Текст книги "Африканские россказни"

КАК МАХМУД САМ СЕБЯ ПЕРЕХИТРИЛ

Давным-давно в верховьях великой реки Лимпопо в одном племени жил-был негр по имени Махмуд. Такой ленивый, что и словами не высказать. Лишний раз пальцем пошевелить ленился. А хитрющий какой был – Изя заплакал, когда узнал что тот родился. Как только наступало время сбора урожая или идти на охоту, он сразу что-нибудь такое придумывал, что всё племя попеременно его обрабатывало. Но как говаривали древние: сколько верёвочке не виться, конец всё одно будет. Так оно и случилось. Однажды раскусили соплеменники его хитрости и перестали ему помогать.

А приключилось это в пору сбора урожая бананов. Именно в тот момент, когда один день весь год кормит. Всё племя по плантациям разбрелось, только один Махмуд в деревне остался. Работать-то ему, ох, как не хотелось, но и с голоду помирать тоже. Вот он и сидел в своём бунгало и думал, как бы ему сородичей ещё раз обмануть. День сидит, думает, второй. Одурел уже от мыслей разных, но так ничего и не придумал. И решил он тогда немного по джунглям пройтись, свежим воздухом подышать, а заодно и голову проветрить.

Прохаживается он, значит, по джунглям, голову проветривает, кислородом дышит, и вдруг видит, идёт ему навстречу какой-то человечек. И вид у него до того глупый, что Махмуд сразу смекнул, что это юмба-бумба вышагивает. Обрадовался он такой встрече. Ещё бы! Ведь, чтобы такого простофилю обмануть, даже напрягаться не нужно. Остановился он и стал с нетерпением ждать, когда незнакомец приблизится.

А это и вправду юмба-бумба оказался. Поздоровались они: потёрлись носами, подёргали друг друга за уши, похлопали ладошками, потопали ножками, и задаёт ему Махмуд вопрос:

– Куда это ты направляешься, сосед?

– Да я вот жениться надумал, – отвечает тот, – а денег нет. Вот и брожу по Лимпопо, может, где работу себе сыщу.

– А путь куда держишь-то?

– Дык, к вам, татарам, и иду. Слыхал я намедни, что у вас сбор бананов начался. Ну, думаю, может, кому моя помощь и понадобиться.

Махмуд аж подпрыгнул от радости от такой новости. Даже обманывать не пришлось. Нанял он его к себе в работники, привёл к себе в бунгало и давай сразу на стол накрывать.

– Вот, – говорит, – сейчас отужинаем и спать ляжем. А завтра с утра ты и начнёшь у меня работать.

– Да ты что, хозяин? – удивился юмба-бумба. – В такое время все обычно обедать садятся.

Время и впрямь для ужина было рановато. Солнце даже до зенита ещё не дошло. Но Махмуд-то не дурак, знает, что делает. Он сразу прикинул, если после обеда отправить юмбу работать, то пока он дойдёт – уже полдникать пора, только разработается – уже ужин нести надо, в общем, больше съест, чем наработает. Уж лучше сегодня один раз покормить да завтра попотчевать – и пусть потом целый день работает. Поэтому на справедливое замечание юмбы он ответил философски:

– Да кто же, дурья твоя башка, после обеда спать ложится-то? А вот мы с тобой сейчас поужинаем и спать ляжем. Потому что все умные негры после ужина спать ложатся. Понял?

– Как не понять, хозяин. Ведь не совсем же я дурак. Давай ужинать.

Вот поужинали они, и спать легли. А утром, в четыре часа, разбудил Махмуд своего работника, накормил его досыта завтраком, объяснил, где плантация его находится, и пожелал ему трудовых успехов. Пока юмба-бумба на работу собирался, мелькнула у татара ещё одна хитрая идея. Вот он и говорит работнику:

– Слышь, сосед, а давай-ка я тебя сразу и обедом накормлю, чтобы ты у меня до самого полдника без отдыха работал. Хорошо?

– Как скажешь, хозяин, – согласился юмбу-бумба. Он ведь принадлежал народу, который очень любил поесть.

