Текст книги "Трудный подросток глазами сексолога. Практическое руководство для родителей"

Конфликты с родителями: от неприятия до неприязни

По мере того как мальчик вступает в подростковый возраст, нарастают конфликты между ним и родителями. Количество и степень выраженности таких конфликтов в разных семьях различны и зависят от различных факторов. Среди этих факторов – темп развития подростка, темп изменений его характера и поведения и способность родителей приспособиться к этим изменениям. Будем откровенны: тинейджеры «сконструированы» для конфликтов с матерью и отцом, «заточены» под противопоставление себя семье. В этом – предназначение пубертатного возраста. Тинейджеры конфликтуют с родителями не просто из-за выросшей агрессивности; нет, они делают это для достижения главной цели пубертата – стать взрослым. Нередко в ссорах подростки говорят матери или отцу: «Я тебя ненавижу!»; но на самом деле они еще не умеют выражать оттенки эмоций. Их «ненавижу» означает, чаще всего, «не люблю», «чувствую неприязнь» – и они действительно мощно охвачены этими чувствами, когда видят в родителях преграду для достижения своих целей или угрозу этим целям. Становление взрослости – для самих подростков – процесс нелегкий, он включает выход за ранее существующие границы. Эта естественная потребность в большей самостоятельности, большей независимости наталкивается на контроль родителей, их сопротивление. В этих столкновениях – крик, часто оскорбления, с последующей враждебностью и отсутствием общения в течение нескольких дней.

Главный «камень преткновения» – это время, которое мальчик хочет проводить в компании сверстников. Он хочет проводить в своей «референтной группе» практически все свободное от школы время: в ущерб выполнению домашних заданий, в ущерб помощи родителям. Увезти мальчика на уикенд на дачу, отправить после школы до вечера к бабушке, чтобы ей помочь, – часто становится неразрешимой проблемой. Параллельно разворачиваются конфликты по поводу успеваемости, по поводу одежды, прически. Как правило, конфликты нарастают в течение трех лет: с 13 до 16, а потом медленно идут на убыль.

Хрупкость принадлежности к полу

Один из важнейших факторов привлекательности группы состоит в том, что она дает мальчику не только чувство взрослости, но и ощущение мужественности. Дело в том, что у многих мальчиков ощущение принадлежности к мужскому полу довольно хрупкое, они часто ставят свою мужественность под сомнение. Чаще всего ведущую роль в их воспитании играют матери и учительницы, от мальчиков требуют подчинения и дисциплины, в школе постоянно ставят им в пример лучше успевающих и более дисциплинированных девочек. Все это делает их чувство мужественности недостаточно прочным, недостаточно уверенным; чтобы чувствовать себя психологически комфортно, они должны систематически доказывать собственную мужественность, доказывать и себе, и окружающим. Ощущение принадлежности к конкретному сообществу является необходимой частью самоопределения; именно процесс самоопределения и лежит в основе всей деятельности мальчика в течение 5–6 лет пубертата. Чувство принадлежности к некой широкой группе людей, ценности, цели, задачи и интересы которой ты разделяешь, и доказательства принятости этим сообществом придают человеку ощущение базовой безопасности, уверенность в своих силах и способностях. Дальнейшее нормальное функционирование мужчины может происходить лишь тогда, когда его чувство принадлежности к мужскому полу сформировалось именно в пубертате: в начале жизни оно формируется легче и прочнее.

Исследования показывают, что те мальчики, которые в подростковом возрасте не преодолели ощущение хрупкости принадлежности к мужскому полу (чаще всего из-за трудностей вхождения в группу сверстников), вынуждены преодолевать это ощущение во взрослом возрасте. Они вынуждены периодически подчеркивать свою мужественность, прежде всего – в собственных глазах, во вторую очередь – в глазах окружающих. Такими «подчеркиваниями мужественности» часто выступают и злоупотребления алкоголем, и чрезмерное увлечение женщинами, и занятия рискованными видами спорта. Чувство мужественности подобные поступки и действия, как правило, усиливают, но для личности в целом они неадаптивны.

