Текст книги "Бусы"

Глава пятая
День пятый. 28 декабря

Позавтракав, я вернулся в каюту, чтобы переодеться и посвятить день устранению замечаний, выставленных порт-контролем, и дальнейшему изучению машинного отделения. Но, не тут-то было.

В каюту ввалились пара мужиков. Они даже не постучали, а громко и нагло заявили о своем присутствии:

– Чиф! Ты здесь? Чего у тебя дверь открыта?

Услышав их крики, я вышел из спальни, застёгивая молнию на комбинезоне.

– Тут я. Чего бы вы хотели?

Оба посетителя были в теплых куртках, вязаных шапочках, ярко-красных комбинезонах и огромного размера рабочих ботинках – под стать тем, которыми меня снабдили в офисе. Оба были высокого роста, с красными и небритыми лицами.

Самый здоровый из них протянул мне несколько листов бумаги.

– По заказу вашей компании мы приехали забрать у вас льяльную воду, почистить sludge-танк и помыть деку в машинном отделении. Вы готовы к работам? – Он внимательно смотрел, какую реакцию на меня произведут его слова.

Вообще-то я их не ожидал, у меня на сегодняшний день были абсолютно другие планы, но уж если эти мужики появились, то надо обязательно воспользоваться их помощью. Ведь в замечаниях порт-контроля был и этот пункт – по зачистке танков. Поэтому, взяв бумаги и пролистав их, я изобразил радость на лице и доброжелательно ответил:

– Конечно! Мы вас давно ждем. Что же вы так долго ехали к нам?

Самый здоровый, который передал мне бумаги, от таких слов даже немного смутился, но в свое оправдание заявил:

– Чиф, так Кристмас же был, все отдыхали, а мне их только вчера передали. – Он кивнул на бумаги.

– Не переживайте, все нормально, но вот если бы вы мне сказали вчера, что приедете сегодня, то мы бы подготовились к вашему приезду. А так – извините. Танк закрыт, и надо подождать некоторое время, пока мы его откроем. Да и насос откачки нефтяных отходов у нас не в работе.

Старший почесал у себя под шапочкой, размышляя, что же ему делать в создавшейся ситуации, и решил:

– Пока вы открываете танк и настраиваете систему для откатки льяльных вод, мы съездим за шлангами и насосом. Это не займет много времени. – Он с надеждой, что я его пойму правильно, посмотрел на меня. – Да, и еще одна просьба: нам будут нужны сжатый воздух и пресная вода под давлением.

– Конечно! Все, что вам надо будет для работы, мы вам дадим. – Я тоже был обрадован, что наша неготовность не вызовет никаких претензий с их стороны. – Когда вы приедете, все горловины на танке будут открыты, и по возможности откроем плиты для доступа в деку.

– О’кей, – солидно согласился с моими словами старший, и они, немного потоптавшись в каюте и наследив, покинули ее.

Я тут же позвонил в машину. Трубку поднял Евгения и, услышав мой голос, недовольно пробурчал:

– Ты где, Михалыч? Мы тут уже тебя заждались, а ты где-то пропал. Заблудился, что ли, где?

Не обращая внимания на его ворчание, я тут же стал выдавать ему вводные:

– Доброе утро, во-первых, – от чего Евгения сразу заткнулся, – и послушай сюда. Приехали мужики за льяльными водами, чистить деку и забрать sludge. Так что настройте систему с насосом для отдачи льяльных вод на берег и открывайте плиты в машине и горловины sludge-танка. Для подробного инструктажа пришли ко мне в каюту четвертого механика.

– Понятно, – уже более мирным тоном ответил Евгения, и я услышал, как он громко сказал: – Четвертый, иди к chief engineer, он тебя ждет.

В ответ я сразу услышал:

– Есть, second, – и послышался хлопок двери в ЦПУ.

– Пошел он к тебе, – объяснил мне Евгения произошедшие события. – А нам что тогда делать?

– Согласно купленным билетам и действуйте, – пошутил я. – Список лежит в машинном журнале.

– Понятно, – недовольно протянул Евгения и повесил трубку.

