Текст книги "История Гиены. Хроника неоконченного расследования. Книга I"

У читателя может появиться вопрос, почему преступник сам не ушёл в сторону канала? Что проще, казалось бы, убежал в темноту и ищи ветра в поле?! Но – нет, преступник на первый взгляд поступил весьма нелогично. Однако, нелогичность эта кажущаяся. Если высказанное предположение верно и автомашина преступника действительно была припаркована где-то неподалёку на Малага-вэй, то ему для скорейшего отхода из района полицейской активности следовало уходить именно к ней. А вот бегство через канал грозило неприятностями: во-первых, район канала могли перекрыть и затем прочесать полицейские патрули, поскольку такой вариант бегства казался довольно очевиден, а во-вторых (и эта причина кажется даже более важной!) переполох, вызванный воем полицейских сирен неизбежно разбудил бы весь район. В таких условиях шансов проскользнуть незамеченным через чужие участки у преступника практически не оставалось. Он бы привлёк к себе внимание местных жителей и ничего хорошего ему это не сулило.

Однако, возникает оправданный вопрос: когда и как таинственный злоумышленник забрал свои штаны, выброшенные за забор? И вот тут нам приходится сделать самый интригующий вывод: преступник не мог забрать опасную улику той же ночью, поскольку ему надлежало покинуть район как можно скорее. Значит, он должен был вернуться к тому месту, куда предположительно упали штаны, в ближайшие часы, т.е. утром или днём 30 августа.

Но подобный поход был чреват серьёзными осложнениями. Человек, бродящий без цели неподалёку от места преступления, мог вызвать подозрения как местных жителей, так и полиции тоже. Для того, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания и максимально обезопасить себя от разоблачения, преступник должен был каким-то образом «легендироваться», т.е. придумать обоснование своему пребыванию в этом месте. Идеальным обоснованием такого рода могла бы стать работа в коммунальной службе округа, ответственной за поддержание в работоспособном состоянии местных каналов и водоводов. Такого рода «легенда» предоставляла преступнику отличную возможность пройти интересующим ему маршрутом, отыскать штаны и унести их с собою. Даже если бы кто-то заметил, как он их поднимает и прячет в сумку, ему ничем это не грозило – он же преступления не совершал, напротив, в полицию хотел отнести!

Без такого рода «легенды» преступник вряд ли бы осмелился возвратиться в ближайшие часы к месту неудачного нападения. Но если наши рассуждения верны и он действительно вернулся и унёс очень опасную для него улику, скорее всего, злоумышленник о «легенде» побеспокоился. Мы уже убедились, что этот человек имел перспективное мышление и умел реализовывать задуманное. Запомним высказанное предположение, из дальнейшего мы увидим, что гипотеза о причастности преступника к каким-то коммунальным службам вовсе не так экстравагантна, как, может быть, это кому-то показалось.

Но не станем забегать вперёд и вернёмся к изложению событий в их хронологической последовательности. Жаркое лето 1976 г. в Калифорнии заканчивалось, но впереди была осень, которая грозила стать не менее жаркой. И автор имеет в виду сейчас отнюдь не температуру воздуха. Преступник, чья похоть осталась неудовлетворенной, должен был испытывать жестокую фрустрацию (чувство неразрешимого внутреннего конфликта и раздражения), обусловленную неспособностью реализовать задуманное. 29 августа 1976 г. его самолюбие подверглось жестокому унижению, а самооценка пошатнулась. Гнев и потребность компенсировать пережитую неудачу с неизбежностью толкали его на новые посягательства.

Насильник не мог остановиться. Он и не остановился…

Глава 2. Круги по воде

4 сентября 1976 г. 29-летняя Дебби Патрик (Debbie Patrick) приехала в дом родителей в Кармайкле по самой тривиальной из всех мыслимых причин – чтобы постирать бельё. Её собственная стиральная машина вышла из строя и женщина, собрав пару сумок с тряпьём, отправилась из Сакраменто, в котором проживала, в Кармайкл. Тремя месяцами ранее Дебби пережила тяжёлый развод, сменила место жительства, но сейчас жизнь как будто бы налаживалась – она получила повышение по месту работы в Департаменте здравоохранения штата и буквально через неделю планировала уйти в отпуск.

