Текст книги "Лик Архистратига"

Рэм, тоже поражённый уникальным зрелищем, даже замер возле группы статуй на некоторое время. Отвлёк его шум распахнувшейся боковой двери. В залу ворвалась группа Бауэра, волоча за собой человека со скученными за спиной руками.

Увидев своих, штурмовики обрадовались: все собрались в центральном зале. Значит, задуманное получилось как нельзя лучше. Значит, победа свалилась в руки без каких-либо непредвиденных потерь.

– Это Рудольф Штайнер, – коротко доложил Бауэр. – Хотел убежать через северную калитку, но наткнулся на нас. Двоих его телохранителей пришлось завалить – непроизвольные отходы производства, так уж вышло.

– Что ж это вы, господин Штайнер, от гостей бегаете? – усмехнулся отрядный. – Или вам наша компания не подойдёт на пути в инфернальные миры?

– Что вы можете знать об инфернальных и потусторонних мирах? – вызывающе посмотрел Рудольф на штурмовика. – Молод ещё. Тем более, что в инфернальные измерения – вам чистая дорога. А мы как-нибудь постараемся довольствоваться потусторонним Зазеркальем. Мы не гордые.

Рэм относился с разрушающей нетерпимостью к каким-либо возражениям, тем более от противника ничего подобного выслушивать не собирался. Щёки его покрылись румянцем, однако на этот раз он сдержался.

– Что вы, любезный, подразумеваете под Зазеркальем? И что можете сказать, чего не знаю я? – дерзко посмотрел он на Штайнера. – Все ваши выдумки про потустороннее Зазеркалье – просто прокисшие сказки бабушки, либо сочинённое правило для прихожан, чтобы вынудить или склонить к послушанию доверчивых слушателей.

Основатель Гетенаума взгляда не отвёл, но чуть заметно пожал плечами:

– Во-первых, вы должны отпустить приехавших ко мне русских. Это Андрей Белый и Максимилиан Волошин, вон они, в толпе пленённых. Надеюсь, вам не нужны международные скандалы? Тогда будьте так снисходительны, проверьте у туристов документы и взвесьте своё поведение на весах государственной политики и декрета неприкасаемости. Во-вторых, что вы можете знать о трансе, одержимости, истерии, эпилепсии, сомнамбулизме – чувствах, характерным демонам и демоническим созданиям? Люди учатся этому специально, чтобы иметь проникновение в определённые миры Зазеркалья. В-третьих, эмоциональный всплеск помогает бестелесным сконцентрироваться, и любому разумному физическому телу – тоже, ибо возникает другая форма мышления и управления энергетическим миром. Но вам никогда не понять этого, потому как человек, доверяющийся только инстинкту, становится плотоядным и звероподобным.

– Кем?! – глаза штурмовика медленно наливались бычьей кровью. – Я не посмотрю, что ты профессор…

– Быком! – звонко усмехнулся Штайнер. – Именно быком! Ни на что большее такой зверь никогда не потянет!

Тут же сокрушительный короткий удар в челюсть отбросил умного лектора на группу статуй и он, пролетев несколько шагов по воздуху, ударился темечком о грудь Денницы.

Тело Штайнера сползло на пол, оставляя на статуе жирный кровавый след, а лик архистратига обнажился, и ритуальная маска со змеями упала на грудь поверженного профессора.

– Ничего, очухается, – буркнул Рэм. – А если нет, то сам виноват. Бауэр, – окликнул он своего заместителя, – поджигайте помещение! Всё поджигайте! Полностью! Огня! Хочу огня!

– Что с людьми делать? – спросил один из штурмовиков, кивнув на небольшую толпу пленников.

– Гоните всех! Не будет Гетенаума – не будет и нового учения. Гоните всех к чертям собачьим! Лишняя кровь нам не нужна. А русских… русских пока не отпускайте. Надо срочно с ними побеседовать: ни нам, ни им не нужны лишние воспоминания. А если дипломатического разговора не поймут, собаками их потравите, тогда научатся Германию уважать.

