Текст книги "Правила борьбы"

Глава 19. Шрамы

Танкобур оказался именно таким, как Виту и представлял – в меру большой, а единственный люк сверху не позволит напасть толпой, и неожиданно тоже не выйдет. Виту даже представить не мог, как можно на эту металлическую коробку забраться и не греметь по ней ногами.

– Давайте не будем люк закрывать, – предложила Карин, включая приборную панель, как единственный источник света. – Тут очень жарко.

– Потерпишь, – ответил ей Виту и дернул люк до упора. Слабаком он себя никогда не считал, но люк поддался с усилием.

«Зашибись, – сразу подумал он. – Если что ни один из них его не откроет. Раненый снаружи тоже. Придется самому держаться».

Хотя он преувеличивал, так сам себя пугал, чтобы быть в норме. Он был почти в порядке. Слабость и дурнота отступили, только лицо болело и чесалось, выводя его из себя, а еще и Мартину с Карин пришлось объяснять, зачем закрывать люк и как он будет их защищать, если придется. В сущности, ему было плевать и на очкарика, и на бабу, просто он знал, что ждет его у Волков, а значит надо или валить, или драться с ними до последнего.

– Иди, короче, чем ты там Мартина хотела озадачить? – в итоге устало отмахнулся Виту, присев на одну из ступеней, прикрепленной к стене лестницы. – А я тут покараулю.

Он хотел, чтобы его оставили в покое. Хотел подумать, понять, кем у Демонов лучше быть, потому что в равенство, о котором тут говорят, он не верил. Думать при этом не получалось. Зуд возле шва, смешиваясь с болью, заставлял помнить о ране и собственном лице.

– Ты очень красивый. Самый красивый, – говорил в воспоминаниях голос из прошлого.

Ему даже мерещилось, что мужская рука осторожно проводит по его скуле.

«Ненавижу», – мысленно говорил Виту, дергая плечом, отгоняя наваждение.

Он был готов почесать зашитую щеку плечом, но вспоминал, что это верный способ втереть грязь с майки прямо в рану.

«Ненавижу!» – повторял он мысленно и все же шагал к приборной панели, усмотрев там металлическую вставку, которая, если повезет, могла заменить зеркало.

Больше всего он ненавидел себя за то, что почти не ощущал уже опьянения. Ясный разум был слишком жесток и вспоминал совсем не то.

– Что это? – спрашивал у него отец, хватая его мальчишкой за подбородок и разглядывая ссадину на скуле, под которой расплывался синяк. – Что это, я тебя спрашиваю!?

– Подрался я, – раздраженно отвечал Виту, вырываясь и тут же потирая шею и запуская в длинные распущенные волосы пальцы.

– Что значит подрался?! Ты хоть понимаешь, что ты должен беречь свое лицо! – Он внезапно хватал Виту за волосы и тянул к зеркалу. – Смотри, какой ты урод с этим синяком! Смотри, идиот!

– Да ничего я не урод, пусти!

Ему было четырнадцать, и он уже мог сопротивляться. Ему хватало сил, чтобы вырваться, оттолкнуть его и метнуться к лестнице. Он просто хотел добраться до своей комнаты, закрыться и ничего не слышать. Его дразнили «девчонкой», его попрекали балетом, а он не чувствовал себя девочкой и балет давно надоел, а лицо… его порой хотелось изрезать, чтобы тетки-преподши не рассуждали о том, какой он хорошенький, а парни потом не ржали с него, не толкали в коридоре, не махали кулаками с высоты своего роста.

– Коротышка Витур, а ты точно не девочка? – спросили у него, ну и он ответил не словами, а кулаком, потому что иначе не получается.

– Да есть у меня яйца, – бормотал он после этой дурацкой драки, хоть и разняли их раньше, чем кто-то стал победителем.

– Если ты сейчас уйдешь, я не буду тебя любить! – внезапно бросил ему вслед отец.

Виту сглотнул, замер и, опустив голову, возвращался.

– Ты не знаешь, что такое любовь, мало кто вообще знает, что это такое, – говорил этот безумный человек, а мозг почему-то это помнил, давно ему не верил, ненавидел, но все равно вспоминал эти слова.

«Ну вот, теперь хрена с два ты будешь самым красивым, может оно и к лучшему», – подумал Виту. Снова дернув головой, он вытер металлическую вставку и без того грязной, кровавой майкой и посмотрел на себя самого. Изображение получалось кривое, но рану рассмотреть удавалось.