Сели они обедать. Юмба-бумба три банана съел и больше осилить не может. Сыт по горло. Только засобирался он на работу, как Махмуд ему и говорит:

– Знаешь что, сосед, давай уж сразу и отполдничаем, чтобы я тебя лишний раз от работы не отрывал. Идёт?

– Идёт, хозяин.

Выпил он кое-как кокосового молока и опять на работу засобирался. А Махмуд не нарадуется, что так легко этого простофилю обманывать, и говорит ему:

– Знаешь что, я вот тут подумал, может, мы с тобой заодно и поужинаем? Ну, чтобы ты до самого вечера по пустякам не отвлекался. А потом там и заночуешь. Раньше на работу поспеешь. Согласен?

– Согласен, хозяин.

Сели они ужинать. Съел юмба-бумба кое-как ещё один банан и всё – больше ничего в горло не лезет. Ведь сыт уже давно. Поблагодарил он хозяина, рыгнул сытно и завалился спать.

– Эй, сосед, да ты чего это удумал-то? – удивился Махмуд, завидев такое действо.

– Так ты же сам сказал, хозяин, что после ужина все умные негры спать ложатся. А я что, дурак, что ли?

Проспал юмба-бумба до рассвета, а утром пошёл в другое место работу искать.

КАК ИВАН НА ДОЧЕРИ ВОЖДЯ ЖЕНИЛСЯ

Жили-были когда-то старик со старухой. И было у них три сына. Двое старших вроде бы ничего, в них уродились, а вот младшенький – непонятно в кого. Слабый он какой-то на свет появился, хилой, болезненный, да ещё и умишком слабоватый. Но самое главное, цветом был каким-то неопределённым. Ну не похож он был на негра и всё тут! После того, как он родился, вынуждены были старики покинуть родную деревню. Устыдились они соплеменникам свою работу показать. Так и прожили всю жизнь вдали от сородичей. И прожили они её очень бедно. Потому как и до того жили не богато, а после их ещё обокрали злые разбойники.

А в ту пору, про которую сказ ведётся, жили они уж так худо, что хуже уже некуда. Ибо старики были слишком старыми, а сыновья слишком ленивыми. Старуха кое-как и дров нарубит, и очаг растопит, и воду натаскает, и пищу сготовит. Старик же, едва ноги передвигая, каждый день с тяжёлым копьём ходил на охоту. А братья лишь лежали на своих полатях да ждали, когда их обогреют и накормят. Иван, младший-то сын, и рад был старикам помочь, но те в силу его слабости и слабоумия всерьёз его пожелания и не воспринимали.

Но вот настал момент, умерли родители. И наступили для братьев лихие времена. День они лежат, ничего не делая, второй, третий. Вот неделя уже заканчивается, а они всё не шевелятся. Так бы всё ничего, лежать-то – не работать, да одно плохо: уж больно есть захотелось, а есть-то было нечего. Кончились запасы, которые ещё старик перед смертью наготовил. А тут ещё как назло сезон дождей начался. Сыро стало в бунгало и холодно. Очаг-то некому растопить. Да и дрова кончились, что старуха когда-то натаскала. Вот и стали донимать братьев голод с холодом.

– Всё! – не выдержал однажды старший брат. – Если мы так по-прежнему будем в постелях лежать, то непременно помрём, если не от голода, так от холода обязательно. Хватит дурака валять, пора за дело приниматься. В первую очередь, что нужно сделать? Очаг растопить, чтобы тепло было. Так что, Иван, бери топор и наруби дров.

– Так я же не умею! – ответил тот.

– А мы на что? Сейчас Махмуд тебя научит. Он будет наблюдать за тобой и подсказывать тебе что и как надо делать. Ты понял, Махмуд, свою работу? – спросил он среднего брата.

– Я-то понял. А ты чего будешь делать?

– А я, как самый старший, а, значит, и самый умный, буду осуществлять общее руководство. Ясно? А теперь идите за дровами. И смотри, Махмуд, следи хорошенько за Иваном.

– Не беспокойся, Изя, – заверил средний брат, – я с него глаз не спущу.

