Текст книги "Нюрнберг. Высший суд"

Это заявление было сделано в 1922 г.

Таким образом, мы видим, что подсудимый Розенберг являлся авторитетным выразителем основных идей, на которых строился национал-социализм и опираясь на которые фактически заговор приводился в действие. Ценность Розенберга для проведения программы заговора получила официальное признание, когда он в 1934 г. был назначен заместителем фюрера по всем идеологическим и философским вопросам образования и руководства национал-социалистской партии. Его деятельность на этом пути была широка и многообразна.

Я теперь представляю в качестве доказательства национал-социалистский ежегодник за 1938 г. под номером США-597. На с. 180 этой книги описаны функции отдела Розенберга как заместителя фюрера. «Деятельность заместителя фюрера по всем духовным и идеологическим вопросам образования, воспитания партии, ее организации, в том числе “Сила через радость”, простирается до наиболее деятельного проведения в жизнь всей образовательной работы партии и преданных ей организаций.

Организация, возглавляемая рейхслейтером Розенбергом, имеет своей целью подготовку идеологического материала по просвещению, проведению в жизнь образовательной программы и ответственна за воспитание тех учителей, которые будут потом проводить эту воспитательную и образовательную работу».

Как заместитель фюрера Розенберг, таким образом, наблюдал за всей идеологической подготовкой и воспитанием внутри партии.

Личное мнение Розенберга заключалось в том, что, выполняя свои новые функции в качестве заместителя фюрера по идеологическим вопросам, он тем самым давал многое для будущего национал-социализма. Он заявлял:

«Цель всей нашей воспитательной работы с сегодняшнего дня заключается в службе этой идеологии, и от результатов наших усилий зависит, будет ли национал-социализм похоронен вместе с нашим борющимся поколением, или, как мы надеемся, он действительно явится началом новой эры».

В качестве заместителя фюрера по вопросам идеологического воспитания Розенберг помогал в подготовке программ для школ Адольфа Гитлера. В эти школы, как известно, отбирали наиболее подходящих кандидатов из числа гитлеровской молодежи для будущего руководства внутри партии. Они были особой школой национал-социализма.

Розенберг оказывал также дальнейшее влияние на воспитание членов партии, организовав общественные школы для всех организаций партии. Документ № 3528-ПС представляет собой перевод с. 297 «Дас дритте Рейх» издания 1934 г. Там сказано: «Мы поддерживаем требования уполномоченного фюрера по вопросам духовного и идеологического воспитания и образования национал-социалистской немецкой рабочей партии Розенберга организовать общественные школы для всех организаций национал-социалистской немецкой рабочей партии, причем школы эти собирать дважды в год для того, чтобы показать идеологическое и политическое единство национал-социалистской немецкой рабочей партии и твердость национал-социалистской воли».

Эта программа поддерживалась подсудимым Ширахом, а также Гиммлером, Леем и др.

Значение деятельности Розенберга в качестве официального идеолога нацистской партии было отмечено всеми. Документ № 3559-ПС, который я хочу представить в качестве документального доказательства, – это биография Розенберга, написанная Хартом и названная «Человек и его работа». В этой книге сказано, что Розенберг получил национальную премию в 1937 г. Вы помните, что создание этой премии было ответом нацистов на то, что Нобелевская премия была получена одним из заключенных в концлагере в Германии. Я цитирую слова, сопровождавшие вручение Розенбергу этой премии:

«Альфред Розенберг помог своими книгами заложить научные интенсивные основы и усилить и укрепить философию национал-социализма и сделать это самым лучшим образом. Национал-социалистское движение и, более того, весь германский народ глубоко благодарны, что фюрер отличил Альфреда Розенберга как одного из своих старых, самых верных боевых товарищей, наградив его германской национальной премией».

Вклад, который Розенберг своей книгой «Миф XX века» внес в развитие национал-социализма, был высоко отмечен.

