Текст книги "Паноптикум Умус"

Не торопи мою кукушку

Не торопи мою кукушку,

Что больно клетке дорога,

Налей мне Солнца лучше в кружку,

И спой со мной, моя ирга;

Твоя мне кровь всех ближе сердцу,

Твоё вино мне душу сохранит,

Чтоб после, как и всех единоверцев,

Мой бюст увековечили в гранит,

Где будет много слов и кривотолков,

О том, кого любил, с кем спал, где был,

Но ты-то знаешь, без умолку,

О чём с тобой одной я говорил.

…

Пусть много лет хранят преданья

До нашей самой глубины

О наших встречах, расставаньях,

И упованьях – чаяньях, сквозь сны,

Как подавали весть друг другу,

Когда зимы оскал стучал

В дома и окна белой вьюгой,

И нас с тобой, любовь, венчал,

Отправив после в царство вёсен,

Где белый цвет как первоцвет,

Где буйство красок у полосен,

И знаков всех, что шлёт поэт

Сквозь сердца пламенного песни,

Сквозь строки – призвуки огня,

Таят что буквы; Неба Вестник -

Тебе Он внял, и в слове дня

Дал и словам твоим свершится,

И дал им в мире бытиё,

Чтоб ты могла, поэт, свершится,

И превознесть, да, в житиё

Своё, и образ буквы благодатный, -

Его разнесть по всем сердцам,

Что первый примут всамиздатный

Домашний храм твоим стихам.

Ecce homo (De die in diem)

Каждый живёт – кто как хочет,

Или как может;

Душа кого-то гложет;

Слышишь – танки грохочут?

– Это эхо прошлых сомнений

Идёт по полям неизвестности;

Гёний или не гений?

Острости или пресности?

Миру всегда не хватает

Звёзд к утру ,или Солнца

В ночи; у печи исчезает

Вино у пьемонца.

Корвету б хорошей погоды,

– То ветра, то штиля,

Любви земной Квазимоде,

Во сне распятом на шпиле

Башен глубинных желаний,

Что в каждом вздохе таятся

Франций или Германий,

Но все боятся признаться…

Нации спит пасьяонаре,

Прячась в кабаках и клубах,

Всплывая на биянале

В роликах на ютубах;

Грубых не лечит грубость,

Нежность от них страдает,

Глупость лишь только глупость

На свет ли во тьму порождает?

Веры закрыто забрало,

Мекленбург забран туманом,

В Персии роса упала

Под лапы льва с шамшир– ятаганом.

Атомная птица

Атомные крылья

Распластала птица,

Чтобы сказка? – с былью

Взять и распроститься?

Атомные перья

Ощетинить насмерть,

Оживить поверья,

И расплавить медь,

И пройтись волною

Буйных разрушений…

Что же, что с тобою,

Добрый милый гений?

Неужели страшно стало

Доброго орлёнка?

И кусок металла

Дрожью в селезёнке

Отдаёт, и мутью

По вискам и очам?

Ни к чему тянуть то,

Сразу вдарить ночи

На века-эоны ,

Этого желал ты?

– Чтобы смерти батальоны

Выросли, и рты

Миллионов павших

Громко прокричали:

Небеса, уставши

Глядя на печали,

Наши на юдоли,

– Вторили молитвам

О земной всей боли,

Завершили битву!

– Мы в раю, а с нами

Все родные, ты же

Там, где вы ковали

Стрел колчан бесстыжий.

Знаю, не хотели,

Приказали, надо,

Защитить артели

Родины и сада,

Защитить 6 соток…

Приказали, надо!

– Есть!… И чёток

Путь проделан, что же,

– Родина защиту получила,

Только знала ль, Боже,

Что и в ней – могила?

Атомные птицы вести

Всех страшней на свете,

Ей не нужно мести,

Её быстра крыла

Донесут в мгновенья

Приговор смертельный,

И пронзит знаменье

Возглас запредельный

Отголоском дальних

Гулов и раскатов,

Нет, не музыкальных

Вовсе, а проклятых,

И лавина пеплом

В воздух разлетится,

Диким рьяным вепрем

Разьрошит лица,

И твои сомненья, и твои мученья

Проклянёт всяк, гений, – того поколенья,

Если что вернётся (Может что вернётся)

После лютой спячки….

Сон таков был в звенья

Мировой всей качки

Инженера мира,

Что всяк просыпаясь

Плакал, командира

Снова дожидаясь,

Рассказать чтоб людям,

Не дай Бог, что будет!

