Текст книги "Код Лавакрона"

Неожиданно демон с разбитой головой кинулся ко мне, нелепо растопырив конечности. Не иначе, как я слишком сильно приложил эту кошечку, и у него в мозгах что–то помутилось. Он двигался просто неудовлетворительно медленно, так что моему локтю даже пришлось ждать, прежде чем врезаться в его скулу. Один удар – и все наши тела вернулись на исходные позиции, только один человек теперь уже находился без сознания.

– У твоего приятеля с гарантией сломана нижняя челюсть и недостает пары зубов, – сообщил я второму противнику, который даже не попытался шевельнуться.– Переверни его набок, чтобы он не захлебнулся кровью. Второй рукой, вижу, что первая сломана. Да, вот так. Между прочим, я лишился одного собеседника, и теперь вся ответственность за благополучный исход нашего разговора лежит на тебе. Кивни, если понял!

«Баран» с готовностью мотнул головой.

– Хорошо. Видишь топор? – одновременно с этой фразой я вытащил из–за спины оружие. – Одно слово неправды и мне придется разрубить тебе коленную чашечку. Фактически я уже должен так сделать, чтобы ты больше доверял мне, но будем считать, что сломанной руки пока достаточно. Итак, – я сделал паузу, давая ему время мобилизовать остатки мыслей. – Сколько вы уже в Лавакроне?

– Два месяца, – выпалил рогатый.

Допрос хорошо начинать с легких ответов. К серьезным темам надо переходить постепенно.

– Сразу в Прайде?

– Нет, сначала месяц торчали в Инфиделити. А потом перевелись сюда.

– Ясно. Боевой опыт имеется?

– Нет.

– Даже как–то обидно, – пожаловался я наемнику. – Ко мне, инструктору базы «Форекон», подсылают каких–то дилетантов. Яма на тропе – ваша работа? Только не врать!

– Угу, – нерешительно подтвердил тот.

– А вот это была хорошая задумка. Кто идейку подбросил? – я многозначительно приподнял лезвие топора.

– Тот, кто нас послал, – нехотя ответил рогатый.

– Вернее сказать, тот, кто вас подставил. Вас, недоумков, просто отправили на убой. Где ты обосновался в Прайде? По ту или эту сторону от хребта?

– За Джабелем Мести, – с запинкой выдал «барашек».

Мои последние сомнения отпали. Но все равно я задал уже просто формальный вопрос:

– Назови своего хозяина, раб, – я встал и занес над ним топор. – Твоя искренность – твое спасение. Хотя можешь пожертвовать жизнью, я не возражаю. Смерть – вообще, штука не страшная. Просто она последняя. Итак, кто подбил вас на покушение? Ну!!!

– Шакс, – выдавил из себя демон.

А еще говорят, что меновая торговля устарела. В моем случае лезвие топора оказалось прекрасной валютой для покупки верности.

– Что Шакс имеет против меня?

– Ты помог Азризе отбить большой караван. Но дело не в этом. Он тебя ненавидит. Говорит, у вас старые счеты.

Творец Всемогущий! У него ко мне счеты, а я его даже не знаю. Непорядок. Обычно я делаю людям гадости более осмысленно.

– Ладно, – я махнул рукой и отложил оружие. – Больше я вас не задерживаю. Сунетесь еще раз в эту область – убью без предварительных бесед. Хухлик! Запомни эту парочку. Включить максимальное обоняние! Если учуешь их вонь в округе – вырвешь обоим глаза.

– Принято, – проскрежетала стимфалийская птица.

У него так злобно вышло, что рогатого передернуло. Я поднялся, собрал оружие и направился к дому на разгрузку. Обернувшись, бросил горемыке:

– Мне плевать как, но чтобы через полчаса вас тут не было. Мой птенчик прилетит проверить. Советую постараться, чтобы за это время между ним и вами пролегло максимальное расстояние.