Мы полагаем, что вклад Розенберга, который он сделал с помощью формирования и распространения национал-социалистской идеологии, был чрезвычайно важен для заговора. Он являлся апостолом нового язычества, выразителем погони за «лебенсраумом» и основателем мифа о превосходстве нордической расы, он был одним из самых старых и энергичных апологетов антисемитизма, и он сделал очень большой вклад в унификацию германского народа под знаменем свастики. Он был вдохновителем национал-социализма. Его доктрины являются объяснением уничтожения морали и создания извращенной национал-социалистской мечты о мировом господстве для германского народа, превратив его, таким образом, в орудие заговора. Он также помог заговорщикам и их добровольным сотрудникам провести в жизнь их преступный план.

Как было уже показано в цитате из «Фюрерлексикон», Розенберг стал рейхслейтером, то есть он занял самое высшее положение среди нацистских заговорщиков, в апреле 1933 г. и был назначен начальником отдела внешней политики в партии. Документ под № 2319-ПС описывает функции этой партийной организации и говорит о том, что они включали проведение влияния на общественное мнение за границей с тем, чтобы убедить все народы в том, что Германия желает мира.

Деятельность этой организации в области прессы была спланирована таким образом, чтобы влиять на общественное мнение, скрыть истинные цели заговорщиков и скрыть мероприятия по подготовке агрессивных войн. Деятельность этой организации проводилась в больших масштабах. Она представляется в документе, который озаглавлен «Краткий отчет о деятельности АПА по иностранным вопросам внутри национал-социалистской партии».

Последний абзац на с. 5 перевода описывает деятельность прессы под руководством этой организации:

«Отделения прессы в канцелярии по иностранным вопросам включают в себя людей, которые все вместе знают все языки, которые находятся в употреблении. Они просматривают примерно 300 газет и передают фюреру или заместителю фюрера и всем другим заинтересованным организациям конспекты по самым важным статьям мировой прессы. Эта организация, более того, содержит и ведет архивы и подшивку самых важных газет во всем мире. В течение многих конференций Германия сумела бы избежать трудностей, если бы она обладала такими архивами.

Далее, пресс-отдел мог бы провести ряд дружеских интервью и приобрести большое количество друзей среди иностранных журналистов по отношению к различным официальным представителям Германии». Цитирую далее: «Херст неоднократно обращался с личной просьбой почаще писать о положении германской внешней политики в его газетах. В этом году появилось подробных пять статей, подписанных мной (т. е. Розенбергом. – Прим. авт.), которые были распространены газетами Херста на весь мир. Эти статьи, как мне сказал лично Херст, содержали очень интересные моменты, и он просил меня для своих газет писать еще и другие статьи».

Таким образом, Розенберг пользовался этой своей организацией для того, чтобы влиять на общественное мнение от имени национал-социализма.

Глава 6
«Барбаросса» – в сейф агрессию не спрячешь…

Вопрос о том, кто на кого готовился напасть – Германия на СССР или СССР на Германию, всплывал не раз, в том числе и в наши дни. Нацистская пропаганда в годы войны, обвиняемые на Нюрнбергском процессе, некоторые немецкие историки в более позднее время говорили о превентивном, вынужденном ударе по Советскому Союзу, полностью подготовленному к вторжению в Германию.

Представители СССР всегда утверждали, что никаких приготовлений с советской стороны не было и Германия совершила агрессию, вероломно нарушив договор о ненападении. Правда, в последнее время в России появились публицистические произведения, в которых фактически повторяется немецкая версия событий.

Но существует еще и правда жизни. Об агрессивных намерениях нацистов свидетельствуют документы. В начале декабря 1940 г. в немецком Генеральном штабе была выпущена директива № 21, обозначенная сначала кодовым названием «Фриц», а затем, с 18 декабря 1940 г., – «Барбаросса». Это был стратегический план нападения на СССР с выходом на линию Архангельск – Астрахань.

При этом директива № 21 вовсе не была отправной точкой подготовки войны. Еще в июле 1940 г. из Франции, где боевые действия завершились, началась переброска войск в Польшу, на границу с СССР. Туда же перебазировались части, ранее предназначавшиеся для штурма Британских островов. В Польше была сосредоточена полумиллионная группировка вермахта. Но и ее было мало для масштабных операций. В сентябре 1940 г. в районе Лейпцига началось формирование примерно 40 новых пехотных и танковых дивизий, предназначенных для новой войны.