Лежит старший брат на своём ложе и слушает, правильно ли Махмуд учит Ивана дрова колоть. Если что не так, поправляет. Смотрит, вскоре Иван целую охапку в дом приволок и давай очаг растоплять. Растопляет, а старшие братья его контролируют. Вернее, Махмуд его, а Изя их обоих. Только Изя общие рекомендации даёт, а Махмуд уже конкретизирует.

Разгорелся очаг. Тепло стало. Изя и говорит:

– Ну вот, если бы не я, мерзли бы вы сейчас.

– Да, – поддакивает Махмуд, – если бы не я, Иван сроду бы дров не нарубил и костер не разжёг.

– Нет, – хотел, было, возразить Иван, – если бы не я…

– Ну что ты, убогий, – осадил его старший брат, – если бы не мы, ты бы сам ни за что не догадался бы дров нарубить и очаг не смог бы разжечь, и до сих пор от холода зубами стучал бы. Ведь ты же ничего не знаешь и ничего не умеешь.

Совсем жарко стало в бунгало. Отогрелись братья, а от этого ещё сильнее есть захотели.

– Ну всё, Иван, согрелся, пора теперь тебе на охоту идти, – говорит старший брат младшему. – Возьми отцовское копьё и смотри, не промахнись. А ты, Махмуд, проследи, чтобы он к зверю с подветренной стороны подходил, и когда копьё будет метать, чтобы учитывал силу и направление ветра. Понял?

– Не волнуйся, брат, – ответил Махмуд, – он у меня не промахнётся.

К вечеру вернулся Иван с косулей на спине. Бедняга, согнулся под тяжёлой ношей, потом обливается, носом в землю упирается, не видит куда идёт. Но Махмуд предусмотрительно указывает ему дорогу. В бунгало под руководством братьев освежевал Иван добычу и зажарил мясо.

– Ну вот, – сказал Изя, обгладывая козью ногу, – если бы не я, пухли бы вы сейчас с голоду.

– Точно, – подхватил Махмуд, – если бы не я, Иван ни за что не убил бы эту косулю, не принёс бы её сюда и не зажарил бы её.

– Да что вы, – раскрыл, было, рот Иван, – вот если бы не я…

– Да что ты, болезный, – опять прервал его Изя, – вот если бы не мы, ты бы уже давно с голоду копыта отбросил. Где тебе с твоим умишком такое сложное дело провернуть.

Так они и стали жить. Иван дрова рубит, очаг топит, воду носит, на охоту ходит да трапезу готовит, а братья только контроль осуществляют. Махмуд за Иваном, а Изя за обоими.

Так шёл день за днём, месяц за месяцем, год за годом. От постоянной физической работы сделался Иван из убогого и болезненного статным и красивым юношей. И цвет кожи у него стал как у всех негров – чёрный с синим отливом. Но Иван всячески скрывал это от братьев. Никогда не умывался, чтобы не показать им какая стала у него кожа, и ходил всегда сутулясь и на полусогнутых ногах, как обычно, чтобы стать свою не выдать. Время всё выжидал, когда можно будет показать братьям свою силу, ум и красоту.

И однажды наступило это время. Прослышали братья, что в их родной деревне вождь свою дочь замуж выдаёт и всех женихов в округе к себе зазывает, чтобы выбрать из них самого красивого, самого сильного и самого умного. И решили братья счастья попытать.

Вот собираются Изя с Махмудом к вождю на смотрины, глядь, а Иван тоже со своего ложа сползает.

– Это куда же ты, квазимода, засобирался? – спрашивает его старший брат.

– Как куда? – отвечает тот. – Куда и вы.

– Да ты чего сбрендил, что ли? – удивился Махмуд. – Сегодня вождь с дочкой красоту женихов определять будут. Куда тебе, болезному, да ещё с кожей неопределённого цвета с другими тягаться-то? Ты уж лучше нам отбивные из бегемота приготовь да в доме приберись.

Ушли братья. Дождался Иван, когда они за пальмовой рощицей скроются, и бросился в реку. Отмылся от грязи, надел праздничную набедренную повязку и бегом в деревню. Вперёд братьев своих туда поспел. Смотрит, а женихов собралась тьма тьмущая. Вся поляна перед бунгало вождя от их тел почернела.

