Текст книги "Политика нацистской Германии в Иране"

Конечно, для создания современной военной промышленности этих мер было недостаточно. Поэтому взоры Реза-шаха вновь обратились в сторону Берлина. Именно с помощью Германии иранский шах намеревался укрепить обороноспособность страны. 19 марта 1940 г. Э. Эттель сообщал в Берлин: «Во время аудиенции кронпринц Мухаммед Реза затронул вопрос о строительстве иранских вооруженных сил, заметив при этом, что только при наличии армии, оснащенной современным оружием, можно проводить независимую внешнюю политику. Его отец последовательно проводит политику нейтралитета, чем мешает Англии развязать войну в странах Ближнего и Среднего Востока. Шах рассчитывает при строительстве вооруженных сил на поддержку Германии»[251]251
  ADAP. Ser. D. Bd. 9. S.13.


[Закрыть].

Германское правительство пошло навстречу желаниям руководства Ирана. В иранскую армию дополнительно было введено большое количество военных инструкторов. Однако новой партии оружия Иран так и не получил. В Берлине уже тогда не испытывали полного доверия к Реза-шаху и посчитали слишком рискованным передавать оружие нейтральной стране. Более того, даже партию оружия, которую Иран закупил у Германии задолго до начала войны, он так и не смог получить сразу, так как Советский Союз в течение нескольких месяцев после начала боевых действий в Европе не давал разрешения на транзит оружия через свою территорию[252]252
  АВП РФ. Ф. 94. 1940. Ноты посольства Ирана в Москве в НКИД от 3 и 19 апреля 1940 г. Оп. 24. П. 66. Д. 4. Л. 27.


[Закрыть].

Важное место отводилось Ирану на советско-германских переговорах 1939–1940 гг. С целью присоединения Советского Союза к «пакту трех» Германия решилась даже пожертвовать этим государством. Поставив цель подключить Советский Союз к «пакту трех», Германия рассчитывала на следующее.

Во-первых, И. Сталин вряд ли устоит перед таким заманчивым предложением. В случае согласия СССР становится океанской державой, в его состав включается жемчужина Британской империи – Индия, с ее обширной территорией, огромным людским потенциалом и большими экономическими ресурсами, а также Иран и Афганистан. Сухопутная граница СССР с Ираном дает возможность без особых проблем занять эти территории.

Во-вторых, СССР, уверовав в безопасность своих западных границ, двинет большую армию на юг, где она неминуемо увязнет. После этого можно будет приступить к выполнению плана «Барбаросса».

В-третьих, планируемая акция сделает абсолютно невозможной англо-советско-американскую антигитлеровскую коалицию.

Гитлеру этот план казался гениальным и всеобъемлющим. 26 сентября 1940 г., в канун подписания «пакта трех», он заявил: «Я думаю, нужно поощрить Советский Союз к продвижению на юг – к Ирану и Индии, чтобы он получил выход к Индийскому океану, который для России важнее, чем ее позиции на Балтике»[253]253
  Смирнов Л. Н., Зайцев Е. Б. Суд в Токио. М.: Воениздат, 1980. С. 198.


[Закрыть].

3 октября 1940 г. германским руководством было решено провести с Москвой соответствующие переговоры. В. Молотову направили приглашение посетить Берлин, и 12 ноября того же года советский министр иностранных дел прибыл в столицу Третьего рейха. Характерно, что немцы заранее подготовили текст соглашения, согласно которому мир был бы поделен на сферы влияния между Германией, Италией, Японией и Советским Союзом. К соглашению был приложен секретный протокол, в котором, в частности, говорилось: «Советский Союз заявляет, что его территориальные устремления обращены к югу от национальной территории Советского Союза по направлению к Индийскому океану»[254]254
  Советско-нацистские отношения… С. 247, 250.


[Закрыть].

Советская сторона рассмотрела германские предложения, но конкретного ответа не дала. «Нужно подумать о разграничении сфер влияния. Однако по этому вопросу я (В. Молотов. – А. Б.) не могу занять окончательную позицию, поскольку не знаю мнения Сталина и других московских друзей», – заявил В. Молотов И. Риббентропу[255]255
  Там же.


[Закрыть].

Германское руководство понимало, что информация о готовящемся соглашении вызовет негативную реакцию в Иране. Особое возмущение мог вызвать факт включения территории этого государства в сферу влияния СССР[256]256
  Ramazani R. K. The Foreign Policy of Iran. A Developing Nation in World Affairs. 1500–1941. Charlottesville: Univ. Press of Virginia, 1966. P. 289.