Я тут же позвонил старпому с просьбой выделить пару матросов для шланговки и обеспечения безопасности сдачи льяльных вод.

Вспомнив про грязь в каюте, позвонил мессбою, который был ещё в кают-компании.

– Руперт, – приказал я ему, – бери бумагу и застели мне палубу в каюте, а то у меня сегодня будет много визитеров и завтра ты её не отмоешь.

– Есть, чиф, – получил я лаконичный ответ, и Руперт повесил трубку.

Надо было подготовить бумаги согласно требованиям компании о безопасности вновь появившихся работ, чем я и занялся, вытащив пишущую машинку. В компьютер эти бланки были ещё не занесены, а папки для них уже стояли на полке. Поэтому приходилось все документы печатать на машинке.

Подошел четвертый механик, и я коротко объяснил, что ему предстоит сделать. Отчеканив:

– Есть, чиф, – он, как бравый оловянный солдатик, развернулся и исчез. Почему-то я был уверен, что он ни вправо, ни влево не отступит от вводных, которые я ему выдал.

Через час мужики вернулись на судно и вновь запёрлись в мою каюту, но уже не так нагло, как утром. Особенно когда они увидели, что палуба застелена бумагой, то вообще ходили по каюте чуть ли не на цыпочках.

Получив от меня добро, они растянули шланги, прокинув их с берега до самого танка, и установили насос. Так что четвертому сегодня было чем заниматься, поэтому я не трогал его, а только периодически контролировал. Дональд и без моих понуканий носился как угорелый между берегом и машиной.

Шланги прокинули через комингсы. Двери в надстройку машинное отделение были нараспашку. В надстройке и машине стало намного холоднее. Пришлось открыть дополнительные грелки в кондиционерной, чтобы воздух для обогрева был теплее.

В каюту ко мне зашел старпом. Он прошелся от двери до лобового иллюминатора, посмотрев на палубу, затем к бортовому и бесцельно поглядел в него. Чувствовалось, что он что-то хочет мне сказать, но не знает, как начать разговор. Я внимательно смотрел за всеми его перемещениями и, не выдержав, спросил:

– Что-нибудь ещё случилось или ты чего хочешь?

Старпом как-то отчужденно посмотрел на меня и начал издалека:

– Ты помнишь список замечаний?

– Еще бы его не помнить, чуть ли не как «Отче наш» каждый день по несколько раз повторяю, – заверил я его.

– А ты в курсе, что у нас там замечание по клинкетным дверям? – Олег остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Конечно, но только руки у меня ещё до этого не дошли. – Извиняясь, я развел руками.

– Вот сегодня и надо, чтобы они дошли, – уже напирал на меня старпом.

– А что для этого надо сделать? – Я иронично посмотрел на него.

– А надо пойти туда и попробовать их в работе, может, они пойдут? – неуверенно предположил он.

– Пошли сейчас, пока есть время.

Я встал из-за стола и сложил разбросанные бумаги в папку.

– Прямо сейчас?

Старпом, видимо, не ожидал такого быстрого ответа и в нерешительности смотрел на меня.

– А чего тянуть? – Я направился к выходу из каюты. – Все равно делать-то надо эти двери. Раньше сядешь – раньше выйдешь, – пошутил я и, дождавшись, когда старпом выйдет из каюты, закрыл её на ключ.

Спустившись на палубу матросов и мотористов, старпом подвел меня к двустворчатой красной стальной двери, встроенной в переборку. Приподняв стеклянную шторку окошка на ящичке для ключей, он вынул оттуда ключ и открыл эту массивную дверь.

И тут я чуть не выругался от вида и состояния ниши, в которой был установлен агрегат для создания давления в масляной системе. Всё было ржавым, краска везде облупилась. На днище шкафа плавали лужи масла.

– Да-а-а, – протянул я, увидев эту картину Пикассо. – Да тут конь не валялся! – непроизвольно вырвалось у меня.

– Потому и замечание, – огорченно завершил мои эмоции старпом. – В прошлый раз ни третий помощник, ни четвертый механик не смогли привести её в действие. Поэтому и замечание записано.

