Текст книги "Когда сбываются мечты"

О да! Я прекрасно понимала, о чем он говорит, еще тогда меня это возмутило сильнее всего остального. Будь на моем месте другая девушка, не дочь его друга, он бы не повинился. Я лишь молча кивнула в ответ на его вопрос, дожидаясь дальнейших слов. Ведь не зря он начал разговор, значит, хотел что-то сказать.

– В общем-то, я всего лишь хотел еще раз перед тобой извиниться, – выпалил он словно на одном дыхании, заставив меня зависнуть. Удивил, ничего не скажешь. – Я был пьян, не скажу, что молод, но глуп однозначно.

– Насколько я знаю, на волков не очень-то действует алкоголь.

– Я тебя обязательно как-нибудь угощу таким, который очень даже действует. Особенно если его пить в огромных количествах. Ну разумеется, если ты меня простишь.

Ему оставалось только глаза выпучить – и будет точь-в-точь как тот кот из «Шрека». Не смогла сдержать улыбку от такого мысленного сравнения.

– Я тебя еще тогда простила. Да, не приняла и не поняла твоего поступка, но простила.

– Ну-у-у, такое принять и я сейчас не могу. Понять то-понимаю, но очень давно сожалею. Мы тогда в очередной раз рассорились с Мари, окончательно даже.

– Подожди, подожди… – выставила вперед руки и, усмехнувшись, сказала: – Только не говори, что сейчас меня ждет слезливая история.

– Не станешь слушать? – Он пытался произнести эти слова грустно, но пляшущие в глазах огоньки выдавали с головой веселый настрой волка.

– Для начала мне надо выпить. Иначе мой мозг не осилит такое. Ты и Мари, – на эмоциях я даже взмахнула руками, – я, конечно, кое-что такое предполагала, но до конца осознать трудно.

– Почему?

Мне показалось или его глаза действительно потухли и смотрели на меня со всей возможной серьезностью?

– Вы разные, это заметно даже такому человеку, как я, который поверхностно знаком с вами обоими. И она старше тебя…

– Вот возраст тут совсем ни при чем, забыла, сколько мы живем?

– Ну и Мари старше тебя не на каких-то там пять лет, а больше чем на пятьдесят!

– Ладно, сдаюсь перед твоими аргументами, мы и правда разные, наверное, из-за этого у нас так ничего и не сложилось. Впервые в жизни захотел с кем-то поделиться, а ты шутишь и смеешься надо мной.

В этот момент подошел официант и принялся расставлять на столе тарелки, я дополнила заказ любимым алкогольным коктейлем и, тепло улыбнувшись Максиму, постаралась сгладить свои насмешки.

– Я же не со злости смеюсь, просто не ожидала услышать от тебя такие вещи и до сих пор раздумываю, а надо ли оно мне? Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь.

– В случае как с мужем? Неужели ты и правда не лезешь в дела клана ни на грамм? – От меня он дождался лишь неопределенного пожатия плечами и тогда продолжил: – А на его новую помощницу тоже закрываешь глаза? Предпочитаешь ничего не знать?

Получи, Яна, ножом в сердце. Хотя Максим, скорее, его не воткнул, а просто нашел рукоятку орудия, прежде использованного Игнатом. Нашел и очень хорошо покрутил этим ножом во мне туда-сюда. Больно!

– А что не так с его помощницей? – натянуто улыбнулась.

– Она ходит за ним по пятам, и провозгласила своей целью номер один – его покорение.

– Мало ли чего она себе напридумывала? Игнат воспринимает ее почти как ребенка.

– Ага, ребенок. Да она твоя ровесница! И гонора у нее хоть отбавляй, она дочь альфы и привыкла только к лучшему. И если наметила себе Игната, то, однозначно, не собирается задерживаться в роли любовницы. – Максим замолчал и с каким-то сожалением посмотрел на меня, затем постучал по столу пальцами и поспешил закончить поднятую им же тему. – Ладно, не мое это дело, разбирайтесь сами, захочешь мужа удержать – сделаешь это на три пятнадцать, ни секундочки в этом не сомневаюсь.

– Ты мне льстишь.

Я махнула и, сжав пальцами трубочку для коктейля, поднесла её к губам, втянула в себя холодную сладковатую жидкость. Изумительное сочетание рома, кокоса и ананасового сока.