Подходят они по очереди к трону, где вождь с дочкой восседали, показывают себя со всех сторон. То язык высунут, то зубы покажут, то набедренную повязку поднимут и ждут, что дочка вождя скажет. Если отвернётся, значит, не приглянулся ей и можешь смело гулять восвояси. Ежели улыбнётся, значит остаёшься на следующий тур.

Пристроился Иван к этой очереди сразу за братьями, которые его даже и не узнали, так как никогда его таким не видывали. Понравились дочке вождя все три брата и потому всех троих пригласили на следующий день на второй тур.

Пока старшие братья с другими счастливчиками это событие обмывали, Иван вернулся домой, вымазался в грязи и саже, прибрался в доме и давай отбивные стряпать. Как раз к возвращению братьев поспел.

На следующее утро Изя с Махмудом опять в деревню засобирались. Иван тоже не отстаёт.

– Ты куда это? – спрашивает его Изя.

– Куда и вы, – отвечает тот.

– Да ты что, Иван, – говорит ему Махмуд. – Сегодня вождь силу и ловкость проверять будет. Куда тебе хилому и убогому с нами тягаться? Ты уж лучше жаркого нам приготовь на ужин да баньку растопи. Попотеть нам нынче придётся.

– Ладно, – согласился Иван, – действительно, куда мне.

Но только братья ушли, он бултых в реку. Вымылся и бегом в деревню. Смотрит, а женихов-то – негров десять всего осталось. А среди них его братья гоголями ходят.

Пришёл вождь с дочерью и велел подать женихам лук, из которого ещё его дед в юности стрелял, а в трёхстах локтях от него повесить шкуру бегемота. И должны были женихи из этого лука на таком большом расстоянии в эту мишень попасть.

Первым вызвался Изя. Но лук оказался таким тугим, что он кое-как тетиву натянул. А когда отпустил, то стрела чуть больше половины пути пролетела. Вторым взялся Махмуд. Но и его стрела не долетела до цели на целый локоть. А остальные женихи вообще не смогли даже лук натянуть.

Последним вышел Иван. Взял он лук в руки, расправил могучие плечи да как стрельнёт. Пробила стрела толстую бегемотную шкуру прямо в центре и улетела в джунгли.

На следующий тур пригласили только трёх братьев.

Пока старшие на радостях «Кокосовую» глушили, Иван незаметно улизнул из деревни, вымазался весь, натаскал воды в баню, растопил её и как раз к приходу братьев жаркое приготовил. Сидит в своём углу, слушает, как они про свои победы похваляются, и улыбается про себя.

На другой день опять братья собираются. Иван за ними было увязался.

– Да ты чего, Иван? – остановил его Махмуд. – Сегодня вождь смекалку будет у нас проверять. А у тебя-то ума совсем нет. Ты уж лучше к нашему возвращению ужин праздничный приготовь. Кто-то из нас сегодня с женой возвернётся.

– Угадай с одного раза кто, – самоуверенно бросил ему на прощание Изя.

Только братья за порог, как Иван тотчас умылся, праздничную повязку на бедра накинул и следом за ними в деревню побежал. Как раз успел к началу конкурса.

Вызывает вождь старшего брата и задаёт ему вопрос:

– Летят два крокодила. Один зелёный, другой на север. Сколько ног останется у бегемота, если жирафу хвост отрубить?

Задумался Изя и с умным видом отвечает:

– Ну, если учитывать цвет одного крокодила и направление полёта другого, то… я полагаю… это… Ах да, – спохватился вдруг он, – а в какую сторону летел второй-то крокодил? Уточните, пожалуйста.

– Не знамо куда, – ответил вождь, как отрезал.

Дочери тоже не понравились заумные рассуждения, и она с ехидцей сказала:

– Но если для вас так важно, то на запад.

– А какая разница? – не понял её отец..

– Ну, не скажите, – Изя опять сделал умный вид, – это очень важная подсказка. Так говорите, он летел в западном направлении? Так вот… значит…, если учитывать это направление и силу встречного ветра… Да ещё если хвост ему отрубить…

– Хвост отрубили носорогу, – напомнил вождь.

– Жирафу, – снова поправила его дочь.

– Ну да, жирафу, – согласился тот и, не выдержав, поторопил кандидата в мужья. – Так сколько у него останется ног-то?

