Текст книги "Хочу Румынию! Подлинная история Влада Цепеша Дракулы"

Император пообещал чешскую корону Альбрехту Австрийскому, если он пойдет на Прагу. Табориты узнали об этом, кружным путем очень быстро прошли через Нитру и Дьер в Австрию и взяли замок Ретц, остановив новое вторжение в Чехию. Следующей весной австрийцы от Зальцбурга прошли к Иене, где соединились с немцами, для того чтобы быть вдребезги разбитыми в сражении при Устье-над-Лабой, к северу от Праги. Осенью 1426 года германский рейхстаг с помощью императора объявил о новом крестовом походе на Чехию. В июле 1427 года табориты без боя вошли в Прагу и 4 августа у Тахова почти полностью перебили немецких крестоносцев. Валахи слышали, как свидетели с ужасом рассказывали императору об очередном проигранном сражении, которое оказалось совсем не последним.

На совете табориты приняли решение взбунтовать Европу против Священной Римской империи неуемного Сигизмунда, для чего перенесли боевые действия на его земли. В начале 1428 года пятидесятитысячное войско Прокопа Большого бурей прошло по Словакии и Венгрии, осадило Прессбург – Братиславу, но в этот раз взять ее не смогло.

Ежегодно весной и летом с 1427 по 1433 год почти стотысячное войско таборитов громило крестоносцев императора в Моравии, Силезии, Франконии, Саксонии, Венгрии и Австрии, получив за снятие осады Вены у Сигизмунда огромную контрибуцию.

14 августа 1431 года в битве при Домажлице табориты так разгромили вторгшихся в Чехию немецких наемников, что «они были так оглушены и испуганы, что не знали, куда бежать, и после разгрома бежали вглубь Чехии, думая, что бегут в Германию». Табориты взяли Братиславу с восставшими словаками, осадили Берлин и в 1432 году у Шверина и Любека вышли на берег Балтийского моря.

Продолжительные победные войны таборитов ничем не кончались, но разоряли чешские земли, много лет не знавшие мира. В 1433 году чашники и римский папа подписали мирные «Пражские компактаты», которые весной 1434 года одобрил Базельский собор. Гуситские дворяне не хотели бесконечно воевать со всей Европой и боялись непобедимого народного табора.

Римский папа, увидев, что настал, наконец, момент покончить с ужасными таборитами, утвердил захваченные чешскими дворянами церковные земли за ними и выделил большое количество золота на разгром Табора. Вся Чехия выдохлась и устала от бесконечных войн и разорений и хотела любого мира. Проповедники чашников без конца рассказывали измученному народу, что спокойной жизни всей страны мешали только «яростные табориты, среди которых было множество иностранцев».

Это была абсолютная правда. К 1434 году настоящие воины великого Яна Жижки уже составляли в Таборе меньшинство. Их военные победы, в которых они гибли без перерыва, привлекли в Табор множество искателей приключений и авантюристов, ищущих не свободы, а добычи. Пресвитеры чашников и тем более католиков целыми днями говорили, что «табориты уже не божьи воины, а Табор стал средоточием сброда и подонков всех народов».

Когда вожди чашников объявили очередной сбор наемников за деньги папы, многие дворяне-табориты перешли на их сторону. Их руками войско чашников было устроено по образцу таборитского.

Развязка Гуситских войн наступила 30 мая 1434 года почти у Праги. В битве у Липан двадцать пять тысяч чашников атаковали двадцать тысяч таборитов, используя их военную тактику. В обеих армиях были сотни боевых подвод с железными бортами и пушками, и валахи, которые все еще охраняли императора Сигизмунда, точно знали, как проходила решающая битва:

«Господа и бараны, умышленно показывая, будто они бегут, поставили в хвосте своих подвод лучших воинов и приказали им тайно приготовить пушки, но нагнуть их к земле и направить их как бы на свой тыловой отряд, будто они самовольно пытаются бежать от таборитов. В это время те преследовали из пушек хвост обоза господ и кричали при этом: “Бегут, бегут!” Приблизившись к подводам господ, табориты бросились на них. Но тогда господа и их люди, подняв свой стяг, сошли со своих подвод, выступили против таборитов и стали мужественно с ними биться. Долго бились господа и табориты, и успех был то на одной, то на другой стороне.