– Давай попробуем, – предложил я ему, осматривая систему и вчитываясь в инструкцию, написанную на потемневшей медной пластине с едва различимыми буквами, но ничего разобрать на ней не смог, потому что и букв было не видно, да и написаны они были по-румынски.

Сбоку же, так скромненько, под пожелтевшим целлофаном, была ещё какая-то инструкция. Вынув её из пакета, я едва понял, что она написана по-английски, но только буквы на ней уже так выцвели, что их можно было разобрать только с помощью лупы при ярком свете.

– Теперь понятно, почему есть замечание, – зло пробурчал я и, просмотрев инструкцию, принялся накачивать масло в систему. Если бы я не знал, что надо делать для закрытия дверей, то в этом пергаменте, которому было сто лет в обед, я бы ничего не разобрал.

Но как я ни качал, а давление в магистрали не поднималось, распределительные пробки не проворачивались, и только приложив значительные усилия, я их провернул.

– Да-а-а… – запыхавшись протянул я, – здесь только вскрытие поможет. Надо снять агрегат и проверить насос. – Я посмотрел на старпома. – Давай сюда боцмана со своей оравой, чтобы они тут всё зачистили и покрасили, а я пойду за ключами – попытаюсь сделать что-нибудь с насосом.

В машине я нашел второго механика и рассказал ему о проблеме.

– Да знаю я всё, – зло махнул рукой Евгения, – но делать насос надо. Иначе мы двери не закроем.

И, взяв пару наборов с ключами, мы поднялись к станции гидравлики.

Разобрать и вытащить насос из бака проблем не вызвало, надо было только перетащить его в токарку, что и помогли нам сделать подошедшие матросы.

В токарке я разобрал насос и, убедившись, что манжеты на его плунжере полностью изношены, встал в ступор. Манжеты надо было менять. Но где их взять?

Но тут я вспомнил, что Василич перед отъездом рассказывал мне про какой-то ящик с резинками в кладовой, что в нём много чего можно интересного найти.

– Слышь, Евгении, а в кладовке в ящике с резинками манжет не может быть? – с последней надеждой посмотрел я на второго.

– О! – Евгении хлопнул себя полбу ладонью. – Точно! А я совсем забыл про него.

Почему-то самая нужная вещь всегда находится или в самом низу, или самой последней. В этом случае у нас так и получилось. Манжеты мы нашли в потрепанном старом пакетике на самом дне ящика.

Ну а тут уже было дело техники. Насос с новыми манжетами собрали, отнесли к станции, залили в него масла, создали давление в системе, и двери, как по маслу, сами поехали, правда, перед этим матросы обильно смазали их тавотом.

Я, второй и старпом были довольны результатом работы, а боцман Эндрю даже выдал несколько экстравагантных танцевальных движений.

– Ну, вот и всё, – подвел я итог нашей совместной работе. – А теперь матросы пусть тут всё зачистят, покрасят да медную пластину отдраят наждачкой, а потом покрасят лаком, и тогда ещё одно замечание можешь вычеркивать. – Я весело посмотрел на старпома.

– Вот когда повешу новую инструкцию, – Олег показал мне ветхий, пожелтевший листок, напоминающий скорее древний пергамент, а не инструкцию к руководству, – то уже тогда точно можно ставить птицу.

Его шутке мы рассмеялись и двинулись на обед.

На обеде я спросил старпома:

– Слышь, Олег, а про какую это старую втулку и поршни в списке есть замечания?

– А ты что, до сих пор не видел их? – удивился тот.

– Нет, не видел. – Я отрицательно покачал головой.

– Так они же в бассейне лежат, – как о чем-то обычном, как будто так и положено, спокойно ответил Олег.

Тут уже пришлось удивляться мне:

– В каком бассейне?

– В каком, в каком… – усмехнулся Олег. – Да в том, что на корме, на нашей палубе.

– Не-ет, я по надстройке еще не ходил, – честно сознался я. – Я все время в машине торчал.

– А надо бы иногда выходить, да на оборудование смотреть, – в шутку съехидничал Олег. – После обеда сходим, посмотрим, – пообещал он мне.

