Текст книги "Дом напротив"

Дом напротив
Александр Воробьев

© Александр Воробьев, 2023

ISBN 978-5-0060-7804-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На большой автомобильной свалке за городом несколько человек неторопливо разбирали грузовик. Бамперы, фары, задние фонари, сиденья, панели приборов уже лежали на земле. Сейчас занимались двигателем, трансмиссией и тормозной системой. Все это будет разобрано и отправится на продажу. Грязно-серый фургон уже отсоединили, автокран перенес его к большой куче такого же заржавленного металла. Завтра его расклепают, и будет непонятно, привезли его вчера или он лежал здесь уже несколько месяцев.

За работой из темного автомобиля следили двое. Можно было уехать сразу, но черноволосый человек с неприятным угрюмым выражением лица терпеливо дождался, пока изменения примут необратимый характер, и только после этого машина тронулась с места и выехала за территорию, окруженную серым бетонным забором.

В центре города на одной из малолюдных улиц машина остановилась. Угрюмый мужчина достал из кармана конверт и протянул своему пассажиру. Тот взял конверт, слегка кивнув и вышел из машины, вскоре растворившись в сгущающихся сумерках. И только после этого лицо человека за рулем на мгновение озарилось улыбкой, которая по странной причине сделала его еще неприятнее.

1

Серая боковая стена соседнего дома. На короткое утреннее время солнце заливает её окна тягучим золотым киселем, потом уходит дальше. Поэтому стена остается серой весь остальной день, вспыхивая только вечерами яркими цветными квадратиками.

Возле дома три клумбы с обрамлением из красных кирпичей. Вероятно, раньше там росли цветы, потом кто-то воткнул кустики, которые не нуждаются в уходе. Дети здесь почти не играют, но некоторые ветки обломаны.

Разбитая асфальтовая дорога проходит справа, вдоль неё деревца и три мусорных контейнера между домами.

Пейзаж совсем не привлекал Алексея, но он много раз подходил к окну в перерывах во время гимнастических упражнений. Взгляд выхватывал бродячих собак, пробегавших по своим привычным маршрутам, мальчишку с пакетом мусора, мелькнувшую тень в окне напротив.

Он мог наблюдать за окнами с первого по пятый этаж соседнего дома – всего десять квартир. Эту возможность он открыл для себя совсем недавно, хотя жил здесь уже второй год.

Сегодня пятница, поэтому вскоре должна прийти Ольга. Вчера он составил для неё список продуктов, которые нужно купить.

Алексей покинул свой пост у окна и проковылял на кухню. Квартиру ему купили без ремонта, с мебелью хоть и целой, но очень старомодной. Он добился, чтобы привезли его диван, и это была самая фешенебельная вещь в квартире.

При заселении, когда сын предыдущего владельца спросил его, оставить ли книги, Алексей безразлично кивнул головой. Они занимали полностью большой стеллаж в комнате и часть старого платяного шкафа. Также их было много в кладовке.

Предыдущие хозяева квартиры любили книги, но доступа к книжному блату у стариков явно не было. На полках стояли даже одиночные томики «Всемирной литературы». Советские классики были представлены в основном серией «Библиотека школьника». Было много книг из букинистических магазинов с одним или двумя-тремя штампами уценки. Кое-что удавалось купить в книжных, где на прилавки изредка выкладывали дефицитные издания. Почетное место занимали книги, полученные в обмен на макулатуру. Но попадались и интересные издания.

После развала страны такие книги лежали на свалках и возле мусорных баков, их продавали на рынках такие же потрепанные владельцы вместе с домашними соленьями и кактусами в жестяных банках. Но в этой квартире их любили и читали, пока болезнь не скрутила стариков.

Алексей сделал еще один круг – кухня, маленькая прихожая, комната. И снова остановился у окна. В это время дня, тем более в будний день, событий за окном почти не было. К автобусу люди ходили дорóгой с другой стороны дома, там же была и стоянка машин.

