Текст книги "Христианская демократия в России"

– отчуждение в пользу народа удельных и монастырских земель за вознаграждение, определяемое законодательными учреждениями;

– преобразование России в Союз автономных областей под наименованием Соединенные Штаты Российской Республики; объединение всех государств в один «Всемирный Союз государств»;

– отделение церкви от государства; равенство всех религиозных общин, церквей и исповеданий перед законом, а также и вневероисповедного состояния;

– полная свобода религиозной проповеди;

– пересоздание церкви на началах Евангелия по образу церкви времени Христа и Его апостолов, описанной в Новом Завете;

– упразднение иерархии и восстановление равенства всех членов церкви; в церкви могут быть только служители, свободно избираемые и поставляемые церковью из достойных лиц;

– введение в богослужение народного языка вместо малопонятных языков; активное участие в богослужении членов церкви.

Программные установки партии «Воскресение»[29]29
  Полный текст см.: Утренняя звезда. 1917. № 1. С. 7.


[Закрыть], впервые в России назвавшей себя «христианско‑демократической», показывают, что И. Проханов пытался учитывать современные российские условия: социальную напряженность и падение авторитета Российской православной церкви. Основные положения данной программы касались социальной справедливости и были не только тесно связаны с идеей реформации религиозной жизни, но прямо из этой идеи вытекали.

В том же, 1917, году Проханов основал газету «Утренняя звезда» «для выражения евангельской точки зрения на религиозные, политические, общественные, экономические, научные и литературные вопросы». Программу «Воскресения» он комментирует так: «Все пункты религиозной программы[30]30
  Обратим внимание на то, что Проханов называет программу не «политической», а «религиозной».


[Закрыть] могут быть осуществлены только частью законодательным путем, но главным образом при посредстве свободного религиозного творчества, путем убеждения и вдохновенного слова проповеди»[31]31
  Утренняя звезда. 1917. № 1. С. 8.


[Закрыть].

Официальная церковь опасалась новых идей, но принципы «социальной евангелизации» находили отклик в интеллектуальном слое православной общественности. Закрепощенность Православной церкви государством, которое понуждало ее к выполнению порой полицейских функций, церковный бюрократизм и сервилизм по отношению к власти провоцировали в православной мыслящей среде стремление к религиозной реформации. Между официальными представителями церкви и обществом росла стена непонимания. Русский философ С. Н. Булгаков (1871–1944), совершивший эволюцию от марксизма к христианству, знавший и церковь, и освободительное движение, считал необходимым вести одновременную борьбу как с пороками внутри церкви, так и с безрелигиозностью революционеров. В 1905 году он основал партию «Союз христианской политики», программа которой сформулирована в его статье «Неотложная задача» (1905).

Булгаков считает, что социалистическая идея преследует благородные цели установления социальной справедливости, но невозможность ее реализации заключается в том, что она базируется на философской почве атеистического гуманизма, на «религии человечества, но без Бога и против Бога»[32]32
  Булгаков С.Н. Неотложная задача (О Союзе христианской политики) // Булгаков С. Н. Христианский социализм. Новосибирск: Наука, 1991. С. 6.


[Закрыть]. Государственную церковь, равнодушную к социальному злу и отталкивающую тем самым народ от христианства, Булгаков обвиняет в распространении безбожия. Он видит задачу христианской политики в христианизации социалистических идей: «христианин не может и не должен быть индифферентен к задачам политики и общественности, выдвигаемым современностью»[33]33
  Там же. С. 31.


[Закрыть]. Определяющее направление христианской политике дают заповеди Христа. Учение о Богосыновстве, говорит автор «Неотложной задачи», утверждает абсолютное достоинство человеческой личности как образа Божьего. Он подчеркивает, что «непоколебимые основы всякого освободительного движения – идеал свободы личности»[34]34
  Там же. С. 32.


[Закрыть]. Однако укоренению нравственной основы в освободительном движении мешает поврежденность человеческой природы, следовательно, с исправления этой природы и следует начинать.

Авторитарному государственному устройству Булгаков противопоставляет «свободный союз самоуправляющихся общин» и видит идеальное будущее устройство мира в организации «Всемирных Соединенных Штатов». Спустя двенадцать лет эту идею почти слово в слово повторит И. С. Проханов в программе партии «Воскресение». Христовы заповеди одеть и накормить нуждающегося в настоящее время, по мнению Булгакова, можно выполнить только «посредством сложной социальной техники»[35]35
  Там же. С. 36.


[Закрыть]. Он добавляет: «Все это совестно и скучно говорить и доказывать, и было бы совершенно излишне на Западе и в Америке, где движение так называемого христианского социализма давно не новость, но, к сожалению, приходится у нас»[36]36
  Там же. С. 37.


[Закрыть]. Здесь автор прямо указывает интеллектуальный источник создаваемого им Союза христианской политики.

Союз христианской политики не обрел организационной формы и вошел в историю только как памятник философской мысли. Во II Государственную думу Булгаков баллотировался как беспартийный кандидат, был избран от Орловщины и стал одним из деятельных депутатов. Позже С. Н. Булгаков вовсе откажется от идеи христианского партийного строительства, бросив в 1917 году знаменитую фразу: «Нередко высказывается пожелание о том, чтобы у нас возникла самостоятельная партия христианских социалистов. Однако едва ли можно разделить это пожелание. Пусть социалисты делаются христианами, а через то христианизируется и их социализм, но выступать с проповедью особой партии христианского социализма – это значит принижать вселенские глаголы христианства»[37]37
  Булгаков С. Н. Христианский социализм. Новосибирск: Наука, 1991. С. 228.


[Закрыть]. Но и здесь Булгаков, которого по праву можно назвать одним из предтечей современной русской христианской демократии, остается верным идее социальной евангелизации.

Глава 3
Неформальное религиозное движение в СССР

Возникновение Советского государства прервало национальное, религиозное и общественное развитие России. Религиозные организации, официальное существование которых допускала власть, были заняты проблемой выживания и не пытались ставить перед собой социальных задач, за исключением короткого «золотого десятилетия» протестантских церквей, которые в 1920‑х годах получили некоторые послабления[38]38
  А. И. Клибанов подробно описывает в своей работе «История религиозного сектантства в России» создание протестантских трудовых коммун, освобождение членов протестантских церквей от службы в армии и прочие льготы. Автор поясняет, что какое‑то время русские сектанты рассматривались большевиками как союзники в борьбе с Православной церковью – носительницей самодержавных идей.


[Закрыть]. Подпольные христианские движения (катакомбные церкви), возникавшие в СССР, были чрезвычайно политизированы, но эта политизация носила антиэтатистский, антисоветский характер. Их участники героически отстаивали свои религиозные права, иные же социальные составляющие в этих движениях не присутствовали. Однако следует отметить, что в противостоянии коммунистам христианские политики перестроечного периода ощущали себя продолжателями дела именно этих православных катакомбных, протестантских инициативных и иных движений.

Неформальные христианские общественные образования советского периода не имели жестких структурных форм. Они представляли собой собрание личностей, объединенных идеями христианства, свободы и антикоммунизма. Появление христианско-демократических партий правомерно рассматривать как продолжение этого маргинального «христианско-антисоветского» ряда. Лишь однажды при Советской власти была сделана попытка создать оригинальную политическую концепцию христианско‑социального характера. Она принадлежала Всероссийскому социал-христианскому союзу освобождения народа (ВСХСОН), возникшему в Ленинграде в начале 1960‑х годов.

В феврале 1964 года несколько выпускников Ленинградского университета: Игорь Огурцов, Евгений Вагин, Михаил Садо и другие – создали подпольную организацию, целью которой было изменение существующего строя путем вооруженного государственного переворота. Если исключить романтический призыв к свержению коммунистического режима, идеологические установки ВСХСОН почти совпадали с позициями христианской демократии: «Идет духовная борьба за личность… и, хотя христианская религия не связана ни с какой временной социальной структурой, ее этические принципы могут и должны быть воплощены в экономической и в политической практике… Высшей и абсолютной ценностью христианская религия признает каждую человеческую личность… Социал-христианская государственная доктрина рассматривает как безусловное зло такую организацию власти, при которой она является призом соперничающих политических партий»[39]39
  См.: Программа ВСХСОН. Самиздат. Архив Института гуманитарно-политических исследований (ИГПИ). Москва.


[Закрыть].

Создатели ВСХСОН попытались поставить в центр политической системы личность и требовали независимости гражданина от государства через владение земельной и иной частной собственностью. Свободная творческая личность возводилась в силу, способную менять общество вокруг себя. Особенное значение ВСХСОН предавал Православной церкви как хранительнице христианской нравственности. Помимо законодательной, исполнительной и судебной власти предлагалось ввести некий орган «блюстительной власти» в форме Верховного Собора, который был бы лишен всех административных функций, давал бы нравственную оценку действиям всех ветвей и даже располагал правом вето в случаях, когда действия властей противоречат этическим нормам. Православная церковь должна была играть в Верховном Соборе ведущую роль.

Руководитель ВСХСОН Игорь Огурцов и его единомышленники были арестованы, приговорены к длительному тюремному заключению[40]40
  См.: Эллис Д. Русская православная церковь. Лондон, 1990. 308 с.


[Закрыть], и их теоретические работы долгое время оставались известными лишь очень узкому кругу лиц, включая А. И. Огородникова, ставшего впоследствии создателем первого в России Христианско‑демократического союза.

В первой половине 1970‑х годов в Москве и Ленинграде начали появляться неформальные христианские объединения, за которыми закрепилось название «семинары». Их появлению способствовал рост общего интереса к этой тематике. Первый Религиозно-философский семинар был основан А. И. Огородниковым. Религиозные мотивы начали звучать в «деревенских» рассказах Абрамова и Шукшина, в произведениях Глазунова; пробуждался интерес к иконописи, религиозной философии, мистике; молодежь увлекалась рок‑оперой «Иисус Христос – супер-звезда» и так далее.

Поначалу семинары ставили своей целью религиозное самообразование в условиях цензуры, но постепенно происходила их политизация. Православная церковь рассматривалась как альтернатива атеистической власти, а антигосударственная тема если и не приобретала, как у катакомбников, статус идеи религиозной (власть Антихриста), то, во всяком случае, занимала одно из центральных мест. Определить точное количество «семинаров» станет возможно только после открытия некоторых государственных архивов, но в конце 1970‑х годов автор и сам участвовал в работе подпольного религиозного семинара и был знаком с деятельностью не менее десяти подобных групп. Одни из них занимались изданием религиозной и философской литературы[41]41
  Журналы Александра Огородникова «Община», Татьяны Горичевой «Мария», Зои Крахмальниковой «Надежда», Леонида Бородина «Московский сборник», Владимира Осипова «Вече» и др.


[Закрыть], другие пытались основывать религиозные коммуны в глухих заброшенных деревнях,[42]42
  Подобную идею пытался осуществить в 1978–1980 годах известный церковный историк Лев Регельсон.


[Закрыть] третьи включались в правозащитную деятельность[43]43
  В декабре 1976 года по инициативе свящ. Глеба Якунина, иеродьякона Варсонофия (Хайбулина) и Виктора Капитанчука был создан «Христианский комитет защиты прав верующих в СССР».


[Закрыть]. Важной особенностью этих объединений являлась их дистанцированность от официальной церкви. Их члены неосознанно вели «двойную жизнь». Вся сакральная, евхаристическая жизнь протекала в Церкви, от которой они себя не отделяли, но их организационно‑общественные интересы воплощались вне церковной ограды.

Следует отметить, что идеологически религиозные диссиденты не составляли однородную массу. Уже тогда они делились на «западников» и «патриотов». Западники видели будущее России в копировании демократических политических систем, развившихся в Европе, а в православии – представительство единой христианской цивилизации, противостоящей всем формам ксенофобии. Диссидент Михаил Агурский утверждал, что православие есть «наиболее мощная преграда на пути расизма и неофашизма, вновь надвигающихся на людей»[44]44
  Агурский М. Усиление неофашистской опасности в Советском Союзе. Самиздат. Около 1974 г. Цит. по: Эллис Д. Русская православная церковь. Лондон. 1990. С. 29.


[Закрыть]. Патриоты видели свои корни в славянофильстве и считали, что Запад подвержен прогрессирующей секуляризации, а спасение России заключается в возвращении к традиционной культуре и религии. Из известных имен к западникам относились священник Глеб Якунин, священник Николай Эшлиман, священник Александр Мень, Анатолий Краснов‑Левитин, Михаил Агурский, Лев Регельсон. К патриотам – священник Дмитрий Дудко, Владимир Осипов, Геннадий Шиманов, Феликс Карелин, Леонид Бородин. В те же годы родилась идея «христианизировать» коммунистов. Владимир Осипов критиковал ВСХСОН за призыв к насильственному государственному перевороту и утверждал, что «единственный возможный путь борьбы – это убедить руководителей партии (КПСС. – А. Щ.), используя энергичные призывы, быть более терпимыми и гуманными»[45]45
  Осипов В. Пять возражений Сахарову. Самиздат. 1974 г., апрель. Цит. по: Эллис Д. Русская православная церковь. Лондон. 1990. С. 26.


[Закрыть]. Идеологическое противостояние западников и патриотов отразится в дальнейшем и на партийном строительстве русской христианской демократии.

Религиозное диссидентство объединяло людей разных философских и идеологических установок, но по существу, несмотря на политическую активность, они не являлись движениями партийными. Ни религиозные правозащитники, ни тем более участники религиозных семинаров не ставили своей целью политическое вмешательство в государственную жизнь. Они требовали лишь соблюдения существующего законодательства, максимум – его демократизации. Неформальное религиозное движение 1970‑х и 1980‑х годов можно охарактеризовать как период формирования самостоятельного, независимого от церковных и государственных структур слоя христиан, склонных к социальной активности.

Непосредственно появлению христианских демократических партий предшествовало движение «Церковь и перестройка», созданное священником Глебом Якуниным в декабре 1988 года. В инициативную группу «Церкви и перестройки» входили люди, сыгравшие в 1990‑е годы заметную роль в церковной или политической жизни России: священники Глеб Якунин, Николай Гайнов, Георгий Эдельштейн, Александр Борисов и Олег Стеняев, а также Виктор Аксючиц, Глеб Анищенко, Валерий Борщев, Андрей Бессмертный и другие. Многие из них впоследствии стали депутатами законодательных органов разных уровней.

Движение «Церковь и перестройка» ставило перед собой конкретную задачу освобождения Русской православной церкви от последствий коммунистического периода русской истории: законодательной дискриминации, бесправности, внутреннего разложения, конформизма. Многие положения Движения позднее повторились в документах Всеправославного молодежного движения и в программных установках Православных братств, созданных по инициативе РПЦ МП: миссионерская деятельность, работа с молодежью, оживление внутриприходской жизни, борьба за открытие храмов, благотворительность, сбор материалов о новомучениках, восстановление традиций христианской культуры, создание сети христианских кооперативов. Движение «Церковь и перестройка» призывало христиан к социальной активности. В заявлении для прессы[46]46
  11 декабря 1988 года. Собрание автора.


[Закрыть] его инициаторы писали, что разложение Церкви «бумерангом вернулось к государству, которое нуждается сегодня в помощи Церкви… Необходимо единение всех сил Церкви, способных к конструктивному, созидательному действию. Настал благоприятный момент, когда такое единение может воплотиться в христианское церковное движение в поддержку целей и задач, которые ставит перестройка в нашей стране»[47]47
  Архив ИГПИ.


[Закрыть]. На ноябрьской конференции 1989 года Движение отказалось от узко православной ориентации и пригласило к сотрудничеству другие христианские конфессии. Это был прямой шаг в сторону христианско‑демократического понимания христианского служения. Движение «Церковь и перестройка» просуществовало до 1989 года, исчезнув с появлением христианско-демократических партий. Позже часть его участников с головой окунулась в политику, другая же навсегда отошла от нее, посвятив себя сугубо церковному деланию.

Горбачевская перестройка и либерализация советского общества во второй половине 1980‑х годов создали необходимые предпосылки для появления политизированных общественных объединений, своеобразных «протопартий», лидеры которых впервые открыто стали заявлять о своей готовности формировать легальные политические структуры и бороться за власть. Этому способствовали практически открытая пресса, отсутствие страха за личную свободу после освобождения в 1986–1987 годах политзаключенных и, главное, надвигающиеся первые свободные выборы.

Социально активные члены общества столкнулись со сложной задачей формулирования политических программ. Новым лидерам приходилось изучать политические документы европейских или американских партий. Этот процесс затронул и христианско-демократические новообразования. Основой для них служили программные принципы Христианско‑демократического союза Германии, который к тому времени достиг больших политических успехов и, под руководством Гельмута Коля, являлся правящей партией.

Программу германского ХДС[48]48
  Grundsatzprogramm der Christlich Demokratischen Union Deutchlands. – Bonn: CDU. 1978.


[Закрыть] можно рассматривать в качестве образцового документа, в котором излагаются основные принципы современной европейской христианской демократии. Перескажем ее основные теоретические положения:

Политика ХДС основывается на христианском понимании роли человека и его ответственности перед Богом.

Из христианской веры нельзя вывести определенной политической программы, но христианское понимание человека дает этическую основу для формирования ответственной политики.

ХДС открыт для человека любого вероисповедания, если он защищает человеческое достоинство и принципы ХДС.

Духовные и политические истоки ХДС уходят в социальную этику христианских церквей и в либеральную традицию Просвещения.

ХДС берет на себя обязательство хранить христианские ценностные основы свободной демократии. Это положение принципиально отличало ХДС от партий социалистического, националистического и либерального направлений. Основные ценности политики ХДС: свобода, солидарность, справедливость.

Задача политики заключается в устранении социальной несправедливости и защите свободы отдельного человека. Личная собственность увеличивает степень свободы.

Солидарность есть выражение социальной природы человека и вытекает из евангельского требования любви к ближнему.

Справедливость есть дарованное Богом равенство всех людей. Абсолютная справедливость недостижима из‑за несовершенства человека, но ХДС прилагает максимальные усилия для достижения большей справедливости.

ХДС отстаивает социально ориентированную рыночную экономику.

Технический прогресс помогает удовлетворять социальные потребности, и человек, ответственный за сохранение Божьего Творения, обязан управлять техническим прогрессом, предотвращая экологическую катастрофу.

Такова идеологическая основа современного русского христианского демократического движения. Теперь перейдем к рассмотрению его теоретических текстов и практических действий.

Глава 4
Поиск ценностных приоритетов в политике («западники»)

Процесс политизации религии в постперестроечный период затронул большую часть республик Советского Союза. Христианские партии, возникали и исчезали на Украине, в Белоруссии, Грузии, Армении и других государствах. Но первая легальная христианско-демократическая партия на постсоветском пространстве появилась в августе 1989 года в России.

Она была создана в Москве усилиями известного религиозного правозащитника, бывшего политического заключенного, редактора самиздатского журнала «Бюллетень христианской общественности» (БХО)[49]49
  Издавался в Москве в 1986–1989 гг. В журнале публиковались материалы о положении религиозных организаций в СССР.


[Закрыть] Александра Огородникова и получила название Христианско-демократический союз России (ХДСР). 4–7 августа 1989 года Учредительная конференция декларировала создание ХДСР и приняла два документа: «Основные принципы ХДС России» и «Обращение к христианам России».

«Основные принципы» включали в себя шесть пунктов. Процитируем некоторые:

«1. ХДС России – политическая организация, опирающаяся в своей деятельности на мировоззренческий и нравственно-этический фундамент, заложенный в Евангелии, данном Господом нашим Иисусом Христом. Во главе политики ХДС России стоит человек. Мы обращаемся к достоинству человека, его свободе и суверенитету личности как Образу и Подобию Божию…

2. ХДС России ставит своей целью духовное возрождение России, выражение интересов христиан независимо от их конфессий, защиту их образа жизни и гражданских прав, построение правового демократического государства, исходя из принципов христианской демократии, что включает в себя:

– …равноправие всех идеологий, кроме призывающих к насилию;

– парламентскую демократию, многопартийную систему;

– обеспечение прав наций на самоопределение, включая отделение и создание суверенной парламентской России;

– в соответствии с Божественным принципом многообразия мира создание многоукладной рыночной экономики;

– отказ от насильственной идеологизации как основополагающий принцип внешней политики…

3. ХДСР безоговорочно отрицает насильственные методы политической борьбы.

4. [развивать] сотрудничество со всеми христианскими и демократическими силами… используя в своей деятельности опыт мирового христианско-демократического движения, воплощенный Интернационалом Христианской Демократии»[50]50
  Христианско-демократический союз России: Сборник документов. London: Overseas Publication Interchange Ltd., 1990. С. 7.


[Закрыть].

Как видно из процитированного документа, первая христианско‑демократическая партия сразу заявила о себе как о твердой последовательнице западной традиции христианской демократии, опирающейся на международный опыт. «Основные принципы» скрупулезно пересказывают классические положения европейского христианско‑демократического движения. Ориентация на Запад, без малейшей попытки учесть специфическую российскую ситуацию, объясняется, с одной стороны, молодостью организации, а с другой – общеполитической ситуацией, в которой оказалась Россия в 1989 году. КПСС еще находилась у власти, и ХДСР, опасаясь преследований, прибегал к традиционной диссидентской практике: стремился заручиться поддержкой Интернационала христианской демократии (ИХД) – влиятельной международной организации с центром в Брюсселе, объединяющей большинство национальных христианско-демократических партий и союзов. Надо сказать, что малочисленность, структурная и идеологическая неразвитость не помешали ХДСР довольно быстро завоевать известность на Западе. В сентябре 1989 года ХДСР был принят в члены ИХД, что заметно укрепило его политическое положение.

Второй документ – «Обращение к гражданам России»[51]51
  Там же. С. 9.


[Закрыть] – был написан в патетических выражениях («улицы городов заливает волна уголовного хаоса»), констатировал бедственное положение граждан страны и призывал всех христиан немедленно вступать в ряды ХДС. Документ носил агитационный характер, и мы бы не остановились на нем, если бы в наш архив не попал его проект, который, хотя и не является партийным документом, позволяет судить о подводных течениях в организации[52]52
  Нам не удалось установить авторство, но предположительно проект обращения написан членом ХДСР Виктором Роттом.


[Закрыть]. Вот некоторые тезисы проекта «Обращения к гражданам России»[53]53
  «Обращение к христианам России» (проект). Архив ХДСР. Не опубликован. Собрание автора.


[Закрыть]:

«Христиане должны сделать все возможное для спасения отечества. Мы являемся хранителями бесценного духовного наследия – высокой моральной культуры и глубочайшей философии. Мы сохранили веру и совесть народа…

Участвуйте в выборах в местные Советы… там, где граничите с населением других исповеданий, объединяйте усилия, выступайте на выборах как Демократический блок верующих.

Примем грехи мира на себя…»

Восторженно-мистическое понимание своей миссии и ощущение избранности не соответствуют рационалистическому отношению к политике западных христианских демократов. Призыв принять на себя грехи мира более характерен для религиозной организации, нежели для политической. Можно предположить, что в партии существовало разномыслие и различия в понимании ее роли в общественной жизни.

Организационное оформление ХДСР было завершено 9–10 сентября 1989 года на Второй конференции ХДСР. Был избран Политический Совет и принят устав партии. Вот как описывали происходящее сами участники:

«Конференция избрала единодушным волеизъявлением без голосования (Виталий Савицкий заявил, что “безнравственно голосовать в данном случае”) Председателем ХДС России А. Огородникова. Он предложил трех заместителей, которые были утверждены конференцией: первый заместитель Председателя ХДС по идеологии христианской демократии – Виталий Савицкий; второй заместитель Председателя ХДС по просвещению – священник Валерий Лапковский, третий заместитель Председателя ХДС по печати – Александр Чуев»[54]54
  Христианско-демократический союз России… С. 25.


[Закрыть].

Обратим внимание на то, что лидер ХДСР Александр Огородников был избран без голосования «единодушным волеизъявлением». Так же без голосования были утверждены его заместители. Пренебрежение демократической процедурой выборов противоречило духу «Основных принципов» ХДСР. Утвержденный устав еще менее им соответствовал. Председатель получал право вето на все коллегиальные решения, подчеркивалась обязательность решений выборных органов для всех членов партии, а порядок выборов руководящих органов не оговаривался. Устав не определял, каким образом проводятся выборы: тайным или открытым голосованием. Партия управлялась из одного центра, ее региональные организации строго подчинялись Политсовету. Руководство ХДС не имело опыта партийного строительства, и влияние демократического централизма, практикуемого в компартии и комсомоле, сказалось на уставе. Принцип автономии региональных структур, практикуемый западными ХДС, не применялся. Это свидетельствовало о существовании внутрипартийных конфликтов и попытках укрепить партийную дисциплину за счет жесткого руководства. Да и другие положения устава противоречили «Основным принципам», взятым из западной традиции. В частности, устав гласил, что «членом ХДСР может являться любой человек, исповедующий Иисуса Христа как Господа и Спасителя нашего», то есть только христианин, в то время как по уставам западных христианско‑демократических союзов их членом может стать человек любого вероисповедания и даже атеист, разделяющий принципы христианской демократии. Более того, «за нарушение основных Евангельских заповедей член ХДС может быть исключен»[55]55
  Там же. С. 32.


[Закрыть], подчеркивали российские христианские демократы. В этой фразе выражено стремление привести нравственную сторону внутрипартийной жизни христианской партии в соответствие с принципами евангельской морали. В русской христианской демократии это была первая и последняя попытка подобного рода.

В дальнейшем и устав и программа ХДСР изменялись, но уже первые шаги свидетельствуют, что христианские демократы не могли органично и быстро впитать принципы западной христианской демократии, которые они слепо копировали в своих документах. Эти принципы не вписывались в российскую действительность, их интеллектуальная и психологическая адаптация требовала времени.

К осени 1990 года была подготовлена новая программа из восьми разделов, посвященных правам человека, свободе совести, национальному вопросу, государственному устройству и т. д. Этот достаточно развернутый документ вновь подчеркивал приверженность ХДСР западным христианско-демократическим принципам:

«ХДСР выступает за утверждение принципов и политических навыков западноевропейского демократического движения – эволюционный путь развития, персонализм, плюрализм и т. д.». Появляется и новая деталь: «ХДСР объединяет верующих всех конфессий, а также не имущих дара веры, но признающих основные христианские ценности»[56]56
  См.: Вестник христианской демократии. 1990. № 17.


[Закрыть].

Таким образом, новая редакция программы обращалась к европейскому пониманию христианской демократии. К концу 1991 года ХДСР выработал и новый устав, отказавшись от элементов демократического централизма в управлении и оговорив автономию региональных отделений, с сохранением, однако, права вето для председателя, который теперь уже выбирался голосованием. К середине 1990‑х годов ХДСР представлял собой небольшую партию, и ее программные документы соответствовали европейской христианско‑демократической традиции. ХДСР только приступал к практической политике, не имел опыта, не проводил социологического анализа электората. Он предполагал опереться на всех христиан СССР, не учитывая конфессиональных противоречий, которые в начале 1990‑х казались несущественными. По мнению А. И. Огородникова, христиане способны объединиться на одной антикоммунистической идее, на идее «общего врага», без какой-либо «позитивной» объединяющей идеологии. Издания ХДСР были переполнены антикоммунистическими лозунгами. Таким образом, можно констатировать расхождение между заявленной идеологией и практической деятельностью. Кроме того, следует сказать, что звучание аббревиатуры «ХДС» после периода антизападной пропаганды ассоциировалось в массовом сознании с Германией, а Германия, в силу исторических обстоятельств, – с фашизмом[57]57
  В собрании автора хранятся снятые в Москве листовки ХДС, на которых прохожие фломастерами писали слово «фашисты».


[Закрыть]. Это обстоятельство позже учтут многие идеологи ХДС.

С осени 1989 года в ХДСР начались расколы. Сначала был смещен с поста и покинул Союз[58]58
  В октябре 1989 года.


[Закрыть] заместитель по идеологии Виталий Савицкий. Вскоре он основал в Ленинграде самостоятельный Христианско-демократический союз Санкт-Петербурга (ХДС СПб). В январе следующего, 1990, года Виктор Ротт выступил в самиздате с полемической статьей «Тень Бонапарта в ХДС?», обвиняя А. Огородникова в узурпации власти. Статья заканчивалась сообщением о создании Московского ХДС (МХДС), который сам Ротт и возглавил. В марте 1990 года, когда председатель партии находился в заграничной командировке, заместитель Огородникова по печати Александр Чуев попытался провести перевыборы и занять его место. Однако он не получил поддержки большинства, был вынужден покинуть ХДСР и 12 мая 1990 года объявил о создании Российской христианско‑демократической партии (РХДП). В 1991 году от ХДСР отпочковались Российский союз молодых христианских демократов (РСМХД) во главе с Дмитрием Анциферовым и Волгоградский ХДС, возглавляемый священником Дмитрием Нестеровым.

Александр Огородников утверждал, что расколы провоцировались либо его противниками из конкурирующего Российского христианского демократического движения, созданного Виктором Аксючицем в 1990 году, либо органами государственной безопасности. Когда речь идет о политической борьбе за власть, подобные варианты исключать нельзя, но подтверждающих документов автору обнаружить не удалось. Причины расколов объясняются в первую очередь внутрипартийной борьбой за власть. Важно заметить, что за исключением Виктора Ротта, взгляды которого на христианскую политику заметно расходились с ХДСР, в действиях «раскольников» не просматриваются идеологические причины.

Несмотря на множество конфликтов, нужно отдать должное организаторскому таланту А. И. Огородникова, который сумел найти и воспитать всех будущих христианско-демократических лидеров. Все они прошли «огородниковскую» школу, усвоив ее положительные и отрицательные черты. Поэтому Александра Огородникова по праву можно назвать «отцом русской христианской демократии».

Теперь остановимся подробнее на других христианско‑демократических партиях, многие из которых уже упоминались выше.

Московский христианско-демократический союз возглавлял редактор журнала «Христианин» Виктор Ротт. В конце 1990 года его группа разработала «Рабочую программу ХДС России», которая была задумана как альтернатива программе Огородникова и содержала существенные идеологического отличия.