– У кого? – не понял Изя.

– У носорога.

– У бегемота, папа. И не путай, пожалуйста, претендента.

– Хорошо, у бегемота, – согласился вождь и опять поторопил Изю. – Ну так, сколько будет ног-то?

– Ну… это будет…

В общем, мямлил тот, мямлил. Надоело вождю эти размышления бестолковые слушать, и велел он прогнать его и позвать среднего брата. Махмуду он задал тот же вопрос. Тот даже думать не стал, сразу понял, что эту каверзную задачу ему вовек не осилить, а решил хитростью взять.

– А что жираф? Зачем ему хвост-то рубить?.. – Махмуд сделал паузу.

– Правильно! – обрадовался вождь, что наконец-то умный жених попался. – А с крокодилами как быть?

– Да хрен с этими крокодилами, пусть себе летят, коли охота.

– Молодец! – снова похвалил его вождь, весь в предвкушении, что загадка, наконец-то, будет сейчас разгадана и у него появится зять. – Ну а дальше-то что?

– Я вот что думаю, – раздухарился тогда Махмуд, – зачем жирафу хвост рубить, когда его всего целиком на жаркое использовать можно? У меня младший брат прекрасно готовит из жирафов жаркое.

– Ну вот, дождались! – расстроился вождь. – Я ведь у тебя, Махмуд, спросил, сколько ног останется у бегемота, если жирафу хвост отрубить, когда один крокодил летит на север, а другой – зелёный, а не про то, что можно приготовить из носорога.

– Так я… – замялся Махмуд, – я это…

– Ну ладно, – смягчился вождь. Уж больно ему внуков хотелось. А вдруг третий претендент, хотя и видный из себя парень, но тоже глупым окажется. Как тогда быть? У этого – то хоть немного, но проскакивают проблески ума. Вот он и решил Махмуду немного подсобить, – с жирафом мы с тобой разобрались. Не надо ему хвост рубить, пусть живёт. С крокодилами тоже. Нехай себе летают. Правильно?

– Правильно, вождь, – согласился Махмуд. – Раз научились, то пусть летают.

– Дело осталось за малым, – продолжил вождь. – Скажи нам, Махмуд, сколько ног останется у бегемота после всего того, что мы тут с тобой наговорили?

Махмуд глубокомысленно глаза закатил и давай что-то на пальцах высчитывать.

– Это будет… – задумчиво произнёс он.

– Ну? – подбодрил его вождь.

– Это будет…

– Ну!

– Три! – радостно сообщил Махмуд.

– А почему три-то?!

– А мне эта цифра нравится.

Осерчал вождь и велел прогнать неудачника.

– Доча, – обратился он к своему чаду, – наверное, я задачу слишком трудную задал. Может, что полегче придумать?

– Нет, – отрезала та, – у всех претендентов должны быть одинаковые условия, чтобы не подумали, что мы поблажки кому-то здесь делаем.

– Так ты останешься без мужа, а я без внуков.

– Всё равно!

– Ну хорошо, – сдался вождь, – давайте следующего.

И вот настала очередь Ивана ответ держать. А он даже задумываться не стал.

– Четыре, – отвечает.

– Это почему же? – допытывается вождь.

– А вы этому жирафу хоть оба уха отрубите с головой в придачу, а как было у бегемота четыре ноги, так они и останутся.

– Верно! – обрадовался вождь и велел тотчас свадьбу играть.

Свадьбу закатили немедленно и с таким размахом, что все вожди в округе чуть от зависти не лопнули. После того как блины отвели, пристал Иван к тестю и еле уговорил того принять его братьев к себе на службу и назначить их контролировать работу слонов на лесоповале. А через два дня, когда свадьба к концу шла, а его старшие братья продолжали заливать горькой своё поражение и обмывать должности, так внезапно на них свалившиеся, он с женой незаметно покинул деревню и вернулся домой. Приготовил праздничный ужин и стал братьев дожидаться.

Вернулись те вечером в усмерть упитые, увидели праздничный стол и расплакались.

– Зря ты старался, Иван, – сказал ему Махмуд, – не будет у нас нынче праздника. Не повезло нам.

