Текст книги "Встал и пошел. Истории о том, как двигаться вперед, несмотря ни на какие преграды"

Александр Мясников
Встал и пошел. Истории о том, как двигаться вперед, несмотря ни на какие преграды

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: Amusement, Back one line, bakullogo, Beststock Productions, ChekmanDaria, clelia-clelia, dhtgip, Kamila Bay, MilaArt, Minoti Rani, NatalyaDDD, Olga Rai, OneLineStock, Rizal_Bogor, Simple Line, ST Line Art, Tuhin_prodesign, VasylYurlov, Vdant85, Vector_illustrator, Vectordidak, vionaembun42, YASMIN301, Yossakorn Kaewwannarat, Sviatlana Herasimenka / Shutterstock / FOTODOM. Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM.

Фото на обложке Александра Мясникова.

© Мясников А., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

 
О, духи Неба, духи Ветра,
Усмирите тучи серые!
Да унесет их крылатый ястреб
К заоблачным далям!
 
 
О, Солнце-Отец, Ты – золотое око,
Взойди над горами, прогони слезы Неба.
Осуши землю, согрей сердца,
Да будет свет и тепло вовеки!
 
 
Да затихнет дождь, да исчезнет гром,
Да откроется лазурный свод!
Слово мое – как ветер:
Сильное, чистое, свободное.
Да будет так!
 

А. Л. Мясников

Часть 1. Что нас мотивирует двигаться вперед

Пролог

В Санкт-Петербурге в Русском музее можно увидеть портрет Боткина кисти Крамского – доктор в черном костюме и пенсне строго смотрит с полотна.

Ах, как мне знаком этот взгляд! Много лет эта картина висела в кабинете моего деда, академика Мясникова, я его полный тезка. Дед обожал живопись и был страстным ее собирателем.

Мои родители развелись, когда мне было шесть лет, и я часто жил у бабушки и дедушки в их большой квартире на Новослободской. И спать меня укладывали как раз в кабинете. Прямо над головой висел «Портрет неизвестной в белом платье» Рокотова (милая красивая женщина с добрым лицом), а вот напротив – как раз Боткин. И когда я, бывало, ночью просыпался, то в мерцающем свете уличных фонарей, пробивающемся сквозь тяжелые портьеры, видел этот строгий взгляд. Я его боялся.

Часто думаю: почему моя жизнь сложилась так, а не иначе? Кое-что я понял: я всю жизнь неосознанно старался воплотить свои детские мечты. Я часами лежал под одеялом и мечтал о путешествиях, охоте на львов, о морских походах, хотел быть летчиком, геологом, солдатом. Хотел быть самым сильным, представлял, как всех удивлю, если руками смогу опрокинуть автомобиль.

Мне было предопределено стать врачом – как же, семейные традиции! Все младенцы мужского пола должны носить имя либо Александр, либо Леонид, и все должны стать врачами! Но шила в мешке не утаишь, вот оно и колется постоянно и весьма ощутимо.

Я что, начал писать мемуары? Так вроде рано? Кто-то сказал: мемуары надо писать, когда все персонажи, упомянутые в них, уже умерли.

Да и не считаю я, что все уже завершено, искренне думаю, что все еще впереди! Так что это не мемуары, а так, путевые заметки.

* * *

Что двигает человеком?

Страх и жадность? Боль и надежда? Вера и любовь? Тут можно нафантазировать множество вариантов, но суть одна: все они не верны, как бы броско ни звучали. Жизнь течет по не нами установленному распорядку. А уж какие шпоры нам дают на разных этапах, это индивидуально. Но это, конечно, и страх, и жадность, и боль, и надежда, и вера, и любовь, и так далее, и так далее…

Когда на первом восхождении на Эльбрус мне было тяжело, друг сказал:

– Хорошо, но ты можешь сделать еще один шаг?

– Ну да, один еще смогу.

– Ну, а теперь еще один!

А там еще и еще! Помните: еще один шаг мы все и всегда можем сделать! А значит, идти. Единственный девиз, которым я сегодня руководствуюсь, «Встал и пошел!» – и не важно, какова мотивация для этого самого следующего одного шага, главная суть – движение.

А вот куда и зачем? Но этого-то нам и не дано понять, да и не нужно понимать. Просто это закон жизни: движение – жизнь, отсутствие движения – смерть.

