Текст книги "История одной болезни"

– Да. – на самом деле за свой аборт больше всего она ненавидела себя, чем его.

– Ты сейчас серьезно?

– Да. – его она ненавидела за то, что он играл людскими жизнями, швырялся ими как половой тряпкой, сам от этого страдал и не знал чего хочет. Он не любил ни ее, ни свою любимую, ни уж тем более себя. Своим прощением он пытался заполнить гнетущую душевную пустоту. Жадно забрать у мира то, что хоть как-то могло скрасить его одиночество. Так всегда поступают эгоисты.

Их диалог напоминал эпизод из дешевого и некачественного фильма. Инна смеялась над собой, над этой жизнью и над тем, как по-идиотски выглядела вся эта ситуация.

– Пошли пить чай. – сказала она и встала.

Он молча поплелся за ней на кухню. Инна наливала ему чай и замечала за собой непривычную радость и легкость. Вмиг в глупой душе появилась надежда на то, что есть шанс хоть как-то все исправить. Раз ему тоже жаль.

Инне хотелось прижаться к нему всем телом и никогда его не отпускать. Вопреки всем законам логики в ее сердце не угасала любовь к нему, а только разгоралась сильней. Относитесь к человеку как к собаке, и он будет лизать вам руки… Инне хотелось утешить его, настолько жалко он выглядел, хотя, наверное, ее вид был еще хуже.

На лице основательно осели следы недельной бессонницы, которые не загладит ни один тональный крем, на голове пучок наскоро собранных и не расчесанных волос, руки похожие на сухие ветки ивы, а на груди грязным комом висят одиночество и безысходность, граничащая с сумасшествием.

Инна поставила кружку с кипятком рядом с ним. «Наверное, он меня любит, раз пришел ко мне и раскаялся». – подумала она.

«Наверное, ты полная дура, раз так считаешь.» – было написано на его лице.

– Что тебе не хватает? – спросила Инна и закурила.

– В смысле? – Даня сделал обескураженный вид, хотя прекрасно понимал, о чем она говорит.

– В прямом. У тебя есть любимая, ты ее любишь, она тебя тоже. В чем проблема и зачем, собственно, тебе я? Простила или нет, какая разница? – она давила на него и ничего не могла с собой сделать. Одновременно в ней боролись две разные личности: одна вперед ногами выпихивала изо рта, грязные ругательства и упреки в его адрес, другая – мило улыбаясь, праздновала свою победу и хотела его приласкать. Их силы были равны. Поэтому получалось что-то среднее: ее лицо было милым и беспристрастным, но говорила она гадости и бред.

– Не знаю. Я хочу быть тебе другом.

При этой фразе ее руки зачесались от дикого желания плеснуть ему кипятка в лицо. От состояния дичайшего негодования, Инна онемела и смогла только промычать.

– Мммм…. А….. ты сейчас серьезно?

– Да. Мне не хватает тебя. Как друга.

– Мммм….. – ее глаза расширились настолько, что она стала похожа на краба. – Что, прости?

«Какая на хрен дружба? Ты идиот? Я люблю тебя!!! Понимаешь, люблю! И это единственная причина, почему ты еще сидишь на этой кухне без чайника на голове, осел! Окстись! Катись ты к черту со своей дружбой и своей любимой куда подальше!!!!!» – плохая Инна перебарывала хорошую. Она медленно повернулась к окну и снова взяла сигарету в рот, хотя после первой еще остался дым.

– Не кури так часто. – он вырвал сигарету из ее рта.

«Господи, где же была твоя решительность и забота, когда я взбиралась на кресло в гинекологии как на Голгофу?» – плохая Инна все еще держала оборону. Ее глаза налились гневом.

– Хорошо. – сказала она и снова взялась за пачку.

Он выхватил сигареты из ее рук и фыркнул.

– Я не шучу. – его взгляд напоминал ей взгляд обиженного ребенка. Насупленный исподлобья.

Инна засмеялась нервным смехом, который медленно перерастал в гомерических хохот – у ее начиналась истерика.

– Какая на хер дружба?! Ты в своем уме вообще?! Ахахаха!!!! У тебя есть твоя любимая шлюха, катись к ней! – нет, она не ревела – орала, стоя у открытого настежь окна.

Даня ударил ее по щеке, чтобы привести в чувство. Инна развернулась, и хотела было уйти в комнату, но он не пускал ее. Как тряпичная кукла, она осела на пол и закрыла лицо руками. Слезы черными струями прожигали все изнутри. Он сел рядом и обнял ее.

– Прости меня. Я сломал тебя….

Он плакал тоже.

Глава 4. Он

Через пару дней после того, как они помирились, Даня предложил ей прогуляться по парку. Она долго думала, а надо ли ей это? Но, когда долго и отчаянно кого-то любишь, то голова твоя начинает махать ушами, как крыльями птица, и перестает таскать на шее ноги. Все становится как в черном человеке у Есенина. Логично было бы послать его куда подальше, но вместо этого Инна достала короткую юбку и сделала прическу.

Сумасшествие Инны убивало ее, и было настолько сильным, что без него крыша ехала неумолимо и отчаянно. Небо плакала теплым грибным дождиком на прогретую землю. Черными помоями безысходности и уныния ее слезы капали куда-то внутрь. Ее большим преимуществом было то, что самое худшее несчастье она уже пережила. Ахиллесовой пятой была неистовая сумасбродная любовь к нему.

А он… продолжал любить другую.

Даня приехал к ней вечером около восьми. Они шли по темной аллее, недалеко от реки, Инна нервно курила, наблюдая за тем, как он время от времени проверяет свой телефон.

– Что будем делать? – спросил он.

– Ну если ты перестанешь ковыряться у себя в телефоне и постоянно кому-то настрачивать смс, то что-нибудь можно придумать. – Инна знала, что он пишет ей. Она знала, что он сейчас думает о ней, знала, что после секса с ней, он будет говорить другой о любви. Никогда в жизни Инна не могла даже подумать, сколько ревности и злобы может быть в ней. Во всех своих грехах она винила ее, другую. Ненавидела ту, которую никогда не знала.

– Ага. – он задумчиво посмотрел куда-то вдаль, делая вид, что ему все равно. А может, ему на самом деле было все равно. Он врал ей, что не любит другую, что все давно в прошлом, что нет ничего «кроме нас». Но Инна прекрасно знала, что все это ложь. Его теряющийся голос при прямых вопросах говорил сам за себя. Инна не хотела больше ничего спрашивать, не хотела ничего знать. В ее голове все еще слишком ясно вырисовывалась картина, как он жестоко и безапелляционно говорил о том, что любит другую, а о ребенке знать ничего не хочет.

Зачем он пришел с этим запоздалым прощеньем? Двигало ли им чувство вины или же это была жалость, Инне не хотелось понимать и разбираться. Ясно было одно – людям, которые тебе безразличны, не врут. Хоть что-то нашла, чтобы себя утешить.

– Можем пойти в кино или выпить. – предложила Инна.

– Давай лучше выпьем. Поехали ко мне.

Они взяли виски и поехали к нему домой. Вернее, в ту квартиру, куда он собирался переезжать. Там еще был ремонт, и никто не мог их найти. Среди белых приятных стен стоял кожаный белый диван. В воздухе пахло свежей побелкой и сексом.

Его возбуждение читалось в каждом взгляде и жесте. Он хотел Инну не меньше, чем она его. Но прежде, чем потрахаться нужна была игра. Ссора была хорошей прелюдией к качественному сексу. Они никогда не занимались любовью, даже просто секса у них не было.

Это был неистовый феерический трах, грубый, жесткий. В его руках она чувствовала себя последней блядью и это заводило. От одной мысли о том, что он сейчас будет с ней делать, ее трусы становились мокрыми. Но его нужно было завести.

Инна уселась на подоконнике и открыла бутылку. Она запрокинула голову назад и уперлась в раму.

– Ну что сидим? Наливай. – сказала она ему. Пока он разливал, Инна незаметно взяла его телефон и залезла во входящие смс. Черным по белому в его входящих сообщениях к другой были написаны слова нежности и любви. Вся их переписка была похожа на ванильный бред. В животе у Инны сразу стало противно, вкус тошноты и боли уже набил оскомину во рту.

Она аккуратно положила телефон на место. К глазам подступали слезы, а на горло давило удушье. Чем она заслужила такое отношение к себе? Где так накосячила в прошлой жизни, что сейчас любят другую, а не ее? Инне было неуютно, тошно и противно от себя самой. Она не могла больше находиться у него дома.

– Эй, что с тобой? – он принес выпивку и подал ее стакан.

– Ничего. У любимой своей спроси. Она, кстати, знает, где ты?

– Знает.

– А с кем, тоже знает?

– Естественно. – он ухмылялся и наблюдал за тем, что Инна буду делать дальше.

Она отвернула к окну и закурила. Ни уйти, ни остаться она не могла. Какой-то странный ступор сковал ее тело. В голове не происходило ничего.

Он подошел к ней сзади и носом зарылся в ее волосах. Его объятья были словно тиски. Она тяжело вздохнула и сделала глоток обжигающего виски.

– Что тебе от меня нужно? – вопрос прозвучал нелепо и в тишину.

Он молчал и еще крепче прижимал ее к себе.

– Ты мне ответишь сегодня?

Он развернул Инну к себе и прижался своими губами к ее шее. Его руки упали на бедра, и она почувствовала, что у него встал. Он целовал шею, расстегивая пуговицы на блузке. Руки Инны повисли, не в силах его обнять. Но по телу раскатывалась предательская волна возбуждения. Он кусал ее мочку уха. Иннины руки не слушались, она не заметила, как уже сама начала наглаживать его член. Даня поднял ее и понес к дивану. Аккуратно положил и резким движением стянул с нее трусы, развел ноги и устроился сверху. Они трахались, как в последний раз. Словно никак не могли насытится друг другом.

После оргазма они сидели, обнявшись, Даня целовал ее руку. Инна была похожа на наркомана, которому после долгой ломки дали, наконец, очередную порцию героина.

– Зачем тебе я? – она смотрела в его темные глаза и пыталась найти там любовь. Но в них читалось: «Девочка, мне все равно, я просто тебя хочу. Я не знаю, что с этим делать, я бессилен перед твоим телом, но вся ты мне на хрен не нужна».

– А я тебе зачем?

Глупее вопроса в своей жизни она не слышала.

– На твой вопрос есть совсем нелогичный ответ. Но если ты подумаешь логически, то ты сам догадаешься.

– Чего?

– Единственное логическое объяснение того, что я сейчас здесь, голая с тобой, что я вообще пришла к тебе после того, что ты со мной сделал, заключается в том, что я люблю тебя.

– Бред. За что ты меня любишь?

Видимо он решил устроить викторину тупых вопросов.

– Глупый – Инна улыбнулась и погладила его по волосам. – Тебе ли об этом не знать.

– Хм… – он поцеловал ее руку и положил голову ей на грудь. – Знаешь, я практически наверняка тогда знал, что ты забеременеешь.

Больными струнами играли нервы, изувеченная душа давилась его лицемерием, но Инна отчаянно шла к нему и боролась за любовь, которой не было.

Виделись они почти каждый день. И с каждым днем Инна становилась все угрюмее и мрачнее. Без него ей не хотелось жить, а с ним хотелось еще меньше. Ее жизнь рушилась, и он был тому причиной. Это не любовь ею движет, ох не любовь это. Любовь дает надежду и мудрость, смирение и вдохновение. Любовь не похожа на безумное тягостное отчаяние. Иначе, она бы потеряла весь смысл. Инна его не любила. Она от него зависела. И хотела, чтобы он ощутил то же самое. Чтобы, как верный пес, расстелился у ее ног и готов был по первому свистку лизать руки. Чтобы они поменялись ролями. Это странное, незнакомое, до сих пор, чувство, появляясь, в душе все отчетливее и яснее.

Инне хотелось власти над его разумом, телом и нутром. Ей хотелось, чтобы без нее он не мог сделать ни шагу, чтобы отчаянно думал только о ней. Чтобы раз и навсегда вычеркнул из своей жизни ту другую, которую любил. Это желание становилось одержимостью, еще никогда в жизни Инна ничего так страстно не хотела. Она была похожа на четырехлетнего ребенка неистово выпрашивающего очередную игрушку в магазине. Только вот игрушка заведомо была испорченной и поломанной. Инна прекрасно понимала, в какую жопу ввязывалась, но менее желанной она от этого не казалась.

Глава 5. Единственный

В воскресенье она была разбужена телефонным звонком в 5.30 утра.

– Привет. Ты дома?

– Привет, да конечно.

– Можно я приеду к тебе спать?

– Мог бы не спрашивать.

Жестко хотелось спать, глаза просто закрывались сами собой, но стряхнув одеяло, Инна поднялась, чтобы привести себя в божеский вид. Ведь любовь всей ее жизни ехала к ней. Ее единственный и неповторимый первый мужчина.

Он был для нее и другом, и Богом в одном лице. Он научил Инну не бояться быть собой, всегда говорить о том, что ее не устраивает и хорошо трахаться.