Раздался дребезжащий звонок, и он поспешил к двери. Ольга, его социальный работник, была студенткой института психологии. Алексей был рад, что ему не назначили какую-нибудь каргу, поэтому старался её не загружать. Договорились, что приходить она будет раз в неделю. А хлеб и молоко иногда приносила бабушка с первого этажа.

Ольга деловито вытащила продукты из двух сумок, извинилась, что не купила в этот раз станки для бритья – нужно было идти в дальний магазин, взяла новый список и прочитала его.

– Больше ничего не нужно? Лекарства…

– Пока нет, – улыбнулся Алексей.

Она внимательно посмотрела на него и поправила прическу. Наверное, я её интересую как тема для курсовой работы, с усмешкой подумал Алексей, провожая до двери.

После ее ухода он сделал еще два круга по квартире, завершил утреннюю разминку работой с гантелями и снова подошел к окну. Окинув взглядом дом напротив, он увидел на привычным местом свою визави – старушку за окном второго этажа. Возле окна она сидела целыми днями, делая перерывы только на походы в магазин и приготовление еды. Только вечера она проводила перед телевизором – Алексей видел пульсирующий серый свет в глубине комнаты.

За улицей они наблюдали с двух сторон, вскоре заочно познакомились и иногда обменивались поклонами. Хотя он замечал в поведении старушки опрятность и даже некоторую интеллигентность, он никогда не видел, чтобы она читала, сидя у окна. Есть люди, которые не испытывают никакой тяги к книгам, и тем не менее обладают какой-то врожденной воспитанностью.

Алексей направился на кухню и заглянул в холодильник. Он старался варить на несколько дней, и только те блюда, которые требовали на приготовление много времени. Хоть какое-то разнообразие, да и день так проходил быстрее. Но еда закончилась еще вчера, а готовить что-то монументальное сегодня не было желания. На этот случай в морозилке лежали пельмени.

После обеда он приковылял обратно в комнату и взял томик рассказов Паустовского. Большинство книг были советского книгоиздания. Новых было мало, в их числе оказалась Библия в хорошем черном переплете и почти журнального формата. Такую литературу в девяностые годы раздавали бесплатно возникшие как грибы после дождя многочисленные христианские церкви.

Библия была не на церковнославянском, а на современном языке, и Алексей решил обязательно её прочитать, хотя бы на это и ушло много времени. Это было даже хорошо, как и любое дело, помогающее отвлечь голову.

Читал он до пяти часов, затем был час гимнастических блужданий по квартире и яичница с остатками пельменей на ужин.

А в семь вечера стали загораться окна в доме напротив.

На каждом этаже этого дома на боковую стену выходили две квартиры – однокомнатная, окна в комнате и кухне, и еще одна, с таким же расположением окон, но с неизвестным Алексею числом комнат на другой стороне дома.

Непреодолимой помехой для наблюдения были, конечно же, шторы. Не на всех окнах, но на некоторых. Алексей где-то читал, что в Европе люди вообще не признают штор.

Старушка на втором этаже была предсказуема, как прохождение Солнца по небосводу. До восьми вечера она копошилась на кухне, потом в комнате появлялось сероватое свечение телевизора. На кухне у нее висели занавески от половины окна до низу, в единственной комнате – тюль.

В соседней многокомнатной квартире окна всегда были зашторены, и не было никакой возможности узнать, что там происходит. На кухне вечером горел свет, а в комнате рядом с ней – никогда. Только иногда штора в комнате раздвигалась, на окно забирался мальчик лет восьми и стоял, притаившись. Но через какое-то время его всегда находила девочка, такая же светловолосая и поменьше ростом, конечно же, его сестра. Форточка в комнате всегда была приоткрыта.

Под старушкой на первом этаже жила молодая пара, студенты. На окнах красовались легкие цветастые занавески, которые часто забывали задернуть. В соседней квартире никто не жил.

В однокомнатной квартире на третьем этаже напротив Алексея жила семейная пара с ребенком, отягощенная проблемами и алкоголем. А в соседней квартире, очевидно, комнаты сдавались посуточно, потому что за появлением новых лиц он не успевал следить. Лица мужского пола и в основном восточных национальностей неторопливо готовили еду на кухне, болтали и курили, бросая окурки в форточку. Изредка появлялись также и парочки.

