Текст книги "100 великих достопримечательностей Москвы"

Церковь Бессребреников Космы и Дамиана Ассийских на Маросейке

У этого храма есть одна удивительная особенность. Несмотря на относительно небольшой размер, церковь бессребреников Космы и Дамиана Ассийских на Маросейке является выразительной доминантой района. И это несмотря на то, что сегодня храм, кажется, вплотную окружённым высотными зданиями.

Самый известный в Москве храм во имя свв. Космы и Дамиана в народе всегда назывался Космодамиановским, или в просторечье Космодемьянским.

Первая Космодамиановская церковь в районе нынешней Маросейки появилась в столице в начале XVI века. Маросейка обязана своим названием Малороссийскому подворью – своего рода посольству Украины в Москве. В то время Украину называли Малороссией, и подворье носило соответствующее имя – Малороссийское. Правильно улицу следовало бы назвать Малороссийской. Но москвичи выговаривать такое заковыристое слово, конечно, не хотели. Улица стала Маросейкой. В XV–XVI столетиях на месте современной Маросейки находились царские сады. В то время, когда возводили первую церковь, улица была продолжением древней Ильинки, идущей от Кремля.

Церковь Бессребреников Космы и Дамиана Ассийских на Маросейке

Популярность на Руси святых бессребреников Космы и Дамиана, конечно, в первую очередь связана с обращением к ним как к целителям, а также в связи с их бескорыстием. Добродетели редкой, но ценимой в народе весьма высоко.

Первая церковь погибла в 1547 году, во время так называемых больших московских пожаров. В тот год венчания Ивана IV Васильевича Грозного на царство столица горела трижды. Тогда молодому царю с трудом удалось успокоить москвичей, которые подняли бунт, посчитав, что пожары дело рук поджигателей. «Вниде страх в душу мою и трепет в кости мои и смирился дух мой», – вспоминал позже царь.

Заново построенная церковь простояла до времени первого Романова – царя Михаила Фёдоровича. В 1625 году, во время очередного московского пожара, она сгорела. Новая церковь была каменная, одноэтажная. У неё было два престола: один – во имя святителя Николая и второй – во имя бессребреников Космы и Дамиана. Поэтому она нередко называлась в старинных документах церковью Св. Николая, хотя оставалось и наименование Космодамиановская.

В 1651 году к храму были пристроены паперть и колокольни. В конце XVII столетия на средства княжны Евдокии Андреевны Куракиной над одноэтажной постройкой вырос второй верхний ярус, и там устроена была новая церковь во имя Казанской иконы Божией Матери. Так у старого Космодамианского храма появилось и третье название – Казанский.

К концу XVIII века Космодамиановская церковь пришла в полную ветхость.

В 1790 году прихожане обратились к митрополиту Московскому Платону с ходатайством разрешить сломать ветхий храм и вместо него соорудить новый. Митрополит согласился.

Основные средства на возведение новой церкви выделил подполковник Михаил Родионович Хлебников. Семейство Хлебниковых владело роскошным ярко-голубым дворцом с лепниной прямо напротив церкви. Их дворец построил мастер русского классицизма Василий Иванович Баженов. Сейчас в бывшем доме Хлебниковых располагается посольство Белоруссии.

Судя по всему, храм был выстроен заказчиками по обету или в благодарность за исцеление кого-либо из членов этого семейства, или в просьбе о помощи в болезни. Врачебная тема с сюжетом исцеления – главная в храме на Маросейке.

Архитектором нового храма стал Матвей Фёдорович Казаков. Работы начались в 1891 году. В проекте Матвей Казаков искусно сочетал отдельные части и целое, линии и плоскости. Оригинально решено устройство приделов храма: северного Космодамианского и южного Никольского. Приделы эти помещаются в пространстве, имеющем строго выдержанную форму круга. Ротонда была излюбленной темой замечательного русского зодчего. Форму классической купольной ротонды Казаков придал и храму бессребреников Космы и Дамиана Ассийских.

В 1793 году строительство нового Космодамиановского храма было окончено вчерне. 18 декабря 1793 года освящён был южный придел во имя святителя Николая. С того времени в новой церкви начались богослужения.

