Текст книги "Игра в детектив. Выпуск 4"

Вечером Майкл облачился в специально приготовленный для официальных мероприятий костюм, спустился в трюм и зашел в гостиную, отделанную деревом. И здесь разные морские чудовища со всех сторон направляли на него свои разинутые зубастые пасти, а в иллюминаторы заглядывали флегматичные физиономии проплывающих мимо рыб. Стол уже был сервирован, и пассажиры яхты занимали за ним свои места.

– Вижу, что мой муж оказался в своей стихии, – Анжелика жеманно повела плечами, оглядывая окружающих. – Стоит только ступить ему на борт корабля и отчалить от берега, как в нем просыпается скрытый талант кока и… кто бы мог подумать… плотника. Да, да. Вы обратили внимание, с каким вкусом он произвел отделку кают? И все своими руками. Для этих целей он выделил одну из кают, специально приспособленную для плотницких и отделочных работ. Там он постоянно что-то строгает и пилит. Кстати, дорогой, почему ты только в каютах Жана и Майкла установил эти роскошные зеркала на стенах? Ты же знаешь, как я люблю прихорашиваться и постоянно быть у себя на виду.

– Извини дорогая, я обязательно исправлю свой недочет в ближайшее время.

Майкл заметил, как смутился капитан Амброзини при упоминании о зеркалах. Он отнес это на счет прежнего случая, когда на яхте имела место криминальная история, связанная с зеркалами.

Жан наклонил голову к Франсуазе и прошептал:

– Ну как, мы были правы насчет слежки за нами?

– Правы, – в ответ шепнула Франсуаза. – Сегодня я получила посылку, которую я отправила, будучи еще в Париже. Я вложила в нее тонкую ниточку, и при получении поняла, что вещи просматривали.

– Выходит и я был прав насчет слежки за мной в Париже. Полиция нас подозревает…

– Может, я и ошибаюсь, но этот новый шофер Анжелики вызывает у меня подозрение, – тихо продолжала Франсуаза. – Уж очень он не в ее вкусе.

Когда все вина были испробованы, а темы бесед исчерпаны, Франсуаза предложила потанцевать. Все согласились, и только Жан, сославшись на плохое самочувствие, покинул гостиную. Негромкая музыка и проплывающие за стеклом рыбы создавали сказочное настроение, и даже Майкл, до сих пор не любивший танцевальные вечера, не усидел на месте, когда его пригласила Франсуаза, тем более девушка была очаровательна, а жена – далеко в Лондоне. Антонио и Анжелика двигались в медленном танце, в их движениях и взглядах сквозили нежность и чувственность. Танцы менялись, менялись и пары. Медленный ритм сменялся быстрым фокстротом, периодически кто-нибудь ненадолго выходил из гостиной, но по возвращении зажигательные ритмы опять вовлекали его в круг танцующих. Майкл опять танцевал с Франсуазой, потом пригласил Анжелику. Уставший от переполняющих его эмоций, он доплелся до своей каюты. В голове был туман от выпитого вина. Не раздеваясь, плюхнулся на диван, и в следующую минуту каюту огласил громкий храп.

Его разбудил стук двери в коридоре. Солнце уже стояло высоко. Майкл немного приоткрыл дверь и увидел Амброзини, выходящего из рабочей каюты. Минут через десять послышался осторожный стук, теперь уже в его дверь, и Майкл открыл. В каюту проскользнула Анжелика. Ее лицо было взволнованно:

– Антонио считает, что мы с вами любовники…

Она не успела договорить, как дверь каюты широко распахнулась. На пороге стоял муж Анжелики. Из-за его спины выглядывало удивленное лицо Франсуазы. Отстранив Майкла в сторону, Антонио подошел к дивану, где сбоку, незаметно лежал, сливаясь с цветом обшивки дивана, розовый с кружевами предмет нижнего женского белья. Майкл ахнул, пораженный и обескураженный. Обратившись к Анжелике, Антонио сурово произнес:

– Надеюсь, ты не будешь отрицать, что они – твои!

