Текст книги "Нью-Йоркская амазонка"

3

– Ты помнишь, как все начиналось, Эмили?

Лицо Эмметта было непроницаемо, голос бесстрастен. Эмили было не по себе. Она пришла сюда заниматься делами, а не воспоминаниями.

– Это неважно. Ты же знаешь, у меня хорошая память. И я хорошо помню, что меня пригласили к мистеру Джордану, чтобы обсудить какое-то дело.

– Всегда ты была такой, – вздохнул Эмметт. – Слишком деловой и слишком нетерпеливой.

– А ты всегда любил тратить время зря.

– Ну теперь ты можешь убедиться, что я не всегда тратил время зря. Теперь «АКА Медиа» принадлежит мне, а это кое-что значит, тебе не кажется?

Не в силах выдержать его взгляд, Эмили опустила глаза.

– Почему ты меня не поздравляешь? – усмехнулся Эмметт. – Неужели тебе не хочется поздравить старого друга с его триумфом?

Эмили закусила губу.

– Боюсь, что мои поздравления опоздали на пять лет.

– Мне все равно было бы приятно их услышать.

Желание запустить в голову Эмметта чашкой усилилось. Эмили барабанила пальцами по столу, не сознавая, что выдает свое волнение.

– Хорошо, я тебя поздравляю. Ты получил то, что заслуживаешь. Надеюсь, что под твоим руководством «АКА Медиа» добьется еще большего успеха. Доволен?

– Для хозяйки светского салона ты на редкость груба. – Губы Эмметта тронула улыбка. – Удивительно, чем ты привлекала к себе всех этих людей…

– Ты знаешь о моем салоне?

– А кто о нем не знает? К тому же я в некотором роде интересовался твоей жизнью… Я должен был знать, что у тебя происходит.

– Значит, ты действительно следил за мной все это время? – с горечью спросила Эмили. – И ни разу не дал о себе знать?

– Зачем? Ты была счастлива с мужем, которого сама выбрала. Я не хотел мешать семейной идиллии.

Эмили глянула ему в глаза и похолодела. Эмметт издевался. Ее замешательство было перед ним как на ладони, и он специально поддерживал неприятный ей разговор, чтобы смутить ее еще сильнее. Смутить? Нет, скорее задеть, обидеть, разозлить. Чего он добивается?

Эмили глубоко вздохнула. Нужно взять себя в руки. Она уже не та двадцатилетняя девчонка, которая ничего не понимала в жизни. Она зрелая женщина, умная, выдержанная, знающая, как вести себя в любой ситуации. Она не позволит Эмметту насмехаться над собой. Она была в таких местах и пережила такие приключения, которые Эмметту и не снились. Даррен многому научил ее…

При мысли о Даррене у Эмили потеплело на душе. Она зря позволила призракам прошлого овладеть ею. Лучше думать о настоящем и черпать в нем силы.

– Эмметт, дорогой, я понимаю, как тебе приятно поболтать со мной о былых пустячках, – сказала Эмили, надевая на себя маску ледяной вежливости. – Но давай перейдем к делу. Я и так сегодня ради тебя отменила одну важную встречу, и мне бы не хотелось по той же причине отменять все другие.

– Не очень красиво с твоей стороны говорить так. Для старого друга могла бы найти время.

– Я обязательно найду. – Эмили картинно прижала руки к груди. – Но ты должен понять меня. Я не рассчитывала увидеть здесь тебя. Я думала, что за час мы с мистером Джорданом управимся с любым вопросом.

Лицо Эмметта потемнело.

– Да, ты изменилась сильнее, чем я думал.

Эмили сохраняла невозмутимое выражение лица. Обо всем она подумает потом. Сейчас ей нужно выбраться из этого кабинета. Уйти достойно, а не просто сбежать.

– Итак, о чем вы хотели поговорить со мной, мистер Нортон? Или мне стоит говорить «мистер Джордан»?

– Как тебе будет угодно. Можешь звать меня Эмметт. Как раньше.

Он напоминал Эмили ее собственные слова, но она не поддалась на провокацию.

– Хорошо, пусть будет Эмметт. Мне все равно.

Их глаза – черные и голубые – встретились. Каждый старался сохранить хладнокровие, старался проникнуть в мысли другого, не выдавая своих.

А ведь когда-то они смотрели друг на друга с любовью.