Через два года, в октябре 1795 года, освящён был северный придел во имя бессребреников Космы и Дамиана.

А главный престол, столь редкий для московских храмов, в честь Христа Спасителя, исцелившего расслабленного, был освящён лишь в октябре 1803 года. Икона Спасителя, исцелившего расслабленного, является особо чтимой святыней. Со времени построения и освящения этого храма, она привлекает к себе многочисленных паломников. Это особенно заметно в храмовый, единственный во всей Москве праздник.

По главному приделу в честь Христа Спасителя, исцелившего расслабленного, храм порой стали именовать Спасским. Но всё же название придела в честь бессребреников Космы и Дамиана, то есть Космодамиановский, по-прежнему доминировало в названии церкви.

В 1812 году Космодамиановская церковь не избежала участи, общей с прочими церквями. Храм лишился значительной части своего имущества и украшений и нескоро оправился от постигшего его разорения.

Храм был разделён на две половины: зимнюю и летнюю. «Холодный» храм во имя Спасителя, исцелителя расслабленного, запирался на зимнее время, «тёплый» же состоял лишь из трапезной и двух приделов. Зимняя половина не отличалась вместительностью, и порой здесь бывало очень тесно.

В 1857 году в подвале под церковью устроили духовую печь. Так холодная, летняя, часть церкви стала теплой.

В 1893 году в храме был сделан ремонт. Это совпало со столетним юбилеем со времени построения и освящения Никольского придела. И это событие было торжественно отпраздновано.

В конце 1920‑х годов было принято решение снести ограду и угол церкви для расширения автомобильного движения по Маросейке, ставшей в советское время улицей Богдана Хмельницкого. Тогда церковь закрыли, приход разогнали, иконы и украшения храма конфисковали, а в «освободившемся» здании устроили склад. Впоследствии здание использовалось как мотоциклетный клуб, архив, художественные классы. Ограду церкви разобрали, а во дворе-сквере открыли пивную.

В 60‑е годы ХХ века были снесены три церковных дома, а на их месте выстроено огромное административное здание, которому храм передали под архив. В те же годы была произведена частичная реставрация церкви – после наружного ремонта восстановлено внешнее убранство храма, водружены золоченые кресты. Тогда же частично восстановили ограду церкви.

В 1993 году здание Космодамиановского храма было возвращено Русской православной церкви. Начались ремонтные работы. И уже 14 ноября 1993 года, в день памяти святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана, в правом приделе состоялась первая литургия.

И сегодня вновь вошло в обиход ещё одно забытое название Космодемьянской церкви – Спасоцелительская.

Особняк Саввы Тимофеевича Морозова на Спиридоновке

Этот особняк на бывшей территории Земляного города большинство москвичей связывает с именем героини романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Многие литературоведы с этим не согласны, так как считают, что скорее всего писатель, так же как и в случае описания других домов романа, соединил описания нескольких зданий в одно. Но все без исключения москвичи согласны с утверждениями историков архитектуры, что особняк на улице Спиридоновка, 17 – выдающийся образец неоготического стиля. И является не только украшением улицы, но и занимает достойное место среди архитектурных памятников всей столицы.

История владения на Спиридоновке, близ Патриарших прудов, прослеживается с середины XVIII столетия. В 1893 году старинную дворянскую усадьбу купила потомственная почётная гражданка Зинаида Григорьевна Морозова, жена Саввы Тимофеевича Морозова. Хотя купчая по распространенному обычаю того времени была оформлена на жену, фактическим владельцем дома был сам известный промышленник и меценат Савва Тимофеевич. Женился Морозов по любви, не побоявшись скандала. Дело в том, что 19‑летняя Зинаида Григорьевна уже была замужем, да ещё и за родственником, двоюродным племянником Саввы, и уже носила фамилию Морозова.

Особняк Морозова

Сразу после покупки Морозовы решили строить новый дом.

Исполнение заказа Морозов доверил молодому архитектору Фёдору Осиповичу Шехтелю. Шехтель уже построил для Морозова дачу в Киржаче – сказочный деревянный теремок, очень понравившийся заказчику.

