к ним доступ, так как она не собиралась заполнять проектные документы «Вейланд-Ютани».

Энн отводит ее от группы на мостик.

– Несанкционированный сервер? Я бы никогда этого не позволила! Как долго это продолжается?

– Шесть месяцев.

– Ты скрывала это от меня… пока мы были вместе? – огрызается Энн, взъерошивая волосы. – Боже… Невероятно.

– Не говори так… – начинает Блю, собираясь назвать ее малышкой, но это слово тут же умирает у нее на губах, так и не прозвучав.

Энн уже точно не ребенок. Ей нравится тело Маркуса, но ей тяжело быть с тем, кто настолько близок к своей кончине.

– Не переноси это на наши отношения, – перефразирует свои слова Блю. – Я приняла меры предосторожности, чтобы сохранить свой проект в безопасности, и это сработало.

– Да, только на твоем месте я бы не была так уверена. «Серебряная улыбка» нацелил системы управления на питомники.

Блю качает головой:

– Он не может открыть клетки. Ни один компьютер не сможет это сделать. Только человек имеет доступ к управлению.

Энн горько смеется, положив руки на бедра:

– Я знаю. Я говорю не про двери клеток, а про теплозащиту. Вирус разрушает самые дорогостоящие и важные для нас системы. Он знает, насколько мы ценим «Блестящее сооружение». Прямо сейчас все из штанов выпрыгивают, чтобы спасти твоих больших жуков. Радуйся, что «Джуно» не трогает системы жизнеобеспечения, иначе мы все тут погибнем.

Грудь Блю сдавливает острое ощущение паники.

Она представляет, что каждый из ее взрослых ловцов в одно мгновение сгорит до хрустящей корочки, и она будет смотреть, как они с хлопками, будто от древней фотовспышки, растворяются в горячем излучении Кауфманна. Если это произойдет, Компания сократит убытки и закроет ее проект.

Они отправят ее домой.

И она больше никогда не коснется чужих.

– Дамы…

Они обе поворачиваются и видят, как Дик Маки направляется по мостку в их сторону. Обычно загорелая кожа австралийца стала желтоватой, вероятно, из-за длительной ночной попойки. Когда он наконец приближается, до них доносится запах его тела.

– Я вижу, что утро у нас сегодня насыщенное.

Энн фыркает:

– Рада, что ты наконец присоединился к нам, Дик. Прошло десять минут с тех пор, как я позвонила.

– Нужно было освежиться, – говорит Маки с усмешкой.

Учитывая его внешний вид, это полная чушь. Блю знала, что Дик протащил на станцию все виды контрабанды, начиная от нелицензионного огнестрельного оружия и заканчивая кокаином. Она представляет, как он втягивает ноздрями дорожку, чтобы голова на плечах держалась прямо.

– Что случилось? Только не говорите мне, что щенки на свободе.

Блю ненавидит, когда он их так называет. Когда они тестировали его питомники ловцами, одного из них он назвал Хитом, а другого Шримпи, и плакал, когда Блю пришлось их убить. Хотя, несмотря на все его странности, он создал безопасную рабочую среду.

– Нет, – говорит Блю.

Она счастлива, что, по крайней мере, они не столкнулись с карантином, который убил бы всех существ.

– Но «Серебряная улыбка» контролирует «Джуно». Он пытается открыть теплозащиту в клетках.

– Проклятье, – говорит Дик, прикусывая нижнюю губу. – Тебе нужно забраться туда.

Блю поднимает голову:

– Что?

– «Черепаха»! Скафандр, – говорит Дик. – Поскольку ремонтный челнок сдох, «Черепаха» – это все, что у нас есть. Он, конечно, не на сто процентов защищает от радиации, но рак ты точно не заработаешь. Ты единственная, кто может это сделать. Ну, Маркус, во всяком случае. Я могу попросить его, если ты не хочешь управлять им.

Блю смотрит на потолок:

– Меня достало, что все говорят мне, что я должна делать с этим телом. Оно – единственное, что у меня есть.

