Текст книги "Морской министр Французской республики. Действия французского флота 1896—1901"

Морской министр вызвал капитанов кораблей: Леми, Жубера и Винсента, разумеется с вице-адмиралом Фурнье.

«С Вами у меня будет отдельный разговор», – сообщил Беснар, а теперь заслушаем доклад капитанов о точности их орудий, так как минами ожидаемо, в этом бою не воспользовались».

«Мой корабль, – начал капитан „Сюффрена“ Жубер, – получил два затопления и четыре пожара, и тридцать пять человек пострадали. 12-дм орудия выстрелили семьдесят два раза, попали семь, а 6-дм выстрелили три тысячи раз и попали сто десять».

«У меня затоплений не было, лишь девять пожаров, – произнес капитан „Великодушного“ – Леми, – потери сорок пять человек, главный калибр из сорока четырех выстрелов попал лишь пару раз, когда „Фридриха“ взорвали, а 8-дм орудия вместе с 47-мм выстрелили три тысячи триста раз и триста раз попали, от одного удачного попадания тонул небольшой крейсер, отличные пушки».

«Если бы Вы тренировали лучше канониров 12-дм, то и второй броненосец могли бы подбить», – с ехидцей произнес Фурнье.

«Мой корабль тоже горел раз девять, Богу душу отдали четыре десятка матросов, – слово взял Винсент капитан „Верньо“, – точность была 12-дм башни 14%, так как из 42 снарядов в цель попали 6. Именно мы уничтожили „Фридрих дер Гроссе“, а „Великодушный“: „Пруссию“, „Йорк“ и четыре бронепалубных крейсера. Наш 8-дм калибр стрелял хуже, но из 3195 выстрелов во врага попали 219, что тоже не плохо».

«Вы все герои, награду согласую с президентом, с сейчас чините корабли, пополняйте боекомплект, возможен и новый выход в море, – сказал всем Беснар, – а то и так „Сюффрену“ пару месяцев в доке стоять, и это при напряжении всех усилий, а остальным по месяцу, а Вас вице-адмирал Фурнье я попрошу остаться».

Когда все вышли Франсуа Эрнест ждал, что скажет морской министр, как нашкодивший мальчишка.

«Что там черт возьми у тебя произошло?» – прямо спросил Беснар.

«Да увлекся, после легкого утопления трех бронепалубных крейсеров, рядом легких сил не было, а на горизонте броненосцы врага, решил рискнуть, а они как поперли. Строй пеленга у нашего отряда сломался, пока перестраивались миноносец и крейсера подошли, мина эта, а потом 31-см снаряд с „Фридриха“, всю душу мне выпотрошил».

«Ты понимаешь, что мог всё дело загубить, себе карьеру, мне, отличный броненосец „Сюффрен“ очернить в глазах всей Франции».

«Но, обошлось же, мы победители, а победителей, как Вы помните слова Екатерины 2 к Суворову, не судят».

«Вообще то это было сказано императрицей Габсбургов Марией Терезией в отношение её же полководца Виндишгреца, это потом Российская империя придумала своего Суворова, причем, воевали они в одних и тех-же местах, а Александр Васильевич был австрийским фельдмаршалом».

«В это верят?» – поднял брови Фурнье.

«Уровень образования не позволяет в этом факте усомниться, историю не преподают как науку, да и вообще она из литературы произошла, так как до 1848 года все архивы строжайше закрыты», – закончил разговор не в тему морской министр.

После такой сокрушительной победы не стыдно было и Алеманам предложение о мире отправить. Что Феликс Фор и сделал.