Савва Тимофеевич решил, что и особняк во имя его любви к необычной женщине – Зинаиде Григорьевне, сможет возвести именно Шехтель. К этому времени Савва Тимофеевич был очарован английской готикой. После окончания Московского университета он продолжал образование в Англии, изучал химию в Кембридже. Там, в туманном Альбионе, он и познакомился с яркими образцами средневековой архитектуры.

И Фёдор Шехтель в то время увлекался романтикой Средневековья.

К 1893 году, то есть ко времени заказа особняка на Спиридоновке, вкусы заказчика и устремления архитектора счастливо совпали. И это совпадение привело к потрясающему результату.

Никто не мог предположить тогда, что этот особняк станет первым вестником зарождавшегося в России архитектурного стиля.

Но в том же 1893 году осуществление проекта оказалось под угрозой.

На самом деле заказ такого масштаба был для Шехтеля первым. Всё, что он строил раньше, не шло ни в какое сравнение с тем, что хотел возвести один из самых богатых людей России. Мало этого, талантливый, обладавший природным даром гениального рисовальщика Шехтель был недоучкой. Он был отчислен с третьего курса Московского училища живописи, ваяния и зодчества за «систематические непосещения». Поэтому Шехтелю, к тому времени уже державшему собственное архитектурное бюро, пришлось экстерном сдавать экзамен на право производства строительных работ, чтобы получить право подписывать свои чертежи собственным именем.

План и композицию дома на Спиридоновке Шехтель разработал за два месяца. Уже в начале августа 1893 года чертежи были поданы на утверждение в Московскую городскую управу. Они были одобрены. Но строить особняк по чертежам получил официальное разрешение не Шехтель, а архитектор Иван Сергеевич Кузнецов. Дело в том, что до января 1894 года Шехтель не имел права самостоятельно вести строительные работы.

Строительство дома началось осенью 1893 года. Шехтель продолжал проектные работы по дому, а с зимы 1894 года уже стал сам вести и архитектурный надзор. Собственноручно им сделано по зданию около 600 чертежей. Среди них – фасады, планы, разрезы, развёртки стен, детали, люстры, мебель. Задумывая дом как живой, единый организм, Шехтель стремился не допустить случайности ни в целом, ни в деталях.

Для осуществления замысла самобытному архитектору требовался не менее самобытный художник. И при этом союзник. Им стал замечательный русский художник Михаил Александрович Врубель. Их совместная работа над домом Морозовых продолжалась четыре года. Два мастера не всегда сразу находили взаимопонимание. Но окончательный результат был великолепен и принёс каждому признание и успех.

На парадной лестнице Врубель сделал скульптурную группу «Роберт и монахини» и витраж «Рыцарь». Для Малой гостиной им написаны три панно «Времена дня». Вероятно, по рисунку Врубеля исполнено живописное орнаментальное убранство в кабинете Саввы Морозова. Каждое из этих произведений имеет непростую историю создания и дальнейшего бытования.

Окончательная отделка дома завершилась в 1898 году.

Шехтель создал здание, которое стало этапным в истории русской архитектуры. Стиль «английской готики» поражал логикой сочетания объёмов, пропорциями, пространственными отношениями.

Исключительное пластическое единство и духовную утончённость придавало особняку отсутствие чётких границ между архитектурой, скульптурой и живописью. И в то же время внутреннее пространство поражало стилевым разнообразием.

Архитектор избрал для особняка новую планировочную структуру. Суть её заключалась в чётком обозначении композиционного центра. Таким центром стал вестибюль и аванзал.

С одной стороны к аванзалу примыкает одноэтажная часть здания – Большой мраморный зал и две гостиные. С другой – двухэтажная часть дома с парадной лестницей, столовой, кабинетом хозяина, бильярдной, спальней, будуаром хозяйки, детскими и другими комнатами. Забота о комфорте и удобстве жилья выразилась в тщательно продуманном плане.

В 1898 году Савва Морозов поселился в чудо-особняке с молодой женой. Зинаида Григорьевна, став хозяйкой особняка, окрещённого московской молвой «палаццо», держала, как говорилось, открытый дом. Морозовы охотно принимали и людей своего круга, и творческую интеллигенцию.