– Неужели сейчас то самое время, когда можно жаловаться? – спрашивает Энн. – Твой проект вот-вот накроется медным тазом.

Это неправда. У них еще есть двадцать яиц, и если взрослые особи погибнут, Блю могла бы использовать данное обстоятельство в качестве предлога, чтобы пополнить запас ловцов. Это означает, что ее собственное исследование ускорится. Они могли бы вытаскивать два эмбриона в неделю или даже больше, не моргнув при этом и глазом.

– Это не стоит такого риска, – говорит Блю, и Энн удивленно на нее смотрит. – У нас еще есть небольшой запас яиц. А запасного тела у меня нет. Вы не сможете закончить этот проект без меня. Если я не смогу заниматься исследованием, проект приостановят, пока не доставят новое тело.

6. Дым и зеркала

Когда Дориан впервые слышит звук сирены, он думает, что произошел какой-то незначительный инцидент. Такое часто случается на космических станциях – двести предупреждений на каждую мелочь. Много шума из ничего.

Его кровать удобная, глаза тяжелые. Кауфманн наполняет обзорную палубу тусклым вечерним свечением, проходя через электрополяризующее покрытие. Это спокойное место. Минималистическое окружение уравновешено бушующим адом космоса. Садлер мог бы часами наблюдать за сиянием взрывающихся газов.

Но сирены не смолкают. Он слышит, как экипаж быстро перемещается по коридору, удаляясь от центральной стойки, и в его комнате раздается эхо приглушенных криков.

У него есть мельчайшая искра надежды на то, что один из ловцов убежал, – просто потому, что Садлер хотел бы посмотреть, что чужой сделает с человеком. Будет ли убийство быстрым, или ксеноморф растянет удовольствие? Разумеется, к тому моменту, когда ловец оказался бы рядом с ними, экипаж бы уже взял ситуацию под контроль. В конце концов, управление этими существами – основная задача станции.

Садлер хочет, чтобы Блю рассказала ему больше о ловцах. Он желает знать о них всё. Если у нее есть мертвый ловец, он бы хотел прикоснуться к нему. Странные когтистые конечности в лабораторных банках каким-то образом должны быть связаны с визжащими хитиновыми чудовищами.

Его интерком издает звуковой сигнал, и Дориан начинает браниться.

– Директор? – говорит командующий Кардозо. – Вы проснулись?

– Теперь да, – отвечает Дориан хриплым голосом.

Он целый год находился в криосне, и в первый же раз, когда пытался поспать по-настоящему, его сон прервали! Если это просто учения, он точно кого-нибудь прикончит. Или по крайней мере позаботится о том, чтобы кого-нибудь уволили.

– У нас непредвиденная ситуация в ПСиОСИ. Как начальник станции, я прошу вас как можно скорее явиться сюда.

Его сердце начинает биться быстрее. Возможно, он был прав, и кто-то действительно мертв. Дориан поднимается с кровати и натягивает брюки.

– Я должен предупредить свой экипаж? – хрипло рычит он, роясь в багаже в поисках рубашки.

– Нет, с ними все хорошо.

– Все люди в порядке?

– Да, – отвечает Дэниел, чем немного расстраивает Дориана. – Хотя у нас возникла сложность в процессе работы. Как высокопоставленный сотрудник Компании, вы должны присутствовать.

– Хорошо. Будь через десять минут.

Зная, что это не вопрос жизни и смерти, Дориан одевается неспешно.


Когда он приходит в ПСиОСИ, его прическа выглядит аккуратно, хотя он только недавно выбрался из кровати. На нем стильная рубашка. Дориан не стал завязывать галстук, потому что желал выглядеть более неформально. Дэниел ждет у двери, не скрывая своего раздражения из-за медлительности Садлера.

– Наши умники работают внутри. Они введут вас в курс дела.

– А вы будете стоять здесь и держать дверь?

