Текст книги "След отражения"

4

Из показаний профессора Шепелева М.А.

«…Генератор поля создает коридор в пространстве, по которому пучок плазмы от главного блока попадает к выносному. В основе его положен процесс пробоя электромагнитных, магнитных и торсионных полей Земли. За счет генератора пучок в «законсервированном» состоянии почти без потерь энергии долетает до выносного блока.

В чем причина сбоя программы, я не знаю. На предварительных испытаниях генератор вел себя нормально…»

Из показаний старшего группы наладчиков Гудкова Д.А.

«…Генератор поля должен был выключиться сразу после передачи пучка плазмы. Время затухания активности около двух секунд. Но обычно он работал несколько дольше. Однако всегда прекращал работу в течение пяти-семи секунд. Чем объяснить странный режим работы, я не знаю…»

Из доклада специальной комиссии по расследованию происшествия на полигоне НИИ.

«…Эксперимент можно считать успешным. Учебные цели поражены в заданное время с заданным результатом.

…Исчезновение целей и выносного блока установки произошло по неустановленной причине…

…Главный блок установки до сих пор продолжает функционировать в режиме ожидания, подпитываемый энергией собственного генератора.

…На месте выносного блока сейчас облако розоватого цвета диаметром две тысячи миллиметров. Попытки ввести в облако зонд из высокопрочной стали не принесли результата.

…Никаких иных катаклизмов на полигоне и в испытательном корпусе не произошло…»

Из рапорта начальника пятнадцатого управления КГБ председателю комитета.

«…На объекте «Т» установлен особый режим охраны. Задействованы силы местных органов и МВД. Дежурная смена инженерной группы работает под постоянным контролем…»

Специальная комиссия работала на полигоне шесть дней. Они проверили всю документацию по эксперименту, еще раз опросили участников испытаний, но не пришли к какому-нибудь определенному выводу.

НИИ, в котором работал Шепелев, получил задачу выяснить, что конкретно произошло во время испытаний и куда исчезли мишени и выносной блок.

Сам Шепелев, перенесший микроинфаркт, временно был отстранен от работы. Его помощник Денис Гудков возглавил вновь сформированный отдел и вплотную занялся проблемой исчезновения блока.

Президенту, бывшему в курсе хода испытаний и придававшему им особое значение, в подробностях доложили о результатах эксперимента и показали видеозапись.

Посмотрев, как исчезают в огне мишени и как потом буквально на глазах тает выносной блок, президент высказал свое мнение в выражениях, которые пресс-секретарь в последующем интерпретировал как «серьезная озабоченность и неудовлетворение, а также уверенность в конечном успехе исследований…»

Приблизительно столько слов высший государственный деятель и произнес. Но в печати можно было привести только несколько союзов и междометий.

Потом, чуть остыв, он добавил:

– Хоть год сидите около этого… облака, но установку почините! И чтобы работала как часы! Этому профессору создать все условия. На руках носите, лишь бы дал нам пушку!

Таким образом, Шепелев был реабилитирован и допущен к работе. Что самым положительным образом сказалось на его самочувствии. Но, к сожалению, не на результатах. Выносной блок никак не хотел возвращаться.

…Среди голосов и мнений солидных ученых затерялась идея одного инженера-практика, только пришедшего в НИИ. Как-то в небольшой компании на кухне за столом, приняв двести граммов коньяка (русские ученые таки дождались того дня, когда их оклад позволил покупать не самый плохой коньяк!), он высказал в пылу спора:

– Эта ваша установка, мать ее… и этот ваш генератор поля, и его мать!.. Задели то, чего задевать было никак нельзя!

– Что ты… имеешь в виду? – с трудом произнес один из собутыльников.

– То, что блок провалился либо в другое пространство… либо в другое время! Сделать-то его сделали, а на что он способен, так и не поняли!

