Текст книги "Искусство побеждать нокаутом"

Зачёт за двух боксёров

Сегодня я сам учу будущих тренеров. Занимаемся и теорией, и практикой. И я в процессе занятий вижу, кто из студентов будет тренером, а кто – нет. Как? Почему? Это трудно объяснить словами, потому что это ощущение, как мозаика, складывается из множества факторов: как студент относится к учёбе, какая у него мотивация, насколько он квалифицированный специалист, настолько хорошо он знает технику и тактику бокса…

И, конечно, как он сам боксирует.

Не имея спортивного опыта, невозможно самому стать хорошим тренером. Конечно, тренерское дело – занятие творческое и в жизни всё бывает, но я всё же не верю, что тот, кто сам не выходил на ринг, способен воспитать боксёра-чемпиона.

Ты же должен не просто знать в теории, но и по собственному опыту понимать, что происходит со спортсменом во время боя. Бокс – это очень точный, рациональный вид спорта. И при этом, если угодно, – искусство. Искусство определять тактику, искусство выходить из крайне тяжёлого положения в бою, искусство преодолевать усталость, владеть собой, создавать угрозу противнику. И научить всему этому спортсмена может только тренер. При этом к каждому боксёру – я понял это с самого начала и до сих пор этого правила придерживаюсь – нужно подходить индивидуально, использовать на ринге его лучшие качества. Здесь какие-то общие рекомендации, единые для всех стандарты: десять раз отожмись, двадцать раз подтянись – не работают. Люди, не прошедшие сами через ринг, знающие бокс по большей части «заочно», работающие по учебникам, по чужим стандартам, как правило, чемпионов не готовят.

С другой стороны, и собственный личный спортивный опыт, пусть даже и богатый, не является гарантией успеха. Большой спортсмен не всегда становится хорошим тренером. Тренер – это прежде всего талант, так же как и в любом искусстве.

Спортсмена тренер должен не просто понимать, но и чувствовать, иногда до каких-то важных вещей доходишь с помощью интуиции: ночью во сне вижу какой-то фрагмент боя, в котором я даю подсказки.

Просыпаюсь – правильно! Это же то, о чём я думал!

Порой накануне боя во сне видел, как именно мой ученик будет драться, как будет складываться бой.

Были те, кто относился к этим моим предсказаниям с недоверием, а когда всё в реальности происходило ровно так, как я увидел во сне и потом рассказал, только рты раскрывали.

Дело не в том, что у меня какие-то экстрасенсорные способности, – нет, это результат хорошо проделанной работы. Когда ты грамотно прошёл со своим спортсменом все этапы подготовки, когда все действия боксёра отработаны до автоматизма, когда есть уверенность, что он всё выполнит так, как вы с ним задумали, вот тогда ты, как говорится, спишь и видишь, как пройдёт поединок и чем он завершится.

Если человек не знает таких подробностей, он тренером по боксу не может быть. Возможно, он проявит себя как способный организатор, сумеет собрать отличную команду, а вот как её готовить, для него уже большая загадка. Как правило, в таких случаях тренер берёт общий шаблон и всех заставляет делать одно и то же, как по учебнику: так, сейчас все отжимаемся. Или подтягиваемся. Или будем бегать. А как бегать, на каком пульсе, сколько? Ведь нагрузку нужно индивидуально подбирать – одному нужно десять километров пробежать, другому пять, одному на пульсе 180 ударов в минуту, а другому на пульсе 150. В конце концов, спортсмены доверяют тренеру своё здоровье. И неправильно подобранной нагрузкой поломать спортивную карьеру или вовсе сделать человека инвалидом, увы, легко.

Несчастные случаи в боксе – это, как правило, чаще всего недоработка тренера, свидетельство его профнепригодности…

Как происходят в боксе несчастные случаи, подобные тому, что произошёл летом 2019 года с нашим земляком Максимом Дадашевым? Причина – чаще всего не только и не столько пропущенные удары.

Самое страшное в боксе это перенапряжение, особенно у начинающих спортсменов. Надо следить за частотой сердечных сокращений. Многое зависит от взаимопонимания тренера и боксёра в ринге.

Тренер должен понимать, когда боксёр может прибавить, а когда уже всё, предел человеческих возможностей.

Если у тебя пульс 180 ударов в минуту, то всё, дальше уже некуда. А многие на ринг выходят с пульсом 160, потому что у боксёра такая нервная система, такое психологическое состояние… И вместо 180 у боксёра пульс зашкаливает за 200, а это уже сильнейший удар по сосудам.