После обеда Олег вывел меня на палубу, открыв дверь ключом. Вот тогда я и вспомнил, что все двери надстройки, кроме одной, у которой стоял вахтенный, были закрыты на ключ, поэтому мне так и не удалось выйти на палубу, когда я попытался открыть дверь возле своей каюты.

Бассейн находился на нашей палубе за трубой. Он был достаточно глубок и широк. В него можно было даже нырнуть, но только столбиком и даже поплавать, если в него набрать воды. Когда-то давным-давно он был покрашен голубой краской, которая сейчас безжизненными лопухами свисала с переборок, напоминая о прежних временах, когда кто-то в тропиках мог попользоваться этими благами.

В самом бассейне стояла ржавая и грязная от черного нагара втулка от главного двигателя, когда-то снятая с него и за ненадобностью поставленная здесь. Она была высотой более трех метров и поэтому, чтобы её не валяло во время качки, она была принайтована к леерам ограждения бассейна.

Заглянув в бассейн, я увидел на дне еще и пару поршней, которые также были закреплены тросами.

– Ну и что с ними делать? – Я в недоумении смотрел на Олега.

– Богдан сказал, чтобы мы вызвали металлоломщика и сдали всё это барахло. – Он указал на ржавые детали главного двигателя, которые больше никогда и никому не пригодятся.

Кто такой был этот всемогущий Богдан, я понятия не имел, но если на него постоянно ссылаются и действуют согласно его рекомендациям, то и мне следовало бы тоже не отступать от них и прислушиваться к советам этого всезнающего человека.

– А как это сделать? – переспросил я Олега, чтобы уточнить слова мистического Богдана.

– Надо с агентом созвониться, и тогда он закажет металлоломщиков, – как о чем-то обычном пояснил мне Олег.

– Так в чем же дело? – чуть ли не взвился я. – Пошли. У тебя, кстати, его телефон был, – напомнил я Олегу.

– Да, есть он у меня, – подтвердил мои слова Олег и, порывшись в карманах куртки, вытащил несколько визиток. Просмотрев их, он вручил мне одну из них. – На, можешь хоть сейчас ему звонить.

Взяв визитку, я спустился к береговому телефону, который был установлен в специальном ящике у трапа.

Как только я набрал необходимый номер, на другом конце провода сразу же подняли трубку, и по голосу я понял, что буду разговаривать с тем мужиком, который привез меня сюда.

– Добрый день, – как можно вежливее проговорил я в трубку. – Это говорит старший механик с «Фредерике Зельмер», если вы помните меня.

– А! Чиф, – радостно прозвучало в трубке. – Конечно, помню! Как дела? Как отметил Кристмас?

– Все нормально, агент. Дела идут. Стараемся выполнить требования порт-контроля, но у меня возникла одна проблема, которую я без вас никак не смогу решить.

– Что за проблема у тебя возникла? – так же бодро поинтересовался агент.

– Надо сдать в металлолом несколько старых запасных частей от главного двигателя, – попытался я обосновать свой звонок.

– Больших? – прервал меня агент.

– Да, – подтвердил я, – одну втулку высотой три метра и два поршня диаметром около метра.

– Тяжелые? – вновь перебил меня агент.

– Да, – продолжал рассказывать я. – Втулка весом больше трех тонн и поршни тонны по полторы. Я позже выясню их точный вес, – пояснил я.

– Хорошо, – согласился агент. – Я сейчас позвоню одному человеку, который занимается этими делами, и он завтра подъедет. Согласен? – уточнил агент и добавил: – Только выгрузку этих деталей вы должны сделать своими кранами. Понял? – А потом, сделав паузу, он осторожно поинтересовался: – Ты хочешь получить наличные за свой металл?

– Конечно, – развеял я его нерешительность, – только наличными.

– Хорошо, я передам это своему знакомому, – заверил меня агент и, сделав паузу, спросил: – Еще чего-нибудь, чиф?

– Да, – тут же ответил я. – Мне еще нужно отмыть помещение пожарного насоса и его льяла от мазута и грязи.

– Но эту работу твоя компания не заказывала, – тут же ответил агент.

– Я знаю, – спокойно перебил я его. – А если я рассчитаюсь за эту работу наличными? – И замолчал, давая агенту время переварить полученную информацию.

