Электронная библиотека » Алистер Маклин » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Санторин"


  • Текст добавлен: 4 октября 2013, 01:26


Автор книги: Алистер Маклин


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Алистер Маклин
Санторин

Тому и Рене

Глава 1

Громкоговоритель на мостике фрегата «Ариадна» захрипел и ожил. Дважды пробили склянки, а потом из динамика раздался голос О'Рурка, спокойный, хорошо поставленный, с несомненным ирландским акцентом. О'Рурка все называли метеорологом, хотя он им и не являлся.

– Я только что заметил какого-то подозрительного типа. Милях в сорока отсюда, курс два-два-два.

Тальбот нажал на кнопку обратной связи и ответил:

– Небо над нами кишмя кишит подозрительными типами, шеф. Над этим районом Эгейского моря проходит не менее шести авиалиний. Вам лучше, чем любому из нас, известно, что здесь кругом полно самолетов НАТО, в том числе надоедливых истребителей и бомбардировщиков Шестого флота.

– Да, но этот тип уж очень странный. – Голос О'Рурка был по-прежнему спокойным, несмотря на непочтительное упоминание Шестого флота, у которого «метеоролог» был временно позаимствован. – Самолеты трансэгейской линии здесь не летают. И натовских именно в этом секторе я тоже не вижу на моем дисплее. В противном случае американцы обязательно сообщили бы нам. Они весьма любезны – я имею в виду Шестой флот.

– Что верно, то верно. – Тальбот был уверен, что американцы дали бы ему знать о появлении своего самолета, но не из любезности, а потому, что так предписывали правила. И об этом О'Рурку было известно так же хорошо, как и ему самому. – Больше на этого парня ничего нет?

– Почти ничего, за исключением двух вещей. Во-первых, он летит с юго-запада на северо-восток. Во-вторых, я абсолютно уверен, что это очень большой самолет. Мы в этом убедимся минуты через четыре. Его курс пересекается с нашим.

– Шеф, неужели его размеры имеют значение? Вокруг полно больших самолетов.

– Но ни один из них не летит на высоте тринадцати километров. Только «конкорды» поднимаются на такую высоту, но здесь они, как нам известно, не летают. Похоже, это военный самолет.

– И неизвестного происхождения. Неужели нарушитель? Вполне возможно. Не упускайте его из виду.

Тальбот огляделся по сторонам и заметил своего первого помощника, капитан-лейтенанта Ван Гельдера. Это был невысокий , широкоплечий, очень загорелый человек с волосами соломенного цвета, убежденный, что жизнь – это одно сплошное удовольствие. Он и сейчас улыбался, подходя к командиру корабля.

– Считайте, уже сделано, сэр. Принести подзорную трубу и сделать фотографию для вашего семейного альбома?

– Вот именно. Заранее благодарю.

На борту «Ариадны», в отличие от других надводных кораблей, имелись самые разнообразные средства наблюдения и прослушивания эфира. Среди них было и то, что Ван Гельдер называл подзорной трубой. На самом деле это был разработанный французами телескоп с фотокамерой, вроде тех, которыми снабжены космические спутники-шпионы. При идеальных атмосферных условиях с помощью такого аппарата можно обнаружить и сфотографировать белую тарелку с высоты четырехсот километров. Фокусное расстояние телескопа можно подстраивать. В данном случае Ван Гельдер наверняка воспользуется разрешающей способностью один к ста. Тогда, благодаря оптическому эффекту, самолет-нарушитель в случае его появления будет различим, как если бы был на высоте в сто двадцать метров. В безоблачном июльском небе над Кикладами это не представляло никаких проблем.

Едва Ван Гельдер покинул мостик, как ожил динамик связи с радиорубкой. Рулевой, старший матрос Харрисон, наклонился вперед и увеличил громкость.

– Я только что получил сигнал SOS. Кажется, судно находится к югу от Тиры, хотя я не совсем уверен. И это все, что у нас есть. Передавал явно самоучка. Без конца повторял одно и то же: «Мейдей».

Судя по всему, Майерс, дежурный радист, был очень раздражен. По его голосу можно было понять, что каждый радист должен быть таким же опытным, как он сам.