Когда до встречи у отеля «Мариотт Маркиз» оставалось два часа, как назло пошел дождь. Эмметт сидел у окна и с отчаянием следил за потоками воды. Ему нужно было работать, но ни одной мысли в голове не было. Он мог думать только об Эмили и о том, что не сможет обвинить ее, если она не придет. Ни одна нормальная девушка не высунет нос из дома в такую непогоду. Значит, как воспитанному человеку ему следует позвонить ей и договориться о другой встрече. Если бы она знала номер его телефона, она бы, несомненно, позвонила и предупредила бы, что не придет. Но она не знает, следовательно, он должен позвонить сам и дать Эмили возможность отказаться.

Но у Эмметта не было сил поступить правильно. Каждый день промедления может обойтись ему слишком дорого. Тетка обязательно раскопает, кто он такой на самом деле, и запретит племяннице видеться с ним. У Бренды Холлидей собираются только богачи, и родители Эмили наверняка какие-нибудь шишки. Нищий спортивный журналист вряд ли их обрадует… Значит, пока Эмили еще помнит его, им нужно встретиться! Если она не захочет иметь с ним ничего общего, пусть это будет ее выбор, а не выбор ее семейки!

Без двадцати два Эмметт стоял у отеля. Зонт защищал его от дождя лишь частично. Проезжавшие мимо машины обдавали его водой, и ботинки промокли очень быстро. Но Эмметт переживал лишь из-за того, что, когда придет Эмили, он будет выглядеть как мокрая курица. Вернее, как мокрый петух.

Она пришла без трех два. Эмметт не поверил своим глазам, когда из такси выскочила стройная девушка в светлом плаще. Она быстро раскрыла зонтик и стала оглядываться по сторонам в поисках Эмметта. Ее светлые волосы распушились от дождя и окутали голову светящимся ореолом. У Эмметта комок встал в горле. Она была похожа на ангела.

Эмили заметила его и помахала рукой. На негнущихся ногах Эмметт подошел ближе.

– Вы пришли, – сказал он.

– Конечно, пришла. Мы же договаривались, – удивилась она. – Можно подумать, вы меня не ждали.

– Ждал.

Эмметт обнаружил, что язык его не слушается. Он так волновался из-за того, придет Эмили на свидание или нет, что не придумал ни одной темы для разговора. Впрочем, обычно он и не нуждался в темах. С женщинами Эмметту всегда было легко разговаривать. Но только не с Эмили. Ему так хотелось произвести на нее впечатление, что в голове не осталось ни одной мысли.

Эмили выжидательно смотрела на него. Эмметту казалось, что она чудесно владеет собой. Но на самом деле она любовалась потрясающим лицом молодого человека и надеялась, что не слишком выдает свои чувства…

– П-прогуляемся? – наконец выдавил из себя Эмметт.

– Под дождем?

Ее округлившиеся глаза привели Эмметта в чувство.

– Ох, простите, что я несу… Ваше присутствие лишает меня разума. Пойдемте пить чай с пирожными. Я знаю тут неподалеку отличное местечко.

Эмили кивнула.

Отличное местечко действительно оказалось неподалеку. Скромное маленькое кафе с неприметной вывеской всегда нравилось Эмметту из-за неторопливой, расслабленной атмосферы, царящей там. Они сели за столик, заказали чай и эклеры.

– Здесь очень мило, – сказала Эмили, оглядываясь по сторонам. Она повесила плащ на спинку сиденья и села.

– Наверное, вы привыкли к другому.

Эмили удивленно посмотрела на него.

– За кого вы меня принимаете, Эмметт? За дочку богатых родителей? За единственную наследницу тетушки? Я ни то и ни другое.

– Я…

– Простите, что разочаровала вас, – с хитрой улыбкой продолжила девушка. – Я знаю, что, встретив меня у Бренды, вы были вправе подумать, что я невесть кто… Бренда ведь не приглашает к себе… э-э… простых людей. Так вот, я – исключение. Мой папа – обычный клерк, а мама – домохозяйка. Тетя Гортензия на самом деле мне не родственница. Она мамина подруга детства. Иногда она приглашает меня погостить у себя. Вот и все.

Эмметт просиял.

– Вы даже не представляете, Эмили, как вы меня обрадовали.

– Я вас обрадовала?

– Я так боялся, что вы не захотите со мной общаться. Вы были не единственным исключением на том приеме. Я тоже совершенно обычный человек, перебиваюсь случайными репортажами и снимаю убогую квартирку в Квинсе. Понятия не имею, почему Бренда меня пригласила.