[Закрыть]. Для того, чтобы успокоить общественное мнение в Иране, германское правительство приняло решение ни в коем случае не посвящать Тегеран в суть советско-германских переговоров. Статс-секретарь германского МИДа Э. Вейцзеккер отмечал: «Будет правильным, если соглашения между нами и Советской Россией будут представлены как обман, интриги англичан»[257]257
  ADAP. Ser. D. Bd. 11.2. S. 530.


[Закрыть].

Естественно, что нацисты не смогли утаить шила в мешке – скрыть от иранцев правду о состоявшихся в Берлине переговорах. Получив подтверждения об интригах Гитлера вокруг его страны, Реза-шах начал менять внешнеполитический курс иранского правительства, постепенно дистанцируясь от нацистской Германии.

К этому времени политика Германии в отношении Ирана претерпела существенные изменения. Несмотря на то, что Третий рейх получал иранское сырье, в котором он остро нуждался, и казалось, должен был быть полностью удовлетворен таким положением дел, в Берлине стали всерьез подумывать о замене Реза-шаха на другого политика. В одном из донесений советской разведки отмечалось, что в июле-августе 1940 г. немцы с целью свержения Реза-шаха и изгнания англичан силами местных военных готовили путч в Иране. Во главе нового правительства предлагалось поставить бывшего премьер-министра М. Дафтари, получившего от германской резидентуры 3 млн риалов. Однако путч провалился, и некоторые заговорщики подверглись аресту. Иранская полиция арестовала трех немцев: Хальца, Гайберта и Грельмана, а также двух итальянцев: Балане и Ольвани. Кроме того, было арестовано несколько высокопоставленных иранских военных[258]258
  АСВРР. И. Сталину, В. Молотову. Проект доклада. 16 октября 1940 г. Д. 25097. Т. 2. Л. 464–465.


[Закрыть].

Несмотря на неудачу готовившегося переворота, немцы не оставили надежд на отстранение от власти Реза-шаха. С лета 1940 г. Германию больше не устраивал сторонник «третьей силы», ей была нужна марионетка, готовая во всем следовать указаниям Берлина. Гитлер понимал, что после начала агрессии против СССР Иран потеряет свое значение как источник стратегического сырья. В перспективе Иран виделся фюреру как один из активных участников фашистского блока, чего не могло случиться, пока на иранском престоле находился политик-прагматик, готовый получать из рук нацистов военно-экономическую помощь, но не желающий проливать кровь за интересы Третьего рейха. Поэтому нацисты направили в Иран специального уполномоченного из ведомства Гиммлера с задачей сколотить террористическую группу, которая совершала бы систематические убийства неугодных Германии лиц. По данным советских разведчиков, члены этой группы получили задание подготовить убийство шаха с тем, чтобы поставить во главе Ирана немецких агентов[259]259
  АВП РФ. Ф. 094. 1941. Я. Хавинсон (ответственный руководитель ТАСС) – В. Молотову. 23 августа 1941 г. Оп. 26. П. 331а. Д. 17. Л. 12.


[Закрыть].

Еще энергичней немцы стали разрабатывать планы переворота в 1941 г., когда все гитлеровские инстанции готовились к нападению на Советский Союз. 8 июня 1941 г. Ф. Канарис под видом коммивояжера малоизвестной фирмы прибыл в Исфахан, где находился южный центр германского шпионажа, который к этому времени возглавил доктор Эйлерс – бывший директор тегеранской археологической школы. В Исфахане шеф абвера впервые провел переговоры с крупнейшим помещиком Фарса и вождем арабо-кашкайского союза хамсе Кавам-оль-Мольком Ширази, на которых пытался добиться его согласия возглавить иранское правительство[260]260
  Балаян Б. П. К оценке превентивного переворота в Иране // Вестник общественных наук. 1972. № 6. С. 47.


[Закрыть]. К сожалению, у нас нет сведений о результатах этой встречи. Но сам факт прибытия Ф. Канариса в Иран говорил о многом.

Одновременно нацисты стали прорабатывать возможность склонить на свою сторону наследника иранского престола – принца Мухаммеда Реза. Способ был предложен традиционный и, пожалуй, самый эффективный для Востока – подкупить наследника с помощью дорогих подарков. Ему был подарен шикарный автомобиль известной германской фирмы «Мерседес-Бенц». Более того, после небольшой аварии немцы выписали принцу новую машину для замены поврежденной[261]261
  АСВРР. Мильштейн. Специальное сообщение. Декабрь 1940 г. Д. 25097. Т. 2. Л. 603.


[Закрыть]. Принимались меры к подкупу других высокопоставленных иранцев. Среди германской агентуры этим деликатным делом занимались Мюллер, Ортель, Шнель и Штуцнакер[262]262
  АСВРР. Кир. Агентурное донесение: «Германские активисты в Иране». 21 августа 1941 г. Д. 25097. Т. 3. Л. 344.