– Минуточку. – Последовала небольшая пауза, после которой вновь раздался голос Майерса: – Передает, что тонет. Четыре раза повторил: «тону».

– Это все? – спросил Тальбот.

– Все, сэр. Передача прекратилась.

– Что ж, продолжайте слушать на частоте для передачи сигналов бедствия, Харрисон. Ноль-девять-ноль, кажется. Судно должно быть не дальше десяти-двенадцати миль.

Тальбот перевел ручку машинного телеграфа на полный ход. «Ариадна», в соответствии с веяниями времени, имела двухсекционное машинное отделение и пульт управления на ходовом мостике. В машинном отделении обычно находился только один вахтенный, и то не по необходимости, а лишь потому, что этого требовал обычай. Вахтенный, пребывавший в полном одиночестве, мог ходить по всему машинному отделению с лампой в руке, но скорее всего он сидел, погруженный в чтение одного из скандальных журналов, которыми была буквально забита тамошняя библиотека. Старший механик «Ариадны» лейтенант Маккафферти редко отваживался появляться в своих владениях. Первоклассный инженер, Маккафферти утверждал, что у него аллергия на дизельное топливо, и презрительно хмыкал, когда ему возражали, что из-за сильных вентиляторов, установленных в машинном отделении, запах топлива уловить практически невозможно. В тот день старшего механика обнаружили, как всегда, на кормовой части палубы: развалившись в кресле, он читал детективный роман, обильно разбавленный любовными эпизодами весьма сомнительного свойства.

Шум со стороны машинного отделения усилился – «Ариадна» была в состоянии выжать тридцать пять узлов, – и мостик стал заметно вибрировать. Тальбот взял трубку и связался с Ван Гельдером:

– Мы только что получили сигнал бедствия. Милях в десяти-двенадцати отсюда. Дайте мне знать, когда обнаружите этого нарушителя, и я выключу двигатели.

Телескоп, которому были нипочем любые капризы погоды и любая качка, совершенно не выносил малейшей вибрации, из-за которой фотографии часто получались смазанными.

Тальбот вышел из рубки на левый борт и присоединился к стоявшему там лейтенанту, высокому, худощавому, светловолосому молодому человеку в массивных очках, с вечно траурным выражением лица.

– Ну что, Джимми, как вам нравится обстановка? Какой-то непонятный нарушитель и тонущее судно. Причем в одно и то же время. Это развеет нам скуку долгого жаркого дня, как вы считаете?

Лейтенант посмотрел на него без всякого энтузиазма. Достопочтенный лорд Джеймс Денхольм (для краткости Тальбот называл его Джимми) редко проявлял интерес к чему-либо.

– Мне все это не нравится, командир, – вяло махнул рукой Денхольм, – так как нарушает спокойное течение моей жизни.

Тальбот улыбнулся. Денхольма окружала почти осязаемая аура аристократической изнеженности. В первые дни их знакомства это сбивало с толку и раздражало Тальбота, но подобное ощущение длилось обычно не более получаса. Денхольм был совершенно не приспособлен выполнять обязанности морского офицера, а крайне плохое зрение должно было автоматически лишить его права входить в состав любого флота. Но он оказался на борту «Ариадны» не потому, что принадлежат к высшим эшелонам общества, наследовал графский титул и обладал голубой кровью, а потому, что был, вне всякого сомнения, нужным человеком в нужном месте. Обладатель трех научных степеней по электромашиностроению и электронике, полученных в Оксфорде, Калифорнийском университете и Массачусетском технологическом институте, Денхольм слыл настоящим кудесником в области электроники. Несмотря на свое происхождение и академическую квалификацию, он был до невозможности скромен и застенчив. Эта застенчивость распространялась даже на способность протестовать, и из-за этого его чуть ли не силой принудили поступить во флот, вопреки его слабым возражениям, что он не хочет туда идти.

– Командир, – спросил Денхольм, – что вы намерены сделать с нарушителем, если это действительно нарушитель?

– Ничего.

– Но если он нарушитель, значит, он шпионит, разве не так?

– Конечно.

– Но тогда...

– Чего вы от меня хотите, Джимми? Чтобы я спустил его сюда? Или вам не терпится испытать вашу экспериментальную лазерную пушку?