– Крылья, мол, погубят

Птицы – судьи судеб,

Что в военной шахте

Тайно охраняет

Часовой на вахте,

Что ещё не знает

Он о тайнах мира,

– Не его задача

Пир во время пира,

У него иначе

– Бой за мир, и вира

За наскок вражины…

Рвутся от натуги

Винты и пружины,

Птицу охраняют,

Стерегут лелеят,

И ещё не знают:

Солнце – побелеет,

Если эта птица

Вылетит однажды…

Всем остановится

Надо, чтобы каждый

Хоть бы на мгновенье

Вспомнил о высоком…

И о том, спасение -

В сердце не жестоком,

А в благом, (в )смирении

Оно обитает,

В доблести, терпении,

В тех, кто всех прощает,

Зла – нет, нет, не держит

На обидчиков судьбины;

Гений добрый, где же

Всей твоей машины

Оправданья людям, -

Детям и старухам?

Гений, может, будет

Лучше верить слухам -

«Что, авось, спасемся,

И небось простят?»

…Больше не смеемся,

Гений, этот яд

Ты рукою не дрогнув

Удалил с чернил,

И чертёж, чуть вздрогнув,

В камельке спалил.

Светлый лунный час,

Снова в Байкануре

Сторожа в сей раз

Снова чуть вздохнули,

И пошли в обход,

Провожая время,

Чтобы через год

Быть на той же смене,

Карауля птицу

Что всегда на стрёме;

Курс на заграницу

В полуночной дрёме

Потому был создан,

Чтоб не воевать,

И чтоб угроз грозу

( и грозу угроз)

Свято охранять.

На день рождение Высоцкому В. С.

То ли дождь, то ли снег,

То война, то сума,

Так живёт человек -

То с уму, то с ума,

И не вкривь, и не вкось,

И не взад-наперёд;

Издавно так повелось,

Любит кто – всё снесёт:

И молчание – спесь,

И болтливую злость,

И трусливую месть,

Запоздалую кость,

Разгрызёт провода,

Перережет, и пусть

Чередой череда

Ломит в двери, и грусть

Бьёт под бок, да с ножа,

Как предательство, что ж,

Всё снесёт не дрожа,

В райские кущи кто вхож,

Лишь бы не просто так

Загодя погибать,

Лишь увидеть бы знак,

Лишь его распознать,

Не роптать на судьбу,

И её всю испить,

И хвалу, и хульбу,

И за всё благодарить,

И принять всё как есть,

Выбор сделать, итог:

Вестник, вести, что есть

Ты взвалил, и ты смог

Передать: сила, честь, -

Всё покоится в нас,

В потаённых лесах,

Куда в Сказке лишь лаз,

Страху дикому крах,

Там сомнения нет,

Лишь покой, благодать,

Как весенний рассвет,

Как озёрная гладь,

Как восходы в горах,

Как огонь средь ночи,

Как поток на губах,

Что кричит, хоть молчит,

Как воскресная песнь

Всех деяний сердец,

Когда их святочестнь

Вся в слиянии, Отец

Когда с ними, и глас

Раздаётся вокруг,

Бытиё всё на нас

Ставит ставки мой друг, -

Или взад, иль вперёд,

Или вверх, или вниз,

Иль спасёт, иль убьёт

Души трели каприз,

Что из недр рекой

Пробивается ввысь,

Где волшебный покой,

Судьбы все где сплелись,

И где может о нас

Молят Бога они,

Кто не раз уж нас спас

В эти хмурые дни,

От погибели спас,

Душу всё же сберёг,

Чтобы Ласковый Спас

Наш разжёг фитилёк,

После дивного сна

Когда там мы очнёмся,

Молвит слово Она,

Тихо ей улыбнётся,

И войдём уж домой

Чтобы с Ним пировать,

Всё что было игрой

Называть, вспоминать.

Только сладостен мёд,

На язык и на слух,

Каждый знает, поймёт,

Пропоёт коль петух, -

Не проспать бы опять,

Не забыть бы как встарь

Вновь с надеждою встать,

Глядя в бездну-алтарь,

Чтобы если чего

Не роптала душа,

Чтобы вместо того,

Делала, что, проша

Ежель всё ж получить

Незаслуженно честь

Быть униженным – жить

По христиански, как есть,

И любить, и прощать,

На благие дела

Благословлять, не роптать,

Вот такие дела.

А друзья, что придут

На могилу с собой

Образ твой принесут,

Каждым розданный, свой,

И поставят как есть

Свечи за упокой,

И великую песнь

Вновь споют: мы с тобой,

В нас твои голоса,

Ветром по стороне

Чрез поля и леса,

И доныне, отне

Каждый поступью шаг

Выверяет вдвойне,

Был кто друг, а кто враг, -

Познаём на войне,

И при смерти в глаза,

Плачем вновь за того,

О ком воет душа,

Любим сердцем кого.

