Текст книги "Не робей, лохматые!"

Александр Бачило
Не робей, лохматые!

Как же долго ждал Сашка этого дня! Сначала хныкал и просился, потом обиделся и надулся, потом просто терпел и вздыхал. И вот, наконец, свершилось. Дед Гриша, собираясь на разведку в Дальние Горы и пересчитывая по этому случаю припасы, задумчиво пошевелил усами.

– А что, не взять ли мне и Сашку с собой?

– Взять! – завопил Сашка, так что пыль с потолка посыпалась. – Конечно, взять!

– Что старый, что малый, – проворчала мать. – Чего ещё выдумали?! В стужу по сугробам рыться…

Но дед не стал её слушать.

– Возьму! – сказал он решительно. – Сколько ещё ему в норе сидеть? Вон какой лоб вымахал – пускай добытчиком для семьи будет!

– Нашёл добытчика! – не сдавалась мать. – В прежние времена такого ещё и за порог не пускали!

– Нет! Я вымахал! – горячо затараторил Сашка. – У меня шуба как раз по сезону! Что же, пусть её моль ест?!

– Нынче не прежние времена, – поддержал его дед. – Снега сходят. Тропинки провяли. Бояться некого. Почти…

– То-то, что почти! – мать посмотрела на него с осуждением. – Тащишь парня неведомо куда. А если там, кто встретится?

– Да, кто встретится?! – звенел Сашка. – Да я ему так встречусь, что больше не захочет!

– Болтун! – мать опасливо покосилась на оконце, за которым колыхались опалённые прутья кустов. – Приметы не знаешь? Помяни Хозяина – он и явится. Хочешь, чтоб с тобой то же случилось, что с отцом?!

– Так это когда было! – возмутился Сашка. – Сказано тебе – хозяев больше нет! Мы сами себе хозяева! Как можно быть такой отсталой?!

– Помолчи на мать! – осадил его дед и, пожевав усы, тихо прибавил:

– Не бойся, Ксения. Ходил я и к Большой Воде, и в Степь, и в Горелый Лес… Нету там никого. Одни кости…

– Ну, не знаю… – мать подхватила ползающую под ногами Кроху, чтобы утереть ей нос. – Я и костей их до смерти боюсь! Кто они, и кто мы!

– Мы – свежая кровь! – заявил Сашка и сейчас же пригнулся, опасаясь получить от деда затрещину. Но затрещины не последовало.

– Сиди уж – кровь! – поморщилась мать. – Для хозяев ты – так, лёгкая закуска! И забывать об этом нельзя, даже если они ушли… временно. Глазом моргнуть не успеешь, как вернутся!

– Вернутся, – буркнул Сашка. – Будем без дела сидеть, так дождёмся!

– А он, между прочим, прав, – неожиданно вступился за Сашку дед. – В этом деле зевать не приходится. Свято место пусто не бывает. Старики так говорят.

– Мудро говорят! – солидно кивнул Сашка. – Ты что, мам, стариков не уважаешь?!

– Ай, делайте, что хотите! – отмахнулась мать. – Некогда мне, малыши не кормлены!

Она потащила Кроху в спальню, но на пороге обернулась и пристально посмотрела на деда.

– Смотри, старый! За Сашку не усами отвечаешь – головой…

– Отвечу, – хмуро отозвался дед. – Ты знай, своё бабье дело справляй! Развела тут… матриархат.

Вышли рано утром. Тоже ведь случай небывалый – в старые времена разве решился бы кто-нибудь высунуть нос на улицу до наступления темноты? Да ни за что! Только по ночам и пробирались. Из рода в род все местные носили два прозвища вместо фамилии – Мышкины да Трусовы. Как будто в слепую темень выходить – храбрости не нужно! Не от хорошей жизни сумерничали, а от того, что день принадлежал хозяевам. Попадёшься им на глаза – и поминай как звали.