Здесь частенько собирались представители артистических кругов. Савва Тимофеевич дружил с Константином Сергеевичем Станиславским и Максимом Горьким. Известно, что своего Егора Булычева Горький писал с Саввы Морозова.

После загадочного самоубийства Саввы Тимофеевича Морозова в мае 1905 года Зинаида Григорьевна решила расстаться с владением на Спиридоновке. Она говорила, что дух Саввы не дает ей житья в этом доме и что якобы по ночам в кабинете Морозова перемещаются предметы на столе, слышатся его покашливания и шаркающая походка.

В 1909 году она продала усадьбу Михаилу Павловичу Рябушинскому. Семья Рябушинских жила здесь до лета 1918 года.

С 1929 года он находится в ведении Наркомата иностранных дел, ныне это Дом приемов министерства иностранных дел России.

В августе 1995 года в знаменитом московском особняке Морозовых на Спиридоновке произошёл пожар.

Успешно завершённое к августу 1996 года восстановление особняка стало поистине беспрецедентным событием в русской реставрационной практике. Работы получили высшую оценку российских и зарубежных специалистов.

И вновь, как и с момента постройки в 1898 году, от дома с готическими башенками, стрельчатыми окнами, зубцами на стенах веет тайной и духом Средневековья.

Гостиница «Метрополь»

Пожалуй, трудно найти в столице другое здание, с которым было бы связано столько выдающихся имен, событий. А также легенд, преданий и мифов. Говорят, что когда-то всё здание гостиницы «Метрополь» – жемчужины русского модерна и новорусского стиля, – опоясывала майоликовая надпись со словами Фридриха Ницше: «Опять старая истина, когда выстроишь дом, то замечаешь, что научился кое-чему».

Трудно представить, что когда-то гостиница планировалась всего-навсего маленькой частью задуманного русским промышленником и меценатом Саввой Ивановичем Мамонтовым комплекса. По мысли Саввы Ивановича, в комплекс должны были войти театр, рестораны, художественные галереи, помещение для проведения спортивных состязаний.

До начала XIX века на этом месте был проезд. Первые упоминания о нём встречаются ещё в XV веке. В 1838 году богатый московский купец из старообрядцев Фёдор Иванович Челышев строит в начале проезда, на пустыре около Театральной площади, трёхэтажную гостиницу с банями. Автором проекта считается Осип Иванович Бове. Москвичи называли Челышевское подворье «Челышами».

В 1898 году «Челыши» и близлежащую территорию приобрело Санкт-Петербургское общество страхований, учреждённое промышленником и меценатом Саввой Ивановичем Мамонтовым.

Вот на этом месте Савва Иванович и решил построить грандиозный культурный центр, в котором разместились бы крупнейший в Европе театр (театральная сцена предназначалась для спектаклей Частной оперы С.И. Мамонтова), выставочные залы, каток, зимний сад. И, конечно, гостиница. Собственно, с гостиницы и было решено начать возведение всего комплекса.

Гостиница «Метрополь»

В 1899 году был проведён конкурс на лучший проект комплекса. Конкурс выиграли один из крупнейших мастеров стиля модерн архитектор Лев Николаевич Кекушев и его помощник, выпускник Института гражданских инженеров в Петербурге Николай Львович Шевяков. Однако Савва Мамонтов отдал предпочтение проекту Вильяма Францевича Валькота, занявшего четвёртое место. Вильям Францевич, выпускник Высшего художественного училища Санкт-Петербургской академии художеств, сблизился с Саввой Ивановичем во время пребывания в мамонтовском имении Абрамцево и работы в Абрамцевских гончарных мастерских.

Строительство началось без промедлений. Проект предусматривал не снос старой гостиницы, а её радикальную перестройку и объединение общими фасадами с новыми корпусами.

Но первоначальному замыслу Мамонтова не суждено было сбыться. В самом начале строительства Савву Ивановича Мамонтова обвинили в финансовых нарушениях и арестовали. Суд оправдал его, но он разорился и больше не мог принимать участие в проекте.

После ареста Мамонтова новые владельцы нанимают управлять строительством Льва Николаевича Кекушева. Лев Николаевич стал и соавтором гостиничного комплекса, так как внёс в проект Валькота существенные изменения. В частности, центральный зал комплекса, решённый в виде перекрытого стеклянным куполом атриума, планировался Валькотом как театральный зал на три тысячи зрителей. Но зал был переделан под ресторан. А театр, точнее кинотеатр, всё же появился. В 1906 году в гостинице был открыт первый в Москве двухзальный кинотеатр «Театр Модерн».

Специалисты считают, что участие Кекушева, вероятно, было главным фактором успеха этого проекта, так как ничто из прежней практики Валькота не подходило к масштабам «Метрополя».

Новые инвесторы отказались от идеи Мамонтова создать большой культурный комплекс и решили строить только гостиницу. Правда, не простую, а высшего разряда.

В 1901 году здание гостиницы было уже почти готово, когда в нём вспыхнул пожар. Огонь уничтожил почти все интерьеры. Проект восстановления гостиницы с частичной перепланировкой был разработан архитектором Стефаном Петровичем Галензовским. Гостиница, ставшая образцом стиля модерн, открылась в 1905 году. Из 400 номеров, в соответствии с духом эпохи модерна, не было двух одинаковых.

Москвичи окрестили новую гостиницу «Вавилонской башней», так как здание было причудливо украшено. Вызывали изумление башенки, барельефы, стеклянные купола, ажурные решетки, майоликовые панно, среди которых «Поклонение Божеству», «Поклонение Природе», «Жизнь» и другие, исполненные по сюжетам Александра Яковлевича Головина.

Главным украшением фасада до сих пор служит керамическое панно «Принцесса Греза», созданное по картине Михаила Александровича Врубеля.

Для своего времени «Метрополь» представлял собой уникальный по размерам, комфортабельности и отделке гостиничный комплекс. Он был оснащён самым современным в те годы оборудованием – лифтами, телефонами, холодильными установками, вентиляцией. Из кранов текла горячая вода, что было в то время диковинкой. В здании гостиницы размещались три ресторана, которые очень скоро обрели большую популярность и у москвичей, и у состоятельных приезжих.

По сути, создание «Метрополя» было широкомасштабным экспериментом, неотъемлемым от дальнейшего развития стиля модерн в России, да и всей русской архитектуры XX века.

В ресторанах «Метрополя» бывали выдающиеся писатели, композиторы, музыканты, актёры. Там неоднократно выступал великий русский бас Фёдор Иванович Шаляпин. В кабинетах «Метрополя» заключали миллионные сделки крупные российские промышленники.

Во время октябрьских событий 1917 года гостиница стала одним из опорных пунктов сопротивления большевистскому перевороту. Отряды юнкеров, занявшие «Метрополь», шесть дней отбивали атаки красногвардейцев и отступили только после того, как большевики стали обстреливать здание тяжёлой артиллерией.

В 1918 году в здании разместился второй Дом Советов. Здесь одновременно находились правительственные учреждения и жили партийные и государственные деятели. В номерах размещались народные комиссариаты иностранных дел, внешней торговли, народного хозяйства.

До 1919 года в здании проходили заседания ВЦИК (Всероссийского центрального исполнительного комитета).

Центральный ресторан «Метрополя» стал залом заседаний, где выступали вожди большевиков.

Затем в номерах поселились деятели Коминтерна (Коммунистического интернационала). «Метрополь» стал центром международной разведывательно-террористической организиции.

В 1920‑е годы «Метрополю» вернули статус гостиницы.

К концу ХХ века здание «Метрополя» значительно обветшало. В 1986 году начались комплексные работы по реставрации и переоборудованию. Были привлечены лучшие отечественные и зарубежные строители и реставраторы. Были восстановлены фасады и интерьеры, переоборудованы номера. Проведены работы по укреплению фундаментов гостиницы, возведённой в довольно сложном месте – на берегу бывшей реки Неглинки. В ходе реконструкции был построен новый главный вестибюль, заменены лифты. Антикварную мебель отвозили на реставрацию в Эрмитаж.

С декабря 1991 года обновленный «Метрополь», жемчужина модерна, вновь предстал во всей красе.