Текст книги "Рыжая бестия"

Алина Кускова
Рыжая бестия

С чего все началось

Марьяна Репина рыдала, обнимая диванную подушку и кошку Ваську. Утром подлец и негодяй Матвей Степанов, которому она отдала лучшие полгода своей жизни, объявил, что разрывает их отношения. Разрывает якобы для того, чтобы пожить в гордом одиночестве и подумать. Марьяна и раньше сомневалась в наличии у мужчин мозгов, а теперь была полностью уверена в их абсолютном отсутствии у сильного пола. Бросить ее, такую яркую, неординарную и обалденную красавицу, мог только дурак. Каким, в сущности, и был Матвей, в миру просто Степа. И как она только могла полюбить этого мерзавца?!

Отговорка была настолько смехотворной, что Марьяна рассмеялась прямо в лицо подлецу и негодяю. Получилось, правда, слегка театрально, зато с поля боя она ушла победительницей… Хотя в подушку рыдала весь день как побежденная. Васька недовольно мяукала и пыталась вырваться из трагических объятий хозяйки на свободу, как это уже сделал бывший жених.

Да, жених, ведь Марьяна готовилась к свадьбе! Она считала это торжественное мероприятие единственным логическим продолжением их длительных и, на первый взгляд, совершенно безоблачных отношений. На первый взгляд! Он оказался обманчивым! Заключительный аккорд стал не из марша Мендельсона. И это после полугода нежных и трепетных отношений?

– Мяу-у-у-у. – Васька демонстративно направилась на кухню, всем своим голодным видом показывая хозяйке, что пора закончить страдания по недостойному герою бывшего романа и открыть «Вискас».

– Сейчас, родная! – сказала ей Марьяна и поднялась с дивана.

Родная. Васька у нее теперь единственное существо, за которое можно держаться в этом жестоком мире. Она прошла за кошкой на кухню и открыла консервную банку, вывалив содержимое в кошачью миску. Глядя на то, как Васька поглощает еду, Марьяна вспомнила еще одно голодное существо, ради которого стоило жить. Ее подруга Ксения Федотова! Ксюха, вечно сидящая на диетах, в трагические жизненные моменты служила подруге объектом релаксации.

– Ксюха, – прорыдала Марьяна в телефонную трубку, – он меня бросил! Он ушел от меня сегодня утром, собрав все свои вещи!

– Надо же, какой подлец и негодяй! – отреагировала верная подруга. – И это после того, как ты стояла на пороге свадьбы?! Он же чуть не сделал тебе предложение руки и сердца!

– Да, – прохрипела Марьяна, – подавал такие надежды…

– Не переживай, – попыталась успокоить ее Ксения. – Плюнь на него и разотри!

– Я пробовала, – призналась Марьяна, – не получается. Сердце не успокаивается и жаждет мести.

– Мести? – задумалась та. – С этим нужно быть очень осторожной. Балансировать на грани закона могут не все. Если ты решишь его убить, то обязательно меня предупреди, я стану твоим алиби!

– Спасибо, подруга! Я воспользуюсь твоей бескорыстной помощью!

– Подожди! – озадачилась Федотова. – Убить его ты всегда успеешь.

– Думаешь?

– Да. Начни с мелких пакостей.

– Это как?

– Я тебе сейчас все расскажу. Когда Эльку Пономареву первый раз бросил ее бывший…

Через час душевного разговора в глазах рыжеволосой красавицы Марьяны Репиной не было ни слезинки, теперь там блестела огнем мщения отвага.

– И мстя моя будет ужасной! – прошептала она и ринулась на поиски забытых Степой вещей.

Судьба преподнесла ей бесценный подарок.

В ванной комнате на губке из-под мыла лежал мобильный телефон Степанова. Марьяна хищно улыбнулась. Сколько раз она ему говорила о вредной привычке вести разговоры в ванной! Наверняка тайком общался со своей любовницей, подлец. С любовницей?! И ее решимость возросла стократно.