Флаги германского флота Рисунок из статьи «Германия» («Военная энциклопедия Сытина») 1. Императ. штандарт. 2. Императ. брейдвымпел. 3. Флаг ген.-адмирала. 4. Флаг мор. министра (статс-секретаря мор. ведомства) 5. Флаг главн. инспектора флота. 6. Флаг адмирала. 7. Флаг в.-адмирала. 8. Флаг к.-адмирала. 9. Брейдвымпел коммондора. 10. Брейдвымпел начальника отряда. 11. Брейдвымпел дивизиона. 12. Вымпел. 13. Военный флаг. 14. Гюйс. 15. Национальный (коммерческий) флаг. 16. Флаг коммерч. судов, командирами коих состоят бывш. офицеры флота. 17. Колониальный флаг. 18. Флаг лоцманского и таможен. ведомств. 19. То же для Макленбурга. 20. То же для Ольденбурга. 21. То же для Любека. 22. То же для Бремена. 23. То же для Гамбурга.

Беснар сидит в своём особняке и попивает кофе. Взяв в руки свежую газету Le Petit Journal, основанный Мойшей Полидором Мило он читает:

«Французский броненосный крейсер «Кремс» и миноносец Т-5, охраняя четыре транспорта у берегов Камеруна повстречали германский рейдер «Корморан».

Для морского министра было волнительнее читать эти строки, так как он назначил Моро на крейсер, за его успешный минный удар корабля империи Цин, с повышением, а лейтенанта Пети с утопшего Т-2 посадил на новенький Т-5. И вот эти охламоны прозевали в начале боя точку появления противника. Противник был матерый. Большой, 3500 тонн водоизмещения, четыре 16-см, орудия в двух башнях, шестнадцать орудий калибром 105-мм и четыре аппарата для пуска мин по кругу.

«Первым германец атаковал транспорт Bombarde (Бомбарда), тот отвечал из старых 8-см орудий. Что самое удивительное, торгаш первым и попал, по вооруженному до зубов германцу. Урон смешен, хоть и снаряд попал удачно, в район рулей, но самое главное психологический эффект. Но и германец поразил 105-мм снарядом транспорт в район кормы, повредив рулевое управление.

На 19-й минуте боя миноносец Т-5 поравнялся с транспортом и «Корморан» стал стрелять по нему. Капитан Пети пуганул германский рейдер, но в атаку не пошел, так как решил работать в паре с крейсером. Транспорты благополучно вышли из зоны огня орудий крейсера противника, а броненосный крейсер Krems лег на параллельный курс и открыл огонь из своих орудий. Миноносец Т-5 шел у него за кормой выжидая благоприятного момента. Капитан Пети свою ошибку повторить не хотел, тем более сейчас, материальная часть у него, благодаря морскому министру, находилась под командованием отличная и жалко было её терять от какого либо мелкого снаряда врага.

Крейсер Krems вел активный огонь, выпущено уже шесть сотен снарядов, но в противника попали лишь четыре мелкокалиберных, не причинив особого ущерба. Впрочем, германец выпустил четыреста, а попал лишь один раз в транспорт. Противники по косорукости стоили друг друга.

Вдруг, Т-5 дает залп минами с противоположного борта германского рейдера, но промахивается всеми четырьмя минами! В отчаянной перестрелке время проходит до 38-й минуты боя, пока не перезарядив минные аппараты Т-5 вновь не выходит на боевой курс. У миноносца заряжены последние четыре мины. Его не останавливает ни 4-дм, 22-кг снаряд, ни 16-дюймовая мина системы Шварцкопфа, выпущенная и даже попавшая. Капитан Пети дал слово Беснару, когда принимал свой новый корабль – утопить на нем врага.

Залп и три из четырех рыбок врезаются в германский рейдер. Но и сам Т-5 выглядит плачевно. Но, пожары потушены, пластыри Макарова подведены и наоборот германец идет на дно вместе с экипажем численностью в двести шестьдесят моряков. Спасли лишь чертову дюжину. На французских кораблях пришлось заплатить сорока жизнями».

