Текст книги "Кондор умеет ждать"

9

Подмосковье. Учебный центр войск

специального назначения

…В небольшой комнатке, скрывавшейся за дверью с номером одиннадцать, бойцов встретил солидных размеров мужик в полевой камуфляжной форме, хотя, уже после нескольких минут собеседования Катков готов был спорить на ящик коньяка, что перед ними сидит никакой не подполковник, а капитан второго или даже первого ранга. Причем дядя в камуфляже наверняка прибыл сюда, в «сухопутную глубинку», из разведки ВМФ.

Для начала подполковник придвинул пловцам несколько листов бумаги с множеством устрашающих грифов, в каждом из которых грозно и таинственно синело слово «секретно». После того, как лейтенант с мичманом эти бумаги, призывающие держать язык за зубами чуть ли не сто лет даже после гробовой доски, подписали, подполковник вкратце описал задачу, поставленную командованием перед боевыми пловцами.

… – Сами понимаете – погибли наши соотечественники, русские. Мы, конечно, не Штаты, чтобы из-за каждого попавшего в беду гражданина страны немедленно высылать авианосцы и морскую пехоту, и не Моссад, который приговаривает к смерти всяких гадов и годами охотится на них и рано или поздно в землю вгоняет, но… Просто так мы этого не оставим! Поэтому и решено сформировать группу, так сказать, особого назначения, чтобы тех уродов найти и наказать. А поскольку есть много всяких политических нюансов и штатникам вряд ли понравится, что русские в открытую носятся по чужой стране у них под носом с автоматами наперевес и отстреливают пусть даже и бандитов-террористов, то все это вам следует проделать культурненько, без шума и пыли, как говорится…

– Товарищ подполковник, а почему понадобились именно боевые пловцы? Там же вроде бы банда отморозков типа зеленых беретов, а они по суше предпочитают бегать…

– Товарищи из Венесуэлы передали информацию, по которой можно с большой долей вероятности предположить, что эти, как ты говоришь, зеленые береты работали сначала на штатовскую нефтяную компанию, решившую в конкурентной борьбе с нашей российской использовать вот такие убийственные аргументы. А потом у них там что-то не срослось, не поладили и на сегодня – опять же, вроде бы, – эти береты подались к ребятам из колумбийской наркомафии, у которой в тех краях имеется свой бубновый интерес. И власти страны очень хотят провести громкую операцию, показательную порку для наркобаронов. А то их Рамиресу очень не нравится, что Штаты постоянно намекают на его малопонятное покровительство ребятам, тоннами транспортирующим кокаин в города и веси северного соседа…

– Наркомафия – тоже нам? – осторожно поинтересовался Катков. – Боюсь, что вдвоем мы…

– Нет, не вдвоем. Вас будет трое. Нет, всю наркомафию вам гонять не придется, у вас другая задача. Ты про боевых пловцов спросил… Дело в том, что есть серьезные факты, подтверждающие, что колумбийцы имеют где-то в среднем течении Ориноко тайную базу подводных лодок, которые и тащат потихоньку этот чертов кокс мимо всех катеров и прочих заслонов береговой охраны США. Вам необходимо обнаружить эту базу и уничтожить! Причем, уничтожить так, чтобы там все на молекулы развалилось, ясно? Базы субмарин – это ваша прямая специализация, так сказать… Есть еще один щекотливый нюанс: америкосы перехватили-таки одну из мини-субмарин и выяснилась одна весьма неприятная штука. Штатовские эксперты в один голос вопят, что строили ее по русским чертежам и, скорее всего, под присмотром русского инженера. Так что для нас дело чести и этого реального или мифического кораблестроителя найти. Если он, конечно, не миф…

– Товарищ подполковник, с задачами, в принципе, все ясно, – озабоченно покивал лейтенант Катков. – Как мы туда добираться будем? И что со снаряжением?

– Самолетом. А снаряжение… В лайнере «Delta» вы оружие и прочее, естественно, не повезете – вряд ли нас поймут, если вы с базукой в «боинг» попретесь. Там, на месте, вас встретят, снабдят всем необходимым и познакомят с обстановкой уже во всех подробностях, – подполковник увидел, что Катков порывается задать еще вопрос и, чуть улыбнувшись, упредил лейтенанта: – С третьим членом группы скоро познакомитесь. Он здесь, в центре. Натаскивает молодых офицеров спецназа. Вообще-то, насколько я знаю, это он так немного отдыхает после ранения. Какое-то время за штатом был, теперь вот втягивается… Мужик вроде ничего, так что, думаю, сработаетесь. Вот и все пока, свободны. Дальше все вопросы к майору Орехову!

