Текст книги "Подарки госпожи Метелицы"

Диана

Пока Диана разбиралась с провинившейся соседкой и ждала мастеров, которые должны были ликвидировать протечку, Матвеевна вспомнила, что не выключила дома утюг, и ушла. Диана услышала, как хлопнула входная дверь, и тут же бросилась в гостиную – статуэтки не было. Верная Матвеевна утащила ее от греха подальше. Первой мыслью было броситься в погоню, но тут зазвонил телефон, и мастер участка заверил Диану, что водопроводчики скоро будут у нее. Погони не получилось. Завтра с ней разберется.

Нога болела, Гена хранил загадочное молчание и объявился только ближе к вечеру. Диана была на него обижена: вчера не приехал без объяснений, сегодня никак себя не проявил, оставив ее один на один с протекшим потолком. Ну и ладно, попробует извлечь лучшее из этой дурацкой ситуации. Наконец-то наймет мастеров, которые побелят потолок. Станет свежо и светло, а то у нее никак руки до побелки не доходят. Только вот что делать с пианино, которое от сырости утратило звучание? Искать настройщика? Без игры Диана страдала физически, а играть на расстроенном инструменте было решительно невозможно.

Погруженная в собственные мысли, она встретила любовника без привычной улыбки и щенячьей радости. Сухо чмокнула в щеку и принялась сверлить глазищами. Но Гена, кажется, не заметил ее настроения и воинственных маневров. Был возбужден и говорлив. Сразу же отметил таз в гостиной и недовольно завел привычный разговор на тему рухляди. Почему она не хочет переехать в нормальную квартиру? О предложении руки и сердца речь не шла.

Диана была слишком умна, чтобы ждать, пока Геночка сам заметит ее настроение и недовольство. Если терпеливо ожидать, что мужчина поймет намеки, то можно состариться и умереть, так этого и не дождавшись. Нужно говорить прямо.

– Гена, будь добр, объясни, что происходит? Я всю ночь не спала, – сообщила она и посмотрела любовнику в глаза.

– Да я думаю, я б тоже не спал, если б на башку капало, – хмыкнул Гена, почесывая грудь, как обычно, не в состоянии прочитать между строк.

– Нет, мне это не мешало, к тому же я не сплю в гостиной, – стараясь справиться с раздражением в голосе, возразила ему Диана.

– А че тогда? – не понял Гена, витающий мыслями где-то очень далеко.

Диана уставилась на Геннадия, словно опытный энтомолог, изучающий ранее неизвестное науке насекомое. Она смотрела на любовника, как на букашку, пытаясь предугадать его действия и понять мотивы поступков. Они вроде бы и предсказуемы, но все же не до конца. Возможны сюрпризы.

Гена явно не слушал и остался равнодушен к ее жалобе, поглощенный собственными мыслями.

– Я ждала тебя вчера, а ты не приехал. Ты передо мной виноват, Геночка. Я теперь даже не знаю, как тебе искупить свою вину, – она понизила голос до интимного шепота и подошла к любовнику. Положила руку на щеку и попыталась повернуть его голову к себе и поцеловать. Заметила в немного отросшей щетине несколько седых волосков, и на секунду мелькнула мысль: каково это – состариться рядом с ним?

Прислушалась. Внутри поднялась обычная тошнота. Впрочем, не до романтики. Гена повернул голову, несколько секунд сверлил ее взглядом, а затем его глаза зажглись, словно два фонаря в зимних сумерках. Взгляд стал ясным и сфокусированными – теперь он был с ней.

– А скажи мне, Дианка, как нынче мужики заглаживают свою вину перед роскошными бабами?

– Я с бабами не знакома, – Диана холодно пожала плечами и сделала шаг назад. Она терпеть не могла, когда женщин называли «бабами», «телками», «девками». Если потерять уважение в мелочах, то и в большем его не дождешься.

– Ой, ну ладно, извини, перед женщинами роскошными. Ну такими, которую тортом и икрой не возьмешь.

Диана сделала шаг назад и слегка улыбнулась. Вместо банального «ну прости» Гена, возможно, приготовит ей некий сюрприз, чтобы искупить свою вину. Но так как сам он особой фантазией не отличался, то не придумал ничего лучшего, чем спросить у нее под дурацким предлогом.