Также задолго до выхода директивы № 21 нацистское руководство начало обработку потенциальных союзников – Румынии, Финляндии, Венгрии. В качестве платы за соучастие в агрессии сателлитам предлагались земли Советского Союза.

Следов подготовки войны в Германии обнаружено много, а если говорить о намерениях большого похода на Восток, то Гитлер со всей определенностью высказал их еще в своей книге «Майн кампф», опубликованной до прихода к власти. О получении «жизненного пространства» за счет СССР он заявлял неоднократно, например на совещании гаулейтеров в 1938 г.

Архивы советского периода, ныне доступные для исследователей и общественности, подобных документов не содержат. Отрицают существование плана нападения на Германию и военачальники. Сторонникам готовившейся «агрессии» СССР остается предполагать какой-то необыкновенный режим секретности, якобы действующий даже в послеперестроечные времена. Однако скрыть можно результаты труда одного человека или группы людей. Подготовка войны, доведенная до стадии сосредоточения войск, столь большое и многоплановое дело, что удержать его в тайне невозможно.

Между тем у западных историков, сторонников превентивного немецкого удара, появился дополнительный аргумент: дескать, сами русские пишут о том, что СССР готовился напасть на Германию. Его употребил, например, в книге «Нюрнберг. Последняя битва» английский исследователь Д. Ирвинг, автор более чем 30 трудов по истории Второй мировой войны.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПОМОЩНИКОМ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ СССР Н. Д. ЗОРЯ ПО РАЗДЕЛУ ОБВИНЕНИЯ «АГРЕССИЯ ПРОТИВ СССР»

[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 11, 12 и 13 февраля 1946 г.]

Господа судьи! Моей обязанностью является представление документальных доказательств агрессии против Союза Советских Социалистических Республик, организованной фашистскими военными преступниками, сидящими ныне на скамье подсудимых.

Среди множества преступных войн, которые вел германский фашизм в своих грабительских целях против свободолюбивых народов, нападение на Союз Советских Социалистических Республик занимает особое место.

Можно с уверенностью сказать, что захватническая война против Советского Союза являлась ключевым вопросом всего фашистского заговора против мира.

Агрессивные действия германского фашизма до нападения на Союз Советских Социалистических Республик, и в частности германская агрессия против Чехословакии, Польши, Югославии, были, как это доказал мой коллега полковник Покровский, лишь этапами на пути к нападению на Советский Союз.

Украинская пшеница и уголь Донбасса, никель Кольского полуострова и кавказская нефть, плодородные приволжские степи и белорусские леса – все это играло решающую роль в преступных замыслах фашистских захватчиков.

Война против Союза Советских Социалистических Республик велась фашистской Германией также в целях порабощения и эксплуатации советских народов.

В войне фашистской Германии против Советского Союза с ужасающей полнотой нашла свое выражение зоологическая ненависть гитлеровцев к славянским народам.

И, наконец, германский империализм, выступавший в его фашистском издании, видел в захвате богатств Советского Союза и его неисчислимых продовольственных и сырьевых ресурсах базу для достижения своих далеко идущих агрессивных целей и завоевания сначала европейской, а затем и мировой гегемонии.

Известная формула германского империализма «Дранг нах Остен», о которой говорилось в речи Главного обвинителя от СССР, в разные периоды трактовалась фашистскими преступниками в самых разнообразных аспектах, но всегда в их агрессивных планах нападения на Советский Союз занимала доминирующее положение.

«Если желать новой территории, – писал Гитлер в книге “Майн кампф” (“Моя борьба”), уже имеющейся в распоряжении трибунала, – то в общем и целом ее можно было бы достигнуть за счет России. Новая империя должна была бы двинуться по пути прежних рыцарских орденов».

То обстоятельство, что, развязав окончательно фашистскую агрессию в 1939 г., Гитлер начал войну на Западе, по существу ничего не меняло в этой основной концепции фашизма.

Американским обвинением под № ПС-789 была представлена трибуналу запись совещания Гитлера с главнокомандующими, которое состоялось 23 ноября 1939 г.

На этом совещании Гитлер, по его собственному выражению, давал «обзор мыслей, владевших им в связи с предстоящими событиями».