Денхольм ужаснулся:

– Я никогда в жизни от злости не стрелял из пушки. Точнее, я вообще никогда из нее не стрелял.

– Если бы у меня было желание сбить этот самолет, лучше ракеты с тепловой системой наведения вряд ли найдешь. Но мы подобных вещей не делаем. Мы люди цивилизованные. И к тому же не заинтересованы в провоцировании международных конфликтов. Неписаный закон.

– Мне он кажется довольно странным.

– Вовсе нет. Когда США или НАТО разворачивают военные игры, как мы сейчас, Советы начинают за нами открытую слежку – на земле, на море и в воздухе. И мы не жалуемся. Когда они начинают свои игры, мы делаем то же самое по отношению к ним. Иногда возникают неприятные ситуации. Недавно, когда военно-морские силы США проводили учения в Японском море, в результате выстрела американского эсминца сильно пострадала русская подводная лодка – подошла в процессе слежки слишком близко.

– И это не вызвало международного конфликта?

– Конечно, нет. Никто ведь не виноват. Два капитана принесли друг другу извинения, и русский военный корабль отбуксировал поврежденную лодку в безопасный порт. Во Владивосток, если не ошибаюсь. Простите, – произнес Тальбот, поворачиваясь в сторону мостика. – Опять из радиорубки.

– Докладывает Майерс, – раздалось из динамика. – «Делос». Так называется тонущее судно. Очень короткое сообщение: взрыв, пожар, быстрое погружение.

– Продолжайте слушать, – сказал Тальбот. Он посмотрел на рулевого, который приложил к глазам бинокль. – Ты его видишь, Харрисон?

– Да, сэр. – Харрисон передал ему бинокль и повернул руль влево. – Пожар на носу, с левого борта.

Тальбот разглядел тонкий черный столб дыма, поднимающийся чуть ли не вертикально в голубое безветренное небо. Едва только он опустил бинокль, как дважды прозвенел телефонный звонок. Это был О'Рурк, «метеоролог», или, говоря официальным языком, старший радиометрист.

– Боюсь, я потерял нарушителя. Я стал осматривать сектора по обе стороны от него, надеясь обнаружить его друзей, а когда вернулся в прежний сектор, его уже не было.

– Какие есть идеи?

– Ну, – неуверенно произнес О'Рурк, – он мог взорваться, но я очень в этом сомневаюсь.

– Я тоже. Мы навели на него нашу подзорную трубу, и взрыв был бы замечен.

– Значит, он совершил крутое пикирование. Причем очень крутое. Бог знает почему. Я отыщу его.

Он повесил трубку.

Но тут же телефон зазвонил вновь. На сей раз это был Ван Гельдер.

– Курс два-два-два, сэр. Дым. Самолет. Возможно, нарушитель.

– Почти наверняка он. Метеоролог только что потерял его на экране радара. Возможно, это пустая трата времени, но попытайтесь сделать хоть какие-нибудь фотографии.

Тальбот перешел на правый борт и, приложив к глазам бинокль, осмотрел небо. И сразу обнаружил шлейф густого темного дыма, в центре которого, как ему показалось, было что-то красное. Самолет все еще находился на достаточно большой высоте – тысяча двести или тысяча пятьсот метров. Не задержавшись, чтобы проверить, насколько круто пикирует самолет и действительно ли он горит, командир вернулся на мостик и поднял трубку внутренней связи.

– Младшего лейтенанта Кусто. Быстро. – Последовала короткая пауза. – Генри? Это командир. Срочно готовьте к спуску за борт баркас и спасательную шлюпку. Матросам стоять у спусковых механизмов. О выполнении доложите на мостик. – Затем он отдал в машинное отделение приказ «малый вперед», а Харрисону сказал: – Лево руля. Курс – на север.

Денхольм, который только что перешел на правый борт, повернулся, опустив бинокль.

– Даже я вижу самолет. Впрочем, не самолет, а густой шлейф дыма. Сэр, это, наверное, тот самый нарушитель?

– Вполне возможно.

– Что-то мне очень не нравится его курс, сэр, – осторожно произнес Денхольм.