На красивые швы Виту и не рассчитывал. Шрам будет уродливый, к этому он себя готовил с самого начала, но внутри все равно что-то дернулось.

– Если ты не будешь беречь свое лицо, то станешь мне не нужен, – сказал после той драки отец.

– Тогда дай мне хотя бы от дурацкого балета избавиться, – взвыл Виту. – Он меня достал. Там все равно нужны высокие парни с женственными манерами, а я…

– А ты закроешь рот и будешь делать, как я сказал, если не хочешь спать на полу, а не в нашей постели!

Он подчинялся тогда, а теперь ему было стыдно и это бесило.

«Ну, капец», – подумал Виту сразу обо всем.

Волосы были криво обрезаны и болтались уродливыми прядями, перепачканными кровью. Этого уже хватало, чтобы его расстроить, но он поворачивал голову, чтобы посмотреть на шов.

К его большому удивлению, все оказалось ровнее, чем он ожидал. Кожа вспухла между швами из лески, разошлась местами, а там, где разрез уходил под челюсть, кое-где смялась едва заметной складкой, зато крови не было ни капли. Капитан действительно знал, что делает, когда замазывал рану какой-то густой жижей из флакона.

Виту оставалось только тяжело вздохнуть и напомнить себе, что это не важно.

«Это гребаное лицо никому не нужно», – сказал он сам себе, а потом еще и напомнил, что все что угодно лучше смерти. Он хотел бы отойти от панели, плюнуть на все и забить, но не получалось, дурацкий голос из прошлого продолжал ему напоминать, что он обязан следить за собой.

«Да чтоб ты на том свете дерьмом захлебнулся!» – мысленно простонал Виту, умоляя себя не показывать никаких эмоций, особенно таких, особенно едва знакомым чужакам.

Осмотревшись и поняв, что здесь все равно сплошная грязь, он встряхнул головой, разбрасывая волосы по плечам, достал нож и поднес к горлу.

«Как же сильно я тебя ненавижу», – подумал он и отрезал самую кривую, нелепо торчащую прядь.

Глава 20. Правильный костюм

– Давай помогу, – внезапно предложила Карин, вынырнув из-под панели.

Виту едва ощутимо дрогнул, осмотрел ее скептически, но нож передал, спрашивая:

– А ты сможешь? Это ж не ножницы.

– Ничего, как-нибудь справлюсь, – пожала она плечами.

Вид у нее был странный, то ли она хотела отвлечься, то ли жалела его, но скрывала это, ну или просто была добродушной дурой. По крайней мере, вот на такую помощь незнакомому человеку он по-другому реагировать не мог.

– А ты все равно затылок не увидишь, а тут настоящее безобразие, – продолжила Карин, пытаясь удобно взять большой нож.

– Утешила, блин, – ответил Виту и снова повернулся к металлической пластине.

Мгновение назад он был готов взорваться, а потом она заговорила и ему стало все равно. Он давно заметил, что люди, просто люди влияли на него именно так. Даже если ему казалось, что он вот-вот сойдет с ума, появляющийся рядом человек отрезвлял разум, делал его холодным, спокойным и немного язвительным.

– Я постараюсь оставить побольше, – пообещала ему Карин, осторожно перебирая пряди светлых волос и ровняя одну из них. – Кстати, они у тебя нежные, удивительно, в таких-то условиях.

Виту только фыркнул. Он мог сказать, что большого ума не надо, чтобы иметь вид получше ее засаленного хвоста, но говорить такое женщине с ножом у твоей шеи не лучшее решение. Пришлось воздержаться.

– Они у тебя длинные были? – спрашивала Карин.

– Ну так, до середины спины.

– Давно?

– Всегда. Не помню себя с короткими волосами, – признался Виту и даже вцепился в приборную панель, не от того, что ему стало дурно, а от злости, потому что все вокруг было не так, все ему не нравилось, и даже что делать с волосами теперь было не ясно.

Еще и разум зачем-то вспоминал сплошные пошлости, связанные с волосами. Он школьником начал их в косу завязывать. Это было удобно, а потом его же за эту косу и тягали в постели.

«Что за тупая реальность?» – спросил Виту сам у себя. Все его привычные маски, манеры, все к чему он привык, не подходили к тому, что происходило вокруг. Он словно стоял перед шкафом и понятия не имел, какой костюм надеть.

Образ ученого, профессора, физика, говорящего только по делу, был тут смешон, особенно если вспомнить, откуда он сюда пришел.

