Текст книги "Вариант Зеро"

Глава 5

Ларин, генерал-лейтенант ГРУ, и Омельченко, генерал-майор ФСБ, встретились на «нейтральной территории». Этим термином они называли «старое место» – кафе «Уют» на Кутузовском проспекте.

Было еще в заначке у друзей «новое место» на Мойке и «место встречи, которое нам изменить нельзя», возле Театра на Таганке.

Конечно же, при желании любой нормальный соглядатай без труда вычислит все эти «места». Но у любого разведчика или тайного агента всегда существовал вариант: расчет на дурака. Этот расчет был неким аналогом пресловутого русского авось. Известно, что простые формы шифровки иногда эффективн ее сложных. Наружка всегда цеплялась к ключевым словам, содержащим, как думалось ее агентам, некий тайный умысел. А если два приятеля захотели вдруг встретиться и говорят об этом открытым текстом – что в этом предосудительного?

К тому же встречи представителей обеих служб не возбранялись. Считалось, что при тесном контакте можно получить от другой службы ценную оперативную информацию. Конечно же, такая встреча не должна идти вразрез интересам собственной конторы.

Встреча генералов из разных ведомств была полезной еще и потому, что Алексей Михайлович недавно стал генералом. Но не только переход Омельченко от полковника в следующую служебную категорию уравнивал давних приятелей. Новоиспеченный генерал-майор являлся главным аналитиком одного из ведущих, наиболее информированных подразделений ФСБ. Приятелями оба генерала были как бы официально. На самом деле Сергей Петрович и Алексей Михайлович дружили еще со времен Первой чеченской кампании.

После кратких взаимных расспросов о семейных делах оба аналитика прихлебывали кофе, которое в этом заведении было неплохим.

Омельченко знал о разводе своего давнего друга с Ольгой Васильевной и женитьбе на Вере Николаевне Никитиной. Никитина – старший архивариус ГРУ, милая, скромная и отзывчивая женщина. Она вдова офицера Генерального штаба, погибшего в одной из командировок три года назад. И вот судьба свела Ларина и Никитину…

Правда, по негласным «законам жанра» мужу и жене нельзя было служить «под одной крышей». Вера Николаевна вынуждена была уволиться со службы и целиком посвятить себя домашним делам. При разводе Ольга Васильевна обговорила себе выделение четырехкомнатной квартиры в Москве, в престижном районе, содержание экономки и уборщицы. Сергею Петровичу был оставлен коттедж в закрытом загородном поселке, что вполне устраивало бывшего мужа Ольги Васильевны.

Теперь все хозяйственные заботы легли на плечи новой супруги генерала Ларина.

У Омельченко таких жизненных напрягов не наблюдалось. Поэтому все расспросы о «семье и внуках» с согласия обоих генералов были кратки – отделались дежурными фразами.

После «бытовой прелюдии» собеседники перешли к конкретным, интересующих обоих делам.

– Чем, Алеша, вызван внеплановый визит Первого в Ватикан? – спросил Ларин.

– А ты пошевели извилинами, доблестный элитный разведчик! – усмехнулся Омельченко.

– Шевелю…

– И… как?

– Я думаю, новоиспеченный генерал, там, в папском дворце, произошла накачка.

– Кого и чего? – тотчас откликнулся Алексей Михайлович.

– Первого, видимо, переориентировали. Нынче, друг Алеша, Россия в моде, точнее, как сейчас принято говорить, в тренде.

– Ага! Тренд – от слова «трындеть»!.. – коротко хохотнул генерал ФСБ и, посерьезнев, добавил: – Ты, Сережа, почти угадал.

– Ну, и!..

– А ты не спеши, на кофе налегай, а то он совсем остынет.

Ларин поднес ко рту чашку, сделал несколько небольших глотков.

Омельченко повторил «маневр» друга.

Затем он поставил чашку на стол и сказал:

– Ты после повторной женитьбы стал намного спокойнее. Видимо, Вера Николаевна очень благотворно влияет на твою психику.

Ларин в ответ изобразил улыбку.

Оба генерала встречались так – тет-а-тет – очень редко. Поэтому при любой возможности пообщаться они не спешили сразу же выкладывать карты на стол. Ситуация должна вызреть, чтобы затем слегка прояснить голову, нагрузить ее информацией к размышлению. Это потом уже, в рабочем кабинете, на все сто процентов включатся извилины и зашевелятся, как иронично предположил Омельченко.