Жизнь, впрочем, распорядилась иначе. К 23 часам женщина закончила стирку и решила заняться сушкой дома. Она сложила ещё влажные вещи в сумки и вынесла их к стоявшей во дворе автомашине. Положив тяжёлые сумки в багажник и захлопнув крышку, она повернулась в сторону дома и… столкнулась нос к носу с человеком в маске – тот подошёл беззвучно и стоял за её спиной, дожидаясь, когда Дебби его заметит. Женщина не успела даже крикнуть – мужчина ударил её кулаком в лицо, сломав, как это стало ясно позже, нос.

На какое-то время Дебби, по-видимому, потеряла сознание. Когда к ней вернулась способность ориентироваться в пространстве и сознавать происходившее вокруг, она поняла, что лежит позади автомашины на бетонированной площадке и под её головой натекла лужа собственной крови. Мужчина в маске находился рядом, дожидаясь, видимо, когда Дебби придёт в себя. Он показал женщине нож и едва различимым шёпотом пригрозил, что убьёт её, если она откажется выполнять его приказы.

Далее незнакомец отвёл женщину в дом и подверг изощренному сексуальному насилию, продлившемуся в общей сложности более двух с половиной часов. Преступник неоднократно запугивал жертву, приставляя нож то к её горлу, то к глазам, принудил женщину заниматься с ним оральным сексом и дважды совершил анальный половой акт. Периодически преступник останавливался и пускался в странные монологи, совершено ненужные в той ситуации, в какой они имели место. Так, например, он заявил, будто служил в вооруженных силах, но теперь дезертировал и нуждается в деньгах. Затем для чего-то сообщил, будто ему надо уехать в Бэйкерсфилд (Bakersfield), сравнительно небольшой в 1976 г. город, расположенный примерно в 450 км. от Сакраменто. Эта болтовня звучала дико, неуместно и совершенно недостоверно. Дебби осталась в твёрдой уверенности, что насильник умышленно лжёт, дабы ввести её в заблуждение.

После продолжительных издевательств, преступник осуществил эякуляцию (семяизвержение) на ногу женщины. Он заявил, что ему нужен автомобиль для проезда в Бейкерсфилд и забрал у женщины ключи от её машины. Также он проверил содержимое её сумочки, но взял только деньги – 110$ наличными. Около двух часов ночи он вышел из дома, уселся в машину Дебби и уехал. Измученная, униженная и морально раздавленная жертва изнасилования, позвонила младшей сестре, проживавшей в Сакраменто, и рассказала о случившемся. Та немедленно помчалась в Кармайкл, предварительно сообщив полиции о преступлении. Ещё до приезда сестры местная полиция обнаружила Дебби и приступила к расследованию.

Потерпевшая сообщила полицейским, что напавший на неё мужчина носил на голове трикотажный капюшон, переделанный в маску. Он использовал капюшон от куртки, повернул его задом наперёд и прорезал в затылочной части отверстия для глаз. Чтобы капюшон не сваливался с головы, он затянул шнурок вокруг шеи. Приспособление получилось простое, надёжное и малобюджетное.

Преступник показался Дебби человеком тонкой кости. По её мнению он был довольно высок – выше 180 см. – и хорошо сложён, но не казался очень уж сильным. По общему впечатлению он имел возраст около 20 лет или немного старше, при этом Дебби была уверена в том, что напавший был младше неё самой (напомним, жертве исполнилось 29 полных лет). Каких-то особых примет – татуировок, шрамов от хирургических операций или ожогов, родимых пятен и т. п. – женщина не запомнила. Понятно почему: преступник был полностью одет, на нём была тонкая зелёная трикотажная футболка и хлопчатобумажные штаны защитного цвета. Во время коитуса он приспускал штаны, но не снимал их полностью, т.е. фактически жертва не имела возможности видеть тело насильника.

Описывая половой орган насильника, женщина сообщила, что тот был небольшим и без видимых аномалий строения или особых примет.

Пожалуй, единственной особой приметой напавшего, разумеется, с известными оговорками, явилось его странное дыхание. По мнению Дебби Патрик этот человек дышал так, словно был простужен, при этом он вовсе не производил впечатление нездорового, т.е. двигался быстро, сноровисто, всё время оставался очень подвижен и пр. Вообще, нарушение носового дыхания является приметой довольно любопытной и мы ещё не раз будем возвращаться к этой детали в дальнейшем. Считать подобное нарушение особой приметой вряд ли правильно, дело в том, что многие недуги, его вызывающие, лечатся довольно быстро и просто. Другими словами, сегодня непроходимость носовых ходов присутствует, а через две или три недели от неё не остаётся и следа. Кроме того, нарушение носового дыхания довольно просто имитировать… Именно поэтому такого рода приметы из «ориентирующих признаков» могут легко превратиться в «дезориентирующие». Тем не менее, обращать внимание на такие детали нужно, тем более в столь неординарном деле, о котором ведётся сейчас речь: как мы увидим из последующего, подобные нюансы могут «выстреливать» самым неожиданным образом.