Дэниел качает головой:

– Это проблема айтишников и службы безопасности, но если эта дверь сейчас закроется, то может больше не открыться без серьезного механического вмешательства. Никто из находящихся внутри членов экипажа не нуждается в моем мнении, и им явно не нужно, чтобы я их отвлекал.

– Так может, вам лучше снять дверь с петель?

– Да, сэр, и если я это сделаю, то по протоколам безопасности мы будем обязаны уничтожить все биологические образцы, чего совершенно не хотим.

Дориан представляет, как всех этих невероятных существ убивают из-за полной человеческой некомпетентности.

– Да, мы действительно этого не хотим.

Коммандер тыкает пальцем в терминал, и на полу появляется линия светящихся огней – ярко-зеленых с белым мигающим бегунком.

– Навигация приведет вас в командный пункт, – объясняет Дэниел. – Пожалуйста, проследуйте туда.

Молча кивнув, Дориан следует по линии в недрах ПСиОСИ в один из многочисленных конференц-залов. Из планировки и подразумеваемых возможностей станции становится ясно, что объект был рассчитан на штат в три раза больше имеющегося. В нем могло бы легко разместиться триста человек и пятьдесят проектов.

Когда Дориан приходит, он видит, что между Энн, Блю и третьим лицом – загорелым человеком, которого он не узнает, – разразился скандал. В комнате располагается длинный стол с освещенными краями, и каждая из стен усеяна экранами. В дальнем углу, скрестив руки и враждебно глядя на двух своих коллег на противоположном конце, стоит Блю.

– Это совершенно безопасно! И даже если это не так, я смогу починить тебя! – кричит загорелый парень.

Гладя на него можно сделать вывод, что он австралиец, так как его «тебя» растягивается на три слога.

– Ладно тебе, – продолжает загорелый.

– Я с вами еще не знаком, – говорит Дориан, протягивая незнакомцу руку. – Директор Дориан Садлер. Я пришел помочь, мистер…

– Дик Маки. Хороший у вас костюм, – замечает он, – но, как вы, наверное, поняли, мы все немного заняты, поэтому, будьте добры, не мешайте…

– Что вам кажется проблемой?

– Директор, – говорит Блю, – мы находимся в чрезвычайной ситуации, поэтому у нас нет времени, чтобы вводить вас в курс дела.

– Ты хочешь позволить им умереть, – говорит Энн, – у нас теперь как никогда много времени. Директор, вирус «Серебряная улыбка» угрожает клеткам. Наши люди в данный момент пытаются восстановить «Джуно», но если мы не закроем теплозащитные экраны, наши образцы испепелятся. У нас есть выходной скафандр, который можно использовать для ремонта той части станции, которая обращена к звезде, но для этого требуется тело андроида. Только он сможет выжить.

– Прекрасно, – говорит Дориан с широкой улыбкой. – Давайте разбираться.

– Все не так просто, – говорит Блю. – Если что-то случится со мной, точнее, с этим телом, я не смогу возглавить проект. «Серебряная улыбка» только что подверг опасности себя и «Розового орла». Без Маркуса «Блестящее сооружение» не сможет существовать, – объясняет Марсалис и смотрит на Дориана. – Директор, мы ведь можем создать другие образцы для изучения. Хранилище с яйцами совершенно не повреждено.

Дориана интересует вопрос репродукции ловцов, но сейчас нет времени расспрашивать.

– Да, – говорит Маки, – только вот у тебя еще ничего не получалось. Последние три яйца были пустыми. Что если у тебя там одни пустышки? Вдруг что-то пошло не так?

Блю в раздражении вскидывает свои мужские… или женские руки:

– Мы будем думать об этом, когда придет время.

– У вас в клетках шестьдесят три взрослых экземпляра, – отвечает Маки, погружаясь в кресло. – Мне кажется, думать об этом нужно сейчас, черт побери.

– Обновление статуса, ребята, – раздается голос через интерком.