– Это наш «рэмбо»? Командовать группой он будет?

– Естественно. А насчет Рэмбо… Пожалуй, вроде того, – вновь скупо улыбнулся подполковник. – Говорят, суровый мужик и кличка у него подходящая – Шер-Хан…

10

– Эй, мужики, – с аккуратно выкрашенной свежей краской скамеечки неторопливо поднялся чуть выше среднего роста мужчина все в том же камуфляже, с зелеными майорскими звездочками на полевых погонах, – вы не меня ищете?

Пока мужчина без особого интереса в глазах поджидал, когда лейтенант и мичман подойдут поближе, те, в свою очередь, рассматривали и оценивали своего будущего командира. Майор никак не выглядел богатырем с косой саженью в плечах – худощавый и, вероятно, жилистый, как степной волк, до костей просушенный и выдубленный ветром. Лицо вроде бы и самое обычное, только вот глаза нехороши – не то холодно-настороженные, не то просто злые…

– Майор Орехов, – мужчина протянул руку обоим поочередно представившимся бойцам. – А вы, значит, пловцы, «черные крабы», так сказать…

– Что-то не так, товарищ майор? – поджал губы Катков.

– Нормально все, – дернул плечом Орехов. – Вы там, в штабе, все закончили?

– Ну да, – ответил Троянов, – теперь приказано поступить в ваше распоряжение…

– Тогда за мной, товарищи офицеры и прапорщики! – Орехов круто развернулся и уверенно двинулся куда-то вглубь военного городка, обильно заросшего ухоженными и уже заметно облетевшими кустарниками и деревьями, ярко желтевшими остатками листвы…

Минут через десять троица оказалась в самой обыкновенной каптерке, расположившейся в сухом, длинном подвальном помещении. Моряки без особого интереса рассматривали стеллажи и длинные ряды вешалок, уже отчасти догадываясь, зачем этот сумрачный майор привел их сюда.

– Старшина, – Орехов небрежно облокотился на отполированный до зеркального блеска барьерчик, отделявший закуток каптерщика от остального помещения, – ты ребятам подбери все, что положено. Только, смотри, чтобы обувь была в полном порядке, разношенная и мягкая! Мне их ноги еще понадобятся.

Еще через полчаса майор удовлетворенно осмотрел затянутых в армейский камуфляж боевых пловцов, на ногах которых красовались такие же высокие десантные ботинки, как и у него самого, и коротко скомандовал:

– За мной, бегом марш!

…Сначала Скат и Тритон недоуменно переглядывались и втихаря ухмылялись столь незамысловатому тесту на профпригодность, предложенному мрачноватым майором. Километров пять. Потом пришла очередь раздражения, сменившегося злым, чисто спортивным упорством. Лейтенант, стараясь, чтобы его знаков не заметил Орехов, бежавший впереди и, казалось, уже давно забывший, что с ним в группе бегут еще двое, показал Троянову на пальцах и мимикой: «Черт с ним, пусть поиграет в строгого старшину, а мы будем назло ему молчать и работать…»

Примерно после восьмого километра злость и раздражение куда-то улетучились вместе с ухмылками, и теперь в мыслях пловцов было лишь одно: не осрамиться и не отстать. О том, чтобы остановиться и заявить, что сил больше нет и они плевать хотели на все хитрые тесты и проверки, не могло быть и речи! На кону стояло не только простое мужское самолюбие, но и, в некотором роде, престиж спецназа ВМФ.

А этот чертов Шер-Хан, даже ни разу не оглянувшись, все так же, как казалось морякам, легко и непринужденно бежал впереди. Так неутомимо и неотвратимо бегут, наверное, по белой тундре северные волки, голодные и безжалостные, верховым чутьем идущие по следам оленьего стада, в паническом страхе уходящего от кровожадных преследователей.

«Да какой же он, к чертям собачьим, Шер-Хан?! Тот не спеша трусил, хромой вроде был… А этот как железный дровосек – молотит и молотит… – безрадостно думал лейтенант Катков, прикидывая, что километров десять они уже точно отмахали. – И сколько он еще нам накинет? А если он, гад, сейчас развернется и заявит, что теперь побежим обратно? Еще столько же? А врешь, змей сухопутный, все равно не сойдем! Назло не сойдем…»

Марш-бросок закончился ровно за пару мгновений до того, как лейтенант и мичман, практически не сговариваясь, уже готовы были выпалить что-нибудь вроде: «Все, майор! Хватит нас как пацанов с курса молодого бойца гонять. Мы тебе все-таки не мальчики!»