Зато сейчас – совсем другое дело! Светло, видно во все стороны, а главное – теплынь! После Большой Зимы солнышко, наверное, впервые припекло, как встарь. Снег тает, ручьи бегут. А запах! Травы просыпаются, хоть и не видно их ещё, но и сопливому ясно – так пахнут только свежие побеги. Значит, не все они сгорели, не все вымерзли…

Дед с удовольствием крутил носом.

– Что ж. Пересидели зиму. Теперь полегче пойдёт.

Сашка тоже жадно принюхивался и приглядывался. Шутка ли! В первый раз после Беды парень выбрался на воздух. А чтобы при свете дня – такого вообще на его памяти не бывало. Три зимы безвылазно! Да и кто бы их различал, где там зима, где лето! То огонь за порогом ревёт, то дым в дом ползёт, то дожди льют без конца, и пить хочется, а пить нельзя – вода, как змеиный укус. А потом морозы… Ох уж эти морозы! До конца жизни сниться будут, наверное… И холодно было, и голодно, а больше всего – страшно. Но ведь пережили! Теперь легче пойдёт, дед-то знает, что говорит. А вот хозяева не пережили…

Сашка вдруг остановился посреди странной аллеи из обгорелых стволов. То, что ему издалека, казалось, согнутыми давней бурей деревьями, вблизи превратилось в торчащие из-под снега, заострённые кверху кости. Да ведь это же рёбра! Огромный скелет, присыпанный грязноватой порошей, лежал поперёк поляны. Кто-то из местных уже протоптал узенькую тропинку, переваливающую через вросшие в землю позвонки. Ни фига себе!

Круглыми от удивления глазами Сашка обвёл поляну, взгляд его упёрся в голый крутобокий холм у дальнего края. Ручьи стекали из-под снежной шапки на вершине холма, звонкая капель сыпалась с толстых сосулек, свисающих в нише под массивным козырьком. Другие сосульки – такие же толстые и острые – росли им навстречу снизу. Ну, прямо, как… прямо как… До Сашки наконец дошло. Никакой это не холм. И никакие это не сосульки…Зубы!

Мороз пробежал по спине, так что Сашку всего передёрнуло. Он охнул и бегом припустил вслед за дедом.

– Деда, слышь? А это точно, что хозяева все умерли?

Дед, не останавливаясь, мотнул головой в сторону холма.

– Сам не видишь, что ли? Одни черепушки да рёбра торчат. До самой Большой Воды земля костями засыпана.

– А чего это они – все сразу?

– Воображали о себе много, – строго сказал дед. – Вот и попали под раздачу.

– Под какую раздачу?

– Известно под какую! Под Беду. Гордились да хвалились – мы, дескать, самые сильные, самые большие и страшные! Мы хозяева на земле, в воде и в воздухе! Никто нам, хозяевам, не указ, а мы всякому – смерть! Дурачьё… Отрастили туши с гору, а мозгов – меньше, чем у Крохи.

Сашка обернулся и ещё раз посмотрел на череп. Ох и здоров!

– Деда, но ведь они, и правда, большие!

– А вот нашлась сила побольше ихней. Разметала, раздавила, испекла, как тыкву! Потому что – не хвались!

Хм… Сашка надолго задумался. Всё равно непонятно. Нашлась сила больше, чем у хозяев. Но ведь у нас-то её ещё меньше!

– Кто они и кто мы… – произнёс он неуверенно.

– А ты как себя понимаешь? Кто ты есть?

Дед смотрел, прищурившись. Сашка почесал за ухом.

– Ну, я… кто… Я – Сашка.

– Да не по имени! По роду!

– По роду – Мышкин.

– Балда! Мышкин – прозвище. Родня-то твоя – кто?

– Ну… Долгопяты.

Дед недовольно фыркнул в усы.

– Мелко на жизнь смотришь, долгопят! Отвыкать от этого пора. Запомни: ты – млекопитающий! А они – дед мимоходом пнул торчащую из снега кость – они – динозавры!

– А-а! – протянул было Сашка с пониманием. – И что?

– А то, что сказано: “Беда пала на землю, и динозавры вымерли”. Что непонятно?

Сашка виновато вздохнул.

– Ничего не понятно. Почему они вымерли, а мы – нет?