– Тогда можно, – немного подумав ответил он.

– Ну вот и отлично! – удовлетворенно подтвердил я слова агента. – Тогда завтра же присылай ко мне и металлоломщиков, и мойщиков. Договорились?

– О’кей, – отозвался агент, о чем-то раздумывая. – Но только ты поставь меня в известность, когда сдашь металл и когда приедут мойщики.

– Нет проблем, агент. Все понял! Сразу же позвоню, – радостно, что все так просто закончилось или только началось, подтвердил я.

– Тогда до завтра, – сказал агент. – Когда всё сдадите, то позвони мне обязательно, – еще раз напомнил он.

– Все будет сделано, агент. Можешь быть спокойным, – закончил я разговор.

Конечно, я понимал, что у суперинтенданта сразу же возникнут вопросы, где металлолом и куда делись деньги. Но если я их потрачу на благо судна – для устранения замечаний порт-контроля, то это только поднимет мой рейтинг в глазах суперинтенданта, тем более что такой вопрос, как замывка, просто так не решается и с этим придется бегать самому суперу, когда он приедет после Кристмаса. А тут всё сделано. Для меня это было отлично, для супера хорошо, да и агент наварится на этих сделках, поэтому он и проявил такую активность. Деньги-то пройдут черным налом, и их нигде не придется ни учитывать, ни отчитываться за них.

Поднявшись в каюту, я зашел к старпому и рассказал о нашей беседе и о том, что завтра мне понадобятся кран и пара матросов для выгрузки.

– Не боись, – успокоил меня Олег. – Все будет как в лучших домах Лондона и Парижа.

Посмеявшись его шутке, я вернулся в каюту, переоделся в робу и вновь пошел в машину, чтобы пронаблюдать, как идет работа по сдаче льяльных вод и нефтяных отходов. С этими делами провозился до ужина, и только когда вахтенный моторист напомнил мне, что пора бы сходить и покушать, я посмотрел на часы и был и в самом деле удивлен, как быстро прошел этот рабочий день.

Глава шестая
День шестой. 29 декабря

Как там у французов? Дежавю, что ли? Сегодня было почти то же самое, что и вчера утром.

После завтрака я поднялся к себе в каюту, оставив дверь открытой, зашел в спальню и только начал переодеваться в комбинезон, как услышал громкий стук в дверь, и, как вчера, в каюте громогласно раздалось:

– Чиф! Ты здесь?

– Здесь, здесь, – громко ответил я на голос и, застегивая молнию на комбинезоне, вышел из спальни в кабинет.

На пороге каюты стояли двое здоровых мужиков в теплых куртках и рабочих комбинезонах.

– Дверь у тебя открыта, – громко продолжал мужик, что был повыше. – Можно мы войдем?

– Заходите, – разрешил я, осматривая ранних посетителей.

Приглядевшись получше, я понял, что вторым посетителем был не мужик, а женщина, но она была столь крупных размеров, что немудрено было спутать её с мужчиной, да и одета она была под стать своему спутнику, только что без бороды и лицо не столь красное, но тоже обветренное и обожженное солнцем.

Я с любопытством разглядывал своих утренних гостей, вежливо поинтересовавшись:

– Что бы вы хотели узнать, господа?

– Нам вчера позвонил твой агент, – начал мужик, – и сказал, что у тебя есть металлолом, который ты бы хотел сдать… – И вопросительно посмотрел на меня.

– Агент был прав, есть у меня металлолом, – спокойно подтвердил я.

– Он сказал, что ты хочешь получить за него наличку, – продолжил мужик.

– И тут агент прав, хочу, – подтвердил я слова агента. – Только я сначала хотел бы узнать, а сколько будет стоить одна тонна? – В этом месте я сделал паузу и с интересом посмотрел на металлоломщиков.

– Смотря какой он у тебя, – начал мужик и принялся объяснять свои слова: – Если разделанный, то одна цена, а если нет – то другая. Агент сказал, что у тебя крупногабаритный металл на сдачу. – И он замолк, ожидая ответа на свое предложение.