– Яна, как бы грубо это ни звучало, но не забывай, мы спали с тобой.

Пина колада обожгла горло, показавшись через чур ледяной. Я спешно ткнула вилкой в тарелку нанизав на нее огурчик.

– А это-то тут при чем?

– Ну, не объяснять же мне тебе сейчас. Что в тебе есть что-то такое, что притягивает к тебе мужчин. Самки бывают лишь двух видов: которые притягивают самцов где-то на уровне подсознания и которые не вызывают у них ничего. Ты первый типаж, причем не тот, с которым переспал и забыл. Не-е-ет, с тобой хочется спать постоянно.

Я подавилась. Очень некультурно ни с того ни с сего закашлялась и подавилась салатом. Боже, ну кто говорит о таких вещах за столом?!

– Лучше расскажи о вас с Мари, без анализа моих взаимоотношений с мужем.

– Да что рассказывать? Ты верно подметила, она старше меня. И влюблен в нее я был еще щенком. Красивая взрослая волчица долго была для меня недоступным лакомым кусочком. Когда много лет спустя наконец-то ее добился, думал, что это любовь. Только все у нас было наперекосяк. Я любил ее, но постоянно изменял, даже не считая свои похождения изменами. Она долго терпела, а потом – раз и все. Прощай, аривидерчи… как-то так. Вот и пил по-страшному. И только недавно, когда Мари уехала в Москву, я понял, что ни черта это не любовь была, чувство самореализации, что ли. Еще в детстве поставил себе цель: волчица Мари, и больше меня ничто другое не интересовало.

– Вижу цель – не вижу препятствий, – вставила свои пять копеек в его монолог.

Максим грустно улыбнулся и, кивнув на мои слова, продолжил:

– И нужна ли мне эта цель, ни разу в жизни не задумывался. А где-то год назад поразмыслил и понял, что все наши проблемы от этого и были, что она мне не нужна была. Вот и сказочке конец…

– Какой же ты все-таки… – не договорила, сдержалась.

– Ну говори уж…

– Не буду! Я надеюсь, Мари ты этого не говорил?

– Что ты?! Я еще жить хочу! Просто расставил все точки над и, чтобы она не надеялась на большее. – Заметив мое недоверие, он пояснил: – Мари ждала, что я повзрослею, наиграюсь, нагуляюсь и приду к ней. Я дал ей понять, что ждать не стоит, думаю, это было честно с моей стороны и правильно.

– Дай догадаюсь, и со мной ты стремишься быть правильным? Серьезно, тяжело поверить, что ты искренен…

– Ну вот, так и не поняла. – Васильев озорно улыбнулся и, потянувшись через стол, взял меня за руку. – Давай так: пока мне хватит того, что ты меня простила, но ты пообещаешь дать мне шанс.

– Какой еще такой шанс? – Еще чуть-чуть – и мои глаза однозначно полезут на лоб.

– Шанс стать друзьями, о большем не прошу. Ничего криминального!

– Ну тебя! Шутник недоделанный. – Вырвала руку из его захвата и, прищурившись, спросила: – Зачем тебе со мной дружить?

– Из-за Олега. Он мой единственный настоящий друг и самый близкий волк, не считая матери и сестры. И он до сих пор не простил меня, – Максим отвел на секунду взгляд, – за то, что так легко отпустил тебя с Романовым.

– Ах, вот в чем дело. Все же ты не бескорыстен.

– Виноват. Каюсь, – выставил вперед руки, – просчитываю шаги наперед, всегда и во всем. Так что если Олег узнает о том, что было между нами почти шесть лет назад, на нашей дружбе можно будет поставить жирный крест!

– Он не узнает, если ты не скажешь. Я о таком ему точно говорить не буду! Но на предложение о дружбе я отвечу согласием.

– Яна! – Притворно возмутившись, он закатил глаза и обтер несуществующий пот. Артист!

Любой ужасный человек или оборотень имеет право на прощение, если просит его. Хоть и не бескорыстно, но Васильев старался, этого не отнять. Может, поэтому, а может, из-за того, что и так слишком глубоко ушла в свою семью и мне необходим глоток свежего воздуха, я согласилась наладить с ним дружеское общение. Как минимум попробуем, а там посмотрим…

Глава 7

Игнат

Чертова Маргарита! Неспроста Яна меня к ней ревнует. Девчонка настырная и приставучая, будто она не волчица, а самый настоящий банный лист, не желающий оставлять мою жопу в покое.