– Зато я имею, – усмехнулась Эмили. – Бренда неравнодушна к брюнетам.

– А вы, оказывается, язва, мисс Браун.

– Вас это расстраивает?

Они весело рассмеялись.

Это был самый восхитительный день в жизни Эмметта. Пока они сидели в кафе, дождь закончился, и они долго бродили по улицам, разговаривая обо всем на свете. Ни с кем ему не было так хорошо, как с Эмили. Она любила пошутить, умела слушать, а улыбалась так, что у Эмметта перехватывало дыхание. В семь вечера Эмили вдруг спохватилась.

– Господи, я же в полвосьмого должна быть дома. Тетушка пригласила гостей…

Эмметт выскочил на проезжую часть ловить такси, желая, чтобы все таксисты Нью-Йорка оказались в другом районе города. Увы, не прошло и минуты, как рядом с ним остановилась желтая машина.

– Спасибо, Эмметт, это был чудесный день. – Эмили протянула ему руку.

Эмметт с опаской дотронулся до ее пальцев. Он не мог гарантировать, что после легкого прикосновения не захочет сжать ее в объятиях.

– Тебе спасибо, Эмили, – пробормотал он. – Если бы не ты…

Он запнулся. Эмили замялась у открытой дверцы.

– Эй, барышня, вы едете или нет? – окликнул ее таксист.

– Да-да, минуточку, – торопливо сказала Эмили, и до Эмметта дошло, чего она ждет.

– Когда мы увидимся в следующий раз? – выпалил он.

– Надо подумать…

– Завтра?

– Не знаю…

– Эмили! – взмолился он.

– Я могу тебе позвонить?

– Конечно.

Эмили вытащила из сумочки блокнот и ручку и записала его номер.

– Я узнаю у тетушки, какие у нее на меня завтра планы, и позвоню тебе, хорошо?

– Да.

– До свидания, Эмметт.

Она улыбнулась и скользнула в машину. Эмметт стоял и смотрел ей вслед, пока такси не скрылось из виду.

Они встретились и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Эмметт работал по ночам, отсыпался утром, а днем бежал к Эмили. Деньги сыпались у него сквозь пальцы, но он не думал о том, как дотянет до следующего гонорара. Он тратил, не задумываясь. Любое желание Эмили было для него законом.

Впрочем, у нее было не так уж много желаний. Больше всего ей хотелось быть рядом с Эмметтом, а уж это он мог обеспечить ей без проблем. Эмили уехала от тетушки к родителям, жившим в Уайт-Плейнсе, и Эмметт часто навещал ее. Они не особенно таились от родных Эмили, но и не афишировали свои отношения. Мистер и миссис Браун знали только, что у Эмили есть какой-то друг, но и не подозревали, что все так серьезно. Они привыкли полагаться на благоразумие дочери и не беспокоились.

А Эмили и Эмметт строили грандиозные планы на будущее. Ему в них отводилось главное место. В самое ближайшее время он должен был пробить себе дорогу и заработать кучу денег, чтобы сложить их у ног любимой. Правда, любимая была готова принять его и без этой кучи. Когда они обнявшись сидели в парке на скамейке и щека Эмили прижималась к щеке Эмметта, она шептала:

– Ты же знаешь, что деньги для меня ничего не значат… Мои родители небогаты, и я не желаю богатства. Я так счастлива, что у меня есть ты…

– Ты заслуживаешь самого лучшего. Я никогда не прощу себе, если мы поженимся сейчас.

– Ты не хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

Но Эмметт не был настроен шутить.

– Я хочу этого больше всего на свете. Но ты достойна большего, чем нищий муж-журналист. У меня есть одна идея… даже нет, не одна. У меня миллион идей, как мне добиться успеха. У меня обязательно все получится. Ты же меня подождешь, да?

И Эмили прижималась к нему все ближе и согласно кивала головой.

– Да, я подожду. Я буду ждать тебя, любимый.

А через два месяца на очередной вечеринке, куда привела ее заботливая тетушка, Эмили познакомилась с Томасом Мавериком. Ему было шестьдесят, и он был сказочно богат. Юное личико Эмили пленило Маверика с первого взгляда. Он вдовел уже десять лет и не думал о второй женитьбе, но знакомство с прелестной родственницей Гортензии Брэкенридж перевернуло все в его жизни с ног на голову. Он сознавал, что шестидесятилетний мужчина не самый подходящий жених для двадцатилетней девушки, но надеялся, что состояние в пятнадцать миллионов несколько скрасит разницу.