Насвистывая солдатскую песенку, я возвращался в Хибару. Оружие волок на плече. Надо мной парил Хухлик. У него был такой режим, словно у степного орла – просто ложиться на воздух. Вдруг прямо посреди тропинки корка грунта вздыбилась и пошла трещинами. Я остановился. От Прайда можно ожидать любой пакости. Вот трещины приобрели форму отверстия, и оттуда на белый свет выползло уродливое существо, напоминающее помесь кролика с жабой. Создание повертело в разные стороны мордой, распахнуло плоскую пасть и жадно схватило пластиковую обертку от рациона, что валялась рядом. Потом воровато попятилось и вновь исчезло в своем укрытии. Какая–то новая неведомая тварь от устроителей Лавакрона. Они по–прежнему не дают нам скучать.

Я рассчитывал, что как раз успею скинуть трофеи и побывать в Велчероне до завтрака. Глядишь, и с красоткой своей увижусь. Проведу официальную презентацию лука Шемгали. Куда его приспособить? На берегу не оставишь – утащат. На шалашик Лазаря повесить? Тоже не впечатляюще. Придумал! Прикреплю его к своему плоту. Теперь моя основная работа стала синекурой – паром таскают грешники, но лук все равно будет на всеобщем обозрении. Хочешь попробовать натянуть? Обращайся к старосте, проси разрешения. Не успел я радостно выдохнуть по поводу решения проблемы, как Хухлик с воем сорвался с места. Нацелился на очередного врага? Я, прыгая по кочкам будто лягушка, вылетел на очередной курган, увидел дверь Хибары и отчаянно заорал:

– Отставить! Дружественные объекты! Статус – друзья!!! Хухлик!!! Не сме–е–еть!!!

Подле моей берлоги стояло два саламандрина, а с этими ящерицами лучше не шутить. У них с юмором туго. На счастье, акустические сенсоры Хухлика приняли мой сигнал, и стимфалиец, заложив крутой вираж, вышел из хищного пике. Ящеры равнодушно проводили его полет глазами, но руки у обоих лежали на продолговатых футлярах, что крепились к поясам. Мой питомец спланировал на гребень каменного холма, в котором находилась дверь в жилище. Я мог поклясться, что вид у птицы при этом был разочарованный.

– Здравствуй, Велчер, – один из саламандринов поднял в приветствии руку, когда я к ним приблизился.

Он отличался от коллеги темным гребнем и раскосыми глазами. Четыре одинаковых азиатских прорези. Я так и решил его про себя звать «азиат».

– Салют, – ответил я и скинул под ноги мечи и белые перчатки.

– Серьезный арсенал ты с собой таскаешь, – хмыкнул второй ящер.

Этот для меня будет «европейцем». Обычный саламандрин – безгубая двухметровая рептилия с гладкой светло–зеленой мордой.

– У меня есть вопрос. Вот вы тут вроде блюстителей здешнего беспорядка. Нам как–то очень бегло пояснили, что земные законы в Лавакроне не действуют. Преисподняя живет по своему Кодексу, которого никто толком не знает.

– Истинно. Лавакрон еще очень молод и Кодекс пока формируется.

– То бишь, если я кого–нибудь отправлю к Творцу в нейросеть, то мне не причитается за это пожизненное заключение?

– А ты уже кого–то пришил? – заинтересованно спросил «азиат».

– Нет, но собираюсь.

– Советую хорошенько подумать. Неподвластный земным законам – да! Безнаказанный – нет!

– У меня не осталось выбора. Или я, или меня. За последние сутки на мою жизнь покушались дважды. Я не коллекционирую такого рода эпизоды в биографии.

– Кто тебе угрожает?

– Раз так, то неважно.

– Мы можем оказать содействие.

– Не нуждаюсь. Я сам разберусь со своими делами.

– Мы хотели бы быть в курсе.

– Интересные вы ребята! Вроде как намекаете, что за убийство можно пострадать, но конкретно ничего не говорите.

– Каждый подобный случай обсуждается отдельно.

– Ага! Значит, кого–то уже ухлопали?

– Лавакрон полон насилия, – нехотя сознался «азиат». – Саламандрины призваны регулировать его и вершить справедливый суд над теми, кто выходит за грани. Но сегодня наша встреча не по этому поводу. Мы хотим поговорить о селении, что ты основал. Поскольку нам многое надо обсудить, мы позволили себе присоединиться к твоему завтраку, – ящер вытянул костлявую лапу за мою спину. – Если ты соблаговолишь нас пригласить, конечно.