Когда вернулся после обеда в свой гостиничный номер, думал, показалось. Маргарита Касуцкая собственной персоной сидела в кресле и смотрела телевизор.

– Ты что тут делаешь? – Не было никаких сил, даже на элементарную вежливость, полдня бессмысленных обсуждений условий договора превратили меня в выжатый лимон.

– Прилетела помочь. – Девушка подскочила с места, продемонстрировав длинные ноги. Еще не видел на ней настолько коротких платьев. – Вы так долго уже здесь, и до сих пор ничего не подписали.

– Интересно, чем ты сможешь нам помочь?

Прошел в спальню, скинул пиджак, расстегнул манжеты рубашки и вывалил содержимое карманов на прикроватную тумбу, туда же отправились часы и телефон.

– Как это чем? – донесся голос Риты с порога, молодец, что хоть не последовала за мной внутрь, не все мозги растеряла.

– Рита, лучше замолчи, и без тебя голова болит. Я в душ, закажи обед, раз уж ты здесь. И забронируй себе ближайший билет до Москвы.

Захлопнул за собой дверь ванной комнаты, но все равно слышал ее стенания.

– Ну Игнат Маркович, как же так…

Холодные струи воды, плавно скользившие по телу, не прибавили настроения, но заряд бодрости я однозначно получил. Уже собрался покинуть ванную комнату, когда в последний момент вспомнил о присутствии Риты и, стянув с бедер полотенце, надел банный халат. Хорошо, в номерах отличные сплит-системы. Иначе бы запарился в такую жару.

– Игнат Маркович, я на двоих заказала, надеюсь, вы не против? В самолете, конечно, перекусила, но не особо.

– Ешь, – коротко рыкнул и принялся за еду. – Билет заказала?

– Игнат Маркович…

Ее тихий, заискивающий голос раздражал.

– Хватит! – не сдержался. – Если я услышу еще раз это твое «Игнат Маркович», – передразнил ее подачу и голос, – то вышвырну тебя отсюда. И так уже испортила мне аппетит.

В глазах девчонки начали появляться слезы. Только этого мне не хватало.

– Зачем вы так? – заикаясь, прошептала Маргорита. – Я же искренне хотела вам помочь.

– Мне, Рита? – ударил со злости себя в грудь. – Или себе? Называй, в конце концов, вещи своими именами.

Девчонка молчала, старательно сдерживая слезы, периодически хлюпала носом и сосредоточенно кусала нижнюю губу.

– Так вот, – продолжил я пояснительную беседу, – если ты в прошлый раз не уловила, то я повторю. Мне не нужны все эти твои подкаты! У меня есть жена и дети…

– Не смешите меня. – Она еще и перебивает, совсем отчаянная.

Откинул вилку и резко встал из-за стола, аппетит и правда пропал. Дошел до окна и, посмотрев на раскинувшийся пейзаж с такой высоты, набрал побольше воздуха в грудь, призывая себя к успокоению, ведь ничего не произошло. Девочка влюбилась, надумала что-то в своей голове и стремится к поставленной цели. Как там говорится? Вижу цель – не вижу препятствий? Это однозначно про этот юный танк в юбке.

На ассоциацию танка в юбке на ум пришла Аришка. Вот с ней мы точно намучаемся, когда подрастет, гроза всех парней будет. Невольно улыбнулся, вспомнив маленькую вредину, и отпустило. Тугой узел, сжимавший мои эмоции, развязался. Повернулся к Касуцкой, та смотрела на меня большими и преданными глазами, выжидающими… глупая…

– Давай по-хорошему? – Она непонимающе заморгала, и я продолжил: – Если ты не выбросишь любые мысли о возможных между нами отношениях из своей хорошенькой головки, то я отправлю тебя обратно на Дальний Восток. И за мной не станется перекрыть тебе дорогу в Москву.

– Вы сейчас серьезно?

– Более чем! – отрезал и все же решил чуть сгладить: – Мне не нужны проблемы в семье, которые могут начаться из-за тебя. Вот и все.

Я все же перегнул палку, губа волчицы самым натуральным образом задрожала, Рита пару раз беззвучно открыла и закрыла рот и, развернувшись, выбежала вон из номера. Надеюсь, сразу до Москвы. Надо это дело проконтролировать.