Майкл втянул посильнее голову в плечи, представляя, как этот почти двухметровый широкоплечий мужчина сейчас возьмется за него.

Анжелика хотела что-то сказать, но ее опередила Франсуаза:

– Ой, извините, это мое белье. Майкл, нет смысла скрывать, что мы вчера были вместе, – она со смущенным видом подошла к дивану и быстро взяла розовый комочек материи.

Лицо Антонио немного просветлело, он хмыкнул, покачав головой и, на ходу бросив извинения, вышел из каюты. Анжелика притворила дверь.

– Возьмите и впредь старайтесь быть повнимательнее, – Франсуаза протянула ей находку.

– Я ничего не понимаю, – Анжелика была взволнованна и смущена. – Это действительно моя вещь, но вы к… этому не причастны, – она посмотрела в сторону окончательно стушевавшегося Майкла, деликатно стоящего поодаль. – Но, почему оправдываюсь я? Кроме меня на борту присутствует еще дама, – она с вызовом взглянула на Франсуазу.

– Я не ношу розового нижнего белья, а вы… не принимайте это близко к сердцу, – улыбнулась ей Франсуаза. – Вы могли забыть их, потерять или… просто подарить кому-нибудь, – и она вышла из каюты.

Майкл заметил, как при последних словах Франсуазы лицо Анжелики мгновенно вспыхнуло, но быстро совладав с собой, она сказала:

– Еще раз вас прошу не относить случившееся на свой счет, вашей вины здесь нет, – и следом за Анжеликой закрылась дверь.

Майкл продолжал стоять, сбитый с толку, стушевавшийся…

– Это только французы могли сотворить такое, – бормотал он про себя, – назвать свою столицу в честь героя-любовника, похитившего чужую жену, что послужило поводом к войне55
  ^* Название столицы Франции Париж по-английски совпадает с именем героя Троянской войны Парисом (прим. автора).


[Закрыть].

Майкл осмотрел свою каюту, в надежде выяснить, каким образом на его диване очутилось женское белье. Иллюминатор был цел, следов взлома дверного замка также не наблюдалось. Он вышел в коридор, где снова столкнулся с Анжеликой:

– Замки в каютах надежные, ключи не подобрать, – заметила она.

– А если я потеряю ключ? – неуверенно спросил Майкл.

– У мужа есть дубликаты ключей от всех кают, – и Анжелика, трижды постучав в дверь Жана, вошла в его каюту, шелкнув замком двери. И тут Майкл заметил, что дверь рабочей каюты капитана Амброзини неплотно притворена. Беспокойство взяло вверх, и Майкл осторожно повернул ручку и шагнул внутрь. В полутемном помещении никого не было, по-видимому, синьор Амброзини, поспешно выходя, забыл запереть дверь. Везде лежали доски, на полочках небольшого шкафа находился столярный инструмент, но не это завладело вниманием Майкла. Он остановился, затаив дыхание. Боковые стены этой каюты представляли собой прозрачные односторонние зеркала. Стараясь не производить шагами шума, Майкл прошел в середину каюты. Зрелище справа, где он увидел свою каюту, заставило его покачать в негодовании головой, а вот вид слева на каюту, занимаемую Жаном, заставил его ахнуть, замерев на месте. Анжелика что-то эмоционально говорила Жану, голосов не было слышно, зато видимость была превосходной. Жан что-то ответил, и Анжелика начала спешно раздеваться. У Майкла потемнело в глазах. Он страшно испугался за Жана: что, если сейчас сюда нагрянет муж Анжелики?! Майкл попятился назад и вышел в коридор. От волнения лоб покрыла испарина, и капля пота побежала по стеклу очков. Наскоро протерев их, Майкл стремительно выбежал на палубу и с облегчением выдохнул, увидев капитана Амброзини в рубке на верхней палубе. Он принял решение под любым предлогом задержать его.