Штурмовики принялись пинками и короткими дубинками выгонять из помещения жителей ашрама. Двое мужчин подхватили под руки тело Штайнера и уволокли с собой на улицу.[36]36
  Штайнер прожил после нападения не больше года. Умер в 1925.


[Закрыть] Двое женщин уже успели перебинтовать профессору голову, но выживет ли он, не знал никто.

– Хватка у Рэма есть. Есть и стремление к власти, – отметил Хаусхофер. – Только он слаб духом, беден понятием мистического мира и умом, а поэтому никогда не сможет стать фюрером, хотя рвётся к этому с беспредельным желанием. Но и Рудольф Штайнер тоже был не слишком большой утратой для нас. Он, хотя и профессор, и неплохой лектор, а всё же нам с ним не по пути. Кстати, у меня с собой есть кое-какие философские выписки. Я вам сейчас прочту.

Пока профессор рылся в портфеле, молодые люди переглянулись. Ведь не каждый день и не к каждому приезжает учитель и не простой. Значит, для чего-то ты ещё нужен этому миру и должен сделать этот мир таким, как надо. Или таким, каким ему быть надлежит по решению сильных людей государства, то есть князей мира сего.

Карл Хаусхофер вынул из портфеля папку бумаг, перелистал и вытащил нужную: «Магия есть господство над миром через познание необходимости и закономерности таинственных сил мира. Свободы духа я не видел у людей, увлечённых оккультизмом. Они не владели оккультными силами – оккультная сила владела ими… Редко кто производил на меня впечатление столь безблагодатное, как Штайнер. Ни одного луча, падающего сверху. Всё хотел он добыть снизу, страстным усилием прорваться к духовному миру».[37]37
  Н. А. Бердяев.


[Закрыть]

– Из истории нам известно, что когда-то могучий, но доверчивый бог Тор схватился со змеем Ёрмургандом, – профессор отложил рукопись, принявшись вспоминать мистическую историю. – Тор размозжил голову змею ударом молота. Только это не было победой. В битве, как и в любой войне, никогда не бывает победителя. Тор после сражения сам сумел сделать только несколько шагов, упал и тут же умер от ядовитых укусов змея. Но из хеля[38]38
  Германское царство мёртвых.


[Закрыть] за всем происходящим внимательно следили, потому что не дали так просто умереть Ёрмурганду. Из его крови родились нибелунги – наши предки. Роду избранных дано многое, но и спросится многое. Некоторые считают, что там, где есть Благодать избранных, там нет места для страдания и страсти, как не бывает ночи без дня и наоборот. Но каждый ариец вынужден с детства жить страданиями. Если он родился для того, чтобы умереть – нужна ли ему жизнь? нужна ли ему избранность? Он давал согласие Богу на смерть и только тогда смог овладеть жизнью на какое-то время. Значит, для любого человека смерть является чистой благодатью. Именно её человек и не ищет! Головная боль! Зачем нужна смерть, когда есть жизнь?! А не мешало бы познакомиться с этой госпожой, потому что нельзя жить по вселенскому правилу, предписанному Всевышним. Нельзя замыкаться только на заповедях, данных Господом, ибо человек ежедневно, ежеминутно, ежесекундно нарушает Божественные правила, рискуя всю жизнь потратить на покаяние, исправление своих проделок, либо на творчество чего-то нового, что поможет разом исправить все неблагополучные дела. Победителей не судят! – вот в чём выигрыш победителя. Значит, необходимо постоянно расценивать наши возможности, то есть, что же реально нам остаётся? Либо принять аксиому: не согрешу – не покаюсь, либо Господь – на то и Господь, чтоб всё простить, либо не то делаю, что хочу, а что не хочу – то делаю. И любой человек считает, что если поступает с ближним не слишком плохо – это воистину хорошо. Редко кто из людей задаёт себе неординарный вопрос: а нужна ли человеку истина?

– Но ведь истина состоит в том, что мы существуем?! – немного робея, спросил Шикльгрубер.

