Текст книги "Кто такой Пётр I?"

Александр Игоревич Монвиж-Монтвид
Кто такой Пётр I?

Художник Светлана Зорина

Дизайн обложки и шрифтовая композиция Н. Ворламовой

В оформлении обложки использованы иллюстрации Е. Кобозевой

Серия «Моя первая книга обо всём на свете»

© Монвиж-Монтвид А. И., текст, 2022

© Зорина С. А., ил., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Кто такой Пётр Первый?

Русского царя Петра Первого во всём мире называют Петром Великим. Он провёл грандиозные реформы во всех сферах жизни нашей страны – по выражению Александра Сергеевича Пушкина, «уздой железной Россию поднял на дыбы». Фигура Петра Первого словно разделяет нашу историю на две части: то, что было до него, историки так и называют «допетровской Русью», а то, что стало после, – Российской империей.

Не зря историк Михаил Николаевич Погодин писал о Петре: «Куда мы ни оглянемся, везде встречаемся с этой колоссальною фигурою, которая бросает от себя длинную тень на всё наше прошедшее…, которая в настоящую минуту всё ещё как будто держит свою руку над нами, и которой, кажется, никогда не потеряем мы из виду, как бы далеко ни ушли мы в будущее».

Это было сказано в середине XIX века, но верно и в наши дни. Споры о том, все ли петровские преобразования пошли во благо России, продолжаются и сегодня. Но бесспорно то, что они в корне изменили нашу страну и её историю, а некоторыми плодами дел Петра Великого мы пользуемся до сих пор.

В XVII веке Российское государство постепенно крепло и расширялось. Продолжалось освоение сибирских земель, начатое ещё при правлении Иоанна Грозного. Однако в развитии образования, техники, промышленности Россия существенно отставала от ведущих стран Европы.

У России был торговый флот на севере, в Архангельске, но не было выхода к более тёплым морям – Балтийскому и Чёрному. Это препятствовало торговле и политическим контактам с другими государствами.

Основу войска составляли стрельцы – особое сословие. Их вооружение и способ ведения боевых действий уступали сильным регулярным профессиональным армиям.

Высшие органы власти – боярская дума и приказы (думу можно сравнить с парламентом, а приказы – с министерствами) – были неповоротливыми, и необходимые решения принимались долго, после проволочек. На важнейшие государственные должности люди, зачастую, назначались не по способностям, а по знатности рода.

Дети бояр и дворян (и то не все) получали домашнее образование, грамоте учили будущих священников и дьяков. Но настоящих школ, а, тем более, университетов на Руси не было. Большая часть населения оставалась неграмотной.

Российские цари понимали необходимость реформ. Отец Петра Первого, Алексей Михайлович, прозванный Тишайшим, а затем царь Фёдор Алексеевич и царевна Софья начали государственные преобразования. Открывались первые учебные заведения, приглашались иностранные специалисты, создавались регулярные армейские полки, усовершенствовались органы власти.

Но этих усилий было недостаточно. История распорядилась так, что основные преобразования довелось проводить Петру Первому.

Детство Петра

Будущий царь Пётр Первый родился 9 июня (30 мая по старому стилю) 1672 года. Он был четырнадцатым ребёнком и пятым сыном царя Алексея Михайловича. Мало кто мог предположить, что он станет во главе России – ведь престол передавался по старшинству. Но двое из его старших братьев, Алексей (которого и воспитывали как наследника) и Симеон умерли, не достигнув совершеннолетия, ещё при жизни отца.

Царь Алексей Михайлович скончался, когда Петру было всего три года. Новым царём стал Фёдор Третий Алексеевич, который был старше Петра ровно на 11 лет. Молодой царь, умный и хорошо образованный человек, начал проводить необходимые государственные реформы. Но у Фёдора Алексеевича было слабое здоровье, и он умер в 20 лет, только-только успев начать государственные преобразования.