– Что случилось, Хави? – отзывается Энн.

Должно быть, это Хавьер Паз, системный администратор.

– Вирус размножился и влез в систему безопасности питомников. Он открыл одну из дверей теплозащиты.

– Что ты говоришь? – спрашивает Дориан, и в его голосе слышится нотка волнения.

– Один из образцов мертв, – сообщает Паз. – Мне жаль.

– Я полностью уверена в наших репродуктивных технологиях, – говорит Блю. – Неважно, насколько сильное значение имеет твое мнение, Дик, я – старший научный работник…

– Идите туда и заблокируйте тепловой щит, – говорит Дориан. – Немедленно.

– Директор, вы не слушаете…

– Нет. Не слушаю. Либо вы пойдете туда и закроете щиты, либо Маркус – без вашего участия. Если это сделает Маркус, то вы уволены. Надеюсь, я ясно выразился.

Все замирают в ошеломленной тишине. У Энн от удивления открывается рот.

– Проект не сможет существовать без меня, – протестует Блю. – Я единственная, у кого есть…

– В галактике есть и другие, более умные люди. Я уверен, что мы сможем их найти. Сейчас же я жду, когда вы отправитесь туда и сделаете свою работу.

Он смотрит на сотрудников базы, и его взгляд порицает их за любые признаки неповиновения. Никто не говорит с ним.

Никто не возражает.

– Хороший выбор, – говорит Садлер, сверля Блю глазами. – Энн, я жду его через пять минут в герметичном защитном костюме.

7. Дикие псы

«Черепаха» слишком тесно облегает тело Маркуса. Странно, что на скафандре не стоит предупреждение «только для очень худых людей». Блю застегивает пятиточечные ремни безопасности и выполняет окончательную проверку систем. Все показатели работают нормально.

«Черепаха» – это обычный скафандр для открытого космоса, только сзади у него установлены зеркальные щиты, а на поверхности – пластины. Как и на скафандрах старого образца, на спине располагается двигатель, однако в отличие от прежних костюмов, этот состоит из тех же материалов с высокой степенью отражения, что и сама «Холодная кузница». Таким же был и ремонтный челнок, пока Дик Маки не облажался с процедурой стыковки. Блю сможет повернуться к Кауфманну только на две минуты, прежде чем тело андроида начнет плавиться, а через десять минут возникнут несовместимые с жизнью повреждения.

Обычный человек (если бы ему повезло, и он бы остался в живых) получил бы сильные ожоги или раковые опухоли.

– Хорошо, дружище, – слышится по радио голос Дика. – Сейчас я включу противоударную защиту внутри питомников.

Несмотря на все сложности, Блю рада помощи Дика: если бы тот не закрыл внутренние двери, то ловцы, возможно, поняли бы, что теплозащита не работает, и бросались на стекло до тех пор, пока не прорвались наружу. Блю знает, что они все понимают. Она замечала, что почти каждый день существа испытывали на прочность стены своих клеток.

Сидя в шлюзе ПСиОСИ, Блю слышит, как опускается защита. Стеклянные двери клеток, как и противоударные двери питомников, управляются вручную и имеют физическую изоляцию, что требует обязательного участия человека. «Серебряная улыбка» не может их взломать.

– Внутренние двери закрыты, – говорит Дик. – Щенки никуда не денутся.

– Поняла, – отзывается Блю, нажимая кнопку, чтобы открыть шлюз. – Выхожу наружу.

Когда навстречу огню Кауфманна открывается люк, в шлюзовую прорываются ослепляющие осколки света. Блю ворчит и закрывает глаза, надеясь, что, глядя на звезду, она не нанесла ущерб оптической системе Маркуса.

– Помни, Блю, это просто игра, – наставляет Дик. – У тебя осталась еще одна жизнь.