Потерпевшая нарисовала эскиз ножа, которым грозил напавший. Это был нож, как будто бы из японского кухонного набора, старый, с облезлой рукоятью. Он казался тупым – заключение интересное, хотя и субъективное.

Следует отметить большое мужество, проявленное Дебби Патрик после нападения. Несмотря на сотрясение мозга и большую кровопотерю, она ответила на все вопросы полицейских и даже сделала это несколько раз. Женщина отказывалась от любых обезболивающих препаратов вплоть до окончания своего общения с детективами, опасаясь, что врачи «неотложки» попросту усыпят её, не дожидаясь окончания беседы с детективами.

Чтобы закончить описательную часть инцидента, сообщим, что автомашина Дебби Патрик была найдена через 5 часов примерно в 1,8 км. от места угона. Из машины ничего не пропало, в багажнике всё ещё стояли две сумки с мокрым бельём…

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и в начале осени 1976 г. Условные обозначения: 1, 2 и 3 – места нападений в летние месяцы в их хронологической последовательности, 4 – место нападения на Дебби Патрик в доме её родителей 4 сентября, знак * обозначает место, в котором оказалась найдена автомашина потерпевшей, угнанная насильником.

Нельзя не признать, что произошедшее выглядело очень странным. Район, где находился дом родителей Дебби Патрик считался зажиточным и безопасным. Он был удалён от места самого первого нападения на Пасео-драйв в Ранчо Кордова примерно на 8 км. и по своему классу считался куда более благоустроенным и престижным. Его застройка осуществлялась во второй половине 1960-х гг. и даже сейчас средняя стоимость домов в этом районе колеблется около 400 тыс.$, что выше средней рыночной цены по городу. Рядом, буквально в 300 м. находилась школа «Дель Кампо» (Del Campo High School), а территории, прилегающие к школам, традиционно считаются в Америке безопаснее остальных. То, что преступник осмелился напасть не в доме, а во дворе позади него, выглядело рискованным и нелогичным. Кроме того, непонятно было, как вообще этот человек за час до полуночи оказался в этом месте? Если это был обычный вор, решивший залезть в зажиточный дом, то вид женщины во дворе должен был его остановить. Кроме того, если злоумышленник действовал наобум, т.е. без предварительной разведки объекта, то он не мог знать наверняка, находится ли Дебби в одиночестве или где-то неподалёку присутствуют где-то другие люди? В самом деле, представьте на секундочку сцену: нападающий бьёт женщину во дворе, а тут на крик выходит из дома её муж или отец с дробовиком – и при таком раскладе дело может закончиться отнюдь не поездкой в наручниках в ближайший полицейский участок, а внеплановым путешествием в черном полиэтиленовом мешке с номерочком на большом пальце ноги в холодильник морга… Даже на упоротого нарколыгу подобная безрадостная перспектива подействовала бы отрезвляюще. А ведь напавший на Дебби Патрик мужчина явно наркоманом не являлся и вёл себя он очень рационально. По всему получалось, что насильник действовал обдуманно, целеустремленно и отнюдь не полагался на «авось». Мужчина явно неплохо ориентировался в обстановке. Другими словами, он знал, что женщина одна и ни муж, ни отец на помощь жертве не придут. Но Дебби, напомним, находилась в доме родителей, куда приезжала довольно редко, не чаще раза в месяц. И именно в этот вечер она появилась в Кармайкле совершенно случайно… Отсюда возникал вопрос: следил ли злоумышленник за Дебби с самого начала или, всё же, он следил за домом её родителей? Убедившись, что те уехали и Дебби находится в доме одна, он решился действовать. Могло быть так? В принципе, да, такую схему нельзя было назвать совсем уж завиральной или фантастической. При таком варианте развития событий Дебби явилась сопутствующей жертвой.