Наконец, табориты повернули в тыл, обратились в бегство и хотели вернуться к своим возам, чтобы укрыться за ними. Но господа так ловко и быстро их гнали и били, что подошли к их возам одновременно с ними и там убили Прокопа и много начальников, и многих побили на подводах и, преследуя конных и пеших бежавших, многих захватили в плен».

В битве у Липан погибли четырнадцать тысяч таборитов почти со всеми начальниками. Семьсот пленных загнали в большой амбар и заживо сожгли. До 1437 года остатки таборитов держались в своей последней крепости Сионе, но уже все было кончено.

Когда Влад II Дракул, занявший 1436 году трон в Тырговиште, узнал о конце Гуситских войн, в которых участвовал почти до самого конца, господарь Валахии спокойно заметил:

«Как только бедные становятся богатыми, их больше не интересует борьба за свободу народа».

Почти до середины нашего столетия остатки таборитов занимались грабежом и разбоем. В 1452 году отряд гуситского дворянина и будущего чешского короля Иржи Подебрада подошел к Табору и стер остатки некогда грозных воинов со словами: «Пал гордый Табор, перед которым дрожала половина Европы, но пал не в бою, а просто захирел от старческой слабости».

Гуситские дворяне так и не пришли к власти в Чехии. Они получили вожделенную землю, но у них совсем не было крестьян, чтобы ее обрабатывать. Дворяне задешево продавали свои земли старым чешским вельможам и шли к ним на службу.

Совсем ничего от Гуситских войн не получили и чешские горожане, чья сила уменьшилась вместе с колоссальным уменьшением всего чешского населения. Им тут же подняли налоги и значительно уменьшили представительство во всех богемских и моравских сеймах.

Больше всего от Гуситских войн пострадали чешские крестьяне, бывшие их страшной силой. Когда они по старой памяти пытались восстать и отбиться от притеснений, их просто переселяли силой на плохие земли. На их бывших землях создавали пастбища и разводили овец, чья шерсть уже отлично продавалась в Англию, или выкапывали громаднейшие пруды, в которых разводили карпа и другую речную рыбу, пользующуюся постоянным спросом. Ни пастбища, ни пруды не требовали большого количества рабочих рук.

Когда мы с Владом, сыном Влада II Дракона, говорили о Гуситских войнах в плену в Адрианополе, то будущий господарь, у которого еще не отросли усы, заметил, что в нашем мире судьба государства зависит от личности вождя и мощи его страны. На мой вопрос, а что же значит народ страны, он не ответил тогда. Ответил потом – делом.

Отряды гуситских воинов, прошедших десятки сражений, в 1430-е годы разошлись по всей Европе, став простыми разбойниками с большой дороги, или нанимались на службу к государям и владетельным князьям. Гуситы еще сыграют свою зловещую роль в судьбе моего господаря, но об этом я расскажу в свое время.

Когда нам с Владом исполнилось по одиннадцать лет, Валахия впервые увидела на своей земле страшного врага, который рвался на Балканы, мечтая подмять их под себя.

За двести лет своего существования маленькое Тюркское княжество в азиатской Анатолии выросло в огромный Османский султанат, который к началу нашего столетия уже разгромил Болгарию и Сербию. Султаны из рода Османов вместо военного ополчения создали огромную постоянную армию, воины которой получали захваченные в войнах земли в поместья. Это делало их натиск за Дунай почти неостановимым. В эти же годы султаны стали брать из балканских семей маленьких мальчиков, из которых выращивали не знающих родства и жалости янычар, в пешем строю слепо идущих в любую атаку по приказу султана.