– Молодец! – обрадовался заинтересованности аудитории профессор. Истина обязательно нужна, даже та, что мы всё-таки существуем! Да она нужна! Но не всем и не каждому, запомните это! Истина нужна только избранным, потому что остальные никогда не поймут, что же с ней делать и зачем она вообще. Некоторые называют это Абсурдом или же Хаосом. А что он такое, вы задавали когда-нибудь себе вопрос?

– Хаос, – снова подал голос, осмелевший Адольф Шикльгрубер. – Хаос – это живая настоящая энергия, это великая несказанная сила и реальная помощь для ещё живущих. Это мощнейшие потоки Космической энергии, сметающей всё живое, либо воскрешающей даже то, что уже отмерло и стало отбросом. Всё это до мельчайших подробностей я чувствовал там, у копья Лонгина в Харбурге, когда вы подошли ко мне.

– Правильно! Но противоположное Хаосу – это, как ни странно, Порядок, который даже написан должен быть всегда с большой буквы. И это следующий вопрос, ведь рамки и полочки Порядка сконструировали сами люди. Затем пожали друг другу руки – вот мы какие хорошие! – и принялись считать, что Порядок – это жизненный Закон, уклад, правило цивилизации, прогресса и всего остального прочего. Теперь посмотрим, что составляет ваш Порядок на сегодняшний день? Для большинства – это дом, работа, гастроном. Сакраментальный треугольник безысходности. Не слишком ли дорогая плата за жизнь? Ведь вы же сами не терпите, когда слышите от евреев, от торгашей, мол, какие вы арийцы? Вы погань пьяная! Чем же вам такое отношение не понравилось, и вы устроили пивной путч? Чем вам не нравится закон? Ведь все сколоченные людьми полки сознания и есть Порядок, то есть Закон. Может быть, Закон и нужен кому-то. Право слово, человек иногда просто теряется без кнута и без пряника. Не знает, что делать, как жить, по какому пути можно и должно идти, а по какому нет. А вот Хаос – Вечный Хаос – это нечто другое. Это изобретение Всевышнего, если хотите! Человеку здесь дано разобраться самому: что можно, а что нельзя в этом мире. Для того он и послан сюда, чтобы научится быть Творцом по образу и подобию Божию, а не жить в замкнутом пространстве треугольника. Собственно, каждый человек рано или поздно задаёт себе вопрос: а зачем я живу? для чего послан в этот мир? чтобы жить в сакраментальном треугольнике, который превращается в замкнутое пространство всей жизни? чтобы пожрать, погадить и спокойно подохнуть? Этакое «П» в кубе. Тут для некоторых существует небольшая отдушина, так сказать, лазейка: живу для того, чтобы оставить потомство. А для чего нужна потомкам жизнь, если родители кроме постылого пыльного треугольника ничего дать не могут? Некоторые из деток, особенно в юности, часто сами ищут ответы. Отсюда и возникает конфликт: отцы и дети. Но, подрастая, детки смиряются с треугольником и совсем уже не обращают внимания на мир Хаоса. Вернее, слышали что-то, где-то и когда-то. Ну, возможно и есть это что-то, а оно надо? Зачем ловить журавля в небе, когда синица уже в руках?! Тут совсем другая жизнь…

Хаусхофер прервался на секунду, достал из портфеля термос три картонных стаканчика, разлил кофе.

– Угощайтесь, господа, – галантно пригласил профессор свою малочисленную аудиторию. – Это не эрзац.

Молодые люди потянулись к стаканчикам, носами чуя, что это действительно не эрзац. Пара глотков настоящего кофе сказалась на всех троих. Глаза загорелись светлым внутренним огнём, что предвещало готовность к борьбе за будущее, полыхающее таким же жизненным могучим огнём, как и речь профессора. Потому что только внутренним огнём жив человек и если нет такого, то обычно ничего не случается вообще.

– Вы, вероятно, понять не можете – почему профессор приехал лекции читать и где? – усмехнулся Хаусхофер. – Ведь так? Совсем недавно братство розенкрейцеров открыто заявило, что сейчас во многих странах стали появляться пророчествующие безумцы. Многие из них выдают себя за потомков Нострадамуса и претендуют на пророчество будущего Германии. Да, да, ни больше, ни меньше. Представляете?