[Закрыть].

* * *

1 апреля 1941 г. в Ираке произошел государственный переворот. Осуществившие его патриотически настроенные иракские военные во главе с Рашидом Али аль-Гайлани надеялись, что при сложившейся международной обстановке Ирак сможет добиться ослабления зависимости от Англии. В начале мая 1941 г. в Тегеран прибыл специальный представитель нового иракского правительства Талиб Муштаг, передавший дипломатическим представителям Германии и Италии в Иране просьбу о помощи.

Антибританское выступление на Востоке! Это было именно то, чего ждали в Берлине. Естественно, что Германия не преминула воспользоваться подвернувшимся случаем и приняла меры, чтобы использовать это выступление в своих интересах. Не считая того, что немецкая авиация, начиная с 18 мая 1941 г., стала совершать налеты на базы и позиции английских войск, Германия решила отправить иракским мятежникам оружие и боеприпасы. С этой целью Гитлер пытался добиться посредничества иранского правительства: предполагалось, что Германия поставит оружие Ирану, а тот, в свою очередь, передаст его людям Рашида Али аль-Гайлани.

Был разработан еще один план оказания помощи Ираку. Германское руководство предложило Ирану купить бензин у Советского Союза, а затем доставить его через Тебриз в Мосул. Все связанные с этим расходы Германия брала на себя. 22 мая 1941 г. Э. Эттель получил из Берлина телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «Под воздействием всех политических и экономических аргументов потребуйте содействия Ирана в поставках авиационного бензина Ираку. Если иранское правительство может и хочет поставить бензин, то согласуйте транспортный путь с германским представителем в Багдаде Герке»[263]263
  ADAP. Ser. D. Bd. 12.2. S. 711.


[Закрыть].

Советский историк А. С. Ерусалимский, оценивая позицию Ирана в иракском вопросе, писал: «На тайном совещании, которое Реза-шах имел с германским посланником в Тегеране, Реза-шах предложил отправить в Ирак на помощь мятежнику Гайлани иранскую армию в составе 40 тыс. человек при условии, если Германия пришлет ему инструкторов, необходимое снаряжение и самолеты. Пока шли эти переговоры, мятеж Гайлани был подавлен и вопрос об отправке войск в Ирак отпал»[264]264
  Ерусалимский А. С. Указ. соч. С. 14.


[Закрыть]. Если следовать таким рассуждениям, то получается, что только время не позволило иранскому правительству выступить на стороне Ирака. Однако есть серьезные основания, чтобы не согласиться с А. С. Ерусалимским. У иранского правительства были свои причины не участвовать в конфликте.

Во-первых, Реза-шах к этому времени уже стал осознавать подлинные цели гитлеровской дипломатии. Раскрыть глаза ему помогли сами немцы, когда в июле-августе 1940 г. готовили против него заговор.

Во-вторых, в Багдаде давно вынашивали планы включения части иранской провинции Хузестан в состав Ирака. Рашид Али аль-Гайлани еще во время переговоров с Муссолини в Риме поднял вопрос о присоединении части Хузестана к Ираку, делая упор на то, что река Шатт-эль-Араб должна стать арабской рекой. Италия рассматривала Ирак как сферу своего влияния, и поэтому вполне понятно, что дуче положительно отнесся к этой идее[265]265
  Tillman H. Deutschlands Araberpolitik im Zweiten Weltkrieg. Berlin: Deutscher Verlag Wissenschaften, 1965. S. 376.


[Закрыть].

Конечно, эти планы иракских вождей не могли быть одобрены Берлином. Но ситуация требовала действий, а нанести удар по престижу англичан на Востоке было важней разрешения проблем послевоенного устройства мира. Как бы то ни было, Германии не удалось в этот период создать единый фронт восточных государств для борьбы с Британской империей. Дипломаты Третьего рейха не смогли разрубить клубок противоречий между своими потенциальными союзниками.

Таким образом, правительство Ирана посчитало благоразумным не ввязываться в конфликт. Планы Германии поддержать иракских мятежников с помощью этого государства потерпели крах, а мятеж вскоре был подавлен. 27 мая 1941 г. английские войска достигли окрестностей Багдада, а на следующий день Рашид Али аль-Гайлани вместе с группой самых верных соратников покинул Багдад и перешел иранскую границу[266]266
  ADAP. Ser. D. Bd. 12.2. S. 770.


[Закрыть].

Несмотря на то, что успехи немцев укрепили авторитет Третьего рейха на Востоке, иранское правительство в конечном счете предпочло занять выжидательную позицию. Осознав, что Гитлер ведет двойную игру, Реза-шах не решился выступить на стороне стран Оси, а получив информацию об интригах нацистов против собственной персоны, стал постепенно дистанцироваться от германского фашизма.

