Текст книги "Маленькая книга о тени"

Образы тени

Для описания природы тени больше подходит язык образов и метафор, сказок и притч, а не аналитический или объективный язык терминов. Каждый из этих образов раскрывает какой-то аспект тени, но не исчерпывается простой интерпретацией. Привлекательность или даже навязчивость этих образов может говорить о том аспекте Тени, который актуален для внутренней жизни прямо сейчас. Иногда полезно посмотреть на образы как на источник полезной информации и даже мудрости в понимании того, что можно делать с темными и отвергаемыми сторонами нашей души.

Темный лес

Одно из мест обитания тени – темный лес, сумрачное пространство переплетенных веток и таинственных звуков. В нем могут обитать опасные звери и мудрые помощники. В глубине леса или за ним может скрываться заповедная страна или заколдованный замок. Один из мотивов этого образа – герой, чтобы стать героем, он должен отправиться в опасное путешествие. Для меня это означает, что без встречи с тенью невозможно развитие и реализация личности.

Подземелье

Тень часто обитает в подземелье, как чудовище в пещере, дракон, стерегущий сокровища и похищающий невинных людей. В этом образе есть указание не только на то, что тень – это опасно, но и на то, что тень хранит сокровища. Тень лишает невинности, т. е. иллюзий одномерности себя и мира.

Если герой убивает дракона и берет себе сокровища, он сам становится драконом. Для меня это иллюстрация тезиса о том, что с тенью нельзя бороться, но ее важно сдерживать. Что сокровища тени, особенно самые глубокие, нужны для больших целей, а не просто для личной выгоды.

Тень в литературе

Много лет назад Ханс Кристиан Андерсен написал сказку про тень, отделившуюся от своего господина и начавшую жить своей собственной жизнью. Из этого не вышло ничего хорошего. Ученый, потерявший тень (а печальная ирония сказки состоит в том, что он сам отправил ее в самостоятельное путешествие), так и не смог донести до людей то разумное, доброе, вечное, что лежало в основе его трудов. А тень стала важной и преуспевающей и в результате убила своего бывшего хозяина. Евгений Шварц, написавший прекрасную пьесу по мотивам сказки Андерсена, ярко показал, как тень ловко реализуется в динамике отношений власти.

И наверное, самым прямым литературным воплощением отношений тени и персоны является повесть Роберта Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». История о том, как с помощью науки добропорядочный Генри Джекил находит внутри себя отвратительного мистера Хайда, который в конце концов выходит из-под контроля. История заканчивается смертью обоих.

Заграница

Несколько лет назад у меня родилась интересная метафора про отношения сознательного «я» с тенью – отношения двух государств: они могут быть в состоянии игнорирования друг друга, войны, или переговоров, или экономической блокады и подрывных действий, но лучшая форма отношений для государств – цивилизованный визовый режим и периодические совместные мероприятия.

Вначале из-за слишком большой разницы в государственном устройстве возникают недоверие и вражда, подозрение и неприятие. Потом оказывается, что победить никого нельзя. Самые любопытные начинают изучать обычаи и язык друг друга. Определяются границы, на границах – пограничные войска. Появляются контрабандисты и перебежчики. Постепенно формируются договоренности и правила: посольства, делегации, визы. Визы даются не всем. Потом можно и визовый режим отменить, как сейчас у России с Израилем.

Но пограничные службы и службы безопасности лучше оставить – слишком разные обычаи у тени и у персоны.

Древний китайский мудрец Чжуан-цзы так пишет о контакте с тенью:

«Жил человек, который был так обеспокоен видом своей собственной тени и так недоволен своими собственными следами, что решил избавиться от того и от другого.

Метод, который он нашел, – убежать от них. Так он встал и побежал. Но он все время ставил ноги (на землю) и оставлял другой след, пока тень держалась возле него без единого затруднения. Он приписал свою неудачу тому, что бежал недостаточно быстро. Так он бежал все быстрее и быстрее, не останавливаясь, пока наконец его не настигла смерть.

Ему не удалось понять, что, если бы он просто остановился в тени, его тень исчезла бы, а если бы он сел и оставался спокойным, не было бы больше следов».