Я тут же понял, что торговля началась. Мужик хочет подешевле забрать все. Но тот, кто прошел школу торговли в Китае, на такие уловки не поддастся, и я приготовился торговаться.

Подойдя к одной из полок, где стояли папки с чертежами, и делая вид, что я что-то усиленно думаю и соображаю, я выбрал одну из них и разложил на столе. Найдя чертежи втулки и поршней, я развернул их и уже после этого, сделав сосредоточенный вид, поднял глаза на мужика.

– Вот смотри, – взяв в руки карандаш, начал показывать я ему. – Вот это втулка, а это поршень, а вот здесь написан их вес. Видишь?

Мужик склонился над чертежом и внимательно всмотрелся в него.

– Вижу, – подтвердил он.

– Конечно, эти детали не разделаны, а лежат там, на палубе. – Я махнул рукой в сторону двери. – И сколько тогда они будут стоить?

Мужик вопросительно оглянулся на женщину. Чувствовалось, что она в этом процессе является главной фигурой, но сейчас идет игра и она прячется за спину своего мужика. Кто он ей там – муж, работник, – меня не волновало. Для меня главным было, чтобы они обозначили цену. Женщина, достав калькулятор из своих бездонных штанин, потыкала в него пальцем, больше похожим на сардельку, и что-то буркнула по-фламандски, а мужик тут же озвучил цену в бельгийских франках.

Сделав вид, что размышляю над этим предложением, я тоже достал калькулятор и ожесточенно принялся тыкать в него пальцем. Задрав голову к подволоку и якобы что-то соображая, краем глаза наблюдал за застывшими лицами посетителей. Те внимательно следили за моими манипуляциями, а я, вновь опустив взгляд на калькулятор, опять что-то пересчитал и, с сомнением покачав головой, выдал свое решение:

– А что так мало? – Повернув голову в сторону молчащих металлоломщиков и изумленно подняв брови, я посмотрел на них.

– Нет, чиф, это нормальная цена, – тут же начал переубеждать меня металлоломщик. – Никто тебе тут другой цены не даст…

– Ой, – перебив, я махнул рукой в его сторону, – только не говори мне, что это нормально. Во всём мире за тонну такого металла дают в долларах столько, – я показал калькулятор мужику, – а ты хочешь мне дать цену, которая даже меньше минимальной.

Хотя я понятия не имел о цене металлолома во всём мире, но надо было сделать умный вид и настаивать на своём. Это возымело действие, женщина вновь что-то буркнула мужику, и тот сразу поднял цену процентов на тридцать, при этом добавив:

– Пойдем тогда хоть посмотрим, что ты хочешь продать.

– Пошли, – легко согласился я. – Но и это мало, я бы хотел… – И я назвал цену на пятьдесят процентов больше от первоначальной.

От такой цены мужик потерял дар речи, но женщина опять что-то буркнула, а мужик перевел ее слова:

– Не-ет, это много, – чуть ли не прорычал он недовольным голосом, но потом, что-то решив, предложил: – Пошли посмотрим.

Мы вышли на палубу, благо старпом с вечера оставил дверь у моей каюты открытой, и прошли к бассейну.

Мужик спустился в бассейн, подергал втулку, постучал ботинком по поршням, поскрёб их ножом, который достал из недр бездонных штанин и, поднявшись на палубу, как будто что-то соображая, назвал цену процентов на десять выше той, которую он обозначил в последний раз.

Сжав губы и сосредоточенно сдвинув брови, я вновь обратился к калькулятору и показал то, что бы хотел получить, но от такой цифры мужик чуть ли не закричал:

– Чиф! Ты что? Смерти моей хочешь!

– Да ты что?! – ласково посмотрел я на него. – Живи сто лет, – и, хлопнув его по плечу, заглянул в глаза. – Да все нормально, что ты переживаешь? Хорошая цена.

Мужик повернулся к женщине, уже забыв о всякой конспирации, и они отошли в сторону. Чего-то энергично обсудив, он вернулся ко мне и, взяв у меня из рук калькулятор, обозначил на нём свою цену.

