Текст книги "Рубеж человечности"

  Рубеж человечности.

Серия «Книга про человека».

Жизнь – это наши мысли.

  Версия книги 1.0. Портал серии: humanbooks.ru

Содержание:

Предисловие.

Ещё один холодный, мокрый вечер…

Двинем дальше…

Белый – цвет знания.

Самонадеянность.

Цена жизненного выбора.

По ночам оживают страхи…

Закон для человека, а не человек для закона.

Обратный отсчёт

Конечная. Поезд дальше не идёт.

Послесловие от автора

5 важных пунктов по книге

Благодарности

                                                                               Предисловие.

 В повествовании о нём, какие вещи мы затронем? Другими словами, где человек начинается и заканчивается? Биологическая жизнь видимой части этого космоса зарождается с тайны, происходящей в момент зачатия, верно? Ну а большая не видимая часть человека, всегда существует лишь с этого времени? Например то, что даруют нам наши родители, скажем, жизненный опыт или наука, а так же закономерности социальные, духовные или другие , разве всё это не заходит за таинственное мгновение появления биологии человеческой жизни? Значит, начало  личности не укладывается в рамки зачатия и смерти уже, по крайней мере, с одной стороны. Опыт прошлых лет и даже веков становится частью человека.  Иногда задумываешься о том, что если существует какая-то способность, то и некий талант есть, неотъемлемая часть этой личности, в который эта способность может перейти. Есть способность говорить – есть талант общительности, есть способность анализировать –  есть талант рассудительности, есть способность личности человека быть вне рамок земной жизни, например, простирая состав своей личности на много веков назад – есть талант вечной жизни. И так у каждого человека.

  У каждого. Он захлопнул дверь, такую не красивую, от чего поморщился, и сел за деревянное подобие стола, опирающееся на единственную ножку посередине и привинченную к стене с одной стороны. Открыл, каким-то чудом всё ещё работающий, ноутбук, запустил всем известный продукт программного обеспечения от компании с наклонностями прозелитизма и, снова преодолевая мысль о невозможности написать хоть сколько-нибудь интересный текс, начал вдумчиво клацать по клавишам, ставшими уже не безотказными. Про что писал? О всём произошедшем, только как бы от третьего лица и в наиболее, по его мнению, подходящих декорациях. Кстати не редко и в хорошо узнаваемых декорациях. Хороший ход. А мы подсмотрим за ним, и попробуем узнать, что же это за человек. Уже больно неприятно мне, когда рядом находится существо совсем без очертаний души и характера.

               Ещё один холодный, мокрый вечер.

 «Мне нравятся эти острова – размышлял молодой старший агент ГСО (Группа спецопераций), рассеяно глядя, как струйки дождевой воды стекают по стеклу полицейской машины – И после стольких лет учёбы и нескольких лет работы, я по-прежнему не способен подобрать слова, которые полностью могли бы описать мои чувства, когда происходит убийство или другое серьёзное несчастье, не совместимое с красотой этих островов. А вот мой дорогой друг не в восторге – рассеянный взгляд, обратившись к сидящему за рулём главному руководителю отдела по расследованию особо тяжких преступлений,  стал радостным и заинтересованным – в каждом нашем разговоре то и дело проскакивает жалоба на «аллергию на этот остров и образ жизни его населения». Странно. Ведь, похоже, мало кто разделяет его отношение к этому месту».

 Между тем машина, повернув перед задом припаркованной патрульной машины с логотипом MV town V6, вскочила на бордюр и подъехала к дому. Частный, миленький на вид, дом обыскивали с целью нахождения каких-либо зацепок о возможном местоположении пропавшей девушки в первые часы после встречи с братом, видевшим её 2 дня назад последним. Пройдя через полуоткрытую красивую, массивную дубовую дверь, они сразу наткнулись на заместителя комиссара Гавриэль де Косту.

 «Господин де Косте – оживился главный руководитель – рад видеть вас в добром здравии»

«Ещё не совсем, главрук Бентеш, я не выдержал и решил не дожидаться, когда долечусь – сказал, начиная собираться с мыслями, заместитель комиссара – постельный режим! Лучшее лекарство – это наше потрясающее вино»

 «Бискоитуш ди Терсейра»,  – ностальгически выдал молодой офицер, спутник главного руководителя.

«Таки да, господин… –  де Косте на секунду напрягся, пытаясь вспомнить – Ха! Фернандо Жозе Монтейру! Фернандо, мальчик мой!»

«Приятная встреча», – чуть сдержанно, из-за смущения, произнёс молодой офицер.

 «Да, эта встреча для всех нас, безусловно, взрыв воспоминаний – чуть оправдываясь в своём не терпении, заметил главрук Бентеш – но я хотел бы узнать о результатах».

«Понимаю, результаты есть. Мы уже закончили всё, кроме чердака и некоторых книг. Ни каких упоминаний  о встречах или о походах, нашли только имена ещё нескольких человек из её окружения – сообщил де Косте – Ещё мы нашли билеты на сегодня в кинотеатр, там она не появлялась, так же не появлялась и на работе, дома у брата, в экстренных службах».

«Нужно завтра встретиться кое с кем с утра пораньше», – немного задумчиво проговорил  главрук Бентеш

«Так ты, значит, учишься в ВИПе (Высший Институт Полиции)», – снова оживился де Косте. «Уже закончил и работаю», – немного отвлечённо ответил Фернандо «В уголовном розыске?», – продолжал интересоваться де Косто «Нет в Группе спецопераций. В округе Порту», – Фернандо почему-то снова почувствовал в душе какую-то пустоту». «Достойно». «Благодарю». Потом они поехали в департамент полиции под, поливающими теплым светом, лучами солнца, в свежем, прохладном, влажном воздухе, сдобренным смесью тонких цветочных ароматов.

Старинное здание. «Мальчуган с мячом под подмышкой входит через красивые, громадные дубовые двери в сверкающий зал. Пол расписан какими-то символическими яркими изображениями, сверху потолок далеко-далеко. И могучая люстра свисает с потолка. На балконе второго этажа толстые, лакированные перила, а посреди зала первого этажа стоит круглый, коричневые стол, за которым сидят полицейские, все такие красивые, с сосредоточенным взглядом. От них так и веяло отвагой. Ещё, чуть позвякивающий полицейский жетон. И женщина, что-то у неё стряслось, уже не вспомнить точно, но её взгляд. Взгляд надежды и веры. Эта картина несомненна одна из тех, что зародила во мне жажду стать служителем народа во имя закона и порядка», – размышлял Фернандо, пока он со спутниками переместился от машины к тому самому круглому столу.

«Мы тут расправимся с посылкой, зайдём в дозновательную и придём – сказал, протягивая ключ с изображением чайки, де Косте – Возьми ключ и подожди нас в кабинете».

 Де Косте стал быстро о чем-то перешёптываться с дежурным, а Бентеш  заметил озадаченность Фернандо.

 «Ты ведь в общих чертах помнишь  проходы правого крыла. Мимо приёмной тюремного блока, мимо отдела дорожной безопасности, затем проход упирается в коридор с лестницей в конце–  начал напоминать Бентеш и, увидев по глазам молодого офицера отклик памяти, подытожил –   Итак, как войдёшь в дверь малого прохода в правое крыло , пойдёшь так: на лево, прямо, направо, в дверь напрямую, за угол, вторая дверь справа».  Кабинет де Косты. На стене висели фотографии самых достойных уловов. Как выяснялось, кое-кто не терял формы. А ещё взгляд Фернандо наткнулся на фотографию серфингиста. Приглянувшись, он узнал де Косту. «По-прежнему седлаем волны – подумал молодой офицер – А по виду этого спокойного добродушного и немного оплывшего старика и не скажешь, что он укротитель моря». Среди беспорядка, творившегося у него на столе, была фотография молодой чуть полноватой девушки с густыми бровями и слегка вздёрнутым носом. «Она всегда была человеком «с большим сердцем». Беатрис. Интересно на острове ли она сейчас».  Рядом стояла упаковка «anti-gripe» с логотипом MV.

Ручка двери повернулась, и в комнату ворвался громкий смех. Де Косте с Бентеш радостно вошли со словами: «и эта рыбина ему по его восторженной физиономии как даст хвостом!». «Да уж, вот кадр то был – подытожил де Косте – Фернандо, дорогой, присаживайся, мне осталось немного поработать с бумагами. Минут через 30 двинем – садится за стол, и вид у него становится слегка растерянным по причине,  как видится, беспорядка на столе – Завтра я на приёме у шефа. Я ходатайствую о закрытии области лесов по периметру обоих вулканических комплексов. Они не хотят – не довольно декларировал де Косте – это даст понять общественности, что сложившееся ситуация очень серьёзная».  «На островах периодически кто-то пропадает без вести – включился Бентеш– Считая пропавших во время природных бедствий,  таких как, например, землетрясение произошедшее год назад, исчезло уже 60 человек за последние 13 лет . До этого пропадали минимум в два раза реже. За период с 1970 по 1985 заявлено о пропаже всего 24 человек.  А сейчас, особенно за эти полгода уже  4 человека.  В 84-м единственный пропавший, я тогда патрульным был, участвовал, помню, в поисках, в 85-м пропало два человека, в 1986 – 5. За тем из года в год 3,4,5, иногда 6 человек пропадало.  Она,  63-я. И почти всегда пропавшие не находятся. Тут есть косяки. Например, щели вулканического комплекса Капелу, а так же расщелины у кипящего озера и некоторые территории вулкана Калдейра – не поддаются осмотру. Ещё утесы по берегам, район рифов. Там тоже все плохо». «Дошло до маразма. Тозе, помнишь, офицера уволили – вспоминал Де Косто – как же его там звали?» «Гуштаву»,– сочувственно произнес Бентеш «Да. Знаешь, за что его попёрли? Было это где-то года 2 назад. Никогда не поверишь. За усердие и упорство в попытке расследования пропажи мужчины и супружеской пары. Такое упорство начальству показалось излишним». «Ага, начальству в лице руководителя Родригу Гомеш Силва», – припомнил Бентеш. «Он был подключен к делу о расследовании пропажи мужчины средних лет. А через несколько дней пропала супружеская пара. Провели стандартный комплекс мер: обыск жилища, опрос всех родственников и знакомых, расклейка объявлений на нашем и других островах архипелага, раздача ориентировок сотрудникам экстренных служб и прочее. После, были прочёсаны любимые ими места отдыха и хобби, а также все наиболее популярные места. Обходили остров на лодках в поисках тел». -»Через неделю ему начали советовать считать их погибшими и отправить дела в архив. Родственникам сказали, что поиски прекращаются. Он не подчинился. Встретился с родственниками, сказал, что будет продолжать поиски. И продолжал обыскивать и заброшенные дома, и с друзьями всходил к вулкану, пытаясь и там хоть частично прочесать местность. Но не нашел. Через несколько дней этот руководитель, потребовал от Гуштаву свернуть работу по делу. Но он даже не притормозил. Рыскал и по ночам. Вместе с некоторыми родственниками. И, ещё  через неделю, ему объявили выговор, за неповиновение распоряжению начальства. Далее его начали грузить делами и документами. Устроили ему настоящий забег. Он стал не справляться и с поисками и с работой. Его и уволили за не послушание начальству, не выполнения объёмов работ и неумение расставлять приоритеты».

 -»С тех пор полицейские еще в большей степени стараются побыстрее скидывать такие дела и производить по ним как можно меньше работы – констатировал де Косте – Мне что-то сказать сложнее, но все же видно недовольство тем, что я затягиваю»

                                            ДВИНЕМ ДАЛЬШЕ…

Слегка расстроенный отсутствием на острове брата, в связи с заключением контракта на поставку добывающихся морепродуктов в новый магазин, не возможностью прилететь одного друга по школе, и запаздыванием другого, а также известью о переезде Беатрис в Испанию, Фернандо поехал с заместителем комиссара и главруком к их старому знакомому, смотрителю знаменитого, почти исторического, (больше 70 лет ) кафе «Peter’s Cafe Sport».

 И всё же вечер производил впечатление прекрасного завершения дня. Миловидные белые одно, двух и трех этажные дома  с розовой черепицей, дивные снегири кой-где появляются,  выделывая замысловатые фигуры в воздухе и очень смешно общаясь друг с другом, голуби снуют по тротуарам , особенно около разных кафе и около домов тех жильцов, что прикармливают их сами . В воздухе было спокойствие, машин становилось всё меньше, лишь верхушки клена, благородного лавра, и других более менее высоких деревьев изредка покачивались. Дома, всё чаще трех – четырёх этажные, располагаются друг другу плотнее, молодой офицер, занятый пробегающими в сознании воспоминаниями, рассеяно смотрит на мелькающие окна, и как-то не заметно, машина уже замедляется при виде вывески «Peter’s Cafe Sport» над окнами в синей стене.

  Сегодня проходил очередной гоночный заезд и, несмотря на сезон повышенной загрузки порта яхтами, в кафе было легко найти свободный столик, ведь большая часть прибывших людей с интересом наблюдали за умельцами  «пожечь резину» со всего архипелага, а не «пришвартовывались» в излюбленном кафе. Как бы это ни звучало эгоистично по отношению к экономике заведения, но лучше атмосфера здесь ощущалась, когда посетителей было немного. Конечно, тут хорошо готовят. Но всё-таки в первую очередь это место общности людей разных взглядов со всех континентов. Потолок уже давно не виден за огромным количеством свисающих знамён стран и сообществ.  Как, впрочем, и стены скрыты за накопившимися знаками государств, регионов, клубов, кораблей и далее. Из-за двери барной стойки к нам вышел Жозе Энрики Азеведу, мужчина почтенного возраста с небольшой шкиперской бородкой и живым взглядом.

  Завидев их, господин Азеведу, с удивительной заботой и воодушевлением, принялся делать им два джин тоника, налил в бокал вина и, после того как Фернандо дал ему понять, налил кружку пива. Через две минуты всё это удовольствие оказалось на их лакированном столе, сдобренным бодрым приветствием хозяина. Ещё через минуту к ним подошёл официант и севший рядом с ними Энрики быстро помог сформировать заказ.

Вот тут кафе,

И тьма таких же рядом.

Но попав туда,

Почуяв доброту сердец,

Мы остаёмся,

Среди флагов и знамён

Пришвартовав

Своё существованье.

Не знаем мы,

Что девушке сказать за океаном.

Не понимаем,

Как нам предательство простить.

Не находя

Дорогой души, давно пропавшей.

Со всего мира

Свои проблемы, заходя, решаем

В этой гавани души.

  Хоть с первого взгляда этого и не замечают, но на самом деле примечательность заведения начинается именно  с самой семьи Азеведу. Сколько людей каждый день на протяжении 70 лет приплывали или просто приходили – о них всегда заботились. Каждого нуждающегося посетителя, насколько это возможно, большинство членов семьи подпускало к себе очень близко, каждому, кому этого хотелось, члены семьи были открыты сердцем. Это очень тяжело. Не раз бывали такие моменты, когда этим нагло пользовались. Не раз случалось и так, что тому же Энрики хотелось послать очередного посетителя, просто потому что не было сил или не хватало веры. Но он брал себя в руки, находил в своём сердце понимание и снисхождение, садился рядом с, скажем, этим грубияном и обнаруживал в нём человека попавшего в сложную ситуацию, напуганного или уставшего. Бывало, так устанавливались многолетние приятельские отношения. В том числе и такие истории стоят за большинством из подаренных флагов и вымпелов.

   «Как я рассказывал, лучший друг моего сына уехал на европейский континент. Сын бунтует, хотя его никто и не держит. Я запретил ему уезжать только до 18 лет, пока не получит полного среднего образования в своей MV-шке. Потом успешно сдаёт региональные экзамены и пусть едет, куда душе угодно – выложил Энрико – Причём стоит кому-нибудь из наших знакомых уехать, даже ненадолго, на континент – его бунт усиливается. А учитывая, что знакомых у нашей семьи пару-тройку тысяч человек, всплески происходят буквально через день».

  «Крепись, дорогой. А Габиниу участвует в гонке?» – участливо поинтересовался де Косте.

 «Да, его гордость – Toyota ae 86 GT, ранняя, собственными руками доведённая во многом до версии с короткой рулевой рейкой, жёсткой подвеской и блокировкой дифференциала (GTV) – с понимающим видом ответил господин Азеведу – Он моему среднему сыну все уши прожужжал. Тебе б, Фернандо, встретиться бы с ним. Они с Беатрис расстались, так он теперь сам не свой».

 Дальше разговор, как юркий азорский снегирь, уклонился в ностальгию и шутки, затем взмыл к возвышенным воспоминаниям об отце молодого офицера Монтейру. На том под утро и разошлись.

  Вернувшись, вместе с хозяином, домой к главруку Бентеш, Фернандо не ложился спать, лишь сделал пометки в ежедневнике, поменял плёнку в фотоаппарате,  размял мышцы и выпил кофе, поглазев местную прессу. Не успев в полной мере «насладится» филологическим экстазом от высоты слога местной газетёнки, как в дверь постучали. На входе был, ожидаемо, обнаружен Бентеш, отлучившийся вскоре после прихода домой.

  «Ты готов? – бодро начал Бентеш – Я всё взял».

  «Готов – решительно отрапортовал  офицер Фернандо – Только куда конкретно мы идём? Оружие взять?»

  «Нет, во всяком случае, пока – раздумывая, протягивал главрук – Не хочу, чтобы в случае плохого итога к тебе предъявили вопросы, на которые будет трудно ответить. В лесах на склоне вулкана Калдейра  живёт один чудак. Так, он добрый малый. Он несколько раз заявлял, что стал чувствовать «дыхание вулкана», хотя тот уже век как потухший. Я должен спросить у него по поводу пропавшей девушки. Пару раз такие расспросы уже сработали».

  Пройдя мимо ребят, после вчерашних гонок чинивших размалёванный Ford Escort, не удачно доведённый вручную до уровня GT версии, мы дошли до кафе. Пропустив чашку кофе, сели в припаркованную главруком машину  и тронулись по направлению к лесам.

  А над нами звёздное небо,

  Светлеющее в ярких лучах

  Восходящей красной звезды.

  Полотно светло-синего тона

  Бледно-алым  уходит цветом.

  А пока так близко к нам небо,

  И даже мы верим не вольно,

 Что сможем потрогать руками

 То облако, что над нами плывёт.

 И пение птиц как голос лесов

 Обращаясь так живо и нежно

 К соседним лесам, что видны

 На силуэте вечного спутника,

 Что через пролив от места сего.

 И мы, представши пред чудом

 Не смеем забыть как должно

 Любя с нею творить разговор

 И жить с нею помня размах

 Несравненной её красоты,

 В тишине созерцаемой мной.

   И всё же, любопытство вернуло их мысли на землю.

  «Этого чудака  Гашпар зовут, его обучали в спецшколе на материке до 15 лет ,  затем, ещё через 5 лет,  его семья переехала сюда, вернулись к корням – повествовал Бентеш, не спеша ведя машину по извилистой дороге – Его дедушка по отцовской линии жил раньше здесь. Теперь они вот тут уже третий год. Кроме него есть ещё брат, иногда появляется здесь, а так живёт на материке. У Гашпара, по словам родителей и моего друга, он работает психологом в  нашем полицейском департаменте,  атипичный аутизм с протекающим процессом  примитивной изоляции в форме аутистической фантазии. Вообще его случай редок, похож, как уточнил мой друг, на людей с синдромом Аспергера или  некоторых из людей с высокофункциональным аутизмом».

   «Очень сильная заинтересованность и отличные знания в одной или нескольких тематиках, но апатия и отставание в любых других областях знания – Фернандо складывал для себя психологическую картину – Такие не против общения, но на это повлиял процесс примитивной изоляции. Повторяющиеся  простые поведенческие шаблоны и другая классика аутизма. Но при этом отсутствие отставания в умственных и познавательных способностях».

« Его интересы – жизнь человека в природе. В духе Маугли, знаешь. Вместе со стремлением к уединению, как ответной реакции психики, всё это привело к уходу в леса. Он не просто живёт где-то там. Он постоянно перемещается по лесам. У него есть самодельная лачуга. Так он там по нескольку дней может не бывать. Реализует он всё по-настоящему. Около его жилища установлена целая система ловушек. Они, причём, способны ощутимо покалечить незваного гостя, но все не смертельно. Он не ненавидит людей. И когда он в лачуге, то деактивирует ловушки. У него есть специальная табличка в километре от лачуги, на которой он вешает надпись дома он или отсутствует. И даже есть небольшой забор с предупреждениями по периметру территории, на которой расположены ловушки. Его не было позавчера, значит, скорее всего, он уже в лачуге»

  « А туристы?»

  «А туристов каждый гид и каждый информационный стенд  вдоль лесов предупреждает о нём. Конечно, гиды периодически рассказывают разные байки про него, как например он голыми руками убил оленя, хотя они тут и не водятся, или, например, что он шизофреник. Детишки стали друг другу в походах ужастики рассказывать с ним в главной роли».

 «Он совсем на людях не появляется?»

«Появляется. Книги, документальные фильмы, в основном по выживанию в природе, консервы и другие припасы. Ему трудно охотится. Он бегает, прыгает, лазит по деревьям и скалам. Но чтобы это было более менее ловко, перемещаться ему приходиться довольно медленно. Ох и напрягал же он департамент. Странный тип. Что до меня, хотя он так-то добрый, нескольких человек спас в лесу, но тем, что я так часто стал его навещать, очень не доволен. Поэтому я рад, что сейчас я не один».

  Через 20 мин машина начала подскакивать по выбоинам, проложенной колёсами предыдущих машин, дороги, коих со временем добиралось всё меньшее количество.

  Машина доскакала до удобного пункта.  Белимиру открыл багажник, в котором скрылись дубинка-электрошокер, моток веревки, крюки и карабины.

  «По горам пойдём?» – офицер Фернандо начал всматриваться между деревьями вдаль склона кратера вулкана.

  «Нет. Времени мало, вот это – главрук протянул дубинку-электрошокер, на её рукояти красовались две замечательные буквы MV – подержи у себя. Всё, надо поторопиться».

 Проходя между  деревьями, в сопровождении треска ломающихся под ногами сухих веток  и листьев, они наткнулись на доску, прибитой к дереву, на которой была  закреплена табличка с надписью «Я дома», вскоре Фернандо заметил самодельные ловушки на деревьях. В общем,  полчаса пешего пути, считая от машины, и пред взором полицейских предстало деревянное жилище, больше похожее на старый сарай. Из темного дверного проёма появился мужчина средних лет, с неаккуратно бритой головой и лицом, в военных штанах и полуботинках.

 «Зачем пришёл, Тозе?» – чуть заторможено и громковато сказал Гашпар.

«Привет, дарю  это тебе – Бентеш протянул моток верёвки с нацепленными крюками и карабинами – Помнишь, ты неделю назад сказал, что тебе больше надо?».

Гашпар помялся на месте, несколько раз согнув и разогнув в локте левую руку, затем резко изменился в лице и, с улыбкой до ушей, принял подарок.

  «А это мой друг Фернандо. Можно я спрошу тебя?»– не теряя времени начал главрук.

 «Я просил не приходить. Не люблю, если кто приходит», – Мужчина опять резко изменился в лице.

 «Если ты ответишь на мой вопрос, обещаю я сразу же уйду»

 «Когда приходят – я не один. Я ведь в одиночку выживаю среди дикой природы. Как я могу в одиночку выживать, если я не один?»

 «Один ответ и ты снова будешь в одиночку выживать»

 «Не ходи сюда больше!» – лысый мужик, подобно большому ребёнку, обиженно топнул ногой, переломав лежавшую палку.

«Ты жертвуешь для меня своим одиночеством. И я благодарен. Очень благодарен тебе».

Гашпар снова переменился в лице и, как-то не ловко, изобразил смущение «Вопрос».

«Ты не замечал этих людей? – Бентеш достал из внутреннего кармана пиджака фоторобот и фотографию пропавшей девушки и какого-то мужчины – В лесу может, за последние дня три? Или вообще когда-нибудь их видел?»

Мужчина, дёрнув головой, принял бумаги и пристально всмотрелся в них.

 «Красивая. Нет, не видел», – и протянул лист обратно.

«Пока. Успешного выживания», – Бентеш дал знак, чтоб Фернандо тоже попрощался, что он и сделал.

 Через 40 минут они на машине уже вернулись в черту города и к 8 утра прибыли к полицейскому департаменту.

 «Точно не хочешь, чтоб я тебя куда-нибудь подвёз?» – заботливо поинтересовался Бентеш.

 «Нет, очень благодарю. Я прогуляюсь до дома Азеведу. Хочу поговорить с Мануэлом», – откланялся Фернандо.

 Фернандо неспешно прогуливался по улочкам Орты, слегка волнительно перебирая воспоминания о Беатрис, о Мануэле и прогнозировал, куда может пойти разговор. Так он и добрёл до дома Азеведу. Стук в дверь. «Ну, сейчас начнётся» – пронеслось в голове у молодого офицера. С услужливым видом открыла дверь женщина в возрасте, жена Энрики, от которой стало понятно, что Мануэль уже в кафе.

В том доме белом

История была одна

В уме и сердце мы

Сходились радуясь,

Грешили расходясь.

И вновь смиряясь,

Напряженьем воли

Спасали угольки

Затухающей любви

Вот так поскудно

Выброшенной ныне.

Но терпело небо,

Давая новый шанс,

Мы, отрезвляясь,

Понимали, вместе,

И только вместе,

Мы сможем жить

Осмысленно и вечно.

И ликуя со слезами,

Решались не терять,

Единение сердец.

Как-будто молодея,

Как в первый раз,

Мы крепкой верой

Единой на двоих

За терпенье брались.

И так за разом раз,

Мы выковывали Нас.

 Недолго думая, офицер  принял приглашение войти на чашку кофе, и через минуту уже сидел за кухонным столом в ожидании ароматного капучино.

   «Ты давно приехал?» – живость Габриэлы Азеведу напоминала живость мужа.

  «Вчера утром. На самолёте прилетел»

  «А остановился где? В гостинице?»

  «Нет. Дома у главрука Бентеш» – Фернандо заметно оживился при запахе капучино поданного в большой чашке, с заботливо нарисованным пляжем, пальмой и парусником.

 «У этого трудоголика? Он уже успел тебя замучить?»

 «Что вы, с ним очень интересно. Он горит своей работой. Могу я спросить? Как поживает Мануэль?»

  «Мануэль до сих пор немного подавленный. Они с Беатрис разошлись месяц назад, он хороший мальчик, но немного авторитарный. Привык обо всём заботиться и думать за других. В баре у нас работают Энрики, двое из трёх наших сыновей и другие родственники. Все привыкли к субординации. И после отца, самые старшие они вдвоём. И на корабле, на котором ему очень нравится ходить в свободные дни, он первый помощник капитана. А Беатрис несколько свободно мыслящая. У него не получилось по достоинству оценить её стремлений к путешествиям и освещению мест и событий, да и других мелочей хватало. И их отношения дали трещину. А когда она приняла предложение работать в издательстве на материке, это было последней каплей. Он заявил, что не хочет переезжать надолго с острова и вести отношения на расстоянии, а она заявила, что и не собиралась ему этого предлагать. Не хороший, в общем, получился разговор».

 Ты всё бежишь куда-то,

 Я за тобой не поспеваю.

 Думал, мы вместе будем,

 А ты всё время не со мной.

 Останься, небо созерцая,

 Но ты улетаешь в небеса.

 «Когда она уехала? Он не пытался связаться с ней, извинится?»

 «Недели три назад. Нет, даже не собирается ни связываться, ни, уж тем более, извиняться. Мы ему предлагали. Считает, что он прав – с грустью подытожила Габриэла – Просто грустит и всё».

 Дальше разговор пошёл в сторону других событий и воспоминаний. Среди них множество забавных историй и положительных перемен. Например, два года назад старый фермер, на склонах неподалёку от посёлка Салау выращивающий апельсины и бананы, после переборки коробки на своём тракторе поехал на первой передаче задним ходом  и, с заклинившей коробкой, проехал от своих полей, через холм, до поселка, там проехал сквозь парочку участков сломав заборы, беседку и веранду, пока, наконец, не свалился в речку. Старый чудик не только напутал при сборке коробки, но и нещадно жал на педаль газа, думая, что давит на тормоз. Или, например, очередная реконструкция городской планировки, на этот раз реконструкция R. Canadas das Dutras и ряда других, примыкающих, улиц, и ещё одна перестройка  домов, за счет корпорации MV ,благодаря чему землетрясение в 5,6 балла, произошедшее чуть более года назад, принесло не большие разрушения.  Вообще у корпорации MV здесь на острове, расположены завод кондитерских изделий, мясокомбинат, научное предприятие мелкосерийных партий фармацевтики, а главное экспериментальная станция контроля вулканических процессов, предприятие по добыче серы и рения и электростанция, расположенные на вулканическом комплексе Капелу. Всё это подарило жителям острова безопасность от извержений, экономическое процветание, небывалый рост населения и эволюцию инфраструктуры. В общем, корпорация здесь знаменита и любима уже давно, лет 40 как.

      Пыль и грохот преисподних,

      Нам было не куда бежать

      Теряя кров, в страхе выживая,

      По родной земле метались,

      Как будто палубные крысы мы,

      Корабля идущего ко дну.

      Вот, с острова уводят быстро,

      Но впрок, от этого не легче,

      Дом наш, ведь, остался там же

      Там мы жили, там любили

       И не покладая рук трудились.

       Молились и хоронили там же,

       Встречали и провожали солнце…

   «Да, помню какого это было»– припоминала Габриэла –»Нам было так страшно. Когда последний раз в 58 году было извержение, мне было лет 7. Извержение Капелу продолжалось около года. Обошлось без погибших, но это было очень страшно, и не стало целых поселков, пол Орты также было разрушено. Некоторые уехали с острова.  И тогда, в 59-м году, прибыла команда исследователей из компании MV. Они совместно с правительством Португалии и архипелага устроили пресс-конференцию, на которой и сделали то громкое заявление – мы защитим вас от вулкана. Это тогда казалось невероятным. Но, через 5 лет пошли первые плоды исследований. Через последующие пять лет появились первые защитные сооружения. Ещё через 10 началось строительство станции контроля вулканических процессов».

  «Да, это было ликование. Припоминаю мне отец, бывало, стих читал. Был написан нашим дедом».

  Собравшись с духом, офицер Фернандо приехал на красивом и тихом автобусе с хромированными надписями «MV Small 5500 biogas» к кафе, это было уже к полудню и посетителей становилось меньше. Они с  Мануэлем сели за один столик. Мануэль выглядел обрадованным, но даже это не смогло полностью скрыть грусть и усталость у него на лице. Постаравшись, чтобы разговор как бы сам собой вышел на тему Беатрис, Азеведу рассказал, как он был влюблён в неё.

  Она озарила мою жизнь

  Небесным светом доброты.

  Я ожил сердцем и умом

  И тихо плыл в лучах любви,

  Отныне с нею разделяя

  Каждый миг, что был у нас.

  Она звала меня в долину,

  И приведя, смеялась как дитя,

  Думая, что показала мне