– Почему да почему! – рассердился дед. – Я тебя зачем взял? Чтобы ты своими глазами смотрел, своими мозгами кумекал! Примечай да прикидывай хвост к носу. Догадаешься, в чем секрет – потомкам рассказывать будешь!

Сашка возражать не стал, но обида слегка кольнула. Своими мозгами! Тоже мне, предок! Сам-то много потомку рассказал? Подзатыльники раздаёт, а секрет выживания зубами из него не вытащишь! Знаешь – так расскажи, от чужого, что ли, бережёшь? Как же внуку потомков заводить, если он до них, может, и не доживёт?

Тропа пошла под уклон. Слева от неё всё выше поднимались обнажившиеся от снега известковые откосы. Давно, ещё до Беды, совсем маленьким, Сашка, бывало, промышлял в этих местах лунными ночами. Не один, конечно, с компанией, и, понятное дело, тайком от родителей… Эх, сколько тут, на склоне, было ягод!

“Эх, – подумал он, – будь у меня дедов секрет, я бы, может, не талый снег сейчас топтал, а с соседской Танюшкой запасы делал на счастливую жизнь!” – и вздохнул.

Всегда он при воспоминании о Танюшкиных глазах вздыхал почему-то.

– Тихо! – дед вдруг остановился, как вкопанный, только носом тревожно поводил из стороны в сторону.

Сашка тоже замер, принюхиваясь. Слабый и почти простывший, но такой знакомый дух медленно тянуло поземкой из-за ближайшей кучи щебня. Динозавр!

Горелые кости так не пахнут – липкой шкурой, застрявшим в зубах мясом, голодом и жадностью. Хоть и не сегодня, но не так давно, явно уже после Беды, по оттепели даже – приходил сюда динозавр и долго тут ошивался. Вот тебе и вымерли! Выходит, мать-то была права – рано или поздно они возвращаются!

– Поглядим, – прошептал дед. – Жди здесь!

Он ползком выбрался на гребень насыпи и долго смотрел на ту сторону, не подавая никаких знаков. Сашке надоело ждать. Ясно же, что сейчас никого там нет! Дух простыл. Стараясь не шелохнуть ни один камень, он подобрался к деду, осторожно выглянул из-за его спины и чуть не свалился обратно под уклон.

Прямо перед ним из обширной ямы огромными куполами торчали верхушки яиц. Кладка динозавра – по всей форме. В былые времена, увидав такое, Сашка бежал бы отсюда, сверкая своими долгими пятками. Особенно, если бы услышал доносящийся из-под скорлупы скрип – ясный признак, что вот-вот вылупится кое-кто зубастый и будет не прочь сразу пообедать. Но сейчас яйца молчали.

Дед, шурша осыпающимся щебнем, без страха спустился с гребня и приник ухом к ближайшему куполу.

– Помёрзли, – уверенно сказал он. – Дело известное. Динозавр, конечно, разный бывает, но у большинства повадка бессердечная. Отложит яйца – и как хошь, молодёжь – пошёл себе, куда глаза глядят – утробу набивать.

– И не возвращается – приглядеть?

– А ему и не интересно. На то они и динозавры – каждый за себя. Пока тепло было круглый год, яйца и сами дозревали. А нынче, в снегах, без согрева, без гнезда, разве им уцелеть? Нет, господа хорошие, с таким воспитанием карачун вам светит, и больше ничего!

– Но родитель-то жив, – возразил Сашка, со страхом глядя по сторонам. – Значит, не все они вымерли.

– Ну, что ж, – спокойно сказал дед. – Один-другой какой-нибудь шатун-перестарок ещё бродит. Не в этом суть. Будущего за ними нет – вот что главное. Ну, чего ты там застрял? Сыпь сюда. Привал.

Сашка осторожно полез в яму.

– А ты уверен, что хозяин не явится? – спросил он.

– Когда явится, тогда будем прятаться, – проворчал дед. – Что нам теперь, голодом сидеть от страха? Война войной, а обед по расписанию!

– А что у нас на о

...

конец ознакомительного фрагмента