Царь Фёдор не оставил наследника. Следующий по старшинству сын Алексея Михайловича Иван был, как упоминалось в летописях, «скорбный главою» (иначе говоря, недостаточно умный), и не мог управлять государством. Поэтому новым царём собирались объявить Петра. Но этому воспротивились бояре Милославские. Дело в том, что Иван был сыном Алексея Михайловича от первой жены, Марии Ильиничны Милославской, а Пётр – от второй жены, Натальи Кирилловны Нарышкиной. Боярские кланы Милославских и Нарышкиных соперничали между собой – ведь родство с царём открывало путь к высшим государственным должностям и ещё большему богатству.

Милославские сподвигли на бунт стрелецкое войско. Во время бунта были убиты многие сторонники Нарышкиных, в том числе два дяди Петра. Эти события тяжело сказались на психике 10-летнего мальчика – ведь некоторые расправы происходили у него на глазах.

В результате стрелецкого бунта было назначено сразу два царя – Иван Пятый, которого провозгласили старшим царём, и Пётр Первый – младший царь. Но Иван не мог управлять государством из-за болезни, а Пётр был ещё слишком мал. Власть захватила их старшая сестра, царевна Софья.

Софья Алексеевна фактически правила нашей страной шесть лет. Она была умной и волевой женщиной и хорошо справлялась с государственными делами, продолжая проводить начатые Фёдором Алексеевичем преобразования. Но Софья вовсе не хотела передавать власть подрастающему младшему брату и мечтала о том, чтобы сделаться полноправной царицей.

В 1689 году, когда Петру было 16 лет, ему сообщили, будто Софья собирается его убить и захватить престол. Пётр в сопровождении боярина Головина успел ускакать в Троице-Сергиеву лавру, где заручился поддержкой духовенства. Большинство стрельцов также встали на его сторону. В результате Софья была заточена в Новодевичий монастырь, её сторонники казнены или сосланы, а Пётр сделался правителем государства.

Потешные войска

Детство Петра Алексеевича прошло в подмосковном селе Преображенском (сейчас это район на востоке Москвы). Его мать посчитала, что здесь, в окружении своих сторонников, они с сыном будут в большей безопасности, чем в Кремле.

Поначалу, до смерти царя Фёдора, мало кто предполагал, что младший сын царя Алексея Михайловича когда-нибудь займёт российский престол. Поэтому воспитание его было довольно свободным. Назначенный его учителем дьяк Посольского приказа Никита Моисеевич Зотов обучил Петра чтению, письму и арифметике, однако он не сильно переутруждал царевича науками – тот до конца жизни писал с многочисленными ошибками.

Больше всего во время уроков маленькому Петру нравилось рассматривать картинки из книг со сражениями и путешествиями и слушать рассказы Зотова об изображённых там событиях.

Любимыми игрушками царевича с раннего детства были сабли, пушки, лошадки. Его игрушечный арсенал быстро пополнялся: зная о пристрастии Петра к военным играм, ему дарили всё новое оружие. Среди дарителей были и иностранные послы – так Пётр ещё в детстве смог познакомиться не только с русским, но и с заморским вооружением.

Для игр Петру подобрали товарищей его возраста. Одним из них был Александр (или, как его тогда звали, Алексашка) Меньшиков. На всю жизнь он сделался ближайшим другом и помощником Петра, человеком, которому царь доверял больше других.

Почти все мальчишки любят играть в войну. Но военные игры царского сына приобрели поистине царский размах. Уже в 1882 году для десятилетнего Петра набрали целое Потешное войско. Несмотря на несерьёзное название, в него входили взрослые, опытные люди. Многие из них прежде были егерями, сокольничими, ловчими. Дело в том, что царь Алексей Михайлович любил охоту, а его наследники этого увлечения не разделяли – чтобы люди, организовывавшие его охоты, не остались без дела, некоторых из них записали в петровские потешные полки. История сохранила имя первого солдата, записавшегося в потешный полк. Им стал Сергей Леонтьевич Бухвостов, бывший царский конюх.

Первым был создан Преображенский полк. Чуть позже – Семёновский и Измайловский. Все они получили имена по названиям подмосковных сёл, близ которых они базировались. Впоследствии эти потешные полки стали основой для созданной Петром гвардии.

Для обучения полков Пётр приглашал иностранных военных специалистов, среди которых был полковник (а впоследствии генерал) Патрик Гордон, служивший ещё его отцу.

Сам Пётр не спешил командовать войсками. Он понимал, что сначала надо многому научиться, и решил пройти все ступени военной карьеры. Он начал службу в потешном Преображенском полку простым барабанщиком, и в конце концов дослужился до бомбардира (артиллериста).

Поначалу сражения потешных полков действительно были игрой. Ружья заряжались холостыми патронами, а пушки – репой, горохом и другими овощами. Но позднее, когда царевич подрос, он стал проводить со своими потешными войсками настоящие военные учения.

Близ села Преображенского специально для учений был сооружён «потешный стольный город Пресбург» – настоящая маленькая крепость.

На нём потешные войска отрабатывали штурм и оборону крепостей. Во время учений участникам случалось получать настоящие раны, а некоторые из них даже погибали. Особенно кровопролитной оказалась Кожуховская потешная операция, настоящее военное столкновение двух армий. В ней участвовали больше пятнадцати тысяч человек – 24 солдата были убиты.

Иногда царевич Пётр со своими потешными отрядами устраивал нападения на проезжих и даже бомбардировал окрестные сёла. В результате таких учений мастерство его войск возрастало, но при этом страдали ни в чём не повинные люди. Остановить царевича было некому. Среди окружения Петра не нашлось человека, который смог бы вовремя обуздать его, указать на жестокость и неуместность некоторых забав.

Его мать, Наталья Кирилловна, и её родственники были больше заняты политической борьбой с царевной Софьей и боярами Милославскими. А воспитатель Никита Зотов, склонный к выпивке, не был для Петра моральным авторитетом. Более того, в окружении молодого царевича находилось немало людей, которые, стремясь ему понравиться и получить от этого какие-нибудь выгоды, во всём потакали ему, поощряли его своеволие и провоцировали на новые бесчинства. В результате в характере Петра закрепились такие качества, как жестокость, склонность к грубым забавам, неумение считаться с другими людьми и стремление к цели, невзирая на жертвы. Эти качества сильно вредили его делам и в зрелые годы.

Потешные войска стали ядром будущей Петровской армии. Участвуя в их манёврах, Пётр с малых лет обучался военной тактике и привыкал командовать, что очень пригодилось ему в дальнейшем, когда он стал царём. Можно сказать, что основы будущих петровских побед закладывались в селе Преображенском, в военных играх с потешными войсками.

Царевна Софья долго не обращала должного внимания на потешные вой-ска младшего брата, считая их мальчишескими забавами. Когда же она опомнилась, то обнаружила, что потешные полки превратились в грозную силу, вполне способную противостоять преданному ей стрелецкому войску.

Помимо военных побед юный Пётр грезил о мореплавании. Он мечтал создать собственный могучий военный флот. Но, как и с сухопутными войсками, всё начиналось с малого. Для обучения судостроению и кораблевождению царевич выбрал Плещеево озеро под Переславлем-Залесским. Оно не очень велико по размерам, но довольно глубокое, а резкие перемены ветра порой делают его опасным для кораблей.

Здесь под руководством опытных кораблестроителей было построено несколько небольших судов, причём Пётр сам принимал участие во всех этапах постройки.

Ездил он и в Архангельск, единственный морской порт, который в то время был у России. В Архангельске Пётр заложил новую судостроительную верфь. Царь выходил в море «провожать иностранные корабли», заходившие сюда по торговым делам, и мечтал о том, чтобы у России также был мощный, современный флот, бороздивший не только Белое море, значительную часть года покрытое льдами, но и другие моря.

Немецкая слобода
и Великое посольство

Москве XVII-го века была Немецкая слобода, сейчас это территория Басманного района Москвы. Там жили не одни только немцы – просто этим словом (от «немой», то есть «не знающий языка») называли тогда на Руси всех иностранцев. В Немецкой слободе проживали выходцы едва ли не со всей Европы. Это были и купцы, приезжавшие в Москву по торговым делам, и иностранные специалисты (военные, лекари, инженеры), приглашённые на русскую службу, и просто авантюристы, по каким-то причинам покинувшие свои страны и решившие попытать счастья на чужбине. Иногда Немецкую слободу называли Кукуй, по называнию протекающего там ручья. Иностранцам в своей слободе никто не мешал жить по собственным законам и обычаям; российские власти, как правило, не вмешивались в их дела.

Всё в Немецкой слободе отличалось от улиц русских городов: и архитектура домов, и одежда жителей (она была куда более свободной и открытой, чем на Руси, особенно у женщин), и еда (здесь, например, пили кофе), и развлечения (в моде были танцы, запрещённые на Руси азартные игры, курение табака).

Юный Пётр попал под очарование этой жизни. В Немецкой слободе он чувствовал себя гораздо свободнее, чем во дворце, и мог позволить себе вольности, недоступные нигде более. Нравы и обычаи Кукуевой слободы произвели на Петра такое глубокое впечатление, что он решил, когда станет царём, ввести некоторые из них во всей России.

Большое влияние на него стал оказывать житель Кукуя, швейцарец Франц Лефорт, который, когда Пётр воцарился на российском престоле, сделался одним из ближайших его советников.

Сделавшись единоличным правителем российского государства и укрепившись на престоле, Пётр решил совершить заграничное путешествие. До него ни один из русских царей не покидал пределов родной страны, ограничиваясь отправкой послов. Но Пётр хотел своими глазами увидеть, как живут в европейских странах, чтобы перенять там различные полезные для государства правила и установления.

Ещё одной причиной для этой поездки была попытка заключить с европейскими державами союз против Турции. Незадолго до этого Пётр уже успел провести удачную военную операцию и отвоевать у турок берег Азовского моря. Но он мечтал развить этот успех и выйти к Чёрному морю.

Эта поездка по европейским странам была названа Великим посольством. Пётр Первый ехал в Европу не как царь – официально он числился в составе делегации как урядник Пётр Михайлов. Он сделал так для того, чтобы избежать длинных и утомительных церемоний, которые были неизбежны при встрече монархов. К тому же таким образом Пётр сохранял большую свободу, мог запросто общаться с иностранцами и делать вещи, которые не полагались царю по статусу. Официально же посольство возглавлял Франц Лефорт, не понаслышке знавший европейскую жизнь.

Первую длительную остановку Великое посольство совершило в Голландии, в то время одной из самых мощных морских держав. Здесь Пётр Первый решил изучить все тонкости кораблестроения, и ради этого нанялся на работу на судостроительную верфь в городе Заандаме простым плотником. Он хотел сам поучаствовать во всех этапах постройки корабля, от его закладки до спуска на воду.

За границей Пётр изучал не только кораблестроение. Любознательного царя интересовали буквально все стороны жизни, все научные и технические достижения. Он посещал уроки анатомии, естественнонаучные музеи и частные коллекции редкостей, обсерваторию, монетный двор, типографии, различные фабрики. Русский царь вникал в подробности работы органов государственной власти и устройства различных учреждений – школ, больниц, аптек, тюрем, приютов.

За время Великого посольства Пётр не успел посетить все страны, которые планировал. Из Москвы пришло сообщение о новом бунте стрельцов: недовольные засильем иностранных офицеров в армии и взбудораженные ложными сообщениями о том, что царя Петра за границей подменили, они вновь хотели посадить на русский престол царевну Софью. Но оставленный на время отлучки царя руководить страной князь Фёдор Юрьевич Ромодановский сумел подавить бунт: восставшие стрелецкие части были разбиты регулярными войсками, верными Петру, – бывшими потешными полками. Вернувшись в Москву, Пётр сурово наказал как зачинщиков, так и многих рядовых участников бунта – это запечатлено на знаменитой картине Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни». Тогда же было принято решение полностью распустить стрелецкое войско.

Прощайте, бороды!