Вневременное воззвание к поэту

Эй, Джованни, а не ты ли

Пил вчера в термах Каракалы,

И забыл про излияния сердца, у омфала

В фригидарии, где страсти поостыли

Прошлых дней, увидев чудо,

Как боролась тень с рассветом,

А не ты ли пел и пил с поэтом, и кифару

Обнимал глазами, чувства спутав?

А не ты ли на Аппиеву дорогу

Вопрошая взгляд ссылал надежде,

Что не будет жизнь твоя никак, как прежде,

Теребя свою худую душу-тогу?

А не ты ли вспоминал приказы,

Те, что уводили прочь от Рима,

Занимая годы в отдаленьи нелюбимых

Прикрывая спины-вазы

Их изысканных желаний

Оказаться вновь в почёте,

У трибуны, вновь на взлёте,

Племенам оставив дюны

Опустевшей градной тиши,

Основанья преподав коллизий:

Недоступен тем Эллизий,

Кто в искусстве ратном юный,

Не способен лук держать и стрелы,

И не может биться в схватке,

Кто преступной глуп, не смело

Кто бежит в шальном припадке,

По забыв свои угодья,

К Набаиеям держа след…

Эй, Джованни, полноводен,

Был вчера, скажи, рассвет?

Помнишь рдяные потоки,

Как у Марция кипела кровь ?

Помнишь к матери любовь

Его сердца, латинян пригнав истоки

Возвесщая интерцессию

За попранность закона,

Помнишь жён на год процессию,

Полных грусти по нему и стона?

Что скажи, тебе приснилось,

Возле Марсового поля, объясни,

Волен ль воин быть всегда спокоен

В момент распри нации, резни,

Императоров где споры

Ссорят мирный тот народ,

Что был рад служить лишь нимфам, Флоры

Всех иных законов предпочтя те звуки Нот,

Что знакомы всем по Идам,

Где повсюду скачки блажи,

Где разгулье всем голодным ртам,

Где нет сна конвойной стражи

Всей патриции сынам,

Где на склонах Авентина

В паланкинах, и на Палатине

Игры проводили, вспоминая сабинян,

И где Максимум был полон

Страсти день, и ночь?

– Ты, я, знаю, был б не прочь

Быть Ей снова атакован,

Чтобы Клавдия забыть

Птолимея все познания,

Опустить все предписания,

Так как знаю, ты взволнован,

Прочитав весь «Альмагест»,

Но не видя в ней движения,

Ты нашёл, увы, сближенье

С камнем, что тепло всё ест.

Твоё сердце зачерствело,

Твои руки полны шрамов,

Ты забыл моленья в храмах,

Душу вверя только телу

-Был слугой ты господина,

Он ушёл туда, где реки

Серебрятся, и где веки

Тишины, но на Апинах

Нынче нет её, и ночью

Даже ходят вестники знамений,

Что из всех земных борений

Тяжелей всего быть точно

Хладнокровным там, где свет

В сердце чистом погибает,

И любви огонь сгорает,

Под напором дольных лет.

Ты, Джованни, весь согнулся,

Ты Джованни, постарел,

Вижу, много претерпел,

Ты Джованни, не проснулся,

И не смог забыть утрату

За года что так взросла…

На, Джованни, выпей граппу, -

Для тебя она росла,

И впитала солнце юга,

И прияла всё тепло,

От него, что к ней прешло, -

Пей, и жги глаголом вьюгу,

В сердце что твоём томится,

Спой со мной великий антифон

Комуннио, вспоминая лица

Тех, кому готов послать поклон;

И тогда, Джованни, ты не станешь

Ночью в одиночестве встречаться,

С тем, кому изречь боялся

Всё, чем сам себя ты ранишь,

Не давая волю слову,

Повязав свои все чувства

Маской грубого слепого

Гордеца, в чьих окнах пусто.

Где же мой Джованни, что новеллы

Написал себе в бессмертие?

Эй, друзья, мои, поверьте, -

Вот он, переспал с той Беллой,

Что врага его жена, -

Возвратился из похода,

И пирует уж со мной,

Вот герой мой, он живой,

Представитель он народа

Тех, кто знает как в ночи

С Фебом встретившись к рассвету

Описать любви приметы,

Всё её познав ключи.

Так, на утро захмелевший

Ты был призван Фебом в сад,

Где был призван средь наград

Ты, собою помладевший,

Получить триумф души,

Вдохновение, с наслажденьем изведав, -

Пей, смелее, не спеши,

Отойдут все тени-беды,

И как радостный восход

Озаряя светом нивы

Твой придёт вещать черёд,

Что поэты – живы!

Высота 776

Помню, кто-то сказал,

Мол, России развал

Начинается с низу…

Если предали Ризу,

Если бросили: «чёрт!» -

Значит, – не повезёт.

Если дух продадут,

И следы заметут,

Как же жить дальше тут,

Где ни память не чтут,

И не славу и честь, -

Как же выжить-то здесь?

Вам ответят лишь те,

Жизнь свою в простоте

Кто вёл, а затем

Положил насовсем,

Ради нашей судьбы,

В счастье жили чтоб мы -

Девяносто ребят,

Девяносто солдат, -

Защищали страну,

Что катилась ко дну…

Был открыт перевал,

Продан кем-то, давал

Командир приказания

Приготовить изгнание

Тех, кто дерзнул опять

Покой-мир расшатать,

Но проход получив,

И кого подкупив, -

Всё же встретить отпор

Суждено среди гор

Было им от Руси, – на века,

Что войдёт в память, как

Бой за высоту 776,

Где число это, – 6,

Оказалось, увы,

Смертельным, и сшес

Твие духа было, нет, не спроста, -

Потому высота, не была, нет, взята,

Бог что парням сдюжить помог, -

Он забрал их к себе, – тех, кто долг

Отдавал своей жизнью – России служить,

– Это значит даже умереть, а не жить…

Так в Козельске когда-то сражались, теперь

Время вроде иное, но увы, тоже ширит потерь

Список павших в боях за Россию-страну,

За неё, за родную, за неё лишь одну.

…Говорят, народ Ноя особый народ,

Он любит свободу, он железных пород;

Как же так получилось, что увы, – из него

Вышло это сплошное зёлёно-наёмное,

Что решило устроить в округе террор,

Захотев даже эхо присвоить у гор,

– Отстрелом рассветных очередей увещая

Пропустить банду боевую к воротам рая?

2500 вольнонаёмных ртов,

2500 раскалённых стволов,

2500 пар рук и ног налегли

На Россию внезапно, жгли

Её снарядами, кололи в рукопашную,

Кричали на своём невиданное, страшное,

Пытались запугать своим преимуществом,

Желали показать своё над Россией могущество.

Но дух сильнее чисел, плоти,

И сучок имеет свойство колоть,

А десантный строй шире, чем иные,

Потому в нём служат самые сильные,

Самые смелые, те, кто не сдаётся,

Те, кто даже, если очень придётся

Туго – всё равно горой станут друг за друга,

И даже в моменты, быть может, испуга,

За сердце, что билось рядом, не вскрикнут: «назад!»

Десантник навеки другому не только друг, или брат, -

Он особым образом связан кровным духом – родством,

– С небом было у всех ведь у них сватовство.

…Разве могут слова всё сполна передать,

Как катилась волна из атак, убивать

Где каждый умел, и хотел, – был готов,

Кто, быть может, замешан в отрезании голов?

И что нужно и важно сказать мне, – и как?

Разве я имею понятье и право? Мол, слово враг

– Такое понятное, такое содержательное, так,

Всем должно быть всё сразу ясно, и знак

Я должен поставить восклицательный

При дальнейшем слове повествовательном,

Но я хочу поставить знак креста в этом месте,

И минуту помолчать… и вы со мной вместе

Тоже, прошу, перекреститесь, ведь здесь

Сражалось русское мужество за славу-честь,

За страну, проливала не мало что слёз,

Ради правды и мира, завещал как Христос,

(Крест тяжёлый народ где столетия нёс)

Где стоят обелиски по всем городам, и во все времена,

Ведь память народа – не просто слово: война,

А гибель близких – сынов и мужей, отцов, и поверь,

У каждого в России есть свой герой, и тогда, и теперь.

Общее небо, как и Земля – должно быть свободно,

Можно многое говорить о проблемах, и сколь угодно

Рассуждать о том, что случится должно, и что будет,

Но я не об этом сейчас, а о том, что народ не забудет

Тех, кто стоял до конца, кровь свою проливая за нас, -

Кто живёт спокойно и мирно сейчас, в этот час,

Кто спит, и видит сны счастливые, и фраз

«Гоблин на прицеле» – быть может даже не слыхал…

Дай Бог всем мира и любви, – той самой всесвятой,

Которой Он нас в вечности создал.

Помню, кто-то сказал,

Мол, России развал

Начинается с низу…

Если предали Ризу,

Если бросили: «чёрт!» -

Значит, – не повезёт.

Если дух продадут,

И следы заметут,

Как же жить дальше тут,

Где ни память не чтут,

И не славу и честь, -

Как же выжить-то здесь?

Вам ответят лишь те,

Жизнь свою в простоте

Кто вёл, а затем

Положил насовсем,

Ради нашей судьбы,

В счастье жили чтоб мы -

Девяносто ребят,

Девяносто солдат, -

Защищали страну,

Что катилась ко дну…

Монопьеса «УРИДУ АН УК»

Пересохшими губами

Прошепчу твоё имя,

Начерчу на песке…

Море где-то остыло,

Там, за спиной…

Где волшебный закат;

Взгляд змеи из под камня,

Раскалён что от Солнца

Ранит сердце – досталось же мне!