– Если не секрет, в чём выражаются эти пророчества? – подал голос Рудольф Гесс. – Вы знаете, шеф, что я всегда с определённым вниманием относился к таким полубезумным оракулам.

– О, никаких секретов! – улыбнулся профессор. – Известно, французский Екклесиаст Мишель Нострадамус скончался 2-го июля 1566 года и похоронен в церкви францисканского монастыря. Но весь разумный мир был потрясён вестью о последнем предсказании пророка. Оказывается, тело проповедника эксгумировали и нашли в гробу рядом с телом металлическую пластину, на которой стояла точная дата эксгумации, и было дописано несколько сопутствующих слов. Я знал, что вы Рудольф, этим заинтересуетесь, и прихватил с собой «Столетия», ту самую книгу Нострадамуса, вокруг которой до сих пор происходят бесконечные споры. Кстати, заметьте, что эта книга по числу своих переизданий уступает только Библии.

Хаусхофер привычно полез в бездонный портфель и вытянул старинный фолиант внушительных размеров. Книга была явно раритетной, и оба заключённых, удостоившихся свидания, натурально разинули рты от удивления. Хотя для Гесса выходки шефа не являлись новшеством, однако и ему пришло время удивиться. Тем более, что Хаусхофер именно с этого момента оказался осуждён Фемидой на участие в будущей биографии юношей.

– Так вот, – как ни в чём не бывало, промолвил профессор. – Я даже заранее отметил кое-какие пророчества Нострадамуса, относящиеся непосредственно к нашему государству и к одному из наших соседей.

– Любому из наших географических соседей необходим кайзер, – вставил Гесс. – Потому как ни одна страна не сравнится с Германией!

– Похвально, похвально, – кивнул Хаусхофер. – Но предсказание касается пока ещё дружественной нам страны. Это Россия.

– Насколько эта дружба опасна? – попытался уточнить Шикльгрубер.

– Насколько? – хмыкнул профессор. – Судите сами. Вот один из катренов, отмеченных мною:

 
Чтобы поддержать потрясённую великую ризу,
Для очищения этого красные маршируют.
Семья будет почти уничтожена смертью.
Красно-красные истребят красных.
Кровь невинных вдов и девиц.
Так много зла совершено великим Красным.
Святые образа погружены в горящий воск.
Все поражены ужасом, никто не двинется с места.
 

Революция уже произошла в России и отнюдь не без участия Германии. Вы оба, надеюсь, знаете историю, дело не в этом. Здесь хватает многообещающих предсказаний, относящихся не просто успехам нашей родины на разных поприщах, а к действительному величию Германии во всех частях подлунного мира. Это отнюдь не гадание на кофейной гуще, а будущая реальность! Но вся проблема состоит в том, что участие Востока в наших победах вполне возможно. Только Германия никогда не нуждалась в союзниках, тем более, неблагонадёжных. Я думаю, что нам следует опасаться соседей с Востока. Об этом гласит катрен II, 29 из той же книги:

 
Восточный человек покинет своё местопребывание,
Перейдёт Аппенинские горы, чтобы увидеть Галлию.
Пронзит небо, воды и снег,
И каждого поразит своим жезлом.
 

Хаусхофер на секунду замолчал, и в камере повисла гнетущая тишина, поскольку оба слушателя были поражены услышанным.

– Что примолкли, арестанты? – весело спросил профессор. – В предсказаниях надо искать не печальный конец, а подсказку, как победить, обойти то, что может произойти. Надо сделать, чтобы это что-то никогда не произошло! Я доходчиво выражаюсь?

Оба слушателя усердно закивали головами. Неожиданные речи профессора настроили молодых людей на серьёзные размышления о судьбе Германии.

Смогут ли они принять участие в становлении своей страны? За благополучную судьбу родины в каждой стране любой юноша отдаст многое, а потомственный ариец и подавно.