Я обернулся. На тропинке стояла давешняя красотка с пакетами в обеих руках. Да что же это такое?! Именно сейчас!!!

Моя берлога постепенно становилась приемной. Я пришел к выводу, что пора срочно обзаводиться кабинетом на берегу Флегетона, иначе сюда каждый день станут ломиться всякие личности, и у меня не будет шанса на собственную интимную жизнь.

В пакетах оказались термосудки с целым ресторанным меню. На моем столе появился томатный суп, салат из перца–колокольчика и несколько стейков. А неплохо живут эти саламандрины. С комфортом. От филе тунца я решительно отказался – в моем рационе и без него рыбы было предостаточно. Когда я отсюда выйду, то стану светиться по ночам от избыточного количества фосфора. Бедная девочка, она тащила все эти яства без надежды попробовать. Что поделать, Лавакрон суров к своим постояльцам. Но сколько я себе это не твердил, все равно острое чувство жалости к грешнице отбило аппетит напрочь. После трапезы, как и подобает хозяину, я смел остатки пиршества охранников со стола и принял из рук европейской рептилии стакан кислого красного вина.

– У тебя тут уютно, – похвалил меня «азиат». – И прохладно.

– Мы бывали в разных жилищах и, в основном, видели хлев, – присовокупил второй охранник.

Знал бы ты, что у меня творилось здесь несколько часов назад.

– Предлагаю не вгонять меня в краску комплиментами и закончить с анализом моей чистоплотности, – форсировал я начало разговора. – Выкладывайте, с чем пожаловали.

Мне хотелось быстрее завершить с ними дела и двинуть на реку. Сегодня презентация, сегодня мой выход к народу, а я тут сижу и любезничаю с двумя холоднокровными типами в резиновых масках.

– Как тебе пришла в голову идея заложить город? – со вздохом спросил «азиат».

У него был вид человека, который нехотя решает неизвестно откуда свалившуюся проблему.

– Да само как–то получилось, – честно сознался я. – Неумышленно.

– Понятно. Что делать думаешь?

– Не знаю.

– Задал ты нам задачку. Но, может быть, все к лучшему. Народу прибывает и прибывает. Мы уже видим, что двумя узлами власти не обойтись.

– Два узла – это северные и южные демоны? – уточнил я.

– Точно. Но теперь выходит, ты – третья сила. По нашим прогнозам через месяц тут наберется полтысячи грешников. В твоем Велчероне, – немного неприязненно заключил «азиат».

– Название выбрали жители. Хотите, переименуем в Саламандрон?

– Не надо. Оставь, как есть. Ладно, – охранник снова вздохнул. – Мы ставим тут постоянный пункт раздачи, чтобы народ не голодал. Большой караван будет приходить раз в неделю по Флегетону. Чаще плавать мы не станем – слишком далеко. А ты уж сам подумай, как будешь его защищать. Охотников поживиться найдется немало.

– Грешников вооружу.

– С ума сошел?!

– А как иначе? Азриза и Шакс собрали вокруг себя лучших демонов. По пустыне шляется всякое отребье, никем не востребованное. Один я не отобьюсь. Других вариантов нет.

Саламандрины переглянулись. Такой поворот их явно не устраивал.

– А твои соседи? Они, вроде, тоже отставные военные, – «европеец» вступил в разговор и продемонстрировал свою осведомленность.

– Завербованы Азризой.

– Перевербуй.

– Не выгорит. Я таким местом, как она, людей не вербую.

Оба ящера громко расхохотались. Моя реплика им понравилась.

– Хорошо. Мы попробуем помочь, – «азиат» допил вино и аккуратно водрузил стакан на стол. – Теперь к грешникам. Здесь не курорт. Их нужно угнетать и притеснять.

– Что–то я не расположен.

– Велчер, ты тут революций не устраивай. Тебе с твоим городом навстречу идут, а ты губу выпячиваешь. У вас, демонов – «УЕ», у грешников в зачет идут собственные единицы – «DU», они же «Dolor Unit». Ты хоть понимаешь, что если падшие их не зарабатывают, то срок в Лавакроне не уменьшается? Хорошенькую ты им услугу приготовил – каторгу в аду до конца дней.