Но настораживала та сексуальная одержимость, что была проявлена преступником. Изнасилование, растянувшееся на два с половиной часа – это нечто необычное, можно даже сказать ненормальное (разумеется, с той оговоркой, что само понятие «нормальности» может быть применимо к преступлениям такого рода весьма условно). Именно чрезмерная сексуальная активность, проявленная преступником, заставляла подозревать, что истинной целью нападения явилась именно Дебби. А хищение денег – это для преступника лишь дополнительный бонус, вишенка на торте…

В принципе, нельзя было сбрасывать со счёта ещё один вероятный вариант развития событий. Дебби Патрик развелась тремя месяцами ранее и развод её сопровождался как скандалами, так и материальными претензиями со стороны бывшего супруга. Супружеской паре было что делить – будучи в браке они успели приобрести автомашины, взяли большую ипотеку, купили немало ценных вещей… Когда детективы поинтересовались у Дебби, мог ли её бывший муж организовать расправу над ней, женщина ответила утвердительно. По её словам, он был человеком очень злопамятным и хотя в явной форме никогда ей не угрожал, тем не менее мог затаить зло и додуматься до изощренной расправы, жертвой которой стала Дебби, в принципе, вполне мог.

Когда детективы взялись за отработку этого направления, их ждало интересное открытие. Выяснилось, что у бывшего мужа жертвы имеется железное alibi: 3 сентября, в пятницу, он выехал в Мексику и пробыл там до вечера воскресенья. Любой полицейский знает: подозрительно, когда у проверяемого нет никакого alibi, но не менее подозрительно, когда его alibi надёжно и несокрушимо. Последнее сильно смахивает на заранее спланированную комбинацию и заставляет подозревать осведомленность проверяемого лица о том, что во время его отсутствия произойдут некие события, от которых ему надо максимально дистанцироваться. Все серьёзные злоумышленники, планирующие совершение преступления, заблаговременно обдумывают вопрос создания для себя alibi. Чем опытнее и умнее преступник, тем достовернее и надёжнее оно окажется при проверке.

Вообще-то, никто бывшего мужа не подозревал в том, что тот нападал на Дебби лично, поскольку жена однозначно его бы опознала. Однако, мог иметь место преступный сговор, т.е. нападение по заказу. Расследование такого рода преступлений обычно начинается с проверки движения денег на банковских счетах предполагаемого заказчика. Логика тут проста – заказчик как правило платит нанятому исполнителю задаток наличными, а после исполнения «заказа» – оставшуюся часть оговоренной суммы. Первый платёж обычно меньше второго, наоборот не бывает, хотя иногда они могут быть равны. Поэтому если предполагаемый заказчик преступления снимал со своих счетов крупные суммы наличными до и после преступления, при этом не объясняя в банке цель подобной обналички, то правоохранительные органы получают серьёзный повод насторожиться. В США безналичные платежи широко распространены, а накопление наличных денег в матрасе давно непопулярно, поэтому история банковских платежей способна многое рассказать о владельце счёта.

Проверка движения денег на счетах бывшего мужа Дебби выявила подозрительные транзакции как до 4 сентября, так и после. Это лишь усилило подозрения правоохранителей. Мужчина надолго стал «подозреваемым №1», хотя, забегая несколько вперед, можно сказать, что он оказался совершенно непричастен к тому, что произошло с его бывшей женой. Перед нами в чистом виде игра случая, цепочка подозрительных совпадений, с которыми при расследовании преступлений приходится сталкиваться куда чаще, нежели принято думать. Далее мы ещё увидим, сколь причудлива и даже фантастична может оказаться игра случая.

Хотя нападения в Ранчо Кордова и Кармайкле ещё не связывались воедино и расследовались как отдельные преступления, обстановка в этих населенных пунктах к середине сентября 1976 г. стала меняться. Причина была очевидна: оба расположенных рядом городка были сравнительно невелики (менее 40 тыс. жителей) и пугающие случаи изнасилований скрыть от горожан не удалось. Не зря же говорят, что шила в мешке не утаить! У полицейских имелись родные и близкие люди, которых полицейские благоразумно предупредили о необходимости быть осторожными, так что несмотря на формальную секретность расследований, слухи стали распространяться, как круги по воде. Люди стали обращать внимание на чужие автомашины, на подозрительных незнакомых людей, участились вызовы полицейских патрулей для проверки таковых и т. п. Оба города постепенно погружались в болото недоверчивого напряжения и страха. Это была ещё не паника, но её предвестие.