Не знающих уже два столетия поражений турок остановили великолепные гулямы Эмира Тамерлана, создавшего в Азии огромную империю. В 1402 году войско Железного Хромца Тимура в страшной битве под Анкарой разгромило до этого непобедимую армию османов, а захваченный султан Баязид I через год умер в железной клетке, выставленный на всеобщее посмешище.

Почти двадцать лет трое сыновей Баязида боролись за власть в Османской Порте, пока в 1421 году ее прочно не взял султан Мехмед I.

После разгрома христианского войска в 1396 году под Никополем Мирча Великий дважды подписывал с султанами символический полувассальный договор. До его смерти османы большего не требовали, возможно из-за того, что Валахия заключила союзные договоры с Венгрией, Молдовой и Польшей. Только после начала валашских междоусобиц в конце 1420-х годов турки стали почти ежегодно ходить в походы за Дунай в Македонию, Хорватию и Албанию, тогда же султаны стали брать в заложники сыновей балканских правителей, надеясь тем самым держать в узде их непокорных отцов.

В 1438 году огромное войско османов с сербами прошло по Валахии в Трансильванию. Влад II Дракул, оставшийся без поддержки недавно умершего императора Сигизмунда и занятый борьбой с претендовавшей на трон династией Данешти, пропустил турок без боя. Несмотря на опасность разорения Валахии, господарь и его соратники сделали все, чтобы сорвать грабительский поход османов на Карпаты, и им это удалось – турецкая армия быстро вернулась домой.

В 1440 году венгерские нобили надели корону Арпадов на восемнадцатилетнего пылкого польского короля Владислава III. При полной поддержке Ватикана Венгрия и Польша попытались остановить османов, начав подготовку к крестовому походу на Турцию. Султан Мурад I решил создать новый плацдарм за Дунаем, и в мае 1442 года тридцатитысячное войско во главе с беглербегом Шехабеддином двинулось на Тырговиште, везя в обозе своего претендента на валашский престол.

У Влада II было только четыре тысячи воинов, а половина бояр была на стороне династии Данешты. Господарь с соратниками ушел в Карпаты, а их семьи, среди которых были князь Влад с братьями и все Арджиу, были отправлены дальше, в знакомую Сигишоару.

Шехабеддин посадил на трон в Тырговиште сына Дана II Басараба II, и турки начали грабеж богатой Валахии. По приказу Владислава III в конце августа к валахам в горах подошло трансильванское войско во главе с Яном Хуньяди. Валахи и трансильванцы спустились с гор и 6 сентября 1442 года под валашской столицей разбили турецкую армию, которая почти впервые получила отпор за Дунаем.

Влад II вновь занял валашский трон и за помощь в разгроме османов был вынужден объявить себя вассалом венгерского короля. На присяге в Тырговиште присутствовал трансильванский князь Ян Хуньяди, судьба которого с этого времени тесно переплелась с судьбой Влада II Дракула.

В 1409 году незнатный трансильванский дворянин Войк Бути получил от императора Сигизмунда за верную службу крепость Хуньяд, название которого стало его родовой фамилией. Он женился на Эржибет Моршини, и у них родилось двое сыновей, одного из которых назвали Яном.

Молодой Ян Хуньяди начал военную службу у знатнейшего вельможи и канцлера Ласло из Уйлаки, затем был определен к венгерскому вассалу в северной Сербии Стефану Лазаревичу. По просьбе отца Яна взял на службу император Священной Римской империи. При Сигизмунде Ян Хуньяди сделал блестящую карьеру, став бароном и трансильванским князем, что позволило ему позже до конца жизни оставаться правителем Королевства Венгрии. Князь Ян активно участвовал не только в сражениях, но и в придворной борьбе у императорского трона, которая была гораздо опаснее битв, в которых не били в спину.

