Текст книги "Кавказские пленницы"

Александр Чернобровкин
Кавказские пленницы

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Тася и Ася были девушками-потаскушками: потоскуют-потоскуют – и спать ложатся. Жили они в небольшом городе, работали на хлопчато-бумажном комбинате. Большую часть населения города составляли женщины. Нормальных мужиков, тем более, холостых, было раз-два и обчелся, а с наступлением смутного времени и тех не стало, подались на заработки в большие города, потому что на ХБК зарплату задерживали на несколько месяцев. В свои немного за тридцать девушки так и не побывали замужем. Правда, Тася умудрилась побывать на пороге загса, но одна: будущий муж попал в аварию по пути к будущей жене, оказался в больнице, там познакомился с медсестрой, которая быстренько легла под него, забеременела, а потом вышла за него замуж. Асе же только раз сделали предложение. По пьяне. Утром, не смотря на все ее старания, о предложении никак не могли вспомнить, а за приставание еще и по морде дали. Обычно в пятницу вечером девушки, если были деньги, распивали на двоих чекушку самогонки и шли в дом культуры на танцы для тех, кому за тридцать, где отплясывали одни бабы, или сидели дома и прикидывали, не податься ли им в путаны. Может, и подались бы, но не было денег на дорогу до Москвы, а в провинции предложение намного превышало спрос.

И тут им подвалило счастье. Их ХБК выполнил заказ для курортного управления Краснодарского края и получил по бартеру путевки в дома отдыха. Этими путевками руководство комбината расплатилось с работниками: хочешь – бери вместо зарплаты путевку, не хочешь – вообще ничего не получишь! Тася и Ася взяли хоть что-то. Заняв денег на дорогу, они покатили на Кавказ.

Обещали им хоромы, а поселили в старом корпусе, в двухместном номере со всеми удобствами в коридоре. Но кормили более-менее сносно, и море было настоящим. Первый вечер девушки приходили в себя после дороги, а на второй решили подыскать кавалеров. Они нарядились и пошли гулять на набережную. Там было много лиц мужского пола, но кавказской национальности. Девушки решили, что на безрыбье и кавказец – мужик. Но даже эти сперва не обращали на них внимания. Слишком много прогуливалось там женщин. Со временем женщин стало меньше, многие перебрались с новыми кавалерами во многочисленные кафешки на открытом воздухе. На набережную приехала роскошная иномарка, из которой вышли два черноволосых, усатых кавказца – очень даже ничего, можно сказать, красавцы. Они внимательно оглядели оставшихся на набережной женщин. Сначала пристали к одним, но быстро бросили их. И переключились на Тасю и Асю. Одного, более красивого, с большими оленьими глазами, звали Арчил, а другого – Гиви. Первый выбрал Тасю, второй – Асю.

– Пойдем в ресторан? – показав рукой на ресторан «Эльбрус», предложил Гиви.

– Нет, – сказал Арчил, – такие девушки достойны лучшего – ресторана «Кавказские горы»! Да, красавицы?

Девушки так размякли от «красавиц», что согласны были куда угодно. Арчил и Гиви зачем-то купили спиртного и закуски и повезли их на машине за город. Оказывается, не в ресторан, а просто на природу, на широкую поляну в горах. Правда, место было чудное: открывался вид на море, где плыли белые пароходики. Арчил и Гиви угостили девушек вином, смешанным с ликером, – сладеньким напитком, от которого хмелеешь незаметно. Когда обе размякли окончательно, из разложили на траве и принялись ебать. Арчил – Тасю, Гиви – Ася. Девушки смотрели друг на друга. Тася впервые видела, как ебут Асю, а Ася – как Тасю. Обе завелись от этого и дружно застонали от удовольствия. Тася успела кончить, а Ася – почти.

Арчил и Гиви выпили, покурили, поговорили на родном языке, не понятном девушкам. Впрочем, они не обращали внимания на девушек, будто тех и не было. Потом Арчил подошел к лежащей на траве Асе, перевернул ее на живот и засунул ей в очко. То же самое Гиви проделал с Тасей. Опять подруги смотрели друг на друга и стонали, но теперь уже от боли. Кавказцы долго не могли кончить и девушки притерпелись к боли, а Тася даже чуть не кончила.

Мужчины опять выпили, перекурили. Арчил позвонил по мобильному телефону и поговорил с кем-то на родном языке, весело хохоча время от времени. Тасе и Асе, попытавшимся высказать возмущение, Гиви налил по стакану сладенького напитка. Выпив, девушки решили, что от мужиков бестолку требовать хороших манер. Напоили, выебли – и на том спасибо.

– Я домой хочу, – потребовала Тася.

– Сейчас поедешь, дорогая! – пообещал, улыбаясь, Арчил. – Подожди немного!