3. Нацистская пропаганда и подрывная деятельность германской агентуры в ходе подготовки вторжения вермахта в Советский Союз

Уже к началу Второй мировой войны МИД Германии и абвер имели детально разработанные планы подрывной и «повстанческой» деятельности в регионе Ближнего и Среднего Востока. Эти планы строились на учете противоречий между народами мусульманских стран и британским колониальным господством. Поддерживая связи с политическими деятелями, вождями племен, лидерами националистических и религиозных организаций, нацисты надеялись использовать их для вооруженной борьбы против Англии, а затем Советского Союза. По их убеждению, лозунг «Германия превыше всего!» и национализм антиколониальных движений имели общую основу для борьбы с Британской империей.

Общее руководство деятельностью германской агентуры и проведение подрывных операций было возложено на германского посланника, бригаденфюрера СС Эрвина Эттеля, заступившего на этот пост в ноябре 1939 г.[267]267
  До назначения в Тегеран Э. Эттель возглавлял заграничную организацию нацистской партии в Италии. См.: Kirk G. The Middle East in the War. London: Oxford Univ. Press. 1953 P. 131.


[Закрыть] В Иране Э. Эттель также исполнял обязанности ландесгруппенляйтера местной организации НСДАП. Совмещая обе должности, Э. Эттель выполнял указания не только Риббентропа, но и шефа АО НСДАП Э. Боле – организатора зарубежных «пятых колонн» нацизма.

В марте 1940 г. в Тебриз в качестве консула был направлен опытный германский разведчик, сотрудник абвера капитан П. Леверкюн. Главная его задача заключалась в исследовании района Карадаг с целью выявления удобных позиций для развертывания германских экспедиционных войск[268]268
  Ибрагимбейли Х. М. Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток. М.: Наука, 1977. С. 30.


[Закрыть]. В сентябре того же года к активной разведывательной работе в Иране подключился Губерт Раданович-Гартман, выполнявший до этого задания абвера в Испании и Франции. В течение нескольких месяцев он изготовил около 20 топографических карт приграничных с Советским Союзом иранских областей, на которых были указаны военные укрепления и важнейшие коммуникации[269]269
  АСВРР. Протокол допроса Г. Радановича-Гартмана. 28 января 1941 г. Д. 25097. Т. 5. Л. 9–10.


[Закрыть]. Эти карты были крайне необходимы берлинским стратегам для переброски вермахта через Иран в Индию – конечную цель гитлеровской политики на Востоке.

В октябре 1940 г. в Тегеран прибыли, пожалуй, самые опытные германские агенты, когда-либо орудовавшие в Иране. Это были сотрудники СД Франц Майер и Роман Гамотта. В связи с тем, что оба разведчика сыграли важнейшую роль в становлении в Иране немецкой шпионско-диверсионной сети, есть смысл представить их профессиональный портрет.

Начнем с Ф. Майера[270]270
  Настоящие имя и фамилия Ф. Майера – Рихард Август.


[Закрыть]. Это был человек высокого роста, с круглым лицом, голубыми глазами, с длинными зачесанными назад волосами, слева от глаза до уха тянулся шрам, на груди виднелись следы ожога – результат ранения, полученного во время польской кампании. Ф. Майер любил популярную в Иране игру в нарды, слыл мастером перевоплощения и при желании мог сойти за иранца. На момент приезда в страну ему исполнилось 37 лет. При встрече с незнакомыми людьми этот германский шпион именовал себя Хусейнханом, а при выполнении специальных заданий облачался в форму капитана иранской армии. По жизненным взглядам Ф. Майер являлся типичным фанатиком национал-социализма, изображавшим из себя сверхчеловека. Хорошо знавший Ф. Майера немец Гайер, арестованный НКВД, говорил о нем: «Один из умнейших людей, которых я когда-либо встречал»[271]271
  Цит. по кн.: Костромин Л. П. Указ. соч. С. 329.


[Закрыть].

С начала войны Ф. Майер находился на задании в Советском Союзе и в феврале 1940 г. по возвращении в Третий рейх представил доклад своему руководству, в котором дал высокую оценку политической, военной и экономической мощи СССР, чем вызвал неудовольствие начальства. По-видимому, его отправка в Иран была своего рода наказанием как специалисту, не разобравшемуся в тонкостях сложившейся политической ситуации, так как, направив его в эту восточную страну, Берлин не дал ему каких-либо конкретных указаний[272]272
  АСВРР. Справка: «Германская агентура в Иране». 31 декабря 1943 г. Д. 28211. Т. 2. Л. 423.