– «Скорая помощь»?! Тут у человека белая горячка с полным помутнением рассудка! Сколько человеку? Степанову Матвею Степановичу тридцать три года. Алкоголик? Еще какой! Буйный! Хорошо, жду и диктую адрес…

– Пожарная охрана?! У нас пожар! Мы горим! Честное слово! Записывайте адрес…

– Милиция?! Буйный алкоголик Степанов Матвей Степанович убил свою соседку Варвару Семеновну Хрусталеву! И расчленил ее бездыханное тело. Старушка не успела ни вздохнуть, ни… Диктую адрес…

– Санэпидемнадзор?! Записывайте адрес распространителя сибирской язвы!

Глава 1
Смириться и плыть по течению водоворота

Жизнь в отдельно взятой холостяцкой квартире инженера Степанова начинала налаживаться. Сегодня ему повезло, удалось вырваться на свободу из цепких лапок обольстительной особы. Боже, он чуть не потерял голову и не совершил моральное самоубийство – едва не женился. Нет, ничего подобного он ей и не обещал, но она, как норовистая ослица, упрямо подводила его к этой цели. Вольнолюбивый Матвей не смог выдержать сильного натиска и поспешил покинуть роковую красавицу.

Впрочем, красавицей назвать эту рыжую воинственную особу со вздернутым носиком и бульдожьей хваткой можно с большой натяжкой. Красавицы в представлении Степанова были томными и нежными, воркующими голубками. Марьяна такой не была.

Эти вечные ее придирки: «Не кидай где попало несвежие носки!», «Не ешь вредные чипсы!», «Не смотри дешевые боевики!», «Не кури в комнате!» Она придиралась к нему на каждом шагу, утверждая при этом, что проявляет искреннюю заботу. Ему надоело. Пусть теперь заботится о ком-нибудь другом.

О! При упоминании о другом он даже не испытывает мук ревности. Это очень хорошо. Матвей думал, что разрыв с Марьяной станет для него более тяжким испытанием. А так с утра он покидал вещи в сумку, благо их было немного, попрощался и ушел на работу. Крутился целый день как заведенный, а под вечер вернулся в свою холостяцкую квартиру. Здесь такая тишина и благодать! И несвежие носки из вредности он повесил на люстру! Ха! Теперь никто не станет ему указывать, что там им не место.

Никто! Это событие непременно надо отметить. С кем разделит радость волк-одиночка? С самим собой! И никто ему больше не нужен.

Напевая под нос бравурный марш, Матвей направился к бару, полному напитков различной степени крепости. Естественно! Он столько времени к нему не притрагивался, потому что эта сумасшедшая не отпускала его от себя ни на шаг! Безусловно, поначалу ему и самому не хотелось от нее далеко отходить. Но когда речь намеками зашла об их призрачном будущем, Матвей спасовал. Зато утром он был в боевом настрое и все высказал!

Водочка? Коньяк? Шампанское? Ради такого события – и то, и другое, и третье.

Достав из бара бутылки с фужером, Матвей устроился за журнальным столиком и полез за сигаретами. Да! Сейчас он начнет пить и курить в комнате! И пусть весь мир перевернется. Тра-та-та-та-та…

Звонок в дверь оторвал его от приятного занятия. Матвей напрягся. Марьяна могла прийти и потребовать его возвращения. Нет, вряд ли, она строила из себя такую гордую особу, что не решилась бы на уничижительный шаг. А если решилась? В любом случае, Матвей может ее не пустить…

Степанов на цыпочках, стараясь не скрипеть и производить как можно меньше шума, подошел к двери и посмотрел в глазок. В квартиру ломилась не Репина. Вместо нее в глазок улыбалась приятная мордашка дамы в белом халате. Он облегченно вздохнул и открыл дверь.

– Степанов? – поинтересовалась худая, симпатичная дама, мило ему подмигивая.

– Да, – сказал тот, с неподдельным интересом разглядывая гостью.

– Пьем, значит? – улыбнулась дама.

– А кто мне запретит?! – хмыкнул Матвей.

– Ребята! – позвала наглая докторша из наркологического диспансера, и перед Матвеем возникли два здоровенных санитара.