По ночам облако на месте исчезновения блока светилось изнутри ярко-розовым светом, пугая охрану и разгоняя сновавших по лугу мышей. Чтобы вражеские спутники не засекли странное свечение, авиация продолжала распылять газообразную субстанцию в небе. Но теперь на гораздо большей площади. И не в одном месте. Дабы не привлекать внимание странными маневрами.

* * *

А из соседнего леса почему-то сбежали все зайцы. И волки. Зато поселились люди. Из группы прикрытия полигона. Розоватое облако их тоже пугало…

5

Как ни странно, но догадка безымянного инженера была близка к правде. Генератор поля в совокупности с генератором накачки сумел пробить пространственно-временной континуум. И изменить вектор времени. Проще говоря, горящие мишени и выносной блок ухнули в прошлое. Причем их разнесло по разным эпохам.

Бронетранспортер, точнее то, что от него осталось, возник посреди ночного бивака казачьего отряда, до икоты перепугав следившего за лошадьми молодого казака. И лошадей, конечно.

Горящий столб пламени возник всего на пять секунд, а потом исчез. Казак потом доказывал товарищам, что видел ангела, сошедшего с небес в столбе огня, но походный атаман и другие подняли его на смех. И посоветовали меньше пить горилку.

В шестнадцатом веке к чудесным явлениям относились с известной толикой скептицизма. Особенно такие сорвиголовы, как донские казаки.

А бронетранспортер продолжал путешествие в глубь веков, успев напугать по пути отряд крестоносцев, возвращающихся из крестового похода, римскую когорту, двух охотников из племени протославян, стадо мамонтов, саблезубого тигра и детеныша стегозавра.

Дабы не возникло впечатления, будто все перечисленные представители фауны в разное время оказывались в одном и том же месте, добавим, что бронетранспортер совершал скачки не только по временной шкале, но и в пространстве.

Приблизительно так же сложилась судьба и у железобетонной плиты и бывшего дзота. Свидетелями их окончательного сгорания стали люди разных эпох, а также звери и птицы и даже гигантские бронтозавры.

Наконец, бывшие мишени сгорели окончательно и закончили свой путь где-то в середине юрского периода. Каждый совершил по полтора десятка скачков, оставив иногда неиз гладимый, а иногда и незаметный след в эпохах.

Сложнее вышло с выносным блоком. Его сразу кинуло на сто миллионов лет назад. А потом еще на триста. Он застрял на вершине горы, впаянный в лед.

Отличная сталь, защищенная от коррозии и не подверженная деформации, помогла сохранить начинку во время перемещений. Блок угнездился на горе и продолжил работу, связанный с установкой невидимыми узами даже через столько лет. И пока работала установка, работал и блок, получая достаточно энергии для поддержания режима ожидания.

Но исчезновением мишеней и выносного блока дело не ограничилось. Одновременно в разных точках планеты и в разное время возникли аномальные зоны неустойчивого континуума.

Эти дыры появлялись и исчезали с неравными промежутками времени. Часть из них никто никогда не обнаружил, потому что возникали они в малозаселенной местности. Но часть возникала в городах и поселках. И люди начали пропадать средь бела дня. С тем, чтобы потом вернуться или застрять в другом времени навсегда.

Это уже было не смешно. Это была трагедия…

Фрагмент 2

1

Октябрь 2000 года. Чечня, Грозный. 21:30

…Султан Камхоев, бывший командир одного из отрядов защиты ислама, пробирался по заваленным улицам разрушенного города, выбирая самые темные и безлюдные места. Впрочем, темными в Грозном были почти все улицы. А вот безлюдными – только часть. В самых неожиданных местах можно налететь на разведгруппы федералов, кого-нибудь из местных жителей или бойцов из отрядов собратьев по оружию. Встреча с последними, понятное дело, не грозила ничем, но Султан не хотел, чтобы его вообще кто-либо видел.

Он крался вдоль погруженных во мрак полуразрушенных коробок домов, преодолевая завалы на дорогах и время от времени зажимая нос рукой. Трупы людей и животных, давно сгнившие, издавали непереносимый запах, выдержать который мог далеко не каждый человек.

В другое время Султан без крайней необходимости и не подумал бы лезть в этот город, где полным-полно проклятых федералов, где улицы и дома нашпигованы смертоносными ловушками в виде мин, растяжек и неразорвавшихся снарядов. Или в крайнем случае попросил бы помощи у братьев из других отрядов. Но нужда заставила его рисковать собственной головой. Нужда и ненависть.

Еще пять дней назад он командовал отрядом из пятидесяти человек. Пятидесяти закаленных, опытных воинов, прошедших с ним не один бой и сражавшихся с оккупантами еще с девяносто пятого года. Еще пять дней назад его имя уважительно произносили самые влиятельные командиры сопротивления, и даже сам Шамиль с похвалой отзывался о Камхоеве как о талантливом воине и командире.

Но пять дней назад все рухнуло в один момент. Его отряд, посланный командованием для выполнения важного задания, попал в засаду. Как потом понял Султан, тут не обошлось без предательства кого-то из своих, слишком уж плотно обложили их гяуры.

Султан, как опытный командир, сумел вывести часть людей из-под обстрела, но они почти сразу попали под удар еще одного отряда русских. В результате из пятидесяти воинов к своим вышло всего девять человек. Половина из которых была ранена. Пуля настигла и Султана, ужалила в плечо, но он, убитый горем, даже не обратил на нее внимания.

Такого провала он еще не знал и теперь от стыда и ужаса готов был переступить Коран и пустить себе пулю в висок. Его авторитет резко упал, и никто теперь не доверит неудачнику не то что отряда, а даже двух человек.

Отряд Камхоева напрямую подчинялся Басаеву, и от него Султан ждал решения своей участи. Но Шамиль не спешил с вынесением приговора: видимо, не знал, как поступить. Или был занят.

И вот в этот момент Султан узнал, что предатель Ичкерии и всего чеченского народа, его кровник, приехал в Грозный. Причем обнаглел до того, что поселился в своем старом доме.

Сказав своим уцелевшим людям, куда он отправляется, Султан в тот же день поехал в Грозный. Два дня у него ушло на то, чтобы доехать до окраин города. Здесь он встретил дальних родственников и от них узнал обстановку. А вечером пошел в Грозный. Один. Не взяв с собой проводника, хотя родственники настаивали.

Султан шел на смерть. Он хотел умереть, чтобы искупить вину перед братьями по оружию, Аллахом и собой. Но только после того, как предатель будет убит. Тогда все скажут: «Он поступил как мужчина и не опозорил свой род. Он выполнил священный обычай кровной мести. Он заслужил прощение…»

Об этом и мечтал бывший полевой командир, а ныне просто чеченский воин, защитник веры Султан Камхоев, подходивший сейчас все ближе к дому предателя.

Улица большей частью уцелела, по крайней мере четыре дома на левой стороне дороги выглядели почти целыми. И как ни странно, кое-где в окнах горел свет. Видимо, жильцы пользовались дизель-генераторами.

В этом районе сейчас жили те, кто предал свой народ и служил неверным. И сами неверные из числа федералов. Здесь же было наибольшее количество блок-постов и комендатур. Султан давно бы попал им в руки, если бы не подробные указания родственников, тщательно обрисовавших путь.

Нужный дом он нашел сразу. Угловая пятиэтажка с аркой в центре и уцелевшими дверьми в подъездах. Потратив двадцать минут на наблюдение, Султан выяснил, что вокруг дома никого нет, федералов не видно и что в доме по крайней мере в семи квартирах кто-то живет.

Искомая квартира во втором подъезде, рядом с аркой. Это хорошо, если что – можно уйти через нее. По привычке Султан проверил оружие – автомат, пистолет ТТ, гранаты и кинжал. С таким арсеналом, с его опытом, он мог противостоять десятку врагов.

Осторожно, то и дело оглядываясь, он дошел до подъезда. Прислушался. Из одного окна, где горел свет, слышна музыка. Пел женский голос на русском языке. «Гяуры, – с ненавистью подумал Султан. – Устроились с комфортом, пьют, слушают музыку, отдыхают! И думают, что захватили наш город. Ничего, им еще подыхать под нашим огнем. И проклинать тот день, когда они решил прийти сюда!»

Повесив автомат за спину, он достал пистолет и навернул глушитель. Работать лучше им, чтобы не создавать шума. А еще лучше кинжалом. Чтобы насладиться видом истекающего кровью предателя.

Он осторожно потянул на себя дверь и шагнул в глубь коридора. В кромешной темноте нашарил ручку второй двери и дернул ее. В этот момент пол ощутимо тряхнуло. Словно землетрясение качнуло дом.

Не понимая, что происходит, Султан замер на месте, прислушался. Все было нормально. И дом вроде стоял крепко. Повторных толчков не последовало.

Наверное, от усталости, решил он. Двое суток подряд он спал по полтора часа и устал до предела. Вот слабость и дает о себе знать. Но у него хватит сил свершить задуманное!

Он опять потянул дверцу на себя и сделал шаг вперед. И тут же остановился. В подъезде горел свет. Неяркая лампочка ватт на сорок слабо освещала лестницу и пролет между этажами. Однако и этого света хватало, чтобы разглядеть обстановку.

Султан прошел один лестничный пролет, потом второй. На следующем этаже тоже горела лампочка.

Вот так дела! У них даже в подъезде проведено освещение. Шикуют русские. Совсем обнаглели. Думают, что теперь все можно!..

Султан поднимался по лестнице, обращая внимание на хорошо сохранившиеся двери квартир. Даже номера на месте. И вообще здесь очень чисто. И стекла не выбиты. Или русские специально их вставили?

Дойдя до четвертого этажа, он остановился. Нужная ему дверь – крайняя слева. Именно там живет его кровник. Султан подошел ближе, встал напротив, унимая дыхание и успокаивая нервы. Вершить правый суд надо с холодной и ясной головой. Гнев – плохой помощник.

Султан вспомнил лицо предателя. Хорошо знакомое лицо. Ведь когда-то тот был близким другом отца Султана. Знал их семью, даже знал его самого, правда, тогда будущий полевой командир был совсем ребенком.

В прежней жизни предатель был районным начальником, уважаемым человеком. И до своей измены пользовался авторитетом в городе. Даже странно думать, что теперь он – отступник.

Султан вздохнул, поправил ремень автомата на плече и решительно постучал в дверь. И только сейчас заметил кнопку звонка с правой стороны. Даже она уцелела.

Аллах явно был на стороне Султана. Потому что дверь открыл предатель собственной персоной. В свете лампочки Султан отчетливо разглядел его лицо. И увиденное немного смутило мстителя.

Когда Камхоев последний раз видел предателя, тот выглядел сильно постаревшим, с седой головой. И фигура была сгорбленной, и взгляд потухший.

А сейчас перед Султаном стоял еще не старый мужчина с гордо развернутыми плечами, прямо посаженной головой и твердым взглядом. И волосы были черные, только виски едва припорошены белым. На нем темно-серая в полоску двойка, белая рубашка, галстук.

Как такое могло быть, Султан не понимал. Неужели прислужник гяуров сделал пластическую операцию на омоложение?

Султан все рассматривал врага, на миг забыв о цели прихода. И враг смотрел на незваного гостя. И в его взгляде было больше непонимания, чем в глазах визитера.

Странная форма с разноцветным рисунком. На голове черная спортивная шапка. На ногах странные ботинки наподобие коротких сапог. В руке пистолет, на плече автомат, на поясе две гранаты. Взгляд недобрый и немного растерянный. Лицо как будто знакомое.

– Кто ты? Что тебе надо? – спросил предатель. Спросил на русском.

И от звучания чужой речи Султан очнулся. И забыл о странностях. Он пришел мстить, а не рассматривать врага. Пусть тот проведет хоть сто операций, от праведного суда ему не уйти.