– И мне не нравится, лейтенант, особенно если это военный самолет, да еще с бомбами на борту. Но если вы подождете, то увидите, как мы уйдем из зоны его падения.

– Все ясно. Совершаем маневр уклонения. – Денхольм помолчал, а затем с сомнением в голосе добавил: – Только бы он не изменил своего курса.

– Мертвецы курса не меняют.

– Верно, – подхватил Ван Гельдер, который только что вернулся на мостик. – Кто бы на этом самолете ни был, он, безусловно, мертв. Мне незачем было оставаться там, сэр: Гибсон лучше меня справляется со своей подзорной трубой. Мы сделали массу фотографий, сэр, только вряд ли они нам дадут что-нибудь.

– Неужели все так плохо? Вам не удалось ничего установить?

– Практически ничего. Я разглядел внешний двигатель на левом крыле. Так что самолет, вероятно, четырехмоторный. А вот гражданский или военный, понятия не имею.

– Минутку.

Тальбот вышел на левый борт, посмотрел в сторону кормы и увидел горящий самолет – в том, что он горел, сомнений уже не было, – на высоте вдвое меньшей, чем его обнаружили первоначально. Он вернулся на мостик, приказал Харрисону следовать прямо на север и вновь повернулся к Ван Гельдеру.

– Это все, что вам удалось установить?

– Почти. Если не считать того, что пожар определенно возник в носовом отсеке, так что любой взрыв двигателей исключается. Самолет не был сбит – мы знаем, что в этом районе нет самолетов с ракетами на борту. Даже если бы такие самолеты были, ракета с тепловой системой наведения – только она может сбить цель на подобной высоте – ударила бы по двигателям, а не в нос. Взрыв явно произошел внутри.

Тальбот понимающе кивнул, взял трубку внутренней связи и приказал немедленно соединить его с корабельным лазаретом.

– Доктор? Пошлите санитара с аптечкой первой помощи к спасательной шлюпке. – Он замолчал, слушая, что говорят в трубку. – Очень сожалею, но времени объяснять нет. Поднимайтесь на мостик. – Он еще раз посмотрел через окно двери в сторону кормы, повернулся и взял штурвал у рулевого. – Ну-ка взгляните, Харрисон. Хорошенько взгляните.

Харрисон вышел на палубу с правого борта, хорошенько взглянул – это заняло у него всего несколько секунд, – вернулся на мостик и вновь взялся за штурвал.

– Ужасно, – произнес он, качая головой. – Им каюк. Правда, сэр?

– Думаю, да.

– Они перелетят нас по меньшей мере на четверть мили. Может быть, даже на полмили. – Харрисон бросил взгляд в открытую дверь. – Учитывая угол падения, они приземлятся, вернее, приводнятся милях в полутора перед нами. Если только по какой-то случайности не дотянут до острова. Точно, им крышка, сэр.

– Пожалуй.

Тальбот посмотрел вперед через переднее стекло рубки. Остров Тира лежал милях в четырех. На севере его виднелся мыс Акротири, а чуть к востоку от него вздымалась гора Элиас, самая высокая точка острова, высотой около шестисот метров. Между ними, но чуть далее, милях в пяти, лениво висел в воздухе едва заметный на фоне безоблачного неба тонкий столб голубоватого дыма. Поблизости от этого места находилась деревня Тира, единственное поселение на острове.

– Надеюсь, пострадает только самолет. Юго-западная оконечность острова пустынна. Насколько мне известно, никто там не живет.

– Что будем делать, сэр? Остановимся рядом с местом падения?

– Примерно так. С этим вы сами управитесь. Или пройдем немного дальше по линии его полета. Давайте подождем и посмотрим. Честно говоря, Харрисон, я знаю об этом столько же, сколько и вы. При падении самолет развалится на части или просто нырнет в воду. Вряд ли на большую глубину, если у него действительно пострадал нос. Кстати, первый помощник, – это уже относилось к Ван Гельдеру, – какая у нас здесь глубина?

– Вдоль южной оконечности острова на расстоянии полумили от берега на карте отметка – пять фатомов[1]1
  Морских саженей. 1 морская сажень равна 182 сантиметрам.