Профессор встал, молча прошёлся, заложив руки за спину, по не слишком широкому помещению камеры свиданий. Потом снова взглянул на слушавших его арестантов. Оба сидели, не говоря ни слова, так как прекрасно понимали, что приезд профессора не ограничится одной только лекцией на, пусть важные, но всё-таки далёкие темы.

– Так вот, – продолжил Хаусхофер. – Всё мыслящее общество охвачено сейчас предсказаниями оракулов с разных сторон. Именно в народившемся хаосе и народился призрак. Фактически порождение этого призрака породило надежду на всемирное преобразование, вызвало явления смехотворные, абсурдные и даже невероятные. Призрак, таким образом, легально бродит по Европе, а мы должны, просто обязаны заставить его работать на нас. Иначе для чего нужны мы в этом мире? Но создание Новой империи, на пороге которой мы стоим, не бывает без религии. Я не боюсь этого слова и повторяю, что настоящая религия человечества – Единая! Именно сейчас она должна властвовать над людьми всех кругов общества и поколений. Создание новой религии породит новые умы, и мышление человечества актуально изменится. Ещё в середине прошлого века Теодор Хаген ездил на Ближний Восток и Россию в поисках эзотерических знаний, на основе которых возможно построить любую власть. Тогда он привёз из экспедиции огромное количество манускриптов, в которых упоминается не только Лхаса, но ещё и Аркаим – древний город, находящийся в России на Южном Урале.

– Поэтому вы упомянули предсказание Нострадамуса о России? – поинтересовался Рудольф Гесс. – Если там имеется ключ к мировым тайнам, то ясно, что миром будет обладать нашедший этот ключ.

– Меня всегда поражала ваша сообразительность, Рудольф, – обрадовался Хаусхофер. – Именно в России мы сможем найти то, что надо. Но никогда нельзя упускать и остальных возможностей овладевания властью. В Лхасу сейчас готовится экспедиция, а вот как проникнуть в исторический город России – пока не ясно. Тем более, что необходимы будут небывалые археологические разработки, которые сразу же привлекут внимание мировой общественности. Русские доброй волей могут не согласиться на исследование этих мест, тогда придётся действовать по-другому, но именно в этих точках хранятся магнетические крупицы утерянной власти над планетой. Утерянного рая, если хотите. Документы, привезённые Теодором Хагеном, сейчас хранятся в архиве бенедектианского монастыря в Ламбах. Предстоит много работы…

– Я видел эти документы, – голос Шикльгрубера заметно стал хриплым от волнения. – Я был Австрии, в этом бенедектианском монастыре.

– Вы? – профессор удивлённо поднял брови. – Вы видели эти документы?

– Да, – кивнул Шикльгрубер. – Я пел в ламбахском церковном хоре. И один предмет, вывезенный с Востока, ещё тогда поразил моё воображение. Это барельеф с изображением свастики – древним языческим символом, обозначающим кругообразное вращение мира сущих.

– Фантастика! – обрадовался профессор. – Воистину, неисповедимы пути Господни! Что же вы молчали!

Профессор от избытка чувств обогнул стол и подошёл к бывшему церковному певчему. Тот вскочил со стула, но Хаусхофер удержал его, может быть, арестант не слишком намного вырос, а, может, профессору просто было удобней гулять меж учеников, читая лекцию, потому что Гесс посчитал нужным тоже подняться со стула.

– Так вот Адольф…

– Шикльгрубер, – отвесил тот армейский поклон.

– Хм, да, – профессор задумчиво почесал себя за ухом. – В общем-то, ничего, сойти может, но не мешало бы какое-то звучное прозвище, то есть псевдоним, а то от вашей фамилии, простите, очень уж шекелями попахивает.

– Есть у него другая фамилия, – вмешался Рудольф Гесс. – Ещё со времён войны его зовут Гитлером.

– Гитлер… Гитлер… Вот это уже получше! – одобрил Хаусхофер. – Откуда такая фамилия?

– Я долго был художником, господин профессор, – объяснил Адольф. – И благозвучная фамилия возникла при помощи моих друзей, тоже обитателей современной богемы. Тем более, что такую же фамилию носит один из моих дальних родственников. Так что ни у кого ничего не краду.