Оправдываться в том, что он не потомственный алкоголик, Степанову не пришлось. За него говорила пустая посуда на журнальном столике и заплетающийся язык. Заговорили, как в страшной сказке, и висевшие на люстре носки.

– Значит, вы считаете себя нормальным человеком? – ласково говорила докторша, пока дюжие санитары пытались успокоить разбушевавшегося Степанова. – Значит, у всех нормальных людей на люстрах висят носки? Между прочим, – заметила она Степанову, – раскидывать несвежие носки по комнате отвратительно.

Ее образ напомнил Степанову бывшую подругу жизни, и он послал докторшу далеко и надолго. После этого санитары полезли за смирительной рубашкой.

Следующими в тихую, мирную холостяцкую квартиру Степанова ворвались пожарные. Один из них повел носом и прокричал тревогу. Докторша с санитарами обернулась к пылающим на окне занавескам и закричала тоже. Степанов, руки которого скрутили орущие санитары, попытался затушить упавший под шторы окурок ногами, но пламя лизало тюль, как прожорливая кошка Репиной. И Матвей, не дождавшись пожарных шлангов, упал на него голой грудью.

После того как возгорание затушили и озвучили сумму штрафа за неосторожное обращение с огнем, огнеборцы уехали. Докторша покачала головой и полезла в аптечку за мазью Вишневского. Но намазать Степанова ей не удалось. В холостяцкую квартиру ворвался санэпидемнадзор в облике толстой тетки с ридикюлем.

– Язва? – ткнула тетка толстым пальцем в обожженную грудь Степанова, на которой вздулся приличных размеров пузырь.

– Ага, – ухмыльнулся он, – сибирская!

Пока тетка спорила с докторшей, куда следует отвезти Матвея, ввалилась милиция, искренне всех удивившая своей оперативностью.

– Куда ты дел гражданку Хрусталеву?! – с нехорошим прищуром допытывался у Степанова хмурый сержант.

– Товарищ начальник! Сюда! – подчиненный позвал его на кухню.

Матвей поморщился, глядя на то, как из его холодильника достают испорченное мясо. С этой Репиной он о нем совершенно забыл! Они собирались с друзьями на шашлыки…

– Варвара Семеновна, – укоризненно покачал головой сержант и полез в карман за наручниками.

«Если ты не родилась миллионершей или тебя случайно не усыновили состоятельные люди, души в тебе не чаявшие, то приходится каждое утро таскаться на работу и делать вид, что заинтересована процессом», – так рассуждала Марьяна Репина. Она поднималась по лестнице старинного трехэтажного здания, в котором располагался офис ее туристического агентства, и терзала себя за опухший вид. Переживания переживаниями, а заплывшие от пролитых слез глаза придется прятать под солнцезащитными очками, чтобы люди добрые не жалели на каждом шагу и не выражали соболезнования по поводу… О! Им же придется объяснять, по какому поводу она так опухла от слез.

Как хорошо, что она подумала об этом заранее!

Марьяна влетела в небольшую приемную, главными украшениями которой были огромная металлическая директорская дверь и смазливая секретарша, и склонилась над секретарским столом.

– Ксюха, – звонко зашептала Репина, – ты никому ничего не рассказывала?!

Смазливая секретарша, она же лучшая подруга Репиной, подняла на нее большие голубые глаза, полные честности, преданности и сострадания, и призналась:

– Не успела.

– И не говори, – потребовала Марьяна, – я сама все скажу!

Она вовремя предупредила. Украшение кабинета распахнулось, и перед девушками предстал Борис Семенович Борода, директор и владелец модного и продвинутого, как он сам искренне считал, оплота туристических услуг. Правда, подчиненные знали, что оплотом на самом деле является похоронное бюро супруги начальника. Все направления путешествий – в этот мир или в иной – семейством Борода были полностью охвачены.

За глаза начальника звали Борюсиком подчиненные, в глаза – жена. У каждого имелись на то свои основания: какие у жены – неизвестно, а вот у подчиненных – набивший оскомину призыв к борьбе с конкурентами, коим начиналась каждая планерка.

– Боретесь?! – Борюсик грозно сдвинул брови на переносице. – Учтите, враг не дремлет!