В этом небольшом историческом обзоре мне хотелось обозначить не только фактическое появление термина «тень» в психологии, но и обратить внимание на более широкий контекст. тень во множестве своих обличий может быть обнаружена в разное время и в разных культурах. В ХХ веке она получила новое имя и новые способы обращения с ней.

И конечно, отправляясь на встречу с тенью, важно помнить, что образ тени – это только метафора, удобный для некоторых случаев способ описания нашей цельной, живой и многообразной психологической жизни. Мы можем описать те же самые явления, поведение и внутренние переживания человека, не используя понятие тени, но иногда именно эта перспектива многое проясняет и задает направление работы, вовлекая не только рациональную часть нас, но и ту силу, что раскрывается в воображении и эмоциональном проживании, раскрывается через творчество и размышления, общение и создание новых форм.

По-прежнему остаются актуальными слова Марии фон Франц: «Установление контакта с тенью – пожизненный процесс всматривания и правдивого отражения того, что мы видим. Надо только удержаться в нашем основном, аутентичном ядре, нашей сокровенной самости».

Слои теневого мира

Чтобы как-то ориентироваться в глубине теневого мира, я выделяю три слоя: слой теневых персонажей, личную тень и архетипическую тень. Они отличаются глубиной и соотношением с силой «я». Если теневой импульс ощущается меньше, чем «я», если есть «понимаю, что могу с ним справиться» – мы имеем дело с теневыми тенденциями, или персонажами. Если теневое проявление ощущается как равное «я», «могу справиться, но на пределе», возможно, мы имеем дело с личной тенью. Если же тень переживается как большая сила, глубинная и могущественная, как сила, которая больше отдельной личности, скорее всего, мы имеем дело с тенью как архетипом.

Слои тени

Теневые персонажи

Я знаю в себе то, в чем я боюсь признаться другим. Глухое рычание ненависти, холодная сладость презрения, зыбкое марево лени – я борюсь и скрываю, притворяюсь и маскируюсь, сбрасывая лишь половину масок в присутствии «проверенных» друзей – соседей по камере Жизни.

Я знаю в себе то, в чем я боюсь признаться самому себе. Влажное объятие трусости, судорожный всплеск жадности, тусклый блеск уродства – все это остается в глубине моей жизни, как клещ, сосущий мою кровь, как глист, пожирающий мою плоть.

И есть то, чего я еще не знаю.

Сергей Всехсвятский

Исследуя тень, можно заметить, что есть как будто разная глубина в ее проявлениях. Есть проявления тени, которые я относительно легко могу заметить. Агрессивный импульс, сжатие стыда, безумная мысль… Уже через мгновение я могу сказать себе: «Что это я?» — и вернуться к более привычному и приятному ощущению себя, но импульсы могут появляться вновь и вновь.

Если я совсем не знаю, что с ними делать, возможно, через некоторое время я перестану их замечать, и тогда они смогут приходить во снах или через соматические проявления. Теневой импульс станет плотнее, перейдет в теневое качество и станет частью личной тени.

Одновременно тенденции, существующие в коллективной тени, могут стать «очагами притяжения» для личной тени и теневых импульсов (персонажей). Например, мало осознаваемая фанатичная глухота и нетерпимость участников дискуссий по современным политическим вопросам в России, глухота, которая, кажется, не зависит от того, что именно защищают спорящие, основана на отсутствии какой-либо позитивной программы с любой стороны. Мне представляется, что именно невозможность соприкоснуться, заметить ощущение тотального краха, безвыходности и создает слепую убежденность. Почти невозможно встретиться с этим ощущением краха страны, истории, будущего и что-то делать исходя из этого ощущения краха. Это точно требует других сил души. Имперский ура-патриотизм как противоположность панике становится способом не смотреть на многомерную, неопределенную и не всегда приятную реальность. Намного проще найти врага, на которого можно спроецировать эту невыносимость, и воевать с ним вместо кропотливой работы с собой и на своем месте в мире.