Тревожные мысли проносились в голове детектива …Только бы они не задерживались. Каково же было его удивление и радость облегчения, когда не прошло и десяти минут, как Анжелика, сияющая и цветущая, летящей походкой вышла на палубу. Теперь он мог безбоязненно проанализировать появление в его каюте предмета женского белья… Конечно, Анжелике или ее мужу не составляло труда подкинуть это – у них были дубликаты ключей, но зачем? У Франсуазы и Жана не было ключей от его каюты… Майкл вспомнил вечер накануне. Он выпил и танцевал с Франсуазой, потом она выходила, затем они снова медленно танцевали. Майкл покраснел, припомнив, что под действием алкоголя позволил некоторую вольность рук, плотнее прижимая к себе соблазнительную молодую девушку… Вывод только один – ключ лежал у него в кармане пиджака, и во время первого танца она могла его незаметно стащить. Потом она вышла, подбросила женское белье в каюту, вернулась, и во время второго медленного танца… Майкл опять покраснел… незаметно опустила ключи в карман пиджака. Но… как она раздобыла нижнее белье Анжелики? Заподозрить их в закадычной дружбе уж точно нельзя…

Вся труппа театра «Комеди Франсез», включая гримеров, костюмеров и работников сцены, разместилась в отеле неподалеку от местного драматического театра. Город пестрел рекламными афишами, призывающими жителей и гостей на новую премьеру. Анжелика дала интервью на местном телевидении, и в итоге все билеты на премьеры в Марселе были раскуплены.

На следующее утро, в день Святого Варфоломея, Майкл отвез Анжелику в театр. Труппа была уже вся в сборе, ждали режиссера. Анжелика появилась в зале, и генеральная репетиция началась. Майкл занял место в первом ряду, не сводя восторженных глаз с развертывающегося перед ним исторического действа.

В самом разгаре репетиции в зал вошел Антонио. В его руках был внушительных размеров чемодан. Анжелика, активно руководящая генеральной постановкой, отвлеклась и с удивлением обратилась к мужу:

– Зачем ты принес мой дорожный чемодан?

– Ты же сама позвонила мне и попросила принести чемодан сюда, – сбитый с толку Антонио в изумлении уставился на жену.

– Милый, я не звонила, – мягко улыбнулась в ответ Анжелика. – Тебя кто-то разыграл.

– Не может быть, – Антонио поставил чемодан и развел в стороны руки. – Я узнал твой голос.

Майклу вскоре удалось узнать, что Антонио позвонили с театрального телефона, расположенного в фойе, но выяснить, кто звонил, не представляло возможности.

Репетиция продлилась до обеда, затем всей труппой актеры отправились в ресторан, после чего Анжелика предложила заехать на пляж искупаться. Предложение было принято, и разомлевшие от жаркой погоды актеры окунулись в живительную средиземноморскую влагу.

– Я плохо плаваю, – отшутился Майкл, скромно ограничив водные процедуры приседаниями и небольшими заплывами в местах, где вода доходила ему до плеч. Франсуаза с Жаном, заранее предвидя возможность искупаться, взяли с собой маски и ласты. Брат с сестрой оказались отменными пловцами, и уже через несколько минут их головы маячили далеко от берега.

Анжелика с Антонио плавали на широком матрасе, вызвавшем у Майкла ассоциацию с большой кроватью. Антонио периодически нырял в воду, обдавая жену веером брызг, Анжелика визжала, размахивая соблазнительными стройными ногами. Майкл вздохнул и перевел взгляд на лагуну, окаймленную песчаной косой.

Вечером, в одиннадцать часов, Майкл, как было оговорено, постучал в гостиничный номер Анжелики.

– Проходите, – молодая женщина впустила его в номер и сразу закрыла дверь. Даже в халате и тапочках, она выглядела не менее привлекательно, чем в облегающем тело влажном купальнике. Ее глаза растерянно смотрели на Майкла. – Извините, но мне придется уволить вас.

Майкл от неожиданности, не дожидаясь приглашения, сам присел в кресло.