– Я пришел за твоей жизнью, шакал! – громко сказал Султан, поднимая пистолет. – Я хочу, чтобы ты ответил за предательство и смерть моего родственника.

Хозяин дома, напуганный странными речами и направленным в грудь оружием, отступил назад, в коридор. Визитер явно пришел не с добром. Но что ему надо?

Впрочем, хозяин был чеченцем, мужчиной, а они привыкли встречать опасность с прямой спиной. Честь и гордость обязывают.

– Кто ты? – повторил он вопрос. – Что тебе надо в моем доме?

– Твоя жизнь. Твое сердце, шакал! Я вырежу его и скормлю собакам, что бегают по разрушенным улицам города!

Султан надавил глушителем на грудь предателя, и тот отступил еще дальше. Испуг с его лица исчез, глаза полыхнули огнем, а ноздри раздулись. Он явно пришел в себя.

– Я не знаю, кто ты. За что ты хочешь меня убить? За какое предательство? Назови себя, если ты мужчина!

– Назову! – продолжал толкать врага в грудь Султан. – Я назову себя в тот момент, когда начну вырезать твое сердце! Чтобы ты знал, от чьей руки подыхаешь!

Хозяин дома все отступал под напором визитера, и в конце концов они вышли в большую комнату, залитую ярким светом. В центре комнаты стоял длинный стол, а за ним сидело десятка полтора человек. Причем не только мужчины, но и женщины.

Султан от неожиданности опустил пистолет и взглянул на людей. Он сразу отметил женщин, что не лезло ни в какие рамки. Но еще более в эти рамки не лезли четверо русских. Причем один из них был в милицейской форме с погонами капитана. Еще один мент – майор – был чеченцем.

Но самое большое потрясение ждало Султана дальше. Рядом с окном сидел… его собственный отец. Ахмед Камхоев. Спутать отца с другим человеком Султан не мог ни при каких обстоятельствах. Хотя он и родителя не сразу узнал.

Ахмед Камхоев сейчас был в дальнем горном селении. Он с трудом ходил и редко покидал дом. Его лицо изборождено шрамами, на левой руке нет двух пальцев, а правая нога плохо гнется. Отец Султана попал под бомбардировку федералов и чудом уцелел. Его вытащили друзья и после полугодового лечения переправили к родне.

А здесь Султан увидел отца таким, каким помнил с детства. Здоровым, сильным, молодым. И улыбающимся. После начала войны отец ни разу не улыбнулся, а сейчас растянул губы и что-то говорил сидящему с ним русскому.

Вид одетого в странную форму вооруженного человека привел сидящих за столом в замешательство. Разговоры стихли, взгляды сошлись на визитере.

– Что происходит? – спросил русский милиционер. – Кто ты такой?

Султан почувствовал сильную дрожь, пистолет заплясал в руке, стало неуютно. Он ощутил, что сходит с ума. В этот момент встал его отец, подошел к хозяину дома и строго произнес:

– Зачем ты пришел с оружием в мирный дом? Ты бандит?

Ствол заплясал еще сильнее, глаза Султана заволокло туманом. Непослушными губами он сказал:

– Отец! Отец! Я пришел покарать изменника! Он… стал псом у русских… он предал наш народ!

Ахмед Камхоев злым взглядом смерил незнакомца, что посмел назвать его отцом, резким движением руки отвел оружие от груди хозяина дома и воскликнул:

– Как смеешь ты так говорить о хозяине дома и о наших друзьях?! Ты спятил? Где ты взял оружие?

Мир рушился на глазах Султана. Этого не могло быть, отец не должен здесь сидеть, русские не могли так спокойно вести себя… О Аллах, что происходит?

Взгляд лихорадочно метался по квартире, встречая взгляды гостей, и скользил дальше. Султан вдруг заметил телевизор. На экране было лицо, знакомое по той, прежней жизни. Лицо главы государства. Горбачева. Тот что-то говорил о перестройке. И о мирных переговорах с США.

Русский капитан встал, подошел к хозяину дома и Ахмеду Камхоеву и, строго глядя на Султана, сказал:

– Отдай оружие и сядь! С тобой разберутся в отделе.