Озабоченной шлюхой быть сейчас смысла не было, да и тошнило от нее. Она хороша была для отдыха, для дури, для любви, вернее для тупого, ничего не значащего секса в гей-клубе, когда ты опрокидываешь в баре стопку, хватаешь первого встречного парня, на все согласного, и тащишь его в туалет для быстрого перепихона, для долгой развлекухи в закрытых заведениях, для случайного секса… Она вообще хороша именно для секса. Для жизни – не пригодна.

Кем быть здесь и сейчас? Виту не понимал. Как вести себя, не знал и это его бесило, а звук срезаемых волос заставлял дергаться глаз.

При этом он продолжал слушать, думать, напрягаться всем телом. Он был готов вырвать нож из рук Карин, если надо. Был готов драться, если будет нужно, а просто жить был как-то не готов.

– Все, – сказала Карин, отступив.

Виту поднял глаза. Странно было увидеть в отражении не только себя, но и девушку за его спиной. Это впервые его не удивляло. Он даже посмотрел сначала на нее, без опаски, потом на себя.

«Демоны доверяют друг другу, кажется. Наверно, в этом их сила», – подумал он, а вслух сказал:

– Спасибо.

Стрижка, конечно, вышла кривоватой, ну или ему только так казалось из-за неровной железяки. Он понял это, покачав головой, но махнул на все рукой – не убого и на том спасибо. Связав свои волосы в коротенький хвост на макушке, он, надеясь развлечься если не разговором, то хотя бы мелкой ссорой, все же спросил:

– А у тебя что с волосами?

– Совсем все плохо? – миролюбиво спросила Карин, отдавая ему нож.

Виту даже удивился, но, забрав нож, ответил прямо:

– Отвратительно. Ты вся чумазая, не говоря уже про волосы. Они вообще сколько лет назад мыты?

– Еще до падения крейсера, – со вздохом призналась Карин и тут же продолжила: – Ты не представляешь, как все чешется, сил нет, но на нас то нападают, то… я в этой коробке несколько дней провела. Думаешь, тоже стоит обрезать?

Виту удивился еще больше, покачал головой и смирился, что ссориться с ним никто не станет.

– Не стоит, – сказал он. – Ты сама-то давно короткие волосы носила?

– Давно.

– Ну, вот и не дури. Судя по панелям, у этой штуки не хреновый насос, так что без воды не останемся. Отмоем тебя без проблем и расчешем.

Он даже подмигнул ей, потому что ладить с девчонками для него нормально, а волосы, когда еще занимался балетом, он многим и расчесывал, и шпильками закалывал. Когда торопишься, там без помощи никак, а девчонки ему доверяли, и вообще, друг-гей – это как породистая собака, таким гордятся. Некоторые.

Он не умел дружить с женщинами, не любил посиделки, сплетни и уж тем более не любил быть «подружкой», просто, если надо, быстро находил с ними общий язык, потом правда все заканчивалось какой-то фигней с нытьем у него на плече и заявлением, что он вообще-то не жилетка и ему плевать, почему она рассталась с этим, как его, ну тем, который… Короче, плевать ему было. Почему все думали, что не плевать и заливали его своими соплями, он понятия не имел, но Карин могла быть другой. Она же вроде как военная.

– Кстати, – тут же встрепенулся он, меняя тему: – Ты часом в движок машины Демонов не залазила?

Поговорить о разных электрических двигателях, даже если они простые и мелкие, для Виту было сущей радостью.

– Залазила, а что? Я сделала что-то не так? – встрепенулась Карин.

– Наоборот. Он так хорошо работает, что я сразу подумал, что кто-то толковый его посмотрел, но там теперь еще один тарантас есть, надо будет покопаться.

– А ты в двигателях разбираешься?

– Это мой профиль.

Виту даже усмехнулся, правда только левой половиной рта, потому что боль в правой начинала нарастать.

– Слу-у-ушай, – внезапно вынырнул из-под панели Мартин. – А я, кажется, тебя знаю. Вот по лицу не узнал, но голос… Черт тебя дери, я точно слышал твой голос.

Виту отмахнулся от него.

– Работай лучше.

Меньше всего Виту хотел, чтобы его вспоминали. С Мартином они точно не были раньше знакомы, иначе он бы помнил его, но если тот учился в том же университете, то мог не только видеть его среди известных выпускников на информационной панели или того хуже на стене почета кафедры энергетики, но и бывать на его лекциях. Если это было так, то лучше бы этот парень помнил того Калибана, а не этого.

Ему нравилось работать со студентами, хотя полноценной работой это нельзя было назвать. Он просто читал лекции. Он считался представителем Земной Академии Наук, человеком, который помогает молодым студентам шагнуть в мир большой науки. Он был научным руководителем у некоторых ребят, кому-то даже финансировал проекты.

Своей репутацией как ученого он все же дорожил и уж очень не хотел макать ее во все это дерьмо, а ведь его студенты не знали, что он гей, и девчонки вились вокруг него толпами после лекций. Он подмечал, как они переобувались, только бы не сверкать на него глазками с высоты своих каблуков. Наивные милые студенточки. Он по ним даже немного скучал.

– Они справятся? – спросила Карин, прервав его размышления.

– Хрен их знает, – честно сказал Виту. – Только Демоны уже не раз били тех, кто сильнее.

– Ну да.

– Да и вообще, – заявлял Виту, отгоняя внезапное волнение, – кто подготовлен, тот уже имеет больше шансов на успех, а они…

– Точно! – заорал Мартин, выскакивая. – Вот это… Вот эти слова про подготовку. Ты же Витур Калибан!

– Что? – не поняла Карин.

– Рот закрыл! – рявкнул на Мартина Виту. – Ты еще посчитай, сколько мне лет, умник.

Сначала он ляпнул, потом только понял что и зачем.

«Ты сошел с ума: сначала яйца, потом лицо, теперь возраст, – думал он, едва не смеясь над собой. – Да ты же как баба!»

– Работай ползи, – сказал он Мартину, не желая с ним разговаривать.

– Но это правда… вы? – спросил Мартин дрожащим голосом.

Виту посмотрел на него раздраженно, не желая ни в чем признаваться, подумал, как бы его стукнуть посильнее, но не успел ничего сделать. Что-то снаружи громыхнуло, и дернулись все, даже Виту.

– Что это было? – спросила Карин.

– Похоже на взрыв, – ответил Виту и затаил дыхание, пытаясь прислушаться.

Внутри мгновенно вспыхнуло волнение за парней, о которых он думать не хотел. Карин тоже волновалась и сразу метнулась к люку, но Виту вернул ее назад.

– Стоять! – приказал он. – Ты никуда не пойдешь, что бы там ни происходило. Мы сидим и ждем. Таков был приказ!

– А если там нужна помощь? – спросил Мартин.

– А если…

– Заткнулись оба! – ругался Виту, став у лестницы. – Мартин, ползи работать. Карин, закрыла рот и идешь ему помогать. Я вас отсюда не выпущу!

Он снова перекинул нож и посмотрел на них злобно. Скалиться швы на лице не позволяли, но он злился и позволять этим двоим погубить себя не собирался.

– Идем, – прошептал Мартин, дернув Карин за руку. – Он может быть очень опасен, если захочет, – прошептал Мартин, помня, что он успел повидать в хранилище Волков.

Виту это слышал, но не стал возражать, радуясь, что никто никуда вырываться не станет. Он просто прислушивался к тишине вне железной машины так внимательно, что даже вздрогнул, когда по корпусу постучали дважды, как и было условлено.

– Ну что, живы? – спросил Кирк, открыв люк.

– А вы? – в ответ поинтересовался Виту, тут же выбираясь.

Теперь он ждал новостей и как можно быстрее.

– У нас пополнение, – смеялся Кирк, – и никаких потерь.

– Вы ебанутые, – ответил Виту, выдыхая с явным облегчением.

Только он спрыгнул вниз, как оказалось, что Мартину все же удалось вскрыть бортовой компьютер, и теперь срочно был нужен Шеф.

– Я позову, – пообещал Виту и побежал к скалам туда, где горел огонь.

Ему нужно было знать две вещи. Стал ли новеньким Ирон и в порядке ли засранец Кастер, потому что отсутствие потерь еще не значило, что нет тяжелых ран. Кастер казался Виту бестолковым и хилым, хоть и длинным, совсем не боевым и потому ему сложно было поверить, что тот стоял в центре лагеря, допивая остатки забористого пойла, целый и невредимый, только немного злой.

Это сразу взбесило, потому Виту мгновенно остановился и подошел к Шефу спокойным, почти ленивым шагом.

– Тебя ждут в танкобуре, – сказал он и, увидев Ирона, бросился к нему. – О! Ирончик, лапушка, я уже соскучился!

