Текст книги "Гиперборейский Ключ"

Ночи потихоньку удлинялись. Поэтому для охоты за пришлыми тварями решили выходить на рассвете, стараясь вернуться задолго до наступления темноты. Кощеевы подданные каждое утро появлялись из цепляющегося за деревья тумана, и охотники делились на две команды. С каждой следовал один из леших и оборотней, непредсказуемая Росомаха блуждала по лесу в одиночестве, что, впрочем, не мешало ей при необходимости присоединиться к одной из групп. Так шло, пока крысолаки не изменили свое поведение. Теперь оборотни стали охотиться отдельно от людей, и, хотя эффективность их борьбы с тварями оказалась намного выше, чем у охотников-ламбушан, Басанов продолжал прочесывать окрестности лесных озер, но теперь уже несколькими группами по два человека или нелюдя.

Выходя на опушку перед хутором, Никита невольно остановился. Шедший сзади Стас удивленно присвистнул. Перед запертыми воротами стояла навороченная иномарка, и несколько человек с деловым видом пытались раскачать тяжелые створки. Их негромкие голоса с опушки разобрать было трудно.

Первым сориентировался участковый.

– Ты, Никита, понаблюдай отсюда – Ращупов показал на густой кустарник, отделявший лес от открытого пространства. – Я как представитель власти попробую разобраться, а ты подстрахуй с тыла. Мало ли что…

Басанов согласно кивнул и, стараясь казаться незаметным, прокрался к указанному месту. В последний момент ему в голову пришла здравая мысль, и он достал из потайного кармана ультразвуковой свисток. Затем прислушался к окружающему лесу и дунул изо всех сил. В том, что кто-нибудь из оборотней услышит недоступный для человеческого уха сигнал, он не сомневался. Еще перед выходом на охоту Рудольф, вручая боярину замысловатый на первый взгляд свисток, заметил, что в лесу эта штуковина действует лучше любого сигнального средства.

По-видимому, кроме оборотней способностями улавливать такие сигналы владели и полканы, и вилия, и, самое поганое, как минимум двое из приехавших на машине. Две коротко стриженные головы одновременно повернулись в сторону леса и уставились не на Стаса, который, не скрываясь, смело шел к воротам, а именно на кусты, где схоронился боярин. Почти сразу из-за забора всполошенно залаяла собака, закашляли полканы, а с другой стороны двора мелькнула пестрая шкура гигантской рыси.

Минутой позднее внимание приехавших людей полностью переключилось на участкового. Ращупов, как и подобает единственному в этой глуши, а значит, и наиглавнейшему представителю власти, повелительно поднял руку и подошел к машине. Никита видел, как он вежливо поздоровался с приезжими и, представившись, поинтересовался целью их визита. После короткого разговора и проверки документов нежданные визитеры столпились возле Стаса. Участковый, совершенно не стесняясь угрожающих взглядов, стал громким голосом перечислять противоправные действия, которые, по его мнению, совершили присутствующие. Монолог милиционера затягивался. Молодой боярин даже издали заметил, как недовольно кривятся незваные гости. Не дождавшись приглашения, он показался из укрытия и, небрежно закинув арбалет за спину, приблизился к машине.

Вблизи приезжие выглядели обычными бандитами. Короткие стрижки, отъевшиеся физиономии, наглые взгляды, стандартный кожаный, спортивного стиля прикид и развязное, на публику, поведение. Казалось, они копировали блатарей, но феня получалась какой-то корявой и слишком манерной, больше напоминавшей киношную пародию на крутых уголовников. По спокойному поведению участкового Никита понял, что тот знает большинство из них. Несмотря на численное превосходство пришлых, Ращупов вел себя уверенно.

– Итак, вы утверждаете, что приехали на хутор для решения коммерческих вопросов. – В голосе милиционера звучали ирония и некое презрение к мелким рэкетирам. – А также по поручению определенного лица собирались сделать заказ на оформление витрин офиса одной из коммерческих фирм?

Приезжие молчали, лишь один из них, вероятно лидер, утвердительно кивнул головою.