Сигизмунд I Люксембургский в 1361 году родился в семье императора Карла IV Люксембургского, боровшегося за корону Священной Римской империи с могущественным домом австрийских Габсбургов. В 1385 году Сигизмунд женился на дочери венгерского короля Лайоша – Людовика Анжуйского и вскоре сам стал королем Венгрии. В 1411 году германские курфюрсты и герцоги предпочли Люксембургов властным Габсбургам, и Сигизмунд был избран германским королем и императором Священной Риской империи. С 1419 года Сигизмунд в союзе с римским папой Мартином V почти двадцать лет вел Гуситские войны за чешскую корону, которую и получил в конце жизни.

Сигизмунда сменили на троне Венгрии Альбрехт австрийский и его брат Фридрих III из дома Габсбургов, который в 1440 году был избран императором.

Князь Трансильвании Ян Хуньяди в борьбе за власть вступал в союзы и бои с сыном венгерского канцлера Миклошем Уйлаки и наместником императора графом Ульрихом Цилли.

Князь Хуньяди женился на Эржебет Силади из богатого венгерского аристократического рода, что значительно усилило его политическое влияние, которое он подтверждал бесконечными военными походами.

Вместе с отрядом францисканского монаха Якоба из Марки, в 1437 году присланного Ватиканом в Эрдейский край, как называли Трансильванию в Венгрии, отряды Хуньяди выловили и сожгли в нем всех гуситов. Когда в том же году восстали трансильванские крестьяне, войска Хуньяди разбили их отряды у Клуж-Менештур и тут же казнили всех предводителей во главе с Анталом Надем. После нападения на вассальную Венгрии северную Сербию турок, которые взяли Семедерево с обороняющим его племянником Стефана Лазаревича Джордже Бранковичем, войска Хуньяди остановили османов у Дрины. В августе 1438 года отряды Хуньяди кроваво подавили в Каменице восстание венгерских гуситов во главе с Фомой из Печа и Валентином из Уйлаки, переведших Библию с латыни на мадьярский язык. В 1439 году, когда горожане Буды поднялись против немецкого засилья в Венгрии, Хуньяди подавил их мятеж, залив столицу венгерского королевства кровью.

К 1440 году, когда венгерскую корону надел поляк Владислав III, Ян Хуньяди находился в Италии, где при дворе Филиппа Висконти в Милане совершенствовал свое воинское искусство и приобрел хорошие связи при дворе римского папы в Ватикане.

В 1443 году у знаменитого и богатого князя Трансильвании родился сын Матиаш. Его стал воспитывать секретарь польского короля Владислава III Николай Пясоцкий, после его гибели оставшийся в Венгрии. Судьба его отца Яна Хуньяди была тесно переплетена с судьбой Влада II Дракона, и по воле рока так же неразрывно переплелись судьбы их сыновей – Матиаша Хуньяди и Влада III Дракулы.

Родовым гербом Хуньяди был корвин – ворон с огромными крыльями. Мне придется рассказать вам, дорогие потомки, как венгерские стервятники с распростертыми крыльями навалились на валашских драконов, бешено стараясь сыграть в их судьбе свою страшную роль.

К счастью, у них получилось не все.

Весной 1443 года стотысячное войско польских, венгерских, валашских рыцарей и многих добровольцев из Австрии, Чехии, Германии, Франции вышло из Буды в крестовый поход под началом короля Владислава III, венгерского князя Яна Хуньяди и папского легата, имя которого я не хочу даже называть. В составе войска было семь тысяч валашских витязей во главе с господарем Владом Драконом, среди которых шла в поход и тысяча моего отца. Поход был подготовлен просто отлично, войсками командовали опытные воеводы, и все проходило как по-писаному. Османы вывели к Дунаю свои сто тысяч воинов, крестоносцы трижды разбили их и взяли пять пограничных крепостей, перебив их немалые янычарские гарнизоны.