Преступник, видимо, почувствовал изменение эмоционального фона в этих городах, поскольку следующую свою вылазку он предпринял там, где его никто не ждал.

Фрэнсис Вудс (Francis Woods), привлекательная 29-летняя женщина, проживала в небольшом городе Цитрус-Хайтс (Citrus Heights), расположенном к северо-востоку от Кармайкла. Дом был удален от района «Дель Кампо эстейт», где 4 сентября 1976 г. произошло нападение на Дебби Патрик, на расстояние 3,5 км., а до Пасео-драйв в Ранчо Кордова, где имело место первое изнасилование, было и того больше – почти 11 км.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто летом и в начале осени 1976 г. Условные обозначения: 1—4 – места первых криминальных эпизодов в их хронологической последовательности, 5 – место нападения утром 5 октября в г. Цитрус-Хайтс. Нетрудно заметить, что после первых нападений, локализованных на очень небольшой территории, преступник принялся расширять область своей активности («ареал»). Это типичное для многоэпизодных сексуальных преступников поведение – свои первые вылазки они обычно совершают в непосредственной близости от места проживания, а затем, получив первый опыт, уходят из этого района, рассчитывая сбить с толку правоохранительные органы.

Фрэнсис состояла в браке, её мужем являлся офицер военно-воздушных сил, служивший на авиабазе «Тревис» рядом с городом Фэйрфилд примерно в 80 км. к юго-западу от Цитрус-Хайтс (особо отметим, что эта была не та авиабаза, на которой служил отец Кэри Франк, первой жертвы. Мужчины не были знакомы и Фрэнсис Вудс ничего не знала о случившемся с Кэри.). Фрэнсис сама служила прежде в военно-воздушных силах, куда завербовалась ещё в 1969 г. Она закончила школу фельдшеров, участвовала в военных действия во Вьетнаме. Выслужив 5 лет, вышла в резерв и в 1973 г. родила сына. На момент описываемых событий Фрэнсис преподавала в школе медсестёр в Сакраменто и раз в месяц привлекалась как резервист к дежурствам на авиабазе «Тревис».

Странности вокруг Фрэнсис Вуд стали происходить начиная с 4 сентября, т.е. с того самого дня, когда в Кармайкле была изнасилована Дебби Патрик. В тот день кто-то позвонил по домашнему телефону Френсис и молча дышал в трубку. После этого звонки повторялись ещё несколько раз. А 20 сентября произошёл инцидент, который скорее озадачил Френсис, нежели напугал. В тот день, занимаясь уборкой дома, женщина обнаружила отпечатки обуви на полу под окном в комнате сына. Выглядело это так, словно кто-то проник в дом со двора, но сделал это очень аккуратно, ничего не повредив и не оставив явных следов вторжения. Отпечатки были почти незаметны, Френсис не обратила бы на них внимания, если бы не пылесосила пол. Когда именно произошло вторжение, женщина определить не могла – оно могло случиться и за час до уборки, и за неделю. Из дома не пропадало ничего такого, что могло бы представить ценность для наркомана или бродяги: деньги, спиртное, продукты – всё осталось нетронутым!

Хотя нет… Перебирая тем же вечером свои украшения, Френсис обнаружила исчезновение золотого гарнитура – серёг и браслета. Самое неприятное заключалось в том, что она помнила, как одевала украшения на день рождения мужа, но не могла припомнить как их снимала. Причина была тривиальной – Френсис перебрала в тот вечер со спиртным. Она так и не смогла решить потеряла ли золотой гарнитур в ресторане или же его похитил неизвестный… Мужу о следах на полу и исчезновении украшений она в тот вечер так и не сказала.

2 октября произошёл ещё один странный инцидент, который поначалу оставил ощущение нелепости и непонимания, но впоследствии стал казаться зловещим. В тот день Френсис находилась на базе военно-воздушных сил «Тревис» на плановом дежурстве. Закончив работу, она отправилась в офицерский клуб, где её дожидался муж, дабы вместе отправиться домой. В клубе женщина направилась в уборную, пройти в которую можно было только через большое помещение с умывальниками. Освещение там было тусклым, поэтому любой, попадавший туда из хорошо освещенного зала, на некоторое время словно слеп, до тех самых пор, пока зрение не успевало адаптироваться к сумраку.