– А–а–а… вот оно что…, – протянул я.

– Угу. Так что не кобенься, приятель, и начинай зловредничать, – саламандрин порылся в карманах штанов и передал мне сложенный лист бумаги. – Здесь тебе даже начертали список обязательных провинностей. Доведи до граждан Велчерона и будь добр, исполняй по–писаному. Иначе возникнут неприятности. Договорились?

Как я не люблю, когда мне навязывают какие–либо условия! Просто мороз по коже идет от желания сделать наоборот. Но в словах охранника присутствовал здравый смысл – система Лавакрона создавалась для перевоспитания людей сквозь череду нравственных и физических страданий. Избегать их для грешника означает просто растягивать свое пребывание в преисподней.

Я согласно опустил голову.

– Договорились, – «европеец» радостно потер ладони. – И вот еще что… Ты как насчет немного попроповедовать? Имею в виду, разъяснить грешникам правила, рассказать про систему наказаний?

– Ты смеешься? Сдается мне, что я хреновый оратор во всем, что не касается военного устава.

– Придется пошевелить извилинами. На тебя рассчитывают.

– Сколько УЕ идет тебе за паром? – деловито осведомился «азиат».

– Двенадцать в неделю. На мне еще висит кредит в сотню единиц за птенчика.

– За основание города на твой счет зачислено единовременно девяносто УЕ. И еженедельная ставка увеличена до тридцати. Так что можешь начинать заглядывать в демонский каталог. Мы хорошо платим, а ты хорошо работай.

Когда мы прощались на пороге Хибары, «азиат» показал рукой на Хухлика, по–прежнему гордо восседавшего на круче, и многозначительно обронил:

– Занятные установки у твоего питомца. Интересно, откуда?

Вот. Теперь они меня прижали. Рассказать честно о голографическом визите того парня? А если я его подставлю? Почему–то мне не захотелось откровенничать.

– Чуток диковата оказалась зверушка. Приручаю постепенно, – я широко и невинно улыбнулся. – Понемногу начинает своих узнавать.

– Ты гляди, чтобы он от рук не отбивался, – назидательно произнес саламандрин. – Мы чуть не пальнули в него сгоряча.

– Подрегулирую.

А «европейская» рептилия совсем по–человечески почесала пузо и заявила:

– Смотрю, грешницы у тебя очень миленькие, – я впервые увидел подмигивающую ящерицу. – Особенно та, что обед нам принесла. Если надумаешь устроить оргию – приглашай. Не стесняйся.

Они отчалили восвояси, а я быстро привел себя в состояние максимальной внушительности и направился к берегу. На плече висел доработанный лук Шемгали, из–под шнуровки рубахи виднелась моя татуировка, капюшон зловеще и неудобно налезал на глаза. Пара «шоквокеров» была распихана по карманам плаща. С ними как–то спокойнее.

Идя по тропинке, я едва не споткнулся о неизвестно откуда взявшийся толстый кусок изоляции. Наверное, с потолка упал, у нас такое случается. К нему тут же подскочил Хухлик, задумчиво тюкнул клювом и принялся воодушевленно долбить синтетическую дармовщину. Пусть питается, раз сумел найти лакомство.

По Флегетону сегодня катили бурные мутные потоки, а вдали исчезала лодка саламандринов. Эта река имела скверное свойство менять направление – сегодня в одну сторону, завтра в другую. Не знаю, какой высший смысл был заложен в ее непостоянство. Я подозвал к себе паром, потеснил грешников и сам переволок плот на другую сторону. Вокруг немедленно собралась толпа народа во главе с Лазарем. После церемонных приветствий я обвел местность взглядом начальника. Там, где берег переходил в равнину, выстроился частокол столбиков, между которыми были густо натянуты веревки. И на каждой сушились связки рыбы. Староста показал на них рукой:

– Ваша половина. Как договаривались.

– Куда мне столько!