С теневыми персонажами я встречался в опыте импровизации, двигательной, театральной и словесной, когда через игру и исследование спонтанных реакций проявлялись такие состояния, импульсы и образы, по отношению к которым брала оторопь: «Что это? Как я могу быть таким? Откуда это взялось?» Одновременно я чувствовал, что в неожиданности этих образов есть большая энергия, ощущение наполненности, сила движения. Подобное переживание маленького и «стремного» откровения приходило, и когда я видел похожее появление персонажей у других. Эти проявления неожиданны, энергичны, коротки и отчасти контролируемы. Тень показывается как плавник большой рыбы и исчезает под поверхностью привычного. Это может быть вульгарная фраза, неприличный жест, судорожная просьба о помощи…

Упражнение. Вспомните эпизод из своей жизни, когда вы действовали и проявляли себя неожиданно, не так, как обычно? Что это было за проявление? Каким вы были в этот момент? Какие качества проявлялись?

Это может быть интересный, позитивный или неприятный эпизод. Вспоминайте его, не слишком вовлекаясь в переживания, скорее, как зритель. Как бы вы могли назвать появившегося персонажа?

Теневые тенденции могут проявляться не только в переживаемых импульсах, но и в хронических напряжениях, неосознаваемых особенностях движения, которые исследователь танца Рудольф Лабан так и назвал — «теневыми движениями».

Мы беседуем с товарищем у него на кухне, уже достаточно давно и неожиданно я замечаю, что его нога начинает подрагивать, в то время как он увлеченно излагает какую-то свою идею. И это действие настолько не связывается с общим контекстом беседы, что вызывает мой интерес, и я обращаю его внимание на это движение. Он с удивлением выслушивает меня, и заметно, что ему не очень-то легко признать существование этого движения.

Иногда на танцевально-психологических тренингах мы исследуем привычное и мало осознаваемое напряжение в теле через преувеличение этого напряжения или движения и нахождение своего рода «персонажа», двигательного характера, стоящего за ними. У этого персонажа есть желания, отношения с окружающим, может быть, имя. Это маленькие кусочки тени, доступные и достаточно безопасные. Мы можем признать в себе присутствие, например, таких персонажей: Лгуньи Луши, Развратного Ромы, Раззявы Розы, Холодного Хаима, Потного Паши и т. д.

Следующим шагом будет способность узнавать их и «обнимать». Узнавать в желаниях, импульсах, напряжениях; признавать их присутствие и тем самым становиться больше их. Не отрицать и не стыдиться, наблюдать за этими персонажами и узнавать, что за потребности и чувства стоят за их появлением.

Недовыраженная злость и потребность в принятии, желание защитить свои интересы и стремление проявить свою заинтересованность в партнере – все это может стать содержанием тени. Возможно, раньше у нас просто не было возможности научиться проявлять их открыто; возможно, прямое выражение чувств и желаний оказалось под запретом в какие-то периоды личной истории. Тогда они вытесняются и могут проявляться через напряжения и бессознательные импульсы.

Юнгианцы отмечают, что фигуры тени (во снах) появляются впервые не в человеческом облике, а в обличье космических пришельцев, вампиров, зомби, полуживотных/полулюдей (монстров) и т. п. «Они бросают нам вызов своим нежелательным, но неизбежным присутствием» (Р. Робертсон). Тень существует как нечто недооформившееся, неопределенное, странное.

Недооформленность, или нечеловеческий характер образов, тени также показывает, что тень уже появилась и начала оформляться. Именно на этом этапе, этапе оформления, и важно включиться личности, определить волевым и творческим усилием форму и степень проявленности теневого импульса.

Важно, что в отношении не слишком сильных теневых тенденций у нас сохраняется возможность контроля, влияния, и поэтому во взаимодействии с ними важна позиция «мудрого правителя»: признавать эти желания и потребности и находить максимально экологичные и творческие способы их удовлетворения. Как пишет Кен Уилбер: «В качестве первого шага на этом уровне нужно дать волю теневым тенденциям, создать для них пространство, подружиться с теми неудобными чувствами, которые мы прежде презирали. Мы должны сознательно соприкоснуться с ними и принять их со всей открытостью, на которую способны. А это значит позволить себе испытывать подавленность, тревогу, отверженность, скуку, обиду или смущение. Это значит, что там, где мы раньше всячески сопротивлялись этим чувствам, мы теперь просто позволяем им проявлять себя. Мы даже активно поощряем их. Мы приглашаем эти симптомы к себе в дом и даем им свободно двигаться и дышать полной грудью, просто пытаясь при этом постоянно сознавать их и те формы, которые они принимают. Этот первый шаг в психотерапии очень прост, и во многих случаях остальные шаги вообще не нужны, ибо в тот самый момент, когда мы искренне принимаем симптом, мы принимаем также и большую часть тени, которая в нем скрыта».