И тут наш осознанный выбор. Мы все приходим к точке, когда должны его сделать.

20, 30, 40, 50 лет мы живем на тех ресурсах, что дала нам Природа. Кого-то она одарила щедро, кого-то не очень. Кто-то растрачивал себя безмерно, кто-то сидел на сельдерее с петрушкой. Но рано или поздно в твое окно случится немощь. Не старость – старости вообще нет, есть немощь, апатия, боль и усталость, но это все отнюдь не синонимы старости.

В биологии есть примеры: некоторые виды черепах и рыб не проявляют признаков биологического старения. Это явление называется «незначительная сенесценция» и характеризуется отсутствием функционального упадка, и смертность не увеличивается с возрастом.

И вот когда вы услышали этот стук – это и есть сигнал: пора делать выбор! Продолжать и дальше дрейфовать в парадигму «остеохондроз – артроз – недержание – диван – больничная койка» или продолжать жить. Через боль, через страдание, через не могу.

Конечно, каждый скажет: «Выбираю пожить!» – но проблема в том, что тут не учитываются слова и пожелания. Только дела.

У летчиков есть понятие «точка невозврата». Если при взлете или другом маневре не выполнить определенные действия – все, катастрофа. В жизни еще жестче: там мало что-то предпринять, надо следовать выбранному пути всю остальную жизнь. Все будет очень трудно: через ограничения, через боль, через страдания. Питание, сон, движение, лечение, отношения – все подчинено железной дисциплине, иначе все зря, иначе туда, в «остеохондроз – артрит – немощь»!

Я когда-то вывел формулу: «Здоровый человек – это тот, кто считает себя здоровым, а больной – тот, кто считает себя больным». Так что это не вопрос выбора даже, а смены жизненной идеологии, на это способны только единицы. А по сути, просто надо сделать еще один шаг! И еще один. И еще.

Страх и жадность?

Если вдуматься, то все те «шпоры» для нас на самом деле именно такие – страх и жадность. Звучит довольно унизительно. Но страх – сильнейший инстинкт, данный нам Господом (Природой, Пачамамой) во благо.

И это правда мощнейшая мотивация: страх смерти, немощи, бедности, страх за близких людей и т. д. По сути, весь ЗОЖ – проявление страха потерять красоту и привлекательность, силу, стать немощным.

Страх – мощнейший стимулятор адаптационных физиологических механизмов, выработки гормонов стресса. Под воздействием страха человек может делать невероятные вещи – перепрыгнуть пропасть, развить огромную скорость, убегая; поднять огромный вес… Главное – уметь им пользоваться.

У страха есть особенность – принцип удава и кролика. Как кролик цепенеет под взглядом удава, так и человек от сильного страха может оцепенеть и в итоге пропáсть.

Но есть большая разница между животным и человеком. Животное цепенеет, когда уже нет вариантов, животное может осознать: все, это конец. И оцепенение в этом случае – милосердный адаптационный механизм. Я неоднократно видел во время работы в Африке: когда лев впивается в бедро антилопе, рвет из нее куски, а антилопа просто продолжает идти без криков и метаний, пока не упадет.

* * *

Как-то раз в Африке я наблюдал сцену, которую вспоминаю по сей день, причем каждый раз с очень смешанными чувствами.

В саванне увидел леопарда, он лениво шел в 100 метрах параллельно курсу нашего джипа, не обращая на него никакого внимания. И вдруг замер как вкопанный, всматриваясь в кусты рядом. Мы заинтересовались, что он там такое увидел, и заняли позицию на пригорке, достав бинокль. И увидели в кустах маленького олененка импалы, максимум месяц от роду. Он в ужасе смотрел на леопарда, не предпринимая никакой попытки убежать. Леопард тем временем медленно подошел поближе, но не бросился, как я ожидал, а лег, не спуская с олененка желтых глаз.

И дальше началось нечто, что до сих пор не дает мне покоя. Почти 40 минут леопард не отрываясь смотрел на олененка в пяти метрах от него, а олененок – на леопарда. Происходил какой-то древний, изначальный, первобытный обряд. Олененок был уже мертв, и они оба это знали. И что-то между ними происходило. Не было ни малейшего движения, все застыло – леопард, олененок, кажется, даже птицы замолчали. Но я и на расстоянии чувствовал невероятное напряжение, как стоп-кадр ядерного взрыва! Почему олененок не бросился бежать, я не знаю. Непонятно, почему медлил леопард.

Я неоднократно видел, как погибают люди. Но мне облик смерти с тех пор всегда представляется не сценами тех обстоятельств, а желтыми немигающими парализующими глазами леопарда. Когда придет мое время, я их узнаю.

У человека все иначе. Мы наделены воображением. В отличие от животного, мы принимаем за точку невозврата ситуацию, когда все очень даже можно изменить. Тут наше воображение оказывает нам очень плохую услугу, парализуя волю и движение. И тут единственный вывод – тренировать свою волю. Как? Вот вам моя недавняя история.

* * *

Я отдыхал на островах в океане. Занимался с сыном фридайвингом (ныряние на глубину без акваланга, тут у сына талант), много тренировался.

А там примерно в километре другой остров, необитаемый. И решили мы добраться туда вплавь, в ластах. Тем более на берегу стоял знак «Купаться запрещено. Опасно!» – настоящая приманка для русского человека, как вы понимаете.

Пролив мелкий – три-пять метров, течение сильное. Я плыву первым, и вот, отплыв метров на 300, вижу замутненную песком воду и в ней какие-то большие тени. Решил, что это гигантские манты (безобидная разновидность огромных скатов – их там много, вечно в песке роются).

Приблизился метров на пять и вдруг осознал, что это пять или шесть огромных акул, причем не безобидных песчаных (тех легко по плавникам и голове отличить), а «бычьих» (они опаснее белых по статистике). Я много рассказывал людям, что при встрече с акулой главное – не паниковать, не кричать, не бить по воде руками. Так вот, такого животного, неосознанного глубинного ужаса я не испытывал никогда! Я заорал, пуская пузыри, развернулся, замахал руками и стал драпать! Навстречу плыл сын, я через маску увидел, как расширились его глаза и он драпанул за мной! На берегу рассказал, что видел, как я барахтаюсь, а акулы шеренгой выстроились за мной и медленно плыли, лениво наблюдая. Потом оказалось, что именно в это место местные вывозят на лодках остатки еды от «все включено». Прикормили! Правда, честно поставили табличку, что купаться опасно. Повезло – акулы сытые были.

Но это не конец истории. На следующий день я сказал сыну: «Если мы туда сегодня не поплывем опять, этот ужас будет жить с нами вечно, а это унизительно!» Так вот, два дурака, стар и млад, вооружились обрезками водопроводных труб как копьями («Если что, сынок, тычь ей в глаз!») и поплыли. И примерно на том же месте увидели не близко восхитительную акулу. Почему-то у меня возникла ассоциация с мерседесом – такого же размера, серебристая, элегантная, она пересекала наш курс, не обращая на нас внимания. Мы досчитали до 10, потом повернулись и поплыли обратно, отступали достойно, а не драпали. Акула сделала вокруг нас круг и уплыла, а мы были уже почти у берега. Так мы побороли страх. Правда, оставшиеся три дня купались в бассейне…

– Папа, давай поплаваем?

– Да что-то не хочется, может, позже.

* * *

Многие знают: в случае перенесенного страха работает правило «клин клином».

Как-то во время тренировок на вертолете у меня произошла нештатная ситуация – заклинило шаг-газ, одну из ручек управления. Повезло, что инструктор – опытнейший военный летчик. Он взял управление и каким чудом сел, никто из его коллег не понимает! Он вывел вертолет на кромку посадочной площадки (она обрывалась прямо в воду озера, с воды мы и заходили), и дальше неуправляемый вертолет на полозьях понесло по инерции прямо на стену ангара (это же не взлетная полоса, а небольшая площадка для вертолета, не предназначенная для посадки по-самолетному).

Остановились мы буквально в метре от стены, еще секунда – и мы бы превратились в фарш в этой летающей мясорубке!

Вышли, тут же нам налили по стакану коньяка, накатили, а инструктор мне и говорит: «Завтра опять летим. Не придешь – больше летать не сможешь»! Пришел, куда деваться.