Марьяна слышала, что лет десять назад в вооруженных силах страны прошло поголовное сокращение состава, и одной из таких лишних, неприкаянных единиц стал бывший тыловой военачальник Борода, разом заделавшийся бизнесменом. Об этом говорили девочки в бухгалтерии. Марьяна машинально вытянулась в струнку и сказала: «Борюсь!» Борюсик обрадовался, собрался пройти мимо, но внезапно заинтересованно остановился возле Марьяны.

– Что-то с вами, Репина, сегодня не то. – И озадаченно почесал лысый, блестящий затылок.

– А так? – Марьяна сняла солнцезащитные очки.

– Правильно, – кивнул тот, – так намного лучше.

И, оглядываясь на нее, сделал пару шагов к выходной двери.

– Я бы на вашем месте, – напутственно завершил он диалог, – больше водку с пивом не мешал.

– Я и не хотела, – всхлипнула Марьяна, водружая очки обратно на нос, – только у меня случилось горе!

– Горе? – Борода скривился и замер у двери, недовольный тем, что его задерживают пустяками.

– У меня… у меня человек… умер! – стараясь закруглить беседу с начальником и озвучить для всех повод, крикнула Марьяна. К тому же начальнику должен быть понятен и дорог момент отхода в мир иной. – Дедушка, – добавила она на всякий случай, если кто-то будет уточнять.

– Ксения, – приказал Борода, – выпишите Репиной материальную помощь. Мои соболезнования.

– Обалдеть, – сказала молчавшая до этого Ксюха, глядя на закрытую с обратной стороны дверь.

– Как ты думаешь, – прошептала Марьяна, – а если я скажу, что дедушка умер вместе с бабушкой, он мне добавит? После ухода Степы мне теперь самой придется платить за квартиру. И не смотри так на меня, я круглая сирота, у меня есть только тетя Маша.

– Значит, дедушка, – закивала Ксения, вытаскивая из компьютера бланк приказа. – Надеюсь, твой дедушка умер раз и навсегда! Безвозвратно. – Внезапно ее рука дрогнула на клавиатуре: – Марьяша, признайся, ты его убила?!

– Вот еще, – пожала плечами подруга, – как ты советовала: вызвала к нему милицию, наркологов, санипедстанцию…

– Хорошо. Эльке Пономаревой с ее бывшим это так помогло! Так помогло! А как твое чувство мести? Успокоилось?

– Пока не знаю, – сказала Марьяна, убедилась, что из принтера вылезает приказ с греющими душу цифрами, и направилась к себе в кабинет.

Она еще ни в чем толком не разобралась. Копаться в раненой душе вчера не хотелось, вчера хотелось мстить. Возможно, что-то ей удалось. Вот только как об этом узнать? Позвонить подлецу и негодяю и поинтересоваться, как у него обстоят дела с районным отделом милиции и не находится ли он в наркологическом отделении? Или сразу позвонить в карантинную зону для подозрений на сибирскую язву, если такая имеется, конечно же. В любом случае Степа сразу догадается, откуда на него свалились все напасти. Но пусть этот любой случай наступит позднее, Марьяне еще нужно со своими чувствами разобраться. Мстить или не мстить ему дальше. И насколько дальше не мстить. Лучше составить план мстительных мероприятий. Нет, она не бюрократ, скорее творческая личность, предпочитающая планировать свое творчество. Она ему такое напланирует!

Она натянуто улыбнулась коллегам – Оле Воронцовой и Стасику Воробьеву – и прошла к своему столу, заваленному рисунками, буклетами и прочей ерундой, которая пару дней назад казалась ей такой интересной. Сегодня Марьяну интересовало лишь одно: позвонить или не позвонить.

От навязчивой мысли пришлось отвлечься. Коллеги, естественно, принялись донимать вопросами, почему она сидит в помещении в темных очках. Как будто нормальному человеку нельзя похвастаться новыми солнцезащитными очками! Ушлая Воронцова не поверила, что очки новые. Пришлось соврать про крем от мимических морщин, которым она случайно намазала глаза и теперь те слезятся. Воронцова успокоилась, но привязался Стасик. Ах, он и не знал, что Марьяна пользуется кремами от мимических морщин! Ей же всего двадцать восемь. Зря она портит свои глазки, ни единой морщинки у нее нет.