Ответ сам слетел с языка:

– Для роскошной женщины придется снять дорогой ресторан и закрыть его на вечер. Чтобы там были только двое. Нанять пианиста, который будет играть импровизации известных композиций о любви. Свечи, конечно же…

– Ясно, спасибо, – нетерпеливо перебил ее Геннадий и потянулся в карман спортивных штанов. На языке его жестов это означало, что сейчас он уйдет, а Диана получит хрустящие купюры, призванные создать иллюзию утешения.

Она оказалась права. Гена достал бумажник, вытащил из него три купюры и протянул Диане:

– Вызови сантехника, ну и пусть кто-нибудь посчитает, сколько будет стоить ремонт. Надо это кубло привести в божеский вид.

Диана бросила взгляд на презент любовника – да уж, не разбежишься.

– Да, кстати! – попыталась просиять Диана, вспомнив о главном. – Я же тебя так и не поблагодарила. Вот же ж память девичья!

– Поблагодарила? – Гена, приготовившийся было уходить, развернулся в дверях и с удивлением посмотрел на Диану. – За что?

– Ну как за что? За машину! – Диана подошла к нему и заглянула в глаза снизу вверх взглядом ласковой кошечки. – Мур-р-р, я не ожидала.

Она собиралась поцеловать Гену в шею и потереться головой о его щеку (ему нравились эти игры в «кошечку»), но тот неожиданно отпрянул.

– Машину, говоришь? – переспросил он, и Диана сделала шаг назад. Повеяло холодом.

– Ну да, – кивнула она.

– А какую?

– А ты что, несколько их купил? – фыркнула Диана, развеселившись от одной мысли о такой невиданной щедрости.

– Да в том-то и дело, милая, – Гена понизил голос и прищурил глаза, сразу же став похожим на крокодила, который только притворяется сонным бревном, но готов в любой момент открыть пасть и сожрать свою жертву.

– В том-то и дело, милая, – повторил Гена, делая акцент на последнем слове, – что никакой машины я тебе не дарил.

Матвеевна

Валентина Матвеевна решила отправиться в санаторий с утра пораньше на рейсовом автобусе. Диане, естественно, ничего не сказала. Позвонит, когда на место доберется, и скажет, чтобы не тратила деньги на всякие глупости типа личного водителя. Еще чего. Девчонка и так про черный день не думает, живет своими дурацкими идеями типа «все к лучшему», «повезет обязательно». Ага, конечно. Вон какую посылку получила неизвестного от кого – сплошное везение, как же. При одном воспоминании передернуло.

Статуэтку Валентина Матвеевна, естественно, забрала с собой, чтобы пристроить ее в надежном месте, подальше от Дианочки. Она каждый год ездила лечиться в один и тот же санаторий – грешна, вот этот подарок от Дианы она принимала, уж больно хорошо действовали на ее организм радоновые и жемчужные ванны, после которых она была как новенькая, нигде ничего не болело, а руки-ноги работали, как в восемнадцать лет. Она утешала себя тем, что, превратившись в старую развалину, она девчонке ничем не поможет, поэтому надо держать себя в форме. Так что это не просто подарок – это инвестиция, так сказать.

Матвеевна не любила опаздывать. На автовокзал она приехала заранее, без суеты купила билет в кассе. Задержав дыхание, быстро сбегала в общественный туалет – пообрывать бы местной уборщице руки за такое отношение к делу!

И, прикупив бутылку воды, шоколадку и парочку романов в ярких обложках с изображением нестареющих красавиц и приторных красавцев, села на платформе в ожидании автобуса. Тот подъехал практически сразу, но Матвеевна не спешила заходить. В этом направлении никогда не ездит много людей, зачем париться в душном нутре? Лучше здесь посидит, подышит загазованным воздухом, на людей посмотрит, ощутит себя в гуще событий, можно сказать. Матвеевна боялась сказать правду самой себе – ей было страшно. Хотелось уцепиться за реальность и попробовать возвести вокруг себя зыбкую стену, которая сможет защитить ее от мистики. И поскорее избавиться от чертовой безделушки, пока та не натворила бед.

Матвеевна с интересом уставилась на двух дамочек в пестрых платьях – наверняка тоже в санаторий собрались, ишь, как вырядились, словно на курорт. Ощупала полным подозрения взглядом водителя – молодого парня в кепке, надвинутой на глаза. Допив воду, сделала вид, что идет к мусорнику, а сама максимально приблизилась к водителю и попыталась принюхаться.

Ее покойный муж был запойным пьяницей, соответствующий запах Матвеевна могла различить с километрового расстояния. Но от парня пахло лишь псиной. Матвеевна поморщилась и чихнула. Покосилась на объемную сумку, в которую запихнула статуэтку. Вчера она думала выбросить ее в мусоропровод и даже дошла до него, но в последний момент рука не поднялась. Уж больно красивой была вещица. Явно что дорогая, с историей, наверняка жуткий антиквариат. У нее таких никогда не было и не будет, с грустью подумала она и тут же себя одернула – вот уж не дай бог дожить до того дня, когда кто-нибудь сделает ей подобный «подарок».

Нет, от тетки этой фарфоровой надо обязательно избавиться. Только сделать это нужно с умом. Из мусоропровода кто-нибудь может ее и подобрать, а статуэтка должна сгинуть навсегда в таком месте, откуда она своей магией ни на кого не сможет влиять.

Матвеевна решила, что утопит ее в болоте. В нескольких километрах от санатория было небольшое болото, это она точно знала. В прошлый раз она туда забрела и чуть не заблудилась. Спасибо местным – вывели. Только бы доехать туда без приключений.

– Отправление через десять минут, – громко объявил парень, выбрасывая окурок в урну и подходя к двери в автобус. – Проходим, не стесняемся, домчим с ветерком и комфортом. Женщина, вы едете?

– Еду-еду, – ворчливо подтвердила Матвеевна и, ухватив большой старый чемодан, поволокла его к багажному отсеку.

Чемодан был надут и жалобно трещал по швам, она еле доперла его до автобусной станции, дав себе торжественное обещание не экономить и в следующий раз прихватить новый, подаренный все той же Дианой. Этот совсем не выдерживает. Нахватала лишнего. Зачем, спрашивается, ей там шампуни и пена для ванны? Стыдно признаться, но платья она тоже взяла. И подарок Дианы. Ну мало ли, как жизнь повернется.

– Давайте помогу, – предложил водитель, открывая багажный отсек и с легкостью подхватывая чемодан. – Сумку тоже можете сюда положить, – добавил он, косясь на вторую объемную поклажу, которую пассажирка цепко держала в руках. – У меня все четко, не пропадет.

– Нет уж, сумку с собой возьму, – запротестовала та и отвела глаза.

Парень был симпатичным, лицо открытое и доброе. Такое располагало к неспешной беседе, которая может отлично развеять тревогу и прогнать мерзкое чувство, появившееся у нее со вчерашнего дня, как только она увидела статуэтку и услышала страшное письмо.

– А ты, я погляжу, собак любишь, – Матвеевна строго посмотрела на водителя, а тот расплылся в улыбке.

– Люблю! Всю жизнь они у меня. А вы что, тоже собачница?

– Нет. Просто больно уж ты псиной воняешь, – отрезала Матвеевна, а парень расхохотался.

– Правда, что ли? Это я вчера Рекса своего решил помыть. А этот теленок возьми и прыгни на меня из ванной, весь в пене. Я парень холостой, постирать одежду некому было, вот пришлось опять ее в рейс надеть. Что, сильно воняет? Люблю я псин больше, чем людей, честное слово. Так принюхался, что и сам не замечаю. – Парень решительно схватил себя за футболку и, потянув ткань к носу, смешно пошевелил самым кончиком, в один момент став похожим на сурка. Раз, второй. Ничего не почувствовал.

– Нормально, – краем рта улыбнулась Матвеевна.

Настроение улучшилось. Обыденные события, вроде дефиле женщин в цветастых платьях или купания собаки, успешно разогнали недобрые предчувствия.

Предъявив водителю билет и войдя в салон, Матвеевна обрадовалась, что передние места не заняты. Она любила сидеть впереди и глядеть на дорогу. Кто знает, может, и с водителем удастся поболтать. Симпатичный парень, и видно, что человек добрый. Вот бы ее Дианочке такого. Ну и пусть, что денег мало, ну так ведь не ворует, как этот ее жулик!

Такой и не обидит никогда. И по любовницам шастать не будет. Раз уж он псину свою так любит, так и жену будет крепко любить. Надо у него телефончик выспросить, а потом под каким-нибудь предлогом Диане подсунуть.

Валентина Матвеевна устроилась поудобнее, достала из объемной сумки воду, шоколадку и роман. Саму сумку засунула на полку над головой. От греха подальше. Соседство со статуэткой вызывало неприятное чувство.

Спустя две минуты тронулись. Солнце продралось сквозь растрепанный клубок туч, и настроение стало еще лучше. Вот избавится от этой гадости, и совсем станет хорошо.

Водитель включил радио. Передавали что-то душевно-итальянское. Матвеевна открыла книгу и попыталась поймать буквы, разбегающиеся в разные стороны – автобус подпрыгивал на ухабах, но Матвеевну это не злило, скорее наоборот. Как приятно потом будет растянуться в номере на мягкой кровати!

Первой собаку увидела Матвеевна, устав ловить буквы. Псина бросилась под колеса откуда-то с тротуара, сорвавшись с поводка и ошалев от количества людей, машин и звуков. Вторым отреагировал водитель. Пытаясь спасти жизнь крупной собаке, полетевшей под колеса его автобуса, он крутнул руль резко влево и столкнулся с внедорожником, набравшим скорость на выезде из города.

От столкновения внедорожник вылетел на асфальт и врезался в опору электропередачи. Та качнулась, задержалась буквально на мгновение и спустя несколько секунд рухнула на крышу автобуса.

Лида

Чемоданы стояли в прихожей. Лида даже остолбенела – вот это активность! И полная бесчеловечность. Не успела она выйти из больницы, как ее уже выселяют из квартиры, на которую она, между прочим, тоже имеет право! Она даже собралась сказать по этому поводу что-то язвительное, но вовремя прикусила язык, потому что вспомнила – сегодня же Ромка уезжает на месяц в Будапешт. Вначале он будет участвовать в международной олимпиаде, а затем останется в математическом лагере, в рамках которого для одаренных математиков будут проводить различные мастер-классы, встречи, игры. Та самая поездка, на которую она откладывала всю свою зарплату.

Ромка был единственным учеником гимназии, кто выиграл всероссийскую олимпиаду и вошел в команду юных математиков, которые должны были представить страну на международном уровне. И единственным, чьим родителям приходилось копить на поездку сына в Будапешт. Остальные денег не считали. Ромка не настаивал, но Лида видела, как ему хотелось поехать. А тут, как назло, еще и Васе стали зарплату задерживать, даже не выплатили за один месяц. Так что все ее скромные заработки ушли на билеты и гостиницу.

Лида вдруг рассмеялась. Ну какая же она дура, в самом деле, ну какая невыплата зарплаты в банке? Он же наверняка просто тратил свои денежки на ту, пока Лида все тянула на своем горбу. Он сволочь, а она дура! Правильно он ее бросил, мстительно подумала она.

Лида прошла в гостиную – за время ее отсутствия та успела оставить повсюду свой след. На стареньком диване лежало новое однотонное покрывало, палас куда-то исчез, ему на смену пришел недорогой, но стильный коврик в звездах. Посуда в стенке была переставлена, и в комнате даже пахло по-другому. Лида повертела головой и увидела автоматический освежитель воздуха из телевизионной рекламы. Ну, конечно. Новую жизнь лучше начинать под аромат цветов лотоса.

Так, собрать необходимые вещи как можно быстрее и уйти, сделав загадочный вид. Но лучше вообще никакого вида не делать. Просто убраться отсюда и не видеть их хотя бы некоторое время, чтобы прийти в себя. Вот бы никого не оказалось дома!

И снова удача ей улыбнулась – квартира была пуста. Лида быстро собрала свои нехитрые пожитки, благо на улице лето. Три платья уместились в небольшую сумку. Она оставила записку Ромке, положила ее на чемодан и вышла в подъезд. Позвонит сыну вечером, попрощается перед отъездом. На краткий миг подумала, что, в принципе, было бы неплохо встретить Василия и сообщить ему, что она переезжает жить в центр города. И посмотреть на его лицо.

Не успела Лида как следует наиграться с восхитительной мыслью, как дверь подъезда отворилась, и ей навстречу шагнул Василий собственной персоной. В руках – беляш, купленный у бабки, которая торговала возле метро. Рука инстинктивно потянулась вниз – значит, та не одобряет. Вот только Вася и новую любовь не слушается, так же, как и ее, Лиду, с мстительным удовлетворением подумала она и окинула мужа критическим взглядом – а он подурнел! Даже смотреть противно, а ведь когда-то даже казался ей привлекательным.

Подбородок лоснился от жира, жидкие волосы прилипли ко лбу. На несколько мгновений Василий обомлел, а затем заметил сумку с вещами.

– Тебя что, выписали уже? – неуверенно спросил он.

– Как видишь, – пожала плечами Лида.

– И куда это ты собралась?

– А я переезжаю, – с вызовом ответила она. Весь его вид – жир, пот, жидкие волосенки – вызвал странное желание дерзить.