Френсис вошла в комнату с умывальниками и столкнулась в дверях с мужчиной, который намеревался выйти наружу. Он наступил ей на ногу, сразу же извинился и попытался было заговорить, но Френсис холодно его прервала, сказав, что она замужем и муж дожидается её в зале. Незнакомец стушевался, пояснил, что не имел в виду ничего предосудительного, ещё раз извинился и… вместо того, чтобы выйти в зал, повернулся и ушёл в мужскую уборную. Френсис поначалу не обратила на случившееся внимания, в конце-концов, военнослужащие всегда реагировали на её яркую внешность и регулярно пытались с нею заговаривать, но по прошествии некоторого времени она сообразила, сколь нелогично повёл себя в умывальнике странный мужчина. Поначалу этот человек шёл на выход из помещения, а после встречи с Френсис повернулся и скрылся в уборной. По этой причине его никто не видел в зале, да и сама Френсис толком не рассмотрела. По общему впечатлению это был худощавый, невысокий и сравнительно молодой мужчина. Речь его была невнятна, словно человек имел невыработанную артикуляцию и говорил с неподвижной верхней губой.

Через день – 4 октября – во второй половине дня в доме Френсис Вудс зазвонил телефон и в трубке вновь послышалось хорошо знакомое тяжёлое дыхание. Это был уже шестой или седьмой звонок молчаливого шутника. Френсис, крайне раздраженная поведением звонившего, сказало ему что-то резкое, пригрозив тем, что полиции известен его телефон и анонима найдут, если потребуется. Звонивший, судя по всему, вышел из себя от подобного тона и впервые проговорил, вернее, прошептал в трубку: «я намерен убить твоего мужа!» (дословно: «I’m going to kill your husband!»).

Френсис была поражена и напугана услышанным. Немедленно положив трубку, она попыталась дозвониться до находившегося на службе мужа. Ей не удалось это сделать и тогда она набрала номер «службы спасения». Через несколько минут у дома Вудс появился патруль, сообщение Френсис было официально зарегистрировано, мужа её отыскали через командование авиабазы, выяснилось, что с ним всё в порядке… В общем, ситуация понемногу разрядилась, во всяком случае, так могло показаться на первый взгляд.

Однако, настоящий кошмар начался на следующий день.

Капитан Вудс проснулся в начале шестого часа утра. Перед тем, как уйти, он перенёс 3-летнего сынишку в спальню и уложил на собственное место в кровати рядом с Френсис. Произошло это примерно в 06:30, вскоре после этого он вышел на улицу и Френсис услышала, как щёлкнул замок входной двери. Офицер сел в автомобиль и уехал на авиабазу. Наверное, после этого Френсис уснула, но ненадолго, разбудили её шаги внутри дома и щёлканье выключателей. Френсис подумала спросонья, что муж что-то забыл и вернулся, но… дверь в спальню распахнулась и на пороге оказался незнакомый человек в лыжной маске цвета хаки и в шерстяном пиджаке. В поднятой руке мужчина держал нож, давая понять, что готов нанести удар в любую секунду.

Точное время появления незнакомца Френсис определить не могла, но, судя по всему, это произошло в семь часов утра или чуть позже. Проникнувший в дом мужчина действовал очень быстро и уверенно, он явно хорошо знал, чего хочет и как этого надлежит добиться. Сначала он сказал Френсис, что ему нужны деньги и как только он их получит, то сразу уйдёт. После этого он связал женщине руки за спиною, для чего использовал шнурок, который принёс с собой. Используя нож, мужчина оторвал от полотенца полоску, которой завязал глаза жертве. Ткань прилегала к глазам не очень плотно, Френсис могла что-то видеть, но хорошенько рассмотреть нападавшего не сумела. Не удовлетворившись связыванием рук, мужчина решил полностью обездвижить жертву, для чего вытащил из комода с постельным бельём простыню и, используя её как верёвку, связал Френсис ноги. После этого положение жертвы сразу ухудшилось, женщина оказалась полностью во власти преступника и ей оставалось лишь бессильно наблюдать за причудливыми извивами его логики. Чтобы успокоить преступника, Френсис сообщила ему, где находятся деньги (впоследствии стало ясно, что он их нашёл и забрал. Пропавшая сумма равнялась 160$.).