Теневые триггеры. Есть ли ситуации, когда вы чаще, чем обычно, чувствуете и реализуете теневые импульсы, на вас «находит»? Это могут быть ситуации конкуренции или столкновения с грубостью, воспитание детей или религиозные вопросы. Любая ситуация, в которой вы ощущаете явный дискомфорт от собственных действий или активно реагируете на действия и слова других людей, может быть проявлением тени, служить спусковым механизмом, запускающим теневое поведение.

Личная тень: зеркальный двойник

Существует много представлений о том, что такое «я». Некоторые утверждают, что есть постоянная сущность, другие – что «я» формируется в отношениях, третьи – что «я» – это большая иллюзия. Мы оставим пока эти споры в стороне, но предположим, что у нас есть некоторое, не всегда оформленное, но воспринимаемое как более-менее постоянное переживание себя. Чаще всего утром, просыпаясь, мы помним (или очень быстро вспоминаем), кто мы есть. Вот это подвижное, но постоянное ощущение идентичности мы пока назовем «я».

Это «я» обладает набором качеств, о нем составляют суждения другие люди и мы сами, оно становится действующим лицом в драме или комедии жизни. А теперь представьте, что у этого самого «я» есть двойник: точно такой же человек, но полностью противоположный. Эта противоположность и будет вашей тенью, вашим «не-я».

Если вы называете себя мягким и мирным человеком, ваша воинственная и жесткая часть находится в тени. Если вы легки на подъем и в общении, ваша сомневающаяся и осторожная сторона остается скрыта в подземелье бессознательного. Естественно, тень – это не все что угодно, у нее есть границы. Эти границы определяются нашими физическими и генетическими особенностями, нашей личной историей и нашими выборами. Там, где мы находим выбор, появляется возможность перестроить отношения с тенью, переоформить границы личности.

Персональная тень – это хранилище боли и страхов, стыда и насилия, которое мы не могли и до сих пор не можем признать и принять; частный ад, тщательно спрятанный от любого взгляда. Иногда человек прячет этот ад от самого себя. Личную тень сложнее осознать и принять, чем теневых персонажей. В отношениях с персонажами мы находимся в более сильной позиции, мы достаточно легко можем их контролировать и выпускать, мы не теряем ощущения безопасности.

Отношения с личной тенью – это отношения на равных, борьба с непредсказуемым финалом. Причем эта борьба начинается с того, что мы не видим противника, не можем признать его существования. Я имею в виду, что мы, встречаясь с тенью, вначале воспринимаем ее как «другого», видим ее в других людях, в тех, кто вызывает отторжение, гнев, презрение, особенно с оттенком неловкости. И самая большая смелость, необходимая для реальной встречи с собственной тенью, – это признание, глубокое переживание того, что все эти проявления, отвергаемые и ненавидимые, есть во мне, присутствуют в глубинах моей психики.

Как писал в одном из своих стихотворений дзенский мастер Тик Нат Хан:

 
Я – истощенный ребенок из Уганды,
Мои ноги похожи на бамбуковые палки.
И я – торговец оружием,
Посылающий в Уганду смерть.
Я – двенадцатилетняя девочка,
Беженка на маленькой лодке,
Которая бросилась в океан
После того, как ее изнасиловал пират.
И я – пират, чье сердце все еще неспособно
Видеть и любить.
Я – член политбюро, и в моих руках огромная власть.
И я – политзаключенный,
Медленно умирающий в трудовом лагере.
Моя радость словно весна – так тепла,
Что на всей Земле распускаются цветы.
Моя боль словно река слез – так велика,
Что может переполнить четыре океана.
Пожалуйста, называйте меня моими истинными именами.
 