– Ну почему же? – отвечает Иван из угла, где его нельзя было толком разглядеть. – Вы же сами сказали, что кто-то из нас с женой возвернётся. А может, это я жену в дом привёл?

– Да кто же за тебя, убогого и болезного, пойдёт? – отмахнулся Изя и сел за стол. – Вот я намедни с вождем беседовал. Разрешил он нам в родную деревню вернуться и на службу нас с Махмудом к себе взял. За слонами на лесоповале следить. Вот так-то! Если бы не я, прозябать бы вам в этом шалаше до самой смерти.

– Да, – поддакнул Махмуд, – если бы не я, тебе, Иван, никогда бы в деревню не вернуться, где наши родители прежде жили.

– Верно, братья мои, – согласился с ними Иван, – если бы не вы, никогда бы мне не стать тем, кем я стал, и не женился бы я тогда на дочери вождя.

С этими словами вышел он из укрытия, подошёл к ним, а за руку жену, дочь вождя, держит. Увидели его братья и признали в нём своего главного конкурента. Ахнули они тогда от удивления и бросились к Ивану прощения просить.

Простил их Иван, так как зла на них никогда не держал, и вернулись они в родную деревню. Махмуд теперь слонами на лесоповале командует, Изя его работу контролирует, а Иван деревней правит и старого вождя внуками радует.

На этом мы и закончим свой рассказ. Добавим лишь напоследок, что Иван с женой прожили счастливо до глубокой старости и умерли в один день от обезьяньего гриппа. Но это уже совсем другая история.

НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ

Когда-то давным-давно в одной деревеньке на берегу Конго жила-была девушка по имени Мганга. И была она очень красивой. Кудрявенькая такая и чёрненькая вся с изящным синим переливом. Лоб у неё был узкий, без морщин, а ноздри широкие. Глаза большие и уши тоже – мочки, проткнутые слоновыми косточками вместо серёг, до самых хрупких плеч вытянулись. Шея тонкая, грудь большая, талия узкая, бёдра широкие. В общем, загляденье одно, да и только! А если к этому добавить ещё белоснежную кость в носу, несколько ожерелий на шее и десятка два браслетов на руках и ногах, то, сами понимаете, что она была просто неотразима.

И хотя в те далекие времена даже супермодницы из одежды носили только набедренные повязки и то не всегда, она и здесь не ударила лицом в грязь, скроив её из клочка леопардовой шкуры. Так что даже эта, почти незаметная на девушке деталь, только подчеркивала её красоту. И поэтому неудивительно, что когда она доросла до брачного возраста, всё холостое мужское население юмбы-бумбы стало бегать за ней в надежде завоевать её гордое сердце.

Но у Мганги был своенравный характер: любила она повыпендриваться. Да ещё вдобавок к этому две её бабки, две старые вдовые грымзы, познавшие тяжёлую многолетнюю жизнь замужества, и днём и ночью науськивали её, учили, как нужно правильно вести себя с мужчинами.

Среди холостого населения деревни особенно выделялся один молодой юноша. Выделялся он не только высоким ростом и ладно сложенным телом, но и умом, вернее, полным его отсутствием. Как говорили про него сами соплеменники: «Бог, сотворяя его, видимо, устал, а когда отдохнул и принялся за работу, забыл положить ему в голову ума и таким отправил на землю». В общем, даже самые тупоголовые юмба-бумба считали этого парня законченным идиотом. Конечно, это было не так, но сложившееся общественное мнение, как вы знаете, трудно переубедить. Но, как бы то ни было, он был самым лучшим охотником и самым отважным воином по всему Конго. Все боялись встретиться с ним в открытом бою. Даже хищники, учуяв его, разбегались перед ним в страхе.

И вот этот юмба-бумба, которого Бог наделил силой и отвагой, но, согласно молве, забыл дать ума, пришёл однажды к Мганге, положил к её ногам леопардовую шкуру на новые одежды и тушу огромного буйвола в придачу и попросил её стать его женой. Но девушка, которую старые грымзы научили, что нельзя сразу потакать мужчине, даже если он тебе нравится, гордо отказала ему.