Он не ошибся. Его ухаживания встретили самый теплый прием у Гортензии. Да и родители Эмили, хоть поначалу и смутились, были рады, что на их девочку обратил внимание такой солидный господин. Обо всем этом Эмметт мог только догадываться, равно как и об истинных чувствах Эмили. Наверняка он знал только одно – после встречи с Мавериком Эмили изменилась. Она стала намеренно избегать его и уклоняться от откровенных разговоров. Узнав из газет о помолвке Эмили Браун и Томаса Маверика, Эмметт уехал из Нью-Йорка в Орегон, к матери. Эмили он не сказал ни слова и не встречался с ней до того дня, когда пригласил в офис «АКА Медиа», прикинувшись Фрэнком Джорданом.

4

– Прости меня, Эмметт, но у нас с тобой не вечер воспоминаний, – нахмурилась Эмили. – Я очень занятой человек. Ты тоже. Может, перейдем наконец к делу?

Он улыбнулся так, что сердце Эмили заколотилось как сумасшедшее.

– За что я тебя всегда ненавидел, моя дорогая, так это за твою деловитость.

У Эмили вытянулось лицо.

– Ты меня ненавидел?

Эмметт словно не услышал вопрос.

– Ты всегда была девочкой с головой на плечах. Рассудительной и очень расчетливой. Да, Эмили?

Под его пристальным взглядом Эмили покраснела.

– Почему ты молчишь, дорогая моя? Неужели так трудно хотя бы раз в жизни сказать правду?

– Какая правда тебе нужна, Эмметт? – прищурилась Эмили. – Тебе не кажется, что все это довольно странно? Мы не виделись восемь лет, а ты начинаешь выпытывать у меня какую-то правду. Может, вначале объяснишь, что тебе нужно?

– А ты изменилась, – усмехнулся он. – Теперь тебя не так просто смутить, да?

– Ты пригласил меня к себе, чтобы смущать?

– Нет. Чтобы тобой полюбоваться.

Эмметт по-прежнему не сводил с нее глаз. Эмили поняла, что пора предпринять что-то решительное. Игра в гляделки до добра не доведет. Да и воспоминания восьмилетней давности выпускать на волю тоже не следует…

Как можно более спокойно она сказала:

– Эмметт, я в последний раз тебя спрашиваю, зачем ты назначил эту встречу? Если ты хотел просто пообщаться со мной, мы вполне могли бы вместе пообедать и поболтать…

Губы Эмметта чуть дрогнули:

– Это приглашение?

– С тобой невозможно разговаривать! – вспылила Эмили. – Если хочешь знать, мой жених не разрешает мне обедать с посторонними мужчинами!

Она могла поклясться, что лицо Эмметта на мгновение исказилось от ярости. Но уже в следующую секунду он взял себя в руки.

– Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить, – невозмутимо произнес он.

– Об этом? О чем?

– О твоем женихе.

Эмили растерянно заморгала.

– Ты хочешь поговорить со мной о Даррене?

– А почему это тебя удивляет? О Даррене Уолше говорит весь Нью-Йорк… Да что там, вся страна. Мне эта тема тоже очень интересна.

– И что именно тебя интересует?

– Для начала неплохо было бы выяснить, чем такой грубый, неотесанный человек, как Даррен Уолш, не думающий ни о чем, кроме своей работы, смог пленить красавицу и миллионершу Эмили Маверик.

Лицо Эмили пошло красными пятнами.

– Шучу, шучу, дорогая моя. – Эмметт засмеялся и, потянувшись вперед, похлопал Эмили по руке. Она сердито отодвинулась. – Это всего лишь маленькая невинная шутка. Не надо так реагировать. На самом деле меня интересует последняя экспедиция Уолша. У меня к тебе деловое предложение насчет серии репортажей. Почему бы тебе не написать об этой экспедиции для меня?

Эмили была уверена, что это очередной подвох, но Эмметт казался серьезным.

– Я уже сделала серию репортажей, – наконец сказала она. – Для «Нью-Йорк миррор».

– Я знаю, – кивнул Эмметт. – Я читал их все. У тебя прелестный стиль.

– Спасибо.