– Нет! – Пистолет уперся в грудь капитану. Султан всхлипнул и взял себя в руки. – Нет, русская собака! Я тебе его не отдам. Не для того я убивал вас, чтобы отдавать оружие!

– Что ты мелешь? – закричал его отец. – Ты, недостойный шакал! Как ты смеешь?..

– Отец! – едва не плача, закричал Султан. – Отец, я твой сын Султан! Ты меня не узнаешь?

– Спятивший кретин! Моему сыну Султану тринадцать лет! Он дома учит уроки! А ты, шакал, пришел в мирный дом с оружием! Как ты посмел нарушить закон и обычаи нашего народа?!

– Отец!..

Слезы душили Султана. Его голова раскалывалась от тщетных попыток понять происходящее. Этого не могло быть! Этого не могло быть никак! Но это есть. Здесь и сейчас…

– Сдай оружие! – Милиционер-чеченец тоже встал из-за стола, вытащил из кобуры пистолет и направил его на Султана. – И не делай лишних движений!

– …Встреча с американским президентом показала, насколько близки могут быть взгляды двух сторон на проблемы безопасности в мире… – вещал с экрана давно покинувший свой пост президент. – И сейчас, за три месяца до нового, восемьдесят восьмого года, мы можем договориться не только о запрете на ядерные испытания, но и…

Султан уловил последние слова президента, судорожно глотнул воздух ртом и отступил на шаг. Он перестал вообще что-либо понимать.

– Отец! Я твой сын Султан. Это ты мне выстругал саблю, ты посадил первый раз на коня! Я…

Он взглянул на отца и почувствовал, что не может больше говорить. Рванул ворот куртки, вздохнул и вдруг, ни слова не говоря, бросился прочь из квартиры.

Когда за странным визитером захлопнулась дверь, хозяин дома, белый как полотно, повернул голову к милиционеру и просипел:

– Что это было? Какой-то бандит…

– Этот подонок назвал себя моим сыном! – не успокаивался Ахмед Камхоев. – Он спятил!

– Да. – Милиционер потер шею и странно взглянул на Камхоева. – Но я бы сказал, что он похож на тебя, Ахмед. Не очень сильно, но похож. Глаза те же и нос.

– Что будем делать? – спросил коллегу милиционер-чеченец. – Надо вызвать наряд и сообщить в отдел о вооруженном бандите. Откуда он только появился?

– Я позвоню, – сказал капитан. – Пусть разошлют ориентировку.

Султан бежал по ступенькам вниз, то и дело врезаясь в стены. Глаза застила мутная пелена, в голове стучало словно работали отбойные молотки. Грудь ходила ходуном.

Он тщетно искал объяснение произошедшему и не мог найти. Такое впечатление, что он нырнул в прошлое, заглянул на тринадцать лет назад. И увидел своего отца. Отец!..

Перед дверью подъезда он остановился, вытер лицо рукавом и попробовал привести мысли в порядок. Но ничего не вышло. В голове по-прежнему шумело, мозги закипали в тщетной попытке понять, осознать.

Двигаясь на автомате, он шагнул за порог, и в этот момент его опять тряхнуло. На этот раз сознание не выдержало удара, и Султан рухнул прямо на пороге.

Здесь его и нашли утром выехавшие на патрулирование омоновцы. Форма, оружие и внешний вид красноречиво говорили, что им в руки попал боевик. Загрузив его в БТР, они поехали обратно в комендатуру.

Когда его выводили из бронетранспортера, Султан пришел в себя, понял, куда угодил, и попробовал бежать. Отчаяние придало силы, он смог свалить с ног двух омоновцев и даже сорвать у одного с пояса гранату. Но вытащить чеку не успел. Пуля настигла раньше. Она пробила лопатку, чуть изменила направление и вошла точно в сердце. Султан умер сразу, не успев толком почувствовать боль.

А перед глазами все стояло молодое лицо отца. И его добрая улыбка…