Упав рядом с ним на песок, он его приобнял и тут же перестал дурачиться. Он-то рассчитывал, что хмурый Ирон его оттолкнет, взбесится и можно будет посмеяться, но тот лишь за голову схватился.

– Что с ним? – спросил Виту, сев на песок.

– Взрывной волной задело, – ответил Берг, снова раскрывая подобие аптечки.

– Я могу чем-то помочь? – спросил Виту.

– Просто не мешай, – попросил Берг, явно не совсем понимая, что ему делать.

– Мне помогать будешь, – строго сказал Кастер. – Работы дофига.

Виту не стал спорить, только встал и шагнул к нему. Лучшее, что он мог сделать – это работать, потому что для работы обычно не нужно правильное амплуа, особенно если делать ее хорошо, а педантичности, упорства и силы Виту хватит на любую работу. Это он по собственному прошлому знал.

Глава 21. Дразнилка для мальчишки

Работы было действительно много. Надо было разобраться с девятнадцатью телами Волков, обыскать каждого и забрать все ценное, включая шмотки, потому что в Пекле даже штаны с дырой на заднице – ценность. Виту и вовсе решил воспользоваться моментом и найти себе хотя бы ботинки, подходящие по размеру. Он тут же разулся и стал петлять меж тел.

– Ну и как же вы их всех перебили? – спросил он, остановившись возле Кастера, что выгребал чьи-то карманы и находил там сигареты в пачке.

Он как раз хотел одну из них стащить и спрятать в кармане, чтобы потом выкурить в одиночестве, но из-за появления блондина не смог не отправить в карман всю пачку, чтобы тот еще раз увидел, что у Кастера в клане есть власть, не большая, но есть.

– Я их перестрелял из автомата, – ответил он, самодовольно хмыкнув.

– Ага, так я тебе и поверил, – ответил ему Виту и осторожно толкнул в плечо убитого босой ногой. – Вот этого, как и большинство других, застрелили из пистолета. Или ты думаешь, что если я не умею обращаться с оружием, то мне можно вешать на уши полную хуйню?

– Слушай, ты! – взвыл Кастер, вскочив на ноги. – Я лично застрелил минимум троих и мог бы застрелить больше, но Шеф дал оптику и пистолет Бергу…

– Ох, значит Бергу, – протянул Виту. Ему было до одури весело дразнить Кастера. Он даже губу закусывал, включая режим шлюхи Виты, только чтобы посмотреть, как мальчишка взбесится еще больше.

– Хватит уже, – вмешался Вильхар, возившийся со своим поврежденным в бою автоматом. – Потрахайтесь уже и успокойтесь, надоели. Мы тут все устали, а вы как два индюка кудахчете.

Кастер обиженно фыркнул и вернулся к работе, а Виту только затылок почесал, потому что возразить ему было нечего, даже гадкое заявление о том, что они кудахчут, а не разговаривают, он счел справедливым и просто занялся карманами одного из убитых подальше от Кастера и поближе к Вильхару.

– Мне действительно интересно, как вам это удалось, – признался он. – Охотники у Волков не идиоты.

– Да Шеф, как всегда, всех правильно поставил, – уклончиво ответил Вильхар. – Ну и Берг, конечно, знатно с глушаком всех поснимал, нам только остатки добивать пришлось.

– Ясно, вы просто были готовы, – заключил Виту и, стащив целую и почти чистую майку, по крайней мере, без следов крови, тут же решил переодеться.

На самом деле его просто бесила кровавая одежда. Как отмыть следы пота и грязи, Виту хорошо знал, а вот кровь сама по себе не отмывалась: что с ней ни делай, а подобие коричнево-серых разводов на ткани оставалось. Кому-то на это было плевать, а Виту не мог оставаться в такой одежде.

Зато Кастер думал, что тот просто дразнится. Движения у него были плавные, изящные, почти как танец: взмах руками и майка взлетает наверх, демонстрируя довольно бледную для Пекла кожу. Кастер даже не заметил, как разглядывает это гибкое тело – жилистое, но не грузное. Даже мышцы у Виту хоть и читались, но не выпирали из кожи, крича о силе; еще и капли пота от шеи катились по ключице, а волосы сами рассыпались, когда прочь летела майка.

Кастер сглатывал, мотая головой.

«Надо правда потрахаться и успокоиться», – сказал он себе, заставляя заняться делом. Это было трудно. Он должен был с трупа стянуть штаны, а мысленно стягивал их с Виту, матерясь себе под нос от такого мерзкого несоответствия.