Любовь к нему не имела ничего общего с тем, кто сейчас полностью занимал ее разум. Любовь к нему была идеалистической и прекрасной. Она не нуждалась в нем, но всегда о нем помнила. Могла спокойно говорить с ним о своих других мужчинах и слушать рассказы о его похождениях.

Сережа… с ним было хорошо и спокойно. Он полностью отличался от Дани. Инна чувствовала себя защищенной рядом с ним, хотя прекрасно понимала, что они никогда не будут вместе. Любимую женщину, любовницу и жену, ему заменяла работа, и у Инны, пока что не было никаких шансов с ней конкурировать. Влюбившись в него еще в школе, она продолжала любить его по сей день. Он иногда приезжал к ней с утра после долгой вечеринки. Пьяный, потрепанный и усталый. От него пахло водкой, теплом и умиротворением.

– Пфф… Когда же ты уже найдешь себе квартиру на первом этаже? – запыхавшись, сказал он, протягивая Инне бутылку недопитого вина.

– Как-нибудь найду. – она поцеловала его в щеку и обняла.

Сережа снял мокасины, быстро скинул рубашку и стащил с себя брюки. В ее квартире он передвигался исключительно в трусах или голый. Инну всегда умиляло, как он с похмелья, еще не до конца протрезвев, ходил по квартире из стороны в сторону. Закончив этот обязательный утренний ритуал, он сел у подоконника и закурил.

– Ну как ты?

– Ой, да без бутылки не разберешься.

– Что случилось?

– Сереж, все как обычно. Любовная любовь.

– Только не говори, что ты опять вернулась к своему мудаку.

Она молча вытащила пробку из бутылки, которую он принес, и сделала большой глоток.

– Бля… – он вздохнул. – вот ты дура, Инк.

– Не удивил. А то я сама не знаю.

– Ты вот что хочешь? Ты понимаешь, что он никогда не измениться?

– Понимаю. Так мне и не надо, чтобы он менялся, мне надо, чтобы он меня любил.

– Ну так на хуй его шли. Все просто. Когда он тебе звонит, шли его на хуй.

– Думаешь?

– Знаю. Пусть побегает пацан. Ведь он у тебя из таких людей, которые тебя ценить никогда не будут, пока ты все ему на тарелочке с золотой каемочкой будешь давать. Мудаки они такие.

– Я все прекрасно это понимаю, но ничего сделать с собой не могу.

– Так найди себе кого-нибудь для отдушины, просто чтобы было. Может потом, что и получится из этого.

– Блин, ты не представляешь, как это тяжело. Сердцу-то ведь не прикажешь.

– Ты попробуй мозг включить. Люди не меняются. Как он будет блядовать всю жизнь, гулять, искать что-то новое, так и будет. Такие люди редко кого-то любят. А ты его нутро изменить хочешь. Саму суть. Понимаешь? – в этот миг она действительно кое-что поняла. «Больше всего мы ненавидим в людях то, что не принимаем в себе сами. Наши скрытые невыраженные мысли, фантазии, чувства и тайные желания. Тот, кто испортил мне жизнь, не переносил гулящих женщин. Он частенько ходил с запылившимся нимбом на голове и, не прекращая, говорил, что вокруг одни бляди.

Лишь нетленный образ любимой грел его холодное сердце. Таким уж и нетленным он был на самом деле? Раз он думает обо мне, идет ко мне, ищет общения со мной, а не просто секса, это уже не просто измена, это крах, провал их отношениям и это не только его вина.» – Инна задумалась. А что если показать Дане, что не такая уж святая его милая девочка?

– Кажется, мой мозг начинает включаться, спасибо, дорогой. У тебя как с Алей? Когда свадьба?

Ее вопрос ввел Сережу в ступор, он посмотрел тяжелым взглядом. Инна знала о его жизни, знала, что он не хочет жениться, что вряд ли вообще захочет ближайшие лет пять. Однако его девушка даже не догадывалась об этом и наивно полагала, что их свадьба будет в ближайшие месяцы.

– Она меня душит своей любовью.

– Ты пробовал с ней говорить об этом?

– Да.

– И что?

– Ничего.

– Ты понимаешь, что максимум, сколько продержится ваш брак, если он, конечно, состоится, то это будет года три?

– Год.

– Ты ее любишь?

– Не знаю. Скорее да, чем нет.

– Ну, так женись.

– Не хочу. Не знаю, сложно все это.

– А чего ты хочешь? Есть ли вообще такая женщина сейчас, с который ты бы хотел быть без сомнений?

– Если бы была, то я наверное был бы сейчас с ней. – он улыбнулся и обнял ее колено. – Кстати, я сегодня отказал трем женщинам, чтобы приехать к тебе.

– Оооо, какая честь, – Инну рассмешили его слова. От его храпа иногда просто закладывало уши, и спал ее любимый исключительно по диагонали, поэтому еще непонятно кому больше повезло.

– Ты ценишь это?

– Сереж, ты же знаешь, насколько сильно я ценю тебя. – Инна погладила его по волосам и поцеловала. Ее переполняло чувство нежности и радости. Рядом с ним ей хотелось жить.

– Пойдем, включим «Питер FM» и поспим.

– Да? – Инна удивленно вскинула брови. – Вообще-то я рассчитывала на секс.

Он рассмеялся.

– Нет, малыш, сегодня только сон.

Они легли на кровать и включили фильм. Он закинул на Инну свою ногу и через три минуту засопел. Инна уткнулась носом в его руку. «Боже, спасибо тебе, за то, что он есть в моей жизни. Родной мой, как же я тебя люблю.» – подумала она и отключилась.

Глава 6. План

Инна проснулась от того, что его руки гладили ее грудь. Сережа нежно целовал ее шею, и мурашки размером с апельсин забегали у нее по коже. Она нащупала рукой его достаточно твердый член, поцеловала его губы и медленно стала опускаться ниже. Ей нравилось делать ему минет по утрам, нравилось видеть его блаженное лицо. Нравилось то, какие отношения у них были.

– Мммм ты делаешь это божественно… теперь мне хочется жить, даже похмелье прошло сразу. – сказал он, когда закончил.

Инна улыбнулась и поцеловала его в живот.

– Тебе сегодня надо куда-нибудь?

– Нет, поэтому я предлагаю поехать куда-нибудь поесть. – он сладко потянулся и погладил ее попу.

– Хорошо, сейчас я только оденусь.

Впервые за много дней ее настроение было отличным. Не хотелось думать ни о будущем, ни о прошлом. Она наслаждалась временем с любимым мужчиной и хорошей погодой за окном. Эти простые вещи давали надежду на то, что и с Даней все будет хорошо.

Через час они сидели в уютной кофейне. Она заказала себе цезарь, а он мясо.

– Сереж, почему мужчины изменяют?

– Знаешь, недавно я смотрел фильм, и там главный герой говорил о том, что какой бы пиздатой не была женщина рядом с тобой, все равно наступит тот день, когда тебе настопиздит с ней спать. От скуки и однообразия.

– Вам всегда хочется чего-то нового?

– Да. И ты знаешь, парадокс в том, что новое не всегда оказывается лучшим.

– Хм… это точно. Вот женщины ищут лучшего, а не нового. Странные вы мужчины. Ищите у кого поперек?

– Странно то, что мне с тобой не надоело спать уже столько времени. – он рассмеялся и наклонил голову – Не, ну поперек у кого найти было бы интересно, конечно.

– Мы видимся не так часто, чтобы тебе успело это надоесть. Тем более у нас такие отношения, что никто никому ничего не должен.

– Это точно.

– Хотя, раньше я ревновала тебя.

– Серьезно? – он удивленно вскинул брови.

– Ага. Хорошо, что сейчас такого нет. Жаль, что у нас ничего бы никогда не вышло.

– Ты знаешь, я слишком ценю наши отношения, такими, какие они есть.

– Знаю, что будь мы вместе, все бы испортилось. Но нам и не надо этого, ведь ты и так…

– …всегда в твоем сердце. – он закончил ее мысль. Он всегда заканчивал ее мысли. – Ты умная женщина, за твой ум, тебе можно простить многие твои слабости.

Инна улыбнулась. Ей было приятно слышать от него такие вещи. Они завершили обед, и Сережа повез ее домой. Ее легкое чувство грусти, медленно перерастало в уныние.

Мысли о другом мужчине, с которым ни в лес, ни под дрова ничего не складывалось, снова вернулись в ее голову. Вернее он сам напомнил о себе.

– Че делаешь? – он позвонил ей сам, не успела она выйти из машины Сергея. Ого!

– Только поела, а что?

– Чайник ставь, скоро буду.