На поляну приехала еще одна иномарка. Из нее вышли четверо кавказцев. Арчил и Гиви о чем-то весело переговорили с ними, сели в свою машину и уехали. Двое из вновьприбывших, без разговоров, заткнув Тасе рот пощечиной, поставили ее раком, и один заехал в очко, а другой засунул ей в рот. Член был такой толстый, что она чуть не задохнулась. Сосать не получалось, она просто водила головой вперед-назад, чтобы больше не били. Асю один мужчина положил на себя, предварительно засунув ей в зад, а второй въехал во влагалище. У нее появилось впечатление, что оба хуя во влагалище, трутся друг о друга. Вначале ей было противно, что с ней так – как с последней блядью, а потом ничего, пообвыклась и даже кончила разок. Затем кавказцы выпили привезенного с собой вина и закусили, не угостив девушек, поболтали, гогоча радостно, и поменялись девушками. Теперь Ася стояла раком и сосала хуй, в то время, как ее драли в очко, а Тася лежали с хуем в очке на одном мужчине, в то время, как другой засовывал ей во влагалище. Отъебав по второму кругу, кавказцы сели в машину и уехали.

Тася и Ася поревели от унижения и убежали с поляны, пока еще кто-нибудь не приехал. До наступления рассвета они сидели в кустах, трясясь от страха, потом вышли на дорогу и направились в город, который сверху был хорошо виден, даже свой дом отдыха разглядели. Почти все машины, проезжавшие мимо, останавливались и предлагали подвезти, но девушки боялись вновь оказаться на поляне в горах. По пути к дому отдыха у них созрело желание отомстить насильникам.

В доме отдыха они быстро помылись, переоделись, взяли документы и пошли в милицию, отказавшись от завтрака: не до еды было. Дежурный, молоденький лейтенантик, казалось, обрадовался их приходу.

– Если номера машин запомнили, мы их быстро найдем! – пообещал он.

У Таси была хорошая память на цифры, сразу выложила номер машины Арчила. Лейтенантик вдруг растерял всю прыть, сказал, что ему надо доложить начальству, и исчез минут на пять, а вернувшись, сказал девушкам, что их ждет начальник отделения, мол, дело очень серьезное.

Начальником был толстоватый майор, кавказец с такими же оленьими глазами, как у Арчила. Он сразу набросился на девушек с обвинениями в проституции. Тася и Ася пытались возражать, но в кабинет вошел капитан, тоже кавказец, и подтвердил, что видел их вчера на набережной.

– Хотели их арестовать за проституцию, но не успели, увезла какая-то машина, – сообщил капитан. – Найдем этих парней – и можно сажать этих, – показал он на девушек, – за проституцию. Какой, вы сказали, номер машины?

– Не помню, – соврала Тася.

– Ничего, посидите в «обезьяннике» – всё вспомните! – пообещал майор и приказал капитану: – Закрой их, пусть подумают.

Девушек закрыли в тесной камере, душной и темной. Они сели на узкую жесткую скамейку и заревели, представив себя зэчками да еще за проституцию.

Часа через два в камеру заглянул капитан.

– Ну, что, вспомнили? – поинтересовался он, потом оценивающе посмотрел на Асю и спросил: – Будем заводить дело или договоримся?

– А как договоримся? – задала вопрос Ася. – У нас мало денег, только на дорогу домой.

– Ну, бабе всегда есть чем заплатить, – сказал капитан, подождал немного, но не услышал то, что ждал. – Тогда посидите еще, подумайте, – предложил он и вышел.

– Мы согласны! – в один голос закричали девушки, боясь остаться в темной душной камере.

Тася досталась майору. Сперва он заставил сосать хуй, а когда завелся, положил ее грудью на стол и заехал в очко. Перед Тасиными глазами оказалась сводка преступности по Краснодарскому краю. Она успела прочитать, что изнасилования – самая непопулярная статья в крае и раскрываемость по ней самая низкая.

Асю драл капитан. Стоя, прислонив ее спиной к шкафу со стеклянными дверцами, которые весело позванивали. Энергичный был мужчина и напористый, даже завел Асю, но кончить она опять не успела.

Потом начальник отделения вызвал двух сержантов, русского и кавказца, и приказал им отвезти девушек в дом отдыха, на одну минуту, чтобы только схватили вещи, и сразу – на вокзал, посадить на поезд и проследить, чтобы уехали и больше здесь не появлялись, если не хотят в тюрьму.

– Можно нам помыться и пообедать? – попросила Ася, когда они ехали к дому отдыха.

– Нельзя, приказ! – отрезал кавказец и очень внимательно посмотрел на ее сиськи.

Ася все поняла, переглянулась с Тасей и ответила за двоих:

– Мы согласны.

Обоих поставили раком, положив грудью на кровати, стоявшие у противоположных стен, жопой к жопе, но Тасю ближе к изголовью, а Асю – к ногам. Сержант-кавказец заехал Асе в очко, а сержант-русский – Тасе во влагалище. Подружки негромко постанывали от боли и удовольствия. За это им разрешили помыться, не спеша собрать вещи, пообедать в столовой дома отдыха и только потом отвезли на вокзал.

Глядя вслед отходящему поезду, сержант-русский сказал, восхищенно крякнув:

– Молодей, Арчил! Сам поебался, друзьям подкинул, а заодно и бате своему и его подчиненным! И как он таких дур находит?! Никогда не ошибается!

– Глаз у него – алмаз! – согласился сержант-кавказец. – Орел!

В это время Ася и Тася лежали ниц на верхних полках, потому что задницы болели так, что не усидишь. С тоскою обе думали о том, делать аборт или нет, если вдруг забеременели, а если не делать (к чему склонялись обе), то какое отчество дать ребенку?