[Закрыть]
. Далее идет значительное увеличение глубины. Чтобы уточнить, мне придется заглянуть в штурманскую рубку. Там же, где мы сейчас находимся, глубина двести-триста фатомов. Может, проверить с помощью сонара[2]2
  Звуковой эхолокатор.


[Закрыть]
, сэр?

– Да, будьте любезны.

Ван Гельдер вышел, на ходу потрепав по голове младшего лейтенанта Кусто, бесшабашного молодого человека лет двадцати с небольшим, всегда энергичного и готового прийти на помощь, и к тому же весьма опытного моряка. Тальбот кивком головы позвал его на правый борт.

– Вы это видели, Генри?

– Да, сэр, – с непривычным для него серьезным видом произнес Кусто. Он не мог отвести взгляда от дымящегося самолета, находившегося теперь прямо на траверзе на высоте трехсот метров. – Ужасное зрелище.

– Н-да, хорошего тут мало, – заметил присоединившийся к ним офицер медицинской службы Эндрю Грирсон. Он был одет в белые шорты и свободную разноцветную гавайскую рубаху, видимо считая такую одежду вполне приемлемой для летнего жаркого дня в Эгейском море. – Так вот зачем вам понадобился Мосс и его аптечка первой помощи. – Мосс был старшим корабельным санитаром. – Я еще подумал, может, мне самому сходить. – Грирсон говорил с ярко выраженным западно-шотландским акцентом, который не пытался скрывать, так как не видел в этом необходимости. – Если кто-нибудь останется в живых, во что верится с трудом, может понадобиться моя помощь. В отличие от Мосса я имею кое-какое представление о декомпрессии.

Тальбот почувствовал под ногами сильную вибрацию. Харрисон увеличил скорость и повернул немного на восток. Это не беспокоило Тальбота: он был абсолютно уверен в своем старшем рулевом.

– Весьма сожалею, доктор, но у меня для вас есть более важное дело. – Он показал на восток. – Посмотрите влево от шлейфа дыма, оставленного самолетом при падении.

– Вижу. Я еще раньше заметил. Кто-то тонет.

– Да. «Делос», частная яхта. Она, как вы правильно говорите, тонет. Произошел взрыв, и она загорелась. Пожар, насколько я понимаю, был очень сильным. Думаю, там есть обгоревшие и раненые.

– Самолет молчит, сэр, – сказал Кусто. – Должно быть, моторы отключены.

– Думаете, кому-то удалось выжить? Боюсь, что нет. Взрыв мог вывести из строя приборную панель, и в этом случае двигатели перестали работать.

– Развалится или нырнет в море? – спросил Грирсон. – Впрочем, дурацкий вопрос. Скоро и так все станет ясно.

К ним подошел Ван Гельдер.

– Как я понимаю, сэр, глубина здесь примерно восемьдесят фатомов. Сонар показывает семьдесят. Возможно, так и есть. Впрочем, это не имеет особого значения, глубина уменьшается.

Тальбот кивнул. Все молчали, никому не хотелось говорить. Самолет или, скорее, источник густого столба дыма находился всего в тридцати метрах над водой. Внезапно этот клубок дыма и огня нырнул и резко погас. Но даже в этот момент они не смогли различить очертаний самолета, который, соприкоснувшись с водой, вызвал фонтан брызг высотой в пятнадцать метров. Ни грохота столкновения, ни шума разлетающихся осколков. Когда море успокоилось, ничто не напоминало о происшедшей трагедии. Только небольшие волны, скорее походившие на рябь, расходились от места падения.

Тальбот коснулся руки Кусто:

– Теперь ваша очередь, Генри. На вельботе радио работает?

– Вчера проверял, сэр. Все было в порядке.

– Если что-нибудь обнаружите или кого-то увидите, сразу же дайте нам знать. Хотя у меня такое чувство, что радио вам не понадобится. Когда мы остановимся, спускайтесь на воду и покружите там. Мы вернемся примерно через полчаса.

Кусто ушел, и Тальбот повернулся к Ван Гельдеру.

– Передайте гидроакустику, что я хочу знать точную глубину на месте нашей остановки.

Пять минут спустя вельбот был спущен на воду и отошел от борта «Ариадны». Тальбот приказал включить машины на полную мощность и следовать на восток.