«Да что ты говоришь!» Блю поворачивается спиной к звезде и выходит из шлюза, таща за собой инструменты. Ей больше нельзя оглядываться, иначе она пострадает. Взглянув вправо, она видит блестящий золотой корпус ПСиОСИ, его палубы, элементы модульной теплозащиты. Единственные открытые экраны расположены над клетками питомников. Эту программу поведенческой модификации создала Блю и тем самым сделала клетки уязвимыми. Если бы она не предоставила доступ к теплозащитным экранам, она бы не выходила в космос к палящей звезде.

Блю напоминает себе, что на самом деле она не здесь, что она спокойно отдыхает в своей комнате. Что бы ни случилось, она все равно будет жива. Однако потерпев неудачу, живой она останется недолго.

– Я нахожусь на внешнем корпусе, – сообщает Марсалис.

Она вдыхает и хватается за ручку, но жгучая боль вынуждает ее убрать руку. Блю стонет и сжимает пальцы, медленно поворачиваясь назад.

– Разговаривай со мной, Блю.

– Ручки очень горячие!

Дик смеется. Ей хочется убить его за это.

– Под тобой находится раскаленная звезда, куриные твои мозги! Конечно, ручки будут горячими, как противень в духовке!

Она стабилизируется с помощью отполированных ускорителей «Черепахи». Ее силуэт на корпусе напоминает каплю смолы, ползущую по твердой золотой поверхности. Порывы ветра прибивают ее к корпусу. Боль в руке отступает.

– Держи инструменты перед собой, – говорит Дик. – Так они будут прохладнее.

– Ладно, – трещит в динамике хриплый голос Маркуса.

Она ненавидит его испуганное и слабое звучание, так как по сравнению с остальными Маркус является гораздо более приспособленным созданием.

По сравнению со всеми, кроме ловцов.

– В настоящее время происходит взлом кода системы безопасности питомников, – сообщает Люси. – «Джуно» пытается закрыть все порты данных, но «Серебряная улыбка» продолжает их открывать.

– Вы можете перепрошить «Джуно» до исходного состояния? – спрашивает Блю. – Просто верните ее к заводским настройкам.

– Если мы это сделаем, «Розовый Орел» погибнет, и ты потеряешь данные по фолдингу белка, – говорит Люси. – Мы потеряем все данные ПСиОСИ.

Наступает полная тишина. Блю направляет реактивный ранец скафандра к ближайшему порталу тепловых экранов и останавливается перед ним. Она устанавливает фиксирующий ключ в нужную позицию, помещает его на крепежные болты и нажимает рычаг. Панель, резко дернувшись, прикрепляется к обшивке станции.

– Это лучше, чем полностью потерять «Джуно», – говорит Блю.

– Знаешь что? – отвечает Люси с нехарактерным раздражением в голосе. – Я гениальный программист, а ты – генетик, так как насчет того, чтобы каждому заниматься своим делом?

Хотя Люси и потеряет данные своих экспериментов, по крайней мере, у нее останется функционирующий продукт, который легко сохранить. Она просто может подключить к «Джуно» диск, и у нее будет закрытая рабочая версия «Серебряной улыбки». Блю переживает за Джозепа: из-за этой ошибки его данные, скорее всего, не удастся спасти.

«На это нет времени».

Блю защелкивает ключ на следующей панели и опускает рычаг. Тело в скафандре горит, и все болевые рецепторы Маркуса подают сигналы прямо в ее мозг. Интересно, насколько быстро сейчас бьется ее настоящее сердце? Настраивая нейрокомпьютерный интерфейс, она решила сохранить болевые ощущения, чтобы самой получать все экстренные сообщения нервной системы андроида. Она решила, что чувство боли не помешает, чтобы случайно не отрубить руку или не испепелить свое суррогатное тело.

Но с каждой секундой ее кожа становится все горячее, а разум мутнеет. Стресс не может быть полезным для человека в таком состоянии. А вдруг она здесь умрет?

– Ты как? – спрашивает Дик. – Дышишь тяжело…

– Я в порядке.

Блю приступает к следующему болту. Два закручены до предела, шестьдесят один остался.