– Фамилия действительно неплоха, – опять подал голос Рудольф. – Между прочим, шеф, ваш новый знакомый, хоть и арестант, но художник всё-таки неплохой. Рекомендую.

– Вот как? – удивился профессор. – От хорошего никогда нельзя, в общем-то, отказываться. Я дам указание, чтобы все ваши документы переписали на эту новую фамилию. Вы, надеюсь, не против, молодой человек?

– Никак нет! – снова по-армейски поклонился Адольф, только каблуками почему-то не щёлкнул.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо кивнул профессор. – Дело в том, что у нас сейчас создаётся университет оккультизма «Аненэрбе» и одним из ведущих директоров там будет приехавший со мной Герман Фирт. Он сейчас за дверью дожидается. Так вот. Нам нужна обязательная поездка в Лхасу, ибо только в Шамбале хранятся те ключи от власти, к которым подбираются многие. И ещё один прыжок для овладения миром – это российский город Аркаим. О нём знают немногие, да и незачем пока. А в Шамбалу экспедицию возглавит Фирт. Он ещё об этом не знает, но когда откушает власти, то никто его больше не остановит.

– А мы? Мы должны сопровождать будущего директора «Аненэрбе» в скитаниях по Тибету? – поинтересовался Гесс. – Как кураторы его дел, которые в случае невыполнения…

– О, нет. Далеко нет, – улыбнулся профессор. – Вам, мой юный друг, вместе с господином Гитлером предстоит прослушать несколько моих лекций. Пока Закон против вас, но ничего не потеряно. Напротив, время не должно пропадать впустую. То мистическое знание, с которым вам придётся близко познакомиться, те мистерии, которые необходимо будет пройти для приобщения к избранным, всё это пригодится и будет необходимо на каждом шагу в будущем, потому что поможет решать самые сложные вопросы.

– Мы тоже будем сотрудниками «Аненэрбе»? – видимо Рудольфу необходимо было выяснить, какую роль ему предстоит играть в будущем и стоит ли соглашаться с предложением шефа.

– Запомните, молодые люди, кем бы вы ни стали в дальнейшем, должны ясно понимать, что существует всё, что названо. А, заключив в себе мир, человек становится творцом универсума. Это заповеди Вотана[39]39
  Вотан – сакральный арийский демон.


[Закрыть] и, придерживаясь их, личность сможет придерживать мир, где нужно и сколько нужно. Запомните, что вы отнюдь не удовольствие для кого-то другого или же самого себя; вы не деньги, правящие этим миром; вы центр поющего и танцующего вокруг вас мира. Это понятно?

– Конечно, – согласились молодые люди, а Гитлер ещё и добавил:

– Со времён Калигулы в мире жива фраза: «Vulgus vult decipi».[40]40
  Народ хочет быть обманутым (лат.).


[Закрыть]

– «Ergo decipiatur»,[41]41
  Так будем обманывать (лат.).


[Закрыть] – хором подхватили профессор и его ассистент.

– Мы разработаем интереснейшую тему, господа, – продолжал Гитлер. – Идеал всеобщего образования давно устарел. Только когда знание снова приобретает характер тайного учения и перестанет быть общедоступным, оно вновь получит ту функцию, которую оно должно нести, то есть станет средством господства над людьми и природой. Таким образом, мы вновь приходим к необходимости воссоздать кровную европейскую аристократию.[42]42
  Гитлер, «Майн кампф».


[Закрыть]

Пока сокамерник Гесса произносил эту короткую речь, глаза его заблестели, артикуляция губ стала жёсткой, и нелишним оказались короткие взмахи руками. Что и говорить, речь получилась небольшая, но внушительная. Собственно сейчас очень большой речи не требовалось, потому что Хаусхофер выразил своё восхищение аплодисментами, подхваченными и Рудольфом Гессом.

– Вы, молодой человек, – торжественно произнёс профессор. – Вы подтвердили мою уверенность в вас, как в исполнителя и носителя наших идей. А ведь на это способен далеко не каждый. Я рад, что интуиция снова не подвела меня. И это хороший знак!