– Гидроакустик докладывает, что глубина тридцать фатомов, – сказал Ван Гельдер, вешая трубку. – Плюс-минус один фатом.

– Хорошо. А вы что скажете, доктор?

– Пятьдесят пять метров, – произнес Грирсон. – Даже думать не о чем. Ответ может быть только один: нет. Даже если кому-то удалось выбраться через фюзеляж, – в чем я очень сомневаюсь, – он все равно умрет сразу после всплытия от разрыва легких. Вряд ли они знают, что при всплытии надо все время выдыхать. Только тренированные, опытные подводники при наличии специальной экипировки могут более или менее спокойно подняться на поверхность. Но в самолете наверняка нет таких опытных людей. Так что вопрос, по существу, чисто академический. Я согласен с вами, командир. Те, кто находятся на борту самолета, уже мертвы.

Тальбот кивнул и снял трубку телефона.

– Майерс? Свяжитесь с генералом Карсоном и пошлите сообщение: «В четырнадцать часов пятнадцать минут неопознанный четырехмоторный самолет рухнул в море в двух милях от мыса Акротири, южной оконечности острова Тира. Определить, военный это самолет или гражданский, не представляется возможным. Впервые был обнаружен на высоте в тринадцать тысяч метров. Причина падения – внутренний взрыв. Детали пока неизвестны. Никаких самолетов НАТО в данном районе нет. Располагаете ли какой-либо информацией? Сильвестер». Пошлите шифром "Б".

– Будет исполнено, сэр. Куда послать сообщение?

– В Рим. Где бы ни находился генерал, он получит шифровку сразу же, минуты через две.

– Конечно, если кому-нибудь известно, где он находится, – бросил Грирсон.

Карсон был главнокомандующим сил НАТО на юге Европы.

Грирсон поднес бинокль к глазам и посмотрел на вертикальный столб дыма милях в четырех к востоку.

– Яхта, говорите? Прекрасно горит! Если на борту кто-то есть, им там жарко приходится. Хотите подойти поближе, командир?

– Поближе? – Тальбот посмотрел на Денхольма. – Во сколько вы оцениваете стоимость электронного оборудования у нас на борту?

– Миллионов в двадцать, может, в двадцать пять. Во всяком случае, достаточно дорого.

– Вот вам и ответ, доктор. Яхта уже один раз взорвалась. Может взорваться еще раз. Так что приближаться к ним я не собираюсь. А вот вы это сделаете. На баркасе, который не представляет особой ценности, в отличие от «Ариадны».

– Ну что ж, премного вам благодарен. И какой же смельчак...

– Я уверен, первый помощник будет счастлив доставить вас к месту назначения.

– А-а. Первый помощник, пусть ваши люди наденут плащи, перчатки и защитные маски. Ожоги от горящего дизельного топлива могут быть весьма неприятными. – Грирсон помолчал, а затем, пожав плечами, добавил: – Пойду приготовлюсь к самопожертвованию.

– И не забудьте свой спасательный пояс.

Грирсон даже не стал отвечать.

Они прошли уже почти половину расстояния до горящей яхты, когда Тальбот вновь связался с радиорубкой:

– Сообщение передали?

– Передал и получил подтверждение.

– От «Делоса» есть что-нибудь?

– Ни звука.

– Делос[3]3
  Один из островов, входящих в архипелаг Киклады. В Древней Греции – религиозный центр, где находился храм Аполлона.


[Закрыть]
, – задумчиво сказал Денхольм. – Это в восьмидесяти милях к северу отсюда. Увы, Киклады уже никогда не будут для меня прежними.

Денхольм вздохнул. Хотя он был специалистом по электронике, но считал себя в первую очередь человеком классического образования. Ради справедливости следует отметить, что Денхольм не только свободно объяснялся, но и читал и писал на латыни и на греческом языке. А если судить по книгам в его каюте, то он просто сходил с ума от этих древних культур, обожал цитировать древних авторов. Не обошелся он без этого и на сей раз:

– Острова Греции, острова Греции,

Где любила и пела незабвенная Сафо,

Процветали искусства войны и мира,

Где Делос возник и явился божественный Феб,

А вечное лето...