Марьяна кисло улыбнулась. Если бы тот не напомнил ей о возрасте, все сказанное можно было принять как комплимент.

– Господа! – В кабинет влетела секретарь директора. – Скидываемся по сотне! Человек умер! Так, Репина, можешь не скидываться, собираем твоему дедушке. Царство ему небесное.

Марьяна вздохнула. Как она и чувствовала, посыпались вопросы о скоропостижной кончине дорогого человека. Дорогого? Марьяна всхлипнула. Да, этот человек когда-то был ей бесконечно дорог! Так дорог, что сегодня она готова его убить. Ах да, он же умер. Ну да.

Лишние деньги никогда не помешают, в крайнем случае, когда все раскроется, она эти сотни вернет. Естественно, они ей и даром не нужны, но сопротивляться глупо, в головы коллег тут же закрадутся сомнения, ведь они регулярно сбрасывались на дни рождения и похороны. Похорон, правда, до этого дня у них в агентстве еще не было, не считая клиентов похоронного бюро. Неужели всех коллег и Борюсика с женой придется приглашать на могилку?!

– Дедушка вдали от родины умер, – изобразила отчаяние Марьяна, – в Америке!

И тут же об этом пожалела.

Оказывается, она стала богатой наследницей?! Да как Репина такое могла скрыть от близких товарищей, да за такое нужно обязательно выпить, тем более что Борюсик уехал и возвращаться в офис до обеда не планировал. Ах, она не может пить? Конечно, по утрам пьют только дегенераты и интеллигенты. Так они и есть интеллигенция, в честь чего Стасик сбегает и купит на дедушкины средства шампанского! Раз Америка так далеко и на могилке дедушки Репина поплачет не скоро, пожертвования нужно использовать немедленно. Помянуть хорошего человека.

Марьяна сняла очки, чего уж теперь скрывать всю глубину случившейся трагедии, когда о ней узнали присутствующие коллеги и отсутствующий начальник тоже. Оля принялась ее жалеть. Ксения поддержала тему: нелегко терять близких людей, но нужно крепиться, и побежала в приемную для того, чтобы закрыть ее на переучет. Ксения лет десять назад начинала свою трудовую деятельность в овощной палатке, но быстро оттуда ушла, прихватив с собой соответствующую табличку, с которой и шла по жизни, а вернее, по фирмам и офисам. Что можно учитывать в директорской приемной, для проходящих мимо сотрудников было загадкой. Но Ксения с деловым видом вешала табличку и спешила по своим делам.

Следует отдать должное, Борюсик не был извергом и тираном.

За него и подняли второй тост с пламенным пожеланием не видеть начальника и после обеда. Первый тост, естественно, произнесли за почившего дедушку и выпили, не чокаясь. Марьяна даже прослезилась, настолько она была тронута вниманием коллег. Стасик под сочувствующие взгляды достал бутылку водки и пять бутылок пива. Марьяна замотала головой и заявила, что обещала начальнику не мешать. Стасик сказал, что при всем своем желании помешать начальнику она сейчас никак не сможет, и предложил тост за любовь. За любовь Марьяна не могла не выпить.

Да, она любила! И еще как! Трагически, с полной самоотдачей, с безудержным погружением в глубины эгоистичного мужского сознания… Кого? Этого, как его там, дедушку! А коллеги что подумали? Знаете, каким он парнем был?! Парнем? Она оговорилась. Правильно, Ксения, лучше помолчать.

– Давайте пить молча! – вскрикнула Марьяна и ухватилась за край стола. У нее внезапно закружилась голова и поплыли перед глазами Стасики, Оли Воронцовы, Ксюхи… – Только мне достаточно.

Марьяна нетвердой рукой достала из сумочки темные очки. Отлично. Они поверили. Один – ноль в ее пользу. Пусть никто не догадывается, как она страдает из-за недостойного субъекта. Раньше он был ее достоин?! Так это было раньше, а что будет позже, Марьяна еще посмотрит.