Морской министр закончил читать о произошедшем бое его подчиненных, из которого он сделал выводы, что боевую подготовку не главных кораблей флота надо усиливать. В целом, он был доволен, но времени на смакование данного факта у него не было. Германская империя, после череды неудач на море и потери двухсот тысяч солдат на суше сама попросила мира. Не последнее слово на принятии рейхстагом и кайзером такого решения стали неудачи на море Кайзерлихемарине1616
  Императорский флот или Кайзерлихе марине (нем. Kaiserliche Marine) – военно-морские силы Германской империи на основе военно-морских сил Королевства Пруссия, основной задачей которых являлась береговая оборона. Они существовали с 1871 по 1919 год. Особенно значительно они увеличились в период правления Вильгельма II, при статс-секретаре морского министерства Альфреде фон Тирпице, у которого нашли поддержку идеи американского теоретика морских сил Альфреда Тайера Мэхэна. Результатом стала гонка морских вооружений с Великобританией, в ходе которой германские ВМС стали одной из самых значимых морских сил в мире, уступая только британским.


[Закрыть]. Французская армия совместно с армией Российской империи, войсками Испании и Италии тоже кровью умылась, потери составили до ста семидесяти тысяч человек, но позорное поражение под Седаном, четверть века назад, было смыто кровью.

Беснар одел свой лучший костюм и взял папку с документами. Он спешил на встречу с президентом республики. Встреча состоялась, но не в каком то большом зале с пафосом и золотом вокруг, а в рабочем кабинете Феликса Фора.

«Дорогой мой морской министр, – обнял Фор своего протеже, – Вы не представляете, какую службу мне сослужили. Германия на коленях перед нами, так как разуверилась в своём флоте полностью. Кайзер собирается все корабли отправить на слом, как это было в 1852 году, за ненадобностью, так почему бы нам на репарационные 229 миллионов всё не забрать».

«Нам то зачем эти утюги? – удивился Беснар, – наши три броненосца утопили целую эскадру и уже в строю, территории они предлагают?»

«Да, какую то Юго-восточную Африку за 159 миллионов франков, за Дагомею просят 177 миллионов, Тоголенд обойдется нам в 174 миллиона, Таньгаика стоит 166 миллионов, Архипелаг Бисмарка за 93 миллиона и Германские владения в Новой Гвинее оценивают в 165 миллионов», – ответил президент.

«Цены дикие какие то, германцы посчитали все до последней галеты, гвоздя и лопаты угля, что истратили на эти земли, предлагаю взять Дагомею, там климат благоприятный, – Беснар думал и думал, из кораблей:

«Миноносцы слабые, мы сейчас строим такие, чтобы одним залпом утопили крейсер противника, бронепалубные тоже ни о чем, тонут от одного 8-дм снаряда. Есть у них новый проект броненосного крейсера, усиленного проекта, на который тратят по шесть миллионов: „Ирена“, „Тор“, „Корнель“, „Орион“, „Фридрих Карл“, Widder („Овен“), „Кайзерин Августа“, „Винета“, всего восемь, можно два отряда не плохих сформировать, ну и четыре миноносца на сдачу».

«Я прислушаюсь к вашему мнению мсье Беснар», – позитивно произнес президент.

«А то, нам еще с Америкой сражаться, надеюсь с ней мы мир никогда не заключим, разгромим под чистую», – вопросительно поглядел на президента морской министр.

«Откуда у Вас такая кровожадность? Я Вас считал вполне миролюбивым человеком?» – удивился Феликс Фор.

«Когда заключали мир с империей Цин, я брал в расчет, наше нахождение в состоянии войны с Германией и США, ведь наш ВВП всего три миллиарда, а у Германии двадцать, у США тридцать семь миллиардов»

«С Германией то Вы хоть миру рады?» – спросил президент.

«Они могли Париж взять и все окрестности, что бы мы делали? Необходимо с Германией в первую очередь улучшать отношения», – убедительно произнес Беснар.