– А ты зараза, малыш, – хохотнул Вильхар, когда Виту, натянув новую майку, стал обратно завязывать волосы.

– Я? – удивился Виту. Почему-то «малыш» в речи Вильхара звучало и не пошло, и не обидно, а вот почему он зараза, Виту явно не понимал.

– Да этот слюнями чуть не захлебнулся, – хохотнул Вильхар, кивая на Кастера.

– Да ему же все равно, что трахать, – отмахнулся Виту. – Разденься ты и он тоже поперхнется. Пацан, чего с него взять.

– Я тебя урою, – прорычал Кастер, не поднимая головы, но Виту его даже не слушал. Он высмотрел ботинки, которые вроде должны были ему подойти, и направился к ним.

Зачем издеваться над Кастером, он и сам не понимал, но ему это нравилось. Опускаясь у другого тела, он специально поворачивался к нему спиной и нет – не приседал, а наклонялся, отставляя зад.

– Сволочь, – рыкнул Кастер и запустил в него ботинком, но Виту успел увернуться, присел и расхохотался, закрывая лицо руками.

С ним творилось что-то ненормальное. Он все еще понятия не имел, что делать, как дальше жить, а дразнил какого-то мальчишку просто так, вел себя, как последний болван, и ему, черт его дери, было весело.

– Все, все, – бормотал он сквозь смех. – Я больше не буду. Просто ты слишком смешно реагируешь.

– Ты нарываешься, – ворчал Кастер, – а я вообще-то и врезать могу…

– И трахнуть. Знаем, проходили, – ответил Виту, усаживаясь на песок, и примерил к босой ступне подошву чужого ботинка.

Она его устроила, и он, вытряхнув песок из ботинок, тут же обулся, оторвав от старой кровавой майки пару лоскутков, способных заменить портянки, заранее понимая, что его ждет долгий период стертых в кровь ног, пока он привыкнет так жить. Только ноги вряд ли будут болеть сильнее битой задницы и резаного лица.

– А что с телами будет? – спросил он, уже не дурачась.

– Увезем их подальше от лагеря, – ответил Кастер.

– Эх, столько мяса пропадет, – вздохнул Виту, не удержавшись.

– Вот даже не начинай! – вскрикнул Кастер, снова вскочив. – Ты не будешь жрать людей в нашем лагере!

Виту снова рассмеялся.

– Кастер, ты нихрена не понимаешь в людях, – со смехом сказал Вильхар. – Он же типичный болтун. Говорит одно, а думает другое, провоцирует тебя, себя в дурном свете выставляет, а на деле… Признавайся, малыш, ты ж просто дразнишься.

– Да ну тебя, – отмахнулся Виту, не переставая смеяться.

Людоед из него действительно был так себе. Для выживания он был готов на все – это правда, но если в этом не было необходимости, он и у Волков старался не есть мяса, потому и похудел за год в Пекле знатно, но для шлюхи это было не плохо, а вот для бойца – не очень. Надо было восстанавливать форму, но человечина для этого не нужна.

– Блять, – не выдержал Кастер. – Ты или помогай, или вали отсюда, а то только отвлекаешь.

– А что ты так легко отвлекаешься? – спросил Виту, скрестив руки у груди. – Я чай не баба, на которую у тебя очередь подошла.

– Ты красивый наглый ублюдок! – взвыл Кастер. – И да, ты мне мешаешь!

– Красивый? – переспросил Виту, не дразнясь, а искренне удивляясь. – Я? Красивый? С перекошенной рожей? Ляпнешь тоже.

– Да хоть без рожи, – ворчал Кастер, стараясь не смотреть на Виту и вообще на него не реагировать. – Такими темпами мы до рассвета возиться будем.

– Не будем, – заверил Виту и действительно перестал издеваться, ему надо было как-то переварить это странное заявление о красоте. Сам Виту не хотел на ней заморачиваться, но вот это «хоть без рожи» страшно спорило с «ты будешь мне не нужен» из прошлого, заставляя заткнуться, нахмуриться и заняться делом.

– Так-то лучше, – фыркнул Кастер, понимая, что Виту просто и быстро вытряхнул все из карманов, разбросав найденное по кучкам. Оружие в одну сторону, бытовая фигня в другую, сигареты – в третью, а потом раздел и метнул шмотки в кучу тряпья, не сказав при этом ни слова.