– Ваша точка зрения понятна, лейтенант, – прервал его Тальбот. – Поплачем завтра, а сейчас подумаем о судьбе тех бедных душ, что мы видим впереди. Я насчитал пятерых.

– И я. – Денхольм опустил бинокль. – Почему они так неистово машут? Неужели им кажется, что мы их не видим?

– Они нас заметили, это хорошо. Успокойтесь, лейтенант. Они просто не могут дождаться, пока их спасут. Хотя в их поведении есть нечто большее. В том, как они машут, чувствуется какая-то настойчивость, что-то похожее на примитивную форму сигнализации. Будто они хотят сказать: «Черт побери, вызволите нас отсюда, и как можно быстрее».

– Возможно, они предполагают, что будет еще один взрыв?

– Может быть. Харрисон, я хотел бы подойти к ним справа и остановиться, как вы понимаете, на благоразумном расстоянии.

– Примерно в сотне метров, сэр?

– Прекрасно.

«Делос» был великолепной двадцатипятиметровой яхтой обтекаемой формы, совсем еще недавно ослепительно белой. Теперь же из-за дыма она стала почти черной. Довольно сложная надстройка яхты состояла из ходового мостика, кают-компании, столовой и камбуза. Густой дым и языки пламени, поднимавшиеся на два метра над полуютом, указывали на источник пожара – без сомнения, он находился в машинном отделении. На корме на шлюпбалках все еще висела небольшая моторная лодка. Нетрудно было догадаться, что из-за огня или из-за взрыва механизмы спуска заклинило и ее не смогли спустить.

– Довольно странно, – заметил Тальбот. – Как вы считаете, лейтенант?

– Странно? – осторожно произнес Денхольм.

– Да. Видите, пламя затухает. Любой сразу бы сообразил, что это уменьшает возможность нового взрыва. – Тальбот перешел на левый борт. – Вы, наверное, обратили внимание на то, что вода поднялась почти до самой палубы.

– Я вижу, что яхта погружается.

– Вот именно. Если бы вы оказались на борту судна, которое должно вот-вот опуститься на дно и утащить вас вместе с собой, как бы вы реагировали?

– Захотел бы оказаться где-нибудь в другом месте, сэр. Но, насколько я вижу, им не спустить моторную лодку.

– Согласен. Однако на плавательном средстве подобных размеров не может не быть спасательного оборудования, какой-нибудь надувной спасательной лодки или плотика. У настоящего владельца всегда есть для своих пассажиров и членов команды большой запас спасательных поясов и жилетов. Они не воспользовались ими и не покинули судно. Вот у меня и возникает вопрос: почему?

– Понятия не имею, сэр. Но это действительно чертовски странно.

– Когда мы снимем испуганных моряков и они поднимутся на борт, вы. Джимми, сделаете вид, что совершенно не умеете говорить по-гречески.

– Но слушать-то по-гречески я могу?

– Вот именно.

– Коммандер[4]4
  Коммандер – капитан 3-го ранга в ВМФ Великобритании.


[Закрыть]
 Тальбот, вы удивительно хитрый и подозрительный человек.

– Такая у меня работа, Джимми.

Благодаря умению Харрисона «Ариадна» остановилась, как и было обусловлено, на расстоянии ста метров от «Делоса». Ван Гельдер сразу отошел от фрегата на баркасе и вскоре оказался у самой яхты. Как только баркас поравнялся с ее носом, в дело пошли багры, с помощью которых баркас и яхта удерживались рядом. В течение нескольких секунд с яхты удалось принять шестерых пассажиров – на одного человека больше, чем насчитал Тальбот. Они представляли собой настолько печальное зрелище из-за покрывавшей их копоти, что невозможно было определить их возраст, пол или национальность.

– Кто-нибудь из вас говорит по-английски? – спросил Ван Гельдер.

– Мы все говорим, – ответил ему коренастый человек невысокого роста. – Правда, плоховато, но вполне достаточно, чтобы понять.

Действительно, говорил он с сильным акцентом, но понять его было можно. Ван Гельдер посмотрел на Грирсона.

– Кто-нибудь пострадал? Обожженные есть? – спросил Грирсон.

Все отрицательно закачали головами и что-то забормотали.