Алексей Михайлович сделал затяжную шекспировскую паузу и как бы между прочим проговорил:

– Наш «парень» после беседы с папой отсутствовал один час семнадцать минут тридцать две секунды.

– Откуда ты, Алексей, это знаешь, причем так точно? Может быть, у «парня» прихватило желудок. Скажем, это был затяжной понос.

– Ага!.. Французский прононс!.. Ты слышал про скандальную книгу беглого контрразведчика Атаманенко?

– Я с большим интересом прочитал его бестселлер «Эликсир бессмертия для вождя»[19]19
  Книга Игоря Атаманенко «Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти». Подробно о специфической лаборатории НКВД см. шестую книгу автора «Крысиная нора».


[Закрыть]. Надо же, придумали ваши жестокие и беспринципные «прародители» – я имею в виду НКВД-КГБ – назвать человеческие экскременты «рудой»!

Омельченко слова «жестокие и беспринципные „прародители“» несколько покоробили.

– Предшественники… – пробормотал генерал ФСБ и уточнил: – Не всегда они были так откровенно плохи. Кое-что те ребята могли хорошо делать.

– Ага!.. В частности, добывать «руду»!.. – насмешливо подхватил генерал ГРУ – Это как у Маяковского в стихотворении «Поэзия».

Ларин был начитанным генералом. Он, изобразив на своем лице вдохновение, продекламировал: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды».

– Смеешься… – протянул Омельченко и добавил: – А этот метод, между прочим, отлично действовал.

– Констатирую факт, – ответил Ларин и, наморщив лоб, процитировал: – Вот слова автора «Эликсира бессмертия…»: «В 40-е годы в Советском Союзе при НКВД была создана секретная лаборатория, в которой ученые занимались определением характера человека… по его экскрементам. Курировал ее нарком Берия…» «Рудой», по версии Атаманенко, как раз в этой лаборатории называли людские отходы. Я, друг Алеша, ничего не придумал.

– Ну у тебя и память! – покачал головой Алексей Михайлович.

– Не жалуюсь… Давай ближе к теме: Первый не мог столько времени сидеть на унитазе. За свежестью пищи нашего «парня» следят лучшие диетологи России. Да и «рудой» зарубежным спецслужбам, я думаю, не поживиться.

– Ты, Сережа, знаешь, как у нас в ФСБ, в отделе, занятом безопасностью первых лиц, ликвидируют эти самые отходы?

– По-моему, все разведки об этом осведомлены. Когда «парень» хотел сходить по нужде, в туалетную кабину вначале наведывался телохранитель. Охранник вытаскивал из кармана пиджака небольшое устройство, которое ослепляло все записывающие устройства. Затем в кабинку заходил второй телохранитель. Он расстилал в унитазе особую пленку из наночастиц. Эта пленка пропитана неким веществом, которое превращает, ну, это… содержимое желудка и мочи в нейтральную субстанцию. В итоге «рудой» врагу не поживиться!

– Знаешь!.. – похвалил осведомленность друга Омельченко.

– Мне по долгу службы положено о многом иметь четкое представление. Однако оставим туалетные дела. Где отсутствовал столько времени наш искомый Первый и для чего? – спросил Ларин, сверля собеседника взглядом. Он понимал, что не зря «коллега» из ФСБ затеял этот разговор. – Колись, Алешка!..

– Он все это время находился не с папой, а в южном крыле дворца!

– Была, выходит, запланированная заранее встреча с кем-то, – задумчиво произнес Ларин.

– Да!

– А как вы узнали о ней? Это же, я понимаю, государственная тайна.

– Все тайное зачастую становится явным. Я как-то удосужился заглянуть в отчет службы охраны Первого.

– И-и-и…

– По инструкции на пиджак «парня» был установлен крохотный радиомаячок, чтобы безопасники всегда знали местоположение своего сановного подопечного.

– Жаль только, что церберы не установили звукозаписывающий жучок.

– Да, жаль… – откликнулся Омельченко. Затем он спросил у Ларина: – Как ты, Сережа, думаешь, чем все это нам грозит?

– Не нам, Алексей, а для всей страны в целом наступят нелегкие времена. Лучше бы у нашего «парня» столько времени исторгалась «руда», которая у тебя ассоциируется с французским прононсом. Это как в известной поговорке: «В огороде бузина, в Киеве дядька». Нам-то от всей этой канители во дворце папы не легче. Я думаю, грядут нелегкие времена. Просто так наш «парень» не мог отлучиться на один час семнадцать минут тридцать две секунды.

– Ты пессимист, Сергей Петрович.