– Я понимаю, интересы следствия и все подобное, но для вашего же блага… муж последнее время стал ужасно ревнив, а после вчерашнего случая с моими… – тут она замялась и отвела глаза, – личными вещами он ужасно вспылил. Позвонил инспектору полиции и в ультимативной форме потребовал убрать вас. Инспектор пошел ему навстречу. Ох, извините, какая я негостеприимная хозяйка, – она всплеснула руками. – Даже не предложила гостю чая.

Майкл на ходу соображая, как ему поступить, принял приглашение на чаепитие. Анжелика подала чай с бисквитами, сама села напротив. Разговор закрутился вокруг предстоящей премьеры. Говорила только Анжелика. Майкл даже не пытался вставить в ее речь хоть одно слово, продолжая обдумывать складывающуюся ситуацию.

Внезапно разговор был прерван телефонным звонком. Анжелика достала из сумочки телефон:

– Алло, да, я вас слушаю…

В течение минуты она напряженно слушала незримого для Майкла собеседника, затем, коротко ответив: «Хорошо. Я сейчас буду», повернулась к детективу:

– Мне еще раз потребуется ваша помощь, вам нужно довезти меня до яхты. Я там заночую, а вы возвращайтесь в гостиницу.

Майкл дожидался Анжелику, подав машину к крыльцу гостиницы. Она появилась, на ходу застегивая плащ. Ее лицо было встревожено, и обычно разговорчивая молодая женщина не проронила ни слова до яхты.

Они не доехали метров двести, когда Анжелика попросила остановить машину:

– Спасибо вам, Майкл. Дальше я дойду сама, Возвращайтесь, я остаюсь на яхте.

Утром детектива разбудил телефонный звонок. В трубке коротко прозвучал взволнованный голос инспектора Жанвье:

– Я сейчас к вам заеду.

Наскоро позавтракав, Майкл приготовился к приезду инспектора. Себастьян Жанвье влетел в комнату детектива, бледный и, как показалось Майклу, постаревший сразу на несколько лет.

– Ужасное происшествие, – он удрученно опустился на стул, заботливо придвинутый ему детективом. Казалось, он не замечает окружающего. Майкл предложил инспектору рюмку всегда имеющегося у него в наличии коньяка. Инспектор выпил ее залпом, его лицо немного оттаяло и приобрело розоватый оттенок. Тогда он сообщил:

– Антонио Амброзини и его жена найдены мертвыми в воде возле правого борта их яхты, погруженные в воду метра на два. На этой стороне яхты были приставлены к борту поручни со сходнями в воду, как если бы они надумали купаться. Левая рука синьора Амброзини была прикована наручниками к левой руке жены, а его правая рука другими наручниками была прикована к якорной цепи яхты. На палубе, возле сходней в воду, лежала отломанная ножка стула и мобильный телефон синьора Амброзини. Первоначальные результаты экспертизы выявили следующее: смерть синьора Амброзини и его жены наступила в промежуток времени 23.30 – 00.30. Причиной смерти синьора Амброзини было утопление. На запястье его правой руки есть сильная потертость кожи, как если бы он пытался вытащить руку из наручников. Следов насильственных действий на его теле не обнаружено. Анжелика Амброзини была оглушена ножкой от стула, взятой из рабочей каюты ее мужа и найденной на палубе. На ней остались отпечатки пальцев синьора Амброзини.

Майкл от свалившегося на него трагического известия поначалу даже потерял дар речи. Обхватив голову руками, он замер на стуле напротив инспектора. Немного оправившись от первоначального шока, он рассказал о последней встрече с Анжеликой в гостиничном номере и телефонном звонке, после которого женщина засобиралась на яхту.

– Звонили с мобильного телефона ее мужа, – покачав головой, продолжил инспектор. – Все выглядит так, будто синьор Амброзини вызвал по телефону жену на яхту, возможно, между ними произошла ссора, и он в гневе из ревности ударил ее первым попавшим под руку предметом, которым оказалась ножка от стула. Она упала в воду и захлебнулась. Он пытался ее спасти, но было тщетно. Тогда он решил покончить с собой, нырнул вслед за ней в воду и, пристегнувшись к ней наручниками, другими наручниками пристегнул себя к якорной цепи.

