Текст книги "Строк вуду. Стих отворяющие"

Ленно и лонно

 
Ты себя, ты себя не придумала болью,
Ролью… розно живущих сердец,
Смотано кровью, утоплено,
Вопли почти уже гоблина,
Не властелины колец.
 
 
Ниточка, выточка, форма
Образа битых часов,
Полуразумного норма
Бесчеловечных весов.
 
 
Многотерпенья изводы,
Роды… несдержанных снов,
Вот уж животной породы
Выдать нетребье готов.
 
 
Крайности майности, вира,
Вера… от чаянья, чай,
Царства, полцарства, полмира
дьявольского, получай.
 
 
Или обрывистой, винистой,
Кривистой… щупаешь пульс
Ночи, порочно извилистой,
Неповторимого курс.
 
 
След… он совсем ненадолго,
Память короче любви,
В ней ни исхода, ни долга
Каплями черной крови.
 
 
Стон-перестон, недостонно
Вычерпать пустоши дней,
Ленно порою и лонно,
В общем, дурей и дурней.
 
 
Сорней… сорняк-корневище
Неугомонности бразд,
Взрощенный на пепелище
И на изнывы горазд.
 
 
Полуслепого виженья,
Vidi, тойсть… редкостный дар,
Чем… не лица выраженья,
Сердца вам? С кровью навар?
 
 
Вываренность вываренка,
Любишь зачем… и не злись,
Что без козленка Аленка,
Или все сказ, живопись?
 

Формулка

 
Вот уж точно,
Не препятствуй
Оставлять себе себя,
Сколь со всеми не приятствуй,
Ненавидят ведь, любя.
Да и любят так заклято,
Что утащат всё… держись,
Так скажу, а мне, ребята,
Что оставите на жизнь?
 

Пастораль

 
Есть вещи, которые любишь,
Есть книги, которые чтишь,
Любовью любовь не погубишь,
А словом всего не простишь.
 
 
Останется в прошлом… и ладно,
И взгляд, и пустой разговор,
Порою бывает накладно
Беречь то, что скрадывал вор.
 
 
Калечить и сердце, и душу
Не стоит прелестной мечты,
А дни пасторальные слушать,
Так годы ведь те же версты.
 
 
Желанья… не так их уж много,
Не присных и не дорогих,
Была б не безумной дорога
Бредущих, обретших, благих.
 

Переливы

 
Лечу ли, мчусь ли в, извне,
В любом слу– замираю
Чае– в ливающемся дне
Живу и умираю.
 
 
Пишу, молчу, с собою… с…
– говариваю раз но,
Предутре-лодезной росы
Ней -чаль ко– мнеобразна.
 
 
Пе– сок живой, струись не меж
Бесчувствен– и рассудка
(Пр) ости, отторг ни суд невеж,
ни -вязанность желудка
 
 
при– обладанием ру тин
Болотных трелей -лады
– несуществующих (из) вин
Х рани мые (не-) клады.
 

Бесцвет

 
Иногда я слышу голоса,
Иногда я пуст, как подстаканник,
Ты скажи мне, как когда-то, «да»,
И я стану лучшего изгнанник.
 
 
Не пройду дороги и моря,
Не взлечу и не обрушусь снова,
Потому что без тебя всё зря,
Потому что без любви нет крова.
 
 
Нету стен в придуманных дворцах,
Нет соломы в недырявых крышах,
И о несчастливых кузнецах
В поговорках умных не услышу.
 
 
Близость, что роднее кровных уз,
Душ, разорванных на неживые части,
Станет худшей из земных обуз,
Станет судорогой изможденной страсти.
 
 
Где твой звук, покорный и глухой,
Ко всему, что пело и дышало,
Только свист надтреснутый, сухой
У судьбы, что бед не напрощала.
 
 
Только жалкий нутряной бесцвет
Дней исхоженных калекою напасти,
На коленях ищущего свет
И ума лишенного отчасти.
 
 
Толька жалкий нутриной бисцвет
Дней исхожинных калекаю напасти,
Накаленях ищущива свет
И ума лиш онова оччасти.
 
 
Толькажалкий нутриной бисцвет
Днейис хожиных калекаюна пасти,
Накаленях ищущивасвет
И умалишенова ачасти.
 

Воз поминанья

 
Стиховное бремя невычурных строк
Расставит акценты познаний,
И сквозь нескончаемый вечный урок
Пройдут миллионы терзаний.
 
 
Улягутся страсти, уснет разговор,
Счастливый, веселый, беспечный,
И только один из времен приговор
Подпишет судья бессердечный.
 
 
Подпишет словами, подпишет судьбой,
Надеждами, верами, болью,
Уже не обсудит неспешно с тобой
Ошибки несыгранной ролью.
 
 
А времени нет, не осталось его,
А было ли… воз поминанья,
И груз бесполезный и ни для чего,
И вот уж тяжелое знанье.
 
 
Вот переходов из небытия
Душ преживых испытанье,
Что… неужели немой судия
Дарит святое закланье.
 
 
Или последним приходом своим
Слушает, но не ввергает,
Росчерк… и ниже под росчерком… прим.
Жил не вчера и не…
Знает.
…………………………………………………………
Когда не хватит слов и света будет мало,
Когда бессмысленными станут времена,
Когда душа, которая устала,
Рассеет в поднебесье семена,
 
 
Когда прощанье вздохом растворится,
Когда умолкнет навсегда привычный глас,
Когда печаль, которая боится,
Что не услышит ее боль Всевышний Спас,
 
 
Когда исчезнут и года, и лица,
Когда всесильная наступит тишина,
Когда водой, которой уж не литься,
Не оживить умершего вина,
 
 
Тогда наступит час упокоенья,
Тогда пребудет мир над головой,
Тогда впервые неживое недвиженье
Да совершит последний подвиг свой.
 

Формоформируй

 
Человек живет привычкой,
Очевидность дней,
В бочке тинности затычкой
Ковыряюсь в ней.
 
 
Взбрык и взвык, друзья на пару,
Невелик удел,
Выдающуюся тару
Кто сломать успел.
Утопающий соломку
Оценил на раз,
Нищему на горб котомку,
И сверкает глаз.
 
 
Паутинкой неминучей
В ниточку липуч
Его -сочество не случай,
Вы не в царстве луч.
 
 
Ик размеренности паток
Всеподобных струй,
Руслом человечек шаток.
Формоформируй.
Содержанкой не сумеешь
Сам себя прельстить,
Значит, тело перегреешь,
Им тебя носить.
 
 
По привычке ежесловишь,
Переменчив не,
Одинаковость готовишь
Райской стороне.
 
 
Всескучнейшая хорошесть
Вкусностей земных,
Ам! Адам через неможесть,
Хоть не из простых.
 
 
Грех неверия свободен,
Только без друзей.
Внешне вроде благороден,
Да в душе музей.
 
 
Раритетно, экспонатно
– волюционер…
Эээ… довольствие бесплатно
У– дурных манер.
 

Пеньки любви

 
Женщину надо любить,
Все остальное неважно,
Если любовь пригубить,
Можно расстаться отважно.
 
 
Если же выпить до дна
Прямо от края до донца,
Будет дорога видна,
Даль, если рядом оконце.
 
 
Верю не верю судьбе,
Сложная ложная штука,
Может быть не по себе,
Чувствам закон не наука.
 
 
Может быть только вопрос,
Там без ответов -ключенья
Зло прорастает из рос,
Плата из рас– увлеченья.
 
 
То ли желаний глухих
Полон пристрелянный мальчик,
И откровений нагих
Слеп языкастенький пальчик.
Страстные -пеньки любви,
Сту-, может, -пор, может, ложе,
Без дураков, се ля ви,
Глажка похожих по коже.
 
 
Больше… такая, как все,
Или любимее -чаньем,
Мол, придыханием Се
Веком чело– как венчаньем.
 
 
Минут мгновенья минут,
Терпкощемящее… трепет,
Рядом ладони уснут,
Слов обнимающий лепет.
 
 
Слабость доверчивых рук,
Все– необъятных и ленных,
Необъяснимое мук,
Женьем притя– да нет ленных.
 

Ах, лето

 
Последний день лета, а было ли ты,
И зимы, и вёсны… все тлен суеты,
Все памяти жухлой потрепанный лист,
Поры календарной бессмысленный свист.
Сезоны-резоны, сезоны-рубеж
Цветов черно-белых, а может, и беж,
Пространства делений, веселий, тоски
И осени новой златые мазки.
Ты помнишь тогда… нет, постой… это было…
Забавное слово… к чему опять всплыло,
Пустое, ведь нет… не бывает вчера,
Когда хороши и светлы вечера,
Когда пусть холодные светят зарницы,
Когда не из прошлого близкие лица,
Когда без вопросов бывают ответы,
Когда не заметишь последний день лета.
 

Крестик

 
Чувства обтянуты кожей,
Беды… поникшей рукой,
Дни молчаливые тоже
Дружат с немою строкой.
 
 
Тихие, громкие лица,
Рябь пищевого нутра,
Взгляд незнакомого блица,
Зов не ночного костра.
 
 
Предощущенье движенья
К цели загруженных тел,
Скучное изнеможенье
Разнодинаковых дел.
 
 
Диковещественность духа
Или… старелость души,
Море… старик и старуха,
Рыбка… ума отпиши
Чистого, недорогого,
Зрелости дивных шагов,
Вспомощи не от благого,
Немощи не от врагов.
Нерукотворного Спаса
Дай не пределом молитв,
И бессердечного гласа
Эхом рубцованных битв.
Храм обветшавший не менян
Пляской у новых чистот,
Временем верности веян,
Нет у Голгофы высот.
Пусть и не в золоте крестик
Рядом висит одинок,
Он страстнотерпный на месте,
Тлена не час и не срок.
 

Птица. Часть я. 2

 
Кажется, будто чудесное близко,
Тает душа над землей низко-низко,
Эхом летящая в сумраке птица
Целью своей никуда не стремится,
Лишь совершает незримый полет
Редких минут, их никто не берет,
Сердцу живому они достаются
И ручейком не воды льются-льются.
Путь… этот мельком увиденный путь,
Им не забыться, им не уснуть,
Не возвращеньем в далекий исток,
Где одинокий кружится листок,
Тих и податлив извечным волнам,
Верен и предан отснившимся снам.
 

Бабье лето

 
Бабье лето, бабье лето,
Ты во что сейчас одето,
В сентября златую повесть
Или прежних весен горесть,
Ты укуталась закатом
Выцветающего лета
И слабеющим каратом
Меряешь разливы света,
Одинока и грустна,
Вся в предчувствиях печальных,
Дней веселых и венчальных
Не пробудишь ото сна.
Что с тобою, ты истома
Совершившегося счастья,
Или будто не все дома,
А за окнами ненастье,
И недолгий солнца луч
Не пробьется из-за туч.
Твой пожар упокоенья
Хладной осени горенье,
Твоих бед сердечный жар
Будто предпоследний дар
Затухающего чувства,
Льющего не без искусства
Страстный шепот прошлых лет
Сквозь осенний многоцвет,
Нет желаний смутных, полных
Ярче, чем в прощальный миг,
Уносящий птичий крик
До глубин животных, донных,
В образах почти иконных
Растворяющийся лик.
 

Вы рожденье

 
Грустно, возраст… это грустно?
Разве жизнь не бесконечность
Познавать свою увечность
На листе земном капустном?
Разве аисты летают,
Свертки белые неся,
Для которых всё и вся
Не нечаяньями тает.
Разрешенье на простор,
На испить живой водицы,
На сердечные светлицы,
На невымоленный взор,
Обрести свою икону,
Разве это не образно
Зреть святое богомазно,
Предаваясь легкостону,
Не годами грусть постичь,
А естественным движеньем,
Объяснимым положеньем,
Не нуждающимся в спич,
Не отобранная польза,
Ты кому сейчас нужда,
Жизнь конечна и чужда,
Если тысячи неволь за,
Если капельки внахлёст,
Всё песчинкой и паденьем,
И обёрнутым виденьем
Растворяющихся вёрст,
Не прижившимся мгновеньем
Не весомой пустоты,
Если «Я» с тобой на ТЫ,
Выкнешь поздним удивленьем,
Не ответив, не простив,
Только зряшность вопрошая
И, излёт годов вкушая,
Вы рожденьем утомив.
 

Порожек

 
Я знаю есть пределы,
И это навсегда,
Не трусы не несмелы,
Лиха клюка-беда.
 
 
Я знаю, есть пороги,
Обитые тоской,
Горшки пекут не боги,
Так хлеб не их мирской.
 
 
Я знаю, есть минуты
Без длин и без широт,
Невидимые путы,
Цена иных свобод.
 
 
Я знаю, чувств не мера,
Не счастье одного,
Слепа бывает вера,
Как крестик без Него.
 

Изгордость

 
Вот невидаль… тянущееся дум
Безжизненная полуобъяснимость,
Неоприходованный и благодушный ум
Чихать хотел на страстную ранимость.
 
 
Да и душа, изгордостью дыша,
Сыта небеспричинным равнодушьем,
Определяемое -чувствием реша,
Бес смысленным мешается удушьем.
 
 
Небесполезный и немой укор
Неежедневнонеумолчного притвора,
Словеснообразуемого сор
Бесчеловечномножимого мора.
 
 
Несчастнолицая изрезанная нутрь
Греховнослабостью неволит пустоложье,
В котором прежнеопытная утврь
Сечет тоскливоречное порожье.
 
 
Лишь поворотноротное в губах,
Лишь глаз неописуемая донность,
Ново Рожденное в кричащих «пеленах»,
Непечатленнонежная мадонность.
 

Позавчера

 
Люблю смотреть на звезды,
А звезды на меня,
Мгновения на гнездах
Скончавшегося дня.
 
 
Придет другой, и снова
Позавчерашней сна,
Иного не основа,
Не новая весна.
 
 
Итоги удивленья
Подопытнопусты,
А кругоутомленья
Чреваты и просты.
Путей витиеватость
– преложный лабиринт,
Непонятая святость
Продвинутый репринт.
 
 
Постигнутые вехи
Разочарованы,
А умные прорехи
Не коронованы.
 
 
Не суетное будней
Не призрачней небес,
Со бытье беспробудней,
И тяжелей не вес.
 
 
При житые пустоты
Сжимают времена,
А вымершие ноты
Стирают имена.
 
 
Люблю смотреть на звезды,
А звезды на меня,
Мгновения на гнездах
Скончавшегося дня.
 

Близкое, дорогое…

 
Кончится все… это тоже,
Вспомнишь, ведь не живешь,
Прикосновением кожи
Прошлого не вернешь.
Будешь тереться чувством
Прежним, но чувства нет,
Проигранным искусством
Мучать подмостки лет.
 
 
Близкое, дорогое
Не обернешь строкой,
Доброе и благое
В сущности лишь покой.
 
 
Рвущееся, человечье
Прахом живых калек,
То ли порог увечья,
То ли открытья век.
 
 
Знаю, ведь нужное рядом,
Нет у души лица,
Ненавистью и ядом
Ластится без конца.
 
 
То ли подранок птица,
Быть ли всегда хромой,
То ли высот орлица,
Боль это путь домой.
 
 
Боль не лекарством станет,
Просто исходный плен,
Но и она устанет,
Боль это тоже тлен.
 

Над пропастью во

 
Я не знаю, кто вы, что вы,
Но мне нравится подкат
(Чувствований перекат)
Вашего иного слова.
 
 
Ваших образов и мет
Растревоженного сердца,
Стихотворные коленца,
Так на то вы и поэт.
 
 
Пережил и оп! означил
Боли черные межи,
Что над пропастью во лжи
Иногда душой иначил.
 
 
И молил, и убеждал
Большей частью бес толково,
Потому что болен снова
Тем, что с горя и узнал.
 
 
Потеряв, зачем он плачет
Или мило восхищен,
И в чем смысл Его «прощен»,
Если ego зайцем скачет.
 
 
Выгруженье двойника
Из телесного (рас) тенья,
Во-, су-, пя-, че-, средостенья
Рыб, сорвавшихся с крюка.
 
 
В чем молитвы предсказанье
Ежедневного стиха,
Вроде все не без греха,
Так урок или гаданье.
 
 
Строк волнующий туман
Вопиющего не гласа,
Словно лик с иконостаса,
Исключающий обман.
 

Духоотрясенье

Покой не снится

 
Искать себя в другом не слабость,
Забыв и гордость и позор
Обманных чувств, чья лестна шалость,
Но несносим стеклянный взор.
 
 
Деревенелость превосходства
Изысканного волшебства
От обожаемого сходства
Души, желающей родства.
 
 
Проросших зерен недостача
С гнильцой и страстью пополам
Претит и преет словно кляча
Любви, исклячившейся в хлам.
 
 
Потуги умственного клона
По заполнению пустот
Сродни пожару небосклона
По сердцежженью нечистот.
 
 
Рожденных болью не осудишь
Заветным поиском тельца,
Но примешь, значит, точно губишь,
Отринешь… кругом без конца.
 
 
Покой не снится… разве может
Душа не быть не как стекло,
Его прозрачность не изгложет
То, что любило и влекло.
 

Осенняя вдова

 
Ну что, поэты… затрещали перья
На тему золотого увяданья,
Как пагубно людское легковерье,
Безжалостно наивное признанье.
 
 
Где искренность находит выраженье
И томных слов, и сердца обнаженья,
Там скоро остывающая кровь
Кипит немым огнем самосожженья.
 
 
Молитва, брошенная в горестный костер,
Сгорает в осени мучительно красиво,
Палач иезуитски, дьявольски хитер,
Карает блеском умирающее диво.
 
 
Как будто бы она еще жива,
Рядится выспренно в божественные тоги,
Но гимнов золотые некрологи
Листает полумертвая вдова.
 

Сет сюр

 
Я наберу воспоминанья,
Я проживу, чтоб про запас,
К чему тревоги, покаянья,
Сверлящий совестливый глаз.
 
 
Взахлеб, волнами, буреломно
В необещаемое пусть,
И будет исподволь, скоромно,
И будет непечальной грусть.
 
 
И будут нео ожиданья,
И будут нью не вечных встреч,
Неосторожные признанья
И некасаемая речь.
 
 
Слова поверхностями звуков,
И время тающим «вчера»,
И сердце без тревожных стуков,
И крайних вечерь вечера…
 
 
Ты кажешься… а есть ли быль на свете
Не голосом избежных перемен,
Не расправляющие -призные сюр сети
Из под-, над-, от-, из за-, из – мен.
 
 
Ты любишь или просто веешь
Моментом псевдо необытия,
Ростки сердечные желаниями греешь,
Конечно же, и блажь и блазн лия.
 
 
Есть ли в душе венечная порука
Или страстей непреходящ обман,
И все такое временное… скука,
И все такой порочащий дурман.
 

Капле океан

 
Ты хочешь верности, а сам
Глядишь налево,
Конечно, ты же сам с усам,
И …королева.
Хотим единственной, а быть
Не значит млеять,
Воспоминанием забыть
То, что не склеить.
 
 
Унизить и подопустить
Живые связи,
Перетерпеть, перегрустить
Иные вязи.
 
 
Жить ожидая, ждать живя,
Безмолвный странник,
То задыхаясь, то ревя,
В дому изгнанник.
 
 
Что совесть… верность или дурь
Псевдоудачи,
Превратности коварных бурь,
Что жизнь иначат.
 
 
Что не спасают, не пленят
Безумной страстью,
А лишь изводят и томят
Блажной напастью.
 
 
По капле, капле океан
Из неразумия и ран,
Гнетет истысячами лиц,
Клоня отринутое ниц.
 
 
Вины ведь нет, лишь вкус её,
Коробящий язык желёз,
Из слёз, из миражированных грёз,
Кипяще-спящее твоё.
 
 
Изогнутый, ты прямовар
Дней отпохоженной любви,
Любитель вседуховных тар
На изнывающей крови.
 
 
Ты человеческое чтишь
Или святое на костер,
Необразуемое мнишь,
В невоздержании хитер.
 

Свеча

 
Бутон распускается утром прекрасным,
Листок жаждет солнышко зреть,
Не занят ли «знающий» делом напрасным,
Ему бы расцвесть и созреть.
 
 
Ему бы душой на крыла опереться,
Увидеть, услышать, суметь,
У тонкой свечи замереть и согреться,
Молитвы великие петь.
 
 
Прочувствовать долю, нащупать тропинку,
Как во поле ножкой босой,
В ладошках обнять непослушную льдинку
И в дождик нырнуть полосой.
 
 
Оставить раздоры, разборы, рассоры,
И встретить на свете… себя,
Покинув такие невечные норы,
Где любят, почти не любя.
 

Terra безмерра

 
Чтобы понять… хватает заголовка,
Ловко?
Словес небезответственная нить,
И мудрость, и издевка, и сноровка,
Ковка?
Себя означьем вы-, под-, воз– носить.
 
 
Что… тонны грязей душ чистейшей,
Гейшей?
Продажной и такой живой-живой,
Манера и фиглярство предобрейшей,
Старейшей?
Стареющей… а может, сам не свой?
 
 
Заборность и забористость рассудка,
Шутка?
Та самая… пу– глупая из строк,
И откровения кровения минутка,
Ну-тка?
Всё выжатых телес взопрошлый сок.
 
 
Как будто голос Ноя, Моисея,
Вея?
Выводит из пустынь корёжные сердца,
И годы, чувства, образы немея,
Смея?
Всё ищут путь, в котором нет конца.
 
 
Лишь сонно бес полезная молитва,
Битва?
Искомой terrы сквозь безмерье строф,
Бессмысленных скрижалей необритва,
Читва?
И сорок сороковный овный овный
И небезгрешный кров.
 

Подражание

 
Вы правы… нет спасенья
От ложной иллюзорности житья,
Удача, милость иль благоволенье…
Конец один… лопата и кутья.
 
 
Весь путь напрасный и тщедушный
В каком-то глупом полузабытьи,
Лишь боли и болезням миг послушный
В обманчивом и злобном бытии.
 
 
Лишь доля грозная и быстрая расправа
На алтаре немого судии,
У жизни за душой все грех, отрава…
Не пробовал? Попробуй, удиви…
 

Нет пророка

 
Нет пророка… как известно,
Вянут поздние цветы,
Отцветают повсеместно
Несозревшие мечты.
 
 
Тело носит, сердце просит,
Но оно не на века,
Ниву жизни мерно косит
Омертвелая рука.
 
 
Всех подряд, без сожаленья,
По приказу и не в срок,
Беспощадного движенья
Обессмысленный урок.
 
 
Бесполезный и ненужный,
Издевательский и злой,
Безнадежный и недужный
Слой за слоем, слоем слой.
 

Цветы на ветру

 
Цветы долго не живут,
Увядают,
Лепестковой красотой
Опадают,
У бутонов счастье так
Быстротечно,
Почему живое чудо
Не вечно,
Почему рожденье ждет
Умиранье,
А цветенье обретет
Увяданье,
Почему природный смысл
Печален,
Гроб уснувшей принцессы
Хрустален,
Поцелуй разбудит мертвую
Сказку
И цветов сотрет последнюю
Краску,
Повторится бесконечная
Быль
Под отцветшую ненужную
Пыль.
 

Не объяснение

 
Кому признаешься в любви,
Кому поверишь,
Конверты белые не рви,
Чем время меришь?
 
 
Потерями или душой,
Избитой болью,
Театр счастья небольшой,
Когда не ролью.
 
 
Когда нет долгих дней и ночь
Приют последний,
Когда все кончилось и прочь
Уходят бредни.
 
 
Когда последние слова
Как крик молчанья
И жизни страшная глава
Предокончанье.
 
 
Когда незнание беды
Транжирит время
И чьи-то гордые следы
Калечат темя.
Иная боль, иные… звук
Как будто мимо,
Необитаемости рук.
НЕОБЪЯСНИМО.
 
 
Лишь призрак рочный, тишина
И сердце рядом,
И бесконечная вина
Горючим ядом.
 

Про зренье

 
Есть дни… и каждый из песчинок
Несчитанных… убогих… золотых,
Ты не заметил тысячи травинок
Или заметил… тихих и простых.
 
 
Вдохнул ли время, полное печали
И радости… дарованное так,
Его звездой рожденною венчали,
Когда ты был беспомощен и наг.
 
 
Перешагнул ли нежные границы
Забот… и неземной любви,
Уходят навсегда года и лица,
И только имя трепетом крови.
 
 
Воспринятое и пережитое
Неведомой и донной глубиной,
Как золото на куполах литое,
Как исповедь прощеною виной.
Мгновенье видимое… зримое движеньем
Остановившимся… и освящен приход
Непереходным тяжким положеньем
Пришедших вновь неумолимых вод.
 
 
Вероучение мучительной потерей
Как бремя для беспамятных живых,
Или в угоду прожитых мистерий,
Или прозренье голосом немых.
 

Декабрь

 
Качается ночь, окна брошены, темень,
Рассыпан декабрь отраженьями лиц,
Но как постарел ты, немного растерян,
Играя последнюю партию-блиц.
 
 
Ведь знаешь, фигурные телодвиженья
Уже не избавят от бед и обид,
И первые признаки не пораженья
Имеют фальшивый, но преданный вид.
 
 
Как клетки, распались ненужные знанья,
И кто-то безумной и «умной» рукой
Торопит вручить роковое признанье,
Сравнимое с черной холодной рекой.
 
 
Застыла игра, все вокруг омертвело,
И нет ни любви, ни надежд, ни тепла,
Декабрьская ночь вновь на год овдовела,
Уставившись в окна глазами стекла.
 

От души

 
Зачем вы пишете стихи
И горячо, и неумело,
Ведь перекладывать грехи
Искусством нежным разве дело.
 
 
Но все же, черт меня возьми,
Будь покаяние высоким,
Судьба, хоть разум отними,
Но словом не вини жестоким.
 

Н от ы до

 
Случай был, ходил я к звездам
По катящейся реке,
А по птичьим вешним гнездам
Я летал как в гамаке.
 
 
А еще включал зарницы,
Пробегая горизонт,
На безоблачной границе
Показал огромный зонт.
 
 
Я потряс лесные кущи,
Сосчитав все корешки,
В облака, того и пуще,
Натаскал цветов мешки.
 
 
Я охлынул под луною
Серебристою струной,
И над сказочной страною
Нарунил я рун руной.
 
 
Я вкушал и разливался,
Разворачивал и рос,
Миновал и навстречался,
Обыначивал и вез
 
 
Неидущие дороги,
Незвучащие слова,
Неизбитые пороги,
У порога трын-трава.
 
 
Погружался в душ трясину
Сквозь пассивную мясину,
Неучебная стезя,
Все там можно, все нельзя,
Говорят ворота ада,
– тёмки точно, в смысле по-,
Там и нищеты рулада,
Там и дачное кашпо,
Все наружной -дельни бога
Темноватая берлога,
Каждый вроде вполз и вхож,
Полон домик лиц и рож.
Вот слоны в несчастной лавке
Поучаствовали в давке,
А ведь заходили мышки,
Вот как выросли детишки,
Змей ползет удавом страшным,
А ведь шел рядком калашным,
Ус, колючки, жало, рык,
Неприятнейший мужик.
Вот рука навек рукою,
Только вот дрожит слегка,
Голова навек такою,
Поглупела? Так чутка
Понятийная природа
И красавца, и урода.
Только чувства разомлели
В неухоженных садах,
Соловьями трели пели,
Разлетелись в пух и прах…
………………………………
 
 
В этой книге слова…
Ну а в этой любовь,
Но она не нова,
Хотя снова и вновь.
 
 
Откровения час
Низойдет до поры,
Это будет лишь раз,
Это вряд ли дары.
 
 
Неприятных глубин
Молчаливая суть,
Неподвижных вершин
Непроглядная муть.
 
 
Безотрадный повтор
Неоконченных дней,
Сохраняемый сор
У цветочных корней.
 
 
Дороги ли минуты
Дежурных рутин,
Годовые статуты
Привычных картин.
 
 
Долгий миг усыпленья
Любого пути,
И любого движенья…
До края… дойти.
 
 
Роковая расправа
Оставь… эта боль,
Мыслей тяжкая лава,
Ты у времени ноль.
 
 
Исключенье из правил,
Ты просто устал,
Ангел небо оставил,
На землю упал.