[Закрыть]. Но Ф. Майер, не дожидаясь инструкций своих шефов, приступил к активной работе. Надо отдать ему должное, в Иране этот офицер показал себя человеком дела. В страну он официально прибыл как представитель фирмы «Мерседес-Бенц». Это позволило ему с первых же дней пребывания в Иране установить связи со многими местными военными, так как в его официальные обязанности входило снабжение механизированных частей иранской армии автозапчастями. Главным его информатором стал выходец из Советского Азербайджана армейский офицер Зульгадар.

Другой разведчик, Р. Гамотта, уже успел проявить себя в Польше, где заслужил славу умелого «организатора восстаний и партизанского движения». О значимости этого агента говорил тот факт, что он был в близких отношениях с Гиммлером, и что все его доклады обрабатывались лично германским военным атташе в Тегеране фон Гельдером. Направив этого аса шпионажа в Иран, Берлин снабдил его крупной суммой денег, а прогермански настроенные иранцы помогли ему устроиться на работу в общество «Иран-экспресс», что дало Р. Гамотте возможность свободно передвигаться по всей стране[273]273
  АСВРР. Кир. Агентурное донесение: «Германские активисты в Иране». 21 августа 1941 г. Д. 25097. Т. 3. Л. 343–344.


[Закрыть]. Официальным прикрытием его шпионской деятельности также служила работа корреспондентом агентства «Трансоцеан»[274]274
  Павлов Н. Теперь об этом можно рассказать // Новое время. 1970. № 22. С. 29.


[Закрыть].

Серьезных успехов к этому времени добились Платте и Вольф. Последний с целью установления близких связей с работниками пехлевийского порта систематически делал подарки начальнику местной таможни Никону, в частности подарил этому чиновнику радиоприемник стоимостью 5000 риалов[275]275
  АСВРР. Мильштейн. Специальное сообщение. Декабрь 1940 г. Д. 25097. Т. 2. Л. 602.


[Закрыть]. В результате немцы добились передачи руководства работой порта германским подданным, что давало новые возможности для шпионажа на севере Ирана.

Другие германские агенты, действовавшие под видом представителей фирмы «Вебер-Бауэр», стремились взять под свой контроль строившуюся дорогу Тегеран – Тебриз и выходившую к самой границе СССР дорогу Тебриз – Джульфа. В этих городах под видом транспортно-экспедиторских контор были открыты шпионские центры. Кроме того, подобные конторы были открыты в Бабольсере, Бендер-Шахпуре и Баджигиране[276]276
  Там же. Л. 601.


[Закрыть].

Активную шпионскую деятельность вели немецкие фирмы «АЕГ», «Атлас», «Ауто-унион», «Вилли Шнель», «Крупп», «Сименс», «Феррошталь»[277]277
  Там же.


[Закрыть]. Эти фирмы служили прекрасным прикрытием для абвера. Их представителями в Иран, как правило, назначались старшие офицеры вермахта. Представителем фирмы «Сименс» был Г. Раданович-Гартман, а его заместителем – полковник Кефкен. Фирму «Байер» представлял Шюттер, имевший чин генерала вермахта. С помощью этих фирм нацисты доставляли в страну материалы и амуницию, необходимые для оснащения военизированных групп.

Немецкая разведка опиралась в своей деятельности на фашистские клубы (типа «Тевтония», «Браунес хаус» («Коричневый дом») в Тегеране или «Дойчес хаус» («Немецкий дом») в Тебризе). Наиболее плотной германская шпионская сеть была в приграничных с СССР районах, а также в районах, прилегающих к Персидскому заливу и особенно к Британской Индии. В 1940 г. нацисты приступили к строительству «Назиабада» («Города нацистов»), который должен был стать центром фашизма в Иране[278]278
  Попов М. В. Американский империализм в Иране в годы второй мировой войны… С. 29.


[Закрыть].

В Тебризе, Реште, Казвине и других городах германские офицеры лихорадочно занимались комплектованием профашистских военизированных групп и отрядов, каждый из которых насчитывал 10–12 вооруженных прислужников Третьего рейха. Координировать их деятельность было поручено Р. Гамотте[279]279
  Ибрагимбейли Х. М. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть]. Будущих диверсантов обучали методам и тактике диверсионно-разведывательных действий, основам минно-подрывного дела. При подготовке подрывников главный упор немецкие инструкторы делали на умение подопечных самостоятельно изготовлять взрывчатку и средства взрывания из подручного материала. Диверсантов обучали определять наименее защищенные места в обороне стратегических объектов, каким, например, была Трансиранская железная дорога, рассчитывать оптимальный вес взрывного устройства, маскировать место минирования.

Кроме организации шпионажа, прибывшие в Иран германские агенты пытались развернуть активную пропаганду, главным тезисом которой стало заявление, что Германия ради защиты мусульман Востока ведет «революционную» войну с Британской империей.

Сразу же отметим, что начавшаяся война создала новую общественно-политическую ситуацию в стране. Иранское правительство, чтобы доказать воюющим сторонам приверженность политике нейтралитета, старалось пресекать наиболее оголтелые формы иностранной пропаганды, тем более, что навести порядок в этом вопросе распорядился сам шах. В конце июня 1940 г. он выступил перед редакторами крупных иранских газет, депутатами меджлиса и другими государственными деятелями. В своем выступлении Реза-шах отметил, что такие средства пропаганды, как радио и печать, используются недостаточно и дал установку усилить пропаганду как в Иране, так и за его пределами. Для приведения в жизнь этой директивы было создано Главное управление пропаганды, в состав которого вошли кинотеатры, печать, радио, телеграфное агентство «Парс», т. е. был образован единый центр, пользовавшийся правами министерства. Даже Организация по ориентации общественного мнения вошла в его состав[280]280
  АВП РФ. Ф. 094. 1941. М. Николаев (временно исполняющий обязанности корреспондента ТАСС в Иране) – Я. Хавинсону. 26 февраля 1941 г. Оп. 26. П. 331а. Д. 17. Л. 4.


[Закрыть]. Это новое учреждение чем-то напоминало Министерство пропаганды Третьего рейха и не исключено, что решение об его создании принималось под впечатлением эффектной работы немецких пропагандистов.

Начальником Главного управления пропаганды был назначен ректор Тегеранского педагогического института профессор Садыг. Это был всесторонне образованный человек, много лет проживший в Англии и во Франции. Он прекрасно владел английским и французским языками, был популярен в своей стране, имел большое влияние на шаха и в отличие от руководителей Организации по ориентации общественного мнения без симпатий относился к гитлеровскому режиму. Еще до начала Второй мировой войны он дважды посетил СССР[281]281
  АВП РФ. Ф. 094. 1940. М. Николаев – Мицкевичу. 27 ноября 1940 г. Оп. 24. П. 327. Д. 12. Л. 73.


[Закрыть]. Конечно, назначение человека подобных взглядов расходилось с интересами гитлеровцев, которые больше не могли рассчитывать на то, что иранские чиновники будут смотреть сквозь пальцы на фашистскую пропаганду.

Между тем, отношение иранских властей к иностранной пропаганде во многом зависело от положения на фронтах Второй мировой войны и от конкретных экономических интересов Ирана, какими они представлялись Реза-шаху. Так, учитывая, что Иран собственной кинопродукции в то время не имел, показ на экранах кинотеатров картин тех или иных стран, довольно близко отражал политический курс, которого придерживалось иранское правительство. Например, зимой 1939 г., когда в Иране питали надежды на то, что англичане снимут блокаду с южного торгового пути, цензура категорически запрещала показ немецких киножурналов и всячески поощряла, а в некоторых случаях требовала демонстрации английских фильмов[282]282
  К этому периоду относится демонстрация английской хроники, показывающей осмотр королем Георгом VII флота в устье Темзы, пребывание его в юношеских лагерях и отправку британских войск на континент.


[Закрыть]. Но уже с мая 1940 г., когда Германия и СССР договорились о транзите, и поток иранских товаров хлынул через советскую территорию в Третий рейх, а вермахт одержал ряд блистательных побед над армиями стран антигитлеровской коалиции, показ английских киножурналов был прекращен. К демонстрации были допущены немецкие киножурналы производства «Уфа-фильм», показывавшие действия германской армии в Бельгии, Голландии, Норвегии и Франции. Эти фильмы специально озвучивались в Берлине на персидском языке и, как правило, предоставлялись владельцам иранских кинотеатров бесплатно[283]283
  АВП РФ. Ф. 094. 1940. Н. Климов (второй секретарь полпредства СССР в Иране) – Мицкевичу. 17 июля 1940 г. Оп. 24. П. 328а. Д. 45. Л. 84.


[Закрыть].

Надо сказать, что киносеансы вызывали большой интерес у местного населения, особенно у военных. Большинство иранских офицеров познакомилось с современным оружием посредством просмотра немецкой хроники. Кроме кинотеатров, демонстрации фильмов организовывались в здании германской дипломатической миссии специально для дипломатического корпуса Тегерана. Так, 9 июля 1940 г. сотрудники советского посольства получили приглашение от германского посланника Э. Эттеля присутствовать на просмотре немецкого фильма «Наступление в Польше»[284]284
  Там же. Л. 47.


[Закрыть].

Ради справедливости отметим, что одновременно с допуском к демонстрации германских картин, власти Ирана перестали чинить препятствия в просмотре советских фильмов. Более того, 20 июня 1940 г. начальник полиции Тегерана вызвал к себе владельцев тегеранских кинотеатров и предложил им немедленно приступить к покупке советской кинопродукции[285]285
  АВП РФ. Ф. 094. 1940. Н. Климов – Мицкевичу. 23 июня 1940 г. Оп. 24. П. 328а. Д. 45. Л. 35.


[Закрыть].

Следует вспомнить о том, что Реза-шах даже в мирное время настороженно относился к контактам иранских подданных с иностранцами. Популярность зарубежных фильмов не могла не вызвать раздражения у иранского правителя и 2 марта 1941 г. протокольный отдел МИД разослал всем дипломатическим миссиям и посольствам в Тегеране циркулярное письмо, в котором отмечалось, что «офицеры шахиншахской армии ввиду частой занятости по служебным делам не могут присутствовать в их представительствах в качестве приглашенных лиц, за исключением официальных и национальных праздников»[286]286
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Протокольные вопросы. Оп. 26. П. 68а. Д. 11. Л. 10.


[Закрыть]. Этот шаг иранских властей был продиктован не только стремлением ограничить влияние иностранной пропаганды на офицерский корпус, но и предупредительными, хотя и запоздалыми мерами по недопущению формирования в иранской армии «пятой колонны» на случай, если бы Ирану все же пришлось вступить в войну.

Кроме организации просмотра кинофильмов, нацисты пытались развернуть пропаганду в других направлениях. С началом войны они завезли в Иран большое количество книг, брошюр и листовок. В телеграмме советского посла М. Филимонова с сожалением отмечалось, что в Иране имеют широкое хождение иностранные и особенно немецкие издания, однако как иранская цензура не пропускает советскую политическую литературу[287]287
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. М. Филимонов – С. Лозовскому (заместитель министра иностранных дел СССР). 26 февраля 1941 г. Оп. 26. П. 332а. Д. 53. Л. 30.


[Закрыть]. Посол точно охарактеризовал ситуацию, так как печатная пропаганда у фашистов также была поставлена на высокий уровень. В Берлине специально для стран Среднего Востока издавался журнал на языке фарси, на страницах которого восхвалялся гитлеровский режим[288]288
  АВП РФ. Ф. 071. 1941. Политико-экономический доклад Средневосточного отдела МИД по Афганистану за 1940 г. Оп. 23. П. 195. Д. 2. Л. 173.


[Закрыть]. В Тегеране на улице Фирдоуси функционировал книжный магазин, где распространялась литература подобного содержания. Хозяином книжной лавки являлся немец Фогель, создавший небольшую агентурную сеть из иранских инженеров, побывавших в свое время в Германии[289]289
  АСВРР. Кир. Агентурное донесение: «Германские активисты в Иране». 21 августа 1941 г. Д. 25097. Т. 3. Л. 343.


[Закрыть].

Нацистские пропагандисты широко использовали местную прессу путем помещения в ней статей и другой различной информации, которые периодически присылались из Третьего рейха. Сотрудники германского посольства установили близкие отношения с Махсуди – редактором-издателем «Эттелаат» и тем самым обеспечили в газете преобладающее место для статей из германских источников, пропагандирующих силу, мощь и непобедимость немецкого оружия[290]290
  АСВРР. И. Сталину, В. Молотову. Проект доклада. 16 октября 1940 г. Д. 25097. Т. 2. Л. 465.


[Закрыть]. Это было несомненным успехом, так как «Эттелаат», помещавшая на своих страницах разнообразную информацию и административную хронику, имела наибольший среди иранских газет тираж – 11 500 экземпляров. Ее бюджет составлял 80 000 риалов в месяц, и материальное положение 3000 иранцев тем или иным образом зависело от состояния дел в газете. По своему политическому весу «Эттелаат» занимала второе место среди прессы стран Ближнего и Среднего Востока, уступая лишь египетской газете «Аль-Ахрам»[291]291
  АВП РФ. Ф. 94. 1939. Справка: «Тираж главнейших тегеранских газет». Оп. 23а. П. 124. Д. 3. Л. 8.


[Закрыть].

Работая с редакторами газет, нацисты публиковали свои статьи, объявления по цене один риал за квадратный сантиметр. Другими словами, это были замаскированные взятки. Каждый важный для нацистов вопрос разбивался на целую серию статей по принципу от меньшего к большему. Вначале шли безобидные статьи, а затем материалы агитационного характера. Ради справедливости отметим, что подобной практикой не гнушались и англичане. Что же касается советских политработников, то такие приемы в их работе были исключены: когда уполномоченный Всесоюзного общества по культурным связям (ВОКС) Антипов запросил у своего руководства пять кинжалов кавказской работы с серебряной оправой для закрепления дружеских связей с некоторыми иранцами, то получил категорический отказ[292]292
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Кузьмина (заведующая восточным отделом ВОКС) – Антипову. 26 февраля 1941 г. Оп. 26. П. 332а. Д. 53. Л. 29.


[Закрыть].

Серьезное внимание германская агентура отводила радиопропаганде. Из Берлина и Рима на персидском языке велись провокационные радиопередачи антианглийского и антисоветского содержания. Немцы подобрали группу высокопрофессиональных дикторов, которые говорили на чистом персидском языке, чем выгодно отличались от своих коллег из СССР, вещавших с сильным азербайджанским акцентом и при этом употреблявших недопустимо много арабских слов. В отличие от советских радиопередач, идущих на средних волнах, германские радиопередачи велись на коротких волнах, что значительно улучшало качество их звучания[293]293
  АВП РФ. Ф. 94. 1941. Кудрявцев – Хейфецу (заместитель председателя правления ВОКС), копия С. Кавтарадзе (заведующий Средневосточным отделом МИД). 19 августа 1941 г. Оп. 26. П. 332а. Д. 53. Л. 44.


[Закрыть]. 24 апреля 1940 г. в самом Тегеране начала функционировать радиостанция, передачи которой велись и на немецком языке[294]294
  АВП РФ. Ф. 94. 1940. Ноты посольства Ирана в Москве в НКИД. Оп. 24. П. 66. Д. 4. Л. 30, 38; Messerschmidt E. A. Iran. Wirtschaftsgrundlagen und Aussenhandelmöglich-keiten. Köln: Deutscher Wiertschaftsdienst, 1953. S. 53.


[Закрыть]. Для их приема германская агентура снабдила иранцев радиоприемниками и программами тегеранского радио. В результате немцы установили контроль над радиовещанием в Иране и получили возможность заглушать передачи английского радио[295]295
  АВП РФ. Ф. 94. 1940. Ноты посольства Ирана в Москве в НКИД. Оп. 24. П. 66. Д. 4.Л. 30, 38; Messerschmidt E.A. Iran. Wirtschaftsgrundlagen und Aussenhandelmöglichkeiten. Köln: Deutscher Wiertschaftsdienst, 1953. S. 53.


[Закрыть].

Активность германской агентуры в Иране стала усиливаться с лета 1940 г., когда подготовка к нападению на Советский Союз стала главным пунктом гитлеровской стратегии. «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду», – писал 31 июля 1940 г. в своем дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдер после бесед с Гитлером и гроссадмиралом Редером об организации десанта в Англию[296]296
  Гальдер Ф. Военный дневник: В 3 т. Пер. с нем. М.: Военное изд-во МО СССР, 1968–1969. Т. 2. С. 80.


[Закрыть]. 8 августа 1940 г. верховное командование «Люфтваффе» потребовало от Ф. Канариса, чтобы абвер срочно представил полную информацию о советском военном потенциале, а также выявил пункты, удобные для выступления против «Британской колониальной империи, исключая Египет и Гибралтар»[297]297
  Румянцев Ф. Я. Тайная война на Ближнем и Среднем Востоке. М.: Международные отношения, 1972. С. 85.


[Закрыть], т. е. речь шла как раз об Иране.

Осенью 1940 г., после провала советско-германских переговоров Гитлер принял окончательное решение начать войну с СССР. До июня 1941 г. в Германии шла подготовка к реализации плана «Барбаросса», все остальные операции были отодвинуты на второй план. В этой ситуации нацисты стали рассматривать Иран как возможного союзника, полезного в борьбе не только против Великобритании, но и против СССР. Находившейся в Тегеране германской агентуре было поручено собирать сведения об Иране и Афганистане, Ираке и Индии. Поэтому особое внимание стало уделяться югу Ирана и районам, граничащим с СССР – Иранскому Азербайджану, Каспийскому побережью и Хорасанской провинции.

Из архивных материалов следует, что Берлин планировал превратить Иран в крупнейший шпионский центр на Востоке. В одном из донесений советской разведки говорилось, что «под видом исследователей, туристов, пикников и охоты немцы проникают и обследуют самые отдаленные уголки Ирана»[298]298
  АСВРР. И. Сталину, В. Молотову. Проект доклада. 16 октября 1940 г. Д. 25097. Т. 2. Л. 466.


[Закрыть]. В этом же донесении отмечалась деятельность проживавшего в Тегеране доктора Симса – одного из руководителей фашистских ячеек на севере Ирана. Отмечалась также работа немецкого инженера Перца, в течение осени 1940 г. неоднократно разъезжавшего по всем приграничным районам[299]299
  Там же.


[Закрыть].