Текст книги "Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке"

Назначение человечества в живом творчестве жизни…[177]177
  Андрей Белый. Символизм как миропонимание – М.: Изд-во «Республика», 1994. – С.133.


[Закрыть]

Андрей Белый

А.Л. Чижевский родился 26 января (7 февраля) 1897 г., в местечке Цехановец Гродненской губернии, где размещалась артиллерийская бригада, в которой служил его отец – Леонид Васильевич Чижевский. Однако в документах и в ряде анкет, заполненных самим Чижевским, местом рождения указан г. Брянск. Это объясняется, как пишет В.Н. Ягодинский, тем, что по традиции дворянских семей родившийся ребенок приписывался к той губернии, уроженцем которой был один из его родителей. В Брянском уезде располагалось родовое имение матери Надежды Александровны (девичья фамилия – Невиандт)[178]178
  Ягодинский В.Н. Указ. соч. – С.10.


[Закрыть].

Чижевский происходил из рода русских воинов, многие поколения которого посвятили себя защите отечества. Отец Чижевского Леонид Васильевич продолжил семейную традицию и дослужился до генеральского чина. После революции служил в Красной Армии. В 1928 г. ему было присвоено почетное звание Героя Труда РККА (Рабоче-крестьянской Красной Армии) за «многолетнюю и полезную деятельность по строительству вооруженных сил»[179]179
  Там же.


[Закрыть].

В 1916 г. А.Л. Чижевский пошел добровольцем на фронт, участвовал в боевых действиях в Галиции, был ранен, контужен, получил солдатский Георгиевский крест 4-й степени и по состоянию здоровья был демобилизован в декабре того же года.

Боевое крещение стало своеобразным посвящением А.Л. Чижевского в род Чижевских – род воинов. Александр писал своей приемной матери 22 октября 1916 г.: «Дорогая моя мамочка!… Я солдат, представленный к Георгиевскому кресту, и Вы, мамочка, только роняете мой престиж в глазах общества тем, что расспрашиваете про штабы и т.п…. Вы должны знать, что я не трус, и если бы не папино желание, и не подумал бы о каком-нибудь штабе! Ведь мы деремся за родину и должны за нее славно умереть! Это не бахвальство, а мои и наши искренние чувства…»[180]180
  Там же. – С.21.


[Закрыть].

Александр Леонидович, подобно П.А. Флоренскому, постоянно интересовался генеалогией своего рода по мужской и женской линиям. Он признавался в зрелые годы, что «основные магистрали» его жизни «были заложены в раннем детстве». «Мое детство, моя юность – вот основа моего научного успеха, в них – сила моей энергии, моего творчества»[181]181
  Там же. – С.14.


[Закрыть].

Генеалогия Чижевского и его семья стали той почвой, на которой рос его гений.

Я не знаю, что такое пройти мимо.

А.Л. Чижевский

Очевидно, интеллект многих поколений Чижевских отличался всеохватностью любознания и универсализмом в познании мира. В зрелые годы Александр Леонидович вспоминал: «Я жадно поглощал все, что открывалось моему взору, что становилось доступным слуху или осязанию. Не было и нет такой вещи, явления или события, которые не оставили бы во мне следа. Я не знаю, что такое “пройти мимо”. Я не знал и не знаю, что такое безразличие, пренебрежение или нейтралитет» (курсив мой. – С.А.)[182]182
  Там же. – С.14.


[Закрыть].

Большая отцовская библиотека, а потом и библиотека самого юного Александра, развивали любовь к чтению. Ученый упоминает таких своих любимых авторов в детстве, как М.Ю. Лермонтов, А.С. Пушкин, И.В. Гете, Г. Гейне, Д.Г. Байрон, В. Гюго. В то же время в круг его чтения входят научно-популярные сочинения («Популярная астрономия» Фламмариона и «Небесные тайны» Клейна), а также книги по физике и химии. Бабушка научила Сашу иностранным языкам с детства, в возрасте четырех лет он учил наизусть не только русские, но и немецкие, и французские стихотворения.

Учеба Саши началась в г. Бела Седлецкой губернии в 1906 г. Он поступил в гимназию. Отправляя сына учиться, Леонид Васильевич напутствовал его такими словами: «Рекомендую тебе, Шура, не подъезжать к самой гимназии, а выйти из экипажа раньше: ведь там учатся разные дети, среди них есть и бедные. Благороднее и лучше особенно ничем не выделяться»[183]183
  Там же. – С.15.


[Закрыть]. Так воспитывал отец сына: благородство начинается с уважения ко всем людям, независимо от их социального положения.

В 1913 г. Л.В. Чижевский получает назначение в Калугу. Шестнадцатилетний Александр, поступает в частное реальное училище Ф.М. Шахмагонова, «лучшее среднее учебное заведение города, отличавшееся хорошим преподаванием и отсутствием казенщины»[184]184
  Там же. – С.16.


[Закрыть]. Отметим, что Чижевский влился в коллектив училища с уже начавшим крепнуть научным интересом к космогонии. В 1908–1909 гг. им был написан «научный труд» «Самая краткая астрономия д-ра Чижевского, составленная по Фламмариону, Клейну и др.». Автору этого «обобщения» было всего 11–12 лет. Затем Саше купили телескоп, и он начал вести астрономические наблюдения за Луной и планетами Солнечной системы – Марсом, Юпитером, Сатурном и др. «Именно Луна долгое время тревожила мое пылкое юношеское воображение»[185]185
  Там же. – С.17.


[Закрыть], – вспоминал Чижевский. Огромное впечатление произвела на него комета Галлея, пролетавшая мимо Земли в 1910 г.

К этому времени он прочел популярное сочинение Юнга «Солнце». Возможно, наблюдение кометы Галлея и вызвало у него мощный исследовательский интерес к Солнцу, который, по мнению В.Н. Ягодинского, очевидно, сформировался к 1913–1914 гг., когда Чижевский вместе с семьей переехал в Калугу. «Теперь я стал солнцепоклонником! Все книги о Солнце, которые нашел в библиотеке отца, в Калужской городской библиотеке, были мною добросовестно изучены. Все, что можно, я выписал из крупнейших магазинов Москвы и Петрограда… Книги Юнга, Аббота, Аррениуса сделались моим настольными справочниками», – замечает Чижевский[186]186
  Там же. – С.18.


[Закрыть].

Итак, старт к созданию гелиобиологии в процессе изучения Солнца и его влияния на земную жизнь был взят, причем еще в ранней юности. Гении взрослеют в интеллектуально-научном плане, в плане исследовательского интереса быстро. Это тоже своеобразная закономерность творческого человека – Homo Creator. В.Н. Ягодинский, хоть явно об этой закономерности и не говорит, но подмечает такую тенденцию: «…Многие крупные научные исследователи периода XIX – начала ХХ в. именно так – с самообразования и самовоспитания – начинали свой путь в науку. Достаточно напомнить, что И.И. Мечников в семилетнем возрасте “читал лекции” своим сверстникам, даже выплачивал им за это “стипендию”, а в 14–16 лет уже почти на равных вступал в научные споры с преподавателями университета»[187]187
  Там же. – С.18.


[Закрыть].

Отметим, что в Чижевском уже в молодом возрасте проявилось ломоносовское качество, о котором, как о свойстве русских мыслителей – ученых, размышлял С.И. Вавилов: «Умение оперировать сотнями фактов и анализировать сведения из многочисленных источников»[188]188
  Там же. – С.19.


[Закрыть]. В своих мемуарах «Вся жизнь» Александр Леонидович так характеризует внутреннее качество своей работы: «В некотором глубоком-глубоком подсознательном отделе моей психики был заключен основной принцип жизни – ни одного дня без продуктивной работы, которая не вносила бы в фундамент будущей жизни нечто важное… Время во всех моих делах играло основную роль. Время было для меня всегда самым дорогостоящим фактором, и одной из основных целей моей жизни было сохранение его и использование его себе и своему мозгу на благо… С детства я привык к постоянной работе… Я принял работу как истинное благо, как обычное и обязательное явление жизни»[189]189
  Там же. – С.19.


[Закрыть].

В 1914 г. Чижевский заканчивает реальное училище. Учился он неровно, его отвлекали от занятий его увлечения астрономией, Солнцем, стихами, музыкой, живописью, физическими и химическими опытами. Он признавался, что «наслаждался дивной способностью ума познавать»[190]190
  Там же. – С.20.


[Закрыть]. Но одновременно он понимал, что как бы ни казались ему школьные предметы ненужными, он должен «обязательно переехать среднее образование»[191]191
  Там же. – С.19, 20.


[Закрыть].

Уже перед самым выпуском, в начале апреля 1914 г., судьба подарила ему встречу с К.Э. Циолковским, которая стала для него и знаковой, и программной. Чижевский так вспоминает об этом:

«Однажды, в начале апреля 1914 года, мы, ученики последнего класса Калужского реального училища, неожиданно узнали, что урок рисования отменяется и вместо него нам прочтет лекцию Константин Эдуардович Циолковский. О нем я уже слышал, что он большой оригинал, посвятивший всю жизнь вопросам воздухоплавания и имеющий в этой области самостоятельные работы. Калужане к нему относились снисходительно, часто с улыбкой, а то и с открытой насмешкой. Но нам директор, естественник, доктор зоологии Федор Мефодьевич Шахмагонов, предупреждая нас о лекции Циолковского, сказал: “Имейте в виду, господа, сегодня вы увидите человека выдающегося. Циолковский – ученый, изобретатель и философ. Внимательно слушайте его лекцию. Его идеям принадлежит большая будущность”»[192]192
  Чижевский А.Л. Указ. соч. – С.41.


[Закрыть].

Так встретились семнадцатилетний Чижевский и пятидесятисемилетний Циолковский. В той лекции Циолковский рассказывал о возможностях полета с помощью ракет с Земли на Луну, Марс и другие планеты и сопровождал свой рассказ научной аргументацией. Весь класс был в восторге «от смелости его идей». Ученики с энтузиазмом приняли его предложение помогать ему впоследствии, когда они станут «учеными, инженерами или деятелями на других поприщах»[193]193
  Там же. – С.41.


[Закрыть]. Поскольку Циолковский после лекции пригласил учеников посетить его в ближайшее время, Чижевский воспользовался этим и посетил его через неделю. К тому времени будущий выпускник училища был достаточно опытным исследователем, увлекавшимся не только астрономическими наблюдениями, но и «изучением циклической деятельности Солнца»[194]194
  Там же. – С.44.


[Закрыть]. У него было много вопросов: «Знал лишь, что Солнце определяет собою Жизнь и Смерть на Земле. А вот эти циклы?… Полярные сияния и магнитные бури связаны с ними. А дальше? В этом заключалась суть вопроса»[195]195
  Там же. – С.44.


[Закрыть].

Циолковский встретил молодого человека словами: «…Я очень рад вашему приходу, молодой человек. Во-первых, сегодня воскресенье – мой приемный день. – И он слегка улыбнулся. – А во-вторых, моими работами мало кто здесь интересуется и посещениями не избаловали»[196]196
  Там же. – С.47.


[Закрыть]. Начался разговор вокруг «идей космической биологии». Именно так характеризует этот первый разговор Чижевский.

«Он долго не отвечал на мой основной вопрос: могут ли циклы солнечной активности иметь влияние на мир растений, животных и даже человека. Он думал. Затем сказал:

– Было бы совершенно непонятно, если бы такого действия не существовало. Такое влияние, конечно, существует и скрывается в любых статистических данных, охватывающих десятилетия и столетия. Вам придется зарыться в статистику, любую статистику, касающуюся живого, и сравнить одновременность циклов на Солнце и в живом.

– Так просто? – наивно спросил я.

– Просто, но не так, как вы думаете. Вам придется много поработать, но мне кажется, что в этой области можно обнаружить много самых удивительных вещей.

Я ушел от Константина Эдуардовича с добрым советом и с твердой уверенностью, что стою на правильном пути»[197]197
  Там же. – С.47.


[Закрыть].

А.Л. Чижевский получил благословение от К.Э. Циолковского, подобно тому как А.С. Пушкин, по его утверждению, получил благословение от Г.Р. Державина.

Э.Н. Елисеев ввел в науковедение категорию «потока научных идей»[198]198
  Елисеев Э.Н., Сачков Ю.В., Белов Н.В. Потоки идей и закономерности развития естествознания. – Л.: Наука, ЛО, 1982. – 300 с.


[Закрыть]. Фактически за этой категорией и соответствующей концепцией «потока идей», стоит системогенетика науки[199]199
  Системогенетика как теория разработана автором и представлена в целой серии работ 80-х и 90-х гг. ХХ века. В частности, концепция системогенетики науки представлена в книгах: Субетто А.И. Теория фундаментализации образования и универсальные компетенции: ноосферная парадигма универсализма. – СПб.: Астерион, 2010. – 556 с.; Субетто А.И. Наука и общество в начале XXI века (ноосферные основания единства). – СПб. – Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2009. – 210 с.


[Закрыть], исследующая механизмы преемственности в эволюции науки, научной сферы в жизни человечества.

В самой дружбе К.Э. Циолковского и А.Л. Чижевского проявилась закономерность системогенетики русского космизма как движения потоков идей. Космические идеи Циолковского вошли в «соприкосновение» с зарождающимися космическими идеями его молодого собеседника.

Заканчивая раздел об ученичестве А.Л. Чижевского, подчеркнем особый расцвет российской школы, рождающей гениев Эпохи Русского Возрождения. В Калужском реальном училище работали преподаватели, профессора, которые одновременно или ранее преподавали в высшей школе, вели исследования. Встреча с К.Э. Циолковским – лишь одно из свидетельств внимания, которое ученые уделяли общеобразовательной школе и отвечали на ее запросы. Здесь проявилась традиция выращивания в школе мыслящих людей, граждан России, которая уже заявила о себе в Царскосельском лицее.

Такая стартовая позиция помогла А.Л. Чижевскому одновременно с поступлением в высшую школу погрузиться в научные исследования. Становление Чижевского как ученого было стремительно-космическим, соответствующим объекту его исследования – взаимодействиям Земли, Солнца и космоса.

В настоящее время над российской школой, над этой ее традицией навис дамоклов меч реформ, пытающихся превратить образование в торговую организацию, поставляющую на рынок образовательные услуги. Фактически это – капиталистическая смерть отечественного образования. Следует согласиться с профессором Р. Лившицем из Комсомольска-на-Амуре[200]200
  Лившиц Р. О путинофилии // «Отечественные записки» (приложение к «Советской России»). – 2007. – 7 июня – № 132. – С.3–9.


[Закрыть], когда тот, выступая против рыночной, «образовательно-услуговой» идеологии реформ, превращающей учителя в «голую функцию» продавца услуг, подчеркнул, что учитель в первую очередь – нравственный авторитет, что нужно спасать российское образование, обращаясь к национальным традициям в этой сфере, которые восходят к петровско-ломоносовской доктрине академического университетского образования, проходят через весь XIX в. и начало ХХ-го века, всю систему советского образования. Именно это образование стало основанием Эпохи Русского Возрождения, в котором гении никогда не забывали о школе.

Сам пример становления и взросления А.Л. Чижевского в школе есть свидетельство высочайшего качества российской системы образования.

Возвращаясь к ученичеству великого русского гения и роли семейного воспитания, отметим еще одну черту, которая стала основой его стиля жизни, успехов в самообразовании и научных достижений – это дисциплинированность ума.

«Дисциплина поведения, дисциплина работы, дисциплина отдыха были привиты мне с самого детства. Это – важнейшие регуляторы жизни… Данным качеством я был обязан правильному и строгому воспитанию и тем правилам, которые мне привили родители и родные с первых же дней сознательного существования. Не нуждаясь ни в чем в детстве, я привык к постоянной работе. И когда пришло время, когда нельзя было не работать, я принял работу как истинное благо, как обычное и обязательное явление жизни»[201]201
  Ягодинский В.Н. Указ. соч. – С.19.


[Закрыть], – так подводит итог в своей рефлексии уже в конце жизни А.Л. Чижевский, осмысливая стимулы, которые «привязали» его к «колеснице» науки.

Я с ужасом вижу, как во всем мире академии наук превращаются в бакалейные лавочки, где приказчики «чего изволите» называются академиками. Учителя должны мыслить и иметь свои взгляды на вещи, ради которых можно пойти на смерть[202]202
  Чижевский А.Л. Указ. соч. – С.41.


[Закрыть].

К.Э. Циолковский

В 1914 году, когда Чижевский окончил реальное училище, началась Первая мировая война. Он подает заявления сразу в два вуза – Московский коммерческий и Московский археологический институты. При этом его решение уже не колебания вчерашнего ученика, а выбор зрелого исследователя, которому известно, какие знания ему надо получить. Коммерческий институт ему был необходим для получения основательной подготовки по математическим наукам, а в Археологическом институте он предполагал овладеть широкой областью знаний гуманитарного цикла, в первую очередь, политической историей и историей материальной культуры, искусств и литературы.

Весной 1917 г. Чижевский защищает в Археологическом институте кандидатскую диссертацию и по согласованию с профессорами А.И. Успенским и Н.И. Кареевым принимается за подготовку докторской диссертации «О периодичности всемирно-исторического процесса», которая была защищена в марте 1918 г. на историко-филологическом факультете Московского университета.

Как пишет Александр Леонидович, материал диссертации был собран им в период с 1915 по 1917 г. «По совету А.И. Успенского я переговорил об этом (о подготовке и защите докторской диссертации – С.А.) с профессором Сергеем Федоровичем Платоновым и просил его быть моим вторым оппонентом. Целых три дня мы разговаривали с Сергеем Федоровичем, который изучил мои синхронистические таблицы, после чего было его согласие. Как Николай Иванович Кареев, так и Сергей Федорович Платонов были в то время, членами-корреспондентами Академии наук». Далее он так характеризует и диссертацию, и защиту: «В некотором роде тема диссертации была сенсационной, но мало кто в те холодные и голодные месяцы думал о науке, и поэтому публики совсем не было. Защита свелась к чисто формальному чтению выводов. Оппоненты прислали свои письменные отзывы, и члены комиссии подписали протокол»[203]203
  Ягодинский В.Н. Указ. соч. – С.35.


[Закрыть]. Через год Чижевский значительно расширил свой труд, доведя его до 900 страниц машинописного текста, но опубликован этот труд будет по ходатайству А.В. Луначарского только в 1924 году.

Работа была посвящена исследованию влияния циклов пятен на Солнце на исторический процесс через процедуру синхронизации циклов на Солнце и циклов в историческом процессе, отмеченных историческими потрясениями – революциями, войнами, восстаниями, массовыми движениями, морами.

Впоследствии Чижевский так определил ключевое значение для этой работы лета 1915 г.: «Мною летом 1915 года был сделан ряд наблюдений, послуживших краеугольным камнем для всех дальнейших исследований. В указанное выше время я работал над изучением процесса пятнообразования, который тогда поглотил все мое внимание. Я изучил также соотношение между прохождениями пятен через центральный меридиан Солнца и рядом географических и метеорологических явлений: магнитными бурями, северными сияниями, грозами, облачностью и другими явлениями в земной коре и атмосфере…»[204]204
  Там же. – С.22.


[Закрыть]. Технику астрономических наблюдений Чижевский, по его же признанию, освоил под руководством известного астронома С.Н. Блажко.

Чижевским первым в мировой науке было доказано, что роль Солнца для природы, живого вещества биосферы, детерминируется не только постоянно излучаемой им энергией, но и периодическими изменениями его активности. Если прибегнуть к системогенетической методологии[205]205
  Субетто А.И. Системогенетика и теория циклов. В 2-х книгах – М.: Исследоват. центр проблем качества подготовки специалистов, 1994. – 1 т. – 248 с.; 2 т. – 260 с.; Субетто А.И. Социогенетика: системогенетика, общественный интеллект, образовательная генетика и мировое развитие – М.: Исследоват. центр проблем качества подготовки специалистов, 1994. – 168 с.


[Закрыть], то можно сказать, что циклы активности Солнца (вспышек магнитно-электрической активности) выступают циклозадатчиками по отношению к циклике биологических, социобиологических, психических процессов на Земле, которые, в свою очередь, становятся внешними циклозадатчиками по отношению к историческим процессам, т.е. к истории человечества.

Отправной точкой к пониманию связей Солнца и земных событий послужили наблюдения древних мыслителей, на которые обратил внимание А.Л. Чижевский. Китайский энциклопедист Ма Туанлин, живший задолго до нашей эры, авторы древних арабских и армянских записей, киево-печерские и новгородские летописцы, создатели галльских и германских хроник, «часто сопоставляли явления, отмеченные на Солнце, в виде «темных образований» (слово «пятно» было введено в начале XVII в.), с земными явлениями в виде грандиозных геофизических катастроф, эпидемических вспышек и массового голода»[206]206
  Ягодинский В.Н. Указ. соч. – С.22, 23.


[Закрыть].

Время революции и гражданской войны было голодным временем. Тем более удивительно, что в эти годы русская наука не только не погибла, а наоборот, рождала все новые и новые прорывы. Это показывает не только жизнь А.Л. Чижевского, но и В.И. Вернадского, Н.А. Морозова, Н.Д. Кондратьева, П.А. Сорокина, К.Э. Циолковского, П.А. Флоренского, А.Е. Ферсмана и многих других ученых. Пламя социалистической революции несло в себе не столько разрушительные, сколько созидательные импульсы. Не случайно тогда открывались новые научно-исследовательские институты и создавались культурные организации, рождались новые исследовательские проекты, организовались экспедиции по линии Комиссии естественных производительных сил (КЕПС).

Думаю, что это творческое пламя революции отражалось в творчестве юного Чижевского, которое само по внутренней сущности было революционным и интенсивным, несмотря на экстремальные условия того времени.

Вот как Чижевский характеризует себя, как молодого ученого, находящегося в самом начале научного пути:

«Уже с восемнадцатилетнего возраста во мне проявлялись некоторые положительные черты: это способность к обобщению и еще другая, странная с первого взгляда способность, или качество ума, – это отрицание того, что казалось незыблемым, твердым, нерушимым. Я считал также, что математика равноценна поэзии, живописи и музыке. Я считал, что плюс и минус – величайшие знаки природы. Природа оперирует с этими знаками, как хирург скальпелем… Я многого не принимал на веру… Все опыты я всегда ставил сам и всегда в таком масштабе и количестве, от которых все приходили в ужас. Я, смеясь, говорил: “Верю лишь одному закону – закону больших цифр”… я был весьма темпераментным. Если что-либо задумал и решил, то я так и действовал, и притом быстро. Откладывать своих решений я не любил и тотчас же старался привести их в исполнение»[207]207
  Там же. – С.85.


[Закрыть].

Известна формула, подтверждаемая историей: революцию делают молодые. Революцию в науке, как правило, тоже делают молодые умы. В Великой Октябрьской социалистической революции совершал свою революцию в мировой науке молодой Александр Леонидович Чижевский.

Новый прорыв в подходе к логике истории, к феномену ее цикличности, зафиксированный в его докторской диссертации, сочетался и с новым открытием в подходе к верификации этой цикличности на базе составления синхронических таблиц. Такой метод можно назвать синхроническим методом (методом синхронии), в основу которого была положена синхрония между 11-летними циклами (точнее – 11,1 года) появления пятен на Солнце, с их прохождением через солнечный меридиан, за которыми стояли мощные периодические электромагнитные импульсы (потоки солнечных высокоэнергетичных электронов), и циклами в истории человечества, или в физиологической ритмике живого мира и людей, включая ритмику «эпидемиологических нашествий» в биосфере. Отметим, что синхронический метод с привлечением современных математических методов распознавания образов в несколько ином контексте был потом положен в основу методологии реконструкции «истинной» исторической хронологии Фоменко и Носовского.

Фактически работы А.Л. Чижевского, наряду с работами И. Ньютона и Н.А. Морозова, а в конце ХХ – начале XXI в. – работами Фоменко и Носовского (несмотря на продолжающиеся споры вокруг работ последних), можно рассматривать как основание создания «математической истории», будущее которой еще впереди, возможно в XXI в., с учетом становления новой парадигмы математики – математики качества[208]208
  Заметим, что в Калуге во времена К.Э. Циолковского жил историограф Д.И. Малинин, который ненавидел математику и говорил: «История – антагонист математике и никогда не подчинится ее мертвым формулам. Единственная область человеческого знания – история – всегда останется свободной от вмешательства математики». Цит. по: Чижевский А.Л. На берегу Вселенной. Годы дружбы с Циолковским. Воспоминания – М.: Мысль, 1995. – С.205.


[Закрыть].