– Куда? – удивленно спросил Василий. Забыв про конспирацию, он достал беляш и откусил еще один кусок.

– На проспект Победы, – как можно более независимо пожала плечами Лида и сделала шаг вперед. – Я могу пройти?

Реплика, как и весь этот небольшой обмен ничего не значащими фразами, далась на удивление легко. Хозяйка уникальной вещи просто не может переживать из-за разговора с таким ничтожеством! А то, что ее муж ничтожество, она вдруг очень ясно увидела в тусклом свете, льющемся в подъезд через загаженное окно.

– Любовника завела, стерва? – Василий сделал шаг, перекрывая ей путь. Он собирался сказать еще что-то уничижительное, но у Лиды зазвонил телефон. Обрадовавшись нежданному спасителю, Лида судорожно вцепилась в пластиковый прямоугольник и посмотрела на экран. Незнакомый номер. Сейчас она была благодарна даже рекламному звонку!

– Алло? – как можно загадочнее постаралась ответить она, поднимая руку и делая Василию знак замолчать.

– Лида? – неуверенно поинтересовался мужской голос.

– Да, я слушаю, кто это? – потребовала она, краем глаза наблюдая за мужем, забывшим о беляше и прислушивавшимся к разговору.

– Это Геннадий, – сообщил незнакомец.

Она заметила, что муж сделал шаг в ее направлении, и инстинктивно отступила назад, прикрывая трубку рукой.

Ее собеседник немного помолчал, не уверенный, понимает ли Лида, кто ей звонит. На всякий случай решил уточнить.

– Ну, с проспекта, который вас сбил… Нечаянно, – пояснил он после небольшой паузы.

– Ах этот Геннадий! – Лида настолько была воодушевлена тем, что муж подслушивает, что ее ответ прозвучал, как реплика заправской кокетки. И было это настолько убедительно, что и Геннадий, и Василий немедленно решили, что у нее Геннадиев пруд пруди, всех и не упомнишь. А Лида вдруг поняла, что за все годы семейной жизни ей вообще никогда не звонили мужчины. И сейчас разговор пусть даже с вредным мужиком, который ей был откровенно несимпатичен, был словно подарок небес для ее самооценки.

– Ну да, этот, – бестолково подтвердил он.

– Что вы хотели? – поинтересовалась Лида, продолжая игнорировать мужа, старающегося подойти как можно ближе и подслушать разговор жены с неведомым Геннадием.

– Я бы хотел пригласить вас на ужин, – возвестил тот.

– На ужин? – протянула Лида, не удержавшись и покосившись на Василия, от удивления открывшего рот и забывшего, как дышать. – Когда? Сегодня нет, сегодня я не смогу, – выпалила Лида, обмирая от собственной наглости и отваги.

Она никогда в жизни не отказывалась от ужина. Хотя, если подумать, на ужин-то ее приглашали всего два раза – один раз Вася, а другой раз пожарный Григорьич, регулярно наведывавшийся к ним в архив и приглашавший отужинать всех, кто попадался ему на пути.

– А когда же вы сможете? – Гена начал заметно нервничать. Тетка была гораздо круче, чем ему изначально показалось. Вон и от ужина отказывается. А ведь ему никогда не отказывали. Никогда.

– Возможно, завтра, но я не уверена, надо посмотреть, что у меня в календаре, – как можно прохладнее ответила Лида. – Перезвоните мне завтра утром, извините, сейчас мне надо бежать, – она быстро закончила разговор, понимая, что долго в своей роли не продержится, и холодно взглянула на Василия.

После приглашения на ужин и того, как ловко она смогла дать нахалу почувствовать его место, Лида ощущала себя совершенно другим человеком. Распрямила плечи, подняла голову и даже тряхнула волосами.

– Ты не возражаешь? – Она кивнула на дверь. – Мне нужно идти.

– Так ты любовника завела? – снова угрожающе уточнил Василий, делая шаг в ее направлении и с вызовом потрясая у нее под носом рукой, в которой были зажаты остатки беляша.

– Да даже если и завела, в чем твоя печаль? – Брезгливо, двумя пальцами взяв жирную руку обалдевшего от такой наглости мужа, Лида отвела ее в сторону. – Чао-какао.

– Эй, а кто Ромку в аэропорт повезет? – крикнул ей вслед муж, опомнившись.

– Решите на семейном совете, – успела крикнуть Лида до того, как дверь захлопнулась у нее за спиной.

Она быстро выскользнула во двор и вдохнула полной грудью. Как же все-таки хорошо жить на свете!