Лазарь выразительно покосился на остальных жителей. Не при них, мол. Я хмыкнул и неторопливо направился вдоль берега. Такая у нас начала складываться традиция – вершение городских дел во время моционов. Староста семенил рядом:

– Саламандрины загрузили полный челн сушеной рыбы. Говорят, что на поверхности деликатесы из Флегетона идут по бешеной цене. Обещали хороший обменный курс. Только дела они будут вести с вами, нам каталога товаров не положено.

– Пришлешь кого–нибудь за ним. Сам выберешь, что необходимо поселению и подготовишь список. Заказывай побольше инструментов, шпагатов и веревок. Не забудь про спальные мешки.

– Еще нужны электронные лекарства, утварь, теплая одежда. Благодарю за щедрость, повелитель, я все исполню. Как с питанием разобрались – новая проблема появилась. Народ надо чем–то занять. А то и до беспорядков недалеко.

Я протянул ему список саламандринов:

– Вот. Назначишь ответственных за выполнение. Приступать с завтрашнего дня. Тут ночные бдения, усмирения гордыни, лишения всякие. И пояснения – сколько баллов идет в зачет за каждое отмаливание.

Он прочитал, нарочито медленно шевеля губами, аккуратно сложил листок и спрятал в нашитый на рубище передний карман:

– Это хорошо, но мало. Ходят слухи про «Кодекс». Говорят, есть такая книга, где все подробно расписано про здешние правила… нам бы его!

– Будет «Кодекс». Охранники обещали. А что там за «DU»? С чем их едят?

– «Dolor Unit». Баллы Притеснения. Мы прозвали их долларами. Раньше на планете существовала такая валюта.

– Ого! Ничего себе! Очень предусмотрительно ее назвали. Воистину, за деньги люди притесняли друг друга. И как зарабатываются доллары? Терпимо?

– Ничего. Грешник может выдержать, если внушить себе, что все происходит лишь с телом, а душу никто не трогает.

– Знаешь, наверное, именно подобным образом всю историю человечества простой люд относился к власти, так что это у нас в крови.

– Очень уместное замечание, повелитель. Велчер, как–нибудь я расскажу вам, что есть власть. Поверьте, узнаете много интересного.

Мы мило болтали, а я всматривался в лица грешников в поисках той самой девицы, но не находил ее. Решился на расспросы:

– Убыль населения не наблюдается?

– Мало. Но бывает. Иные уходят. Саламандрины сегодня от нас забрали двух человек. Увезли на лодке.

– За что?!

– Их грехи искупились. Домой вернутся, – довольно равнодушно пояснил Лазарь.

У меня екнуло сердце. Стараясь выглядеть беззаботно, я спросил:

– Та девушка, что сегодня принесла мне завтрак, тоже попала в число прощенных? Что–то я ее не вижу.

Староста махнул ладонью:

– Ей еще долго тут прохлаждаться. Сексуальная провокация, отягченная действием. На берегу нет? Значит, бродит где–то. Молодая, любопытная. А что? Понравилась? Так я ее пришлю ближе к ночи!

«Отягченная действием». Интересно. А выглядит скромной. Нет в ней такого рокового женского вызова, что видишь иногда в исполнении раскрепощенных красоток. Наоборот, задумчива, тиха и глазками не стреляет. Может, как раз перевоспитывается?

– Так прислать ее?

– А? Чего?

– Грешницу, спрашиваю, прислать? Как начнет темнеть – отправлю к вам, Велчер.

– Ты – скользкий тип! – усмехнулся я. – Кем был до Лавакрона? В службе знакомств подвизался?

Староста посерьезнел вмиг, его озорные глаза потухли:

– Повелитель, – тихо сказал он. – До Лавакрона мне довелось совершить немало скверных дел. Очень скверных. Но здесь я словно переродился.

Вот как. Сплошные загадки.

– Хорошо. Я не любопытен. Где там твой историограф шляется? Разыщи! Будем заводить собственные городские…

Зловещее шипение прервало мои слова. В сотне футов от нас с небосвода Прайда сорвался ослепительно белый электрический разряд и поразил одиноко стоящий на косогоре белый валун.

– Традиции, – закончил я, все еще опасливо косясь в сторону молнии.

– Вмиг исполню, – невозмутимо отозвался Лазарь.

Он удобно устроился, прислонив спину к плоскому валуну, а Хухлик выписывал эллипсы над его головой. Руки у него были пусты – парень однозначно умел делать правильные выводы из неполной информации. Появись он с оружием, моя птица среагировала бы иначе. А так, пернатый смотрел сверху на рога и не мог определить – считать их угрозой или нет. Я отбросил носком ботинка острый булыжник и плюхнулся на землю напротив него. Вытянул ноги, демонстративно отстегнул и положил рядом «шоквокер», с которым теперь не расставался. Он внимательно следил за моими действиями, но не проронил ни слова. Мы молча разглядывали друг друга. Не знаю, кого видел он, я же изучал своего непонятно откуда взявшегося врага. Бычьи рога совсем не портили ему физиономию, а даже наоборот – придавали ей мрачное величие. Человек серьезно отнесся к своей внешности в Лавакроне. Особенно ему удался рыловорот: резко очерченные нос и рот, кожа цвета потемневшей бронзы, на которой выделялись ярко–голубые глаза с узкими щелками зрачков. Брови отсутствовали, как излишество, подбородок сначала словно вытянули, а потом загнули вперед.

– Должен признать, что ты смелый парень, Шакс, – наконец сказал я. – Хухлик, лети к Хибаре. Сторожи дверь.

– Просто я решил, что нам пора объясниться, Велчер, – резонно ответил мой недруг.

– К твоим услугам.

– Хочу сразу заявить, что не питаю к тебе личной неприязни, – его стартовый тезис внушал определенный оптимизм.

– С учетом того, что ты четыре раза пытался меня убить, приятно это слышать.

– Меня всего лишь оскорбляет сам факт твоего существования.

Я сделал круглые глаза, но он жестом попросил меня повременить с репликой:

– Мне трудно перенести то, что ты находишься в зоне досягаемости, а я ничего не делаю. В результате получается то, что получается.

Определенно – он считал себя героем. Или его попросту давно не били.

– Несколько запутано, не находишь?

– К тому же ты помог Азризе отбить важный караван. Знаешь, сколько там было нашего добра?

– Ага. Правда выходит наружу.

– Это тоже обидно, но менее значимо. Я потерял нескольких верных друзей из–за тебя. Может быть, не именно благодаря тебе, но ты там был и несешь часть ответственности.

– Слушай, заканчивай подпускать таинственности! С тобой можно поговорить нормально или мне придется пришить загадочного древнего оракула?

– Сектор Танго.

Я порылся в памяти. Боевая была операция – мы шли вперед по пояс в болотной жиже, а на обед глотали салат из москитов. Как раз тогда я узнал, что Метрополия стоит за подготовкой мятежников. Именно поэтому мы и не могли с ними справиться в течение стольких лет. Мне поведал всю подноготную нашей гражданской войны пленный антропоморф, пока не оклемался его встроенный шеф-лекарь. А потом медцентр прикончил своего хозяина, так он был изначально запрограммирован. Дальше жизнь пошла кувырком. Сначала меня выперли из армии под надуманным предлогом, а затем бросила подружка. Тогда я поклялся отомстить. Не по локально-шкурным причинам, а потому что посчитал возмездие справедливым актом. С тех пор выжидаю, ищу момент и точку применения силы. Стоп. Шакс, Шакс, я что-то припоминаю… Точно слышал это имя раньше! Но где? Придется пока разыгрывать карту болезни альцгеймера, может рогоносец сам все выложит? Я пожал плечами:

– Ну и что? В Танго всем приходилось тяжело. Зато наш батальон положил больше двух десятков антропоморфов. Мы потеряли трех парней, но вскрыли их оборону, как пивную жестянку. Зачистили все бункеры до единого. Погоди… так ты был там, со мной? Ты из «Навала»? – я даже приподнялся с места.

– Не торопись брататься, – его лицо прорезала жесткая гримаса. – Я служил в подразделении «Спирит».

Опять термин резанул меня ускользающим воспоминанием. «Спирит». Дух. Было что-то и с духом. Но внешне я даже бровью не повел:

– Никогда о таком не слышал.

– Еще бы! Мы в том конфликте представляли интересы противоположной стороны.