На пике слияния

Эмоциональная и практическая вовлеченность мальчика в группу сверстников в какой-то момент достигает максимума, и этот максимум (как показывают специальные исследования) длится 3–4 месяца (очень похоже на любовное чувство!). Обычно этот «какой-то момент» наступает через год-полтора принадлежности к референтной группе и совпадает с максимальной концентрацией тестостерона в крови мальчика: около 30 нмоль/л. В эти месяцы мальчик ощущает абсолютное слияние с большей частью группы (иногда даже с аутсайдерами), «растворенность» в ее интересах, действиях, общении. Высокая концентрация полового гормона придает его характеру в это время решительность, отчаянность, что повышает его авторитет среди сверстников. Он достигает своего наивысшего положения в групповой иерархии, хотя вовсе не обязательно становится лидером. В эти месяцы он проводит с участниками группы максимум времени, и к нему приходит важнейшее ощущение принадлежности не только к группе – ко всему мужскому сообществу, ощущение принятости себя своей группой и своим полом.

Этот «пик принадлежности к группе и полу» – самый счастливый период в жизни мальчика за все шесть подростковых лет, а по мнению многих специалистов – самый счастливый в жизни.

Сексолог – родителям

В этот период нужно быть особенно осторожными в требованиях к сыну ограничить пребывание на улице и в компании сверстников. Тяга к пребыванию в группе на протяжение этих нескольких месяцев столь велика, что, ограничивая это общение (а делать это нужно, иначе мальчик вообще отвыкнет делать домашние задания, выполнять какую-то работу по дому!), стоит быть и максимально деликатным, и сами ограничения чуть уменьшить. В противном случае вы столкнетесь с невиданными ранее реакциями протеста, вплоть до ухода из дома. Не нужно думать, что все мальчики, ушедшие на несколько дней из дома, ночующие в подвалах и на чердаках, сбежали из своих квартир от пьющих и бьющих отцов или матерей. Как показывают исследования, третья часть этого «контингента» – тинейджеры из вполне благополучных семей, но родители ограничивали их пребывание вне дома 9–10 часами вечера, требовали, чтобы мальчики выходили на встречу с друзьями только после того, как сделают домашние задания. И мальчики на протяжении года-двух воспринимали эти ограничения как вполне разумные, соглашались с ними. Но наступило время, когда они стали убегать к друзьям сразу после школы, не прикоснувшись ни к каким заданиям, и категорически отказываться возвращаться домой в 10 вечера – просто отключали свой сотовый. Родители, например, настаивали, чтобы в пятницу вечером мальчик поехал с ними на дачу – там много дел, а мальчик в пятницу не вернулся домой из школы… Наберитесь терпения: период максимального слияния с группой не длится больше 3–4 месяцев. Убедившись, что он прочно принят группой, подросток уменьшает общение с ней, доводит его до приемлемых рамок (около 20 часов в неделю), осознает, что кроме пребывания в группе, существуют и другие дела и интересы.

Синдром «дерева и стекла»

На протяжении нескольких лет эмоциональной и практической вовлеченности в группу сверстников мальчики-подростки обнаруживают невнимание и холодность по отношению к членам собственной семьи. Конечно же, у разных подростков эта эмоциональная холодность, отсутствие реакции на проблемы и трудности семьи выражена по-разному, но у многих достигает – во всяком случае, в определенный период отрочества – высокой степени. «Бабушка, которая его вынянчила, и он ее очень любил – месяц пролежала в больнице. Ни разу ее не проведал, хотя обещал. Изредка спрашивал у нас: «Ну как там бабуля?», но в больницу не съездил. И дел у него никаких особых не было, ну пара контрольных. И класс ведь не выпускной, а только 10-й. Бабушка у нас моложавая и умная, после этого ему не звонит, на пирожки не приглашает, подарков не делает, о его делах нас даже не спрашивает. Обиделась. Но сын этого не замечает…» – такие рассказы я часто слышу на приеме от расстроенных и сбитых с толку родителей. Вместе с тем мальчик может крайне эмоционально реагировать на несправедливости, допущенные взрослыми по отношению к нему, либо к его друзьям, возмущаться такими событиями несколько дней подряд, требовать наказания «виновных». Такое же эмоциональное возмущение вызывают у него определенные события в мире, в далеких странах, о которых ему мало что известно.