В этом обзоре он заявил: «Я долго сомневался, не начать ли с нападения на Восток, а затем уж на Запад». И далее: «Вынужденно получилось, что Восток на ближайшее время выпал».

Это заявление Гитлера свидетельствовало о том, что нападение на Советский Союз оставалось в планах фашистской агрессии и весь вопрос заключался лишь в выборе наиболее удачного момента для этого нападения.

Следует тут же отметить, что этот «западный» вариант начала фашистской агрессии не представлялся ее авторам наиболее выгодным вариантом.

Тот же самый Гитлер ровно за пять месяцев до совещания, о котором только что шла речь, на другом совещании, 23 мая 1939 г. (это документ американского обвинения Л-79), инструктируя своих сообщников относительно современного положения и целей политики, говорил: «Если судьба нас толкнет на конфликт с Западом, то будет хорошо, если мы к этому времени будем владеть более обширным пространством на Востоке».

Обширные пространства на Востоке должны были, по мысли гитлеровских заговорщиков, сыграть решающую роль в конфликте с Западом.

И поэтому, когда фашистские полчища оказались не в состоянии форсировать Ла-Манш, остановились на его берегах и надо было искать пути дальнейшей агрессии, заговорщики немедленно стали готовиться к нападению на Советский Союз. Это нападение было основной частью всех их агрессивных планов, которые без него не могли быть реализованы.

Я полагаю, что нет необходимости в использовании документов более раннего периода и в цитировании книги Гитлера «Моя борьба», где вопросы, связанные с грабительским нападением на Советский Союз, были сформулированы задолго до 1939 г.

Советское обвинение намеревается представить трибуналу ряд документов, подтверждающих предумышленную агрессию фашистской Германии против Союза Советских Социалистических Республик.

Среди этих документов – материалы различных архивов, захваченных частями Красной армии при наступлении, высказывания в печати фашистских вожаков, в том числе и некоторых подсудимых, и показания лиц, располагающих достоверными сведениями о том, как в действительности протекала подготовка к нападению на Советский Союз.

Документы советского обвинения представляются по следующим разделам:

1. Военные приготовления в самой Германии.

2. Обеспечение военных приготовлений по линии разведки.

3. Обеспечение фашистскими заговорщиками участия стран-сателлитов в агрессии против Советского Союза.

Я начинаю первый раздел, касающийся военных приготовлений в самой Германии.

Высказывания Гитлера и его сообщников показывают, что замысел преступного нападения на Союз Советских Социалистических Республик политически созрел в умах фашистских заговорщиков давно.

Однако помимо этого факта нас интересует также вопрос о том, когда этот замысел стал облекаться в конкретные формы непосредственно военных приготовлений к грабительской войне против Советского Союза.

18 декабря 1940 г. получила официальное оформление известная трибуналу директива № 21 – «Вариант Барбаросса». Этот документ был представлен американским обвинением под № ПС-446.

Когда подпись командования появляется на такого рода документе, то это является моментом, завершающим длительную и напряженную работу всех звеньев аппарата военного управления.

Эта работа может не быть регламентирована письменными приказами. Тайна, которая окутывает эту работу, заставляет часто прибегать к приказам устным. И, наоборот, многие приказы текущего порядка, в силу уже существующего стратегического замысла, приобретают соответствующую направленность, хотя внешне они как будто бы и не имеют с этим стратегическим замыслом ничего общего. <…>

Здесь я хотел бы перейти к тем показаниям Вальтера Варлимонта… Эти показания даны Варлимонтом 13 ноября 1945 г.

Я представляю этот документ в качестве доказательства под № СССР-263.

Вальтер Варлимонт, как известно, был начальником отдела обороны в ОКВ, а затем заместителем начальника оперативного штаба руководства.