– Ты бы ещё носорога притащил, – фыркнула она на прощание и скрылась в бунгало.

Тумга, так звали этого юношу, тут же ушёл на охоту и к вечеру третьего дня притащил к её порогу на могучих плечах здоровенного носорога.

– Ты что – идиот? – сердито встретила она его, как научили её всё те же старые перечницы.

– Да, – гордо ответил тот. – Забыла, что ли?

– Зачем ты его притащил? – набросилась она на него. – Что я буду с ним делать? Он такой огромный, что им можно всю деревню недели две кормить.

– Но ты же сама сказала, чтобы я тебе носорога притащил.

– Я так сказала? Хм, стала бы я мелочиться. Я бы уж сразу слона затребовала…

Ушёл Тумга опять несолоно хлебавши. Погоревал немного. Затем взял копьё, лук и стрелы и отправился в джунгли на охоту. А через неделю Мганга, выйдя из бунгало поутру до ветра, обнаружила перед дверью тушу огромадного белого слона, а рядом с ним сияющего Тумгу.

– Вот, Мганга, – сказал он торжественно, – я выполнил ещё одно твоё пожелание, и теперь ты должна выйти за меня замуж.

Она бы с радостью это сделала, ибо не встречала ещё более отважного воина и лучшего охотника, чем Тумга, но старые мымры доходчиво объяснили ей, что пока есть возможность повыпендриваться, насладиться своей властью над мужчинами, то надо этим пользоваться сейчас, так как после свадьбы этого ей уже никто не позволит.

– Я что, дура, что ли? – ответила она против своей воли.

– А разве нет? – удивился Тумга и с гордостью добавил. – Мы, юмба-бумба, все дураки!

– Но не на столько, чтобы выйти замуж за идиота! – гордо заявила та, повторив то, чему научили её умудрённые долгой жизнью старухи.

– Ах так! – воскликнул тогда рассерженный юноша. – Ты опять обманула меня! Но ты всё равно станешь моей женой, даже если мне придётся применить для этого силу!

И он набросился на непокорную девушку, чтобы схватить её и унести в своё бунгало. Но он забыл, что Мганга с детства росла сиротой, а, следовательно, как все сироты, могла за себя постоять. Она ловко увернулась от захвата и лягнула его пяткой в челюсть. Удар получился классный. Тумга потерял не только сознание, но и передний зуб. А когда очнулся и понял, что потерпел поражение от юной девы, то от стыда убежал в джунгли.

Два месяца он скитался вдали от родной деревни, пока не обрёл, наконец, душевный покой. И тогда он решил попросить у Мганги прощения за своё хамское поведение и попытаться ещё раз уговорить её выйти за него замуж. Но когда он вернулся, за ней уже ухлёстывал другой парень. Создатель не наделил его ни острым зрением, ни сильным телом, ни умением охотиться, зато не забыл вложить в его черепную коробку чуточку ума, впрочем, не больше, чем всем юмба-бумба, и одарил длинным языком и смазливой физиономией.

Тумга сразу же отправился на встречу с этим парнем, чтобы расставить все точки над «и», и поймал его у дома Мганги. Тот как раз направлялся к ней на очередное свидание.

– Знаешь что, брат, – сказал он ему, – ты лучше держись подальше от этой девчонки.

– Это почему же?

– А ты разве не слышал, как она выбила зуб одному парню, когда тот попытался за ней ухаживать?

– Уж не тебе ли? – усмехнулся тот.

– Мне, – сознался бесхитростный Тумга. – Передний. Но ты учти, я-то одного зуба лишился, а ты все потеряешь.

– Это почему же так несправедливо? – возмутился парень. – Ты один, а я так все. А может, она мне тоже только один зуб выбьет?

– Она-то может быть и один, – согласился Тумга, – да остальные я тебе повыбиваю…

Эта история закончилась мирно. Новый хахаль отвалил от Мганги, разумно рассудив, что здоровье дороже. Потому как добился бы он руки и сердце юной выпендрючки или нет – это ещё на воде копьём писано было, а вот зубы он точно потерял бы – к шаману не ходи. А сколько трагедий произошло из-за того, что возомнившие себя умники пошли на поводу своих амбиций и сделали неправильный выбор?