Все. Память ко мне вернулась. Он – та самая тварь, что науськивала на нас несмышленых юнцов. А «Спирит» и взаправду их формирование. Пленный, а впоследствии покойный антропоморф назвал себя «Духом-205».

– Ах, ты…, – я дернулся за «шоквокером», потом глянул на его пустые руки и с сожалением отбросил перчатку. – Вот, значит, как… Жаль, что твой сослуживец не дожил до этого часа. Это, который двести пятый номер. Почти что у меня на руках концы отдал. Человек так мечтал с тобой свидеться. Чтобы потом лично прикрыть глаза на твоем трупе. Все переживал – а ну ты сдохнешь раньше, чем он до тебя доберется. Не сложилось.

На лице Шакса не дрогнул ни один мускул. Я подумал, что рога определенно ему подходят, поскольку по выдержке он даже превосходит лучших представителей парнокопытного скота.

– Не пытайся разрушить во мне теплую память о боевых товарищах.

– Что ты, миляга! Чего бы я только не отдал, чтобы обеспечить вашу дружескую встречу. Ладно, раз он окочурился, то теперь это неосуществимо. Лучше скажи мне, как демон демону – кто за этим стоит?

– Велчер, в любом обществе всегда есть экстремисты, диссиденты и прочая шушера, которая липнет на колеса истории и вообще мешает. Они устраивают заговоры и шествия, собирают подписи и выражают протесты. Во имя чего? Неважно. Это защита прав животных или сексуальная свобода, гнет цензуры или религиозные секты. Они бунтари по духу, они раскачивают общественное мнение и привлекают к себе внимание. Думаешь, в наши благополучные времена их стало меньше? Ничуть. Просто всю эту братию власть направила в контролируемое русло. Они хотят бороться с Cистемой? Жаждут! Вот им и дали такую возможность. А чтобы их не перебили за пару недель, существует подразделение «Спирит». Мы тренировали боевиков, поставляли оружие, разрабатывали операции. Но старались держаться во втором эшелоне. До сектора Танго.

– Вы же в своих стреляли, гады!

– Дурак ты, Велчер! Народ объединился против изгоев. Он получил единого врага. А революционеры и прочие шизофреники приобрели тайную организацию, которая находилась под секретным управлением центра. Спокойная и прогнозируемая война. Что еще может пожелать Метрополия?

– Лавакрон, к примеру.

– Угу. Правительство смотрит в будущее.

– Ты сказал, что вы держались во втором эшелоне, и все сходило с рук. Почему в Танго вышло не так?

– Система решила от нас избавиться. Впереди маячил Лавакрон, антропоморфы теперь были не нужны. Нам не подогнали транспорт, заблокировали в джунглях. «Форекону» удалось выбить всю ячейку. Я остался один. Хотел отомстить. Но меня вывезли в тыловой «арриал» и спрятали. Последний год перед Лавакроном я провел в психушке. Знаешь, что это такое, когда на ночь тебя пристегивают к кровати? Стоит только вспомнить, как из моей глотки лезет пена!

Мой враг предстал в новом свете. Мне пришла в голову мысль, что Шакс не вполне вменяем. Но я не увидел в его глазах тень безумия. Только ненависть.

– И вот теперь, в Прайде, мне говорят, что паромщик Велчер – ветеран «Форекона». Представляешь, каково мне было это узнать?

– Шакс! Ты сам – звено системы. Я тоже. Чего не устраивает? И если для нас обоих Метрополия – враг, то резонно было бы объединиться, а не выяснять отношения.

– Даже если так, то все равно в твоем лице я вижу армию, которая уничтожила мою группу. И хочу рассчитаться. Жажду. Я засыпаю и просыпаюсь с мечтой, что вот этими пальцами выдавливаю твои глаза.

– Ты похож на слишком разумную мышь, которая, даже осознавая собственный статус вредителя, все равно грызет мышеловку, куда умудрилась попасть.

– Не отрицаю очевидного факта, но это дела не меняет.

Я крякнул с досады. Шакс был прав на все сто: действительно, то, что он – дебил, совершенно не меняло положение вещей. Или кто-то умело настроил его медцентр так, что флюиды злобы не давали человеку дышать. В любом случае оставлять за спиной такое чудовище для меня было рискованным. Я поднялся, хрустнул шейными позвонками.