Султан Мурад II сам предложил королю Владиславу III мир, который и был торжественно подписан в Сегеде под Будой. По этому договору турки сами уходили из Сербии почти до Тираны, и это была отличная победа крестоносного войска, которое смогло, наконец, остановить неостановимую Османскую Порту в ее атаке Балканского полуострова.

А дальше начались беды, которых можно было легко избежать. Возжелавший славы легат римского папы уверил двадцатилетнего короля, что необходимо добить турок, наступать от Плевена на Софию до Пловдива, а затем взять незащищенную столицу Порты Адрианополь – Эдирне. Грех нарушения Сегедского мира легат брал на себя, но это не устраивало многих рыцарей из разных стран, которые хорошо знали, что такое честь и верность.

Крестоносное войско уменьшилось наполовину. Тогда легат начал уверять жаждущего подвигов короля, что венецианский флот вот-вот блокирует пролив Босфор и все турецкие порты в Эгейском море, а возможно, ворвется и в Мраморное море, и султан не получит подкреплений и припасов в Эдирне. Это решило дело и провалило его.

Несмотря на возражения Хуньяди и Дракона, крестоносцы во главе с Владиславом выступили на Тырново. Неожиданно Мурад II совершил из Эдирне немыслимый марш на Сливен, перешел болгарские горы и остановился у Варны, рискуя зайти крестоносцам в тыл и отрезать их от Дуная. В Варне его уже ждала прибывшая из Синопа эскадра с подкреплениями и припасами. Три дня эскадра опустошала трюмы кораблей, и эта задержка спасла крестоносное войско, которое от Тырново через Шумен успело выйти к Добричу.

Темной ноябрьской ночью Ян Хуньяди и Влад Дракул отговаривали Владислава от уже проигранной битвы, но он слушал только папского легата, который говорил, что по Дунаю с подкреплением к Варне идет галерный флот. Господарь Влад не выдержал и показал на карте, где Добрич, а где Дунай, но Владислав очень хотел стать героем, а легат – папой, и валахи ничего не могли с этим сделать.

10 ноября 1444 года крестоносное и османское войска стояли друг против друга у Варны. Христиан было вдвое меньше мусульман, перед фронтом которых на высокой пике висел нарушенный королем Сегедский договор, и рыцари не могли на него смотреть.

Сто тысяч османов бросились на пятьдесят тысяч крестоносцев. Семь тысяч валахов с Владом стояли за Хуньяди как его личный резерв и хорошо видели, как волны турецких янычар разбились о шеренги крестоносцев. По всему фронту разгорелась упорная битва, в которой османы не могли ни выставить против крестоносцев всех своих янычар, ни обойти их с флангов, потому что на флангах были горы.

Трансильванский и валашский князья совсем не зря рубились в битвах, и их план сражения с вдвое большим противником был безупречен. Они хотели вымотать турок в упорном лобовом бое, при этом удержав фронт, а затем ударом панцирной конницы прорвать турецкий строй на их левом фланге, где это позволяла местность, и зайти к ним в тыл. Для этого шесть тысяч валашских панцирных воинов во главе с Владом Дракулом ждали сигнала за спиной Яна Хуньяди.

Все шло так, как задумали князья, и крестоносцы твердо стояли как каменные стены, о которые раз за разом разбивались янычарские волны, и перед фронтом рыцарей уже лежал большой вал их трупов.

Внезапно король Владислав, дравшийся в тысяче шагов справа от Влада и Хуньяди, с криком «Мурад!» бросился прямо на центр турецкого войска, где находился султан. С ним в атаку ринулись отборные польские и венгерские хоругви, и было видно, как их железный клин медленно врубался в османские ряды, и с этим ничего нельзя было сделать. Хуньяди с белым лицом повернулся к Дракулу, и тот, поняв не высказанный от ярости приказ, с таким же отчаянием в глазах стал разворачивать валашскую конницу вправо, пока трансильванцы со всеми оставшимися силами не бросились на османов, пытаясь спасти короля. Было совершенно ясно, что турки, которых было намного больше, отрежут рыцарей с Владиславом от главных сил, перебьют их и тут же ринутся в дыру в крестоносном фронте, как это сделал Витовт Великий в Грюнвальдской битве, после чего крестоносное войско погибнет в окружении. Валахи Влада, среди которых был мой отец, должны были принять на свою грудь прорвавшихся янычар и удержать фронт, пока Хуньяди будет отводить оставшиеся войска под прикрытие гор.