Штор не было ни на одном окне этого этажа.

В окне однокомнатной квартиры четвертого этажа ближе к обеду появлялась девушка, ухаживающая за растениями. Рядом с цветочными кашпо стояла ваза с цветами, которые постоянно менялись. Работала она или училась, Алексей не мог понять. Возможно, была фрилансером. Вечером в квартире всегда допоздна горел свет и тени скользили за плотно закрытыми красными шторами.

Однажды девушка заметила Алексея и стала иногда поливать и подрезать цветы безо всякой одежды, демонстрируя великолепную грудь, наклоняясь и заботливо орудуя ножницами. При этим она глядела по сторонам, проверяя, не смотрит ли на нее кто-то еще. Алексей был ей признателен, хотя сейчас ему было совсем не до знакомств. Вероятно, она ожидала, что он как-нибудь встретит её на улице, и когда этого не случилось, опять стала появляться в халате, сердито отводя лицо в сторону. Но две верхних пуговицы все равно были не застегнуты.

В соседней квартире проживала скучная пожилая пара. Алексей видел их только утром и вечером на кухне. Они никогда не обедали, хотя женщина была все время дома, ограничиваясь в середине дня чашкой чая с печеньем. А на ужин готовили полуфабрикаты или заказывали доставку еды.

На самом верхнем этаже жил худощавый мужчина средних лет, которого все дни, как правило, не было дома. Появлялся он поздно вечером и уходил рано утром. Или же отсутствовал сутками. Иногда Алексей видел его у окна в черной форме охранника. Квартира рядом с ним пустовала.

Сегодня была пятница, поэтому у молодоженов на первом этаже ожидаемо собралась компания. Весь вечер сухое вино или шампанское (никогда ни водка, ни пиво), суши и пицца, сигаретный дым и разговоры. С помощью моноокуляра Алексей первое время по губам с читал диалоги, но потом старался угадать происходящее только по мимике и жестам. После ужина компания перекочевывала в комнату, где включали видеомагнитофон и танцевали. Алексей никогда не замечал, чтобы они смотрели телевизор. За два месяца наблюдений он заочно познакомился со многими гостями веселой пары.

Этажом выше у старушки весь вечер работал телевизор. Как-то Алексей включил свой и, переключая каналы, по изменению световых бликов опять же с помощью окуляра узнал, что она смотрит каждый день. Только ток-шоу по разным каналам с семи до девяти часов вечера, а потом программу «Время». Сериалы она никогда не смотрела.

У семейной пары на третьем этаже пятничный ужин всегда сопровождался запотевшей бутылочкой из холодильника. Мужчина, по манерам слесарь или шофер, оживленно жестикулируя, обсуждал события прошедшего дня со своей супругой, представительницей примерно такого же уровня профессии. Алексей решил, что она, скорее всего, работает где-нибудь учетчицей или контролером. Ее мужа он определил в слесари, так как шофер изредка, но обязательно застрянет на машине. Они же оба уже в семь вечера были дома.

К сожалению, стол на кухне стоял сбоку, и Алексей не мог узнать, о чем они разговаривают. Но частенько происходили ссоры, иногда даже с стуканьем кулаком по столу.

После ужина семья смотрела «Поле чудес», потом что-нибудь еще. Ровно в десять на кухню приходил сынуля лет двенадцати и укладывался спать на небольшой диван. Наблюдая за ним, Алексей не заметил, чтобы обстановка семье сильно напрягала его. Школьные и уличные друзья обычно служат отдушиной в этом возрасте.

Дом напротив стал неожиданным плюсом этой квартиры. Телевизор Алексей не любил, мешанина из информационных программ и ток-шоу, фильмов и сериалов, глупеющей год от года эстрады производила тягостное впечатление.

Поначалу он смотрел телевизор с интересом, угадывая скрытые подтексты той или иной передачи, потом это наскучило, так как стало чересчур очевидным. Поэтому он изредка смотрел только спорт, программы о путешествиях и животных.