Орехов неожиданно резко сбросил темп и свернул на небольшую полянку, открывшуюся среди густых зарослей орешника. Перейдя на шаг, несколько раз прошелся туда-сюда и устало плюхнулся на старое сухое бревно, неведомо кем приспособленное под некое подобие лавки. Подышал, непонятно зачем посмотрел на синевшее над верхушками кустов небо и вдруг с улыбкой произнес:

– Вообще-то, я был уверен, что вы сдохнете много раньше! Похоже, мы кашу-то сварим…

– Товарищ майор, – облизывая пересохшие губы, задал Троянов вопрос, волновавший его сейчас гораздо больше, чем будущая «каша», – а назад когда?

– Назад? – Орехов хитро прищурился и, выдержав истинно театральную паузу, объявил: – Назад на машине поедем, мичман. Бесплатно…

…О горячем душе, ужине с хорошим куском мяса и отдыхе боевые пловцы грезили, как оказалось, несколько преждевременно. Когда потрепанный уазик, довольно прилично управляемый майором, напрыгался по каким-то проселочным дорогам и вернулся в городок, то Орехов лихо проскочил мимо казарм и привез заметно обеспокоившихся гостей к месту новых испытаний. УАЗ затормозил у начала длиннющей линии с невероятным количеством снарядов, стенок, рвов, подвесных мостов и прочих штучек, в которых пловцы без труда узнали полосу препятствий. Нечто подобное они уже видели и не раз проходили в своем гарнизоне у морских пехотинцев, но эта полоса, как сразу обреченно признал Скат, была покруче!

– Наша полоса разведчика, – многообещающим тоном объявил Орехов, причем с такой гордостью, словно он лично спроектировал и построил все эти труднопреодолимые препятствия. Заметив, что гости заметно помрачнели, майор понимающе ухмыльнулся и почти дружеским тоном объявил: – Проходить полосу буду я. А вы просто пробежитесь и посмотрите…

Посмотреть было на что – это и лейтенант, и мичман признали уже метров через двести.

Через многочисленные препятствия майор проходил почти с такой же легкостью, с какой еще меньше часа назад бежал кросс. Четкие, ловкие, скупо-экономные движения и какая-то неумолимая злая сила, сквозившая во всем облике Орехова, порождали уважительное сравнение уже не с волком, а с длинноногим и неутомимым лосем, которому любой бурелом, любое болото нипочем…

Закончилась десантно-штурмовая полоса на стрельбище. Правда, стрелять было не из чего, поскольку оружия с собой у майора не было. Зато было нечто другое. Из длинного и широкого футляра, закрепленного подмышкой наподобие плечевой кобуры, Орехов извлек пяток длинных метательных ножей и с невероятной быстротой один за другим всадил их в укрепленное стоймя бревно – как раз в пятачок, обозначавший горло неведомого врага.

После чего Орехов шумно выдохнул, вытер рукавом мокрый лоб и устало присел на корточки, жестом приглашая пловцов последовать его примеру.

– Ну что, ребята, гадаете, для чего этот старый пижон так перед вами выпендривался? Да ладно, я же вижу, – майор достал помятую пачку дешевых сигарет, прикурил и с наслаждением выпустил облачко голубоватого дыма. Поймал-таки недоуменно-осуждающий взгляд Каткова и сокрушенно кивнул. – Да, ребята, грешен, никак от заразы отвыкнуть не могу. Лучше жрать сутки не буду… В том, что вы в своем деле – асы, что вы и в рукопашке хороши, и с ножом получше моего управляетесь, я нисколько не сомневаюсь – других не прислали бы. Просто я хотел, чтобы вы увидели, что командовать вами будет тоже не заросший жиром полковник, привыкший к теплому кабинету. Нам с вами, вполне возможно, под пули идти придется, и мы… Вы футбол любите?

– Кто ж его не любит, – слегка сбитые с толку вопросом, почти в один голос ответили пловцы.

– А я терпеть не могу! Но я, собственно, не проигрыши наших дармоедов обсуждать с вами собрался. Я о том, что выигрывает не та команда, в которой самые лучшие игроки, а та, которая Команда! Где все сильные и ловкие пальцы складываются в железный кулак, пробивающий любую броневую плиту! Ну, об этом мы еще поговорим, а пока давайте домой… Вы на каких куполах прыгали в последнее время?

– Ну, вообще-то больше на Д-9, – пожал плечами Скат – он все еще никак не мог привыкнуть к странной манере майора задавать вопросы в какой-то одному ему ведомой связи и последовательности. – А что?

– Вы про бейсджампинг слышали что? – поднимаясь с земли и отряхивая с брюк сухие травинки и сор, спросил Орехов.

– Это те сумасшедшие, что с небоскребов и мостов сигают, что ли?

– Ну да, – улыбнулся майор, – они, родимые. Поздравляю вас, ребята – теперь мы тоже вступаем в клан бейсджамперов – лихих ребят, что прыгают без запасок… И это… у нас самолет завтра рано утром!

11

… – Эй, на катере! С вами говорит лейтенант Смит, береговая охрана Соединенных Штатов. Вы вторглись в территориальные воды Штатов. Приказываю остановиться и приготовить судно к досмотру. В противном случае мы будем вынуждены открыть огонь на поражение!

Сторожевой катер береговой охраны, подвывая оглушительной сиреной и взрезывая высоким форштевнем пологие зеленовато-голубые волны, начал описывать длинный полукруг, намереваясь отрезать судну-нарушителю пути возврата в нейтральные воды. Хотя, в нейтральные воды нарушителю уже вряд ли удалось бы ускользнуть – слишком далеко он забрался на американскую территорию и вряд ли это было простой ошибкой неумелых и малоопытных рыбаков. Во-первых, очень широкая резиновая лодка под двумя неслабыми моторами мало походила на обычный траулер или рыбацкий баркас; а во-вторых, слишком уж целеустремленно и нагло суденышко перло курсом на юго-восток Флориды. Так поступают лишь отчаянные нелегалы, удравшие с Кубы, да контрабандисты, которым все нипочем и никто не указ – эти понимают только язык крупнокалиберного пулемета…

– Лейтенант, что-то уж больно широкая у них лодка, – стоявший на руле сержант опустил бинокль, с помощью которого пытался получше рассмотреть нарушителя. – Чертова дымка, ничего толком не видно… Может быть, дадим пару очередей, а то что-то не больно они наших динамиков пугаются? Вон как прут! Наверняка моторы не с рыбачьей лодчонки…

– Расстрелять мы их всегда успеем, сержант, – в лейтенанте разгорался чисто охотничий азарт. Расстрелять… Куда интереснее после небольшой погони прижать нарушителя в угол, доказывая и мерзавцам, и самому себе, что в береговой охране США служат не мальчики из скаутского лагеря, а по-настоящему крутые ребята! – Прибавь-ка, сержант. Эй, на катере!

До лодки, по-прежнему упрямо рвавшейся в сторону берегов Флориды и словно в насмешку оставлявшей после себя лишь широкий пенистый след, оставалось не больше трех кабельтовых, когда произошло нечто странное. В первые мгновения лейтенанту даже показалось, что нарушитель напоролся на риф и их лодка попросту развалилась надвое. Хотя, тут же одернул себя Смит, какие, к дьяволу, рифы? Здесь же кругом чистая вода!

– Сэр, да их двое! Они катамараном, в сцепке шли, а теперь разделились. То-то я смотрю, что-то уж очень широкая у них лодка…

– Сам вижу, – огрызнулся лейтенант, перебегая взглядом с одной лодки на другую, рванувшуюся градусов на семьдесят в сторону от первой, курса на Флориду так и не изменившей. Какую цель выбрать? И решать надо побыстрее, а то обе растворятся в легком тумане и оставят «крутых парней» с носом, черт их возьми!

– Давай за левым, – принял решение Смит. – Да поднажми же, не жалей эту керосинку!

Гонка продолжалась около восьми миль и сторожевику так и не удалось приблизиться к лодке ближе, чем на три-пять кабельтовых. Ни на вой сирены, ни на грозные требования остановиться нарушители ни знаком, ни жестом так и не ответили – только ревел мотор, толкая лодку все дальше на северо-запад. Наконец, лейтенанту надоела эти бессмысленные игры в догонялки и он решительно взялся за пулемет, закрепленный на турели. Первая очередь прошла справа по курсу лодки, вторая слева. После третьей, выпущенной поверх головы наглого нарушителя, одиноко видневшейся в лодке, лейтенанту в какое-то мгновение показалось, что пули прошли гораздо ниже, чем он рассчитывал, и попали в человека в лодке. Моторка сначала как-то странно вильнула, потом выровнялась, но пошла уже не так быстро, как минутой раньше.

– Сэр, она пустая! – возбужденно заорал сержант, закладывая длинный вираж, чтобы обогнуть уже едва тащившуюся резиновую лодку, – действительно пустую. – Этот мерзавец прыгнул в море!

Лейтенанту не требовалось больше никаких объяснений. Теперь он сообразил, что же в облике человека, управлявшего моторкой, с самого начала показалось ему странным – человек был облачен в гидрокостюм! Значит, они удирали и удирали, а потом этот мерзавец просто выпрыгнул за борт и сейчас спокойно загребает ластами на глубине, откуда нам его ввек не достать. Но зачем, черт возьми?!

– Сэр, думается мне, что они нас уводили из района патрулирования, – несмело предположил сержант, принайтовывая длинным концом-тросиком пустую лодку, превратившуюся из нарушителя в обычный трофей, к корме сторожевого катера. – И тогда получается…

– Тогда получается, что они нас надули и мы проворонили третьего, который потихоньку проскользнул к Флориде! – взорвался Смит. – Хватит возиться с этой лоханкой! Курс норд-вест и полный вперед. Самый полный!

Лейтенант был не так уж и далек от истины, когда рассуждал о третьем, упущенном нарушителе. В те самые минуты, когда сторожевик гнался за двумя фальшивыми зайцами, на небольшой глубине курсом на норд-вест-вест бесшумно проскользнула мини-субмарина, принадлежавшая Синдикату – временному союзу пары крупных колумбийских наркобаронов и нескольких более или менее серьезных мафиози из коза ностра, занимавшихся на территории Штатов торговлей кокаином. Трафик был еще по-настоящему не опробован и не отработан во всех деталях, а поэтому груз на борту субмарины был весьма скромным – всего сто килограммов чистейшего продукта, произведенного в подпольных лабораториях, спрятавшихся от любопытных и жадных глаз в непроходимой сельве в районе стыка границ Колумбии и Венесуэлы…

12

…Огромный «Боинг-737» сделал плавный полукруг над панорамой международного аэропорта Simon Bolivar, раскинувшегося на побережье, и начал снижение, заходя на посадку. Лайнер сначала мягко коснулся задними колесами шасси серого бетона взлетно-посадочной полосы, словно кошка, которая пробует опасную гладь воды, потом уже уверенно ткнулся колесами передней стойки и покатился, притормаживая и замедляя бег. Турбины подвывали на разных режимах, помогая экипажу выруливать громоздкую машину к месту стоянки. Лайнер еще не остановился, но, казалось, уже расслабленно опустил уставшие крылья и облегченно выдохнул всеми четырьмя двигателями – долгий перелет через Атлантику остался позади. Вместе с «боингом» радостно вздохнули и большинство пассажиров – кто втайне, а кто и в открытую: «Ну, слава Святой Деве, наконец-то мы на земле, мы дома!»

Море в голубоватой дымке с одной стороны, буровато-зеленые горы – с другой, а между ними серое бетонное поле, заставленное белыми самолетами всех типов, величин и «вероисповеданий», то бишь авиакомпаний разных стран. От самолетов, ввиду их удобства и скорости, не отказываются ни христиане, ни мусульмане, ни представители прочих, даже самых ортодоксальных конфессий.

В суетливой толпе пассажиров, спешивших получить свой багаж и пройти таможенный досмотр, заметно выделялись трое мужчин явно спортивного, крепкого сложения. Двоим из них было, вероятно, около тридцати, третий был немного старше, хотя, когда мужчина не то от недовольства, не то по привычке начинал хмуриться, то ему смело можно было дать и все сорок.

Мужчины подхватили свои дорожные сумки и пару объемистых спортивных баулов и двинулись в сторону стойки таможенного досмотра. Дождались очереди, плюхнули сумки и баулы на ленту транспортера и приготовили документы.

– Вы из России? – просматривая паспорта и декларации, профессионально любезно поинтересовался толстый таможенник с завидной пышности усами. – Цель приезда – спорт. О, бейсджамп! Будете у нас прыгать? Сальто-Анхель, си?

– Именно, сеньор, оттуда и сиганем… – по-испански ответил Орехов и сдержанно улыбнулся толстяку, постоянно сбивавшемуся с английского на родной язык великого героя Боливара. – Сумки можно забирать?

– О, да-да, все в порядке, сеньоры. Мы не станем потрошить ваши парашюты, вы можете не беспокоиться, – таможенник прошлепал визовые отметки. – Велкам, добро пожаловать в Венесуэлу, сеньоры!

Проводив русских парашютистов-экстремалов не то сочувствующим, не то завистливым взглядом, таможенник переглянулся с напарником, работавшим неподалеку, и украдкой повертел пальцем у виска: «Крейзи…»

– Так, а это еще что? – майор резко развернулся и, придавая лицу чуть ли не зверское выражение, направился к суетливо метавшейся неподалеку богемного вида девице, что-то деловито командовавшей своему расхристанному напарнику, уже наводившему на русских парашютистов дорогую кинокамеру. – Парень, ты камеру от греха убери…

– Оу, русские бейсджамперы! Эксклюзив! Мы с телевидения, – еще пуще засуетилась девица, но Орехов непреклонно покачал головой.

– Никаких съемок, сеньора! Немедленно удалите кадры, – и пояснил задохнувшейся от возмущения девушке: – У нас уже есть строжайшая договоренность с одной из известных TВ-компаний – все до единого кадра с нами и нашими прыжками принадлежат им. Таковы условия наших спонсоров. Простите, сеньора, но вы должны нас понять – это бизнес.

– Нам только на местном ТВ засветиться не хватало, – ворчал майор, возвращаясь к своим бойцам. – Сохранишь тут секретность, блин, – фотографы на каждом шагу…

В зале пассажиров рейса встречала небольшая толпа суетливых и нетерпеливых мужчин и женщин, чуть в стороне от которых переминался флегматичный невысокий крепыш – естественно, смуглый и усатый. В руках крепыш держал самодельную табличку, извещавшую, что встречает он именно экстремалов из далекой России.

– Буэнос диас, амиго! Нас встречаешь? – Орехов протянул мужчине руку, тот без каких-либо заметных эмоций ответил на рукопожатие и кивнул.

– И куда дальше? Как вас величать прикажете, кстати?

– Педро. У меня на стоянке машина. Сейчас поедем в гостиницу. Идемте, сеньоры…

Не первой молодости «форд»-микроавтобус бодро катил по бетонной автостраде, минуя туннели, один из которых протянулся почти на два километра, мосты-виадуки и минут через двадцать уже въехал в пределы столицы. Однако в сторону центра не поехал, а какими-то запутанными петлями проскочил на одну из городских окраин и вскоре притормозил у входа в довольно скромный отель со слегка вызывающим названием «Эксельсиор».

– Слышь, дон Педро, у вас, наверное, все названия если не «Симон Боливар», то «Эксельсиор» или «Эспаньола», да? – выбираясь из сумрачного нутра микроавтобуса, проворчал Троянов.

– Я не дон. Просто Педро. У нас, сеньор, много разных названий… – водитель с легкостью подхватил две сумки гостей и решительно двинулся к стеклянным дверям гостиницы.

– Ты бы со своим юмором поосторожнее, – недовольно посмотрел на товарища Катков. – Все-таки испанец! Выхватит кабальеро шпагу и проткнет твое нахальное сердце. Так что, на всякий случай, базар фильтруй, как говорят наши любители экстрима с синими наколками… Ох, сейчас в душ и спать! Часиков пять, а, Тритончик?

– Я, дядя Слава, не тритончик, я – бейсджампер Валера Троянов, ферштейн? – немедленно отомстил лейтенанту Валерий. – А вообще-то, поспать бы не мешало.

Водитель подождал, пока гости оформят свои бумаги у портье, все так же молча помог донести сумки до дверей номера и, прощаясь, улыбнулся неизвестно чему и коротко бросил:

– Удачи вам, кабальерос!

Номер был, в принципе, таким же, каким он был бы хоть в Риме, хоть в Стокгольме – шкафы, кровати, столики-кресла, телевизор. Естественно, душевая, холодильник и кондиционер. Последний был весьма кстати, поскольку после московской серенькой прохлады на улицах Каракаса, приткнувшегося всего лишь в десятке градусов от экватора, было жарковато – сезон дождей закончился и наступала традиционная зимняя жара. Как когда-то отметил в своих записях синьор Робинзон, томившийся на острове примерно в этих же краях: «Зима. С ноября по март – сухо и жарко!»

И все же в этом номере было одно небольшое отличие от обычно пустых, прибранных и приготовленных для приема жильцов гостиничных каморок и апартаментов. Орехов, вошедший в гостиную первым, неожиданно притормозил на пороге, и его товарищи едва успели остановиться и не ткнуться в напрягшуюся спину майора.

– Да у нас гости, ребята…