– Но в этих репортажах многое отсутствует. Ты писала их по горячим следам и наверняка кое-что пропустила. В конце концов, пара газетных полос не такой уж большой объем. Приходилось чем-то жертвовать, так, Эмили?

– Допустим.

– Я предлагаю тебе неограниченный объем и публикацию в лучших журналах «АКА Медиа». Более того, я хочу, чтобы ты написала для нас книгу. Полноценную книгу о своих приключениях в Амазонии. Мы проведем под нее широкую рекламную кампанию, заинтересуем Голливуд… Не исключено, что по твоей книжке какой-нибудь прославленный режиссер захочет снять фильм…

С минуту Эмили никак не могла оправиться от удивления.

– По-моему, у тебя чересчур разыгралась фантазия… После отчетов «Нью-Йорк миррор» никто не захочет читать книгу. Там, конечно, кое-что было пропущено, но… никому не будет интересно читать об этом во второй раз.

– А ты напиши так, чтобы было интересно. Побольше шокирующих фактов, и публика будет в восторге.

– У меня нет ни одного шокирующего факта.

– Неужели? – Эмметт смерил девушку внимательным взглядом. – Ты навязалась в экспедицию Даррена Уолша против его воли, а вернулась его невестой. Одного этого достаточно, чтобы подогреть интерес к книге.

– Ты думаешь, я буду рассказывать о нас с Дарреном? – возмутилась Эмили.

– Немного скандальной правды не помешает.

– Не было никакой скандальной правды!!!

Эмметт поморщился.

– Не кричи, пожалуйста. А то Сесилия подумает, что я тебя пытаю.

– А ты не зли меня.

– Прости. Я всего лишь неправильно выразился. Я имел в виду, что в центр твоей книги надо поставить не красоты и тайны Амазонии, а… э-э… тебя. Любовная интрига обязательно привлечет к себе внимание. Особенно если речь идет об отношениях между известными людьми…

Эмили призадумалась.

– Конечно, я не прошу тебя выворачивать наизнанку душу, – вкрадчиво продолжал Эмметт. – Ты можешь скрыть часть правды и сочинить взамен что-нибудь другое. Никто не будет в обиде, а успех тебе будет гарантирован. Что скажешь?

Эмили в этот момент представляла себе роскошную книгу в твердом переплете со своей фотографией на обложке и поэтому ответила не сразу.

– Эмили, – позвал Эмметт. – Согласна?

Она очнулась.

– Звучит заманчиво. Но я не уверена, что у меня получится…

– Зато я уверен. Читатели будут от тебя без ума. Эмили Маверик узнает не только высший свет Нью-Йорка, но и простые американцы. Миллионы людей будут мечтать о знакомстве с тобой.

Эмили рассмеялась.

– Ты превратился в настоящего змея-искусителя, Эмметт. Хорошо, я не против. Это будет… интересно. Но тебе какая от этого выгода?

– Что значит, какая выгода? – удивленно воскликнул он. – Я заработаю кучу денег как твой издатель.

– Только и всего?

– По-моему, этого вполне достаточно. Или ты подозреваешь меня в каких-то недобрых намерениях?

– Не говори ерунды, Эмметт, – нахмурилась Эмили. – Я согласна с тобой работать. Когда будем обсуждать условия, сроки?

– Кажется, ты говорила, что спешишь на важную встречу…

– Я говорила, что отменила ради тебя важную встречу!

– Надеюсь, ты не раскаялась в этом?

Их глаза снова встретились. Эмили отвернулась первой.

– Давай обсудим детали через неделю, – сказал он. – В понедельник, в это же время. Я подготовлю проект договора, ты подумай над содержанием. А потом вместе сядем и разработаем план, как нам свести старушку Америку с ума.

Эмили перевела дух. С Эмметтом деловым общаться было намного проще, чем с Эмметтом, ностальгирующим по прошлому.

– Договорились. – Она улыбнулась и встала. – Была рада повидать тебя, Эмметт.

Привычным жестом Эмили протянула ему руку. Эмметт поднялся на ноги и склонился над ее рукой. Прикосновение его губ застигло Эмили врасплох. А ведь когда-то она клялась этому мужчине в любви…

Когда Эмметт выпрямился, он увидел, что в глазах Эмили блестят слезы.

– До свидания, дорогая моя, – произнес он нежно. – Береги себя.