Читать запоем книги он не умел, играть в логические или азартные игры было не с кем. Но мозг обязательно нужно было занять чем-то, чтобы не угодить уже окончательно в бездонную трясину с обломками прежней жизни. И дом напротив давал возможность отвлечься, не пускать в себя то, что готово было навалиться и поглотить.

2

Алексей все чаще вспоминал тот роковой для него день. Он возвращался после служебной командировки. Грузовик, долго шедший за ним, вдруг обогнал его на скользкой от дождя трассе, а потом неожиданно притормозил. Алексей инстинктивно вывернул руль вправо и вылетел на обочину. Водил он отлично и наверняка сумел бы вернуться на шоссе, но машину повело и она врезалась в столб рекламного щита.

Врачи сделали всё возможное, и после нескольких операций он стал чувствовать ноги, но способность ходить к нему так и не вернулась.

Через несколько месяцев, накануне выписки в больницу к нему пришла жена Светлана. Нервно теребя ремешок сумки и отводя глаза, она сказала, что подала на развод. Он на всю жизнь останется инвалидом, а такой муж её совсем не устраивает. Их дочке только полтора года, и нужно, чтобы у нее был нормальный отец. И он не сможет, разумеется, находясь в таком состоянии, содержать семью.

В конце она добавила, что ее отец пообещал купить ему жилье, что было великодушно с его стороны. Тем более что незадолго до смерти отец Алексея женился на своей давней подруге, которой и отошла их квартира. Взамен она просит только одно: не возражать и подписать все необходимые документы, в числе которых был отказ от свиданий с дочерью.

После ухода жены Алексей удивился тому, насколько спокойно воспринял этот последний удар судьбы. Гораздо тяжелее, до бессонных ночей и слез он ощущал потерю здоровья и любимой работы. Но, подумав, он понял, что больше других сам тяготился бы этой новой ролью беспомощного инвалида в семье. Он знал только, что до конца жизни будет скучать по дочке, родной крохотуле.

Вскоре Алексей вселился в эту унылую квартиру в доме на окраине города. Ему привезли его диван, подарили приличные костыли и оформили посещение соцработника. На этом участие бывшей семьи в его судьбе закончилось.

Поначалу к Алексею приходили сочувствующие сослуживцы, но со временем их визиты становились всё реже. Дольше всех навещал его лейтенант Коля, невзрачный белобрысый парень, с которым они особо и не дружили. Он всегда с собой приносил водку, одну или две бутылки. После выхода из больницы Алексей отдал должное этому горькому, но и сладостному забвению. Так он заглушал боль физическую и душевную. Отложенные деньги понемногу тратились, и службы доставки были готовы привезти всё, что угодно, и в любое время.

Впрочем, это состояние он расценивал не как свою новую жизнь, а как неожиданно свалившийся на него длительный отпуск. Он занимал свой мозг тем, что вспоминал памятные моменты: детство и родители, юность и школьные друзья, институт, работа, Светлана, свадьба, семейная жизнь, рождение дочери. Сначала ему нравилось эмоционально погружаться в каждое событие, затем он начинал анализировать слова и их интонацию, взгляды, жесты. Такая жизнь, больше обращённая в прошлое, продолжалась более года.

В последнее время мысли Алексея стали всё чаще обращаться к тому трагическому вечеру. Он помнил в деталях не только странное поведение грузовика на трассе, но и – профессиональная привычка – его номер. Если это было не случайное происшествие, то предпосылки к нему наверняка можно было вычленить из событий предшествующих дней или даже недель. Его ум, натренированный на то, чтобы в любых обстоятельствах доискиваться до истины, уже рвался в бой. И он понял, что этот период его жизни, период воспоминаний, себя уже исчерпал.

Хотя Алексей и не представлял, как именно должна сложиться его жизнь в дальнейшем, но начал понемногу выходить из своего теперешнего состояния. Он сократил до минимума количество алкоголя и очень удивил Ольгу, спросив, какой сегодня день. Оказалось, что 25 июля 2010 года. Девушка ещё больше удивилась и даже обрадовалась, когда он послал ее в библиотеку за книгами о восстановительной гимнастике при параличе нижних конечностей. И вот уже третий месяц методично занимался, чувствуя, как возвращаются силы в измученный долгим бездействием организм.