К сожалению, сегодня во всём мире возобладал непрофессиональный подход к тренерской деятельности. На одного профессионала – десять тех, кто тренирует в свободное от работы время. А по основному роду деятельности – кто полицейский, кто блины печёт. Это безграмотный подход к тренерской деятельности. Кто-то когда-то боксом занимался – хорошо, пусть, но если соответствующего образования и опыта тренерской деятельности нет…

Вообще тренер и врач – это близкие специальности. И в том, и в другом случае надо понимать доверившегося тебе человека, чувствовать его, чтобы буквально по глазам определять его самочувствие.

Мне в этом смысле с учителями повезло. Александр Николаевич Кудрин, выдающийся ленинградский тренер, под руководством которого cборная команда Ленинграда выиграла первую Спартакиаду народов СССР, внёсший немалый вклад в победы Геннадия Шаткова, Владимира Стольникова, Валерия Попенченко, Геннадия Какошкина, Ивана Соболева, учил нас тончайшим нюансам подготовки спортсмена. Но чтобы окончить институт, кроме практической работы, связанной с тем или иным видом спорта, нужно было ещё и наукой заниматься – психологией или физиологией. Я выбрал спортивную медицину. Не зря, видимо, мама уговаривала меня поступать после школы в медицинский институт, какая-то тяга к этому делу у меня была.

А. Н. Кудрин. 1941

Александр Николаевич Кудрин (1911–1973) – мастер спорта СССР (1940), заслуженный тренер СССР (1957) по боксу. В 1935 г. окончил Институт физической культуры имени П. Ф. Лесгафта. В 1938 г. занял первое место на чемпионате СССР. С 1939 г. преподавал в Белорусском институте физкультуры, сочетал тренерскую работу со спортивными выступлениями, дважды завоёвывал звание чемпиона Белоруссии. В 1945 г. приглашён в ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта преподавателем бокса. В 1947 г. назначен старшим тренером сборной команды Ленинграда. В 1956 году сборная команда Ленинграда под его руководством стала победителем I Спартакиады народов СССР. Погиб 9 мая 1973 г. в автокатастрофе. Ежегодно в Петербурге проводится открытый чемпионат Университета им. П. Ф. Лесгафта памяти А. Н. Кудрина.

Борис Тихонов, мастер спорта, заслуженный работник физической культуры России

Однополчанин Александра Николаевича рассказал на его поминках эпизод из его фронтовой жизни. В одном из боёв рядовой Александр Кудрин был ранен в результате взрыва мины – два осколка попали в руку и грудь. Фронт быстро уходил на восток, и Кудрин шесть дней догонял фронт ползком, на спине, толкаясь пятками и одной рукой. Дополз и потерял сознание уже на руках у наших бойцов.

В то время в Институте имени Лесгафта работал Александр Григорьевич Дембо, врач-кардиолог, уникальный специалист. Он определял перенапряжение сердца, то есть дистрофию миокарда, которая является причиной внезапной смерти (и в том числе спортсменов), за месяц до того, как появятся первые видимые симптомы этого недуга.

Сборная команда Ленинграда на чемпионате ЦС ДСО «Буревестник». Второй справа С. Белоусов. 1967

Было приятно, что Александр Григорьевич заметил меня и выделил среди других студентов. На кафедре спортивной медицины я проучился три года, и именно А. Г. Дембо вместе с моим научным руководителем Жаном Александровичем Тесленко первые порекомендовали мне заняться тренерской работой, сказали, что у меня к этому есть способности.

Да я и сам это чувствовал, ещё когда практику проходил в Добровольном спортивном обществе «Труд». Напутствуя нас, профессор кафедры бокса А. Н. Кудрин предупредил: «Практику зачту только тем, кто приведёт мне не менее двух боксёров, подготовленных так, что я буду готов взять их в свою группу. Они должны уметь бить прямые и удары снизу, владеть приёмами защиты».

Я привёл троих. Кудрин всех троих взял к себе, за практику поставил мне оценку «отлично», а моему другу и однокурснику Станиславу Белоусову сказал, показывая на меня:

– Твоё дело, Стас, наука, а вот он будет тренером!

При этом я ведь и сам продолжал боксировать. Учился и участвовал в соревнованиях – вузовских, городских, общества «Буревестник». Многие свои бои я выигрывал нокаутом, комбинацией «слева по печени – правой в голову». Удар был у меня поставлен.