Все вышло еще хуже, чем могло. Владислав с десятью польскими героями прорубился к султану, но их поединок закончился, не начавшись. Мурад II, которому никогда не стать рыцарем, ткнулся копьем в измученного коня короля, Владислав упал и был тут же зарублен янычарами.

Турки в мгновения дорубили прорвавшихся с королем рыцарей и тут же рванулись вперед в дырявый строй крестоносцев и воткнулись в летевшую на них валашскую панцирную конницу, которая ударила по ним со всей румынской силы. Янычары валились как снопы, а валашские сабли без перерыва поднимались и опускались на головы врагов.

Центр крестоносцев валахи держали насмерть, Хуньяди метался по хоругвям и пытался отводить их в тыл организованно, но с флангов побежали почти все, потому что более держаться в этом аду было нельзя. Только выстоявший валашский центр и наступивший ранний осенний вечер спасли крестоносцев от окончательного разгрома.

Валашские полки в полном порядке отступили от Добрича к Русе и за сутки прошли более ста верст до Джурджу, где уже были приготовлены лодки для переправы через Дунай.

Из семи тысяч воинов, вышедших более года назад в «Долгий крестовый поход», Влад Дракон привел на родину только четыре тысячи, а у Хуньяди не было и ста трансильванцев. Князья и рыцари впервые за несколько страшных дней вытерли кровавый пот, и в этот момент султанский чауш, загнавший обоих сменных коней, привез господарю Владу II Дракулу приказ выдать Мураду II нарушителя Сегедского договора, венгерского князя Яна Хуньяди, под угрозой разгрома полностью беззащитной 12 ноября 1444 года Валахии.

Влад дал прочитать приказ Яну. Дракон и Хуньяди стояли и молча смотрели друг на друга…

Рыцарь Влад не выдал Турции рыцаря Яна. Об этом не могло быть и речи. Но господарь не выдал османам и Валахию, заплатив за это своей жизнью.

Вот такие государи правили Валахией в 1444 году!

Дракон не мог сказать чаушу Мурада, что не может выполнить его пожелание, поскольку Хуньяди с оставшимися соратниками прямо от Варны ушел в венгерские земли. Слишком многие видели, как они вместе рубились плечом к плечу и затем отступали к Джурджу. Не мог Влад сказать, что трансильванский князь ушел в Венгрию из валашской пограничной крепости, ибо тогда он бы не являлся господарем в своей собственной стране, а значит, его можно было заменить. В середине нашего бурного века в Европе еще не называли черное белым, хотя уже выдавали ложь за добро.

Господарь Влад объявил чаушу о задержании Хуньяди на территории Валахии, но выдать его он не может, потому что по законам христианского мира владетельные князья могут быть осуждены только при доказательствах их вины. Дракон попросил у Мурада прислать доказательства нарушения Хуньяди мирного договора в Сегеде, который он не подписывал. Все знали, что султан просто требует Хуньяди для повышения престижа и внесения раскола в стан своих врагов, но все знали и то, что для этого он может стереть Валахию, беспощадно перебив полмиллиона валахов.

Господарь Влад со всеми почестями, но под охраной поместил Яна Хуньяди в своем дворце в Тырговиште. Еще в Джурджу два князя всю ночь проговорили один на один, и мы никогда не узнаем, о чем был этот судьбоносный для них разговор, хотя последствия этой беседы Валахия ощутила совсем скоро. «Заключение» Хуньяди в Тырговиште продолжалось менее месяца, и для его быстрого освобождения без вреда для своей родины господарь Влад сделал все.