Перевод М. Щербакова

Итак, нам сложно встретиться с личной тенью напрямую, но мы можем обнаружить ее через проекции, через то, что вызывает повышенную эмоциональную реакцию, повторяющуюся, плохо понимаемую, лишенную гибкости реакцию, в которой отсутствует выбор. В работе с проекциями важно вернуть их себе, присвоить, признать существование этих качеств в себе.

Я исследовал некоторые аспекты своей собственной тени через «Теневой дневник», в котором фиксировал свои эмоциональные реакции неприятия по отношению к людям и явлениям. Здесь я приведу пару записей, относящихся к танцу.

Shadow Diary 7.11.12

Я всегда не любил танец живота. Мне не нравится стилистика, музыка, качество движений, а особенно образ и манеры танцовщиц. Не люблю – значит, отвергаю. И я долго не мог добраться до истоков этого неприятия. Потому что рационально непонятно, что с ним не так, потому что есть настоящие мастера и в этом стиле, потому что его популярность отражает какую-то важную потребность у современных женщин. Но рациональное понимание не помогало.

Некоторое время назад наконец-то что-то прояснилось. Я веду занятие и двигаюсь сам, у меня стало больше этнической музыки в последнее время, поэтому звучат индийско-восточно-ньюэйджевские мотивы. Я замечаю через некоторое время характерные волны и восьмерки, проходящие через таз, я понимаю, что танцую какую-то свою версию танца живота. Как интересно!

Я начинаю наблюдать за состоянием – что же я танцую, когда танцую это? Для меня качество движения связано с чувственностью, сексуальностью и одновременно – демонстративностью. Если говорить совсем резко и откровенно, в этом танце я ощущаю себя «шлюхой с понтами». Да, похоже, что именно это я и не принимаю… в себе.

В своем понимании танца я все время исходил из того, что сексуальность – это один из многих и далеко не самый интересный аспект танца. Такова традиция, идущая из танца модерн и утверждающая себя в противодействии как выхолощенности балета, так и разнузданности кабаре. В подобном утверждении, кроме правды, есть и определенная претенциозность. Это также означает, что сексуальность танца остается в тени и может принимать бессознательные формы.

Я, естественно, интересовался и подробно исследовал взаимосвязь танца и сексуальности. Мы делали большой перформанс, исследуя тему сексуальности, несколько лет я вел небольшой тренинг «Танец и сексуальность», но как будто во всем этом присутствовала большая дистанция между человеком и сексуальностью как стихией, как живым хаосом чувств и инстинктов. Эта дистанция не позволяла замечать и выражать некоторые аспекты сексуальности, поэтому они оставались в тени. Их отрицание проявлялось через отрицание танца живота.

Если переводить эту тему в плоскость интеграции, то можно сформулировать следующий вопрос: как можно быть с собственной чувственностью честным, открытым и в контакте с другими? И постепенно становиться ответом.

Shadow Diary 7.06.12

«Я люблю танго, но мне категорически не нравится салонный стиль в милонгах».

Я написал эту фразу для одного поста в блоге, и внимание зацепилось за слово «категорически». Зацепилось, потому что одним из проявлений тени может быть активное «неприятие каких-либо черт характера и поведения других людей». Ключевое фраза здесь, обозначающая эмоциональную заряженность, – «категорически не нравится».

Могу ли я сейчас провести диалог с этой тенью?

Что именно мне не нравится на милонгах? Что такое салонный стиль?

Какие чувства они вызывают?

Какие ощущения?

Что напоминает?

Слово, которое приходит сразу, – ненатуральность, ощущение искусственности, напряженные взгляды и лица. Понятно, что это идея, концепция, а не переживание. Что же я действительно чувствую?

Стоп! Что происходит с моим лицом?

А, это у меня напряжение, в основном вокруг рта.

С чем оно связано? Похоже, с желанием показать себя «на уровне» и со страхом оценки.

Это только про меня? М-м-м, не похоже.

Телесно общее ощущение стеснения: мало пространства, мало направлений, слишком много ограничений. Ага… и мало техники.

Вот это общее ощущение несвободы, в первую очередь своей собственной, недовольство и неуверенность в своем танце я выношу вовне, оно окрашивает мое восприятие.