Набрал номер одного из своих охранников и обозначил ему задачу.

– Как только увидишь в холле Касуцкую, вежливо проводи ее до аэропорта и посади на ближайший самолет до Москвы.

– На обычный? – В голосе волка звучало удивление.

– Да на любой! Сюда же она как-то долетела. Все, отбой, доложишь, когда справишься с задачей.

Дурдом. И зачем я пошел навстречу Касуцкому? Выйдет мне вся эта история боком. Каких только нервов стоила мне безумная и бездумная влюбленность Лексы, теперь еще одна такая же помешанная на мою голову, только проблемы кругом.

Последние дни тянулись жутко однообразно. Аршат специально тянул время. И видя, что я прекрасно просчитал его, все равно стоял на своем и тянул со сделкой.

Первую неделю все шло как по маслу, а потом застопорилось в один момент, и мы уже неделю топтались на месте. А осталось до обидного мало.

Понимал, что они тут ведут свои закулисные игры и Аршату я нужен был именно здесь. Но меня нехило напрягало, что используют вот так, втемную. С другой стороны, я мог бы предъявить претензию и вынудить их делиться информацией. Но мне оно было не надо. Проблемы в их клане меня абсолютно не касались, свои бы решить.

Любая ругань с Яной доводила меня до точки кипения, особенно ее претензии насчет Риты. Говоря ей, что Рита в Москве, я не врал, к вечеру та и правда добралась до столицы нашей родины. Но чувствовал себя почему-то последним обманщиком. Оправдывался и все никак не мог свести концы с концами. Как она поняла, что Рита была здесь?

Дел на сегодня больше не предвиделось, оттого заперся в номере и просто напился, по-человечески так. Успокоительное, которое для меня все же достал Назимов, действовало на организм похлеще всякого алкоголя, вырубился не то что без задних ног, без передних.

А утром забил на переговоры, все равно ничего опять не решится, так какая, нафиг, разница. Позвонил своим ребятам и дал отмашку и тогда-то просек банальность ситуации и собственную глупость. В журнале вызовов были не только исходящие звонки на абонент «Яна», но и один входящий, днем. Как раз, когда я был в душе. «Сучка», – подумал я. Следом в голове возник более грубый эпитет, отборный такой мат. Теперь понятно, Касуцкая только строила из себя наивняшку, сама, если бы могла, вцепилась бы в меня клыками и когтями. А Яна-то промолчала. Ну почти… все же чувствовала ко мне что-то. При мысли, что моя девочка ревнует, в груди начало разливаться тепло. Даже такие эмоции со стороны моей кошки были для меня бесценны. В чем-то Рита права, моя жена временами походила на настоящую снежную королеву и от этого становилась для меня еще более лакомым кусочком.

Ход моих мыслей нарушил звонок телефона, да чтоб его. Так вся жизнь по телефону и проходила, на этот раз звонил Назимов. Злой Назимов. Чертовски злой. Явление редкое и, безусловно, опасное.

– Ты какого хрена молчал? – начал без расшаркиваний и предисловий он.

– О чем, Николай Александрович?

– Не строй из себя дурачка! Я о твоем сыне говорю! – Последний раз кричавшего на столь высоких тонах Назимова я слышал лет пятнадцать назад. – Ты вообще помнишь, что у тебя дети есть, жена? Или забыл?

– Так! Прекратите! – Одернул себя и куда более спокойно продолжил: – Не вы ли, Альфа, уехали в отпуск и оставили меня вместо себя? Вот я и решаю клановые проблемы в ущерб себе и своей семье! В чем претензии?

– Твоему сыну нужно присутствие рядом с ним сильного волка. Неужели ты не понимаешь, как это может быть серьезно, вдруг он в тебя пойдет.

– У него есть семья, любящаяся и заботящаяся о нем, и живая, в отличие от моей. Так что такого, как со мной, с ним не случится. – Застопорился на секунду, анализируя его фразу, и, осмыслив, спросил: – А как это связано с сильным волком рядом?

– Напрямую, Игнат. – Голос Назимова звучал намного спокойнее, но не менее расстроено. – У многих щенков отцы сутками работают, но рядом мамы-волчицы. А у Яны нет зверя. Поэтому у Марка так рано стала проявляться сила, никто ее не подавляет.

– Вот тогда и разгрузите меня!