–Мой Оазис набегом

Разорён кочевых

Полудиких племён…

Из каких же времён,

Из каких же глубин,

Мой волшебный рубин,

Что со мною всегда

Был рождён…

-где, в какой стороне?

Ярко алый закат

–полубред, -наугад

Плыть по морю, в песке…

Друг мой, верный верблюд,

Видишь, там вдалеке

Там вода – не живая!

Ты не пей из неё – пропадёшь,

– Это только обман,

Это снова мираж,

И полуночный страж

Вышел уж на обход

Своих безлюдных владений…

Месяц светлый, мне пой

В час последний с тобой

Скоротаю я жизнь…

Безмятежное мной

Овладело желание

Уйти на покой, – но трубы!

Я услышал вдруг крик, -

Это знак, что пришли уж за мной;

В этот миг

Пролетело всё детство моё,

И вся юность…Лицо!

Я увидел его, я узнал! И заплакал…

Сердце сжалось в комок

От воспоминаний

Былого, ещё бы, – я увидел – Её!

И себя, – рядом с ней.

И мы вместе стояли обнявшись,

Я вдыхал её аромат

И летел в пустоте…

Но эта пустота не была абсолютной,

В ней было наше дыхание, а ещё

-Отчётливо слышался стук сердца,

Нашего с тобой сердца…

Холодный ветер начинает

Засыпать моё изнеможенное тело,

Я почти уже зарыт,

Засыпан своими воспоминаниями,

И лишь только

Я вздрогну от неприятного ощущения,

–Это песок снова и снова

Атакует моё лицо,

–Картина меняется за картиной, и вот он,

Сон, -

Долгожданный, желанный,

Такой отчётливо явный

Сон:

Гелиополис, чудный город,

Мы привезли из Дамаска множество товаров,

Обмененных там, и купленных по выгодной цене…

Запах пряностей, Солнце и желание напиться

– Но не вина, а воды!

Простой, пресной,

Холодной воды!

А ещё, – 15 дней

По безлюдной Пустыне,

Я вспомнил: этот поход

Принёс мне множество страданий,

В нём – будь оно проклято, золото мира

-Я потерял своего отца!

… Первый глоток,

Ощущение жизни,

Прохлада по всему телу,

И ощущение неземной свободы

И облегчения!

Весь мир снова

Обретает краски, и…

–Где это я?

Дамаск? Снова?

Но как?

Я стою на базарной площади, людно,

Слышу отголоски фраз…

شجرة خضراء

الأسى قصير، أما السعادة فلا نهاية لها.

فريدريش شيلر, شاعر ألماني

И песня, старинная песня

Моего кочевого племени,

Она переходит от одного города к другому.

Где только я её не слушал

–И в Иордане, и в Омане – везде!

Благородные уже успели

Отведать запретных плодов,

А нищие и злые

Всё ещё метят на место богатых;

Есть два типа людей, и все они

– Это довольные, и не довольные…

Чем? -Своей жизнью,

А именно: занимаемым положением в обществе…

А что такое Общество с большой буквы?

…Я просыпаюсь в холодном поту.

Сон. Ещё один. Сон о сне.

Жизнь между жизнями.

Не ночь и не день.

Солнце ещё не прорвалось

Сквозь прочный заслон туч,

Но уже предчувствуется рассвет!

…Сколько лет?

– А всё одно и то же:

Пение птиц,

И первый луч

Солнца в глаза…

Ощущение воскрешения…

Да. Так оно и есть.

Ещё один новый шанс

– И хватит,

Мой верблюд

Уже готов отправиться в путь…

Туда где…Баракят…

Смысл: «И здешняя ближайшая жизнь – только забава и игра, а обиталище последнее – это Жизнь, если бы они это знали» (сура «Аль-Анкабут», аят 64; 29:64).

23 мая 2013

Величальная Песнь двум Вселенским Огням души нами возлюбленной

Пролог

И слепые напишут песни для зрячих,

И сердце поэта воспрянет во мгле,

И в огне замерзнёт жаждущий ласк, и объятий любимой,

И насытится тот, кто дерзнёт всё желанное вмиг получить.

Величальная Песнь двум Вселенским Огням души нами возлюбленной:

Разлилась ты реками,

Одна на Восток всё течёт,

Другая к Западу всё тянется,

И в каждой жемчужная нить

от Устья, до Моря,

И в каждой биение сердца

– Вселенной дышит волна,

искрится что к ночи Волшебной звездой!

И таёжные ели,

И сон папоротника

– Всё в тех свидетелей Чуда Рождения!

Не для, но Во оно было, и Имя самое совершено!

Где прохладная рябь, где зыбкая топь, а где искры огня полыхают, что скрыты были до времени;

–Солнце подняло всё наружу, и разошлось по Земле, впитало что сон весь бурь и невзгод,

радость свершений, и поле надежд…

Вдруг всё заполнилось дымом!

– грозно идёт огнь, ступает с ноги на ногу, по квадратам скачет,

всё ближе к сердцу Вечности – к ней, Родимой, – к Душе!

И верится, и чуется,

И слышится всё прожитое

– Всё перескажут они тем, кто хочет,

И может понять этот нескончаемый мир естества!

Молвишь ли слово, – вымолвишь, иль в тишине будешь петь, но без устали – всё это нами читаемо в искрах Твоих, да в озёрах – щурятся оба, иль только один?

– Кто с замиранием сердца ходит вздыхая, взгляд устремив на само совершенство?

Песнь о ком не допета будет всей жизнью – нет ведь краёв у Бездны, и нет границ!

Чьи это манят просторы пестрящей природы вокруг две жизни в одной?

Нам согреть бы полсердца ласковым словом, другую ж согреть половину позволь Ты устами!

Ближе ладони расставь для блаженства, пусть познаётся земное всё яство при радуге звёзд!

Дай же волю свою! – первой сбрось покрывало упрямства, дай же милая сок безумства испить нам любви, – да вдвоём!

Что нам до льдов, коли пламя питает – в недрах, в копях наших огнь плавит времени бег!

Ожиданий разбиты наши узоры,

Мудрость тихой тропой как змеёй прошла, обогнув все изгибы, – но нет, – заглянула всё ж где-то и в чащи, и выбралась к Солнцу на камень сидеть…

– Эй, пересмешники – сплюньте всю воду, из уст ваших хлещет давно не вино! В циркуляции снов есть ведь тоже мотивы, что скрыты в сознанье Дремучих Миров –

Нам поведайте тайны – моё подсознанье, сколько будет храниться День Встречи с Прекрасным,

и Первое Слово, и Первый Вкус?

– Кожа нежно бела, гладка мягкая шея, очертанья как в сказке,

Только пробуй, дыхни – сразу сильная дрожь!

– О Моё Опьяненье!

Это было недавно, только лишь пару жизней прошло с той поры!

…Где вы Аисты – с крыши ещё не слетали вы песни нам петь до Весны?

Это ж Вы пролетали над сердцем однажды, помните, – дом простецкий на вид, – о, мы тогда что-то пели о славе, о деяниях, дальних походах – ничего мы тогда и не знали, что будет потом!

Ах, веснянки* ещё не пропели, корогоды** тогда не водили ещё, и волочебники*** в дом не стучались величальную песнь разнести по дворам!

Это помнится, было тем летом,**** когда в самом разгаре цветенье мыслей обширных, и планов, где Солнце надежды сияет так ярко о будущем зря полёт свой мечты!

Но всё, что однажды мы повидали, нами будет пропето – Тебе всё объявим мы в гимнах своих!

Что Орфикам наши воззренья, Мы иную весть понесём по Весне!

–Где-то тлеют огни благовоний зажженных, и по залу летает экстатический дым!

– Агапийцы! Мать Кибелу просите о Счастье семейном – Она ж родила всех Последних Олимпа Богов!

И любовь! – Воспевайте, не пряча от мира Истоки, дарите улыбки и радостный смех!

В лихую годину бед Прометея воспряньте из праха, взлетите зарёю над миром кровавым, пропойте Астерии гимн величавый,

Вслед Селене уже уходящей взор пошлите свой благородный,

И молвите слово, к Истине что приведёт!

Умойтесь росою свершённых деяний,

Выходя в поле деяний же новых готовьте подспорье неспешно, но так, чтоб к закату их завершить!

Тебе ж, о цветущая, весть я доставлю по воздуху звуками скрипки волшебной, цимбал союзы пусть радостно рявкнут – вот оно, Время Дара пришло и Торжеств!

Миноса Время ж давно миновало, и Андромеду к скале нет нужды уж вести – деву вблиз моря к скале приковать – это ж надо решиться!!!

Что ж до суждений – довольно с нас то, что Трою по мифам¹ средь софистов  (пангеистов-софистов) нашёл автодидакт!

Но теплее мне всех имён,

Фараонов ярче деяний,

И жрецов одеяний пестрее

Цвет Вселенных Твоих.

И не вымолвить столько мгновений,

Что зрел я в них за ту долю,

Что мне принесла всю Любовь.

Кошка крадётся неспешно

К жертве своей, и играет;

Я ж играть словами пытался,

Описать всё твоё естество;

Только буквы мало что скажут

Тем, кто зрел этих сфер волшебство…

Целебны они (огни) безсомненно,

и влекут за собой по морям

–Только б мне подобрать пароход.

Эпопея Сознания

Кончился Мир Фроди.

Прозерпину уводят в Подземное Царство!

Всё только бы вроде… в Роде;

В слове – таится коварство!

– Асов пресветлые Речи!

Вода Иордана зовёт!

И до Запорожской Сечи

Слышно: смертный умрёт,

А святой возродится! – в ВостОке, -

Новая Эра приходит границ

– Нет больше памяти: Локи

Локки стёр все – и пали, обезличенные тысячи лиц

– Пали ниц перед светлой наукой,

Как у алтаря миллионы идей

Разродившись пресветлой мукой

-Быть Творцом тысяч сотни людей…

ЗаДунаились и ЗаВислились братья

-Осознанье к ним в гости зашло!

– Где ты, Рейн, и где ты – Закарпатье!

…В белом море утопло весло

– Поморяне горюют о прошлом,

Ключи городские в музеях лежат!

Настоящее – скорбно и тошно;

А Вы хотели б вернутся назад?

…Больше вьюги, давай же – упойся,

О хозяйка белёсых снегов!

По Весне звонно, смело умойся

– Пир Эгира ведь будет готов. -

Помнит он покорение силы,

Материк враз под воду ушёл,

Но молва его нам воскресила

– Кто-то карту где-то нашёл…

А алхимиков белые колбы

Ватикан призвал защищать…

Он наверное много бы смог бы

Чего нам всем рассказать!

– Где граната покоятся дети,

Сквозь пески прорастают ростки,

Где в почёте те, кто в ответе

За слова свои перед Ликом Земли,

– Матушка, Сва, птица Родная,

Принеси Ты и нам Соль свою!

А Она нам во сне отвечает:

«Видишь, – я и так тебе всюду пою!

Вещий сон даю ежедневно,

То взмахну локон я свой, то подставлю к небу ладонь,

И как крикну злобно и гневно,

Изливая повсюду огнь злой,

То затихну где-то в низине, -

Голос мой стихнет ветром вдали,

Мол, спокойно живите отныне,

Мои жерла сегодня пусты – на мели!

Но пройдёт ещё пару сотен

Лет, и виден мой будет урок!

Вы не стройте так много вен

Средь моих так, чтоб зверь не смог

Больше в жизнь никогда перебраться

До другого предела волос,

А не то мне придётся бодаться

– Климат резко менять, чтобы нос

Не задирался к верху так

У того, кто желает летать.

А вообще-то щедра я, и всех благ

Призвана всем раздавать.

_______________________________________

У налджорпы Танец Луны,

У Луны встреча с Солнцем опять.

На земле снова все влюблены,

У влюблённых нет времени спать.

А у старцев бела борода,

В ней таятся земные их сны,

Когда было им что когда,

Когда были они так юны;

– У Юнаков же свой счёт и вес

Времени, дел и сердец;

Песня выйдет с утра, и овец

Враз накормит в тысячах мест.

У невест же свой белый дух

– Им дожить надо до тьмы,

Тут и явлено будет из двух

Тайн жениху – умолчим о них мы .

У Орла есть Мир – Гнездо,

И Змея – Заратустра поёт:

Хорошо когда есть нота До

– Пусть народ в счастье живёт!

Ну а после, уже насладившись

Всей этой скверной вознёй,

Протрезвившись, и простыдившись, -

Город будет в Субботний день мой!

___

У Старушки есть Доля – Недоля,

А всё же, ей навсегда горбатать!

-Это я, только как хочу волен

Где, и о чём Вам писать!

У стихов есть свой ритм – напевы,

Как у Королевы снегов – снега.

У нас у обоих нет лишь хлеба,

А его просто так раздают не всегда!

А к вину надо ещё причаститься,

А достойно ли каждому так?

Где ж ты брат мой, и где ты, сестрица?

Помогите мне мой разобрать весь BarDuck!

…Крылья, Крылья дай мне о Вилла !

Мне бы ввысь, в Небо с тобой да взлететь!

Вспомнить, что в прошлом хорошего было,

От восторга б сейчас зарёй песню запеть!

– Вот оно, славное утро,

Я начинаю свой новый восход!

Слава же истинно-мудрым,

Тем, кто зрит в корень,

Соизмеряя свой с мiром год.

Песня Пути

Ты возносишь слово Света

К Солнцу жизни в рай земной;

От Заката до рассвета

Глас молитвы – я с Тобой!²

Выпит вечер, день уж сварен,

Растворившись в тишине

Среди пагод, средь развалин

Ветер скачет по стране;

– Реют флаги, ступы твёрдо

Держат мир среди границ,

И над ним сияет Лордом

То, пред Чем все пали ниц;

Нет, не нужно здесь страданий,

Тягость жизни – всех забот, -

Здесь нет смерти средь писаний,

Что суть знаний, – наш животъ

Вечен пред лицом Вселенной;

Только встань среди границ, -

Ты окажешься мгновенно

Среди тысяч новых лиц,

Злата Дар среди познавших,

Век за веком рвущих круг,

За всех нас враз пострадавших,

Смерти поборов испуг.

– Пусть же будут танцы ночи;

Ешьте, пейте духи плоть!

Смертно тело, дух – напротив,

Может дух всё побороть!

Что же – голова болела,

Говорят, – сознанья яд?

Отвращенье – это дело,

Чувства встретится хотят,

– То их в прошлое уводит

Мысли, ум наш шебутной,

То по кругу хороводит,

Позабыв, – пора б домой!

То подастся он подальше,

Чем Сейчас – всегда Туда,

Где по счёту, кроме фальши, -

Нет от Правды ни следа!

– Помутился наш рассудок,

Грязь на Зеркале кругом!

От прекрасных незабудок

Веет скаредным дымком,

– Всё жалеем время, места

Нет для нужных дум и дел,

А звезда сияет – Веста!;

Как-то раз я поглядел

На неё, мою родную,

И она мне говорит:

Цель бери себе любую, -

Светоч Сердца Парамит, -

Будет устлан лепестками

Путь твой лотоса, и мир

Всеми ценными дарами

Наградит сполна, на пир

Пригласит тебя познанья

Той искомой Вселюбви, -

Полон будь ей, и, внимание:

Радость в сердце, ну, – лови!

Миг чудесный наступает, -

Лебедь белая плывёт,

Все сомненья отступают,

Веры время настаёт

В жизнь великую такую,

Ценен где сей каждый миг!

Принимай её, родную, -

Песню лебедя, и крик,

Слышишь, – от воды поднялся?

– Это счастье понеслось,

Груз печали оторвался,

В море сгинул, – удалось

Нам с тобою выйти к суше,

Где повсюду рай земной;

Скоро будет, веришь, – лучше,

А пока, – ты спой со мной!

Песнь обетования

Я запишу все песни,

Тебе альбом – диск платиновый,

Подарю на день рождения,

Мы будем вместе, летом

Отмечать наш новый в век вхождение!

Ты будешь вся янтарная,

Сиять и нежно маяться,

И мысль придёт коварная

Нам где-то позабавиться,

И мы поедем смелые

Туда, где вовсе не были,

Чтоб после, загорелые,

Вернулись, – эх, счастливые!

Счастливых ведь не жалуют,

Им часто в след так косятся,

К ним нудные всё просятся,

Вокруг них вечно плавают!

А нам до них есть дело ли?

– Мы в радуге омылись ведь,

Сбежали от унылости,

Рискнули сердцем петь,

Промокши в джунглях сырости,

В жаре вспотев в той прерии,

Где кактус длинный, белые

Пески, где, как в похмелии

Закат ловили, угорелые,

Мы, ночью небом наслаждаясь!

И не боялись мы своей любви!

– Её в миру средь мира не стеснялась,

Хоть не клялись, нет, друг другу на крови

– Она сама была как клятва,

Рассвет багряный – был печать!

И знаешь, было так приятно

Лишь нам вдвоём его встречать! -

В горах и на высокогорье,

В низине, слыша шелест трав…

И в море, проплывая волей,

И в небесах, их вкус познав -

Одно крыло могло разбиться,

Но два крыла до рая донесли!

Боялись мы ли ошибиться?

– Ну нет, иного лишь боялись мы:

Того, что внутренний маяк ослабнет,

Что тихим голос станет изнутри,

Костёр, что так горит – устанет,

И стихнет раньше вечности зори.

И музыка была нам как опора,

Глоток воды, живой, святой!

Хотя и бед бывало много,

Но, что они пред жизнью той,

Где есть свобода, осознание,

Что нет границ у бытия,

И где есть великое внимание

К тому, что «мы» – равно всегда два «я»?

Я в Японии жил, словно сёгун

Я в Японии жил, словно сёгун:

Райский сад, приоткрытые двери для счастья,

Обращался лишь с теми строго,

Кто рабом оказался, под властью

Жил кто тягостных дум одичалых,

О том, что всё нужно урвать,

Побыстрей, да побольше, бывало,

Выходил с ними я воевать.

Дом прекрасен мой, в нём фонтаны,

В них живая из смеха вода.

Птицы райские в нём утром рано

Подымают меня, мол, пора,

Мол, пора уже делать свершенья,

Слуги все приказа уж ждут,

Войско надо готовить к сраженью,

Скоро лошадь мне подадут;

Императора ясные очи

Я увижу вскоре вдали;

Будут ждать меня, знаю, точно,

Вновь пределы родимой земли,

Будет море, и будут сопки,

Будет снег, белый замок в пыли…