Его показания в той части, в которой они затрагивают интересующий нас в данный момент вопрос, я и оглашаю. Я прошу раскрыть страницу вторую русского текста этого документа, который находится на странице двадцатой папки документов, представленной советским обвинением трибуналу. На вопросы обвинения Варлимонт показал: «…Я лично впервые услышал об этом плане (имеется в виду план “Барбаросса”) 29 июля 1940 г…..В этот день генерал-полковник Иодль прибыл в специальном поезде на станцию Рейхенгалле, где находился отдел “Л” штаба оперативного руководства… Это сразу же бросилось в глаза потому, что до этого генерал Иодль к нам, пожалуй, не приезжал. Кроме меня он приказал явиться также трем другим старшим офицерам…»

Я пропускаю несколько строк и перехожу на страницу третью протокола допроса Варлимонта. Это соответствует странице 21 папки документов: «…Я не могу дословно повторить его выражений, но смысл был следующий…..Иодль заявил, что фюрер решил подготовить войну против России. Фюрер обосновал это тем, что война должна произойти так или иначе, так лучше будет, если эту войну провести в связи с уже происходящей войной и, во всяком случае, начать необходимые приготовления к ней…»

Пропускаю несколько строчек, которые не имеют значения для интересующего нас вопроса. Продолжаю:

«При этом, или несколько позднее, Иодль заявил, что Гитлер намеревался начать войну против Советского Союза уже осенью 1940 г. Однако он отказался затем от этого плана. Причиной этого явилось то, что стратегическое сосредоточение армии к этому времени не могло быть выполнено. Для этого отсутствовали необходимые предпосылки в Польше: железные дороги, помещения для войск, мосты не были подготовлены… средства связи, аэродромы – все еще не были организованы… Поэтому был издан приказ, который должен был обеспечить все предпосылки для того, чтобы такой поход подготовить и чтобы он состоялся».

На вопрос обвинения о том, является ли этот приказ приказом от 9 августа 1940 г., называвшимся Ауфбау-Ост, Варлимонт ответил: «Да, этот приказ был составлен в штабе руководства по приказанию генерала Иодля… По мнению генерала Иодля, концентрация могла состояться только после того, как все приготовления, указанные в этом приказе, будут выполнены».

Далее Варлимонт в своем показании сообщает, что проект плана «Барбаросса», носивший первоначально название «Фриц», докладывался Гитлеру 6 декабря 1940 г., затем редактировался и 18 декабря увидел свет.

Я думаю, что значительную помощь при исследовании вопросов, относящихся к истории подготовки варианта «Барбаросса», может оказать свидетельство такого человека, как Фридрих Паулюс, бывший фельдмаршал германской армии, который принимал, как известно, самое непосредственное участие как в разработке плана «Барбаросса», так и в его реализации.

Я представляю заявление Паулюса, датированное 9 января 1946 г. и написанное в лагере для военнопленных, под № СССР-156 и прошу принять это заявление в качестве доказательства. <…>

Останавливаясь на выяснении сроков начала подготовки к преступному нападению фашистской Германии на Советский Союз, я хотел бы напомнить трибуналу о том, что в утреннем заседании трибунала от 30 ноября 1945 г. был допрошен свидетель Лахузен, давший показания, которые представляют достаточный интерес для нашего дела.

Между прочим, этот свидетель, перечисляя ближайшее окружение начальника разведки и контрразведки германской армии адмирала Канариса, назвал фамилию Пиккенброка.

Я представляю трибуналу под № СССР-228 показания бывшего начальника первого отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Ганса Пиккенброка, бывшего начальника и сослуживца Лахузена. Пиккенброк дал эти показания в установленном законами Советского Союза порядке 12 декабря 1945 г. в Москве.

Пока я хотел бы огласить лишь следующие строки из показаний Пиккенброка, относящиеся к тому вопросу, который мы сейчас разбираем:

«…Я должен сказать, – показал Пиккенброк, – что уже с августа – сентября 1940 г. со стороны отдела иностранных армий Генштаба стали значительно увеличиваться разведывательные задания абверу по СССР. Эти задания, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России.

О более точных сроках нападения Германии на Советский Союз мне стало известно в январе 1941 г. от Канариса. Какими источниками пользовался Канарис, я не знаю, однако он сообщил мне, что нападение на Советский Союз назначено на 15 мая».

В распоряжении советского обвинения есть также показания начальника 3-го отдела германской военной разведки и контрразведки генерал-лейтенанта бывшей германской армии Франца фон Бентивеньи, данные им 28 декабря 1945 г. Я представляю эти показания трибуналу под № СССР-230.