3

На выходные переменчивая осенняя погода принесла дожди. Во многих квартирах в доме напротив работали телевизоры. Из событий можно было отметить только неловкость мальчика со второго этажа, который при игре в прятки уронил стоящий на окне горшок с кактусом. Благодаря этому Алексей смог увидеть хозяйку квартиры – высокую тонкую блондинку лет двадцати пяти с миловидным овальным лицом. Она быстро собрала землю и поставила цветок на место. Фигурка стильная, подумал Алексей, но не спортивная, словно вытянувшийся вьюнок. Наверняка секретарша или домохозяйка.

После аварии в непогоду у него теперь всегда появлялись болезненные ощущения в ногах и пояснице. Из-за этого он не обратил внимание на новое необычное ощущение, словно бы паутиной окутавшее его.

Но уже в понедельник, делая круги по квартире или останавливаясь передохнуть у окна, Алексей почувствовал это неприятное состояние, какое бывает иногда, когда становится трудно дышать в городе в жаркий день или в комнате со затхлым воздухом.

За окном клочьями серых туч проносились остатки вчерашней непогоды, дул ветер, обещая в ближайшие дни прохладную солнечную погоду. При открытой форточке в квартире было свежо. Боль в ногах уменьшилась, и вроде бы никаких поводов для беспокойства не должно было быть. Но неприятное ощущение не исчезало. Оно преследовало Алексея весь день: при гимнастических занятиях, при чтении и даже на кухне, где он готовил себе такое сложное блюдо, как рожки по-флотски. Обычно в такие часы он полностью отрешался от всяких посторонних мыслей, но в этот раз какая-то заноза по-прежнему ощущалась. Потом стало казаться, что нечто подобное очень давно уже происходило с ним.

Больше всего Алексея злило то, что он не мог разобраться в себе и определить, что же мешает. И даже отменил вечернее наблюдение за домом напротив, хмуро улёгшись на диван с книгой.

Он проснулся среди ночи. На столике возле дивана горела настольная лампа, книга с помятой страницей лежала рядом с ним. Вероятно, он заснул за чтением.

Алексей щёлкнул переключателем и комната погрузилась во тьму. Только фонарь за окном светил желтоватым светом, который тоже вскоре погас и опять загорелся через минуту.

Потом он услышал негромкий шум отъезжающей машины. Редкость на улице, где и днём они почти не ездили. Он нащупал костыли и подошёл к окну. Сейчас, в два часа ночи свет горел только в квартире на четвертом этаже у девушки, любительницы цветов и ночных вечеринок. Алексей никогда не наблюдал за домом в это время суток. Он постоял у окна и вдруг ощутил, что тревожное чувство, которое владело им весь вчерашний день, пропало. И тут же ночная улица и мигающий фонарь вызвали в памяти ночь из его другой жизни, которую он проводил в наружном наблюдении за квартирой одного предполагаемого наркодилера. Тот так и не появился, а потом, когда его всё-таки взяли, выяснилось, что в ту ночь он сидел, притаившись, в машине на другой стороне улицы, наблюдая за Алексеем.

И во вчерашнем ощущении тревожности он узнал то, которое испытывал в той ночной засаде, неосознанно чувствуя направленный на него чужой взгляд.

Эта находка его не только озадачила, но и порадовала, так как причина тягостного ощущения была, скорее всего, разгадана. Знакомые ему жильцы дома напротив за ним не следили, стало быть, заселилась одна из трёх пустующих квартир. Алексей отправился досыпать, решив завтра окончательно решить этот вопрос.

Он ничего не стал менять в своем поведении, совершая свои обычные круги из комнаты на кухню и обратно, а в перерывах просиживая у окна. И к обеду предположил, что жилой стала квартира на первом этаже, рядом с семейной парой студентов. Штора теперь не полностью закрывала окно, оставляя небольшой просвет. А поздно вечером она оказалась наполовину открытой, и Алексей увидел в глубине огонёк сигареты. Но свет в комнате так и не зажёгся.