Петру Первому так понравилась европейская жизнь, что он захотел перестроить всю Россию по европейскому образцу. А начать он решил с быта, с повседневной жизни.

На следующий день после возвращения из Великого посольства, Пётр Первый самолично взял в руки ножницы и принялся остригать бороды пришедшим к нему боярам. У многих это вызвало шок. Ведь на Руси борода долгое время считалась неотъемлемой частью взрослого мужчины, и без неё себя многие просто не представляли. Правда, некоторые молодые придворные, следуя польской моде, брились и прежде, но это вызывало суровое осуждение со стороны ревнителей старины.

Против брадобрития выступала и православная церковь. Патриарх Адриан называл бритьё бород «еретическим безобразием, уподобляющим человека котам и псам». Многие из тех, кто вынужден был лишиться бороды по воле Петра, носили свои отрезанные бороды в карманах и просили хоронить их вместе с бородами, потому что опасались предстать без них на Страшном суде.

Но молодого царя это не останавливало. Ослушникам, не желавшим брить бороды, грозили даже такие кары, как мучительное вырывание бород по волоску или поджигание их. Правда, потом Пётр несколько смягчился и решил, что бороды помогут ему пополнить казну. Он ввёл специальный налог: за то, чтобы получить право носить бороду, купец должен был заплатить 100 рублей, боярин – 60, а простой горожанин – 30. По тем временам это были огромные деньги. Уплативший пошлину получал специальный медный знак, на котором значилось: «Уплачено за бороду».

Беспошлинно носить бороды могли только служители церкви и крестьяне. Правда, если бородатый крестьянин въезжал в город или выезжал из него, он должен был платить на заставе одну копейку.

Неудовольствие Петра вызывала и старинная русская одежда. Она казалась ему неудобной для работы и других физических действий и слишком похожей на ту, что было принято носить в Азии. Царь же хотел сделать Россию европейским государством. Наверное, со временем, глядя на Петра и его приближённых, облачившихся в европейские камзолы и панталоны, другие люди также постепенно переняли бы эту моду. Но царь не хотел ждать и решил ввести европейские наряды немедленно.

В начале 1700 года был издан указ: «Боярам и окольничим, и думным и ближним людям, и стольникам, и стряпчим, и дворянам московским, и дьякам, и жильцам, и всех чинов служилым, и приказным, и торговым людям, и людям боярским, на Москве и в городах, носить платья, венгерские кафтаны, верхние длиною по подвязку, а исподние короче верхних, тем же подобием».

А год спустя последовало новое распоряжение:

«Всяких чинов людям… носить платье немецкое; верхнее – саксонское и французское, а исподнее – камзолы и штаны, и сапоги, и башмаки, и шапки – немецкие, и ездить на немецких сёдлах; а женскому полу всех чинов… носить платье, и шапки, и контуши, а исподние бостроги и юбки, и башмаки – немецкие ж; а русского платья отнюдь не носить и на русских сёдлах не ездить».

С появившихся в общественном месте в старинной одежде брали крупный штраф, а саму одежду изрезали, приводили в негодность. Портным и сапожникам строго-настрого запретили делать одежду и обувь по старому образцу.

Не приветствовались и наряды других стран, не упомянутые ранее в царских указах, так что модникам и модницам приходилось быть начеку. Одно из царских распоряжений гласило:

«Нами замечено, что по Невской першпективе и в ассамблеях недоросли отцов именитых в нарушение этикету и регламенту штиля, в гишпанских камзолах и панталонах с мишурою щеголяют предерзко. Господину полицмейстеру Санкт-Петербурга указываю впредь оных щёголей с рвением великим вылавливать, сводить в Литейную часть и бить кнутом, пока от гишпанских панталон зело похабный вид не окажется. На звание и именитость не взирать, тако же на вопли наказуемых».

Многие люди восприняли такие перемены очень тяжело и подчинялись царским указам скрепя сердце. Ведь и для них старинная одежда была не только необходимым предметом быта, но и традицией, символом дорогой их душе старой Руси. Пётр же считал, что построить новое государство возможно, только разрушив всё, что связывает людей со старым.