Когда Эмили шла от кабинета Эмметта к выходу из здания «АКА Медиа»», у нее голова шла кругом. Теперь, вдали от его проницательных глаз, она могла признаться себе во многом. В том, что за восемь лет он стал гораздо красивее. В том, что ему удалось совершенно выбить ее из колеи. Все эти годы она упорно старалась не вспоминать о нем. Поначалу это было невыносимо, но со временем стало легче. Ей даже почти удалось убедить себя в том, что она поступила правильно и Эмметту так намного лучше. Лишь сегодня, с опозданием на восемь лет, она осознала, что должна была поговорить с Эмметтом начистоту…

Не видя никого и ничего перед собой, Эмили побрела вниз по улице. Ее шофер, сидевший в машине у входа «АКА Медиа» с газетой в руках, и не заметил, как хозяйка вышла. Эмили в тот момент не вспоминала ни о шофере, ни даже о Даррене. Все ее мысли были об Эмметте.

Как же она была влюблена в него тогда! Да его и невозможно было не любить, такого красивого, юного, восторженного, полного гениальных идей и благородных идеалов. Он словно сошел со страниц романа или с кинопленки. Эмили никогда не страдала избытком сентиментальности, но Эмметт взволновал даже ее неромантическую натуру…

Эмили шла, не разбирая дороги, а в памяти вставали картины из далекого прошлого. Вот они с Эмметтом попали вместе под дождь… А вот стоят обнявшись под козырьком музыкального магазина… Здесь он впервые поцеловал ее, а здесь отчаянно размахивал руками, показывая, какой чудесный дом он выстроит для своей Эмили…

Как же она могла так бездушно предать его?

Эмили искусала губы в кровь. Страшное, запоздалое чувство вины накрыло ее с головой, и ей хотелось бежать обратно в «АКА Медиа», чтобы упасть перед Эмметтом на колени и молить о прощении. Хотя зачем ему ее извинения? Сейчас она может говорить все, что угодно. Прошлых ошибок это не исправит.

А ведь восемь лет назад она не сомневалась в своей правоте. Когда тетка познакомила ее с Томасом Мавериком, Эмили была на седьмом небе от счастья. Первый в ее жизни миллионер, который обратил на нее внимание. Да что там обратил. Маверик влюбился в нее, как только увидел, потерял голову от одного взгляда и был готов на все, чтобы она принадлежала ему.

Тетка Гортензия была в восторге. Она давно мечтала о приличной партии для хорошенькой Эмили. Нечего девочке все время прозябать в нищете, как ее матери. Оливия не захотела думать головой и предпочла выйти замуж за простого служащего с незапоминающейся фамилией Браун. И чего она добилась? Стала обыкновенной домохозяйкой в крошечном домике и потратила жизнь на приготовление пищи и уборку. Эмили походила на мать во многом и напоминала Гортензии счастливую пору их юности. Она была очень хороша собой, даже лучше, чем Оливия в молодости. Но кое в чем девочка от матери отличалась. У нее была голова на плечах, и Гортензия Брэкенридж сразу поняла это.

Тетушка часто приглашала Эмили к себе. В основном одну, без родителей. Девочка восхищалась красивым домом Гортензии, прекрасными вещами и одеждой. Хитрая тетка не сомневалась, что Эмили очень нелегко потом возвращаться в дом родителей. И все же девочка ни разу не пожаловалась на бедность ни ей, ни матери. Гортензии нравилась ее гордость.

Когда Эмили подросла, тетушка ненавязчиво принялась подыскивать ей мужа. Конечно, как бесприданница она не могла рассчитывать на многое. Но Гортензия давала понять всем своим знакомым, что у нее к Эмили Браун особое отношение и, возможно, со временем, все ее состояние отойдет к ней. Состояние это было не бог весть как велико, но все же это было лучше, чем ничего. Эмили привыкала вращаться в высшем свете, приучалась любить эту жизнь и этих людей.

Она оказалась способной ученицей, и Гортензия по праву гордилась ею. Никто не мог выслушивать бредни старой миссис Уотсон с таким участливым выражением лица, как Эмили. Никто не умел смущаться так трогательно, как она, и мгновенно вспыхивать от любого неприличного слова. Подкупало в Эмили и то, что она всегда была искренна. В ней совершенно не было фальши, и если она и выслушивала бесконечные воспоминания миссис Уотсон о былых временах, то делала это исключительно из добрых побуждений, а не затем, чтобы добиться чего-то от богатой старухи. Одним словом, Эмили была очаровательна. Гортензия знала, что рано или поздно она встретит своего принца.