Впрочем, это она видит уже сейчас.

Бледный, заросший двухнедельной щетиной Степанов сидит на паперти с протянутой кепкой. Есть у него одна эксклюзивная, дизайнерская, составляющая непомерную гордость. Так вот, сидит он с эксклюзивной протянутой кепкой и просит милостыню. А Марьяна, вся такая возвышенная и устремленная в светлое будущее, пролетает мимо него, цепляет случайно сказочно красивым взглядом осунувшееся лицо неудачника и кидает ему в дизайнерскую кепку пятак.

Нет, пятак – это много. Она кинет ему ломаный грош, хотя он и ломаного гроша не стоит. А сколько, интересно, составляет ломаный грош? Нужно будет обязательно узнать и кинуть ровно столько же.

– Марьяша, тебя, – спустила ее на бренную землю Ксения.

– Добрый день, – привычно, несмотря на головокружение, отрапортовала Репина. – Вас приветствует туристическая фирма «Клуб путешественников»! Мы рады отправить вас… Нужно не отправить, а забрать? Откуда?! Из медвытрезвителя?

Она посмотрела на коллег, стараясь сообразить, что те поняли из этого небольшого диалога. Сотрудники, казалось, ничего толком не поняли.

– Мне нужно уехать, – сказала Марьяна. – Дедушке понадобился вытрезвитель, то есть костюм, рубашка и все такое. У них в Америке такая дороговизна!

Ксения пошла проводить ее, заодно и вызвать такси, она одна догадалась, что Марьяна не все сказала.

– Ну? Вызываю. Говори пункт назначения. – Подруга взяла телефон.

– Районный медвытрезвитель, – прошептала ей Марьяна, хотя в приемной они были одни. Но и у стен, как известно, есть уши. – Степанов дал им мои координаты. Его нужно забрать и оплатить душ Шарко. Ксюха, а сколько стоит ломаный грош?

– Не надейся, – хмыкнула подруга, – с тебя сдерут гораздо больше! Постарайся вернуться живой и невредимой. И ни в коем случае не признавайся Степанову, что ты сама его туда упекла. Значит, гад, все-таки праздновал свое освобождение!

– Ни за что ничего не скажу! – пообещала Марьяна и на подкашивающихся ногах пошла вниз.

То, что бывший жених попросил приехать за ним в столь одиозное место проведения досуга именно ее, могло говорить лишь об одном – он понял, как ошибся, уйдя от Марьяны.

Добродушный усатый таксист с интересом поглядывал на симпатичную девицу, явно находящуюся в приподнятом настроении и мурлыкающую себе под нос веселенький мотивчик.

– Подождите, – попросила его Марьяна, когда машина остановилась возле вытрезвителя.

Тот кивнул и взял задаток.

Сплошные разорения от этой мести. Но они стоили того!

Матвея вернули. Помятый, угрюмый, он подождал, пока Марьяна заплатила, расписалась в квитанции, и буркнул «спасибо». После этого они вместе подошли к машине.

– Я пешком, – двулично заявил Степанов, шествуя к такси, и тут же добавил: – Все до копейки я тебе верну, Марьяна!

– Садись, – прищурилась она, чувствуя недоброе. – Сейчас же садись и не светись! Я довезу тебя до дома.

Степанов сел на переднее сиденье, Марьяна устроилась на заднем. Это уже не сулило ничего хорошего.

– Извини, что пришлось к тебе обратиться, – не поворачивая головы, произнес несостоявшийся жених. – Родители на даче. Им далеко ехать, а денег у меня с собой не оказалось.

И Марьяна все поняла. Родители! Он боялся, что в таком виде и в таком заведении его застукают родители. Как все банально. Неужели он не может понять, что, кроме Марьяны, ему больше не к кому обратиться!

– Степа, как ты можешь, – всхлипнула Марьяна и сжала кулаки. Длиннющие ногти тут же врезались в нежную кожу, стало больно. Но и без этого боли хватало.