«С США почему хотите воевать до победного конца? – поинтересовался Фор, – они же обладают внушительной судостроительной промышленностью и мощным ВВП?»

«Так как они за океаном, ничего не смогут нам сделать на суше, они наглеют против своего владельца Римской империи Германской нации, и в сущности вообще никто, а то, что кораблей много настроили, так мы это поправим, – заверил президента Фор, – я посылаю морем войска в Дагомею?»

«Честно говоря, не ведаю где это, но раз Бисмарк отдает, то разумеется, да и к берегам Америки эскадру сформируйте, мы же воюем. Да почистите флот от всякого хлама, а то республика разориться».

«Этим я и намерен заняться», – заверил президента Беснар.

Высадка французских войск в Котону. Иллюстрация из «Le Petit Journal»

Датчане просят заказать один миноносец класса «Франциск» 2-й модификации, начитавшись, как Т-5 одним ударом отправил на дно германский рейдер «Корморан». Предоплата пятьсот тысяч франков у нас на счетах, и через семь месяцев, стандартный срок постройки данного судна, придет доплата в два миллиона. Осталось только сказать да, и это слово было сказано.

Прибыв от президента в Гавр, где находилась пока самая мощная эскадра Республики, морской министр собрал совещание флагманов, где собирался обсудить все насущные проблемы, ведь именно с этими людьми, своими подчиненными ему и идти в бой.

Помимо Беснара и Фурнье присутствовали: бывший губернатор Индокитая, а сейчас помощник морского министра Жан Мари Антуан Луи де Ланессан, издатель журналов и финансист Эдуар Локруа, контр-адмиралы Альфред Альбер Жерве – Средиземноморская эскадра, Эдуард Поттю – Эскадра Атлантических крейсеров, начальник артиллерийского департамента генерал Луи дю Пэн и кораблестроитель Эмиль Бертен, как особа наиболее приближенная к конструированию основных броненосцев Республики.

«Господа, как Вы знаете за последние годы, мы провели несколько компаний на море, против Австро-Венгрии, Германии и империи Цин», – слово взял морской министр.

«У нас сейчас страшный дефицит бюджета», – воспользовался паузой в речи министра Эдуар Локруа.

«Кораблей много, но в море послать не кого», – вставил шпильку Луи де Ланессан.

«Ужас твориться и в артиллерии нашего флота», – заметил начальник артиллерийского департамента генерал Луи дю Пэн, крутя в руках гильзу.

«Ремонт подобной армады вообще взрыв мозга, – пользуясь замешательством тактично заметил Эмиль Бертен, – для Австрийцев запчасти через Венецию заказываем, они же морские ворота Вены, пытались уйти, но их Радецкий в 1858 году с воздушных шаров разбомбил, для германских кораблей через Гамбург заказываем, они их на наш Гельголанд привозят, для империи Цин тоже в Германии и Англии».

«Мсье, – осмотрел Беснар окружающих, сидящих в богато украшенной большой комнате со статуями и гобеленами, – я хочу разом разрубить данный гордиев узел и списать все корабли, которые наша Республика получила по репарациям!»

Зал сперва сохранял молчание, а затем взорвался.

«Мы же находимся в состоянии войны с США, а у них огромный флот», – не выдержал вице-адмирал Фурнье.

«Колоний у нас не меньше, чем у Великобритании, созданной дюжиной разбогатевших евреев», – фактически прокричал Жан Мари Антуан Луи де Ланессан, знавший об этом не понаслышке.

«Нам не стоит, быть слабее наших соседей, ведь ведь все строят корабли. В Германской империи, в Австрийкой и в империи Цин везде судостроительный бум. Корабли пекут, как пироги в печке», – озаботился Эдуард Локруа.

«И все же господа, пользуясь своей властью и здравым смыслом я намерен привести в жизнь подобное не популярное решение, так как мы уберем из состава флота те боевые корабли, которые не представляют боевой ценности, делают нас не сильнее, а слабее», – сообщил Беснар.