Я боксировал в категории 51 кг, но иногда меня просили выступить и в категории 48 кг, её только-только ввели в 1968 году. Никаких методик придерживания веса тогда не было, во всяком случае, нам они не были знакомы. Просто не ешь да тренируешься, вот и вся методика. Кто-то, помню, рассказывал, что надо сметану с сахаром есть и вес будет уходить – я по своей наивности поверил и даже попробовал этот способ, о чём страшно пожалел, глупость, конечно, это была несусветная. Помню, после одних соревнований, когда особенно тяжело делал вес, я сразу после боя прямо-таки набросился на еду. В те времена в магазинах продавали трёхлитровые банки с консервированными фруктами – сливами, яблоками. Я купил такую банку и, пока шёл двести метров до остановки общественного транспорта, всё съел!

А. И. Виноградов

С таким режимом питания я довольно скоро заработал гастрит. По счастью, попал к хорошему врачу, который вместо таблеток просто подробно расписал мне, как нужно правильно питаться, и разъяснил, чем всё это может для меня закончиться. Через месяц здоровье пришло в норму, и тогда я впервые задумался о том, что с карьерой боксёра, пожалуй, пора заканчивать.

Известно, что сгонка веса аукнулась многим боксёрам. В частности, знаю, что наш преподаватель в Институте имени Лесгафта Александр Иванович Виноградов также испортил желудок, придерживая вес, и, со слов его коллеги, известного ленинградского тренера и судьи Юрия Баканова, Александру Ивановичу даже пришлось делать операцию.

К тому же ты мог согнать несколько килограммов, а твоего противника порой допускали к соревнованиям практически не глядя, и он мог оказаться тяжелее тебя. Помню, выступал на одном юниорском ЦС общества «Буревестник» в Новороссийске. Боксировал я в категории 48 кг. Вроде неплохо идёт, но, чувствую, устал, несколько дней придерживаешь вес, ничего себе не позволяешь, мышцы забиты, не восстанавливаются. И вот финал. Если я выигрываю Центральный совет «Буревестника», то еду на первенство Союза. А в финале у меня кавказец, явно «переписанный», как тогда говорили, у них там всей команде документы сделали. Мне семнадцать, ему не меньше двадцати по виду, и тяжелее явно: их взвесили очень лояльно. Но я ему всё равно бой дал. По собственным ощущениям, выиграл: но отдали разницей в один голос в его сторону. Мне говорили: не расстраивайся, ещё есть шанс отобраться на Союз, поедем на соревнования в Калининград, эти ребята туда не доедут. Но я всё равно расстроился, и больше всего не из-за несправедливости и нечестности того, что происходило, а из-за веса: столько согнал, и всё зря…

И, чтобы закончить разговор о сгонке веса: весь мой спортивный опыт говорит следующее: боксёру перед соревнованиями можно придержать два-три килограмма. Максимум – четыре. Но не шесть – восемь, когда ты уже не о бое думаешь, не о результате, потому что после такой сгонки веса человек чувствует себя совсем по-другому. Да и можно просто стать инвалидом. А спорт в любом случае должен помогать человеку расти, развиваться, а не калечить его.

Самый важный бой

Интересно всё же устроена наша память. Я в деталях помню бои моих учеников, а вот свои поединки почти все забыл. А ведь я их выиграл немало. Но спроси меня сейчас, какой был самым важным, так сразу и не скажу. Я выигрывал и забывал, снова выигрывал и снова забывал. Хотя всё же несколько боёв запомнились. Победить в них для меня было очень важно.

После института меня призвали в Вооружённые силы. Понятно, что выпускников Института физкультуры охотно брали в Спортивный клуб армии, но наш заведующий кафедрой Александр Николаевич Кудрин тут нам особо не помогал, он говорил: «Вы уже взрослые люди, сами решайте этот вопрос».

Но мне он всё же помог, составил письмо к армейским руководителям. Мои результаты командование устроили, меня взяли в спортроту.

Прикомандирован я был к Училищу военных сообщений, знаменитому ВОСО, где были довольно крепкие спортивные традиции. Боксировал за училище, жил не в казарме – дома. В команде нашей были крепкие боксёры: назову прежде всего Петра Бережного и Николая Выборнова, выпускников Техникума физкультуры. В техникуме они тренировались у Юрия Владимировича Баканова, который продолжал их секундировать и когда они уже выступали за СКА. Секундировал он и меня.