Инспектор замолчал. Майкл выжидал, погруженный в сумбурные мысли, проносящиеся в голове.

– Одно только странно, – нарушил паузу инспектор, – правая рука синьора Амброзини на месте наручников имеет сильные потертости кожи, словно он пытался вырваться, но не мог, что выбивается из версии добровольного ухода из жизни.

– Вы выяснили, где вчера были Франсуаза и Жан? – спросил Майкл.

– Франсуаза сказала, что вчера около десяти вечера решила съездить в Тулон. Она давно мечтала побывать там, и вот решила накануне премьеры, чтобы получить новые впечатления, отправиться туда. Расстояние до Тулона составляет 67 километров по трассе вдоль побережья. Она заявляет, что прибыла в Тулон где-то в половине одиннадцатого и пробыла там до двенадцати, затем вернулась в Марсель. Камера видеонаблюдения гостиницы зафиксировала время ее возвращения: половина первого ночи. Яхта «Морская пучина» пришвартована неподалеку от Монпелье. Это, как вы знаете, час езды на машине в сторону, противоположную направлению на Тулон. Жан, по его словам, не покидал номер гостиницы, но мы выяснили, что в гостинице существует запасной выход, ключи от которого выдаются всем постояльцам. Им почти не пользуются, и там нет видеокамеры.

– Выходит, у брата с сестрой нет алиби, – подвел итог Майкл. – Водолазы тщательно исследовали дно вокруг яхты?

– Досконально, но увы, кроме крупного морского ежа прямо под корпусом яхты ничего не нашли, – удрученно вздохнул инспектор. – Ежа опросить не удалось, только заметили, что его иглы на спине сильно помяты и некоторые даже поломаны. Как будто с яхты бросали на дно тяжелый предмет, и еж пострадал, но не существенно для его здоровья.

– Да, вот еще что… – Майкл встрепенулся от нахлынувшего воспоминания. – Вчера, во время генеральной репетиции, появился синьор Амброзини с чемоданом жены и сказал, что она его вызвала по телефону.

Майкл пересказал имевшее место недоразумение.

– Интересно, – инспектор задумчиво поглаживал подбородок. – Больше ничего странного не произошло? – он внимательным взглядом окинул Майкла. Детектив, казалось, собирался что-то еще рассказать, но не решался.

– Говорите, дело чрезвычайной важности, – лицо инспектора сделалось жестким и непроницаемым. – На карту поставлена моя честь, как инспектора полиции и сына коллеги знаменитого сыщика Франции, я говорю о комиссаре Мегрэ.

– Хорошо, – Майкл решительно выдохнул и, стараясь не встречаться с инспектором глазами, изложил историю с женским бельем, найденным в каюте.

– Ах, вот как! – казалось, навсегда потухший взгляд инспектора разгорелся огнем азарта, словно охотничий пес, наконец-то, почуял след добычи. – Спасибо за информацию. Будет, что обдумать сегодня вечером.

– А как же премьера? Она состоится после случившегося? – Майкл растерянно посмотрел на инспектора. – Насколько я знаю, все билеты уже давно раскуплены.

Инспектор Себастьян Жанвье только пожал плечами:

– Франсуаза заявила, что спектакль отменять не будут.

Уже за час до начала спектакля улицы в квартале, где расположился драматический театр Марселя, были запружены машинами. Инспектор Себастьян Жанвье с Майклом получили контрамарки от Франсуазы и заняли специально зарезервированные для них места в пятом ряду партера. Аншлаг был полным, зал набит до отказа, даже в проходах стояли стулья, а немногие счастливцы, купившие билеты с рук непосредственно перед представлением, смотрели спектакль стоя.