Он решил не слишком обращать внимания на таинственное окно. Даже если новые жильцы квартиры занимаются чем-то противозаконным, это уже не его дело. К тому же неприятное чувство, вызванное чужим вниманием, ослабело и вскоре исчезло совсем.

Между тем новая забота стала занимать его мысли. В результате гимнастических упражнений его физическое состояние стало почти оптимальным, не считая, конечно, того, чего нельзя было исправить. Его мыслительные и аналитические способности также пришли в норму. Выходит, что и этот период его жизни подходил к концу. Нужно было двигаться дальше, но в каком именно направлении, он пока не представлял.

И Алексей отложил этот вопрос до той даты, которая приближалась и вызывала уже сейчас поток воспоминаний. Годовщина свадьбы, счастливое событие его прежней жизни. Конечно, он знал, что самое лучшее – это забыть всё, что было до того рокового случая. Когда-нибудь он так и сделает, но не в этот раз. Пока ему приятна память о той жизни, и он готов снова мысленно окунуться в неё. И для этого нужно организовать вечер, каких много было у него в первые месяцы после выписки из больницы.

Он пожалел свою Ольгу, которая искренне радовалась переменам в его жизни, и снова обратился в службу доставки. В назначенный день ему привезли суперсет из различных видов суши, большую пиццу, салаты в пластиковой таре и две бутылки дорогого виски.

Со Светланой он познакомился в институте, где был уже на четвертом курсе, а она только туда поступила. Учеба давалось ему легко, он был в числе лучших студентов. К тому времени он знал, что получит хорошее место в управлении, поэтому сможет материально обеспечить будущую семью. Они познакомились и подружились как-то быстро, вдвоём им было легко. В таких случаях говорят, что они дышат в одном ритме.

Светлане было приятно ухаживание лучшего студента, хотя на недостаток внимания ей грех было жаловаться. И дело даже не в её красоте. Ее отец был крупным чиновником, и их семья была более чем обеспеченной.

А у самого Алексея семьи как бы и не было. Мать умерла ещё в детстве, и воспитывал его отец, учёный, большой авторитет в своем направлении.

Но семья Светланы встретила его радушно, уважая решение дочери. Поставили только условие не заводить ребенка, пока она не окончит институт. Николай Николаевич, отец Светланы, всегда интересовался его учебой, а впоследствии и работой. Часто они проводили время в разговорах. У Алексея создалось впечатление, что тесть проверяет его. Но, наверное, так и должно было быть. Сразу после свадьбы им купили квартиру в приличном не шумном районе, а все выходные они проводили в большом доме за городом у родителей Светланы.

Нельзя сказать, что Алексей чувствовал себя неуютно в семье Светланы, но такой теплой атмосферы, как при общении с отцом, здесь не было. Отец был большой труженик, и сыну привил эту способность всего себя отдавать работе, не считаясь с личным временем. И его кончина, случившаяся за полгода до аварии, была для Алексея сильным ударом. Неожиданно закрыли направление, которое вел отец, до минимума сократили финансирование его лаборатории. Вероятно, подавленное настроение, в котором он пребывал, явилось спусковым крючком для внезапного развития рака, который скрутил его за несколько месяцев.

Через какое-то время Алексей обнаружил на столе полное отсутствие спиртного и потянулся к телефону. После этого мысли его приобрели хаотичный порядок. Он вспомнил их свадебное путешествие на Сейшелы, подарок родителей Светланы, которое ему не понравилось, так как было скучно, потом увеселительную поездку на яхте по какой-то реке, их прогулки по лесу возле загородного дома родителей, путешествие на машине по святым местам Севера, а потом много ещё чего. Мозг пытался даже в таком состоянии анализировать воспоминания, но Алексей усилием воли не давал ему сосредоточиться, вместе с новой рюмкой подсовывая новый сюжет их недолгой семейной жизни.

Наконец за окном стало темнеть, он подумал, что неплохо бы включить свет, но дойти смог только до дивана.