Это было бы справедливо и правильно.

Эмметт Нортон, которого Бренда Холлидей так неосторожно пригласила на одну из своих вечеринок, был вылитый принц. Тетушка сделала вид, что не заметила, как Эмили с ним познакомилась. Но на самом деле она следила за девушкой весь вечер. Парень был красив. Слишком красив, на ее взгляд, чтобы быть тем, кто им нужен. Не теряя времени даром, она стала собирать информацию о сногсшибательном брюнете. Через пару-тройку дней Гортензия точно знала, что подтвердились ее худшие подозрения. Эмметт Нортон годился лишь на то, чтобы кружить головы женщинам. Бренда Холлидей пала жертвой его неоспоримого обаяния. Тетушка поклялась, что Эмили не постигнет та же участь.

Она ничего не сказала девушке, но удвоила свои усилия. Эмили стала посещать вдвое больше вечеринок. Она не роптала, но продолжала встречаться с Эмметтом. Гортензия прекрасно обо всем знала и молчала. Она не хотела заставлять Эмили. Девочка должна была сама сделать выбор. Гортензия лишь выжидала нужный момент.

Знакомство с Томасом Мавериком произошло как нельзя кстати. Томасу было под шестьдесят, был он невысок, пузат и лыс, но в его глазах при виде Эмили зажигался неугасимый огонь страсти. Было ясно, что он не обратит внимания на ее бедность и женится на ней, если она того пожелает.

Конечно, тетушка Гортензия сознавала, что рядом с молодым и красивым Нортоном Эмили было бы намного лучше. Но у Маверика было пятнадцать миллионов долларов, а у Эмметта – шиш в кармане и грандиозные планы. И Гортензия принялась потихоньку сводить Маверика и Эмили…

У нее все получилось. Маверик не скупился и кружил Эмили голову своим богатством. Он дарил ей роскошные подарки и выполнял любую прихоть. Он не лез к ней с нежностями и всегда держался очень предупредительно. Эмили знала, что предает Эмметта и их любовь и что он никогда не простит ей этого. Но поговорить с ним начистоту она не могла. Не хватало храбрости.

Эмметт все понял сам. Эмили так и не знала, как. То ли кто-то из общих знакомых раскрыл ему глаза, то ли он прочитал о ее помолвке с Мавериком в газетах. Он не сказал ей ни слова. Не позвонил, не написал. Он просто исчез, и это ранило Эмили гораздо сильнее любых обвинений. Она поступила подло и должна была понести заслуженное наказание…

Восемь лет спустя Эмили брела по улице, и слезы застили ей дорогу. Как бы ни мучилась она тогда, в двадцать лет, это было ничто по сравнению с угрызениями совести, которые она испытывала сейчас. Она так виновата перед Эмметтом. За то, что разрушила их любовь. За то, что никогда не верила в него по-настоящему. За то, что предпочла богатого старика. За то, что не имела храбрости сознаться в этом. Эмметт был сто раз прав, когда назначил ей встречу от имени Фрэнка Джордана. Если бы она заранее знала, кто на самом деле ждет ее в кабинете главы «АКА Медиа», она бы никогда не смогла даже войти в это здание.

Какой спокойной и рассудительной она была в двадцать лет! Шла под венец со стариком, предав любимого человека, и считала, что поступает правильно. Может быть, потому что не любила Эмметта по-настоящему и не понимала, какую боль ему причиняет? Теперь она стала старше, умнее, опытнее… Теперь она знает, что такое любовь… И научил ее этому не Эмметт…

Вдруг кто-то схватил Эмили за руку.

– Куда ты так спешишь, хотел бы я знать?

Эмили вздрогнула от неожиданности и возмущенно посмотрела на нахала. Она увидела молодого мужчину лет тридцати, с выгоревшими на солнце светлыми волосами и лицом, загоревшим до черноты. На щеках и подбородке кожа была намного светлее, как будто мужчина носил бороду, а совсем недавно сбрил ее. Яркие голубые глаза смотрели на Эмили насмешливо, но с нежностью, а крепкие пальцы, сжимавшие ее руку, были способны при небольшом усилии сломать ей кость.

Эмили почувствовала, что стремительно возвращается из прошлого в настоящее. Прекрасное, восхитительное настоящее, где нет ошибок, боли и разочарования, а есть одна любовь.

– Привет, Даррен, – улыбнулась она.