Студенты и преподаватели Ленинградского техникума физкультуры. Середина 1960-х. Крайний справа – Ю. В. Баканов

Юрий Владимирович Баканов (1930–2006) окончил Государственный институт физической культуры имени П. Ф. Лесгафта (1953), работал тренером сборной команды Туркменской ССР, преподавателем Ленинградского педиатрического медицинского института, Ленинградского военно-механического института, Ленинградского техникума физической культуры. Личный тренер Ивана Соболева, Олега Кузьмина, Бориса Хесина, Владимира Труфанова и других известных ленинградских боксёров. Заслуженный тренер РСФСР (1992). Судья всесоюзной категории (1965).

Мы к этому времени были довольно хорошо знакомы, он меня секундировал, ещё когда я за институт боксировал. Допустим, Александр Николаевич Кудрин приболеет или в отъезде – Баканов нас выручает. Юрий Владимирович был тренер очень вдумчивый, внимательный, и ещё очень отзывчивый, человечный. Помню: первый день чемпионата Ленинградского военного округа, и секундировать меня некому, а против меня к тому же выставлен очень сильный парень, головы на две выше меня. Баканов пришёл на помощь, подхватил меня, говорит: «Ты попал на сильных. Но не тушуйся. Подвигайся на ножках, сразу не бросайся на него, начинай с туловища, потом переводи на голову».

Казалось бы, ничего особенного, обычные советы, но спокойствие и грамотное поведение тренера помогли мне почувствовать себя уверенно. Бой тот я выиграл.

За красивые глаза в ленинградском СКА никого не держали. Служить-то можно было в разных местах – спортивные армейские команды были повсюду. А мне очень хотелось в Ленинграде остаться. А как останешься? Только побеждая на соревнованиях Ленинградского военного округа. Первый же мой чемпионат округа я выиграл, потом ещё один турнир, потом матчевую встречу в Москве… Не помню уже, как проходили те бои, имена моих соперников тоже не сохранились в памяти. Осталось только ощущение запредельной какой-то ответственности. Точно помню, что почти все бои выиграл досрочно, за счёт удара.

У меня была цель – остаться в Ленинграде. И я её достиг – меня оставили служить дома. Нас не то чтобы пугали, но прямо говорили: будете плохо выступать – поедете в строевую часть служить, куда-нибудь за Полярный круг. Моему однокурснику и другу Стасу Белоусову не повезло: он проиграл несколько раз – и его из спортроты направили в войска.

Сборную Ленинградского СКА тогда тренировали Геннадий Иванович Какошкин и Виктор Алексеевич Васин. Оба в своё время были очень большие спортсмены, неоднократные чемпионы страны и Ленинграда.

Геннадий Какошкин

Геннадий Иванович Какошкин (1937–2009) – чемпион СССР 1959, 1960, 1961, 1964 гг., победитель II Спартакиады народов СССР 1959 г. Провёл 335 боёв, одержал 302 победы. Почётный мастер спорта СССР (1964), судья международной категории ЕАБА (1988).

Они были совершенно разные: и по манере боксировать, и по характеру. Какошкин – строгий, застёгнут на все пуговицы, всегда в форме ходил, настоящий офицер, спуску нам не давал. А Васин – очень добрый, мягкий, обращался к боксёрам «Маленький»: «Маленький, пойдём на лапах поработаем» и т. д.

Виктор Алексеевич Васин (1928–1992) – двукратный чемпион СССР (1955, 1958), призёр чемпионата СССР и II Спартакиады народов СССР (1959). Семикратный чемпион Ленинграда, двукратный чемпион Вооружённых сил. Провёл 216 боёв, одержал 202 победы. Почётный мастер спорта СССР. Судья всесоюзной категории. Заслуженный тренер РСФСР.

Помню, на каких-то армейских соревнованиях Какошкин меня секундирует, и в перерыве меня представляют: «Тренируется под руководством Виктора Васина». Какошкин это услышал и прямо в перерыве боя ревниво мне сказал: «Забываете, у кого тренируетесь!» А я же без всякой задней мысли написал: просто указал одного тренера, да и хватит, думаю.

Однажды мы поехали в Москву на матчевую встречу команд Ленинградского и Московского военных округов. И Васин в поезде винца нам налил по двадцать граммов, просто чтобы ребята лучше спали, а кто-то Какошкину об этом рассказал, да ещё, наверное, и присочинил подробности, и Геннадий Иванович, как главный тренер, Васина уволил. Но об этом никому не объявляли. Нет Виктора Алексеевича на работе – ну и нет: может, уехал на сборы или на соревнования, а может, приболел. Никто особо внимания не обратил. И только когда уже я демобилизовался, пришёл в «Труд» на работу устраиваться – смотрю: а Васин там тренирует. Так я и узнал о переменах в его жизни.