– Я?! – Он повернул всклокоченную голову. – Ты сама, между прочим, тоже уже успела что-то отпраздновать! С утра! И наверняка с Ксюхой. Праздновали свободу от меня? Я заметил, как ты старалась не дышать на сотрудников вытрезвителя. Женский алкоголизм не лечится, запомни, Марьяна.

– Свобода, равенство и братство, – попытался отшутиться усатый водитель.

– Братство?! Никогда, – фыркнула Марьяна.

– Почему? – сказал Степанов. – А мне эта идея нравится. Расставаться нужно по-хорошему. Понимаешь, Репина, в жизни каждый выбирает свой путь. – Его потянуло философствовать. – Некоторые слабые личности спиваются…

Марьяна поняла, что если она проведет с ним в тесном салоне такси еще пару минут, то ее посадят за убийство.

– Свой путь? – повторила она и приказала водителю: – Остановите! Пусть идет пешком.

Клиент всегда прав. И этим клиентом была Марьяна, а Степанов так, случайным попутчиком. Теперь их пути разошлись. Матвей, недовольно вздыхая и бухча что-то о нетрезво мыслящих девицах, вылез из такси и потопал пешком. Марьяна грустно посмотрела ему вслед. Ей придется стать стервой, чтобы его вернуть. Все, что случилось вчера вечером, – это цветочки, ягодки она еще придумает, и какие!

Внезапно Степанов обернулся. Сердце Марьяны дрогнуло…

– Я случайно не забыл у тебя свой мобильный?!

– Нет! – соврала она и крикнула водителю: – Поехали!

А мобильный телефон, о котором напомнил Матвей, по дороге выбросила из окна.

Можно было рыдать дальше, предоставляя судьбе лишнюю возможность посмеяться над ней. Можно было пуститься во все тяжкие, чтобы Степанов позлорадствовал. И можно было просто жить, стараясь не вспоминать о своей ошибке. Да, Степанов был ее ошибкой, и с этим, по здравому рассуждению, нужно смириться.

Они познакомились не случайно. Тетя Маша встретила свою давнюю приятельницу, которой Матвей приходился сыном. Пожилые дамы, порадовавшись друг другу, решили свести неразумную молодежь. То ли от нечего делать, то ли потому, что захотели внуков. Марьяна не вдавалась в подробности, Матвей ей понравился сразу: высокий, представительный, умный… Во всяком случае, она думала, что умный, пока он ее не бросил. Привлекательный. Да, Степанов был привлекательным. Это уже потом он перестал бриться каждый день и месяцами не заглядывал в парикмахерскую.

Марьяне он нравился, но была ли любовь? Утешить себя тем, что любви не было? А что тогда между ними было? Увлечение, которое так и не переросло в большое и светлое чувство. Это у Матвея не переросло! А у Марьяны оно было готово вот-вот дать бурные ростки. Смириться?

Смириться и поплыть по течению, вылавливая из жизненного водоворота тех, кого выбросили другие? Марьяна не такая слабая девушка, как думает о ней Степанов. Да, перед ним она суетилась кошечкой, мягкой и пушистой, но настало время выпустить коготки. Она кинула взгляд на ухоженные руки. Беда не приходит одна. Ноготь поломался! Зря она так впивалась в собственную кожу, теперь придется срезать весь маникюр. А без длинных ногтей она чувствует себя неполноценной. А без Степы?

Фамилия у него не ахти какая. Марьяна Степанова! Жуть. Уж лучше она останется Репиной. Понятно, что именно этого и боится тетя Маша, но что же делать? Не судьба.

Марьяна улыбнулась, на самом деле она так не думает. Человек сам вершит свою судьбу. И вылавливать никого другого ей уже не хочется. Она уже поймала своего карася, останется лишь подсечь…

– Поверните направо, – указала Репина водителю направление к собственному дому.

Торчать на работе после того, как она рассказала про американского дедушку, упокоившегося с миром в далекой стране, смысла больше не было. Хорошо бы под это дело взять отпуск. Когда еще она получит возможность отдохнуть в самый разгар туристического сезона?!