Из практики

Я наблюдал Диму по поводу массивного немотивированного негативизма с 13 лет. Именно «наблюдал», поскольку от какой-либо терапии он наотрез отказывался, а до уровня принудительного лечения его симптоматика, слава богу, не доходила. Учась на скромные тройки, он категорически отказывался делать что-либо по дому – даже посуду со стола не убирал, не говоря уже о том, чтобы ее вымыть. В ответ на вопросы, по каким причинам он так решительно избегает любых видов домашнего труда, даже самых легких, не произносил ни слова. Жил он вдвоем с матерью, которая много и напряженно работала, и Дима никогда не интересовался ни ее здоровьем, ни работой; когда она болела, в аптеку, находящуюся в 100 метрах от подъезда, ходил неохотно, откладывая это действие до вечера. С отцом, живущим на Северном Урале, никогда не общался. Один день занятий – четверг, на который приходились физика и геометрия, он упорно пропускал. В дворовую группу ребят, учившихся с ним в одной школе, входил медленно, окончательно подружился только в 10 классе. Однажды, весной 10 класса, учительница послала его за цветными фломастерами для стенгазеты – Дима жил ближе всех. По правилам, с территории школы нельзя было выходить до окончания занятий – до 14 часов, разве что по записке учительницы. Охранник не выпустил Диму из школы, тот стал громко кричать, что он взрослый, может приходить и выходить из школы без какой-либо записки, что охранник обязан верить ему на слово. На охранника это воздействия не возымело, и Дима вернулся в класс. Весь день он возмущался поведением охранника, вечером подробно и эмоционально рассказал о происшествии пришедшей с работы, усталой матери. Наутро Дима отправился в мировой суд, куда принес четко написанное заявление об оскорблении охранником его достоинства. (Надо сказать, что писать Дима не любил, делал это со множеством ошибок, но свое заявление тщательно проверил по словарю.) В суде заявление принять отказались, так как никаких оскорбительных слов либо действий в эпизоде с охранником не усмотрели. Тогда Дима написал новое заявление, на имя директора школы, с требованием уволить охранника «за нарушение прав человека» и отправился с ним прямо в кабинет руководителя. Тот вызвал охранника, Дима весь пылал «благородным» гневом, но и директор школы, и охранник упрямо повторяли: «До 14 часов школа несет полную ответственность за учеников, поэтому никто не может покинуть территорию школы до этого времени». «Я взрослый человек, мне 16 с половиной, у меня есть паспорт, и я имею право выходить из школы, когда мне это нужно!» – настаивал Дима Директор напомнил ему, что на протяжении нескольких лет он пропускает уроки физики и геометрии, не предоставляя никаких оправдательных документов, но Дима это замечание проигнорировал и на следующее утро отправился в РОНО, потом – в охранное предприятие, потом – в какую-то правозащитную организацию. Я беседовал с Димой недели через три после случившегося; он по-прежнему пылал гневом и обидой, совершенно отказывался смотреть на этот случай как на мелкий и не заслуживающий внимания.