– Очень жарко. Я не уверена, что смогу это сделать, – говорит Блю, нажимая кнопку.

Стопорный болт поворачивается. Ее голова начинает кружиться.

– Я когда-нибудь рассказывал, как на меня напали дикие псы?

Блю качает головой, и густые светлые волосы Маркуса касаются шлема изнутри.

– Напали… дикие псы?

Она должна схватиться за рукоятку и обжечь перчатку.

– Да, мы с моими братьями немного повздорили у отца на ферме. Позволь мне обрисовать картину местности: самая настоящая глушь к югу от Амунгуны, где есть только красная пыль и наша захудалая ферма. Мы выращивали эму на ста акрах земли. Каждый день мы были вынуждены охотиться. Если ты возвращался без добычи, то приходилось есть чертову эму. У нас было несколько кур и все такое, но не так уж много.

Блю прикручивает еще один теплозащитный экран.

– Ты никогда не устаешь рассказывать всякую чушь, Дик? Ты действительно думаешь, будто я поверю, что ты был охотником?

– Один из первых колонистов Марса был родом из глуши. Это была моя прапрапрабабушка. Она и похоронена на Марсе. И знаешь, что? Австралийцы идеально подходят для работы в космосе.

– Откуда ты знаешь? – хрипло спрашивает Блю, орудуя незакрепленным ключом.

– В глубинке ты каждый день видишь одно и то же. Там постоянно приходится сталкиваться с трудностями. Все вокруг пытается тебя убить. А еще, где бы ты ни жил, это место обязательно будет носить глупое название, – объясняет Дик. – Мне кажется, что я даже дерево впервые увидел только тогда, когда пошел в школу в Новой Зеландии. Так скажи мне, чем это отличается от жизни в космосе?

– Закаты, вероятно, приятнее, – Блю переносится к следующей цели.

– Слушай, дружище, ты сейчас находишься над настоящей плазменной звездой. Никакой вид на Земле с этим не сравнится.

– Не напоминай мне об этом.

Переговорное устройство немного потрескивает.

– Так я могу закончить свою историю, или как?

Когда Блю хватается за следующую дверь, она чувствует скрежет металла. Находящееся под ней существо чувствует ее присутствие и отчаянно ищет способ выбраться.

– Да… да, конечно.

– Итак, я поссорился с моими братьями, бросил нож в Дилана и попал ему в руку. Он отбросил его в меня, но промахнулся на милю. При этом он орал как резаный. Дилан и мой другой брат, Долтон, решили отправиться обратно на ранчо без меня.

– Вас троих зовут Дик, Дилан и Долтон?

– Прекрати перебивать. У тебя там куча дел. – Не дожидаясь ответа, он продолжает: – Я не хотел возвращаться и получить нагоняй от отца, поэтому взял нож и отправился в противоположном направлении. Я просто шел на закат. Частные владения были очень большими. Можно было отлично погулять и при этом никого не встретить.

Блю пытается представить себе засохшую глинистую землю и безжизненные сухие кусты.

– Я наконец добрался до шоссе, но было уже поздно. Тогда я решил, что пора возвращаться домой. Солнце начало садиться, и, слава богу, стало немного прохладнее. Я как раз начал получать удовольствие от прогулки, и тогда увидел их – пару крадущихся за мной койотов.

– Черт! – шипит Люси, и одна из теплозащит на дальнем конце клеточного блока открывается.

Блю инстинктивно залезает на станцию. Она чувствует вибрацию разбившегося внутреннего стекла. Черный дым сочится из открытой клетки, а вакуум всасывает загрязненный воздух. Широко раскрытыми глазами Марсалис смотрит на отверстие и надеется, что существо удержится в клетке. Блю не слышит, но она знает, что зверь пронзительно кричит, скребет когтями и пытается ухватиться зубами.

– Люси, ты можешь контролировать «Джуно», или нет? – спрашивает она, и ее дыхание становится слишком быстрым.