– Обязательно, ты вернись только для начала! И вообще, почему так долго?

– Аршат что-то тянет, ему нужно время.

– Думаю, уже не нужно.

– Вы о чем?

– Вчера утром на Амина в нашей больнице напали. Все пойманы и уже сознались, кто предатель. Уверен, Аршат этого и ждал, рассчитывая на то, что предатели, пока отсутствуют хозяева территории, оборзеют и проявят себя.

Назимов – старый лис, а не волк – оказался прав на сто процентов. Аршат больше не тянул с подписанием, в считанные дни мы обо всем договорились. Только вот не успел я добраться до самолета, как Эмираты посетил сын европейского альфы. Пришлось остаться еще на неделю. Волк внутри метался, чуя что-то нехорошее. Николай неодобрительно пыхтел. А Яна была мила и весела. Первые пару дней это меня удивляло и умиляло, но потом начало бесить, раздражать до зубовного скрежета и подрагивания пальцев. Ей было все равно, что меня нет рядом! Мысли об этом были равносильны тысячам тоненьких иголочек, впивавшихся в мозг, которые паразитировали, питаясь моим негативом, росли и угрожали вот-вот разорвать черепную коробку к собачьей матери.

Уже сидя на борту самолета, получил электронное письмо от Маргариты и обомлел. Из меня разом вышибло весь воздух. Это было похлеще, чем получить по яйцам.

С одной стороны, ничего криминального я не получил. Всего лишь распечатки с Яниного телефона. Но пестрили они номерами Васильева. Предполагаю, что Рита специально постаралась, обведя все графы с его номером. Их было дохрена!

Если со мной Яна общалась два раза в день, утром и перед сном, то с ним постоянно. Нескончаемая переписка, изо дня в день, и длинные телефонные разговоры.

Внутри ураганом росло чувство обреченности и понимания, что я не справлюсь. Зверь внутри требовал крови. Какие-то звонки, а он готов был порвать даже стюардесс из экипажа. Черная ярость грозила затопить меня со всеми потрохами. Достал из сумки очередную бутылку с настоем и отпил прямо из горлышка. Успокоиться! Мне необходимо срочно успокоиться! Ничего страшного не случилось. Не произошло.

Сейчас прилечу в Москву, а Яна дома, ждет меня в нашей теплой кровати. Обниму ее и скажу, как сильно соскучился, хотя лучше покажу, с этим у меня намного проще.

Самолет шел на посадку, облака давно развеялись, и можно было наблюдать в окно иллюминатора за раскинувшимся под нами городом, с такой высоты все строения казались маленькими, как капельки в большом океане. Яна удивится, увидев меня. В паху все начало гореть, стоило только представить жаркий прием, который меня будет ждать в супружеской постели. Я собирался устроить ей сюрприз, не говорил о скором приезде, а теперь понимал, что грядет нехилая такая проверка.

Я не сомневался в ее верности и преданности, но червячок сомнения грыз изнутри. Распечатки, да и личность Васильева подливали масла в и без того полыхавший огонь моей ревности.

Не знаю, когда я понял, что Яны дома нет… до того, как ступил на порог, или уже находясь в доме. Тишина была понятна – ночь на дворе, дети спали. Но запах моей волчицы был каким-то слабым, еле уловимым, словно ее здесь и не было. Вот тогда и начали роиться в голове ужасные мысли, одна страшнее другой.

Когда же спустилась няня Валя, меня прошиб холодный пот, я окончательно осознал, что Яны дома нет. Ночью. Дети спят под надзором няни, а Яны нет.

Призывал самого себя к успокоению, надо сначала разобраться. Мне нужны, отчаянно необходимы трезвые мозги.

Не стал даже слушать волчицу, рыкнул на нее, и та без лишних вопросов поспешила наверх в детскую. Правильно! Там ей сейчас самое место. Запеленговал Янино местонахождение, и глаза заволокло туманом ярости. Маячок указывал, что она в городе, в клановом доме, в котором жил как раз таки Васильев. Вряд ли она навещала кого-то другого, ведь не бывает же таких совпадений.

Дальше я мало что соображал. Действовал абсолютно не свойственно собственному поведению. Не мог привести в порядок элементарный мыслительный процесс. Не мог отделить голос зверя, бушевавшего во мне, и собственные мысли.