Данина бесцеремонность уже не вводила Инну в ступор. Он мог не звонить неделями, а потом резко снова врывался в ее жизнь, стоило ей хоть на день начать забывать о нем. Это было похоже на тупую и бессмысленную игру, к которой она уже успела привыкнуть. Словно судьба смеялась над ней. Госпожа Фортуна с ухмылкой наблюдала за тем, как Инна неуклюже боролась с собой и проигрывала, позволяя Дане вытирать о себя ноги. Эти изматывающие отношения, от которых глупо было ждать радости и счастья, постепенно становились привычными. Однако все еще было невыносимо сложно любить человека, который постоянно ее разочаровывал, и еще труднее было отказаться от надежды на то, что он когда-нибудь полюбит ее. Инне было абсолютно непонятно, чего он хотел. Секс у них был все реже, а скандалы все чаще. Она срывалась и постоянно упрекала его, он замыкался, швырял в нее посуду и театрально уходил. И в этих театральных ситуациях, под маской безнравственности и порока таилась самая его суть, а впрочем, и ее суть тоже.

– Привет. Собирайся мы идем в кино. – он выглядел веселым и таинственным. «Наверное, хорошо потрахался» – промелькнула мысль у нее в голове.

– Хорошо, что за фильм?

– Астрал.

– Это же ужасы.

– Ага. Давай реще, а то не успеем.

– А раньше ты не мог сказать?

– Нет

Инна тяжело вздохнула. Она терпеть не могла собираться, когда кто-то ее торопит. «Интересно, другая не смогла пойти или не захотела?» – промелькнула мысль в ее голове, когда она натягивала платье. Инна не любила ужасы, и Даня об этом прекрасно знал. Его забавляло то, как она пугалась при виде страшных сцен, вцеплялась в его руку и долго не могла уснуть по ночам.

В кино они сидели на последнем ряду с его друзьями, которых он не мог не взять с собой. Он всегда тащил с собой друзей. Словно хотел оградиться от нее ими.

Где-то на середине фильма ему позвонили, и он вышел из зала. Инна недовольно посмотрела ему вслед. «Мало того, что приперся с друзьями, так еще и сидеть спокойно не может». Она закрыла глаза на очередной страшной сцене, потом усмехнулась про себя «И чего я боюсь, если моя жизнь в разы страшнее». Она открыла глаза и в полумраке зала пыталась разглядеть публику. В основном это были молодые пары. Девушки, такие же как она, весело щебетали что-то на ухо своим парням, некоторые из них целовались. Инна стало ужасно одиноко и завидно, глядя на них.

Прошло уже минут 20, как он вышел. Отчего-то она вдруг ясно поняла, что он уже не вернется в этот зал, что вообще все это было глупостью, пойти туда, где тобой особо и не дорожат. Под шиканье зрителей она резко встала со своего места и направилась к выходу.

Доставая свой телефон из кармана, она увидела смс от Дани: «Извини, у Миши проблемы отъехать надо. Я сам позвоню тебе и приеду позже».

Инна тупо уставилась в телефон. «Какой на хрен Миша, и что ты несешь?? Всего хорошего с любимой.» – ответила она, уже стоя на улице. Ее всю трясло, но не удивляло. «Хорошо, хоть предупредил» – горько подумала она, вспоминая, как он оставил ее у своих друзей около полугода назад, а сам исчез на очередные разборки. Так было уже не в первый раз. Даня бежал к своей любимой по первому свистку, а Инна оставалась одна, брошенная на половине пути и не знающая, что со всем этим делать.

«Что он в ней нашел такого, чего не было во мне?» – с этим вопросом она просыпалась почти уже год.. Инна спрашивала его напрямую, но в ответ получала лишь однообразное молчание. С другой, по его словам, не было легче, не было теплей. Так Даня обычно говорил ей и все равно шел к другой.

С этим надо было что-то делать. Самым простым и логичным было от него уйти. Но Инна любила его. Скучала по нему так, что ломило кости и зубы. Это странная до изнеможения и тошноты тупая боль просто физически выворачивала ее наизнанку. Если происходило так, что они не виделись больше трех дней, Инна была готова идти к нему сама, ночью, босиком по снегу.

Как бы было хорошо, если бы Даня ушел от своей любимой, или же она его сама бросила. А лучше всего, чтобы он оказался в такой же ситуации, как и Инна: его выбирали и сравнивали с другим.

Инна закурила, пожалуй, последнее можно было устроить. Она позвонила Рафу.

– Привет, не отвлекаю?

– Привет, нет, конечно, детка, как ты?

– Все хорошо, можешь мне помочь?

– Для тебя, все что угодно, дорогая, как обычно хочешь?

– Нет, тут вопрос немного в другом. Можешь ко мне приехать?

– Интригуешь, через час у тебя.

– Жду.

Она выдохнула: «Главное, чтобы Раф согласился мне помочь».