Службу сбора и реализации стратегической информации, касающейся существования и жизни страны, которую сейчас, в конце XV века, называют тайной, в Валахии создали сын первого Дракона и я в 1450-х годах, но господарь Мирча Великий и его средний сын имели, конечно, своих конфидентов во всех соседних странах.

Султан Мурад II был безрассудным, но совсем не сумасшедшим правителем. Он мог совершить безумное деяние, но в абсолютных авантюрах старался не участвовать. Завоевание Балканского полуострова шло совсем не так, как ему хотелось. Мурад понимал, что Османская Порта не выдержит удара объединенной Европы и будет сокрушена, а династия османов стерта.

Султан Баязид в 1396 году во всеуслышание объявил, что устроит из Ватикана большую и грязную конюшню, и уже через несколько лет кончил свою жизнь в позорной железной клетке Тамерлана. Мурад II таких заявлений уже не делал и неостановимо захватывал Балканы по частям, соизмеряя свои силы с силами очередных врагов. Летом 1444 года Турция могла атаковать Валахию, но только себе во вред, и об этом совсем скоро узнали в Тырговиште.

Летом 1444 года войско отчаянного врага турок, албанского князя Георгия Кастриота, которого сами османы называли великим воином Скандербегом, пыталось принять участие в крестовом походе. Если бы яростные албанцы под Варной ударили во фланг Мураду, вся история Европы и Азии пошла бы по-другому. Их не пропустил через уже освобожденные от турок сербские земли венгерский вассал Джордже Бранкович, выбравший своим покровителем не короля, а султана.

Через закрытые горные перевалы Скандербег прорваться не мог, но дома, в Албании и Греции восстание поднял, и турки были вынуждены три года, а затем еще двадцать лет гасить большой костер народной войны на западе Балканского полуострова.

В ноябре 1444 года Албания еще не взорвалась, но господарь Влад еще не знал, что до восстания Скандербега оставались недели. Судьба не одинокой в своей борьбе Валахии больше не качалась на страшных османских весах. В начале декабря Влад Дракул с почестями отпустил Яна Хуньяди из Тырговиште, который, понимая, что господарь спасал свою страну от погрома, все равно не простил ему свое европейское унижение.

Вернувшись в Буду, князь Хуньяди заявил, что на валашском троне должны сидеть не потомки Мирчи Великого, а члены рода Данешти, и он сделает для этого все. Влад II не ответил бывшему товарищу ничего, потому что знал, как Ватикан и Империя уже решили судьбу Венгрии.

Королем мадьяр в 1445 году был назначен пятилетний сын Альбрехта Австрийского Ласло V Постум, которому до 1452 года предстояло находиться при дворе своего дяди Фридриха III, императора Священной Римской империи. В борьбе за регентство в Венгрии схватились Ян Хуньяди и его вечный враг Ульрих Цилли. Хуньяди поддержал его враг – друг Миклош Уйлаки, и граф Цилли был разбит. Ватикан договорился с Империей и назначил трансильванского князя Яноша Хуньяди регентом Венгерского Королевства.

Десять лет Ян Хуньяди правил Венгрией, даже тогда, когда в 1452 году в Буду привезли тринадцатилетнего короля Ласло. Князь в 1451 и 1453 годах дрался за власть с графами Цилли, и вражда двух влиятельных родов была так велика, что после неожиданной смерти Хуньяди в 1456 году его сын Ласло тут же прилюдно убил Ульриха Цилли, за что был казнен по приказу императора.

У нового правителя Венгрии, сыну которого Матиашу в 1445 году исполнилось два года, было много проблем, но одной из главных он считал включение Валахии в состав Венгерского Королевства, для начала посадив на трон в Тырговиште своего господаря.

Влад II Дракул из рода Мирчи Великого не стал дожидаться атаки Хуньяди, как бык молота на бойне. Уже в декабре 1444 года он сам повез дань за два года султану в Адрианополь, надеясь даже ценой жизни хоть на время отвратить от родины страшную османскую угрозу.