В считанные секунды добрался до местной парковки, схватил с щитка первые попавшиеся ключи и угнал чужую машину. В тот момент мне было глубоко насрать, что та оказалась красной и принадлежала одной из моих бывших любовниц. Моя ласточка покоилась на офисной парковке, и хотя бы за ее целостность можно было не переживать, чего не скажешь о роже Васильева.

Стоило тому открыть дверь, как я ему врезал, не особо думая. Во мне как будто кто-то выключил такую способность – думать. Следом в коридор выбежала Яна, но я ее плохо видел, перед глазами все расплывалось, начинался оборот. «Соберись, Романов! Она мать твоих детей и как бы там ни было, ты не имеешь права ее загрызть, пребывая в невменяемом состоянии».

Самое время для самоанализа и тренингов. Но помогло. На какое-то недолгое время. Меня отпустило, даже когти втянулись, и я смог почти здраво с ней разговаривать. Не помню, что говорил, но очень четко запомнил ощущение ее маленькой ладошки, беспомощно стучавшей по моей груди.

Яна впервые за долгое время плакала и обвиняла меня в несостоятельности. В том, что муж и отец из меня получился никудышный. «Полный ноль, Игнат! Поздравляю, по всем фронтам свое жизни ты полный ноль». Столько лет гордился выработанным самоконтролем. Уважал себя за то, что смог побороть зверя. И на тебе, двух лет брака даже не прошло, как все полетело к чертям – выдержка, терпение, самоуважение, все, полетело к чертям.

Не особо понимая, что делаю, покинул ненавистную квартиру, потому что опять закипал. Глобальная беспомощность навалилась как-то разом, опять выросли когти и заболели кости. Быстрее на улицу. Вдохнуть воздуха.

Жаркий летний зной. Даже ночью духота. Вот так, пара вдохов и выдохов полной грудью – и стало легче, оборот отступил. Надо валить домой, там успокоительное, там Назимов. Приволокусь к нему как побитый щенок, что еще мне остается, когда я, взрослый, сильный волк, не могу справиться с самим собой?!

Когда доехал до клана, туман негодования слегка развеялся. Я понял, что не все было настолько однозначно. В конце концов, Васильев с Яной в квартире были не одни. Это же что-то да значило?!

Расположился на одной из лавочек возле нашего дома, притащил парочку бутылок и начал ждать… она должна вернуться… она должна приехать. Если не ко мне, то хотя бы к детям. Ведь это ее дом! Это наш дом!

Ночной воздух становился свежее и прохладнее. Минуты складывались в часы, и каждый новый вздох давался тяжелее предыдущего. Кислород, попадавший в легкие, жег их изнутри. В районе сердца пекло так, как никогда в жизни, похоже на боль утраты… но я же ее еще не потерял.

Только время между тем все шло и шло, не желая замедлять свой ход. Пустые бутылки летели в ближайшую урну, а голову все чаще посещала зашкаливающая по своей абсурдности мысль: «А вдруг она вообще не придет? Никогда?» Волк внутри под действием настойки успокоился, но не ушел. Я чувствовал, как он подавлен и недоволен. Только теперь не бесился, а, как бы глупо ни звучало, хотел любви.

О луна! Даже зверь внутри меня жаждал любви, как же я раньше не смог понять, что и мне требовалось то же. Потому он и начал выходить из-под контроля сразу, как почувствовал равнодушие Яны. Потому и не придушил Маргариту в машине, услышал такие важные для него слова.

Выпивка закончилась, так же, как и ночь.

Яна не приехала, и чувство обреченности накрыло меня с головой. Пошатываясь, поднялся с лавочки и заплетающимися руками, путаясь пальцами в пуговицах, принялся снимать с себя одежду. В неравной борьбе с маленькими кругляшами нарушил правила игры и дернул ткань – пуговицы сразу же отлетели. Сорвал рубашку и зашвырнул подальше со всей злости, как будто это она была причиной всего происходившего со мной. Штаны отправились следом и, чувствуя босыми ногами полное единение с природой, я неспешно потянулся и обернулся в волка.

В последний раз принюхался, рассчитывая на то, что его нюх все же лучше моего и он учует Яну, но не почувствовал ничего. И, плюнув на все свои принципы и правила, отпустил зверя, открыл ему свое сознание полностью впервые за последние сорок лет. Мне нужна была передышка, мне нужно было перестать думать обо всем…