«Зачем тогда в Германии брали шесть броненосных крейсеров типа Irene, – спросил Луи де Ланессан, – возможно надо было земли взять или миноносцы?»

«Земли, кроме небольшого клочка в Африке, нам никто не предлагал, Германскую империю припирать к стенке никто не собирался, так как впредь она должна стать нашим лучшим союзником, броненосцы у неё дорогие, но трехбашенные, впрочем, наш „Формидобаль“ аналогичен, – рассказал морской министр, – и раз Вы приступили к броненосным крейсерам могу я считать вопрос исключения из состава нашего флота австрийского „Луитпольда“ и двух минских броненосцев вопросом решенным».

Formidable во время экспериментов с использованием привязных аэростатов на флоте (картина)

«Сначала, пусть кто нибудь, напомнит присутствующим их сильные и слабые стороны, – попросил Эдуар Локруа, – я же со своей финансовой стороны могу сказать, что три не французских броненосца высасывают из бюджета 2,3 миллиона франков ежемесячно если содержаться в полной боевой готовности, 1,9 миллиона в недельной готовности и 1,2 миллиона при кадрировании личного состава и консервировании части вооружения».

«Напомню и все наши показатели, – Луи де Ланессан оглядел окружающих, – расходы 62 миллиона, из них на обслуживании тратим 26 миллионов, ремонт кораблей 3,5 миллиона, переоборудование 1,9 миллиона, строительство 15 миллионов, ввод кораблей в строй 0,4 миллиона, боеприпасы 0,25 миллиона, уголь 0,9 миллиона».

«Лучше я сам о них расскажу, – морской министр взял слово, – вооружены четырьмя 9-дм орудиями, уже за это их можно исключить, средний калибр представлен орудиями 5-дм у „Луитпольда“ и 3,2-дм у кораблей, когда-то ходивших под жёлтым флагом с драконом, железная броня, не экономичная паровая машина».

«Предлагаю списать и не тратить на них наше время», – позволил себе прервать морского министра Альфред Альбер Жерве, его все единодушно поддержали.

«Теперь перейдем к броненосным крейсерам, – Беснар оглядел своих коллег сидящих перед ним за столом, — из чисто французских проектов у нас есть два крейсера типа „Дюкень“ водоизмещением в 3900 тонн и три „Клебера“ в 6000 тонн, еще один „Дюкень“ строиться для флота Бразилии. Получены от Австро-Венгрии, в своё время, девять броненосных крейсеров типа Traun с очень скромными характеристиками в 3500 тонн, парой 16-см орудий в двух башнях, итого четыре, железной броней и примитивной паровой машиной. Один из них Krems был проверен огнем в прошлом бою с германским рейдером».

Зал загалдел:

«Списать эти утюги, чтобы наши моряки не страдали».

«Их содержание обходиться в четыре с половиной миллиона франков, а также содержание двух тысяч семисот человек личного состава из двадцати двух тысяч имеющихся», – добавил всезнающий Эдуар Локруа.

«Хорошо, я отдам соответствующее распоряжение, – произнес морской министр, – будут списаны: „Инсбрук“, „Кремс“, „Люстенау“, „Клагенфут“, „Штирия“, „Леопард“, „Пантера“, „Воральберг“ и „Велес“, все согласны?»

«Хочу напомнить уважаемой публике, – встал и учтиво кивнул головой адмирал Эдуард Поттю, – что броненосный крейсер «Пантера» не только вернулся с того света, но и в морском бою уничтожил броненосный крейсер «Бавария», и в два раза его крупнее «Гнейзенау».

«Тогда, я предлагаю оставить три корабля, уже положительно себя зарекомендовавших: „Пантер“, „Инсбрук“ – воевавший со мной против флота империи Цин и „Кремс“, – участвовавший в потоплении вражеского рейдера», – предложил морской министр.