Пока я также оглашу лишь те места показаний Бентивеньи, которые имеют непосредственное отношение к вопросу о начале военных приготовлений против Советского Союза:

«О подготовке Германией военного нападения на Советский Союз впервые я узнал в августе 1940 г. от руководителя германской разведки и контрразведки адмирала Канариса. В неофициальной беседе, происходившей в служебном кабинете Канариса, он сообщил мне, что Гитлер приступил к проведению мероприятий для осуществления похода на Восток, о котором он объявил еще в 1938 г. в своем выступлении на Берлинском совещании гаулейтеров.

…Канарис сказал мне, что теперь эти замыслы Гитлера начали принимать реальные формы. Видно это хотя бы из того, что дивизии германской армии в большом количестве перебрасываются с запада к восточным границам и, согласно специальному приказу Гитлера, размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию».

И, наконец, для того чтобы закончить с вопросом о действительном сроке военных приготовлений фашистской Германии к предательскому нападению на Советский Союз, я хотел бы остановиться на заявлении генерала Мюллера. Это заявление датировано 8 января 1946 г. и написано в лагере для военнопленных. Это заявление я представляю трибуналу под № СССР-149. <…>

Все материалы, господа судьи, на которые я до сих пор ссылался, исходили из кругов высшего командования германской армии. Генерал Мюллер принадлежит, если можно так выразиться, к среднему звену германского генералитета. Он был начальником штаба армии, командовал армейским корпусом. <…>

Я прошу обратиться к заявлению генерала Мюллера с первого абзаца:

«Подготовка к нападению на Советский Союз началась еще в июле 1940 г. В то время я был первым офицером штаба армейской группировки “С” в Дижоне (Франция). Командующим был генерал-фельдмаршал фон Лееб. В состав этой армейской группировки входили 1, 2 и 7-я армии, являющиеся оккупационными войсками во Франции. Кроме того, во Франции находилась армейская группировка “А” (Рундштедт), имевшая задачей подготовку операции “Морского льва” (десанта против Англии) и армейская группировка “В” (фон Бок). В течение июля штаб армейской группировки “В” был переведен на восток (Познань). Штабу армейской группировки “В” были приданы переброшенные из Франции (из состава оккупационных войск) 12-я армия, 4-я армия, 18-я армия и еще несколько корпусов и около 30 дивизий. Из этого числа несколько дивизий взяты были из армейской группировки “С”.

Непосредственно после кампании на Западе ОКХ отдало приказ о демобилизации 20 дивизий. Приказ этот был отменен, и 20 дивизий не были демобилизованы. Вместо этого они по возвращении в Германию были уволены в отпуск и, таким образом, держались наготове на случай срочной мобилизации.

Оба эти мероприятия – перевод около 500 тысяч человек на границу с Россией и отмена приказа о роспуске около 300 тысяч человек – доказывают, что уже в июле 1940 г. существовали планы военных действий на Востоке.

Следующим приказом, свидетельствующим о подготовке Германии к нападению на Советский Союз, явилось изданное в сентябре 1940 г. письменное распоряжение ОКХ о формировании в Лейпциге новой армии (11-й), нескольких корпусов и около 40 пехотных и танковых дивизий. Формирование этих соединений производилось с сентября 1940 г. командующим резервной армией генерал-полковником Фроммом; частично это формирование производилось во Франции, главным же образом – в Германии. К концу сентября 1940 г. ОКХ вызвало меня в Фонтенбло. Оберквартирмейстер Генерального штаба сухопутных сил генерал-лейтенант (впоследствии фельдмаршал) Паулюс передал мне, пока что в устной форме, приказ о том, что мой штаб (армейской группировки “С”) должен быть к 1 ноября переведен в Дрезден, а штаб 2-й армии (генерал-полковник Вейхс), входивший в состав этой армейской группировки, – в Мюнхен (также к 1 ноября)».

Я пропускаю несколько строк заявления генерала Мюллера. «Задача, – продолжает генерал Мюллер, – заключалась в руководстве военной подготовкой вновь формируемых вышеуказанных 40 дивизий. Согласно этому приказу, подтвержденному впоследствии письменным приказом за подписью начальника Генерального штаба Гальдера, перевод частей был проведен в установленный срок. При нападении на Советский Союз эти 40 дивизий были введены в действие».