Албания и Греция уже полыхали огнем мятежа, и султан пока не стал карать покорившегося ему валашского господаря. Мурад II подписал с Владом II новый вассальный договор, но задержал его в Адрианополе по ужасной причине, о которой в Валахии узнали через несколько дней.

В конце января 1445 года в Тырговиште из Адрианополя с отрядом янычар прибыл мой отец, который привез приказ Мурада за возвращение Влада Дракона домой привести к нему в залог его верности двух младших сыновей – Влада и Раду. В знак своей доброй воли султан милостиво разрешил оставить в Тырговиште его старшего сына Мирчу.

Нам с Владом было уже по 14 лет, мы отлично рубились двумя саблями, хорошо разбирались в валашских делах и еще не ведали страха смерти, хотя уже видели ее не раз. Я не колебался совсем и сказал отцу, что поеду к османам вместе с Владом как его оруженосец, потому что друзей в беде не бросают. Воевода Раду Арджиу своему единственному сыну возражать не стал, только почернел лицом. Меня быстро собрали в дорогу, из которой можно было не вернуться.

1 февраля 1445 года в Джурджу состоялся обмен господаря Влада на двух его сыновей. Дракон грустно попрощался с Владом и Раду, а отец – со мной. Они оба как будто чувствовали, что больше не увидятся с нами никогда. В окружении сипахов мы сели в кайяк и поплыли через Дунай на болгарскую сторону. Вдруг мы с Владом одновременно оглянулись назад. На крепостной стене Джурджу еще были четко видны две рыцарские фигуры, и, словно что-то почувствовав, господарь и его верный воевода выхватили и подняли над головой свои ужасные для врагов мечи, и их непонятно откуда взявшийся блеск при полностью затянутом черными тучами небе полыхнул в наших мальчишечьих сердцах предчувствием страшной беды. Я переглянулся с Владом, и мы с трудом удержали нахлынувшие откуда-то слезы. Валашский рыцарь может заплакать только от счастья – когда в пыль разобьет врага своей отчизны.

«Эгригез, Косой глаз» – так называлась крепость в ста верстах к югу от Адрианополя, где содержали князей Влада и Раду. Мы под небольшой охраной могли ездить по округе, ходили по крепости, занимались боевыми упражнениями. Несколько раз нас привозили на Эдирне на торжественные приемы султаном чужеземных послов, чтобы подчеркнуть мощь Османской Порты. К нам пригласили учителей, и мы успешно учили турецкий язык и другие науки, которые должны знать владетельные князья. Мы пользовались библиотекой из трехсот томов, и у меня появился большой интерес в изучении истории битв, войн и соседних с Валахией государств, а также внешней политики Европы и Турции, да и всей Азии. Я пользовался большей свободой, чем мои князья, и не раз побывал в Адрианополе, где стал завсегдатаем книжных лавок и гостевых домов дервишских орденов, которые меня очень заинтересовали. Мы вместе с Владом читали и обсуждали каждый добытый и купленный мной документ, касающийся войска и военачальников Османской Порты, ее устройства и внешней политики. Совсем скоро мы поняли, что Османская Порта – это дьявольское порождение Сатаны, посланное в христианский мир на его погибель. Султаны завоевывали Европу и Азию силой, или угрозой ее применения, и плевали на международное право.

Для управления Портой ее верховный вождь и глава султан назначал главного визиря и членов Государственного Совета-Дивана из визирей, правителей провинций и мусульманских улемов во главе с шейх-уль-исламом. Азиатские владения Порты назывались Анатолия, европейские – Румелия и управлялись беглербегами. Их территории разделялись на провинции – пашалыки и области – санджаки. Со всего населения собиралось около сотни налогов, чтобы оно не могло открыть рот в протесте и поднять голову от обрабатываемой им земли.