Майкл присутствовал на генеральной репетиции премьеры накануне, но то, что он увидел на самой премьере, превзошло его ожидания. Франсуаза играла вдохновенно, полностью погрузившись в образ французской королевы. Она импровизировала, но делала это так тонко и к месту, что ее партнеры по сцене вовлекались в игру и проживали на сцене жизнь, одухотворенную той исторической эпохой, в которой они оказались. У Майкла создавалось ощущение, что с помощью машины времени он перенесся в прошлое: каждая деталь костюма королевы, ее жесты, слегка прихрамывающая походка – все дышало той непосредственностью и жизнью, какую может дать зрителю только профессионал высочайшего класса…

Спектакль окончился, а Майкл все сидел, оглушенный нескончаемыми овациями и криками «браво». Только почувствовав легкий толчок в бок, он заметил сидящего рядом инспектора парижской полиции и с грустью вернулся в свою эпоху.

Они вышли из прохладного сумрака театра. Марсель сверкал огнями, гудел машинами и говором толпы.

– У меня появились кое-какие соображения, – инспектор выглядел озабоченным. – Не возражаете против встречи завтра утром… часиков в десять? Хочу еще раз побеседовать с Франсуазой.

На этом они, обменявшись рукопожатиями, расстались.

Подсказка

Инспектор Себастьян Жанвье отличался пунктуальностью и обязательностью. Если он сказал, что в десять утра придет в номер Майкла, то так тому и быть. Майкл успел заметить разительную перемену в настроении инспектора этим утром. На смену вчерашней апатии и усталости пришли бодрость и жажда деятельности. В его руках было несколько газет.

– Не мог дождаться намеченного времени, – инспектор излучал энергию, – я вчера предупредил Франсуазу, чтобы она уделила нам сегодня время для неотложной беседы. Посмотрите, что пишут о вчерашней премьере.

Инспектор развернул одну из газет. Там, на первой полосе, крупными буквами шел заголовок: «Полный триумф парижского театра в Марселе!»

– Появилось что-то новое? – Майкл накинул пиджак.

– Давайте присядем, у меня есть кое-что обсудить с вами, – остановил его инспектор.

Они заняли кресла напротив друг друга, и Себастьян Жанвье сразу начал:

– Помните, в показаниях экспертов фигурировал морской еж?

– Конечно, там еще упоминалось, что у него повреждены иглы.

– А заметили ли вы, что во время вчерашней премьеры наша уважаемая прима-мадемуазель Франсуаза слегка прихрамывала?

– Да, признаться, я отнес это на сценическое решение, – Майкл с недоумением смотрел на инспектора.

– Кстати, насчет звонка синьору Амброзини якобы от жены, когда он появился с ее чемоданом в руке… У меня родилась гипотеза: а не могла ли Франсуаза позвонить ему и разыграть его от имени жены?

– Зачем? – удивился Майкл.

– А затем, чтобы проверить свой актерский талант по части перевоплощения. Она имитировала голос его жены, и ей нужно было убедиться, что он поверит ее розыгрышу. И он поверил. И это еще не все, я пришел к некоторому решению и относительно… – инспектор деликатно кашлянул и понизил голос, – женского белья в вашем номере. Преступник стремился создать атмосферу ревности мужа к жене, причем так, чтобы были свидетели. А насчет того, каким образом нижнее белье оказалось в чужих руках, могу предположить, что тут не обошлось без косвенного участия нашего уважаемого театрального критика Мишеля Бидо. У меня появилась гипотеза: Анжелика состояла в интимной связи с критиком и, возможно, когда-то оставила свои… пардон, свое белье у него или подарила. Мишель Бидо в своем шифре упоминает имя Франсуазы. Он либо опасался ее, либо состоял в любовной связи и с ней. Каким-то образом Франсуаза похищает белье Анжелики у Мишеля Бидо и выжидает подходящего случая, который и представился на яхте.

– Я понял, как она временно завладела ключом от моей каюты, – вставил реплику Майкл.

– Она как-то выяснила секрет про односторонние зеркала в рабочей каюте мужа, поэтому подбросила на ваш диван нижнее белье Анжелики так, чтобы оно не сразу бросилось вам в глаза, а вот синьор Амброзини через зеркало обязательно бы его заметил. Ну, вот и все, что я намеревался предварительно сообщить вам, – инспектор первым поднялся. – Настала пора нанести визит нашей приме.