Влюбленные в риск

Мальчики-тинейджеры столь склонны к рискованному поведению по трем главным причинам: во-первых, им необходимо испытать себя, самим себе доказать свою смелость, отвагу, решительность, отсутствие страха. Во-вторых, им недостает жизненного опыта, они кажутся себе неуязвимыми. Они уверены, что не попадут под машину, даже переходя улицу в неположенном месте, что так замечательно плавают, что даже в холодной речной воде им не сведет ногу. Они на сто процентов убеждены, что, начав курить, смогут в любой момент полностью отказаться от курения. Став на сноуборд, они уверены, что им под силу любые трассы – избыток тестостерона придает им решительности. Каждый подросток уверен, что все плохое, все несчастья случаются с другими людьми – но не с ним. В-третьих, оценка риска для жизни и здоровья – одна из самых трудных интеллектуальных операций, она требует учета множества различных факторов. Как мы уже говорили, особый центр в мозгу, оценивающий риск того или другого действия, созревает последним – к 24–25 годам. В результате действия всех трех дезадаптивных факторов – травматизм, вредные привычки, заболеваемость – смертность от несчастных случаев у мальчиков-подростков вдвое превосходит аналогичные показатели у взрослых мужчин. Многие подростки хорошо информированы о рисках, связанных с курением, употреблением алкогольных напитков и несоблюдением правил дорожного движения, но эта информированность им не помогает. Сегодня многие авторитетные психологи – специалисты по пубертатному возрасту – утверждают, что одной лишь информативной работы с подростками недостаточно, что следует ввести жесткие запреты на продажу алкоголя и сигарет подросткам до 19 лет, и вождение разрешать только с этого возраста (сегодня на Западе подростки водят машину с 16 лет, приезжая на ней в школу).

Вдобавок тинейджеру хочется создать эффект лидерства, превосходства над окружающими, хочется привлечь к себе внимание. Его поведение часто бывает театральным и показным. Особенно рискованные поступки они совершают на глазах своих сверстников и тем более сверстниц.

Эта же «любовь к риску» проявляется у тинейджеров и в интимной сфере: они не запасаются презервативами, заведомо зная, что их партнерша ведет промискуитетный образ жизни; они пренебрегают средствами контрацепции даже при регулярной интимной жизни, не говоря уж о «разовых» контактах.

Глава 3
Мастурбация с монитором и не только…

Самоудовлетворение «нормальное» и «зашкаливающее»

Занятия мастурбацией, самоудовлетворением, онанизмом, аутоэротической практикой (все это синонимы) сопровождают нас, мужчин, на протяжение всей жизни, но максимума достигают в подростковом возрасте. Как правило, мальчик начинает мастурбировать еще в препубертате, и в эти один-два года у него еще нет при этом семяизвержения. Последнее появляется в 12–13 лет, нарастает до 16–17 лет, потом частота самоудовлетворения постепенно снижается. Но и средний зрелый мужчина, женатый или просто ведущий регулярную сексуальную жизнь, с частотой 2–3 раза в месяц отдается самоудовлетворению – хотя функции этого занятия у сексуально удовлетворенного зрелого мужчины совершенно иные, чем у тинейджера.

Как я уже говорил, мастурбация, однажды начавшись, присутствует в нашей мужской жизни до самого конца, оказывая нам неоценимую помощь. Средний москвич прекращает интимную жизнь с женщинами примерно к 65 годам, а самоудовлетворением занимается еще 5–7, а то и 10 лет (пусть и редко, но успешно).

Самоудовлетворением занимаются и животные, причем не только наши ближайшие «родственники» – человекообразные обезьяны, но и слоны – они трутся членом о стволы деревьев, и собаки, включая самых породистых и умных, и даже киты и дельфины.

Распространенность мастурбации среди тинейджеров чрезвычайно велика: по данным различных исследователей она составляет 91–92 %. А вот частота варьирует от одного раза в день до трех, при этом у каждого мальчика случаются и периоды учащения самоудовлетворения, и периоды его урежения.

Для чего подростку мастурбация?

1) Наличие в крови подростка высокой концентрации полового гормона при невозможности сексуальной жизни или лишь эпизодических контактах создает практически постоянное напряжение и сексуальное влечение. Даже усиленные занятия спортом способны только уменьшить это напряжение и это влечение, но не устранить его полностью. Самоудовлетворение – единственный способ сделать это. Конечно же, мастурбация, в отличие от настоящей интимной жизни, уменьшает сексуальное напряжение лишь ненадолго: оргазменная разрядка при самоудовлетворении намного слабее, чем разрядка в реальном половом акте. И судороги мышц тела, и электрическая активность головного мозга во время разрядки, особые электрические разряды – все это примерно в три-четыре раза слабее, чем в настоящей близости. Но все же напряжение уменьшается, сексуальное фантазирование ненадолго отпускает тинейджера, и он может без помех заняться делом. Не случайно в специальных исследованиях (с использованием гипнотического погружения) 15–16-летние подростки признаются, что чаще всего мастурбируют перед выполнением трудного домашнего задания (по математике или физике). Спортсмены высокого уровня – зрелые мужчины – в подобных же исследованиях сообщают, что занимаются самоудовлетворением в ночь перед ответственными соревнованиями.

2) Человеческий организм устроен так, что орган, который не используется, утрачивает свою функцию. «Используй его – или потеряешь» – так формулируют это биологическое правило специалисты. Мастурбация позволяет подростку поддерживать нормальное функционирование половых органов (члена и яичек) в ситуации отсутствия нормальной половой жизни. Кровеносные сосуды, рецепторный аппарат члена, двигательные нейроны – все эти важнейшие для интимной жизни структуры сохраняют свою работоспособность до того времени, когда подросток наладит настоящие сексуальные отношения. Не будем забывать, что одним тинейджерам это удается в 15 лет, а другим – только в 20, а то и в 21, когда они совсем уже и не тинейджеры. (Именно отсутствие самоудовлетворения у 40 % девушек приводит последних к аноргазмии, синдрому немых гениталий (недостаточной чувствительности в близости) и другим расстройствам, которых, слава богу, нет у мужчин).

3) Яички подростка усиленно продуцируют сперму: основу ее составляют сперматозоиды, но вырабатываются и белки, и другие вещества, поддерживающие жизнеспособность сперматозоидов. Если сперму не удалять из яичек, в них возникает ее избыток, выработка ее нарушается, яички вынуждены формировать механизмы по разрушению спермы и ее удалению. Последнее вовсе не является их природной функцией, их задача – выработка качественных сперматозоидов, которые будут выделяться с семяизвержением, а вовсе не рассасываться. Непроизвольные ночные семяизвержения – поллюции – не могут удалить достаточного количества сперматозоидов: для этого природа создала механизм мастурбации. Да, при самоудовлетворении «выбрасывается» втрое меньше сперматозоидов, чем в настоящем половом акте: 900 000 вместо 3 миллионов; да, доля «оплодотворяющих» сперматозоидов в эякуляте при мастурбации не превышает 6 %, тогда как в реальной близости с женщиной эта величина равна 12–13 %. Но, во-первых, этот мастурбационный эякулят и не предназначен для оплодотворения, во-вторых, он все равно лучше, чем эякулят при спонтанных ночных семяизвержениях.

4) Для многих подростков, чувствительных и ранимых, переполненных впечатлениями, тревогами и беспокойствами, мастурбация – единственная возможность заснуть. Нарушения же сна у подростков гораздо опаснее, чем нарушения сна у взрослых. Основная функция сна – это обработка и упорядочение, как мы говорим, структурализация полученной за день информации, в том числе и ее рационализация – лишение эмоционального заряда. Взрослый человек часть этой важнейшей психической работы проделывает во время бодрствования, в минуты отдыха или даже во время занятия знакомым и не требующим напряжения делом; психика подростка нуждается для этого в большем количестве времени и эффективно структурирует дневной опыт только во сне. Тинейджер с нарушениями сна становится растерянным, в первую очередь снижается его способность к обучению, он не может приобрести серьезного образования. Если же нарушения сна, даже серьезные, развиваются уже во взрослом возрасте, они сказываются на самочувствии, но не снижают внимание, память, логическое мышление – словом, не нарушают интеллектуальных процессов.

Большой террор против мастурбации

Эти научные взгляды на мастурбацию, в первую очередь – подростковую, стали распространенными только в последние 30 лет. Еще 25 лет назад я держал в руках ежемесячный журнал «Здоровье», выходивший тиражом 27 млн экземпляров – аудитория больше, чем у телевидения, – который помещал через два номера в третий, 4–5 раз в год, гигантские статьи (с рисунками!) о необыкновенном вреде самоудовлетворения для подростков. А уж мастурбацию взрослых мужчин, даже эпизодическую, авторы журнала рассматривали как серьезную патологию. Подростков же, занимающихся самоудовлетворением, авторы статей призывали немедленно вести к врачу-психотерапевту. К чести врачей, все эти грозные антимастурбационные статьи были написаны не ими, а кандидатами и докторами педагогических наук. Таким образом, тоталитарный советский режим с энтузиазмом подключился к многовековой войне с самоудовлетворением, которую активно вела церковь. Причем советская власть подключилась к ней с самого своего рождения: уже первый Устав комсомола признавал аутоэротическую практику несовместимой с высоким званием комсомольца; зато он обязывал каждую комсомолку удовлетворять сексуальное влечение любого активиста из ее ячейки, если он платит взносы в полном объеме и принимает участие в мероприятиях ячейки.

В 1723 году в Лондоне большим тиражом вышла брошюра анонимного автора «Об онанизме», доказывающая, что занятие это является причиной психических заболеваний и туберкулеза. И тут же священнослужители по всей Европе и на американском континенте стали посвящать этому «греху» множество проповедей, добавляя к якобы вызываемым мастурбацией «заболеваниям» еще и представление о его «греховности». Но настоящий взрыв враждебности к этому невинному занятию произошел в 1741 году, когда одновременно в нескольких европейских странах вышла – на французском языке, бывшем тогда международным, – книга авторитетного швейцарского врача Сэмюэла Толле «О мастурбации и болезнях, которые она вызывает». С. Толле был признанным медицинским авторитетом, крупнейшим специалистом того времени по эпилепсии. В книге он «научно» доказывал, что мастурбация, в результате регулярной потери семени, приводит к «усыханию мозга», а вслед за «усыханием» – к эпилепсии. С. Толле имел влияние на папу римского (наверное, лечил его от эпилепсии), тот обратился к католикам всего мира – «Урби эт Орби» [2]2
  Urbi et orbi – буквально, «к городу (Риму) и к миру» – стандартная фраза, в прошлом открывавшая Римские провозглашения. В настоящее время термин используется, чтобы обозначить папский документ, который адресован городу Риму и всему католическому миру.


[Закрыть] с Энцикликой «О смертельном грехе самоудовлетворения». Дисциплинированные святые отцы мгновенно причислили аутоэротическую практику к 10 смертным грехам, настаивали на официальном включении этого тезиса в Библию (дело совершенно безумное и вскоре осужденное церковью).

В войну с мастурбацией, которая продолжалась и в XIX, и в XX веках, по неведомым нам причинам включились выдающиеся умы того времени: Жан-Жак Руссо, Джонатан Свифт и даже великий философ Иммануил Кант, придумавший формулу: «Самоудовлетворение – больший грех, чем самоубийство». А папа римский лично организовал первую в мире «полицию нравов», которая – в специальной форме – выходила на улицы итальянских, французских, испанских городов с целью задержать и арестовать онанистов. Но онанисты занимались своим делом дома, ловить их на улицах оказалось делом бесполезным, и через год «полиция нравов» была распущена – а вот название осталось.

И по Европе, и по американскому континенту покатилась волна подростковых депрессий и самоубийств, порожденных чувством вины за самоудовлетворение. Мальчики, а иногда и девочки, впавшие в состояние депрессии, оставляли посмертные записки, в которых признавались в онанизме и объясняли свой добровольный уход из жизни невозможностью ему, онанизму, противостоять. Эпидемия самоубийств подростков (а сексуальное воздержание в те времена было долгим, до брака – хотя браки заключались в 20–21 год), начавшись в 1745–1746 годах, продолжалась более 20 лет и достигла своего максимума в 1760–1761 годах, причем самые высокие цифры и депрессий, и добровольного ухода из жизни отмечались в пуританской Англии.

В те времена уже были врачи, медицинские статистики и первые социологи, которые тщательно исследовали эту эпидемию, уносящую жизни 15–17-летних подростков. Самыми здравомыслящими оказались итальянские подростки: несмотря на всю травлю мастурбации со всех амвонов, самоубийства на этой почве в Италии оказались единичными, в отличие от всех других католических стран и Западной, и Восточной Европы (Польша и Чехия тоже отличились). Показательно, что взрослые мужчины в то, что мастурбация – смертный грех и причина всяческих заболеваний, не поверили, и ни депрессий, ни самоубийств по этому поводу среди них не наблюдалось. На защиту аутоэротизма поднялись врачи, прежде всего – французские и итальянские, навлекая на себя гнев католических священников, конфликты с верующими пациентами и множество других неприятностей. Но их выступления: брошюры, статьи в газетах, публичные лекции, книги – спасали психическое здоровье и жизни десяткам тысяч подростков и молодых людей, избавляя их от чувства вины за самоудовлетворение, депрессий и самоубийств. Для французских тинейджеров XVIII века (как и для всего французского общества) мнение врачей представлялось более авторитетным, чем мнение священнослужителей. А вот врачи английские, врачи пуританской грегорианской, а потом и викторианской Великобритании, еще лет сто называли все новые и новые заболевания, вызываемые, по их мнению, мастурбацией; они полностью поддерживали церковь в ее «великом крестовом походе против самоудовлетворения». Но для этого имелись особые причины, о которых речь пойдет дальше. Последствия этого совместного «крестового похода» ощущаются в английском обществе по сей день.

Несколько врачей, столкнувшись с самоубийствами подростков, и в лекциях, и в брошюрах разъясняли безвредность мастурбации и даже тогда, в XVIII веке, осмеливались говорить о ее необходимости и полезности. Служители церкви натравливали на них фанатически верующих крестьян «из глубинки» (в городах фанатиков было немного), и трое врачей в далеких провинциях Франции поплатились жизнью за защиту подростков. Сам Самуэль Толле довольно быстро осознал, что с признанием онанизма причиной психических расстройств он поторопился; врачи Европы считали его виновником множества депрессий и самоубийств, он тяжело это переживал, писал открытые письма о том, что это не он выставил онанизм «смертным грехом», сам долго находился в депрессии и умер в этом состоянии. На его похороны – а он был главой медицинского факультета города Монпелье – не пришел ни один врач, только университетские чиновники.

Слава богу, новый папа римский оказался более разумным, Энциклику «О смертельном грехе самоудовлетворения» отменил на второй день после прихода к власти, запретил священнослужителям говорить об этом в проповедях, и велел в беседах с верующими определять это занятие как грех малый, невинный, вроде переедания. До сих пор эта Энциклика, ставшая причиной примерно 50 тысяч самоубийств подростков, считается и историками религии, и самими служителями церкви одной из самых позорных страниц в истории католицизма.

Первая в истории научно описанная и исследованная эпидемия подростковых самоубийств (в целом такие эпидемии случались и раньше, и позже, встречаются и в наше время) дала мощный толчок изучению психики подросткового возраста, особенностей возникновения и протекания депрессивных расстройств в подростковом возрасте. Именно тогда, в конце XVIII века, в медицине появились понятия: подростковый возраст, психология подростка, особенности психики подростка – снимем шляпу перед французскими врачами и перед французской медициной в целом. Один из выдающихся французских врачей заметил, что между прослушанной проповедью авторитетного священника и покушением подростка на самоубийство (часто завершившимся смертью) проходит в большинстве случаев всего 3–4 дня, и ввел понятие «острая психогенная депрессия» – огромный, может быть, решающий шаг в развитии психотерапии. Годом позже он же написал, что у психически здорового подростка встречаются (временно!) состояния столь болезненные, что у взрослых они наблюдаются только в рамках серьезных психических расстройств. Наблюдательность наших предшественников – врачей XVIII и XIX века – восхищает меня со времен учебы в мединституте, и чем больше я о них узнаю, тем больше поражаюсь…