Увидев написанное, я выпучил на него удивленные глаза:

– Да ты что? Невозможно! – но потом, сделав небольшую паузу, цыкнул языком и махнул рукой. – А давай! Пусть так и будет.

Обстановка моментально разрядилась, и металлоломщики радостно заулыбались, ведь последнее слово осталось за ними и цена была их.

Обнявшись с мужиком, мы прошли в каюту, где я позвонил старпому и напомнил ему о матросах, которых он обещал выделить на выгрузку.

– Нет проблем, – тут же ответил Олег на мою просьбу, и я услышал, как он прокричал в трубку вахтенному: – Найди боцмана, и пусть он идет к бассейну.

Потом хлопнула дверь его каюты, и было слышно, как он вышел на палубу.

– Все отлично! – обратился я к мужику. – Можешь подгонять свой грузовик к корме, матросы поставят на него запчасти.

Мужик полез в карман, вытащил оттуда пухлую пачку франков и отсчитал оговоренную сумму, а я, спрятав деньги в свой карман, пожал ему руку:

– Спасибо, друг, мы хорошо поработали.

Женщина вышла в коридор и в ожидании напарника что-то вновь громко ему прорычала, на что мужик, торопливо отпустив мою руку, пролепетал:

– Удачи, чиф, увидимся, – и заторопился к своей спутнице.

А я прошел к бассейну и пронаблюдал, как пара матросов раскрепили втулку и поршни, а боцман перенес их краном в грузовик металлоломщиков.

Я тут же позвонил агенту и напомнил ему, что он обещал заказать чистку и мойку помещения и льял носового пожарного насоса, на которую не было подтверждения от компании.

– Не переживай, чиф, все будет хорошо, – ободрил меня агент. – Они скоро подъедут.

После кофе-тайма приехал новый фиттер: мне позвонил в ЦПУ вахтенный матрос и сказал, что тот уже пошёл к моей каюте.

Выйдя из лифта, я увидел высокого стройного парня. Одет он был в добротный пуховик, а в руке держал кроличью шапку, которую только что снял, ведь в надстройке было очень тепло.

Подойдя к нему, я протянул руку:

– Старший механик, Борис Михалыч.

– Николай, – неторопливо, немного в растяжку ответил парень, крепко пожав мне ладонь.

Заинтересовавшись его говором, я тут же спросил:

– Откуда будешь, Коля?

– Из Луганска, – так же не спеша, немного на распев представился он.

Услышав это, я понял, почему он растягивает звуки. Колян слегка заикался. Он немного растягивал гласные, таким образом пытаясь сгладить дефект речи, а так говорил вполне нормально, как я понял из его первых слов.

Это не то что помполит на одном из моих бывших судов, который вообще пары слов связать не мог, чтобы не заикнуться. Поэтому он писал всё, что ему надо было сказать на судовых, партийных и комсомольских собраниях, а потом слезно умолял меня зачитать его опусы. Кто ему с таким дефектом речи позволил быть помполитом – непонятно. Но он выучился и занимал эту должность на судах несколько лет, а после распада партии опять вернулся к штурманской работе, но, напоровшись на одного неуёмного капитана, с треском был изгнан из пароходства.

– Проходи, – предложил я Коляну, открыв дверь в каюту.

Колян, подхватив чемодан, вошел следом за мной и остановился посередине каюты. Поэтому я смог получше рассмотреть его. Открытое чистое лицо, голубые глаза и копна русых волос подчеркивали его открытость, а мощные кулаки говорили сами за себя. Парень работы не стеснялся.

– Давай свои бумаги сюда, – я показал Коляну на стол, – я их старпому отдам. – Но, увидев его удивленный взгляд, тут же пояснил: – Сейчас чиф у нас замещает капитана. А капитан приедет только после Нового года.

Особой разговорчивостью Колян не отличался, поэтому молча раскрыл сумку и, достав паспорт с судовой ролью, передал мне.

– И все сертификаты тоже давай сюда с корочками, – напомнил я ему. – Чиф тебя сразу по тревогам распишет.

– Понятно, – так же нараспев отреагировал на мои слова Колян, передавая мне стопку документов.