Машина остановилась у подъезда, Марьяна выпрыгнула из салона и закрыла глаза. Сейчас она их откроет и увидит на пороге дома Матвея. Он бухнется на колени, посыплет голову песком и начнет каяться в том, что ушел от нее, не подумав о последствиях, а они оказались плачевными. В доказательство Матвей вытащит из карманов брюк свой мокрый носовой платок и отожмет его у нее на глазах. Но для этого глаза нужно открыть. Марьяна открыла левый глаз и поморщилась. Слева никого. Открыла правый. Глупости! Как он мог ее опередить?! Напрямую через проходные дворы. И все равно глупости.

– Платить будем? – усмехнулся усач.

– Обязательно, – ответила ему Марьяна и полезла в сумочку за деньгами. – По всем счетам.

– Ох, – покачал головой тот, – не завидую я этому парню!

– Не хамите, – предупредила Марьяна.

– А что я? – пожал плечами водитель. – Я ничего. Мое дело привезти и отвезти. А разбираться вам самим. Только, – он сделал паузу, подождав, пока девушка протянет ему купюру, – только зря все это. Не ваш он человек! Вот встретите своего, сразу поймете.

– А если не пойму? – сощурилась Марьяна. Дожила, ей теперь дают советы водители такси.

– Придет время, поймете. – И такси попыхтело за угол дома.

Марьяна усмехнулась и пошла к себе. Хмель от шампанского уже выветрился из ее головы. Как хорошо, что она вняла совету шефа и не стала мешать водку с пивом. Ошибается Степанов.

Она не слабое звено в их цепи. И Марьяна это докажет.

– Ксюха, – позвонила она подруге, – напиши за меня заявление на отпуск! Пока Борюсик добрый и помнит о моей утрате… Я рада, что ты тоже о ней помнишь! Куда я ее дела? Выкупила из вытрезвителя и выкинула по дороге. Нет, из такси выкинула, не из сердца. Чем стану заниматься? Ксюшенька, ты позвони Эльке Пономаревой и проконсультируйся точнее, какие мероприятия способствовали процессу возвращения блудного жениха. Да, подруга дорогая, обязательно под запись. Я собираюсь составить сегодня четкий план операции «Возвращение невозвращенцев». Естественно, это он думает, что невозвращенец. Но кто его спрашивает?!

Васька встретила ее как родная и не переставая терлась о ноги. Это означало, что кошку нужно покормить. Марьяна положила трубку телефона и отправилась на кухню. Мысли носились в ее голове, как сбившиеся с орбит ракеты с ядерными боеголовками.

Кошка Васька.

Степанов долго не мог понять, почему Марьяна назвала Ваську Васькой. Хоть та и объясняла ему, что, когда принесли котенка, было совершенно неясно, какого он пола, да об этом Марьяна тогда и не задумывалась. А когда домашнее животное подросло и все стало очевидно, впрочем, в этом разобралась не сама Марьяна, а тетя Маша, то переназывать кошку не стали. К чему? Васька к Ваське привыкла.

«Вискас» Степанову тоже не нравился, запах отвратительный.

Вот бы поместить Матвея в клетку с сотней кошек и мешками корма. Нет, лучше в клетку к тиграм и не покормить их перед этим.

– Ешь, пушистик! Ешь, хорошая девочка.

Марьяна вздохнула: с этим вздорным Матвеем она стала такой кровожадной.

Но ее хоть кто-то встречает дома, и это не «Скорая помощь» с пожарным надзором. Неужели Степанову нравится томиться в одиночестве?! Тогда тюрьма по нему плачет, одиночная камера. Нужно будет узнать, не действует ли поблизости от его холостяцкого жилья маньяк-одиночка, и подбросить снимок Степы следствию. Есть у Марьяны одна удачная фотография, сделанная на сельской природе. На ней изображен Матвей, наступивший в свежий навоз, с такой перекошенной физиономией!

Так, он не забрал и фотографии. Марьяна полезла в секретер и достала альбом. Но рвать она их не станет, вместо этого, глядя на свое безоблачное счастье (снимок с перекошенной физиономией можно пока убрать), Марьяна займется составлением плана возвращения Степы.

– Итак, пункт первый. – Она ненадолго задумалась над чистым листом бумаги. – Испортить его автомобиль, над которым он дрожит!