– Дальнейший разговор считаю непродуктивным. Все нужное сказано. Предлагаю решить вопрос немедленно. Ты и я. Голыми руками, без оружия. Кто останется на ногах – прикончит соперника без лишних сантиментов.

Шакс согласно покачал головой и, безмятежно повернувшись ко мне спиной, начал разминаться. Похоже, он ничуть не переживал насчет того, что на него могут напасть сзади. Я невольно залюбовался его спокойствием. ВРАГ. Настоящий враг, достойный. Хм, без оружия – это я хватил. Рога бы ему отломать, тогда бы мы были на равных. Но ничего. Сейчас и отломаю. Через минуту упражнений главарь южан спросил:

– Ты готов, Велчер?

– Вполне.

Он резко юркнул вниз со сметающей подсечкой. Шустрый теленок. Я еле успел отскочить. Шакс попытался боднуть меня в живот рогами, но я встретил его выпад ударом локтя сверху. Южанин откатился в сторону и через мгновение оказался на ногах. Он двигался в широкой классической стойке, похожий на большого жука–носорога. Руки, рога, массивный костный вырост на лбу – куда его бить? Все перекрыто. Шакс опять нацелился подцепить меня под колено, но сделал это слишком явно, и я был начеку. После ложного замаха он резким крюком чуть не засадил мне кулаком в печень – мне удалось подставить предплечье. Я вошел в клинч и попытался ткнуть лбом ему в лицо, но попал в роговой вырост и сам чуть не вырубился. С полузажмуренными глазами у меня получилось хлестнуть его ладонями по ушам. Он взвыл от боли, а я добавил короткий прямой в лицо. Мы отскочили друг от друга. Шакс размазал по губам кровь, хлещущую из раздробленной переносицы. Из левого уха тоже потекло – похоже, что лопнула перепонка. Я, может, и выглядел лучше, но перед глазами скакали темные круги. Не подавать виду! Он купился на мой отвлекающий выпад ногой в пах и пропустил резкий джеб, которым я разбил ему еще и нижнюю губу. Южанин начал сдавать! Мой хук справа должен был поставить точку в нашем поединке, но Шакс из полусогнутого положения ухитрился зарядить мне навстречу апперкот. Вложился всем телом, с доворотом корпуса. Его кулак встретился на противоходе с моей нижней челюстью, моя голова мотнулась, как детская погремушка, и на этом все кончилось. Я даже не почувствовал удара затылком о твердый грунт, когда рухнул, словно подрубленное дерево. Это был полноценный нокаут, означавший по условиям нашего поединка смерть.

Я пришел в себя ненадолго и сразу провалился в тошнотворный бред. Все кружилось вокруг в сумасшедшем калейдоскопе. Долго терпеть эту пляску перед глазами я не смог, вернее, не смог мой желудок и выплеснул свое содержимое прямо на одежду. Потом мое тело куда–то волокли, в уши лезли чужие голоса. Закончилось все тем, что надо мной склонился зеленоглазый ангел и прошептал в самое ухо:

– Отдыхай, повелитель. Набирайся сил.

Линия Слика. На шее узел обстоятельств

Первая моя мысль после пробуждения была: «Что–то для полноценного героя тебя слишком часто вырубают. А, брат Велчер? Сдается мне, капитан Слик был покрепче». Еще порадовало то, что я до сих пор жил и чувствовал. Да как чувствовал! Боль в затылке и нижней челюсти быстренько вернула меня из мира грез на грешную землю, спина ощутила привычное ложе собственной кровати. Я находился в Хибаре, запах своего жилища без труда узнает каждый, и более того, в спальне, которую редко использовал по назначению. Мой взгляд скользнул по тесаным камням пещеры, настенным светильникам с плашками аккумуляторов и опустился на очень приятное новшество в обстановке. У постели поверженного в бою демона сидела та самая девушка. С русыми волосами и темно–зелеными глазками. По–моему, еще и с ямочками на щеках, когда она улыбалась. Но сейчас ее лицо выражало тревогу. Она увидела, что больной очнулся, вскочила с табурета и наклонилась надо мной:

– Вы слышите меня, повелитель?