Присутствующие согласились.

«Один из серии „Леопард“ не сможем утилизировать, так как он в море», – поглядел на диспозицию флота Эдуар Локруа.

«Тогда оставим, – произнес морской министр, – ведь „Дюкень“ и „Глори“ у нас стоят на модернизации и в ближайшие полтора года верфь не покинут».

«Но, зачем во время войны их ставить на переоборудование?» – удивился Луи де Ланессан.

«Если бы я этого не сделал, то их бы утопил самый слабый американский крейсер, – честно ответил Беснар, – мне было бы стыдно перед каждой из двухсот сорока семей, что отправили своих чад на службу к нам на флот».

«Три броненосных крейсера типа „Клебер“ – нормальные корабли?» – спросил Эдуар Локруа.

«На них необходимо сделать перегрузочные камеры в барбетах, систему как активного, так и пассивного антизатопления, снять бортовые четыре башни с 5,5-дм орудиями, останется по восемь орудий на борт с 45-кг снарядами», – сказал Беснар.

«Почему бы их не вооружить тяжелыми снарядами и тогда у 5,5-дм орудия снаряд будет весить 60-кг и взрывчатки в нем будет 1,6-кг, что вполне достаточно для любого противника», – предложил начальник артиллерийского департамента генерал Луи дю Пэн.

«Я тоже думал об этом, – согласился Беснар, – тогда ставим на быструю трехмесячную модернизацию?»

Все присутствующие уважаемые мсье одобрительно закивали.

«Ну а пока наши пять броненосных крейсеров модернизируются в Бресте и должны быть готовы к июню, костяком нашего флота станут шесть трофейных германских броненосных крейсеров 1-го ранга с четырьмя 21-см орудиями и восемью 16-см в шести башнях. У них хоть и броня типа „Компаунд“ и машинная установка традиционная, но самые лучшие снаряды и системы управления огнем вполне себе на уровне», – сообщил Беснар.

«Нам больше ничего не остается, – выразил мнение присутствующих Эдуар Локруа, – что с крейсерами бронепалубными?»

«У Франции на данный момент есть три проекта бронепалубных крейсеров: „Кольбер“ и однотипный „Жульен де ла Гавьер1717
  Сын адмирала Пьера Жюрьена де ла Гравьера (Pierre Roch Jurien de La Gravière). Службу в ВМФ Франции начал 19 октября 1828 г. Во время Крымской войны Гравьер действовал в Чёрном море против Русского флота. В 1861 году получил назначение командовать эскадрой, отправлявшейся в Мексику, а в декабре был назначен начальником всей Мексиканской экспедиции, но вскоре после начала войны передал командование сухопутным отрядом генералу Лорансе. Командуя эскадрой Средиземного моря, Гравьер провёл коренные преобразования её внутренней организации. В 1871 году назначен директором депо карт и планов флота и инспектором флота.


[Закрыть]“ (2800 тонн, 20 узлов, два 6,5-дм и пять 5,5), одинокая „Цирцея“ (1500 тонн, пара 6,5-дм и четыре аппарата), более сбалансированный „Форбан“ (3500 тонн, 20 узлов, восемнадцать 10-см орудий, три аппарата и даже 25 мин заграждения) – именно они наша главная сила. Есть еще одинокий „Росток“ (1500 тонн, 19,4 узла, пятнадцать 11-см орудий Круппа, четыре аппарата), похожий на него, но чуть другой „Бремзе“ и два австрийских „Пола“ и „Швейхат“ (2800 тонн, пара 7-дм орудий и шесть аппаратов)», – сообщил собранию Беснар.

«Сокращать нечего, — резюмировал Луи де Ланессан, — а что у нас с миноносцами?»

«Всего двадцать девять, из них десять с одним аппаратом для пуска мин, пять с двумя и четырнадцать с четырьмя, всего у нас семьдесят шесть аппаратов для пуска на миноносцах», – ответил уставший Беснар.