– Я, Алексей Михайлович, реалист.

Оба генерала замолчали, отдавая должное ароматному кофе.

Встреча представителей двух служб, но почти идентичных направлений, в действительности не была случайной. В последнее время между ФСБ и ГРУ наметилось заметное сближение. Оно было вызвано изменением зарубежного давления на Россию. На уровне заместителя премьера было решено: начать контакты, разумеется, по некоторым очень важным для государства вопросам.

Но попытка астрального осмотра обстановки вокруг Первого, в частности случай с «парнем», произошедший в ватиканском дворце, могла иметь последствия. Об этом, после того как был допит кофе, предупредил генерала ГРУ генерал Омельченко:

– У нас, как ты, Сережа, знаешь, тоже поставлена работа в экстрасенсорном направлении.

– У вас в ФСБ даже колдуны и гадалки имеются! – подхватил Ларин.

– Не гадалки, а настоящие ведьмы! – засмеялся Омельченко. – Но вся эта потусторонняя публика хорошо выполняет задачу: охрану астрального покоя Первого Лица.

– Мы не суемся. У нас свои, в основном разведывательные, интересы, – сказал начальник Управления аналитики ГРУ.

– Но наметились и общие задачи наших служб! – торжественно провозгласил начальник Управления аналитики ФСБ.

– И ты, Алексей Михайлович, послан для контактов со мной? – спросил Ларин.

– Да, Сережа. И это – веление времени! Наше руководство поняло, что без вас, разведчиков, многие задачи трудно решить, – подтвердил слова друга Омельченко.

– Что бы мы, служивые ГРУ, делали без ФСБ? Это как ноль без палочки, придающей значимость откровенному нолю! – засмеялся Ларин.

Затем он посерьезнел и произнес, вставая из-за столика:

– Я нутром чую тяжелые времена и понимаю: некоторые вещи мы и твоя служба, Алеша, будем разруливать вместе.

– Я так и доложу своему руководству. Получается, что мы, аналитики разных ведомств, готовы дружно, плечом к плечу встать на защиту Родины!

– Только умерь градус патетики, скороспелый генерал! – тихо рассмеялся Ларин.

– Ну… быть скороспелым, я полагаю, лучше, чем… перезрелым, – откликнулся Омельченко.

– Полагаю, это намек? – спросил Сергей Петрович.

Ему как-то стало не до шуток. Когда главный аналитик «соседнего» ведомства говорит такое… Что, если в недрах ФСБ зреет план сковырнуть его, Ларина, с должности?

Должность начальника Управления аналитики и информатики ГРУ не была хлебной. Если не сбывались прогнозы и расчеты, то именно на генерал-лейтенанта обрушивался праведный начальственный гнев. И все основные «втыки» Ларин получал как раз за подразделение Бурлака. Питомцы генерал-лейтенанта регулярно выходили в астральную плоскость в поисках тех или иных разведывательно-информационных решений. Но помимо боевых экстрасенсов существовали и другие виды разведки. Иногда то, что «видно глазом», перевешивало сенситивное направление…

Стоп!..

А что, если именно регулярность этих выходов и замечена аналогичными спецами ФСБ? Недаром Алешка примчался сюда, в кафешку, как на свидание.

Что «параллельщики» могли нарыть?

Это стоило выяснить у друга Омелы непременно.

Глава 6

Служитель дворца сел на ковер, вытканный из меха яка, в позу лотоса. Он этой позой, распространенной на Востоке, походил на Просветленного, чье изваяние из чистого золота высилось на постаменте справа. Слева от представителя Поталы, являющегося посредником, на таком же постаменте высилась фигура пятого далай-ламы – Примирителя[20]20
  (1617–1682 гг.).


[Закрыть]. Этот яркий духовный лидер первым сделал весомый шаг по примирению обеих религий: буддизма и более малочисленной традиционной ветви – бон.

До этого отношение буддистов к «бонцам» было несколько презрительным. Ламы критиковали примитивную магию, которая опиралась на устаревшие, по их мнению, понятия и верования. Пятый далай-лама возвысил ярких представителей кланов приверженцев старой религии до уровня высокопоставленных буддийских сановников. Именно при нем был построен тайный подземный храм Согласия. После смерти Примирителя отношение буддистов к бон вернулось на прежний уровень. Даже оккупация Китаем Тибета не повлияла на расклад местных религиозных сил!

Очередную попытку объединить беженцев из Тибета предпринял далай-лама XIV. Сановный изгнанник посетил общину бон в индийском местечке Доланджи. Он сделал это, обрядившись в традиционный боннский головной убор. При этом далай-лама держал в руках скипетр легендарного основателя одной из традиций добуддийской религии. В 2007 году «новый Примиритель» опять посетил монастырь Менри, где присутствовал на открытии библиотеки, основу которой составляли священные книги религии бон.

Скульптура далай-ламы XIV по праву соседствовала с изваянием легендарного Примирителя далай-ламы V.

За фигурами обоих лам на стене висело огромное, вышитое золотыми и серебряными нитями изображение бодхисаттвы Авалокитешвары[21]21
  Воплощение бесконечного сострадания всех Будд. Далай-лама – его земное воплощение.


[Закрыть].

Гости Поталы уселись на огромном ковре-мандале, олицетворяющем Благоденствие. Началась короткая молитва Будде, Авалокитешваре и божествам обеих религий. Гости храма Согласия не были верующими в общепринятом смысле этого слова. Просто молитва ко всем персонажам алтаря была данью традиции. Сразу после ее окончания служитель поднялся со своего «председательствующего» места и прошел к массивной двери. Он поднял церемониальное било, похожее на массивный молот. Рабочая часть этого устройства была выполнена из резины. Служитель трижды ударил в один из створов массивных дверей. Из-за них тотчас немного приглушенно, но вполне отчетливо пропели трубы, возвещая начало совещания.

Глава 7

Перед самым концом служебного дня кроме Котова в моем кабинете появились Гъялцен-ринпоче и Карпенко.

Если тибетец, можно сказать, старожил войсковой части, то Женька неофит. Однако он в последнее время не просто референт, но и консультант по вопросам творчества.

О!.. Это важная составляющая обучения всех наших экстрасенсов-разведчиков, включая и меня. Я с удовольствием посещаю занятия, которые ведет писатель Евгений Карп.

Дело в том, что Женя в совершенстве овладел вхождением] в творческий поток!

Доказано, что люди, находящиеся в гармонии с собой и окружающим их миром, то есть пребывая сознанием в собственном сердце, могут легко попадать в астральный слой, откуда можно не только получать информацию, но и вдохновение! Такой индивидуум как бы постоянно пребывает в своеобразной пушкинской «болдинской осени», независимо от настоящего времени года. Так, например, после вхождения в творческий поток писатель Карп создавал свои романы за месяц-полтора. Как он говорил: «Инфа прямо-таки вливалась в мои настроенные на «прием» мозги».

Я помню, как на одном из занятий консультант демонстрировал свое умение. По любым заданным двум-трем словам он мог за десять-пятнадцать минут написать вполне приличный небольшой рассказ.

Один из слушателей спросил тогда у Гъялцена-ринпоче:

– А почему Пушкин, обладая таким даром, прожил всего лишь тридцать семь лет? Как известно, он упорно искал смерти, участвуя во многочисленных дуэлях. Да и Лермонтов долгожительством отнюдь не отличился.

– Гении России Пушкин и Лермонтов выполняли особую миссию: подъем уровня культуры, зарождение новой словесности, в частности поэзии. Но в быту они были несносны, не были в полном ладу с самими собой. Дмитрий Павлович, развивайте дальше эту тему.

– Я?..

– Ну да. Чтобы остальные участники нашего мини-совещания знали: полковник Быстров, он же Норбу-ринпоче, как и я, – Хранитель Знаний.

– Круто!.. – восхищенно воскликнул Карпенко.

Но прагматик Котов перевел «новость» чисто в практическую плоскость:

– Про Норбу мы знаем. А то, что Дмитрий Павлович Хранитель Знаний, – интересно… Выходит, я по всем интересующим меня вопросам могу обращаться к товарищу полковнику?

– Можете, Виктор Николаевич, но с некоторыми ограничениями. Просто астральный банк Знаний пока не полностью открыт для Димы-Норбу.

– Библиотека Акаши!.. – продемонстрировал свою осведомленность в вопросах эзотерики Женька. – Димыч мне и Вите как-то рассказывал о посещении, при вашей помощи, Гъялцен-ринпоче, Мира Душ.

– И о двух длительных беседах с самим Сталиным! – подхватил Кот[22]22
  Более подробно об этом см. четвертую книгу автора «В марте пятьдесят третьего…».


[Закрыть].

Гъялцен-ринпоче развел руки:

– Раз вы об этом знаете, то поймете дальнейшие рассуждения Дмитрия Павловича.

Он наклонился ко мне, одобрительно похлопал ладонью по моему предплечью и произнес ободряюще:

– Начинайте, полковник Быстров!

Я, прокашлявшись, начал:

– «Быть в ладу с собой» означает постоянное преобразование своей низшей природы, неуклонный подъем духовных качеств. Именно тогда у человека начинается прорыв сознания в творческий поток. Вот что пишет по этому поводу знаменитый американский писатель Уильям Фолкнер в письме молодому прозаику:

«Только теперь я впервые осознал, какой же у меня был удивительный дар: не получив, по существу, никакого образования, не имея вокруг себя образованных, не говоря уж – литературно образованных, собеседников, написать то, что написал я. Не знаю, откуда все это ко мне пришло. Не знаю, почему Бог, боги или кто там еще избрал именно меня. Поверь мне, это не самоунижение, не ложная скромность, а просто глубокое удивление»[23]23
  Из письма У Фолкнера Джоан Уильямса (Оксфорд, 29 апреля 1953 г.).


[Закрыть].

– А Фолкнер, между прочим, получил Нобеля по литературе! – провозгласил Котов и обратился к Евгению: – Уверен, друг Карпуша, и тебе это грозит.

– Не смущай нашего писателя, Витя! – строго произнес я и продолжил по теме беседы: – Когда творчески одаренный человек начинает тормозить свое развитие, он, как правило, уходит с земного плана.

– И кто же принимает решение об уходе такого индивидуума? – задал вопрос Виктор.

– Решение принимает душа человека с одобрения его Высшего «Я».

– А если некто совершил самоубийство? – поинтересовался Карпенко. – Он попадет в ад?

– Ни ада, ни рая не существует. Просто дальнейшее проживание в Мире Душ и последующее воплощение будут для такого «некто» не очень комфортными. Он может родиться с физическими дефектами, зачастую попадая в неблагополучную семью.

– Ну а хотя бы чистилище там имеется? – спросил Котов.

– Да, есть некое подобие, своего рода отстойник, где у индивидуума изымается так называемая темная энергия, приобретенная им в процессе жизни.

Кот продолжил допытываться:

– Это больно, Дима?

– Скорее неприятно. Душа при этом испытывает настоящие угрызения совести за свои неприглядные дела, эмоции и мысли, которые она проявила на Земле. А теперь переходим к основной теме разговора… Выполнив Программу, с которой Александр Сергеевич и Михаил Юрьевич были посланы в физический план, они и ушли из него в довольно раннем возрасте. Это произошло, как я ранее говорил, из-за прекращения их морального и духовного роста. В итоге оба поэтических гения были убиты по решению… их Высших «Я» и собственных душ. Кстати, Толстой прожил долго потому, что постоянно преодолевал свои негативные качества, которых у него, особенно в юности, было немало. Лев Николаевич даже создал собственную нравственную систему, своего рода своеобразную религию!

– Непротивление злу насилием! – подхватил Карпенко.

– И уход великого писателя от размеренной жизни родного гнезда в Ясной Поляне – поступок, достойный уважения. Жаль только, он случился слишком поздно, – продолжил я.

– Выходит, чтобы жить долго и счастливо, надо сидеть тихо и не высовываться? – подытожил Виктор Котов.

– Надо очистить свой разум и эмоциональную сферу. Прежде всего от негатива страдает сердце. Оно не должно быть горделивым, обидчивым на всякие внешние раздражители. Прекрасно сказано в Писании: «Будьте кротки, как агнцы».

– Да, но мы занимаемся, в общем-то, не кроткими делами! – выпалил новичок-экстрасенс, старший лейтенант танковых войск.

Тут уже Гъялцен-ринпоче взял бразды обучения в свои руки:

– Мы восстанавливаем справедливость, работая по Программам, с которыми пришли в этот мир.

– А Запад? У него тоже имеется своя правда? – спросил неугомонный бывший танкист.

– Да. Задача Творца держать равновесие на планете Земля. Свет и Тьма – звенья одной цепи…

– Но Добро и Зло – вечные антагонисты, и как распознать их в повседневной жизни?

– Надо, товарищ старший лейтенант, находиться, прежде всего, во внутреннем балансе. Зло страшно не внешнее, а то, как мы реагируем на него. Если без всяких ответных всплесков эмоций, то благо. Если реагируем с бурным негодованием, то, значит, такая же бяка сидит и у нас. Подобное, известно, притягивается подобным.

Затем началось практическое подключение к творческому потоку. Это очень важно для каждого боевого экстрасенса. Достижение этого астрального слоя как раз невозможно без абсолютной внутренней гармонии. И у слушателей через небольшое время открывался свой творческий дар. Кто-то начинал сочинять стихи, музыку к песням, прекрасно рисовать…

Как я понимаю, Гъялцен-ринпоче хочет продолжить занятия по достижению внутреннего покоя на более высоком уровне. Поэтому Гъялцен-ринпоче и заглянул в мой кабинет.

Гуру и Карп присаживаются за стол.

Белый Лама обводит взглядом меня, Виктора и Карпенко. Затем он спрашивает:

– Кто знает, что такое внутренняя свобода?

Я, Кот и Карп молчим как партизаны.

Учитель неожиданно улыбается:

– Давайте поразмыслим логически. Куда все мы отдаем свои помыслы и, следовательно, энергии? Ну, смелее…

– Родителям, семье… – не совсем уверенно делает предположение Виктор.

– Правильно, а еще?

– Всем близким и знакомым, порой и случайным людям, когда конфликтуем с ними! – оживившись, добавляет Женька.

– Отлично! – хвалит логическое мышление учеников гуру.

В дело вступаю я, как своеобразная тяжелая артиллерия. Но я делаю свой вывод не потому, что самый старший по званию и начальник над всей этой разношерстной гоп-компанией. Нет! Я, как настоящий тулку[24]24
  Перерожденец. Принцип тулку распространен для высших лам в Тибете и Непале.


[Закрыть] и как новоявленный Хранитель Знаний, в своих извилинах нахожу более приближенный к истине ответ:

– Все люди, Гъялцен-ринпоче, отдают свои энергии многочисленным эгрегорам![25]25
  Энергоинформационные образования в тонком мире, имеющие зачатки сознания. Они исподволь управляют людьми.


[Закрыть]

Тибетец в этот раз улыбается широко, демонстрируя свои великолепные, сияющие белизной зубы:

– Абсолютно верно, Дима-Норбу… Хранитель!..

У меня от этих слов в середке, в районе сердца, как бы разливается живительный бальзам. Но я усилием воли несколько гашу его действие, готовое перерасти в неприкрытую гордыню и самолюбование.

Я хорошо знаю, что все эти негативные качества человека наказуемы. Нет, никто не даст по башке каким-либо увесистым предметом. Но обязательно создадутся определенные неприятные ситуации. И тогда весь вспыхнувший как порох гонор загонит гордеца в житейский или, что еще хуже, нравственный тупик. А оттуда выбираться не так-то просто.

Поэтому, «Дима-Норбу… Хранитель», прими похвалу как и подобает истинному, подготовленному боевому экстрасенсу.

Помнится, еще Александр Пушкин мудро писал по такому случаю: «Хвалу и клевету приемли равнодушно…»[26]26
  Из стихотворения Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (Exegi monumentum, 1836 год).


[Закрыть]

Но от Женьки не так-то легко отделаться. К тому же писатель хорошо знает литературу, в том числе и поэзию. Его цитатой классика не переубедить. Я вижу, как Карпенко морщит лоб: это верный признак работы пытливой творческой мысли.

– И как же, товарищи ринпоче, перестать отдавать кому попало свои кровные энергии? – вопрошает Карп.

Учитель молчит, значит, отдуваться придется мне. Я отвечаю:

– Есть эгрегоры, которые придают положительную динамику человеку, например, Род.

– Он существует как энергетическое образование? – уточняет Котов.

– Да. Род, если выйти на прямую связь с ним, всегда окажет посильную помощь.

– Еще, Дима, пример!.. – требует Евгений.

– Эгрегор духовно-родственных душ!

Я, заметив недоумение Кота и Карпа, начинаю объяснение:

– Это те души, с которыми вы воплощались вместе когда-то. С ними у вас уже установлена особая связь.

– Как у тебя, Дима, с американкой Бетси Гордон?[27]27
  О возвышенной любви Дмитрия Быстрова и Бетси Гордон написано в шестой книге автора «Крысиная нора».


[Закрыть] – спрашивает Виктор.

Я лишь согласно киваю. Мне не хочется ни с кем говорить на эту чересчур деликатную, ранимого порядка тему.

Белый Лама, уловив мое состояние, объявляет:

– Все!.. На сегодня теоретическое занятие окончено.

Я отлично понимаю, что Гъялцен-ринпоче проверяет меня.

Уф-ф-ф… Кажется, я сдал очередной мини-экзамен, хотя последний вопрос Виктора несколько охладил мой менторский пыл.