Далее мужчина в маске связал трёхлетнего малыша и подобная предосторожность выглядела, разумеется, чрезмерной и иррациональной. Трёхлетний ребёнок не представлял ни малейшей угрозы взрослому мужчине и его действия в данном случае заслуживают особого внимания (на чём мы в своём месте и остановимся). Незнакомец в маске вытащил связанного малыша из кровати и уложил на пол, после чего, казалось, утратил всякий интерес к находившимся в спальне людям. Преступник отправился бродить по дому, осматриваясь и как будто бы никуда не торопясь. Френсис слышала, как мужчина двигал стул возле входной двери. Позже выяснилось, что он подпер стулом дверь таким образом, что спинка стула препятствовала повороту дверной ручки. Тем самым злоумышленник застраховался от угрозы внезапного появления на месте преступления посторонних. Подобная предусмотрительность свидетельствовала о криминальной опытности напавшего.

Побродив по дому, преступник вернулся в спальню и заявил связанной жертве, что намерен заняться с нею сексом. Он вложил ей в ладонь свой пенис и женщина почувствовала, что тот скользкий, смазан маслом или мылом. Из-за того, что руки Френсис были связаны за спиной, она не могла ими двигать более или менее свободно, о чём и сообщила насильнику. Её тон, лишенный всякой агрессии и ненависти, как будто успокоил мужчину, он освободил женщине руки, стал гладить её тело, выражая этим нечто, похожее на нежность, даже сказал несколько фраз, которые можно было расценить как комплимент. После того, как половой орган насильника перешёл в состояние эрекции, тот совершил половой акт. Коитус был непродолжителен и Френсис не поняла, имело ли место семяизвержение. Вообще же, пенис насильника был небольшого размера и Френсис, находясь в состоянии сильного потрясения от всего, происходившего с нею, просто не чувствовала его.

Прервавшись, мужчина немного поболтал с Френсис. Видимо, её покорность успокоила его и притупила бдительность. В частности, он сказал жертве, что она была очень красивой в офицерском клубе – эта деталь заставила Френсис сразу же вспомнить описанные выше события 2 октября в офицерском клубе на авиабазе «Тревис»… Затем насильник стал выспрашивать у женщины детали её интимной жизни: как занимается с нею сексом муж? как часто он это делает? каких размеров его половой орган? и т. п. Надо сказать, что подобного рода расспросы нередки для случаев изнасилований – половые преступники чрезвычайно озабочены сравнением своих физических кондиций с прочими партнёрами жертвы. Такого рода любопытство свидетельствует о глубоко укорененном в душе насильника комплексе неполноценности, он сознаёт свою непривлекательность для женщины в качестве полового партнёра, что очень его беспокоит и задевает мужское самолюбие, но насильник не видит путей преодоления этой проблемы. У мужчины с нормально сформированными психологическими установками (выражаясь изящнее, «сексуально адекватного») таких проблем нет – он знает, что с ним всё в порядке и виртуальные соперники его интересуют мало, поскольку не задевают его самолюбие. У серийных насильников подобного механизма торможения нет – они очень мнительны и потому стремятся убедить себя в том, что с ними всё в порядке. Этот механизм психологической компенсации выступает в роли одного из провокаторов сексуальной агрессии, хотя он и не единственный (строго говоря, даже не самый главный).

На некоторое время преступник оставил Френсис в одиночестве – он снова отправился бродить по дому. Продолжалось это недолго, возможно, минут десять или даже меньше. Вернувшись в после этого в комнату, он вторично совершил половой акт с женщиной, после чего связал ей руки. Незнакомец как будто бы начал нервничать и Френсис с ужасом думала о том, что может произойти если её ребенок начнёт плакать и просить есть. Подходило время завтрака и преступник мог отреагировать на поведение малыша самым непредсказуемым образом.

Мужчина опять вышел из спальни и направился на кухню, намереваясь, очевидно, поесть. Френсис слышала, как хлопнула дверца холодильника, а затем загремела сковородка – преступник явно намеревался разогревать пищу. Женщина поняла, что ей выпал редкий шанс: злоумышленник явно ослабил внимание и кухонные звуки (звон столовых приборов, шуршание обёрток и пр.) мешают ему слышать происходящее в доме… Энергичным движением головы Френсис сумела сдвинуть с глаз повязку и приподняться в кровати. Посмотрев в окно, она увидела соседского 8-летнего мальчика, гулявшего в своём дворе. Аккуратно поднявшись с кровати, женщина переместилась к окну… больше всего она боялась, что её собственный сын начнёт хныкать или как-то иначе шуметь, но к счастью, связанный ребёнок мирно спал на полу.