– Теперь, я надеюсь, мне кто-нибудь объяснит, почему без согласия хозяев вы пытались проникнуть внутрь частной территории? Вопрос ясен? – Участковый повысил голос.

– Ты, начальник, на нас туфту не гони. Мы никуда не заходили, а просто постучали в ворота, хозяина позвать. – Заплывшее жиром лицо главного «братка» изобразило негодование, но Никита заметил, что его маленькие свиные глазки забегали из стороны в сторону. – Мы люди законопослушные. У нас все по понятиям. И ничего такого у нас против художника нет. Да и представь, мы перлись сюда за полета километров по бездорожью, а теперь вертаться, так и не побазарив с хозяином этой халупы? Уж если нет его дома, то мы его и здесь, на улице, подождем. Ведь таким образом мы закон не нарушаем?

– Не нарушаете, – вынужденно констатировал Стас. – Но я вас предупреждаю об ответственности за противоправные действия.

– Вот и договорились. – Бандюган радостно блеснул золотой фиксой и скомандовал своим подручным: – Отдыхаем, братаны.

Делая вид, что кроме них здесь никого нет, братаны разлеглись на траве и дружно задымили сигаретами. Старший же демонстративно хлопнул дверкой машины и развалился на сиденье, при этом пробормотав в никуда:

– До свидания, участковый. У нас пикник, а у вас свои дела. Вместе они не складываются.

Никита вопросительно посмотрел на Стаса. Ситуация ему абсолютно не нравилась, но в настоящий момент превосходство не на их стороне. На то, что местные бандиты соберутся и уедут, рассчитывать было глупо. Во двор к Филиппу заходить он не рисковал, а вдруг следом ворвутся и незваные гости? Уходить якобы по своим делам? Но стоит лишь им скрыться за опушкой леса, как эти приблатненные кабаны попробуют еще раз проникнуть за ограду или по-простому протаранить ворота, а этого позволить нельзя ни в каком случае.

– Пошли посмотрим, кто дома есть. – Участковый подтолкнул Басанова к воротам. – Надо бы с хозяином поговорить.

Лежащие на траве бандиты на громко произнесенные слова милиционера, казалось, не обратили внимания, но Никита заметил, как старший из них пристально взглянул на Ращупова.

Вопреки опасениям, никто даже не шевельнулся, когда калитка, скрипнув, приоткрылась, пропуская ламбушан во двор.

Филипп торопливо запер щеколду и, пряча виноватый взгляд, прошептал:

– Принесла нелегкая. Как все не вовремя.

– Так ты объясни, что здесь происходит, – спросил Басанов. – Какого хрена эти отморозки к тебе заявились?

– Хотят мои картины забрать. Они уже раз приезжали, предлагали деньги. По тысяче баксов за каждый холст. Я отказал. Тогда они просто сделали так называемый заказ. Я пишу четыре картины определенной тематики и размеров к установленному ими, сроку. Если выполню, то оставят меня в покое, если нет, то меня, по их словам, ожидает множество неприятностей личного порядка. Я бы им и просто так нарисовал, но…

Художник настороженно посмотрел на Стаса. Басанов понял и успокоил его:

– При нем можно.

– Мне нельзя продавать или даже дарить свои картины. Аким Афанасьевич настрого запретил. Ну, после того случая с Вениамином.

– Ты хочешь сказать, что не рисуешь вообще? – удивился Никита. – Даже для себя?

– Почему? Малюю потихоньку.

– Так в чем проблема? – вмешался Стас. – Я что-то не пойму. Не хочешь продавать – не продавай, или ты пообещал что-то?

– Да нет. У меня есть что продать или выставить. Из старого. Но здесь… – Лицо художника приняло брезгливое выражение. – Они хотят определенный сюжет… Я для него термина не подберу. Сюрреализм, чертовщина или бред наркомана. Все очень напоминает росписи для черной мессы. Плюс четко обозначенные условия: стиль, краски, размеры полотен, конкретное размещение символов, очень напоминающих каббалистические знаки… Я еще не выжил из ума, чтобы рисовать такое. Потом не отмыться будет. Гигантская рысь в бесшумном прыжке перелетела через забор и тотчас скрылась в доме. Через окно послышался шум, и оба полкана, боязливо поджимая куцые хвосты, выскочили во двор. Один из них короткими ручками прижимал к груди краюху хлеба. Виновато зыркнув на замолкшего хозяина, он прошмыгнул в сараюшку с сеном, следом опрометью кинулся другой. Раздались сопение и чавканье. Из будки высунулась собачья морда, раздался короткий, но грозный рык, и на сеновале наступила тишина.