«Думаю собрание пора заканчивать тем, что все тяжелые корабли следует отправить на легкую модернизацию, а до середины лета обходиться тем, что под рукой, хоть и воюем с США, но ни они не предпринимают особенной активности, не мы», – объявил всем Луи де Ланессан.

Встретился Беснар после совещания с главным кораблестроителем Эмилем Бертеном, с одним лишь вопросом, как модернизировать броненосцы типа «Сюффрен» и Magnanime, чтобы они в прежнем водоизмещении были гораздо мощнее, как в плане артиллерии, так и боевой устойчивости при получении тех или иных повреждений.

«Давайте начнем с кораблей типа „Сюффрен“, которым уготована судьба выполнять роль флагманов эскадр, – задумался и произнес Эмиль Бертен, – я вижу у проекта необходимо поднять скорость на один узел, хотя бы до восемнадцати, и есть запас водоизмещения в 294 тонны, что весьма замечательно».

«Но один узел съедает 154 тонны», – быстро посчитал Беснар вес котлов, обвязки и дополнительной воды в системе.

«Оставим пока так, поставим ещё наддув на котлы на 65 тонн веса, и сэкономим на паровой машине, модернизировав её на тройное расширение, что даст нам не только 128 тонн веса, но и 1600 миль дальности, доведя данный показатель до 4300 миль, что является хорошим показателем для любого крупного судна».

«Вы волшебник, – всплеснул руками Беснар, – у нас не только есть еще двести тонн веса, но всё это можно сделать за месяц!»

«Идем дальше, – продолжил колдовать Эмиль Бертен, – броня у нас самая лучшая сталеникелевая заводов Крезо, предлагаю модернизировать барбеты, и на это уйдет восемьдесят тонн веса, защита от мин уже стоит, как и дополнительные переборки, но рекомендую еще поставить систему защиты от затопления в виде насосов и труб с клинкетами весом сто сорок три тонны, помня, как в прошлом бою „Сюффрен“ получил как подводное попадание снаряда, так и мины, а следовательно, он весьма уязвим».

«Но у нас получается перегруз в двадцать одну тонну, нельзя объять необъятное и впихнуть невпихуемое», – поделился своим мнением морской министр.

«Терпение друг мой, терпение. Снаряды Вы какого типа больше в бою использовали?»

«Бронебойными стреляли наши броненосцы и победили», – уверенно сказал Беснар.

«Для чего же половина боекомплекта занимают фугасные? Предлагаю убрать лишние фугасные снаряды и заменить их на бронебойные, более действенные».

«Но, данная мера увеличит перегрузку еще на девять тонн», – морской министр знал материальную часть на отлично.

«Давайте у фугасов заменим тип снарядов с СРС (обычной заостренной головкой с колпачком), на снаряды CNF (с ударными взрывателями расположенными на носу)» – предложил Эмиль Бертен.

«Мне можете не расшифровывать, я согласен, перегрузка вновь двадцать тонн».

«Давайте взглянем на проблему повышения боеспособности корабля с другой стороны, – предложил Бертен, — возьмем предыдущий бой, который в чистую длился семьдесят минут, и за это время носовые башни наших броненосцев сделали двадцать один залп, причем, башня с парой 12-дм орудий весит 766 тонн и еще 44 тонны занимает боекомплект. Если установить одноорудийную башню, то мы сэкономим до 572 тонн веса, а произведем 27 залпов выпустив 54 снаряда».

«Я с Вами пока не согласен, но продолжайте, пока Вы экономией веса добились снижения выстрелов на четверть», – мысленно подсчитал Беснар.

«Я легко исправлюсь. Путем замены средних снарядов на тяжелые, а это съест семьдесят девять тонн, но, можно дымовые трубы немного поправить, получиться, что до модернизации „Сюффрен“ выпустил 31,5 тонну снарядов, а сейчас 30,2».