Вот эссе:

«Пилот никогда не был в облаках, немножко тренировался летать по приборам в контролируемой обстановке, с остеклением кабины, заботливо забинтованной газетами, и со всезнающим инструктором справа. Тогда не было страшно, невежество воистину делает героев!

У Пилота было только сто часов самостоятельного налета. В авиационной жизни это ничтожно мало. Таким опытом обладает годовалый ребенок, который только что научился ходить.

А сейчас он был в панике. Он летел в густом тумане, смотрел в пустоту, в ничто, а пустота смотрела на него, манила, звала, врала. Он старательно повторял то, чему его учили, сканировал приборы, но приборы нагло врали!

Он почувствовал, что самолет начинает давать левый крен. Пилот дал чуть вправо. Идиотский авиагоризонт тоже врал и говорил, что он летит с отрицательным тангажом и сильным правым креном. Это было ложью!

Пустота смотрела на Пилота с другой стороны стекла и смеялась в голос. Пустота шептала Пилоту: «Исправь левый крен, исправь положительный тангаж, верь мне, верь!»

Пустота видела такие упражнения не раз и не два. Тысячелетия она вводила в заблуждение моряков, выводила их на рифы, на скалы, смотрела, как беспомощные человечки борются за свою жизнь, а потом умирают и приходят к ней. В последние сто лет Пустота нашла вкус в авиации. Начинающие летчики велись на обман даже проще, чем моряки. Все, что надо было сделать, – это посмотреть на человека, который смотрит в Пустоту, посмотреть назад и прошептать те волшебные слова: «Ты герой, ты всегда прав. Верь себе!»

Пустота знала, что среднее время выживания нетренированного пилота, который считает себя героем, при полете по приборам составляет всего 178 секунд. Не больше и не меньше, а ровно 178 секунд. Пустота ждала, она жаждала скорее получить еще один самолет, еще одного теплого живого пилота, забрать еще одну жизнь.

Таймер отсчитывал последние секунды из 178, что отпущены статистикой для несведущих героев. Последние секунды жизни Пилота».

Нашел на форуме некоего Колюжного. Не знаю, кто он, но знаю, что пилот. Не пилот такого написать не мог.

Я сам много тренировался летать по приборам, когда всю кабину оклеивают ватманом. Действительно, происходит полный раздрай чувств! Они тебе говорят одно, а приборы – прямо противоположное. На коррекцию тебе отпущены доли секунды, и очень трудно себя преодолеть и поверить приборам, а не своим органам чувств. Мне инструктор всегда говорил: «Моя задача – не научить тебя летать в тумане – это требует слишком много времени. Моя задача – научить тебя выжить те несколько минут, которые необходимы, чтобы вернуться обратно в условия видимости».

Раз уж зашла речь про вертолеты, расскажу еще одну историю. Как-то вылетели мы на тренировку, и с нами напросилась девушка полетать. Она села сзади, мы надели наушники и полетели. Одна из основных навыков пилота вертолета – это уметь посадить его при отказе двигателя, так называемая авторотация. При падении вертолета вниз встречный воздух раскручивает винт. Задача – правильно выставить лопасти винта, чтобы вертолет удержался в воздухе и достаточно плавно приземлился. От отказа двигателя до выполнения правильных движений у пилота есть около двух секунд. Мы уже довольно давно отработали авторотацию, включая двигатель по команде. Потом перешли к следующему этапу: инструктор отключает двигатель внезапно, при этом еще и выбирает момент, когда ты отвлечешься. И вот тут надо вовремя среагировать. Более того, садиться на площадку перед тобой – это пройденный этап. Ты должен помнить полянку сзади, полянку сбоку, полянку под тобой. Ты летишь над лесом, и вдруг двигатель останавливается – инструктор выключил без предупреждения. Одновременно с движением рычагов ты должен автоматически вспомнить, где эта полянка: слева, справа, сзади? Ну вот, мы летим, и тренер выключает неожиданно двигатель. Все идет штатно, но все равно ощущение падения есть. При этом в кабине раздаются предупредительные сигналы, мигают лампочки, все пикает. Мы благополучно сели, обсуждаем детали. И вдруг голос сзади в наушниках: «Что это было»? А про девушку сзади мы совсем забыли! Она, бедная решила, что это настоящая катастрофа, и попрощалась с жизнью. Перевести на пристойный язык то, что она нам сказала, не представляется возможным!