Какая эмоция, кроме недовольства?

Пожалуй, презрение. Что же я отвергаю?

Возможно, признание моей собственной неестественности, ненатуральности, стремления казаться, а не быть…

В середине груди что-то начинает разворачиваться, как теплая рана, наполненная теплотой стыда и раскаяния. Я вдыхаю ее, позволяю растекаться по пространству тела.

Что еще?

Салонный стиль – это старомодность. Я всегда ощущал и воспринимал себя в современности. Меня интересовала современность и вечность, но мало интересовала история. Но есть несколько движений в современность, которые прошли совсем мимо меня, и сейчас, с возрастом, я начинаю думать: «А не становлюсь ли я сам старомодным?» И изгоняю из себя это опасение, а вместе с ним возможность иначе смотреть на old-fashioned style танго-салона. Например, с умилением или легкой иронией. Или вообще не «париться» по этому поводу: танец важнее.

Таким образом, важно заметить эмоциональную реакцию и присвоить себе проекцию. Очистить восприятие явления от того эмоционального материала, который я на него «навешиваю». Таким образом меняются границы «я» и тени. Таким образом можно продолжить танец. Нужно только развернуться от сопротивления к взаимодействию. «…Большинство людей испытывают очень сильное сопротивление принятию своей тени, сопротивление признанию того, что отбрасываемые ими импульсы и черты принадлежат им. Собственно говоря, сопротивление – главная причина проекций. Человек сопротивляется своей тени, сопротивляется своим нелюбимым сторонам и поэтому отбрасывает, проецирует их. Так что везде, где есть проекция, неподалеку прячется какое-то сопротивление. Иногда это умеренное сопротивление, иногда сильное» (К. Уилбер).

Одной из техник для присвоения проекции, которую я использую на тренингах, является разработанная в рамках интегрального подхода методика «3—2—1 Shadow Process», или «Процесс с Тенью 3—2—1».

«Процесс с Тенью 3—2—1»:

1. Выберите человека, явление или событие, которые вызывают вашу достаточно сильную эмоциональную реакцию (приятную или неприятную). Опишите ее в терминах 3-го лица, т. е. как он, она или это.

2. На следующем шаге войдите в ситуацию из перспективы 2-го лица, обращаясь к нему и от его имени, через «ты/вы»: напишите воображаемый диалог, включая точку зрения другого человека.

3. Наконец, встаньте на точку зрения этого явления/человека/того, что вызывает эмоциональную реакцию, опишите события с точки зрения 1-го лица, через «я», от его/ее имени.

Полезно прописать и проговорить вслух все упражнение со всеми этапами. Это может занять от 5 минут до получаса. Основная задача – перейти от позиции 3-го лица: «оно действует на меня» – к перспективе 1-го лица: «это я/мое». Этот процесс позволяет вернуть проецируемую на человека или явление тень в поле осознавания. Явление от этого не меняется, меняется эмоциональная реакция и оценка, появляется большая свобода в выборе реакции. Возвращая себе свою тень, мы освобождаем себя от других и других от себя.

Немного проясним понятие перспектив 1-го, 2-го и 3-го лиц. С одной стороны, это просто грамматические формы: я, ты или они. Если мы углубимся в понимание того, что могут выражать перспективы, то сможем заметить, что перспектива 3-его лица объектифицирует явления, помещает их вне нас, делает их существование в чем-то независимым от нас. Объект, кажется, не имеет ничего общего с тем, что есть «я».

Например: «Она настолько высокомерна! Это действует мне на нервы!»

Внимательно и ясно рассматривая явления или отношения с позиции 3-го лица, мы можем больше прояснить причины нашей реакции. Перспектива 2-го лица – это перспектива диалога, взаимного выражения чувств, мыслей и эмоций. Диалог – это живой обмен, понимание и уточнение, готовность видеть другого, слушать его позицию и его чувства и выражать свои. Если реальный диалог невозможен, сработает и воображаемый. Именно в диалоге мы можем заметить, что отчасти причина эмоциональной реакции не только в действиях или качествах другой стороны, есть что-то в нас, что включает эту ситуацию! Только заметив в этой ситуации что-то принадлежащее нам самим, можно перейти к перспективе 1-го лица, то есть воплощению, признанию в себе тех качеств или особенностей, которые вызывают эмоциональную реакцию. Естественно, эти качества могут отличаться интенсивностью или способом выражения, но можно заметить, что, когда мы возвращаем себе свою тень, признаем наличие у себя этого качества, то сила эмоциональной реакции падает, видение проясняется, способности выбирать и сопереживать увеличиваются. Наша жизнь становится больше нашей.