«Что эквивалентно снижению на десять процентов, но самое главное, время перестройки увеличиться до полугода, на что я пойти не могу! – сказал Беснар, – колдуйте со средним калибром».

«Давайте тогда просто загрузим тяжелые снаряды, и уберем четыре 3-дм казематных орудия, у нас снова есть 68 тонн и всё успеем за месяц», – торжествующе поглядел кораблестроитель на морского министра.

«Начальник артиллерийского департамента генерал Луи дю Пэн требует, чтобы и средний калибр состоял из орудий либо 6,5-дм (164,7-мм) либо 7,6-дм (194-мм), в противном случае грозит отставкой», – с раздражением в голосе сообщил Беснар.

«Если мы просто заменим орудия на 6,5-дм, то получим перегруз в 209 тонн, но снаряды станут весить бронебойные по 92-кг и выстреливаться с начальной скоростью в 716 м/с, что эквивалентно кинетической энергии в 23,5 мегаджоуля. Время перезарядки увеличивается всего на четыре секунды и за семьдесят минут на борт можно выпустить почти тысяча снарядов или 92 тонны. Напомню было 65 тонн!»

«Я согласен, но как избавиться от двухсот тонн перегруза?» – спросил Беснар.

«Одноорудийная башня с орудием калибра 6,5-дм весит 88 тонн, а двухорудийная 134 тонны. Получается, что необходимо заменить четыре башни. На замену каждой пары башен уйдет два месяца».

Эмиль Бертен и морской министр долго колдовали так и так и в конце концов решили снять две башни в центре корпуса и поставить, для симметрии в центре одноорудийную 6,5-дм башню с одним орудием. Все остальные, возможные места установки орудий оснастить 47-мм, противоминным калибром. Время переделки броненосца, при должной организации работ, не должно составлять более двух месяцев».

«Таким образом, на борт, обновленный корабль должен выпускать до семисот снарядов, общим весом 64 тонны, что не многим, чем было, – с грустью сказал Беснар, – но в целом, мы славно потрудились».

«Давайте перейдем к Magnanime, – предложил главный конструктор, – нам надо сделать так, чтобы броненосцы были похожи друг на друга. У них уже одинаковая скорость и сопоставимая дальность плавания, а так же имеется запас водоизмещения в двести пятьдесят тонн».

«Думаю, мы это сейчас быстро исправим, – съязвил Беснар, — надо улучшить надстройки до современного уровня».

«Я уже работал над этим, должен признать, на данный корпус поставить их не получиться».

«Значит, больше подобные корабли заложены не будут, – ультимативно заявил Беснар, – давайте выжмем из данной конструкции что можем».

«По машинной установке здесь всё хорошо, предлагаю улучшить барбеты, путем не столько брони, она уже установлена, а модернизировать системы подачи боеприпасов, организовав перегрузочное отделение», – сказал Бертен.

«Полностью согласен, установи еще противоторпедный переборки, они будут выполнять функции второго дна и систему активного контрзатопления с мощными насосами для откачки воды».

«По снарядам делаем, то же самое, что и на проекте „Сюффрен“, – листая чертежи и расчеты проговорил конструктор, – загружаем тяжелые, из которых три четверти – бронебойные, а остальные фугасные с носовым взрывателем».

«Если менять орудия с 8-дм на 7,6-дм, то это займет половину года, – Беснар думал, что делать, – лучше я поговорю с генералом Луи дю Пэном, чтобы не требовал от данных кораблей невозможного, а в новых мы учтем, все его замечания».

«Тогда я легким движением руки размещаю на кораблях три десятка 47-мм орудий Гочкиса с реальной скорострельностью девять выстрелов в минуту и проект готов. Два месяца и в нашем распоряжении модернизированный ударный костяк флота».

«Спасибо, вы подтвердили свой высокий профессиональный уровень», – ответил конструктору Беснар.