Виктор Васин

Для меня остаться служить в Ленинграде было очень важно ещё и потому, что после армии мне предстояло искать работу, а здесь это проще было сделать.

Мне было 23 года, а по тем временам боксёры лёгких весовых категорий как раз к 22–23 годам уходили с ринга. А куда пойдёшь работать? Я ведь ничем, кроме бокса, не интересовался. И тут в институт из общества «Труд», где я практику проходил у тренера Александра Ивановича Ягунова, присылают запрос на меня. В те времена выпускники вузов получали работу по распределению – могли отправить куда угодно, и ты обязан был отработать несколько лет там, куда тебя направили. А меня не просто в Ленинграде оставляли, меня приглашали в одно из самых серьёзных спортивных обществ, которое объединяло спортсменов крупных промышленных предприятий города.

Александр Иванович Ягунов (1930–2006) – серебряный призёр чемпионатов Ленинграда (1953, 1954), чемпион ЦС ДСО «Трудовые резервы», судья республиканской категории. Старший тренер спортивного клуба «Ринг», юношеской сборной ДСО «Труд», спортивного клуба «Светлана». Президент Федерации кикбоксинга Санкт-Петербурга.

Когда мы, выпускники, получали распределение, ректор Института Дмитрий Павлович Пугачёв-Ионов поздравлял нас и особо отметил меня. Говорил, что очень горд за то, что я продолжу работать в Ленинграде. Не скрою, слышать это было приятно. Но когда с таким напутствием уходишь работать, ответственность зашкаливает. Не хочется же подвести своих педагогов!

И вот приглашают меня на площадь Труда, где в те времена у профсоюзов штаб-квартира была и где руководство общества «Труд» располагалось. Мне там говорят: ты молодой, перспективный, будешь старшим тренером сборной «Труда». В те времена почти у каждого большого предприятия в городе был спортивный комплекс, стадион и команда боксёров. Разумеется, и свои тренеры работали. А мне сразу доверили сборную общества «Труд».

Надо сказать, что участок работы мне непростой достался. Команда «Труда» по боксу успехами в те времена не могла особо похвастаться. В чемпионате Ленинграда первым почти всегда был СКА, затем шли «Динамо», «Трудовые резервы», «Буревестник», «Водник»… А «Труд» в конце плёлся, месте на четырнадцатом-пятнадцатом из полутора десятков команд.

И вот перед очередной Спартакиадой Ленинграда в 1974 году ко мне подходит руководитель спортивного общества «Труд» по Ленинграду и Ленинградской области Пётр Алексеевич Тресков и говорит:

– Вы хотя бы в десятку попадите. А лучше всего, в восьмёрку. Тогда будет вам и денег больше, и тренировочная база, и почёт…

Откровенно говоря, я тогда тренером был жёстким, может быть даже чересчур. Хотелось, чтобы все меня слушали и делали то, что говорю, а авторитета я ещё не заработал. Это потом, уже с опытом, стал больше внимания обращать на характер боксёра, его физические возможности, практиковать индивидуальный подход… Но тогда этого понимания ещё не было. Оно только-только начинало появляться. Можно сказать, что я в те годы свой тренерский стиль вырабатывал.

В «Труде» я всерьёз за дело взялся, благо хорошую школу прошёл, и тяга ко всему новому у меня всегда была. Мне хотелось повышать свой профессиональный уровень, я пошёл к специалистам по лёгкой атлетике, профессорам Института имени Лесгафта. Их уровень был очень высок, они олимпийских чемпионов готовили. Я интересовался, что из их методик я могу применить в боксе, чтобы развивать силу и скорость спортсменов. Они мне советовали: «Попробуйте вот это, попробуйте вот то…»

Я сам разработал недельный цикл подготовки – для каждого дня свой набор упражнений: что делать утром в понедельник, чем заниматься днём во вторник, как отдыхать и что делать после отдыха и т. д. Готовясь к Спартакиаде Ленинграда, мы командой поехали на хорошую базу в Ивангород. Когда я обратился с идеей сборов к руководству «Труда», меня, как ни странно, поддержали. «Только, – сказала мне одна из руководительниц, красивая, видная женщина, – вы планчик составьте. Какое место предполагаете занять?» Я ответил, что в пятёрку войдём. Она удивилась: в десятку никогда не входили, а тут – пятое место. И сказала, что, мол, давайте скажем, что планируем восьмыми стать, а там видно будет. Ребята у меня были в основном середнячки, никаких ярких мастеров. Но на соревнованиях мы взяли первое место.

Там, в «Труде», у меня появился первый мастер спорта.