– Здесь мне делать нечего, «первый». Горячий душ, моющие средства, мыло. Я уж не говорю о том, что необходимо сменить одежду.

– Кто здесь главный? – спросил Ван Гельдер.

– Я, – ответил тот же самый человек.

– Кто-нибудь остался на борту?

– Три человека. Они не могут идти с нами.

– Вы хотите сказать, что они мертвы?

Мужчина кивнул.

– Я проверю.

– Нет, нет! – крикнул тот, схватив Ван Гельдера за руку. – Слишком опасно, чересчур опасно. Я запрещаю.

– Вы не можете мне что-либо запрещать. – Когда Ван Гельдер переставал улыбаться, что бывало очень редко, выражение лица у него становилось довольно-таки расхолаживающим, и мужчина отдернул руку. – Где эти люди?

– В коридоре между машинным отделением и отдельной каютой на корме. Мы вывели их туда после взрыва, до того как начался пожар.

– Райли, – сказал Ван Гельдер, обращаясь к старшему матросу, – пойдете со мной. Если вы почувствуете, что яхта тонет, дайте мне знать.

Он взял фонарик и уже собрался подняться на борт «Делоса», как его остановила рука, держащая пару защитных очков. Ван Гельдер улыбнулся:

– Благодарю вас, доктор. Я как-то не подумал о глазах.

Оказавшись на борту яхты, он сразу же повернул в сторону кормы и спустился вниз по трапу. Коридор был заполнен дымом. С помощью фонарика он без особого труда нашел троих человек, бесформенной грудой лежавших в углу. Справа виднелась дверь в машинное отделение, которую, по-видимому, заклинило в результате взрыва. Не без труда Ван Гельдеру удалось ее открыть, но он тут же закашлялся, так как мерзкий запах и дым проникли в горло и в глаза. Он надел защитные очки, но по-прежнему почти ничего не видел, за исключением затухающего огня из непонятного источника. Ван Гельдер захлопнул дверь, разумно полагая, что осматривать ему в машинном отделении, в общем-то, нечего, и склонился над мертвыми. Зрелище это было довольно неприятное, но он заставил себя потерпеть, чтобы провести тщательный осмотр. Над одним из мертвецов он стоял, склонившись, почти тридцать секунд – достаточно долго при таких обстоятельствах, а когда наконец выпрямился, лицо у него было удивленное и задумчивое.

Дверь в каюту на корме открылась с легкостью. Задымление там тоже было, но совсем слабое, так что прибегать к защитным очкам не пришлось. Помещение было шикарно обставлено и отличалось безукоризненной чистотой, но Ван Гельдер быстро изменил это положение. Сдернув простыню с кровати и разложив ее на полу, он стаи без всякого разбора – времени на это просто не было – вытряхивать из шкафов и различных ящиков одежду (как потом выяснилось, главным образом женскую). Затем он связал четыре уголка простыни и, подойдя к трапу, вручил этот тюк Райли.

– Передай на баркас. Я пойду быстро взгляну на другие каюты. Со стороны кают-компании можно по трапу попасть прямо на мостик.

– Думаю, вам следует поторопиться, сэр.

Ван Гельдер ничего не ответил. Он и сам заметил, что волны стали заливать верхнюю палубу. Пройдя в кают-компанию, он сразу обнаружил трап и спустился в центральный коридор.

Там он включил фонарик – электричества, конечно, уже не было. По обе стороны шли двери кают. Первая дверь по левому борту вела в продуктовый склад, дверь по правому борту оказалась закрыта. Ван Гельдер даже не стал пытаться ее открывать: «Делос» совершенно не походил на судно, где отсутствовали бы значительные запасы вина. За остальными дверьми оказались четыре каюты и две ванные комнаты. Везде было пусто. Ван Гельдер вновь расстелил на полу простыню, на сей раз в коридоре, сбросил на нее кипу одежды, связал узлом и поспешил на палубу.

Баркас был всего в тридцати метрах, когда «Делос», все еще на ровном киле, медленно скрылся под водой. Ничего драматичного при этом не произошло – лишь показалось множество пузырьков воздуха, которых становилось все меньше и меньше, а через двадцать секунд они и вовсе исчезли.


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации