Текст книги "Минёр, штурман и другие"

Александр Шауров
Минёр, штурман и другие

© Текст – А.А.Шауров

© Обложка, рисунки – А.А.Шауров

Второе издание подготовлено совместно с Ю. Петрушковым

Лейтенант Флота

«Нет такого вопроса, о который минёр мог бы расшибить себе лоб».

Из выступления на партсобрании

Быстро пролетел первый офицерский отпуск, пришло время собираться на флот. Вещей у лейтенанта, и к тому же холостого, немного, но есть, и это в основном форма, а места она занимает больше, чем кажется на первый взгляд. Сергей Ермолов, так звали выпускника минного факультета, приобрёл чемодан и приступил к упаковке вещей. От перемены мест количество предметов, поместившихся в чемодан, увеличивалось раз от раза, но всему есть предел. Формы оказалось больше. После пятой попытки в чемодан не поместилась только парадная тужурка. Будущий минёр рассудил так: «Парады подождут, пока не приедет моя тужурка». Проездным документам на контейнер, выданным по выпуску, нашлось применение. Парадная тужурка, застёгнутая на все пуговицы и аккуратно повешенная на вешалку, отправилась на север в трёхтонном контейнере. В сопроводительных документах было записано: «Парадная форма одежды лейтенанта Флота Советского Союза». Сам Ермолов благополучно прибыл на флот и был назначен на одну из подводных лодок в отдалённом гарнизоне. Приближался день, назначенный для представления офицерам корабля, а парадной тужурки нет. Контейнер не пришёл. Спустя пару месяцев по совету старших товарищей он написал заявление о пропаже и отправил его на товарную станцию. Время шло. Зачёты на допуск, выходы в море, стрельбы, да и просто дела служебные. О пропаже и вспомнить некогда. Прошёл год, и Сергей убыл к новому месту службы в другой гарнизон. Лейтенант успел стать капитан-лейтенантом, и даже Сергей Сергеевичем.

Вот однажды, когда он в предвкушении наметившегося выходного совсем было занёс ногу на площадку автобуса, рассыльный из штаба испортил всё настроение: «Товарищ капитан-лейтенант, Вас к комдиву срочно!»

Командир дивизии без лишних объяснений вручил ничего не понимающему минёру командировочное предписание в г. Мурманск на товарную станцию. Куда он и отправился на следующий день. Там после выполнения ряда формальных процедур при огромном стечении сотрудников товарной станции и, к удивлению самого минёра, был вскрыт контейнер. Дружный взрыв смеха потряс окрестности, когда взору собравшихся предстала сиротливо висевшая лейтенантская тужурка. То, с каким упорством железная дорога искала исчезнувшего отправителя груза, известно только ей самой. Здесь свою роль сыграла опись имущества. Со званиями на флоте ничего не понять, видать большой начальник, если только для парадной одежды целый контейнер нужен, рассудили железнодорожники и нашли отправителя. В понедельник на построении соединения комдив после постановки задач на неделю и разбора нарушений дисциплины для разрядки обстановки озвучил свою версию путешествий контейнера по просторам нашей Родины, а закончил свою речь так: «Если бы командиры относились к поиску своих загулявших подчинённых так, как железная дорога, то находили бы их раньше того момента, когда, очнувшись от пьянства, они сами выползут из своих кают, чтобы занять у Вас денег на опохмелку!» Так закончилась история с контейнером, а парадная тужурка лейтенанта Флота Советского Союза с тех пор сопровождала минёра по службе и первой укладывалась в чемодан при переезде к новому месту службы.

Кулинария по-минёрски

«Стрелковое оружие не палка и само по себе стрелять не будет до тех пор, пока кто-нибудь не начнёт обучать правилам обращения с ним».

Инструктаж комдива

В период застоя Военно-морской флот долго на берегу не застаивался и жизнь там кипела во всех её проявлениях.

Так вот в это самое время и произошли те события, о которых пойдет речь.

После выпуска из Военно-морского училища Сергей Ермолов получил лейтенанта и отправился на флот, где и был назначен командиром торпедной группы на подводную лодку. На торпедных лодках минёр отвечает за содержание не только торпедного оружия, но ещё и за стрелковое. В армии, а тем более на флоте, всё происходит не в единичном порядке, а как эпидемия. Если уж что случилось на одном краю страны, обязательно произойдёт где-нибудь ещё. Стоит пистолет потерять, значит, завтра автомат утонет.

Так вот, пошла волна неосторожного обращения с оружием с различными последствиями этого обращения. Вслед за этими событиями пошли телеграммы. Проверить, устранить замечания, усилить контроль, доложить… и т. д. Сергей получил указания и приступил к исполнению. Он обновил инструкции, навёл порядок в пирамидах. Прошло несколько дней, а на душе у него как-то неспокойно, да и новая «телега» пришла об очередном ЧП с трагическим исходом. Минёр для начала прикрепил к каждому пистолету и автомату инструкцию, да так, что, не прочитав её ещё раз, пользоваться ими было никак нельзя. Командование оценило старание, но инициативу не одобрило и заставило всё снять. Стать героем очередной телеграммы Сергею не хотелось, пришлось снова думать.

Вспомнил, что однажды слышал о том, как случайно сварили патроны, после чего они стали непригодны к стрельбе. Взял на пробу несколько пачек и направился в общежитие.

Минёр постучал в номер к штурману, дверь открыла его жена.

– Марина! Одолжи кастрюлю. Верну.

– Серёжа! Давай я тебя супом накормлю, а то после твоей кулинарии пришлось неделю кастрюлю отмывать.

Сергей от приглашения отказался, получил кастрюлю, соль, перец и лавровый лист впридачу.

– Вымыть сначала всё надо! Не забудь! – крикнула вслед уходящему минёру жена штурмана.

Процесс приготовления супчика «7,62x9» занял много времени, но результат превзошёл все ожидания. Ни один патрон не сработал. Однако стопроцентной уверенности у минёра не было, и вдобавок к варёным патронам он вынул бойки из автоматов.

Прошло время. Сергей уехал в отпуск, а о проделанной работе, естественно, никому не сообщил. Как назло, у экипажа – стрельбы. По их результатам минёра вызвали из отпуска.

Минёру устроили хороший разнос. Бойки вернули на место, а про патроны так никто и не догадался. Посему злого умысла в действиях Сергея не нашли, но для примера наказали.

Устройство гзльюиа

«Опыт приходит с годами, но не все успевают воспользоваться».

Реплика помощника

– Женщины, секреты, вино и пистолеты – это то, на чём обычно «горит» минёр, – закончил свой инструктаж старый минёр, недавно назначенный помощником командира, прибывшего на его место лейтенанта Ермолова.

– Меня, как видишь, пронесло.

И добавил:

– У минёра нет права на ошибку, так как он сделал её ещё при выборе профессии.

Всё, что свалилось на Серёгу в первые месяцы службы, на время вытеснило из памяти суть инструктажа.

Однако опыт, накопленный предыдущими поколениями, сам обязательно напомнит о себе, если не обращать на это внимание. Так вскоре и случилось.

К секретным документам всегда относились серьёзно, даже описания простейших устройств, не представляющих собой ничего секретного, на лодке становились таковыми. Так вот – всё, что можно было засекретить, было секретным, а то, что никак нельзя было засекретить, становилось документом для служебного пользования. В свою очередь, это давало возможность сохранить документы по устройству корабля для вновь прибывших на лодку подводников. Документам для служебного пользования в этом плане повезло меньше, их постоянно «теряли». Были любители, которые, невзирая на наказания, стремились создать свою личную библиотечку из документов ДСП. Владельцы уникальных изданий регулярно извлекали выгоду из своих коллекций, а сами зорко следили за их сохранностью.

Выполнив план зимнего периода обучения, подводная лодка пришла на завод и встала в ДОК для проведения планового ремонта и замены аккумуляторной батареи, а у минёра подошёл срок сдачи зачётов на допуск к самостоятельному управлению. Сергей получил целую стопку литературы и чистые листы для черновиков. Ему предстояло сдать зачёт по устройству корабля с рисованием схем по памяти. К концу дня минёр без труда рисовал всё, кроме устройства гальюна, который был оставлен на «сладкое». На нём он и сломался.

Краткий сон прервала команда по кораблю: «Сдать секретные документы! Команде…».

Секретчик, лысый мичман, с амбициями не ниже, чем у председателя КГБ, молча пересчитал книги, взглянул на минёрские каракули и произнёс свою любимую фразу: «Этих ликвидировать» (имелись в виду черновики).

Минёр устало кивнул и направился на выход.

Построение экипажа прервал истошный вопль секретчика:

– Товарищ командир! Лейтенант! Документ секретный очень! Пропал! Надо искать быстро! Всем сейчас!

Командир успокоил мичмана, который формально сам был не прав в том, что случилось, ведь он не пересчитал черновики. Приступили к поискам, но ничего не нашли. Просмотрели еще раз все черновики. Не хватало последнего с устройством гальюна. Провели следственный эксперимент. Заставили минёра изобразить всё, что выучил. С условием – если справится, то получит зачёт. Механик долго старался понять, что намалевал Сергей вместо гальюна. Зачёт не получился. Решили – каракули минёра не являют собой секретный документ и не представляют угрозы для безопасности страны.

Для себя минёр уяснил, что к напутствиям старших надо относиться с большим вниманием, и если на этот раз пронесло, то к остальным пунктам надо отнестись серьёзно.

Зачёты Сергей сдал, а пропажу нашли много лет спустя, когда из всех свидетелей происшествия на лодке остался только секретчик. Разбирали обшивку кают и нашли крысиное гнездо, устроенное из учтённого листа. Привет из прошлого явно не обрадовал ещё более постаревшего мичмана, который за последнее время услышал много добрых слов в свой адрес, когда полистно проверял сдаваемые документы.

Первая – за дам

«Основным результатом культпохода в театр стала коллективная пьянка. На сём вашу культивацию закончим».

Из речи командира роты курсантов

Когда заканчивается короткое северное лето, на флот прибывают лейтенанты. Всё это совпадает с тем отрезком времени, когда до окончания «кобелиного» сезона остаётся пара недель. Жёны с детьми ещё не вернулись.

Ночью светло, как днём, и оставленные без присмотра на целое лето военморы полной грудью вдыхают воздух свободы.

Над гарнизоном висит смог из запаха жареных грибов и перегара.

На квартире в адмиральском доме, оставленной минёру хозяевами для присмотра и полива цветов, собралась компания лейтенантов, назначенных на одну лодку.

Кирилл, будущий штурман, акустик Витя Мальвазии, управленец Вася Шустрейко организовали холостяцкий ужин и с нетерпением ждали минёра.

Сергей задерживался.

Через полчаса ожиданий, едва не захлебнувшись слюной, они разлили по первой.

– Ну первая как всегда – за дам!!!

Только выпили, тут и минёр со штурманом подошли. Штурман оглядел накрытую «поляну».

– Старались… видно… толк будет, но опыта маловато. Ничего, научатся.

Он достал из портфеля «шильницу» и поставил её на стол рядом с бутылкой коньяка.

– Уже веселее смотрится. Не будем торопиться, но и затягивать ни к чему. Сергей, начисляй, а то забудем, за чем пришли.

Минёр успел разлить по стаканам.

– Лейтенанты, тост!

Кирилл встал, поклонился всем собравшимся и произнёс:

– Первая как всегда – за дам!

Потом пришёл командир дивизиона движения проверить, как лейтенанты готовы к службе. Естественно, он пришёл не пустой, а со своей канистрой. Знакомство лейтенантов с флотом продолжилось. Кирилл озвучил тот же тост. Время шло, квартира наполнялась. Здесь были уже начальник РТС, командир БЧ-4 и другие. Последним пришёл корабельный врач. Проверить, как здоровье молодых. Два лейтенанта чувствовали себя хорошо и спали в обнимку на диване, а Кирилл, крепко держа стакан и глядя вдаль отсутствующим взглядом, раз за разом повторял тост, после которого за столом наступала тишина. Под утро в один из таких моментов тишину нарушил всем хорошо знакомый командный голос:

– Вот молодёжь пошла! Три часа. Скоро на службу, а они всё ещё первую выпить не могут…

– Мы уйдём, на кого флот оставить?

Собравшиеся переглянулись. Создалось впечатление, что говорящий находится среди них, хотя был он двумя этажами выше.

Ещё несколько голосов с разных этажей согласились с говорившим.

Начальникам тоже не спалось, а слышимость в домах была прекрасной.

Удачный выстрел

«Под лежащего флагманского и „шило“ не течёт».

Присказка старшего помощника

После ремонта лодка вернулась в родную базу, правда, забыли замполита, и он добирался своим ходом. Началась подготовка к длительному плаванию. Оружия на борту ещё не было. Минёр со своей боевой частью готовился к погрузке торпед и практическим стрельбам. Прострелка торпедных аппаратов планировалась на конец недели, о чём Сергей доложил своему флагманскому специалисту. Понедельник – день тяжёлый.

Его появление в понедельник стало сюрпризом, и торпедисты к такому визиту были не готовы. Ну, спутал Пофигеныч, так прозвали толстого, лысеющего флагмана, после выходного понедельник с пятницей. И что здесь такого. Основной целью посещения была поправка здоровья, однако пусть знают.

Старшина команды не успел поставить в торпедный аппарат стаканчик с «шилом», когда голова флагманского появилась на торпедной палубе. Слегка отдышавшись, он направился к аппаратам.

– Откройте!

Там, ничего. Пусто.

И без того тяжёлое состояние было омрачено отсутствием всякого уважения со стороны подчинённых.

– К проверке не готовы!

Дальше его краткая, но содержательная речь, произнесённая сухим ватным языком, в переводе означала, что добром это не кончится. Не задерживаясь на торпедной палубе и нескольких минут, Пофигеныч стал спускаться вниз по трапу. Как только его голова опустилась ниже люка, перед носом возник заветный стаканчик, который старшина не успел донести до места. Рука машинально потянулась. Полёт длился недолго. Приземление пришлось смягчить тремя литрами. Уходя с месячной нормой расходного материала, сменивший гнев на милость флагманский приказал немедля провести прострелку торпедных аппаратов. Указание Пофигеныча команда выполнила успешно. Все параметры в норме. Замечаний нет. После чего вышли на пирс перекурить и обсудить сложившуюся ситуацию. Покурить спокойно не получилось. В носу лодки что-то плавало. Всякий хлам. Когда присмотрелись, то увидели, что к пирсу прибило рукав от канадки.

– Лови скорее! Это тряпье на сдачу пойдёт, – заорал минёр.

Остальные радостно поддержали своего начальника:

– Скоро все в новых канадках ходить будем!

Когда же успешно выловили несколько фрагментов кожи от рукава и пару изодранных в клочья водолазных свитеров, до всех дошёл весь смысл случившегося. Минёр смотрел на Филиппыча, тот на него. Осознавая свою вину в произошедшем, старшина команды смог только виновато развести руки. В это время остальные молча продолжали вылавливать из воды всё то, что осталось от комплекта водолазного белья.

Если бы не внезапный визит флагманского, всё сделали бы как надо, а так просто в спешке забыли, что с приходом в завод всё ценное имущество было собрано и закрыто в торпедном аппарате. Для посторонних, а таковых при ремонте много, он надёжнее любого сейфа. Минёр вместе со старшиной получили по выговору, а испорченное имущество предстояло восстановить за счёт собственных средств. На это у Сергея Ермолова ушло более двух месяцев.

Ихтиандр

«Ракетчики – люди серьёзные, если только не собирать их вместе».

Из выступления замполита на партийном собрании

Отпуск – дело серьёзное, и проводить его надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченное время и было о чём вспомнить на очередной боевой службе. Экипажу повезло. На этот раз в планах произошли какие-то очередные изменения и впервые за несколько лет выпал летний отпуск. Всё случилось неожиданно, а раздумывать в таких случаях никак нельзя, вместо пляжа можно с лёгкостью оказаться в море не на своём корабле, так на другом. На этот раз всё обошлось. Отпускные, проездные сделали за два дня. Командир проинструктировал экипаж о том, как вести себя в отпуске, и все разъехались. Уехать в такое время года всегда сложно. Очереди огромные. Билетов нет. Экипаж – одна семья. Каждый из стоящих в кассу представлял человек двадцать, а то и тридцать. Попытки очереди протестовать пресекались сплочённостью коллектива. Однако ряды подводников постепенно таяли. Кому повезло, те уехали сразу, другие – кому повезло меньше – взяли билеты на другие дни и устроились в гостиницу. Оставшиеся подводники метались между авиа– и железнодорожными кассами. Ракетчики Слава, Игорь и Алексей изрядно устали. Общих планов у них не было, и ехать вообще-то надо в разные места. Несколько раз, добравшись до кассы и в очередной раз убедившись в отсутствии билетов на нужное направление, не сговариваясь, они оказались в ресторане железнодорожного вокзала. Посещение ресторана сблизило планы сослуживцев, и они решили ехать вместе в любом направлении, на которое удастся взять билет. Поезд до Вологды шёл долго. Времени обсудить планы на отпуск хватило. Лето. Море. Севастополь. Там вскоре и оказались ракетчики. Холостая троица дня два отмечала встречу, затем перешла к более серьёзным занятиям. Душа скитальцев морей требовала общения не только с себе подобными, а где, как не на пляже, лучше всего познакомиться. Общение проходило с переменным успехом. Всё проходило весьма пристойно даже тогда, когда приглянувшиеся девушки отказывались от общения. Москвички делали это сразу после того, как узнавали, что их собеседники не из Москвы. Всё остальное для них было неважно. Так, перемещаясь по пляжу в один из дней, ракетчики приметили симпатичную девушку с подружкой.

– Так, если москвички, уходим сразу, – сказал Слава.

Остальные не возражали. Тем более, что кроме амбиций с претензиями на исключительность, у столичных девиц ничего не было. Ну, попадались симпатичные, а рот откроет – кроме гонора ничего путного.

На этот раз попытка завязать разговор не удалась сразу. Насмешка над их провинциальным видом поразила парней. В том смысле, что понаехали тут со своих деревень, и ей, коренной москвичке, приходится находиться на одном пляже не только с местными, но и со всякими приезжими. Сказано было громко, и многие слышали. Пока ребята стояли, слегка ошарашенные от услышанного, девицы встали и, как ни в чём не бывало, пошли в море. Слава и Алексей переглянулись. Вспомнилась старая курсантская шутка. Севастополь – город морской и найти мазут – нет проблемы. На следующий день друзья нашли московскую парочку на прежнем месте, устроились поодаль и стали ждать момента, чтобы отыграться. Ждать пришлось долго. Однако дождались, когда подруги пошли купаться. Дав возможность им отплыть, ракетчики, густо намазав ладони мазутом, нырнули в направлении вчерашних обидчиц. Место встречи слегка вспенилось.

Раздался визг, потом всё стихло, как будто ничего и не было. Поднырнув, парни слегка прошлись грязными руками по телам девиц и, развернувшись в разные стороны, вынырнули среди других купающихся. На берегу их встретил Игорь. Он помог Славе и Алексею быстро отмыть руки. Далее, усевшись на берегу, они стали ждать результата проделанной работы. Когда ничего не подозревавшие москвички вышли из воды, раздался голос Славы:

– Смотрите! Ихтиандр! Постарался!

Следом за ним в две глотки проорали.

– Ихтиандр! Ихтиандр! Невесты Ихтиандра!

На телах подруг красовались многочисленные отпечатки рук. Вспоминая вчерашнее, пляж хохотал от всей души. Больше на пляже их не видели.

По приезду из отпуска ихтиандров вычислили. Одна из подруг оказалась родственницей политработника. Замполит, выступая перед коммунистами, хотел осудить недостойное поведение ракетчиков в отпуске и чуть не сорвал партийное собрание, когда попытался рассказать собравшимся о случившемся на пляже.

Пять золотых для Папы Карло

«Минёром нельзя стать, им можно только родиться. Минёр – это судьба».

Из разговора в курилке

Выпускнику военного училища курсы кройки и шитья заканчивать не обязательно. После прострелки торпедных аппаратов инвентарным имуществом минёр собрал всё, что осталось от канадки в одну кучу, а водолазное бельё – в другую. Проделанная работа радости не прибавила, но и оптимизма не лишила. Бросили на морского, кому что. Старшине команды досталось бельё, а Сергею – канадка. Главное, от канадки удалось выловить кусок, где была молния и почти целый рукав. Это вселяло в минёра не только надежду, но и добавило уверенности в правильности выбранного пути. Однако для окончательного решения вопроса требовалась не одна месячная норма «шила», а его-то как раз уже и не было. Минёр пошёл с сумой, она же канистра, по командирам подразделений. Ему сочувствовали, предлагали выпить «по ниточке», но не на вынос.

«Шило» – это такой предмет: вот оно есть, и его уже нет.

Штурман вернул долг, пол-литра, и это всё, что удалось собрать. Ермолову пришлось идти к старшему помощнику с наспех придуманной легендой.

Старпом, он же Палыч, о цели визита догадался, и бред, который нёс минёр, его явно не устроил.

– Определитесь, что у Вас течёт или капает. Если течёт, то к механику. Если капает, то к доктору в амбулаторию.

На этом разговор был закончен. Долг, отданный штурманом, почти целиком ушёл на приобретение второго рукава. Сергей приступил к работе. На всё изделие ушло более двух десятков шапок и несколько голенищ от кирзовых сапог. Через месяц минёр закончил работу. Своим творением он далеко опередил время. Эксклюзивное изделие можно было смело выставлять на лучших подиумах, но до этого в те времена ещё не дошли, и шитьё полетело в угол склада, а месячная норма «шила» – в портфель к заведующему складом. Сергей взамен получил настоящую канадку, но смотреть на неё без слёз было нельзя. Старый пройдоха интендант Прицепко по прозвищу «Тележка» наотрез отказался принять от минёра это старьё для замены на более новое. Только вмешательство старпома заставило Прицепко обменять минёру канадку.

У Филиппыча дела с восстановлением водолазного белья шли не лучше. Носки и перчатки восстановила его жена при помощи спиц. Со свитерами дело обстояло гораздо хуже. Пришлось ехать на центральные склады. Там за ту же валюту удалось добыть несколько комплектов, однако всё равно не хватало до полных норм. Ермолову опять пришлось идти к «Тележке». Он уломал его принять всё на себя для списания. Не даром, конечно. На этот раз уверенность в собственных возможностях чуть не подвела интенданта. Позже выяснилось, что Филиппыча обманули. На складе ему вместо морского всучили комплекты лётного белья. Прицепко, конечно, выкрутился, но на это ушло не только то, что досталось от минёра, но пришлось поделиться ещё и своим запасом. Получить компенсацию с Сергея не удалось. Этого «Тележка» простить не мог и не хотел. Случай отыграться вскоре представился. Неожиданный отпуск очень помог в этом. Об отпуске Сергей узнал последним, а за получкой пришёл, когда все уже получили. Интендант, он же нештатный финансист, выдал минёру всё денежное содержание за три месяца юбилейными рублями.

– Пересчитывать будем?

– Сейчас нет. Придёт срок, вместе пересчитаем!

Времени менять деньги не нашлось, пришлось вести всю эту тяжесть с собой. Добравшись до цивилизации, Ермолов в первом же ателье за лодочные шоколадки заказал некоторое количество маленьких мешочков. Удивлению сотрудников, и без того заинтригованных странным заказом, не было предела, когда минёр открыл свой чемодан, отсыпал в один из мешочков плату за работу, пару раз подбросив его на ладони, бросил на стол приёмщицы.

– Папе Карло от Буратино!

Весь отпуск Сергей рассчитывался в ресторанах и других заведениях только подобным образом.