Проверив даты их годности, я вновь посмотрел на него:

– Все в порядке, – от чего ни один мускул не дрогнул на лице Коляна, подчеркивая его сдержанность и хладнокровие, – а теперь садись в лифт, езжай до самого низа, там найдешь второго механика – кстати, его Евгеничем зовут, – и он покажет тебе твою каюту. Устраивайся, обедай, а после обеда приходи в ЦПУ. – От таких новостей Колян даже бровью не повел. – Там на нас свалилась куча работ, которые надо обязательно сделать, пока начальство третьего числа не приехало. Все, давай иди, – взглядом показал я ему на дверь, – после обеда встретимся.

– Понятно, – распевно отреагировал на мою речь Колян и вышел из каюты, оставив на бумаге, застеленной на палубе, чёткий след от развернувшегося каблука.

После обеда, спустившись в ЦПУ, я отвел Коляна с электромехаником в сварочную и приказал им проверить всё оборудование и навести порядок, добавив:

– Свет сделать, станки проверить, а весь металл, что тут валяется, убрать. Всё, что нужно, аккуратно сложить, а остальное вынести на свалку.

– Какую свалку? – не понял меня Колян.

– Видел напротив судна пакгаузы? – Я внимательно посмотрел на него.

– Ну, видел, – растягивая слова, неторопливо проговорил Колян. – А чего это они разбомбленные стоят? – в свою очередь поинтересовался он.

– После праздников их вообще снесут, поэтому всё барахло тащи туда, – пояснил я ему.

– Лады, – подтвердил он, и тут же задал очередной вопрос: – А на чём я все это вывезу?

Я был немного удивлен: неужели он не заметил тележку перед сварочной?

– А это что? – подвел я Коляна к тележке и ткнул в неё пальцем. – Видел?

– А-а… – безразлично протянул он. – Ну, теперь понял.

– Чего понял? – Меня удивляли его спокойствие и безразличие, с которым он воспринимал мои слова.

– Да все я понял, Михалыч, – успокоил он меня, заметив мою нервозность, – не впервые дерьмо за кем-то разгребать.

– Ну, если понял, то действуй, – напутствовал я Коляна, а сам спустился в машину, чтобы посмотреть, как идет замывка деки.

Убедившись, что всё нормально и находится под контролем четвертого механика, я пошел к Евгеничу, чтобы вместе с ним продолжить ремонт ящиков и досок для инструментов в сепараторной, где мы провозились до самого ужина.

Переодевшись и отмывшись от грязи и краски, я пошел на ужин. Как готовил повар, мне нравилось всё больше и больше. Сегодня были ребрышки в кисло-сладком соусе. Конечно, это было не так, как у китайцев, но я с удовольствием обглодал мясо с косточек. На гарнир были удивительно вкусный рис с овощами и пара салатов. Один рыбный, скорее всего из тунца, а второй – мясной, чем-то напоминающий салат «Оливье», но только без яйца и картофеля.

– А что, – обратился я к старпому, который, чуть ли не мурлыча от удовольствия, обгладывал ребрышки, – повар всегда так готовит?

– Бывает, что не всегда, – оторвался старпом от ребрышек, – но когда есть продукты и у него есть настроение, то всегда вкусно и сытно.

– Неужели так можно готовить на пять долларов? – Меня удивило разнообразие меню, ведь на эту сумму на некоторых судах приходилось есть чуть ли гольную кашу.

– Ты что? – в свою очередь удивился Олег. – У нас на питание идет пятнадцать долларов. Сейчас, после Нового года, получим продукты, так на столах будут и соки. Кстати, для тебя какой сок заказывать?

Тут я вообще был в шоке. Сок! Да еще и заказывать! Такого в моей морской жизни ещё не было, но, чтобы не выглядеть в глазах Олега круглым дурачком, я немного подумал и выдал:

– Вообще-то я предпочитаю яблочный сок, но лучше, если бы это был вишневый, но я его пью с газированной водой.

– Воду не обещаю, но сок будет, – пообещал старпом.

Мы поговорили с ним о судовых делах, я поделился первыми впечатлениями о судне и, закончив ужин, поднялся к себе в каюту, где и провозился до полуночи, перебирая различные инструкции и судовую документацию.