Начатая, таким образом, подготовка к военному нападению на Советский Союз велась усиленными темпами, с немецким педантизмом.

Я напоминаю, господа судьи, о том, что свидетель Паулюс в этом заседании показал, что в августе 1940 г. разработка предварительного плана нападения на Советский Союз под названием «Барбаросса» зашла уже настолько далеко, что стало возможным проведение двух военных игр под руководством Паулюса…

По времени эти мероприятия охватили значительную часть 1940 г. и начались, по крайней мере, за шесть месяцев до появления на свет директивы № 21 о варианте «Барбаросса».

Я перехожу ко второй группе документов, представляемых советским обвинением, которые характеризуют разведывательные мероприятия, предпринятые фашистскими заговорщиками в связи с подготовкой войны против Советского Союза.

Направление и задачи разведывательной работы в связи с вариантом «Барбаросса», как известно, определялись директивой Верховного командования германских вооруженных сил, которая была адресована контрразведке 6 ноября 1940 г. и подписана подсудимым Иодлем.

Этот документ представлен американским обвинением под № ПС-1229. Я считаю необходимым напомнить, что в нем от разведывательных органов требовалось, чтобы перегруппировки войск на восточной границе Германии всячески маскировались и чтобы у Советского Союза создавалось бы впечатление, что готовится какая-то акция на Балканах.

Деятельность разведывательных органов строго регламентировалась. Эта деятельность должна была обеспечить, чтобы численность германских войск на Востоке осталась бы скрытой, насколько это возможно, чтобы было создано впечатление незначительной концентрации войск на севере восточных провинций и, наоборот, весьма значительной концентрации в южной их части, в протекторате и в Австрии.

Указывалось также на необходимость создания преувеличенных представлений о количестве частей противовоздушной обороны и о незначительном размахе дорожных работ.

Здесь я позволю себе сделать два замечания по существу. Активизация работы разведывательных органов против Советского Союза, по показаниям Пиккенброка, началась до появления этой директивы в августе 1940 г. И уж, конечно, дело заключалось не только в работе по дезинформации в связи с проводившейся перегруппировкой сил с Запада на Восток.

Я прошу обратиться к представленным мною показаниям бывшего начальника 3-го отдела разведки и контрразведки германской армии фон Бентивеньи.

В показаниях Бентивеньи говорится: «…Я еще в ноябре 1940 г. получил от Канариса указание активизировать контрразведывательную работу в местах сосредоточения германских войск на советско-германской границе… Согласно этому указанию, мною тогда же было дано задание органам германской военной разведки и контрразведки “Абверштелле”, “Кенигсберг”, “Краков”, “Бреслау”, “Вена”, “Данциг” и “Познань” усилить контрразведывательную работу…

…В марте 1941 г. я получил от Канариса следующие установки по подготовке к проведению плана “Барбаросса”:

a) подготовка всех звеньев “Абвер-3” к ведению активной контрразведывательной работы против Советского Союза, как то: создание необходимых “Абвер-групп”, расписание их по боевым соединениям, намеченным к действиям на Восточном фронте, парализация деятельности советских разведывательных и контрразведывательных органов;

b) дезинформация через свою агентуру иностранных разведок в части создания видимости улучшения отношений с Советским Союзом и подготовки удара по Великобритании;

c) контрразведывательные мероприятия по сохранению в тайне ведущейся подготовки к войне с Советским Союзом, обеспечение скрытности перебросок войск на Восток».

Этот же вопрос затрагивается в представленном мною в качестве доказательства протоколе допроса бывшего начальника первого отдела разведки и контрразведки германской армии Пиккенброка. В этих показаниях говорится о деятельности разведывательных органов германской армии в связи с подготовкой к реализации плана «Барбаросса». Пиккенброк показывает: «…В марте 1941 г. я был свидетелем разговора Канариса с начальником отдела диверсий и саботажа “Абвер-2” Лахузеном о мероприятиях по плану “Барбаросса”. При этом Лахузен и Канарис все время ссылались на имеющийся у Лахузена по этому поводу письменный приказ.