– Да чего мы здесь стоим? – спохватился хозяин хутора. – Пошли в дом, там и поговорим.

– Погоди. Сначала с этими любителями искусства разберемся.

Никита осторожно выглянул за калитку. Бандиты, столпившись у машины, вглядывались в опушку леса. На легкий скрип дверных петель они не обратили никакого внимания. Их занимало более интересное зрелище.

По дороге, ведущей из леса на хутор, возвращались остальные охотники. Чуть впереди чинно шествовали Рудольф и Мелисса. Оборотни, одетые в привычные кожаные шорты и короткие жилеты, не обращая никакого внимания на стоящий автомобиль и замерших возле него живыми статуями людей, неторопливо прошли до калитки, увлеченно беседуя вполголоса. Следом, отпуская шутки по поводу прошедшей охоты, прошли охотники. Все они игнорировали незваных гостей, как будто тех не существовало вообще.

Когда оборотни и охотники зашли за ограду хутора, Басанов в сопровождении участкового подошел к растерянным браткам.

– У вас тут что, большая деревенская тусовка? – Старший из бандитов напряженно улыбнулся и полез в машину, как это уже сделали его товарищи. – Тогда мы поехали.

– Постой, разговор есть. – Никита придержал его за рукав. – Отойдем в сторонку и объяснимся.

Широкая физиономия местного Капоне изобразила глубокий мыслительный процесс, но отходить от машины он не собирался. Братки с напряженным интересом смотрели на потуги своего шефа. Наконец он решился и, стараясь выдержать независимый и грозный вид, приблизился к Басанову и Ращупову.

– Значит так, гражданин Мяккоев Тойво Иванович, – сразу взял быка за рога участковый. – Мой вам совет: уезжайте отсюда как можно быстрее и больше никогда не возвращайтесь. Если же вас увидят на территории моего участка или, упаси боже, что-нибудь произойдет с проживающими на этом хуторе людьми, я вам со всей ответственностью заявляю: все то дерьмо, что накопилось за последний год в райотделе и ищет своего хозяина, повешу на вас. А там лет на шесть строгого режима как минимум. И ни один толковый адвокат не рискнет оспаривать эти сроки. Уяснили?

Лицо Стаса чуть заострилось, серые глаза жестко смотрели на собеседника, а рот кривился, выговаривая фразы. Никита впервые видел Ращупова за работой и в душе порадовался за то, что у них такой грозный участковый. Опешивший горожанин сперва тупо уставился на представителя местной власти, переваривая услышанное, но затем взял себя в руки, хотя Никита заметил, что это далось ему со значительным усилием.

– Послушай, как там тебя, старший лейтенант или еще кто, запретить ездить, где я хочу, ты не имеешь права. За твоего долбаного художника отвечать ни я, ни кто-либо из братвы не станем. Так что телегу на меня не кати. Мы сейчас уедем, но хочу тебя предупредить: к этому лоху, что прячется за забором и за вашими спинами, гости все равно приедут. Не сможет он все время отсиживаться в лесу, когда-нибудь все равно вылезет – хлеба купить или в аптеку наведаться. Уж очень серьезные люди к нему претензии имеют. А им ваши деревенские потуги по барабану. Не таких крутых ментов с потрохами хавали.

– Кто? – насторожился Басанов.

– А это, пацан, не твое дело. Не лезь в наши разборки. – Бандит покровительственно улыбнулся в лицо боярину. – Но если хочешь, я привет от тебя передам кому надо. Глядишь, и у тебя в городе трудности начнутся.