Один из моих примеров. Некоторое время я достаточно интенсивно спорил в социальных сетях с давним знакомым. Это были концептуальные и философские споры, но они быстро приводили к эмоциональной включенности. Намного позднее, просто взяв обязательство не включаться в эти споры, я понял, что мое возмущение отсутствием понимания со стороны собеседника очень точно отражало мое собственное нежелание понимать его, разбираться с его позицией. Поэтому вступать в любые сетевые дискуссии я считаю возможным только при взаимном желании понять друг друга. Все остальные ситуации бесперспективны.

«Процесс с Тенью 3—2—1» – это глубинное исследование себя, когда мир предстает зеркалом, возвращающим нам отвергаемые и подавляемые части нас. Результатом является бОльшая свобода и принятие себя и мира.

Правда, мне не хватает в «Процессе Тень 3—2—1» телесного переживания и двигательного опыта, поэтому я дополнил его частью, связанной с движением. В конце процесса или на любом его этапе, когда вы чувствуете сопротивление или застревание, вы можете найти побольше свободного пространства, встать и начать «примерять» телесный образ человека, отношения с которым вызывают эмоциональную реакцию. Это достаточно интересное и специфическое переживание, когда вы «примеряете» осанку, постановку головы, характерные движения другого человека. Затем вы можете включить музыку и отпустить свое двигательное воображение, попробовав станцевать так, чтобы выразить особенности телесного существования этого человека, станцевать его танец. На следующем этапе вы переходите к своему собственному танцу, возвращаетесь к своему способу движения, но сохраняете в нем элементы, качества, особенности танца другого. Это невербальное взаимодействие помогает найти возможности диалога и сопереживания не на интеллектуальном, а на более непосредственном эмоциональном и телесном уровнях.

Возвращение проекций иногда вызывает сопротивление. Как пишет Кен Уилбер, «понять идею проецирования как отбрасывания тени просто; но принять ее на вооружение для работы над собой нелегко, так как это перекрывает кислород некоторым из самых драгоценнейших наших иллюзий». Эта иллюзия – ограниченное и застывшее представление о себе самом. Чтобы выйти из этой иллюзии, необходимо признать, что мы больше, чем мы о себе думаем, причем «больше» относится ко всему спектру. Хотя самые заметные проявления тени видны в крайних проявлениях социальной ненависти, таких как расизм, сексизм или гомофобия. При встрече с подобными проявлениями важно не впасть в отрицание отрицания, ненависть к ненависти, важно увидеть в этом голос травмы, зов исцеления. Тень говорит об отсутствии интеграции, о расколе внутри «я».

Признание теневых сторон «я», принятие отрицаемых и отвергаемых качеств и импульсов не означает следования или согласия. У нас остается вопрос выбора. Юнг писал, что тень ставит перед человеком большие моральные дилеммы. С одной стороны, нам важно делать точные моральные выборы, а с другой – признавать присутствие того, что мы осуждаем в других, в себе. Сохранить свои границы и одновременно быть в живом контакте с жизнью и людьми.

Как найти точную долю признания и принятия тени, но при этом сохранить внутренние ценности? Решение этих моральных вопросов – иногда долгий процесс, не приводящий к готовым ответам. Иногда ситуация проста, и тогда то, что в других условиях было тенью, становится ясной и простой реакцией для защиты собственной жизни и жизни близких. Но в современном постмодернистском и постгуманистическом мире, где границ так много и они так размыты, ориентирами в этих выборах могут служить стремление к большей честности перед самими собой и желание увеличить целостность собственной жизни как части жизни мира, а также ясное понимание ценностей, которые мы утверждаем своей жизнью в мире.