– Мы делаем все возможное!

– Вашего «возможного» недостаточно!

Блю чуть не роняет свой фиксирующий ключ, когда отрывается от корпуса. У нее гипервентиляция легких.

– О, господи. Ладно, Люси, я жду, чтобы ты…

– Перестаньте прерывать, – говорит Дик авторитетным тоном.

Дыхание Блю замедляется.

– Теперь-то ты хочешь услышать мою историю о койотах, или нет?

Марсалис хватает ключ и сжимает зубы. Ей нужно запереть более пятидесяти клеток. С такой скоростью она застрянет здесь на несколько часов.

– Наши койоты не похожи на тех, которые водятся у вас, американцев. Они не такие ободранные и не такие отъевшиеся. Наши койоты не отказываются от еды, особенно когда эта еда – гуляющий в полном одиночестве маленький мальчик.

– Даже если эта еда на вкус как Дик? – спрашивает Блю дрожащим голосом и фиксирует ключ. Еще одна клетка закрыта.

– Умница! – радуется Дик. – Моей первой мыслью было бежать – это сделал бы любой здравомыслящий человек. Но мы, австралийцы, не знаем здравомыслия.

– Вы находитесь в первой десятке по качеству жизни и медицинской помощи на планете. Можешь не рассказывать мне о тяжелой жизни в Австралии.

– Ты имеешь в виду большие города, дружище. В частности Сидней и Брисбен. Но это точно не относится к Алис-Спрингсу и Амунгуне – эти захолустья никому не нужны. Марс более гостеприимен, чем мой родной город, черт бы его побрал. Если ты был голоден, тебе приходилось убивать, но и ты тоже мог запросто стать чьим-то ужином.

Блю запирает еще несколько клеток, пока Дик рассказывает об условиях проживания в глуши. Его рассказы оказались полезными: она не зацикливается на сильной жаре и страхе провала. Но вдруг рядом с ней открывается еще один экран. Это не похоже на созданную ею программу модификации поведения, при которой теплозащита открывается и снова закрывается. Дверь медленно распахивается, солнечные ветры наполняют клетку своими частицами, и температура воздуха внутри клетки поднимается до тысячи градусов по Фаренгейту.

Блю передвигается обратно, стараясь не отходить от корпуса слишком далеко. И вдруг внутреннее стекло вздувается, словно пузырь, заполняя клетку масляным дымом, а затем извергается наружу. Ловец вырывается на золотую поверхность «Холодной кузницы». Это первый раз, когда Блю видит чудовище без какой-либо преграды, – и, кажется, оно не умирает!

– Вот дерьмо! – выдыхает Марсалис в переговорное устройство, повторяя эти слова снова и снова, будто молитву. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Спокойствие. Только спокойствие, дружище, – говорит Дик. – В мои планы не входило становиться жертвой. Знаешь, я читал о Французском Иностранном легионе.

Когда исчезают последние частицы воздуха, дым поднимается от существа, словно пар. Его челюсти выдвигаются, а когти сжимаются. Чужой готовится прыгнуть. Он не должен быть жив! Солнечная нагрузка на черный панцирь должна вскипятить его внутренности даже быстрее, чем кожу.

К ужасу Блю, в этот момент начинают открываться другие теплощиты. Они раскрываются медленно, словно листья папоротника под действием слабого ветра.

– Когда они оказываются в меньшинстве, – говорит Дик, перекрикивая ругательства Блю, – то примыкают штыки и стреляют.

– «Серебряная улыбка» контролирует теплозащиту! – сообщает Люси, но ее слова звучат слишком поздно: ловец взрывается, и желтая кислотная кровь разлетается во всех направлениях. Блю наблюдает за тем, как открываются другие теплозащитные экраны, и внезапно липкое сернистое желтое вещество ударяет по стеклу ее шлема, наполняя скафандр ядовитым зловонием. Пока Блю кричит, электрополяризованный пластик разрушается, покрывая стекло пузырями.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации