Текст книги "Почти несчастный случай. Место событий город Грозный"

Почти несчастный случай
Место событий город Грозный
Александр Юрьевич Венедиктов

Редактор Александр Викторович Маньков

Иллюстратор Александр Юрьевич Венедиктов

Дизайнер обложки Александр Викторович Маньков

© Александр Юрьевич Венедиктов, 2017

© Александр Юрьевич Венедиктов, иллюстрации, 2017

© Александр Викторович Маньков, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-8362-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПОЧТИ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

«Вы слышали, что сказано:

«око за око, и зуб за зуб.»

А Я говорю вам: не противься злому…»

Уникальный уличный инцидент, о котором пойдёт речь, был зафиксирован очевидцами знойным июльским днём, на автобусной остановке «кинотеатр РОДИНА», в одном из небольших провинциальных городов Северного Кавказа. В этом неординарном дорожно-транспортном происшествии, помимо пассажиров автобуса №7 и случайных прохожих, невольно оказавшихся свидетелями скандала, принимали участие два основных персонажа.

Первую скрипку играл Ширвани… Среднего роста, заметно сутулый, изрядно волосатый везде кроме ладоней, с непропорционально длинными руками и кривыми ногами (признак тесного контакта с лошадьми) …он походил на неандертальца, озабоченного выслеживанием больной или раненой жертвы. Со стороны казалось что передвигаться не на четвереньках, то есть вертикально, как и подобает Homo Sapiens, стоило Ширвани титанических усилий. Его огромная бритая голова на тоненькой шеи ассоциировалась с глобусом… только вместо привычных очертаний континентов, на нём фигурировали: крохотный лоб, чрезвычайно орлиный нос, большие оттопыренные уши, сросшиеся в одну линию брови, и злющие глаза… как у бабуина, которому в кульминационный момент совокупления помешала вспышка фотографа. Недельная небритость подбородка подчёркивала и без того босяцкий вид Ширвани, придавая ему образ жутко занятого дебила.

С маниакальным достоинством, и невероятным кандибобером преподносил Ширвани свою телесную инкарнацию, облачённую в спортивный костюм adidas. Осознание собственной неповторимости, и ощущение глобальной значимости во сто крат обострялись у него в людных местах. По грешной земле Ширвани перемещался пританцовывающей походкой, дёргаясь как на шарнирах, делая уйму лишних телодвижений, и с удовольствием задевая встречных прохожих плечом. У тех бедняг, кому выпадало счастье столкнуться с колоритной личностью Ширвани на бытовом уровне, уже через 20 секунд не оставалось никаких сомнений в том, что он является пациентом специфического учреждения, вырвавшимся из под опеки санитаров.

Завершая портрет этой самобытной персоны, необходимо отметить, что за свою продолжительную пастушью карьеру… она (персона) спустилась с вершин Кавказа в городскую низину: третий раз. Ширвани уже перестали шокировать высотные дома, но всё ещё продолжали настораживать трамваи.

Второе действующее лицо, Пал Палыч, являлся типичным представителем неряшливо-рассеянной интеллигенции. По внешнему виду Пал Палыча можно было с большой степенью вероятности предположить, что он работает учителем в средней школе. В пользу версии о его педагогической деятельности говорили: короткие неглаженные брюки, старомодная несвежая рубашка навыпуск, мятый (как из задницы выуженный) пиджак со следами мела на рукавах, и непременный атрибут деловитости: аляповатый замызганный галстук. Идиотские сандалии, наспех изготовленные в одном из подвалов города Армавира, наносили ощутимый удар по респектабельности Пал Палыча, а тот факт что сомнительные шлёпанцы были обуты на босу ногу, ещё более негативно отражался на имидже приличного преподавателя. В руке неопрятный педагог держал старенький портфель из кожзаменителя цвета баклажанной икры.

Лицом Пал Палыч был поразительно похож на актёра Евгения Леонова (в его добродушном амплуа), а комплекцией напоминал миниатюрного борца сумо, сильно злоупотребляющего пивом. Цвет кожи сумоиста был нежно-розовый, как у молодого поросёнка, поэтому в пионерско-хулиганском сообществе его окрестили «Нуф-Нуф». На приветливой физиономии Нуф-Нуфа можно было лицезреть: крупный нос-картошку с капельками пота, маленькие декоративные ушки, румяные щёчки, и хитрые глазки. Думающий сократовский лоб плавно переходил в тотальную алопецию. Лысина у Пал Палыча была блестящая, и настолько аккуратно ухоженная, что на ней страсть как хотелось толстым зелёным фломастером, со скрипом написать какую-нибудь гадость. В качестве заключительного мазка заметим, что у Пал Палыча плохо пахло изо рта, а любимо

...

конец ознакомительного фрагмента