Текст книги "Оценка готовности стран СНГ к созданию валютного союза с Россией"

А.Ю. Кнобель, А.К.Миронов
Оценка готовности стран СНГ к созданию валютного союза с Россией

© ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2015

Введение

В последние десятилетия наблюдается значительное ускорение интеграционных процессов в сфере торговли, экономики и валютного регулирования. Интерес к такой форме экономической интеграции, как валютный союз, растет во многих регионах мира. К тому же Европейский валютный союз, являющийся одним из самых масштабных проектов в сфере экономической интеграции, функционирует уже более 10 лет.

На пространстве СНГ[1]1
  В работе предпринимается попытка оценить готовность к созданию валютного союза следующими странами: Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Россия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина. Таким образом, в данном исследовании мы будем упоминать СНГ, подразумевая также и Грузию, несмотря на официальную приостановку членства этой страны с 18 августа 2009 г.


[Закрыть] развиваются собственные интеграционные процессы, среди которых самым значимым можно считать образование Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана в 2010 г. Одним из возможных вариантов дальнейшего развития этих интеграционных процессов может стать создание валютного союза некоторыми государствами – членами Содружества.

Для понимания перспектив возможной валютной интеграции необходимо четко понимать степень готовности государств к такому виду взаимодействия, а также то, какие выгоды и издержки могут понести страны от валютного союза. Изучение условий, при которых валютная интеграция будет взаимовыгодной для стран СНГ, становится все более и более актуальным. Интерес к исследованию проблем валютной интеграции и ее возможных последствий также подогревается современной ситуацией с развитием Европейского валютного союза, ряд стран которого столкнулись с серьезными экономическими проблемами после мирового финансового кризиса 2008–2009 гг. В настоящее время часто выдвигается тезис о том, что для ряда стран – членов Европейского валютного союза, прежде всего для Испании, Италии, Греции, Ирландии и Португалии, потеря контроля над таким важным инструментом макроэкономической политики, как корректировка обменного курса, привела к значительному снижению их конкурентоспособности, что в итоге привело к существенным проблемам, вызванным дефицитом бюджета и дефицитом платежного баланса (Blanchard, 2007; Alesina et al, 2010; Zemanek, 2010; De Grauwe, 2012; Mongelli, 2013).

Целью предлагаемого исследования является анализ основных теоретических и прикладных проблем, связанных с созданием валютной зоны с участием стран СНГ. На основе критериев, сформулированных в рамках существующей теории валютной интеграции, предполагается выделение ряда стран, соответствующих данным критериям, то есть обладающих наибольшим потенциальным выигрышем от валютной интеграции. Для проверки адекватности полученных оценок и для релевантного ранжирования стран по соответствию ими критериям оптимальной валютной зоны в работе также проводится анализ устойчивости полученных результатов.

В первой части представлен обзор основных положений теории оптимальных валютных зон, а именно основных выдвигаемых ею критериев, по которым можно судить о том, насколько потенциальная валютная зона близка к оптимальной. Во второй части представлены результаты сравнительного анализа макроэкономических показателей стран СНГ, с одной стороны, и России – с другой, на основании чего проведено ранжирование стран СНГ с точки зрения готовности их участия в валютном союзе с Россией как со страной – якорем предполагаемой валютной интеграции. Во второй части исследования приводятся выводы анализа и сопоставление полученных результатов с результатами предыдущих исследований в этой области. В третьей части проведен анализ устойчивости. В заключении представлены основные выводы сравнительного анализа готовности исследуемых стран к созданию единого валютного союза.

1. Теория оптимальных валютных зон и выдвигаемые ею критерии

Валютная зона – это область, в которой либо фиксированы обменные курсы, либо действует общая валюта. Оптимальная валютная зона, также известная в научной литературе как оптимальный валютный регион (ОВР), – это географическая территория, на которой использование единой валюты является экономически эффективным. (Grubel, 1970) дал определение «оптимального» союза как валютного союза между рядом регионов или стран, который повышает благосостояние населения, проживающего на этой территории по сравнению с ситуацией, при которой они бы пользовались отдельными валютами.

Теория оптимальных валютных зон описывает характеристики, при которых слияние уже существующих валют либо установление двусторонних жестко фиксированных валютных курсов является оптимальным, то есть экономически более эффективным, чем свободное формирование курса каждой валюты в отдельности. Эта теория часто используется для анализа того, готов или нет какой-либо регион стать валютным союзом. Главным вопросом данной теории, поставленным уже более 50 лет назад Робертом Манделлом, является вопрос: насколько большой должна быть территория, использующая единую валюту? (Mundell, 1961).

Для ответа на этот вопрос Манделл, а затем и остальные исследователи начали искать критерии, которые бы определили оптимальную валютную зону, в пределах которой обменные курсы должны быть жестко фиксированы, но быть свободными (плавающими) по отношению к внешнему миру.

Формирование валютного союза подразумевает, что его страны-члены теряют возможность регулирования валютного курса как инструмента коррекции от негативных последствий асимметричных шоков. Следовательно, необходимо наличие некоторых свойств и критериев, чтобы как минимум компенсировать потерю возможности управления валютным курсом. В настоящее время существует большое количество работ, которые посвящены какому-либо одному критерию теории ОВЗ.

Среди основных критериев ОВЗ можно выделить следующие:

1) Высокая мобильность факторов производства (Mundell, 1961; Puhani, 1999; Moore and Pentecost, 2006; Blanchard, 2007; Alesina et al, 2010; Zemanek, 2010);

2) Схожие уровни инфляции (Fleming, 1971; Mongeli, 2008; Zhou et al, 2008; Filippeli, 2011; Imbs, Jondeau and Pelgrin, 2011);

3) Экономическая интеграция (Krugman and Obstfeld, 2004; Fontagne et al, 2009; Kappler, 2011; Lama and Rabanal, 2012);

4) Высокий уровень синхронизации бизнес циклов (Ling, 2001; De Grauwe, 2007; Gimet, 2007; Bolanos, 2011);

5) Высокая степень интеграции финансовых рынков и развития финансового сектора (Ingram, 1962; Gaspar and Mongelli, 2001; Stanoeva, 2001 Imbs, 2004; McKinnon, 2004; Schiavo, 2005; Mongelli, 2008; Frarzscher and Stracca, 2009);

6) Низкая волатильность реальных обменных курсов (Bayomi and Eichengreen, 1997; Sin, 2010; Vieira and Vieira, 2011).

1.1. Мобильность факторов производства

В своей известной работе Манделл обобщает аргумент сторонников гибких обменных курсов, который сводится к тому, что обесценение валюты может снизить безработицу, а укрепление валюты может снизить инфляцию. И если гибкие валютные курсы более выгодны, чем фиксированные, Манделл задается вопросом: значит ли это, что все валюты в мире должны иметь гибкие курсы? (Mundell, 1961).

В своем анализе Манделл приходит к выводу, что валютная зона может быть оптимальной в случае высокой мобильности факторов производства. При режиме плавающего обменного курса экономические дисбалансы между странами могут снижаться за счет повышения или снижения обменного курса. В валютном союзе страны теряют такой механизм корректировки дисбалансов друг с другом. Таким образом, по мнению Манделла, должны быть найдены другие механизмы корректировки, которые смогли бы уменьшить негативные последствия внешних шоков и структурных дисбалансов. В отсутствие гибкости цен и заработных плат именно мобильность труда и капитала может выступать в качестве такого корректирующего механизма.

Механизм корректировки дисбалансов посредством мобильности труда можно показать на примере двух стран, подверженных асимметричному шоку, в результате которого произошел рост уровня безработицы в одной стране и снижение уровня безработицы в другой. При наличии высокой мобильности труда рабочая сила будет перетекать из страны, подверженной негативному влиянию шоков, в другую, более благополучную страну, что в конечном итоге позволит устранить влияние асимметричного шока на уровень цен и занятость.

Эмпирическое подтверждение этому тезису было предложено в работе (Blanchard and Katz, 1992), где показано, что трудовая мобильность в США играет важную роль в устранении последствий шоков, заменяя гибкость цен. Авторы проанализировали уровни безработицы во всех штатах США с 1950 по 1990 г. и пришли к выводу, что благодаря мобильности труда в штатах, задетых неблагоприятными внешними шоками, излишнее предложение труда снижалось за счет миграции рабочей силы в соседние регионы.

В работе Массона и Тэйлора (Masson and Taylor, 1994) сравниваются межрегиональная дисперсия уровня безработицы штатов США, межрегиональная дисперсия уровня безработицы штатов Канады и межстрановая дисперсия в Европе. Результаты исследования показывают, что дисперсия безработицы самая низкая в США, более высокая в Канаде и самая высокая в Европе. Высокая дисперсия безработицы в Европе отражает тот факт, что миграция среди европейских стран явно ниже, чем среди американских штатов и канадских провинций, что отрицательно влияет на возможности устранения негативных последствий асимметричных шоков в Европе посредством перелива трудовых ресурсов из одного региона в другой.

В другом исследовании (Puhani, 1999) была подсчитана эластичность миграции по отношению к изменению уровня безработицы и доходов на основе региональных панельных данных для Германии, Франции и Италии. Результаты анализа показывают, что самая высокая трудовая мобильность существует в Германии, за ней идет Франция и затем Италия. При этом даже в Германии приспособление к шоку путем миграции занимает несколько лет. Автор делает вывод, что трудовая мобильность в Европе крайне маловероятно может выступать инструментом решения проблем, вызванных асимметричными шоками.

В эмпирическом исследовании (Moore, Pentecost, 2006) использовались структурные VAR-модели в целях изучения гибкости рынка труда в восьми странах ЕС для анализа реакции изменения реальной заработной платы на различные внешние шоки. Авторы пришли к выводу, что ряд стран, прежде всего Италия, Польша и Словакия, обладает очень низкой гибкостью рынка труда, в результате чего им сложно будет компенсировать потери от использования обменного курса для нивелирования негативных внешних шоков, и, следовательно, они не являются подходящими кандидатами для членства в зону евро.

В исследованиях (Blanchard, 2007; Zemanek, 2010) авторы приходят к выводу, что отсутствие гибкости рынка труда способствовало потере конкурентоспособности в периферийных странах зоны евро. Кроме того, жесткость на рынке труда способствует более высокому уровню безработицы и инфляции и меньшей согласованности бизнес циклов разных регионов (Alesina, Ardagna and Galasso, 2010).

Стоит отметить, что в эмпирических исследованиях мобильность рабочей силы как критерий ОВЗ используется не так часто. Это связано, во-первых, с критикой этого критерия, во-вторых, с трудностью его эмпирической проверки. Практически всегда можно найти данные о том, сколько граждан одной страны переехали в другую в течение определенного периода времени, но подробная информация о мотивах переезда, трудовых навыках, квалификации и т. д., как правило, отсутствует.

1.2. Сходство темпов инфляции

Важным критерием в теории ОВЗ является сходство темпов инфляции. Впервые этот критерий выдвинул Флеминг (Fleming, 1971): трудно фиксировать обменный курс, если в одной стране существует инфляция, а в другой ее нет, так как в долгосрочной перспективе это приводит к существенному укреплению одной валюты относительно другой. Инфляция рассматривается как фактор оптимальности валютной зоны, так как существование больших расхождений в ее темпах постепенно приводит к расхождению покупательной способности валют рассматриваемых стран.

Множество современных работ посвящено исследованию темпов инфляции в странах зоны евро (Mongeli, 2008; Filippeli, 2011; Imbs, Jondeau and Pelgrin, 2011). Так, например, в работе (Mongeli, 2008) проводится исследование темпов инфляции ряда стран Европы до и после создания зоны евро. Несмотря на сохранившиеся различия в темпах роста цен, автор утверждает, что дисперсия темпов инфляции в странах, вступивших в европейский валютный союз, упала до исторических минимумов, что говорит в пользу эндогенности такого критерия ОВЗ, как инфляция. То есть само создание валютного союза значительным образом может повлиять на темпы инфляции стран – членов этого союза.

В работе (Filippeli, 2011) автор приходит к выводу, что ввиду различных темпов инфляции в ряде стран зоны евро, прежде всего в странах южной Европы, происходил рост реального обменного курса, что привело к значительной потере конкурентоспособности и затем к значительному дефициту счета текущих операций. Также автор на основе своего анализа делает вывод, что различия в инфляции не будут снижаться в ближайшем будущем и что без создания единых фискальных механизмов невозможно будет решить данные проблемы в зоне евро.

1.3. Торговая интеграция как критерий оптимальности

Многими исследователями в теории ОВЗ принято считать, что выгоды и издержки напрямую зависят от степени интеграции экономик, создающих валютный союз. Чем более интегрированы экономики посредством международной торговли и перемещения факторов производства, тем более для них привлекательно создание фиксированных валютных курсов или даже создание единой валюты.

В работе (Krugman, 1993) показывается, что при более высоком уровне двусторонней интеграции макроэкономические издержки создания валютного союза снижаются, а выгоды – растут. При этом фиксированные валютные курсы в наибольшей степени выгодны для сильно интегрированных посредством международной торговли и перемещения факторов производства стран. По мнению авторов, это происходит по нескольким причинам. Во-первых, введение единой валюты или фиксированного курса при наличии более интенсивных торговых связей между странами приведет к относительно большему выигрышу из-за снижения трансакционных издержек, чем между странами с относительно слабыми торговыми связями и с более низким уровнем экономической интеграцией. Во-вторых, более сильная экономическая интеграция приводит к международному сближению цен, что снижает колебания уровней цен в присоединяющихся к валютному союзу странах, которые зачастую корректируются при помощи плавающего обменного курса. В-третьих, при большей интеграции рынков труда и капитала снижаются издержки от создания валютного союза, прежде всего, благодаря тому, что трудовые ресурсы из депрессивного региона могут более свободно перетекать в другой, более благополучный регион, тем самым выравнивая дисбалансы негативных внешних шоков. К тому же национальный капитал также может быть более выгодно использован в других странах – членах валютного союза.

Другими словами, фиксированный валютный обменный курс и валютный союз более предпочтительны для стран с высокой интеграцией их экономик. Автор (Krugman, 1993) полагает, что при низком уровне интеграции издержки от создания валютного союза явно перевесят его выгоды. Также предполагается, что существует некий пороговый уровень интеграции, при прохождении которого создание валютного союза становится разумным и экономически эффективным.

Исследование (Fontagné, Mayer and Ottaviano, 2009) также посвящено изучению влияния уровня двусторонней торговли на выгоды и издержки от создания валютного союза. По мнению авторов исследования, выгоды от экономической интеграции и торговой взаимозависимости происходят через механизм снижения ценовой волатильности обменных курсов. Перед созданием валютной интеграции экспортеры из стран будущей зоны евро имели стимулы включать валютные колебания в свой предполагаемый уровень прибыли для стабилизации цен в местной валюте. Такое поведение повышало волатильность экспортных цен, которая исчезла, когда обменные курсы были зафиксированы.

В исследовании (Kappler, 2011) автор показывает значительное положительное влияние высокого уровня торговли и интеграции на синхронизацию бизнес циклов, но отмечает, что этот положительный эффект более нагляден в долгосрочном периоде, чем в краткосрочном.

В работе (Lama and Rabanal, 2012) исследовалась роль торговых потоков и финансовых связей при создании валютного союза. В ней рассматривалась DSGE-модель двух экономик – Великобритании и зоны евро, чтобы рассчитать эффекты от введения в Великобритании евро. Авторы пришли к выводу, что более тесные торговые и финансовые потоки способны значительно снизить издержки от создания валютного союза и реагировать на внешние шоки более быстро и эффективно.

1.4. Уровень финансовой интеграции и развития финансового сектора

Высокая степень финансовой интеграции экономик потенциального валютного союза и уровень развития финансового сектора также являются критериями теории ОВЗ. Впервые их выделил Ингрэм в своей работе (Ingram, 1969), где он отметил, что финансовая интеграция и уровень развития финансового сектора могут снизить необходимость корректировки обменного курса. Высокая интеграция содействует более эффективному размещению ресурсов и может смягчить неблагоприятные шоки через потоки капитала, например, через заимствование из регионов, не подвергнутых каким-либо шокам.

В исследовании МакКиннона (McKinnon, 2004) анализируется роль финансовой интеграции в смягчении асимметричных шоков. По его мнению, страны, имеющие единую валюту, могут смягчать последствия асимметричных шоков за счет диверсификации своих источников доходов. Это происходит, когда резиденты страны имеют дивиденды, процентные и рентные выплаты из других стран. Такой механизм позволяет сглаживать временные и постоянные шоки при разнонаправленных бизнес циклах в этих странах.

В работе (Stanoeva, 2001) проводится исследование влияния финансового сектора на сглаживание шоков. На основе анализа ряда внешних шоков в некоторых странах Европы делается вывод о том, что более развитый финансовый сектор и более глубокий финансовый рынок страны может помогать в устранении дисбалансов, вызванных этими шоками. Таким образом, высокая степень глубины и развитости финансового сектора может уменьшить необходимость использовать двусторонний обменный курс для корректировки внешних шоков, а значит, может уменьшить издержки от создания валютного союза.

В ряде исследований также анализируется отношение между торговлей, финансовой интеграцией и бизнес-циклами (Imbs, 2004; Schiavo, 2005). Так, в работе (Schiavo, 2005) показывается, что создание зоны евро имело значительное влияние на европейские финансовые рынки. Было обнаружено, что интеграция рынков капитала оказывает положительное влияние на корреляцию выпуска между странами. Таким образом, в данном исследовании эмпирически подтверждается тезис об эндогенности критериев ОВЗ, а также тезис о том, что достижение финансовой интеграции помогает сглаживать внешние шоки и делает бизнес-циклы более согласованными, что потенциально снижает издержки от создания валютного союза. Более коррелированные бизнес-циклы между странами могут говорить о том, что на экономики этих стран воздействуют симметричные шоки, а значит, стабилизация экономик этих стран в случае валютной интеграции будет требовать схожих мер экономической политики и отказ от плавающего обменного курса как инструмента макроэкономической политики для нивелирования внешних шоков не будет сопряжен с высокими издержками.

В эмпирическом исследовании (Imbs, 2004) автор пришел к выводу о том, что более высокая финансовая интеграция приводит к более коррелированным бизнес циклам, что, в конечном счете, означает меньшие издержки по созданию единой валютной зоны между странами. В работе (Fratzscher, Stracca, 2009) было выявлено, что сильная интеграция финансовых рынков приводит к уменьшению последствий асимметричных шоков и способствует снижению национальных рисков. В исследовании (Mongelli, 2008) автором сделан к вывод, что более высокая степень финансовой интеграции приводит к увеличению долговых рынков и приводит к росту взаимных потоков ПИИ, там самым способствуя большей синхронности бизнес циклов.

1.5. Волатильность двусторонних обменных курсов

Работой, повлиявшей на развитие теории ОВЗ, является работа (Bayomi, Eichengreen, 1997), в которой были проанализированы условия для вступления в валютный союз для стран Европы и был предложен так называемый индекс ОВЗ. Данный показатель рассчитывается как волатильность номинального обменного курса между странами, и на его основе делается вывод о готовности какой-либо из рассмотренных стран войти в валютный союз. Методика данного анализа заключается в следующем. Сначала проверяется, зависит ли волатильность обменного курса от ряда критериев оптимальной валютной зоны, прежде всего таких, как корреляция бизнес циклов, размера экономики, схожести структуры производства экономик и размера торговли между ними. Затем, если имеется высокая зависимость волатильности двустороннего обменного курса от ряда критериев оптимальной валютной зоны, то показатель волатильности обменного курса может выступать в роли прокси-переменной оптимальности валютной зоны. Данная эмпирическая работа внесла серьезный вклад в теорию ОВЗ. В дальнейшем множество исследований использовали данный индекс ОВЗ в качестве инструмента измерения готовности каких-либо стран сформировать валютный союз.

Такие авторы, как Алезина, Барро и Тенрейро (Alesina, Barro, Tenreyro, 2002), также показали необходимость учета корреляции шоков и их волатильности в качестве критерия ОВЗ. Если страны имеют высокую корреляцию шоков, то соответственно страны будут схожим образом бороться с шоками и использовать одинаковые меры стабилизации. Вследствие этого издержки при создании валютного союза, связанные с потерей возможности самостоятельно использовать обменный курс для корректировки шоков, будут ниже. Именно волатильность двустороннего обменного курса может выступать показателем корреляции шоков.

В исследовании (Дробышевский, Полевой, 2004) авторы применили выводы теории ОВЗ к анализу возможной валютной интеграции на пространстве СНГ. Авторы проанализировали ряд экономических показателей стран СНГ, каждый из которых представляет собой некоторые критерии оптимальной валютной зоны, применительно к России как к возможной стране – якорю потенциального валютного объединения и к зоне евро как к альтернативному варианту валютной интеграции. Одним из выводов данной работы стало то, что большинство стран СНГ по макроэкономическим показателям ближе к созданию валютного союза с Россией, нежели со странами зоны евро. Кроме того, в данной работе страны СНГ были проранжированы относительно их готовности к созданию валютного союза. Такое ранжирование позволило провести первичное разделение стран СНГ на те, которые потенциально готовы к валютной интеграции, и на те, которым потребуется предпринять определенные усилия для повышения степени унификации ряда макроэкономических показателей, если они нацелены на развитие валютной интеграции с Россией. Также в работе был построен существенно дополненный индекс ОВЗ, куда кроме обычных критериев вошли также монетарные шоки, уровень развития финансового сектора и даже интеграционные объединения на постсоветском пространстве.

В работе (Vieira and Vieira, 2012) используется индекс ОВЗ для исследования эндогенности ряда критериев ОВЗ. Авторы на основе панельной регрессии построили индекс ОВЗ для стран зоны евро до вступления в валютный союз и после 10 лет его существования. Результаты показывают, что после 10 лет валютной интеграции лишь в некоторых странах подтвердилось наличие эндогенности критериев ОВЗ. В исследовании сделан вывод, что именно индекс ОВЗ является лучшим индикатором готовности стран к созданию или вступлению в валютный союз.