– Вот это ты зря. – Никита ощутил, как холодная злость начала наполнять грудь. – Я хозяин этих земель, и без моего слова никто отсюда не уедет. Не веришь, так попробуй. Но помни о том, что тебе сказал участковый. И передай привет своим покровителям. Если сможешь.

На этих словах он круто развернулся и направился к калитке. За ним молча пошел Стас. Бандит озлобленно и неразборчиво крикнул что-то вслед, но, поняв, что его не слышат, сел в машину, громко хлопнув дверью. Взревев двигателем, иномарка рванула по дороге, ведущей в сторону леса.

Охотники обступили вернувшихся во двор Никиту и Стаса. Сразу же посыпались вопросы о незваных гостях. Басанов, перемигнувшись с оборотнем и ободряюще улыбнувшись растерянному художнику, заметил вслух:

– Ребятки адресом ошиблись А если еще раз подъедут, то это уже их трудности. Я думаю, что они нас больше не побеспокоят. Во всяком случае, в течение нескольких дней. Или я не прав? Скажи, Рудольф.

Оборотень понимающе оскалился.

Мощный двигатель без труда выносил машину на крутые подъемы. Надежная подвеска гасила неровности лесной дороги, и езда через ламбушские чащобы представлялась делом несложным. Тойво Мяккоев все без всякого раздражения глядел в окно. На том, что дело не сладилось, он не зацикливался и, представив, как соберет всю местную братву для показательного наказания неуступчивого хуторянина, окончательно успокоился. В то, что неведомый ему благодетель, давший заказ на придурковатого художника, из-за нынешней неудачи станет серьезно напрягать, он не верил – слишком сильно заинтересован этот крутой перец в мазне деревенского самоучки. Если бы не охотники и та странная парочка то ли гостей хуторянина, то ли отдыхающих, с проклятым художником разобрались бы на месте, и даже мент с молодым деревенским паханом не смогли бы им помешать. Тойво чувствовал за собой силу, несопоставимую с этими мелкими деятелями районного масштаба, и причастность к ней наполняла его сердце уверенностью.

Длинный летний день незаметно клонился к вечеру. Было еще совсем светло, но часы, вмонтированные в приборный щиток, говорили о том, что им давно бы пора выехать на междугородную трассу и подъезжать к райцентру. Первым забеспокоился водитель. Притормозив на очередном повороте, он остановил автомобиль и растерянно посмотрел на очнувшегося от нехитрых бандитских размышлений Тойво.

– Слышишь, шеф, по-моему, мы по кругу ездим. Я помню это сломанное дерево, мы его уже проезжали раза два, но ведь ни одной развилки не было, гадом буду.

– Да ну? – Старший бандит с иронией посмотрел на смущенного водителя и четко определил позицию. – Разворачивай свою колымагу и ищи нужный поворот. Если до темноты не приедем домой, то я тебя на бабки поставлю. Каждый просроченный час – сто баксов. Усек?

Машина взревела мотором и, пройдя юзом по обочине, развернулась на узкой дороге, сбив при этом несколько молодых деревцов. Глубокие беззрачковые глаза с ненавистью посмотрели ей вслед. Спустя пару часов машина подкатила на то же место, только с другой стороны.

Водитель остановил двигатель и обреченно посмотрел на сидящего рядом Тойво. Бандит громко выругался и вылез из автомобиля. Следом, сдержанно переговариваясь, выползли остальные братки. Оглядываясь по сторонам, они разошлись по обочине и деловито запыхтели сигаретами. Это у них всегда получалось лучше всего. Единственным, кто за всю поездку ни разу не закурил, был представитель таинственного заказчика. Он вообще просто присутствовал. Не вступал в разговоры, не участвовал в разборках. Тойво посмотрел на его бесстрастное лицо, прикрытое большими солнцезащитными очками. Он чувствовал, что этот непонятный, а значит, опасный человек может усложнить отношения с теми, кто подписал бригаду на казавшееся несложным дело.

– Петро, а где карта, что нам заказчик подогнал? – Мяккоев сам удивился простому решению возникшей проблемы. – Сейчас сориентируемся на местности и двинем в нужную сторону.

– Без толку. – Представитель заказчика, до этого не произнесший за всю поездку ни слова, повернулся к Тойво и уточнил: – Карта-то – двухсотка, а это значит, что в одном сантиметре два километра умещается. Кругом сплошной лес, и кроме дорог, рек, населенных пунктов, никаких явных ориентиров нет. В лесу их просто не разглядеть, а что касаемо дороги, то сами убедились. Если бы мы смогли определиться по своему местоположению, то еще можно что-либо сделать, но в данной ситуации бесполезно. До утра нам не выбраться. Может, леший водит или еще какая-нибудь мразь. Обождать надо.

– Ты что, серьезно? – озаботился Мяккоев. – Сейчас потихоньку обратно по своим следам пойдем и вернемся к этому долбаному хутору. А там наверняка связь какая-нибудь имеется. Я антенну за забором разглядел.

– Ты уже обратно разворачивался. И куда приехали? То-то же. Говорю же вам, леший нас водит. Не скалься. На хуторе том тоже странностей много. Парочка, что в пляжных костюмах по лесу гуляла, еще те штучки. Оборотни они. И я б не хотел на ночь глядя оказаться с ними по соседству. Да и из-за забора звуки интересные раздавались. Такое я слышал только раз в жизни, и очень давно, но до сих пор неприятные ощущения помню. Если это те твари, о ком я думаю, то вообще надо сматываться быстро и далеко. Лучше здесь заночевать, а не на хуторе. Глядишь, в машине отсидимся.

Прислушивавшийся к разговору водитель удрученно хмыкнул и пробормотал про себя:

– Здешние места всегда считались погаными. Целая деревня колдунов у озера стоит. Из города редко кто сюда ездит.

– А почему ты об этом раньше не говорил? – зло спросил Тойво.

– Я пытался, и не раз. Да ведь никто и слушать меня не хотел. Вы ж там в городе – крутые, пальцы веером, ствол в кармане, баксы на пластиковой карте. Понтов выше крыши…

– Ты, деревня, не заговаривайся. – Бандит улыбнулся, но улыбка вышла кривой и неприятной. – Все вы, колхозники тупорылые, живете в прошлом веке и наверняка верите в направляющую силу компартии или в загробную жизнь.

– Вы не правы, Тойво Иванович, это ваше мироощущение бесконечно далеко от действительности. – Представитель заказчика снял солнцезащитные очки, вертикальные, во весь глаз зрачки пересекали ярко-розовые белки. – Поверьте мне, в мире много еще странного и необъяснимого. Не надо навязывать другим свое малограмотное и неразумное мировоззрение.

Представитель снова неторопливо надел очки и грустно улыбнулся бледными губами, обнажив два длинных тонких клыка. Затем окинул взглядом оцепеневшего бандита, повернулся к истово крестящемуся водителю и добавил:

– Я вас покину. У меня, к сожалению, не так уж много времени до встречи с шефом. А вам мой совет: не дергайтесь до рассвета, не зря говорят – утро вечера мудренее. И не надо делать никаких глупостей. В этом лесу хозяева не вы.

Приложив два пальца к виску, шутливо обозначая отдание воинской чести, представитель с разворота нырнул в придорожные кусты. Еще не обретший голос бандит, бешено вращая глазами, метнулся следом, выхватывая на ходу пистолет, но за узкой полоской кустарника никого не увидел.

– Зараза! – наконец прорвало его. – Кто скажет, куда эта дрянь делась? Порву гада! На портянки распластаю! Все ко мне! Найдите этого поганца! У-у, сволочь! Ищите сучонка этого красноглазого.

Солнце зацепилось за горизонт, удлинившиеся тени начали потихоньку густеть. Ближе к вечеру обнаглели комары и с отвратительным звоном пикировали на людей. Поиски красноглазого представителя заказчика результатов не дали. Тот как сквозь землю провалился. Не дождавшись дальнейших распоряжений от впавшего в задумчивое состояние босса, остальные бандиты собрали кучу валежника для костра. Ночевать в лесу не хотелось никому, но деваться некуда. С унылым видом все расселись возле машины и с тоской смотрели в темнеющий лес. Гнусное настроение усугублял водитель, рассказывавший различные фантастические истории из местной жизни. Слушавшие его братки недоверчиво похихикивали, но исподволь с опаской поглядывали по сторонам. Постепенно пришел в себя и Тойво. Стараясь укрепить пошатнувшийся авторитет, он активно включился в подготовку к ночевке и вскоре стал опять напоминать наглого рэкетира, умеющего «без проблем» потрошить безответных торговцев. Однако в его поведении все равно чувствовалась некоторая растерянность, переходящая в раздражение.

Ночь навалилась на импровизированный лагерь почти сразу. Только что было еще светло и спокойно, а тут тьма заполнила окружающий лес, упруго огибая большой костер на обочине дороги. Рассевшиеся у огня люди настороженно оглядывались по сторонам, но на расстоянии больше двух-трех метров было ничего не разглядеть. В утверждение водителя, что среди них находился настоящий вампир, вначале никто не поверил. Молчаливый представитель заказчика не увязывался с теми киношными монстрами, заполонившими кино– и телеэкраны. Да только его неестественное поведение и последующее исчезновение вкупе со сложившейся ситуацией навевали нездоровые мысли.

Отблески костра играли на лакированной обшивке автомобиля и лицах сидящих вокруг огня людей. Потрескивание угольков, мерный шелест листвы навевали сон, но спать никто не мог. Слишком много странного и малообъяснимого произошло минувшим днем. Безрезультатная поездка на отдаленный хутор, блуждание по лесным дорогам, а самое главное – странная личность представителя заказчика. Его отсутствие не тревожило, наоборот, радовало. Черт с ним, с заказчиком, зато жутковатого типа рядом нет. И что же за гад этот представитель? Может, в самом деле вампир? Или мутант какой? От таких мыслей голова шла кругом. Рассказывавшего местные страшилки водителя в конце концов отправили спать в машину, чтобы не смущал, но неспешный разговор о различных чудесах продолжался еще какое-то время, пока наконец не иссяк.

– Слышь, пацаны, – нарушил тишину один из братков, – а Руль-то, интересно, сам все понапридумывал или в самом деле за его базаром что-то есть?

– Да брехня это, – лениво ковыряя спичкой в зубах, ответил самый мордатый из них, по прозвищу Пачка.

– Конечно, брехня, – подтвердил скрипучий голос из-за машины.

– Это кто там? – подскочил от неожиданности Пачка.

– Да нет там никого. – Тонкий голосок донесся из чернеющего кустарника на другом краю дороги.

– Никого… никого… никого… – зазвучало эхом на разные лады со всех сторон.

Выхваченные пистолеты уставились в темноту, но к дороге никто не выходил.

– Со света уйти! К машине! – выкрикнул Тойво первое, что пришло ему в голову – И не стрелять.

Братки, настороженно зыркая по сторонам, ломанулись к стоящей надежной крепостью машине. В это же время Мяккоев схватил большой пук хвороста и бросил его в костер. Взметнувшееся пламя озарило все вокруг.

– Видите, никого нет.

– Нет… нет… нет… нет… – ответом на слова Тойво завыло из придорожных кустов.

Хлесткий выстрел разорвал ночную тишину, У Пачки не выдержали нервы. Выкрикивая матерные угрозы, бандит разрядил пистолет, как ему показалось, в шевелящийся темный клубок. Следом загрохотали остальные стволы. Проснувшийся от стрельбы водитель испуганно выкатился из салона и заполз под днище машины. Стараясь забиться как можно дальше от случайных пуль подельников, он ужом проскользнул в заросший густой травою кювет я облегченно приоткрыл глаза. Испуганный крик застыл в горле, так и не вырвавшись на волю. Безобразная мерзкая рожа щерилась безгубым ртом на расстоянии вытянутой руки. Желтые огоньки шевелились в бездонных глазницах. Не помня себя от ужаса, водитель бросился в кажущуюся спасительной чащобу и, не останавливаясь, припустил изо всех сил куда глаза глядят. Изредка пули пролетали рядом, с характерным звуком впиваясь в деревья, сшибая ветки и листву, но испуганный человек не обращал внимания на такую «мелочь». Увиденная рожа казалась во много раз опаснее и страшнее.

– Не стрелять! – завопил во всю глотку Тойво. – Не стрелять, придурки лагерные!

Но на его вопли никто не реагировал. Шум бегущего за дорогой по лесу неизвестного увлек всех в качестве реальной цели. Лишь израсходовав патроны, братки утихомирились.

Наступившая тишина окружила казавшийся островком безопасности костер. Бандиты непроизвольно подтянулись к освещенному месту, кто-то шарил в карманах в поисках оставшихся патронов, кто-то опасливо вглядывался в ночной лес и сжимал в руках ставшее бесполезным оружие.

– Вот дебилы. Какого черта стрельбу открыли? – Тойво со злостью опустил кулак на капот машины. – И как теперь стрелять будете? Из пальца?

– Зато отогнали, – без всякого огорчения бодро ответил Пачка.

– Кого?

– Да упырей поганых. Я сам слышал, как они от нас в лес ломились. Может, даже и завалили кого, но в темноту я сейчас не сунусь. Утром посмотрим. Ничего, шеф, до рассвета дотянем.

– Ты дурак или кроме своего носа ничего не видишь? – Тойво с раздражением посмотрел на подельников. – Да что с вас взять, вы только убогих бабок по рынкам гонять можете да пьяных втихаря обирать. До утра еще часа три-четыре куковать, не меньше, а патроны-то тю-тю. Так. Костер перетаскиваем поближе к машине, отсюда ни на шаг и не орать. Даже если что увидишь или услышишь. Кстати, а где наш водила?

– Здесь я, здесь, – послышался из-под машины сдавленный голос. – Что там у вас случилось?

– Все нормально. Ползи сюда – целее будешь.

– Если бы, – скрипнул тот же голос и противно хихикнул.

– Всем – тихо!

Выхватив из костра горящую ветку, Мяккоев подскочил к машине и сунул импровизированный факел между колес. Огонь осветил пустое пространство под днищем.

– Что за шутки? Эй, Руль, ты где? – с тоской позвал Тойво, понимая, что они остались без водителя.

На крики и призывы из леса никто не откликнулся, и, лишь убедившись в бесполезности таких попыток, люди притихли.

– Куда же он делся? – Чернявый браток, по прозвищу Бусурман, понизил голос до шепота.

– Сбежал, трус поганый. Стрельбу услышал и слинял. Да и черт с ним, искать не станем. Если случайно не подстрелили, то либо сам придет, либо без него уедем, – раздраженно ответил Пачка. – Глядишь, через неделю до дома дотопает. Он же местный. А нам, городским, только на колесах отсюда выбраться можно. Машина-то здесь. Главное – сами целы.

Костер почти прогорел, когда один из братков, выбрав корягу потолще, бросил ее в огонь. Упав на яркие угли, коряга громко взвизгнула и, раскидывая тлеющие головешки, часто перебирая дымящимися отростками, шустро поползла к лесу.

– Ах ты, блин! – Подскочивший от неожиданности Бусурман растерянно посмотрел на остатки костра. Красно-оранжевые угольки, пятнами рассеянные по траве, быстро темнели и гасли. Ночная тьма приблизилась вплотную.

– Ты чё, идиот, очумел? – У Пачки от испуга отвисла челюсть. – Ты чё с костром сделал? Дурила!

– Она сама… – Содрогаемый крупной дрожью, Бусурман прижался спиной к машине. – Она сама. Палка, живая палка. Вон туда поползла.

Происходящее Тойво абсолютно не нравилось. Его прагматичный ум отказывался принимать как реальность то, он видел и слышал за последние несколько часов. В то же время отрицать случившееся он не мог. «Вижу, но не верю», – такой подход его не устраивал, но что делать в такой ситуации, Мяккоев не знал. Инстинкт подсказывал, что надо прятаться или бежать. Бежать некуда. Значит…

– Так, братва, все в машину, – решил он затаиться за кажущимися прочными стенами автомобиля. – Дверки заблокировать изнутри.

Пачка и Бусурман в мгновение ока оказались на заднем сиденье, Тойво занял место водителя. Желание отъехать подальше от этого жуткого места пересиливало обуявший их страх. Рука привычно скользнула к замку зажигания, но пальцы схватили пустоту.

– Вот паскуда, – негромко выругался бандит.

– Что случилось, босс? – Черноволосая голова Бусурмана склонилась над плечом Мяккоева.

– Ключи. Этот гад ключи унес.

– Ерунда. – успокоил Пачка. – Как рассветет, соединим напрямую. Там делов-то на пять минут.

– А сейчас?

– А сейчас я, как ежик в тумане, ни хрена не вижу. И к тому же надо наружу вылезать, кое-что под капотом переставить. А я не полезу. Если есть желающие, то – прошу.

В наступившей тишине Тойво демонстративно поднес часы к самым глазам:

– До рассвета чуть больше двух часов. Глядишь,выдюжим.

Куря сигарету за сигаретой, сидящие в машине люди не сомкнули глаз. Зловещий волчий вой, громкое гуканье и жадное чавканье, глумливый женский смех доносились то с одной, то с другой стороны. Чьи-то громкие шаги несколько раз слышались совсем рядом, но, сколько люди ни крутили головами, да так ничего не увидели. Пару раз Мяккоеву показалось, что прямо перед машиной стоит высокая обнаженная женщина и призывно машет руками, маня к себе. Но стоило ему хоть на миг отвлечься, как смутный силуэт исчезал во тьме. Что видели глазеющие по сторонам подельники, он не спрашивал, но приглушенные возгласы и ругань периодически доносились из-за спины.

Приближение утра придало сил. Уже можно было разглядеть ближайшие деревья, полоска неба на горизонте начала бледнеть. Надежда на благополучный исход радостно грела сердце бандита. Тойво потянулся, насколько позволял салон автомобиля, и собрался приоткрыть боковое окно, как со звонким шлепком на лобовое стекло перед ним упала громадная коричневая жаба. Таких он еще не видел. Она была размером с милицейскую фуражку, если не крупнее.

Жаба, медленно скользя брюхом, сползла на капот, оставляя за собою мокрый мутный след. Тотчас же еще одна такая же тварь, по размеру не уступающая первой, шмякнулась напротив пассажирского места. Мутная слизь растеклась по лобовому стеклу, делая передний обзор практически невозможным. Неуклюже перебирая короткими лапками и шоркая толстыми брюхами по гладкому капоту, невесть откуда взявшиеся земноводные развернулись и, подняв усеянные ядовитыми бородавками головы, уставились в замерших в салоне людей.

– Это что за гадость? – первым подал голос Пачка.

– Как что? – делано изумился пришедший в себя Бусурман. – Это ваши упыри и есть.

– Заглохни, плесень, – окрысился Пачка.

– Да я пошутил. Надо же настроение поднять, – изобразив глупое выражение лица, немедленно оправдался Бусурман.

– Тихо. Хавальники заткнули! – прикрикнул Мяккоев. Не хватало еще ссор на тонущем корабле. – Если хотите вернуться домой живыми и здоровыми, сидите тихо и не рыпайтесь.

Солнце еще не появилось, но вся окружающая местность просматривалась достаточно, чтобы можно было оценить обстановку снаружи. Не поворачиваясь к подельникам, Тойво шепотом приказал им сидеть и осторожно приоткрыл дверку. Утреннюю тишину наполняли шелест листьев, крики лесных птиц, жужжание насекомых и другие привычные звуки. Серо-голубое небо, клочья тумана, висящие на ветвях раскидистых деревьев, – все создавало ощущение спокойствия и безопасности… до того момента, пока он не оглянулся.

Здоровенный светло-серый волк стоял в нескольких метрах от автомобиля, в упор уставившись пронзительными желтыми глазами на замершего человека. Едва Тойво поднял ногу, чтобы шмыгнуть назад, в надежное, как ему казалось, нутро автомобиля, зверь угрожающе задрал верхнюю губу. Ослепительно сверкнули острые, с полпальца длиной клыки.